| Начало периода позднего новошведского языка считается обычно с выступления Улува Далина (1). В языковом развитии XVIII в. его "Шведский Аргус" ("Then Swänska Argus") занимает центральное положение. Значение Далина состоит прежде всего в том, что он пишет более близкой к разговорному языку и более свободной прозой, чем кто-либо до него в шведской литературе. В особенности это проявляется в лексике и порядке слов. Он избегает употребления тяжеловесных периодов и причастных оборотов. Как было указано, в XVII в. в прозе высокого стиля личная форма глагола ставилась в придаточных предложениях по образду библии обычно на конце. Такой порядок слов встречается еще в XVIII в. у Тессана (Tessin) и в романе Мёрка (Мörk) "Адальрик и Йётильда" ("Adalrik och Göthilda"); в религиозном же стиле он сохраняется до наших дней. Далин избегает такого порядка слов, стремясь в первую очередь к ясности и лаконичности языкового выражения.
Наиболее крупным шведским языковедом XVIII в. был профессор Упсальского университета Юхан Ире (Johan Ihre, ум. в 1780 г.). Его главное произведение "Свейско-гётский словарь" ("Glossarium Svio-gothicum") 1769 г. представляет собой этимологический словарь, обнаруживающий многосторонние познания автора и его способность к критическим суждениям. Для Ире был совершенно ясен факт родства германских языков между собой. Он указал на многочисленные совпадения готского языка с латинским и греческим, и его наблюдения над соответствиями согласных предвосхищают открытия XIX в. В области сравнительного языкознания. Как Ире, так и его ученик Эрик Сутберг (Erik Sotberg, ум. в 1781 г.), секретарь Академии изящной словесности, успешно занимались исследованием исландского (Эдды Снорри) и готского языков. Ире интересовался также языковыми вопросами практического характера (орфографией, правильностью речи, заимствованными словами и словообразованием на основе средств шведского языка). Точно так же и Сутберг в своих "Замечаниях о шведском языке" ("Anmärkningar öfver svenska språket") рассматривает не только историю языка, но и современное ему употребление (2).
Наиболее многочисленные и удачные наблюдения над языком XVIII в. мы находим в работах Свена Хува (Sven Hof, учитель в Скара, ум. в 1786 г.), особенно в его "Правильной орфографии шведского языка" ("Svenska Språkets rätta skrifsätt") 1753 г. и в "Вестгётском диалекте" ("Dialectus Vestrogothica") 1772 г. Хув приводит множество характерных различий между вестгётским и упландским говором, под которым он понимает разговорный язык столицы и области вокруг оз. Меларен. "Написание должно следовать правильному произношению", утверждает Хув. Основой шведской грамматики "как в отношении правописания, так и во всем остальном" должен служить не только стокгольмский диалект: "нужно точно исследовать dialectus communis и то, что принято в правильной речи разумными и порядочными людьми в большинстве областей".
Наибольшее влияние на развитие шведского языка оказал в этот период Абрахам Сальстет (Abraham Sahlstedt, ум. в 1776 г.) своими работами, изданными по поручению Академии наук: "Шведская грамматика" ("Svensk grammatika") 1769 г. и "Шведский словарь" ("Svensk ordbok") 1773 г. Словарь 1773г. сыграл очень большую роль, так как на его норму равнялись в течение долгого времени. Сальстет не был крупным филологом, но отличался практическим взглядом на вещи и в соответствии с характерными для того времени требованиями порядка и постоянства хотел установить общезначимые и простые орфографические и грамматические правила. Привычное употребление ("bruket") является для него нормой правильности языка.
Сальстет был уроженцем Стокгольма, и поэтому его правила чаще всего опираются на разговорный язык образованных кругов столицы. Главной целью его словаря было устранение многочисленных дублетов; он всегда выбирал из нескольких параллельных форм только одну, руководствуясь при этом совершенно верным принципом предпочитать наиболее закономерное, наилучшим образом согласующееся со всем строем языка в целом. Сальстет стремился, между прочим, ввести твердую норму употребления окончаний -et и -it с тем, чтобы -et стало окончанием прилагательного и причастия (например, galet "неверное", bundet "связанное"), а -it - супина (например, bundit - супин от binda "вязать"). Однако это правило прочно вошло в литературный язык только в XIX в. (ср. brödet är uppätet "хлеб съеден", но han har ätit upp brödet "он съел хлеб" (3)).
С конца XVIII в. признанным авторитетом в вопросах языковой практики становится основанная в 1786 г. Шведская академия, одной из задач которой была "забота о чистоте, силе, и величии шведского языка". Особенно большую роль сыграла изданная Академией в 1836 г. грамматика (4).
Наиболее выдающимися шведскими языковедами XIX в. были Ю. Э. Рюдквист J. Е. Rydqvist, библиотекарь Королевской библиотеки, ум. в 1877 г.), Адольф Норен (Adolf Noreen, профессор Упсальского университета, ум. в 1925 г.), Аксель Кок (Ахеl Kock, профессор Лундекого университета, ум. в 1935 г.), Эсайас Тегнёр (Esaias Tegnér, профессор Лундекого университета, ум. в 1928 г.) и Густав Седершёльд (Gustav Cederschiöld, профессор Высшей школы в Гетеборге, ум. в 1923 г.).
Период от Далина до наших дней характеризуется прежде всего огромным ростом литературы. Благодаря прессе, народной школе и работе по народному образованию она приобрела такое зна чение для народа, какого никогда ранее не имела. Литературный язык быстро развился и усовершенствовался в соответствии с его различными задачами. В области орфографии и морфологии была выработана полностью фиксированная норма, которая изменяется лишь незначительно, в настоящее время, пожалуй, только в результате сознательного вмешательства. В синтаксисе и словаре, напротив, непрерывно происходят изменения: возникают новые типы предложений, новые способы выражения, новые слова, часто образуемые по образцу других языков. В стилистическом отношении литературный язык испытал влияния, более или менее длительные, со стороны всех литературных направлений последних столетий: классицизма, романтизма, реализма и т. д.
XVIII век совмещает такие противоположности, как риторический высокопарный стиль Густава III и Ленберга (Lehnberg), с одной стороны, и ярко выраженный реализм Линнея (Linné), Валленберга (Wallenberg) и Самуэля Эдмана (Samuel Ödman) - с другой. Оба направления получили продолжение в XIX в.: ср., например, речи Тегнера и Валлина (Wallin) с рассказами из народной жизни Альмквиста (Almqvist) и "Воспоминаниями" ("Minnen") Гейера (Geijer). Оба направления отразились и на развитии прозаического стиля нашего времени. В романе и драме развитие шло все время по линии приближения к стилю непринужденного рассказа и естественного диалога. Наряду с Виктором Рюдбергом (Rydberg) особенно большую роль сыграли Стриндберг (Strindberg) и Сельма Лагерлёф (Lаgегlöf). Стиль Стриндберга, свежий и яркий, приправлен вульгаризмами и элементами профессионального языка. Для стиля Сельмы Лагерлёф характерны: необыкновенная многосторонность, чрезвычайно развитая способность приноравливаться к различным темам и синтаксис, близкий к синтаксису устной речи. Проза газет, журналов, научно-популярной литературы, учебников и т. д., которую Густав Седершёльд назвал "нормальной прозой", постепенно утратила в значительной мере свой прежний логический и риторический характер и превратилась, особенно за последние десятилетия, в более простую, живую и деловитую форму выражения. Публичная речь стала играть такую роль, как никогда раньше. Благодаря этому в значительной степени сгладилась та пропасть между разговорным и письменным языком, на которую с полным основанием жаловались ранее.
В языковом развитии современного шведского языка (nusvenska) ведущими являются две главные тенденции.
Первая тенденция - оттеснение диалектов все более распространяющимся общим разговорным языком. Этот язык, как было упомянуто, возникает в первой половине XVII в. в образованных кругах общества, при дворе и среди чиновничества (5), а затем на протяжении XVII и XVIII вв. все больше укрепляется и распространяется. Однако лишь с середины XIX в. он начинает вытеснять локально ограниченные формы разговорного языка. В наши дни практически все могув говорить на литературном языке. Во многих местах крестьянские диалекты быстро идут к гибели; в других - они сохраняются лучше, хотя и утратили в большей или меньшей степени свою прежнюю чистоту.
Другая ведущая тенденция - постоянно возрастающее влияние письменного языка на разговорный. В известной мере развитие идет сейчас в противоположном направлении, чем раньше. Произношение, соответствующее написанию (при чтении вслух или в публичной речи), воспринимается как образцовое и оказывает воздействие сначала на более изысканный разговорный, а затем и на повседневный бытовой язык. Письменная форма того или иного слова определяет в известных границах его произношение. Можно привести следующие показательные примеры:
1. Диалектное, так называемое "толстое" l (например, в mala "молоть", blå "синий" (6)) рано заменилось в "языке образованных" обычным l. В диалектах rd > "толстое" l, но в литературном языке под влиянием написания этот переход не произошел, и rd произносится сейчас как альвеолярное d: gård "двор" (go:d), bord "стол" (bω:d) и т. д.
2. Большое количество форм, в которых произношение соответствовало "звуковым законам", заменилось формами, соответствующими написанию: taji - супин от taga "брать", draji - супин от draga "тащить" - заменились tagit, dragit; вместо gläjje "радость", kejja "цепь" установилось произношение glädje, kedja; вместо ronna "краснеть" и dronning "королева" - rodna и drottning; вместо vammal "сермяжина" - vadmal; вместо köft "купленный" - köpt; вместо tross "вопреки", plass "площадь" - trots, plats; до сих пор обнаруживаются колебания в произношении ledsen "печальный", ledsam "скучный", låtsa "притворяться", matsäck "мешок с провизней" и др. (возможно произношение ledsen и lessen и т. п.), Старая форма körka "церковь" еще борется с kyrka.
3. Старое произношение предлогов av "от", efter "после", under "под", till "к" и наречия undan "прочь" - åv или å (например, de' vart inte åv "из этого ничего не вышло" и т. п.), ätter, unner, te' и unna(n) - постепенно исчезает.
4. Признак инфинитива å (например, å läsa "читатъ" также все больше уступает место att (например, att läsa), т. е. форме, соответствующей написанию. Все чаще слышится орфографическое -t в конце слова (например, huset "дом", ropat - супин от ropa "звать", varit - супин от vara "быть", в том числе и в Свеаланде.
В литературном шведском языке звук долгое о, развившийся из ā и обозначаемый в орфографии посредством å (например, в båt "лодка"), совпал с ō, возникшим в результате удлинения др.-швед. ŏ (например, kol "уголь", sova "спать"). Большинство диалектов различает эти звуки. В результате совпадения звуков в литературном языке ряд слов; первоначально имевших ŏ, стал писаться с å: fågel "птица", hål "дыра", skåda "смотреть", spår "след" и т. д. Однако в общем звук о: все еще передается в современной орфографии двумя различными способами.
В письменном языке в период раннего новошведского языка исчезли последние остатки различий в склонении между мужским и женским родом; но в "Библии Густава Васы" еще различаются min "мой" и mijn "моя", en "один" и een "одна". Употребление применительно к предметам местоимения den вместо han "он" или hon "она" появляется впервые в канцелярском языке в XVI в., а с XVIII в. - и во всех других типах языка. Оно перешло также в разговорный язык образованных людей, после того как под влиянием письменного языка были устранены остающиеся до сих пор в диалектах формальные признаки рода в артиклях и других словах, служащих определениями к существительным (в литературном языке sol-en "солнце" так же, как stol-en "стул" - с определенным артиклем -en: в диалектах же - sol-a, ж. р., и stol-en, м. р., или sol-en и stol-n). Этому несомненно способствовало раннее совпадение мужского и женского рода в языке Стокгольма, происшедшее, по-видимому, вследствие значительной примеси немецкого населения: местоимение han "он" стало применяться здесь к существительным как прежнего мужского (например, månen "луна", foten "нога"), так и прежнего женского рода (например, solen "солнце", handen "рука").
Иностранные элементы в современном шведском языке. В эпоху реформации большое влияние на шведский язык приобрел верхненемецкий; проводником этого влияния был в первую очередь перевод библии. Оно заметно сказывается в порядке слов, а также в словообразовании и словарном запасе. Особенно усилилось немецкое влияние во время тридцатилетней войны, а в середине XVII в. оно достигло уже кульминационной точки. Этому способствовала иммиграция немецких ремесленников, рудокопов и ученых. Английский посол в Стокгольме в 1653-1654 гг. Уайтлок пишет в своем дневнике, что немецкий язык в Швеции понимают почти повсеместно. О широком распространении немецкого языка среди бюргерства говорит и тот факт, что поэт XVII в. Люсидор (Lucidor) значительную часть своих эпитафий писал по-немецки. Примерами немецких заимствований этого времени служат: främling "чужеземец", fänrik "прапорщик", rekryt "рекрут", kund "клиент", spion "шпион", elfenben "слоновая кость", fackla "факел", prakt "великолепие", tapper "храбрый", munter "веселый", hurtig "проворный", ordentlig "правильный, порядочный", riktig "верный, правильный", träffa "встречать", skaffa "доставать", skildra "изображать", värva "вербоватъ"; слова с приставками an- (например, anförvant "родственник", anhörig "родной, близкий", anföra "руководитъ"), er- (ersätta "заменять"), ge- (gehör "слух"), här- (härleda "выводить"); часть слов с приставками be- (begynna "начинать") и för- (fördärva "портить"). Ряд профессиональных терминов вошел в шведский язык из языка немецких горнорабочих: gruva "рудник, копь", hytta "плавильный завод", schakt "шахта", skiffer "сланец", blyerts "графит" и др. К этому же времени относится заимствование некоторых голландских слов, особенно морских терминов: ballast "балласт", bark "баржа", bramsegel "брамсель", galeas "галеас", kaj "набережная", kätting "цепь", rotting "индейский тростник", aktie "акция" и др.
Начиная с эпохи Возрождения в состав всех европейских языков, особенно французского, вошло множество латинских и греческих слов. Они образуют фундамент интернациональной научной и технической лексики. Многие из этих слов были заимствованы в XVII в. также и шведским языком, например, лат. datum "дата", gratis "бесплатно", karta "карта", basis "база", delta "дельта", epos "эпос" и т. д.; слова с суффиксом -ion (nation "нация" и др. (7)). Влияние латинского синтаксиса со свойственными ему причастными оборотами, в сильной степени уменьшившееся в XVI в. в народном языке библии, в течение XVII в. снова возрастает у ряда писателей.
В середине XVII в. в кругах аристократии наряду с немецким языком начинает употребляться и французский. К этому периоду относится заимствование в шведском литературном языке ряда французских слов, например, affär "дело", respekt "уважение", trafik "сообщение".
Никогда еще на протяжении новошведского периода шведский язык не был так засорен иностранными словами, как в XVII в., что относится в особенности к канцелярскому языку. Но вместе с тем в этот период пробуждаются сознание ценности родного языка и стремление к очищению его от иностранных слов. Наиболее ярким выражением этого стремления являются стихотворная "Жалоба шведского языка" ("Thet svenska språkets klagemål") Скугечера Бэргбу (Skogekar Bergbo (8)) и предисловие Шернъельма к "Сокровищнице старого языка свеев и гётов" ("Gambla Svea och Göthа måles fatebur"). Самуэль Колумбус считал, однако, что ревностная борьба с иностранными словами должна быть "до некогорой степени смягчена и ограничена". Он писал: "Заимствованные слова, которые перестали быть чужими, должны сохраняться; прочие же должны быть изгнаны из страны".
Шернъельм и его школа ввели в шведский яэык некоторые исландские и древнешведские слова: alster "творение", ätt "род"; gåta "загадка", åtbörd "жест", tärna "девушка", snille "гений", flock "группа, гурьба", idrott "занятие", соврем. "спорт", fager "красивый", digna "изнемогать", tima "случаться", härja "опустошать".
В XVIII в. французское влияние усиливается, достигая своего апогея к концу столетия. Французский язык становится языком дипломатии, двора и высшего общества. Однако большое количество эаимствованных в этот период слов вошло только в литературу и разговорный "язык образованных слоев"; позже эти слова снова вышли из употребления (9). В силу своего звучания, ударения и формы французские слова не могли ассимилироваться шведской лексикой с той же легкостью, как немецкие. Но многие из них все же были прочно усвоены языком. Таковы, например, buljong "бульон", sås "соус", supé "ужин", väst "жилет", paraply "зонт", toalett "туалет", tambur "передняя", salong "салон", schäslong "шезлонг", scen "сцена", ridå "занавес", kuliss "кулиса", talang "талант", annons "объявление", portmonnä "портмоне" (заимствовано около 1850 г.), kusin "кузен, кузина", tant "тетка", frisör "парихмахер", kommendör "командир" и другие слова на -ör, kår "корпус"; далее, прилагательные intressant "интересный", elegant "элегантный", frivol "фривольный" и др. Значительная часть этих слов (но не все; ср., например, scen "сцена", chiffonjé "шифоньерка", assiett "тарелка", и др.) читается и пишется в соответствии с шведскими правилами. Однако своим ударением на последнем слоге все эти слова резко выделяются на фоне старого шведского словарного запаса. Правда, в отдельных случаях ударение изменилось, например, в словах: byrå "бюро", konjak "коньяк", tobak "табак" оно перешло на начальный слог. В ряде случаев появились параллельные формы: momang "момент" (написание установилось в соответствии с французским произношением) и moment (произношение установилось в соответствии с французским написанием), rejäl "реальный" (с развившимся между гласными "вставным" j) и reel. Заимствованные из французского языка существительные (в большинстве односложные) имеют во множественном числе окончание -er (kårer "корпуса", pjäser "пьесы", tanter "тети" и т. д.).
В начале XIX в., в период романтического "гётского движения", в шведский язык входит некоторое количество древнескандинавских слов: id "усердие", mäla "говорить", fylking "боевой порядок", drapa "хвалебная песнь".
Реакция против иностранных заимствований в языке с большой силой обнаруживается в XIX в., особенно в творчестве Виктора Рюдберга. Его борьба за очищение языка была направлена в первую очередь против немецких элементов. В работе "Немецкий или скандинавский шведский" ("Tysk eller nordisk svenska") 1873 г. Рюдберг настаивал на том, чтобы старые скандинавские слова употреблялись возможно шире и не вытеснялись без надобности немецкими заимствованиями. Он критикует комиссию по пересмотру перевода библии за употребление ряда немецких слов и предлагает использовать их скандинавские дублеты. Так, по мнению Рюдберга, вместо anförvant "родственник" следовало употребить frände, вместо gestalt "образ" - skepnad, вместо barmhärtighet "милосердие" - misskund, вместо bevara "сохранятъ" - gömma, вместо betala "оплачивать" - gälda, вместо bistå "поддерживать, помогать" - hjälpa, вместо erfara "узнавать" - röna, вместо erinra "напоминатъ" - påminna, вместо fråga "спрашивать" - sрörja, вместо frukta "бояться" - rädas, вместо förlоrа "терять" - mista и т. д. Рюдберг считал, что во многих случаях приставка be- совершенно излишняя; например, befrämja "способствовать", beskydda "оберегать", beväpna "вооружать" могут быть заменены бесприставочными främja, skydda, väpna. Пуризм Рюдберга находил свое выражение также и в том, что он вводил в язык старые скандинавские слова и создавал новые. Между прочим, он ввел в обиход такие слова, как kynne "нрав", rön "испытание", efterdöme "пример", dödsbo "наследство", arvsägen "традиция", eldhåg "энтузиазм", dagteckna "датировать", dryfta "обсуждать", stäcka "обрезать", äska "просить, требовать".
В конце XIX в. на шведском языке сказывается влияние также датского и норвежского языков, шедшее через литературу и прессу. Шведский словарный запас значительно обогащается словами из этих скандинавских языков. К числу их относятся: betingelse "условие", bestyrelse "управление", besvikelse "разочарование", upplevelse "переживание", föräskelse "влюбленность", förståelse "понимание", självövervinnelse "преодоление себя", hänsyn "учет, внимание", samfärdsel "сообщение", räckvidd "досягаемость, охват", uppsving "взлет, подъем", diktning "поэзия", genombrott "победа", levebröd "насущный хлеб", kräsen "разборчивый", ensartad "одинаковый", storartad "великолепный", säregen "особенный, характерный", vansklig - современное значение "трудный, сомнительный", rundhänt "щедрый", spränglärd "невероятно ученый, преученый", nedärvd "унаследованный", berika "обогащать", häntyda "указывать", höra hemma "быть родом, принадлежать", tillnärmelsevis "приблизительно", obönhörligen "неумолимо".
Что касается заимствований из английского языка, то отдельные английские слова появились в шведском языке в XVIII в., например, potatis "картофель", schal "шаль" (засвидетельствовано уже в конце XVIII в., вначале часто в полуанглийской форме schawl). В конце XIX в. английское влияние принимает уже значительные размеры, а за последние десятилетия английские заимствования буквально наводнили шведский язык. В особенности это относится к таким областям, как коммерческая деятельность, одежда, промышленность, техника, спорт. Таковы, например, слова: strejk "забастовка", lockout "локаут", bojkott "бойкот", budget "бюджет", trust "трест", sport "спорт", rekord "рекорд" starta "стартовать", jobb "работа", klubb "клуб", gentelman "джентльмен", snobb "сноб", humbug "обман", flirt "флирт", ulster "пальто (особого покроя)", scarf "шарф", slips "галстук", overall "пальто", pyjamas "пижама", pullover "фуфайка", jumper "джемпер", sweater "свитер", hall "зал, крытый рынок", tunnel "туннель", räls "рельс", koks "кокс", lunch "второй завтрак", kex "кекс", grapefrukt "грейпфрут", service "обслуживание", саmра "стать лагерем", camping "расположение лагерем", goodwill "добрая воля", smart "ловкий" и др. Подобные англицизмы распространились в основном в языке прессы, в то время как в языке науки преобладают германизмы (10).
Орфография (11). Вопросы орфографии были предметом острого внимания уже в XVIII в. Сторонниками реформы выступают, между прочим, С. Г. Тессин в своей "Речи о славе и совершенствовании шведского языка" ("Таl om Svenska Språkets Rykt och Upodlande") 1746 г., Свен Хув ("Что слышит ухо, должен видеть глаз") и Юхан Ире. Среди более консервативно настроенных были А. Сальстет ("Обычай - высший закон орфографии") и А. Ботин (А. af Botin). Последний в своей работе "Шведский язык в речи и на письме" ("Svenska språket i tal och skrift") 1777 г. выдвинул следующую последовательность орфографических принципов: 1) обычай, 2) этимология, 3) согласие между звуком и буквой.
Грамматика и словарь Сальстета определили надолго орфографическую норму. В то же время Шведская академия включила в свою программу реформу орфографии. В 1801 г. появилось "Сочинение о шведской орфографии" ("Afhandling om svenska stafsättet") Леопольда (Leopold), где он устанавливает принципы, на которых должно строиться шведское правописание. Он отвергает здесь этимологическое и фонетическое написания и в основном примыкает к обычаю, принимает принцип привычного употребления. По его мнению, не следует менять написания в тех случаях, когда "все лучшие писатели пишут, руководствуясь обычаем, и полностью согласуются друг с другом". Но обычай иногда бывает неопределенным и колеблющимся; в этих случаях Леопольд стремится внести "порядок в существующее употребление". Важным нововведением явилось написание большого количества иностранных слов согласно их шведскому произношению, а не по их иностранной орфографии: löjtnant "лейтенант", kapten "капитан", kusin "кузен, кузина", aktör "актёр", direktör "директор", reson "резон, основание", kaffe "кофе", sås "соус", familj "семья", butelj "бутылка", konselj "совет", fåtölj "кресло", bukett "букет", porträtt "портрет", reträtt "отступление", attack "атака", flöjt "флейта", fabrik "фабрика" и др. (12).
Работа Леопольда в течение долгого времени играла решающую роль, для шведской орфографии, между прочим благодаря популяризации предлагавшихся им написаний в "Шведском правописании" ("Svensk rättstafningslära") Альмквиста, выдержавшем между 1829-1881 гт. 19 изданий. Между тем, этимологический принцип снова стал выдвигаться на первый план, по крайней мере в теории, у представителей направления, считавшего, что правильность языка должна определяться с историко-литературной точки зрения, а именно, у Ю. Э. Рюдквиста, В. Рюдберга, Ганса Хильдебранда и др. Рюдквист, самый выдающийся языковед середины XIX в., принимал деятельное участие в работе Шведской академии над усовершенствованием языка; под его наблюдением вышел "Список слов Шведской академии" ("Svenska akademiens ordlista"), 1 изд., 1874 г.
В 1869 г. в Стокгольме был созван Скандинавский съезд по вопросам правописания. Целью его было "устранить ненужные различия в правописании отдельных скандинавских языков с тем, чтобы совпадения между языками, воспринимаемые ухом, стали также, видимыми для глаза". Из шведских ученых значительную роль на съезде играли М. Б. Рихерт (М. В. Richert, профессор Упсальского университета, ум. в 1886 г.) и Артур Хаселиус (Artur Hazelius) (13). Последний вскоре после этого опубликовал работу "О шведском правописании ("Om svensk rättstafning", 1870-1871 гг.), где он особенно подчеркивал важность фонетического принципа: "Главной задачей письма всегда должна быть передача устной речи или произношения; эта передача должна осуществляться "не только возможно точнее, но и по возможности простейшими средствами". В то же время Хаселиус считал, что реформы должны проводиться умеренно и с учетом "исторического развития правописания".
В середине восьмидесятых годов XIX в. разработка шведской орфографии вступила в новый период. Вопрос о реформе был поставлен в академических кругах, и аргументация реформаторов была заимствована у нового лингвистического направления, укрепившегося в это время в шведских университетах, прежде всего в Упсале. Созданное в 1885 г. "Общество по вопросам правописания" с Ад. Нореном (тогда еще доцентом) во главе требовало радикальный реформы на основе строго фонетического принципа (jöra "делать", sårj "горе", järta "сердце", juga "лгать", lungn "спокойный", tjänna "чувствовать", tjöld "холод", sjed "ложка", sjuta "стрелять", sjärna "звезда", råck "сюртук", håpp "надежда", såva "спать" и др. вместо принятых в современной орфографии göra, sorg, hjärta, ljuga, lugn, känna, köld, sked, skjuta, stjärna, rock, hopp, sova).
Новая важная точка зрения на орфографию была изложена Тегнером в его работе "Естественное и противоестественное в вопросе о шведском правописании" ("Natur och onatur i fråga om svensk rättstavning") 1886 г.
Тегнёр выдвинул в качестве важного принципа практического правописания наряду с произношением морфологическую связь между словами и формами: то, что связывается между собой в нашем сознании, должно писаться единообразно, несмотря на различие в произношении, например, hög "высокий" - ср. р. högt (произносится hökt), trygg "надежный" - ср. р. tryggt (произносится trykt), gud "бог" - род. п. guds (произносится guts), god "хороший" - ср. р. godt (произносится gott) и т. д. Разумное правописание должно строиться на основе хорошо рассчитанного соотношения между фонетическим и "ассоциативным" (т. е. морфологическим) принципом. О том, каким именно должно быть это соотношение, споры продолжаются до сих пор.
Выступление Тегнера сломило острие крайних тенденций "Общества правописания". Тегнер рекомендовал провести реформу умеренно и по этапам. Это и было сделано частично в 1889 Г. в 6-м издании "Списка слов Шведской академии" (было установлено написание kvinna "женщина", kväll "вечер", jakt "охота", prakt "великолепие", präst "пастор", järn "железо" вместо старых qvinna, qväll, jagt, pragt, prest, jern), а частично королевским циркуляром 1906 г., изменившим передачу на письме звуков t и v. Было отменено написание dt (например, в среднем роде прилагательныхи причастий: вместо godt "хорошее", rödt "красное", blindt "слепое", kastadt "брошенное", böjdt "согнутое" было установлено написание gott, rött, blint, kastat, böjt и т. д.). Было отменено написание hv, fv и f для обозначения звука v (например, вместо hvit "белый", hval "кит", hvem "кто" установлено написание vit, val, vem; вместо haf "море", half "половина", gifva "давать", ärfva "наследовать" - написание hav, halv, giva, ärva) (14).
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Улув Далин (1708-1763 гг.) - поэт и историк, издатель еженедельного литературного журнала "Шведский Аргус" (с 1732 г.), библиотекарь королевской библиотеки. Основные произведения Далина: поэма "Шведская свобода", политический памфлет "Сага о лошади", трагедия в стихах "Брюнхильда", комедия "Завистник" и т. д. Из мелких произведений наиболее удачными считаются идиллии и сатирические стихи. Наиболее известное историческое сочинение Далина: "История Швеции от ее начала до нашего времени".
2. Насколько широк бып в XVIII в. интерес к вопросам правильности языка и насколько велика была потребность в норме, видно хотя бы из того, что именно практические вопросы нормализации языка побудили Ире, профессора красноречия и государственного права, заняться историей языка и пойти в своих этимологических изысканиях дальше, чем кто-либо до него в Швеции. Сутберг рассказывает, что "королева Ульрика Элеонора, прочитавшая с особым удовольствием французский перевод "Библиотеки леди" Р. Стила, пожелала, чтобы "Библиотека" была переведена на шведский язык для шведских женщин". Перевод был поручен Ире. В ходе работы обнаружились "различные спорные вопросы правописания слов, их склонения, спряжения и подлинного значения. Ире увидел необходимость найти для решения этих вопросов более твердые основания, чем те, которые установлены произвольно или были привычкой детства; поэтому он стремился найти разъяснение в древних родственных языках - мезоготском, англо-саксонском, алеманском и исландском, из которых первый в своих правилах отличается таким же постоянством, как греческий или латынь. Я оставляю в стороне вопрос о том, насколько необходимо было в то время писать на родном языке правильно и обоснованно; но помимо того, что тогда наши старые правила написания не были всеми признаны и не вошли прочно в язык (так же, как это и сейчас еще наблюдается в отношении новых и лучших предложений), обширные исследования Ире имели, по крайней мере, то следствие, что он изучил свой язык до основания" (см. Е. af Sotberg, Johan Ihres Lefverne, "K. Vitterhets Akademiens Handlingar", 4, 1783, стр. 399 и сл.).
3. Соответствующее различие было проведено (в середине XVIII в.) в написании супина и причастия от слабых глаголов: huset är måladt "дом покрашен", но han har målat huset "он покрасил дом", ljuset är brändt "свеча сожжена", но han har bränt ljuset (он сжег свечу". Это различие чисто орфографического порядка было, однако, устранено орфографической реформой 1906 г.
4. Языковые задачи Академии ясно сформулированы в ее уставе:
"§ XXI. Первым и важнейшим делом Академии является забота о чистоте, силе и величии шведского языка как в науках, так, особенно, в поэтическом искусстве и красноречии, во всех его видах, в частности в том, который служит для толкования божественных истин...
§ XXIII. Поэтему обязанность Академии состоит в выработке шведского словаря и грамматики, а также в написании работ, могущих способствовать укреплению и развитию хорошего вкуса".
5. О. Strandberg, Urban Hiärnes ungdom och diktning, 1942, стр. 30 и сл.
6. "Толстое l" - специфический сонорный звук, представленный в большинстве шведских диалектов, а также в произношении некоторых шведов, пользующихся литературным языком. Норен называет этот звук "апико-какуминальным". Данелль ("Svensk ljudlära", 4 изд., 1937) следующим образом описывает его артикуляцию: "Кончик языка сперва оттягивается назад и подымается кверху, не касаясь, однако, нёба, затем быстрым движением вперед возвращается в нейтральное положение, по пути задевая на мгновение за альвеолы. По способу своего образования этот звук скорее всего мог бы быть охарактеризован как дрожащий особого рода".
7. О заимствованиях из классических языков см. Е. Wessén, Svensk språkhistoria, ч. II, 1943, стр. 97 и сл.
8. Скугечер Бэргбу так рисует картину языковых отношений в Швеции: "Когда собирается общество, то, о чем бы ни шла речь, кажется постыдным говорить по-шведски. Теперь больше не здороваются и не прощаются иначе как по-немецки или, возможно, по-французски... Нуда ни повернешься; везде слышишь "мусье", знакомый и незнакомый тотчас отвечает: "Serviteur""... Между тем, говорит Скугечер, шведский язык столь же древен и богат, как и латинский; он вполне может обойтись без иностранных заимствований. Хотя язык и меняется и многие из старых слов забыты, все же по-шведски пишут правильно и сейчас "в наших простых селах среди наших крестьян". Таким образом, языковому смещению в городах, особенно в Стокгольме, автор противопоставляет язык деревни, где крестьянство сохранило чистый шведский язык.
9. Для языковых отношений густавианекого общества типична tant Q., о которой рассказывает в "Кузинах" ("Cousinerna", 1834 г.) Софи фон Кнорринг: "Свою раннюю молодость tant Q. провела здесь же на Сваншё, у аристократических берегов Меларена, всегда под надзором неизбежной в то время старой гувернантки-француженки, которая ее постоянно опекала и муштровала. Здесь она получила свое воспитание, состоявшее от начала до конца в совершенном овладении французским языком, или, скорее, в искоренении шведского. В результате она даже в старости примешивала к каждой фразе на одну треть французские слова". Картина, рисуемая писательницей, показывает также реакцию младшего поколения, направленную против такого смешения языков.
10. Для Вессена как для буржуазного ученого характерно, что, подробно останавливаясь на различного рода заимствованных словах, проникших в шведский язык, он совершенно не упоминает о советизмах. Между тем, после Великой Октябрьской социалистической революции в шведский язык, как и во все другие языки мира, вошло большое количество слов, заимствованных из русского или калькированных с русских образцов и выражающих понятия, которые возникли в процессе революционной борьбы русского пролетариата, социалистической революции и социалистического строительства в СССР. К числу таких слов принадпежат: sovjet, bolsjevlk, sovjetbruk (или sovjetjordbruk) "совхоз", kollektivbruk (или kollektivjordbruk) "колхоз", femårsplan "пятилетка", självkritik "самокритика", arbetarreserver "трудовые резервы", kulturpalats "дворец культуры", pionjärpalats "дворец пионеров", Röda Armén "Красная Армия" (в последнее время Sovjetiska Armén) и производное rödarmist "красноармеец"; выражения det socialistiska uppbyget "социалистическое строительство", överskrida planen "перевыполнять план" и многие другие.
Во время Великой Отечественной войны советского народа и в послевоенный период в связи с общим усилением лагеря демократии и ростом международного авторитета Советского Союза неизмеримо возрастает и международное значение русского языка. Это приводит и в шведском языке к усилению потока советизмов, ко все более частому их употреблению. Примерами советизмов военных лет могут служить partisan и образованные с ним сложные слова partisanrörelse "партизанское движение", partisanbragd "партизанский подвиг", hjältflygare "летчик-Герой Советского Союза" и т. д.
Советизмы входят в шведский язык в первую очередь через переводы на шведский язык произведений Ленина и Сталина, а также советской художественной литературы.
11. Та трактовка вопросов шведской орфографии и споров вокруг этих вопросов, которую дает Вессен, явно неудовлетворительна. Орфография любого языка - не вопрос академической теории, а вопрос сугубо практический и политический, - вопрос о доступности или недоступности данного литературного письменного языка для широких народных масс. Между тем, Вессен не пытается дать какую-либо оценку противоборствующим направлениям в вопросе об орфографии, не показывает прогрессивности одних точек зрения (фонетического и морфологического принципа в орфографии, т. е. написания слов и форм по их звучанию или по звучанию других, связанных с ними форм современного языка), не вскрывает реакционности других (традиционного или исторического принципа, т. е. написания согласно происхождению данного слова или его исстари установившейся орфографии). Вессен не дает никакой критики современной шведской орфографии, консервативной и антидемократической по своим основным установкам. Сохраняя традиционные способы написания, шведская орфография чрезвычайно противоречива. Так, звук о обозначается посредством букв å (sång "песня", gå "итти") и о (folk "народ", sova "спать"); в то же время буква о, кроме обозначения звука о, употребляется и для обозначения звука ω (ost "сыр"); звук открытое ε может обозначаться буквами е (regn "дождь") и ä (ätt "род"), а буква е используется для обозначения двух фонологически разных эвуков, открытого ε (regn) и закрытого е (eld "огонь", ed "клятва"). Как эти, так и другие противоречия шведской орфографии (например, написание звука ʃ двенадцатью различными способами) создают для широких масс излишние трудности при овладении грамотой, служат дополнительным барьером, отделяющим народные массы от "образованного" господствующего класса.
12. Этому принципу придания иностранным словам шведской формы, поскольку они в достаточной мере вошли в язык, следовали и в дальнейшем, в том числе и в "Списке слов Шведской академии" ("Svenska akademiens ordlista"): kår "корпус", ballong "баллон, шар", batalj "битва", biljard "биллиарл", emalj "эмаль", salong "салон", terräng "территория", säsong "сезон", kupé "купе", soaré "вечер, вечеринка", vy "вид", revy "ревю, обозрение", memoarer "мемуары", toalett "туалет", ras "раса", lojal "лойяльный", strejk "забастовка", intervju "интервью", enkät "анкета", suvenir "сувенир, подарок", potpurri "попури", essä "(газетная) статья", rutt "дорога", träd "морской путь", bojskaut "бойскаут" и др.
13. Протоколы Скандинавского съезда по вопросам правописания напечатаны в "Språk och stil", 3.1903. См. также K. J. Lyngby, Det nordiske Retskrivningsmøde, 1869.
14. О проблеме орфографии (кроме приведенных выше работ Хаселиуса и Тегнера) см.: В. Hesselman, Ortografiska reformer i språkhistorisk belysning ("Språk och stil", 19, 1919); Н. Ideforss, Rättstavningsfrågan som praktiskt och teoretiskt problem ("Redogörelse för Н. Latinläroverket i Göteborg, 1930-1931); О. Danell, Till frågan om еn skriftspråksreform, 1935; Wellander, Språkvård och kulturarv, 1943.
Литература
- словари
"Svenska Akademiens ordbok" (SAOB); с 1893 г. вышло 16 томов (A-L).
F. А. Dаhlgren, Glossar öfver föråldrade eller ovanliga ord och talesätt, 1914-1916.
О. Östergren, Nusvensk ordbok; с 1915 г. вышло 5 томов (A-S).
I. А. Lyttkens о. F. А. Wulff, Svensk ordlista med uttalsbeteckning, 1911.
Е. Hellquist, Svensk etymologisk ordbok, тт. 1-11, 1920-1922, 2 изд., 1935.
Е. Hellquist, Det svenska ordförrådets ålder och ursprung, тт. I-II, 1929-1932.
L. Lеvаndero о. Е. Wessén, Våra ord, 1932.
Из более старых словарей можно назвать:
Е. Sсhroderus, Dictionarium quadrilingue, 1929.
Jonas Petri Gothus, Dictionarium latino-sueco-germanicum, 1640.
Н. Spegel, Glossarium Sveo-Gothicum el1er Swensk Ordabok, 1712.
А. Sahlstedt, Swensk ordbok, 1773.
Е. W. Wеstе, Svenskt och fransyskt lexikon, 1807.
А. F. Dalin, Ordbok öfver svenska språket, 1850-1853.
- важнейшие работы по грамматике и истории языка
А. Noreen, Vårt språk, тт. I-VII, 1903-1925 (не закончено).
В. Hesselman, De korta vokalerna i och y, 1909-1910.
В. Hesselman, Uppländsk n som skriftspråk ("Uppland", 2, 1908).
В. Hesselman, Studier i svensk formlära, тт. I-II ("Språk och stil", 1911 и "Nysvenska studier", 1931).
N. Lindqvist, Bibelsvenskans medeltida ursprung ("Nysvenska studier", 1929).
N. Lindqvist, Nya testamentet i Gustav Vasas bibel (введение), 1941.
J. Palmér, Undersökningar i Olaus Petris språk, тт. I- IV, 1934-1942.
Е. Неllquist, Studier i 1600-talets svenska, 1902.
Нj. Lindrоth, J. Th. Bureus, Den svenska grammatikens fader, 1911-1912.
А. Åkerblom, Runii svenska rim, 1915.
Hesselman, Введение к Dalin, Then swänska Argus, изд. Svenska Vitterhetssamfundet, 1919.
R. Wikander, Studier över stil och språk i Dalins Argus, 1924.
G. Lindblad, Abraham Sahlstedt och den svenska substantivböjningen, 1919.
G. Bergman, Svenska språket genom tiderna ("Svenska folket genom tiderna", 13, 1940).
Е. Tegnér, Om genus i svenskan, 1892.
О. Cederschiöld, Om svenskan som skriftspråk, 1897, 5 изд. - 1924.
Е. Wellander, Riktig svenska, 1939, 2 изд. - 1941.
Лучшие современные грамматики:
N. Весkman, Svensk språklära, 1904.
G. Danell, Svensk språklära, 1932.
Из старых грамматик можно назвать:
А. Sahlstedt, Svensk grammatika, 1769.
А. Botin, Svenska Språket i tal och skrift, 1777, 2 изд. - 1792.
Р. Moberg, Försök till en lärobok i allmänna och svenska grammatiken, 1815, 2 изд. - 1825.
L. М. Еnberg, Svensk språklära, utg. av Svenska Akademien, 1836.
С. J. L. Аlmquist, Svensk språklära, 1832, 4 изд. - 1854.
Обширную библиографию дает Noreen, Vårt språk, 1903.
Ежегодные библиографические обзоры см. в ("Arkiv för nordisk ilologi") и "Acta Philologica Scandinavica".
- журналы
"Språk och stil", 1901-1920.
"Nysvenska studier", с 1921 г.
"Årsskrift för Modersmålslärarnas förening", с 1916 г.
"Svenska landsmålen", с 1879 г.
"Namn och bygd", с 1913 г. |
|
