| В этой части мы поговорим о появлении норманнов, об их кораблях, замках, монастырях, соборах, развлечениях и обычаях. Мы не будем, однако, затрагивать одни и те же проблемы, но поищем новые модели повествования, чтобы все книги стали дополнением друг к другу.
Мы считаем, что, чем больше изучают норманнов, тем большее уважение начинают испытывать к их энергии и сообразительности, но необходимо некоторое объяснение, почему им удалось совершить так много. Они принадлежали к тому же нордическому типу, что и саксы и викинги, и именно как скандинавы, или северяне, они осели в Нормандии под правлением Хрольфа в 912 г. и, как мы показали в предыдущей главе, рассказывая об Альфреде, были весьма неприятными соседями для французов.
Было бы неплохо для наших читателей оценить свое понимание истории. Сегодня большинство из них с гордостью считают Англию домом великого содружества трех наций, но в корне неверно так говорить о тех древних временах. В бронзовый век Англия была Эльдорадо и люди искали там золото. Во времена Римской империи она стала весьма беспокойной северо-западной провинцией, населенной скоттами, пиктами и саксами, постоянно будораживших романизированных бриттов. А позже во времена англосаксонских вторжений, вся страна погрязли в анархии и хаосе. Франция была избавлена от большинства этих бед. Римская империя более прочно утвердилась в Галлии, чем на Британских островах, и смогла лучше противостоять франкам, вторгавшимся в ее владения; и римские галлы имели то большое преимущество, чем их враги, чей вождь, Хлодвиг, был крещен в 496 г., что они стали христианами за столетие до того, как Августин появился на английских берегах, чтобы окрестить жителей Кента. Таким образом, в Галлии люди устроились и смогли возместить ущерб, причиняемый вторжениями, задолго до того, как британцам удалось сделать то же самое. Поэтому они были лучше готовы к отражению дальнейших нашествий викингов, чем жители Британии. И норманны стали единственными представителями северян, сумевшими добиться устойчивого положения во Франции, и даже здесь они не причинили столько беспокойства, сколько викинги - британкам. Норманны, по-видимому, довольствовались тем, что осели в Нормандии и обращали на пользу себе блага цивилизации своих соседей, вместо того чтобы разрушать их. Как и Альфред, они страстно хотели постигать неизведанное.
Теперь попытаемся понять, что за люди они были. Основным авторитетом для нас будет Вас и его "Хроника Норманнского завоевания" из "Романа о Ру". Вас был трувером, или трубадуром, при дворе Генриха II, и его живое повествование служит отличным комментарием к сценам, изображенным на ковре из Байё, который является еще одной великолепной записью о завоевании.
Вас рисует наглядную картину жизни в Нормандии в те времена, когда Вильгельм ковал меч, с которым он завоевал Англию. Его бароны были непокорными, и прежде чем они объединились, он сумел уговорить их перестать убивать друг друга. Прекращение враждебных действий было введено Вильгельмом в 1061 г. и связывало норманнов, как узда. "Он заставил всех поклясться на священных реликвиях сохранять мир, и сохранять его с заката среды до восхода понедельника. Это было названо Перемирием (TRUCE), и я думаю, ничего подобного нет ни в одной стране. Если некто тем временем вступит с кем-либо в бой или нанесет ущерб или заберет его добро, то будет отлучен и выплатит штраф в девять ливров епископу".
Гарольд по пути в Нормандию был взят в плен графом Понтье и сдан Вильгельму, который приехал спасти Гарольда. Герцог его благородно принял, а затем хитростью выманил обещание передать Англию в руки норманнов после смерти Эдуарда. Чтобы принять клятву, Вильгельм приказал созвать парламент. Также "он послал за всеми мощами туда и взял их столько, сколько хватило бы, чтобы наполнить сундук, и затем покрыл их мантией. Но Гарольд не видел их и не знал, что они там находятся, так как никто не показал и не сказал ему об этом. А сверху была филактерия, лучшая, что он мог выбрать. Слуховое окно, я слышал, ее называли. Когда Гарольд положил свою руку на нее, рука задрожала и плоть затрепетала, но он поклялся и пообещал взять Эле в жены и передать Англию герцогу... когда Гарольд... поднялся с колен, герцог подвел его к сундуку и заставил встать рядом с ним, и снял покров, что скрывал его, и показал Гарольду святые реликвии, на которых тот клялся, и он был весьма встревожен, увидев их".
Мы читаем у Васа, что после того как Гарольд, нарушил свое обещание, приготовления к завоеванию возобновились. Вильгельм принимал дары и обещания предоставить людей и корабли; древняя викингская тяга к приключениям вновь дала о себе знать, к тому же были благоприятные знамения. "В то время как совершались все эти деяния, великая звезда воссияла на четырнадцать дней, указывая тремя длинными лучами на юг; такая звезда обычно появлялась, когда в королевстве должен был смениться король". Это событие было встречено с необычайным энтузиазмом. Вильгельм "собрал плотников, кузнецов и других работников, так что во всех портах Нормандии царила суета: собиралось дерево и другие материалы, выстругивались планки, основы кораблей и лодок, простирались паруса и воздвигались мачты с большим старанием и общими усилиями. Все лето и осень были потрачены на снаряжение флота и собирание сил".
Затем подошло время, когда они были готовы к отплытию, и "они умолили монастырь вынести мощи святого Валерия и поместить их на ковре на равнине; и все пришли помолиться святой реликвии, дабы они смогли бы пересечь море. Они пожертвовали столько денег, что священные мощи были погребены под ними; и через день установилась хорошая погода, и подул попутный ветер".
Вас рассказывает: "Я услышал, что мой отец сказал - я запомнил его хорошо, хотя и был мальчишкой, - что там было семьсот без четырех кораблей, когда они отплыли от монастыря Св. Валерия; и это не считая кораблей, лодок и яликов, приготовленных для перевозки оружия и доспехов". И когда, наконец, они отплыли, "герцог водрузил знамя на мачте своего корабля, чтобы остальные корабли могли видеть его и держать на него курс".
Когда они достигли Англии, "и корабли вытащили на берег, герцог высадился первым, случайно упав на обе руки. Тотчас раздались горестные крики, "это плохой знак", - кричали вокруг. Но он страстно воскликнул: "Видите, сеньоры, величие Господа! Я схватил Англию обеими руками; без вызова нет награды; все мы сейчас здесь, и теперь посмотрим, кто отважнее".
Лучники "коснулись земли первыми, каждый со своим изогнутым луком и колчаном, полным стрел, висящими через плечо. Все были коротко пострижены и побриты, Одеты в короткие одеяния, готовые к атаке, стрелять, окружать и перестреливаться. Следом высадились вооруженные рыцари, облаченные в кольчуги, со щитами, висевшими на шеях и украшенными Шлемами. Они построились на берегу, каждый на своем боевом коне. Каждый был подпоясан мечом и проследовал в долину с поднятым копьем. У баронов были гонфалоны (1), а у рыцарей - флажки. Они шпили место впереди лучников. У плотников, следовавших за ними, были большие топоры в руках, а сбоку - рубанки и тесла. Когда они подошли к тому месту, где расположились лучники и рыцари, они посовещались и нашли подходящее место для постройки мощного форта. Затем они вытащили на землю из судов необходимые материалы, уже имеющие нужную форму и просверленные для штифтов, которые они принесли уже готовые в больших бочках; так что не успел наступить вечер, как закончили строить форт". Затем рыцарь описывает, что "он увидел, как они воздвигают и огораживают форт, и как копают ров вокруг него", и как "они укрепили его частоколом и рвом".
Замок, который описывает Вас, подобен тому, что изображен на ковре из Байё. Сейчас его называют типом маунт-и-бейли (2) (Mount-and-Bailey). Возвышенность формировалась путем придания естественному холму формы откоса или возведения искусственного с помощью земли, добытой из выкопанных рвов. На горе строился форт, окруженный деревянным частоколом. Вокруг двора также выкапывался ров, и там находились конюшни, амбары, кухни и бараки. Местоположение требовало обязательного присутствия источника воды. В таком замке Вильгельм мог оставить гарнизон, чтобы тот держал в подчинении округу. Саксы не имели ничего подобного в своем распоряжении. Так же как викинг со своим кораблем в качестве опорного пункта и конем, что был всегда при нем, мог нанести удар в удобное время, так и норманны под защитой своих замков могли выбрать подходящий момент для нападения.
Вильгельм знал толк в строительстве каменных замков. Вас рассказывает, как Гильом д'Арк построил арочную башню (Шато д'Арк возле Дьеппа), и был там осажден герцогом Вильгельмом. Король Франции прибыл ми помощь Гильому д'Арку, и Вильгельм, узнав о его намерении, "укрепил свои замки, очистил рвы и починил стены. ...В Кане не было замка, а также ни стен, ни частокола для защиты". Очевидно, что здесь упоминаются каменные стены, которые отличаются от деревянных частоколов. Вильгельм сначала строил деревянные замки в Англии, потому что их можно было возвести быстро.
Теперь мы можем вернуться к деталям завоевания. И когда мы читаем страницы хроники Баса, то становится очень жаль саксов: они были побеждены прекрасной работой технического персонала. Вильгельм не только привез с собой замки, упакованные в бочки, но помнил, что армии могут маршировать только на сытый желудок. Вас рассказывает, что "можно было увидеть, как они разбивают свои кухни, разводят костры и готовят мясо. Герцог садился есть, и бароны и рыцари в избытке получали пищу, так как он привез изобилие припасов. Все ели и пили достаточно и были вполне довольны, что они на берегу".
Ковер из Байё изображает, как норманны прибывают в Пивенси, но в соответствии с Васом, они сначала высадились у Гастингса, и Вильгельм "приказал объявить матросам, чтобы корабли были расснащены, вытащены на берег и продырявлены, дабы трусы не смогли бы воспользоваться кораблями, чтобы бежать". Этот поступок можно рассматривать только как приказ сражаться или умереть. Вильгельм едва ли успел отрезать путь к отступлению или построить форт в Гасттингсе, кроме как оставить гарнизон там, чтобы охранять корабли.
Следующая цель - пройти на запад около 12 миль к Пивенси. "Они, должно быть, видели англичан бегущими перед ними, уводя за собой скот и покидая дома. Все искали укрытий на кладбище, но даже там они были в страхе". Здесь вновь очевидна работа технического персонала. Пивенси был одним из фортов, построенных около 300 г. римлянами для защиты восточных и южных побережий от набегов саксов (3). Так как римские стены с бастионами, окружающие местность в несколько акров, до сих пор стоят, во времена Вильгельма, должно быть, они были хорошо укрепленной точкой опоры, где он мог находиться в безопасности и таким образом заставить Гарольда прийти к нему.
Именно так и пришлось поступить бедному Гарольду. Он спешно и весьма неосторожно прибыл из Хумбера, после своей стычки с Тости, в первый раз в Лондон, а затем вновь на юг и "поднял свои флаги и установил свой стяг там, где сейчас построено Беттл-Эбби", приблизительно в девяти милях от Вильгельма, расположившегося в Пивенси. Здесь Гарольд укрепился. "Он выбрал хорошо изученную местность и окружил ее глубокими рвами, оставив по проходу с трех сторон, которые приказал хорошо охранять".
Мы не будем подробно затрагивать детали битвы, но на одном интересном моменте следует остановиться. Во времена викингов и саги о Ньяле сражения упоминались как бы случайно, как, например, рыбалка или охота. Война была чем-то вроде спорта. Со времен норманнов люди стремились к оправданию своих поступков. В 1066 г. развернулась весьма оживленная полемика, в которой много говорилось о справедливости военных действий. Каждая сторона взывала к благосклонности небес, и рисовались картины ужасных последствий, которые могли бы произойти с противником. Сражающиеся, подобно современным боксерам, подстраховывали себя и тех, кто находился за ними, и, кажется, остановились, нуждаясь в поддержке. Когда Вильгельм "приготовился вооружиться, он сперва попросил подать его хорошую кольчугу, и человек принес ее и положил перед ним; но, просовывая свою голову внутрь, Вильгельм неосторожно повернул ее не в ту сторону, и надел задом наперед. Он быстро перевернул ее, но когда увидел, что те, кто стояли рядом, были очень встревожены этим, сказал: "Я видел много раз, как человек, если подобное случалось с ним, не брал в руки оружия и не выходил на поле боя в тот день; но я никогда не верил в предзнаменования и никогда не буду верить. Я верю в Бога".
Один из шпионов Гарольда, который видел норманнов, сообщил, что они "были так чисто выбриты и коротко пострижены, у них не было даже усов, что он предположил, что видел священников и проповедников; и он сказал Гарольду, что у герцога больше священников, нежели рыцарей или других воинов". Но Гарольд ответил: "Те Люди - доблестные рыцари, отважные и храбрые воины, хоть они и не носят ни усов, ни бороды, как мы". Священники Вильгельма также были хорошо подготовлены и полезны в бою. "Одо, епископа Байё, прекрасного священника, всегда можно было найти там, где кипел особо жестокий бой, и в тот день он был весьма нужен".
После битвы "англичане, бежавшие с поля боя, не останавливались до тех пор, пока не достигли Лондона". И вновь очевидной стала прекрасная работа технического персонала. Вильгельм не стал сразу преследовать врага, но обратил внимание на укрепление своих позиций.
Теперь мы попросим наших читателей обратиться к карте в третьей книге (4) или, еще лучше, к карте Римской Британии. Можно понять, почему Вильгельм выбрал именно Гастингс отправной точкой своей атаки. Пивенси находился достаточно близко и потому был более уязвим. С другой стороны, обычный вход (доступ) в Англию по Уолтингской дороге был защищен целым рядом фортов в Лимпне, Фолкстоуне, Дувре, Ричборо и Рекульвере. Некоторые из них, должно быть, находились в исправности (ремонтировались), так как мы читаем у веса о том, как Вильгельм вернулся назад на восток к Ромни, который он разрушил, а затем пошел к Дувру. Очевидно, некоторая часть норманнского войска была выделена для того, чтобы держать под контролем англичан и не позволять им прийти на подмогу Гарольду. Вас говорит, что Вильгельм не отдыхал ни минуты, "пока не достиг Дувра, где остановился в мощном форте, который по его приказу был построен у подножия холма". Здесь он осадил древний римский форт и, хотя место было хорошо укреплено, взял его после восьмидневной осады. Вильгельм разместил там гарнизон и теперь был готов к крупному предприятию; он одержал великую победу, сможет ли он удержать страну?
Кентербери принес оммаж и предоставил заложников Завоевателю, который затем отправился в Лондон. Когда он прибыл в Саусверк, все жители высыпали из ворот, но их быстро загнали обратно, и норманны подожгли все дома на южном берегу Темзы. Здесь вновь Вильгельм проявил свою гениальность. Он показал лондонцам главную черту своего характера, а насущной необходимостью для него было разъединить своих врагов, прежде чем они смогли бы объединить свои силы. Этого Вильгельм добился, отправившись в Уолингфорд на Темзе, где намеревался перейти реку, а затем проследовал по Икнильдской дороге к проходу в Чилтернские земли у Тринга, а затем в наш собственный город в Беркхемстед. Если мы вновь посмотрим на карту Римской Британии, то заметим, что последний поход Вильгельма дал ему возможность контролировать многие дороги, ведущие в Лондон. Во-первых, это Стейнская дорога, ведущая из Портсмута и Чичестера. Во-вторых, очень важная дорога, пересекающая Темзу у Стейнса, которая в Силчестере разделялась на три дороги, проходящие по югу и западу. В Тринге Вильгельм достиг Эйкменской дороги и отныне мог контролировать Уолтингскую дорогу в Данстебле. Такая стратегия была невероятно успешной, так как англичане уступили, а Вильгельм получил корону Англии в землях вокруг Беркхемстедского замка. Во всяком случае, в современной постановке в Беркхемстеде в 1922 г. артист, исполнявший роль Вильгельма, был с короной на голове.
Теперь мы можем перейти к жизни норманнов после того, как они утвердились в стране. На рис. 69 изображена реконструкция Беркхемстедского замка. Предполагав ж ют, что земляные укреплении и насыпь создавались под руководством Роберта, графа Мортена, владевшего Беркхемстедом во времена составления "Книги Страшного суда". Сейчас мало что осталось от исторического места, за исключением земляных укреплений и полуразрушенных стен, бывших свидетелями беспечной и одновременно деятельной жизни эпохи Средних веков, повидавших не меньше, чем, например, Виндзорский замок. Томас Бекет руководил работами с 1155 по 1165 год. Эдуард III и Черный Принц в стенах этого замка держали свои дворы. Фруас-Свр также был его обитателем, а Джеффри Чосер одним ИЗ клерков, участвовавших в работах. В 1930 г. эта, к сожалению, забытая реликвия была взята под патронаж Министерства строительных работ Его Величества и под Защиту государства.
План представляет интерес тем, что он показывает развитие того, что мы называем шелл-кип. Когда искусственнее холмы укреплялись, деревянные форты (рис. 68) сменились каменными. В Беркхемстеде (рис. 69), когда велись раскопки холма, обнаружилось, что этот остов (shell) был около шестидесяти футов во внешнем диаметре, а стены были в восемь футов шириной. Наверху, должно быть, находилась дозорная дорожка, а к внутренней стороне стен примыкали различные помещении. На холм вели ступени, защищаемые башней наверху и рвом или каналом, окружавшим насыпь у основания. Двор замка имел внутреннюю и внешнюю защиту, окруженный стенами, сложенными из валунов, около семи футов шириной, которые частично сохранились. Там были бастионы и ворота, как показано на рисунке, защищаемые двумя рвами и валом внутри, что делает замок таким интересным.
Сейчас мы опишем одно из наиболее интересных зданий в Англии, Норманнский дом в Крайстчерче, Хантингтонс, развалины которого находятся в саду гостиницы "Голова короля". Необходимо помнить одну важную деталь, что английские дома начинались с холла. Описывая саксонские дома, мы рассказали о холле, упоминавшемся в "Беовульфе", но здесь, в Крайстчерче, можно забыть о литературных источниках и взглянуть на реальные камни дома начала XII в. Он возник как холл замка где-то между 1125 и 1150 гг. Из текста "Беовульфа" явно следует, что холл расположен на уровне первого этажа, но в Крайстчерче он поднимается на второй этаж. Это давало чувство большей безопасности, а также позволяло делать окна больше, чем то было возможно, когда зал был на уровне земли. В окнах не было стекол, лишь на ночь они закрывались деревянными ставнями. Холл размещался на втором этаже до тех пор, пока жизнь не стала менее безопасной, в XIV в., тогда он вновь переместился на первый этаж, как в Пенсхерсте.
К сожалению, самые значительные части сохранившихся стен в Крайстчерче столь сильно были увиты плющом, что стены не просто разрушились, но стало очень, трудно даже представить, как раньше выглядело здание. Однако мы тщательно осмотрели руины, и на рис. 70 и 71 вы можете увидеть реконструкцию дома. План постройки очень прост: один большой холл на втором этаже, где семья жила, ела и спала, так как больше для этих целей не было места. Одна замечательная деталь состоит в том, что в холле размещался хороший очаг, и старая Традиция размещать очаг в центре холла оставалась вплоть до 1570 г. (например, Мидл Темпль Холл). В Крайстчерче кухня размещалась в южной части холла, где также находились гардероб или уборная. В северной части была круговая лестница, ведущая к бастионам и вниз и большое помещение на уровне первого этажа, где, несомненно, располагались воины и были склады. Помимо того, конечно же, во дворе замка, окруженном стеной, было множество сараев конюшен и амбаров. Дом был построен как часть этой стены, так что обитатели могли смотреть на мельничий ручей, пройти к которому можно было через водные ворота, изображенные на рис. 70.
На рис. 72 показаны великолепные образцы шахматных фигур, хранящиеся в Галерее короля Эдуарда в Британском музее. Вырезанные из кости моржа, они были найдены в Уиге, на острове Льюиса. Датируются они двенадцатым веком. Люди, жившие в холле Крайстчерча, могли играть в шахматы подобными фигурами. Фигурка короля достигает высоты четырех дюймов. Следует обратить внимание на фигурки караульных (ладьи), один из которых в ярости грызет свой щит.
Сейчас мы хотели бы описать действительно триумфальный успех норманнов в финале. Пока мы были осторожны и говорили исключительно об их замках; возможно, мы побывали в Тауэре Лондона, или заметили Рочестер на нашем пути по старой Уолтингской дороге, или же посетили Хедингемский замок в Эссексе. Эти'' три великолепных главных башни могли бы оказать на нас такое же удручающее воздействие, как на саксов, удерживаемых в неволе в их стенах. Массивные голые прочные стены возносились вверх, однако они имеют некоторые очаровательные маленькие детали, радующие глаз зодчего. Если судить о норманнах исключительно по их замкам, то они могу показаться слишком свирепыми и грозными, но когда мы приходим в их соборы и церкви, то смотрим на них совсем по-другому. Архитектура столь же сурова и высокомерна, как и они. Ей не хватает изящества XIII в., и она заставляет думать о породе священнослужителей, которые могли призывать к ответу королей и ростовщиков. Аббат Самсон, о котором Карлайль писал в "Прошлом и настоящем", и Бекет были людьми той же закваски: непокорные, и очень сильные, не шедшие на компромисс или полумеры в своей борьбе со злом. Вряд ли есть хоть один собор в Англии, на который они не оказали влияния, а их проницательность и дальновидность были уникальны; это было бы Почти то же самое, как если бы они взяли в качестве девиза знаменитую клятву Вильгельма и создали "Величие Господа".
Для иллюстрации нашего материала мы выбрали не собор, а церковь Хемель Хемстед в графстве Хертфордшир, на примере которой можно видеть, как норманны работали, когда они хотели построить приходскую церковь в маленьком рыночном городке примерно в 1140 г.
Сначала мы попросим наших читателей изучить план, изображенный на рис. 76, а мы надеемся, что большинство из них любит творческую работу, так как необходимо проникнуться столь несвойственной англичанам симпатией к изучению планов. Все здания, все инженерные работы, все росписи и скульптура уже предусмотрены в плане, который регулирует устройство; это скелет здания. Плохой план неизбежно означает плохое здание; если его не продумали до конца, он будет ущербный и деформированный, и от таких недостатков не спасет никакое количество изящных деталей.
План на рис. 76 отражает то, что в 1140 году люди Хемель Хемстеда понимали ценность простой схемы крестообразной формы, а рис. 77 показывает, как это находило отражение в прекрасных интерьерах, где можно было видеть свет сквозь тьму. На рис. 78 мы видим внешнее убранство. Наши иллюстрации сделаны по эскизам реального здания, те небольшие вольности, что мы допустили, не мешают последующим изысканиям и восстановлению деталей норманнского быта: изнутри мы опустили современные "готические" хоры, а снаружи не показали на норманнской башне более позднего времени шпиль и т. п. К счастью для нас, церкви удалось избегнуть вандализма непредсказуемых форм реставрации XIX в.
На рис. 79 изображен свод алтаря; великолепный пример того, как древние каменщики играючи разрешали проблемы стереометрии. Сначала норманны использовали простой полукруглый цилиндрический свод. Затем однажды кто-то заставил два таких свода пересечься крест-накрест (рис. 79 А), но результат недолго радовал глаз зодчего, так как ребра свода (В) неизбежностью становились более плоскими, чем полукруглыми; ведь пролет теперь был больше, Чем свод, и их приходилось начинать и завершать на одном уровне. Так что пришлось сделать ребра свода полукруглыми, как показано на рис. 79 (С). Затем поперечные ребра (D) поднимались на опоры, чтобы достичь высоты крестового свода. Это действительно было немного грубовато, поэтому поперечное ребро превратилось в стрельчатую арку, но об этом мы поговорим в следующей части, где покажем, как шаг за шагом древние зодчие пришли к великолепному веерному своду часовни Генриха VII в Вестминстерском аббатстве.
Если сравнить церковь в Хемель Хемстедс с теми англосаксонскими церквями, которые мы приводили в пример, можно отметить, каких высот достигли норманны в искусстве строительства; в их работе нет ничего неумелого, а лишь великолепная самоуверенность. Они были удивительными людьми, и их род впервые привлек внимание скандинавов, которые вторглись в наши земли так же, как и викинги. Они сыграли большую роль в жизни страны во времена саксов, а большинство церквей, которые мы сейчас называем англосаксонскими, найдены в тех частях страны, где осели викинги. Необходимо помнить об их путешествиях на восток через Россию, открытиях земель и приключениях на море. Норманны были народом, жившим в тот период, который следует изучать более подробно, чем мы смогли бы в этой книге.
Англия радушно принимала многих людей. Это и пилтдаунский человек палеолита (5), и средиземноморец неолита, и кельты. Рим и его легионеры добавили в жилы англичан кровь всей Европы. Затем пришли англы, саксы и юты, викинги и норманны, анжуйцы, фламандцы и гугеноты, а также и другие разрозненные народы, заглянувшие на ее берега. Эпоха за эпохой наш остров привлекал людей; здесь они жили и умирали, а их кости и прах становились английской, землей. Каждый внес свой посильный вклад в общее дело и обогатил дух нации, а викинги и норманны были не последними среди таких людей. Возможно, что Англия будет процветать так долго, пока их храбрость и любовь к приключениям не поглотит заурядный торг из-за рыночной площади.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Хоругви. - Прим. пер.
2. Холм и двор. - Прим. пер.
3. M. and C. H. B. Quennells. Everyday Life in Roman Britain (London, 1945), p. 91.
4. M. and C. H. B. Quennells. Everyday Life in Roman Britain (London, 1945), fig. 3.
5. Фальсификация остатков ископаемого человека в 1012 году. - Прим. пер. |
|
