Литература

Источник: ИСТОРИЯ НОРВЕГИИ (1980)

Как мы видели, уже в 40-х годах ХТХ в. в Норвегии стали возникать фабричные предприятия в различных отраслях, знаменовавшие собой начало промышленной революции. В 50-е годы этот процесс продолжался, а в 60-х годах в Норвегии началась подлинная капиталистическая индустриализация. Апогей ее в рассматриваемый период пришелся на вторую половину 90-х годов.

Еще на рубеже 80-90-х годов такому проницательному наблюдателю, как Фридрих Энгельс, бросалась в глаза отсталость Норвегии: "Лишь в самое последнее время в стране начали спорадически появляться кое-какие ростки крупной промышленности". "Люди здесь, то есть в сельской местности, красивы, сильны, смелы, ограничены и – фанатически религиозны"¹. Однако за пятилетие 1895-1899 гг. число новых промышленных предприятий и общая численность промышленных рабочих выросли, как никогда ранее за тот же срок. Мощность двигателей в промышленности увеличилась на 64%, экспорт промышленных товаров – на 30%².

В целом на протяжении второй половины XIX в. Норвегия из страны аграрной стала аграрно-индустриальной: доля экономически активного населения, занятого в сельском, рыболовном и лесном хозяйствах, снизилась до 40%, доля городского населения в общей массе выросла до 28%, число промышленных рабочих – почти всемеро (население в целом – в 1,5 раза). Экспорт увеличился в 4 раза, импорт – в 9, валовой национальный продукт с 1865 г. – в 2,5 раза³.

Главными предпосылками создания крупной капиталистической индустрии в Норвегии были наличие богатых природных ресурсов, как сырьевых (леса, минералы), так и энергетических (огромное число водопадов); устранение меркантилистских и протекционистских пережитков времен абсолютизма, вплоть до полной свободы внешней торговли (таможенный тариф 1873 г.) и между Объединенными королевствами (таможенная конвенция 1874 г. – mellomrikslov); наконец, начавшийся в последней четверти XIX в. приток в Норвегию капиталов из-за границы, прелюде всего из Англии. Важное значение для преобразования промышленности страны имели научные открытия и, что самое главное, их широкое практическое внедрение – паровые машины (пила, пароход, паровоз), механическая и химическая целлюлоза, получение азотной кислоты из воздуха, консервирование пищепродуктов, гарпунная пушка и т. д.

Характерной особенностью индустриализации в Норвегии была активная роль буржуазного государства. Исповедуя идеологию экономического либерализма, т. е. принципиального невмешательства государства в хозяйственную жизнь, норвежские правящие круги с помощью своих идеологов – юристов и профессоров – сильно видоизменили се применительно к местным условиям (решительное преобладание мелкого производства, редкое население, острая нехватка капиталов, привычный авторитет чиновников, бюрократии). Так сложилась в 50-70-х годах "норвежская система" экономического либерализма: инициатива новых крупных предприятий и начальное их финансирование исходили от непосредственно заинтересованных лиц, групп и целых коммун, но государство активно им помогало, выступая как организатор и в особенности как подрядчик. Сами же предприятия, даже в случае решающего участия того же государства, неизменно получали частнопредпринимательскую форму (акционерной компании)⁴.

Другой особенностью норвежской индустриализации, по крайней мере на ее начальной стадии, была ведущая роль внешнего рынка по сравнению с узким внутренним. В первую очередь индустриализовались отрасли, работавшие на экспорт. Так случилось во второй половине XIX в. с лесной и деревообрабатывающей промышленностью, чьи предприятия строились в устьях сплавных рек. Это были, как правило, крупные фабрики, работавшие как на прямом использовании силы воды, так и с применением паровых двигателей, действовавших на своем топливе – опилках. С 70-х годов в Норвегии приступили к производству механической древесной массы, а в 80-е годы XIX в. – ташке химической целлюлозы для изготовления бумаги. Именно в целлюлозно-бумажной промышленности Норвегии образовалась одна из первых крупнейших компаний, получившая общеевропейскую известность, – "Боррегор".

В металлургической промышленности второй половины XIX в. основные усилия были направлены на цветную металлургию – создавались медеплавильные и никелеплавильные заводы. Налаживалась добыча и обработка серного колчедана. Во второй половине XIX в. в Норвегии сложилась пищевая промышленность – строились заводы по производству спирта, марганца, маслобойные и сыроваренные фабрики, работавшие поначалу только на внутренний рынок. Внутренний рынок обслуживала и старейшая отрасль норвежской промышленности – текстильная.

В связи с промышленной революцией стали преображаться и традиционные отрасли норвежского хозяйства, имевшие европейское значение, – судоходство, рыболовство, китобойный промысел. Таковы, в частности, рыбоконсервные и жировытапливающие заводы, занятые переработкой добычи рыболовных и китобойных судов. Во второй половине XIX в. норвежские суда все в большей степени обслуживали международные перевозки; объем фрахта бурно рос после отмены в 1850 г. британского Навигационного акта и перехода всех развитых стран к свободной торговле. В 1880 г. норвежский флот насчитывал 8100 судов и по тоннажу вышел на третье место в мире. Рост норвежского флота в 60-70-е годы еще шел за счет парусного флота. Рост парусного тоннажа продолжался вплоть до 1890 г. в основном за счет средних – от 500 до 1000 т – и крупных – от 1000 до 2000 т – судов. Однако в 90-о годы пароходы начали теснить парусники. Общее число парусных судов и их общий тоннаж уменьшались. Век парусного флота подходил к концу – его не смогли продлить и появившиеся в 80-е годы парусные гиганты (2-4 тыс. т). Если в 1870 г. тоннаж пароходов по сравнению с парусным тоннажем был незначителен, то в 1900 г. пароходы составляли уже около трети всего норвежского тоннажа⁵.

Таблица 1. Норвежский флот в 1860-1900 гг. (источник: Historisk statistikk 1968, s. 363 (tab. 175)

Рыболовство также продолжало развиваться быстрыми темпами: рос рынок сбыта как в самой Норвегии, так и в других европейских странах. Главными потребителями норвежской рыбы продолжали оставаться Испания, Португалия и Италия. Изменялись и орудия лова – внедрялись новые, сделанные из более прочных материалов сети, гораздо больше стали применяться переметы. К концу XIX в. появились уже первые мотоботы с бензиновыми двигателями. Благодаря этому резко возросла дальность рейсов судов, не зависевших теперь от капризов ветра. Скачком в развитии китобойного промысла стало изобретение в 1868 г. моряком Свеном Фойном из Вестхолла гарпунной пушки, которая позволяла удерживать раненого кита на привязи. Первое время китобоя развернули активный лов вдоль норвежского побережья, однако здесь их интересы пришли в столкновение с интересами рыбаков (киты пригоняли стаи рыб к берегу, и уменьшение численности этих морских животных грозило уменьшить уловы рыбы). В 1904 г. стортинг запретил китобойный промысел у норвежских берегов, и тот переместился к берегам Антарктики.

Индустриализация и общее оживление деловой жизни настоятельно требовали улучшения и усовершенствования средств транспорта и связи. По всей стране строились шоссе, туннели и мосты. После 1870 г. ежегодно сооружалось около 200-300 км дорог с твердым покрытием. Шоссе соединили разделенные горами Эстланн и Вестланн. Вторая половина XIX в. в Норвегии стала также периодом довольно бурного строительства железных дорог, особенно сложного в условиях изрезанной фиордами горной страны. Первый поезд между Кристианией и Эйдсволлом был пущен в Норвегии 1 сентября 1854 г. Эта железная дорога была построена английской компанией под руководством инженера Роберта Стефенсона, сына знаменитого изобретателя. К концу 60-х годов в стране было шесть небольших железных дорог общей протяженностью 360 км, а к концу XIX в. сеть железных дорог насчитывала 2 тыс. км, т. е. все еще меньше, чем в сравнительно небольшой по площади Дании, не говоря о Швеции⁶. Если вначале железнодорожное строительство было отдано иностранным компаниям, то потом государство фактически взяло все строительство в свои руки. О размахе соответствующих работ свидетельствуют следующие цифры (в км) (см. таблицу ниже). Несмотря на большое строительство железных дорог и шоссе, основным видом внутреннего транспорта оставалось каботажное морское сообщение.

Источник: Historisk statistikk 1968, s. 410 (tab. 200); ibid., s. 415 (tab. 205)

Важные изменения происходили в организации связи. В 1854 г. появилась первая норвежская почтовая марка. 1 января 1855 г. в Норвегии была пущена первая электротелеграфная линия, а уже в 1870 г. их общая протяженность достигла 5700 км. Как и в большинстве европейских стран, и почта, и телеграф стали государственной монополией. Заполярный городок Хаммерфест первым в Норвегии уже в начале 90-х годов получил уличное электроосвещение. С внедрением электричества стал преображаться и городской транспорт: в 1894 г. по улицам Кристиании был пущен первый трамвай.

Высокими темпами в последние десятилетия XIX в. росли товарообороты норвежской внешней торговли, причем основным партнером Норвегии оставалась Великобритания. Традиционными статьями экспорта были в Норвегии лес, металл, рыба, а также предоставление фрахтовых услуг норвежским торговым флотом для других стран. В целом именно эти четыре отрасли и составляли почти весь экспорт, и обеспечивали около четверти национального дохода. В сложившихся условиях промышленный капитал оттеснил и подчинил себе торговый капитал: промышленники взяли в свои руки оптовую торговлю. В Норвегии, где испытывался острый недостаток свободных капиталов, возникали частные акционерные банки (первый – в 1848 г.), кредитовавшие промышленность, судоходство, внешнюю торговлю, в 1899 г. их было уже 55⁷. Утверждение капитализма в Норвегии позволило ей провести дальнейшую стабилизацию денежной системы. Вслед за Швецией и Данией Норвегия перешла в 1875 г. от серебряного к золотому стандарту: место серебряных риксдалеров заняла золотая крона, равная по стоимости одной четверти прежнего риксдалера и состоящая из 100 эре (десятичная система). Главным средством обращения стали новые банкноты, свободно обменивающиеся на золото по твердому номиналу. Переход к золотому стандарту сопровождался скандинавской валютной унией 1875 г. – первым крупным актом экономического сотрудничества стран Северной Европы. Участники договорились в едином золотом стандарте и о свободном обращении их монет (в 1901-1905 гг. также банкнот) в пределах Скандинавии.

Важной чертой развития норвежской экономики последних десятилетий XIX в. стал ввоз капитала, прежде всего английского, а также в меньших объемах – германского и французского. Для Норвегии в сравнении с другими скандинавскими странами ввоз капиталов имел гораздо большее значение, поскольку она была гораздо беднее своих соседей. Как уже упоминалось, британцы финансировали строительство первых железных дорог в Норвегии. Крупнейшее норвежское предприятие "Боррегор" в конце XIX в. фактически принадлежало англичанам.

Вступив в пору капиталистического развития, Норвегия упрочила свои связи с западноевропейским капитализмом в целом. Начиная с экономического кризиса 1857 г. Норвегия стала синхронно испытывать мировые циклические кризисы перепроизводства.

Уже в 60-70-х годах число мельчайших, предприятий с численностью рабочих до нити человек стало сокращаться⁸. В 90-х годах крупные промышленные предприятия практически монополизировали производство или сбыт некоторых видов продукции в масштабах района или даже всей страны. Тогда же возникли и первые картели, однако в целом Норвегия все еще находилась на домонополистической стадии капитализма⁹.

Норвежское сельское хозяйство к началу рассматриваемого периода оставалось все еще примитивным и слабо втянутым в товарно-денежные отношения. Основную массу крестьян составляли мелкие собственники земли, не эксплуатировавшие чужого труда. Но в сельском хозяйстве к этому времени существовали уже и малочисленные капиталистические хозяйства: зажиточное крестьянство и владевшие сельскими имениями горожане эксплуатировали батраков и хусменов. Во второй половине XIX в. в сельское хозяйство Норвегии быстро проникали товарно-денежные отношения, поскольку рост промышленности, городов и рабочих поселков увеличивал спрос на сельскохозяйственную продукцию. Толчок развитию сельского хозяйства в стране дал рост цен на продукцию в 50-70-х годах XIX в., именно в этот период завершается товаризация этой отрасли экономики: крестьяне все больше производили на продажу, добивались дальнейшего увеличения урожайности и продуктивности скота. Внедрялись новые методы обработки полей, тире стали применяться удобрения, а в последней четверти XIX в. быстро росло число сельскохозяйственных машин (например, жнеекосилок – в 27 раз)¹⁰. Норвегия уже на три четверти снабжала себя зерном.

В отличие от многих стран Западной и Восточной Европы в Норвегии главные пережитки, мешавшие развитию капитализма в сельском хозяйстве, были не феодальными, а дофеодальными, патриархально-общинными: чересполосность пашен и лугов, находившихся в индивидуальном владении, и коллективное соседское владение лесами, пастбищами и прочими угодьями. Раздел Коллективных владений и консолидация чересполосных: индивидуальных владений происходили в Норвегии гораздо медленнее, чем в Дании и даже в Швеции. Однако аграрный переворот был сильно ускорен законом об огораживаниях 1857 г.; отныне огораживания производились в принудительном порядке по требованию хотя бы одного совладельца. Уже в 90-х годах норвежское сельское хозяйство воспринималось приезжими русскими специалистами как во многих отношениях образцовое¹¹.

Падение европейских цен на хлеб, вызванное удешевлением доставки зерна из-за океана, заставило крупных сельских хозяев перестраивать производство, вводить рационализацию и даже механизацию. Сельские хозяева, прежде всего крупные, стали переориентироваться с зернового хозяйства на животноводство – отрасль, где иностранная конкуренция была слабее, а уровень цен – устойчивее. В Норвегии, как и в других скандинавских странах, возникают капиталистические животноводческие хозяйства и молочные фермы. В 80-х годах в Норвегии появляются первые маслобойни с механической центрифугой, крестьяне создают сбытовые и потребительские кооперативы. Заинтересованность в росте производства и повышении качества продукции, в использовании передовых методов заставила крестьян повышать свои общеобразовательные и прикладные знания. По всей Норвегии открывались сельскохозяйственные школы (Высшая сельскохозяйственная школа под Осло – еще в 1859 г. на правительственные средства).

Процесс товаризации сельского хозяйства неизбежно ускорял расслоение крестьянства, в условиях Норвегии издавна весьма неоднородного в имущественном отношении, вытеснял беднейшую часть сельского населения, особенно хусменов, в города. Доля городского населения постоянно увеличивалась. Об этом свидетельствуют следующие данные:

Источник: Historisk statistikk 1968, s. 33 (tab. 13)

Особенно разительным был рост населения столицы – Кристиании с 30 тыс. жителей в 1855 г. до 228 тыс. в 1899 г. – треть всего городского населения. Если в начале века промышленное производство кормило всего 6% населения страны, то через сто лет – 29%; в торговле в 1801 г. было занято 2% населения, а в 1900 г. – почти 15%¹².

Важнейшим среди социальных последствий индустриализации был рост промышленного пролетариата. Однако этот рост не был непрерывным: в тяжелые кризисные годы, например в конце 1870-х – начале 1880-х годов или в первой половине 1890-х годов, общее число рабочих сокращалось, восстанавливаясь в годы экономического подъема. Промышленная революция привела к тому, что общее число рабочих, занятых в "сухопутных" отраслях, к 1885 г. превысило численность моряков торгового флота. В связи с развитием железнодорожного транспорта увеличился отряд железнодорожников. Рост рабочего класса Норвегии во второй половине XIX в. характеризуют следующие данные (в тыс. человек):

Источник: Historisk statistikk 1968, s. 77 (tab. 52); s. 410 (tab. 200)

Рост рядов пролетариата замедлялся массовой эмиграцией, прежде всего в Северную Америку. Эмиграции способствовали в 40-50-е годы религиозные, а затем политические преследования, в конце 60-х годов – неурожаи, аграрный кризис 80-х годов. Буржуазная перестройка сельского хозяйства усилила эмиграционное движение, апогей которого пришелся как раз на это время. К примеру, в одном 1882 г. эмигрировало более 30 тыс. норвежцев. По приблизительным подсчетам, с 1836 г. (начало эмиграции) и по 1915 г. из Норвегии выехало около 750 тыс. человек – громадная цифра относительно общей численности населения (см. выше). В 1910 г. в одних только Соединенных Штатах Америки насчитывалось 400 тыс. урожденных норвежцев и 900 тыс. граждан США норвежского происхождения, чьи родители были норвежцами.

Особенность норвежской индустриализации была, между прочим, в том, что возникающая промышленность размещалась, как правило, вне главных городских центров, и поэтому для Норвегии было характерно появление большого числа рабочих поселков. Рост численности городского населения происходил не только и не столько за счет рабочего класса, а за счет средних слоев – торговцев, ремесленников, чиновников, служащих, интеллигенции, лиц свободных профессий. Социальную верхушку норвежского общества, как и прежде, составляли промышленники, судовладельцы, купцы, верхний слой бюрократии.

Во внутриполитической жизни Норвегии в 50-60-е годы продолжалась борьба между буржуазно-демократическим лагерем, с одной стороны, и консерваторами – с другой. Она шла по все более смыкавшимся друг с другом вопросам – демократизации политической жизни страны и предоставления Норвегии больших прав в рамках шведско-норвежской унии.

"Норвежский мелкий буржуа – сын свободного крестьянина, и вследствие этого он – настоящий человек по сравнению с вырождающимся немецким мещанином", – писал позднее Энгельс. В малом мире норвежской средней буржуазии, как он представал из пьес. Ибсена, "люди еще обладают характером и инициативой"¹³. Этот подмеченный Энгельсом сравнительный демократизм норвежской средней буржуазии XIX в. помогает понять, почему в тогдашней Норвегии долго отсутствовала обычная в других странах социально-политическая грань между либералами и буржуазными демократами. Их размежевание началось лишь с приходом оппозиции к власти и проявилось в неоднократных расколах партии "Венстре" (см. ниже).

Обстановка 50-х годов не благоприятствовала, однако, прогрессивным политическим преобразованиям. Имущие слои были поглощены и увлечены хозяйственным подъемом, обогащением. Под впечатлением европейских революций и движения Тране буржуа и зажиточные крестьяне сильно поправели. Либеральные экономические реформы Оскара I, его уступки национальному самолюбию норвежцев (к сказанному в гл. IX можно добавить учреждение норвежского ордена для награждения отличившихся), общескандинавская враждебность буржуазно-либеральных кругов к царской России – все эти обстоятельства на какое-то время примирили норвежцев с монархом, унией и самой Швецией.

Лишь к концу 50-х годов буржуазно-демократические круги норвежского города вновь перешли в наступление – стали требовать дальнейших реформ, направленных на демократизацию государственного управления, введения парламентской ответственности правительства и практического осуществления равенства Норвегии со Швецией. Вождь буржуазных демократов, один из виднейших политических деятелей Норвегии второй половины века и создателей партии "Венстре", адвокат Юхан Свердруп (1816-1892) пришел к соглашению с руководителем крестьянской оппозиции в стортинге У. Г. Уэланном, за которым продолжала идти наиболее демократическая часть крестьянских депутатов. В 1859 г. 30 депутатов стортинга под руководством Свердрупа, его юного соратника Юханнеса Стеена и Уэланна создали Общество реформ (Reformforening). Это была первая попытка оппозиции сорганизоваться, причем не просто в стенах парламента, но в общенациональных масштабах – с отделениями общества на местах. Политическая программа Общества реформ состояла в требовании ежегодного созыва сессий стортинга, дальнейшего расширения прав местного самоуправления, введения суда присяжных, реформы народного просвещения и отделения церкви от школы. Конечной целью Свердрупа и его сторонников продолжало оставаться создание ответственного перед парламентом правительства, т. е. введение парламентаризма. Против Общества реформ ополчилась вся правая, консервативная пресса, демагогически обвиняя Свердрупа в насилии, поскольку тот отстаивал принцип подчинения меньшинства большинству при голосовании по программным вопросам. Спустя несколько лет Общество реформ распалось. Его значение как предтечи партии "Венстре" было в том, что оно способствовало активизации крестьянско-демократической оппозиции и сплочению ее вокруг "триумвирата" – вождей-демократов города: Ю. Свердрупа, Ю. Стеена и вождя крестьян У. Г. Уэланна.

На рубеже 50-60-х годов вновь обострился вопрос о шведско-норвежской унии, причем в отличие от предшествующего периода борьба развернулась между стортингом, с одной стороны, и норвежским и шведским правительствами – с другой. Внутриполитическая борьба в Норвегии и борьба норвежцев за полное равенство со Швецией, таким образом, оказались как бы слиты, несмотря на то что точки зрения и норвежских консерваторов, и шведских шовинистов, настаивавших на большей зависимости Норвегии от Швеции, были различны. Теперь самым острым вопросом стало сохранение королевского наместничества в Норвегии – унизительная для страны должность, явно показывающая ее зависимое положение, хотя с 30-х годов наместниками были норвежцы. Норвежские демократы справедливо рассматривали пост наместника не только как символ подчинения Швеции, но и как один из оплотов власти консерваторов.

Именно в это время общественное мнение Норвегии явственно размежевалось по вопросу об унии. Консервативное крыло буржуазии и чиновников в самом отстаивании принципа самостоятельности Норвегии видело опасность революции. Идеи скандинавизма (см. гл. IX) находили отклик у норвежских консерваторов отчасти потому, что эти деятели в более тесном сближении со Швецией видели гарантию против такой революции. Способствовал усилению проунионистских настроений в Норвегии и пропагандировавшийся прессой жупел русской угрозы Северной Европе. Именно во время Крымской войны, в 1854 г., впервые по инициативе норвежских консервативных кругов и при поддержке либералов власти стали праздновать день 4 ноября – принятие в 1814 г. стортингом унии со Швецией (см. гл. VIII) – вместо 17 мая. Консервативное крыло стортинга готово было пойти навстречу новым шведским притязаниям в смысле более тесного слияния обеих стран, что вело Норвегию к еще большему подчинению шведам. Консерваторы под руководством К. X. Швейгора (младшего) сплотились, добиваясь усиления королевской власти и такого изменения Риксакта, которое устанавливало бы большую централизацию власти и в Норвегии, и в Швеции для противодействия "простому народу".

В 1859 г. стортинг принял закон об упразднении должности наместника. Вступивший незадолго до этого на престол король Карл XV (1859-1872) по примеру Оскара I был готов пойти на уступки норвежцам и негласно одобрил новый закон, чтобы не обострять обстановку. Однако решение стортинга впервые с 1814 г. вызвало резкое недовольство правящих кругов Швеции, в особенности дворянской палаты шведского сословного парламента – риксдага. Под давлением риксдага Карл XV пошел на попятную и наложил вето, и, хотя новый наместник с 1856 г. больше не назначался, популярность дома Бернадотов в Норвегии круто упала. Именно с этого времени началась та ожесточенная борьба менаду шведами и норвежцами вокруг условий унии, которая в конце концов привела в 1905 г. к ее разрыву.

Шведский риксдаг, возмущенный действиями стортинга, потребовал в 1860 г. создать новый комитет по пересмотру условий унии в целях большего слияния обоих королевств. Шведы требовали реорганизации дела обороны, расширения прав короля в военных вопросах, учреждения совместного парламента, восстановления наместничества. Шведы протестовали против якобы одностороннего изменения норвежцами условий унии – Риксакта – без одобрения шведским риксдагом. Стортинг ответил на это принятым 23 апреля 1860 г. историческим обращением к королю, в котором провозглашалось, что, "оставаясь верным заключенному договору, норвежский народ никогда не пренебрегал своими обязанностями в отношении Швеции и шведского народа; оставаясь верным выраженной в основном законе свободе, он никогда не отречется от своей чести и самостоятельности"¹⁴. Вместе с тем консервативная часть стортинга и правительство Норвегии не отвергали возможность пересмотра Риксакта в сторону более тесного объединения обоих королевств, но при условии полного формального равноправия сторон.

В 1861 г. шведский премьер-министр Де Геер выдвинул предложение пересмотреть Риксакт и создать общий шведско-норвежский парламент пропорционально народонаселению и доле участия каждой стороны в государственных расходах. Это предложение должно было увековечить первенствующее положение Швеции, и поэтому оно было отвергнуто норвежцами. Односторонняя ликвидация стортингом наместничества вызывала длительные споры со Швецией на протяжении 60-х годов. В последний раз стортинг отверг шведские предложении о восстановлении наместничества в 1871 г. В 1872 г. Оскар II, вступив на престол, утвердил принятое в третий раз изменение конституции, признав, что вопрос о наместничестве касается только Норвегии.

В конце 60-х годов вновь наметилась консолидация городской и крестьянской оппозиций под знаком совместной борьбы за парламентаризм. В 1869 г. Ю. Свердруп блокировался с новым лидером крестьянской оппозиции в стортинге школьным учителем Сёреном Ябеком (1814-1894). Депутат стортинга с 1845 г., мелкобуржуазный демократ, симпатизировавший трудящимся слоям населения, сторонник свободы торговли С. Ябек в 1865 г. основал по датскому примеру организацию "Друзья крестьян" (Bondevennene) с центром в г. Мандаль и с отделениями по всей стране. Вплоть до 1879 г. он был редактором ее печатного органа "Фолькетиденде" (Folketidende). Программа Ябека включала борьбу против чиновников и "денежной аристократии", расширение избирательных прав в пользу малоимущих слоев населения, экономию государственных средств. Блок Ябека со Свердрупом и буржуазно-демократической оппозицией города положил начало последующему формированию буржуазно-демократической парламентской партии "Венстре" – "Левой". Помимо расширения прав стортинга, оппозиция выступала за расширение прав местного самоуправления, за полное фактическое равенство Норвегии в унии со Швецией и против любых шагов, направленных на слияние Норвегии и Швеции. В 1859 г. была одержана первая победа: 81 голосом против 30 был принят закон о ежегодных сессиях парламента вместо одного раза в три года.

На выборах в стортинг 1870 г. венстре получили убедительное большинство и отныне могли увереннее противодействовать укреплению унии со Швецией. В 1871 г. стортинг отклонил предложения совместного шведско-норвежского комитета по делам унии, направленные на создание общих для обеих стран учреждений.

Сплочение буржуазно-демократического лагеря побудило буржуазно-консервативные и бюрократические круги поспешить с созданием своей парламентской фракции, названной хёйре – правыми в противовес венстре. Их лидером стал К. X. Швейгор (младший). Естественно, в 60-70-е годы эти парламентские группировки не были еще партиями в современном понимании. Депутаты стортинга объединялись как по своей социальной принадлежности, так и в силу приверженности определенным программным установкам. Сами понятия "венстре" и "хёйре" впервые были применены в избирательной кампании 1874 г.

В 70-е годы наиболее острым в политической жизни Норвегии стал вопрос о парламентаризме, т. е. создании ответственного перед стортингом правительства страны, опирающегося на парламентское большинство.

Для венстре введение парламентаризма, поскольку они располагали большинством мест в стортинге, означало бы двойную победу – демократизацию политической жизни и достижение большей самостоятельности Норвегии.

Еще в 1859 г. представитель буржуазных демократов К. Моцфельдт внес в парламент законопроект о допущении членов правительства к заседаниям стортинга с правом совещательного голоса, что должно было стать первым шагом к ответственности министров перед стортингом. Консервативное крыло стортинга резко воспротивилось установлению "тирании большинства", как говорил один из лидеров консерваторов, профессор политэкономии Т. X. Аскехоуг. Консерваторы оказали поддержку правительству, возглавлявшемуся адвокатом Ф. Стангом с 1861 по 1880 г. Борьба, разгоревшаяся между либерально-демократическим большинством парламента – венстре и консерваторами – хёйре, которых поддерживал Ф. Станг, завершилась победой левых. В 1870 г. стортинг большинством голосов (80 против 29) принял законопроект о допуске министров к парламентским дебатам, т. е. изменил соответствующую статью конституции. По совету Ф. Станга король наложил вето.

В 1874 г. после новых выборов спорный закон был принят вторично, а в 1877 г. – в третий раз, однако незначительные редакционные изменения формально дали повод правительству считать это принятие вторым. Консерваторы, видя, что власть может ускользнуть из их рук, развернули яростную пропаганду в печати, утверждая, что законопроект Свердрупа ведет Норвегию к социализму и республике, полагая напугать этим отсталую часть крестьянства. Однако выборы 1879 г. принесли новую победу венстре, и законопроект в третий, а фактически в четвертый раз был принят в 1880 г. 92 голосами против 20, причем на этот раз за него голосовали даже некоторые члены партии "Хёйре". Король Оскар II под влиянием Ф. Станга отказался и на этот раз утвердить закон. Вето короля было оглашено в стортинге, и Ю. Свердруп, избранный его председателем, предложил принять резолюцию об объявлении закона действительным на основе соответствующей статьи конституции, что и было принято 9 июня 1880 г.

Тем не менее правительство Норвегии отказалось признать закон действующим, поскольку, по его мнению, закон изменял конституцию и потому нуждался в одобрении короля. Консервативные юристы университета в Кристиании, которым на рассмотрение был передан вопрос, со своей стороны, доказывали, что в конституционных вопросах право королевского вето является абсолютным. Парламентская борьба вокруг допущения министров к дебатам не оставила равнодушными массы горожан, чьи симпатии были на стороне венстре. Тысячные демонстрации приветствовали Ю. Свердрупа, либерально-демократических депутатов по всей стране встречали с почестями. На некоторое время день 9 июня стал своего рода праздником. Радикальная парламентарная программа венстре создала им, особенно за пределами Норвегии, репутацию республиканцев¹⁵.

Разногласия по этим вопросам в самом правительстве привели к отставке более умеренного консерватора Ф. Станга. Премьер-министром стал убежденный консерватор и сторонник укрепления позиций королевской власти Кристиан Август Сельмер. Реакционная политика правительства Сельмера обостряла противоречия между либерально-демократическим лагерем и консерваторами¹⁶. Уже в 1880 г. стортинг потребовал привлечения к судебной ответственности членов правительства, по инициативе которых король налагал вето. Однако Государственный суд (Riksretten)¹⁷ принял сторону короля. Правительство Сельмера продолжало отвергать принимаемые стортингом законопроекты: о демократической реорганизации армии и об оплате из государственных средств отрядов добровольного народного ополчения, не i год чиненного королю. Оба законопроекта явно имели антиунионистские цели. В 1881 г. правительство отвергло законопроект о понижении имущественного ценза для избирателей.

Выборы 1882 г., проходившие, кстати, необычайно активно¹⁸, дали венстре 83 места в парламенте, за консерваторами и умеренными осталось лишь 31 место¹⁹. Лагтинг, в частности, теперь состоял из одних членов партии "Венстре". Новый стортинг опять выдвинул предложение о возбуждении судебного процесса против правительства. Одельстинг 30 марта 1883 г. представил обвинительный акт, а 18 мая Государственный суд приступил к слушанию дела. Процесс продолжался около года и завершился признанием почти всех членов кабинета виновными в "антинародных" действиях, в злоупотреблении королевским вето, в неявке на заседания стортинга. Суд приговорил их к лишению портфелей. Положение в стране обострилось, поскольку в правящих кругах высказывались опасения, что в случае отказа короля признать решение суда в стране будет провозглашена республика и уния со Швецией разорвана. В сложившихся условиях Оскар II счел за благо не идти на риск. 11 марта 1884 г. премьер Сельмер получил отставку. Премьер-министром стал сначала К. Швейгор, а затем – Э. Станг (младший) – умеренные консерваторы. Однако положение их было непрочным.

24 июня 1884 г. король уступил окончательно, поручив формирование кабинета вождю венстре Ю. Свердрупу. 2 июля того же года в стортинге заняло свои места первое ответственное перед ним правительство, опиравшееся на либерально-демократическое большинство депутатов. Принцип буржуазного парламентаризма восторжествовал в Норвегии, таким образом, раньше, чем в Дании и Швеции. Отныне се зависимость от короля, а значит и от Швеции, значительно ослабела. В лице партии "Венстре" победила норвежская мелкобуржуазная, в значительной мере крестьянская, демократия, исторически прогрессивная при всех се, по выражению Ленина, "мещанских ограниченностях"²⁰.

Именно в 1884 г. партии "Венстре" и "Хёйре" окончательно сформировались как общенациональные, со своим представительством в парламенте. Созданные Ябеком общества "Друзья крестьян" в основном составили местные отделения партии "Венстре". За ней шли представители интеллигенции: адвокаты, школьные учителя, радикально настроенные студенты, а также многие предприниматели. Наиболее видными идеологами партии стали поэт Бьёрнстьерне Бьёрнсон и историк Эрнст Саре. Определенное влияние оказывала партия "Венстре" и на рабочих (см. ниже). По своему составу партия была, таким образом, крайне неоднородной, что вскоре привело ее к расколу. Лидером консервативной партии "Хёйре" стал юрист из Кристиансанна, умеренный консерватор Эмиль Станг (1834-1912), сын Фредерика Станга. Социальной базой партии были не только бюрократическо-чиновничьи круги, но и крупная и средняя буржуазия, зажиточное крестьянство. Как видим, социальная база обеих партий частью совпадала.

Первое правительство партии "Венстре" (1884-1889) провело ряд реформ: было расширено избирательное право (1884), введен суд присяжных по рассмотрению уголовных дел (1887), реорганизована на более демократических началах армия (законы 1885 и 1887 гг.). Управление начальными школами было передано из рук пасторов в руки выборных школьных советов. В 1885 г. после ожесточенной дискуссии в печати искусственно воссозданный "сельский язык" ("лансмол") был уравнен в нравах с языком горожан – датско-норвежским "государственным языком" ("риксмолом"). Языковый спор, однако, не затихал (см. гл. XVI).

Все же победа партии "Венстре" оказалась непрочной в силу нараставших в ней разногласий. Левое крыло партии, представители городских средних слоев, оказалось недовольным уже первыми мероприятиями Свердрупа. Проведенная в 1884 г. реформа по расширению избирательного права сохранила имущественный ценз. Право голоса получили те, кто имел определенный, облагаемый налогом доход (500 крон в сельской местности, 800 крон в городах). Число избирателей выросло на 38 500 человек, но еще 224 тыс. человек, т. е. 70% взрослых мужчин, остались без нрава голоса. В частности, к выборам не была допущена основная масса рабочих (см. ниже). Представители передовой интеллигенции – Генрик Ибсен, Бьёрнстьерне Бьёрнсон, Александр Хьелланн – были недовольны влиянием на Свердрупа клерикальных кругов (в правительство Свердруп включил своего племянника – пастора).

В 1888 г. венстре раскололись на радикальных, или чистых, венстре, которых возглавил Юханнес Стеен (1827-1906), и на умеренных венстре, во главе которых остался Свердруп, скончавшийся в 1892 г. Расколом венстре воспользовались хёйре, которые в 1889 г. образовали новый кабинет во главе с Э. Стангом. Однако правительство консерваторов продержалось всего до 1891 г., когда на выборах чистые венстре получили 65 мест, хёйре – 35, а умеренные венстре – 14 мест. Повое правительство чистых венстре возглавил Юханнес Стеен.

Придя к власти, чистые венстре выдвинули программу, нацеленную на установление независимой консульской службы для Норвегии, которой должен был руководить министр иностранных дел Норвегии, а не Швеции. Хёйре, со своей стороны, выступали за создание объединенной унионистской внешнеполитической и консульской службы с полным равноправием для норвежцев и шведов и под руководством единого шведско-норвежского министра иностранных дел. Швеция, где в это время у власти стояло консервативное, шовинистическое правительство Э. Г. Бустрёма, соглашалась лишь на попеременное замещение поста общего министра иностранных дел, требуя взамен значительных уступок со стороны норвежцев в конституционных, таможенных и военных вопросах. Программа чистых венстре в Норвегии непосредственно диктовалась глобальными внешнеэкономическими устремлениями норвежской торгово-судовладельческой буржуазии и проникнута духом буржуазного национализма, игравшего в то время прогрессивную роль. В. И. Ленин позже писал: "...несмотря на чрезвычайно широкую автономию, которой пользовалась Норвегия (свой сейм и т. д.). трения между Норвегией и Швецией существовали беспрерывно, и норвежцы всеми силами стремились сбросить с себя иго шведской аристократии"

Новое обострение споров между Швецией и Норвегией из-за условий унии произошло в середине 80-х годов, сразу же вслед за победой парламентаризма в Норвегии. В 1885 г. риксдаг измелил 11-ю и 12-ю статьи шведской конституции, значительно ограничив внешнеполитические прерогативы короля в пользу премьер-министра Швеции и министра иностранных дел, т. е. в пользу шведского Государственного совета (правительства). Этим у короля Швеции и Норвегии отнималось право непосредственного руководства внешней политикой Соединенных королевств. Теперь дипломатические сношения полностью находились в ведении министра иностранных дел, ответственного не перед шведско-норвежским королем, а перед шведским риксдагом. Реформа усиливала положение Швеции и явно умаляла интересы Норвегии. Вырос вес Швеции в смешанном совете министров по внешнеполитическим делам (ministerielle stadsråd), где теперь было три шведа – премьер, министр иностранных дел в качестве докладчика и еще один шведский министр – против одного норвежского премьера. Начавшиеся переговоры между шведским и норвежским представителями не привели к компромиссу, но стоили популярности уступчивому вождю венстре Ю. Свердрупу.

Норвежские требования были обоснованы особой комиссией стортинга, которая показала нужду Норвегии в собственной консульской службе. В докладе комиссии, представленном стортингу 20 октября 1891 г., единогласно признавалось, что интересы национального судоходства и морской торговли требуют передачи консульской службы в полное распоряжение Норвегии и назначения на важнейшие консульские посты исключительно норвежцев. 1 марта 1892 г. стортинг принял резолюцию о том, что организация собственной консульской службы вовсе не нарушает интересов унии и подлежит компетенции норвежского правительства²². 10 марта стортинг вотировал кредиты на создание норвежской консульской службы. Однако король Оскар II наложил вето на это решение. Шведский риксдаг 14 марта 1892 г. объявил о неразрывности дипломатических и консульских вопросов. Неудача 1892 г. побудила правительство Ю. Стеена уйти в отставку. Его сменил консервативный кабинет Э. Станга, выступавший за новые переговоры со Швецией.

Норвежские венстре выступали за изменение формы унии: они считали, что уния должна ограничиваться сотрудничеством между Норвегией и Швецией в деле обороны полуострова и что они долиты иметь общего короля. Создание норвежских консульств венстре рассматривали как своего рода программу-минимум, их программой-максимум в тот момент было создание норвежского министерства иностранных дел, ответственного только перед стортингом. При этом некоторые из идеологов венстре – видный либеральный публицист, юрист-международник Сигурд Ибсен (сын великого норвежского писателя) и знаменитый норвежский историк Эрнст Сарс – видели окончательную цель борьбы норвежского народа в полном расторжении унии²³. Консерваторы-хёйре выступали за укрепление унии, за сохранение общего министерства иностранных дел при условии большего равенства партнеров, но в консульской программе они сближались с венстре: интересы норвежских судовладельцев, и мелких, и крупных, здесь совпадали. В отличие от радикалов консерваторы не хотели идти на обострение со Швецией и выступали за решение спорных проблем путем переговоров.

Норвегия предпринимала и целый ряд вспомогательных мер, направленных на решение консульской проблемы. В 1893 г. стортинг отказал в кредитах на содержание шведско-норвежского консульства в Вене как совершенно бесполезного для Норвегии, что было определено в бюджете на 1894 г. Кроме того, стортинг отказал в уплате норвежской доли в секретный фонд шведского министерства иностранных дел. Тогда же стортинг решил снять знак унии с норвежского флага, цивильный лист (ежегодное содержание) короля был уменьшен с 336 тыс. крон до 156 тыс., а цивильный лист кронпринца – с 80 тыс. до 30 тыс. крон.

В 1894-1895 гг. шведские шовинисты в риксдаге перешли в контрнаступление: из Швеции стали раздаваться призывы к применению силы в случае каких-либо односторонних шагов норвежцев. В 1894 г. риксдаг вотировал военные кредиты – явно против Норвегии, а на следующий год была принята резолюция с требованием решительного пересмотра условий унии в пользу дальнейшего усиления зависимости Норвегии от Швеции и сближения обоих королевств. Под нажимом протекционистских кругов риксдаг также денонсировал таможенную конвенцию (Mellomriksloven) с Норвегией 1874 г. как якобы односторонне выгодную последней.

Угроза со стороны Швеции уменьшила популярность радикально настроенных чистых венстре, выступавших за решительные действия. На выборах в стортинг в 1894 г. верх одержали более умеренные сторонники решения проблемы путем переговоров со Швецией. 13 ноября 1895 г. был создан очередной шведско-норвежский комитет по пересмотру условий унии, в который вошли семь шведов и семь норвежцев. Комитет заседал почти три года, обсуждая три различных варианта решения спорных вопросов: 1) сохранение общего министерства иностранных дел, дипломатической службы и консульств; 2) разделение консульств ври сохранении общего министерства иностранных дел, посольств и миссий; 3) разделение всех внешнеполитических органов – министерства, посольств и миссий, консульств. Шведские представители выступали за первый вариант, в то время как среди норвежцев единства не было. Работа и этого комитета оказалась бесплодной: к компромиссу прийти не удалось. Выборы 1897 г. вновь дали большой перевес чистым венстре (в дальнейшем – просто венстре) – они получили 79 мест против 35, полученных консерваторами. 26 марта 1898 г., после доклада норвежских членов комитета стортингу о неудаче переговоров, парламент в третий раз принял и ввел в действие закон о снятии знака унии с норвежского флага. Этот "дерзкий" акт вызвал новое резкое обострение в отношениях между Швецией и Норвегией – коалиционное правительство Хагерупа, стремившееся к переговорам, было вынуждено теперь уступить место второму кабинету чистых венстре Ю. Стеена, который находился у власти вплоть до 1902 г.

Перед лицом возможного вооруженного конфликта со Швецией окрепшая норвежская нация сплотилась. Венстре и хёйре временно объединились вокруг программы вооружений – был значительно обновлен и увеличен военно-морской флот, выпущены оборонные займы. На границе со Швецией сооружались укрепления: старые крепости были модернизированы, построены новые. Вдоль берегов также возводились укрепления. Армия была снабжена современной артиллерией. Твердость норвежцев побудила шведское правительство пойти на новые переговоры. Оно пыталось взывать к великим державам, одновременно пугая норвежцев старым жупелом русской угрозы Северной Европе (то были годы наступления царизма на финляндскую автономию). Поддержку Швеция нашла при дворе кайзеровской Германии, в то время как в Петербурге, несмотря на осуждение норвежских "республиканцев", решительно отказывались от какой-либо поддержки воинственных намерений Швеции²⁴.

В тот же период особую популярность в Норвегии приобрели буржуазно-пацифистские идеи. Их горячо пропагандировал, в частности, Бьёрнстьерне Бьёрнсон. В 1890 г. норвежский стортинг стал первым парламентом в мире, который большинством голосов принял резолюцию в пользу международных соглашений о применении арбитража, т. е. третейского разбирательства всех международных конфликтов. Тогда же стортинг послал делегатов на первую межпарламентскую конференцию, сделав, кстати, это, в отличие от других участников, за государственный счет. В 1897 г., накануне первой Гаагской мирной конференции (об ограничении вооружений), стортинг снова принял единодушную резолюцию в пользу подписания договоров об арбитраже. Именно в знак признания этих шагов стортинга богатейший шведский промышленник, изобретатель динамита Альфред Нобель выделил по завещанию премию за укрепление мира и поручил регулярное присуждение ее специальному комитету, назначаемому стортингом. Комитет начал свою деятельность с 1901 г., но, как показала история, далеко не всегда Нобелевские премии мира действительно присуждались тем, кто их заслуживал 25.

Конец XIX в. ознаменовался также рождением нового и весьма перспективного фактора в политической жизни Норвегии. После разгрома движения М. Тране прошло несколько десятилетий, прежде чем рабочее движение организовалось на новой социальной основе. В Норвегии, как было сказано выше, в итоге промышленного переворота и начавшейся индустриализации, создания предприятий тяжелой и легкой промышленности, притока в нее рабочей силы из сельской местности сложился промышленный пролетариат. Положение нового социального класса было во второй половине XIX в. очень тяжелым. Постоянная резервная армия безработных, частично, правда, уменьшаемая эмиграцией, отсутствие социального страхования, крайне низкий уровень питания и жилья – таков был удел норвежского рабочего в первые десятилетия после начала промышленной революции. Рабочий день составлял не менее 12 часов в день, широко был распространен женский и детский труд. Так, в 1875 г. около 10% запятых в промышленности не достигали 15 лет.

В 50-60-е годы стали создаваться первые воспитательно-благотворительные объединения рабочих (arbeidersamfund, arbeiderforeninger), продолжавшие традиции X. Халлинга (см. гл. IX). Одной из крупнейших организаций такого рода было Рабочее общество Кристиании. Определенное косвенное влияние оказали на рабочее движение в Норвегии Парижская Коммуна и деятельность I Интернационала. В 1870-х годах вслед за участившимися стачками (особенно в 1872 г.) для постоянной защиты классовых интересов рабочих были основаны профессиональные союзы: первый из них был образован типографщиками в 1872 г. в Кристиании и в Бергене. На рабочих собраниях завязывались политические дискуссии, в ходе которых уже выдвигались социалистические идеи. В Кристиании выступал высланный из Дании за связь с I Интернационалом Мариус Янцен, которого поддержал студент Олаус Фьёртофт. Оба они возглавили Объединение норвежских рабочих (Norske Arbeiders Forening). Фьёртофт опубликовал на страницах столичной газеты "Фрам" ("Вперед") Устав I Интернационала, пропагандировал идеи марксистского учения.

Однако подъем, рабочего движения в первой половине 70-х годов, ограниченный одной столицей, оказался недолгим. К концу десятилетия многие организации распались или: подчинились руководству партии "Венстре", став фактически ее филиалами. Новый подъем рабочего движения начался в 80-х годах, когда в Норвегии было образовано 62 профсоюза, частью уже в общенациональном масштабе. В начале десятилетия председатель союза норвежских типографщиков Кристиан Хультерман Кнудсен (1845-1929) развернул агитацию за создание самостоятельной партии. С 1884 г. под руководством Кнудсена стала выходить газета "Ворт арбейде" ("Наш труд"), переименованная в 1886 г. в "Сосиал-демократен". На страницах этой газеты велась агитация за создание и объединение рабочих организаций.

В 1885 г. в Кристиании было создано первое социал-демократическое объединение (Den Social-Demokratiske forening), а по его примеру – другие в провинциальных городах, например в Ставангере. В противовес им в 1885 г. под руководством буржуазного либерала (венстре) Ю. Кастберга был создай Объединенный норвежский рабочий союз (De forenede norske Arheidersamfund). Однако буржуазии не удалось воспрепятствовать созданию партии рабочего класса. В 1887 г. на съезде в Арендале 19 рабочих организаций объединились в политическую общенорвежскую Объединенную рабочую партию (Det forenede Arbeiderparti). В принятой учредительным съездом программе содержались лишь общедемократические требования: ввести законодательство по охране труда, предоставить всеобщее право голоса, отменить косвенные налоги. Специфически пролетарским было положение об обязанности новой партии поддерживать забастовки. Иных четких классовых требований в программе не было. По примеру многих социал-демократических партий Западной Европы того времени членство в партии было как индивидуальное, так и коллективное. Таким образом, Рабочая партия стала не только общенациональным политическим рабочим центром, но и профсоюзным.

Основание НРП "следует считать историческим поворотом в норвежском рабочем движении, прежде всего потому, что был сделан решающий шаг к образованию самостоятельной классовой партии, к политическому становлению рабочего класса как такового", – замечает норвежский историк-коммунист²⁶.

Норвежские социал-демократы включились в международное рабочее движение. В 1889 г. партия послала представителей на Учредительный Парижский конгресс II Интернационала, а не на параллельный конгресс крайних оппортунистов (поссибилистов)²⁷. В 1891 г. на V съезде она получила новое название – Норвежская рабочая партия (Det norske Arbeiderparti), сохраняющееся и поныне. Была принята новая социалистическая программа, марксистская в своей основе, фактически повторявшая Эрфуртскую программу германских социал-демократов. Основные требования норвежской социал-демократии, как и других западноевропейских стран, состояли во введении всеобщего избирательного нрава и установлении 8-часового рабочего дня. В новую программу были включены пункты об овладении политической властью, об уничтожении классов и классового господства. Вместе с тем отсутствовало понятие диктатуры пролетариата.

В последнее десятилетие XIX в. Норвежская рабочая партия оставалась довольно слабой. Партия и рабочее движение в целом продолжали следовать за чистыми венстре, возглавлявшими антиунионистское движение, – национальный вопрос заслонял для многих рабочих социальные проблемы. Поскольку большинство рабочих до 1898 г. не имели права голоса, у НРП вплоть до 1903 г. не было своих депутатов в стортинге. Вместе с тем определенных успехов в привлечении на свою сторону рабочего класса НРП все же добилась. Росли число и размеры профессиональных союзов. Все чаще происходили забастовки и заканчивались победой. В 1889 г. была учреждена общенациональная профсоюзная организация, формально непартийная, но тесно примыкавшая к НРП – Центральное объединение профсоюзов Норвегии (ЦОПН) (Landsorganisasjonen). Поначалу ЦОПН охватывало лишь малую часть рабочего класса²⁸.

В 1892 г. были приняты закон о фабричной инспекции, который устанавливал государственную инспекцию на всех заводах, законы о запрете детского труда, регулировании ночного труда и труда по праздникам. В 1894 г. был принят закон о государственном страховании от несчастных случаев. В конце 90-х годов очередной кабинет венстре под давлением рабочего класса назначил комиссию для рассмотрения положения рабочих.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 37, с. 352, 373.

2. Wasberg G. С., Svendsen A. S. Industriens historie i Norge. Oslo, 1909, s. 108-110.

3. Historisk statistikk 1908. Oslo, 1969, s. 30, 33, 77, 91, 251.

4. Seip J. A. "Det norske system" i den økonomiske liberalismos klassiske tid (1850-1870). – HT, 1959, N 1, s. 1-58.

5. Historisk statistikk 1968, s. 369 (tab. 183); s. 370 (tab. 184).

6. Liebermun S. The Industrialization of Norway 1800-1920. Oslo, 1970, p. 123.

8. Lieberman S. Op. cit., p. 186.

9. Kleven H. I. Klassestrukturen i det norske samfunnet. Oslo, 1965, s. 86.

10. Nerbevik K. J. Norsk historie 1870-1905. Oslo, 1973, p. 213 (tab. 3).

11. Крюков Н. А. Норвегия. Сельское хозяйство в Норвегии в связи с общим развитием страны. СПб., 1899; Jordskifteverket gjennom 100 år 1858-1958. Oslo, 1959, s. 173-182, 383.

12. Nerbøvik K. 7. Op. cit.

13. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 22, с. 88.

14. Цит. по: Clason S. Historisk redogörelse för unionsfrågans tidigare skeden. Stockholm, 1898, s. 42-46.

15. См. например: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 35, с. 83; см. также: Jungar S. Ryssland och den svensk-norska uoioncns upplösning. Abo, 1969, s. 40-41.

16. Kaartvedt A. Kampen mot parlamentarismen 1880-1884. Den konservative politikken under veloslriden. Bergen, 1967.

17. Государственный суд состоит из членов Верховного суда и членов лагтинга. Судит министров и депутатом парламента за должностные правонарушения.

18. В выборах участвовало 72% избирателей (72 тыс. из 99 тыс. человек, имевших право голоса), в выборах 1879 г. – 49%. См.: Historisk statistikk 1968, s. 631 (tab. 360).

19. Число депутатов стортинга с 1815 по 1879 г. увеличилось с 87 до 114 человек. См.: Bergsgard A. Norsk historie 1814-1880. Oslo, 1964, s. 241.

20. Ленин В. Л. Полн. собр. соч., т. 25, с. 293.

21. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 291.

22. См. в марксистской литературе: Piotrowski В. Walka norwegów о razwiązanie unii politycznej ze Szwccją (1884-1907). Poznan, 1974, s. 66 etc.

23. См.: Sunnanå О. Johannes Steen. Statsminister og parlamentarisk førar. Oslo, 1967.

24. Jungar S. Op. cit.

25. См. также: Кан А. С. Нейтралистские традиции во внешней политике скандинавских государств. – Новая и новейшая история, 1962, № 4, с. 72-73.

26. Norges Kommunistiske partis historie. Oslo, 1963, Bd. 1, s. 7-8.

27. Ср. опасения Энгельса по этому поводу: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 37, с. 179; т. 22, с. 78.

28. Bull Е. Norsk fagbevegelse. Oslo, 1955, s. 79 etc.