| Новые экономические идеи
Быстрый рост внешнего долга в конце 70-х годов составлял, как отмечалось выше, главную проблему для правительства, созданного в 1982 г. на основе коалиции буржуазных партий, которая состояла из консерваторов, либералов ("Венстре"), Христианской народной партии и "Демократов центра" и пользовалась поддержкой Партии прогресса и Радикальной партии "Венстре" в парламенте. Такое распределение сил позволило им развернуть критику значительных государственных расходов и обвинить государство благосостояния в том, что оно порождает экономические трудности в стране. При этом они рассматривали равновесие государственного бюджета как основную предпосылку существования здоровой экономики и как источник погашения внешнего долга.
Возможно, ревизия работы общественного сектора с намерением повысить его эффективность – неплохая идея. Но, по всей видимости, было бы явным преувеличением перекладывать на него вину за образование внешнего долга, ведь последний возник в результате заимствований во время продолжительного кризиса 70-х годов. Эти займы предназначались для того, чтобы сохранить государство благосостояния и финансировать выплату пособий по безработице. Следовательно, внешний долг не был вызван существованием государства благосостояния как таковым, а скорее объяснялся ошибочной политикой, вызванной более продолжительным, чем предполагалось, кризисом.
Однако коалиционное правительство находилось под влиянием так называемой неолиберальной экономической доктрины, которая отдавала приоритет свободному предпринимательству перед государственным управлением экономикой. В соответствии с данной концепцией государство должно делать упор на проведении активной денежной, а не финансовой политики. Неолиберализм исходил из того, что коллективная социальная безопасность сковывала частную инициативу и дееспособность, являлась дорогостоящей и наносила вред динамике общественного развития. "Меньше государства и больше рыночной экономики" – таков лозунг, который выражал новую точку зрения; вместе с тем налицо было желание не только использовать государственный аппарат, но и расширять его, для того чтобы достичь указанных целей. В действительности же больше говорили о необходимости сокращения общественных расходов, чем о неолиберализме.
Вопросы о масштабах общественного сектора в будущем и о приоритетных областях деятельности явились причиной острых разногласий между различными политическими направлениями. В целом можно констатировать, что социал-демократы стали главной силой, которая стремилась сохранить принцип универсальности, характерный для датского варианта государства благосостояния, в котором все граждане имеют равный доступ к благам, предоставляемым в области социального и медицинского обслуживания или получения образования. В то же время коалиционное правительство склонялось к тому, чтобы граждане сами несли ответственность за свое благополучие посредством оформления личного страхования и других видов обеспечения, основанных на частных началах.
Такая точка зрения фактически означала отказ от создания общества, организованного на началах социального и экономического равенства, составлявшего главную цель государства благосостояния. Коалиционное правительство было выразителем широко распространенной среди буржуазных избирателей позиции, согласно которой заработная плата, пособия по безработице и различные социальные выплаты установлены на столь высоком уровне; что было бы и справедливым, и желательным осуществить перераспределение в пользу частного предпринимательства во имя оживления экономики.
Экономическая политика в 80-х годах
С самого начала своей работы коалиционное правительство Шлютера сделало ставку на усиление конкурентоспособности и создание условий для предпринимательской деятельности, а также на устранение дефицита платежного баланса и государственного бюджета соответственно к 1987 и 1990 гг. Средствами достижения этих целей явились уменьшение размера пособий по безработице, отмена автоматического повышения заработной платы в зависимости от роста цен, а также другие меры по сокращению государственных расходов, в том числе за счет уменьшения дотаций местным органам власти, чтобы и они усилили экономию средств. При этом стало очевидно, что управление общественной экономикой уже в течение двух десятилетий происходит в централизованном порядке, одновременно с децентрализацией в сфере принятия отдельных политических решений. Одновременно доходы общественного сектора должны были возрасти, в том числе за счет увеличения в реальном выражении отчислений, идущих в накопительный пенсионный фонд, и за счет роста индивидуальных выплат, осуществляемых в порядке страхования от безработицы.
Такая политика быстро привела к успеху, так как ей содействовали внешние факторы, такие, как снижение на мировом рынке цен, кредитного процента и улучшение условий экспорта. Деловые круги страны также позитивно реагировали на смену правительства, и уже в первые годы его деятельности уменьшилась ин-фляция, упал уровень ссудного процента в Дании, существенно сократился дефицит государственного бюджета и платежного баланса. При этом – что стоит особо отметить – число безработных особенно не увеличилось.
Импульс, который был дан в первые годы деятельности коалиционного правительства, выразился в успехе экономической политики и значительном оптимизме. Все это вкупе с умением правительства удерживать политическую инициативу в своих руках сыграло роль решающего фактора в ходе последующих выборов в фолькетинг, которые состоялись 10 января 1984 г. и 8 сентября 1987 г. Выборы привели к сохранению у власти действующего правительства, а после выборов 10 мая 1988 г. было сформировано коалиционное правительство трех партий ("Венстре", консерваторы и радикалы); после выборов 12 декабря 1990 г. к власти пришло двухпартийное правительство в составе либералов Венстре и консерваторов. Все эти правительства возглавил в качестве премьер-министра Поуль Шлютер, который стал очень популярен. Эра Шлютера миновала только 25 января 1993 г. Конкретной причиной его ухода явилось неудачное поведение правительства в одном конкретном политическом деле, которое получило название "Тамильского дела".
Не все были удовлетворены тем, да для этого и не было и достаточных оснований, что буржуазная политика привела к ограничению объема выплат социальных пособий и сдерживанию роста заработной платы. Весной 1985 г. правительство законодательным путем продлило сроки действия всех коллективных договоров на два года, одновременно введя в действие другие виды ограничений роста заработной платы, а также другие подобные мероприятия, и в апреле произошли самые мощные забастовки, которые когда-либо видела страна, начиная с крупного конфликта 1956 г. Именно 80-е годы характеризуются резкой политической поляризацией населения. В рядах профсоюзного движения, которое было ослаблено помимо прочего и массовой безработицей, все еще существовали радикальные силы.
С середины 80-х годов для всех серьезных аналитиков стало ясно, что, для того чтобы вдохнуть новую жизнь в датскую экономику, недостаточно оптимизма и экономии общественных ресурсов. Как раз расходы, связанные с безработицей и оплатой внешнего долга, явились теми двумя статьями, на долю которых приходился чуть ли не весь объем роста общественных расходов в совокупном валовом доходе страны, составлявший 50% в 1973 г. и почти 70% в 80-х годах. Дефицит платежного баланса увеличивался в 1985—1986 гг. гигантскими темпами. Оказалось, что обещания освободить Данию от внешнего долга, который теперь-то точно превратился в настоящую проблему из-за усиливающегося бремени процентных платежей, явно не могли быть выполнены.
Первое коалиционное правительство Шлютера не сумело решить те проблемы бюджетного равновесия, которые оно изначально считало наиболее важными. Оно не смогло также остановить рост расходов общественного сектора, но тем не менее кабинет выработал новую повестку дня, заявив о необходимости произвести переоценку государства благосостояния. Прежде всего правительство разрушило принцип равного доступа к социальным благам. При буржуазных правительствах тех лет вследствие прямого сокращения социальных выплат выросла доля населения с низкими доходами. Положение же наиболее обеспеченных групп населения стало еще лучше благодаря налоговым льготам и уступкам, оказывающим стимулирующее воздействие на инвестиционную активность. Спекуляция стала социально приемлемым явлением, и на этой основе в Дании, как и во многих других западных странах, появились новые группы населения, которые отличались исключительно большими состояниями.
Существующий с 1985 г. катастрофически большой дефицит платежного баланса вынудил правительство прибегнуть к ограничению потребления. Эта мера была предпринята в том числе и потому, что наблюдавшийся одновременно реальный рост процента по кредитам мог нанести вред конкурентоспособности датских товаров. Дважды правительство сокращало потребление – в декабре 1985 г. и на Пасху 1986 г.; за этим последовала налоговая реформа, которая начала действовать с 1 января 1987 г., а осенью 1986 г. ставка процента по некоторым видам займов была увеличена до 20%, что имело целью ограничить потребление за счет удорожания кредита.
Благодаря вмешательству государства "сверхпотребление" удалось ограничить, но одновременно это подавляло другие формы экономической активности. Люди с большими долгами стали располагать меньшими суммами для осуществления трат. Цены на недвижимость резко упали, выросло число банкротств. Значительно уменьшились размеры кредитной деятельности, что тяжело отразилось на всем финансовом секторе. Упал спрос, а это повлекло за собой падение уровня производства и – как следствие – безработицу и новые банкротства. Состояние платежного баланса улучшилось, но только благодаря тому, что сократились масштабы экономической активности. Объем импорта понизился благодаря не только уменьшению размеров индивидуального потребления, но и тому, что предприятия стали закупать меньше сырья. Но когда объем внутреннего рынка сократился, то предприятия получили стимул к увеличению экспорта; одновременно это стимулировало повышение конкурентоспособности благодаря росту производительности труда. Все сказанное служило оправданием значительного государственного вмешательства в экономику. Расплатой стало увеличение безработицы, но правительство Шлютера было согласно смириться со сложившимся положением.
Инфляция была обуздана, и с 1988 г. конкурентоспособность датских предприятий стала постепенно повышаться. В 1990 г. безработица достигла уровня 9,7%, а в 1993 г. – своей максимальной величины, составлявшей 12,2%. Это значило, что 350 тыс. человек не имели работы.
В 1989 г. дефицит платежного баланса достиг 8,1 млрд. крон, и никто всерьез не верил в то, что положение может скоро измениться к лучшему. Однако это произошло, причем весьма неожиданным образом. После 27 лет постоянного дефицита платежного баланса, в 1990 г., Дания достигла положительного сальдо в размере 9,3 млрд. крон. Валютные поступления увеличились, превысив валютные расходы. Это было неожиданным успехом для экономики, пораженной кризисом.
Помимо государственного вмешательства, происходившего в 1985-1986 гг., причиной успеха стала политика ограничения колебаний валютных курсов, проводимая путем включения датской кроны в валютное регулирование в форме Европейской валютной системы, которая возникла благодаря валютному сотрудничеству внутри ЕЭС. Это означало, что темпы роста производительности труда, а также темпы снижения цен и заработной платы, которые ранее в Дании происходили медленнее, чем за границей, теперь ускорились. Общее снижение цен на сырье также служило благоприятным фактором; кроме того, объединение Германии явилось причиной значительного улучшения торгового баланса по отношению к этому важному для Дании внешнеторговому партнеру. Факторы такого рода трудно было предвидеть. Около 1990 г. проявилась тенденция к снижению ставки процента по кредитам на мировом рынке, что привело к уменьшению внешнего долга и содействовало долгосрочному улучшению состояния датской экономики, а это, в свою очередь, расширяло возможности для решения других проблем. Однако совокупный государственный долг продолжал расти из-за процентов по долговым обязательствам вплоть до 1997 г.
Почти десятилетнее правление буржуазных партий, которое подошло к концу в 1993 г., подготовило почву для улучшения состояния экономики. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) оценила датскую экономику в начале 90-х годов как одну из самых многообещающих в Европе. Заслуженно или нет, но П. Шлютеру и его соратникам не довелось пожинать плоды своей деятельности.
Шумиха на новом витке "холодной войны"
В течение 60-70-х годов наращивание вооружений Советским Союзом происходило более быстрыми темпами, чем Соединенными Штатами, что привело к приблизительному стратегическому равновесию в конце 70-х годов. Тем не менее разработка и оснащение вооруженных сил все более сложными видами вооружений продолжались. В мае 1977 г. в НАТО разработали план модернизации атомного вооружения.
В декабре 1979 г. состоялась встреча министров иностранных дел стран-членов НАТО, на которой эти планы были положены в основу решения об установлении в Западной Европе 572 ракет среднего радиуса действия более высокой точности. Из-за разногласий между странами – членами НАТО относительно курса, который следовало проводить в отношении СССР, этому решению была придана форма компромисса, на который Брежнев никогда не согласился бы. Данное решение получило известность как "двойное решение": НАТО хотела установить 572 новые ракеты до конца 1982 г., если Советский Союз не вступит в переговоры об уничтожении своих ракет СС-20. Тогдашнее социал-демократическое правительство Йоргенсена присоединилось к "двойному решению" и получило в этом поддержку со стороны партии "Венстре", консерваторов и Партии прогресса. Радикалы, Социалистическая народная партия и "Левые социалисты" были "против", и, несмотря на то что лидеры социал-демократии дали свое согласие, в самой партии и в ее парламентской фракции существовали колебания. Вне фолькетинга имелось много организаций, выступавших против подобной политики; они решили организовать движение, направленное против нового витка вооружений, которое бы опиралось на разные политические партии и было бы массовым.
Это движение ширилось по мере усиления "холодной войны". Внутри социал-демократической партии даже многие из тех, кто поддержал "двойное решение", были озабочены развитием событий. После смены правительства в 1982 г. социал-демократы выступили "против" "двойного решения", а так как радикалы и СНП отстаивали те же позиции, в парламенте внезапно сложилось большинство из числа критиков правительственной политики в области безопасности. Мнение парламентского большинства было выражено не менее чем в 25 решениях парламента, принятых в период с декабря 1982 г. по апрель 1988 г., которые обязывали правительство проводить политику разоружения, направленную против политики НАТО в различных международных органах. Министр иностранных дел – член либеральной партии "Венстре" (позже председатель партии) Уффе Эллеманн-Йенсен вынужден был, хоть и без большой охоты, требовать включения в совместные коммюнике, принимаемые в НАТО, датских оговорок (их было 23), а осенью 1983 г. Дания даже официально выступила против "двойного решения".
Для буржуазного правительства решения фолькетинга и пресловутые оговорки были соринкой в глазу, и к тому же правительство считало сложившуюся ситуацию унизительной для себя. Однако правительство не хотело уходить в отставку, вдобавок ни социал-демократы, ни радикалы не были заинтересованы в этом. И возникла такая абсурдная ситуация, когда правительство оставалось у власти, хотя парламентское большинство по одному из главных вопросов навязывало ему свою точку зрения, с которой правительство не могло согласиться. Только в 1988 г. премьер-министр Поуль Шлютер решился назначить дату выборов, после того как уже в двадцать пятый раз с декабря 1982 г. его поставили перед необходимостью принятия альтернативного решения в области безопасности. После выборов в состав правительства вошла Радикальная партия, и оппозиционное по отношению к правительству парламентское большинство по вопросу безопасности наконец-то перестало существовать. К этому времени великие державы уже подписали ряд соглашений по вопросам разрядки международной напряженности и разоружения; еще ряд соглашений готовился, и оппозиция по вопросу вооружения больше уже не играла заметной роли ни в Дании, ни в других странах.
Договор о Едином европейском акте 1986 г.
Вопросы, касающиеся деятельности ЕЭС, также представляли собой для буржуазных правительств важную проблему. На первых двух прямых выборах в Европейский парламент в 1979 и 1984 гг., противники ЕЭС оба раза завоевали 6 из 16 датских мандатов. По результатам опросов общественного мнения преобладающая часть датского населения была против дальнейшего углубления интеграции между странами – членами ЕЭС.
Тем не менее, именно углубление интеграции было целью Единого европейского акта (ЕЕА), включавшего 40 поправок к Римскому договору, этому "основному закону" ЕЭС. Министры иностранных дел стран ЕЭС вели переговоры по поводу принятия ЕЕА вплоть до осени 1985 г. Двадцать первого января 1986 г. он был представлен правительством в фолькетинг для утверждения. Важной причиной изменений в Римском договоре стало принятое за полгода до переговоров решение Совета министров ЕЭС о Едином внутреннем рынке. По плану оно должно было вступить в силу в конце 1992 г. Одновременно Европейский парламент получил дополнительные права в принятии решений, а сотрудничество между странами – членами ЕЭС в области внешней политики должно было получить официальное оформление. Таким образом, с этого времени ЕЭС должно было предстать перед внешним миром как единый блок.
До сих пор право вето было основным условием участия Дании в ЕЭС, и введение правила принятия решений квалифицированным большинством голосов – что воспринималось многими как отмена существовавшего права вето – в совокупности с другими крупными изменениями являлось нарушением существующих до сих пор правил сотрудничества. Хотя проект договора представлял собой лишь попытку найти пути для реализации старой цели Римского договора относительно свободного передвижения товаров, услуг, капиталов и граждан, оказалось, что для датского фолькетинга это было неприемлемым. Радикальная партия и социал-демократы проголосовали вместе с Социалистической народной партией и "Левыми социалистами" против проекта договора; поэтому проект был заблокирован. В ответ правительство назначило проведение всенародного референдума по Договору ЕЭС, как теперь стали называть Единый европейский акт, на 27 февраля 1986 г. Результатом референдума стало получение большинства голосов в 56,2% "за" договор, что означало победу правительства. Анализ голосования, проводившийся в течение четырех недель, свидетельствовал, что противники договора начали догонять по численности его сторонников, по мере того как союзная тематика все больше высвечивалась в ходе агитационной компании. Если бы кампания по проведению референдума длилась дольше, то его результаты были бы непредсказуемыми. Сильное народное сопротивление преобразованию ЕЭС в союз возникло после того, как премьер-министр Поуль Шлютер заявил, что принятие Единого европейского акта будет означать смерть союза. Позднее стало ясно, что это высказывание оказалось слишком неосторожным.
После окончания "холодной войны"
Крах коммунизма и окончание "холодной войны" в 1989-1990 гг. означали резкое изменение международной обстановки, которое оказало влияние на все страны.
Теперь, когда военная угроза с Востока была устранена, а устойчивые стереотипы периода "холодной войны" развеяны, пришло время пересмотра внешней политики и политики безопасности Дании. В чем должны были теперь состоять задачи в области оборонной политики и каким образом следовало их решать? В чем теперь заключались военные обязательства страны перед НАТО и перед мировым сообществом? Какую внешнеполитическую линию следовало проводить по отношению к странам Восточной Европы? Возникновения каких проблем в области безопасности следовало ожидать в будущем? Какую систему следовало установить в Европе и в чем объединенная Германия сможет значительно превзойти другие страны?
Как мы увидим позднее, ответы на некоторые из данных вопросов имеют значение для развития европейских интеграционных процессов. Вновь возникшая ситуация дала больше простора для формирования датской внешней политики, что предопределило выдвижение более активной и самостоятельной, чем ранее, политической линии. Это, в частности, проявилось в активных стараниях Дании приблизить Балтийские государства к странам Западной Европы и к НАТО.
Решение коалиционного правительства партии "Венстре" и консерваторов в 1991 г. направить сторожевой корабль "Ольферт Фишер" в Персидский залив во время военной операции ООН против Ирака означало разрыв с преобладавшей до сих пор оборонительной традицией в военной политике. Корвет "Ольферт Фишер" имел право принимать участие в непосредственных военных действиях только в том случае, если на него будет совершено прямое военное нападение. В 1992 г. и последующие годы датские солдаты под флагом ООН были направлены в бывшую Югославию с более широкими полномочиями, чем до сих пор, а весной 1999 г. Дания направила личный состав и боевую технику принять участие в военных действиях НАТО в Сербии и Косове. Такого рода инициативы поддержало не только правое крыло, которое традиционно уделяло военным вопросам большое внимание, но и социал-демократы и даже Радикальная партия "Венстре", которая всегда придерживалась антивоенной точки зрения. Вместе с тем две вышеназванные партии вплоть до начала нового века выступали против присоединения Дании к обязательному военному сотрудничеству в рамках ЕС, в пользу которого выступали партия "Венстре" и консерваторы.
Датская внешняя и военная политика после 1989 г. характеризуется как "активный интернационализм" и преследует четыре цели: содействовать глобальной безопасности, гарантировать развитие демократии и соблюдение прав человека, содействовать глобальному экономическому и социальному развитию, а также придавать этому развитию экологическое измерение. "Активный интернационализм" означает переход от политики, основанной на "геополитических реальностях", к политике, основанной на нормах, которые теперь стремятся сделать международными. Ставка была сделана, и в ряде случаев Дания сразу же приступила к делу. Так, датское правительство весной 1997 г. выдвинуло в ООН проект резолюции, который осуждал нарушение прав человека в Китае. Проект не прошел, так как многие страны, рьяно поддерживающие соблюдение прав человека, по причинам торговой политики или каким-либо другим не сочли для себя целесообразным его поддержать, а Китай реагировал очень остро, угрожая разрывом торговых договоров в объеме примерно 500 млн. крон. Зато на международном уровне развернулась дискуссия о правах человека. Торговля же между странами вскоре возобновилась.
Не следует, однако, переоценивать активность новой внешней политики и думать, что она более самостоятельна, чем прежняя внешнеполитическая линия. Скорее наоборот. И выбор политических приоритетов, и предпочтение, отданное определенным странам, говорят о стремлении датских политиков придерживаться идеологического направления в международной политике, которое господствовало в то время и которое определялось прежде всего США. Китайское дело было проведено после контактов с Соединенными Штатами, которые сами по тактическим соображениям не захотели вступать в конфронтацию с Китаем, но настоятельно требовали от Дании сделать такой шаг, тактично обещая поддержку. Хотя это предпочли скрыть, "благое дело" было сделано решительно.
Крах международного коммунизма стал и крахом КПД. Хотя партия никогда не являлась очень популярной, тем не менее она обладала на протяжении большей части послевоенного времени значительной организационной силой, которая активно использовалась внутри профсоюзного движения и в новых социальных движениях. Поэтому компартия, несмотря на свою малую привлекательность для широких масс, играла в стране определенную роль. В течение трех лет неопределенность советской политики по отношению к Дании усиливалась, и в 1990 г. заметно сократившаяся компартия раскололась. Так "вторая, или альтернативная, Дания" лишилась значительной своей силы, нравится это или нет соратникам по борьбе.
Компартия Дании, от которой ныне мало что осталось, выступила за сплочение левых сил на платформе "Единого списка красно-зеленых". Вместе с ней выступила партия "Левые социалисты" и другие левые организации, которые на протяжении 80-х годов потеряли прежнюю поддержку. На этом завершился десятилетний спор об истинном марксизме на крайнем левом фланге. На выборах 21 сентября 1994 г. партия "Единый список" завоевала шесть депутатских мандатов.
На пути в Европейский союз
Попытка реализовать идею Единого внутреннего рынка придала ЕЭС такую высокую динамику, которой не наблюдалось с начала 60-х годов. Однако уже к концу 1992-1993 гг., когда намечалась практическая реализация проекта, стало ясно, что полностью осуществлен он быть не может. Трудности для ЕЭС заключались в том, чтобы не отставать от своих главных конкурентов на мировой арене – США и Японии. Внутреннее социальное и политическое напряжение постоянно увеличивалось, но особенно остро стала ощущаться такая проблема, как угроза окружающей среде в различных своих проявлениях. Решение ее требовало координации политики между странами – членами ЕЭС. Наконец, многие европейские политики неоднозначно относились к объединенной Германии, которая в долгосрочной перспективе представлялась им намного сильнее, чем она была до сих пор. Чтобы как-то контролировать этого исполина, желательно было установить более тесные связи между странами, стремящимися такой контроль осуществлять.
Идея создания союза отнюдь не умерла вопреки заявлению Поуля Шлютера в 1986 г. Напротив, она быстро развивалась. В декабре 1991 г. страны-члены ЕЭС завершили переговоры по Договору о заключении Европейского союза, более известного как Маастрихтский договор, который по сравнению с Актом 1986 г. предполагал дальнейшее расширение областей сотрудничества между странами ЕЭС, а также устанавливал для него более четкие рамки.
Речь шла прежде всего о создании Экономического и валютного союза (ЭВС), который должен был способствовать налаживанию сотрудничества в области экономической политики между странами—членами ЕЭС для обеспечения стабильности цен, сбалансированности финансов общественного сектора, постоянно низкого уровня кредитного процента, а также стабилизации валютных курсов. Предполагалось, что создание ЭВС будет осуществлено в три этапа, на последнем из которых появится общая валюта, регулируемая Европейским центральным банком, и произойти это должно не позднее 1999 г. В данной связи следовало ввести обязательное сотрудничество в области государственных бюджетов стран-участниц.
Кроме того, Маастрихтский договор предусматривал сотрудничество стран еще в нескольких новых областях, таких, как: визовая политика, образование, культура, здравоохранение, защита потребителей, промышленность и помощь развивающимся странам, а также всестороннее сотрудничество в правовой сфере. Политика в области окружающей среды и различные аспекты регулирования рынка труда особо отмечались как области, в которых принцип принятия решений на основе получения большинства голосов при голосовании должен прийти на смену принципу единогласных решений. Кроме того, Европейский парламент получит большее влияние, чем до сих пор.
Наконец, что не менее важно, в договоре в качестве цели указывалась задача расширения до сих пор крайне ограниченной практики согласования оборонной политики и политики безопасности, включая также некоторые аспекты внешней политики.
Название "Европейские сообщества" было переименовано в "Европейский союз" (ЕС). Для этого странам-членам ЕЭС следовало лишь одобрить Маастрихтский договор. Это, однако, оказалось труднее, чем ожидалось, так как в нескольких странах-участницах, в том числе в Дании, настроения, направленные против Союза, оказались весьма сильными.
В Дании сопротивление Договору было велико, несмотря на то что свое присоединение к ЭВС на третьем этапе Дания фактически обусловила проведением всенародного референдума, и к тому же она не была обязана участвовать в военном сотрудничестве до того, как правительство примет такое решение на правительственной конференции 1996 г. Многие датчане воспринимали выраженный в Договоре курс на создание Союза буквально и не прислушивались к доводам об отсутствии там конкретных и обязательных решений, приводимых его сторонниками. Преобладающее большинство депутатов фолькетинга были "за" присоединение к Договору, включая социал-демократов и радикалов. Между тем в 1986 г. они выступили против Единого европейского акта; нынешний же Маастрихтский договор при той же направленности шел гораздо дальше. Зато Партия прогресса и СНП заявили, что являются противниками Договора.
Результаты всенародного референдума 2 июня 1992 г. оказались неожиданными. Из 83,1% избирателей, которые подали свои голоса, 50,7% проголосовали "против" Договора и 49,3% – "за". Таким образом Дания отвергла Маастрихтский договор.
Датское "нет" стало шоком для всего ЕЭС, и политику сотрудничества поразил один из самых тяжелых кризисов в ее истории. С одной стороны, у стран, задающих тон в ЕЭС, было сильно стремление спасти этот важный Договор; однако, если бы его все-таки приняли вопреки согласию единственной страны-участницы, это означало бы решительный разрыв с имеющейся до сих пор практикой. С другой стороны, датское "нет" усиливало соответствующее сопротивление Договору в других странах. Например, во Франции, где Договор тоже был вынесен на референдум, его одобрило лишь незначительное большинство голосов.
Летом 1992 г. Социалистическая народная партия изменила свой курс и провела переговоры с социал-демократами и радикалами относительно соглашения, известного как Национальный компромисс 22 октября 1992 г. Этот документ гласил: Дания сможет присоединиться к Маастрихтскому договору, если в ходе новых переговоров будет зафиксировано, что датское участие в Союзе не отменяет национального гражданства; что Дания не участвует в третьей фазе ЭВС и таким образом не вводит единую валюту; что Дания не участвует в общей оборонной политике или оборонном альянсе Западного союза и, наконец, что Дания участвует в правовом сотрудничестве лишь на межгосударственной основе, то есть сотрудничество будет осуществляться между суверенными государствами. Двадцать седьмого октября правительственные партии – консерваторы и либеральная партия "Венстре", а также партия "Демократы центра" и Христианская народная партия присоединились к компромиссу. Из партий, представленных в фолькетинге, только Партия прогресса не присоединилась к этому компромиссному соглашению. Правительство провело переговоры на последующей встрече в верхах в Эдинбурге 12 декабря 1992 г. относительно особого соглашения об участии Дании в Союзе на основе национального компромисса, и эта исключительно датская версия союзного договора была вынесена на всенародный референдум 18 мая 1993 г.
Эдинбургский договор получил в Дании одобрение при голосовании в ходе всенародного референдума 18 мая 1993 г. "За" было подано 56,7% голосов "против" – 43,3%. После того как западногерманский конституционный суд на своем заседании дал зеленый свет, Европейский союз в ноябре 1993 г. пустился в плавание. С тех пор больше не употребляется название "Европейские сообщества", вместо этого говорят "Европейский союз". Но вместе с тем потерпело крах представление о ЕЭС/ЕС как конечной исторической цели самой "европейской идеи", которую политическая и интеллектуальная элита стран ЕЭС так давно хотела реализовать. После Маастрихта все с болью осознали уязвимость сотрудничества, и благодарить за это надо упрямых датчан.
После правительственной конференции, которая закончилась весной 1997 г., новый договор, получивший известность как Амстердамский договор, был представлен 2 октября 1997 г. Хотя он и не содержал много нового по сравнению с Маастрихтским и Эдинбурским договорами, Амстердамский договор явился предметом обсуждения в ходе новой горячей дискуссии и вызвал неоднозначное отношение. На протяжении 90-х годов сопротивление союзническим процессам среди сторонников буржуазных партий выросло, даже внутри таких бастионов, которые всегда были сторонниками объединения, как либеральная партия "Венстре" и Консервативная партия. Сопротивление основывалось на раздражении, вызываемом деятельностью бюрократии ЕС, а также сомнениями в экономических преимуществах членства в Евросоюзе, не говоря уже об озабоченности возможностью сохранения в будущем национальных особенностей датчан после отказа от суверенитета, который, без всякого сомнения, должен был последовать. Те национальные чувства, которые все европейские исследователи и политики всего лишь несколько лет назад объявили устаревшими, мертвыми и выброшенными прочь, на протяжении 90-х годов стали быстро расти и набирать силу по всей Европе, включая Данию.
Двадцать восьмого мая 1998 г. всенародный референдум по Амстердамскому договору закончился тем, что 55% проголосовали "за" и 45% – "против". Сам по себе этот результат был похож на результаты уже прошедших всенародных референдумов. Он показал, что население Дании разделилось на два почти равных по численности лагеря. Однако линия фронта между сторонниками и противниками уже не была столь явной, как прежде. Опросы общественного мнения выявили, что большее, чем раньше, число опрашиваемых стали различать нюансы позиции, касающихся европейских интеграционных процессов, и многие стали рассматривать его как неизбежную реальность, на которую надо оказывать влияние, насколько это возможно.
Важное решение, касающееся интеграции, было принято в фолькетинге в 1997 г., когда он одобрил участие Дании в Шенгенской зоне, которая устраняет внутренние границы между странами-участницами.
"Тамильское дело"
В период между референдумами по Маастрихтскому и Эдинбургскому договорам в Дании к власти опять пришло правительство во главе с премьер-министром от социал-демократической партии. Эта смена не имела никакой связи с референдумами – она произошла вследствие так называемого "тамильского дела".
Министр юстиции – консерватор Эрик Нинн-Хансен в сентябре 1987 г. отдал распоряжение прекратить выдачу разрешений тамильским беженцам, обратившимся с просьбой о предоставлении убежища. Этот запрет, однако, противоречил законодательству, на что обратили внимание чиновники внутри министерства юстиции, но Нинн-Хансен все-таки настоял на своем. Запрет был отменен только тогда, когда Э. Нинн-Хансена в январе 1989 г. избрали председателем фолькетинга, а новым министром юстиции стал его соратник по партии Х. П. Клаусен.
Это дело привлекло внимание, особенно оппозиции, хотя Х.П. Клаусен и премьер-министр П. Шлютер в последующие годы неоднократно предпринимали попытки не драматизировать события. В конце концов парламент большинством голосов принял решение о том, чтобы создать парламентскую комиссию и расследовать инцидент по существу. Когда комиссия 14 января 1993 г. представила свой доклад, то в выводах указывалось не только на то, что Нинн-Хансен действовал незаконно, но и на то, что Х.П. Клаусен и П. Шлютер давали путаные объяснения.
Шлютер незамедлительно ушел в отставку, однако он не назначил дату новых выборов. Клаусен, который к тому времени стал новым председателем фолькетинга, тоже отправился в отставку. После этого парламентское большинство приняло решение возбудить в государственном суде против Нинн-Хансена дело, которое расследует деятельность министров по требованию парламента. Это стало первым делом такого рода за последние 83 года. Одновременно были возбуждены несколько служебных расследований против видных чиновников.
Судебное разбирательство началось в декабре 1994 г., а закончилось в июне 1995 г. Суд признал Нинн-Хансена, который был к тому времени уже пенсионером, виновным по возбужденному против него делу. Так как замешанными оказались многие ведущие консервативные политики, то в результате "тамильского дела" репутация консерваторов оказалась запятнанной и партия утратила поддержку избирателей. После того как она в течение более чем десятилетия являлась одной из ведущих буржуазных партий Дании, консерваторам пришлось опять уйти в тень либеральной партии "Венстре", которая, напротив, сумела выйти незапятнанной из "тамильского дела" и отставки правительства и под руководством Уффе Эллеманн-Йенсена вновь приобрела имевшееся у нее в прошлом парламентское влияние. |
|
