Литература

Источник: ИСТОРИЯ НОРВЕГИИ (1980)

Скандинавский полуостров, в западной и северной частях которого длинной узкой полосой тянется Норвегия, – самый крупный в Европе. Его протяженность – почти две тысячи километров. Рельеф его сложился при отступлении, и таянии ледника. Большая часть Норвегии гористая. С северо-востока на юго-запад простираются Скандинавские горы. Их гранитные скалы обнажены, но кое-где покрыты вечными снегами и ледниками. Густая сеть коротких, но быстрых и многоводных рек с частыми порогами и водопадами прорезает горы. Горы круто обрываются в Норвежское море, которое врезается в берега многочисленными узкими глубокими фьордами; эти заполненные морем огромные трещины в каменном теле полуострова углубляются в него на десятки и сотни километров. У берегов Норвегии разбросаны почти полторы тысячи островов. Еще и ныне без малого половина площади Скандинавского полуострова занята лесами, на севере – хвойными, на юге – смешанными; в древности же ими была покрыта большая часть территории. На крайнем севере полуострова преобладает тундра.

Полуостров столь велик и тянется с севера на юг на столь значительное расстояние, что на его территории встречаются разные климатические зоны. на севере климат суровый, полярный, тогда как на западе он умеренный, океанический. Благодаря теплому атлантическому течению Гольфстриму климат Норвегии более мягкий, чем других стран, расположенных в тех же широтах. Здесь обильны осадки, зима мягкая, а лето прохладное. Впрочем, на протяжении тысячелетий климат менялся. Горы, валуны, густые леса, бедность почв и значительная высота над уровнем моря, равно как и обилие холодных талых вод вследствие весеннего таяния снегов, всегда служили препятствием для распространения земледелия. Даже и в паши дни лишь 3% всей площади Норвегии занято под вспашкой, в более ранние времена – и того меньше. Там, где земледелием все же занимались, приходилось обычно очищать почву от камней, выжигать или вырубать леса. Обилие осадков и короткий вегетационный период – причина того, что из хлебных злаков норвежцы предпочитали возделывать быстро созревающие сорта ячменя и овса. Урожайность всегда была низкой, а методы обработки почвы вплоть до сравнительно недавнего времени оставались весьма примитивными.

Напротив, природные условия благоприятствовали занятию скотоводством. На горных пастбищах – сетерах сообща пасли скот жители соседних хуторов. Заготовка кормов для зимнего стойлового содержания скота была наиболее трудоемким занятием сельских хозяев. Наряду со скотоводством и земледелием на протяжении всей истории Норвегии важное место среди промыслов населения принадлежало охоте на зверя и птицу и рыбной ловле. Издавна был известен норвежцам и китобойный промысел. За Полярным кругом, добывали тюленей. Жители Севера – саамы (лопари) разводили в тундре оленей, охотились на пушного зверя, птицу, собирали птичьи яйца и пух.

Норвегия, как и другие скандинавские страны, – морская страна. Снежные горы, ледники, фьорды и горные речки разделяли страну на разобщенные мелкие районы. Связь между ними поддерживалась преимущественно по морю. Характерно, что самое название страны Noregr (Norðvegr) означало, по-видимому, "северный путь" но морю вдоль побережья. Природные условия определили и характер расселения обособленными хуторами, мелкими поселками, подчас далеко разбросанными один от другого. Даже и ныне по плотности населения Норвегия занимает в Европе предпоследнее место, уступая "первенство" в атом отношении одной лишь Исландии. Только в отдельных приморских районах Норвегии сельское население жило несколько теснее, и только здесь возникали города.

Горный ландшафт Скандинавского полуострова предопределил и границу между Норвегией и Швецией, большая часть ее пролегает но горному хребту, в местности, но заселенной и поныне¹.

* * *

Древнейшие следы пребывания человека на территории Норвегии, обнаруженные археологами, восходят к послеледниковому периоду². Ледник начал таять в Норвегии 11-15 тыс. лет назад, и в течение нескольких тысячелетии большая часть территории очистилась от льда. Распространение растительности, характерной для тундры, а затем и лесов и появление некоторых диких животных (олень) благоприятствовали расселению здесь человека. Судя по археологическим находкам, первобытные жители Норвегии применяли еще плохо обработанные мелкие кремневые орудия, в том числе наконечники для стрел, а также костяные гарпуны, что свидетельствует об их занятии охотой. На крайнем севере Норвегии, на побережье Ледовитого океана, уже в то время жили люди, промышлявшие охотой на тюленей (так называемая культура Комса)³. По-видимому, по мере таяния ледника это население стало распространяться на юг вдоль берега⁴. На северо-западе Норвегии жили охотники на оленей. На местах их поселений (в Фосна, близ Кристиансунна) наряду с примитивными орудиями из кремня и кварца обнаружены следы очагов. Эти люди уже умели переправляться через фьорды на небольших лодках из дерева и коней и ловить рыбу. Рассеянное по побережью население жило в суровых климатических условиях послеледниковой эпохи (субарктический и бореальный периоды). На протяжении тысячелетия здесь не был заметен хозяйственный прогресс. По характеру употребляемых жителями Норвегии орудии мы должны отнести их к позднему палеолиту и раннему мезолиту⁵.

Некоторое смягчение климатических условий и дальнейшее распространение лесов на территории Скандинавского полуострова благоприятствовали расселению увеличивавшегося числа жителей, а возможно, и притоку переселенцев с юга. В этот период, к которому в Скандинавии относится культура Маглемосе (названная по месту находки остатков древнего поселения на датском острове Зеландия), люди стали пользоваться камнем для изготовления более крупных орудий, чем прежде. Появляются каменные топоры и кирки. Однако среди находок преобладают изделия из кости и рога, что дало основание археологам назвать этот период в Скандинавии "веком кости". Но обработка этих изделий производилась при помощи кремня, и поэтому другое название периода – "век кости и камня". Применение камня и усовершенствование методов его обработки способствовали прогрессу в изготовлении орудий труда и оружия. Вследствие этого кремень начинает вытеснять кость в качестве важнейшего материала для производства орудий, в то время как из кости продолжают делать более мелкие изделия. Такое изменение отчасти обнаруживается в находках так называемых кьёккенмёддингов, или "кухонных отбросов", в прибрежных частях Скандинавского полуострова. Они представляют собой огромные скопления объедков пищи первобытных людей: раковин, костей животных и птиц и т. п.⁶ В пещере Свартхола в Виста, близ Ставангера, такая куча имеет в поперечнике около полуметра. В некоторых других местах кьёккенмёддинги при длине до 150 м достигают высоты в 2 м. Находку в Свартхола относят примерно к рубежу IV и III тысячелетий до н. э.

В пещере Свартхола обнаружены кости до 50 различных видов диких животных, среди которых, преобладают кости кабана, лося и оленя; обитатели этой стоянки – охотники, рыболовы и собиратели моллюсков питались также мясом тюленей, морской птицы, рыбой. Ими уже была приручена собака, что имело важное значение для охоты. Они знали гончарное дело: найдены осколки примитивных горшков. Среди орудий отмечается новый, более совершенный вид каменного топора (колун типа Нествет, по местности близ Осло)⁷, наконечники для стрел, костяные рыболовные крючки. Размеры кьёккенмёддингов свидетельствуют о чрезвычайно длительном пребывании людей в одном и том же пункте побережья. В силу характера своих занятий население меняло места охоты и рыболовства, но имело постоянные становища, где проживали большие родовые коллективы.

Древнейшее из обнаруженных поселений на территории Норвегии (Трена в Хелгеланне) датируется приблизительно V тысячелетием до н. э. Дома, имевшие овальную форму (диаметром 4-6 м), опирались, по-видимому, на деревянные столбы. В центре дома был расположен очаг из камней. Группа таких домов, вероятно, служила пристанищем для рода. Улучшение орудий труда вследствие повышения роли камня в их изготовлении способствовало тому, что население Норвегии стало расселяться с морского побережья во внутренние части вдоль фьордов и дальше в глубь страны, не отрываясь, однако, окончательно от моря, игравшего большую роль в его жизни.

Недостаток кремня на Скандинавском полуострове вынуждал население искать другой материал, пригодный для изготовления орудий. В отдельных районах стали применять твердые кристаллические породы камня. Там, где имелся подходящий камень, начиналась интенсивная его добыча. Например, с острова Бемло (западное побережье Норвегии), где добыча камня производилась в течение тысячелетия, каменные орудия распространялись на значительное расстояние и выменивались жителями других районов.

На охоту на диких зверей, дававшую главные средства к существованию, человек мог отважиться выходить только совместно с другими людьми. Зачастую охота велась крайне примитивными методами. Например, охотники загоняли оленей на край обрыва, с которого заставляли их прыгать и разбиваться. Бросая камин в тюленей, их подгоняли к берегу, где избивали дубинками⁸. С целью привлечь лосей, медведей и других животных к месту охоты их изображениями покрывали скалы; этой своеобразной охотничьей магии обязаны своим происхождением натуралистические рисунки, обнаруженные во многих прибрежных местностях⁹. Сохранились и образцы пещерной живописи, где иногда наряду с изображениями животных встречаются и изображения людей. Отдельные сцены толкуют как ритуальные танцы.

В эпоху неолита внешние условия жизни на Скандинавском полуострове существенно улучшились. Установился влажный и теплый "атлантический" климат, средняя годовая температура была на 2° выше, чем теперь. В горах Норвегии леса начинались на 200 м выше, чем в наши дни; выше начиналась и линия снегов. В южных областях Скандинавии (Дания, Южная Швеция, примыкающая к ней часть Норвегии) наблюдался значительный прогресс в материальной жизни человека, возможно отчасти связанный с новыми переселениями с юга. Показателями этого прогресса явились новые формы погребений: в III тысячелетии до н. э. некоторое распространение получают дольмены – огромные погребальные сооружения. Племена, характеризующиеся подобными памятниками материальной культуры, уже знала скотоводство и земледелие. Они подвергали каменные орудия тщательной шлифовке, гончарные изделия поражают законченностью своих форм. Эта мегалитическая культура затронула в основном лишь юг и юго-восток Норвегии. Однако мегалитические сооружения на территории Норвегии имели гораздо более скромные размеры, чем в Дании. Несколько позднее, во второй половине III тысячелетия до н. э., здесь же распространяются новые предметы, прежде всего каменные боевые топоры с отверстиями для рукоятки. Население, характеризующееся "культурой боевых топоров", ученые причисляют уже к индоевропейцам.

В остальных районах Норвегии человеческое общество все еще оставалось на более примитивной стадии развития, известной в археологии под названием "арктического каменного века". Как и в период кьёккенмёддингов, жители северной и западной частей страны были охотниками и рыболовами. Но теперь у них большее распространение получили орудия из твердых пород камня, а также мелкие изделия из сланца (наконечники стрел, ножи, кинжалы). Изрядное количество украшений из янтаря (из стран Прибалтики) свидетельствует о связях менаду народами, жившими в различных частях Скандинавского полуострова: на стадии охотничьего хозяйства население было очень мобильно. Все же эти охотники и рыболовы в III тысячелетии до н. э. уже начинали осваивать скотоводство и земледелие. Некоторые историки предполагают, что переход от чисто охотничьей культуры к зачаточному земледелию был совершен в Норвегии вследствие переселения на ее территорию новых племен, достигших более высокой ступени развития. В пещерах Западной Норвегии в конце каменного века жили люди, на стоянках которых обнаружены кости домашних животных и отпечатки ячменя на глиняной посуде. Например, в местности Рускенес, близ Бергена, среди костей диких оленей и тюленей найдены кости домашнего скота (быков, овец и свиней). Очевидно, жители во время своих охотничьих экспедиций забирали с собой домашних животных. Таким образом, ведение домашнего хозяйства, связанного со скотоводством и земледелием, систематически прерывалось в интересах охоты. Поселения в тот период были групповыми: так, в Карлеботне (Варангер-фьорд на Баренцевом море) на небольшой площади было расположено около сотни жилищ. Люди жили в землянках.

В середине II тысячелетия до н. э. Скандинавский полуостров вступает в бронзовый век. Культура бронзы пришла сюда из Южной Европы и получила распространение преимущественно лишь в Дании и части Швеции. Первоначально скандинавы приобретали бронзовые изделия у народов, живших южнее, выменивая их на янтарь, позднее же стали изготовлять их и сами. В Норвегии изделий из бронзы было чрезвычайно мало¹⁰, и орудия труда по-прежнему изготовлялись из камня. На этом основании некоторые ученые вообще сомневаются в применимости к северным областям Скандинавии понятия "бронзовый век"¹¹. Но культура бронзового века характеризуется не только наличием бронзы, но и рядом других существенных явлений, имевших место и в Норвегии в эту эпоху. Прелюде всего получило дальнейшее распространение земледелие; к ячменю и пшенице, известным еще в каменный век, присоединились овес, просо, лен. В отдельных частях Скандинавии мотыгу стало сменять деревянное рало. Дальнейшие успехи наблюдаются в скотоводстве, лошадь стала домашним животным. В некоторых погребениях обнаружены остатки шерстяной одежды, указывающие на улучшение ткацкого искусства.

Эти важные изменения в хозяйстве были связаны с переменами и в духовной жизни населения. Возникли новые формы погребений, свидетельствовавшие о сдвигах в представлениях о загробной жизни – насыпи из земли или камней, воздвигавшиеся над могилами отдельных лиц, причем, в отличие от Дании, в Норвегии в могилы обычно не клали украшения или оружие¹². Около начала I тысячелетия до н. э. погребения исчезают и сменяются кремацией, которая оставалась господствующим обычаем до конца бронзового века. Вместо натуралистических наскальных изображений каменного века, служивших нуждам охотников на диких зверей, теперь появляются символические картины, на которых, как правило, встречаются условные изображения кораблей, вооруженных или сражающихся людей, процессий, оружия и особенно часто круга, обозначающего Солнце. Такие высеченные на скалах картины имели культовое назначение. Ученые пришли к выводу, что они связаны с поклонением Солнцу – источнику плодородия. На то, что эти картины играли роль в религиозных церемониях земледельческого народа, указывают, в частности, встречающиеся на них изображения пахарей, повозок с впряженными лошадьми и быками¹³. Среди фигур участников процессий, высеченных на скалах, часто одна фигура имела большие размеры, чем остальные; не исключено, что она символизировала вождя или жреца. Вероятно, вожди осуществляли и функции жрецов. Над их-то погребениями, по-видимому, и воздвигались насыпи и курганы.

Энеолитическая культура неравномерно охватила разные части Норвегии: на севере и в лесных высокогорных районах в течение тысячелетий удерживалась культура неолита.

Значительные изменения в жизни населения Норвегии произошли в середине I тысячелетия до н. э. Ухудшились климатические условия: наступил новый, "субатлантический" период, характеризующийся понижением среднегодовой температуры, лето сделалось более коротким, влажным и холодным, вершины гор вновь покрылись вечным льдом и снегом, исчезли или стали редкими некоторые животные, изменилась флора Скандинавского полуострова. Вследствие этого неизбежно должны были измениться привычные методы земледелия и скотоводства. В то время как прежде домашних животных можно было оставлять на подножном корму в течение всего года, теперь возникла необходимость в стойловом содержании скота в зимнее время и в заготовке кормов. Понижение урожайности вызывало голодовки. Часть населения переселилась в южные районы страны.

Другим важным фактором, который определил снижение уровня материальной культуры в Норвегии по сравнению с предшествующим бронзовым веком, была изоляция народов Скандинавии от основных очагов культуры в Средиземноморье, обусловленная переселениями кельтских племен по Средней Европе. Прекратился приток бронзовых изделий. В этих неблагоприятных условиях в Норвегии начался железный век¹⁴. Применение железа имело значительные преимущества, главным из которых была гораздо большая распространенность этого металла, чем бронзы, и сравнительная несложность его обработки. Если бронзу скандинавы ввозили из других стран, то железо (из болотной руды) они постепенно стали добывать сами. Лишь при переходе к обработке железа в Норвегии начался подлинный век металла и возникли возможности для развития земледелия, игравшего до того подчиненную роль. Однако железный век наступил здесь позднее, чем в южных странах, и первоначально из железа изготовлялись только оружие и мелкие предметы обихода (ножи, булавки). Орудия труда все еще оставались преимущественно каменными, деревянными и костяными¹⁵.

В суровой обстановке раннего железного века происходит переход к более прочной оседлости населения, которое возводит теперь постоянные жилища – первые в Норвегии сельскохозяйственные усадьбы. Они служили местом жительства обширных производственных коллективов, охватывавших ряд семей. Главную роль в их хозяйстве играло разведение скота, вследствие чего участки земли, которыми они пользовались, были весьма значительных размеров. Борьба с неласковой природой вынуждала людей сплачиваться и совместными усилиями возделывать почву и заготовлять фураж для скота на зиму. Насколько можно судить на основании раскопанных бедных погребений, относящихся к последним столетиям до н. э., в этот период в Норвегии не существовало богатой знати, которая возвышалась бы заметно над массой соплеменников.

К тому же времени относятся первые письменные свидетельства о жителях Скандинавского полуострова. Около 330-320 гг. до н. э. греческий путешественник и географ Пифей из Массилии посетил Северную Европу и оставил сведения о ней. Сохранившиеся небольшие отрывки из его сочинения не дают возможности точно установить, в каких именно странах он побывал, но ученые полагают, что Пифей провел некоторое время на северо-западном побережье Норвегии¹⁶. По его сообщению, северные народы занимались земледелием, причем молотили зерно не на открытом воздухе, как на юге, а в помещениях; они изготовляли перебродивший напиток из зерна и меда. Среди народов, которые он посетил, Пифей называет ингевонов и тевтонов, последние жили в Ютландии и впоследствии при переселении на юг вместе с кимврами столкнулись с римлянами в 114-102 гг. до н. э. Уже при этом первом появлении скандинавских племен на исторической арене они были названы германцами. Наименование "германцы" не прилагалось самими этими народами к себе и, несомненно, охватывало различные племена, часто ничем не связанные между собой¹⁷. Представление о "расовой чистоте" древнего населения Скандинавского полуострова и опирающаяся на него теория о скандинавском происхождении германских народов¹⁸ не находят подтверждения в археологическом материале, который, напротив, убеждает в том, что даже в самые ранние эпохи жизни людей на этой территории здесь не существовало единого этнического типа.

Объединение стран Средиземноморья под властью Рима открыло новые возможности для установления связей между этой частью Европы и Скандинавией. В первой половине II в. н. э. греческий географ Птолемей упоминает племена, жившие в Юго-Восточной Норвегии. Основные пути, по которым совершался торговый и культурный обмен, шли по Рейну и Дунаю; немаловажную посредническую роль играли племена фризов и готов. Скандинавские воины, подобно представителям других германских племен, служили на границах Римской империи¹⁹. От первых четырех столетий нашего летосчисления в Норвегии сохранились многочисленные находки римских изделий из бронзы (сосуды) и железа (оружие)²⁰. Оружие, некоторые предметы обихода и орудия труда производились на месте по римским образцам. Именно в этот период жители Норвегии научились добывать руду из болот и изготовлять из железа орудия труда и войны. Появляются железный топор, кирка, серп. Мотыга была главным земледельческим орудием. Употребление железных орудий открыло новые возможности для развития земледелия, расширения площади обрабатываемой земли путем расчисток новых участков и создания хозяйств на каменистой почве, в лесных районах и т. п. Мореходство, своими успехами также обязанное распространению железных орудий, стало важным занятием населения ряда приморских районов. Человек отныне несколько меньше зависел от природы и мог успешнее вести борьбу за существование.

Показателем культурного развития скандинавских племен служит руническая письменность, древнейшие памятники которой относятся к началу III в. Надписи рунами на камнях, скалах, оружии, утвари делались и другими германцами, но большая часть их обнаружена на Скандинавском полуострове. Руны²¹ считались магическим средством, к которому прибегали для колдовства. Чтобы добиться победы, избежать отравления, погубить врага, совершить благополучное путешествие по морю, залечить рану, обрести красноречие и мудрость и для многого другого, нужно было, по убеждению древних германцев, начертать определенные руны. Этого убеждения держались и их потомки на Протяжении многих веков. Так, в одной из песней "Старшей Эдды" – крупнейшего собрания эпических песней скандинавских племен (запись XIII в.), сказано: "Если хочешь одержать победу, ты должен знать руны победы" (sigrúnar) ("Речи Сигрдривы", 6). На могильной плите из Эггьюм (Западная Норвегия, VI-VII вв.) рунические письмена вырезаны с целью охранить покой мертвеца и призвать месть на убийцу. Руны на оружии должны были придать ему силу. Надписи, сделанные рунами, часто предназначались для загробного мира, поэтому камни с такими надписями зарывали в землю. Характерны эпитеты, которыми наделяли себя люди, делавшие рунические надписи: "опасное знающий", "хитрый", "искусный", "не подверженный колдовству", "жрец". Представление о рунах как магическом средстве сохранялось чрезвычайно долго, еще в исландских сагах, рисующих норвежцев и исландцев IX-XI вв. и записанных в XIII в. Так в "Саге об Эгиле Скаллагримссоне" рассказывается, как Эгиль (он жил в X в.) вырезал на жерди рунами заклятье, направленное против норвежского конунга Эйрика Кровавая Секира, чтобы "духи, которые населяют эту страну, блуждали без дороги и не нашли себе покоя, пока они не изгонят из Норвегии конунга Эйрика и Гуннхильд", его жену.

Лишь в более позднее время руны стали употребляться для памятных надписей, но имевших магического назначения. С IX в. вместо "старших рун" распространились "младшие руны", алфавит из 16 знаков. Происхождение рунических письмен вызывает споры в науке, и до сих пор не выяснено, на основе какого алфавита (латинского, греческого или одного из южноиталийских) они возникли и у какого из германских племен (готов, маркоманнов и др.) впервые появились. В то время как у других германских народов руны сравнительно рано были вытеснены читинской: письменностью (в связи с христианизацией), в Скандинавии они были в употреблении в течение всего I тысячелетия²².

Положение Норвегии на периферии Западной Европы, вдали от важнейших очагов античной культуры, слабые связи ее с другими странами, сложные природные условия, затруднявшие хозяйственный прогресс, обусловили замедленность ее развития в эпоху первобытнообщинного строя. Поэтому его разложение началось здесь позднее, чем у других народов, и, как мы увидим, растянулось на длительное время.

В конце IV-V в. разрушилась, а затем и окончательно пала под ударами вторжений варварских племен Римская империя. Скандинавия не входила в состав Римского государства и не подверглась таким завоеваниям, какие испытали в тот период Италия, Галлия, Британия, Испания и некоторые другие страны Европы. Тем не менее и Северная Европа в известной мере была втянута в общее движение германских и других варварских народов, известное под названием Великого переселения. Ряд германских племен, завоевавших отдельные провинции Римской империи (готы, лангобарды), происходили из Скандинавии или, во всяком случае, приписывали себе такое происхождение. Готский историк Иордан (VI в.) назвал Скандинавский полуостров родиной германских народов (оfficina gentium, vagina nationum). Скандинавские воины принимали участие в войнах, связанных с варварскими завоеваниями на континенте: в разных частях Скандинавского, полуострова обнаружены многочисленные богатые клады золотых монет того времени.

С конца IV в. усилилось проникновение новых германских племен в Норвегию. В это время в западные ее районы переселяются племена гаротов (или хордов) и ругиев, ранее живших в Средней Европе. Память об их вторжениях сохранилась в названиях приморских областей Хурдаланн и Ругаланн. Эти переселения на территорию Норвегии, возможно, были как-то связаны с завоеванием племенами англов и саксов Британии: археологами установлена значительная близость материальной культуры Норвегии и Англии в период варварских завоеваний. Таким образом, население Норвегии, рост которого в железный век, естественно, ускорился, еще более возросло в результате новых вторжении.

Подобно тому как и во всей Европе после варварских завоевании возросла роль земледелия и произошел окончательный переход к прочной оседлости, в Норвегии в это же время широко распространились сельскохозяйственные усадьбы. Первоначально они возникали преимущественно лишь в наиболее удобных для земледелия местах, но постепенно население, вооруженное полезными топорами и кирками, проникает и в ранее непригодные для поселения районы, корчует леса, расчищает каменистые участки и основывает на этих заимках новые дворы. Природные условия на большей части территории страны не благоприятствовали созданию деревень. Так как земледелием можно было заниматься лишь на незначительных пространствах, то селились преимущественно обособленными дворами, часто отделенными один от другого лесом, горой или фьордом. Обычно эти дворы были значительных размеров, в их пределах возводилось два или несколько домов. Археологами обнаружены остатки строений длиной от 10 до 40 м (иногда более 50 м) и шириной 5-10 м, сооруженных из камней и земли (лес для постройки жилищ стал применяться позднее). В таких больших домах, зачастую разделенных на несколько помещений, жили не индивидуальные ("малые") семьи, а более широкие родственные коллективы, насчитывавшие по нескольку десятков человек, вместе с некоторым числом зависимых людей²³.

Эти коллективы, как можно предположить, представляли собой патриархальные большие семьи или домовые общины. Во главе большой семьи стоял отец, управлявший хозяйством, вместе с ним жили его братья и сыновья со своими семьями, а иногда и дочери с мужьями и детьми. После смерти главы домовой общины раздел хозяйства не производился, братья продолжали вести его совместно, и лишь по мере возрастания числа членов общины отдельные семьи могли выселяться из нее, основывая новые дворы. Благодаря исключительной преемственности и устойчивости аграрных поселений на территории Норвегии ученым удается изучить их древнейшую историю по данным топонимики. Древнейшие норвежские дворы сплошь и рядом имеют названия, оканчивающиеся на -vin (пастбище, луг) и на -heimг (жилище). Дальнейшее расселение сопровождалось созданием новых дворов, для названий которых характерны термины -land (земля) и -setr (место поселения) и позднее -staðir (место поселения). Как показал М. Улсен, эти новые усадьбы возникали в результате выселения из первоначальных больших дворов избыточного населения, зачастую заводившего свои хозяйства недалеко от отцовской усадьбы и, возможно, сохранявшего с него связи. В отличие от них сравнительно мелкие владения с названиями на -ruð (расчистка, заимка) нередко были владениями рабов и других зависимых людей²⁴.

Патриархальная большая семья, состоявшая обычно из представителей трех поколений ближайших родственников, долгое время была основной хозяйственной ячейкой норвежского общества²⁵. Члены большой семьи вели совместное хозяйство, и земля, которую они обрабатывали, считалась их общей собственностью, называемой одаль.

Основной фигурой в древненорвежском обществе был бонд (búandi, bóndi). Этот термин лучше оставить без перевода, потому что любой перевод его: "крестьянин", "земледелец", "домохозяин", "глава семьи" – неизбежно обедняет подлинное его содержание. Бонд не был, в отличие от позднейшего крестьянина, только сельским хозяином; помимо земледелия, скотоводства, домашнего ремесла и других промыслов, он участвовал в общественной жизни, был полноправным членом общества, народного собрания и боевого ополчения. У него в подчинении находились не одни лишь члены его семьи, но и рабы и другие зависимые люди.

После перехода к вполне оседлому земледелию скотоводство в жизни норвежцев продолжало играть крупную роль. Хозяйство норвежцев в этот период, как и впоследствии, имело сплошь и рядом не столько земледельческую, сколько скотоводческую направленность. Отсутствие достаточного количества скота затруднило бы и обработку земли; в условиях малоплодородной и каменистой почвы необходимость в удобрении была крайне велика. Во многих районах страны, где было возможно земледелие, существовала система обработки почвы, при которой – вследствие наличия значительного количества скота при сравнительно небольших размерах пахотных участков – земля настолько тщательно унавоживалась, что ее не нужно было оставлять под пар²⁶. В исторических памятниках, относящихся к более позднему времени, шесть и даже двенадцать коров в усадьбе рисуются как средняя норма обеспечения хозяйства²⁷. Естественно, что в этих условиях для бондов представлял огромную важность вопрос об использовании лесов и пастбищ для нужд животноводства. Домохозяйства, расположенные неподалеку друг от друга, вместе пасли скот осенью и весной и заготовляли корм на зиму, когда животных переводили на стойловое содержание. На лето скот перегоняли на так называемые "верхние" пастбища, горные луга – сетеры, где пасли свои стада жители данного района. Существовало выражение, что на сетере "рог должен встретить рог и копыто – копыто": каждый местный домохозяин мог пасти здесь своих животных. Эти угодья были общей собственностью – альменнингом ("принадлежащее всем людям"). Из альменнинга общинники могли выделять в свое пользование участки, когда им не хватало земли. Из более поздних памятников явствует, что земля, входившая ранее в альменнинг, должна была принадлежать тому, кто первым стал ее обрабатывать.

Таким образом, хотя в Норвегии и не могла получить распространения поземельная община того типа, какая существовала у большинства народов Европы в средние века (с так называемой "системой открытых полей"), тем не менее и здесь сельскохозяйственные дворы объединялись в общины, совместно пользовавшиеся угодьями, необходимыми для разведения домашних животных. Домовые общины, занимавшие отдельные усадьбы, входили в более обширные коллективы, вне которых было немыслимо ведение хозяйства. Обособленное поселение отнюдь не исключало общины²⁸.

Наряду с земледелием и скотоводством в жизни норвежцев большую роль играли рыболовство и морской промысел. На определенную часть года жители некоторых северных приморских районов покидали свои усадьбы и вместе со скотом перебирались ближе к берегу, где занимались рыбной ловлей и охотой.

В юго-восточных и северных областях Норвегии (Эстланн и Треннелаг) земли для поселения было достаточно, здесь возникли сравнительно крупные усадьбы. В южной и западной частях страны поселения были расположены теснее, и люди стали проникать во внутренние районы уже в V-VI вв. Здесь охота была важным подспорьем для жителей, испытывавших недостаток в пахотных землях. В то время в Западной Норвегии уже существовали дворы, в которых жили по нескольку домохозяев, порознь пользовавшихся участками пашни, но сообща – угодьями. В памятниках права такие небольшие общины, ограниченные пределами одного или нескольких дворов, назывались grend (поселение соседей). Различия в экономическом развитии северной, юго-восточной и западной частей Норвегии сохранялись на всем протяжении ее истории.

О родовых связях норвежцев сохранились сведения в источниках, записанных в более позднее время. Сородичи до шестой степени родства были связаны воедино правом (и обязанностью) получать (соответственно платить) возмещение – вергельд или обязанностью мстить за убитого, оказанием взаимной помощи в судебных и других делах, а также участием в наследовании имущества. Однако главную роль в осуществлении всех этих функций играли ближайшие родственники, составлявшие большую семью. В особенности это касается наследования: имущество после смерти отца переходило к его сыновьям или дочерям, внукам, родным братьям или сестрам, причем оно, как правило, не подлежало разделу, а доставалось целиком ближайшему из названных родственников; лишь при отсутствии всех этих членов большой семьи его могли получить более дальние сородичи, приобретавшие это право в определенном порядке, в зависимости от степени близости к покойному и от принадлежности к мужской или женском линии (первая пользовалась преимущественным правом перед второй). Земельное владение – одаль нельзя было отчуждать за пределы домовой общины.

Члены домовой общины были равны между собой, подчинялись лишь авторитету отца, сочетавшего функции главы хозяйства с отправлением языческих религиозных обрядов. На территории древнейших норвежских усадеб обнаружены, погребения, над которыми возводились курганы или водружались надгробные камни: это должно было обеспечить в загробном мире благополучие главы домовой общины, в кругу которой он, по тогдашним представлениям, оставался таким образом и после смерти.

Имущественные различия между домохозяйствами могли быть весьма велики вследствие неодинаковых размеров земельного владения, количества скота, рабочих рук и т. д. Это фактическое неравенство не приводило, однако, к социальному расслоению, и все свободные соплеменники обладали полноправием²⁹. Бонды не состояли в зависимости от предводителей, знатных лиц, которые имели более богатые усадьбы и многочисленных рабов и располагали дружинами, занимаясь войнами, грабежом и торговлей. Тем не менее уже существовали усадьбы, уступавшие по своим размерам дворам преуспевавших хозяев. Некоторые из этих небольших усадеб носили характерные названия, указывавшие на то, что их обитатели происходили из рабов или занимали подчиненное положение в обществе³⁰. Такие мелкие хозяйства, как свидетельствует топонимика, в V-VI вв. получили некоторое распространение.

Окончательное оседание жителей Норвегии на землю и расселение их по отдельным усадьбам способствовало обособлению мелких районов, между которыми не существовало почти никаких связей. Вместе с тем общинное пользование лесами, горными пастбищами, угодьями, для охоты и рыбной ловли вызывало необходимость в создании организации, в рамках которой местное население могло бы разрешать возникавшие споры, следить за соблюдением обычаев, искать защиты от нападений извне. Поскольку род, который раньше давал защиту своим членам, уже разрушался и в одной и той же местности селились люди из разных родов, такие функции могла осуществлять только территориальная организация. От V-VII вв. сохранились следы обширных укреплений, представлявших собой каменные валы, возведенные на возвышенных местах. В их пределах не было никаких строений: здесь укрывалось на время вражеского нападения население целого района. Жители отдельных местностей, связанные хозяйственными интересами и принадлежностью к одному племени, собирались в этих пунктах на совместные сходки. На собраниях принимались решения об уплате за те или иные проступки, о наказаниях за воровство, разрешались споры; так складывались обычаи, действовавшие потом на протяжении столетий. Эти собрания, на которых улаживались подобные "дела", назывались тингами³¹. Жители округи собирались также для отправления религиозных обрядов, так как они почитали общее божество. Такие сборища происходили в священных рощах и других открытых местах, здесь же находились капища, где совершались жертвоприношения и обряды.

Наряду с мелкими территориальными единицами складываются и более обширные объединения, включавшие по нескольку таких местностей и называвшиеся фюльками. В основе их также лежала принадлежность к одному племени, проживание на общей территории, причем по мере расселения жителей фюлька по дворам последний признак делался более существенным, нежели первый. Необходимость возникновения фюлька в значительной мере диктовалась потребностями обороны³². Поэтому в названиях некоторых фюльков содержится корень mǫrk – "защитный (пограничный) лес" (например, Хейдмарк в Упланне). Такие фюльки существовали в этот период в восточной части Норвегии, где между ними не было какого-либо единства; между тем восемь фюльков, прилегавших к Тронхеймс-фьорду, сравнительно рано, может быть уже в VII в., выработали общее право, вследствие чего вся область стала называться Трёндалаг, или Треннелаг ("право трендов") и возник общий тинг³³. Но, помимо общих тингов, никакой центральной власти, стоявшей над несколькими фюльками, еще не существовало.

Иным было положение в пределах отдельного фюлька. В V-VI столетиях возрастает роль военных предводителей из родовой знати – хёвдингов, возглавлявших ополчение своего фюлька. Памятниками их могущества служат большие курганы. Некоторые из них имели в поперечнике до 50 м. Крупнейший курган во всей Северной Европе Ракнехауген в Раумарики (на юго-востоке Норвегии, недалеко от границы со Швецией) достигает 100 м и поперечнике и 19 м в высоту. Среди вещей, обнаруженных и погребениях хёвдингов, имеются оружие западноевропейского образца, золотые украшения, в частности кольца, которые, как гласят предания и героические песни скандинавов, вожди раздавали своим воинам в награду за верную службу. Иногда курганы, возводились не над захоронениями вождей, а в память о них (если хёвдинг погиб вдали от родины)³⁴.

В немалой мере могущество хёвдингов основывалось на торговле по Северному морю. Норвежцы обменивались с фризами, державшими в своих руках торговлю в этом районе. Из Норвегии вывозили меха и шкуры, ввозили металлические и стеклянные изделия фризского и франкского изготовления, ткани, вино и другие товары, удовлетворявшие потребности верхушки общества. Значительная часть курганов расположена в прибрежных областях страны, особенно в Вестланне, население которого испытало на себе значительное франкское влияние. Норвежские холдинги совершали грабительские экспедиции через Северное море, в частности, на Оркнейские и Шетландские острова, и в Прибалтику. Опираясь на боевые дружины и располагая значительными богатствами, накопленными на войне и в результате торговли, хёвдингн начинают устанавливать свое верховенство над населением отдельных фюльков, а затем и более обширных областей Норвегии. Иордан рассказывает, что к остготскому королю Теодориху примкнул Родульф (или Рольф), который был королем над гаротами и ругиями Западной Норвегии. Если этот рассказ справедлив, то из него следует, что уже в конце V – начале VI в. в Вестланне складывались предпосылки политического объединения, носившего, по-видимому, характер племенного союза; однако это объединение было, судя по всему, непрочным и временным. Крупнейшие курганы юго-востока страны высятся как молчаливые свидетели могущества хёвдингов Вестфолла (западное побережье Осло-фьорда), потомки которых впоследствии объединили Норвегию. В Треннелаге подобного роста власти знати в этот период не замечается, но и здесь укрепляются роды зажиточных бондов.

Таким образом, хотя Норвегия в целом состояла из ряда независимых областей, в некоторых из них уже начиналась политическая консолидация под властью хёвдингов, возвысившихся над массой бондов³⁵.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Подробнее о природно-географическом положения Норвегии см.: О'Делл Э. Скандинавия. М., 1962.

2. Наука не исключает возможности существования человеческом жизни на Скандинавском полуострове в период между третичным и четвертичным обледенениями, тем более что в некоторых частях полуострова, в частности кое-где на западном побережье Норвегии, земля была свободна от льда; однако никаких следов человека от этой эпохи не сохранилось. См.: Nordhagen R. De senkvartaere klimavokslinger i Nordeuropa og deres belydning for kulturforskningen. Instituttet for sammenlignende kultur forskning. Oslo, 1933.

3. Комса – местность в районе Атла в Финмарке. Вопрос о датировке культуры Комса остается спорным, древность ее определяют временем от 14 тыс. до 9 тыс. лет.

4. Нет единого мнения среди ученых о том, из какой части Европы пришли на Скандинавский полуостров первые его жители. См.: Rydbeck О. The Earliest Settling of Man in Scandinavia. – Acta Archaeologica, 1930, vol. 1.

5. Freundt E. A. Komsa-Fosna-Sandarna. Problems of the Scandinavian Mesolithicum. – Acta Archaeologica, 1948, vol. 19.

6. См.: Монгайт А. Л. Археология Западной Европы. Каменный век. М., 1973, с. 187 и след.

7. Датировка: 5-2 тыс. лет до н. э.

8. Такие охотничьи приемы сохранились в Северной Норвегии еще в конце XIX в.

9. Особенно замечательны наскальные изображения в Рингене, в Нурфьорде. Здесь на скале на берегу моря изображено до двухсот оленей, бегущих к воде. Сюда их, по-видимому, загоняли, охотники каменного века, так что олени падали с обрыва и разбивались.

10. До настоящего времени обнаружено всего несколько сотен предметов из бронзы, преимущественно украшений и оружия.

11. Weibull L. Det arkeologiske treperiodsystemet. – In: Weilrall L. Nordisk historia. Forskningar ochundersökningar. Stockholm, 1948, Bd. 1.

12. В Норвегии часто камни над могилой укладывались таким образом, что они напоминали контуры корабля, который они должны были символизировать. Очевидно, существовало представление, что покойник в загробном мире совершал путешествие по морю.

13. Almgren О. Hällristningar och kullbruk. Stockholm, 1926-1927.

14. В отличие от большинства ученых А. Бреггер отказывается видеть связь между переменами в климате и нововведениями в хозяйстве Норвегии в этот период. См.: Brøgger A. W. Kulturgeschichte des norwegischen Altertums. Oslo, 1926, S. 29-31, 141.

15. Rygh О. Om den aeldre Jernalder i Norge. – In: Aarbøger for nordisk Oldkyndighed og Historie. København, 1869.

16. По мнению большинства ученых, страна, названная Пифеем "Туле", или UltimaThule, "край земли", – это Норвегия, однако высказывалось предположение, что Пифей посетил Исландию или один из Шетландских островов. См.: Ельницкий Л. А. Знания древних о северных странах. М., 1961.

17. Hachmann R. Die Germanen. München; Genf; Paris, 1971.

18. Kossinna G. Die deutsche Vorgeschichte, eine hervorragend nationale Wissenschaft. Würzburg, 1912.

19. В Эстланне открыты погребения с полным набором римского оружия, часто с бронзовой урной для праха.

20. Найдены также клады римских серебряных монет, относящиеся к концу II – началу III в. (серебряные денарии) и к середине IV в. (золотые солиды). Характер кладов свидетельствует о том, что привозимые в Скандинавию монеты не применялись здесь в качестве средств обмена.

21 Алфавит "старших рун" состоит из 24 знаков и по первым шести рунам называется футарк:

Каждая руна имела название – слово, включавшее в себя обозначаемый руной звук. Вот некоторые из названий рун: f – fé, скот, имущество; а – áss, бог; g – gefa, дар; w – vin, пастбище; j – jür, год; s – solu, солнце; m – mann, человек; о – óþal, наследство, земля. Слово руна, rún, значило не только "знак", "буква", но и "тайна".

22. Не так давно найденные при раскопках в Бергене многочисленные рунические надписи на разных предметах свидетельствуют о том, что и долгое время после принятия христианства, еще и в XII-XIV вв., норвежцы часто прибегали к руническому письму. См.: Гуревич А. Я. Находки новых рунических надписей в Норвегии. – Вопросы истории, 1965, № 1, с. 195-196; Liestøl A. The Literate Vikings. – Proceedings ofthe SixthViking Congress. London, 1971.

23. Подробнее см.: Гуревич А. Я. Некоторые вопросы социально-экономического развития Норвегии в I тысячелетии н. э. в свете данных археологии и топонимики. – Советская археология, 1960, № 4.

24. Olsen M. Farms and Fanes of Ancient Norway. Oslo, 1928, p. 74, 121, 122, 156.

25. Сведения о больших семьях сохранились еще в записях обычного права, дошедших до нас в поздних редакциях (XII и XIII вв.), а отчасти на исландских сагах, записанных в XIII в.

26. Даже в тех районах, где на единицу пахотной площади приходилось несколько меньше скота, поле оставляли под пар не каждый третий год, а реже – на четвертый, пятый и даже на шестой год.

27. В записях обычного права устанавливалось, что на каждую единицу пахотной земли бонд должен был иметь определенное число голов крупного рогатого скота.

28. См.: Анохин Г. И. Общинные традиции норвежского крестьянства. М., 1971.

29. В названиях многих древних дворов можно обнаружить указания на богатство, независимость и могущество их обладателей: Rikheim (Богатый дом), Aðalheim (Жилище благородного), Storheim (Большой дом), Glaðvin (Жилище радости), Fagrvin (Прекрасная обитель) и др.

30. Таковы названия дворов Kotland (Участок с хижиной), Traelastаðir (Поселение раба). Такие хозяйства были расположены неподалеку от крупных усадеб, от владельцев которых эти мелкие земледельцы зависели.

31. По-древненорвежски þing означает "дело", "вещь", "собрание".

32. Первоначально значение термина "fylki" было не только "народ", но и "войско". Современное "fylke" означает крупную область, провинцию.

33. Согласно старой точке зрения, древнейшим тингом для всего Треннелага был Эйратинг, а в более позднее время им стал Фростатинг. Однако Ё. Саннес отстаивает иную точку зрения: именно Фростатинг был древнейшим общим тингом Треннелага или большей его части, Эйратинг же выступил в качестве главного тинга области уже в историческое время, в связи с созданием Норвежского королевства. См.: Sandnes J. Trøndelags eldslepolitiske historie. – HT, 1967, Bd. 46.

34. Таков и Ракнехауген: когда его раскопали, оказалось, что в нем нет ни погребения, ни вещей. Как и некоторые другие курганы, он представлял собой грандиозный памятник в честь могущественного вождя.

35. Некоторые фюльки назывались "ríki" ("власть", "королевство"), например Раумарики, Рингерики, Ранрики в Упланне. Эти области, находившиеся в подчинении хёвдингов, не были еще, однако, государствами, как их называют некоторые норвежские историки. См.: Koht H. Innhogg og ulsyn i norsk historie. Kristiania, 1921, s. 12-16.