| Отец богов и людей
Один, Вотан или Водан был самым главным богом народов Северной Европы. Он являлся уникальным духом вселенной, олицетворением воздуха, богом мудрости и победы, лидером и защитником конунгов и героев. Поскольку предполагалось, что все боги произошли от него, Один был прозван Всеотцом и, как старейший и главнейший среди богов, занял самый высокий престол в Асгарде, названный Хлидскьяльв, откуда можно было обозреть все мироздание. Единым взглядом Один замечал все, что происходило среди богов, великанов, альвов, карликов и людей.
С собрания богов уехав,
воссел на свой престол он в Хлидскьяльве
и взором стал окидывать весь мир:
Ни в Мидгарде, ни в Нифльхейме
Ничто не скроется от глаз его блестящих.
Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра
Внешний облик Одина
Никто, кроме Одина и его жены богини Фригг, не имел право восседать на этом престоле. Сидя на нем, вдвоем они пристально глядели на юг и запад – стороны света, куда в походы отправлялись древние скандинавы, место осуществления их чаяний и надежд. Внешне Один предстает высоким и сильным человеком, ему около пятидесяти лет, у него либо темные вьющиеся волосы, либо длинная седая борода и лысина. Одет он в серую мантию с синим капюшоном. На нем широкий синий плащ с серыми вкраплениями – символ неба и облаков. В руке он держит священное копье Гунгнир, никогда не дающее промаха, причем клятва, данная на его наконечнике, никогда не может быть нарушена. На пальце или на руке он носит чудесное кольцо Драупнир, символ плодородия, ценность которого никто не мог оспорить. Когда он восседает на престоле или облачается в доспехи перед сражением, когда спускается на землю, чтобы оказаться среди людей, то надевает шлем с изображением орлиной головы, когда же он мирно странствует по земле и человеческом облике, чтобы увидеть то, что делают люди, то носит широкополую шляпу, низко надвинутую на лоб, чтобы скрыть то, что у него только один глаз.
Каждое утро Один посылал в мир двух воронов, носивших имена Хугин (думающий) и Мунин (помнящий), к вечеру он с тревогой ожидал их возвращения. Затем, сидя на плечах Одина, они нашептывали ему все то, что видели и слышали. Таким образом, он узнавал обо всем, что происходило на земле.
Хугин и Мунин
над миром все время
летают без устали;
мне за Хугина страшно,
страшней за Мунина, – вернутся ли вороны!
Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна
У ног его находились два священных волка или диких пса, Гери (жадный) и Фреки (прожорливый), встреча с которыми была для людей хорошим знаком. Один всегда кормил своих волков с рук, мясом из миски, стоявшей рядом с ним. Для себя он не требовал вообще никакой пищи и редко пробовал что-нибудь, кроме священного меда.
Гери и Фреки
кормит воинственный
Ратей Отец;
но вкушает он сам
только вино,
доспехами блещущий.
Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна
Сидя на троне, Один ставил ноги на изготовленную богами низкую скамейку из золота. Вся мебель и принадлежавшая богам утварь были сделаны либо из этого драгоценного металла, либо из серебра.
Поимо великолепного чертога Глядсхейма, где на двенадцати креслах, встречаясь на совете, восседали боги, и чертога Валаскьяльв, где находился престол Одина Хлидскьяльв, у верховного бога был третий чертог в Асгарде, расположенный посередине изумительной рощи Глазир, где на деревьях переливались золотые листья.
Вальхалла
Чертог, названный Вальхаллой (палаты мертвых), имел пятьсот сорок дверей, таких широких, что через каждую из них в одну шеренгу могли пройти восемьсот воинов, а над главными воротами располагалась голова вепря и орел, глядевший в самые удаленные уголки вселенной. Стены этого изумительного здания были сделаны из блестящих копий, так отполированных, что они освещали весь чертог. Крыша состояла из золотых щитов, а скамьи были украшены прекрасным оружием – дарами бога его гостям. За длинными столами было достаточно места для эйнхериев – воинов, павших в сражениях, особенно почитаемых Одином.
Легко отгадать,
где Одина дом,
посмотрев на палаты:
стропила там – копья,
а кровля – щиты и доспехи на скамьях.
Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна
Древние скандинавы, считавшие войну самым благородным из всех занятий и почитавшие храбрость как самую большую добродетель, поклонялись Одину как богу войны и победы. Они полагали, что всякий раз, когда надвигалась война, он отсылал на поле брани своих помощниц: дев со щитами, дев-воительниц, прозванных валькириями (выбирающими мертвых), для того, чтобы, выбрав достойных из павших, на быстрых конях по дрожащему мосту-радуге Биврёсту доставить их в Вальхаллу. Сопровождаемые сыновьями Одина, Хермодом и Браги, герои подходили к подножию престола Одина, где получали похвалу за свою доблесть. Порой, когда одного из избранников приносили в Асгард, Вальфёдр (отец убитых), так называли Одина, в его ипостаси покровителя воинов, поднимался со своего трона и приветствовал того, стоя у больших ворот.
Пир героев
Помимо почитания славы и блаженства постоянно видеть возлюбленного бога Одина воинов в Вальхалле ожидали другие радости. Сидевшим за длинными столами воинам прислуживали прекрасные белорукие девы, валькирии, отложив в сторону свои щиты и шлемы и облачившиеся чистые белые одеяния. Согласно некоторым источникам, дев было девять. Они приносили героям большие роги, на полненные восхитительным медом, ставили перед ними огромные куски мяса вепря: воины весело пировали. Обычно древние скандинавы пили пиво или эль, но наши предки думали, что этот напиток слишком груб для божественных созданий. Поэтому они представили, что на столе у Вальфёдра всегда было много меда или медвяного молока, которые в большом количестве ежедневно давала коза Хейдрун, принадлежавшая Одину. Она постоянно ощипывала нежные листья и веточки на Лераде, самой верхней ветви Иггдрасиля.
Опасная война и рискованные сражения вызывали восхищение
этих совсем юных воинов
Окровавленные от полученных ран, умирают они на поле брани
Смерть в бою – вот их выбор: отсюда получили они
Право пировать и иссушать бессмертные кубки во дворце Одина,
Под сенью сверкающей крыши слышен гул голосов теней
умерших воинов, павших в отчаянной битве или совершивших бессмертный подвиг.
Джеймс Томсон. Свобода
Мясо, которое во время пира ели эйнхерии, было плотью божественного вепря Сэхримнира, изумительного животного, ежедневно убиваемого поваром Андхримниром. Он варил его в большом котле, называемом Эльдхримнир. Хотя гости Одина имели настоящий "северный" аппетит и объедались как могли, мяса всегда было много и хватало на всех
Андхримнир варит
Сэхримнир-вепря
в Эльдхримнир-чане –
мясо прекрасно,
но немногим известно,
что им эйнхериев кормят.
Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод А. Корсуна
Кроме того, мясо это было неубывающим, поскольку вепрь оживал перед началом следующего пира. Это удивительное пополнение продовольственных припасов в кладовой не было единственным чудом в Вальхалле, известно еще одно чудо, связанное с воинами. Поев досыта и выпив они брали в руки оружие, облачались в военные доспехи и выезжали в большой внутренний двор и сражались другом, поражая друг друга насмерть. Воины повторяли ратные подвиги, принесшие им славу в земной жизни, и снова получали смертельные раны, которые, однако, чудесно заживали, и эйнхерии полностью выздоравливали, как только звук рога вызывал их на пир.
Один сказал:
"Скажи мне еще, где каждый день битвы кипят?"
Вафтруднир сказал:
"Эйнхерии все
рубятся вечно
в чертоге у Одина;
в схватки вступают,
а, кончив сраженье,
мирно пируют".
Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна
Целые и невредимые при звуке рога, зовущего на пир, и держа друг на друга обид за нанесенные тяжелые раны, эйнхерии всякий раз весело возвращались назад в Вальхаллу, чтобы возобновить пир в присутствии возлюбленного бога Одина. Во время пиршества белорукие валькирии с развевающимися волосами прислуживали им, постоянно наполняя медом роги или любимые кубки воинов – черепа их врагов, в то время как на земле скальды слагали песни о войне или военных походах викингов.
И весь день они, измотанные и израненные,
проводили на поле брани,
среди пыли и стонов, отрубленных членов и крови;
Но по возвращении вечером в чертог Одина
Были свежи и здоровы, таков их удел небесный.
Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра
Таким образом, сражаясь и пируя, по мнению многих, герои проводили свои дни в полном блаженстве, в то время как Один восхищался как силой героев, так и их числом. Но верховный бог предвидел, что даже многочисленные воины не смогут помочь ему предотвратить гибель богов, когда наступит день решающего сражения.
А так как битвы и пиры были самыми большими удовольствиями, к чему в первую очередь стремились древние скандинавские воины, то вполне естественно, что все они должны были любить Одина и с юности посвящали себя служению ему. Они клялись умереть с оружием в руках и даже закалывали себя собственными копьями, если им не везло умереть на поле битвы, и они находились под угрозой "соломенной смерти" – так они называли смерть от старости или болезни.
Одину быстролетному –
вырезает он правдивые руны –
Руны, предвещающие его смерть.
Они вырезаны, словно глубокие раны,
на его руках и груди.
Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера
В награду за преданность Один проявлял особую заботу о своих любимцах, одаряя их волшебным мечом, копьем или конем, делая их непобедимыми, до самого их смертного часа. Тогда он являлся и требовал назад дарованные им же самим подарки, после чего валькирии переносили героев в Вальхаллу.
Шлем дал он Хермоду,
дал и кольчугу,
Сигмунду меч
разящий вручил он.
Старшая Эдда. Песнь о Хюндле. Перевод А. Корсуна
Слейпнир
Участвуя в войне, Один ездил верхом на восьминогом сером коне Слейпнире, держа в руках белый щит. Его сверкающее копье взметалось над головами воинов, являясь знаком начала атаки. Он устремлялся в середину войска с кличем: Один с вами!"
Надев доспехи золотые
и шлем сверкающий,
верхом он скачет на коне –
Слейпнире быстроногом.
Мэтью Арнолд. Смерть Бальдра
Иногда он пользовался магическим луком, из которого выпускал десять в стрел за раз, каждая стрела при этом поражала по одному врагу. Предполагалось, что Один вдохновлял любимых знаменитой "яростью берсеркера", которая позволяла им раздетым, безоружным и израненным бросаться в бой и совершать неслыханные подвиги. Они ярились, как волки, и были сильными, как медведи, и при этом ни огонь, ни железо не причиняли им вреда.
Одину были присущи различные качества, он многолик и носит множество имен, по подсчетам, не меньше двухсот, каждое из которых характеризует одну из сторон его деятельности. Одина считают покровителем моряков и богов ветра.
Могущественный Один,
Сердца скандинавов отданы тебе!
Направляешь ты наши суда, всемогущий Водан,
По бушующему Балтийскому морю.
Вейль
Дикая Охота
Один, как бог ветра, изображался стремительно скачущим по воздуху на своем восьминогом коне. Именно отсюда происходила древняя скандинавская загадка: "Кто ж те двое, что скачут на тинг? На двоих три глаза, ног с десяток и хвост один". А так как предполагалось, что души умерших уносит ветер на крыльях, Одину поклонялись также как богу всех бестелесных существ (духов). В этом качестве он более известен как Дикий Охотник, и, когда люди слышали сильный шум ветра, они неистово кричали из суеверного страха, воображая, что слышат и видят, как он несется мимо с кавалькадой духов верхом на хрипящих конях, в сопровождении лающих собак. Встреча с Дикой Охотой, известной также под другими именами: Охота Водана, Неистовый дух, Гончие Гавриэля или Асгардрейя, предвещала такие несчастья, как война или чума.
Рейн течет, блестя на солнце,
Воды его слышат голос войны,
Стук копий среди холмов
И звук трубящего горна.
Видит Рейн тела на земле окровавленной –
То храбрые воины пали в бою. Все так и будет –
Ведь Дикий Охотник проехал мимо.
Фелиция Хеманс. Дикий Охотник
Людям казалось, что, если кто-то стал бы осмеивать этот "поезд духов", он был бы немедленно схвачен, закружен вихрем и унесен этой адской кавалькадой. Тех же, кто с добром приветствовал бы этот "поезд", должен был быть вознагражден нежданными дарами, вылетавшими из-под конских хвостов. Они падали на них сверху, и, если их сохраняли в целости до следующего дня, они превращались в золотые слитки.
Даже после введения христианства народы Северной Европы все еще боялись приближения грозы, заявляя, что это "Дикая Охота", несущаяся по небу.
И много раз подряд отправятся в свой путь,
сметая все, псы Гавриэля.
Велел им Один-повелитель
Много раз проделать этот путь
Над головами нашими,
преследуя летящего оленя.
Уильям Вордсворт. Сонет
Иногда кавалькада оставляла у очага маленького скулящею черного пса, о котором следовало хорошо заботиться в течение года до тех пор, пока его нельзя будет спугнуть и изгнать из дома. Обычный рецепт изгнания нечистой силы был прост: необходимо было сварить пиво в яичных скорлупках. От одного вида этого напитка пес-призрак должен был убежать, поджав хвост и визжа. И хотя пес такой же старый, как Бэхмер, или Богемский лес, он будет считать, ЧТО прежде никогда не видел такого жуткого зрелища. Этот рецепт также был действенен, если кто-то хотел избавиться от какой-то вещи или ребенка, оставленных злыми эльфами взамен похищенных.
Я стар, как Бэхмер –
Лес Богемский,
Но в жизни своей
Не видел, что так варят пиво.
Старинная пословица
Целью этой призрачной охоты были то призрачный вепрь, то дикая лошадь, иногда белогрудые девы, которых могли поймать и увезти лишь один раз за семь лет, или лесные нимфы, прозванные Девами Мха, которые, как полагали, олицетворяли осенние листья, оторванные от деревьев и унесенные холодным ветром.
В Средние века, когда о вере в старые языческие божества почти забыли, Один больше не возглавлял Дикую Охотy. Его место заняли Карл Великий, Фридрих Барбаросса, король Артур или какой-нибудь возмутитель спокойствия, наподобие сквайра Роденштайна или Ханса фон Хэкельберга, в наказание за грехи осужденный вечно охотиться в царстве воздуха.
Поскольку самые жестокие ветры дули осенью и зимой, полагали, что Один предпочитал охотиться именно в это время года, особенно в промежуток между Рождеством и Двенадцатой ночью (Крещением), поэтому крестьяне всегда оставляли последний сноп или меру зерна, которые могли бы послужить пищей его коню.
В разных странах Северной Европы эта Дикая Охота была известна под различными наименованиями, но, поскольку рассказы о ней похожи друг на друга, очевидно, что он имели один и тот же языческий источник, так что до си пор в народе бытуют представления, в соответствии с которыми, собачий лай в штормовую ночь – верное предзнаменование смерти.
Долго еще будет длиться ужасное преследование,
пока не кончится само время;
днем они рыскают в самых потайных глубинах земли,
В полночный час, когда наступает время колдовства,
они поднимаются на верх
Звук рога, лай собачий и стук конских копыт –
их часто слышит запоздавший крестьянин;
Повергнутый в ужас, он осеняет себя крестом,
когда дикий грохот оглушает его.
Бодрствующий священник часто проливает слезы
Из-за человеческой гордыни, из-за людского горя,
когда, служа полночную мессу, он слышит
адский крик: Ату его, ату!
Вальтер Скотт
Дикая Охота, известная в Германии как Неистовый Дух в Англии – как Херлатинг, по имени мифического короля Херлы, а в Северной Франции как Охота Хель по имени богини смерти, в Средние века именовалась Охотой Каина или Охотой Ирода. Последние названия были даны, так как полагали, что души этих библейских персонажей не смогут найти покоя из-за совершенных ими чудовищных убийств Авеля, Иоанна Крестителя и невинных младенцев.
В Центральной Франции Дикого Охотника, который в других странах был известен под именами Один, Карл Великий, Барбаросса, Роденштайн, фон Хэкельберг, король Артур, Хель, Габриэль, Каин или Ирод, также называют Великим Охотником Фонтенбло. Там утверждают, что накануне убийства Генриха IV, а также перед началом Великой французской революции отчетливо слышали крики, которые он издавал, проносясь по небу.
Среди народов Северной Европы существует поверье, что душа покидает тело в виде мыши, которая выползает изо рта умершего и убегает. То же самое происходит, когда люди теряют сознание. В то время когда душа отсутствует, никакие усилия или средства не могли вернуть человека к жизни, но, как только она возвращалась, это становилось возможным.
Крысолов (Пестрый флейтист)
Поскольку Один был предводителем всех бестелесных существ, в Средние века его отождествляли с Крысоловом, известным также как Пестрый флейтист из Гамельна. Согласно средневековым легендам, город Гамельн был настолько наводнен крысами, что жизнь стала невыносимой, и большая награда предлагалась любому, кто избавит город от этих грызунов. Крысолов в пестрой одежде сказал, что он согласен за предлагаемое вознаграждение избавить город от крыс. Когда условия были приняты, он стал играть на флейте, расхаживая по улицам, и играл до тех пор, пока не выманил всех крыс из своих нор, и они не собрались в огромную стаю. Какое-то чувство внутреннего напряжения заставляло их идти за Крысоловом, пока, наконец, они не дошли до реки Везер и не утонули в ее водах.
Как только флейта зазвучала,
Всем показалось, что это армия своими сапогами застучала.
Сначала тихо, потом раздался шум, и, наконец, ужасный грохот.
И все увидели, что из домов
посыпались вдруг, кувыркаясь, крысы:
Они здесь были всех мастей:
Рыжие, черные, серые, белые,
Жирные, тощие, трусливые, смелые,
Сильные, слабые, молодые и старые –
Все они шли за флейтистом.
Серьезные деды шевелили усами,
Внучата-крысята хвостами трясли,
Мамаши в капотах, папаши в цилиндрах,
Тетушки с зонтиком, дядюшки с тростью –
За пестрым флейтистом шагали они.
Играл он все громче – они веселились,
Плясали и пели – дошли до реки,
В Везер попадали все, кувыркаясь, –
Свою смерть они там все нашли.
Роберт Браунинг
Поскольку все крысы утонули и не могли вернуться город, то больше некому было досаждать жителям Гамельна. Поэтому они отказались заплатить вознаграждение: позволили Крысолову сделать все, что он захочет. Он поймал их на слове и несколько минут спустя снова заиграл на волшебной флейте, но на этот раз из зданий стали выбегать дети – они весело следовали за флейтистом.
И раздался шум, который напомнил о неугомонной
веселой толпе, толкотня и беготня;
маленькие ножки в деревянных ботиночках топали,
маленькие ручки хлопали, и язычки болтали,
и, как куры выскакивали на фермерский двор, когда им
сыпали ячмень,
так на улицы высыпали все дети,
все маленькие мальчики и девочки,
с розовыми щечками и льняными локонами,
с искрящимися глазками и белыми зубками,
танцуя и подпрыгивая, бежали они весело за
замечательной музыкой с криком и смехом.
Роберт Браунинг
Горожане были не в силах предотвратить несчастье, и, пока они стояли, словно заколдованные, флейтист подвел детей к горе Коппелберг на окраине города. Гора чудесным образом раскрылась и приняла толпу, а затем снова закрылась, после того как последний ребенок исчез из виду. Эта легенда, вероятно, породила пословицу: "Кто платит, тот и распоряжается" (Кто платит, тот и музыку заказывает). Детей больше никто не видел, и в память об этом несчастье, постигшем горожан, все официальные распоряжения в Гамельне датируются с того ужасного дня, когда город посетил Пестрый флейтист (он же Крысолов).
Они издали декрет, что любой адвокат
должен дело датировать, как они повелят:
после года, месяца и дня
должны обязательно добавляться слова:
со дня посещения города Пестрым флейтистом.
В память о том, что случилось с детьми
в тысяча триста семьдесят шестом году
двадцать второго июля, – решили они
улицей Пестрого флейтиста назвать улицу ту.
Где навеки под страхом потери работы
Запрещалось играть совсем
На барабане, на флейте и на трубе.
Роберт Браунинг
В этом мифе Один – Крысолов, пронзительные звуки флейты символизируют завывания ветра, крысы – души умерших, следующих за ним, а полая гора, в которую он ведет детей, – могилу.
Епископ Гато
Другая немецкая легенда излагает на историю епископа Гато, скупого прелата, который, раздраженный криками бедняков во время голода, сжег их заживо в пустом амбаре, словно крыс, которых, по его словам, они напоминали, вместо того, чтобы дать им хотя бы немного из того драгоценного зерна, которое он приберег для себя.
"Страна обязана мне всем, –
Любил он повторять. –
Ее в лихие времена
Избавил я от крыс.
Не разожги я тот костер,
Что так в ночи сверкал,
Недосчитались мы бы зерна –
И голод начался бы".
Роберт Саути
Вскоре после совершения этого ужасного преступления слуги сообщили епископу о приближении большого полчища крыс. Как оказалось, это были души убитых крестьян, превратившихся в животных, с которыми их сравнил епископ. Его усилия спастись от них в каменной башне на середине Рейна ни к чему не привели. Крысы приплыли к башне, прогрызли каменные стены и, бросившись на него со всех сторон, загрызли заживо.
Внутрь башни через стены, окна и двери,
Кувыркаясь, они летели.
С потолка и из-под пола,
Справа, слева, изнутри и снаружи
Заполнили они башню сверху донизу –
Оказавшись с епископом рядом,
Накинулись на него они все разом,
Наточив зубы о камни, разорвали они его на части –
И свершилось в той башне возмездие –
Ведь послали их свершить
Справедливое правосудие.
Роберт Саути
Красный цвет заката над Крысиной башней около Бингена на Рейне отражает цвет адского костра, на котором медленно поджаривается епископ за свое гнусное преступление.
Ирмин
В некоторых районах Германии Одина отождествляли с саксонским богом Ирмином. Его культовый столп Ирминсуль, располагавшийся около Падерборна, был разрушен Карлом Великим в 772 году. Говорили, что Ирмин владел огромной медной колесницей, в которой ездил по небу, по Млечному Пути, который древние германцы называли Дорогой Ирмина. Грохот, издаваемый этой колесницей, иногда доносился до ушей простых смертных в виде раскатов грома. Она никогда не покидала неба, и ее до сии пор можно увидеть в созвездии Большой Медведицы, которая известна в Северной Европе как Колесница Одина или Карла.
Большая Медведица колесит высоко в небе,
Проделывая свой путь к Ориону, ее ожидающему,
Одинокая звезда, которая никогда не купается в океанской волне.
Гомер. Илиада
Колодец Мимира
Чтобы обрести мудрость, Один посетил колодец Мимира – источник ума и мудрости, в водах которого было видно будущее, и стал просить старого великана, охранявшего его, позволить ему испить из источника. Но Мимир, хорошо знавший цену такой услуге (источник был кладезем памяти), сказал, что разрешит Одину сделать это только в том случае, если бог отдаст свой глаз.
Один так желал мудрости, что, не колеблясь, отдал глаз Мимиру. В качестве залога тот положил его на дно колодца оттуда он и сверкал. Один же остался с одним глазом, который стали считать символом солнца.
Всю нашу жизнь стремимся мы к солнцу.
И это сверкающее светило и есть Одина глаз,
Второй же глаз, луна, не светит так ярко,
Так как он помещен на дно колодца Мимира,
Где каждое утро омывается он
целебными водами, которые и утраивают его силу.
А. Г. Эленшлегер
Сделав большой глоток из источника Мимира, Один обрел знания, которых так страстно желал, и никогда не жалел о принесенной жертве, но в память об этом дне сломил ветвь священного дерева Иггдрасиля, под корнями которого и находился колодец, и сделал из нее свое любимое копье Гунгнир.
Неустрашимый Один испил воды,
и стал колодец светиться.
Отдал бог большую цену –
свой глаз в обмен за это.
С древа жизни – Иггдрасиля
обломил Вотан ветвь,
содрал кору и сделал он свое копье.
Вагнер. Гибель богов
И хотя Один стал мудрее, чем прежде, он был подавлен и печален, так как получил способность угадывать будущее и понял, что все в мире изменчиво, даже судьба богов, которые обречены на смерть.
Чтобы проверить, правда ли он стал наимудрейшим, Всеотец решил навестить Вафтруднира, самого мудрого великана, и посостязаться с ним в мудрости. Ставка была высока – проигравший пари должен был лишиться головы.
"В путь я собрался
к Вафтрудниру в гости!
В древних познаньях
помериться силой хочу я с мудрейшим.
Я странствовал много,
беседовал много
с благими богами;
видеть хотел бы,
как Вафтруднир в доме
живет у себя".
Отправился в путь
Один, чтоб мудрость
турса изведать;
Игг прибыл к владеньям
Има отца
и в палату вошел.
Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна
Один и Вафтруднир
По этому случаю Один по совету Фригг переоделся в странника и, когда его попросили назвать имя, он представился Ганградом (победный). Затем началось соревнование в мудрости. Вафтруднир спрашивал, как именуют коней, приносящих день и ночь, а также про реку Ивинг, разделяющую земли богов (Асгард) от земли ётунов (Ётунхейм), и также о Вигриде (бранное поле) – месте последней битвы богов и Сурта.
На все эти вопросы Один дал подробные ответы, и когда Вафтруднир закончил, то в свою очередь начал задавать вопросы, на что получал ответы о происхождении неба и земли, о создании богов, их ссоре с ванами, о том, чем занимаются герои в Вальхалле, о норнах и о том, какие правители придут на смену асам, когда те исчезнут вместе с созданным ими миром. Но, когда в заключение Один склонился над великаном и спросил его о том, какие слова произнес Всеотец своему умершему сыну Бальдру, лежащему на погребальном костре, Вафтруднир вдруг узнал своего высокого гостя и заявил, что никто, кроме самого Одина, не сможет ответить на этот вопрос: он понял, что проиграл состязание в мудрости и заслуживает за это наказания -смерти.
Один сказал:
"Я странствовал много,
беседовал много
с благими богами;
что сыну Один
поведал, когда
сын лежал на костре?"
Вафтруднир сказал:
"Никто не узнает,
что потаенно
ты сыну сказал!
О кончине богов
я, обреченный,
преданья поведал!
С Одином тщился
в споре тягаться:
ты в мире мудрейший!"
Старшая Эдда. Речи Вафтруднира. Перевод А. Корсуна
Как почти всегда в случае с мифами народов Северной кроны, фрагментарными и туманными, этот миф оканчивается этими словами, и никто из поэтов не сообщает, убил ли Один своего соперника или нет. Однако мифологи высказывают предположение, что последнем словом, которое шепнул Один на ухо Бальдру, чтобы утешить его, было слово Воскресни".
Изобретение рун
Кроме того, что Один был богом мудрости, он был также изобретателем рун, первого алфавита народов Северной Европы, чьи идеограммы сначала использовались в магических целях, а затем, в более поздние времена, стали использовать более широко. Так как мудрость может быть обретена ценой жертвы, Один, как говорит он, сам девять дней и ничей провисел на ясене Иггдрасиле, смотря вниз в неизмеримые глубины Нифльхейма, погруженный в свои мысли, пронзив самого себя копьем, прежде чем он добыл те знания, которых искал.
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же, на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Старшая Эдда. Речи Высокого. Перевод А. Корсуна
После того как Один овладел этими знаниями, он вырезал магические руны на своем копье Гунгнир, на зубах своего коня Слейпнира, на когтях медведя и на бесчисленных одушевленных и неодушевленных предметах. И вследствие того, что он так долго провисел над бездной, он стал покровителем тех, кто был осужден на повешение или повесился сам.
После обретения дара мудрости и рун, которые дали Одину силу над многим в мире, он также пожелал обрести дар красноречия и поэзии, которые добыл достаточно интересным способом, который и будет описан в следующей главе.
Гейрред и Агнар
Один, как уже говорилось, проявлял большой интерес к делам простых смертных и особенно любил наблюдать за красивыми маленькими сыновьями конунга Храудинга, Гейрредом и Агнаром, которым было восемь и десять лет соответственно. Однажды, когда мальчики отправились на рыбалку, внезапный ветер унес их лодку далеко от берега в открытое море и в конце концов прибил ее к острову, на котором жила пожилая пара – переодетые Один и Фригг. Мальчиков тепло приветствовали и хорошо с ними обошлись. Один опекал Гейрреда и учил его пользоваться оружием, а Фригг больше внимания уделяла Агнару и баловала его. Вместе со своими покровителями мальчики прожили долгую холодную зиму, но, когда пришла весна и небо стало голубым, а море спокойным, они сели в лодку, которую им дал Один, и устремились к родному берегу. Попутный ветер благоприятствовал мальчикам в пути. Когда они были у берега, Гейрред внезапно выпрыгнул из лодки и оттолкнул ее в море, тем самым обрекая брата на попадание во власть к злым духам. В тот же самый момент ветер поменял направление, и Агнара унесло в море. Гейрред же поспешил ко двору отца с придуманной историей по поводу того, что случилось с его братом. Он был радостно принят и, когда вырос, сменил на троне отца.
В последующие годы Один был отвлечен другими делами, как вдруг однажды, когда божественная пара восседала на престоле Хлидскьяльв, вспомнил о двух мальчиках. Он указал жене на то, насколько могущественным стал его ученик, и язвительно заметил, что ее питомец женился на великанше и остался беден. Фригг ответила, что лучше быть бедным, чем жестокосердным, и обвинила Гейрреда в плохом гостеприимстве – самом тяжком преступлении в глазах древних скандинавов. Она далеко зашла в своих обвинениях, сказав, что, несмотря на свое богатство, Гейрред жестоко обращается с гостями.
Когда Один услышал это обвинение, он заявил, что докажет, что оно ложно, и, переодевшись простым странником, решил проверить гостеприимство Гейрреда. Облачившись в синий плащ, надвинув шляпу на лоб, он отправился и путь.
Странник я одинокий,
По миру с котомкой хожу,
Землю я всю обошел,
Но ничего не нашел.
Вагнер
Один отправился окружным путем, а Фригг, решив перехитрить его, немедленно отправила служанку предупредить Гейрреда, чтобы он опасался человека в широком плаще и широкополой шляпе, потому что он злой колдун, желающий причинить ему зло.
Поэтому, когда Один оказался перед дворцом конунга, его схватили и, приведя к Гейрреду, грубо допрашивали. Он назвался вымышленным именем Гримнир, но отказался сообщить, откуда родом и чего хочет, своей скрытностью лишь подтвердив подозрения Гейрреда. В результате он приказал повесить странника между двумя кострами, так чтобы языки пламени не доставали его. В таком положении, без еды и питья странник оставался восемь дней и ночей. Однако Агнар, который незадолго до этого втайне пробрался во дворец брата и стал слугой, из жалости к несчастному пленнику однажды пробрался к нему, поднес к его губам полный рог с элем.
В конце восьмого дня, когда Гейрред, сидя на троне, наслаждался страданиями узника, Один начал петь – сначала тихо, затем громче и громче, пока все вокруг не заполнилось звуком его голоса. Он пел о том, что конунг, который так долго пользовался благосклонностью бога, скоро погибнет от своего собственного меча.
Много сказал я,
да мало ты помнишь;
друг тебе недругом стал,
вижу, друже,
лежит на земле
меч твой, и весь в крови.
Конец твой знаю:
ныне же к Иггу,
клинком упокоен, пойдешь;
дисы в гневе;
ныне дерзнешь ли
на Одина глянуть, представ.
Старшая Эдда. Речи Гримнира. Перевод В. Тихомирова
Когда затихли последние звуки, цепи упали с его рук, пламя костров погасло и Один встал посередине зала, но уже не в человеческом обличье, а во всей своей красоте и величии.
Услышав зловещее предсказание, Гейрред вытащил меч, намереваясь убить наглого певца, но, когда тот изменил обличье, он в смятении отступил, споткнулся и, упав на острие меча, погиб как только что предсказал Один. Повернувшись к Агнару, который, согласно некоторым источникам, ввиду того что мифы порой имеют множество различных вариантов, был не братом, а сыном конунга, Один предсказал, что тот станет конунгом в награду за свою человечность, а далее, в знак благодарности за данный ему глоток эля, обещал свое покровительство.
Однажды Один тоже отправился в путешествие по земле и отсутствовал так долго, что боги стали думать, что не увидят его больше в Асгарде. Вследствие этого два брата Одина Вили и Be, которых некоторые мифологи считают олицетворением самого Одина, присвоили власть и престол и даже его жену Фригг.
Молчи-ка ты, Фригг!
Ибо, Фьергюна дщерь,
Как раз ты блудить горазда:
Вили и Be,
хоть Видрир твой муж,
с тобою любились оба.
Старшая Эдда. Перебранка Локи. Перевод А. Корсуна
Праздники Первого мая
Однако по возвращении Одина узурпаторы престола исчезли навек. В память об исчезновении ложного Одина, правившего семь месяцев и не принесшего миру ничего, кроме несчастья, и в ознаменование возвращения настоящего бога скандинавы-язычники отмечали ежегодные праздники, Которые долго были известны под именем Майских празднеств. До недавнего времени 1 мая, особенно в Швеции, проводилось грандиозное шествие, известное под именем Майского, в котором украшенный цветами майский король (Один) бросался лепестками в своего укутанного мехами соперника -Зиму, вынуждая последнего к позорному бегству. И Англии день 1 мая также считался праздником, его отменили танцами вокруг майского дерева выборами Зеленого Джека и королевы майских игр, называемой также Девой Мэриан.
Как олицетворение небес, Один, конечно, был также любовником и супругом Земли. И так как Земля, по мнению древних скандинавов, выступала в трех ипостасях, они приписывали Одину полигамию и полагали, что у него было несколько жен. Первой среди них была Ёрд – дословно "земля", бывшая дочерью Ночи или великанши Фьергюн, имя ктотрой совпадает с именем отца Фригг. Ёрд родила Одину знаменитого сына Тора, бога грома и молнии. Второй и Главной женой Одина была Фригг, олицетворение цивилизованного мира. Она родила Одину сына Бальдра, нежного бога весны, Хермода и, в соответствии с некоторыми источниками, Тюра. Третьей женой была Ринд, олицетворение твердой, замерзшей земли, с удовольствием уступившая ласкам Одина и родившая ему, в конце концов, сына Вали – символа растительности.
Также говорится, что Один был женат на Саге или Лаге, богине рассказа (отсюда происходит английский глагол "to say" – "говорить"), которую ежедневно навещал ее в хрустальном чертоге Секквабекк, расположенном под прохладной, неиссякаемой рекой, чтобы испить ее воды и послушать песни о старых временах и исчезнувших народах.
Секквабекк – четвертый чертог,
Течет над ним прохладная река,
И каждый день с радостью Один и Сага
Пьют из золотых кубков
Неиссякаемые воды реки.
Р. Б. Андерсен. Мифология народов Северной Европы
Другими женами Одина были: великанша Грид, мать аса Видара, Гуннлед, мать Браги, Скади, и девять великанш волн, которые одновременно произвели на свет Хеймдалля. Все они играли более или менее важную роль в различны мифах народов Северной Европы.
Один как исторический персонаж
Кроме мифического Одина, существовал также боле современный, полуисторический-полувымышленный персонаж с тем же самым именем, которому предписывали все добродетели, силу и приключения его предшественника. О был главным богом асов, населявших Малую Азию, которые, подвергшись жесточайшим преследованиям римлян, под угрозой разрушения и рабства около 70 года до н. э. оставили свою родную землю и мигрировали в Европу. Как сообщается в источниках, таким образом Один завоевал Россию, Германию, Данию, Норвегию и Швецию, оставив на троне каждой из завоеванных им стран по сыну. Он также построил город Оденсе. Одина тепло приняли в Швеции, и конунг Гюльви, подаривший ему часть королевства, позволил основать город Сигтуна, где тот построил храм и ввел новую культовую систему. Далее сообщается, что в предчувствии скорого конца Один собрал своих последователей, публично пронзил себя девять раз копьем, сказав им, что собирается вернуться в Асгард, свой старый дом, где будет ожидать их прибытия и где они вместе с ним будут пировать и биться с оружием в руках.
В соответствии с другими источниками, Гюльви, услышав о силе асов, жителей Асгарда, и желая проверить верность них слухов, отправился на юг. В надлежащее время он пришел в чертог Одина, где его уже ждали. Здесь он получил видение: три престола, один выше другого, на которых восседали три бога: Харр (высокий), Йафнхарр (равновысокий) и Триди (третий). Человек, охранявший двери чертога, Ганглер (жонглер), в ответ на его расспросы пересказал ему мифологию народов Северной Европы, которая была изложена в Младшей Эдде. Закончив свой рассказ, он внезапно исчез вместе с дворцом под оглушающий грохот.
Согласно с другими древним сказаниям, сыновья Одина Вегдег, Бельдег, Сиги, Скьельд, Сэминг и Ингви стали конунгами соответственно Восточной Саксонии, Западной Саксонии, Франконии, Дании, Норвегии и Швеции. От них произошли вожди саксов Хенгист и Хорзе, а также королевские семьи Северной Европы. По еще одной версии, Один и Фригг имели семь сыновей, основавших англосаксонскую гептархию. С течением времени образ мистического конунга Одина был отождествлен с Одином – первым, то есть с тем, кому он велел поклоняться, так что все его деяния были предписаны этому богу.
Одину поклонялись во многих храмах, в первую очередь в храме в Упсале, где проходили самые торжественные Праздники и в котором осуществлялось жертвоприношение. Обычно в жертву приносили коня, но в годы острой нужды наблюдались и человеческие жертвоприношения, а однажды, чтобы предотвратить голод, в жертву был принесен конунг.
Храм в Упсале, живая копия чертога Вальхаллы,
Стоит он на земле суровой, и поклоняются ему –
Все северяне.
Р. Б. Андерсен. Сказания викингов Севера
Первый тост на каждом праздновании произносится в честь Одина, кроме 1 мая, ему посвящается один из дней недели. Имя этого дня происходит от саксонского имени Водан, откуда и произошло английское слово "Wednesday" – "среда". Обычно люди собирались около храма по праздникам, чтобы послушать песни скальдов. Последние за свое искусство награждались почетными подарками – золотыми браслетами на запястье или предплечье, загибавшимися по краям и называвшимися "Змеи Одина".
До наших времен сохранилось незначительное число образцов древнего североевропейского искусства, и, хотя статуи Одина были весьма распространены, все они бесследно исчезли, будучи уничтожены в результате деятельности миссионеров, а особенного святого Олава, проводника христианства на севере Европы.
Здесь в храме, вырезанный из дерева,
Образ великого Одина стоит.
Лонгфелло. Сага о короле Олаве
Также предполагается, что сам Один дал людям свод законов, изложенный в песне "Хавамаль" или "Речи Высокого", составляющей часть Старшей Эдды. В ней говорится о том, что человек грешен, что ему необходимо быть смелым, умеренным во всем, независимым, правдивым, уважать старость, быть гостеприимным, милосердным, а также даны правила того, как хоронить мертвых.
Гостю вода
нужна и ручник,
приглашенье учтивое,
надо приветливо речь повести
и выслушать гостя.
Ум надобен тем,
кто далёко забрел, –
дома все тебе ведомо;
насмешливо будут
глядеть на невежду,
средь мудрых сидящего.
Старшая Эдда. Речи Высокого. Перевод А. Корсуна |
|
