| Одд – сын зажиточного поселенца на острове Рафниста (Hrafnista), теперешнем Рамстаде, недалеко от норвежского побережья. Его отец был богат и пользовался большим влиянием во всем Галоголанде и даже в местах более далеких. Услыхав о смерти своего тестя, проживающего в Вике, он вместе с женой снаряжается в путь для того, чтобы охранить богатое наследство. Когда они остановились в Беруриоде (Berurjod)1, жена разрешилась от бремени. Пришлось послать к жившему там бонду Ингиальду (Ingjaldr). Тот сам приехал на берег и принял их весьма ласково. Тут родился Одд. Когда Ингиальду предложили вознаграждение за оказанное гостеприимство, он ответил: "имущества у меня и без того довольно, но могущество твое и дружба твое нужны мне, и я хочу приобрести их: оставь здесь Одда, сына твоего". По редакции M. Ингиальд просто просит, чтобы ему оставили Одда на воспитание, но нет сомнения, что он в то же время преследовал и своекорыстную цель, желая заручиться союзом с влиятельным бондом на севере. Отдав детей не воспитание в чужую семью было в обычае. Богатые приискивали для своих детей более бедных воспитателей, желая, чтоб они росли в скромной обстановке и привыкли к суровым условиям жизни. Такой точки зрения держались даже конунги и не гнушались поручать своих сыновей подданному. С другой стороны, принимающий на себя роль воспитателя, приобретал право на известное покровительство со стороны того, который просил его об одолжении и доверял его попечению своих детей. Дети воспитателя и воспитанник вступали в дружественные отношения между собою, которые скреплялись обрядом побратимства и упрочивались на всю жизнь. Побратимами стали и Одд с сыном Ингиальда Асмундом, несмотря на различие их нрава и на то, что Асмунд во всем слушался Одда2.
Когда Одду минуло 12 лет, приглашенная в дом колдунья предсказала, что он примет смерть от своего коня. Одд никогда не приносил жертв, полагаясь на свою силу и считая постыдным поклоняться пням и камням3. Таков уж был врожденный склад Одда, и было бы несправедливо приписывать его неуважение к богам недостатку набожности Ингиальда. В слова колдуньи Одд не верит; тем не менее, предсказание производит на него сильное впечатление. Немедленно убивает он своего коня, теша мыслью, что этим он поборол свою судьбу; он хочет оставить роковое место – навсегда.
Сперва посещает Одд своих родителей и узнает, что младший брат его Гудмунд и племянник Сигурд на двух кораблях собираются плыть в Биармаланд. Тотчас Одд решает ехать вместе с ними, но они отнекиваются, ссылаясь на задержки, которые могут произойти, если они станут ждать, пока он соберется. – "Летом ты, братец, сможешь поехать с нами, куда пожелаешь", говорят ему. – "Летом, может быть, я и не стану просить корабля под вашим предводительством", отвечает Одд. – "Ну, на этот раз ты с нами не поедешь!" решает Гудмунд. Тогда Одд вместе со своим отцом отправляется домой. Прошло полмесяца, а корабли все не могут отплыть. Раз Гудмунду приснилось, что громадный белый медведь окружил своим телом как кольцом остров так, что голова и хвост сошлись на самом корабле; шерсть на нем стояла щетиной, и казалось, что вот-вот он набросится на корабль и потопит его. Когда он рассказал Сигурду об этом сне, тот заметил: "Зверь этот, очевидно, воплощение души Одда и волчьей злобы, которую он к нам питает4; мое мнение, что нам без него не уехать". Они решили взять с собой Одда, но теперь Одд отказывается. – "Чем знать, что ты с нами не поедешь, мы дадим тебе корабль и полное снаряжение", говорят они. – "В таком случае, я поеду; ведь я готов", прибавляет Одд не без иронии. Тот союз, который Одд заключает с Гудмундом и Сигурдом, есть что-то в роде товарищества, основанного на чисто коммерческих началах. В то время, как побратимство (fostbroedralag) чтилось очень свято и налагало весьма серьезные обязанности на всю жизнь, товарищеский союз (felag) заключали для достижения взаимных выгод лишь на известное, по большей части военное предприятие и само собой разумеется, после дележа добычи он прекращался. Начало побратимства, выражающееся обычаем смешения крови, коренилось в языческой древности и выработалось, вероятно, в память разлагающихся условий родового быта; товарищество более новая форма отношений, вытеснившая побратимство особенно по принятию норманами христианства. Оно ставит на место прежних религиозно-нравственных побуждений целую систему юридических обязательств.
Отец провожает Одда на берег и при прощании дарит ему три стрелы, которые скованы двергами и обладают чудесными свойствами: они поражают все, во что целятся5 и прилетают обратно к тетиве. Одд говорит, что никогда не получал лучших подарков6.
Затем они расстаются. Грим спешит домой, а Одд отправляется на корабль. Там он созывает своих людей и отдает приказание поднять якорь и оттолкнуться от островов. Так они и делают, и затем он приказал им развернуть паруса. То же самое делают и Сигурд и Гудмунд; тотчас же подул попутный ветер7, и они ехали на север уже безостановочно до самого Финмарка; там они стали на ночь на якорь. Берег там был усеян землянками. Под утро Гудмунд со своими людьми сошел с корабля на берег; они врываются в землянки и грабят финок, так как финнов не было дома. Насилуемые финки поднимают громкий крик. Тогда воины на корабле Одда тоже стали проситься на берег, но Одд не пустил их. Когда Гудмунд к вечеру возвратился на корабль, то Одд спросил его: "выходили ли вы сегодня на берег, Гудмунд?" – "Выходили, говорит, и мне доставило большое удовольствие грабить финок, не хочешь ли и ты завтра ехать вместе с нами?" – "Не хочу, говорит Одд, не вижу я славы в насилии женщин, и вас еще ждет расплата за ваши поступки; завтра я непременно отплываю"8. Так они и делают; затем об их поездке ничего не говорится, пока они не прибывают в Биармаланд и направляют корабли вверх по реке Двине9. Едва они прибыли туда, как туземцы узнали об их приезде; отправили несколько человек переговорить с ними и постановили заключить мир на полтора месяца для торговли; туземцы тогда пришли на берег со всевозможными мехами; все кто имел что-нибудь для промена, приобрел большие богатства. Но, когда условленное время прошло, мир был отменен, и Одд со своими людями отъехал на середину реки, а корабль был привязан10.
Когда наступила ночь, Одд сказал своим людям: "Что нам теперь делать?" Они просили его приказывать. "Так мы с Асмундом выйдем на берег и узнаем, что туземцы"11. Так они и сделали и, причалив к берегу, вошли в лес. В лесу они увидели большую избу; тогда уже было очень темно. Подойдя к дверям избы, они увидели, что внутри было светло, так что не было темного места; внутри было много народу, было веселье и пированье. Одд спросил: "Понимаешь ли ты хоть немного их речь?" Асмунд говорит: "Не больше щебетанья птиц; что-ж ты понимаешь в ней?" Одд сказал: "Видишь-ли ты человека, который разливает вино у обеих скамей? Мне кажется, говорит Одд, что он знает по-норвежски. Подожди меня, а я войду". Асмунд так и делает. Одд вошел и остановился у поставца, который стоял за дверьми там, где было всего темнее. Вскоре пошел туда виночерпий. Одд схватил его и поднял с земли; виночерпий громко завопил и кричал, что его тащит нечистая сила. Биармийцы вскочили и стали хвататься виночерпия, но Одд отмахивался им и ушел; на этом все и кончилось12. Одд с виночерпием и Асмунд прямо побежали к кораблям. Одд посадил виночерпия рядом с собой и стал расспрашивать его о новостях; виночерпий молчал. Тогда Одд сказал: "Я предлагаю тебе на выбор два условия: или ты станешь мне отвечать, так как мне ведомо, что ты знаешь норвежский язык, или я тебя закую в железо". Виночерпий сказал: "Что же ты хочешь узнать?" Одд сказал: "Окуда ты родом и как долго ты тут пробыл?".
Виночерпий говорит: "Я здесь пробыл семь лет, по происхождению я норвежец"13.
Одд сказал: "Скажи, где нам искать добычи?"
Виночерпий говорит: "Вверху по реке Двине стоит курган, составленный из земли и блестящих монет; за каждого, кто умирает, и за каждого, кто рождается, несут туда горсть земли и горсть серебра14.
Одд скзала: "Тогда, говорит, ты братец Гудмунд, должен отправиться на берег и пробраться ночью с твоими людьми к кургану, как он указал; сам же я со своими людьми останусь стеречь корабли и виночерпия". Так они и делают. Они отправляются туда. приходят к кургану и делают даже носилки, потому что денег было там вдоволь; когда они были готовы. они возвратились к кораблям. Одд похвалил их за поездку; теперь они берут от него виночерпия. Одд сказал: "Следите за ним внимательно, так как его глаза так и смотрят на берег, как будто ему там вовсе не так скверно, как он говорил"15. Одд и его люди отправляются на берег и идут к кургану. Сигурд и Гудмунд стерегут корабли; они усаживают между собой виночерпия и принимаются считать серебро. Но виночерпий, когда меньше всего этого ожидали, вскакивает и бросается за борт и плывет к берегу. Гудмунд встает, хватает копье и мечет в него. Оно попало виночерпию в ляжку; на этом все и кончилось; виночерпий же достиг берега и скрылся в лесу.
О смелости Одда
Теперь следует говорить о поездке Одда; когда они пришли к кургану, Одд сказал: "Приготовим себе ноши, каждый себе по силе, но никак не больше, чтобы можно было двигаться вперед добрым шагом". Только на рассвете, на заре, они были готовы и пошли вниз по реке; по другую же руку был лес16. Когда прошло несколько времени, Одд сказал: "Видишь ли ты что-нибудь новое?" – "Я ничего не вижу, говорит Асмунд; что же ты видишь?" – "Я вижу то, говорит Одд, что быть несчастью; большая толпа народа выступает из лесу; по моему предположению, говорит Одд, у Гудмунда вырвался виночерпий и донес биармийцам о нашей поездке17. Асмунд сказал: "Что ж теперь делать?" Одд сказал: "Спешите к реке, и загородите собой мыс, что входит в реку18, а деньги пусть будут за вами"19. Они так и делают. Одд бежит в лес и вырубает себе пребольшую дубину. Затем он возвращается к своим людям. Когда толпа повалила на них, то Одд во главе врагов узнал виночерпия. Одд обратился к нему со словами и сказал: "Отчего ты так круто изменил курс?" Виночерпий говорит: "Я сказал биармийцам о вашем предприятии"20. Одд сказал: "Чего же им теперь надо?" Виночерпий говорит: "Они хотят еще раз вступить с вами в торг". "Зачем?" говорит Одд21. Виночерпий сказал: "Они хотели бы купить у вас оружия?" Одд говорит: "На это мы не согласны". Виночерпий сказал: "Тогда вам придется защищать свою добычу и жизнь, не то мы до них доберемся". "Пусть так и будет", говорит Одд. Затем Одд сказал своим людям: "Если кто-нибудь из нас падет в бою, немедленно старайтесь захватить труп его и бросить в реку, потому что если к биармийцам попадет кто-нибудь из наших мертвых, они нас заколдуют".
Бой с биармийцами
Вскоре затем последовало сильное нападение биармийцев; в это время Одд выбегает им на встречу с дубиной и машет по обеим сторонам с такой силой, что все разбегаются, и много народу пало22. Один Асмунд смело следовал за ним. Жесток был этот бой и длился долго, и кончился он тем, что биармийцы обратились в бегство, потеряв массу народа. Одд еще преследовал бегущих и убивал всех, кого настигал; возвратившись к своим, он отдал приказание делить добычу. "Оставьте землю и возьмите с собой драгоценности и оружие!"23 Они так и сделали и возвратились к кораблям, но когда они прибыли туда, то кораблей уже не было. Одд сказал: "Что делать теперь?" Асмунд просил его приказывать. Одд сказал: "Поступок Гудмунда можно толковать надвое: либо он где-нибудь скрывается, либо предал нас против всякого ожидания". "Этого не может быть", говорит Асмунд. "Сейчас я сделаю проверку", говорит Одд, бежит в лес, взбирается на дерево и разводит огонь в ветвях, а затем возвращается к своим людям. Дерево запылало так внезапно, что вскоре громадное пламя поднялось в воздухе. Тогда они увидели, что две лодки причалили к берегу; они узнали своих людей, и радостна были их встреча с товарищами.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Местность эта находится между Экерсундом и Ставангером и зовется ныне Berliud.
2. См. Weinhold, Altnordisches Leben, стр. 285 сл. Подобные же обычаи господствовали и в древней Ирландии, о чем упоминает Thurneisen, Sagen aus d. alten Irland, стр. XI.
3. Об аналогичных примерах безверия на скандинавском севере см. Maurer, Bekehrung, II, стр. 247-53.
4. По древнесеверному поверью душа человека, находящегося в возбужденно настроении, может принять облик волка (сл. ulfhugr) или медведя.
5. Такое искусство приписывается финам вообще: hvatki er peir skjota til pa hœfa peir… Hkr., стр. 72.
6. Следующий затем рассказ о Биармаланде я привожу в близком к подлиннику переводе по редакции S.
7. Это так называемый oskabyrr – wunschwint миннезенгеров. Как только они доехали, ветер перестал: pa fell af byrrinn (ред. M., L стр. 24). Таким преимуществом обладает и мифический корабль Фрея: hefir hann byr pegar er segl er upp dregit hvert er fara skal (Sn E, стр. 55). Что упоминание чудесного ветра в данной связи чистейшая прикраса стиля, видно из того, что через несколько строк рассказывается, как наши путешественники ждут попутного ветра – целых три дня.
8. Причиною остановки было, вероятно. отсутствие попутного ветра; по редакции M, ждут его три дня: par liggja peir prjar nætr; pa gefr peim byr… (L стр. 26).
9. В редакции M еще поясняется, что на Двине много островов; они бросили якорь за мысом, который от материка выдается в самую реку: eyjar liggja margar i ainni; par kasta peir akkerum sva sem peir koma undir nes pat er ofan gekk af meginlandi ok fram i ana (L стр. 26). Такой мыс имеется на том месте, где теперь г. Архангельск, именно Пур-Наволок. Тут же Двина делится на три рукава: Березовский, Мурманский и Пудожемский, из которых Березовский образует много островов и вместе с тем самый глубокий, в то время как другие доступны лишь для мелких судов. В Березовском рукаве находятся якорные стоянки у Мудьюгского и Соломбольских островов. Одд поднялся на некоторое расстояние вверх по реке: описанное место стоянки находится приблизительно в 35 верстах от впадения Двины в море.
10. Последнего рассказ в редакции M нет. Да он и прямо противоречит следующему затем повествованию: 1) о ночном приключении Одда и Асмунда; 2) о предложении виночерпия, идущего во главе биармийцев, вступить в торг. Итак, здесь интерполяция, передающая типичный факт: приезжий викинг сначала сговорился с туземцами относительно мирного размена товарами, а потом открыто ограбил их. Заботясь об исторической правдоподобности своего рассказа, составитель редакции S прибегал к знаменитым образцам; особенно наш рассказ близок тому месту в истории Снорри, где повествуется о приезде Торира и Карла в Биармаланд (Hkr. стр. 381), как уже заметил Бур (L, стр. XXIV). Как тщательно при этом работал составитель, доказывается уже тем, что он не забыл вставить словечко "enn" в заявление виночерпия, что биармийцы "еще" желают вести тороговлю (L, стр.. 3321). Этим устраняется одно из указанных выше противоречий. Кроме 1), этой интерполяции, как мы попытаемся доказать в дальнейшем нашем исследовании, из Hkr. заимствованы еще: 2) имя Гиды для рассказа о Биалькаланде; 3) рассказы из повествования о короле Эйрике Кровавой Секире; 4) ряд эпизодов и подробностей из саги о Сигурде Паломнике.
11. Редакция M мотивирует ночное приключение Одда иначе: туземцы сами выходят из лесу на берег и кружатся на одном месте; Одд высказывает предположение, что по близости справляют либо празднество либо тризну по знатному человеку. За краткостью указания трудно решить, что делали биармийцы, либо они предавались какой-нибудь игре, либо совершали религиозный обряд. Когда кончилась пляска биармийцев, Одд вместе с Асмундом отправляется за ними в лес и находит хижину, в которой происходит попойка (L, стр. 2614-21).
12. Редакция M сообщает, что биармийцы не решались выйти из хижины, чтобы преследовать Одда, боясь, очевидно, нечистой силы (L, стр. 2818).
13. Тут опущен еще вопрос, сохранившийся в редакции M: Одд спрашивает виночерпия, как ему здесь нравится, на что тот уверяет, что хуже всего на свете. Только после этого ответа Одд решается открыть виночерпию свое желание ограбить биармийцев (L, стр. 2925-30).
14. Обычай создавать таким путем кучи земли, камней и др. распространен по всему земному шару. Эти кучи, очевидно, самая простая и вместе самая древняя форма всех памятников. Материал, из которого они сооружаются, меняется: чаще всего земля и камушки, а то и лоскуток, оторванный от платья прохожего, волоса, вырванные из гривы лошади, кости убитых зверей, и наконец, деньги. (Сл. Andree, Ethnograph. Parallelen., стр. 46 сл. Grimm, Myth. III, стр. 29-30). Такую кучу Иаков сооружает в знак дружбы с Лаваном и называет ее Гилеад (Кн. Бытия, гл. 31, ст. 45-48). У эстов такие кучи называются "холмами обетов" – toutusse. Во время своего скифского похода Дарий велит всему своему войску около реки Артискона принести по камню и бросить на заранее указанное место; получились громадные кучи (xολωνούς μεγάλους), которые, вероятно, должны были служить в виде памятников (Геродот, IV, гл. 92). Свен Гедин был поражен громадным количеством каменных плиток с молитвенной надписью, найденных им в Тебете (En färd genom Asien, II, гл. 20). Недалеко от Кяхты рядом с изображением Будды найдена была куча, содержащая палки, куски материй, бумаги, молитвенные свертки, вещи из драгоценного металла и монеты (Andree, стр. 53). Еще до наших дней на русском севере принято бросать камни, палки и ветки на Аникину могилу и на те места, где зарыты самоубийцы (Жданов, К литературной истории русской былевой поэзии, стр. 74 примеч.). Бросание камней в одну кучу было известно в Скандинавии под выражением hlapa grjoti, berja grjoti, а сооруженные таким образом могильные холмы называются – dys, kumbel, hög, bål. Кауфман (Balder, стр. 257-260) усматривает в мифическом предании о смерти Бальдера отражение данного обычая.
15. Намек на тот ответ виночерпия, который опущен в редакции S но сохранился в редакции M. См. примечание выше. Стр. 119.
16. Соответствующее слово в рукописи разобрать невозможно; Раск читает – eitt nes; Бур 1888 г. – innan skin; Бур 1892 г. – markin. Вероятнее всего – лес, в котором и находился курган.
17. Еще раз редакция M пользуется случаем, чтобы заявить, что поступок виночерпия объясняется тем, что ему в Биармаланде очень хорошо жилось (L, стр. 3216).
18. Может быть это и был мыс Пур-Наволок, возле которого остановились корабли.
19. Балобанова (стр. 130) переводит: привязав наперед на спину добычу – en lata feit a bak ydr. A bak значит не "на спину", а "за спиной, назади". Норманам приходится защищать свою добычу и вот они выносят ее на мысок, сами становясь поперек мыса. То же положение встречается и в Греттисаге: hann rak feit i framanvert nesit (LX § 4). Вероятно это было общеизвестной военной хитростью.
20. По редакции M виночерпий отвечает, что хотел устроить так, чтобы норманам же было лучше (ek vilda at pvi hyggja sem ydr gegndi bezt, L, стр. 3220). Мысль – купить оружие могла возникнуть только в голове нормана-виночерпия; может быть, ему грезились какие-нибудь военные походы во главе биармийцев против соседних туземных племен; воевать же с Оддом, вероятно, вовсе не входил в первоначальный его план, и борьба была вызвана только решительным отказом Одда продать оружие. В связи с этим я объясняю себе и вышеприведенный ответ виночерпия. Аналогичный случай отмечается в саге об Эйрике Красном. Когда начался обмен товаром между приезжими норманами и эскимосами, то последние обнаружили большое желание выменить себе мечи и копья, но предводители норманнов воспротивились этому (Перевод, стр. 62). Но и все позднейшие путешественники удивляются той жадности, с которой эскимосы набрасывались на железные оружия (Форстер, стр. 355, 369, 372, 535).
21. Редакция M еще яснее подчеркивает то, что Одд в принципе против торга ничего не имеет. "Весьма охотно, отвечает Одд, дай нам только дойти до наших кораблей" – par viljum ver gjarna pa er ver komum til skipa varra (L, стр. 341).
22. По редакции M Одд проникает даже сквозь строй врагов – gengr i gegnum fylkingar (L, стр. 3413).
23. С кургана были взяты вместе и драгоценности и земля, в которой они были зарыты. У кургана норманы торопились и не успели выбрать деньги из земли; теперь же опасаться было нечего и можно было спокойно заняться не только разделом добычи, но и ее отделением от земли. |
|
