Литература

Источник: А. А. СВАНИДЗЕ. СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ГОРОД И РЫНОК В ШВЕЦИИ

Через городской рынок проходили все товары внутреннего производства и все ввозные товары. Упорядочение их сложных потоков, соблюдение равновесия между рыночными интересами разных групп тогдашнего общества (в том числе самого бюргерства) и фиска – эти задачи товарного регулирования были одним из центральных пунктов городской и государственной экономической политики.

Областные законы, отдельные грамоты XIII в. занимались номенклатурой товаров прежде всего для пресечения их фальсификации, а Биркрэтт также и в связи с общим регулированием рынка, утверждением в торговле преимущественных позиций горожан. В документах фигурируют: скот, коровье масло, сало, животный жир и тюленина, сельдь, холст, зерно, соль, воск, ладан, шелк, сукно и одежда из него, оружие (мечи), изделия из золота и серебра, вино, мед и "любекский эль"¹. Легко заметить, что это ассортимент внешней торговли страны: ее экспорта (зерно, жиры, скот, рыба и др.) и импорта (дорогие ткани, напитки, соль и др.). И хотя с конца XIII в. уже прослеживается и регулирование товаров местного обмена², преимущественное внимание законодательства к товарам внешней торговли сохранялось на протяжении всего рассматриваемого периода.

В XIV в. регулирование товарного ассортимента стало важнейшей частью рыночной политики. Товары дифференцировались по их месту па рынке, и "позиция" каждого из них использовалась не только в конкурентной борьбе, но и в борьбе за торговую монополию.

Земское уложение Магнуса Эрикссона прежде всего выделило "главные" товары – предметы, имевшие на рынке постоянный спрос, устойчивую стоимость и способные поэтому играть роль платежных средств: зерно, скот, домашнее сукно-вадмаль, холст, железо, медь, масло, серебро, золото и изделия из драгоценных металлов, импортное сукно. То, что эти товары были в числе наиболее ценных па тогдашнем шведском рынке, подтверждается и Стадслагом.

Городское уложение уделяет объектам торговли очень большое внимание. Главы "Законов о торговле" нормируют сделки на крупный рогатый скот, лошадей (отдельно жеребцов и кобыл), мелкий скот – "живых и мертвых", "молодых и старых" свиней, овец, коз и др. (гл. I, IV, § 1, XVIII, XIX, § 1); золото, серебро и одежду из импортной ткани (гл. I, II); пищевые продукты и "чистый товар – соль, воск, ладан, масло, жир и сало, хмель и др. (гл. IV). Из гл. XIV узнаем о приобретении купцами (для вывоза) сыромятных и выделанных коровьих, бараньих, козлиных шкур, шкурок серой белки, куницы, горностая (graskin, mårdskin, läkattaskin), шкурок зайца, кошки, ягнят и козлят (§ 2-4). В последующих главах и в разной связи говорится о "живой и мертвой" рыбе (XV, 1), отдельно о сельди, а также о хмеле, ячмене, ржи, тюленине, извести, меди, железе в бочонках, кожевенном товаре (XVI, XXI, § 1-4, XXXIV).

Глава XIX "Законов о торговле" – единственная в Стадслаге, где специально речь идет о торговле на городском рынке портных, сапожников и прочих ремесленников, т. е. – косвенно – и об их товарах; в связи с контролем за мерами упоминаются бочары и их изделия – бочки для железа, тюленины и т. д. (XXI, 4). Очень подробно, на протяжении пяти глав "Законов", говорится о торговле напитками: разного рода вином, пивом, медом; из импортных товаров также особо выделены пряности, мыло, полотно, медный купорос, вино, соль и другие "тяжелые товары" (XXXIII). Торговля всеми предметами ввоза и вывоза жестко регламентируется – по объему, месту, времени сделок.

Сравнение перечней товаров в общем законодательстве с тем, что известно из хозяйственных, административных и других документов, подтверждает, что общее законодательство интересовалось преимущественно оптовым ассортиментом – товарами, которые циркулировали во внешней торговле страны, причем наиболее типичными и ходовыми. Эти товары даже официально выделены как "купеческие" (köpmanna waro), которые противопоставляются "товарам бонда" (bonda waro) или ремесленника³.

С точки зрения фиска такое подразделение понятно. Но в реальной жизни между сферами рынка не было преград: привозные товары, через рынки стапельных и внешних городов и руки купцов-посредников, расходились затем по всей стране; партии товаров, предназначенные для экспорта, в значительной части формировались на городском рынке, куда попадали из ремесленных мастерских, из деревни, с рудников. Не случайно в грамоте рудникам 1347 г. встречаем те же средства платежа, что и в ее ровеснике – первом Земском уложении⁴; и туда ввозились те же товары оптового ассортимента, которые участвовали во ввозе и вывозе страны (зерно, хмель, рыба, вадмаль, сукно, соль и т. д.)⁵ Эти материалы показывают, что в Швеции к XIV в. сложился устойчивый рыночный ассортимент оптовых товаров, которые являлись объектами не только трансграничной, но и внутренней, трансобластной циркуляции.

Концентрация оптовых товаров происходила в городе; одновременно город включал их в число средств рыночной регламентации, борьбы за овладение рынком. При этом управление товарными потоками неизбежно выходило за пределы местных рынков и принимало общегосударственный характер.

XV век сохранил и углубил эти положительные факторы развития товарных отношений в Швеции, в частности внимание к товарному ассортименту. В городских жалованных грамотах и Памятных книгах постоянно встречаются общие, областные и внутригородские распоряжения по поводу торговли отдельными видами товара: вином и пивом, скотом (особенно лошадьми и быками), продуктами питания, благородными металлами, медью и железом, тканью.

В 1414 г. всем городам страны дважды разрешался вывоз скота (второй указ, однако, запрещал вывозить лошадей)⁶. В 1437 г. снова запретили вывозить скот, лошадей и продукты питания и потребовали более тщательного досмотра за вывозом драгоценных металлов, ввозом сукна и соли⁷. В 1442 г., ратифицируя новое Земское уложение, составители включили туда традиционные пункты о товарах, платежных средствах, о проверке драгоценных металлов, порядке торговли скотом, пищевыми продуктами, "купеческими товарами"⁸. В 1446 г. был разрешен ввоз продуктов питания и тканей на новый субботний рынок в горном городе Хедемура⁹. В 1448 г. последовали указы о закупке ячменя и скота жителями Йёнчёпинга и датско-халландского Хальмстада, причем первому разрешили и вывоз ячменя¹⁰. В 1456 г. Йёнчёпинг получил право закупать также рожь и пшеницу, но лишь "для нужд горожан"¹¹.

Со второй половины XV в. распоряжения о номенклатуре экспорта стали еще более регулярными. В основном запрещали вывозить лошадей, живой скот, продукты питания. В материалах Стокгольма общие указы против вывоза продуктов питания зафиксированы в 1462, 1463, 1476, 1489, 1491 и 1492 гг.¹² Помимо того, в 1473 г. аналогичные указания получили города Упланда; там же говорилось о невывозе монет, лошадей и проверке ввозного вина в столице¹³. Покупка скота, мяса и других продуктов питания для нужд самого городского населения дозволялась¹⁴. С середины 70-х годов стокгольмский магистрат неоднократно запрещает или ограничивает вывоз лосося (монопольного экспортного товара столицы)¹⁵, салаки¹⁶, зерна¹⁷, других пищевых продуктов¹⁸, а также меди, железа и серебра¹⁹, одновременно поощряя ввоз сукна, вина, соли²⁰. С начала 90-х годов последовали новые запреты вывоза скота и лошадей²¹, пограничной торговли скотом с Данией – при полной свободе внутренней торговли скотом на осенних ярмарках, местных рынках Стокгольма, Чёпинга, Телье, Вестероса, Коппарберга, Сильвберга "и других горных мест (bergh) и городов, как это было издревле"²². На рубеже XV-XVI вв. снова издавались запреты вывоза дорогих лошадей (свыше 6 марок за голову), а также кожи и шкур²³.

Примечательной особенностью этих распоряжений является то, что в них ограничивается лишь вывоз из страны (некоторых видов товаров), тогда как масштабы и номенклатура ввоза ограничениям не подвергаются. Это позволяет сделать некоторые предположения о структуре экспортно-импортных потоков. В частности, ввозились товары безусловного спроса, их приток в страну приветствовался, они не имели в то время местной конкуренции. Задача городов и правительства Швеции в области импортной торговли сводились к упорядочению ее организации и фискальной эксплуатации. Иное дело – ассортимент вывоза. Здесь городам и правительству приходилось следить за тем, чтобы чрезмерный вывоз не наносил ущерба хозяйственной жизни страны, угроза чего, видимо возникала.

Запретительные указы в отношении вывоза некоторых товаров интересны еще и тем, что обнаруживают состав обыденного ассортимента оптового рынка в XV в. Он подтверждается и хозяйственными документами: в 1430 г., например, из Вестервике в Пруссию вывезли партию лошадей, масло, сыр, беличий ("серый", дорогой) мех, шкурки речной выдры и бобровые, вадмаль, сундуки, половики, коровьи шкуры, сало и др.; ввезли – соль, хмель, ткань, пряжу²⁴.

Итак, можно отметить, во-первых, что оптовый (или ярмарочный) ассортимент общешведского рынка был устойчивым, в общих чертах он сохранялся на протяжении трех столетий. Во-вторых, состав вывоза был шире, чем это видно из законодательных актов; примечательно, что хотя изделия городского ремесла попадали на экспорт лишь в малом объеме, в целом шведская промышленность выходила на зарубежный рынок – за счет горнометаллургического промысла. В-третьих, основными оптовыми товарами Швеции, ее внешнего и внутреннего рынка были продукты питания, прежде всего скот, продукты скотоводства и домашних ремесел, промышленное сырье.

Скотом, животным маслом и жиром, мясом, шкурами и тюлениной торговали главным образом на осенних ярмарках, куда все это везли на судах или санях; живой скот гнали своим ходом²⁵ и относительная простота транспортировки, по мнению специалистов, особенно повышала роль скота как товара²⁶. В отличие от мясных продуктов животное масло уходило прежде всего за рубеж; по подсчетам историков, цена вывозимого из некоторых городов масла в отдельные годы превышала цену вывозимого металла²⁷. Животный жир, шкуры диких и домашних животных, кожа, мех были товарами внешнего и внутреннего спроса, как и скот (лошади, коровы, волы, овцы), рыба (более всего лосось, а до XV в. и сельдь), ворвань²⁸.

Со второй половины XIV в. и до начала XVI в. в оптовом рыночном ассортименте все чаще фигурирует металл: медь, железо, серебро, свинец. По данным конца XV в. им торговали на рынках многих городов страны²⁹. В торговле Любека с конца XIV в. шведская медь занимала меньше места, чем венгерская³⁰, но ее регулярно вывозили в течение всего XV в. Прекрасное шведское железо, цветные и драгоценные металлы высоко ценились и употреблялись как средства платежа также на внешних рынках³¹. Серьезным покупателем шведского железа, олова и оружия были новгородцы³²: в периоды конфликтов с ними, например во время военных действий 1490-х годов, шведское правительство специально предупреждало вывозные гавани – Стокгольм, Евле, Новый Людос, чтобы они не продавали железо и оружие русским³³. В XV в. шведское железо-осмунд очень охотно покупали во Фландрии³⁴. В городских книгах Стокгольма сделки на оптовые партии железа и меди с целью их вывоза фиксировались беспрерывно³⁵, сделки на серебро и свинец – много реже. Судя по некоторым косвенным данным, шведское серебро и чеканенные деньги вывозили довольно активно в немецкие земли и на Русь с целью переплавки³⁶.

Из оптовых рыночных товаров надо особо назвать ткани домашней выделки (холст, вадмаль), также активно вывозившиеся за рубеж³⁷. Ограниченнее, судя по упоминаниям в документах, был вывоз зерна, льна и пеньки, растительного масла³⁸, дерева и лесоматериалов³⁹, серы, поташа, дегтя⁴⁰, изделий городского ремесла.

Вывозных пошлин с кораблей и грузов шведы не брали⁴¹, книги ввозных пошлин не сохранились. Поэтому внешнеторговые потоки страны известны главным образом из пошлинных книг ганзейских городов, из которых наиболее полны любекские таможенные книги за некоторые годы⁴².

Недостатки таможенных книг Любека как источника для изучения балтийской торговли XIV-XV вв. известны и очевидны. Книги освещают лишь выборочные годы; они касаются прежде всего торговли Любека, причем если говорить о его шведских связях, то преимущественно стокгольмского направления; наконец, там учтены только морские перевозки. Понятно, что при таких условиях количественный и стоимостной состав шведского экспорта и вообще внешней торговли реконструируется много труднее, чем политико-правовой статус. Не случайно Э. Хекшер, К.-Г. Хильдебранд и Б. Ларуссон, рассматривая внешнюю торговлю Швеции в средние века, ее детальный анализ начинают примерно с середины XVI в., а по предыдущему периоду предлагают лишь самый общий обзор.

После известных публикаций и работ Ф. Брунса, Г. Лехнера, В. Коппе очень значительный вклад в этот сюжет внесло, как уже говорилось, фундаментальное исследование-публикация К. Вейбулля, статистически обработавшего архив таможни Любека за 1368-1369 гг. Таможенные книги второй половины XIV в., как и конца XV в., отражают спады в торговле между Ганзой и Швецией⁴³. В конце 60-х годов XIV в. из-за войны с Данией и Новгородом балтийские фарватеры были перекрыты, в конце столетия и на рубеже следующего торговля страдала от военных неурядиц, связанных с Кальмарской унией и войнами Альбректа Мекленбургского. В 70-х годах XV в. Швеция подверглась торговой блокаде в связи с военными пертурбациями на Балтике, а в начале 90-х годов XV в. пережила засухи и неурожаи, что снова сказалось на ценах на зерно, корме для скота и соответственно вывозе; это видно по запретам на вывоз⁴⁴. Но некоторые общие контуры ассортимента, динамики и объема внешней торговли Швеции все же можно восстановить.

Так, несомненно, что в шведской торговле крупнейшего вендского города преобладающее место занимал Стокгольм. Очевидно также, что экспорт в Любек из главных вывозных гаваней восточного побережья Швеции преобладал над ввозом оттуда почти вдвое (табл. 3).

Таблица 3. Стоимость товаров в торговле трех главных городов Швеции с Любеком (1368 г.) (в любекских марках)*

* Составлено на основании: Lechner G. Op. cit., S. 406, 408; Weibull С. Op. cit., s. 29, 30.
** Кроме товаров "из Стокгольма", в пошлинной книге за 1368 г. означены товары под рубриками "из Стокгольма и Готланда", "из Швеции и Готланда" на сумму 2286,5 мк. Товары, вывозимые через Готланд в Любек, как правило, также имели шведское происхождение.

В последующие годы XIV в. товарный оборот между Стокгольмом и Любеком в целом снижался, при сохранении ценностного преобладания вывоза из Стокгольма над ввозом (табл. 4)⁴⁵. По другим городам картина, видимо, была такой же. Но изменилось соотношение товаров в ассортименте стокгольмского экспорта. Так, в 1368 г. 50% стоимостной оценки стокгольмского вывоза в Любек пришлось на четыре товара, главным образом масло; менее 10% средств было вложено в вывоз еще пяти товаров, несколько менее половины – в прочив товары, которые шли небольшими партиями: масло – 31%, мех – 2,5%, железо-осмунд – 10,5%, солод – 1,6%, медь – 8%, ворвань – 0,9%, ткань – 4,5%, животный жир – 0,5%, мука – 0,4%. Остальные 40% средств заняли небольшие партии льна, кожи, стали, мельничного камня и ряд мелких, чаще всего необозначенных товаров⁴⁶.

Таблица 4. Стоимость товаров в торговле Стокгольма с Любеком во второй половине XIV в. (в любекских марках)*

* Составлено на основании: Lechner G. Op. cit., S. 408; Weibull С. Op. cit., s. 101 o. a.

На рубеже XIV и XV вв. большая часть средств вкладывалась в один товар – железо-осмунд, которое, видимо, стало основным предметом экспорта Стокгольма в Любек в эти годы торгового кризиса (см. табл. 5).

Таблица 5. Состав шведского вывоза в Любек на рубеже XIV и XV вв. (в %)*

* Составлено на основании: Weibull С. Op. cit., s. 191, 118; Lechner G. Op. cit., S. 406, 408.
** Кроме того, в отличие от 1368 г. в конце столетия любечане вывезли довольно много серебра в виде монет, в таможенных книгах обозначенных как "наличные деньги".

Материал показывает, что в целом ассортимент шведского экспорта в Любек на протяжении всего рассматриваемого периода был стабильным. Главное место, безусловно, занимали сельскохозяйственное и промысловое сырье и продукты домашних ремесел. Вместе с тем, надо отметить тенденцию к выходу в экспорте на первое место продукции горнометаллургического производства и как общее свойство внешнего рынка страны – стоимостное преобладание вывоза над ввозом. Последнее обстоятельство показывает, что основной доход из торговли со Швецией ее партнеры, в частности немецкие города, извлекали именно из реализации шведского товара на континентальных рынках. Это, в свою очередь, делает понятной ожесточенную борьбу шведских городов и бюргерства за "активную" торговлю, "свой" вывоз.

Что касается импорта, то, как говорилось, он освещен в источниках еще более скупо и вызывает еще большие разногласия в среде специалистов.

Согласно Э. Хекшеру, примерное общее соотношение импортных товаров в течение XIV и XV вв. было следующим: сукно (и немного полотна) – 51,3%, соль – 22,9%, прочее (специи, растительное масло, вино, пиво и др.) – 25,8⁴⁷.

По данным В. Коппе и Ф. Брунса, в середине XIV в. сукно составляло не менее 2/3 любекского ввоза в Швецию, на рубеже XIV и XV вв. – от 1/4 до 1/5; ввоз соли в эти годы стоял примерно на одном уровне 75 общего ввоза⁴⁸. X. Самсонович в составе ганзейского экспорта в Швецию выделяет хлеб, соль, хмель; в Финляндию – хмель, соль, сукно, сельдь⁴⁹. Очевидно, что вопрос о соотношении разных товаров в шведском экспорте требует серий конкретных исследований и еще далек от решения⁵⁰. Одно безусловно: главными ввозными товарами Швеции были сукно и соль.

В документах чаще всего фигурирует собирательный термин "сукно" (klede, cleder), но из таможенных книг Любека видно, что ассортимент ввозных сукон был весьма широким. До XV в. преобладали ткани из Фландрии, затем голландские. В конце XV в., судя по публикации Ф. Брунса, примерно половину импортных тканей в Швеции составляло сукно из северонидерландского Наардена⁵¹. Кроме того, ввозились сукна из Альста⁵², какое-то westerlinshe⁵³, терремундское, из Девентера, Хагена (Брауншвейг), Ростока, Стендаля (Бранденбург)⁵⁴, reusschen (нем. reuss?), небольшое количество "грубого" сукна (через Людос оно ввозилось как "любекское грубое")⁵⁵ и, наконец, несколько партий, иногда весьма значительных (до 17,5 лакенов), просто "сукна".

Стокгольмские городские книги начиная с 60-годов XV в. существенно дополняют этот материал, упоминая сукно из Саардена⁵⁶, Арнхема и Хардвика (в Гельдерне), Ипра, Сент-Омора, Поперинга, Турнэ, Куртрэ, Сайе⁵⁷; английское: из Керсея (Сассекс), просто "английское", из Уэльса⁵⁸; из немецких земель: Марка и Мюнстера (Вестфалия), Мехельна, Мариенбурга⁵⁹; дамаст⁶⁰ и др.⁶¹ Ввозились также бумажные и льняные ткани.

Отдельные виды сукон и других тканей, в свою очередь, делились на сорта или подвиды в зависимости от окраски и ширины ткани, например: "белый сардук" или "белый энгильст", "тройное полотно" (lakan af tre bredder), "зеленый колсестер" (kolsester, сорт полотна) и мн. др.⁶² Дороже всего ценились ипрское и поперингское сукно, сайен и энгильст: по 1/2 мк и выше за локоть; ниже – сукно из Куртрэ, Марка, Альста и Наардена: по 1 эре за локоть⁶³. Откуда происходили шелк и ввозное полотно (læræpt Стадслага), сказать трудно.

Сукно ввозилось в больших количествах. В тех же материалах любекских пошлинных книг за 1492-1496 гг. отмечено свыше 50 кип (более 63 тыс. аршин) и еще 37 "бочонков" (fat) предназначенного для шведов сукна. А ведь это был лишь один из каналов поступления тканей в Швецию. Э. Лённрот подчеркивает, что в XV в. привозные ткани носили не только военные и дворцовая прислуга, но покупали рядовые люди, в том числе бонды⁶⁴. Широкое размещение привозного сукна подтверждается многими фактами⁶⁵, в частности включением его в состав немонетных средств платежа. Однако надо иметь в виду, что, хотя ввозные сукна были разной цены, самые дешевые из них стоили в четыре раза дороже вадмаля (1-2 эртуга за локоть), дорогие – в 30 раз дороже, и что в портновских таксах расценки на одежду из вадмаля снабжены выразительным примечанием: "для слуги", "для служанки"⁶⁶. Поэт и епископ Линчёпинга Хенрик Тидеманссон (1465-1500) включил ношение дорогого сукна ("slita dyr kläde") взамен вадмаля в число разорительных привычек своего времени⁶⁷. Это вполне сообразуется с указом 1489 г., где говорится о тех "новых обычаях", которые появились в государстве, "особенно оплачивать наших слуг сукном и деньгами в гораздо большем размере, чем это делали издревле наши родители и предки"⁶⁸. Очевидно, сукно было все же из ряда дорогих товаров, оно почти не употреблялось в слоях ниже средних, да и для бондов вряд ли было обыденным товаром. Основная масса крестьянства и горняков, городские низы, монахи носили по преимуществу сукна местного (деревенского) производства.

Чрезвычайно важное значение для жизни Швеции имел импорт соли. Городские документы ее упоминают постоянно. В XIV и XV вв. ганзейцы ввозили в основном дорогую люнебургскую соль или, как еще называли, "соль с (реки) Травы" (trafven salt). Естественной вывозной гаванью для нее был Любек⁶⁹, а в Швецию они поступали главным образом через Стокгольм, Кальмар, Готланд, Людос, Сёдерчёпинг, Або. В материалах XV в. фигурируют также кольбергская или колобжегская соль⁷⁰ и так называемая байе-соль⁷¹, которая была вдвое дешевле люнебургской⁷².

Как известно, Э. Хекшер связывал обширный ввоз соли в страну с теми же причинами, что и ввоз напитков: с потреблением преимущественно соленой пищи. Мне представляется, что дело не только в этом. Распространение в XV в. более дешевых сортов соли свидетельствует о значительном расширении в Швеции практики консервации продуктов, что было связано, в частности, с увеличением и оптовой торговли (т. е. расширением товарного обращения) сельскохозяйственными и промысловыми продуктами страны, особенно на транзитных линиях.

Соль употреблялась также в промышленности (например, как закрепитель краски и средство для обработки кожи)⁷³. Собственные салины, в том числе выпариватели горькой (морской) соли в Швеции, судя по всему, не были распространены⁷⁴; видимо, страна пользовалась привозной солью. О знаменитом большегрузном ганзейском конвое соли из Байе ("Bay-Fleet") писали достаточно. Соль в Швецию доставлялась также датчанами или – через Данию – из Голландии и Зеландии⁷⁵; по моим данным, со второй половины XV в. ее ввозили и сами голландцы (главным образом из Амстердама)⁷⁶. По данным Ф. Брунса и К. Вейбулля, только ганзейцами ежегодно ввозилось до 10 тыс. бочек соли⁷⁷. Нидерландский ввоз пока учету не поддается. Но с середины XV в. ввоз соли в Швецию нидерландцами стал одним из центральных объектов торгово-политической борьбы на Балтике, особенно конкуренции между ганзейцами, заинтересованными теперь во ввозе люнебургской соли, и голландцами, ввозившими байе-соль. В 1467 г. ганзейцы объявили бойкот байе-соли, которая отнимала у них большую часть емкого шведского соляного спроса и к тому же сбивала цены на люнебургскую соль. Они заявили, что байе-соль грязная и портит сельдь (но сами же, судя по публикации Ф. Брунса, продолжали ее ввозить, хотя и в малом количестве). В борьбу включился король Дании и Швеции (как члена Кальмарской унии) Кристиан I, издавший ряд запретов ввоза в Швецию, в частности через Сконе, любой соли, кроме люнебургской. за которую он рассчитывал получать компенсацию члена ганзы Люнебурга⁷⁸.

В числе главных ввозных товаров Швеции были напитки. Импорт вина регулировался, как говорилось выше, еще Биркрэттом, затем судебником Висбю⁷⁹, позднее – Стадслагом. Стокгольмские носильщики, издавна составившие особую специальность, в документах XV в.⁸⁰ часто называются "носильщики вина", что свидетельствует о значении в их работе именно этого товара. Вино поступало главным образом из области Рейна и Франции. Оно доставлялось преимущественно на немецких кораблях, через Любек, Гамбург и Висбю⁸¹ затем – Ревель, позднее – Выборг и Разеборг, а с XV в. также нидерландцами – через Утрехт, Девентер, Додрехт, Брюгге, Антверпен. Из "рейнских вин" (rynsk, rhensk)⁸² чаще всего упоминаются вина из Бранденбурга: одербергское (и" Alta Öder) и гоббин⁸³. Из французских (которые, в отличие от немецких, часто называют "красными") известно было вино из Пуату⁸⁴, кларет⁸⁵, в начале XIV в. – еще какое-то "красное из Ла-Рошели"⁸⁶. Кроме этих, наиболее дорогих⁸⁷, ганзейцы везли на Балтику испанские вина, в частности из Гранады (granate), португальское azoye, сладкий bastert⁸⁸ и "смешанные вина"⁸⁹. Упоминалось также южное вино "румения", или "романия"⁹⁰, средиземноморская мальвазия (из Малаги или Южной Испании)⁹¹; часто упоминается Kyrsedrank, kirsedrank (неизвестного мне происхождения) – то ли "вишневка", то ли пиво.

В целом доминировали немецкие (рейнские и мозельские) вина и средиземноморская мальвазия; пуату вошло в употребление особенно в XV в. Согласно камеральным отчетам Стокгольма за 1460-1466 гг. (кроме 1462), в составе винного ввоза в шведскую столицу (всего 109,5 омов, или 16,5 тыс. литров вина) было 32,8% рейнского, 24% гоббина, 9,2% романеи, 8,5% пуату, 1,9% мальмезии; по некоторым подсчетам, через Стокгольм ежегодно ввозилось до 15 тыс. литров вина⁹². С учетом ввоза через другие порты это дает значительные для Швеции цифры (хотя и не первого значения для виноторговли ганзейских городов)⁹³. Но вино было все же праздничным, ритуальным, роскошным товаром, и в целом роль его ввоза в Швеции, как и во всей балтийской торговле того времени⁹⁴, была вторичной. Какое-то вино шведы делали сами, видимо, "вареное", т. е. путем перегонки⁹⁵.

Из других напитков в документах преобладают мед⁹⁶ и пиво. Швеция была в числе "пивных стран". Лучшие сорта пива ввозили из северонемецких и восточнобалтийских земель: из вендских провинций Любека (с р. Травы – travenöl)⁹⁷, померанское⁹⁸; эти сорта наряду с готландским ("гутским") пивом упоминаются в Стадслаге. Кроме того, ввозилось датское, прусское (prysing), гамбургское (Hamborgöl) и ганноверское ("эмест")⁹⁹ пиво. Померанское "барност" и гамбургское стоили в два раза дешевле ганноверского и в полтора раза – прусского¹⁰⁰. В XIV в. пиво ввозили через Любек, а в XV в. – также через Данциг¹⁰¹. Но торговля ввозным пивом – вопреки Хекшеру – также не была в числе важнейших для Швеции: судя по городским книгам, шведы регулярно сами варили (ячменное) пиво – для домашнего употребления и на продажу.

Важное практическое значение имел импорт керамики: в Швеции ввозная керамика преобладала¹⁰². Из остальных ввозных товаров стоит упомянуть хмель (особенно из Пруссии, во второй половине XV в. нередко из Данцига¹⁰³, мед и воск (из Новгорода, нередко через Ревель)¹⁰⁴, драгоценности (кораллы, жемчуг), серебряные украшения, монеты¹⁰⁵, дорогую утварь (в частности, церковную), специи, ладан, книги. К началу XVI в. на первом месте среди ввозных товаров все еще стояли сукно, соль, хмель, на втором – вино, пряности, дорогой текстиль¹⁰⁶.

Ассортимент шведского рынка в течение XIII-XV вв. обнаруживает черту, характерную для скандинавского сектора и балтийского торгового ареала в целом: преобладание "тяжелых", товаров. Вместе с тем специфика их состава позволила стране в данный период постепенно занять важное место на оптовом балтийском рынке¹⁰⁷. Это видно, в частности, из сравнения размеров вложений и степени активности торговых связей Любека с его партнерами. Из табл. 6 видно, что, занимая четвертое место в любекской торговле по числу ездок кораблей, шведское направление делило с направлением на Сконе (с ее европейского масштаба сельдяными ярмарками) второе место по размерам вложенных капиталов.

Таблица 6. Место Швеции в торговых связях Любека (по данным Любекских таможенных книг 1368 г.)*

* Составлено на основании: Weibull С. Op. cit., s. 26.
** В середине XIV в. торговлю на Балтике через Любек вели примерно 700 больших и малых кораблей.

К концу столетия число ездок в Швецию из Любека, как можно судить по табл. 7, уменьшилось. Оно оставалось на этом же уровне и в 90-е годы следующего столетия. Однако относительно любекской торговли в целом место шведско-готландского направления отнюдь не снизилось. К 90-м годам XV в. торговый оборот Любека увеличился до 660 тыс. мк¹⁰⁸, т. е. почти в два раза. На основании табл. 8 и 9 можно заключить, что доля в любекской торговле стокгольмского и шведско-готландского направления в целом росла так же.

Таблица 7. Торговые связи Швеции с Любеком в конце XIV в.*

* Составлено на основании: Weibull С. Op. cit., S. 50.

Таблица 8. Импорт в Швецию из Любека (по данным Ф. Брунса, II)

* Все ездки – в Кенигсберг, в 1495 г. одна – в Браунсберг.

Таблица 9. Экспорт из Швеции в Любек (по данным Ф. Брунса, II)

* Все ездки – из Кенигсберга, за исключением 1495 г., когда один корабль совершил рейс из Браунсберга.

Одновременно отмечу и другие обстоятельства. С одной стороны (как видно из таблиц), внешняя торговля втягивала в свою орбиту все новые города страны. С другой стороны, в шведской торговле усилились новые связи. Среди торговых партнеров Швеции выдвинулся Данциг, и именно через этот город пошел теперь основной поток вывоза шведского железа, масла, мяса. Кроме того, значительно усилилась роль таких торговых партнеров Швеции, как Ревель (особенно по связям с Або), Рига и вообще восточнобалтийские ганзейские города. Усилилась и торговая активность в Швеции голландцев^108а. В связи с этим любекские таможенные книги конца XV в. отражают, вероятнее всего, лишь меньшую часть внешнеторговых потоков Швеции. Эти факты в их совокупности свидетельствуют о значительном расширении внешнеторговых сношений Швеции и косвенно – о расширении производства главных продуктов ее оптового рынка к концу XV в.

Номенклатура внешнего рынка страны в рассматриваемый период отличалась таким же постоянством, как и номенклатура оптового рынка в целом: неизменным господством сельскохозяйственного и промыслового сырья в экспорте, ремесленной продукции – в импорте. Расширение состава импорта шло по линии увеличения ассортимента традиционных ввозных товаров (сортов ткани, вина и т. д.), и изменения в соотношении сортов отдельных товаров (соли, вин и т. п.). Изменения в экспорте носили более качественный характер: неуклонный рост вывоза металлов и постепенный выход их здесь па ведущие позиции. Таким образом, отмеченный А. Аттманом (и вслед за ним известными авторами некоторых общих историко-экономических работ¹⁰⁹) "переворот" в шведском экспорте конца XVI в., когда масло, кожа и мех уступили место железу и меди, уходит своими истоками в XV столетие.

Из приведенных материалов также следует, что шведский экспорт середины XIV-XV вв. по ассортименту и стоимости не уступал импорту, а временами был и шире его. Основную роль во ввозе играли дорогие и роскошные товары. Вместе с тем состав ввоза не носил исключительно верхушечного характера, так как группа основных импортных товаров (соль, хмель, часть напитков и тканей) в какой-то части размещалась среди всех основных слоев населения. Спецификой шведского экспорта, как отмечалось, была слабая представленность продукции городских ремесел, что является показателем недостаточного развития шведской городской промышленности. Закрепляя такое соотношение в сложившемся ассортименте вывоза и ввоза, внешняя торговля должна была способствовать расширению производства и товарно-денежных отношений в деревне и стимулировать промыслы, особенно столь технически и социально перспективный, как горнометаллургическое дело (см. ниже). Внешняя торговля способствовала росту купечества и городской торговли в целом. И она не способствовала росту городской промышленности, если не считать ремесел, обслуживающих собственно товарное обращение. Внешняя торговля закрепляла специфику шведского города того времени как по преимуществу города торгового.

Очевидно также, что городской рынок был тем центром, где происходило соединение, слияние ассортимента внешней (ввоза и вывоза) и внутренней торговли, соединение оптового и розничного товарных потоков. Каждый из них имел и свою специфику. Так, в розничном внутреннем товарообороте обильнее и разнообразнее были представлены предметы повседневного спроса: продукты питания, изделия домашнего и городского ремесла. Они преобладали не только на деревенских рынках, но и на еженедельных городских ярмарках, где обычно продавали холст и вадмаль, башмаки и украшения, ячмень, солод, муку, мясо, жир и многие другие местные продукты, а из ввозных – соль и, возможно, хмель¹¹⁰.

1. UL, KmB, b. 2; VmL, KmB, b. 7; Bjr, b. 8, 38; Bjärköa Ratten, bil., s. 30 f. Регулирование ввоза и вывоза зерновых см. также: DS, N 611.

2. Например, запрет фальсифицировать серебро и ремесленные изделия (PRF, N 77, а. 1288).

3. ChL, KmB, VI, s. 224. Ср. ниже, хартии о ландсчёп (с. 141, 223).

12. St. tb. 1. s. 310, 316 o. a.; St. tb. 2, s. 140, 580; St. tb. 3, s. 20 о. a.

25. Ср. таксу гуртовщиков: So, s. 323. Практика перегона скота сыграла важную роль в складывании дорожной сети.

27. В 60-х годах XIV в. сумма была особенно велика (до 7 тыс. мк в год), так как Ганза в это время воевала со своим главным поставщиком масла – Данией. См.: Weibull С. Lübecks sjöfart, s. 104, 105; Hammarström I. Op. cit., s. 139, 156 о. a.; Söderberg Т. Op. cit., s. 53.

28. So, s. 221; St. tb. 2, s. 299; Åhnlund N. Stockholms historia, s. 222, 228; Sylwander G. Kalmars historia, s. 1-10; Sartorius, I, S. 608, 609; Хорошиевич А. Л. Торговля..., с. 110, прим. 316; Сванидзе А. А. Ремесло..., с. 44-45. О сортах меха см.: Лесников М. П. Ганзейская торговля пушниной..., с. 01-93; Idem. Der Pelzhandel..., S. 222-226, 229-240. Надо отметить, что на вывоз шли главным образом шкуры, кожи и мех именно домашних животных: от лошадей и овец – до кроликов и кошек. – Björkman R. Det forna Jönköpings historia, s. 150. Из дорогих мехов вывозили горностая, куницу, бобра, соболя, белку, речную выдру, росомаху, рысь, лису; из более грубых волка, медведя, оленя, зубра и др. – Påhlman А. Op. cit., s. 05.

29. Ср.: St. tb. 2. s. 391, 408, 428, 459, 462-465, 487, 488 о. а.

31. Например, в 1477 г. Стокгольм выменял партию меди па порох и ядра (St. tb. 1, s. 93).

32. Ср. договор между Полоцком и Ригой, ок. 1330 г. – Напьерский. Грамоты, N VII; Хорошкевич А. Л. Торговля, с. 310 сл.

33. St. tb. 1, s. 20, 37, 38, 200, 201, 203, 204, 216, 225, 234, 491.

34. Osmonde наряду с другими металлами (coppre, bowstaffes, stile), происхождение которых неизвестно, назван в числе товаров, поступавших во Фландрию через Пруссию; об этом говорится в английском памфлете 1436 г. – Högberg S. Engelsberg 1399-1869, s. 47.

35. К. Вейбулль находит, что железо-осмунд было преобладающим предметом ввоза в Любек из Стокгольма в 1399 г. (71%) и занимало половину товарного потока на этой линии в 1400 г. (op. cit., s. 101). По XV в. см.: St. tb. 1, s. 81, 84, 107, 110, 111, 118, 119, 137, 148, 151, 152; Atb. s. 107.

36. St. tb. 2, s. 103, 133; РЛА, c. 436, § 31 (28) прим. А. Ср.: Хорошкевич А. Л. Из истории ганзейской торговли, с. 104, прим. 36.

37. MUK, s. 32 (а. 1347); DD, N 16, 99; St. sb 1, s. 565. Некоторые купцы скупали вадмаль сотнями локтей (по середине XV в. см.: Donner G. A. Striden om arvet, s. 25). Возможно, дерюга (paclenwant), которой торговали на Руси ганзейцы (Никитский А. И. Указ. соч., с. 162), была шведского происхождения, как и известная на Руси по ганзейскому привозу "вотола" (вадмаль).

39. Шведы вывозили неразделанное дерево (ved), доски (bräden), бересту (häfver), смолу (tjara) и др. – St. tb. 1, s. 453; Lind J. Göteborgs Handel, s. 16. Главным поставщиком дерева на Балтике в это время оставалась Норвегия. – Bugge A. Den NorskeTraelasthandels historie, I.

40. Samsonowicz H. Hanza – władczyni..., s. 96.

41. В Кальмаре формально были вывозные пошлины для ганзейских кораблей, но фактически это были ввозные пошлины Любека; уплатившие их фрахтовщики предъявляли соответствующие квитанции в Любеке. См.: Weibull С. Op. cit., s. 25.

42. В отчетах ганзейских съездов часто упоминаются общие суммы пошлин. По сами пошлинные книги сохранились плохо. Торговлю Швеции в какой-то степени отражают, кроме любекских. также регистры пошлин Ревеля (1373-1384, опубликованы В. Штидой), Торпа (1370-1370), Гамбурга (1369, 1399-1400), но они очень беспорядочны и почти не содержат сведений о составе груза.

43. К. Кумлийн дает в своих таблицах по вывозу металлов и масла в период 1368-1495 гг. столь общую картину, что создается впечатление непрерывного спада (Sverigeoch Hanseaterna, s. 303, 309, 313). M. Маловист справедливо говорит о "волнах" (спаде и подъеме) в балтийской, в частности стокгольмско-немецкой, торговле того времени (Małowist М. Op. cit., s. 20-22).

44. Ср. запреты на вывоз продуктов питания от июля 1492 г., данные о засухе 1493 г. В 1494-1495 гг. шведское масло в любекских таможенных книгах вообще не фиксируется.

45. В принципе такое сравнение товарооборотов корректно, так как цены (вопреки утверждению Коппе) оставались стабильными. Некоторое повышение цены па медь уравновешивалось некоторым падением цены на осмунд (Weibull С. Op. cit., s. 103).

46. Согласно подсчетам К. Вейбулля (op. cit., s. 29, 30, 102). Другие историки специально пошлины за этот год не обсчитывали, их выводы менее точны. Э. Хекшер дает для середины XIV в. такое соотношение: масло – 44,6%; железо – 20,1; медь – 17,5; меха и кожи – 16,0; прочее – 1,8% (Svenskt arbete, s. 53). Н. Самсонович называет для XIV-XV вв. в качестве главных товаров вывоза Швеции железо, медь, дерево, смолу, поташ; Финляндии – лошадей, масло, рыбу, ворвань (Hansa – władezyni, s. 85).

50. Так, К.-Г. Хильдебрандт доказал, что вывоз салаки превышал вывоз лосося и щук, хотя эти товары фигурируют в пошлинных документах чаще и их вывоз в течение XV в. действительно увеличился (op. cit., s. 30). Дискуссия о масштабах и месте вывоза масла длилась четверть века, от В. Коппе до Б. Ларуссона (Koppe W. Handelsgeschichte, s. 45 f.; Lönnroth E. Statsmakt, s. 30 f.; Schreiner J. Pest og prisfal, s. 77 f.; Boethius B. – HT, 1950, 9. 293 f.; Kumlien K. Sverige och Hanseaterna, s. 315-316; Hammarström I. Finansforvaltning, s. 142, 143; Heckscher E. F. Sv. ek. hist., I, 2 (1936), s. 550 f.; Idem. Sv. arbete, s. 53; Larusson B. Op. cit., s. 43). Правда, статистика К. Вейбулля показала, что к концу XV в. вывоз железа воспреобладал над вывозом масла, но любекские материалы, которые он анализировал, не охватывают всю торговлю страны (Weibull С. Op. cit., s. 118).

53. Cp. vesterlinnesk (St. tb. 1, s. 328, 280) – сукно либо из Линна, либо из Лондона (ср.: ibid., s. 505), но, возможно, и вестйётское полотно.

57. Arnesk, arnisk; hardvikst; ypaernst; tomass (ср. нем. tomasch, от Sunte Thomas, т. е. Сент-Омер. См.: Лесников M. П. Нидерланды и Восточная Балтика, с. 452); pøyrst; thørnist (нем. tornsche), kirsko (?); sayen (упоминается очень часто: PRF, N 101; St. tb. 1, s. 4, 23, 64, 80, 95, 109, 223; DD, N 16 о. f. а.

58. Krinst, kersing (ср. ном. kirzei, фр. carasée, англ. kersey): ängilst, angelst (возможно, то же, что и lundesk, т. е. "лондонское". – St. tb. 1, s. 253); välskt (возможно, полотно: ср.: St. tb. 1, s. 109, 223).

62. St. tb. 1, s. 23; St. tb. 2, s. 412, 414-417 о. а. Перечень товаров, привезенных на ярмарку в Йёнчёпинг см.: Björkman. Op. cit., s. 151-153.

66. St. sb. 1, s. 365-566 (ценник Ю. А. Альмквиста); So, s. 313.

67. Sv. medeltids dikter och rim, 1881-1882 / Utg. av G. E. Klemming, s. 420. Ср. цены в Брюгге па штуку (постав) ипрского сукна (90-100 шил.), сент-омерского (42-46 шил.), турнэйского (32 шил.). – Лесников М. П. Нидерланды..., с. 454.

69. См. пошлинные регистры Любека за 1368-1369 гг. (Lechner G., Op. cit., S. 49 f.) по 1398, 1399 и 1400 гг. – Weibull С. Op. cit., s. 96 о. tabl. 10; Ср.: Bridbury A. R. The Salt Trade, p. 89. Согласно Феллману, Швеция и Готланд в середине XIV в. потребляли практически только люнебургскую соль, как и вся Северная Русь, Прибалтика и большая часть Дании (op. сit., s. 64).

70. Kolberg, Kolobrzeg, к востоку от Ютландского полуострова.

71. Baie-salt –из Байе или Baie de Bourgneuf (Бискайский залив, южнее устья Луары).

72. См. фундаментальное исследование: Fellmann W. Die Salzproduction in Hanseraum. – HS, 1961, S. 56-72 и там же карту распространения различных сортов соли на 1350 г. О сортах соли, ввезенной в Швецию, см.: St. tb. 1, s. 127, 152, 170, 182 о. а. Соль из Байе в Швецию ввозили также Ревель и Данциг, особенно с конца XIV в. Это надо иметь в виду, обнаружив снижение ввоза соли Любеком в данный период. См.: Lechner G. Op. cit., s. 91, 143, 196, 277; Weibull С. Op. cit., s. 100 f. Ср.: Agats A. Der Hansische Baienhandel...

73. О применении соли в средневековой Западной Европе см.: фундаментальную работу: Bridbury A. R. The Salt Trade, p. XV-XVI и там же – о центрах и способах добычи соли. Автор полагает, что в Скандинавию могла попадать и испанская соль (р. 43).

74. О методах получения соли в то время см.: Agricola G. De re metalliсае, 1. XII, р. 246-255.

75. Daenell Е. Die Bleitezcit., V 1, S. 448-450; Bridbury A. R. Op. cit., p. 77 f. o. a.

78. HUB, X, N 18, п. 4; Daenell E. Die Bleitezcit., v. II, S. 227 f. Kraft S. Slaget på Brunkeberg, s. 105 f.; Yrwing H. Riksforeståndarvalet 1470, s. 145.

84. Так называемое Pøctøn (MRP, s. 3); cp. Peitna Олауса Магнуса (III, s. 55); оно же, возможно, roden (Bruns F., II, s. 491).

85. По архивным данным M. Маловиста (op. cit., s. 28).

87. Бочонок таких вин в Мальме в 1503 г. стоил 5 скиллингов, а прочих – 4 скиллинга (MRP, s. 3). Ганзейцы нередко "портили" дорогое рейнское, подмешивая гоббин или пуату (Utterström G. Stockholms vinimport, s. 4-5).

89. Bastard – "смешанное" вино; видимо, такого же типа было вино gewischten.

90. Romani, romania, romenia, romeny, rummenie, возможно греческое, но ввозили из Неаполя (Bruns F., II, S. 492; St. tb. 1, s. 58).

91. M. Маловист считает его идентичным французской мальвазии (Handel, S. 28).

93. В течение 1426-1435 гг. только через Ревель ежегодно проходило, по мнению некоторых ученых, по 100 тыс. литров вина, через Данциг – по 25 тыс. литров, через Любек – до 300 тыс. литров. Наряду с Новгородской республикой и Лифляндией значительную часть этого вина получали Швеция, Финляндия, Сконе. См.: Vasala М. Uber die Weineinfuhr, S. 215-222; ср.: St. tb. 2, s. 59, 468 (бочка ромении из Данцига) и многочисленные "безличные" упоминания о ввозном вине в городских книгах.

95. Эта водка (или брага?) – brant vin – упоминается в поваренной книге Вадстеновского монастыря. Ср.: Stadslag, s. 146, anm. 168.

96. St. tb. 1, s. 133, 312, 359, 388. Ср. поваренную книгу Вадстеновского монастыря.

97. St. tb. 2, s. 169; ср.: Lybsk conventa, taffel beer. – St. tb. 1, s. 20, 21.

102. Наиболее изучен материал о ввозе керамики на Готланд, в значительной мере отражающий импорт керамики в собственно Швецию. В XIII – середине XIV в. до 85% ее поступало из областей Везера и Рейна, очень мало – из Северной Франции ("Ronen-typ") (Forsström М. Keramik från Visby). В археологических материалах по собственно Швеции (раскопки в Старом Людосе, Упсале, Висбю и др.) в слоях XIV в. обнаружена преимущественно рейнская керамика, но ввозили также датские вещи (Selling D. Av krukmakarens lera, s. 44 f., 47).

105. Ср.: PRF, N 245. О взимании пошлин с ввозимых монет см.: PRF, N 174 (а. 1473), 229 (а. 1499).

107. Обобщение данных о специализации североевропейских государств в балтийской торговле (в связи с торговым посредничеством Ганзы) см.: Samsonowicz H. Hansa, s. 85 f., 96.

108а. Ср.: Christensen А. Е. Dutch trade to the Baltic, p. 37 f.

109. См.: монографии А. Аттмана и его доклад на V МКЭИ: "Континентальные торговые отношения в странах Евразии до строительства железных дорог". Ср. там же: Келленбенц X. Континентальная торговля между Восточной и Западной Европой..., с. 7.

110. Ср. привилегии Хедемуре от 1446 г. (PRF, N 109).