Литература

Источник: Г. ЛАСКАВЫЙ. ВИКИНГИ. ПОХОДЫ, ОТКРЫТИЯ КУЛЬТУРА

История "движения викингов" в землях к востоку от Скандинавии уходит корнями в эпоху Инглингов. "Одним летом Агни конунг отправился со своим войском в Страну Финнов, высадился там и стал разорять страну. Финны собрали большое войско и вступили в бой. Их вождя звали Фрости. Бой был жестокий, и Агни конунг одержал победу. Фрости погиб, и с ним многие. Агни конунг разорял Страну Финнов и по­корил ее себе, и взял большую добычу. Он взял также Скьяльв, дочь Фрости и Логи, ее брата. Когда он возвращался с востока, он пристал в проливе Стокксунд. Он разбил свои шатры к югу на прибрежной равнине. Там был тогда лес. На Агни конунге была тогда золотая гривна... Агни конунг собирался жениться на Скьяльв. Она просила его справить тризну по своему отцу. Он созвал многих знатных людей и дал большой пир. Он очень про­славился своим походом. Пир шел горой. Когда Агни опьянел, Скьяльв сказала ему, чтобы он поберег гривну, которая была у него на шее. Тогда он крепко привязал гривну к шее и лег спать. А шатер стоял на опушке леса, и над шатром было высокое дере­во, которое защищало шатер от солнечного жара. Когда Агни ко­нунг заснул, Скьяльв взяла толстую веревку и привязала к грив­не. Ее люди опустили шесты палатки, закинули веревку на ветви дерева и потянули так, что конунг повис под самыми ветвями. Тут ему пришла смерть. Скьяльв и ее люди вскочили на корабль и уплыли..."

Так повествует "Сага об Инглингах" о бесславном конце пер­вого, по ее данным, грабительского предприятия скандинавов на восточных берегах Балтийского моря в начале V века.

Вслед за свеонами наступила очередь данов. Их конунг Фроди Смелый в конце V – начале VI века совершил поход на вос­ток. Именно с этого момента в скандинавских сагах появляется термин "Восточные Страны", буквально "Восточный Путь" (Austrvegr), которым все чаще обозначается совокупность всех земель, лежащих к востоку от Скандинавского полуострова.

В VI-VIII веках зона активности норманнов в восточнобал­тийском регионе расширяется, захватывая острова Моонзундского архипелага, Землю Эстов, Землю Куршей, Землю Самбов (Пруссия). Выходец из Ютландии, некто Сельви пиратствовал в тех местах во второй половине VI века. Конунг из Уппсалы Ингвар во главе большого войска ворвался в Адальсюслу (запад Эстонии) и пал около 600 года в битве с эстами. Его сын Энунд, по прозванию "Дорога", мстя за отца, между 600 и 640 годами прошел по Земле Эстов огнем и мечом, захватив богатую добы­чу. Первый, не принадлежавший к династии Инглингов, конунг свеонов Ивар Широкие Объятья во второй половине VII века, по утверждению саги, "завладел... всей Восточной державой", что, скорее всего, означает обложение данью большей части восточноприбалтийских земель.

В середине VII века свеоны и готландцы вторглись в Землю Куршей и на месте одного из туземных поселений основали пер­вую в Восточных Странах скандинавскую колонию Себорг (Гробини, близ Лиепаи). К концу следующего столетия подобные по­селения уже во множестве были разбросаны на всем протяжении Балтийского побережья от устья Немана до Мекленбургской бух­ты. Именно там и разыгрались события, с которых, собственно, и начинается отсчет "эпохи викингов" на Балтике и "Восточном Пути".

У южного берега Мекленбургской бухты располагался крупней­ший торгово-ремесленный центр ободритов³⁸ Рерик (Рарог), с ко­торого конунг южных данов Готтрик, угрожая мощным флотом, взимал в начале IX века обычную для практики викингов плату за мир. Тем не менее, поселение процветало, являясь воротами на Балтику для франкской торговли. Здесь обосновалась многочис­ленная колония купцов со всей Европы, превратившая Рерик в главного конкурента, расположенного при фьорде Шлей, на юге Ютландии, Хедебю (Хайтабу), контролируемого Готтриком. Нако­нец терпение конунга лопнуло. В 808 году он напал на Рерик, раз­грабил и выжег поселение. Местного князя Годослава (Годелайба), принеся в жертву Одину, повесил, а обитавших там купцов при­нудил погрузиться на корабли и следовать в Хедебю. Следующей жертвой датских викингов стал в 40-х годах IX века торгово-ремесленный центр поморских славян Волин (на восточном берегу Щецинского залива).

"Житие святого Ансагрия"³⁹ сообщает об этом набеге так: "Вы­пал жребий, что им надо идти на некий город, расположенный далеко оттуда, в земле славян... Совершенно неожиданными обрушились они там на мирных беззаботных туземцев, одержали верх силой оружия и вернулись, обогащенные награбленной добычей и многими сокровищами, на родину...".

Расширяя сферу своих набегов все далее на восток, датские викинги около 853 года обрушились на Землю Куршей, прекра­тившую к тому времени выплаты даней шведам. Но на сей раз ее обитатели, почувствовав свою силу, были готовы к отпору. "Было в той стране пять знатных крепостей, в которых собира­лось население, чтобы в мужественной обороне защищать свое добро. И на этот раз они добились победы: половина датского войска была перебита, равно как половина их кораблей уничто­жена: золото, серебро и богатая добыча досталась им (куршам)" – записал в своем труде ученик святого Ансагрия монах Римберт.

Жестокий разгром, надолго отбивший у датчан охоту продол­жать набеги на "Восточном Пути", не охладил, однако, горячие го­ловы наиболее отчаянных "морских конунгов". Между 853 и 855 годами в устье Западной Двины ворвалась флотилия поко­рителя Парижа Рагнара Лодброга. Продвигаясь вверх по реке, ви­кинги одно за другим разгромили ополчения девяти племенных вождей, после чего, отягощенные богатой добычей и, взыскав дань, удалились в открытое море.

В то время, когда датские викинги пробивались по "Восточному Пути" мечами и секирами, их коллеги из Швеции решали те же задачи, но совершенно иными способами. Информация, которую шведские викинги, несомненно, получали от скандинавских посе­ленцев, появившихся в Ладоге (Альдейгьюборг скандинавских саг) еще в 50-х годах VIII века, должна была привести их к выводу, что наилучшим способом проникновения на Восток является не военно-грабительская экспансия, а преимущественно мирное освое­ние системы речных путей и волоков. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ремесло викинга всегда включало в себя умение исходя из обстановки мгновенно превратиться из кровожад­ного пирата в исполнительного служаку-наемника или мирного торговца, и столь же стремительно вернуться в прежнее состояние. Избранная тактика очень скоро дала ощутимые результаты. "Вер­тинские анналы" повествуют о том, что при византийском посоль­стве, прибывшем 17 июня 839 года в город Ингельгейм на Рейне, находились несколько человек, принадлежавших, по их словам, к "народу Рос", которые направлялись на родину из Константи­нополя. Незадолго до того эти люди явились в столицу Византии с миссией дружбы, по завершении которой, с дозволения импера­тора Феофила, присоединились к обозу посольства, следовавше­го к франкскому государю Людовику Благочестивому. Для возвра­щения они избрали путь хотя и кружной, но несравнимо более безопасный, нежели тот, который они проделали ранее. Выяснив­шаяся в результате тщательного расследования принадлежность спутников византийцев к "народу Свеонов", навела Людовика Бла­гочестивого, владения которого уже познали ужасы норманнских набегов, на мысль, что таинственные путешественники являются "скорее соглядатаями... чем искателями дружбы"... А вот беспечность византийского императора вскоре недешево обошлась его подданным. Корабли "народа Рос", пройдя проложенным развед­чиками маршрутом в Черное море, вышли в 840 году к берегам Ма­лой Азии. Богатый торговый город Амастрида был застигнут врасплох и разграблен. Византийцам пришлось выложить изрядную сумму для выкупа захваченных в плен соплеменников.

Таким образом, восточный участок летописного "Пути из Варяг в Греки и из Грек" по маршруту Финский залив – Нева – Ладожское озеро – реки Волхов – Ловать – Усвяча – Каспля – волоки до Днепра – Днепр – Черное море был освоен норманнами не позднее 30-х годов IX века. Тогда же, или чуть поз­же, скандинавы познакомились с западнодвинским ответвлением "Пути из Варяг в Греки" и северным отрезком Балтийско-Волжс­кого пути через Ладожское озеро – река Свирь – Онежское озе­ро – реки Вытегра – Ковжа – Белое озеро – река Шексна – Волга. Перед шведскими викингами теперь встал вопрос о полу­чении материальной выгоды от своих географических открытий. Тем более, что по указанным водным путям уже в первые десяти­летия IX века в Скандинавию хлынул драгоценный поток высоко­пробного серебра арабской чеканки.

Способ был избран вполне традиционный. В 855 году Олав, ко­нунг из Бирки⁴⁰, во главе множества викингов высадился в Земле Куршей.

Без особого труда захватив и разграбив Себорг, шведы подо­жгли его и устремились вглубь страны. Попытка сходу овладеть городищем Апуоле (укрепленное поселение близ городка Скуодас на северо-западе Литвы) провалилась. Длительная осада и несколь­ко попыток штурма также не имели успеха. Тяжелые потери в людях и неблагоприятный исход гаданий относительно исхода предприятия подействовали на воинов конунга Олава удручающе. Положение осажденных было, пожалуй, и того хуже, поскольку они первые предложили вступить в переговоры. По достигнутому соглашению обитатели Апуоле передали шведам оружие и имуще­ство, захваченное два года назад у датчан, выплатили по полумарке (чуть более 100 граммов) серебра с человека и поклялись быть данниками конунга Бирки, выдав в подтверждение 30 заложников. Исполняя условия договора, викинги вернулись к своим кораблям, не предавая разграблению окрестности.

В течение нескольких следующих лет Эйрик Эймундсон, ко­нунг из Уппсалы (около 855-882 гг.), совершив множество похо­дов на "Восточном Пути", подчиняет себе, по утверждению "Саги об Олаве Святом", "Финнланд, Кирьялаланд (Карелия), Эйстланд, Курланд и многие другие земли на востоке". Речь здесь, не­сомненно, идет не о завоевании, а об обложении данью. В этом смысле сообщение "Саги" как нельзя лучше дополняет и уточня­ет "Повесть временных лет", содержащая под 859 годом запись о том, что скандинавы "имаху дань на чуди и на словенах, на мери и на всех⁴¹ кривечех".

Таким образом, под контролем норманнов оказались, помимо восточноприбалтийских территорий, также земли вдоль северного отрезка Балтийско-Волжского торгового пути и "Пути из варяг в Греки", вплоть до труднопреодолимых волоков между Ловатью, Западной Двиной и Днепром.

Размер взымаемой дани формально был фиксирован – "по бе­лей веверици (белой беличьей шкурке)", однако на практике дело обстояло иначе: "Иже бяху у них, то ти (норманны) насилие деяху Словеном, Кривичем и Мерям и Чуди..." – сообщает "Нов­городская I летопись". В конце концов, нужда заставила эти пле­мена объединиться для отпора непрошенным гостям. "Людие же, терпяху тугу велику, – рассказывает "Иоакимовская летопись", – пославше к Буривою, испросиша у него сына Гостомысла, да кня­жит... И егда Гостомысл приа власть, абие варяги бывшия овы изби, овы изгна, и дань... отрече, и... шед на ня победи...". Это про­изошло около 862 года.

Вскоре, однако, между победителями началась ожесточенная борьба за главенство в образованном ими межплеменном союзе, быстро переросшая в кровавую усобицу. Тем временем, почув­ствовавший приближение смерти Гостомысл, собрав совет ста­рейшин славен, кривичей (псковских), веси, прибалтийских финнов, дабы привлечь дополнительные и, к тому же, высоко­профессиональные воинские силы для восстановления единства союза племен и отпора возможным попыткам реванша со сторо­ны скандинавов, предложил обратиться "к варягам, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь..."⁴².

Поиски подходящих для выполнения этих задач кандидатур привели направленных советом на Балтику послов к Рюрику – Рерику Ютландскому западноевропейских письменных источников, правителю южнодатских областей (с 857 года) и ярому ненавист­нику шведов. Этот известнейший "морской конунг" не только рас­полагал значительным числом кораблей и воинов, но также приходился – согласно "Иоакимовской летописи" – внуком Гостомыслу, будучи сыном его дочери Умилы, и потому сделанный по­слами выбор должен был казаться особенно лестным умирающе­му словенскому князю.

Пока шла выработка условий договора – "ряда" – о найме на службу, Гостомысл скончался. Прямых наследников он не имел (его четыре сына погибли в сражениях), и к моменту прибытия Рюрика и присоединившихся к нему Синеуса (Синава) и Труво­ра⁴³ в землю словен там уже правил некто Вадим Храбрый. Контингенты викингов разместились в важнейших пунктах на рубежах территории призвавших их племен. Рюрик, задачей которого было воспрепятствовать проникновению скандинавских пиратов из Финского залива, разместился в Ладоге. Синеус – на Белоозере, в земле веси, Трувор – в Изборске, у кривичей, "...и начата, – повествует "Новгородская IV летопись", – воевати всюды".

Вскоре распавшийся было союз племен был восстановлен в полном объеме и даже расширен за счет включения в него пле­мени мурома, обитавшего у слияния Волги и Оки. По прошествии двух лет после прибытия варягов скоропостижно скончались Синеус и Трувор. Таким образом Рюрик оказался во главе всего на­емного воинства.

Почуяв недоброе, словенский правитель и старейшины попы­тались было пресечь опасную концентрацию военной власти в ру­ках пришлого норманнского предводителя. В ответ отряды варягов из Ладоги неожиданно появились у Новгорода и ворвались в город. Дружина Вадима Храброго и его ближайшее окружение были перебиты, погиб и сам правитель. Впрочем, родство Рюри­ка с Гостомыслом придало "государственному перевороту" некий оттенок законности.

Обосновавшись в Новгороде, Рюрик энергично принялся ук­реплять свою власть, рассаживая по городам наместников. В до­полнение к уже известным пунктам они появляются также в По­лоцке и Ростове, расположенном в мерянской земле.

Вскоре новоявленный князь почувствовал себя настолько уве­ренно, что позволил двум своим приближенным, Аскольду (Хескульд) и Диру (Дюри) отправиться с сильными отрядами в экспедицию к далекому Константиноплю (Миклагард – "Великий Го­род" скандинавских источников). Проведя корабли волоком из Ловати в Днепр, варяги спустились вниз по течению до Киева, рас­положенного в земле полян, плативших дань степнякам – хазарам.

Проведав о том, что город, контролирующий стратегически важный перекресток водных путей по Днепру, Припяти и Десне, не имеет князя и управляется лишь советом старейшин, варяжс­кие предводители поспешили заполнить существующий пробел. Дир провозгласил себя верховным князем Полянской земли⁴⁴. Аскольд стал князем-соправителем.

Прослышав об удачливых соплеменниках, непрерывно прибы­вавшие с Балтики варяги, не задерживаясь у Рюрика, во множе­стве устремились на юг. Вскоре Дир и Аскольд располагали уже значительными силами. Выплата дани хазарам была прекращена. Распространив свою власть на обширные территории правобережья среднего течения Днепра и отразив вторжение болгар, киевские правители решились померяться силами с самим Рюриком, наде­ясь вырвать из его рук контроль над западнодвинским отрезком "Пути из Варяг в Греки".

В 865 году "воеваша Аскольд и Дир Полочан и много зла сьтвориша" – сообщает "Никоновская летопись". Однако в целом ре­зультаты оказались довольно скромными, поскольку всего лишь через два года последовал новый поход в земли кривичей. В то вре­мя внимание киевских варягов все более притягивают баснослов­ные богатства Византии.

Вечером 18 июня 866 года флот из 200 судов (от 8 до 12 ты­сяч воинов)⁴⁵ неожиданно появился на виду Константинополя. Император Михаил во главе главных сил войска и флота сражался тогда на восточных рубежах державы, и столица совершенно не была готова к обороне.

"...Русы подплывали все ближе и ближе, – свидетельствует очевидец событий, Константинопольский Патриарх Фотий, – на­вевая на всех своим видом что-то свирепое, дикое и убийственное; скоро они стали сходить на берег и угрожать городу, простерши свои мечи. Мрак объял все трепетные умы, ... крайнее отчаянье объяло всех; со всех сторон разносилась одна весть, один крик: "Варвары перелезли через стены! Город взят неприятелем!". Нео­жиданность бедствия и нечаянность набега заставили всех вообра­жать и слышать только это одно".

Преодолев внешние укрепления, варяги и славянские воины ворвались в город. Начавшийся повальный грабеж сопровождал­ся свирепой резней.

"Народ, до нападения на нас, ничем не давший себя знать... как морская волна нахлынул... и, как дикий вепрь истребил живущих здесь, словно траву... Младенцы были размозжены о камни... матери, зарезываемые или разрываемые, умирали под­ле своих малюток... Лютость губила не одних людей, но и бес­словесных животных... А что делалось над мертвыми телами! Речные струи превращались в кровь. Колодцев и водоемов нельзя было и отыскать, потому что они через верх были напол­нены телами..."

Разгромив окольный город, варяжско-славянское войско под­ступило к цитадели и принялось наваливать к ее стенам земляную насыпь.

"Трусость дрожью пробежала по всему телу и обессилила даже и тех, которым предоставлено было распоряжаться в опасное вре­мя" – рассказывал Патриарх Фотий. Духовенство извлекло из Валахернского храма священную реликвию – ризу Божьей Матери, которую крестным ходом пронесли по стенам, а затем погрузили в воды пролива Босфор.

То ли по мановению высших сил, то ли по причине не слиш­ком обширных познаний осаждающих в возведении инженерных сооружений, уже готовая штурмовая насыпь внезапно обрушилась. Под обвалом оказалось погребено великое множество воинов, что заставило варягов и славян 25 (или 28) июня прекратить осаду. Немало судов было потеряно во время случившегося на обратном пути шторма.

"Возвратишаяся Аскольд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий..." – отмечает летописец.

Военная неудача, пусть даже и серьезная, не означала конец военной мощи Киева. В 867 году угрожавшая городу орда степняков-печенегов была полностью разгромлена варяжско-славянским войском.

Усиление державы Дира стадо предметом серьезного беспокой­ства Рюрика. Киев контролировал важнейшие торговые пути, свя­зывавшие Восток с Западом, претендовал на часть территории северного союза племен и вдобавок принимал новгородцев, недо­вольных правлением чужака-узурпатора. Однако Рюрику, скончав­шемуся в 879 году, не довелось поквитаться с южными соседями. По малолетству его наследника, Игоря (Ингвара), у власти в Нов­городе оказался норвежец Олег (Хельги), брат супруги покойно­го князя, Ефанды. В 882 году ополчение северных племен, усилен­ное варяжскими отрядами, выступило в поход, завершившийся вероломным убийством Дира и Аскольда у Угорской горы (на пра­вом берегу Днепра, близ Киева) и вокняжением новгородского правителя в Киеве.

Участие со времен Олега (княжил в Киеве в 882-912 годах) скандинавских наемников в сколь-либо значительных событиях во­енной истории Древней Руси выглядит на страницах письменных источников вполне обычным явлением. Их привлекали для походов на Византию Олег в 907 году и Игорь Рюрикович Старый (913-945 гг.) в 944 году. Хазарский автор повествует о некоем военачаль­нике, носившем скандинавское имя Хельги, который около 940 го­да захватил город Самкерц на Тамани, через год сражался с визан­тийским флотом у Константинополя⁴⁶ и погиб вместе со своим от­рядом под стенами города Бердаа (Азербайджан) во время каспий­ского похода 945 года. Из сообщения византийского историка Льва Диакона следует, что варяги принимали участие в войнах князя Свя­тослава Игоревича (945-972 гг.) на Балканах в 967-971 годах⁴⁷. Скандинавская сага упоминает о нескольких битвах с участием юно­го Олава Трюггвасона и его дружины в бытность на службе у кня­зя Владимира Святославича (980-1015 гг.)⁴⁸.

В 1018 году наемные варяги воевали на стороне Ярослава Вла­димировича (князь Новгородский в 1010-1016 годах, Великий князь Киевский в 1016-1054 годах) против польского князя Болеслава I Храброго (966/967 – 1025 гг., князь с 992 года, король с 1025 года). Прекрасно накладываются друг на друга сообщения скандинавской саги о принятии на службу Ярославом Владимиро­вичем Харальда Сигурдсона, запись "Повести временных лет" под 1031 годом о войне киевского князя с Польшей и рассказ скальда Тьодольва Арнорсона об участии Харальда в боях с поляками.

В 1036 году наемники-норманны составляли центр войска, гро­мившего под стенами Киева орду кочевников-печенегов. В конце 20-х – начале 30-х годов XI века варяги во главе с Регнвальдом Бруссоном (1011-1045 гг.) принимали участие в 10 значительных сражениях. Сопоставление данных скандинавских источников, древнерусских летописей и грузинской "Летописи Картли" указы­вает на участие в походе 1043 года на Византию значительного числа варягов во главе с Ингваром Путешественником, после не­удачного сражения с византийским флотом морем добравшихся до Грузии и разгромленных там на реке Риони.

Не менее активно скандинавские наемники использовались на Руси и в междоусобных войнах. В 980 году Владимир Святославич, оспаривавший Великое княжение у своего брата Ярополк (972-980 гг.), водил варягов на Полоцк и Киев. Жестокая борь­ба за власть между Ярославом Владимировичем и Святополком Ярополчичем (1015-1016 гг.) в 1015-1019 годах сопровождалась участием наемных норманнов с обеих сторон. Полоцкий князь Брячислав Изяславич (1003-1044 гг.) использовал нанятый им отряд норвежских ярлов Эймунда Рингсона и Рагнара Агнарсона для похода на Новгород в 1021 году. Варяги под предводительством Якуна (Хакона) Слепого сражались в 1024 году при Листвене на стороне Ярослава Владимировича против войска тмутараканского князя Мстислава (988-1036 гг.). С помощью варяжских наемни­ков молодой князь Полоцкий Всеслав Брячиславич (1044-1101 гг.) ликвидировал бунт сторонников восстановления языче­ства во главе с неким Водилой.

Иной раз скандинавским наемникам поручались дела весьма деликатного свойства. На их счету убийства князей Ярополка Свя­тославича в 980 году и Бориса Владимировича Ростовского в 1015 (или 1018) году. Норманны, нанятые Брячиславом Полоцким, в 1021 году похитили Ингигерд, супругу Великого князя Яросла­ва Владимировича.

Воинский профессионализм викингов был чрезвычайно высок, поэтому древнерусские князья с IX века позволяют себе постоян­ное содержание наемных скандинавских контингентов, хотя их чис­ленность могла и колебаться в зависимости от политической обста­новки или платежеспособности нанимателя. Материалы археоло­гических исследований свидетельствуют о длительном использова­нии варяжских отрядов для гарнизонной службы в обеспечиваю­щих контроль над речными торговыми путями пунктах – Ладоге, Рюриковом городище (под Новгородом), торгово-ремесленных по­селениях в Алаборге (юго-восточное Приладожье), Тимереве (под Ярославлем), Гнездове (под Смоленском), Городище (под Пинс­ком), в княжеских крепостях Шестовицы (под Черниговом) и Лысая Гора (под Киевом).

"Новгородская I летопись" сообщает, что в 1014-1015 годах князь Ярослав Владимирович "в Новгороде... кормяше Варяг мно­го" – около тысячи – и те, томясь бездельем, вели себя столь буйно, что это привело к кровавым беспорядкам в городе. Варяж­ский отряд в 600 воинов, содержавшийся Брячиславом Полоцким с 1019 года, был пущен "в дело" лишь через три года после най­ма. Долговременное содержание наемных контингентов имело мес­то и в не столь крупных центрах. Небольшие отряды размещались на достаточно продолжительный срок и в порубежных крепостцах-заставах, как это имело место на городище Кульбачино (Гродненская область, 12 километров к северо-западу от Щучина), возникшем после победоносного похода Руси 983 года на балтское племя ятвягов.

Большая часть скандинавских наемников, сколотив за счет жалования⁴⁹ и военной добычи определенную сумму после не­скольких лет службы, возвращались на родину. Однако немало было и тех, кто задерживался на значительно более долгий срок. Летописный рассказ о расправе толпы киевских язычников над христианином-варягом и его сыном в принадлежащей им усадь­бе (983 г.) и сообщение западноевропейского хрониста Титмара о множестве "весьма проворных" – по его выражению – данов среди обитателей Киева начала XI века свидетельствуют о доста­точно прочном оседании какой-то части скандинавских пришель­цев в Гардарики⁵⁰.

Из тех, кто предпочел наемничеству пожизненную службу, многим удалось сделать весьма удачную карьеру, и не только на военном поприще. Норманнские имена носит большинство участ­ников подготовки и подписания договоров Киевской державы с Ви­зантией в 907 и 912 годах⁵¹.

При заключении договора 945 года варяги составляли около трети посольства. Кроме того, часть послов представля­ли скандинавов, входивших в ближайшее окружение Великого князя⁵².

Норманн Асмунд в 40-х годах X века становится "дядькой", воспитателем при малолетнем князе Святославе Игоревиче. Знат­ный норвежец Сигурд Эйриксон, находясь на службе у новгород­ского князя, собирает для него дань с эстов в 970-977 годах. После занятия Киева в 980 году Владимир Святославич во многих городах поставил наместниками наиболее достойных из числа при­веденных с собой скандинавских наемников. С 1019 года намест­ником в Ладоге становится шведский ярл Регнвальд Ульвсон, дво­юродный брат Великой княгини Ингигерд, которого около 1030 года сменил наследник – его сын Эйлив.

Наместниками в Полоцке, в отсутствие там князя Брячислава Изяславича, последовательно становятся предводители нанятого им норвежского отряда Эймунд Рингсон и Рагнар Агнарсон. Однако наибольшая удача выпала на долю неких Рогволода (Регнвальда) и Тура, которые, воспользовавшись занятостью Великого князя Свя­тослава Игоревича войной на Балканах, сумели вокняжиться, первый в Полоцкой, а второй в Дреговической (Полесье) землях.

И все же наиболее колоритной фигурой из этого круга был варяг Свенельд. Его карьера открывается победоносным завершением затянувшейся на три года осады Пересечена, племенного центра славян-уличей (правобережье нижнего течения Днепра). В награду удачливый военачальник получает право сбора в свою пользу дани с Улической земли в 940 году, а за участие в походе на Кон­стантинополь – и с Древлянской (Подолия) в 942 году. Полковод­ческий талант выдвигает Свенельда на первое место среди киевс­ких воевод. Воины его личной "гвардии" роскошной отделкой ору­жия и богатством одежд соперничали с великокняжескими дружин­никами, роптавшими: "отроки Свенелжи изоделися суть оружьем и порты, а мы нази"... В 946 году Свенельд громит мятежных древ­лян, предавших смерти князя Игоря Рюриковича, и как спаситель династии становится влиятельнейшим лицом в окружении вдовой княгини Ольги и князя Святослава Игоревича.

В годы войны на Балканах удачливый варяг приобретает лав­ры не только героя обороны болгарской столицы Преславы в 971 году, но и искусного дипломата, разработавшего условия мирного договора с Византией 972 года. В последних летописных сообщениях о нем (975 и 977 годы) Свенельд предстает советни­ком, оказывающим решающее влияние на Великого князя Ярополка Святославича.

Тем не менее, для значительного числа викингов служба в Гардарики была лишь промежуточным этапом на пути к величествен­ным дворцам Миклагарда-Константинополя. В 911 году в составе византийского войска насчитывалось 700 варяжских наемников. В 935 году 415 викингов на семи кораблях приняли участие в эк­спедиции византийцев в Италию. Шесть судов с 629 викингами на борту сопровождали имперское войско в походе на остров Крит в 949 году. О том, насколько привычным для кандидатов в наем­ники стал путь из Руси в Византию уже в первой половине X века, красноречиво свидетельствует широкое бытование параллельных рядов славянских и норманнских ("русских", по определению трактата "Об управлении Империей", написанного императором Константином Багрянородным между 948 и 952 годами) названий днепровских порогов⁵³.

В 50-60-х годах отмечено массированное применение визан­тийцами варяжских наемников в кампаниях в Сирии (955 г.) и на Сицилии (968 г.). Случалось, впрочем, что отъезд варягов из Руси в Византию был вынужденным. Войдя в 980 году с войском Вла­димира Святославича в Киев, варяги повели себя так, словно это был захваченный вражеский город, вымогая с жителей выкуп. Великий князь, пообещав самолично внести требуемую сумму, за­тягивал время, накапливая силы, чтобы в нужный момент обуздать зарвавшихся наемников.

Когда же по прошествии месяца стало ясно, что не только вы­купа, но и жалованья им не дождаться, скандинавы, испросив на то разрешение, отплыли в Византию. Обгоняя их, туда же поле тела грамота, в которой Владимир Святославич предупреждал сво­его константинопольского коллегу: "Вот идут к тебе варяги, не вздумай держать их в столице, иначе наделают тебе такого же зла, как и здесь, но раздели их по разным местам...".

Однако уже в 987 году талантливый военный организатор, им­ператор Василий II (976-1025 гг.), основываясь на опыте приме­нения его предшественниками наемников-скандинавов, свел разбросанные по отдельным гарнизонам мелкие норманнские отряды в единый корпус, местом пребывания которого стал Константино­поль. Входящих в новообразованное формирование воинов простые византийцы на древнерусский лад именовали "варангами", а в выс­ших сферах пользовались придуманным знаменитым историком Михаилом Пселлом цветистым термином "потрясающие в своих десницах секирами".

Два года спустя корпус получает первое боевое крещение у Хрисополя и Абидоса (северо-запад Малой Азии) при разгроме мятежа самозваного "императора" Варды Фоки.

Следующей крупной военной акцией Византии с участием "варангов" стали завоевательные походы 996-1018 годов в Болгарию. Около 1034 года в составе корпуса "потрясающих секирами" по­является прибывший из Киева отряд норвежских викингов во главе с Харальдом Сигурдсоном.

За десять лет службы будущему конунгу Норвегии и его това­рищам довелось отличиться при взятии 80 крепостей на севере Аф­рики (ряд исследователей полагает, что в данном случае речь идет о военных операциях 1035-1037 годов в Сирии и северных рай­онах Месопотамии) и 4 крупнейших городах Сицилии в 1038-1040 годах, поучаствовать в подавлении антивизантийского восста­ния болгар 1040-1041 годов, в искоренении пиратов Эгейского моря в 1034-1035 годах и разбойничьих шаек в Палестине.

Победы в 18 крупных сражениях принесли Харальду Сигурдсону славу талантливого военачальника.

Отказ в раболепном подчинении главнокомандующему визан­тийцев Георгию Маниаку заставил уважать предводителя норвеж­цев как человека независимого, ценящего собственное достоинство превыше всего. Паломничества к Святым местам снискали Хараль­ду репутацию ревностного христианина, а любовные интрижки с императрицей Зоей и ее племянницей Марией-Анастасией Аргирой – лавры разбивателя женских сердец...

"Варанги" считались едва ли не самой надежной частью визан­тийского войска. Справедливости ради, следует сказать, что их хва­леная преданность престолу в немалой степени гарантировалась чрезвычайно высоким жалованием. Рядовой воин корпуса получал 1,5 номисмы⁵⁴ в месяц, находясь на полном обеспечении. Началь­ники, разумеется, имели побольше. Полагалась также доля в во­енной добыче. Кроме того, случайным, но весьма существенным ис­точником дохода была традиция, по которой со смертью императора "варангам" разрешалось свободно входить во дворец и брать любую понравившуюся вещь "на память".

Особый талант в накоплении богатства выказал Харальд Сигурдсон. В 1043 году ему чудом удалось вырваться из Констан­тинополя, где ему грозил суровый приговор за разного рода махинации при определении полагающейся казне доли военной добычи. Впрочем, собранные им ценности загодя переправля­лись на хранение будущему тестю – Великому князю Киевскому Ярославу Владимировичу. Когда в 1044 году Харальд с молодой женой Эллисив (Елизаветой Ярославной) возвратил­ся на родину, при нем, по сообщению саги, сокровищ было столько, "сколько никто в Северных странах не видел в соб­ственности одного человека".

Правда, иной раз для того, чтобы заняться ремеслом наемника, викингам на "Восточном Пути" не требовалось ходить слишком далеко. Отряд норманнов был нанят польским князем Мешко I (922-992 гг., князь с 960 года) для войны с непокорным племенем лютичей, но вскоре переметнулся на службу к более состоятельной купеческой общине города Волин, при устье Одера, отстаивавшего свою независимость от Польши. Олав Трюггвасон около 3-х лет (987-990 гг.) провел под знаменами наследника польского престола Болеслава и за успехи в разгроме сепаратистских мятежей в разных концах государства удостоился руки княжны Гейры. Именно в годы правления Болеслава близ Лодзи воз­никает укрепленный лагерь, гарнизон которого состоял из сканди­навских наемников...

И все же главным занятием викингов по-прежнему оставались пиратские рейды. В 70-е годы IX века далеко на северо-востоке об­наружился новый объект грабежа. Норвежец Оттар обогнул Скан­динавию, Кольский полуостров, проник в Белое море, которое ок­рестил Гандвиком ("Колдовским заливом") и обследовал лежащие в нижнем течении реки Вина (Северная Двина) земли, получившие от него название Бьярмии. На исходе IX века сюда уже ворвались викинги под предводительством Эйрика Кровавая Секира и, раз­громив пытавшихся было отбиться туземцев, разграбили их поселения. В начале 70-х годов X века в устье Вины вошли корабли норвежского конунга Харальда Серая Шкура (960-975 гг.) и все повторилось: множество бьярминцев было перебито, а край ограблен дочиста.

Около 1026 года зажиточные землевладельцы Торир Собака, Карли и его брат Гуннстейн, заручившись поддержкой Олава Тол­стого, снарядили военный и грузовой корабли, на которых с боль­шим числом спутников отплыли в Бьярмию. Их плавание, – по­жалуй, одна из лучших иллюстраций того, как в походах сканди­навов "эпохи викингов" торговля и грабеж уживались друг с дру­гом. Закупив изрядное количество ценнейших мехов, Торир Собака предложил разграбить расположенное неподалеку святилище ме­стного божка Йомали. Похитив хранящиеся там ценности и удач­но ускользнув от толпы разъяренных бьярмийцев, норманны ушли в море. Несколько дней спустя на одном из северонорвежских ос­тровов разыгралась драма, красноречиво свидетельствовавшая о нравах, царивших среди участников походов викингов. При дележе добычи возник спор, в котором в качестве аргументов в ход были пущены мечи и секиры. Карли был убит, а Гуннстейну с остатком его людей едва удалось скрыться...

Несмотря на отток значительной части викингов "Восточного Пути" в Гардарики, Балтика оставалась одним из крупнейших оча­гов пиратства. В отместку за учиненную по инициативе Рерика Ютландского блокаду Бирки (50-е годы IX века), шведские викин­ги во главе с "морским конунгом" Олавом между 875-890 года­ми вторглись в южные земли Дании и захватили Хедебю. Там пиратский вожак обосновался в роли правителя (основанная им ди­настия правила Хедебю до его разгрома немцами в 934 году).

Во второй половине 80-х – начале 90-х годов IX века серию рей­дов по "Восточному Пути" совершает флотилия Рольва Пешехода.

На рубеже IX-X веков в Землю Эстов нагрянули отряды Хальфдана Черного и Хальфдана Белого, сыновей норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. На сей раз непрошенные гости полу­чили жестокий урок: в сражении с местным ополчением сложили го­ловы множество норвежцев и среди них Хальфдан Белый.

Возмездие последовало незамедлительно. Сводный брат погиб­шего, Эйрик Кровавая Секира, жестоко опустошил эстонское по­бережье, а заодно и Землю Куршей. В середине X века по "Восточному Пути" огнем и мечом проходят сыновья Кровавой Секи­ры – Гамли и Гутхорм. Норвежские викинги во главе с конунгом Харальдом Серая Шкура и ярлом Хаконом Сигурдсоном (прави­тель Норвегии 970-995 гг.) грабили по всему южному и восточ­ному берегу Балтийского моря, включая прилежащие острова. Око­ло 987 года, во время плавания из Руси к берегам Польши, викин­ги под предводительством Олава Трюггвасона завернули к остро­ву Борнхольм, лежащему на полпути между югом Швеции и ус­тьем Одера, и разорили местные селения.

С 70-х годов X века одним из самых значительных центров "движения викингов" на "Восточном Пути" становится Йомсборг – основанный выходцами из Дании на острове в устье Оде­ра лагерь, превратившийся к тому времени в мощную крепость. Его обитатели – йомсвикинги – представляли собой весьма своеобраз­ное, замкнутое, живущее по своим собственным законам и обычаям сообщество. Никто из его членов не мог быть моложе 18 и стар­ше 50 лет. Ссоры между собой настрого запрещались, но каждый должен был мстить за другого, как за брата. Женщины в Йомсборг не допускались ни при каких обстоятельствах. Йомсвикинги обладали сильным флотом и были прекрасными бойцами, прези­рающими смерть.

Лишь нелепая случайность уберегла норвежцев от разгрома, когда в 989 году у Херундафьорда их флот из 180 кораблей стол­кнулся с троекратно уступающей по численности эскадрой из Йомсборга. Эффектная расправа, начатая было над 30 йомсвикингами, которых удалось пленить, обернулась фарсом, превратившим победителей в посмешище.

"Сага об Олаве сыне Трюггви" рассказывает о произошедшем так: "Среди них был красавец с длинными волосами. Он закинул волосы вперед, подставил шею и сказал: "Не замарайте мне кро­вью волосы". Один человек взял рукой его волосы и стал их креп­ко держать. Торкель взмахнул секирой. Йомсвикинг отдернул го­лову, и тот, кто держал его волосы подался вперед. Секира обру­шилась на его руки, отсекла их и врезалась в землю. Тут подошел Эйрик ярл и спросил: "Кто ты, красавец?". "Меня зовут Сигурд" – ответил тот. Эйрик говорит: "Хочешь, я подарю тебе жизнь?". "Смотря кто ее мне дарит" – отвечает Сигурд. – "Тот дарит, – говорит ярл, – кто властен: Эйрик ярл...". "Хочу, – отвечает тот, – если мы все ее получим".

Потрясенные таким мужеством норвежцы подарили 12-и остав­шимся в живых пленникам не только жизнь, но и свободу.

Произошедшие в Херундафьорде – и сама битва, несмотря на ее исход, и то, что последовало затем, естественно, вызывало вос­хищение. Недаром, по свидетельству той же саги, "считалось большой поддержкой, если йомсвикинги присоединялись к правителю".

Первыми выгоду от приобретения союзника осознали власти­тели Польши, тем более что Йомсборг находился на номинально принадлежащей им территории, и порядком преуспели. В 980 году йомсвикинги во главе со Стюрбьерном разгромили отказывавшийся признать власть поляков город Волин. Добрые отношения с Йомсборгом определенно были главной причиной прекращения с 70-х годов X века набегов викингов из Скандинавии на польское Поморье. А упрочен этот успех был позднее блестящей авантюр­ной историей.

Согласно "Саге об Олаве сыне Трюггви" йомсборгский ярл Сигвальди Струтхаральдсон, женатый на Астрид, дочери Болеслава I Храброго, похитил конунга датчан Свейна Вилобородого, вывез его в Йомсборг и, под угрозой выдачи полякам, заставил подписать мирное соглашение между обеими странами с условием закрепления его династическим браком.

От польских коллег стремились не отстать и скандинавские конунги. Гроза Англии – Свейн Вилобородый не считал зазорным посиживать с предводителями йомсборгских пиратов за пиршественным столом, пользоваться их услугами в мятеже против собственного отца и в борьбе с опаснейшим из своих противников – норвежским конунгом Олавом Трюггвасоном. Последний также всячески добивался расположения Йомсборга. Последствия, прав­да, оказались трагическими. Во время "Битвы трех конунгов"⁵⁵ у острова Свельд (пролив Зунд, между Данией и Швецией) в 1000 году присоединившиеся к норвежцам йомсвикинги измени­ли, подыграв датчанам и шведам, что привело Олава Трюггвасона к поражению и гибели.

Страсти вокруг Йомсборга и кровавые распри северных конун­гов обошли стороной восточные берега Балтики, переживавшие пе­риод относительного покоя. Путь к богатейшему торговому центру ре­гиона, Новгороду, надежно запирала отстроенная в конце IX века мощная каменная крепость в Ладоге, что позволяло поддерживать мир выплатой варягам определенной еще в 882 году Олегом нич­тожной по масштабам Древней Руси суммы в 300 гривен (около 20,5 килограммов) серебра ежегодно. Тем самым косвенно обеспе­чивалась также известная степень безопасности финских и балтских племен прибрежной полосы между устьями Невы и Немана, включенных в сферу влияния Киевской державы, установлением с ней даннических отношений при Владимире Святославиче.

Однако на исходе тысячелетия мир был нарушен. Норвежский ярл Эйрик Хаконарсон в 90-х годах X века начинает опустошитель­ные набеги на северо-западную окраину Гардарики, продолжавши­еся целых пять лет. Во время одного из рейдов, около 997 года, его корабли неожиданно подошли к самой Ладоге. После недолгой осады крепость пала. Добыча, взятая в городе, едва уместилась на судах. После ухода норвежцев на месте процветавшего торгового города осталось заваленное трупами пепелище да закопченные ру­ины грозной прежде цитадели.

Довершив разгром восточного побережья Финского залива, Эйрик Хаконарсон принялся за грабежи на западных берегах Эс­тонии и островах Моонзунекого архипелага. Между Сааремой и Хийумой были встречены 4 судна с датскими викингами. Не по­жалев собратьев по ремеслу, норвежцы перебили их и, перегрузив на захваченные корабли часть добычи, отправились восвояси.

Весной 1008 года в этих местах объявился во главе флотилии Олав Толстый. Высадившись на Саареме, викинги уничтожили высланный против них отряд и, предавая все на своем пути огню и мечу, двинулись по побережью. Предложение откупиться нор­вежцы приняли, однако к установленному месту встречи предус­мотрительно явились в полном вооружении. И, как выяснилось, не зря – у доставивших выкуп сааремасцев под плащами оказа­лись припрятаны мечи и секиры. Рассеяв засаду, викинги с еще большей яростью принялись разорять прибрежные области.

Покончив с Сааремой, Олав Толстый направил флотилию к юго-западному побережью Финляндии. Завидев приближающи­еся корабли, финны оставили свои поселения и, угоняя с собой скот, устремились в леса. Обобрав покинутые жилища, викинги двинулись в глубинные районы, но и их нашли обезлюдевшими. Захватив брошенный кое-где скот, обескураженные норвежцы по­вернули назад. Обратный их путь через чащу под финскими стре­лами, превратился в ад. До корабельной стоянки викинги добрались потеряв много людей и поспешили выбрать якоря, надеясь попы­тать счастья в других местах. Однако весть о появлении непроше­ных гостей уже облетела все побережье, и где бы норвежцы ни пы­тались пристать, их уже ждали готовые к бою воины финнов. Про­вал рейда стал очевиден, – оставалось лишь отплыть на родину...

Летом 1015 года в Финском заливе появляется флотилия нор­вежского ярла Свейна Хаконарсона. Объектом нападения викин­ги избрали Карелию, и грабежи там не прекращались до осени. По­ходы Олава Толстого и Свейна Хаконарсона стали последними от­меченными письменными источниками крупными предприятиями скандинавских викингов на востоке Балтики⁵⁶. Большая их часть покидает Балтийское море либо ради службы на Руси и в Визан­тии, либо захваченная волной датского нашествия на Британские острова и ожесточенной схваткой конунгов Дании и Норвегии за долю в наследстве Кнута Могучего, в которой пиратские рейды играли едва ли не важнейшую роль.

Сокращению активности вольных дружин викингов на Балти­ке способствовала и суровая борьба правителей северных госу­дарств с неконтролируемым пиратством. В 1043 году норвежский конунг Магнус Олавсон Добрый во главе огромного норвежско-датского войска высадился под стенами Йомсборга. Крепость не устояла и была стерта с лица земли. Заодно досталось и располо­женному неподалеку Волину, который был разграблен, а его ок­руга обращена в пустыню. В 1050 году та же участь постигла Хе­дебю, который подвергся нападению норвежцев во главе с Харальдом Суровым. Вольным дружинам скандинавских викингов на Балтийском море был нанесен сокрушительный удар...

Впрочем, скандинавы были не единственными, кто отправлялся по "Восточному Пути" в пиратские рейды. Подвергавшиеся набе­гам норманнов народы, населявшие южное и восточное побережья Балтики, вступили на эту стезю уже только для того, чтобы отве­тить ударом на удар.

Участие балтийских славян – вендов – в "движении викин­гов" отмечено уже в 30-х годах IX века (Матвей Парижский, "Цве­ты истории"). Видимо, из-за созвучия племенных названий они представлены здесь "вандалами", давно сошедшими с историчес­кой сцены. Византийцы для обозначения восточных славян часто пользовались даже еще более древним термином – "скифы".

Начиная с X века, к Скандинавии одна за другой устремляются флотилии вендов – западнославянских племен ободритов, руян (обитателей острова Рюген), лютичей и поморян. Проплывая в се­редине X века вдоль берегов Швеции, норвежский конунг Хакон Харальдсон Добрый (933-960 гг.) встретил там их ладьи во мно­жестве. Во второй половине X века объектами постоянных напа­дений западнославянских пиратов, которых "Сага о Хаконе Добром" прямо именует "викингами", становятся Сконе, Восточный Гаутланд, острова Эланд и Готланд. Иной раз вендские викинги объединялись со своими скандинавскими коллегами.

Так, ранней весной 988 года, Олав Трюггвасон, прибывший ме­нее года назад в Польшу лишь на одном корабле, повел в рейд к бе­регам Сконе и Готланда уже целую поморяно-скандинавскую эскадру. Местное население спешно восстанавливало заброшенные оборо­нительные сооружения, но эта мера оказалась явно запоздалой.

На исходе столетия викинги-венды, создав несколько укреплен­ных лагерей на Эланде, фактически захватили остров, и их натиск на юго-восточные земли Скандинавии еще более усилился. В это время западнославянские воины-мореходы становятся одним из по­стоянных источников пополнения пиратской вольницы Йомсборга. Да и великий воитель Кнут Могучий предпочитал, скорее, ви­деть викингов-вендов в рядах своего войска, отправлявшегося на покорение Англии⁵⁷, нежели пытаться обуздать их силой.

Пиратские набеги на Скандинавию "людей из Восточных Стран", прежде всего эстов, начинаются, судя по сообщениям "Саги об Инглингах", уже в конце VI века. Однако наибольшего размаха они достигают лишь во второй половине X столетия. Летом 972 года у берегов Сааремы эстонскими викингами был захвачен шведский торговый корабль, на котором в Гардарики плыли будущий конунг Норвегии Олав Трюггвасон и его мать. Часть команды и пассажиров была перебита на месте, а осталь­ные, в том числе трехлетний Олав, были проданы в рабство. С XI века к морскому разбою эстов добавляются рейды пира­тов из балтского племени куршей, "жесточайшего, – по выражению западноевропейского хрониста Адама Бременского, – народа..., которого все, включая и шведов, избегают..." Свирепость набегов куршских викингов соперничала с самыми кровавыми деяниями норманнов.

И вот он, печальный для Скандинавии итог "эпохи викингов" на Балтике – бездыханные тела на пепелищах разграбленных вен­дами, эстами и куршами прибрежных селений от Уппланда до Дании, да толпы рабов-скандинавов, заполнивших невольничьи рынки "Восточного Пути"...

38. Западнославянское (вендское) племя, населявшее земли между Эльбой, Кильской и Мекленбурской бухтами.

39. Сочинение ученого монаха Римберта, написанное около 875 года.

40. Торгово-ремесленный центр в Свеаланде на озере Меларен.

41. Дальнейший текст летописи дает основание предполагать ошибку переписчика, исказившего название финно-угорского племени "весь", обитавшего между Свирью и Волгой.

42. Вопрос о происхождении терминов "Русь" и "Варяги" остается дискуссионным. Установлено, что славянское "Русь" построено по модели, основанной на более или менее точной передаче западнофинских племенных самоназваний в древнерусских летописях: суоми – "сумь", хяме – "емь", вепсы – "весь" и т. д. Сам же термин восходит к слову Ruotsi, сохранившемуся в языках эстонцев, финнов, карел и саамов в значении "шведы, Швеция". Возникновение термина "Ruotsi" в западнофинской лексике может быть связано с заимствованием древнескандинавской формы VI-VII веков "RotheR", где конечное "R" произносилось как "Z", означавшей "гребля, поход на гребных судах". Отсюда и старошведские образования IX-XI веков "rotskarlar", "rotsmaen" – буквально "гребцы", обычное название рядовых участников походов викингов. Не исключена также возможность связи происхождения финского "Ruotsi" с древнесеверным "drot" (родительный падеж – drots) – "толпа, дружина". Как бы то ни было, первоначальным значением термина "Ruotsi" у западных финнов, очевидно, было "вооруженные люди, прибывающие на гребных судах с запада". В том же смысле должны были понимать "Русь" и позаимствовавшие финский термин славяне. Образование в древнерусской лексике термина "Варяги" связано с появлением у местных князей наемных норманнских отрядов. Договор о найме на службу в обязательном порядке скреплялся клятвой-присягой, именовавшейся на древнесеверном "var". Отсюда и "vaeringR", буквально "поклявшийся, присягнувший". В летописи термин "Варяги" вошел в значении "скандинавы".

43 Имена, возможно, западнославянского происхождения.

44. Арабский историк Ал-Масуди отмечал: "первый из славянских царей есть царь Дира, он имеет обширные города и многие обитаемые страны...".

45. По другим данным – 360 кораблей (от 14 до 21 тысячи воинов).

46. То есть во время похода на Византию Игоря Рюриковича в 941 году.

47. Это подтверждают и находки мечей с навершьями и перекрестьями, оформленными в типично скандинавском стиле, на месте гибели войска Святослава Игоревича у днепровских порогов.

48. Речь, вероятно, идет об участии в войне с Волжской Болгарией в 985 году.

49. Помимо обеспечения жильем, одеждой и продовольствием, предусматривались денежные выплаты в размере одного эйрира (около 25 граммов) серебра для рядового воина и полтора эйрира серебра для корабельного кормщика в месяц. Сумма достаточно скромная (годовое жалование равнялось цене раба на балтийских рынках), увеличивалась в 10 раз при резком возрастании военной опасности, поскольку тот же эйрир отвешивался золотом.

50. Скандинавское название Древней Руси, буквально "Страна укрепленных поселений".

51. Карлы (скандинавское – Карли), Фарлоф, Рулав (Рольв), Ингельд (Ингьяльд), Гуды (Гаути), Фрелав (Фридлейв), Руалд, Рюар (Рейр), Фост (Фасти).