Литература

Источник: Г. ЛАСКАВЫЙ. ВИКИНГИ. ПОХОДЫ, ОТКРЫТИЯ КУЛЬТУРА

Ярл в палатах
начал расти
щитом потрясал
сплетал тетивы,
луки он гнул,
стрелы точил,
дротик и копья
в воздух метал
скакал на коне,
натравливал псов,
махал он мечом,
плавал искусно.

"Песнь о Риге"

Сокрушительные поражения, ко­торые раз за разом терпели от северных пришельцев и отряды англосаксонских ополченцев, и покорившие пол-Европы полки фран­кских рыцарей, объяснялись не только внезапностью нападений, многочисленностью их участников, неукротимостью викингов в бою, но также использованием наиболее совершенного для сво­его времени вооружения и средств защиты. В общем, арсенал ви­кингов не отличался особым разнообразием. Однако их поразитель­ная способность воспринимать и творчески перерабатывать различ­ные военно-технические новшества выразилась в исключительном многообразии типов применявшегося северными воинами-мореходами рубящего, колющего и ударного оружия.

Наиболее ярким элементом военной культуры викингов, несом­ненно, является меч, отношение к которому стояло несоизмеримо выше того, чтобы видеть в нем лишь инструмент убийства. Для скандинавов – это атрибут любимейших эпических героев Сигмунда и его сына Сигурда, сразившего дракона Фафнира. Для славян-вендов меч был одним из священных символов силы и власти бога Святовита. Легендарные клинки имели собственные имена, им при­писывались сверхъестественные свойства. Принадлежавший Сигурду "Грам" был способен надвое рассечь наковальню и разрезать пущенную по течению реки шерстинку. Раны, нанесенные мечом "Скавнунг", не заживают. "Тюрвинг", будучи вынут из ножен, обязательно уносит чью-нибудь жизнь. "Атвейг" поет, когда его обнажают, на его лезвиях выступает кровь в знак того, что где-то идет битва...

Накануне "эпохи викингов" в Скандинавии и на юго-востоке Прибалтики использовались, главным образом, однолезвийные мечи типа "лангсакс", с клинком длиной около 80 сантиметров, и "курсакс", длина клинка которого была порядка 60 сантиметров. Двулезвийные мечи в это время еще редки: по большей части это парадное оружие знати, с богатыми, вычурной формы рукоятями, малоудобными для действия в бою. Однако на рубеже VIII-XI веков ситуация кардинально меняется. Викинги знакомятся и переходят к массовому употреблению мечей "каролингского" (франкского) образца. Это оружие с обоюдоострым, длиной в среднем около 90 сантиметров, прямым, плавно сужающимся к острию клинком, по продольной оси которого проходил широкий дол – неглубокая канавка от рукояти почти до самого острия. Последнее скруглено, что выдает ориентацию главным образом на рубку.

Клинки изготовлены по различным технологическим схемам: от самых простых, цельножелезных с последующим науглероживани­ем, до сложносварных со стальными лезвиями. На долах нередко встречаются латинские подписи – клейма оружейников прирейнского края, где такие вещи производились во множестве. Чаще все­го это имя "Ульфберт", реже "Ингельри", "Церольт" и некоторые другие. Известны и изобретения геометрического характера, а так­же стилизованные фигурки людей или животных. Естественно, какая-то часть таких клинков была военным трофеем, а кое-что перепало в результате контрабандной торговли⁷². Но большинство, определенно, производилось на месте, а клейма – лишь облегчав­шая сбыт подделка, или же их копировали, видя в непонятных знаках некий магический смысл.

Впрочем, клинковая продукция "каролингского" образца в це­лом достаточно однообразна и мечи различаются, прежде всего, формой, конструкцией и декором деталей рукояти – навершья и перекрестья. На этой основе выделяются около сорока типов ме­чей викингов, представляющих как "интернациональные", так и уз­корегиональные формы.

В начале IX века "каролингские" мечи викингов имеют прямые перекрестья и простые треугольные, полукруглые, трапециевидные или в виде планочки навершья. Число декоративных элементов на них сведено к минимуму: несколько бороздок, грани... На черен­ке рукояти деревянная обкладка или ременная обмотка. Однако уже к середине столетия подобная скромность оказывается неуме­стной для тех, кто в заморских походах добыл богатство и воинс­кую славу. В арсенале викингов появляются "каролингские" мечи со сложнопрофилированными навершьями и вогнутыми перекрес­тьями, поверхность которых покрыта сложнейшими орнаменталь­ными композициями, выполненными инкрустацией из цветных, нередко благородных металлов. Саги сообщают о мечах, черенки рукоятей которых имели обкладку из пластинок моржового клы­ка, обвивались серебряной, а то и золотой проволокой. Степень изысканности отделки служила показателем статуса викинга – от рядового дружинника до "морского конунга".

К концу IX века такие мечи основательно потеснили скромные, военно-демократические образцы. Правды, со второй половины следующего столетия все явственней прослеживается тенденция к упрощению. Меч сам по себе становится признаком принадлеж­ности к определенной социальной группе, и оформление деталей рукояти постепенно утрачивает свою смысловую нагрузку.

Со второй половины IX века на мечах викингов начинают все чаще появляться перекрестья с отогнутыми в сторону клинка кон­цами и навершья с выпуклым основанием – характерными конструктивными особенностями сабель кочевников. Появление на ев­ропейском Севере мечей, адаптированных к приемам сабельного боя, несомненно, было результатом участия варяжских наемников в походах древнерусских князей против степняков.

Не были окончательно отброшены и древние формы. Среди ар­хеологического материала, представляющего рубящее клинковое оружие "эпохи викингов" в Норвегии, около четверти составляют однолезвийные лангсаксы. Подобные же клинки продолжали при­меняться и в Земле Куршей...

Ножны мечей состояли из двух узких тонких дощечек, окле­енных полотном и обтянутых сверху кожей натурального окраса или цветной. Устье их обычно стягивала оковка, нередко весьма изысканно украшенная. Завершения ножен скреплялись ажурными или цельнолитыми наконечниками ромбовидной, либо "U"-образной формы. Излюбленными сюжетами отделки их поверхности служили стилизованные изображения распластавшего крылья воро­на – священной птицы бога Одина и различные варианты сложного плетеного орнамента. Носили же ножны на портупеях, пояс­ных перевязях или подвешивали к самому поясу на ремешках.

Массовым оружием викингов были боевые топоры, пользовать­ся ими в бою не гнушались даже конунги. Сага сообщает о люби­мом оружии Магнуса Олавсона Доброго – топоре, носившем имя владычицы преисподней "Хель". На протяжении IX века норман­нами использовались несколько типов как узколезвийных, с рав­номерно расширяющейся рабочей частью, так и широколезвийных – "бородовидных" секир.

Уже в следующем столетии стремление к повышению боевой эффективности приводит к синтезу обеих основных форм и появ­лению на его основе образцов с веероподобной рабочей частью, ширина лезвия которой была равна длине корпуса, а то и несколь­ко превышала ее. Длинные, иной раз в человеческий рост, топо­рища позволяли наносить удары сокрушительной силы, что делало эти секиры, прозванные "датскими", поистине страшным оружием.

Став ведущим у скандинавских викингов, данный тип бое­вого топора занял достойное место и в арсенале их восточноприбалтийских коллег. На основе классической формы в Зем­ле Куршей даже вырабатывается ее местная модификация. Од­нако, и здесь, и у эстов господствовали все-таки "бородовидные" образцы.

По всей видимости, не обходились без боевых топоров и викинги-венды. Во всяком случае, западнославянская героическая поэма "Забой и Честмир" бой на секирах упоминает неоднократно...

Наряду с традиционными формами боевых секир, викинги, хотя и в небольших количествах, пользовались образцами весьма экзотического для европейского Севера облика. Таковыми оказа­лись "чеканы" – легкие узколезвийные топорики с молоточкооб­разным выступом на обушке – типичный предмет из арсенала легкой конницы. Ими охотно вооружались варяги, участвовавшие в боевых действиях против степняков на южных рубежах Древней Руси. И, возвращаясь на родину, кое-кто из наемников-северян прихватывал с собой полюбившееся оружие...

Отличительным знаком принадлежности секиры воину высоко­го ранга, несомненно, являлась ее орнаментированная поверхность. В Скандинавии предпочтение отдавалось наведенным цветными, а то и благородными металлами сложным композициям в харак­терном "зверином" стиле. По сообщению скандинавских источни­ков, у любителей особого шика и топорища подобных секир имели украшения в том же духе.

В Земле Куршей вкусы были гораздо скромнее. Здесь ограни­чивались лишь прочеканенными на поверхности топоров цепочками мелких треугольников и рисками в несколько рядов.

Вспомогательным оружием при бое на мечах и одноручных то­порах служили боевые ножи – "скрамасаксы", с клинком длиной 30-45 сантиметров и шириной до 3,5 сантиметра. Чаще всего они были изготовлены в технике "пакета", когда к стальной полосе с обеих сторон приваривались пластинки мягкого железа. Это при­давало клинку не только высокую прочность, но и способность к самозатачиванию. Рукояти, насаживавшиеся на черенок, по боль­шей части были конусоподобные, деревянные, схваченные у осно­вания металлическими кольцами, но нередки и костяные или ро­говые. Воины высоких рангов позволяли себе высокохудожествен­ные изделия, выточенные из моржового клыка и литые из цветных металлов. Несколько реже встречались рукояти более сложной формы, сохраняющие либо имитирующие естественную изогнутость окончания оленьего рога или клыка моржа.

Ножны состояли из сложенного вдвое куска кожи натурального окраса или цветного, прошитого со стороны лезвия. Шов прикры­вала оковка из медных сплавов, как правило, орнаментированная, с несколькими прорезями или подвижными кольцами для пропуска ремешков, которыми ножны крепились к поясу.

Пожалуй, одним из самых демократичных и в то же время едва ли ни самым почитаемым видом оружия было копье. По поверь­ям скандинавов, им был вооружен сам Отец Богов Один, и копье это носило имя "Гунгнир". В образе копья поклонялась значитель­ная часть славян-вендов своему воинственному богу Геревиту.

Копья викингов не отличались большими размерами. Наиболь­шая длина составляла немногим более 2-х метров, что делало их пригодными не только для ближнего боя, но, при крайней необходимости, и для метания. В рукопашной схватке таким оружием действовали с замаха или толчком. И лишь на рубеже I и II-го тысячелетия проявляются первые попытки приспособить его для та­ранного удара.

Среди наконечников копий викингов преобладали "ланцетовид­ные" формы, с узкой, плоской рабочей частью сигарообразных очертаний до 30 сантиметров в длину, плавно переходящей в ко­роткую тулью. Диаметр втулки для древка был невелик, – как правило, в пределах 2-2,5 сантиметров. Некоторые из них, явно предназначавшиеся для воинов достаточно высокого ранга, были изготовлены в технике сложной сварки, позволявшей имитировать дамасскую сталь.

К началу XI века облик "ланцетовидных" наконечников не­сколько изменился. Укороченная, ромбического сечения рабочая часть с усилением при переходе к тулье и увеличенный диаметр втулки явно свидетельствовали о стремлении придать им качества, необходимые для таранных ударов.

С расширением географии походов арсенал викингов начина­ет пополняться новыми типами наконечников копий. В числе пер­вых оказались франкские образцы с массивной, плоской рабочей частью "лавролистных" очертаний и парой коротких крыловидных выступов на невысокой тулье. В Скандинавии собственное производство по их образу и подобию начинается уже в IX веке – факт, свидетельствующий о немалой популярности заморского за­имствования.

Охват "движением викингов" "Восточного Пути" сопровождал­ся появлением на их копьях наконечников, происхождение кото­рых было связано с военной практикой балтских племен. Таковы­ми, в первую очередь, стали образцы с длинной, плоской рабочей частью заостренно-эллипсовидных очертаний и невысокой тульей.

Северные оружейники не ограничивались простым копирова­нием изделий иноземных коллег. Поиски гармоничного синтеза традиционных и заимствованных конструктивных элементов при­вели к появлению уже во второй половине IX – начале X века ряда "гибридных" форм. Пожалуй, наиболее яркой тому иллюст­рацией стало сочетание "ланцетовидной" и достаточно типичной для Севера удлиненно-треугольной рабочей части с тульей, имею­щей франкские "крылышки".

При изготовлении наконечников немалое внимание уделялось декоративной отделке, степень богатства которой отвечала бы по­ложению будущего владельца. Первоначально это был простень­кий орнамент в виде обращенного книзу "ласточкиного хвоста" из канавок, прорезанных на тулье. Позднее его вытесняют изыскан­ные, наведенные цветными, в том числе и благородными металла­ми, композиции "звериного" стиля. Выделкой подобных вещей в X-XI веках особенно славились мастера с балтийского острова Готланд, и их изделия расходились по всему европейскому Севе­ру. Чтобы подчеркнуть великолепие наконечника, древко копья не­редко окрашивали. Эстетические запросы выходцев с восточного побережья Балтики были несколько иными. Здешние мастера предпочитали украшать тульи наконечников преимущественно геомет­рическим орнаментом в виде ступенчатых ромбиков, наведенных серебром.

Основным оружием дальнего боя являлся лук. Изготовленные из одного куска упругой древесины луки норманнов имели размах в "плечах" от 1,6 до 2-х метров. В боевом состоянии (с тетивой) они своими очертаниями напоминали латинскую букву "D". Мощ­ность была поразительна: у отдельных экземпляров для того, чтобы натянуть тетиву, требовалось приложить усилие около 40 килограммов⁷³. При этом стрела сохраняла убойную силу на дистанции в 200 метров и, даже будучи без наконечника, пробивала слабо натянутую толстую воловью шкуру.

Древки для стрел длиной в 70-80 сантиметров и диаметром сечения 0,8-1 сантиметр выстругивались чаще всего из березовых, еловых или сосновых заготовок, взятых со старых деревьев. Установка наконечника и оперения производилась параллельно с тщательной выверкой весового баланса.

В "эпоху викингов" на Севере абсолютно преобладают наконеч­ники стрел с черешком для вбивания в торец древка. Наиболее рас­пространенным типом были образцы с изящной, "ланцетовидных" очертаний рабочей частью плоского сечения. Для пробивания дос­пехов предназначались наконечники той же формы, но с попереч­ным сечением в виде равностороннего треугольника. Менее употребительными были втульчатые образцы. В Швеции это были на­конечники с плоской рабочей частью "лавролистных" очертаний, а на Готланде – "ромбовидных". Венды пользовались наконечниками с рабочей частью заостренно-эллипсовидной формы и двушипными.

Значительная роль в арсенале викингов отводилась дротику – легкому метательному копью длиной 1,3-1,5 метра с диаметром поперечного сечения древка около 1,5 сантиметра, предназначавшемуся для поражения противника на дистанции 25-30 метров. Их наконечники чаще всего представляли собой уменьшенные копии тех, что использовались для ближнего боя. Имелись, однако, и специфические формы: втульчатые и черешковые образцы с двушипной рабочей частью, а также гарпуноподобные однотипные наконечники, применявшиеся главным образом эстами. В "Саге о Магнусе Добром" отмечен случай, когда в морском сражении в качестве метательных копий были использованы остроги, находившиеся на кораблях для снабжения экипажей свежей рыбой.

Наряду с луком и дротиком в качестве метательного оружия ви­кинги широко использовали пращу – веревочную или ременную петлю с кожаной "люлькой" посередине. Один конец пращи закреплялся на запястье, другой – удерживался в кулаке. "Снарядами", которые помещались в "люльку", служили, судя по сообщениям саг, небольшие окатанные камни. Их запас легко можно было пополнить, едва пристав к берегу. Раскрутив пращу, производили "выстрел", освобождая зажатый в кулаке конец. Выпущенный умелым пращником, "снаряд" был способен поразить цель на рас­стоянии 80-100 метров.

Средства нападения и средства защиты соперничали издревле. Древнейшим и наиболее распространенным видом последних были боевые прикрытия – щиты. Щиты викингов имели форму круга диаметром 90-100 сантиметров. Деревянная основа набиралась из тонких досок шириной 12-15 сантиметров, иной раз в два слоя, с прослойкой из дранки на клею. Для большей прочности на тыль­ную сторону поперек досок основы иногда набивались несколько идущих от края до края планок. С внешней стороны поверхность обтягивалась дубленой кожей.

Западнославянская эпическая поэзия упоминает о щитах с обшив­кой "в три кожи". Между основой и обшивкой мог быть помещен слой амортизирующих материалов (сено, шерсть). Края щита укреп­лялись узкими, согнутыми вдвое, железными или бронзовыми плас­тинками – обоймицами с пробоинами для шплинта на концах.

В центре имелось отверстие диаметром 11-12 сантиметров, прикрытое снаружи посаженной на заклепки полой железной крышкой-умбоном. Чаще всего они имели форму приплюснутой полусферы, но в 950-1050 годах наряду с ними применялись и полусферо-конические образцы.

Рукоятью чаще всего служила скреплявшая основу вертикаль­ная планка, проходившая по диаметру прикрытого умбоном отвер­стия, где щит и удерживался кистью руки. Бывали случаи, когда крепление планки-рукоятки усиливалось сквозной шнуровкой. Иногда деревянную планку заменяла железная полоса с бронзовой обкладкой в месте захвата кистью. Нередко встречались и ремен­ные рукояти.

Необходимой принадлежностью был также крепившийся с вну­тренней стороны у противоположных краев щита узкий ремень пе­ременной длины. Будучи переброшен через плечо, он избавлял во­ина от опасности потерять щит в бою, позволял забрасывать его за спину, чтобы высвободить руку для другого оружия или же ради удобства транспортировки во время переходов.

Внешняя обшивка, как правило, окрашивалась. Предпочтение отдавалось красному цвету, издревле означавшему вызов на бой. Наряду с однотонной окраской встречались и росписи различной степени сложности.

Около 1000 года в употребление входят щиты миндалевид­ной формы, прикрывавшие воина от подбородка до середины голени. Широкого распространения среди викингов они не по­лучили, поскольку были слишком громоздки для боя на палу­бах кораблей.

Наиболее доступным видом защитной одежды были матерчатые и кожаные доспехи. Материалом для них служили грубая ткань и дубленая, чаще всего воловья, кожа. Своим покроем они напо­минали доходящую до бедер свободную рубаху с короткими, по локоть, рукавами. Материал в несколько слоев многократно про­стегивался, образуя легкую и в то же время достаточно эффектив­ную защиту от скользящего удара.

В меньшей степени (главным образом по причине высокой сто­имости) были распространены кольчатые доспехи. Их упрощенным вариантом была матерчатая или кожаная куртка, всю поверхность которой покрывали нашитые встык железные кольца диаметром 1-1,5 сантиметра. Кольчуга же состояла из подобных колец, но переплетенных между собой. Обычным способом плетения был пропуск через каждое кольцо четырех. Клепаные кольца чередовались со сварными. Первоначально североевропейская кольчуга представляла собой рубаху длиной около 70 сантиметров и рука­вами до локтя. Ворот со спины имел короткий вертикальный раз­рез с обшитыми кожаными "полками" краями, сквозь которые пропускалась шнуровка.

На позднем этапе "движения викингов" отчетливо прослежи­валась тенденция к удлинению доспеха. Полы доходят вначале до середины бедер, а затем и полностью закрывают колени. Сага рассказывает о кольчуге Харальда Сурового (он называл ее "Эмма"), закрывавшей колени. Учитывая то, что рост знаменитого "конунга-викинга" превышал 2 метра, это было весьма внушительное сооружение весом в 12-15 килограммов, на которое пошло не ме­нее сотни тысяч колец.

Контакты с Востоком, прямые или опосредованные, сопровож­дались появлением у викингов наборной брони, в которой на ко­жаную и матерчатую основу на манер чешуи нашивалось множе­ство железных пластинок.

Форма боевых наголовий викингов особым разнообразием не отличалась. Первоначально ведущим типом шлемов были упрощен­ные варианты роскошных образцов VII-VIII веков. Это полусфе­рическая, доходящая до висков воина каска, собранная из 4-х до­лей и схваченная в нижней части широким обручем, а по швам – железными полосами на заклепках. Верхнюю часть лица прикры­вала накладная полумаска, состоявшая из наносника и окологлазных выкружек. Шею и щеки прикрывала изготовленная из дубле­ной кожи или кольчужная завеса-бармица. С X века на европейском севере появляются конической формы шлемы восточного про­исхождения. Купол набран из тех же конструктивных элементов, что и в предыдущем случае. Защита лица ограничивалась верти­кальной носовой "стрелкой", нередко с богато орнаментированной накладкой на ней и надбровьях, но в ряде случаев она отсутство­вала и вовсе. Бармица также предусматривалась. На обоих типах шлемов она могла дополняться кожаными или металлическими под­вижными нащечниками, связанными с фиксирующими боевое наголовье подбородочным ремнем. На исходе "эпохи викингов" в числе средств защиты головы наряду с бармицей начинает при­меняться надеваемый под шлем кольчужный капюшон.

В сагах индивидуальный набор боевых средств выглядит дос­таточно стандартным: "Олав встал на носу и вот как он был воо­ружен: он был одет в броню, и на голове у него был позолоченный шлем, он был опоясан мечом, рукоятка которого была укра­шена золотом; в руке у него было копье с великолепными укра­шениями на наконечнике; перед собой он держал красный щит" ("Сага о людях из Лаксдаля"); "Траин всегда величественно разъезжал в синем плаще и золоченом шлеме с копьем..., красивым щитом и мечом у пояса" ("Сага о Ньяле"); "Над постелью у Торфинна висит... копье... Есть там шлем, и кольчуга, и добрый меч..." ("Сага о Греттире"),

Письменные источники не снизошли до упоминания в этом на­боре иных видов вооружения. В описаниях боевых столкновений можно встретить сочетание меча с дротиком; у Олава Трюггвасона стандартный комплекс боевых средств дополняют дротики и лук; в составе вооружения Магнуса Олавсона Доброго меч оказывается заменен секирой.

Приведенный перечень средств нападения и защиты, разуме­ется, далеко не полон. В большей или меньшей степени викинги, которые долгое время находились вне родины и, в частности, на службе у иноземных государей, перенимали достаточно экзотичес­кие для Севера элементы местного вооружения. Саги рассказыва­ют, к примеру, о франкских шлемах дружинников Олава Толсто­го и Магнуса Доброго. Люди последнего, вдобавок, были, по со­общению Арнора Скальда Ярлов, вооружены "по-гардски", то есть на древнерусский манер. Особенно колоритно выглядели северя­не-наемники из византийской гвардии "варангов". "Сага о людях из Лаксдаля" живописует одного из них, исландца Болли Боллесона, следующим образом: "Он был в ... дорогих одеждах... Кро­ме того, на нем был пурпурный плащ, а на поясе меч... его пере­крестье и навершье были украшены золотой резьбой, а рукоять была обвита золотой нитью. На голове у него был золоченый шлем, а на боку красный щит, на котором был изображен золотой ры­царь. В руке у него была пика, как это принято в других странах. Везде, где они останавливались, женщины оставляли все свои дела и только смотрели на Болли, и на его великолепие, и на его сото­варищей". Рядовые "варанги" сохраняли традиционное оружие се­вероевропейской пехоты – секиры на длинных топорищах. Коль­чуга до середины бедер и характерный конический шлем с наносником дополнялись необычной для Севера защитой голени и пред­плечья поножами и наручами, набранными из узких, располо­женных продольно, железных пластин.

Искусству владения оружием обучали сызмальства. Малолетний Магнус Олавсон (Добрый) и Олав Трюггвасон, которому было не более 9-10 лет отроду, а Эгиль Скаллагриммсон и вовсе в возрасте семи лет уже ловко орудуют боевыми топориками, расправляясь с врагами намного старше себя. Харальд Сигурдсон (Суровый) в возрасте 15-ти лет владеет даже приемами боя двумя мечами одновременно.

Со временем постоянными упражнениями и участием в за­морских набегах мастерство все более оттачивалось. Отменным бойцом предстает "конунг-викинг" Олав Трюггвасон, обладав­ший умением одновременно посылать в цель дротики обеими ру­ками. К тому же он был искусным стрелком из лука: на предель­ной дистанции без промаха сбивал стрелой с головы ребенка ма­ленькую дощечку.

Не уступал конунгу его сподвижник Эйнар Брюхотряс (982-1050), имевший лук исключительной мощности. Упоминания в саге удостоился исландец Гуннар, умевший биться мечом и одновремен­но метать дротики...

Физическая сила, выносливость и ловкость приобретались и поддерживались постоянными телесными упражнениями. Неко­торые из них были весьма оригинальны: бег вверх по крутому склону, наперегонки с лошадью и на лыжах, в подбитых железом башмаках, скалолазание без всяких приспособлений, прыжки в полном вооружении, борьба под водой, пробежки по веслам за бор­том корабля во время работы гребцов, увертывание от метатель­ного оружия... Многие викинги достигали в этих "видах спорта" поразительных результатов. Таких воинов организаторы походов за море всячески стремились заполучить в свои личные дружины. "Харальд конунг брал в свою дружину только тех, кто выделял­ся силой и был во всем искусен. Только такие люди были на его корабле" – сообщает "Сага о Харальде Прекрасноволосом". В дружине Олава Трюггвасона "...ни один человек... не должен быть старше шестидесяти и младше двадцати лет, и они тщатель­но отбирались по силе и храбрости..., как изнутри страны, так и из других стран...".

Особенно заманчивым было привлечь на свою сторону группу "берсерков", отличавшихся не только силой и исключительным умением владеть оружием. Подверженные припадкам безумия, они, по утверждению саги "...бросались в бой без кольчуги, яри­лись, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда". То ли под действием самогип­ноза, то ли одурманенные настоем галлюциногенных грибов "берсерки" становились нечувствительными к боли и пребывали в уверенности, что превращались в медведей – отсюда и происхожде­ние их прозвища, означавшего "медвежья шкура"⁷⁴.

Сколь бы ни был высок уровень индивидуальной ратной выуч­ки викингов, он никогда не противопоставлялся ими умению слаже­но действовать в упорядоченных боевых построениях. В полевых сра­жениях наиболее часто был применяем "фюлькинг" – колонна в виде клина, острие и бока которого прикрывала стена плотно сом­кнутых щитов и щетина копий. Исходя из обстоятельств боя, он мог разворачиваться во фронтальную линию, либо, напротив, замыкать стену щитов, образуя оборонительный круг. Последние, впрочем, представляли собой вполне самостоятельные боевые порядки, при не­обходимости формировавшиеся непосредственно.

В военной практике викингов на суше чрезвычайно важную роль играли долговременные полевые укрепления. Наиболее пол­ное представление о фортификационном искусстве северян дают сохранившиеся на территории Дании остатки "круглых крепостей" (Аггерсборг, Ноннеберг, Оденсе, Треллеборг, Фюркат), отстроен­ных по образцу и подобию лагерей викингов во второй половине X века. Все они обнесены правильной кольцевой формы рвом и валом с четырьмя воротными проемами. В насыпи уложены де­ревянные решетчатые конструкции, а внутренний склон укреплял от осыпания глухой заборчик. По гребню вала проходила набран­ная из вертикально установленных бревен или плах невысокая зуб­чатая стена и боевая площадка с деревянным настилом. Простран­ство внутри вала двумя связующими противоположные ворота про­ездами делилось на равные сектора, в которых размещались квар­талы из составленных четырехугольником жилых помещений. Ширина вала датских "круглых крепостей" в основании достига­ла 17 метров, высота – до 7 метров. Внутренний диаметр боль­шинства составлял 115-130 метров, что позволяло разместить 1-1,5 тысячу воинов (т. е. команды 17-25 кораблей)...⁷⁵

В морских сражениях флотилии викингов применяли постро­ение, носившее название "железный баран" – аналог сухопутного "фюлькинга". Чтобы избежать расчленения своего боевого по­рядка, корабли нередко связывали друг с другом бортами. Правда, говорить о каком-либо регулярном строе во время абордажной схватки на палубе не приходится. Требовалось попросту истребить противника (это называлось "очистить корабль"), – как раз тот случай, когда все решала исключительно индивидуальная выучка бойцов...

Существование упорядоченных боевых построений предпола­гало некое централизованное управление ими. В опытных военных вождях викинги, определенно, не испытывали недостатка. Первые уроки военного искусства выходцы из высших слоев общества по­лучали в самом юном возрасте. Предпочтение отдавалось практи­ке, – отцы отсылали своих отпрысков под опекой искушенных в своем деле военачальников прямиком в пиратские рейды. К при­меру, Эйрик Харальдсон (Кровавая Секира) начинает принимать в них участие с 12 лет, его тезка, сын ярла Хакона – с 10-11 лет, а Харальд Суровый заставил хлебнуть походной жизни своего сына Магнуса, когда тому исполнилось лишь девять.

Наряду с воинскими науками, молодежь усваивала и методы террора, который викинги обычно обрушивали на пытавшихся им сопротивляться. Для начала головы поверженных врагов выстав­ляли напоказ, подвешивая их к сбруе своих верховых коней. Если же такой метод устрашения казался малоубедительным, прибега­ли к изощренным жестокостям: пленников распинали, использова­ли как мишени для лучников, им забивали в головы гвозди, делали "красного орла", вспарывая мечами спины жертв так, что легкие вываливались наподобие крыльев, детей подбрасывали и ловили на острия копий⁷⁶. По тем жестоким временам такое вряд ли было уди­вительно – недаром древнерусский летописец по этому поводу ме­ланхолично заметил, что так де "обычно ратные творят".

Тонкости своего ремесла юные викинги постигали весьма прилежно. Последующие деяния их – наилучшее тому подтверждение...