| Северная уния
Кристоферу Баварскому удалось в 1440-1442 гг. стать королем во всех трех Скандинавских странах. Это произошло не на основе общего решения, а в результате политических контактов с отдельными государствами. В Дании в 1441 г. в районе к северу от Лимфьорда вспыхнуло крупное крестьянское восстание, направленное против дворянства и королевских ленсманов. Крестьяне нанесли дворянам настоящее военное поражение, однако затем верх одержал король, который еще в Германии приобрел опыт сражений с гуситами. В Норвегии тоже вспыхивали крестьянские волнения. Поражение Эрика и смена монарха повлекли за собой значительные изменения в составе ленсманов в Дании и Швеции в пользу членов государственного совета и других знатных дворян. В отношениях с ганзейцами была продолжена политика, ранее проводившаяся Эриком, — делались попытки ограничить их привилегии, хотя и без заметного успеха. Ведь при смещении Эрика датский государственный совет тоже вступил в союз с вендскими ганзейскими городами и даже оказал им в 1440 г. поддержку в войне с голландцами, целью которой было закрыть им доступ в Балтийское море. В 1447 г. Кристофер отвернулся от норвежцев, не поддержав их попытки ограничить особые права ганзейцев.
После скоропостижной смерти Кристофера в самом начале 1448 г. остался открытым вопрос о престолонаследии. В результате единое королевское правление распалось. В Швеции королем избрали дворянина Карла Кнутссона; в 1438-1440 гг. он был регентом и после отстранения от должности получил в качестве пенсиона Финляндию. Датский государственный совет обратился к графу Адольфу Голштинскому, бывшему с 1440 г. также законным герцогом Шлезвигским. От него последовал вежливый отказ, однако он указал на своего племянника (сына сестры), графа Кристиана Ольденбургского, который стал вскоре датским, а также, соперничая с Карлом, и норвежским королем. Тут же между обоими государями возникли распри по поводу Готланда, где по-прежнему властвовал Эрик Померанский. В итоге победа осталась за датчанами, и Эрик уехал домой, в свое герцогство в Померании.
Тем временем идея унии продолжала жить. В мае 1450 г. в Хальмстаде состоялась встреча, на которой 12 датских и 12 шведских членов государственных советов обязали обе страны и далее придерживаться унии, несмотря на временное прекращение единого королевского правления. Позже в том же году в Бергене датский и норвежский государственные советы заключили соответствующий договор. Эти два документа свидетельствуют о том прочном положении, которое занимали государственные советы, а также о том, что господствующий класс в северных странах считал себя спаянным, чему, несомненно, способствовали многочисленные брачные связи, а следовательно, и связи по линии земельной собственности между обеими странами. В то время как датско-норвежская уния продержалась на протяжении столетий (причем Норвегия занимала в ней все более подчиненное положение), в широких кругах Швеции датское господство, являвшееся — несмотря на все заверения в равноправии — фактом, воспринималось как неприемлемое.
В 1457 г. Кристиану удалось стать королем Швеции, однако уже спустя семь-восемь лет его трон зашатался. Соперничавшие знатные дворянские роды придерживались противоположных, хотя и довольно-таки непостоянных взглядов на унию. Когда Ивер Аксельсен из сконского рода Тоттов в 1466 г. сыграл свадьбу с дочерью Карла Кнутссона Магдаленой, а брат Ивера Эрик стал шведским регентом, Кристиан конфисковал датские поместья и лены Аксельсенов, и год спустя Карл снова стал королем Швеции.
В отличие от шведского дворянства жители Стокгольма и крестьяне, пользовавшиеся гораздо большей свободой (особенно в горнорудной провинции Даларна и прилегавших местностях), чем это было заведено в Дании, довольно последовательно выступали противниками унии. Когда Кристиан после смерти Карла приехал в Швецию, он в 1471 г. потерпел поражение в сражении при Брункеберге возле Стокгольма от племянника Карла, Стена Стуре, и армии, состоявшей из крестьян. Этой битве суждено было сыграть значительную роль в укреплении шведского самосознания.
Битва при Брункеберге, однако, еще не означала конца идеи унии. Хотя партия сторонников унии бесспорно оказалась после этого в оборонительной позиции, Стен Стуре и шведский государственный совет согласились с тем, что король Кристиан и королева Доротея, а также их сын Ханс имеют определенные законные права на Швецию, и время от времени между сторонами велись переговоры. Стен Стуре удовлетворился положением регента и не пытался достичь королевского титула, однако де-факто он установил собственную монархию. В 1497 г. преемник Кристиана король Ханс, недовольный проводившейся со шведской стороны тактикой проволочек, потерял, наконец, терпение; его войска разбили крестьянскую армию далекарлийцев после чего он был провозглашен шведским королем. Однако уже в 1501 г. Хансу вновь пришлось убраться из Швеции. Позже еще один датский король, Кристиан II, попытался взять реванш.
Шлезвиг-Гольштейн
Когда герцог Адольф в 1448 г. рекомендовал своего племянника Кристиана на датский трон, то заставил его дать обещание никогда не включать Шлезвиг в состав датского королевства. Это было подтверждением другого обещания, содержавшегося в документе Constitutio Valdemariana от 1326 года. Когда в 1459 г. Адольф умер, не оставив после себя детей, наследниками Шлезвига стали Кристиан и его братья, а наследником Гольштейна — граф Шауэнбургский. В этой ситуации обладавшее крепкой организацией шлезвиг-гольштинское дворянство, так называемое рыцарство, избрало Кристиана герцогом Шлезвигским и графом Голштинским, хотя оно, собственно, не имело никакого права выбирать. По соглашению, заключенному в Рибе в 1460 г., Кристиан вновь подтвердил положение 1326 г. и все права рыцарства, добавив к ним некоторые новые. Позже, в XIX столетии, в ходе споров вокруг Южной Ютландии особенно знаменитым стало замечание о том, что эти две территории (Шлезвиг и Гольштейн) должны были оставаться ewich tosamende ungedelt («навеки нераздельно вместе»). Рыцарство выступило поручителем в отношении больших денежных сумм, которыми Кристиан должен был ублажить других наследников.
Финансы Кристиана скоро пришли в состояние полного хаоса; поручителям пришлось раскошелиться, а его брат Герхард выдвинул претензии на наследство. Финансовое положение Кристиана как датского и норвежского короля было немногим лучше. Когда он не смог оплатить приданое одной из своих дочерей, которая вышла замуж за шотландского короля, Кристиан вынужден был официально передать зятю в качестве залога Оркнейские и Шетландские острова. Войны в Швеции и дорогостоящие заграничные поездки в Италию и Рим заставили короля залезть в большие долги. Однако рыцарство в Шлезвиг-Гольштейне поддерживало Кристиана в его сопротивлении притязаниям Герхарда, а королева Доротея взяла на себя управление его финансами в герцогствах (император к тому времени повысил ранг Гольштейна до герцогства). В 1487 г., спустя несколько лет после смерти Кристиана, весь долг был выплачен.
После смерти короля в 1481 г. совет и рыцарство Шлезвиг-Гольштейна вынуждены были признать, что как Ханс, который был признан престолонаследником во всех трех скандинавских странах, так и его младший брат Фредерик имели законное право наследования, и оба они были избраны герцогами. В 1490 г. управление ленами было даже поделено между ними. Существовало, однако, обстоятельство, в отношении которого оба герцога и дворянство обоих герцогств придерживались единого мнения: необходимо подавить Дитмаршен, свободную республику зажиточного крестьянства. В феврале 1500 г. большая армия, возглавлявшаяся наемными немецкими войсками, к которой присоединились и некоторые датские дворяне, вторглась в эту низменную болотистую страну, однако потерпела там сокрушительное поражение.
Король и дворянство
Схватка между Кристианом и Аксельсенами в 1466-1467 гг. привела к тому, что король предпринял пересмотр своих отношений со знатными дворянскими родами, господствовавшими с 1439 г. в государственном совете и управлении ленами. Он заменил некоторых ленсманов и назначил многих новых лиц в состав совета. В проведении этой акции государь искал поддержки на собраниях ландстингов с участием как дворянства, так и представителей торговых городов и округов, то есть крестьян. В конце концов в городе Калуннборге было созвано заседание сословного ригсдага. Отданные в залог лены (представлявшие собой фактически даровой залог, то есть они были отданы ленсману в обмен на денежную сумму, которую он никогда не ссужал короне) были отобраны, а все другие отданные в залог лены были обложены высоким единовременным налогом. В течение 1469-1470 гг. Кристиан смягчил свою политику, однако господство старых дворянских родов в управлении ленами и в государственном совете было сломлено. Король добился улучшения финансового положения и полной поддержки своей политики в отношении Швеции — политики, которая потерпела крушение два года спустя при Брункеберге.
Когда Кристиан умер в 1481 г., сложилась, как уже упоминалось, такая ситуация, что его сын Ханс был одобрен в качестве престолонаследника во всех трех Скандинавских странах. Это повлекло за собой чрезвычайно длительные переговоры, потому что как вдовствующая королева и Ханс, так и датский государственный совет пытались добиться от Стена Стуре согласия на то, чтобы Ханс стал королем также и в Швеции. Добиться этого не удалось, и в результате он только в 1483 г. смог поставить свое имя под датско-норвежским манифестом и короноваться на престол. Длительный и несколько неопределенный период переговоров не пошел на пользу королю. Во всяком случае, случилось так, что в манифест пришлось включить некоторые весьма существенные ограничения свободы действий монарха, которые можно было интерпретировать как вердикт, вынесенный государственным советом в отношении правления короля Кристиана после 1466 г. Особое внимание в манифесте было уделено управлению ленами. Королю Хансу пришлось взять обязательство не назначать и не смещать ленсманов иначе как по согласованию с членами совета соответствующей части страны и не отдавать лены и торговые города в залог без согласования с советом, собранным в полном составе. Король должен был управлять государством, опираясь на достойных людей своей страны, и «вообще не ущемлять их никоим образом»; дворянство не желало видеть лиц бюргерского сословия на ответственных постах в администрации. Вторым главным пунктом для церкви и дворянства являлись сословные привилегии. Требования церкви, правда, не содержали ничего нового, зато это новое было в требованиях дворянства. Король вынужден был обещать, что ни он сам, ни люди, не имеющие иммунитета от налогов, не будут покупать или брать в залог дворянские имения, и дал согласие на то, чтобы епископы и дворянство обносили укреплениями свои усадьбы «на пользу и благо государства». На практике эти две королевские уступки, однако, не имели значения. Корона после смерти Маргрете фактически уважала права дворян на их владения, а сооружение дворянами крепостей теперь, с развитием огнестрельного оружия, едва ли могло стать проблемой для королевской власти.
Манифест ясно указывал на предмет трений между монархом и заседавшей в государственном совете аристократией; документ представлял собой попытку как-то ограничить свободу властных функций короля. Однако действительность оказалась иной, когда Ханс приступил к исполнению своих обязанностей. Ведь не кто иной, как государь, назначал ленсманов, главных судей частей страны, вершивших дела на трех-четырех ландстингах, и ригскацлера (руководитель королевского суда); именно король фактически назначал епископов, зачастую из числа бывших чиновников государственной канцелярии, а канцелярия — правительственная администрация — с течением времени существенно разрослась. Правда, на получение дополнительных налогов, необходимых для любого крупного политического мероприятия, как, например, для свадьбы в королевской семье или войны со шведами, нужно было согласие государственного совета или местных органов власти, однако такие налоги вводились почти каждый второй год при Кристиане I. При Хансе они были непременным условием использования немецких ландскнехтов как в Швеции в 1497 г., так и в Дитмаршене в 1500 г. Кстати, во время войны с Любеком в 1510-1512 гг. король Ханс развернул настоящую программу строительства военного флота.
Некоторые события более позднего периода правления короля могут служить свидетельством монаршей беззастенчивости и властолюбия, ставших прелюдией политики Кристиана II. Драма в треугольнике «король — архиепископ Биргер Гуннерсен — ригсгофмейстер Поуль Лаксманн» закончилась в 1502 г., когда последний был убит в районе Хойбро в Копенгагене двумя дворянами. Если государь и не стоял за этим убийством, то он, во всяком случае, воспользовался им для того, чтобы добиться осуждения Поуля Лаксманна, богатейшего дворянина страны, по обвинению в государственной измене (в связи с поражением в Швеции в 1501-1502 гг.) и конфисковать всю его собственность. Она была позже продана архиепископу и нескольким дворянам. В Ютландии Ханс назначил Нильса Клементсена, человека недворянского происхождения, на пост главного судьи этой части страны, а позднее также на посты ленсмана замка Кале и члена государственного совета, что было явным нарушением положений манифеста. Для управления Норвегией он послал в 1596 г. наследника престола Кристиана в эту страну в качестве вице-короля. Ханс был самовластным правителем, наказывал церковь, дворянство и крестьян и назначал на высшие посты датчан.
Кристиан II (1513-1523)
Переговоры о манифесте Кристиана в 1513 г. показали, что государственный совет сильно раздражен политикой Ханса и с недоверием относится к новому королю. Важнейшее изменение манифеста касалось дворянства, привилегии которого были расширены. Нильс Клементсен вынужден был расстаться со своими высокими званиями, а возведение в дворянское достоинство впредь могло производиться лишь с согласия совета.
Кристиан заключил чрезвычайно выгодный брак с Элизабет, внучкой немецкого императора Максимилиана Габсбургского и Австрийского (умер в 1519 г.) и сестрой Карла, будущего испанского короля и наследника престолов Австрии, Бургундии и Нидерландов.
Необычную роль довелось сыграть любовнице короля, Дювеке, и ее матери, Сигбрит Виллумсдаттер (иногда пишут «Сигбрит Виллумс», — прим. пер.), вдове нидерландского купца, с которой государь встретился в Бергене. Когда Дювеке скоропостижно умерла в 1517 г., Кристиан явно подозревал своего управляющего дворца в Копенгагене в ее убийстве; во всяком случае, король выдвинул против него обвинение, содержания которого мы, к сожалению, не знаем. Когда государственный совет оправдал управляющего, Кристиан добился осуждения его на смерть по приговору одного из местных судов. Этот эпизод внес раздор в отношения между королем и дворянскими кругами.
Кристиан II стремился к повсеместному укреплению королевской власти и расширению своего господства. Прежде всего это касалось Швеции. После продолжавшихся около двух лет нападений с моря, направленных в первую очередь против Стокгольма, королю удалось в 1520 г. с помощью большой армии, состоявшей из немецких наемников, завоевать всю страну. Правитель страны Стен Стуре (младший) пал в одном из сражений, а его сторонники в Стокгольме сдались в обмен на обещание амнистии. Пару месяцев спустя Кристиан, вопреки договоренностям, был провозглашен и коронован в качестве наследного короля Швеции. За этим последовала расправа с противниками. Стен Стуре и его люди одно время держали в тюрьме шведского архиепископа Густава Тролле, и теперь последний потребовал удовлетворения. Судебное дело против сторонников прежнего режима закончилось вынесением приговора по обвинению в ереси, а карой за такое прегрешение была определена смертная казнь. Кроме обвиняемых были казнены и многие другие; общее число казненных составило 82 человека. Среди них были два епископа, несколько дворян — членов государственного совета, много других дворян и вся верхушка стокгольмского бюргерства. Но «Стокгольмская кровавая баня», к которой в ходе коронационной поездки короля по стране добавилось еще несколько казненных, стала и предвестником безуспешности попыток датских королей установить господство над Швецией. Под руководством дворянина Густава Вазы сначала подняли восстание далекарлийцы, а вскоре к ним присоединились крестьяне и дворянство по всей стране.
В те же самые годы много нового произошло и в Дании. Кристиан хотел добиться устранения непорядка в церкви, одновременно желая укрепить режим королевской власти. Судьба архиепископского престола после смерти достопочтенного Биргера Гуннерсена в 1519 г. дает нам отталкивающий пример монаршего произвола. Дело кончилось тем, что король сначала сделал архиепископом вестфальца Дидрика Слагхека, который ранее принял активное участие в «Стокгольмской кровавой бане», чтобы затем, спустя всего лишь два месяца, казнить его за подлог в связи с выплатой жалованея наемным войскам.
На свет появились два обширных законодательных акта, крупнейшие со времени издания «Ютландского права». Городское уложение (Byloven) стало продолжением покровительственной линии короля по отношению к городам, однако оно предусматривало значительное усиление позиций городского фогта, в то же время Земское уложение (Landloven) было нацелено на укрепление правового положения крестьян. Эти законы в ряде пунктов означали вмешательство в церковные дела: так, запрещалось обращаться с апелляцией по судебным делам в Рим, «дабы золото и деньги могли оставаться в нашем государстве».
Королевская торговая политика была благосклонна к голландцам и ставила палки в колеса вендским ганзейским городам, хотя Кристиан в то же время требовал от них поддерживать его политику в отношении Швеции. Вдобавок недовольство у этих городов вызывали планы государя создать торговую компанию, которая должна была сконцентрировать важнейшую экспортную торговлю в Копенгагене, Мальме и Стокгольме, откуда товары должны были идти на запад, в Нидерланды.
В вопросах управления ленами король с 1520 г. проводил политику, вступавшую в явное противоречие с положениями манифеста. Так, бывший таможенник, занимавшийся взиманием Эресуннской пошлины в Хельсингёре, стал ленсманом в Ольборге, превращенном после расширения его границ в крупнейший лен страны. В Копенгагене и Вордингборге тоже сидели ленсманы бюргерского происхождения.
Ясно, что сам король был движущей силой проводившегося им политического курса, однако за ним или рядом с ним стояли способные люди. Сигбрит (Виллумсдаттер) являла собой своего рода премьер-министра, а после смерти Дювеке Кристиан все больше привязывался к ней. Сигбрит обладала большим опытом и знаниями во многих областях, однако, будучи женщиной бюргерского происхождения, да еще и иностранкой, вызывала у многих неприязнь. Одним из главных советников был также известный своей ученостью Ханс Миккельсен, бургомистр города Мальме; в частности, именно он считается автором новых законов. Вообще, король поддерживал плодотворное сотрудничество с несколькими лицами из высшей аристократии, включая пару епископов и богатейшего помещика страны Могенса Гойе, который принимал участие в реализации Земского уложения. В то же время не стоит удивляться тому, что и враги постепенно собирали свои силы.
Падение короля
В 1523 году Кристиан II был свергнут союзом почти тех же людей, которые в свое время лишили власти короля Эрика Померанского. Он включал противников государя в Любеке и других ганзейских городах, шведских мятежников, герцога Фредерика Гот-торпского (дядя короля со стороны отца) и ютландскую аристократию. Новым было, однако, то, что к аристократии на этот раз присоединились отягощенные налогами крестьяне и бюргеры. Решающим фактором в успехе восстания стало то, что епископы и дворянство, как и их предки в 1438-1439 гг., имели наготове нового монарха, в данном случае герцога Фредерика, до того, как они послали правящему королю свои грамоты об отказе служить ему. Кристиан, Сигбрит и Ханс Миккельсен покинули страну и отплыли в Нидерланды; Копенгаген же и Мальме — два города, которые действительно имели выгоду от правления Кристиана, держались еще три четверти года, ожидая, что с помощью своего могущественного свояка король наберет армию. Этого, однако, сделать ему не удалось.
Можно утверждать, что политика Кристиана предвосхищала будущее, утверждая укрепление королевской власти, контроль над церковью, сотрудничество с бюргерским сословием и налаживание отношений с Нидерландами, однако ее практическое проведение характеризовалось бесцеремонностью и отсутствием у короля чувства реальности, что и привело, в конце концов, его к падению.
Шестого июня 1523 г. в Швеции был провозглашен королем Густав Ваза. |
|
