Литература

Источник: С. О. ДЖУЭТТ. ЗАВОЕВАНИЕ АНГЛИИ НОРМАННАМИ

Далеко удалился я от того северного берега,
далеко от голых вершин и штормящих морей,
они не снятся мне больше.

К середине девятого столетия Гарольд Хаарфагер добился больших успехов в Норвегии. Надо сказать, что там всегда было огромное количество мелких королей, или ярлов, которые иногда поддерживали дружественные отношения, но чаще воевали друг с другом. В конце концов Гарольд оказался достаточно силен, чтобы покорить всех остальных и объединить все королевства под своей властью. Это было нелегко, и прошло двенадцать лет, прежде чем объединение было завершено.

Были покорены не только сама Норвегия, но и Оркнейские, Шетландские, Гебридские острова, а также остров Мэн, и даже не признававшие закон викинги были вынуждены поддерживать порядок. Говорят, что король полюбил светловолосую женщину с севера по имени Гида, однако когда он попросил ее руки, она ответила, что никогда не выйдет замуж за ярла, а только за настоящего короля, как датский Горн! Получив ответ Гиды, Гарольд полюбил ее еще сильнее и поклялся, что не будет стричься, пока не покорит всех ярлов и не сможет претендовать на руку Гиды.

Пышная копна его рыжих волос стала знаменитой; легко можно представить себе его с развевающимися волосами во время многочисленных успешных сражений. Став наконец королем, он из всех подданных выбрал ярла Рюгнвальда – самого доблестного и уважаемого среди данников – и попросил его обрезать свои яркие локоны.

У ярла Рюгнвальда было несколько сыновей, которые были известными в те дни людьми. Одного из них звали Торф Эйнар, поскольку в свое время прибыв на Оркнейские острова, он открыл большие месторождения торфа и научил людей, живущих в безлесной местности, пользоваться этим топливом. Признательные островитяне и их потомки почитали его как самого главного своего героя.

Второго сына звали Рольфом. Он был лордом трех маленьких островов, расположенных далеко на севере. Рольф занимался уважаемым ремеслом, став морским разбойником. Хотя это было единственным занятием, в отношении иностранных государств король Гарольд издал строгие законы, согласно которым ни один викинг не мог нападать ни на своих соседей, ни причинять зло кому бы то ни было на норвежском побережье. Однако Рольф не очень заботился о соблюдении этих законов.

Был еще один брат, который настолько был возмущен произволом, чинимым Хаарфагером, что, собрав группу отважных викингов и наиболее миролюбивых граждан, отбыл в Исландию, где и поселился. Со временем эти люди стали знамениты как родоначальники одной из самых замечательных республик, которые когда-либо знал мир, – с однородным аристократическим правительством и естественным развитием литературы, которая осталась непревзойденной. Там, где отсутствовало влияние чужеземных обычаев, северная природа и гениальность достигли высо-чайшего расцвета.

Говорят, что Рольф был так высок ростом, что когда ему приходилось передвигаться по суше, он предпочитал ходить пешком, а не ездить верхом на маленьких норвежских лошадках. Его прозвали Гэнг Рол (или Рольф), что обозначает Рольф Ходок. Существуют две легенды, которые объясняют причины его ухода из Норвегии: в одной из них говорится, что он, убив во время ссоры брата, отправился в Англию, направляемый туда видением или сном, и что англичане помогли ему снарядить корабли отплыть обратно, в направлении Франции.

В другой истории, которая кажется более правдоподобной, рассказывается о том, что король очень разозлился узнав о том, что Рольф, не имея продовольствия, разграбил одну из норвежских деревень после возвращения и длительного плавания по Балтийскому морю. Крестьяне пожаловались Гарольду Хаарфагеру которому случилось быть в тех краях. Он созвал Большой совет правосудия и изгнал своего бывшего любимца из страны навсегда.

Верны эти рассказы или нет, Рольф прибыл на юг, будучи вне закона. Нам известно о посещении им Гебридских островов, расположенных у берегов Шотландии, где после покорения этих земель королем Гарольдом образовалось поселение норвежцев. Большинство поселенцев были людьми высокого происхождения и обладали большими способностями. Они с радостью встретили вновь прибывшего, несмотря на недавнюю вражду. Неудивительно, что они вступили в пиратский союз и снарядили знаменитую экспедицию. Возможно, они не считали жизнь на Гебридах достаточно роскошной и решили обзавестись имуществом, деньгами и даже рабами, которые бы работали на них. Таким образом, они вернулись к прежним занятиям.

Объединенные суда Рольфа и его соотечественников составили солидный флот. И хотя было оговорено, что никто не будет избран капитаном, или адмиралом, как бы мы выразились в наши дни, на сегодняшний день нам ничего не известно о существовании в то время другого лидера. Так что можно с уверенностью утверждать, что Рольф Гангер был самым могущественным и принял командование на себя, независимо от того, желал этого кто-нибудь или нет.

Флотилия обошла вокруг побережья Шотландии и сначала направилась в Голландию. Но поскольку эта часть страны, слишком часто подвергаясь опустошениям, совсем обнищала, корабли вскоре вновь вышли в море. Следы их пребывания мы находим затем во Франции в верховьях реки Сены, которая в те времена была гораздо шире. Они также по основным дорогам двинулись к Парижу и другим городам, которые всегда были весьма соблазнительными для викингов. В то время законным королем Франции был Карл Простоватый. Единственное, что связывало его с прославленным предком Карлом Великим, это имя, к которому его подданные добавили Простоватый (или Глупый), из чего мы можем сделать вывод, что он не принадлежал к типу монархов независимых или чем-либо примечательных.

После многих лет территориальных распрей границы Франции пролегли межу реками Луарой и Мецем, и Карл все еще оспаривал свое право на корону. Обширная империя Карла Великого не была сразу же разделена на отдельные мелкие королевства, и каждый из его преемников захватил лишь то, что мог удерживать, всячески стремясь захватить часть соседних владений. Каждый считал, что является законным королем и готов был удерживать отвоеванные территории. Таким образом, между ними не было теплых отношений, и никто не был даже уверен, что его сосед поможет ему в борьбе против общего врага. Здесь уместно вспомнить старую пословицу: "Всяк за себя, один Бог за всех", – которой нечасто можно найти настолько точное применение.

Королю Карлу Простоватому, вынужденному защищать себя от внешних врагов, докучали претенденты на корону, и он, без сомнения, оказался в тупике, не зная, как управлять провинцией Невстрия, которой часто досаждали чужеземцы. Захватить ее для полчищ северян, которые следовали за Рольфом, не составляло труда. Кроме того, что они не боялись никакого союза против себя и считали своим врагом лишь Карла Простоватого, было вполне вероятно, что кто-то из противников Карла объединится с северянами и выступит против него.

Флот с Гебридских островов на своем пути вверх по Сене бросил якорь у города под названием Юмьеж, который находился на расстоянии пяти лиг от Руана. Рядом не оказалось войск, которые могли бы помешать врагу. Как только начался беспрепятственный грабеж города, известие о вторжении дошло до Руана. Горожане были в отчаянии, поскольку бесполезно было думать о защите разбитых стен; город был уже наполовину разрушен подобными вторжениями. В любой момент они могли быть отданы на милость новым пиратам.

И в этот трудный момент нашелся архиепископ, человек мужественный и здравомыслящий, о котором мы с признательностью вспоминаем, взявший на себя опасную миссию пойти в стан врага и попытаться спасти город, заключив договор. Можно не сомневаться в том, что он был достаточно наслышан о жестоких истязаниях христианских священников северными варварами, которые все еще поклонялись таким богам, как Тор и Один, верили в существование Валхаллы, и в то, что для счастья человека в ином мире ему необходимо погибнуть в бою.

К этому времени у северян уже сложились другие планы и надежды: вместо того чтобы сразу же убить архиепископа, Рольф и его спутники обошлись с ним и его переводчиком даже в некотором смысле учтиво. Возможно, им импонировала смелость доброго человека, которая казалась им схожей с их отвагой; возможно, они уже планировали захватить часть Франции и навсегда покинуть Гебридские острова, а Рольф строил тайные планы основать собственное королевство, которое будет надежно противостоять врагу. Когда добрый священник вернулся в Руан, я думаю, люди были удивлены тем, что он сохранил голову на плечах, и они еще больше удивились, когда он сообщил им, что заключил перемирие, что он дал нападающим гарантии беспрепятственного входа в город, а они за это обещали никому не причинять вреда. Кто знает, много ли было голосов, выкрикивающих, что они лишь попадут в руки жестокого врага со своими женами и детьми и что они лишатся всего, что имеют в этом мире. И вот корабли поднялись вверх по реке и бросили якорь перед воротами города, около церкви святого Морина. Высокорослый вождь и его товарищи стали сходить на берег. Как, должно быть, бились сердца горожан, как осторожно выглядывали они из окон в тот день в Руане!

Но вожди дали слово чести и сдержали его; они обошли весь город, обследовали крепостной вал, причалы, запасы поды и всему этому дали неожиданно высокую оценку. Более того, они объявили, что Руан станет их штабом и крепостью. Эта новость не вызвала восторга, однако это было в тысячу раз лучше, чем разграбление, опустошение города и пепелище. И когда корабли двинулись дальше вверх по реке, осмелюсь предположить, что не один голос был высказан за Рольфа Гангера, с благодарностью уверяя, что он, в конце концов, не самый худший из господ. Некоторые из горожан в поисках новых приключений в верховьях Сены даже присоединились к морскому королю и его спутникам.

Там, где река Эр сливается с Сеной, между двух потоков, норвежцы построили большой лагерь, укрепили его и стали поджидать здесь французскую армию. На этот раз король Карл был хозяином всего своего королевства и решил дать отпор этому наглому вторжению. Пираты оказались в трудном положении. Но пираты и есть пираты: даже оказавшись перед лицом гораздо большей, чем обычно, опасности, отступать без боя не стали. Прошло немного времени, и на противоположном лагерю правом берегу Эра появились французские войска. Ими командовал генерал Рейнольд, который носил титул герцога Франции.

Французы сплотили свои силы; они подвели религиозную основу под эту кампанию – разве все эти норвежцы не язычники? А все язычники должны быть уничтожены, даже если в христианскую страну они пришли не для того, чтобы ограбить ее.

В то время жил граф, который раньше сам был язычником, но со временем принял другую веру и стал так же знаменит, будучи христианином, как прежде, когда он был морским королем. Тогда он объявил, что устал вести дикую жизнь, полную приключений, и заключил мир с Францией. Это было за двадцать лет до описываемых событий. Этот варвар, должно быть, был могущественным противником, поскольку королевство отдало ему графство Шартр. Естественно, его сочли лучшей кандидатурой для ведения переговоров с соотечественниками. Во французском лагере состоялся военный совет, и Гастинг (о котором вы еще многое узнаете) посоветовал французам попытаться договориться с Рольфом, прежде чем начинать военные действия.

Возможно, старый морской король посчитал, что его высокий преемник так же, как и он, захочет получить в подарок графство и после этого утихомирится и оставит перепуганных жителей городов, расположенных на побережье Сены, в покое. Некоторые другие военачальники очень неодобрительно отнеслись к этому предложению. Но в конце концов Гастинга послушали, и он с двумя сопровождающими, говорящими на датском языке, отправился в стан Рольфа.

Трое посланников быстро завершили свой короткий путь, и вот они уже стоят на берегу Эра. Поперек реки были построены новые укрепления, а на другом берегу занимались своими делами несколько человек морского короля.

"Доблестные солдаты! – крикнул граф Шартр. – Какое имя носит ваш повелитель?"

"Над нами нет повелителя, – крикнули те в ответ, – мы все равны".

"С какой целью вы прибыли во Францию?"

"Изгнать отсюда людей, которые здесь живут, или сделать их своими подданными и самим создать новую страну – сказал северянин. – А кто ты такой, как получилось, что ты говоришь на нашем родном языке?"

"Ты знаешь историю о Гастинге, – не без гордости ответил граф. – О великом пирате Гастинге, который рыскал по морям со своей флотилией кораблей и причинил столько зла этому королевству? "

"Да, мы слышали об этом. Но Гастинг хорошо начал, а плохо кончил".

На это графу нечего было возразить: сейчас он был лордом Шартр, и ему это нравилось.

"Вы подчинитесь королю Карлу? – крикнул он снова. А на берегу тем временем собиралось все больше людей, чтобы его послушать. – Будете ли вы служить ему верой и правдой, а за это удостаиваться его чести и получать подарки?"

"Ни за что! - был ответ. – Мы не подчинимся королю Карлу, возвращайся и скажи ему это, ты, посланник. Скажи ему также, что мы правим и властвуем там, где добиваемся победы силой и мечом".

Когда Гастинг вернулся в лагерь с этим ответом и посоветовал своим союзникам не пытаться атаковать укрепления варваров, то французы назвали его предателем. Быть предателем! Это было чересчур для старого викинга. Ко всему прочему, это утверждение, возможно, содержало долю правды. Никто не знает деталей этой истории, но старый викинг, вероятно, вспомнил свою бурную юность, увидев расположение лагеря и услышав знакомую речь соотечественников. Должно быть, неверно подозревать, будто бы он присоединился к ним. Как бы там ни было, негодующий граф Шартр покинул французский лагерь. Никто не знает, куда он направился ни тогда, ни в дальнейшем, поскольку он навсегда покинул свою вторую родину и предоставил ее участь судьбе. Совет, который он дал своим гордым товарищам, как оказалось, был хорош. Когда французы атаковали врага между двумя реками, они были полностью разгромлены; даже герцог Франции, их храбрый вождь, был убит бедным рыбаком из Руана, который последовал за армией северян.

Теперь ничто не могло удержать Рольфа, которого уже начинали признавать формальным лидером, от продвижения вверх по Сене. Через какое-то время был осажден Париж, но безуспешно. Один из вождей был взят в плен, и, чтобы освободить его, королю Карлу было обещано годичное перемирие.

Вскоре северяне вновь вернулись в Руан. Они опустошали территории севернее Парижа, и очень вероятно, что их союзником был король Карл, так как к этому времени произошло новое разделение королевства, и северные провинции больше не признавали его своим властителем. Несчастный Карл Простоватый! Он, похоже, имел много проблем со своими непокорными подданными, с приятелями-рыцарями, а также с принцами, которые при всяком удобном случае пытались обойти его.

К этому времени мы уже достаточно узнали о Рольфе и его друзьях, чтобы предположить, что они недолго вели спокойную жизнь в Руане. Вскоре они отправились в богатый город Байе, взяли его штурмом, убили графа Беренгера и захватили уйму трофеев. Мы многое узнаем об обычаях и нравах тех далеких времен, когда выясняется, что у Беренгера была очень красивая дочь, которая, когда все сокровища были поделены, стала частью добычи Рольфа. Он тотчас женился на ней, явно довольный, и свадьба проходила в полном соответствии со скандинавскими ритуалами и церемониями.

После этого северяне двинулись к Эвре и к некоторым другим городам, где их господство укреплялось день ото дня. Теперь они начали уже проявлять какую-то заботу о бедных провинциях, которые им принадлежали. Они перестали быть жестокими к тем, кто не оказывал им сопротивления, а лишь заставляли их ежегодно платить дань. Кроме того, северяне избрали Рольфа королем, однако этот северный титул вскоре был заменен французским титулом герцога. Должно быть, Рольф был очень популярен. Мы не можем скрыть определенной симпатии к нему, когда узнаем, что его новые подданные искренне любили его. Нет сомнения, что они довольно часто проклинали его и боялись его власти, когда тот был только пиратом. Но когда у них появился такой бесстрашный и сильный защитник, то они очень обрадовались. Что бы он ни делал, все представлялось им дальновидным и преследующим лучшие цели, чем те, что были у прежних правителей.

Рольф, будучи человеком одаренным и необыкновенно сильным, строил далеко идущие планы и разбирался в политике того времени – прекрасные качества для хорошего правителя. А в хорошем правителе Франция тогда начинала нуждаться больше, чем в хорошем воине.

Сражения, тем не менее, все еще оставались средством достижения целей, так что войны не прекращались. Однако теперь они готовились более тщательно и проводились организованно. Эти северяне – хозяева обширных территорий – объединились с некоторыми мелкими разбросанными тут и там поселениями датчан в устье Луары, и большой экспедицией двинулись внутрь страны. Но и на этот раз им также не удалось покорить ни Париж, ни Дижон, ни Шартр. Крепкие стены этих и некоторых других городов помогли им устоять, однако целый ряд более слабых французских городов был захвачен.

В конце концов французскому народу стало невмоготу переносить осадное положение, и не только крестьяне, но и знать и священники потребовали освобождения. Король Карл, хотя и прозванный Простоватым, на этот раз проявил здравомыслие. Народ роптал: "Мы умираем голодной смертью, никто не осмеливается работать на полях и на виноградниках; нет ни акра свободной земли от Блуа до Санлиса. Сжигаются церкви и погибают люди; северяне делают все, что им заблагорассудится. Смотрите сами, во всем этом виноват слабый король!"

Король Карл решился на важный шаг; он, должно быть, планировал его как политический удар и поставил перед собой цель заручиться поддержкой северян, чтобы удержаться на троне. Он посовещался со своими баронами и архиепископами, и те согласились с ним: было крайне необходимо заключить союз с врагом для обеспечения прочного мира. Знакомясь с историей того периода, нельзя не заметить, что Рольф был заинтересован в этом не меньше, чем сам король. Он присягнул королю Карлу и получил власть над большей частью территории, которая впоследствии станет называться герцогством Нормандия. Союз подразумевал не более чем выполнение обязательств по совместной защите, и король Карл был счастлив назвать Рольфа своим другом и союзником. Было похоже, что решительный норвежец будет лучше держать свое слово, чем французские герцоги и бароны, которые с легкостью нарушали свои обещания. Обязанности и интересы Рольфа были такими же, но он был склонен исходить из своей точки зрения в понимании того, что правильно, а что неправильно.

Все это время он жил со своей женой Пиппой, дочерью герцога Беренгера, убитого в Байе. У них было двое детей – сын Вильгельм и дочь Аделла. Согласно взглядам короля Карла и христианской церкви тех времен, женитьба по скандинавским обычаям вовсе не была женитьбой, хотя Рольф самозабвенно любил свою жену и заботливо воспитывал своего сына, так что тот впоследствии, заняв его место, ни в чем не уступал тем французским принцам, которые были его ровесниками. Как сказал один историк, все хорошо, что хорошо кончается, и взросление молодого Вильгельма проходило быстро.

Вдобавок ко всему, когда к Рольфу прибыл посланник короля с предложением выдать за него замуж дочь короля Гислу и в качестве приданого отдать все земли между рекой Эптой и границами Бретани, если только тот примет христианство и не будет враждовать с королевством, Рольф выслушал это предложение с удовольствием. Теперь он не повторил слова, которые слышал Гастинг на берегу Эра: "Мы никому не будем подчиняться!". В связи с предстоящей женитьбой он, судя по всему, посчитал себя вправе заключить новое соглашение.

Все это означало большой шаг вперед, и Рольф ясно понимал это. Если он не примет христианство, он не может быть равным среди лордов Франции. Он уже не был простым искателем приключений, главарем банды пиратов. У него появились другие амбиции, с тех пор как он стал правителем на своей территории. Языческий фанатизм и предрассудки его товарищей к этому времени уже более чем наполовину иссякли; старые мифы о норвежских богах не цвели в новых краях.

Наконец, после долгих обсуждений и заключения сделки об отводимых землях, Рольф раз и навсегда дал свои обещания, и с этого момента мы справедливо можем называть его герцогом Нормандии, а его народ – норманнами (нормандцами). Прежние дни северян во Франции подошли к концу. В течение многих лет в соседних провинциях новое герцогство называли "пиратской землей" и "землей северян", однако великая раса норманнов существует поныне, и с тех времен под правлением Рольфа, норвежского морского короля, стала одним из великих державных народов цивилизованного мира.

Здесь следует вкратце описать церемонию получения титула герцога, поскольку это было большим событием. Для того чтобы отметить этот день, к месту церемонии прибыла королевская знать и все норманнские военачальники и важные люди. Церемония проходила в деревне, носящей название Сен-Клер, расположенной на реке Эпте. "французы поставили свои палатки на одном берегу реки, норманны – на другом. Затем, в назначенный час, вперед вышел Рольф, чтобы встретить короля. И он сделал то, что крайне изумило бы его отца Рюгнвальда и его предков-викингов. Он склонил свою голову к рукам короля и сказал: "Отныне я – твой вассал и твой человек, и я даю клятву, что буду честно защищать твою жизнь, члены и королевскую честь".

После этого король и сопровождавшая его знать формально присвоили Рольфу титул герцога, или графа, и поклялись, что будут защищать его и его честь, а также все земли, указанные в договоре. Однако есть старое предание о том, что, когда Рольф направился к королю Карлу, чтобы преклонить колени и поцеловать ногу в знак подчинения, он тотчас же воспротивился этому. Возможно, ему в голову пришла мысль, что кто-то из его французских соперников возродил этот франкский обычай злонамеренно, чтобы уязвить его гордость. Так или иначе, он только спокойно кивнул одному из своих спутников, чтобы тот подошел и занял свое место. Вперед выступил один из мужчин. Нет сомнения, что его глаза искрились смехом, а рыжая борода скрывала улыбку; он вовсе не преклонил колено, а схватил ногу короля и поднял ее так высоко, что несчастный монарх упал навзничь. При этом все бывшие пираты покатились со смеху. Они не были высокого мнения о Карле Простоватом, эти спутники Рольфа Гангера.

Затем в Руане состоялась свадьба. Сюда пришли с невестой высокопоставленные бароны Франции. Это был не очень счастливый день для Гислы, которую Рольф никогда не любил, потому что был намного старше ее. Когда она умерла, он забрал назад Пиппу, первую жену – если не считал ее в действительности своей единственной женой.

Тогда, в день свадьбы, он также принял христианство, хотя, должно быть, это больше повлияло на изменение его манеры говорить и вести себя, чем на его образ мышления. Рольф очень дружелюбно отнесся к напутствиям архиепископа и, прежде чем разделил новые земли среди своей знати, часть земель передал церкви. Согласно требованиям церемонии, он надел длинную белую рубаху, такую, какую носят только что крещенные люди. Наверное, было очень забавно смотреть на него все эти семь дней, в течение которых он был так одет. Однако старый мореплаватель сохранил свое знаменитое достоинство; каждый день в течение этой особенной недели он по очереди наделял семь церквей поместьями. Затем он снова надел прежнюю одежду и все свое время посвятил решению политических вопросов. Он разделил Нормандию между норвежскими вождями, которые были вместе с ним в этом последнем счастливом путешествии.

Говорят, Рольф был основателем системы землевладения, соответствующей обычаям феодальных времен. Ему приписывают также создание регулярной системы прав собственника, правил найма и раздела земельной собственности, однако какие-либо государственные документы или грамоты, относящиеся к тем давним временам, отсутствуют, так что подтвердить это невозможно.

В любом случае он прославился как лучший правитель, а его провинция стала образцом для остальных и была самой современной в Галлии. Он способствовал восстановлению больших и малых разрушенных городов, церкви в Годы его правления постоянно ремонтировали и приводили в порядок. В Руане до сих пор сохранились руины церквей, построенных при Рольфе.

Это очень соблазнительно остановиться, разузнать и описать все, что можно, о временах правления первого герцога Нормандии – так много обычаев и правил, появившихся позднее, связаны с правлением Рольфа. Во всех преданиях о норманнах прослеживается мысль об их сходстве со своим первым вождем и о его влиянии. Его преемники унаследовали многие его дарования – живость мышления и речи, ясный ум и энергию. Даже те из них, кто не был лишен пороков, обладали умом и привлекательностью, что заставляло друзей любить их, несмотря на грехи и вероломство.

В те дни большое внимание уделялось вопросам получения образования людьми благородного происхождения. Рольф понимал все преимущества образования даже тогда, когда больше доверял родным северным традициям, опирающимся на силу и мужество. Если бы он полагал, что этих качеств достаточно для достижения успеха, и воспитывал сына только как пирата или воина, то будущее норманнов и их правителей оказалось бы совершенно другим. Необходимости получения хорошего образования придавали большое значение, и это было как бы семейной доктриной в течение всего существования династии Рольфа. Однако в характере каждого из нормандских герцогов, о которых мы расскажем в дальнейшем, просматриваются черты морских королей, смешанные с позднейшими образованностью и хорошим воспитанием.

Нельзя не удивиться, узнав, что молодой Вильгельм, внук старого Рюгнвальда, так полюбил книги, что просил отца позволить ему уйти в монастырь. Его мудрый наставник Ботто научил его гордиться другим своим дедом, графом Беренгером, который принадлежал к одной из самых образованных французских семей. Ботто учил Вильгельма брать пример с почтенных священников Нормандии так же, как и с великих вождей. То тут, то там мы находим свидетельства того, что ему нравилось делать добро и оказывать милости, несмотря на прозвище Вильгельм Лонгсворд (Длинный Меч), данное ему народом за войны, которые он вел.

Нормандия была довольно дикой страной, когда там стал править Рольф, но к моменту его смерти она очень изменилась к лучшему. Большое внимание он уделял защите крестьян. Он издавал законы и требовал их соблюдения, поэтому во всем маленьком королевстве кражи были редкостью. Крестьяне могли оставлять скот и орудия труда в поле, и, если случалось так, что те оказывались украденными, герцог брал на себя ответственность за это.

Есть прекрасная легенда о Рольфе, похожая на аналогичные истории о других мудрых правителях. Однажды он решил поохотиться, и после окончания охоты состоялся небольшой пикник в лесу. Рольф захотел убедиться в порядочности и верности своего народа. Он снял два своих золотых браслета – символы высокого положения, – повесил их на ближайшее дерево и уехал. Спустя долгое время он вернулся за ними – сверкающие браслеты в целости и сохранности висели на месте. Скорее всего, эта история выдумана, хотя повторяется в разных странах – Англии, Ирландии, Ломбардии. В любом случае она свидетельствует об уровне общественной безопасности и порядка, а также о благодарности народа по отношению к своим королям.

Рольф привез с собой в новый дом некоторые хорошие скандинавские обычаи, поскольку его народ имел тесные связи с Норвегией. Например, если батраки богатого крестьянина по каким-то причинам не могли выполнить работу, то он мог попросить помощи у соседей, и тогда все приходили и помогали ему убирать урожай, не требуя при этом никакой платы. Кроме того, ничто не наказывалось так сурово, как уничтожение или кража урожая. Считалось, что поле находится под замком у Господа и небо служит крышей. Если кто-то осмеливался украсть что-либо с чужого поля, забрать урожай в свой амбар, то платил за это собственной жизнью.

Правда, это не очень вяжется с прежними "подвигами" морских королей на чужбине, но в целом они были строгими правителями и очень честными людьми у себя на родине. Считается, что одно из современных английских слов – "ура" – появилось во времена правления Рольфа. Французы называли Рольфа Rou, и существовал обычай, Согласно которому человек, оказавшись в опасности или преследуя врага, кричал: "На rou!" – и таким образом призывал к справедливости именем герцога Рольфа. Услышав этот крик, каждый был обязан немедленно принять участие в преследовании злоумышленника. И кем бы тот ни оказался, он должен был уплатить большой штраф Рольфу. Отсюда берет начало старинный английский призыв к поимке преступника: "Лови, держи!", так же как и американский обычай кричать "ура!", когда мы довольны или возбуждены.

Мы не перестаем удивляться, когда видим, как быстро норманны стали французами по образу жизни и даже по особенностям речи. Следы их собственного северного языка, за исключением названий нескольких местностей в 1Нормандии, едва обнаруживаются. Однажды поселившись в своих новых владениях, Рольф и его последователи, похоже, теперь так же были заинтересованы в укреплении благосостояния Нормандии, как раньше стремились опустошить ее. Они уже гордились тем, что они норманны, а не северяне. В противном случае их страна не смогла бы совершить того, что было сделано во времена после правления Рольфа. И Руан не стал бы таким образцовым французским городом, каким стал уже в период правления Рольфа. В его власти было хорошо управлять и улучшать жизнь людей. Его энергия и быстрота принятия решений позволили ему перенять лучшие черты и способности у своих новых соотечественников, которые служили образцом для подражания.

Со времен экспедиции кораблей викингов, которые доставили Рольфа и его союзников – поначалу равных – пролег долгий путь от Гебридских островов к нормандским землевладельцам и мирным гражданам во главе с могущественным герцогом, поселившимся во дворце Руана. Как известно, Рольф разделил земли Нормандии между своими товарищами. И они представляли собой настоящую аристократию (правление лучших – вот что означает истинная аристократия). Безусловно, и при новом порядке было достаточно и беззакония, и несчастий. Но мы отчетливо видим, какой значительный прогресс произошел во времена правления первого герцога, даже если не можем поверить в то, что все эти прекрасные истории, рассказанные летописцами, правдивы.

Рольф умер в 927 году. По свидетельству его друзей, он был набожным христианином. Как утверждают его враги, он сохранил уважение к языческим идолам. Он умер в преклонном возрасте. По сей день его почитают за храбрость, справедливость и мужество. Некоторые говорят, что, прежде чем прибыть в Нормандию, он был пиратом. Оглядываясь на те дни морских странствий, грабежей и насилия, можно предположить, что на склоне лет его больше всего радовал вид полей, плодовых деревьев и волнующихся нив, что он был доволен городом Руаном и своим сыном Вильгельмом, который был другом священников.

Перед смертью Рольф стал немощным и слабоумным, поэтому правление герцогством передал сыну. Он умирал долго, в течение нескольких лет, и нам больше ничего не известно о нем, кроме того, что перед смертью его мучили ужасные сны о пиратском прошлом. Его беспокоили видения загубленных людей и произведенных им опустошений.