Литература

Источник: С. О. ДЖУЭТТ. ЗАВОЕВАНИЕ АНГЛИИ НОРМАННАМИ

Французская лилия растоптана вражеской ногой.

Штаб-квартирой норманнов был город Байе и его окрестности. Последователи Рольфа и более поздние колонисты сохраняли город практически свободным от французского влияния. Сюда и был направлен для изучения языка северян маленький сын Лонгсворда Ричард (матерью которого была первая жена герцога Эсприота, на которой тот женился согласно датским традициям). Ричард жил вместе со своими учителями у графа Бернара и здесь узнал об убийстве своего отца Арнульфом Фландрским, с которым Вильгельм Лонгсворд поддерживал хорошие отношения.

Представим, как выглядел юноша и каким было его окружение. Уже тогда Ричард увлекался охотой и, должно быть, однажды вечером, вместе с охотниками войдя в дом, обнаружил в нем затаившего дыхание посланника, который принес известие о смерти Лонгсворда. Представим выложенную камнем комнату с низкой крышей, толстыми колоннами, глубокими облицованными камнем оконными проемами, через которые проникал ветер, колышущий пламя факелов. По углам комнаты горели большие костры, около одного из них слуги готовили ужин, а посередине на каменной плите лежали сваленные в кучу туши оленей или других животных, добытых охотниками. Каминов не было, и дым стлался вдоль стен, находя выход в потолочных отверстиях.

У одной из стен комнаты было возвышение в две ступени, на котором располагался большой стол. На нем были разложены рога для питья, миски, возможно, красивые серебряные кубки с изображениями винограда, фавнов и сатиров. Эти кубки были привезены северными пиратами в давние времена из Италии. Пол был покрыт тростником, который разбрасывали женщины, живущие в доме. Некоторые из них носили старинные северные украшения из серебра со вставленными кусочками коралла. Эти украшения также были привезены из Италии... Огромные шотландские борзые вытянулись на полу, отдыхая после тяжелой дневной работы. Юный Ричард также устало опустился в высокое резное кресло у костра.

Звук охотничьего рога заставляет всех прислушаться. Что последует за этим сигналом? Атака и осада? Ведь в те смутные времена друзья были более редкими посетителями, чем враги!

Лают растревоженные псы. Опять снаружи, за воротами, звучит рог, и кто-то выходит узнать, что же случилось. Оставшиеся слышат скрип огромных завес, по мере того как открываются ворота. Топот копыт во дворе. Собаки, поняв, что опасаться нечего, лениво возвращаются спать на свои места. Но когда жильцы дома вновь собираются в большом зале, то их лица уже омрачены: что-то случилось.

Среди прибывших двое, два старых графа, которых все знают. Опустив головы, они скорбно приближаются к Ричарду, который стоит у небольшого костра на почетном месте у кресла своего отца. Неужели отец вернулся раньше, чем ожидалось? С минуту сердце мальчика бьется сильнее в надежде, затем он пугается наступившей в большом зале тишины. Умолкли песни и разговоры, стоит гнетущая тишина, даже собаки притихли и безмолвно наблюдают за происходящим со своих камышовых подстилок. Потрескивают костры, отбрасывая длинные тени по комнате.

С чем же они приехали, эти два графа, Бернар Харкурт и Райнульф Ферьер? Они становятся на колени перед мальчиком, которому хочется броситься прочь неизвестно почему. Стоя на коленях, граф Бернар берет маленькую руку Ричарда в свою и говорит следующее: "Ричард, герцог Нормандии, я твой преданный сторонник и верный вассал". После этого другой граф повторяет то же самое, а Бернар встает, закрывая руками лицо, по которому текут слезы.

Изумленный Ричард тоже встает, остальные благородные воины один за другим клянутся в верности и в готовности служить ему. И тут Ричард начинает понимать истинную причину всего этого: его любимый отец умер, и он должен теперь стать герцогом. Он, глупый мальчишка, должен занять место статного мужчины со сверкающим мечом, на черном коне и в пурпурном одеянии, с пером в высокой герцогской шляпе, такой же великолепной, как и его корона. Он должен принять старых графов в качестве партнеров и научиться управлять провинцией Нормандия. Какую же длинную и страшную, полную скорби и печали ночь предстояло пережить мальчику, который так рано лишился отца и которому суждено в будущем заслужить гордое имя Ричарда Бесстрашного!

На следующий день они отправились в Руан. Здесь, когда собралась вся знать, с большими почестями был похоронен погибший герцог. Народ, оплакивая его смерть, был готов отомстить за предательское убийство. После службы Ричарда вывели из храма и провели на законное место. С него сняли тяжелые черные одежды и облачили в ярко-красную тунику, его длинные темные волосы были уложены локонами, и он был великолепен, этот маленький герцог. (Хотя глаза его покраснели от слез и он едва переносил все эти помпезность и пышность, которые еще раз подтверждали то, что отец оставил его.)

Его провели в большой зал дворца, и здесь он увидел баронов, которые присутствовали на похоронах его отца. Мальчику было велено снять шляпу и низко поклониться всем в ответ на приветствие. Затем он медленно пересек зал, и все бароны последовали за ним длинной вереницей, занимая в процессии места в соответствии со своими титулами, – первым шел герцог Бретани, а замыкал процессию самый бедный из рыцарей. Все они направились в собор Нотр-Дам, великий храм Руана, где совсем недавно звучали торжественные похоронные песнопения.

Когда Ричард подходил к своему месту у алтаря, где так часто видел отца, в соборе присутствовали все священники и нормандские архиепископы, пел хор. Были исполнены все долгие службы, и тогда мальчик-герцог именем Бога и народа Нормандии дал обещание, что будет хорошим и справедливым правителем, будет защищать свой народ от врагов, устанавливать истину, карать зло и защищать церковь. Два епископа облачили его в огромную мантию нормандских герцогов, сшитую из малинового вельвета и отделанную мехом горностая (мантия была так длинна, что лежала складками на земле). Затем архиепископ водрузил на голову мальчика корону, которая была так тяжела и велика, что одному из баронов пришлось ее придерживать. Напоследок они вручили Ричарду меч его отца, который оказался выше него. Однако мальчик крепко ухватил меч за рукоятку и держал его на всем пути к трону, хотя граф Бернар предлагал ему помощь. Затем вся знать засвидетельствовала свое почтение, начиная с герцога Бретани Алана. Именем Господа Ричард поклялся, что будет хорошим лордом и будет защищать каждого из них. Возможно, пожилые люди, которые в свое время последовали за Рольфом Гангером, прониклись нежностью к этому внуку храброго вождя. Друзья же добросердечного Лонгсворда настроились быть лояльными и по-отечески относиться к этому беззащитному ребенку, на которого так рано обрушилась такая честь и такая ответственность.

Давайте посмотрим, какие изменения произошли в Нормандии с приходом Рольфа, как возросло благосостояние и укрепился порядок в герцогстве. Времени для формирования и установления феодальных и родовых настроений было достаточно, и Нормандия была в первых рядах французских герцогств. Но пройдет еще какое-то время, прежде чем датчане и норвежцы перестанут считать норманнов братьями и родственниками, станут называть их французами, или валлийцами, или каким-нибудь другим именем, которым они называли народы Франции или Великобритании. Править таким герцогством юному герцогу было, безусловно, трудно, ведь время было неспокойное, опасное.

Вильгельм Лонгсворд был крестным отцом наследника нового короля Франции – а это очень близкое родство, – которого звали Луи и который был в мирных отношениях с графом Парижа Гуго. Вскоре после смерти Лонгсворда король Луи прибыл с войсками в Руан. Он потребовал установить над юным Ричардом опеку до его совершеннолетия.

Это было неожиданностью для графов Руана, которые в то время были практически беззащитны. Им не удалось бы противостоять Луи и его сторонникам, поскольку у них не было войск, и они сочли, что в этой ситуации безопаснее позволить Ричарду уехать на некоторое время. Ведь он был вассалом короля, а Нормандия всегда оказывала почести королям Франции. Таким образом в сопровождении верного друга и защитника мальчик покинул славную Нормандию и прибыл в королевский замок в Лионе.

Жители Руана не очень жаловали короля Луи, и это сильно злило его. Власть французского короля действительно не была прочной, и каждый знал, что он был бы рад завладеть герцогством или по крайней мере его частью. Не было секретом и то, что он не питал вражды к Арнульфу, предавшему Вильгельма Лонгсворда. Так что бароны и все жители Руана, должно быть, были взволнованы и беспокоились о безопасности Ричарда, когда французские всадники увозили его с собой. Время от времени приходили известия о том, что с мальчиком обращаются не лучшим образом. В любом случае ему не оказывали внимания и заботы, которые следовало оказывать герцогу Нормандии.

Жизнь в герцогстве всегда была достаточно бурной как в нормандской, так и во французской частях, когда зависть и соперничество были обычными явлениями. Но все были верны мальчику-герцогу, который связывал обе эти части и говорил на пиратском языке так же хорошо, как на языке французского двора. Случись так, что его жизнь безвременно оборвалась бы, – какие разногласия это вызвало бы среди тех, кто сейчас уже не скрывал желания быть его подданным! Неудивительно, что старые бароны так стремились вернуть Ричарда домой: они не доверяли дипломатическим заверениям и искусству убеждения короля Луи. У Луи было двое сыновей, и вполне естественно, что его могли иногда посещать мысли о том, что в случае смерти Ричарда один из его собственных детей мог стать герцогом Нормандии – при условии, что на пути его не встанет старый граф Парижа Гуго.

Итак, Ричард покинул свою прекрасную Нормандию с ее яблоневыми и вишневыми садами, богатыми фермами. Страну, где оставались его соотечественники датчане и северяне, растерянные, ревностно оберегающие его бароны. Опекал Ричарда молодой человек знатного происхождения по имени Осмонд Сентевильский, который обещал наилучшим образом заботиться о своем юном хозяине. Но, добравшись до зловещего замка в Лионе, они очень скоро поняли, что король Луи не выполнит своих обещаний. Королева Франции Герберга была смелой женщиной, но она стремилась лишь упрочить положение собственной семьи, и никто не уделял достаточного внимания мальчику, который занимал такое высокое положение дома, в собственном замке в Руане. Остается загадкой, почему Ричард избежал участи своего отца. Возможно, осторожность и бдительность Осмонда не дали свершиться предательству.

Спустя какое-то время мальчик-герцог стал выглядеть очень бледным и болезненным. Осмонд заботливо ухаживал за ним, в то время как остальные обитатели замка питали большие надежды на то, что юный герцог скоро умрет. Предание гласит, что в действительности Ричард вовсе не был болен, а хотел казаться слабым, отказываясь от еды и питья. В любом случае он выглядел так, что ни у кого не было сомнений в том, что он долго не протянет. Однажды вечером обитатели замка предавались веселью в ожидании естественной развязки и даже устроили по этому случаю грандиозный банкет. Больше не нужно было выставлять охрану возле маленького главаря пиратов, и никто почти не обращал внимания на Осмонда, который с осунувшимся лицом сновал взад-вперед около башенной комнаты.

Поздно вечером Осмонд сказал всем, что забыл покормить своего боевого коня и сменить ему подстилку. Он прошел через двор к конюшне с большой охапкой соломы. Слуги замка видели его, но позволили ему пройти, как обычно, и веселье продолжалось. И вот уже тускнеют огни и ночь подходит к концу. Никто не заметил, что в вязанке соломы, которую вынес Осмонд, был спрятан исхудавший мальчик. Несколько часов при свете звезд путники двигались в сторону нормандских границ. Ура! Мы почти слышим стук копыт черного коня по дороге домой и можем вздохнуть с облегчением, когда узнаем, что на следующее утро беглецы благополучно добрались до Кретского замка на территории Нормандии.

Король Луи ужасно рассердился. Он направил послание, в котором потребовал возвращения Ричарда. Однако на этот раз бароны отказались выполнить требование, и

вскоре произошла великая битва. В действительности не могло быть стабильного мира между норманнами и французским королевством. Король Луи все чаще задумывался, как избавить страну от ненавистных ему пиратов. Он и Великий Гуго в душе были врагами, и каждый из них стоял на пути другого. Однако Луи заставил Гуго поверить в свою дружбу. Он предоставил грозному сопернику новые территории и продолжал всеми способами демонстрировать свое королевское покровительство. Каждый из них желал увеличить владения за счет Нормандии.

А если вспомнить, что в самой Нормандии существовало разделение на два лагеря, то станет ясно: Ричарду предстояло пройти тернистый путь. Враг его отца – Арнульф из Фландрии – все еще был врагом Нормандии и всегда тайным или явным союзником Луи. Провинцией Бретань было трудно управлять, и оказывая покровительство французской части своих владений, Вильгельм Лонгсворд в то же время отдал Ричарда на попечение северянам. Однако полностью удовлетворен он не был, поскольку пожилые датчане придерживались старых религиозных традиций и их совсем не беспокоили торжественные церковные ритуалы, согласно которым Ричард получил герцогство. Они были чуть ли не оскорблены такой, на их взгляд, напыщенной церемонией.

Кроме того, наследник Нормандии был отдан на попечение не старым пиратам, а датчанам, принявшим христианство, штаб-квартира которых находилась в Руане. Сам Ричард не был христианином. Он скорее был северянином, но не принадлежал к когорте старых викингов-язычников.

Это было весьма мудрым шагом со стороны Лонгсворда – отдать своего сына на попечение принявшим христианство датчанам, таким как Бернар и Ботто. Но существовало и то, что не вызывало разногласий у норманнов, – они никогда не соглашались быть вассалами короля Франции и слепо повиноваться ему. Когда король забирал юного Ричарда в Лион, они опрометчиво позволили ему сделать это. Но теперь, когда у них было достаточно времени все обдумать, они поняли, какой ошибкой было отдать мальчика на попечение Луи. Теперь, когда Ричард вернулся, бароны мобилизовали силы и были полны решимости не отдавать его Луи. Когда король вновь явился в Нормандию, чтобы с галантностью великого полководца предложить свое попечительство, а также распространить в герцогстве христианство и отомстить – представьте себе! – за смерть Лонгсворда, его встретила огромная армия.

Непонятно, как, несмотря на множество поражений, королю удавалось содержать свою армию в хорошем состоянии. Он потерял много земель и государственных доходов, и, насколько мы знаем, не было никаких законов, принуждавших служить в армии, недостатка в солдатах не было. Когда король выступал в поход, впереди несли Золотого орла Карла Великого, а когда армия останавливалась на привал, то над королевским шатром развевалось знамя великого императора, его предка.

Что касается датчан (которые представляли лишь северную, или пиратскую, часть Нормандии), они были очень скромными солдатами и обычно сражались в пешем строю, вооруженные мечами и щитами. Некоторые из них уже имели другие эмблемы вместо красных и белых полос на щитах, которые висели вдоль бортов галер. Некоторые были вооружены необычным оружием наподобие цепов, которое оказалось весьма эффективным.

Опустим рассмотрение деталей ненадежного союза между графом Парижа Гуго и королем Луи и их договора о разделе Нормандии. Впоследствии Гуго нарушил этот договор, а Бернар Сенлис организовал заговор против обоих врагов Нормандии. Как раз в это время между Нормандией и Бретанью с новой силой разгорелась вражда, а норманны были более мятежными, чем обычно. Если и было что-то, с чем были согласны все, так это убеждение, что Нормандия должна оставаться неделимой, то есть такой, какой была при Рольфе. Даже если бы и удалось разделить Нормандию между Луи, Гуго и Арнульфом из Фландрии, норманны сразу послали бы с севера флот кораблей-"драконов" и снова покорили бы страну. Они прекрасно знали, что, какими бы льстивыми и настойчивыми ни были их соседи, когда жаждали перемирия, за спиной те всегда называли их "грязными норманнами", "пиратами" и лелеяли надежду вытеснить их из Нормандии. Между герцогствами и королевством никогда не было теплых отношений.

По прошествии какого-то времени Луи снова убедили в том, что жители Нормандии якобы ничего так не желают, как называть его феодальным лордом и властителем. А Бернару Сенлису удалось убедить короля в том, что норманны уже не хотят иметь в качестве правителя ребенка, а хотят вернуться к прежним временам, когда преемнику Карла Великого присягал Рольф. Король снова должен стать властелином и занять смиренный город Руан... Жители города устали от набегов, их земли опустошены, и они согласны на все, лишь бы избавиться от горестей и тягот войны.

К нашему удивлению и, возможно, неожиданно для самого короля Луи по прибытии в Руан он был принят со всеми почестями, хотя ненавидели его не меньше, чем раньше, и не доверяли ему. Несомненно, Луи в ответ на полученные комплименты ответил тем же. Создавалась видимость, будто подданные любят и почитают его, и нормандский город казался спокойным и особенно покорным перед своим новым правителем и его кичливым войском. Никто толком не мог понять, как же им удалось так легко добиться своих целей, и каждый, ожидая неожиданного заговора, не доверял ни врагам, ни друзьям.

Что касается Луи, то норманны раньше так часто позорили его и издевались над ним, что теперь он вряд ли мог стать добрым властителем. Он стал наконец-то правителем Нормандии, но это стоило ему усилий. Самые ничтожные его приближенные вели себя в городе как покорители и нестерпимо раздражали нормандских подданных. Французы, которые так долго следовали за Золотым орлом Карла Великого, не получая ничего, кроме славы и скудного содержания, стали настойчиво требовать права разграбить герцогство, чтобы самим завладеть богатствами, которые слишком долго от них утаивались.

Гуго Парижский и король Луи совместно предприняли смелые и рискованные шаги для покорения Нормандии и, к своему глубокому удовлетворению, явно преуспели в этом. Гуго напал на Байе. Под двойным угнетением страна переносила неимоверные тяготы. Бернар Датчанин, равно как и Бернар Сенлис, не видел другого пути исправить положение, кроме как держать Луи в Руане и обманывать его демонстрацией полного подчинения. Норманны, должно быть, доверяли Бернару Датчанину, если безоговорочно подчинились Луи. Ведь последний мог пренебречь правами мальчика-герцога и лишить его наследства.

Теперь, когда король благополучно обосновался в Руане, его новые вассалы начали высказывать ему весьма неприятные вещи. Сам король поставил себя в глупое положение на банкете, вскоре после того как оказался в замке-башне Рольфа в нормандском городе. Бернар Датчанин устроил для Луи пир, на котором подавалось его собственное красное вино. Пьяный Луи стал очень болтлив и открыто заявил о том, что наконец собирается стать хозяином Нормандии, заставит всех чувствовать себя зависимыми от него, чем сильно смутил гостей. Однако Бернар покинул свое место за столом и расположился рядом с королем. Вскоре он начал упрекать его в том, что тот остался с незначительной территорией, лишив себя богатств древней провинции Невстрия. Он доказывал королю, что больше всего от сделки получил Гуго Парижский, а сам он отказался от гораздо большего. Бернар красноречиво описывал великолепные владения, которыми пожертвовал, позволив сопернику короля вмешаться и сделать выбор. Луи же не досталось и седьмой части герцогства, а Гуго Парижский стал хозяином всей Нормандии за Сеной, прекрасной страны, омываемой чистыми источниками, имеющей приспособленные для защиты и торговли порты. Более того, он упустил десятитысячную армию, которая стала союзником его злейшего врага. Бернар и его друзья излагали свою точку зрения Луи так откровенно, что тот допустил большую ошибку. Они согласились, чтобы король был их властелином и попечителем юного герцога, если Нормандия не будет разделена на части (на это они никогда не дадут согласия).

Луи слушал эти предложения в полубессознательном состоянии, а когда протрезвел, понял, что на него наседают со всех сторон. Гуго Парижский объявил, что, если сейчас Луи нарушит данное ему слово, он разорвет с ним союз. И король знал, что если послушается норманнов, то у него появится грозный противник – Гуго Парижский. Если же откажет, то против него повернут норманны.

С другой стороны, если он позволит Гуго обладать новыми территориями, то этим лишь усилит положение человека, который в душе всегда был его врагом, и рано или поздно это проявится. Собственными солдатами Луи становились очень трудно управлять. Они вновь и вновь предъявляли претензии, что Рольф не имел законных прав на нормандские земли. Но, как только он разделил их среди своих последователей, немедленно появились причины для того, чтобы покорители, французские хозяева Нормандии, снова завладели тем, что наконец удалось получить назад. Они требовали, чтобы армия-победительница воспользовалась своими правами, и выражали желание овладеть не только обширными землями Бернара Датчанина, но и его молодой красавицей женой. Они не хотели позволить норманнам вообще иметь какие-либо права. Когда слухи об этих коварных планах начали распространяться в Руане и его окрестностях, начались большие волнения. Мятеж был неизбежен, но изворотливый старый Бернар вновь воззвал к терпению и покорности, против чего восстала даже его жена, заявив, что пострижется в монахини и до конца дней своих будет жить в монастыре. Что касается Эсприоты, матери юного Ричарда, то она твердо решила, что должна иметь защитника, и вышла замуж за Сперлинга, богатого мельника из Водре.

В это смутное время Гуго Парижский скрывался у Бернара, и теперь мы начинаем понимать, что планировал все это время Датчанин. Гуго начинал верить в бессмысленность попыток удержать новые владения Нормандии, расположенные за Сеной, и склонялся к мысли, что лучше вернуться к прежней дружбе с норманнами и поддержать герцогство Рольфа Гангера. Таким образом, христиане и язычники со стороны датчан, норманны со стороны французов и Гуго Парижский устроили мощный заговор против Луи. Норманны, должно быть, были удовлетворены выдворением непрошенных гостей и лишением Луи незаконно полученных им прав. Однако Великий Гуго во что бы то ни стало стремился сам захватить Луи.

Кроме Гуго Парижского и нормандских баронов, которые поддерживали молодого Ричарда, существовал и третий важный союзник в этом мятеже против короля Франции Луи. Когда за несколько лет до этих событий умер король Дании, славный Горм, его престолонаследником стал Гарольд Блаатанд, или Блютут, исключительный для того времени человек, всегда выполнявший обещания и известный своей простотой, честностью и умением держать слово. Мы не знаем, что привело Гарольда в Нормандию в то время, но он оказался там, этот верный друг жителей Байе. Он прибыл со своей армией в Шербур.

Нормандия вооружилась и была готова к решающей битве с французами, хотя предпринимались попытки решить проблему миром. Поначалу все шло хорошо, противоборствующие армии собрались по обе стороны реки Див. И тут появился некто Герлейн Монтрейский, наглый изменник, которого подозревали в убийстве Вильгельма Лонгсворда и который правил в Руане в качестве наместника Луи, вызывая к себе все больше ненависти. Но сейчас он занял видное место в рядах французов, и тут уже ни норманны, ни датчане не могли совладать с собой. Таким образом, мирные переговоры были внезапно сорваны и началось сражение.

Удача отвернулась от французов: один за другим погибали их графы. Золотой орел Карла Великого, шелковые штандарты и знамена французской армии стали добычей норманнов. Что касается короля, то он был захвачен в плен. Говорят его увел с поля боя верный ему дворянин и спрятал на глухом тенистом островке протекавшей неподалеку реки. Несчастный дорого заплатил за это: его дом и имущество были сожжены, а жена и дети схвачены прежде, чем он успел рассказать что-нибудь об убежище поверженного монарха. Существует другая версия: Гарольд Блаатанд и Луи якобы сошлись в рукопашной схватке и датчанин увел француза в качестве приза за собственную храбрость. Королю удалось бежать, но он вновь был схвачен и заключен в тюрьму в Руане. Сейчас он уже молчал о том, что сделает с норманнами, если захватит их земли и жен. Несчастный Луи потерпел сокрушительное поражение, но дух его не был окончательно сломлен (так же, как и его храброй жены Герберги, которая, казалось, обладала не меньшими мужеством и стойкостью). Спустя какое-то время Луи удалось получить свободу, отдав свой замок в Лионе Гуго Парижскому, и преемник Карла Великого был низведен до роли короля провинции Компьен. Он все еще был королем, но никто, кроме Гуго Парижского, не считал его таковым. Впрочем, и для него это было лишь дипломатической игрой.

После завершения великого сражения Гарольд значительно укрепил свои позиции в Нормандии. Народ был очень благодарен ему. Известно, что он восстановил законы, принятые Рольфом, и подтвердил права юного герцога. Сегодня нам не совсем понятно, почему Гарольд вообще оказался в Нормандии и сделал для нее столько полезного. Существует еще одна легенда: двадцать лет спустя он так же благородно сражался на стороне норманнов.

Безусловно, для несчастного Луи настали тяжелые времена, его гордость была уязвлена. Но он все еще был достаточно молод и надеялся исправить положение. Юному герцогу Ричарду было всего тринадцать лет, когда Нормандия оказалась в состоянии вражды с Францией. Он еще не заслужил своего прозвища – Ричард Бесстрашный, под которым войдет в историю как личность героическая. В то время он ждал своего часа для настоящих действий и усиления влияния в Нормандии. Луи в значительной мере сочувствовали его немецкие и английские соседи, однако это не принесло ему большой пользы. Англия направила послов, чтобы потребовать его освобождения, но Гуго Парижский весьма нелюбезно отказался сделать это.

Несколько позже король Германии (или восточные франки) вторгся на территорию Гуго, но поначалу не хотел иметь с ним никаких дел и даже не направил ему своих требований. Когда граф Парижский узнал, что в Германии собирается против него армия, то вынужден был уступить. Но, как известно, Луи пришлось уступить значительную часть своего королевства. На словах он снова был королем. В неволе он утратил власть, которая теперь была восстановлена с надлежащей торжественностью, а Гуго снова стал преданным вассалом своего бывшего пленника. Если верить нормандским историкам, то все остальные европейские правители, по крайней мере соседи, последовали примеру Гуго – все, за исключением одного. Итак, на берегах Эпты, где Рольф впервые стал вассалом французского короля, нормандское герцогство освободилось от какого-либо господства и стало независимым государством. Герцог по-прежнему назывался герцогом, а не королем, но он был настоящим монархом Нормандии, и ему не надо было ни платить дань, ни подчиняться.

Однако прошло немного времени, и Ричард (или выступающие от его имени бароны – хитрый Бернар Датчанин, Бернар Сенлис и другие) поручил земли и народ Нормандии покровительству благодетеля и союзника – графа Парижского. Нормандские историки не сообщают подробнее об этом событии, поскольку не гордились им так, как своим освобождением от французского господства. Мы уверены, что нормандские солдаты участвовали в кампаниях Гуго. До настоящего времени сохранились грамоты и государственные документы, относящиеся ко времени правления Ричарда Бесстрашного, свидетельствующие о том, что Ричард был вассалом Гуго Парижского.

Сохранилось так мало реликвий того времени, что мы должны отметить чеканку первых нормандских денег во времена правления Ричарда. Хроники, следуя старым традициям древних саг, воздавали хвалу одному человеку, приписывая ему подчас славные дела современников. Но, к сожалению, в них мало исторических ссылок и сведений о жизни народа. Мы обнаруживаем, однако, что во время этого правления Нормандия и Англия устанавливают более тесные отношения, а первое упоминание об английском короле и событиях за Ла-Маншем привносит новое в наш рассказ о норманнах. Что касается современных англичан и американцев, то корни английской истории сами по себе интересуют их меньше, чем всевозможные толкования хода событий.

Прежде чем закончить рассказ о детстве герцога Ричарда, следует отметить одно примечательное событие, пропущенное в рассказах о войнах, мятежах и раздорах. Однажды королю Луи предложили свободу, но с условием – его сын и наследник Лютер будет заложником у норманнов. Безусловно, и французский король, и королева Герберга чувствовали за собой вину, ведь они были не слишком добры к Ричарду, и поэтому опасались, что им отплатят той же монетой. Тогда Герберга предложила норманнам не наследника, а другого своего, младшего, сына Шарльмана, хилого, болезненного мальчика. Он был взят в качестве заложника и вскоре умер в Руане. Писательница Енг написала прелестный рассказ под названием "Маленький герцог", в котором нарисовала трогательную картину этой грустной непродолжительной ссылки. В этом рассказе королева Герберга изображена очень решительной и жестокой, и создается впечатление, что ее вынудили отдать своего ребенка врагам. Но мы не должны забывать о том, какие это были времена, и потому нельзя не посочувствовать несчастной королеве, которая была смелой женщиной и делала все, что могла, чтобы ее осажденное и сражающееся королевство не досталось врагам.

Здесь мы опускаем длинный перечень незначительных столкновений между Луи и Гуго и обратимся к Ричарду. Его правление началось в неспокойные времена, но в течение нескольких лет вплоть до его смерти в Нормандии было сравнительно спокойно. Луи пережил самые тяжелые для себя времена, когда Нормандия освободилась от французского господства, и с этого часа его судьба стала более счастливой. Король Германии Отто и Луи, на стороне которых был и король Бургундии, заключили союз против двух герцогов, Гуго и Ричарда, и перед смертью Луи удалось вернуть большую часть своих владений в Лионе. Слава герцога Гуго на какое-то время померкла, и архиепископ Реймский отлучил его от церкви, чего Гуго не заметил. Но когда сам Папа Римский предал его анафеме, пришлось с этим смириться. Норманны были его постоянными союзниками, но очень мало известно об их собственных военных предприятиях. В нормандских хрониках ярко описываются неудачные попытки союзных королей захватить Руан, но почти ничего не говорится о собственных мародерских походах по Нормандии и владениям Гуго. К этому времени Руан стал могущественным городом, и вся его дальнейшая история овеяна славой. Некоторые фрагменты зданий Руана тех дней сохранились до сих пор – поразительно, если вспомнить, сколько раз в течение последующих столетий город осаждался и разрушался.

Неплохо складывались дела у короля Франции, несмотря на бурное царствование и изменчивую судьбу, но он внезапно умер в возрасте всего 33 лет. Должно быть, он чувствовал себя очень старым человеком, и можно представить его и его жену Гербергу старыми людьми в их замке в Лионе. Лютер стал следующим королем, а Ричард, который недавно тоже был ребенком, стал самым пожилым правителем того времени. Через два года умер Гуго Парижский, и Арнульф Фландрский, давний враг Нормандии, вскоре последовал за ним. Король Германии Отто пережил их всех, однако Ричард жил дольше его и его сына.

Герцогство Франция, владение Гуго, перешло к его юному сыну Гуго Капету, тринадцатилетнему мальчику. Когда тот подрос, он стал вассалом Лютера, но Ричард все-таки дал клятву верности Гуго. Войны продолжались, и на протяжении многих лет Гуго Капет убивал наследников Карла Великого, которые претендовали на французский трон. В конце концов он сам стал королем, начав, таким образом, править собственно Францией – могущественным и обновленным королевством, каким его знала Европа на протяжении столетий. С ликвидацией господства германских принцев и установления независимости прежней французской династии постепенно сложился тот порядок вещей, который в целом сохранился до наших дней. Мало-помалу французская корона аннексировала владения всех своих вассалов, даже Нормандию.

Надеюсь, нам удалось хотя бы в малой степени показать историю Франции начиная со времен галлов Великой Римской империи, Священной Римской империи Карла Великого, а затем осколков этой империи, когда провинции или королевства, имевшие собственных правителей, объединялись в конфедерацию под управлением короля Франции. Все это время Европа находилась под властью Римской Католической церкви.

В последние годы жизни Ричард Бесстрашный бескорыстно помогал церкви. Он жил рядом с Феканским монастырем и там же был похоронен. У одной из дверей монастыря находилась глубокая каменная ниша, выдолбленная по приказу герцога Ричарда. В дождь сюда стекали капли со священной крыши. В течение многих лет в субботние вечера эта яма заполнялась пшеницей, невероятная роскошь по тем временам. Беднота подходила и заполняла зерном свои емкости, а затем протягивала руки за пятью сверкающими пенсами; калекам и немощным милостыню приносили домой посланцы этой великой церкви. Об этом выдолбленном в камне углублении много говорили. А в 996 году, когда в конце своего пятидесятипятилетнего правления Ричард умирал от долгой мучительной болезни, он распорядился, чтобы его похоронили в этой яме. Это было его последнее желание – лежать там, "куда будет ступать нога человека, падать роса и небесные воды". Кроме этой церкви Святой Троицы в Фекане, он построил монастырь Сен-Вандвиль, храм в Руане и церковь Благодарения. На старых фундаментах воздвигались новые строения, по имя Ричарда все еще связано с местами поклонения, о которых он заботился.