|
Поездки в Биармаланд не принадлежали собственно тем первостепенным историческим явлениям, изображать которые Снорри поставил себе целью. Поэтому мы и не вправе ожидать от него подробного описания подобных предприятий. Мне кажется, что в расчеты Снорри входило говорить о Биармаланде только там, где поездка совершалась самим королем или касалась общегосударственной политики.
Такой поход предпринял Эйрик, сын и наследник Гаральда Прекрасноволосого. Его мать, будучи родом из Дании (af Jótlandi), называлась Рагнгильдой Великой – Ragnhildr hin ríka. Свое прозвище она оправдала уже тем, что заставила Гаральда устранить других жен, числом девять1. Сам Эйрик заслужил название blodöx = кровавая секира, за ту жестокость, с которой он убивал своих братьев и врагов, чтоб добиться единовластия над Норвегией. Его потомство в свою очередь отличалось воинственностью и неусыпной деятельностью. Поэтому становится весьма вероятно то, что Снорри рассказывает о многих поездках Эйрика. Едва ему исполнилось двенадцать лет, как отец дарит ему пять военных кораблей. На них он объезжает берега Балтийского и Северного морей, огибает Шотландию, заворачивает на юг мимо Ирландии и пристает к берегам Франции. После такого всеобъемлющего путешествия, продолжавшегося целых восемь лет, программа казалась исчерпанной. Тогда Эйрик собирается в Биармаланд. Там он одерживает большую победу. Находясь же на возвратном пути, он остановился в Финмарке, где люди его увидели в одной из хижин красивую девицу. Она назвала себя Гунгильдой (Gunnhildr) и уверяла, что отец ее жил в Галогаланде, по имени Özurr Toti. Она де приехала в Финмарк в дебри (a mörkinni), чтобы учиться у финов колдовству. Два фина стерегут ее ревниво; оба в нее влюблены. Гунгильда предлагает норманам убить обоих финов и поэтому прячет их в хижине. Когда фины, возвратившись с охоты, погрелись у костра и насытились, Гунгильда собирается спать вместе с ними. Сама она ложится посередине и руками обхватывает каждого из финов. Последние вскоре засыпают. Тогда она встает и надевает им на головы по самые руки мешки из моржовой шкуры. Потом она зовет спрятанных норманов, чтобы они покончили с финами. Утром норманы возвратились к кораблям, взяв с собой Гунгильду. Эйрику она очень понравилась, и он направил свои корабли в Галогаланд к ее отцу. У него он формально просил руки дочери и справив свадьбу, уехал далее на юг2.
В Эгильсаге3 упоминается о той же самой поездке, потому что в ней участвует и Торольф, сын Скаллагрима. Он помещался на носу корабля и держал знамя4. Этот рассказ ничего не знает о пребывании Гунгильды в Финмарке, за то просто в ней говорится, что Эйрик во время этой поездки женился на ней5. Так оно вероятно и было. Эйрик на возвратном пути из Биармаланда заехал погостить к Озура и увидев его дочь, недолго думая, взял ее в жены. Злые языки впоследствии обозвали ее колдуньей. Fjölkunnig mjök – так характеризует ее и Эгильсага.
Если исходить из хронологии Эгильсаги, то поездку в Биармаланд приходится отнести к 913-4 гг. Но это противоречило бы данным королевских саг, которые заставляют нас помещать это событие уже в более позднее время. Мунк остановился на 919 г., а Вигфуссон на 922 г. Ионсон в своем критическом издании Эгильсаги6 высказывает предположение, что Торольф вовсе не участвовал в походе Эйрика; упоминание его в этой связи могло явиться повторением рассказа о Торольфе, сыне Квельдульфа, который сражался в войске Гаральда при Гафрсфиорде. О нем также говорится, что он находился на носу корабля7. Такое объяснение вполне оправдало бы хронологическую ошибку Эгильсаги и дало бы нам право всецело положиться на определения королевских саг. Мне кажется, что Эйрик был слишком занять норвежскими делами, чтобы отлучаться в столь далекое путешествие с тех пор, как отец передал ему одному власть над всей страной. А после смерти Гаральда, которая последовала три года спустя, Эйрик стал ссориться со своими братьями и вскоре ему совсем пришлось уехать из Норвегии. Поэтому начало единовластия Эйрика (930 г.) или во всяком случае год смерти Гаральда (933 г.) дает нам верный предел ad hoc для поездки Эйрика в Биармаланд. Как уже выше сказано, ученые склонны относить ее ко времени около 920 г. Когда Гаральду минуло 50 лет, то он разделил царство между своими сыновьями. Тогда Эйрику достался в удел между прочим и Галогаланд. Последняя страна уже своим географическим положением вызывала смелых людей на поездки на север и далее. А тут еще Снорри поясняет, что вследствие раздела Норвегия была разбита на небольшие области, и братья, недовольные этим стали совершать разбойничьи походы на чужие края8. Раздел Норвегии произошел в 920 г.; поэтому поход Эйрика в Биармаланд мог состояться только между 920 и 930 гг.9
Понятно, при этом определении совершенно упущено из виду свидетельство Эгильсаги об участии Торольфа. Но если это приурочение и явная ошибка, то нечего пренебрегать некоторыми другими подробностями, сохраненными Эгильсагой. Так, например, Эгильсага ссылается еще на старинные песни об Эйрике, которые служили источником для составителя саги. Далее говориться, что в этой поездке случилось много происшествий. Эйрик имел большое сражение на берегах Двины и одержал победу10. Вообще, эта поездка пользовалась известностью. Снорри знает только одну поездку; Эгильсага утверждает, то Эйрик каждую весну предпринимал "свои" поездки в Биармаланд, – "свои", т. е. знаменитые поездки11. Ему сопутствовало много народу12. И в песнях, в которых говорится о деяниях Эйрика и которые приписываются скальду Glumr Geirason, упоминается о нескольких поездках Эйрика. Поэтому весьма возможно, что Эйрик удовольствовался не одним походом, а поддерживал более частые сношения с Биармаландом.
После того, как Эйрик пал в бою в Англии, Гунгильда начинает проявлять жажду деятельности и власти. Вместе со своими сыновьями она переселяется в Данию и начинает интриговать против норвежского короля Гакона13. После некоторых неудачных попыток она своим подстрекательством все-таки достигает намеченной цели. Неожиданно на Гакона нападает большой датский флот под предводительством сыновей Эйрика. Сам прислужник Гунгильды – skosveinn – как думают, убил Гакона14. После этой победы королем становится старший из сыновей Эйрика – Гаральд заячий мех – Haraldr gráfeld. Прозвище указывает на то, что Гаральд вел усердную торговлю мехами, причем не стеснялся скупать даже самые дешевые меха – заячьи15. Снорри неоднократно подчеркивает алчность и скопидомство семьи Эйрика. Его сыновей называли эгоистами = sinker и даже ходили слухи о том, что они закапывали драгоценности в землю16. Брат Эйрика Биерн до того деятельно предавался торговле, что заслужил презрительное название шкипера и купца – farmann eda kaupmann. Он сидел в главном тогда торговом городе Норвегии – Тунсберге и снаряжал товарные корабли (kaupskip) в разные края17. За такое корыстолюбие народ возненавидел весь род Эйрика, тем более, что в царствовании Гаральда наступили голодовки18. Больше всех винили Гунгильду, потому что она управляла собственно всем и принимала участие во всех совещаниях, если не руководила делами19. Когда Снорри говорит о каком-нибудь правительственном предприятии, то действует не король, а Гунгильда и ее сыновья – Gunnhildr ok synir или Gunnhildar synir. На ее полновластное положение как нельзя лучше указывает прозвище, данное ей народом: konunngamóđir = мать королей20. Вся ответственность за благосостояние страны, за кровавые расправы с внутренними врагами, за смерть любимого Гакона Доброго и других родственников Эйрика – взваливалась, и конечно не без основания, на Гунгильду. Поэтому о ней стали ходить в народе разные сплетни. Говорили, что она колдунья. Сложился рассказ, что она училась у самих финов, что Эйрик вывез ее из Финмарка, когда ездил в Биармаланд.
Гаральд, старший сын Эйрика и Гунгильды, недаром носил свое прозвище – заячий мех. Кому, если не ему, необходимо было ездить в Биармаланд. Очевидно, Снорри не знал к какому времени приурочить это событие, и весьма неловко, вне всякой связи, отодвинул его упоминание к концу царствования Гаральда. На этом основании Вигфуссон относит этот поход Гаральда к 965 г. за четыре года до его смерти. От Снорри мы узнаем только то, что произошло большое сражение с биармийцами на прибрежных холмах Двины – á Vinubakka. Норманы, понятно, одержали вверх и убили много народу21. Гаральд затем опустошил страну и добыл себе много добра22. На этот раз Снорри целиком приводит стих Глума, того же скальда, который воспел и поездку Эйрика. "На востоке я видел, как красноречивейший из князей опустошал пламенем деревни, напав с северной стороны, и видел, как бежали ополчения биармийцев; громкую славу приобрел на берегах Двины миротворец народов; воинская похвала досталась в этой поездке юному королю".
Слова ödlingi ungum указывают, что поездка был предпринята королем в молодые годы. Итак, время этой поездки зависит от того, к какому году мы отнесем поездку Эйрика и связанную с ней женитьбу его. Правда, это соображение имеет значение лишь в том случае, если Эйрик женился на возвратном пути из Биармаланда. Если поездку Эйрика отнести к 920 годам, то Гаральду, старшему сыну Эйрика, к 965 г., было бы больше 40 лет и его нельзя было бы считать молодым. Предполагая более позднее время для похода Эйрика, в связи с моими соображениями выше, все же возраст Гаральда не подходил бы под определения скальда. Возможно также, что эпитет скальда лишь поэтическая прикраса, которая не должна быть понимаема, как историческое свидетельство. Если же верить скальду, то более правильно отнести поездку Гаральда к первой половине X века23.
Стихотворение, а равно и общие соображения наводят нас на мысль, что эти экспедиции должны были быть весьма опустошительными. Отер не поднимался еще по Двине и вероятно с туземцами не враждовал. Орвар-Одд только ночью выходит на берег и лишь случайно сталкивается с более многочисленной толпой народа. Эйрик и Гаральд идут прямо войной на Биармаланд, собрав войско, неся впереди знамя. Они не только сражаются на берегах Двины, но опустошают страну на большом расстоянии – herjađi þá víđa um landit. Эйрик и Гаральд – единственные короли Норвегии, которые сами предпринимали поездки в Биармаланд. За то они принадлежали к особенно алчному роду. Они, если можно так выразиться, еще не созрели для занятия трона единовластного короля Норвегии. В них еще кроется старый викинг, который главным образом заботится об умножении своего богатства. Только этим объясняется, что они решались отлучаться из своего государства в столь далекую поездку. Следующие короли не могут дозволить себе подобные развлечения. Они заняты устройством своей страны, упрочением своей власти. Вряд ли Снорри пришлось бы еще раз упомянуть о Биармаланде, если бы не внутренние раздоры. Старая вражда герсов к королю еще раз вспыхнула ярким пламенем и вызвала на борьбу всех, в том числе и последний оплот старины – могучие роды отдаленного Галогаланда. Предпринимается последняя, отчаянная попытка свергнуть с себя ненавистно иго. Место действия переносится на далекий север, и на арену великих исторических событий выступают путешественники в Биармаланд.
Примечания
1. Hkr., стр. 63.
2. Hkr., стр. 72-3.
3. Глава XXXVII, стр. 109.
4. Var í stafni á skipi hans ok bar merki hans.
5. I þeiri ferđ fekk han Gunnhildar, dóttur Özurar Tota.
6. Стр. XLIII.
7. Þar var í stafni Þórólfr Kuelldúlfsson…
8. En međ því at þeir þóttust hafa lítit ríki þá fóru þeir í hernađ. Hkr., стр. 74.
9. Относительно хронологических данных следует справиться у Вигфуссона, Um timatal…
10. I ferđ þeiri var mart til tíđenda. Eiríkr átti orrostu mikla á Bjarmalandi viđ Vinu. Fekk Eiríkr þar sigr, sva sem segr í kveđum hans.
11. Eitt hvert vár bjó Eiríkr blódöx för sína til Bjarmaland.
12. Vandađi mjök liđ til þeirar ferđar.
13. Hkr., стр. 89.
14. Hkr., стр. 106.
15. Hkr., стр. 116-7.
16. Hkr., стр. 11.
17. Hkr., стр. 76.
18. Hkr.
19. Hkr.
20. Hkr.
21. ?
22. ?
23. Незадолго перед своим падением (в 969 г.) Гаральд называется стариком: Haraldr konungr er nu gamall mjök (Hkr., стр. 132); следовательно, Гаральд и в 965 г. был старым. Определение Вигфуссона во всяком случае находится в противоречии с песней скальда.
|
|
