| Обильные залежи металлических руд, особенно железа и меди, были одним из основных богатств средневековой Швеции. Залежи железных руд (не считая озерных и болотных, находимых почти по всему Смоланду2) уже очень рано были обнаружены в районах Центральной, Западной и Восточной Швеции: в Даларне, Йестрикланде, Упланде, Вестманланде, Сёдерманланде, Нэрке, Эстерйётланде, Вермланде и др., где выросли промыслы Норберг (или Йернбергет), Стольбергет, Линдесберг, Бетсберг, Викаберг, Скиннскаттеберг, Нораског, Тунаберг, Эстер Сильвберг и т. д.3 Залежи медных руд располагались по преимуществу в Даларне, где раньше всего возникли медные промыслы Фалутрува, или Стура Коппарбергет (с начала XII в.), Гарпенбергет, Утвидабергет и др.4 Центральным районом добычи серебра также была Даларна, где находились богатые рудники Сала (Sala, Salberget или Västre Silvberg), серебряные рудники в районе Стура Коппарбергет, а с конца XV в. началась добыча серебра в Стура Туна5. Таким образом, залежи железных, серебряных и медных руд располагались на значительной части территории Швеции, причем, за исключением центральной и северной Даларны, это были районы старого и относительно плотного заселения6. Вполне закономерно поэтому и древнее развитие рудного промысла в Швеции.
Рудное дело, насчитывающее в Швеции более 3 тыс. лет, прошло в течение средних веков две стадии. Первая из них – когда горное дело целиком оставалось в рамках домашнего промысла. В это время в основном использовались озерные и болотные руды, а также открытые выходы горной руды. Тогда же и сложились те важные навыки добычи и обработки металла, которые позволили перейти к следующей стадии – активной разработке горных руд. Последняя была связана с шахтным методом добычи руды и привела к отделению горного промысла от сельского хозяйства и к его превращению в особую отрасль хозяйства Швеции, с определенной сферой организационно-экономических, социальных и правовых отношений7.
Активизация горного дела отмечена историками уже с конца эпохи викингов, когда началась активная колонизация этой области и вложение в нее больших средств8. В XII в. там перешли к шахтной добыче металла. К этому времени относится самый ранний из сохранившихся документов о специализированном горном деле: договор Кнута Эрикссона с Генрихом Саксонским о взаимных привилегиях договаривающихся стран и о праве нанимать саксонских рудокопов для работы в железных рудниках Даларны9. Как указывает Т. Сёдерберг, переход к шахтной добыче произошел отнюдь не из-за истощения запасов болотной руды или открытых залежей (которые частично оставались нетронутыми до нового времени), а являлся результатом технического скачка в горном деле10. В течение последующих столетий шахтная добыча руды получила полное распространение, и с конца XIII в.11 этот способ уже преобладал в Даларне – области наиболее интенсивного и организованного развития шведского горнорудного промысла и металлургии12.
История каждого рудника начиналась с вырубки и корчевания леса на намеченной к разработке территории, что одновременно давало сырье для изготовления крепежного материала и древесного угля13. Лесорубы на рудниках уже в XIV в. (а возможно, и раньше) составляли особую в профессиональном отношении группу лиц, "которые отправляются в лес с колуном для рубки деревьев"14. Но доставленного ими леса не хватало, так что бонды и держатели в горных областях были обязаны поставлять на шахты крепежную и тарную древесину15.
Затем, очевидно, следовали какие-то земляные работы, ню о них в источниках ничего не сказано. Можно предположить, что первоначальные земляные работы при прорытии шахт были невелики, а дальнейшее углубление и расширение шахт шло уже за счет вырубки руды и не требовало специализированного труда16.
Разработки делились на несколько типов, в зависимости от глубины и направления шахты. Центральная шахта по добыче меди в Коппарбергет (Storgruvekisen) имела основной коридор в 200 м длины и более мелкие ответвления17. Судя по размерам креплений, высота и ширина шахт даже в конце XV в. были не более полутора метров18.
О технологии и организации труда в области добычи руды и плавки металла в Швеции до XVI в. известно крайне мало, и сведения по этому вопросу отрывочны. Из привилегий видно, что горные люди обозначались общим термином "бергсманы" (bergsmannen), но вместе с тем этот термин применялся и в ограниченном смысле, только в отношении лиц, занятых на работе в шахтах19. Основную массу рудокопов составляли забойщики. Согласно привилегиям для Медной горы от 1347 г., забойщики работали в одну смену, от восхода до захода солнца20.
Плавильни того времени были несовершенными, они действовали по преимуществу во время большой воды (весной и осенью), поэтому, как ни добивались власти круглогодичной работы в рудниках ("чтобы разработки производились с 18 июня до 18 июля"), практически основная добыча руды должна была приходиться на лето21. Увеличению производства способствовало появление во второй половине XIV в. системы смен на рудниках.
Первые сведения об этом содержатся в привилегиях для Медной горы от 1360 г. Там сказано следующее: "...устанавливаем мы (т. е. король Магнус. – А. С), чтобы каждый из вас [забойщиков], те, кто окончательно отработали свою смену (skift) в надлежащей шахте огнем и молотком (med eld och hammare), когда смена для всей горы оканчивается, должны сразу же (буквально – "в тот же момент", på samma gang) быстро унести из названной шахты лесоматериал, который там оставался, чтобы проход мог быть открытым для других, которые в предназначенное им время должны работать там же. Если он [забойщик] в течение восьми дней не вынесет лесоматериал и отбитую руду из вышеназванной горы", то эта руда конфискуется в пользу короля. И вообще из шахт должно убираться "все лишнее и вредное"22.
Если бы работа в шахтах производилась, как полагает Т. Сёдерберг, в одну смену в сутки22а, тогда, по-видимому, не было бы нужды в "немедленной" уборке, а также в том, чтобы окончившие работу шахтеры освобождали место "для других", которые "в предназначенное им время" придут работать на это же место. Очевидно, что привилегии (или фактически устав) 1360 г. вводили систему непрерывных смен, единую для медных рудников. Это было важным нововведением в систему труда на шахтах, позволявшим повысить интенсивность производства.
Устав 1360 г. интересен также тем, что в нем содержатся сведения о технике работы в шахтах. Забойщики действовали "огнем и молотком", т. е. предварительно разогретая и растрескавшаяся порода отбивалась затем специальным кайлом. На обязанности забойщика также лежала уборка остатков дров, крепежного материала и т. п. Подъем руды, по всей видимости, производился вручную23.
Аналогичное положение было и в железных рудниках. Из привилегий 1354, 1355 и 1360 гг. для Норберга и всех железных промыслов следует, что шахтеры обязаны были не только "рубить руду", но и держать в порядке шахту, в частности осушать ее, хотя никакими данными о методе осушения и очистки железных шахт мы не располагаем.
Вообще, как мы могли убедиться, письменные источники не оставили нам почти никаких сведений о шведской технике горнодобычи. Так же мало знаем мы о технологии розыска, о подъеме и калибровке руды в Швеции. Кайло, крепления и огонь – вряд ли в распоряжении шведских шахтеров до конца XV в. были только эти средства из того богатейшего арсенала орудий труда горного дела, который описан Агриколой. И все же подобные лакуны в источниках не случайны. По-видимому, техника горнодобычи в Швеции значительно отставала от техники немецких и чешских рудников (в частности серебряных рудников).
Так же точно пока остается открытым вопрос о наличии на шведских горных промыслах определенных форм кооперации мелких самостоятельных горных мастеров. Т. Сёдерберг полагает, что в рудниках практиковались парные объединения (par, paret)24. При этом он ссылается на поэму Хенрика Тидеманссона "Конунг" (около 1495 г.), где среди прочих "старых обычаев" говорится о "парах в шахтах" (i varje gruva något par). Если предположение Т. Сёдерберга правильно, то с расширением шахты и увеличением количества забоев число одновременно работающих в шахте лиц должно было возрастать на два в арифметической прогрессии. Впрочем, это не исключало работы в забое и одного человека25, так что вопрос о "парах" все же нельзя пока считать решенным.
Таким образом, техника добычи руды была в общем примитивной. В таких условиях размер выработки в большой степени зависел от профессиональных навыков забойщиков, и не случайно шведское правительство выписывало саксонских рудокопов для постановки дела в далекарлийских рудниках. Кроме того, поскольку примитивность техники ограничивала возможности для интенсификации труда в единицу времени, его общая производительность могла усиливаться лишь путем удлинения рабочего дня. Уставы середины XIV в. уже знают понятие "нормы". Так, в привилегиях 1347 г. говорится об оплате за "полную дневную работу" (fullt dagsverke), но объем нормы выработки не обозначается.
Несколько больше известно о работе плавилен, и произошло это, вероятно, потому, что экономические и социальные отношения на промыслах освещаются в основном в документах, исходящих от правительственных кругов. Правительство же интересовалось не столько организацией труда, сколько его результатом, т. е. количеством металла, а последний поступал именно из плавилен. Кроме того, не исключено, что внимание правящих кругов к работе плавилен вызывалось большей (по сравнению с рудниками) сложностью самого производственного процесса.
Привилегии 1347 г. называют две основные специальности, необходимые для выплавки меди: углежоги (kolare) и плавильщики (smæltare). Углежоги работали коллективами, в которые входили 8 работников: лесорубы (skipæræ), "прикрыватели ям для выжигания угля" (thækkilsæman) и "кормящий" (utspisare); ежедневная норма такой бригады равнялась 18 корзинам угля, причем за каждую недостающую меру (stiigh) угля взималось 3 эре штрафа26. Таким образом, мы имеем здесь определенную форму производственной кооперации, основанной на разделении труда, когда представители нескольких специальностей объединены в единую артель. Во главе ее стоял "кормящий", он же kolare (собственно угольщик), который был бригадиром, выполнял определенные хозяйственные функции, нес материальную ответственность за действия артели и одновременно работал на самом ответственном участке, требующем наиболее квалифицированного труда.
Согласно тем же привилегиям, плавильщики были обязаны еженедельно производить 6 больших и малых плавок, дававших соответственно 9 и 5 мер моди (baræcopar)27. Работники железоплавилен также имели определенную норму. Самостоятельные (на своем коште) дробильщики, специалисты по дутью и кузнецы должны были давать по 20 осмундов (железных чушек) в год. Кроме того, там нормируется работа наемных чернорабочих (legomän) и наемных плавильщиков, которые должны были давать по 10 осмундов в год28. По-видимому, здесь речь идет о той части готового продукта, которая поступала регальным властям из расчета определенного количества железа на каждого работающего. Норбергские привилегии 1354 г. говорят лишь о том, что дробильщики, плавильщики и кузнецы по ковке железных чушек должны нести равные доли в обложении, принятом согласно нурбергскому праву29.
Говоря о плавильщиках меди, привилегии 1347 г. называют как "кормящих", так и ærwþis mannæ, arbetare, т. е. "поденщиков", "рабочих"30. Следовательно, процесс плавки тоже производился артелью работников, во главе которой стоял собственно плавильщик – лицо, ответственное за плавку как с точки зрения организации самого процесса, так и материально.
Железоплавильни обслуживались угольщиками, кузнецами, дробильщиками и специалистами по дутью31. Все эти специалисты также стояли во главе артелей наемных рабочих. Это видно хотя бы из предписания о том, что, если шахтеры не могли справиться с осушением шахты, кузнецы, дробильщики и мастера по дутью обязаны были прийти им на помощь "со своими людьми"32.
Из привилегий видно, что до середины XIV в. железная руда в Бергслагене обрабатывалась прямым методом или методом воздушного дутья. Применение сыродутного процесса было следствием появления наземных печей, пришедших на смену древнему способу плавки руды в открытых ямах, а затем в печах, вкопанных в землю (ugn), и являлось большим техническим достижением.
Новые, так называемые воздуходувные печи (blästerugnar) топились древесным углем, меха приводились в движение вручную, а позднее силой падающей воды. До начала применения воздушного дутья в печах не могла достигаться температура, достаточная для полной расплавки металла и соединения его с большим количеством углерода. Поэтому образовывался вязкий железный ком (blästran). Он был ковким, но сильно загрязненным шлаком и другими примесями, поэтому его еще раз расплавляли на открытом воздухе и разливали по формам различного вида33.
С изобретением воздушного дутья (blåsa) появились более усовершенствованные плавильни (hyttor) и домны (massugn), где руда полностью расплавлялась и затем разливалась по формам в виде болванок (tackjärn). Кроме получаемого таким способом чугуна, можно было образовать и ковкое железо, для чего болванки переплавлялись и в процессе переплавки освобождались от лишнего углерода34.
Таким образом, шведы в XV в. уже знали метод переделочной плавки железа: сначала получали чугун, затем, после следующей переплавки, – кричное железо35.
Первые домны (mulltimmerhyttor, masugn) были маленькими и состояли из центральной трубы и четырехугольных стен, а промежуток заполнялся камнями, глиной и песком. И даже в конце XVI в. относительно высокооборудованные королевские домны ежегодно перерабатывали не более 100 т железной руды каждая, так что плавильщики были заняты всего несколько недель36. Это не могло не приводить к некоторой текучести рабочей силы на промыслах или поискам вспомогательных заработков. Возможно, поэтому был так велик в Бергслагене слой промысловиков-бондов.
Мнения историков о времени появления домен IB Швеции разделились37; однако, очевидно, что на железных рудниках домны были уже распространены в XV в. Об этом пишет вестеросский епископ Педер Монссон в своей поэме "Bergsmanskonst", относящейся примерно к 1520 г. Описываемые им домны были выше 4 м. Сохранился также документ, составленный между 1484 и 1489 гг., об обмене ¼ доменной печи (Wikmanshyttan i Maasugnen)38.
Ковкое железо, получаемое после переплавки, имело различную форму и называлось осмунд39. Этот термин стал употребляться и для обозначения единицы измерения количества железа – брусков или чушек весом примерно в 700 г. (24 осмунда составляли 1 лиспунд)40. После появления домен, сырьем для которых служило железо сорта "осмунд", получаемый там чугун также получил название "осмунд"41.
Всего к началу XVI в. шведы умели изготовлять свыше 9 сортов железа42.
По-видимому, искусство варить сталь в Швеции – также древнее. Высокосортную руду для выплавки стали давали особые рудники, что отразилось в их названии (например, Stålberg в Нэрке)43.
Процесс плавки меди был не менее запутанным и сложным. Сначала медная руда еще в шахте дробилась и подогревалась. Поднятую руду дважды плавили в печах. Вторая плавка давала медное сырье (råkoppar), которое затем очищали (путем нового подогрева) и превращали в ковкую медь. Но и из последней плавки медь выходила все же загрязненной, и даже в XVI в. привезенная в Германию шведская медь дорабатывалась на предмет окончательной очистки44.
Сходно обрабатывалось и серебро. После окончания процесса плавки оно очищалось путем протравливания (Unering). Сереброплавильни были малы и примитивны. В бедной водой области Сала меха еще до 1540 г. приводились в движение ножными педалями. Работа в серебряных плавильнях была опасна для здоровья вследствие вредных испарений серебра. Поэтому плавильщики в Сала часто менялись, что отнюдь не способствовало улучшению качества работы45.
Уже из тех немногих сведений о технике и технологии горнорудного и плавильного дела, которые сохранили источники, видно, что горное дело было технически развитой для своего времени отраслью шведского производства: там применялись передовые методы плавки железа и стали, сосредоточивался квалифицированный труд. Вместе с тем шведское горное дело в XIV-XV вв. отставало от немецкого и чешского горного дела: шведские рудники и плавильни до XVI в., по-видимому, не знали горных машин на водяной и животной тяге (за исключением воздуходувных мехов)46, шведские плавильщики не умели получать достаточно чистую медь.
Отставание орудий производства тормозило разделение труда на промыслах, так что количество специальностей, занятых в шахтах, и особенно в плавильнях, было меньше, чем на немецких и чешских промыслах, послуживших в свое время образцом для труда Агриколы47.
Характерной особенностью шведского горного промысла в XIV-XV вв. был принцип сосуществования трех производственных отраслей в Бергслагене: топливной, горнодобывающей и металлургической, причем все эти отрасли – углевыжигание, добыча руды и выплавка металла – были объединены не только территориально, но и организационно. В конечном счете это определялось характером социальных отношений на промыслах, социально-экономической структурой горного дела.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Георгий Агрикола. О горном деле и металлургии в двенадцати книгах. Под ред. С. В. Шухардина. Перев. и прим. В. А. Гальминаса и А. И. Дробинского. М., 1962, стр. 9, 10, 21-35 и др.
2. Е. F. Heckscher. Svenskt arbete..., s. 47.
3. Dipl. Dal., № 22, 29, 74 m. m.: Sv. Dipl., № 2745; В. Hesselman. När och Närke. – "Namn och Bygd", 1914, s. 270. Залежи железа находились также в Юго-Западной Швеции. В районе г. Висбю были найдены предметы, изготовленные в XII в. из железа, добытого, как оказалось, в руднике Utö, недалеко от Стокгольма (Е. F. Несksсher. Svenskt arbete..., s. 47. См. также В. Boethius. Gruvornas folk, s. 33 f., 48).
4. Dipl., Dal., № 2, 15, 16; Sv. Dipl., № 1708; Т. Söder berg. Storå Kopparberget..., s. 158-159, 251.
5. Dipl. Dal., № 74, 630; E. Lonnroth. Statsmakt..., s. 237.
6. U. Norman. Norbergs bergslag under medeltiden. – "Västmanlands fornminnesförenings årsskrift", 193S, s. 36; H. Carlborg. Lutterbergs bruk. En historisk skildring. Stockholm, 1920, s. 9; W. Tham. Västra och Ostra bergen. En granskning av källor och litteratur. Historiska studier tillägnade Sven Tunberg. Stochholm, 1942. s. 176; T. Söderberg. Ätvidaberg under medeltiden. – "Med hammare och fackla", 1932; A. Nachmanson och D. Hannerberg. Garphyttan. Ett gammalt bruks historia. Stockholm, 1945, s. 9.
7. См. S. Tunberg. Stora Kopparbergets historia. V. I. Förberedande undersökningar. Uppsala, 1922, s. 47; J. Nihlen. Bidrag till frågan om bergsbrukets begynnelse i Sverige. – "Rig", 1928; idem. Studier rörande äldre svensk jarntillverkning med serskild hänsyn till Småland. – "Jernkontorets bergshistoriska skriftelse". Stockholm, 1938, № 2, s. 80; J. Furuskog. Det svenska jarnet genom tiderna. Stockholm. 1938; В. Воёthius. Gruvornas folk, s. 30.
8. K. Trоtzig. Dalarnas forstå bebyggande, s. 42.
9. Dipl. Dal, № 246. Cp. S. Tunberg. Stora Kopparbergs historia, s. 50.
10. Т. Söderberg. Storå Kopparberget..., s. 117.
11. Основанием для датировки начала шахтной добычи в Даларне послужила грамота от 16 июня 1288 г. о передаче вестеросским епископом Петершем 1/8 доли в рудниках Стура Коппарбеогет (так называемой Tiskasjöberg) некоему Нильсу Христинессону (Dipl. Dal., № 2)
12. Весьма возможно, что преобладание шахтного способа добычи руды (gruvbryttning) над открытым (dagbrutning) возникло в Швеции под влиянием передовых для своего времени немецких (саксонских) рудных промыслов (ср. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 7, стр. 347), которые в XIII-XV вв. снабжали шведские промыслы квалифицированными мастерами (Dipl. Dal., № 246; Т. Söderberg. Stora Kopparberget..., add., s. 468).
13. То, что вопрос о корчевании леса в районе промыслов имел большое значение, видно из горных уставов. – Dipl. Dal, № 16, 22.
14. Такой лесоруб иногда "занимается корчеванием леса и живет там же (т. е. в лесу. – А. С), как и его наследник" (Dipl. Dal., № 16).
15. S. Tunberg. Erik af Pommerns jordebok, s. 117.
16. Вообще из-за несовершенства технических средств обезвоживания шахт последние не были глубокими даже в Германии середины XVI в. (ср. М. М. Смирин. Социальные отношения..., стр. 122).
17. Т. Söderberg. Stora Kopparberget..., s. 117, 352.
18. Dipl. Dal., № 170. В Саксонии в середине XVI в. рудокопы отбивали руду кайлом, лежа на боку (Г. Агрикола. О горном деле..., стр. 124).
19. Dipl. Dal, № 22, 28, 270.
20. Dipl. Dal, № 16.
21. N. Hedberg. Hans Ingelsson, Grändesbergs förste bebyggare. – DHFT, 1929, 9. 58.
22. Цит. по кн.: Т. Söde r berg. Stora Kopparberget, add., s. 468-469. Здесь явно видны следы обычаев, имевших место "в старину" на немецких железных рудниках, в частности, восьмидневной рабочей недели. Но в Германии даже "в старину" за нарушение шахтного режима конфисковывался сам участок и это производилось в пользу частного лица: его получал "первый проситель", обычно – доноситель, он же – потерпевший ущерб владелец соседнего куска (ср. Г. Агрикола. О горном деле..., стр. 95-96).
22а. Т. Söderberg. Stora Kopparberget, s. 118.
23. На одном рисунке XVI в. изображено приспособление типа ворота для подъема руды в шведских шахтах, (см. В. Wagner. Nordens Gibraltar. – "Ny dag", 2.XI 1964). Но были ли даже такие приспособления до XVI в. – неизвестно.
24. Т. Söderberg. Stora Kopparberget..., s. 204. В общем это мнение разделяется и другими шведскими историками. Б. Боётиус (В. Воёthius. Gruvornas folk, s. 40-41, 88) справедливо считает систему пар своего рода кооперацией труда (ср. М. М. Смирин. Социальные отношения..., стр. 121).
25. Ср. Г. Агрикола. О горном деле..., стр. 95-96.
26. Dipl. Dal, № 16. Stigh (stig) – мера угля, равная 24 большим бочкам в Вермланде, Нэрке и в других районах Бергслагена (stora stiigh), 20 бочкам – в других местах, в частности, в портах по экспорту металла (см. L. В. Fаlkman. Om mått..., s. 290 т. т.).
27. Baræ (ед. число bar, совр. шведск. bår) – носилки. Вес обозначаемого так количества металла в XIV-XV вв. неизвестен.
28. Sv. Dipl., № 3526 (привилегии 1340 г. для Västra berget).
29. Dipl. Dal., № 22. Как известно, это право распространялось также на Викаберг, Линдесберг и железные рудники в Эстер Сильвбергет (ibidem).
30. Dipl. Dal., № 16.
31. Sv. Dipl., Ns 3526; Dipl. Dal., № 22, 23. 29,
32. Dipl. Dal., № 22.
33. В. Boethius. Gruvornas folk, s. 30 f.
34. J. С. Garneу. Handledning uti svenska masmästeriet. Stockholm, 1791, s. 6 m. m.; В. Воёthius. Gruvornas folk, s. 31.
35. Ср. Г. Агрикола. О горном деле..., стр. 394 и др. X. Брауне считает, что переделочный способ получения железа шведы стали применять с середины XIV в. (Н. Braune. Om utvecklingen af den Svenska masugnen. – "Jernkontorets annaler", 59 årg. Stockholm, 1904, s. 5).
36. H. Hedberg. Hans Ingelsson..., s. 58.
37. Н. Braune. Om utvecklingen..., s. 6. J. Nihlén. Studier rörande äldre svensk järntillverkning, s. 70; Cp. H. Sundhоlm. Det svenska bergsbrukets alder. Stockholm, 1941; idem. Några ord om svenska masugnens alder. – "Blad för bergshanteringens vänner", 1929. E. F. Heсksсher. Svenskt arbete..., s. 48.
38. Peder Månssons skrifter på svenska. Utg. av R. Geete. – SFS, Bd. 39, s. 633. H. Lagergren. Ur gamla papper. – DHFT, 1928, s. 146-147. Ср. дарственную от 1461 r. на 1/8 долю "плавильной домны" (hytthos masugn). – H. Braune. Om utvecklingen..., s. 8. X. Брауне (который относит появление первых домен в Швеции к XIV в.) указывает, что первые домны (4-5 м высоты, длина сторон – по 4,8 м) вмещали до 1,5 т руды (Op. cit., s. 11).
39. Dipl. Dal., № 879; S. Rinman. Anledningar till kunskap om den gröfre jern-och stalförädlingen... Stockholm, 1772, s. 23; I. Nihlén. Aldre järntillverkning i Sydsverige. Studier rörande den primitiva järnhanteringen i Halland och Skåne. – "Jernkontorets bergshistonska skriftserie", № 9. Stockholm, 1939, s. 98. L. B. Fаlkman. Om mått..., s. 412, 413, 418.
40. Лиспунд (lispund, далее – лп) – мера твердых и сыпучих тел, имевшая широкое распространение в прибалтийских странах в средние века. 1 лп меди или железа в стапельных городах равнялся примерно 20 кг. (См. L. В. Fаlkman. Om mått..., s. 334, 378 и др.).
41. Е. F. Heckscher. Svenskt arbete, s. 48-49; Т. Söderberg. Storå Kopparberget..., s. 174; L. B. Fаlkman. От mått..., s 412; Н. Braune. Om utvecklingen..., s. 2.
42. В. Hellner. Järnsmidet i Vasatidens dekorativa konst. – NMH, 30, 1948, s. 9).
43. С. Sahlin. Svenskt stål före de stora gotstålsprocessernas införande. – "Hist. anteckningar". Stockholm, 1931, s. 18.
44. Чистая медь называлась vegenkoppar, шведск. – renad или rede koppar (Т. Södеrbеrg. Stora Kopparberget..., s. 128-129). О сортах меди см. ibid, s. 454. О техническом прогрессе в области медного литья в Швеции после 1347 г. и до середины XVI в. ничего не известно.
45. G. А. Granström. Ur Sala gruvas historia intill 1600-talets mitt. Västeras, 1940.
46. Здесь, впрочем, следует иметь в виду, что некоторые типы машин могли не получить распространения в шведском горном деле вследствие особенностей самих рудных залежей: так, высокое залегание руд избавляло от необходимости в сложных водооткачивающих приспособлениях.
47. Правда, необходимо учитывать, что основное место в работе Агриколы отводится добыче серебра, которая и в Германии была технически развита больше, чем добыча железа, меди и других металлов. |
|
