Литература

Источник: ИСТОРИЯ НОРВЕГИИ (1980)

Общие черты периода

60-70-е годы выделяются как отдельная полоса новейшей истории Норвегии. От послевоенного периода¹ они отличаются не только углублением не равномерности экономического развития, но и заметным усилением социальной напряженности, парламентской нестабильностью, обострением идейно-политической борьбы.

Именно в 60-70-х годах хозяйственный рост, и прежде всего продолжение политики индустриализации политики, совместно разрабатывавшейся Норвежской рабочей партией и буржуазными кругами, привел к значительным изменениям в экономике, к уменьшению удельного веса сырьевых отраслей, концентрации производства и капитала, появлению новых, современных производств, сокращению числа мелких и мельчайших предприятий. Эти изменения сказались в свою очередь на структуре хозяйственно активного населения, демографических перемещениях. Социальные сдвиги, затронувшие как рабочий класс, так и средние слои, т. е. наиболее массовые категории населения, стали одним из источников недовольства, сопровождавшегося колебаниями в соотношении политических сил.

Другим источником недовольства явились такие последствия утверждения государственно-монополистического капитализма, как разбухание бюрократического аппарата, усиление его вмешательства в хозяйство и частную жизнь граждан, неуклонный рост налогов, государственных и местных. Норвежскому, в недалеком прошлом мелкобуржуазному, обществу многие из этих примет времени претили и воспринимались болезненно.

Углубление неравномерности и противоречивости социально-экономического и общественно-политического развития подрывало руководящую концепцию правящей НРП: индустриальный и прочий экономический рост – регулирование и выравнивание распределения – повышение благосостояния – политическая стабильность и возрастающее влияние социал-демократии. В 70-х годах новые чувствительные удары по этой концепции нанесли процессы, сопутствующие научно-технической революции, а также экономический спад в конце десятилетия. Закрытие или сокращение устаревших производств, замедленный рост или уменьшение числа рабочих мест стали повседневной реальностью. Наличие развитой системы социального страхования смягчало, но не снимало возникавших социально-экономических проблем.

В 60-х и особенно в начале 70-х годов стал назревать кризис правореформистской, социал-демократической идеологии "роста" и "общества благосостояния". Настала пора возрождения общественного интереса к политике, к концепциям, предусматривающим глубокие преобразования в стране; пришло время радикализации настроений рабочего класса, учащейся молодежи и других социальных слоев.

Осложнились взаимоотношения правящей НРП и буржуазных партий. Социал-демократическое "лидерство" в политической жизни страны уже не удовлетворяло буржуазию как прежде. Преодолевая междоусобицу, буржуазные партии шли на взаимное сближение. Консерваторы, хёйре, а вслед за ними другие буржуазные партии, настойчивее прежнего стремились удерживать социал-демократов от поползновений решать возникавшие проблемы с помощью глубоких социально-экономических реформ.

Крупная норвежская буржуазия лишь отчасти соглашалась с мерами государственного регулирования, финансовой политикой, социальным законодательством, осуществлявшимися НРП. Опираясь на свои политические и экономические позиции, буржуазия больше прежнего стремилась непосредственно определять национальную экономическую стратегию и тактику. Предпринимателей тревожила проводимая НРП, хотя и в ограниченных размерах, линия на создание государственных предприятий. С начала 70-х годов в число экономических проблем, обострявших политическое соперничество, прочно вошла норвежская нефть: от того, кто и как распоряжается "нефтяными миллиардами", во многом зависело дальнейшее развитие страны.

Средняя буржуазия, наряду с другими проблемами, была озабочена ориентацией партийного руководства НРП и правительства на относительно открытую для иностранной конкуренции экономику, в особенности курсом на интеграцию и присоединение к ЕЭС. Эти обстоятельства изменили предпосылки своего рода "принципиального компромисса", закрепившегося между социал-демократией и буржуазным лагерем в послевоенный период.

На внутреннем положении сказывалось и все возраставшее вовлечение Норвегии в систему международных политических и экономических связей. На ход политической борьбы в 60-е годы заметно повлияло также изменение соотношения сил на мировой арене в пользу социализма, а позже такие факторы, как начавшаяся разрядка или возмущение агрессией США в Индокитае.

Под воздействием всех этих сдвигов относительное внутриполитическое равновесие, давшее одно время повод буржуазным и социал-демократическим идеологам включить Норвегию в число "заповедников" гражданского мира, сменилось неустойчивостью, колебаниями в настроениях массы избирателей. За сравнительно короткий срок, 10-15 лет, в Норвегии появились пять новых политических партий или организаций, провозгласивших себя таковыми. НРП на протяжении одного десятилетия (1963-1973) трижды вынуждена была уступать правительственные кресла буржуазной оппозиции. Значительные события происходили и внутри отдельных партий: они раскалывались, меняли тактику, политических партнеров, обновляли программные документы.

Всего заметнее новые черты политического развития страны в 60-е и 70-е годы проявились в ослаблении влияния Норвежской рабочей партии и поддержки ее избирателями; в обострении соперничества между социал-демократами и буржуазными партиями; в подъеме вплоть до середины 70-х годов левых, демократических сил. В начале 70-х годов на почве борьбы против вступления страны в "Общий рынок" сложилась, хотя и на короткий срок, широкая коалиция национально-патриотических и леводемократических сил. Последние затем создали Социалистический избирательный союз (СИС).

Конец 60-х – начало 70-х годов – время перехода Норвегии от завершения индустриализации к этану научно-технической революции. 60-е годы вместе с началом 70-х годов – это время постепенного подъема левых сил и ослабления правой социал-демократии в рабочем движении, налаживания сотрудничества левых партий и течений. Вторая же половина 70-х годов принесла с собой известный крен вправо как внутри самого рабочего движения, так и по стране в целом.

Экономическое развитие 60-70-х годов: темпы роста, структурные сдвиги и качественные изменения

В 60-е годы на общем фоне конъюнктурного подъема в Западной Европе интенсивно развивалась и норвежская экономика. Если в 50-х годах среднегодовой прирост валового национального продукта составлял около 3,5%, то в 60-е годы он достиг 5%. Из группы западноевропейских стран со средним уровнем экономического развития Норвегия перешла в группу высокоразвитых государств и попала в число 10 самых богатых капиталистических стран мира, судя по величине валового национального продукта на душу населения². По данным Швейцарского банковского союза в 1976 г. страна по этому показателю обеспечила себе третье место в Западной Европе, уступая Швейцарии и Швеции³.

Валовой национальный продукт Норвегии, взятый в постоянных ценах, в 1977 г. более чем удвоился по сравнению с 1960 г., о чем свидетельствуют следующие индексы (1970 г. = 100):

Источник: Yearbook of Nordic Statistics 1976. Stockholm, 1977, p. 250; Yearbook 1978 Stockholm, 1979, p. 243.

В течение рассматриваемого периода промышленность Норвегии росла особенно бурно, как видно из показателей выпуска промышленной продукции:

Источник: Yearbook... 1973. Stockholm, 1974, p. 95; Yearbook... 1978, p. 110-111 (наш расчет).

За 1973-1978 гг. выпуск добывающей промышленности Норвегии увеличился в 6,5 раза благодаря нефти и газу. Выпуск других видов добывающей промышленности вырос лишь на 10-15%, а добыча угля даже сократилась. Выпуск обрабатывающей промышленности вообще не увеличился за те же годы.

Успешно развивались также сельское хозяйство, рыболовство и морской транспорт. Отраслевой процентный состав валового национального продукта Норвегии в 1960-1975 гг. изменялся следующим образом:

Источник: Тимашкова О. К. Скандинавская социал-демократия на современном этапе. М., 1978, с. 21.

Производительность труда за 1962-1969 гг. повысилась в целом на 27%, в морском транспорте она почти удвоилась (на 91%) благодаря высокому уровню капиталовложений и резкому увеличению числа сверхмощных танкеров. В горнодобывающей и обрабатывающей промышленности, вместе взятых, производительность труда увеличилась на 40%, в строительстве – на 26, в торговле – на 14%⁴. Подавляющая часть выпускаемой продукции за тот же период была получена за счет производительности труда, так как рост числа занятых не превышал 3%. Важнейшей причиной увеличения производительности труда было повышение органического строения капитала, о чем свидетельствуют чрезвычайно высокие инвестиционные отчисления. По удельному весу инвестиций в валовом национальном продукте (около 30% в 1964-1968 гг.) Норвегия занимала первое место в Западной Европе и второе место в капиталистическом мире после Японии (соответствующий показатель – 34%)⁵. Хозяйственный рост сопровождался хронической инфляцией. Цены за 60-70-е годы утроились. Поэтому даже в благоприятные 60-е годы реальная заработная плата росла значительно медленнее номинальной. Это следует из приводимых индексов цен на потребительские товары, номинальное заработной платы и реальных доходов (1959 г. = 100):

Источник: Økonomisk Informasjon. Landsorganisasjonen i Norge. Oslo, 1974, N 2; Statistisk årbok 1975. Oslo, 1975, s. 274; Statistisk årbok 1979. Oslo, 1979, s. 284, 455.

Общий экспорт Норвегии за 18 лет участия в Европейской ассоциации свободной торговли (1960-1977) увеличился с 809 млн. до 8709 млн. долл., импорт соответственно – с 1315 млн. до 12 891 млн. долл. Более высокие темпы роста экспорта говорят о том, что норвежским монополиям удалось использовать новые рыночные условия и развивать преимущественно экспортные отрасли экономики. С 1960 г. экспорт в страны ЕАСТ увеличился за 15 лет в 12,4 раза, в страны ЕЭС – 5,9 раза, импорт из стран ЕАСТ – в 7,2 раза и из стран Общего рынка – в 4,1 раза⁶. Опережение темпов роста товарообмена с ЕАСТ отчасти объясняется воздействием многолетней беспошлинной торговли в рамках ЕАСТ. Внешняя торговля Норвегии за время участия в ЕАСТ развивалась быстрее, чем в странах зоны в целом, и даже быстрее, чем в странах Европейского экономического сообщества: доля норвежского экспорта в мировой торговле за 1959-1973 гг. увеличилась с 0,7 до 0,9%.

Периоду участия Норвегии в системе западноевропейской интеграции, в частности в ЕАСТ, свойственна усиленная перестройка хозяйства в целях приспособления к требованиям мирового рынка и достижения международной конкурентоспособности. Важнейшим мероприятием тут стала проводимая государством в интересах частномонополистического предпринимательства "новая структурная политика" – активизация процесса концентрации и централизации капиталов. В послевоенной Норвегии активный процесс концентрации и централизации капитала начался позже и имел более спокойный характер, чем в других скандинавских странах. За 1960-1969 гг. в Норвегии зарегистрировано лишь 187 слияний предприятий и 168 соглашений о сотрудничестве. В одном 1970 г. было зарегистрировано 89 слияний. Из всех слияний треть произошла в машиностроении, в виде горизонтальной интеграции отдельных или даже целых групп предприятий⁷. О распределении промышленных предприятий говорят следующие цифры (1967 г.):

Источник: Norway's industry. The Federation of Norwegian Industries. Oslo, 1968, p. 14.

Несмотря на ускорение процесса концентрации и централизации производства, промышленная база Норвегии остается, таким образом, относительно менее развитой, чем в других северных странах. В конце 60-х годов 90% составляли мелкие предприятия с числом рабочих до 50 человек. На них было занято 38% экономически активного населения (1,5 млн. человек), и лишь 20% трудилось на крупных предприятиях с числом рабочих более 300 человек. Даже самые крупные фирмы Норвегии являются в масштабах Скандинавии сравнительно скромными. В числе 40 крупнейших компаний региона значатся лишь три норвежских фирмы.

Процесс концентрации происходит также в морском транспорте. Как сухогрузный, так и наливной тоннаж флота все больше сосредоточивается в руках крупных судовладельческих компаний. В Норвегии 12 компаний владеют примерно 40% всего торгового флота.

В сельском хозяйстве число крупных ферм с высокомеханизированным процессом производства и площадью более 100 га к 1959 г. возросло в 1,5 раза и к 1969 г. – в 2 раза по сравнению с 1950 г. Число же ферм с сельскохозяйственной площадью от 5 до 50 га сократилось за это время почти вдвое. В 1977 г. из общего числа ферм с пашней более 2 га (свыше 95 тыс. ферм) более 90% составляли хозяйства с пашней до 20 га⁸. Капиталистические отношения в сельскохозяйственном производстве по-прежнему развиты сравнительно слабо. Основная масса крестьянских хозяйств принадлежит к разряду небольших семейных ферм. Рыболовство также ведется главным образом на небольших сейнерах, и владельцы рыболовных судов, как правило, сами участвуют в промысле.

Вследствие структурной перестройки при государственно-монополистическом регулировании отраслевая структура экономики существенно изменилась.

Доля первичного сектора – сельского хозяйства, лесоводства и рыболовства – в национальном продукте упала с 9,6% в 1960 г. до 6,4 – в 1970 г. и до 5,9% в 1975 г.⁹ Доля вторичного сектора – горнодобывающей, тяжелой и легкой промышленности, строительства и гидроэнергетики – повысилась незначительно: за 1960-1970 гг. – с 34,11 до 36,3%. Быстрее всего развивался третичный сектор – обслуживание, включая транспорт и связь, в особенности морское судоходство. Доля этого сектора возросла за десятилетие с 55,5 до 57,8%¹⁰. В фазу его преимущественного развития Норвегия вступила примерно на 10 лет позднее других западноевропейских стран.

Об изменении в структуре валового национального продукта Норвегии за 1950-1970 гг. свидетельствуют следующие процентные данные по стоимости факторов производства:

Источник: Дорофеев С. И. Структурные изменения и темпы роста экономики капиталистических стран. М., 1974, с. 47; Statistisk årbok 1978. Oslo, 1978, p. 73.

Традиционные отрасли продолжают играть важную роль в экономике страны. Так, до настоящего времени Норвегия входит в число главных поставщиков деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности на мировом рынке, занимает пятое место по улову рыбы, четвертое – по производству и второе – по экспорту алюминия. По производству электроэнергии на душу населения Норвегия занимает первое место в мире.

С начала 70-х годов возрастающее значение в экономике Норвегии начали приобретать нефть и газ, открытые в недрах норвежского континентального шельфа в Северном море. Поиск и эксплуатация нефтяных источников сопровождались усиленным интересом к Норвегии со стороны международного монополистического капитала.

С первой заявкой на разведку нефти у норвежских берегов западные нефтяные компании обратились к Норвегии осенью 1962 г. Разведывательные работы начались год спустя. По решению норвежского правительства шельф к югу от 62-й параллели был разделен на участки площадью примерно в 500 кв. км каждый. К концу 1965 г. министерство промышленности выделило иностранным компаниям 78 участков (из размеченных 278). В конце 1969 г. разведывательная партия американской нефтяной корпорации "Филипс-петролеум" обнаружила в морском районе "Экофиск" на глубине около 3 тыс. м крупные залежи нефти. Это сенсационное событие стало рубежом вступления Норвегии в новую, "нефтяную эпоху"¹¹.

По состоянию на 1978 г. запасы Северного моря южнее 62-й широты оценивались в 3-4 млрд. т нефти и 500-600 млрд. куб. м природного газа. К концу 1978 г. в норвежском секторе Северного моря было найдено 35 месторождений нефти и природного газа, но только в двух месторождениях – "Экофиск" и "Фригг" – велась промышленная добыча. К этому времени на создание нефтедобывающей промышленности Норвегии было инвестировано около 30 млрд. крон (без учета изыскательских работ)¹². В 1975 г. Норвегия вошла в число нефтеэкспортирующих стран.

Норвежское правительство решило придерживаться умеренных темпов эксплуатации месторождений. Как подсчитали норвежские специалисты, при таких темпах разработки разведанных к середине 70-х годов запасов нефти и газа хватит на 30 – 40 лет¹³. Ожидаемые поступления в государственный бюджет должны были ежегодно составлять примерно половину доходной части бюджета страны уровня 1974 г.¹⁴

Для защиты норвежских интересов в отношениях с иностранными нефтяными монополиями, получившими концессии на добычу норвежской нефти, в 1972 г. была создана государственная компания "Статойл". Она получила право совместно с двумя норвежскими частными компаниями "Норшк гидро" и "Сага" организовывать добычу и переработку, транспортировку и продажу нефтепродуктов. Однако вплоть до конца 70-х годов эксплуатация нефтяных источников норвежского шельфа фактически велась иностранными концессионерами.

Открытие и разработка нефтяных и газовых месторождений подхлестнули деловую активность в стране, послужили основой расширения нефтехимической промышленности и отраслей, связанных с ней. Это помогло Норвегии в 70-х годах несколько отсрочить нашествие экономического кризиса, охватившего развитые капиталистические страны. Кризис, однако, полностью предотвратить не удалось, и он явственно дал о себе знать, особенно с 1978 г. Кроме того, разведка и эксплуатация промыслов потребовали значительно больше средств, чем ожидалось. К началу 1978 г. внешняя финансовая задолженность Норвегии достигла 80 млрд. крон, в том числе нефтяного сектора – 34 млрд. крон. Чистый "нефтяной" доход государства составил лишь 1,6 млрд. крон – в несколько раз меньше ожидаемого. Как сетовала крупнейшая газета страны "Афтенпостен", Норвегия "не стала Кувейтом Европы"¹⁵.

В настоящее время экономика страны переживает, таким образом, процесс перестройки, что выражается в растущем значении новых отраслей промышленности, которые прежде либо вообще отсутствовали, либо обслуживали сравнительно ограниченный внутренний рынок.

Вследствие свободного доступа на рынки ЕАСТ в 60-е годы особенно быстрыми темпами развивается машиностроение. Все большее внимание уделяется выпуску оригинальной инженерной продукции и новой технологии производства.

Структурные изменения и новая специализация экономики ведут к переменам в экспорте страны. Например, с 1960 по 1972 г. доля традиционных экспортных товаров снизилась: деревообрабатывающей промышленности – с 21 до 15%, рыбы и рыбопродуктов – с 22 до 13, химической промышленности – с 9 до 8%. Доля алюминия в товарном экспорте, несмотря на резкое увеличение его выпуска, постепенно падала и в 1972 с. составила 9,7%, а в 1973 г. – 9%. В экспорте постепенно возрастает роль новых товаров со сложной технологией производства. Так, в 1972 г. доля товаров с законченным циклом производства составляла 30% от всего экспорта по сравнению с 1.3% в 1960 г. Норвежские фирмы стали ведущими поставщиками продукции тяжелого и легкого машиностроения: специальных судов, танкеров, газовозов, морских бурильных площадок, подъемников, портального оборудования, систем навигации, судовой автоматики, радиоэлектроники и т. д. В начале 70-х годов машиностроение составляло 25% в общем экспорте, т. е. более чем втрое больше 1960 г.

О производстве и экспорте судов говорят следующие цифры (б = р.т):

Источник: Norway Export, 1973, N 3.

Норвежский товарный экспорт, особенно продукция тяжелого и легкого машиностроения, по-прежнему нацелен на рынки Западной Европы, куда в 1972 г. направлялось 76,6% экспорта (69,2% в 1962 г.). Наблюдалось перемещение экспорта из США (третий по значению внешний рынок Норвегии после ЕЭС и ЕАСТ) в страны Западной Европы. За 1959 – 1972 гг. доля экспорта в страны ЕАСТ возросла с 43 до 47%, в то время как доля ЕЭС снизилась с 26 до 24%, а доля США – с 10,3 до 7,2%¹⁶. Участие в ЕАСТ способствовало также расширению экспорта товаров, не охваченных Стокгольмским соглашением 1960 г.: рыбы и продуктов сельского хозяйства. Экспорт норвежской рыбы – традиционной экспортной статьи – с 1962 по 1972 г. в зону свободной торговли утроился, в зону "Общего рынка" в целом удвоился.

Существенные изменения в структуре промышленного производства и внешней торговли имели своими важнейшими последствиями небывалый рост концентрации производства и сбыта, сосредоточение экономической власти в руках немного численных старых и новых промышленно-финансовых и судоходных концернов, сближение их с иностранным капиталом как в сфере производства, так и в сфере сбыта. Монополистический капитал Норвегии, как и других стран Скандинавии, неотделим от всемирного финансового капитала, участвует в международном разделении труда, используя также и сферу финансового сотрудничества, и тем самым является активной, хотя и малой составной частью капиталистического мира.

До 70-х годов вывоз капитала из Норвегии по сравнению с другими скандинавскими странами был невелик. Так, в 1970 г. прямые инвестиции за границей составляли около 240 млн. крон и уступали соответствующему показателю Швеции в 10 раз. Резкое увеличение прямых инвестиций за границей – в 4 раза – произошло за 1970 – 1975 гг., достигнув примерно 1 млрд. крон. Несмотря на многократное увеличение годового вывоза капитала, сумма зарубежных вложений все еще не превышает 2% суммы капиталовложений внутри страны. Растут также портфельные инвестиции за границей, главным образом в виде участия в банковских консорциумах Северной и Западной Европы. Так, в 1974 г. в страны Западной Европы направлялось около 60% вывозимых норвежских капиталов. Из них половина – в страны "девятки" – ЕЭС. Вторым по важности районом помещения норвежских капиталов стали США.

Преобладающей формой экспорта капитала является создание за границей производственных и сбытовых дочерних предприятий. В начале 60-х годов на создание этих филиалов шло лишь 30% всех прямых заграничных инвестиций, в 70-х годах – около половины. Доля сбытовых предприятий постепенно падает ввиду активного использования сбытовой сети, созданной в ходе регионального сотрудничества северных стран, в основном сбытовой сети шведских монополий. В 60-е годы норвежские компании основали за границей более 50 производственных филиалов, из них 8 – в США и 34 – в странах ЕЭС и ЕАСТ; вместе с ранее созданными за границей к 1970 г. было 86 таких филиалов, из них 70% находились в Западной Европе¹⁷.

Тем не менее до недавних пор Норвегия главным образом импортировала капитал. В 1974 г. импорт капитала в 3,5 раза превышал его экспорт и составлял 3250 млн. крон по сравнению с 257 млн. в 1966 г.¹⁸ В 60-е годы около 15% инвестиций в экономику осуществлялось за счет иностранного капитала. За 1970-1977 гг. акционерный капитал Норвегии увеличился с 8,6 млрд. до 18,5 млрд. крон, или на 115,4%. За это же время акционерный капитал, находящийся в иностранном владении, увеличился на 89%, что привело к уменьшению его доли на 2%. В 1960 г. свыше 16%, а в 1977 г. 14,3% акционерного капитала страны все еще находилось в руках иностранных компаний, в первую очередь американских (25,6%), шведских (16,2%), швейцарских (13,2%) и французских (10,4%)¹⁹; 90% иностранных капиталов вложены в судоходство, электротехническую, электрометаллургическую, электрохимическую, а теперь также в нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую промышленность²⁰.

Являясь традиционным импортером капиталов, Норвегия имела за весь послевоенный период стабильно дефицитный платежный баланс. Уже с послевоенного восстановительного периода иностранные капиталовложения дополнялись заграничными займами, в частности для нужд торгового флота, электроэнергетической и электрохимической промышленности. В основном это были частные займы. Норвежское государство не занимало за границей до 1965 г.²¹

В связи с освоением нефтяных месторождений Северного моря финансовая политика государства резко изменилась. Объем заграничных займов государства растет из года в год, и внешняя задолженность достигла к концу 1977 г. 54 млрд. крон, или около трети валового национального продукта. Так как норвежское государство занимает за границей главным образом на пятилетний срок, задолженность предстоит погасить до середины 80-х годов²².

Финансовое положение страны в 70-х годах стало тревожить правительство: дефицит платежного баланса Норвегии составлял в 1975 г. 13, в 1976 г. – 20 и в 1977 г. – 26 млрд. крон. Несмотря на это, курс норвежской кроны остается весьма устойчивым. Запасы золота и иностранной валюты Норвегии достигли к концу 1975 г. рекордной суммы – 117 млрд. крон²³.

Государственно-монополистическое регулирование экономики. Норвегия в системе империалистической интеграции

Качественные и структурные сдвиги в экономике довременной Норвегии порождены как объективными факторами (благоприятная конъюнктура на международных рынках, научно-техническая революция, нефтеразработка и др.), так и целенаправленной политикой норвежского государства, которое различными средствами государственно-монополистического регулирования пыталось и пытается способствовать прогрессивным структурным сдвигам в экономике страны.

"Новая структурная политика" стала в центре внимания правящей НРП с начала 60-х годов и с тех пор проводится при всех правительствах, преследуя две главные цели: во-первых, рационализацию организационной структуры экономики, т. е. содействие процессу укрупнения производственных единиц, и, во-вторых, рационализацию межотраслевой и внутриотраслевой, а также региональной структур национальной экономики.

Свою политику вмешательства в экономику страны государство ведет в трех главных направлениях: развитие инфраструктуры хозяйства; непосредственное поддержание и стимулирование структурных изменений в экономике; содействие внешнеэкономической экспансии монополий. Важнейшим результатом вмешательства государства была отмеченная выше активизация концентрации и централизации капиталов примерно с середины 60-х годов – так называемая "структурная рационализация". Эти же процессы, продолжающиеся и в 70-х годах, в порядке обратной связи действовали на государственно-монополистический механизм, поднимая его на более высокий уровень.

Из скандинавских стран Норвегия первой ввела льготную систему налогов с акционерных обществ (1961 г.), устраняя финансовые барьеры на пути слияния предприятий, приобретения недвижимости и увеличения капиталов путем эмиссии новых акций. Во избежание экстенсивного роста производства ставилось требование, чтобы льготное расширение капитала было нацелено на реорганизацию компаний. Параллельно были введены законы об освобождении дивидендов на новые акции от налогов и об отмене налогов на увеличение акционерного капитала, в случае расширения круга акционеров²⁴. Сходные льготы предоставлялись при перемещении капиталов в три северные провинции и некоторые центральные части страны, т. е. в районы, объявленные государством "развивающимися".

Форсированию структурной перестройки служила и налоговая реформа (с 1970 г.). Одноступенчатый налог с оборота (так называемый "омс") в размере 13,64% был заменен налогом на добавленную стоимость в размере 20% (так называемый "момс"). Доля косвенных налогов в государственных бюджетных поступлениях повышалась до 70% от всех налоговых поступлений, при этом 50% составил налог на добавленную стоимость. В муниципальных же бюджетах прямые налоги по-прежнему составляют 90% от всех налоговых поступлений. Реформа повышала удельный вес косвенных налогов, не изменяя общего уровня налогообложения. Обосновывалось это тем, что косвенные налоги позволяют устанавливать более эффективный контроль за производством и потреблением в государстве, чем прямые налоги на доходы и капитал. Реформа уравняла предпринимателей обеих экономических группировок и поощрила перемещение производительного капитала из одной западноевропейской страны в другую. Реформа унифицировала взимание налога с оборота в масштабе не только Скандинавии, но и всей Западной Европы, включая "Общий рынок". Проведенные изменения в государственной налоговой политике 60-х годов косвенно стимулировали инвестиционную активность в частном секторе, смягчали разрушительные удары экономических кризисов и инфляции.

Государственный бюджет, средства которого на 85% образуются из налогов, является, таким образом, важным орудием воздействия на экономику страны. В начале 70-х годов в государственный бюджет поступало 47-48% валового национального продукта. То был максимальный уровень централизации, после чего был взят курс на движение перераспределяющей роли государственного бюджета.

В 1977 г. по каналам государственного бюджета перераспределялось около 44% валового национального продукта Норвегии. Для сравнения можно указать, что еще в 1962 г. государственным бюджетом было охвачено лишь 32% валового национального продукта²⁵.

Хотя удельный вес государственного сектора в Норвегии меньше, чем, например, в Финляндии и Швеции, на финансирование экономики расходуются значительные бюджетные средства. Так, государство владеет большей половиной акций крупнейшей диверсифицированной компании "Норшк гидро", выпускающей электрохимическую и электрометаллургическую продукцию. В настоящее время "Норшк гидро" все больше специализируется на производстве оборудования для нефтяной промышленности. В вышеназванной нефтеперерабатывающей государственной компании "Статойл" главным акционером является само государство. Если в 1970 г. государство вложило в нефтяную промышленность 313 млн. крон, то в 1974 г. эти инвестиции составляли 5,8 млрд. и в 1976 г. – 10,8 млрд. крон²⁶.

В послевоенные годы важным источником государственных поступлений все еще являлись таможенные сборы, а таможенная политика преследовала протекционистские цели. Эта устаревшая система была свернута в 60-с годы. Таможенные поступления в государственные доходы снижаются. О динамике импорта и таможенных поступлений в 1960-1974 гг. дают представление следующие цифры (в млн. норвежских крон):

Источник: EFTA Bulletin, 1975, vol. XVI, N 8, p. 11.

Как известно, послевоенная Норвегия была пионером в составлении подробных прогнозов развития национальной экономики. В начале 60-х годов государственное программирование поднялось на более высокий уровень. Четырехлетние программы, составленные в 1965 г. на 1966-1969 гг., а в 1969 – на 1970-1973 гг., охватывали как общественный, так и частный секторы производства, сферы обслуживания и социальных мероприятий. Целью программирования на государственном уровне является создание исчерпывающей оптимальной модели предстоящего развития всего общества²⁷.

Государственно-монополистическое регулирование экономики, создавая видимость служения общенациональным интересам, в действительности руководствуется интересами крупных, перспективных и в рамках интеграционных группировок более конкурентоспособных компаний. Структурные преобразования 60-70-х годов ограничивались в значительной степени ведущими отраслями промышленности на густонаселенном юге страны. Противоречия и диспропорции в региональном развитии капиталистической экономики страны так и остались нерешенными.

Неотъемлемую часть государственно-монополистической политики, нацеленной на расширение участия в международном разделении труда и внешней экспансии национальных компаний, составляет использование достижений науки и техники, а также торговля научно-техническими знаниями. Если учесть весьма ограниченные возможности "крошечных" норвежских компаний, примечателен вклад норвежцев в мировую технологию. Норвежским компаниям принадлежит целый ряд технических открытий и технологических "ноу-хау". В качестве примера можно привести плавильные печи фирмы "Элкем", уникальное подъемное оборудование фирмы "Мунк", силовые установки судов фирмы "Бергене меканиске веркстэдер", технологию производства азотных удобрении из компонентов воздуха, разработанную компанией "Норшк гидро", танкеры сжиженного газа объединения "Акер-груп" и т. д. За последние 10 лет норвежские компании достигли немалых успехов в разработке уникального оборудования для нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Самая распространенная в настоящее время полупогруженная нефтебуровая платформа "Акер Н-3" была создана судостроительной компанией "Акерс механик веркстэд" на основе закупленной в США лицензии. В 1976 г. эксплуатировались 12 таких платформ, строились 16 платформ, из них 7 – на верфях самой Норвегии²⁸.

Норвегия затрачивает большие средства на научно-исследовательские работы, например 149 млн. долл. в 1970 г. и 240 млн. долл. в 1973 г., из них около 40% – частные предприниматели²⁹. До последнего времени 15-20% научных работ в Норвегии финансировались иностранными фирмами. Последние оплачивали в Норвегии примерно впятеро больше научных исследований, чем норвежские компании за границей. Иными словами, торговля техническими знаниями является для Норвегии пока средством к укреплению промышленного потенциала и еще только превращается в самостоятельную статью норвежского экспорта. Экспорт технических знаний Норвегии все же значительно меньше их импорта. В 1975 г. Норвегия закупила за границей 4600 патентов и лицензий, 2600 которых были внедрены в том же году.

Как известно, Норвегия еще в конце 50-х годов выбрала формой участия в системе западноевропейской интеграции членство в ЕАСТ. Европейская ассоциация свободной торговли ставила своей целью содействовать посредством либерализации внешней торговли преобразованию производственной структуры и повышению международной конкурентоспособности национальных монополий отдельных своих стран-членов, имея в виду достижение более благоприятной платформы для перспективного присоединения к "Общему рынку". В 60-х и 70-х годах Норвегия участвовала в системе западноевропейской интеграции на трех уровнях: во-первых, на уровне северного сотрудничества, которое имеет подчеркнуто частномонополистический характер и координируется – после провала плана "Нордэк"³⁰ в 1970 г. – Северным советом; во-вторых, в рамках ЕАСТ; в-третьих, путем сотрудничества с ЕЭС. При этом интеграция на уровне частных норвежских монополий развивалась в отдельных отраслях национальной экономики быстрее, чем общегосударственная. Вместе с тем преобладающий частномонополистический характер сотрудничества сам создает противоречия, существенные разногласия между финансово-промышленными группами Норвегии и ее партнерами по Северному совету, ЕАСТ и др.

Отказ Норвегии в конце 50-х годов, а затем в 1971-1972 гг. от вступлении в "Общий рынок" (с его наднациональными органами управления экономикой) и предпочтение ею участия в ЕАСТ были не случайны: они отразили предпочтение частномонополистической интеграции государственно-монополистическому объединению империалистических государств (участие в ЕЭС соответствовало интересам наиболее мощных экспортных компаний, которые в конце 50-х годов давали лишь четверть промышленной продукции страны). Однако для крупной норвежской буржуазии такое решение было и остается тактическим маневром временного характера. После присоединения Норвегии к ЕАСТ (1959 г.) правящие круги готовились к участию в более широкой европейской экономической интеграции. Достигнутый к началу 70-х годов уровень крупного специализированного производства в ведущих отраслях норвежской экономики требовал расширения географической диверсификации производства. Надолго "Общего рынка" приходилось в 1972 г. 26% норвежского импорта и 24% экспорта, а в 1977 г. (после присоединения Великобритании, Ирландии и Дании к ЕЭС) соответственно 45% импорта и свыше 56% экспорта³¹. Монополистический капитал Норвегии все теснее переплетался с капиталом Западной Европы, в том числе с капиталом ЕЭС.

Вопрос о дальнейшем развитии отношений с ЕЭС вызвал острую внутриполитическую борьбу (см. подробнее ниже). Отрицательное мнение большинства норвежцев о присоединении страны к "Общему рынку", высказанное на сентябрьском совещательном референдуме 1972 г., побудило правящие круги к расторжению ранее подписанного соглашения о вступлении в ЕЭС. После шестимесячных переговоров между Норвегией и ЕЭС 14 мая 1973 г. в Брюсселе был подписан лишь договор о свободной торговле промышленными товарами. Первый этап его действия завершился 1 июля 1977 г., а второй этап завершался 1 января 1980 г. Преференциальные ограничения во взаимной торговле промышленными товарами должны быть полностью устранены к началу 1984 г. Норвегия, таким образом, вновь решила остаться вне "Общего рынка".

Социальные перемены и реформы

31 декабря 1977 г., при средней плотности 12,8 человека на 1 кв. км, население Норвегии составило 4,05 млн. человек. Наиболее заселены (110 человек на 1 кв. км) три губернии южной части страны, примыкающие к Осло-фиорду: Акерсхус с г. Осло, Вест-фолл и Эстфолл. Наименее заселена северо-восточная губерния Финмарк – 1,7 человека на 1 кв. км. Вне крупных, по норвежским понятиям, населенных пунктов, насчитывающих свыше 200 жителей, к концу 60-х годов все еще проживало свыше трети норвежцев³². В ближайшие десятилетия, согласно прогнозам норвежских ученых, прирост населения замедлится, а к 2050 г. оно даже сократится до уровня начала 70-х годов³³.

Возобновившиеся после войны демографические перемещения внутри страны продолжались и в третьей четверти нашего века. В 1967 г., например, почти в половине из 454 коммун страны были отмочены сокращение численности или более низкий, чем в среднем по стране, прирост населения. Одной из основных причин людской подвижности явились изменения в экономике и се структуре. Свыше трети переселений были связаны с поисками новой работы³⁴.

Об изменении отраслевого состава самодеятельного населения Норвегии за 1960-1973 гг. дают представление следующие данные (в %):

Источник: Det norske samfunn, Bd. 1, s. 112; Yearbook... 1976, tab. 15, p. 41,

Как видим, в условиях научно-технической революции доля занятых в сфере материального производства сокращалась, особенно в традиционных сырьевых, отраслях. Напротив, число занятых в сфере обслуживания и управления значительно выросло.

Социальная структура населения менялась, как и прежде, в направлении сокращения числа самостоятельных хозяев и роста числа наемных работников. Об изменении социального состава экономически активного населения можно судить по следующим цифрам (в тыс. человек):

Источник: Yearbook... 1976, tab. 15, p. 43; Fivelsdal E. Funksjonacrenes syn på faglige og politiske spørsmål. Oslo, 1964, s. 8.

Отмеченная тенденция присуща и норвежской экономике в целом, и особенно несырьевым ее отраслям. В них объем годовых работ, осуществленных наемным трудом, к началу 70-х годов более чем в 10 раз превосходил соответствующую долю работ самостоятельных хозяев. Что касается сырьевых отраслей – сельского хозяйства, рыболовства, лесопромыслов, то в них, как и прежде, преобладают самостоятельные хозяева³⁵. Меньшее, чем в среднем по стране, применение наемного труда в сырьевых отраслях связано с сохранением в них семейных ферм, мелких рыболовецких и других предприятий и является следствием как природных условий производства, так и государственной экономической поддержки мелких хозяев.

В промышленности рабочая сила переходила из текстильной, обувной, лесообрабатывающей отраслей в машиностроительную, химическую и прочие технически более передовые отрасли. В Норвегии, как и в других капиталистических странах, наблюдался особенно быстрый рост разных категорий служащих. В 1950 г. служащие составили 20% работавших по найму, десятилетием позже – около 30%³⁶. Последующие десятилетия принесли еще более разительные перемены: в 1977 г., по данным профсоюзной статистики, служащие составляли уже 44% всего самодеятельного населения³⁷, следовательно, среди наемных работников их доля была еще выше, примерно 50 %.

Изменения в социальной структуре означали, что Норвегия, половину населения которой до войны составляли мелкая буржуазия и крестьяне, приобрела в социальном отношении черты развитой капиталистической страны. Норвегия остается обществом глубокого имущественного и социального неравенства, разделенным на противостоящие друг другу классы, – это признают и реформистские авторы³⁸. Вместе с тем на положении населения страны сказываются меры социального обеспечения и материальной помощи нуждающимся в ней слоям и группам. В 1967-1971 гг. частичные реформы были сведены в единую систему социального обеспечения – так называемый "фолькетрюгден". Унифицированное законодательство включило в себя пособия по болезни, безработице, пенсии по старости, нетрудоспособности, в случае потери кормильца, матерям-одиночкам и т. и.

Выплаты пенсий и пособий осуществляются из единого фонда, средства которого складываются из трех источников: налогов с населения, взносов предпринимателей, поступлений из бюджета государства и коммун. В 1975 г., например, бюджет "фолькетрюгден" составил 21 415 млн. крон, в том числе налоги с населения – 6540 млн., взносы предпринимателей – 11 370 млн., поступления от коммун – 1600 млн., поступления от государства – 1780 млн., прочие поступления – 125 млн. крон. Доля социальных расходов в валовом национальном продукте выросла за 1962-1976 гг. с 10 до 20%, а индекс реальных социальных расходов на душу населения (1970 г. = 100) за те же годы поднялся с 54 до 171³⁹.

В итоге проведенных реформ Норвегия стала одной из тех стран, где социальная помощь предохраняет от крайней нужды и сглаживает наиболее тягостные стороны буржуазного строя. В определенном смысле, наряду с воздействием средств информации на настроения и сознание масс, социальная помощь является как бы залогом самосохранения существующего строя. В конечном счете функционирование этой системы оплачивается самими трудящимися. Поэтому буржуазные партии, включая "Хёйре", хотя и со многими оговорками, вынуждены были соглашаться с мероприятиями НРП в социальной области, и унификация "фолькетрюгден" была завершена буржуазным кабинетом П. Бортена, сменившим в 1965 г. социал-демократическое правительство Э. Герхардсена.

Во второй половине 60-х и 70-х годах были проведены и другие реформы, отразившиеся на положении трудящихся. В 1968 г. рабочая неделя с 45 часов была сокращена до 42,5 часов, а в 1976 г. – до 40 часов. Увеличилась продолжительность оплачиваемых отпусков – до четырех педель (1964 г.). С 1976 г. рабочие и служащие, достигшие 60-летнего возраста, получили право на пятинедельный отпуск⁴⁰. Пенсионный возраст, хотя и был снижен, остался весьма высоким – 67 лет как для мужчин, так и для женщин.

Осуществление различных социальных и других реформ на почве капитализма не устранило в Норвегии, повторяем, основных, свойственных капиталистическому обществу противоречий. Они проявлялись и проявляются, в частности, в вопросах реального обеспечения права на труд. В 1960-1976 гг. официальная безработица была низкой и колебалась в пределах от 1 до 2,5% от общей численности застрахованных членов профсоюзов⁴¹. Уровень ее снижался в летние месяцы (во время массовых отпусков) и заметно возрастал в зимний период. Меры властей по увеличению числа рабочих мест несколько разряжали обстановку. В середине 70-х годов, в связи с углублением мирового экономического кризиса, а также продолжавшимися структурными изменениями в национальной экономике, проблема занятости обострялась. Значительной, хотя и не охваченной статистикой, была безработица среди молодежи, закончившей школы и техникумы (так называемые высшие школы) и явившейся впервые на рывок труда⁴².

Позже других скандинавских стран Норвегия столкнулась и с проблемой иностранных рабочих. В 1977 г. здесь насчитывалось уже 74 тыс. постоянно проживающих иностранных граждан обоего пола⁴³. Положение "рабочих-гостей", выходцев главным образом из развивающихся стран Азия, было нелегким и вызывало протесты с их стороны, нередко приобретавшие широкое общественное и политическое звучание. Власти выделяли средства на улучшение профессиональной подготовки рабочих-иммигрантов, их жилищных условий, на обучение норвежскому языку и т. п. Ставился вопрос о предоставлении им права участвовать в коммунальных выборах. Однако они продолжали использоваться, как правило, на подсобной и неквалифицированной работе и не принимались в собственно норвежскую социальную "среду"⁴⁴. Помимо иммигрантов из развивающихся стран, в Норвегии в это же время работали также граждане скандинавских и других развитых капиталистических стран. Их условия труда и быта те же, что у норвежцев, и в категорию "иностранных рабочих" они не включались.

Первостепенное общественное значение приобрел и в Норвегии вопрос о положении женщины в обществе и ее равноправии с мужчиной. Социально-экономическая роль и политическая активность норвежских женщин заметно возрастали, их формальное равноправие охраняется законом, однако равенство их в оплате труда и некоторых других важных областях не достигнуто.

В начале 70-х годов 41% норвежских женщин (в возрасте свыше 16 лет) были заняты вне домашнего хозяйства, причем более трети женщин работали по найму. В составе самодеятельного населения в целом доля работающих женщин с 1960 по 1970 г. возросла с 23 до 29%, а к 1975 г. – до 37%. Из числа работающих женщин 2% были заняты в сельском хозяйстве, рыболовстве и лесодобывающей промышленности; 19% – в обрабатывающей промышленности; 25% – в торговле и финансовых учреждениях; в других видах обслуживания и сфере управления – 47%)⁴⁵. Трудящиеся женщины, как правило, использовались на менее квалифицированных и хуже оплачиваемых работах. В 1972 г. почасовая заработная плата женщины-работницы в промышленности составляла 76,2% заработка мужчины; в категории низкооплачиваемых работников женщины составляли 80%. В 1960 г. 32% женщин (и 40% мужчин) имели образование выше народной (девятилетней) школы. В университете Осло число студенток (в 1972 г.) достигло 44%. Однако в целом по стране среди получающих высшее образование женщины были в явном меньшинстве – 9%⁴⁶. Положение женщины-норвежки, суммируют норвежские социологи, прежде всего "характеризуется ее безвластием", для отношения женщины к общественным институтам типичны "безразличие и критический подход"⁴⁷. Именно женщины в первую очередь страдали от хронической нехватки детских учреждений: к 1979 г. только 12% норвежских детей соответствующего возраста было обеспечено местами в детсадах⁴⁸.

В 1970 г. 62% норвежских женщин старше 15 лет были замужем (в 1930 г. – 45%). Браки, однако, стали менее прочными: в начале 30-х годов расторгалось около 5% брачных союзов, в 1970 г. – 11,7%. В 1974-1975 гг. число разводов было уже вдвое выше, чем средине цифры 60-х годов. Продолжала снижаться не только смертность, но и рождаемость. В 1960 г. в среднем число детей в норвежской семье составляло 2,3 человека (в 1900 г. – 4,8 человек)⁴⁹.

В рассматриваемый период успешно развивалось народное образование, осуществляемое за счет государства. Начавшийся в 1959 г. переход от семилетнего к обязательному девятилетнему обучению сопровождался реформой школ и гимназий, демократической по своему характеру. Появились и новые высшие учебные заведения, среди них четвертый университет – в заполярном городе Тромсё. С 1950 по 1971 г. число студентов возросло более чем вчетверо – с 9,3 тыс. до 41,9 тыс. человек⁵⁰. Расширилась система профессиональной подготовки. Социальная группа "учащаяся молодежь" стала массовой, а ее экономические и другие проблемы, как и возросшая политическая активность, получали все больший общественный резонанс.

Новым для такой страны, как Норвегия, явлением стал рост числа правонарушений уголовного характера, далеко опережающий рост населения. По официальным данным, в стране в 1957 г. было зарегистрировано 34 тыс. уголовных преступлений, в том числе грубых, повлекших человеческие жертвы; в 1970 г. – 65 тыс. и в 1974 г. – 94 тыс.⁵¹ Государственный прокурор Норвегии Л. Доренфельдт отмечал в 1977 г., что, хотя относительное число преступлений в Норвегии не выше, чем в других западноевропейских странах, страна "переживает период резкого увеличения преступности"⁵². Нельзя не поставить эти факты в связь с общим обострением социально-политического климата в стране, а также с углубившейся "вестернизацией" так называемой массовой культуры под влиянием культурного импорта с Запада, в первую очередь из США. В середине 70-х годов тревогу властей и общественности вызвал и рост употребления наркотиков, особенно молодежью и подростками⁵³.

За послевоенный период несколько изменилась структура личного потребления. С 1946 по 1973 г. доля личного потребления, расходуемая на пищевые продукты (в расчете на одного жителя), сократилась с 32 до 23%, на одежду и обувь – с 13,5 до 9%. "Средний" норвежец стал больше тратить на жилье и предметы длительного пользования (17%) – в 1946 г. и 22% – в 1973 г.), а также на образование, отдых и поездки внутри страны и за рубеж (рост соответственно – с 11 до 19%). В 1976 г. в стране насчитывалось свыше миллиона легковых и других автомобилей – один автомобиль в среднем на 4,2 жителя⁵⁴.

Частные лица и кооперативы осуществляли значительное жилищное строительство, финансируемое, как правило, банками под высокий процент. Жилой фонд за послевоенный период обновился на две трети. Число комнат в расчете на одного жителя возросло с одной (в 1945 г.) до полутора (в 1975 г.). Широкий размах приобрело сооружение (обычно самостроем) так называемых "хютт" – загородных дач и домиков. В 60-х годах Норвегия занимала одно из первых мест в мире по продолжительности жизни, 29-е – по числу врачей (на тысячу жителей)⁵⁵.

Рост за послевоенные десятилетия как национального богатства, так и массового потребления очевиден⁵⁶. Однако вопрос о классовом характере этого накопления и его социальных последствиях был и остается предметом острых дискуссий. По подсчетам норвежских социологов, в 1967 г. в группе с годовыми доходами до 10 тыс. крон автомобили были у 6%, холодильники – у 50, телевизоры – у 28, стиральные машины – у 49% граждан. В группе с высокими доходами, более 50 тыс. крон, соответственно автомобили были у 79%, холодильники – у 91, телевизоры – у 83, стиральные машины – у 81% граждан⁵⁷. При этом статистикой не учтены различия в качестве тех или иных предметов длительного пользования.

В послевоенный период в национальном доходе заметно возросла по сравнению с другими видами доходов доля заработной платы. В 1938 г. она составила 49%, в 1960 г. – 63, в 1972 г. – 67 % национального дохода⁵⁸. Рост доли заработной платы в национальном доходе объяснялся главным образом растущим применением наемного труда в секторе управления и обслуживания. Небольшой рост доли заработной платы в сфере материального производства (за четверть века примерно на 1,5%) произошел лишь в отдельных отраслях и был вызван структурными сдвигами – вытеснением в этих отраслях самостоятельных хозяев. В целом, по мнению норвежских исследователей, доходы наемных работников росли медленнее, чем доходы самостоятельных хозяев, и внутри последней группы наиболее интенсивно росли прибыли крупных предпринимателей⁵⁹.

Для основной части наемных работников ежегодные изменения зарплаты характеризовались следующими показателями (в %):

Источник: Det norske samfunn, Bd. 1, s. 135.

Приведенные данные дают основание говорить о некотором росте реальных доходов рабочих. Однако они не учитывают постоянного возрастания налогов. В 1950 г. доля налогов и сборов с доходов, получаемых в форме заработной платы, в среднем составила 18%, в 1971 г. – уже 36%⁶⁰.

Согласно одному из справочников НРП, реальные доходы большинства населения, включая рабочих, росли вплоть до последних лет. Для среднестатистической семьи (супружеская пара с двумя детьми) с годовым доходом (в 1973 г.), равным 50 тыс. крон, реальное увеличение с 1959 г. составило примерно 23%⁶¹.

Известное, хотя не исчерпывающее представление о далеко не равном распределении доходов можно получить на основе официальных сведений. В 1970 г. в Норвегии насчитывалось около 1,7 млн. налогоплательщиков. В их числе свыше 270 тыс. налогоплательщиков получали ежегодно (до выплаты налогов) до 10 тыс. крон; около 400 тыс. человек – от 10 тыс. до 20 тыс. крон. Наиболее крупной группой были лица с ежегодным доходом от 20 тыс. до 40 тыс. крон. Таких налогоплательщиков было свыше 770 тыс. человек. Около 185 тыс. человек располагали доходом от 40 тыс. до 80 тыс. крон. Всего лишь у 18 налогоплательщиков годовой доход превысил 1 млн. крон⁶². Семьи с годовым доходом менее 10 тыс. крон принадлежали к разряду плохо обеспеченных. Авторы левосоциалистической брошюры "Миф о государстве благосостоянии", вышедшей повторным изданием в 1973 г., отнесли к категории бедняков около 8,5% норвежцев⁶³. По мнению самих норвежских социологов, в 60-70-х годах какого-либо выравнивания доходов в стране не происходило⁶⁴.

Глубокое социально-экономическое неравенство проявилось в распределении накопленного имущества. К началу 70-х годов 50,4% населения не имели никакой налогооблагаемой собственности. Почти половина такой собственности (47,3%) принадлежала лицам, составляющим 4,3% населения, и около трети – узкому слою в 1,5%⁶⁵. Тенденция к концентрации собственности еще более четко прослеживается по акционерному капиталу. В 1963 г. 20 крупнейших акционеров имели большинство акций в 75% зарегистрированных и в 95% не зарегистрированных на бирже предприятий и обществ⁶⁶. Норвежские социологи, авторы фундаментальной работы "Норвежское общество", обоснованно заключают, что "относительно малочисленная группа собственников, администраторов и экспертов располагает и распоряжается большой и решающей частью имеющегося в стране частного капитала", а экономическая структура Норвегии, бесспорно, остается "главным образом частнокапиталистической"⁶⁷.

В "Принципиальной программе" норвежских коммунистов Норвегия определяется как малая капиталистическая страна, в экономике которой крупные предприятия играют возрастающую роль. На их долю приходится свыше половины занятых в производстве и производимой в стране продукции, большая часть инвестиций и оборотных средств. Концентрация финансового капитала не менее высока, чем концентрация промышленного капитала. В норвежском обществе господствует небольшая группа монополистов, состоящая примерно из 90 семей. Она владеет или контролирует большую часть важнейших средств производства и финансов. 80% населения страны трудится по найму, не располагая собственностью на те или иные средства производства, и 20% населения относятся к мелкобуржуазным слоям⁶⁸.

Усиление внутриполитической борьбы: поражение сторонников "общего рынка"

Внутриполитическая обстановка в Норвегии в 60-70-е годы, как было отмечено, отличалась неустойчивостью, переменами в соотношении силы и влияния отдельных партий. Это, хотя и не полностью, отразилось в итогах парламентских выборов.

Итоги парламентских кампаний без малого за два десятилетия говорят о характерной для современной Норвегии весьма значительной политической дифференциации. Она находит проявление в возросшем числе партий, участвующих в парламентской борьбе. Политическая дифференциация по-своему отражает перемены в социальной структуре современного норвежского общества, различия и противоречия интересов отдельных классов и социальных групп.

Из итогов выборов видно, что партии, опирающиеся на рабочее движение, и буржуазные партии пользуются примерно равной поддержкой избирателей, поэтому даже незначительные колебания в доле голосов, получаемых социал-демократами или буржуазными партиями, создавали и создают предпосылки для смены правительства, шестикратной за 1963-1973 гг.

В лагере социалистических, или рабочих, партий оказалось в 60-х и 70-х годах не две, а три партии. В 1961 г. на почве антинатовских и антиинтеграционных настроений возникла Социалистическая народная партия (СНП) (см. подробнее ниже). В 1975 г. в основном на базе СНП и порвавших с НРП социал-демократов – противников "Общего рынка" возникла Социалистическая левая партия. Парламентские позиции левых рабочих партий, однако, не расширились сколько-нибудь существенно, и преимущество оставалось на стороне Норвежской рабочей партии.

Буржуазный лагерь также стал более дробным, пополнившись двумя партиями правого толка – Новой народной партией из числа бывших венстре – сторонников "Общего рынка" (1973 г.) и так называемой "Партией А. Ланге – за сильное сокращение налогов, сборов и государственного вмешательства" (1973 г.). Последняя демагогически выступала против налогового гнета и бюрократизма с позиций "свободного предпринимательства", призывала к более тесному сотрудничеству с НАТО. Названая сначала в честь своего основателя – редактора Ланге, партия после его смерти переименовала себя в Партию прогресса. Наконец в 70-х годах оживились и неонацисты – "Норшк фронт".

Среди буржуазных партий наибольшую долю голосов получала "Хёйре", проводившая, как и прежде, интересы крупной буржуазии⁶⁹. У норвежских консерваторов не было, однако, и нет возможности единолично претендовать на правительственную власть, и лидеры "Хёйре", особенно в 70-е годы, активно выступали за сотрудничество с промежуточными буржуазными партиями. Из числа буржуазных партий, помимо "Хёйре", удалось удержаться Христианско-народной партии и Партии центра (бывшей Крестьянской). Старая либеральная партия – "Венстре", расколовшись, потеряла часть своих позиций. Правобуржуазная Партия прогресса после кратковременного успеха также резко ослабела.

Только на исходе 70-х годов в стортинге восстановилась традиционная для послевоенной Норвегии шестипартийная система: НРП, "Хёйре", Партия центра, ХНП, "Венстре" и СЛП. Каждую из них возглавляли новые люди, выдвинувшиеся с конца 60-х годов и позже.

Соотношение сил в стране давало социал-демократам возможность добиваться недостающего им парламентского большинства путем частичных соглашений по текущим вопросам с левыми социалистами или с одной из буржуазных партий, чем НРП и пользовалась. В отличие от первых послевоенных десятилетий в 60-х годах временно укрепились парламентские позиции основных буржуазных партий ("Хёйре", ХНП, Партии центра) – в стортинге периодически возникало абсолютное буржуазное большинство. Парламентские предпосылки для продолжения "принципиального компромисса" между политическим руководством НРП и буржуазных партий тем самым сохранялись.

В 1961-1965 гг. социал-демократы находились у власти (за исключением трехнедельного буржуазного кабинета в 1963 г.), не имея парламентского большинства. В 1965-1973 гг. на базе буржуазного большинства в стортинге преобладали буржуазные 7ке кабинеты. В 1973 г. незначительное большинство мест в целом у рабочих партий было восстановлено, и к власти вернулись социал-демократы – НРП. На протяжении рассматриваемого 20-летия менялись и главные предметы внутриполитической борьбы и споров. В 60-х и в начале 70-х годов такими вопросами были налоговая реформа, отношение к ядерному оружию, войне во Вьетнаме и особенно "Общему рынку". После 1972 г. в центре внимания все больше оказывались вопросы энергетической политики, поддержания занятости, финансирования убыточных предприятий – словом, борьба с последствиями мирового экономического кризиса.

От этой общей характеристики перейдем к последовательному обзору событий. Политическая обстановка в стране временно обострилась в самом начале 60-х годов. Весной и летом 1961 г. вновь активизировались забастовочные выступления трудящихся. Особое недовольство вызывал быстрый рост цен на товары повседневного потребления, который обгонял прибавки к заработной плате, предусмотренные тарифными соглашениями.

Одновременно в широких слоях общественности начали проявляться антимилитаристские и антинатовские настроения. Особую тревогу среди населения вызывали сообщения о намерении командования НАТО добиться изменения базовой политики Норвегии с тем, чтобы теснее подключить страну к планам размещения атомного оружия США в Европе. Под воздействием общественности, профсоюзов, многих активистов самой Рабочей партии правительство и руководство НРП при поддержке буржуазных партий подтвердили принцип неразмещения атомных зарядов в Норвегии в мирное время. Полного успокоения в ряды общественности принятая формулировка, однако, не внесла (см. ниже о внешней политике).

Более важным фактором обострения внутриполитической борьбы и оживления леводемократического движения оказался вопрос об отношении Норвегии к "Общему рынку".

Весной 1962 г. стортинг большинством в 113 голосов (против 37) поручил правительству начать переговоры о вступлении Норвегии в "Общий рынок" в качестве полноправного члена. Уже первое парламентское голосование по этому вопросу выявило, таким образом, более глубокие расхождения, чем в свое время по отношению к НАТО. Идея присоединения к "Европе монополий" сразу же вызвала протесты левых партий и других демократических организаций. По не зависящим от Норвегии причинам (вето де Голля) вопрос был снят с повестки дня. К этому времени ряды противников интеграции и НАТО в норвежской стортинге усилились благодаря итогам выборов 1961 г. Новорожденная Социалистическая народная партия добилась неожиданного успеха – собрала свыше 40 тыс. голосов избирателей и провела в парламент двух своих представителей (компартия свой мандат потеряла). В стортинге сложилось специфическое соотношение: 74-2-74. По 74 мандата оказалось у НРП и буржуазных партий. С одной стороны, это означало утрату Рабочей партией парламентского большинства, а с другой – повышало "вес" двух мандатов народных социалистов: от их позиции зависело парламентское большинство как социал-демократов, так и буржуазной оппозиции. Выборы 1961 г. принесли, таким образом, норвежской социал-демократии первую за 30 лет ощутимую парламентскую неудачу.

Сформированное после выборов очередное правительство Рабочей партии (1961-1963), которое снова возглавил Э. Герхардсен, в целом продолжало политику предыдущего социал-демократического кабинета. Вскоре, однако, подтвердилась его слабость. В ноябре 1962 г. на шпицбергенской угольной шахте Кингсбэй произошла катастрофа, повлекшая гибель 21 норвежского рабочего. Угольные шахты на Шпицбергене принадлежат государству. Уже одно это обстоятельство привлекло к катастрофе повышенное внимание буржуазных партий. Кроме того, к этому времени в рядах НРП усилились требования введения "промышленной демократии" и НРП взяла на себя (на 38-м и 39-м съездах) определенные обязательства на этот счет. В создавшихся условиях буржуазная оппозиция, обвиняя правительство в некомпетентном управлении экономикой, использовала "дело Кингсбэй" против правительственных планов расширения государственной промышленности и проектов контроля над частными предприятиями в виде "промышленной демократии".

При обсуждении в стортинге (август 1963 г.) катастрофы на Шпицбергене не только все буржуазные депутаты, но и оба представителя СНП демонстративно высказались за недоверие правительству. Правительство НРП ушло в отставку. Сформированное вслед за этим коалиционное буржуазное правительство, которое возглавил лидер хёйре Й. Люнг, просуществовало всего три недели и было "свергнуто" благодаря перемене позиции тех же двух депутатов от СНП. Многолетний лидер НРП Герхардсеи сформировал свое последнее правительство. В стране в это время уже развертывалась кампания по проведению коммунальных выборов (сентябрь 1963 г.). Выборы в обстановке возможной "смены системы" приобрели особое значение, НРП мобилизовала сторонников под лозунгом "восстановить рабочее правление". В противовес правительственной программе Й. Люнга НРП подготовила программное "контрзаявление". Принципиально не отличаясь от предшествующих документов партии, "контрзаявление" конкретнее и решительнее высказывалось за демократизацию экономики, улучшение пенсионного обеспечения, увеличение отпусков и сокращение рабочей недели, за предоставление молодежи равных возможностей для продолжения образования⁷⁰. В успехе НРП на коммунальных выборах отразилось стремление трудящихся не допустить закрепления буржуазных партий у правительственной власти.

В стране, однако, в том числе в самой Рабочей партии, чувствовали непрочность этого успеха. Полемика внутри НРП по вопросам "выбора пути" и тактики, несколько затихшая после отхода сторонников "Ориентеринг", к середине 60-х годов вновь усилилась. На этом этапе активизировались левые внутри НРП, хотя удельный вес их и не был значителен. Влияние правого крыла по сравнению с периодом разгара "холодной войны" пошло на спад. Ведущую роль в определении политики партии стало играть "центристское" направление. Новые лидеры – Т. Браттели, молодой в то время Р. Стеен и др. – усматривали выход из политических трудностей в том, чтобы, не меняя идеологию и стратегию НРП, активнее осуществлять социальные реформы, отвечающие интересам рядовых избирателей. В вопросах внешней и оборонной политики, сотрудничества в рамках НАТО эти политики были более сдержанны, чем такие ярые натовцы, как Хокон Ли и Халвард Лапте.

Трудности, с которыми столкнулись социал-демократы, явились одной из причин формальных изменений в руководстве Рабочей партии. На 40-м съезде в 1965 г. Э. Герхардсеи, человек преклонных лет, на посту председателя НРП был заменен своим давним соратником Т. Браттели (р. 1910). Однако мер, принятых социал-демократическим руководством для того, чтобы придать НРП былую устойчивость, оказалось недостаточно. Ближайшие парламентские выборы в сентябре 1965 г. принесли партии серьезную неудачу – потерю еще шести мест. Не добились успеха и народные социалисты, оставшиеся с двумя мандатами. Парламентское большинство оказалось у буржуазных партий, в общей сложности получивших 80 мест.

Пришедшее к власти буржуазное коалиционное правительство включало Партию центра, "Хёйре", "Венстре" и Христианско-народную. Приход к власти буржуазного кабинета после продолжительного (1935-1940 и 1945-1965 гг.) однопартийного правления социал-демократов стал заметным внутриполитическим событием, вызвал многочисленные отклики в Норвегии и по всей Скандинавии. В кругах НРП, как и в период правительственного кризиса 1963 г., его расценили как своего рода "смену системы". Напротив, представители буржуазного лагеря делали акцент на преемственности в управлении страной. Произошла не "смена системы", а "смена караула", отмечал по этому поводу лидер консервативной партии Й. Люнг⁷¹. Тактические соображения побудили буржуазных политиков предоставить место премьер-министра лидеру Партии центра агроному П. Бортену, а не представителю более влиятельной "Хёйре".

Существенных изменений в норвежской внутренней и внешней политике после перехода НРП в оппозицию не произошло. Буржуазия и ее партии после периода стычек с НРП по частным проблемам в целом "приняли" промышленно-экономическую политику социал-демократов и фактически продолжали ее во многих отношениях. Эта экономическая политика, во-первых, ставила задачей создание благоприятного экономического климата для развития промышленности в целом как частной, так и государственной. Во-вторых, она отдавала предпочтение промышленности на частнопредпринимательской основе с широким привлечением иностранного капитала и содействовала ее росту.

Однако расхождения по отдельным вопросам между правительством и социал-демократами все же имели место, в том числе по довольно крупному – о реформе налоговой системы, подготовка которой была начата в эти годы (см. выше). Более серьезно эти различия не проявлялись отчасти из-за сравнительно короткого срока пребывания у власти коалиционного кабинета – до 1969 г. и противоречий в самом буржуазном лагере, а также из-за того, что успех буржуазных партий на выборах лишь незначительно изменил общее соотношение политических сил. В других условиях буржуазное правительство действовало бы, вероятно, решительнее.

Буржуазных политиков сдерживало и то обстоятельство, что во второй половине 60-х годов, несмотря на "передвижку" парламентских мандатов и переход правительственной власти к буржуазным партиям, в профсоюзном, молодежном движениях наблюдался заметный подъем радикальных настроений и действий. Показателем нового подъема леводемократических сил послужили активные протесты населения страны против американского военного вмешательства в Индокитае. В 1965 г. при участии представителей КПН и СНП был сформирован Комитет солидарности с Вьетнамом. Создание Комитета и его деятельность нашли поддержку в кругах левых социал-демократов, молодежном и профсоюзном движениях. Учтя складывавшиеся в стране настроения, 41-й съезд НРП в 1967 г. осудил "грязную войну" и высказался за признание Фронта национального освобождения Южного Вьетнама равноправной стороной при будущем мирном урегулировании. Одновременно руководство НРП провело на съезде резолюции о продлении участия Норвегии в НАТО и о целесообразности присоединения к ЕЭС.

Маневрирование по острым политическим вопросам скорее усилило, чем приглушило оппозиционные настроения в Рабочей партии и примыкающих к ней организациях. Наиболее заметно они проявились в молодежной организации НРП. Активисты Рабочего союза молодежи (АУФ) от критики политики США перешли к критике внешнеполитического курса своей страны, стали высказываться за пересмотр участия Норвегии в НАТО, за обновление всей внешне политической концепции НРП. Внеочередной съезд союза (в 1969 г.) прошел под знаком сдвига влево в настроениях участников социал-демократического молодежного движения. Усиление внутриполитической борьбы в стране отразилось на всем молодежном движении. Часть, в первую очередь студенческой, молодежи оказалась под влиянием левоэкстремистских взглядов. На маоистские позиции перешел в 1969 г. молодежный союз СНП, что фактически ослабило всю партию. О недовольстве среди трудящихся даже в эти "золотые" 60-е годы свидетельствовала и волна "диких", не санкционированных профсоюзным руководством забастовок. Забастовочные выступления участились и были направлены против централизованного определения тарифных ставок, фактически – против политики "классового сотрудничества".

Откликаясь на накопившееся, особенно в средних слоях, недовольство административной волокитой, буржуазное правительство приняло популярный закон об управлении, более известный под названием "закон маленького человека". Целью его было укрепить правовые гарантии частных лиц в их взаимоотношениях с государственными властями. Закон учредил новую должность полномочного контролера за администрацией – так называемого омбудсмана, несколько ограничил произвольные действия государственных учреждений и расширил доступ заинтересованных лиц к официальной документации. В том же 1967 г. был снижен возрастной ценз на парламентских и коммунальных выборах с 21 до 20 лет⁷². Однако наиболее заметным мероприятием в период первого правительства П. Бортена (1965-1969) стала реформа налоговой системы, аналогичная осуществленной в Швеции и Дании. Одновременно с введением нового косвенного налога ("момса") было снижено прямое налогообложение малоимущих и проведены некоторые мероприятия по увеличению социальных пособий, что должно было компенсировать рост розничных цен⁷³.

Социально-экономическая суть реформы состояла, главным образом, в поощрении капиталистического накопления. Реформа готовилась и осуществлялась в обстановке межпартийной полемики. НРП, не отвергая идеи "момса", предлагала ограничиться введением 15-процентного налога. Левые рабочие партии выступали с требованием отказаться от увеличения косвенного налога на продовольственные товары. Вопрос о налоговой реформе оказался в фокусе политической борьбы и при подготовке к очередным парламентским выборам. Они проходили в сентябре 1969 г. и снова показали зыбкость политических настроений избирателей. Для левых рабочих партий, отчасти из-за кризиса Социалистической народной партии, результаты выборов оказались неудовлетворительными. СНП потеряла свои два парламентских места. Социал-демократы вернули потерянные в 1965 г. шесть мандатов. Буржуазные партии, получив на два мандата больше, чем НРП, удержали правительственную власть. Главой коалиционного правительства остался И. Бортен.

В начале 70-х годов в центре национальной политической жизни вновь оказался вопрос об "Общем рынке". Еще в 1967 г. правительство П. Бортена высказалось за повторные переговоры с ЕЭС о вступлении в него Норвегии. Большинством голосов (136 против 13) стортинг поддержал рекомендацию правительства. В ходе дебатов уже тогда выявились, с одной стороны, оппозиция вступлению в ЕЭС, а с другой – совпадение курса руководства НРП и партии "Хёйре", которая поддержала идею интеграции. Норвежских приверженцев "Европы монополий" вторично постигла неудача, так как правительство Франции подтвердило свое нежелание расширять ЕЭС.

Третий "тур" переговоров Норвегии, Англии и других членов ЕАСТ начался в 1970 г. в условиях обострения разногласий среди норвежских буржуазных партий, т. е. в самом правительстве П. Бортена. Хёйре как безоговорочные сторонники интеграции выступали за ускорение переговоров; Партия центра, представлявшая интересы мелкой и средней буржуазии, крестьян и рыбаков, а вместе с ней и другие "промежуточные" партии выражали опасения по поводу экономических и политических последствий этого шага. Высказывались мнения, что вступление в "Общий рынок", выгодное норвежскому судоходству, осуществлявшему международные перевозки, а также экспортным отраслям индустрии, губительно для рыбаков и сельских хозяев, которые не выстояли бы перед более сильными конкурентами из ЕЭС. В левых и патриотически настроенных кругах перспектива интеграции порождала и серьезные опасения за будущее Норвегии как суверенного государства, даже норвежцев как нации.

После того как сам премьер-министр сознательно допустил "утечку" секретной информации о ходе брюссельских переговоров, буржуазная коалиция стала невозможной, и правительство в феврале 1971 г. ушло в отставку⁷⁴. К власти после шестилетнего перерыва вернулись социал-демократы. Сформированное правительство меньшинства возглавил Т. Браттели. Его кабинет выступил за продолжение переговоров с ЕЭС с перспективой вступления в "Общий рынок" без дальнейших оттяжек. Это решение правительства Т. Браттели подтвердило, что по вопросу о ЕЭС руководство НРП единодушно с партией "Хёйре". Казалось бы, соединение этих двух наиболее крупных в стране политических величин предрешит дальнейший ход событий. Дело, однако, приняло совершенно иной оборот.

В стране за короткий срок произошла постепенно вызревавшая перегруппировка социальных и политических сил, беспрецедентная для послевоенной истории Норвегии. Образовались два политических лагеря – сторонников и противников "Общего рынка". "За" были правительство Т. Браттели, руководство НРП и ЦОПН, партия "Хёйре", различные другие организации, представлявшие интересы крупного капитала, подавляющая часть газет. "Против" – КПН и СНП, левое крыло НРП, многие профсоюзы и отраслевые организации, например рыбаков, Партия центра, а также, хотя и не единодушно, две другие промежуточные партии – Христианско-народная и либералы – "Венстре".

В противовес искусной "информации" сторонников интеграции, "Общего рынка"⁷⁵ в стране быстро набирало силу "Народное движение против Общего рынка". Оно носило непартийный характер, получило поддержку многих видных представителей интеллигенции, демократической общественности. Противники ЕЭС провели ряд конференций и встреч общенационального масштаба, массовыми тиражами, используя собранные среди населения сродства, выпускали брошюры и листовки. Соответствующее течение сформировалось и непосредственно внутри Рабочей партии. В январе 1972 г. был создан Информационный комитет рабочего движения против норвежского членства в ЕЭС (АИК), сплотивший своих единомышленников из рядов Рабочей партии по всей стране. Активную роль в мобилизации противников "Общего рынка" играли КПН и СНП. В ходе совместной работы противников интеграции были заложены предпосылки более тесного сотрудничества левых сил не только по вопросу о внешнеэкономической ориентации Норвегии, но и по ряду других проблем, волнующих рабочее движение⁷⁶.

Политический раскол в стране по вопросу о ЕЭС вынудил правительство вынести решение вопроса на общенациональный совещательный референдум, первый с 1926 г. Социал-демократическое руководство в целях воздействия на избирателей-трудящихся заранее заявило, что "нет" "Общему рынку" будет расценено как недоверие правительству НРП. Референдум, состоявшийся 24 и 25 сентября 1972 г., принес неоспоримую победу движению в защиту национальной экономики и суверенитета – противникам интеграции, собравшим 53,5% поданных голосов. Общественный подъем 1970-1972 гг. показал, сколь велики возможности демократических сил страны, когда они сообща выступают во имя коренных национальных интересов.

Понеся поражение на референдуме, правительство Т. Браттели ушло в отставку. По тем же причинам умерила на время свои политические притязания и партия "Хёйре". В октябре 1972 г. промежуточные буржуазные партии – противники интеграции – образовали кабинет меньшинства. Премьер-министром стал лидер ХНП Л. Корвалл. В период полномочий его правительства были продолжены переговоры с ЕЭС, на этот раз на условиях, исключавших полное членство, и подписан в 1973 г. соответствующий договор (см. раздел о регулировании экономики).

После успеха на референдуме коалиция противников ЕЭС фактически прекратила существование. Однако борьба, завязавшаяся вокруг интеграции, ее последствия продолжали оказывать значительное влияние на внутриполитическую жизнь. В стране заметно усилилась поляризация общественных сил.

Буржуазная коалиция из-за разногласий между "Хёйре" и другими буржуазными партиями временно распалась. Отколовшиеся от партии "Венстре" сторонники "Общего рынка" объединились в так называемую Новую народную партию. В начале 70-х годов усилились впервые за много лет и праворадикальные настроения в буржуазных и мелкобуржуазных слоях страны ("Партия А. Ланге", неонацисты). Компартия Норвегии, оценивая это оживление правого экстремизма, отметила, что проблему неонацизма в Норвегии нет необходимости преувеличивать, но в то же время следует всегда быть начеку⁷⁷.

В расчете на изживание внутренних противоречий и сплочение на обычной для НРП идеологической и политической основе правление этой партии вскоре после референдума в специальном документе заявило, что вопрос об "Общем рынке" выяснен и утратил актуальность и что поэтому для существования оппозиционных групп внутри НРП нет больше оснований. В свою очередь левые социал-демократы, руководители Информационного комитета, пришли к выводу, что созданная ими организация должна продолжать работу. АИК расширил критику официального курса Рабочей партии, затронув новые стороны ее деятельности.

В начале 1973 г. представители АИК заявили о разрыве с НРП и о намерении впредь выступать в качестве самостоятельной организации "Демократические социалисты".

Выход из НРП новой значительной группы левых социал-демократов, заметная активизация других оппозиционных элементов в рядах Рабочей партии и в профсоюзах расширили предпосылки для более тесного сотрудничества левых сил. СНП, длительное время отвергавшая неоднократные предложения КПН о совместных действиях, пересмотрела свою позицию, оговорив, правда, новый, более конструктивный подход рядом условий. В обстановке известного подъема левых сил и наладившегося сотрудничества между КПН и СНП был создан в 1973 г. Социалистический избирательный союз.

При правительстве Л. Корвалла стортинг принял подготовленный еще социал-демократическим кабинетом закон о "производственной демократии". Закон, вступивший в силу с 1973 г., давал представителям персонала, состоявшим в правлениях отдельных промышленных предприятий и акционерных обществ или подлежавшим включению туда по определенной норме, право на получение более широкой, чем ранее, информации о производственно-экономической деятельности предприятия, а также право участия в процессе "принятия решений", относящихся к этой деятельности⁷⁸. Позднее, в 1974 и 1975 гг., законодательство было распространено на другие отрасли экономики, в том числе на строительство и сферу обслуживания. Аналогичная реформа проведена в сфере деятельности банков и других финансовых институтов. В середине 70-х годов по инициативе НРП правительством были также внесены предложения о включении выборных представителей коммунальных и областных властей в правления крупных предприятий, расположенных в пределах соответствующего административного округа. Депутаты от НРП в стортинге предложили конституционно закрепить права персонала на участие в принятии решений по вопросам деятельности предприятий и сделать необходимое добавление к § 110 конституции (к статье о праве на труд)⁷⁹.

Вопросы "производственной демократии", как и проблемы социализации, регионального развития и другие, были в 60-е годы и остались позднее темами политических дискуссий. К началу следующего десятилетия к ним добавился вопрос о том, как распорядиться "нефтяными миллиардами" (см. об экономике выше). Норвежская рабочая партия разработала нефтяную политику в духе основных социал-демократических концепций, предусмотрев привлечение к добыванию нефти частного, иностранного и отечественного, и государственного капитала. НРП высказалась за то, чтобы примерно половина из ожидавшихся "нефтяных" бюджетных поступлений использовалась в форме капиталовложений внутри страны, а остающаяся часть – в форме инвестиций за рубежом для выплат по иностранным займам и т. п.

В буржуазном стане мнения не совладали. "Хёйре" добивалась ускоренной разработки нефти с наибольшим привлечением частного капитала, "срединные" буржуазные партии проповедовали умеренный темп добычи.

За проведение нефтяной политики в интересах трудящихся выступила Компартия Норвегии. В программном документе "Обеспеченность, народовластие, демократизация экономики" КПН высказалась за то, чтобы разведка, добыча и переработка нефти и газа в дальнейшем осуществлялись исключительно норвежским государством; темп разработки нефтеисточников определялся с учетом сырьевых потребностей следующего поколения и предотвращения загрязнения природной среды; добытые нефть и газ поступали непосредственно в Норвегию в целях наиболее полного обеспечения энергетических потребностей страны и занятости населения; доходы от нефти шли на нужды народа, и была исключена перекачка "нефтяных миллиардов" в военные статьи бюджета⁸⁰.

Непосредственно после референдума по вопросу о ЕЭС в центре политической борьбы оказались вопросы предстоящих парламентских выборов 1973 г. Выборы должны были показать, как повлияла "буря" 1972 г. на сложившееся в 60-х годах соотношение сил.

Буржуазные партии, в особенности из-за недавних разногласий относительно ЕЭС, не смогли координировать свои предвыборные кампании. Норвежская рабочая партия выступила перед избирателями с обычной для нее идеей о важности для страны и трудящихся обеспечить в парламенте социал-демократическое большинство. НРП обещала добиться роста реальных доходов населения и уважать волю народа, выявившуюся во время референдума. Впервые за всю историю страны в избирательной борьбе участвовал блок левых сил – Социалистический избирательный союз. СИС шел на выборы с широкой демократической программой – "33 пункта" (см. также ниже). Помимо традиционных партий и СИС, в парламентской кампании участвовали праволиберальная Новая народная партия, маоистская "Коммунистическая партия рабочих", выступавшая на выборах под названием "Красного избирательного альянса", и праворадикальная "Партия А. Ланге".

Итоги выборов (см. выше табл. на с. 520) показали успех партий, бывших в числе противников интеграции. Сторонники участия в ЕЭС, напротив, потеряли часть голосов. Наиболее серьезное за все послевоенные годы политическое поражение понесла НРП, собрав лишь 35% голосов. Крупный успех выпал на долю левых рабочих партий, объединившихся в СИС: 11% голосов и 16 мест в стортинге.

Вместе с тем впервые за многие годы буржуазные партии собрали на выборах несколько больше голосов (но не мандатов), чем партии рабочего движения. В целом итоги выборов 1973 г. означали, что демократический подъем 1972 г. дальнейшего развития не получил и в общем соотношении политических сил существенных изменений не произошло. Восстановление минимального рабочего большинства в стортинге (один мандат) позволило НРП, проигравшей выборы и спустившей свой "интеграционный" флаг, тем не менее вернуться к власти: кабинет в последний раз возглавил Т. Браттели. Буржуазные партии с их взаимными расхождениями не претендовали на правительственную власть.

В новой обстановке основные партии несколько изменили свою тактику. Консерваторы теперь ратовали за воссоздание буржуазной коалиции, возобновили демагогические нападки на социал-демократов, возлагая на них ответственность за экономические трудности и приписывая НРП намерение исподволь вводить "социалистические порядки". Руководство НРП основной упор снова сделало на том, что социал-демократы лучше буржуазных партий способны провести государственный корабль через бури надвигавшегося кризиса.

Второе правительство Браттели по-прежнему не имело парламентского большинства и придерживалось обычной в подобных ситуациях тактики – сотрудничества "от вопроса к вопросу", стремясь избегать ситуаций, которые могли повести к совместному вотуму недоверия со стороны буржуазных партий и СИС. После неудач 1972-1973 гг. вопрос о смене лидера НРП был предрешен. На съезде НРП в 1975 г. ее председателем был избран Р. Стеен, в прошлом журналист (р. 1939). Несколько позже, в январе 1976 г., Т. Браттели подал в отставку с поста премьер-министра, уступив место председателю парламентской фракции НРП О. Нурдли (р. 1927), министру труда и коммунальных дел в первом кабинете Браттели.

Кабинет О. Нурдли с немного обновленным составом сосредоточил свое внимание в области внутренней политики на проблемах использования природных ресурсов и защиты среды, но прежде всего на мерах по обеспечению занятости. Правительство объявило о намерении усилить роль государства в области нефтедобычи. По заявлению О. Нурдли, основу экономической политики правительство, согласно традиционным установкам НРП, видело в развитии "гармоничного и способного выдержать конкуренцию хозяйства, базирующегося на взаимодействии частных и общественных интересов"⁸¹.

В первый период деятельности кабинета в стране до известной степени удалось ослабить отрицательные последствия неблагоприятной экономической конъюнктуры, притормозить рост безработицы. Эти и некоторые другие обстоятельства вскоре помогли НРП несколько укрепить свою пошатнувшуюся популярность.

Планируя и осуществляя те или иные мероприятия, правительство О. Нурдли не стремилось особо подчеркнуть свой социалистический "профиль". В большей степени, чем раньше, оно подчеркивало намерение НРП гарантировать те основы и принципы, на которых строятся современное норвежское общество и политический курс страны. Избрание этой тактической линии означало уступку нажиму со стороны буржуазных партий.

Основные буржуазные партии в свою очередь с середины 70-х годов пытались возобновить сотрудничество. В течение 1975-1976 гг. лидеры трех крупных буржуазных партий – "Хёйре", Христианско-народной и Центра – провели серию так называемых зондирующих политических встреч. На них рассматривались возможность и программа новой буржуазной коалиции, которая в случае успеха на выборах 1977 г. могла бы прийти на смену правительству социал-демократов. Инициатором переговоров снова выступили хёйре. Буржуазным политикам удалось достичь соглашения, и в апреле 1976 г. они опубликовали совместное политическое заявление относительно исходного базиса будущего коалиционного правительства – "общих ценностей" в виде "наследия христианской культуры, национальных и демократических традиций"⁸².

Признаки сплочения в буржуазном лагере и новое поправение внутриполитического курса НРП делали особенно важным и плодотворным сотрудничество левых рабочих партий. К этому времени, однако, их сотрудничество прекратилось по вине народных социалистов, преждевременно добивавшихся организационного слияния леводемократических сил в единую партию, но добившихся вместо этого распада Социалистического избирательного союза в 1975 г. (подробнее см. ниже).

В этой неблагоприятной для леводемократических сил обстановке развернулась парламентская кампания 1977 г. Среди буржуазных партий наибольшую активность в ней проявили домогавшиеся правительственной власти консерваторы. Они настаивали на углублении связей Норвегии с военным блоком НАТО, на укреплении правовой основы частной собственности, ограничении социально-экономической роли государственных органов и довольно искусно маскировали свои интересы демагогическими рассуждениями о защите демократии и народном благе⁸³.

Социал-демократы, выступив под традиционными лозунгами о "солидарном и демократическом обществе", на заключительной стадии избирательной кампании выдвинули вопросы обеспечения занятости и экономической конъюнктуры. Ввиду ухудшения экономического пополнения страны этот акцент, как не раз прежде, привлек к НРП значительное число трудящихся. Стремясь предотвратить приход буржуазного кабинета, "смену системы", многие избиратели-трудящиеся, отдавшие в 1973 г. голоса за кандидатов СИС, теперь поддержали НРП, а не левых социалистов или коммунистов, выступавших раздельно.

Об итогах парламентских выборов 1977 г. дают представление следующие цифры (в скобках – данные 1973 г.):

Источник: Norges offisielle statistikk. Stortingsvalget 1977. Oslo, 1977, s. 19-31; Politisk ABC. Oslo, 1978, s. 105.

На парламентских выборах в сентябре 1977 г. активность избирателей была очень высокой (82,9% имевших право голоса). Социал-демократам удалось восстановить свои позиции среди избирателей и в стортинге. НРП получила 42,3% поданных голосов и 76 мест в парламенте. В 1973 г. число мест в стортинге было увеличено со 150 до 155.

Буржуазным партиям, среди которых вновь и очень заметно выдвинулись хёйре, удалось собрать 52% голосов и обеспечить себе 77 парламентских мандатов. Два места в стортинге получила СЛП. Ра еноты правых кругов на восстановление буржуазного большинства в стортинге и сформирование буржуазного правительства, таким образом, не сбылись. Партии рабочего движения, т. е. НРП и СЛП, располагали в новом составе стортинга прежним большинством в один голос, что и дало социал-демократам возможность сохранить за собой правительственную власть. Лидером правительства остался О. Hypдли. Итоги выборов 1977 г. свидетельствовали, что серьезных изменений в соотношении основных политических сил, которое сложилось и поддерживалось в течение последних двух-трех десятилетий, не произошло.

Рабочее и социалистическое движение: новые партии, новые проблемы

В политической борьбе 60-70-х годов с нарастающей активностью участвовали массовые организации рабочих и служащих. Росла профессиональная организованность рабочих и работниц, и без того высокая в стране, совершенствовалась организационная структура профсоюзов. Поддерживалась тесная связь между профсоюзами рабочих и служащих, как входящими в ЦОПН, так и не входящими в него. В условиях научно-технической революции и первого послевоенного циклического кризиса норвежским профсоюзам пришлось вести борьбу с предпринимателями и по традиционным, и по ряду новых социально-экономических проблем, затрагивающих интересы наемных работников⁸⁴.

В середине 50-х годов совместными усилиями руководства НРП, ЦОПН и норвежского Объединения работодателей была введена в практику система так называемого коллективного пересмотра тарифных соглашении путем переговоров между представителями центральных профсоюзных и предпринимательских организаций. Общее тарифное соглашение, помимо пунктов о заработной плате, включало вопросы социального обеспечения, условий труда и служило основой соглашений между отдельными! профсоюзами и предпринимателями. Заключение тарифных соглашений "сверху" чем дальше, тем чаще наталкивалось на протесты со стороны отраслевых и местных профсоюзов и рядовых членов. С критикой этого принципа выступали левые рабочие партии, требовавшие закрепления за отдельными профсоюзами права на самостоятельные тарифные переговоры со "своими" предпринимательскими организациями. Состоявшийся в мае 1977 г. съезд ЦОПН занял в вопросе о пересмотре тарифных соглашений несколько более гибкую, чем ранее, позицию, отметив, что методы пересмотра необходимо определять в зависимости от обстоятельств и пожеланий, высказанных с мест.

Практика централизованных тарифных соглашений не устранила забастовок как традиционной формы борьбы рабочего класса. Например, в 1966-1970 гг. ежегодно, по официальной статистике, в стране в среднем происходило восемь забастовок (19 тыс. рабочих дней); значительно больше было незарегистрированных забастовочных выступлений. По подсчетам одного из норвежских исследователей, на это же пятилетие "незаконных" выступлений было больше 5085. В 70-х годах уровень стачечной борьбы вновь поднялся: вследствие забастовок и локаутов в 1970 г. было потеряно 47 тыс. человеко-дней, в 1974 г. – 318 тыс., в 1976 г. – 138 тыс. и в 1977 г. – 25 тыс. человеко-дней⁸⁶.

К числу традиционных предметов заботы и борьбы профсоюзов принадлежали такие, как улучшение положения низкооплачиваемых групп трудящихся, техническая безопасность на производстве в связи с ростом производственного травматизма, дальнейшее сокращение рабочего времени (с 1 апреля 1977 г. 40-часовая рабочая педеля распространена на все еще не имевшие ее группы трудящихся), внедрение в жизнь официально признанного принципа равной оплаты женщин и мужчин за равный труд, усовершенствование систем профессиональной подготовки и переобучения, снижение пенсионного возраста (с 1 января 1973 г. – до 67 лет) и удлинение ежегодных оплачиваемых отпусков (с 1 мая 1976 г. для лиц старше 60 лет – с четырех до пяти недель).

С конца 60-х и особенно с конца 70-х годов профсоюзы все больше внимания уделяли проблеме занятости. Сюда входили и гарантирование доходов трудящихся при учащающемся закрытии предприятий (с 1 октября 1966 г. такая гарантия предоставляется трудящимся старше 50 лет), и создание новых рабочих мест в Северной Норвегии, где безработица гораздо выше, чем по стране в целом. Научно-техническая революция предполагает повышение образовательного уровня рабочих и служащих. Профсоюзы добивались создания такой системы народного образования, которая давала бы трудящимся, насколько это вообще возможно при строе частной собственности, равные возможности для использования своих способностей и препятствовала возникновению новых классовых различий; речь шла и об облегчении получения образования взрослыми и семейными людьми, об улучшении материального положения учащихся.

Злободневной для рабочего движения стала в 70-х годах проблема иностранных рабочих. Норвежские и скандинавские в целом профсоюзы, не возражая в принципе против въезда в их страны иностранных рабочих, предпринимали ряд шагов, учитывающих интересы скандинавских трудящихся и в то же время улучшающих положение мигрантов⁸⁷. ЦОПН, в частности, призывало иностранных рабочих из развивающихся и южноевропейских стран вступать в норвежские профсоюзы.

Рабочее движение продолжало бороться за изменение действующего в Норвегии законодательства по коллективным договорам – с юридическими ограничениями права на забастовку, с недемократическими порядками голосования в профсоюзах. На более высоком уровне возобновилась в 60-х годах уже упомянутая ранее борьба за демократию на производстве, т. е. за участие трудящихся в управлении предприятиями и учреждениями по месту их работы. Как уже сказано, в первой половине 70-х годов на этом важном направлении классовой борьбы достигнуты некоторые успехи – полномочия представителей персонала в нынешних советах предприятий значительно шире, чем в производственных комитетах послевоенных лет. Ныне от руководителей профсоюзного движения гораздо чаще, чем прежде, можно слышать высказывания в пользу "изменения структуры собственности" на норвежских предприятиях⁸⁸.

Знамением времени был выход норвежских профсоюзов за пределы социально-экономических требований. Действуя бок о бок с рабочими партиями, профсоюзы все чаще направляют своп усилия на решение крупных политических и даже внешнеполитических вопросов, волнующих страну. При этом профсоюзы заметно радикализовались, чаще прежнего занимают более левые позиции, чем Норвежская рабочая партия, заставляют само партийное руководство приспосабливаться к ним. Профсоюзы активно и самостоятельно участвовали в массовых кампаниях против изменения атомной политики Норвегии (рубеж 50-60-х годов), против американской агрессии в Индокитае (вторая половина 60-х и начало 70-х годов), против вступления в "Общий рынок" (рубеж 60-70-х годов), против политического наступления правых сил (на исходе 70-х годов).

Профсоюзы как самые массовые организации сыграли свою положительную роль в определении позиции норвежского правительства относительно Общеевропейского совещания, в ускорении дипломатического признания ГДР. Участвуя в международном и внутрискаидинавском профсоюзном сотрудничестве, норвежские профсоюзы с конца 60-х годов вопреки рекомендациям извне установили связи с профсоюзами социалистических стран, причем на все более высоком уровне. В 70-х годах состоялись взаимные визиты делегаций профцентров Норвегии и СССР – ЦОПН и ВЦСПС. Представители норвежских профсоюзов активно участвуют в ставших традиционными рабочих конференциях стран Балтики, Норвегии и Исландии.

Политическая борьба рабочего класса включала борьбу против буржуазных партий, которую разные организации трудящихся вели, естественно, исходя из несовпадающих идейных и политических предпосылок; деятельность и НРП, и примыкающих организаций по реализации установок социал-демократии и за влияние на трудящихся; борьбу левых рабочих партий против реформизма и за обновление политического курса страны.

НРП оставалась наиболее крупной политической партией страны. В ее рядах насчитывалось около 150-160 тыс. членов. В ее союзе молодежи было около 27 тыс., в ЦОПН – около 600 тыс. человек⁸⁹. В то же время рост рядов НРП в этот период прекратился, а примыкающих к ней организаций – замедлился. Неустойчивым, как мы видели, было и влияние социал-демократов среди избирателей.

Последние два десятилетия НРП боролась за сохранение и восстановление политического влияния, пыталась обновить свои концепции с учетом новых проблем. Идеологические и тактические поиски НРП происходили на традиционной основе привычного "демократического социализма". Сказанное относится и к принятой в 1969 г. повоет программе НРП "Принципы и перспективы"⁹⁰. Во вступительной части, как и ранее, целью Норвежской рабочей партии провозглашалось социалистическое общество. Общественные органы, говорится в программе, должны иметь более значительное влияние во всех областях экономики без "бюрократического управления ею". Право частнокапиталистической собственности программой 1969 г., однако, не оспаривается, хотя и предусматривается возможность передачи ее в руки государства или коммун, если этого требуют общественные интересы⁹¹. Позже П. Клеппе, один из экономических авторитетов НРП (министр финансов в правительствах Браттели и Нурдли до 1979 г.), высказываясь по одному из главных аспектов вопроса о социализации – отношению к банковскому капиталу, заявил, что "ключевым" понятием должна быть не "социализация", а "демократизация"⁹².

В принципиальной программе далее признается рост концентрации экономической власти и влияния "больших концернов", т. е. монополистического капитала, как в Норвегии, так и в капиталистическом мире в целом. Вместе с тем утверждается, что "концерны" в меньшей степени подвержены влиянию неконтролируемых сил рыночной экономики и проявили "большую способность к сотрудничеству с общественными органами"⁹³. В отношении частного капитала в целом ставится задача приспособления его к интересам всего общества, социального "облагораживания" его активности, а отнюдь не его ограничения и вытеснения.

В целом последующее разъяснение реального содержания программы свидетельствовало о том, что руководство Рабочей партии взяло установку на дальнейшую демократизацию политических структур, системы социального обеспечения, методов государственного регулирования хозяйственной жизни в рамках существующего капиталистического строя⁹⁴. Финансово-экономическая и индустриальная политика НРП по-прежнему состояла в том, чтобы с помощью государственного вмешательства через механизм цен, налогов, через финансовое законодательство, с помощью планирования государственного предпринимательства и государственных вложений обеспечивать экономический рост и занятость. Национальный доход должен был и впредь распределяться таким образом, чтобы сохранялись стимулы для частного предпринимательства и вместе с тем обеспечивался дальнейший рост реальной заработной платы и социального обеспечения.

В 70-х годах НРП пыталась освежить свои концепции с учетом новых политических и социально-экономических реальностей, углубления научно-технической революции, противоречивого и кризисного развития капитализма. Р. Стеен, например, выделяет в этой связи три комплекса проблем. Это – вопросы природной и производственной среды, использования и сохранения ресурсов, их распределения внутри отдельных стран и между ними; вопросы осуществления "социального равенства" в сфере экономики, управления и повседневной жизни; вопросы демократизации административного управления, банков, страховых обществ, производственных предприятий⁹⁵. Однако и в новых вариантах реформизма, кратко выразивших себя в понятии "солидарного общества", задачи более глубоких социальных и политических преобразований, как и прежде, не ставятся⁹⁶.

По сравнению с ближайшим послевоенным периодом левая оппозиция внутри НРП, в профсоюзах, в молодежной организации социал-демократов усилилась и активизировалась. Особенно заметными были ее выступления по вопросам участия Норвегии в НАТО и отношения к ЕЭС. Дважды – в 1961 и 1973 гг. – левые элементы организационно порывали с НРП и содействовали созданию новых политических организаций. Оппозиция со стороны левого крыла оказывала известное влияние на пополнение внутри НРП и ее тактику, на уход с политической авансцены таких крайне правых деятелей, как X. Ланге, X. Ли, председатель ЦОПН К. Нурдаль.

Идейный и политический профиль НРП конца 70-х годов, а в известном смысле и внутренние проблемы Рабочей партии проявились на ее очередных съездах 1977 и 1979 гг. Основополагающими идеями политики, рассчитанной на перспективу, руководители НРП в 1977 г. назвали задачи так называемого улучшения "качества жизни" и достижения "солидарного общества"⁹⁷. Провозглашенное в 1969 г. программной целью НРП социалистическое общество на съездах 1977 и 1979 гг. в выступлениях руководителей партии почти не упоминалось. Острые споры на этих съездах вновь вызвали некоторые вопросы внешней политики. Предложение о выходе страны из НАТО, внесенное от имени союза молодежи, поддержали 45 делегатов съезда; 100 из 245 делегатов проголосовали за предложение АУФ о демократизации страховых компаний.

В основном докладе на 47-м съезде НРП 6 мая 1979 г. председатель партии Р. Стеен говорил о том "вызове", какой представляют для рабочего движения проблемы 80-х годов. Достижения научно-технической революции могут быть использованы в интересах трудящихся только при условии общественного "управления технологией"⁹⁸. Лидер НРП поставил задачу "нового политического наступления" и подчеркнул необходимость размежевания с буржуазными партиями по самому жизненному вопросу – преодолению последствий экономического кризиса. Это преодоление лидер НРП мыслил на путях не "свободной рыночной экономики", а "разумной плановой экономики в сочетании с политической демократией и свободой личности". Ближайшей высшей целью партии, опять-таки в противовес давлению буржуазных кругов, была объявлена "надежность занятости и доходов", а одним из важнейших средств для этого – создание новых рабочих мест в общественном секторе и высокий уровень общественного потребления вообще. Правление НРП пополнилось руководящими деятелями профсоюзов – председателем ЦОПН Т. Халворсеном (взамен его предшественника Т. Аспенгрена) и председателем крупнейшего профсоюза страны – коммунальных рабочих и служащих⁹⁹.

Программные установки НРП по вопросам мирового развития и международного рабочего движения принципиально не изменились. По сравнению с буржуазными партиями платформа социал-демократов отличалась большим акцентом на проблемах разрядки и разоружения, сотрудничества с развивающимися и социалистическими странами. Стремление к укреплению добрососедских отношений с СССР, к установлению связей с правящими партиями социалистических государств усилилось при новом руководстве НРП. Эти положительные тенденции сказались на съезде НРП в мае 1979 г., а вслед за ним – на первом, с 1923 г., приезде в Москву авторитетной партийной делегации во главе с председателем НРП Р. Стееном по приглашению ЦК КПСС. В итоге встречи выявилось единодушие партий в главном вопросе современности – понимании необходимости упрочения мира и безопасности народов. Контакты между обеими партиями решено было развивать и в дальнейшем. Вернувшись на родину, председатель НРП говорил об имеющейся "широкой сфере для плодотворного сотрудничества и контактов"¹⁰⁰.

* * *

В 1961 г. на базе левой фракции НРП была создана (см. с. 521) Социалистическая народная партия. Наряду с внутренними факторами косвенную роль в создании СНП сыграли такие международные факторы, как рост могущества стран социалистического содружества, ликвидация "ядерного превосходства" Соединенных Штатов, дальнейший развал колониальной системы империализма, появление левосоциалистичсских партий и групп во многих западноевропейских странах, особенно в соседней Дании. Вместе с тем антикоммунистические кампании предшествовавших лет, трудности, с которыми сталкивались в начале 60-х годов норвежские коммунисты, послужили препятствием на пути возможного в иных условиях сближения радикализировавшихся групп трудящихся с Коммунистической партией Норвегии.

Последним толчком к созданию СНП явилось исключение группы ведущих сотрудников газеты "Ориентеринг" из НРП, одобренное на очередном съезде этой партии (апрель 1961 г.)¹⁰¹. Учредительным съездом новой партии стало генеральное собранно пайщиков газеты "Ориентеринг" 15 апреля 1961 г. в Осло. В принятом на собрании учредительном манифесте говорилось, что СНП намерена содействовать делу прогресса и социализма и выступать за обновление норвежской политики¹⁰². Председателем СНП был избран служащий К. Лёфснес, секретарем – аспирант столичного университета, историк Б. Фюрре, редакторами "Ориентеринг" – журналисты Ф. Густавсен и С. Эвенсму – также известный писатель. Свою первую парламентскую кампанию народные социалисты провели под лозунгами: "Нет атомному оружию в Норвегии – членству в НАТО и Общем рынке – 1500 миллионам крон ежегодно на военные расходы – налоговым льготам крупному капиталу – безграничному обогащению владельцев акций: капитализму. Да норвежскому нейтралитету – полной независимости от великих держав, как Запада, так и Востока, – сотрудничеству североевропейских стран – плановой экономике – социальной обеспеченности – демократии на производстве: социализму".

Как уже говорилось в связи с выборами 1961 г., создание Социалистической народной партии нашло известный отклик среди трудящихся страны.

Дальнейшая деятельность СНП в 60-х годах была направлена на идейное и организационное сплочение собственных рядов, "отвоевание" позиций в рабочем классе, расширение представительства в парламенте страны. Своей основной задачей лидеры СНП назвали ни больше ни меньше как "обновление норвежского рабочего движения и политики" на основе "третьей альтернативы". Существо этой альтернативы видно из программного "Заявления о принципах", принятого съездом СНП в 1962 г.: дальше механического соединения некоторых идей, заимствованных у коммунистического движения, и идей, фактически воспроизводящих определенные взгляды социал-демократии, дело не пошло. Несколько упрощая, можно констатировать, что принципиальная программа СНП стояла ближе к научному социализму в вопросах преобразования базиса общества, но ближе к реформистскому подходу – в трактовке надстройки, методов борьбы за социализм¹⁰³. Определяя организационные основы своей партии, лидеры народных социалистов сознательно задались целью противопоставить их организационным принципам, принятым в "старых" партиях рабочего движения. Они подчеркивали, что СНП не только партия, но и одновременно широкое "народное движение", открытое для свободного к нему присоединения. Вскоре после образования СНП сложились две примыкавшие к ней молодежные и весьма заметные в общественной жизни Норвегии 60-х годов организации – Социалистический студенческий союз и Социалистический союз молодежи. Спустя несколько лет они оказались в состоянии острого конфликта со своей партией. СНП пошла по пути демонстративного соперничества как с социал-демократами, так и с компартией¹⁰⁴. Политических союзников СНП в первые годы своего существования искала главным образом за пределами страны, устанавливая связи с левосоциалистическими партиями и группами в скандинавских и других капиталистических странах.

Несмотря на значительный прирост голосов за СНП на выборах в 1965 г. в стортинг, как уже говорилось, прошли только два кандидата народных социалистов. Надежды на расширение парламентской фракции и усиление роли партии в делах страны не оправдались. В последующие три-четыре года СНП оказалась в состоянии серьезного идейно-политического кризиса. Он вылился в противоречие между "ядром" народных социалистов – основателей СНП и примыкавшими к ней студенческой и молодежной (СУФ) организациями. Ф. Густавсен, К. Лёфснес и другие "основатели" призывали придерживаться уже принятой левореформистской тактики. Молодежное же крыло требовало полного пересмотра программных установок и методов политической работы СНП, выработки "новой стратегии" во имя мобилизации "революционных ресурсов в целях осуществления социалистического переворота"¹⁰⁵. Платформа молодежного крыла представляла собой набор из воззрений Г. Маркузе, итальянской группы "Манифесто", буржуазных "неомарксистов" и маоизма. СУФ солидаризировался с пекинской "культурной революцией" и отверг идею мирного сосуществования двух систем. На съезде СНП в феврале 1969 г., сознательно спровоцировав внутрипартийный конфликт, левацкая группа в составе 37 делегатов демонстративно ушла и вскоре начала подготовку к созданию самостоятельной, откровенно маоистской, организации. Маоисты сочетали псевдорадикальные лозунги и тактику во внутренней политике с крайним антисоветизмом в вопросах внешней политики, дойдя до фактической поддержки участия Норвегии в НАТО. Их роль свелась к пособничеству антикоммунизму, наиболее реакционным империалистическим кругам. В 1973 г. маоисты объявили себя "Коммунистической партией рабочих (марксисты-ленинцы)"¹⁰⁶.

Раскол СНП сопровождался и сменой ее руководства: новым председателем партии стал журналист Т. Сулхейм. Активность местных организаций СНП падала. На парламентских выборах 1969 г. партия потеряла свыше трети сторонников, главным образом из рабочей среды, и все мандаты. Впоследствии СНП частично восстановила свою популярность, активно участвуя в народном движении против "Общего рынка" бок о бок с коммунистами.

С изменением внутренней и международной обстановки в 60-х годах начали складываться более благоприятные условия для деятельности норвежской компартии. Это поставило перед КПН новые задачи. Исходя из них, партия сосредоточила внимание на вопросах работы в массах, на организации сотрудничества левых сил, на развитии своих программных установок. В ходе этой деятельности возникли определенные трудности и проблемы в самой компартии. Норвежским коммунистам пришлось вести в эти годы напряженную борьбу с проявлениями левого и правого оппортунизма, с неустойчивыми элементами в собственных рядах, что, естественно, уменьшило возможности активной работы в массах.

С начала 60-х годов, поставив задачу повышения боеспособности трудящихся в отстаивании своих интересов, КПН выступила против реформистских установок на деидеологизацию профсоюзного движения и "классовый мир". С учетом существующих условий коммунисты высказались вместе с тем за самостоятельность и внепартийный характер профсоюзов, против существующего поныне коллективного членства их в НРП. Коммунисты критически подходили к реформистским идеям в области "производственной демократии". Не отрицая значения расширения прав трудящихся на предприятиях даже в условиях капиталистической системы, КПН вместе с тем предупреждала против того, чтобы "производственная демократия" ослабляла самостоятельную деятельность трудящихся в отстаивании не только текущих, но и более перспективных требований.

В середине 60-х годов, когда обозначилась вероятность победы буржуазных партий на парламентских выборах 1965 г., в профсоюзах и Других организациях трудящихся крепли настроения в пользу сотрудничества "всех организованных сил" рабочего движения. Под воздействием этих настроений были проведены публичные встречи-дискуссии между представителями НРП, СНП и КПН, которая выступила их основным инициатором. Призывы коммунистов к единым действиям трех партий на ос-пове сохранения ими своей идеологической и организационной самостоятельности практической реализации, однако, не получили.

На XI съезде КПН в 1965 г. председателем партии вместо ушедшего по возрасту Э. Лёвлиена был избран Р. Ларсен, ранее в течение ряда лет – редактор центрального органа партии – газеты "Фрихетен". К тому времени трудности на пути сплочения рабочего движения вызвали разногласия в рядах, самой КПН. Часть членов компартии полагали, что главное внимание следует уделять улучшению отношений с социал-демократами, поскольку их поддерживают профсоюзы и большинство трудящихся. Но были и мнения в пользу сближения в первую очередь с СНП, как более радикальной социалистической партией, высказывавшейся за обновление политического курса страны. После неудачных для КПН выборов 1965 г. эти споры усилились.

Расхождения внутри компартии порождались и новыми акцентами в ее международной политике. Еще до XI съезда в партии известное распространение получила точка зрения насчет "особой" позиции КПН по вопросу об отношениях международного коммунистического движения с компартией Китая. Распространилось ошибочное представление о "равной ответственности" братских партий и КПК за трудности, возникшие в коммунистическом движении. Согласно этой точке зрения, которую партия позднее отвергла, КПН должна была занять "нейтральную позицию" и сыграть роль "строителя мостов" между КПК и КПСС.

Колебания партийного курса привели к усилению дискуссий и разногласий. В конце 60-х годов небольшая группа членов КПН отошла от работы в партии. Партия в 1961-1973 гг. не была представлена в стортинге.

В складывавшихся нелегких условиях важное значение для КПН получила дальнейшая разработка теоретических, программных вопросов. В 1963 г. на конференции КПН был рассмотрен и одобрен программный документ "За мир, национальную независимость, демократию и социализм"¹⁰⁷. Этот документ развивал положения программы 1953 г. "Путь Норвегии к социализму". В центре программного документа 1963 г. были вопросы антимонополистической борьбы как важнейшей предпосылки обеспечения национальной независимости и демократического развития страны. В нем также отмечалось, что изменение соотношения сил на международной арене улучшает возможности мирного перехода к социализму, без гражданской войны.

Важным шагом в дальнейшей разработке теоретических и идеологических основ КПН явился XIV юбилейный съезд Коммунистической партии Норвегии в ноябре 1973 г. Съезд принял "Принципиальную программу" Компартии Норвегии¹⁰⁸. В программе КПН, в частности, отмечены историческая роль рабочего класса как создателя социалистического общества, значение коммунистической партии, ее марксистско-ленинской идеологии, демократического централизма как закона внутрипартийной жизни. "Принципиальной программой" КПН отклонила так называемую третью альтернативу в рабочем движении и подчеркнула свою приверженность принципам пролетарского интернационализма, рассматривая социалистические страны как "наиболее мощный оплот мира и важнейшую силу в интернациональной классовой борьбе против империализма".

Одобрив "Принципиальную программу", КПН укрепила свою идеологическую основу, что в дальнейшем способствовало преодолению внутрипартийных трудностей, сплочению рядов компартии.

В апреле 1973 г., в преддверии очередных парламентских выборов, был создан Социалистический избирательный союз. В него вошли СНП, КПН, "Демократические социалисты" (АПК) – противники "Общего рынка" из рядов НРП – и независимые (не состоявшие в какой-либо партии) социалисты. Предпосылки образования СИС складывались в ходе массовых леводемократических кампаний 60-х и начала 70-х годов. Свои плоды, вопреки первоначальной тактике народных социалистов, принесла борьба норвежских коммунистов за единство действий трудящихся.

На учредившей СИС конференции был принят Политический манифест. Манифест призывал к продолжению сотрудничества противников ЕЭС и выдвигал идеи национальной самостоятельности, международной солидарности, борьбы "за социалистическую Норвегию". Между партиями, объединившимися в СИС, имелись и серьезные разногласия (отношение к реальному социализму, международному коммунистическому движению, марксизму-ленинизму и др.). Несмотря на это, в манифесте была преждевременно выдвинута идея "полного организационного слияния" в ближайшем будущем и ликвидации "старых" партий¹⁰⁹.

На первой стадии сотрудничеству левых партий сопутствовали уже известные политические успехи. К выборам 1973 г. эти партии шли, имея за плечами победу на референдуме по вопросу о ЕЭС, опираясь на предвыборную платформу СИС¹¹⁰. Предвыборная платформа СИС "33 пункта" содержала демократические и антимонополистические требования. Она призывала к роспуску военных блоков, предлагала меры по социализации банков, ограничению иностранного капитала, в том числе в нефтедобыче. Среди наиболее заметных и вызывавших острые дискуссии социальных проблем 60-х и 70-х годов был и вопрос о так называемом свободном аборте. СИС высказывался за отмену его запрещения и за право норвежских женщин самостоятельно решать этот вопрос, как этого требовало прогрессивное женское движение. Такой закон ныне принят (с ограничениями).

После крупного успеха на выборах 1973 г. – 11% голосов и 16 мандатов из 155 – в СИС возобновились дискуссии о преобразовании союза в партию. Инициаторами "полного организационного слияния" выступили Ф. Густавсен и другие представители "старого" ядра СНП. Они полагали, что более широкая левая партия, независимо от ее названия, превратится в "большую СНП" и унаследует ее идеологические воззрения и политический курс. Коммунисты, участвуя в обсуждениях идеи о так называемом полном организационном слиянии, считали, что широкая организация типа союза, федерации или фронта обеспечивает условия для привлечения новых групп трудящихся, тогда как провозглашение СИС особой партией подобных возможностей не дает. В рядах КПН, однако, обнаружились и ликвидаторские настроения, против которых партии пришлось повести напряженную борьбу¹¹¹.

В апреле 1974 г. в Осло была созвана всенорвежская конференция СИС. На конференции представители компартии, стремясь сохранить сотрудничество левых партий, проголосовали за слияние составных частей союза в единую партию. На "объединительном конгрессе" в Тронхейме 14-16 марта 1975 г., где делегаты-коммунисты были в меньшинстве, СИС был объявлен Социалистической левой партией. Было избрано временное руководство СЛП, в которое вошли по представителю от СНП, КПН и АИК и один независимый социалист¹¹².

Документ, принятый в качестве программы, признавая марксизм "руководством к действию" рабочего класса всех стран, провозглашал целью СЛП создание "мирным путем" социалистического общества. Документ был во многих отношениях противоречивым, что отражало идейную неоднородность СЛП и повлияло и на ее последующие практические шаги¹¹³.

После Тронхеймского конгресса Социалистическая народная партия объявила о самороспуске и призвала своих членов войти в СЛП. О своем самороспуске сообщили и члены АИК. Газета "Ориентеринг" была реорганизована и под названием "Ню тид" ("Новое время") стала органом СЛП.

Социалистическая левая партия провела свой первый, после Тронхеймского конгресса СИС, съезд в феврале 1976 г. Подобно своей предшественнице, Социалистической народной партии, СЛП насчитывала в своих рядах лишь несколько тысяч членов. Съезд упразднил действовавший в СИС принцип "двойного членства", что означало размежевание с КПН¹¹⁴. Председателем СЛП был избран Б. Фюрре. Идеологические проблемы, вызывавшие особенно глубокие разногласия в период деятельности СИС, на съезде решено было не рассматривать¹¹⁵. В тактическом плане руководство СЛП высказалось за более гибкую, чем прежде, линию в отношении Норвежской рабочей партии, что выразилось главным образом в условной поддержке НРП в парламенте. Об отношении к КПН было записано, что разрыв между левыми партиями не должен привести к "состоянию войны" и что возможно деловое сотрудничество по отдельным вопросам¹¹⁶.

Имея в своем составе ряд сотрудничающих и взаимовлияющих фракций и течений, новая партия не стала простым "повторением" СНП или какого-либо другого левого течения из участвовавших в СНС. По сравнению со взглядами, например, народных социалистов в программе СЛП содержатся новые идеи, включая указание на значение марксизма, в тактике – новые черты, в руководстве – новые лица. СЛП выглядит радикальнее, чем СНП. Вместе с тем некоторыми чертами – "сознательным" отрицанием необходимости прочной партийной организации и дисциплины, идеологическим "плюрализмом" и т. п. – она по-своему продолжает Социалистическую народную партию. Общими оказались и явная переоценка национального своеобразия развития Норвегии, а также, хотя и в модернизированном виде, концепция и тактика так называемой третьей альтернативы. Эта ориентация подталкивает норвежских левых социалистов на ложный путь конфронтации с реальным социализмом и теми коммунистическими партиями, которые СЛП объявила "зависимыми" и "несамостоятельными". СЛП, подобно своей предшественнице СНП, в большей степени является организацией левонастроенных служащих и интеллигенции, чем партией промышленных рабочих¹¹⁷.

Норвежские коммунисты, за исключением небольшой, ликвидаторски настроенной части во главе с Р. Ларсеном, не согласились с решениями Тронхеймского конгресса, поскольку идеологические расхождения в СИС преодолены не были. В окончательном виде позиция КПП была определена на XV съезде осенью 1975 г. Ко времени открытия съезда практически все местные организации компартии высказались за сохранение КПН. На съезде с отчетом Правления компартии выступил заместитель председателя М. Г. Кнутсен. Отчетный доклад содержал предложения о совместных действиях и укреплении сотрудничества с СЛП в местных организациях, коммунах, профсоюзах, выражал готовность бороться совместно с СЛП, "невзирая на партийную принадлежность или идеологические различия"¹¹⁸. Вместе с тем доклад раскрывал принципиальную невозможность считать СЛП альтернативой компартии и делал четкий вывод о необходимости сохранения и укрепления КПН. XV съезд внес далее поправки к политическому курсу партии в духе пролетарского интернационализма. Новым председателем был избран Мартин Гуннар Кнутсен (р. 1918), историк по образованию, в юности – рабочий, участник движения Сопротивления, позже – учитель, директор школы под Осло.

Опираясь на решения XV съезда, коммунисты развернули работу по укреплению своих рядов и повышению активности партии. Уже в 1976 г. КПН выдвинула новую программу сотрудничества широких слоев трудящихся в интересах борьбы за мир, за насущные материальные требования, за подлинную демократизацию и прогрессивные преобразования экономики¹¹⁹.

В феврале 1977 г. в Москве состоялась встреча делегации нового руководства КПН с членом Политбюро ЦК КПСС, секретарем ЦК КПСС М. А. Сусловым и кандидатом в члены Политбюро, секретарем ЦК КПСС Б. Н. Пономаревым. Норвежские коммунисты рассказали о своей борьбе за жизненные интересы рабочего класса и всего народа страны, против безработицы и стремления монополий переложить тяготы начавшегося кризиса на трудящихся, о деятельности КПН по созданию широкого единства действий народных масс в интересах мира и разрядки. На встрече была единодушно признана настоятельная необходимость укрепления единства международного коммунистического движения на основе принципов марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма при соблюдении полной самостоятельности каждой партии¹²⁰.

В целом XV съезд компартии явился поворотным пунктом в ее истории. Партия внесла свой вклад в подготовку и успешное проведение Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий Европы 1976 г. В парламентской избирательной кампании 1977 г. коммунисты боролись против перехода власти в руки буржуазно-консервативных сил, "за правительство, исходящее из рабочего движения", что отвечало бы "социальному составу норвежского народа и массовой силе профсоюзного движения"¹²¹.

На исходе 70-х годов КПН продолжала последовательно отстаивать жизненные интересы трудящихся, национальные интересы страны, вместе со всеми прогрессивными силами Норвегии вносила заметный вклад в борьбу за углубление разрядки, давая отпор проявлениям антикоммунизма и антисоветизма¹²². Состоявшийся в апреле 1978 г. очередной, XVI съезд КПН принял манифесты "За активную политику мира" (см. ниже) и политико-экономический – "Единство рабочего движения в борьбе против экономического кризиса". Компартия предлагала следующие конкретные мероприятия по преодолению последствий экономического кризиса: введение государственного контроля над внешней торговлей; осуществление практических мер против уклонения монополий от уплаты налогов; преодоление валютной зависимости от западногерманского финансового капитала; расширение внешней торговли со странами социализма; увеличение государственных расходов на социальные и культурные нужды; усиление влияния парламента и профсоюзов на руководство народным хозяйством; национализация банков, крупных судоверфей и иностранного капитала в важнейших отраслях норвежской промышленности; сокращение военных расходов и активная борьба за углубление разрядки¹²³.

Важнейшей своей задачей норвежские коммунисты считают создание широкого демократического союза в целях проведения коренных социальных и политических преобразований. Для решения этой задачи коммунисты стремятся наладить или восстановить единство действий с социал-демократами и социалистами, нарушенное неудачным опытом скороспелого организационного объединения. На коммунальных выборах 1979 г. партия получила больше голосов, чем на предыдущих выборах¹²⁴.

Несмотря на успешное экономическое развитие в 60-70-х годах, Норвегию настиг в 1977-1978 гг. мировой экономический кризис. Снизился, а в 1977 г. вообще прекратился рост промышленного производства, зарегистрированная безработица превысила 2%. Судоверфи лишились заказов. В 1978 г. фактически обанкротился радиоэлектронный концерн "Тандберг" – гордость норвежской индустрии. С тех пор положение несколько улучшилось: в течение 1979 г. сократился внешний долг страны, стоимость экспорта даже превысила импорт, темпы инфляции были ниже, чем в большинстве западноевропейских стран. Однако за годы спада заметно снизилась покупательная способность трудящихся, от чего особенно страдали отрасли внутреннего рынка. Хозяйственное оживление все еще не шло на пользу трудящимся: оставалось в силе замораживание зарплаты и цен. Предприниматели использовали ситуацию для не виданного уже в течение многих лет нажима на профсоюзы. В политической жизни этому нажиму соответствовала активизация и парламентские успехи партии "Хёйре". Обращаясь к мелким и средним собственникам, консерваторы демагогически обещали защитить их от "всесильного" государства, нападали на социальную и экономическую политику социал-демократов, приписывая им "насаждение социализма", призывали сокращать социальные и повышать военные расходы.

В противовес этому в рабочем движении страны на исходе 70-х годов усиливались настроения в пользу совместных действий всех трудящихся. Их отражением стало обращение "За тебя – против государства хёйре", подписанное группой профсоюзных активистов из разных партий и появившееся в печати в сентябре 1979 г. В конце 1979 г. под знаком сотрудничества демократических сил прошла активная народная кампания против новых ракетно-ядерных планов США и НАТО в Западной Европе. Рабочее движение на рубеже 80-х годов борется за то, чтобы "правая волна" осталась кратковременным эпизодом в современной истории Норвегии.

Внешняя политика – между НАТО и разрядкой

За последнее 20-летие в мире и в самой Норвегии произошли важные изменения, отразившиеся и во внешней политике страны. "Одним из основных факторов международной жизни стала политика мира, проводимая странами социалистического содружества, их совместная борьба за разрядку и ослабление угрозы мировой ракетно-ядерной войны. В этой борьбе ныне – главный залог мирного будущего человечества", – говорил в своем предвыборном выступлении в феврале 1980 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР Л. И. Брежнев¹²⁵.

С конца 50-х годов и особенно в последующие десятилетия фактором первостепенной важности стал переход от "холодной войны" к разрядке, теснейшим образом связанный с активной мирной дипломатией стран социализма, с советской Программой мира 70-х годов, выдвинутой XXIV съездом КПСС и развитой следующим съездом.

Еще с 1957 г. (см. гл. XIV) норвежское, в первую очередь социал-демократическое, руководство больше и чаще лидеров прочих стран НАТО (исключая разве что другого скандинавского члена – Данию) выступало в пользу разрядки, ограничения и сокращения вооружений. В частности, премьер-министр (до 1965 г.) и председатель НРП (до 1965 г.) Герхардсен неоднократно выступал против создания многосторонних ядерных сил НАТО, размещения ракет среднего радиуса и тактического атомного оружия в Западной Европе (и в этой связи – против ядерного вооружения бундесвера); он же еще в конце 50-х годов заявил себя сторонником сокращения вооруженных сил и вооружений обоих блоков в Центральной Европе. Министры иностранных дел 60-х годов – социал-демократ X. Ланге и консерватор Й. Люнг – выступали за признание сложившихся в Европе границ, приветствовали советско-западногерманский договор 1970 г.¹²⁶

Начавшийся по инициативе стран социалистического содружества процесс международной разрядки, шедший с перерывами и временными отступлениями, захватил и Норвегию. Она приняла участие в целом ряде международных договоров, направленных на ограничение опасности ядерной войны и укрепление международной безопасности в целом. Таковы договоры о частичном запрещении ядерных испытаний 1963 г., о принципах использования космического пространства 1967 г., о нераспространении ядерного оружия 1968 г., о неиспользовании морского дна (за пределами территориальных вод) в военных целях 1971 г., об Антарктике 1959 г.

В середине 60-х годов, раньше ряда других членов НАТО Норвегия вслед за Данией поддержала инициативу государств Варшавского Договора, направленную на укрепление безопасности в Европе, идею созыва общеевропейского совещания – министр иностранных дел Люнг в декабре 1966 г. В июле 1970 г. норвежское правительство приветствовало финскую инициативу по практической подготовке совещания¹²⁷. В 1971 г. стортинг единогласно одобрил резолюцию с рекомендацией правительству активно содействовать созыву совещания. В январе 1973 г. Норвегия установила дипломатические отношения с ГДР. В числе других стран Норвегия подписала исторический Заключительный акт Общеевропейского совещания 1975 г., а после Хельсинкского совещания правительство и правящая НРП высказывались за последовательное претворение в жизнь всех положений Акта¹²⁸.

Норвежское правительство неоднократно выступало в пользу контролируемого сокращения вооружений вообще и особенно в Европе, указывало на важность значения переговоров о разоружении. В этом смысле были весьма красноречивы, например, высказывания премьер-министра Герхардсена в связи с его официальным визитом в СССР летом 1965 г.¹²⁹ В 70-х годах правительство и общественность Норвегии приветствовали советско-американские переговоры об ограничении стратегических вооружений и важнейшие их плоды – ОСВ-1 и ОСВ-2.

Поддержку получили с норвежской стороны венские переговоры о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе (с 1973 г.). "Норвегия самоочевидно и бесспорно заинтересована в создании стабильного порядка мира и сотрудничества в Европе", – писал в 1974 г. будущий заместитель министра обороны, а затем – министра иностранных дел – Ю. Ё. Холст¹³⁰. Норвежская делегация участвует в венских переговорах без решающего права голоса, придерживаясь при этом общей линии ведущих государств НАТО, из-за которой, как известно, совещание на протяжении длительного времени топталось на месте.

Судя по официальным декларациям, Норвегия и впредь готова поддерживать важное дело разрядки. На совещании 1975 г. в Хельсинки тогдашний премьер-министр Т. Браттели говорил, в частности: "Сегодня нет никакой разумной альтернативы терпеливому продолжению работы, направленной на содействие дальнейшему развитию взаимопонимания, сотрудничества, коп-тактов и разрядки..."¹³¹ В одной из более поздних резолюций стортинга говорилось: "Учитывая местоположение и стратегическое значение Норвегии, содействие сокращению вооружений, усилению доверия, расширению сотрудничества и обеспечению безопасности находится в полном соответствии с национальными интересами"¹³². Из обсуждения стортингом весной 1978 г. парламентского доклада консультативного правительственного комитета по вопросу разоружения складывалось впечатление, что Норвегия впредь намерена уделять этому вопросу больше внимания. Расширенная военная комиссия стортинга в апрельском докладе 1978 г. выразила надежду на снижение военного потенциала в Европе¹³³.

Правительство и большинство членов парламента Норвегии отмежевались так или иначе от американских планов производства нейтронного оружия и размещения его в Западной Европе¹³⁴. Официальные круги страны с интересом встретили новую мирную инициативу СССР в области военной разрядки, выдвинутую в берлинской речи Л. И. Брежнева (октябрь 1979 г.)¹³⁵. Однако, заявляя о своем стремлении к разоружению, правительство Норвегии в проводимой им политике оказалось непоследовательным: несмотря на широкое движение протеста против американских планов размещения в Европе нового ракетно-ядерного оружия, норвежское правительство, ориентируясь больше на правые круги, чем на активных противников гонки вооружений, поддержало решения Совета НАТО о размещении американских ядерных ракет средней дальности в Западной Европе.

Всемирный процесс разрядки напряженности отразился и на позиции норвежских представителей в ООН. Норвегия в рассматриваемый период оставалась активным участником ее коллективных мероприятий и обмена мнений как на сессиях Генеральной Ассамблеи, так и в качестве двукратного непостоянного члена Совета Безопасности. Подобно остальным северным странам, Норвегия охотно предоставляла в распоряжение ООН посредников, наблюдателей и специальные воинские подразделения. К концу 1973 г. в выполнении подобных миссий только на Ближнем Востоке участвовало в общей сложности 11 тыс. норвежцев¹³⁶.

При голосовании в органах ООН, прежде всего на сессиях Генеральной Ассамблеи, Норвегия, начиная по крайней мере с XIV сессии (1959 г.), неоднократно поддерживала вместе с большинством голосующих советские инициативы по вопросам разоружения и укрепления международной безопасности. На XXXIII сессии (1978 г.) Норвегия и СССР голосовали за резолюции о переговорах по ядерному разоружению и о механизме разоружения, о заключении договора о всеобщем и полном запрещении испытаний ядерного оружия, о проведении Второй специальной сессии Ассамблеи по разоружению (первая такая сессия состоялась в 1978 г.), о создании безъядерных зон в Африке и на Ближнем Востоке.

Подъем национально-освободительного движения в Азии, Африке и Латинской Америке, образование в ООН внушительного большинства из развивающихся и неприсоединившихся стран, наконец, обострение энергетического кризиса – все это повысило значение проблем развивающихся стран в норвежской внешней политике, хотя в отличие, например, от Швеции экономические связи Норвегии, с этим миром оставались сравнительно слабыми¹³⁷.

Общий процесс разрядки, радикализации рабочего и молодежного движения в Норвегии 60-х годов подталкивал внешнеполитическое руководство страны к определенным коррективам своей весьма противоречивой линии в отношении развивающихся стран. Еще в 1962 г. Норвегия довольно быстро уступила нажиму США и временно ввела эмбарго на перевозку грузов для Кубы. В 1964 г. норвежский делегат на конференции ООН по торговле и развитию выступил в защиту интересов международных судовладельческих компаний, против предложений развивающихся стран. Вскоре, однако, в стране развернулась кампания протеста против американской войны во Вьетнаме, антиамериканские настроения распространились среди молодежи. В 1967 г. это привело к отмене визита государственного секретаря США Д. Раска в Норвегию. Под нажимом массового движения буржуазное правительство и стортинг вынуждены были присоединиться к моральному осуждению США и солидаризироваться с Вьетнамом. После возвращения НРП к власти Норвегия первой среди членов НАТО полностью признала ДРВ ("Хёйре" и Христианско-народная партия голосовали, однако, против)¹³⁸. В 1972 г. уже все представленные в стортинге партии протестовали против американских бомбардировок Северного Вьетнама¹³⁹.

Осенью 1973 г. Норвегия решительно осудила военно-фашистский мятеж в Чили, дала убежище преследуемым в своем посольстве в Сантьяго и приняла политэмигрантов-чилийцев. После перемирия в Индокитае невоенная материальная помощь стала оказываться правительством социалистическому Вьетнаму. Орган НРП "Арбейдербладет" летом 1979 г. выступал против спекуляции на "проблеме беженцев" и призывал, особенно американцев, помочь экономическому восстановлению СРВ¹⁴⁰. В то же время правительство Норвегии, осуждая нападение Китая на социалистический Вьетнам, сопроводило свою позицию оговорками, по существу ставившими жертву агрессии на одну доску с агрессором. В ближневосточном конфликте норвежское правительство держалось известных резолюций Совета Безопасности, отвергая приобретение земель силой оружия, призывая к решению палестинской проблемы. Вместе с тем оно приветствовало инициативу Садата и сепаратный мирный договор Египта с Израилем, уходило от признания прав арабского народа Палестины на самостоятельное государство.

На протяжении 60-х и особенно 70-х годов сильно выросла норвежская помощь развивающимся странам – за 1963-1977 гг. в 18 раз (без учета инфляции)¹⁴¹. В 1962 г. был создан особый орган для оказания такой помощи. В середине 60-х годов (по 1967 г. включительно) Норвегия заключила разного рода соглашения о сотрудничестве и содействии с такими странами, как Индия, Иран, Замбия, Кения, Малайзия, Нигерия, Сингапур, Южная Корея¹⁴². С тех пор число подобных соглашений выросло. В 1976 г. Норвегия достигла поставленной ООН цели – отчисления 0,7 своего валового продукта развивающимся странам¹⁴³. Заключение подобных соглашений облегчалось отсутствием у Норвегии колониального прошлого. Помощь оказывалась, естественно, с учетом интересов самой Норвегии предпочтительно странам, богатым сырьем, в частности источниками энергии.

В вопросах ликвидации колониализма и расизма, в отношении национально-освободительных войн Норвегия в ряде случаев уклонялась от поддержки других держав НАТО, избегая вместе с тем резкой критики в адрес своих союзников. На сессиях Генеральной Ассамблеи ООН она вместе с другими северными странами нередко занимала сравнительно прогрессивную позицию. В начале 60-х годов Норвегия прекратила продажу оружия Португалии, а затем, вслед за США, и Южно-Африканской Республике, но политически ограничилась моральным осуждением обоих режимов, а в отношении Родезии была еще умереннее¹⁴⁴.

В последующие годы норвежская позиция в отношении расистских режимов стала несколько жестче. Избегая односторонних действий и полного экономического бойкота ЮАР, Норвегия участвовала в принятии в 1978 г. совместной с другими северными странами программы борьбы с апартеидом. Программа включала запрет и противодействие новым капиталовложениям граждан Северной Европы в ЮАР; давление на скандинавских промышленников в целях сокращения их производства в ЮАР; усилия по прекращению культурных и спортивных связей с ЮАР; расширение помощи национально-освободительным движениям и жертвам апартеида – беженцам из ЮАР и Намибии¹⁴⁵. Подобные действия, а также оказание поддержки национально-освободительным движениям – ФРЕЛИМО, СВАПО и др. – использовались норвежскими правящими кругами для усиления своего идеологического влияния на правящую "элиту" молодых государств, для пропаганды идеалов и строя как буржуазной демократии вообще, так и "демократического социализма" в частности¹⁴⁶.

Основой норвежской "политики безопасности" и в рассматриваемый период оставалось участие в НАТО и в его военной организации. Наращивание потенциала этого империалистического блока, военно-интеграционный процесс продолжались, захватывая и Норвегию.

Военные расходы Норвегии на протяжении последнего 20-летия более чем удвоились, будучи взяты в неизменных ценах и с неизменным курсом кроны¹⁴⁷. После 1960 г. значительно сократилась, а затем и прекратилась американская помощь вооружением и военными материалами. Общая стоимость этих поставок составила 6 млрд. крон¹⁴⁸. Поэтому на 60-е годы пришелся наибольший относительный рост норвежских военных расходов. Норвегия 70-х годов по размерам военных расходов на душу населения занимает в НАТО одно из первых мест.

Вооруженные силы страны оснащались современным, в первую очередь американским, оружием, в частности ракетами ПВО. Еще в 60-х годах численно вырос и качественно обновился норвежский военно-морской флот. В 1975 г. Норвегия, наряду с другими малыми членами НАТО, решила участвовать в так называемой сделке века – закупить 72 дорогостоящих американских истребителя Ф-16 для обновления своих ВВС. Поддержав решения Вашингтонской сессии совета НАТО (май 1978 г.), Норвегия обязалась вплоть до начала 90-х годов ежегодно увеличивать свои военные расходы на 3%.

Норвежское правительство в рассматриваемый период даже активнее прежнего участвовало в работе разных органов НАТО. Так, в 1966 г. Норвегия вошла в Комитет ядерной обороны НАТО, в 1968 г. – в так называемую Еврогруппу министров обороны стран – членов блока. Весной 1968 г. первой среди членов НАТО Норвегия объявила о продлении своего участия в нем и по истечении первого 20-летия. Необходимость долговременного участия в НАТО была вновь объявлена краеугольным камнем национальной политики безопасности в докладе военной комиссии стортинга, возглавлявшейся самим премьер-министром (март 1978 г.)¹⁴⁹

Норвежская территория с 1963 г. регулярно использовалась для маневров НАТО. Основная часть норвежской армии и флота размещена в северных провинциях страны Нурланн и Тромс. На протяжении последних 20 лет в Норвегии – как за ее собственный, так и за счет организации НАТО – сооружались все новые портовые строения, склады для всех видов оружия, включая тяжелое, аэродромы и дороги, линии связи и предупреждения. Эти мероприятия предназначались для подготовки к использованию норвежской территории в случае так называемых кризисных ситуаций силами союзников Норвегии по НАТО. Норвежская военная, в частности судостроительная, промышленность обслуживала также и союзников, после 1960 г. включая ФРГ, участвовала в проектировании и производстве некоторых видов вооружения для НАТО.

В 60-е годы заметно выросло военное сотрудничество Норвегии с ФРГ. В условиях реваншистского курса и ядерных притязаний западногерманского правительства ХДС/ХСС это сотрудничество особенно тревожило демократическую общественность Норвегии. Поскольку оборона юга Норвегии строилась в расчете на поддержку ФРГ, указанная выше инфраструктура предназначалась в значительной мере для нужд бундесвера и "бундесмарине", т. е. военно-морских сил. В состав северного командования НАТО в окрестностях Осло назначалось все больше западногерманских, в то время еще, как правило, бывших гитлеровских, офицеров¹⁵⁰. С 1976 г. подразделения бундесвера участвуют в маневрах НАТО на норвежской земле¹⁵¹.

Размах военного строительства НАТО в Норвегии, использование уже действующих объектов, регулярное появление иностранных вооруженных сил в стране вызывали тревогу и протесты норвежской общественности, возраставшие по мере успехов политики разрядки. Печальную известность получил в 1960 г. аэродром в Будё, использовавшийся для американских разведывательных полетов "У-2", как выяснилось, даже без ведома норвежского правительства¹⁵². В 70-х годах предметом резкой критики со стороны левых кругов, включая отдельных депутатов стортинга – левых социалистов, стали радионавигационные станции "Омега" и "Лоран-С", обслуживавшие, в частности, американский ядерный подводный флот, патрулирующий в Северной Атлантике. Протесты общественности послужили толчком для секретного парламентского расследования¹⁵³. Попавшие в печать сведения из соответствующего доклада стали поводом для острой дискуссии о содержании и границах норвежской "базовой" политики.

Итоги тридцатилетнего военно-интеграционного процесса – склады, маневры, службы оповещения и наведения – заставляли задуматься над вопросом, не осуществляется ли исподволь размывание базовой и атомной политики Норвегии, в общих чертах уже известной читателю из предшествующей главы. В своем интервью о состоянии советско-норвежских отношений министр иностранных дел социал-демократ К. Фрюденлунд говорил в мае 1976 г.: "Развитие ясно подчеркнуло стратегически выдвинутое положение Норвегии. Но нельзя говорить о принципиальных изменениях во внешнеполитической и оборонной ситуации Норвегии". Примерно в это же время тогдашний министр обороны Р. Хансен говорил в стортинге: "Базовая политика, как ее оценивает правительство, является важным вкладом в тот низкий уровень напряженности, какой все же господствует в Северной Европе. У правительства нет планов изменения политики в этом пункте"¹⁵⁴.

Отказ от размещения в Норвегии в мирное время иностранных вооруженных сил и от ядерного оружия неоднократно подтверждался руководителями Норвегии, как социал-демократическими, так и буржуазными. Принципы эти не оспаривались и в ходе неоднократных внешнеполитических дебатов стортинга на протяжении 70-х годов. Неизменности норвежской политики в отношении иностранных баз и ядерного оружия отдавалось должное и советской стороной в совместных коммюнике, в частности в коммюнике 1974 г. по итогам пребывания главы правительства Норвегии в СССР¹⁵⁵.

В то же время в последние годы заметно усилился интерес США и НАТО к Норвегии и примыкающим к ней районам мирового океана. Вызвано это было исключительно военно-стратегическими соображениями и общей направленностью политики американской администрации на расширение своих военных приготовлений. С Норвегией, как впрочем и с Данией, начались переговоры о размещении на ее территории складов тяжелого вооружения для войск усиления, предназначенных к переброске в Норвегию в "кризисных ситуациях". Норвегия была подключена и к системе воздушного контроля и слежения АВАКС, предусматривающей базирование, хотя и временное, самолетов этой системы на норвежские аэродромы.

Отмеченные активные военные приготовления НАТО с использованием норвежской территории сказывались на подходе Норвегии к решению проблем безопасности европейского Севера. Ни в 1963, ни в 1978 гг. Норвегия не поддержала известных предложений президента Кекконена о провозглашении Северной Европы безъядерной зоной¹⁵⁶. В конце 70-х годов идея безатомной зоны больше не отвергалась в принципе, однако делались нереалистические контрпредложения о распространении этой зоны на северо-западные районы СССР. Между тем "создание безъядерной зоны на Севере Европы способствовало бы дальнейшей стабильности в этом районе; укреплению безопасности всех европейских стран. Эта мера могла бы также иметь большое значение для решения актуальной проблемы нераспространения ядерного оружия в Европе и во всем мире"¹⁵⁷. Растущая интеграция Норвегии в военной организации НАТО, влияние этого процесса на сложившийся в Северной Европе баланс сил беспокоили соседей Норвегии, в частности руководителей миролюбивой Финляндии¹⁵⁸.

На протяжении двух последних десятилетий заметно расширилось сотрудничество Норвегии с ее ближайшими соседями – как и она, членами Северного совета – по вопросам, не связанным с их военно-политической ориентацией. Норвегия пошла на дальнейшее, весьма значительное согласование, сближение и сотрудничество со своими северными соседями в сферах рынка рабочей силы, транспорта, народного образования, социальной политики и законодательства вообще.

Существенным толчком к расширению северного сотрудничества явился для Норвегии быстрый рост ее ранее незначительного товарооборота со скандинавскими соседями, в первую очередь со Швецией, ставшей наряду с Англией главным торговым партнером Норвегии¹⁵⁹. В 1968 г. буржуазное правительство Норвегии поддержало датскую инициативу по вопросу создания северного таможенного союза (план Нордэк). Правящие круги Норвегии и Дании рассматривали Нордэк не как альтернативу "Общему рынку", а как средство подключения Северной Европы к более широкой и предпочтительной для них западноевропейской интеграции. Из намерения стать членами ЕЭС не делалось, как мы уже знаем, тайны. Указанные обстоятельства привели, как известно, к отказу Финляндии подписать договор о Нордэке и к провалу всего проекта.

70-е годы ознаменовались принятием множества общесеверных программ совместных мероприятий в области промышленности, энергетики, охраны среды и развития отсталых районов¹⁶⁰. В 1971 г. Норвегия согласилась подписать пересмотренный текст Хельсинкской конвенции пяти северных держав от 1962 г., предусматривавший создание Совета министров северных стран¹⁶¹. В 1975 г. министр иностранных дел социал-демократ К. Фрюденлунд назвал это сотрудничество "центральным фактором норвежской внешней политики, независимо от различий в решении отдельными странами проблемы своей безопасности"¹⁶².

Выше уже говорилось о чисто экономических аспектах участия Норвегии в процессе западноевропейской интеграции, в ЕАСТ, особенно о предыстории ее невступления в "Общий рынок", о внутриполитической борьбе по этому вопросу – предмету наиболее острых и длительных разногласий в норвежском обществе за весь послевоенный период. Поэтому коротко остановимся на внешнеполитическом аспекте интеграционного вопроса для Норвегии.

Присоединение Норвегии, по предложению традиционно близких ей Англии и Швеции, к числу учредителей Европейской ассоциации свободной торговли (Стокгольмская конвенция от 20 ноября 1959 г.) было единодушно поддержано всеми политическими партиями страны, кроме коммунистов как принципиальных противников империалистической интеграции. Председатель внешнеполитического комитета стортинга – влиятельный Финн My назвал вступление в ЕАСТ важнейшим внешнеполитическим актом Норвегии после ее вступления в НАТО¹⁶³. Норвегия охотно участвовала в создании "зоны свободной торговли" с ограниченными задачами, предпочитая ее северному таможенному союзу – плану, разбившемуся, наряду с прочими факторами, и о норвежские возражения¹⁶⁴. По прошествии нескольких лет успешное, с точки зрения норвежских промышленников и судовладельцев, участие в ЕАСТ, перераспределение норвежской внешней торговли из Северной Америки и других регионов в сторону ' Западной Европы (ЕАСТ плюс ЕЭС)¹⁶⁵ усилили "европейскую" ориентацию норвежских правящих кругов. Последних подстегивали Великобритания и Дания, обратившиеся в ЕЭС с просьбой о приеме уже в 1961 г. Чтобы сделать последующую интеграцию возможной, стортинг в 1962 г. принял поправку к конституции (§ 93), допускающую передачу части полномочий государства международной организации, в которой участвует сама Норвегия, в случае согласия на то 3/4 депутатов парламента.

В 1962 г. норвежское социал-демократическое правительство, уполномоченное стортингом, обратилось в Совет министров ЕЭС с просьбой начать переговоры о вступлении Норвегии в эту организацию. Известное вето Франции на прием Великобритании обрекло ходатайство норвежцев на неудачу. По той же причине не имело успеха и вторичное обращение Норвегии в ЕЭС в 1967 г. при буржуазном правительстве¹⁶⁶. Смена политического руководства в Париже (1969 г.) сделала расширение "Общего рынка" делом более реальным. Перспектива вступления в ЕЭС – экономическую базу НАТО в Европе сулила, однако, норвежцам более серьезные и опасные политические последствия, чем участие в "семерке", наполовину состоявшей из нейтралов и не носившей характера блока. Под угрозу ставился государственный суверенитет страны.

Ни сторонники, ни в особенности противники интеграции не отрицали политического характера вступления в "Общий рынок", натовской подоплеки интеграции¹⁶⁷. Сторонники ЕЭС то успокаивали население тем, что вступление не изменит традиционной базовой политики Норвегии в НАТО, то запугивали, что вне ЕЭС Норвегия рискует оказаться "на периферии" американских обязательств в отношении "Европы", то сулили особую заботу "больших" членов "Общего рынка" – Англии и ФРГ – о защите Норвегии. Идеологи народного движения противников ЕЭС, особенно в своей "Белой книге" (апрель 1972 г.), убедительно показали враждебность империалистической интеграции делу разрядки, интересам малых суверенных государств, наконец, самому существованию норвежцев как нации. Интеграционной, а косвенно и официальной атлантической концепции была противопоставлена прогрессивная концепция активной внеблоковой политики для Норвегии. "Находясь вне подобных силовых блоков, наша страна бок о бок с другими малыми странами в Европе и остальных частях мира сможет выполнить весьма важную функцию по сохранению мира и развитию общества. Сейчас больше, чем когда-либо, есть необходимость в малых нациях и государствах"¹⁶⁸.

В соответствии с волей большинства голосовавших новое, буржуазно-центристское, правительство отказалось от своего ходатайства о приеме. Норвегия официально прекратила внешнеполитические консультации с центральными органами ЕЭС, сохранила свое членство в "остатке" ЕАСТ и ограничила сотрудничество с "Общим рынком" рамками торгового соглашения 1973 г., однотипного для всех членов ЕАСТ¹⁶⁹. Вернувшееся к власти после выборов 1973 г. социал-демократическое правительство Браттели, а позже – Нурдли заверяло общественность в отсутствии намерений втянуть страну в "Общий рынок" "с заднего крыльца", против чего вновь и вновь предостерегали противники интеграции.

Свой отказ от статуса полноправного члена ЕЭС норвежское правительство стремится возместить участием в иных формах совместной деятельности с членами "девятки" на двусторонней основе. Осуществляя это сотрудничество со странами ЕЭС в экономической области и поддерживая с ними тесные политические контакты, правящие круги Норвегии используют отмеченную ранее развиваемость своего торгового соглашения с ЕЭС от 1973 г. Серьезным препятствием для осуществления планов крупных норвежских монополий исподволь втянуть страну в орбиту империалистической интеграции является несовпадение интересов крупного капитала с интересами средней и мелкой буржуазии. Благодаря победе левых и национально-патриотических сил на референдуме 1972 г. норвежские "европеисты" не могут в настоящее время даже ставить вопрос о пересмотре официальных отношений Норвегии с "Общим рынком". Прогрессивная же общественность страны борется за проведение такого внешнеполитического курса, в основе которого лежал бы принцип свободного от дискриминации, широкого и взаимовыгодного международного экономического сотрудничества¹⁷⁰.

Как известно, успехи научно-технической революции необычайно расширили возможности использования живых и минеральных ресурсов моря и морского дна. Норвегия 70-х годов – не только нефте- и газодобывающая, но и экспортирующая страна. Она активно стремится полнее использовать открывшиеся возможности, обеспечить себе исключительное право на океанские ресурсы в стратегически важных районах, не дожидаясь согласованных решений международных конференций ООН по морскому праву. Быстрый рост мирового вылова океанских живых ресурсов, энергетический кризис 70-х годов, политические спекуляции на популярной кампании в защиту природной среды – все это подгоняло волну норвежского "морского империализма". В 1976 г. правительство объявило об установлении с 1 января 1977 г. 200-мильной экономической зоны вдоль берегов материковой Норвегии (1 морская миля = 1,85 км), а с 15 июня того же года – 200-мильной рыбоохранной зоны вокруг архипелага Шпицберген в нарушение международного договора 1920 г. об этом архипелаге.

Односторонние действия Норвегии нередко ведут к возникновению споров с соседями. Свежий пример – разногласия с Исландией из-за норвежских планов установления экономической зоны вокруг норвежского скального острова Ян-Майен. Неудивительно, что левые круги самой Норвегии предостерегают в последнее время против "морского империализма". "Наша политика в области морей и ресурсов следовала по линии максимизации, которая может плохо кончиться, если мы не остановимся и немного не одумаемся", – читаем в теоретическом органе правящей НРП¹⁷¹.

Однако в целом за истекшее двадцатилетие, когда в мире произошли крупные перемены, когда в международном развитии все большее значение стала приобретать тенденция к разрядке напряженности, эта тенденция затронула и внешнюю политику Норвегии. Среди политических сил, организующих и вдохновляющих массы на независимый курс мира и разрядки, особое место занимают норвежские коммунисты. Несмотря на их малочисленность, это – испытанные борцы за независимость страны, в защиту ее национального суверенитета.

XVI съезд КПН (апрель 1978 г.) принял Манифест мира, в котором призвал партии, профсоюзы, организации крестьян и рыбаков, пацифистов и христиан создать народное движение за мир и безопасность на следующей платформе: отказ от складирования тяжелого вооружения для НАТО, от "провокационных" маневров НАТО в Норвегии, упразднение радионавигационных станций "Лоран-С" и "Омега"; противодействие производству и размещению в Европе нейтронного оружия; в переговорах с СССР (см. ниже) компартия требовала добиваться решений, которые бы упрочили тысячелетнее добрососедство народов Норвегии и СССР, противодействовать раздуваемой реакционерами антисоветской истерии; активная поддержка мероприятий ООН по разрядке и разоружению, усилия в целях параллельного роспуска НАТО и Организации стран Варшавского Договора; сокращение военных расходов и их переключение на борьбу с кризисом; полная поддержка освободительных и революционных движений, борьба против фашистских и расистских режимов; отпор всем видам пропаганды войны и антикоммунизма, направленной на возбуждение ненависти к социалистическим странам, всемерное расширение сотрудничества с ними¹⁷². Национальная конференция КПН летом 1979 г. уточнила требования, направленные против опасности выхолащивания базовой политики страны. На рубеже 80-х годов норвежские коммунисты энергично выступили против попыток сорвать разрядку, против нагнетания напряженности на Европейском Севере¹⁷³.

* * *

Советско-норвежские отношения в 60-70-х годах развивались не изолированно от общих тенденций, характеризующих международную обстановку (см. выше), от факторов, влияющих на норвежскую политику. На эти отношения и в целом на международное развитие, в том числе и на Европейском Севере, возрастающее влияние оказывала внешнеполитическая линия СССР, ленинские принципы которой неизменно находили воплощение в конкретных делах нашей политики в отношении североевропейских стран, включая, разумеется, и Норвегию.

В Отчетном докладе XXIII съезду КПСС Л. И. Брежнев указывал: "СССР всегда придавал большое значение отношениям с соседними странами, и мы довольны, что наша политика добрососедства дает хорошие результаты... Нормально складываются отношения со скандинавскими странами, хотя, конечно, нельзя еще сказать, что на пути их дальнейшего развития нет никаких препятствий"¹⁷⁴.

Одним из важнейших показателей развития отношений между СССР и Норвегией в благоприятном направлении явилась заметная активизация личных деловых контактов между обеими странами на различных, в том числе на самом высоком, уровнях. В 1964 и 1965 гг. состоялся обмен государственными визитами между СССР и Норвегией, в 1961 и 1966 гг. СССР посетили норвежские министры иностранных дел X. Ланге и Й. Люнг. В 1963 г. по приглашению норвежского правительства в Норвегии с официальным визитом был министр иностранных дел СССР А. А. Громыко. Во второй половине 60-х годов визитами делегаций обменялись Верховный Совет СССР и стортинг Норвегии. Министр обороны Норвегии О. Г. Тидеманн посетил СССР в 1967 г.

Премьер-министр Норвегии Э. Герхардсен в интервью корреспонденту "Известий" накануне своего официального визита в СССР в 1965 г. высказывал удовлетворение существующими между нашими странами добрососедскими отношениями, подчеркивая, что эти отношения "являются хорошим примером сотрудничества государств с различными общественными системами по вопросам, представляющим общий интерес, на основе взаимного уважения точек зрения друг друга"¹⁷⁵. В речи А. Н. Косыгина в Кремле в честь Э. Герхардсена было высказано согласие с этой точкой зрения и отмечено, что в политическом плане обе страны одинаково заинтересованы в сохранении и укреплении мира и это во многом определяет характер двусторонних отношений. Вместе с тем глава Советского правительства подчеркнул, что "есть обстоятельства, затрудняющие более тесное сближение между Норвегией и Советским Союзом". А. Н. Косыгин выразил надежду на то, что отношения между нашими странами, которые являются хорошими, со временем станут еще лучше. "Мы будем стремиться к тому, чтобы пашу границу, – отмечал А. Н. Косыгин, – можно было назвать границей мира и дружбы, чтобы во всей Северной Европе закрепилась обстановка спокойствия и разрядки напряженности"¹⁷⁶.

Развивающиеся контакты между обеими странами использовались для проработки ряда вопросов, решение которых способствовало советско-норвежскому сотрудничеству, укреплению его договорно-правовой основы. Одним из наглядных примеров этому явилась практическая реализация достигнутой еще в 1955 г., во время первого визита Э. Герхардсена в СССР, договоренности о решении вопросов, связанных с использованием энергетических ресурсов пограничной реки Пасвик. После достижения соглашения о распределении энергетических ресурсов было осуществлено строительство Борисоглебской ГЭС, первый агрегат которой 12 сентября 1963 г. дал ток в Кольскую энергосистему¹⁷⁷. В строительстве ГЭС принимали участие норвежцы. Это, как отмечала газета "Фрихетен", в условиях безработицы, довольно частого явления в Северной Норвегии, способствовало упрочению материального положения многих норвежских семей¹⁷⁸. В 1964 г. советская сторона, учитывая положительный опыт сотрудничества, дала согласие на то, чтобы норвежские фирмы приняли участие в строительстве новой электростанции на реке Пасвик. Сделано это было в связи с соответствующим обращением норвежской стороны¹⁷⁹. Это лишь один пример успешного развития советско-норвежского сотрудничества, которое с каждым годом распространяется на новые области. Можно сказать, что в 60-е годы закладывался фундамент советско-норвежского сотрудничества, которое поднялось на новую ступень в 70-е годы.

Крупнейшими событиями в области советско-норвежских отношений первой половины 70-х годов явились визиты Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина в Норвегию (декабрь 1971 г.), Т. Браттели, бывшего тогда премьер-министром Норвегии, в Советский Союз (март 1974 г.). Норвежский премьер-министр был принят Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым и имел с ним дружественную беседу.

Во время переговоров в Москве и Осло, проходивших в духе откровенности и взаимопонимания, стороны констатировали совпадение или близость позиций СССР и Норвегии по многим международным вопросам. В совместном советско-норвежском коммюнике от 7 декабря 1971 г. главы правительств с удовлетворением отметили положительное развитие событий в Европе и подчеркнули важность работы, направленной на дальнейшее укрепление этого процесса в целях расширения сотрудничества и безопасности в Европе и во всем мире. При этом было указано на важное значение договоров СССР и ПНР с ФРГ и четырехстороннего соглашения по Западному Берлину. Стороны высказались в пользу скорейшей подготовки на многосторонней основе общеевропейского совещания и достижения практических результатов в решении взаимного сокращения вооруженных сил и вооружений в Европе¹⁸⁰.

Советско-норвежское коммюнике от 25 марта 1974 г., отражая важные сдвиги в международной обстановке со времени предыдущей встречи глав правительств СССР и Норвегии, дало высокую оценку итогам переговоров Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева с руководителями западных держав. В нем подчеркивалась необходимость проведения в деловом и конструктивном духе общеевропейского совещания, второй этап которого в то время проходил в Женеве¹⁸¹.

На встречах в Москве и Осло, разумеется, большое внимание было уделено вопросам двусторонних советско-норвежских отношений. Отмечая активизацию связей между нашими странами, главы правительств в 1971 г. выразили взаимную готовность содействовать дальнейшему развитию отношений дружбы и добрососедства между СССР и Норвегией и констатировали, что контакты и консультации, которые осуществляются между представителями двух стран на различных уровнях, в том числе на уровне министерств иностранных дел, являются полезными и служат расширению взаимопонимания между Советским Союзом и Норвегией. Эта оценка была подтверждена и в совместном коммюнике от 25 марта 1974 г., в котором стороны выразили готовность и впредь развивать и углублять личные контакты государственных деятелей СССР и Норвегии и указали на большое значение продолжения регулярных консультаций между двумя странами как по широкому кругу актуальных международных проблем, так и по вопросам советско-норвежских отношений.

В последующие годы усилиями обеих стран было сделано немало для благоприятного, отвечающего интересам народов Советского Союза и Норвегии развития отношений между нашими странами. Продолжала расширяться сама сфера взаимного общения, укреплялось сотрудничество по ряду практических вопросов. В 1975 г. делегация норвежского парламента во главе с президентом стортинга Г. Хансеном посетила СССР. На следующий год делегация Верховного Совета СССР во главе с председателем Совета национальностей В. П. Рубеном побывала в Норвегии с ответным визитом. В 1976 г. в Нью-Йорке, во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН, министр иностранных дел А. А. Громыко встречался с министром иностранных дел Норвегии К. Фрюденлундом. Такая же встреча состоялась в том же году в Копенгагене во время визита А. А. Громыко в Данию. Неоднократно в СССР приезжали для обсуждения вопросов торгово-экономического сотрудничества, рыболовства норвежские министры торговли и судоходства, рыболовства и другие представители правительства Норвегии. Эти контакты продолжались в ходе визитов в Норвегию их советских партнеров. Регулярный характер приобрели консультации по линии министерств иностранных дел для обсуждения широкого круга вопросов международной обстановки и двусторонних отношений.

Параллельно с процессом развития личных деловых контактов государственных деятелей, парламентариев, официальных представителей, расширения связей по линии общественных организаций, представлявшим хорошие возможности для уяснения точек зрения друг друга, поиска путей укрепления доверия, для определения областей практического сотрудничества, упрочивалась договорно-правовая основа советско-норвежских отношений, создавался механизм сотрудничества обеих стран в различных направлениях. Так, в 70-х годах между СССР и Норвегией было подписано около 20 межгосударственных и межведомственных соглашений, среди них – долгосрочное торговое соглашение (1971 г.), продленное впоследствии до 1980 г., соглашение об экономическом, промышленном и научно-техническом сотрудничестве (1972 г.), соглашения о судоходстве и об автомобильном сообщении (1974 г.), программа торговли машинами и оборудованием (1975 г.), регулирующие отношения в области торгово-экономических связей. Советский Союз и Норвегия – крупнейшие "рыболовные" государства, обладающие особыми интересами в богатом рыбными ресурсами Баренцевом море, ресурсами, которые нуждаются в рациональном использовании. Это отражено в соглашениях о сотрудничестве в области рыболовства, заключенных в середине 70-х годов. В январе 1978 г. было подписано временное соглашение о совместном регулировании рыболовства в смежном участке Баренцева моря, прилегающем к побережью СССР и Норвегии, настоятельная потребность в котором возникла в связи с установлением Норвегией с 1 января 1977 г. 200-милльной экономической зоны у своего континентального побережья и в связи с введением Советским Союзом с 25 мая 1977 г. в районах Баренцева моря, прилегающих к побережью СССР, временных мер по сохранению живых ресурсов и регулированию рыболовства¹⁸². Нельзя не отметить в этой связи, что правые круги Норвегии стремились не допустить заключения соглашения, хотя и было понятно, что без договоренности, учитывающей взаимные интересы, сотрудничество, в первую очередь в области рыболовства, могло бы серьезно осложниться. Однако победил в этом деле конструктивный подход, показывающий, на какой основе можно искать и находить пути продвижения вперед в том, что касается сложных неурегулированных вопросов, например вопроса разграничения континентального шельфа в Баренцевом море.

Созданные на основе межправительственных советско-норвежских соглашений смешанные комиссии по экономическому, промышленному и научно-техническому сотрудничеству, совместные комиссии по вопросам судоходства, рыболовства на своих регулярных сессиях рассматривают многие вопросы практического сотрудничества, разрабатывают конкретные проекты, намечают пути осуществления достигнутых договоренностей. Важность работы этих комиссий, как и регулярных контактов по другим линиям, трудно переоценить. Ведь интересы Советского Союза и Норвегии, особенно в районах Крайнего Севера и Арктики, соприкасаются весьма тесно, и есть немало проблем, которые можно решать только совместными усилиями, на основе внимательного учета интересов друг друга. Министр иностранных дел Норвегии К. Фрюденлунд во внешнеполитическом докладе стортингу осенью 1977 г. справедливо отмечал, что "развитие в северных районах требует постоянных советско-норвежских контактов и переговоров"¹⁸³.

Некоторые вопросы советско-норвежского сотрудничества касаются архипелага Шпицберген, находящегося под суверенитетом Норвегии на условиях, предусмотренных Парижским договором 1920 г. С довоенных времен здесь живут и трудятся норвежские и советские шахтеры, поддерживающие тесные дружественные контакты и деловое сотрудничество, особенно ценное в сложнейших климатических условиях этого заполярного архипелага. Хорошие связи существуют между советским трестом "Арктикуголь", который ведет добычу угля на Шпицбергене, и норвежской государственной компанией "Стуре норшке Шпицберген кюлькомпани". С 1974 г., когда было заключено соглашение об использовании советскими воздушными судами норвежского государственного гражданского аэродрома Лонгиер, улучшились условия связи между Советским Союзом и поселками, в которых живут советские шахтеры¹⁸⁴.

Вместе с тем и в Норвегии, и в других западных странах имеются круги, которые явно не заинтересованы в том, чтобы отношения между норвежцами и советскими людьми на Шпицбергене развивались в духе добрососедства и сотрудничества. Это находит свое отражение и на страницах правой печати, выступающей с инсинуациями в отношении деятельности советских граждан на Шпицбергене. Например, эти круги пытались одно время представить транспортные вертолеты треста "Арктикуголь" как якобы военные, а их посадочную площадку – выдать за вертолетную базу¹⁸⁵. Смысл таких инсинуаций предельно ясен – постараться бросить тень подозрения на советскую линию в отношении Шпицбергена в целом, представив дело так, будто бы не кто иной, как советская сторона, нарушает положения договора о Шпицбергене, запрещающие использование архипелага в военных целях. В этой связи хотелось бы ограничиться указанием на мнение видного норвежского специалиста-международника А. О. Брунтланна, отмечавшего, что "после вступления Норвегии в НАТО политика Советского Союза в данном вопросе состояла в последовательной защите положения о демилитаризации" архипелага¹⁸⁶. Этот же автор подчеркивает, что советская сторона "внимательно относилась к мероприятиям на Шпицбергене, которые имели гражданскую и экономическую направленность". И это попятно, так как некоторые вопросы в советско-норвежском сотрудничестве возникали иногда и вследствие отдельных мероприятий норвежских властей, выходящих за рамки, предусмотренные договором о Шпицбергене, и затрагивающих осуществляемую здесь советскими организациями хозяйственную и научную деятельность. К числу таких мероприятий относится, в частности, уже известное установление в одностороннем порядке норвежской рыбоохранной зоны вокруг архипелага.

Весьма важно то, что и норвежская сторона, как об этом было заявлено министром иностранных дел Норвегии К. Фрюденлундом в стортинге, стремится решать неурегулированные вопросы в духе добрососедства, в спокойной и деловой обстановке, на основе строгого соблюдения положений договора о Шпицбергене. Конкретные дела в этом направлении всегда встречают полное понимание с советской стороны. Сошлемся в этой связи на слова норвежского министра рыболовства: "У Норвегии хороший опыт соглашений, заключаемых с Советским Союзом. Они соблюдаются"¹⁸⁷. Это касается не только вопросов Шпицбергена, но и всего комплекса советско-норвежских отношений. "Доброе соседство, – говорил тов. Л. И. Брежнев на приеме в честь представителя другого скандинавского государства, – это еще и активные политические связи государств, постоянно растущее сотрудничество в экономической области. Это – оживленный культурный обмен, который служит взаимному духовному обогащению. Это, наконец, объединение усилий в борьбе за упрочение мира"¹⁸⁸.

Последовательно в пользу развития добрососедских отношений с Советским Союзом выступает Компартия Норвегии, деятельность которой проходит в сложных условиях. Делегация Компартии Норвегии, посетившая СССР в 1977 г., подчеркнула, что КПН вместе с КПСС будут и впредь всеми силами способствовать "дальнейшему углублению разрядки напряженности, утверждению принципов мирного сосуществования государств с различным социальным строем". Обе партии решили "содействовать дальнейшему расширению взаимовыгодного сотрудничества и добрососедства между Норвегией и Советским Союзом"¹⁸⁹.

Выше уже отмечалось, что в пользу добрососедских отношений между СССР и Норвегией выступает правящая Норвежская рабочая партия, официальная делегация которой в мае 1979 г. посетила СССР по приглашению ЦК КПСС. Делегации КПСС и НРП высказались совместно за дальнейшее расширение сотрудничества между СССР и Норвегией, за укрепление доверия и добрососедских отношений между советским и норвежским народами и выразили стремление содействовать этому¹⁹⁰.

Развитие советско-норвежских отношений в социальной и культурной областях проходит при активном участии также и других общественных организаций, в первую очередь обществ дружбы "Норвегия – СССР" (учреждено в 1945 г.) и "СССР – Норвегия" (учреждено в 1958 г.). Норвежское общество в последнее время насчитывало 4 тыс. индивидуальных и 70 коллективных членов (данные 1978 г.). Председателем правления является видный профсоюзный деятель, секретарь союза металлистов X. Эвьен. В актив общества входят известные общественные деятели и писатели, например бывший премьер-министр Э. Герхардсен, нынешний председатель ЦОПН Т. Халворсен, писательница Ингер Хагеруп, писатель Сигбьерн Хёльмебакк и др. Общество организует обмен делегациями, туристские поездки, собрания и вечера, посвященные жизни Советской страны, выставки, кинопросмотры, лекции и гастроли советских артистов. Общество имеет и свое периодическое издание.

Таким образом, опыт последних двадцати лет свидетельствует о том, что дальнейшее развитие добрососедства и сотрудничества в отношениях между нашими странами полностью отвечает коренным интересам народов Советского Союза и Норвегии, способствует укреплению взаимного доверия, разрядки и мира на европейском континенте.

Советский Союз по-прежнему отдает должное норвежской политике неразмещения иностранных войск и ядерного оружия на своей территории в мирное время. Вместе с тем самые последние события рубежа 70-80-х годов показывают, что попытки нарушить сложившееся в Северной Европе соотношение сил и навязать Норвегии новые задания и обязательства в системе НАТО ведут к размыванию базовой политики, неоднократно подтверждавшейся всеми норвежскими кабинетами в минувшее двадцатилетие¹⁹¹.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. 20-летие 1945-1965 гг. некоторые норвежские историки оценивают как время "роста и процветания", как "эру согласия" социал-демократии и буржуазных партий. См.: Vekst og velstand. Norsk politisk historie 1945-1965. Oslo, 1977.

2. Малые страны Западной Европы. М., 1972, т. 1, с. 19; Nordeuropa in der Gedenwart. Berlin, 1972, s. 221.

3. Der Spiegel, 1976, N 27.

4. Подсчитано: Norway. Economic Surveys. OECD. Paris, 1971.

5. Ibid., p. 66, 67.

6. EFTA Trade 1974. Geneva, 1976, p. 41, 42.

7. Пискулов Ю. В., Градобитова Л. Д. Север и интеграция. М., 1972, с. 10.

8. Statistisk årbok for Norge 1973. Oslo, 1973, s. 100; см.: Сельское хозяйство Норвегии: Обзор литературы / Сост. В. Д. Мартынов. М., 1969; Yearbook of Nordic Statistics 1978. Stockholm, 1979, p. 77.

9. EFTA Bulletin, 1972, vol. XIII, N 6, p. 5; Yearbook... 1976. Stockholm, 1977, tab. 181, p. 261.

10. EFTA Bulletin, 1972, vol. XIII, N 6, p. 5.

11. Hellem R. Oljen i norsk politikk. Oslo, 1974, s. 30.

12. Jerman G. Rising Production Costs and Structural Problems Cause Difficulties for Norwegian Industry. – EFTA Bulletin, 1978, vol. XIX, N 2.

13. Ibid, s. 51-53.

14. Arbeiderbevegelsens håndbok 1975. Oslo, 1975, s. 159.

15. Aftenposten, 1978, 10 juni.

16. EFTA Trade 1973. Geneva, 1975, p. 40.

17. Пискулов Ю. В., Градобитова Л. Д. Указ. соч., с. 72, 88.

18. Rostoft A. Norwegian Direct Investments Abroad. – Norges Bank Economic Bulletin, 1976, N 2.

19. Friheten, 1979, 20 febr.; Kleven H. I. Klassestrukturen i det norske samfunnet. Oslo, 1965, s. 124.

20. Friheten, 1979, 20 febr.; Андреев Ю. В. Экономика Норвегии. М, 1977, с. 123 и сл.

21. Gjester Т. Norway. Oil Income Transforms the Prospects. – EFTA Bulletin, 1974. vol. XV, N 8.

22. The Financial Times, 1977, 17 May.

23. Norges Bank Annual Report 1977. Oslo, 1978, p. 145.

24. Пискулов Ю. В. Многоликая Скандинавия. М., 1975, с. 59-60.

25. EFTA Bulletin, 1974, vol. XV, N 9, p. 15; Norges Bank Annual Report 1978. Oslo, 1979, p. 7; Андреев Ю. В. Указ. соч., с. 51.

26. Norges Bank Economic Bulletin, 1975, N 3, tab. 37; Norges Bank Annual Report 1977, p. 8.

27. Андреев Ю. В. Указ. соч., с. 53 и сл.; Орлова В. Я. Новые направления в экономической статистике Норвегии: Автореф. канд. дис. М., 1971.

28. Бюллетень иностранной коммерческой информации, 1975, 22 апр.; 1976, 16 апр., 20 ноября.

29. Yearbook... 1976, р. 287.

30. План экономической унии стран Северной Европы см.: Пискулов Ю. В. Многоликая Скандинавия, с. 150 и след.

31. EFTA Trade 1974, p. 45, 46; Yearbook... 1978, p. 164-166.

32. Det norske samfunn. Oslo, 1975, Bd. 1, s. 5-6; Arbeiderbevegelsens håndbok 1975, s. 164; Yearbook… 1978, s. 34.

33. Det norske samfunn, Bd. 1, s. 8.

34. Ibid., s. 300, 303.

35. Det norske samfunn, Bd. 1, s. 112.

36. Fivelsdal E. Funksjonærenes syn på faglige og politiske spørsmål. Oslo, 1964, s. 8.

37. Зурабян К. С. Рабочий класс и профсоюзы скандинавских стран в условиях научно-технической революции. М., 1979, с. 17-18.

38. Nyhamar J. Demokratisk sosialisme. Oslo, 1976, s. 19-20.

39. Sosialtrygdene i Norge 1975. Oslo, s. d., s. 8; Yearbook... 1978, p. 270-271.

40. Stortings meldmger N 75 (1976/1977). Finans-og tolldepartementet. Langtidsprogrammet 1978-1981. Oslo, 1977, s. 14

41. Historisk statistikk 1968. Oslo, 1969, s. 81 (tab. 57); Yearbook... 1976, p. 71.

42. Острые проблемы молодежи – одна из главных тем норвежского социального романа 70-х годов, например "Книги о Калле и Рейнере" Э. Ховардсхолма.

43. Yearbook... 1978, р. 37.

44. Det norske samfunn. Oslo, 1975, Bd. 2, s. 450, 449; см. также: Кан А. Г. Иностранные рабочие R Скандинавии. – В кн.: Расы и народы: Ежегодник. М., 1972, т. 2, с. 178, 186, 188-190.

45. Det norske samfunn, Bd. 2, s. 455.

46. Ibid., c. 458, 459, 460; Зурабян К. С. Указ. соч., с 22.

47. Det norske samfunn, Bd. 2, с. 485. См. также: Кан А. Г. Роль женщин в социально-экономической жизни Скандинавии. – Мировая экономика и международные отношения, 1975, № 11, с. 102-106.

48. Friheten, 1979, N 1, 3 jan.

49. Det norske samfunn, Bd. 2, s. 470-471.

50. Ibid., Bd. 1, s. 214, 215, 223.

51. Aftenposten, 1977, 14 juli.

52. Ibid.; см. также: Ананиан Л. Л. Преступность несовершеннолетних в скандинавских странах. М., 1974.

53. В 1979 г. правительство представило стортингу доклад о назревших мерах борьбы с преступностью. Доклад обсуждался и на последнем очередном съезде НРП. См.: Nordisk Kontakt, 1979, N 10, s. 677.

54. Arbeiderbevegelsens håndbok 1975, s. 157; Hvem Hva Hvor 1977. Oslo, 1976, s. 256.

55. Stortings meldinger N 75 (1976/1977), s. 11; Det norske samfunn, Bd. 2, s. 750-753.

56. Норвежское "общество потребления" 60-х годов юмористически изображено в повести С. Хёльмебакка "Андерссонам – ура!" (есть рус. пер.).

57. Det norske samfunn, Bd. 1, s. 193.

58. Statistisk årbok for Norge 1952. Oslo, 1952, s. 12; Statistisk årbok for Norge 1962. Oslo, 1962, s. 53; Sosialistisk årbok 1975. Oslo, 1974, s. 79.

59. Statsøkonomisk tidsskrift. Oslo, 1956, N 4, s. 287-294.

60. Sosialistisk årbok 1975, s. 88.

61. Arbeidcrbevegelsens håndbok 1975, s. 152; Det norske samfunn, Bd. 1, s. 136.

62. Statistisk årbok for Norge 1973, s. 216.

63. Myten om velferdsstaten. Søkelys pa norsk sosialpolitikk. Oslo, 1973, s. 17.

64. Det norske samfunn, Bd. 1, s. 133.

65. Ibid., s. 171.

66. Ibid., s. 173.

67. Ibid., s. 179.

68. Prinsipp-program for Norges Kommunistiske parti. Oslo, 1974, s. 38-39. Более позднюю количественную оценку см.: Кнутсен М. Г. Стратегия, испытанная Октябрем. О классовых союзах пролетариата в антимонополистической борьбе. – Проблемы мира и социализма, 1978, № 11.

69. Сохранение влияния партией "Хёйре" объясняется рядом причин. Укажем лишь на одну из них. Доля буржуазных партий в общем тираже норвежских газет составляет примерно 70-74%, в том числе "Хёйре" – 30%. Соответственно тираж социал-демократической прессы – около 25%, а газет левых рабочих партий – 1%.

70. Det norske Arbeiderparti. Beretning 1963-1964. Oslo, 1965, s. 72-73.

71. Vekst og velstand, s. 444.

72. Nordisk Kontakt, 1967, N 2, s. 111-112; N 13, s. 829.

73. Hvem Hva Hvor 1970. Oslo, 1969, s. 248, 65. См. также раздел по регулированию экономики.

74. Sørebo H. Slik sprakk koalisjonen. Oslo, 1971.

75. См., например, пропагандистско-информационную серию брошюр МИД Норвегии: De europeiske Fellesskap. En Orientering fra Utenriksdepartementet, Oslo, 1971, N 1-14.

76. Cp.: Folkebevegelsen mot norsk medlemskap i Fellesmarkedet. Folkebevegelsen melding. Oslo, 1972; Seierstad D. EF – eller Norge. Oslo, 1972.

77. Knutsen M. G. Veien fram for NKP og venstrekreftene. Berelningsforedrag på Norges Kommunistiske partis 15. Landsmøte. Oslo, 1975, s. 14-15.

78. Arbeidcrbevegelsens handbok 1975, s. 71-72.

79. Nyhamar J. Op. cit., s. 27.

80. Trygghet, demokrati og økonomisk folkemakt. Forslag til samarbeidsprogram for det arbeidende norske folk. Oslo, 1976, s. 14.

81. Arbeiderbladet, 1976, 28 jan.

82. Hvem Hva Hvor 1977, s. 153.

83. Et klart alternativ Felleserklaeringen fra Høyre, Kristelig Folkeparti Senterparti om Langtidsprogrammet 1978-1981. Oslo, 1977. См. также: Nordisk Kontakt, 1977, N 11, s. 663-664.

84. Здесь и ниже см.: Зурабян К. С. Указ. соч.

85. Statistisk årbok for Norge 1972. Oslo, 1972, s. 51; Sosialistisk årbok 1974, s. 118.

86. Yearbook... 1978, p. 74. Именно в 70-х годах после долгого перерыва вышли и стали бестселлерами романы о классовой борьбе трудящихся (см. с. 615).

87. Зурабян К. С. Указ. соч., с. 74.

88. Зурабян К. С. Указ. соч., с. 111; см. также: Тимашкова О. К. Скандинавская социал-демократия на современном этапе. М., 1978, с. 64-71.

89. DNA. Fra folkebevegelse til statsstøtte. Oslo, 1973, s. 238: Lorenz E. Arbeiderbevegelsens historie. Oslo, 1974. D. 2. 1930-1973, s. 216; см. также: Рогов П. Норвежская рабочая партия: Теория и практика. – Мировая экономика и международные отношения, 1966, № 9.

90. Det norske Arbeiderparti: Grunnsyn og retningslinjer. Oslo, 1965.

91. Demokratisk sosialistisk perspektiv. Oslo, 1976, s. 160-161.

92. Arbeiderbladet, 1972, 6 des.

93. Demokratisk sosialistisk perspektiv, s. 156.

94. См., например, программный документ съезда НРП в 1971 г. "Повседневная демократия": Demokrati i hverdagen. – Demokratisk sosialistisk perspektiv, s. 168-178.

95. Ibid., s. 108.

96. Arbeiderbladet, 1979, 28, 30 apr.

97. Ibid., 1977, 10, 12 mai.

98. Ibid., 1979, 7 mai.

99. Nordisk Kontakt, 1979, N 10, s. 676-678.

100. Правда, 1979, 27 мая; Arbeiderbladet, 1979, 28 mai.

101. Капитонов Л. А. Борьба внутри норвежской социал-демократии и образование Социалистической народной партии: Автореф. канд. дис. М., 1970; Kvam R. DNA mot splittelse. Oslo, 1973, s. 144 etc.

102. Hva SF mencr. Oslo, 1968, s. 8.

103. Hva SF monar, passim.

104. Orientering, 1963, 25 mai.

105. Kontrast, 1968, N 10, s. 112; Lorenz Е. Op. cit., D. 2, s. 181.

106. Prinsipp-program og vedtekter for AKP (m-l.). Oslo, 1977.

107. Program for Norges Kommunistiske parti. Vedtatt på landskonferansen 20.-21. april 1963. Oslo, 1963.

108. Prinsipp-program for Norges Kommunistiske parti. Oslo, 1974.

109. Sosialistisk årbok 1974, s. 24.

110. 33-punktsprogram. – Sosialistisk årbok 1974, s. 27-33; Risanger O. SV blir til. Oslo, 1976, s. 20.

111. См.: Knutsen M. G. Op. cit., s. 24.

112. Friheten, 1975, N 17, 24 apr.-3 mai.

113. Prinsipp-program. Sosialistisk Venstreparti. Oslo, 1975; Risanger О. Op. cit., s. 42-43, 67-76.

114. SV. Landsmøte 20.-22. februar 1976, s. 5 (Stensil).

115. Nordisk Kontakt, 1976, N 5, s. 301-302.

116. SV. Landsmøte 20.-22. februar 1976, s. 7; Risanger O. Op. cit., s. 118-121.

117. Vår Informasjon, Medlemsblad for Sosialistisk Venstreparti, 1977, N 3, s. 3.

118. Knutsen M. G. Op. cit., s. 38.

119. 3x7 punkter for trygghet, demokrati og økonomisk folkemakt. Forslag til samarbeidsprogram for det arbeidende norske folk. Oslo, 1976.

120. Правда, 1977, 27 февр.

121. NKP. Valg-Manifest. Ny kurs for Norge. Oslo, 1977.

122. Правда, 1978, 18 апр. (Приветствие ЦК КПСС XVI съезду КПН.)

123. NKP. Informasjon. Landsmøtet 78. Oslo, 1978, s. 2 (stensil).

124. Nordisk Kontakt, 1979, N 12, s. 804-805; Кнутсен M. Г. Стратегия, испытанная Октябрем, с. 9.

125. Известия, 1980. 23 февр. См. также выступление Л. И. Брежнева на Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий. – За мир, безопасность, сотрудничество и социальный прогресс в Европе. К итогам Конференции коммунистических и рабочих партий Европы. Берлин, 29-30 июня 1976 г. М., 1976, с. 4.

126. Friheten, 1966, 1, 8 nov. (призыв заместителя председателя НРП Р. Стеена к признанию границы Одер – Нейссе); Голошубов Ю. Я. Скандинавия и европейская безопасность, с. 48-49; Он же. Скандинавия и проблемы послевоенной Европы. М., 1974, с. 162-163; Воронков Л. С. Северная Европа: Общественность и проблемы внешней политики. М., 1976, с. 196-197.

127. Голошубов Ю. И. Скандинавия и европейская безопасность, с. 57-58, 72-73, 41.

128. Правда, 1979, 27 мая.

129. Sovjet-Nytt, 1965, 3 juni; Правда, 1965, 1 июня.

130. Цит. по: Norge og rustningskontroll i Europa. Oslo, 1974, s. 72

131. Цит. по: Воронков Л. С. Указ. соч., с. 198-199.

132. Цит. по: Коммунистическое движение: Проблемы теории и практики. Прага, 1978, с. 160 (статья председателя КПН М. Г. Кнутсена).

133. Nordisk Kontakt, 1978, N 7, s. 442.

134. Nordisk Kontakt, 1978, N 7, s. 440; Правда, 1978, 8 апр.

135. См., например: Правда, 1979, 15 ноября.

136. Nordisk Kontakt, 1973, N 15, s. 1015.

137. Vekst og velstand, s. 229.

138. Nordisk Kontakt, 1971, N 5, s. 300; N 15, s. 1007.

139. Arbeiderbladet, 1973. 2, 3 jan.

140. Nordisk Kontakt, 1973, N 4, s. 258; Friheten, 4979, 25 jan.; Arbeiderbladet, 1979, 11 juni.

141. Yearbook... 1967. Stockholm, 1968, p. 127; Yearbook... 1978, p. 259.

142. Norges Traktater 1661-1666, Bd. 3, N 937, 950, 958, 973, 992, 993, 1001 etc.

143. Nordisk Kontakt, 1972, N 4, s. 244; 1977, N 9, s. 55; Yearbook... 1978, p. 255.

144. Vekst og velstand, s. 322-323.

145. Nordisk Kontakt, 1977, N 3, s. 162; 1978, N 5, s. 280.

146. Die Welt, 1971, 12 nov.; Nordisk Kontakt, 1972, N 4, s. 245; 1978, N 16, s. 1002; Тимашкова О. К. Указ. соч., с. 253.

147. Yearbook... 1978, р. 253.

148. Torsvik Т. NATO of Norge. 20 år etter. Oslo, 1969, s. 16; см. также: Федулаев Г. И. Военно-политические отношения Норвегии и США (60-е – середина 70-х годов). – В кн.: Проблемы новой и новейшей истории. М., 1979, с. 36-54.

149. Nordisk Kontakt, 1978, N 7, s. 441. 558

150. Кроликовский Г. Северный фланг НАТО. – Международная жизнь, 1968, № 11; Васильев П. Северные страны и европейская безопасность. – Международная жизнь, 1969, № 8, с. 25.

151. См. выступление министра обороны Норвегии Р. Хансена на съезде НРП в 1977 г.: Sosialistisk perspektiv, 1977, N 3, s. 8.

152. Keesing Contemporary Archive 17549 A – 17551; Kilder til moderne historie Oslo, 1972, Bd. 1. Norsk utenrikspolitikk, s. 162-163.

153. Loran С og Omega. Innstilling fra utvalget til undersøkelse av sakene om etablering av Loran C. og Omega-stasjoner i Norge. Oslo, 1977.

154. Arbeiderbladet, 1976; 21 mai; Stortings forhandlinger 1975/1976. Oslo, 1975-1976, s. 2349.

155. Правда, 1974, 26 марта.

156. Комиссаров Ю. Северу Европы – безъядерный статус. – Мировая экономика и международные отношения, 1979, № 3.

157. Из выступления А. Н. Косыгина. Цит. по: Правда, 1978, 15 сент.

158. См. заявление президента Финляндии: Aftenposten, 1979, 8 okt.

159. Norden på världsarenan. Stockholm, 1968, s. 258-259.

160. Пискулов Ю. В. Многоликая Скандинавия, с. 160 и сл.

161. Котляр В. С. Северный совет. М., 1973, с. 105.

162. Nordisk Kontakt, 1976, N 10, s. 676.

163. Keesing Contemporary Archive, 17621.

164. Vekst og velstand, p. 259, 249; Stråth В. Nordic Industry and Nordic Economic Cooperation. Stockholm, 1978.

165. Пискулов Ю. В. Структурные изменения в экономике Норвегии. – Мировая экономика и международные отношения, 1971, № 4.

166. Экономические группировки в Западной Европе. М., 1969, с. 248 и след.

167. EF – Norges vei? Forhandlingsresultatet satt i perspektiv. Oslo, 1972, s. 11-12, 186, 191, 202, 203.

168. Folkebevegelsen mot norsk medlemskap i Fellesmarkedet. Folkebevegelsens melding. Oslo, 1972, s. 203-204.

169. Nordisk Kontakt, 1973, N 10, s. 654; 1979, N 5, s. 356.

170. Воронов К. В. Проблемы отношений Норвегии с ЕЭС на рубеже 1980-х годов. – В кн.: VIII Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, языка и литературы скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. Петрозаводск, 1979, ч. 1, с. 63-66.

171. Sosialistisk perspektiv, 1977, N 2, s. 19.

172. Friheten, 1978, 18 apr.

173. Arbeiderbladet, 1979, 11 juni (интервью председателя КПН М. Г. Кнутсена); Friheten, 1980, 28 febr.

174. Брежнев Л. И. Ленинским курсом: Речи и статьи. М., 1970, т. 1, с. 296.

175. Известия, 1965, 29 мая.

176. Правда, 1965, 1 июня.

177. Там же, 1963, 20 ноября.

178. Там же, 4 ноября.

179. Там же, 1964, 5 июля.

180. Там же, 1971, 8 дек.

181. Там же, 1974, 23 марта.

182. Учитывая, что все большее число государств, в том числе соседних с СССР, устанавливает у своих берегов экономические или рыболовные зоны шириной до 200 морских миль, не дожидаясь заключения международной конвенции по морскому праву, Президиум Верховного Совета СССР 10 декабря 1976 г. принял Указ "О временных мерах по сохранению живых ресурсов и регулированию рыболовства в морских районах, прилегающих к побережью СССР". Постановлением Совета Министров СССР от 17 мая 1977 г. меры, предусмотренные этим Указом, были введены с 25 мая 1977 г. в прилегающих к побережью СССР районах Баренцева моря, включая районы вокруг принадлежащих СССР островов, шириной до 200 морских миль. См.: Известия, 1976, 10 дек.; 1977, 20 мая.

183. Stortingsforhandlinger 1977/1978, Bd. A, s. 684.

184. См., например: Шпицберген. Страна острых гор. М., 1979, с. 44-47.

185. См.: Крымов П. Советский Союз и северные страны. – Международная жизнь, 1979, № 8.

186. Norsk utenrikspolitisk årbok 1974. Oslo, s. d., s. 51.

187. Nytt fra Norge, 1979, 17 juli, N 28, s. 6.

188. Брежнев Л. И. Ленинским курсом: Речи и статьи. М., 1979, т. 7, с. 366.

188. Правда, 1977, 27 февр.; см. там же, 1972, 15 янв.

190. Там же, 1979, 27 мая.

191. Там же, 1980, 1 апр.