|
Саксон Грамматик (т. е. ученый) родился в 1140 г. и служил секретарем у епископа в Роскильде Абсалона. После смерти последнего он стал пробстом в той же местности и умер в этом сане в 1206 г. Вышеназванный епископ всячески заботился о просвещении своего народа1 и между прочим лелеял мысль о собрании всех датских преданий в одну связную историю. Все, к которым он обращался за помощью, отказывались оказать ее ему из-за трудности этой задачи. Тогда выбор его пал на Саксона, который скромно называет себя последним из его сотрудников2. Эта литературная попытка казалась трудно выполнимой, так как латинский язык был весьма малоизвестен, потому что сравнительно недавно в Дании стали исповедовать христианскую веру. Когда же по мере успехов нового учения упрочился латинский язык, то леность оказалась столь же роковой как прежнее невежество3.
Саксон сам дает отчет о своих источниках. Они двоякого происхождения: датские и исландские. Каждая группа в свою очередь распадается на письменные и устные. Из устных свидетелей Саксон по имени называет только одного – своего покровителя епископа. Саксон сознается, что он от епископа узнал как и о собственных его делах, так и то, что епископу известно было о жизни других деятелей4. Мне кажется, что эти другие деятели могли быть только современники или близкие предшественники епископа. Его свидетельство поэтому вряд ли следует принимать в расчет при разборе содержания первых девяти книг истории Саксона. За то для этих доисторических времен несомненно самым важным источником являются древние народные песни о деяниях предков. Саксон переводил их – строка за строкой и клал их в основу своего повествования. Таким образом он уверен, что его история отнюдь не какая-нибудь свежая выдумка, но, наоборот, является как бы продуктом далекого прошлого5. Что касается письменных свидетельств, то Саксон упоминает о надписях, вырезанных на камнях и скалах датским алфавитом – linguæ suæ litteris. Саксон несомненно знал о существовании рунических надписей, но очевидно преувеличил их значение, а также и выдал малое свое знакомство с ними. Такое впечатление мы выносим из тех мест, где Саксон говорит о надписях. Весьма сомнительно, чтобы Саксон из рунических надписей извлек что-нибудь существенное для своего труда. Затем Саксон упоминает о том, что датчане составляли также рассказы о подвигах предков, и хвалить изысканное их изложение, которое сравнивает с поэтическим произведением6. Что Саксон под этими рассказами понимает существовавшие еще в его время сказания о древних королях и витязях, об этом не приходится спорить. Другой вопрос, в каком виде Саксон знакомился с этими сказаниями. Несомненно тогда уже составлялись генеалогические списки королей и, может быть, к имени каждого короля прибавлялась и краткая запись его деяний. Но вряд ли к этим спискам подходит характеристика, сделанная Саксоном. С другой стороны, у Саксона как будто имеются указания на то, что эти рассказы были написаны на латинском языке. Я не придаю значения выражению – Romani styli imitatione; оно могло относиться и к произведениям на датском языке. Более важно противопоставление этим рассказам песен на отечественном наречии – patrii sermonis carminibus. Не предрешая таким образом вопроса, состоял ли этот источник Саксона из латинских или датских записей, относился ли он вообще к письменной литературе, или принадлежал к той же устной традиции, как и песни, мы можем быть уверены в том, что в Дании совершенно так же, как и в Норвегии, сложились свои местные сказания; норвежские были перенесены в Исландию и тут в духе домашних родовых саг получили литературную обработку; датские сказания так или иначе отразились в истории Саксона.
В то время, как датские источники сообщали Саксону, понятно, лишь сведения об отечественных делах, то там, где речь его касалась международных отношений, ему пришлось прибегнуть к свидетельству исландцев. Так как он намекает на их трудолюбие – Tylensium industria, то очевидно он знал и их письменные сочинения. Они-де изучили историю почти всех народов, и им доставляло ничуть не меньшее удовольствие излагать рассказы о чужих доблестях, чем о своих собственных; и в этом, по их мнению, заключается отнюдь не меньшая слава. С большим любопытством Саксон углубляется в их сокровищницы исторических сведений. Поэтому не малая часть его труда непосредственно примыкает к исландским рассказам7. Вероятно Саксон был обязан исландцам и устным сообщениям, хотя не считает нужным об этом упомянуть. Все писатели, собиравшие сведения об отдаленных от их местожительства краях, ссылаются на такие устные источники. Вспомнив короля Альфреда и Адама Бременского. Что в Данию заезжали исландцы, мы узнаем от самого Саксона. Подробности описания пути на крайний север Саксон приписывает слухам, распространенным исландцами – acceptam a Thylensibus famam.
Сомневаться в правдивости признания Саксона нет основания. Трудно только понять, что собственно он разумеет под вычурным слогом замысловатой среднелатинской речи и очевидно не всегда точными выражениями. Поэтому уже давно замечено, что перевод Саксона вместе с тем является и его толкованием. Но относительно только что разобранного места его предисловия не может быть спора о том, что Саксон пользовался не только датскими, но и исландскими источниками. Если в былые времена, когда национализм являлся святой обязанностью каждого ученого, все содержание истории Саксона считалось исконно датским народным преданием, если это мнение еще господствует в широкой публике, благодаря ее умственной инерции, то это и объяснимо и простительно. Но тем более достойно удивления, что даже видные представители скандинавистики не освободились от этого предвзятого мнения. Так, между прочим Стенструп и Сторм то и дело противопоставляют Саксона исландцам, совершенно упуская из виду, что и Саксон мог передавать чисто исландский рассказ. Другие ученые, как, например, Бугге, делали обыкновенно ту уступку, что открывали у Саксона намеки на норвежское предание. А между тем вопрос о двойственности источников Саксона вовсе не нов в нашей науке. Уже Палудан Мюллер старался в каждом отдельном случае установить принадлежность данного сказания к датской или норвежско-исландской традициям. В новейшее время этим вопросом специально занимался Ольрик8. Кроме собственных имен и местных названий, кроме сходства мотивов между историей Саксона и исландскими сагами, Ольрик нашел еще другой критерий для решения этого спора. По его мнению в норвежско-исландских сказаниях еще сохранились религиозные понятия и культурные черты языческого быта; из датских сказаний старая вера и древние отношения уже исчезли. Но несмотря на тщательные и остроумные исследования Ольрика, вопрос о родине того или другого сказания в каждом отдельном случае остается еще открытым.
Остается еще вопрос хронологии; он решается просто. Епископ Абсалон умер раньше, чем Саксон успел окончить свой труд. Так как он умер в 1201 г., а сам Саксон скончался в 1206 г., то к этому промежутку времени и относится окончание его сочинения. Historia rerum Danicarum заслужила Саксону название отца датской истории.
Примечания
1. Красноречиво об этом свидетельствует Саксон в своем предисловии, стр. 3-6.
2. Mihi comitum suorum extremo, cæteris operam abnuentibus, res Danicas in historiam conferendi negotium intorsit. Стр. 1-2.
3. Quae (i. e. Daniae) nuper publicis initiata sacris, ut religionis ita Latinæ quoque vocis aliena torpebat. At ubi cum sacrorum ritu Latialis etiam facultas accessit, segnities par imperitiæ fuit… стр. 2.
4. Nec minus Absalonis asserta sectando, quæ vel ipse gessit vel ab aliis gesta perdidicit, docili animo styloque complecti curæ habui… стр. 8.
5. Metra metris reddenda curavi, quibus scribendorum series subnixa non tam recenter conflata, quam antiquitus edita cognoscatur… стр. 7.
6. Nec ignotum volo Danorum antiquiores conspicuis fortitudinis operibus editis, gloriæ æmulatione suffuses, Romani styli imitatlone, non solum rerum a se magnifice gestarum titulos exquisito contextus genere, veluti poetico quodam opere, perstrinxisse, verum etiam majorum acta patrii sermonis carminibus vulgata lingvæ suæ literis saxis ac rupibus insculpenda curasse. Стр. 6-7.
7. Cunctarum quippe nationum res gestas cognosse memoriæque mandare voluptatis loco reputant, non minoris gloriæ judicantes alienas virtutes disserere, quam proprias exhibere. Quorum thesaurus historicarum rerum pignoribus refertos curiosius consulens, haud parvam præsentis operis partem ex eorum relationis imitatione contexui… Стр. 7-8.
8. Kilderne til Sakses Oldhistorie, т. I – 1892 г., т. II – 1894 г.
|
|
