Литература

Источник: Т. Н. ДЖАКСОН. ИСЛАНДСКИЕ КОРОЛЕВСКИЕ САГИ О ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Введение

"Сага об Олаве Трюггвасоне" ("Óláfs saga Tryggvasonar") – это жизнеописание норвежского конунга Олава Трюггвасона, правнука Харальда Прекрасноволосого. Сага сохранилась в нескольких взаимозависимых редакциях. Отдельные главы об Олаве Трюггвасоне есть в "Обзоре саг о норвежских конунгах", ок. 1190 г. (§ 5.1). Самая старшая из сохранившихся саг о нем – латиноязычная "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха бенедиктинского Тингейрарского монастыря Одда Сноррасона (между 1180 и 1200 гг.), дошедшая до нас в трех списках (A, S, U) перевода на древнеисландский язык (§ 5.2). Примерно в то же время, что и сага Одда, было написано еще одно латиноязычное жизнеописание Олава Трюггвасона – тоже монахом Тингейрарского монастыря, Гуннлаугом Лейвссоном¹. От этого текста не сохранилось ни оригинала, ни исландского перевода, однако Бьярни Адальбьярнарсону удалось реконструировать его значительный фрагмент в составе "Большой саги об Олаве Трюггвасоне"². Работа Гуннлауга послужила источником для Снорри Стурлусона, а также для авторов "Саги о крещении" и "Саги о Йомсвикингах". Олаву Трюггвасону посвящено большое число глав свода королевских саг "Красивая кожа", ок. 1220 г. (§ 5.3). В "Круге земном" Снорри Стурлусона (ок. 1230 г.) "Сага об Олаве Трюггвасоне" – шестая по счету (§ 5.4). На рубеже XIII-XIV вв., вероятно, аббатом монастыря в Мункатвера Бергом Соккасоном была написана так называемая "Большая сага об Олаве Трюггвасоне" (§ 5.5).

"Сага об Олаве Трюггвасоне" естественным образом распадается на три больших рассказа: о детстве и юности Олава до того момента, как он становится конунгом (по "Кругу земному" – до гл. 50); о его миссионерской деятельности в Норвегии и Исландии (там же – гл. 53-59, 65-84, 95-96); о его последней битве (при Свёльде), где он сражается против объединенного войска, возглавляемого шведским и датским конунгами и норвежским ярлом, и, по всей вероятности, погибает (гл. 89-94, 97-113)³. Основные вехи жизни конунга Олава, согласно анналам⁴, приведены в табл. 9.

Таблица 9. Олав Трюггвасон в исландских анналах

Не забывая об условности этого допущения, я все же считаю возможным следовать за учеными, принимающими датировки "Королевских анналов" ("Annales Regii"), и обозначать годы правления конунга Олава Трюггвасона как 995-1000.

Поскольку "Сага об Олаве Трюггвасоне" представлена здесь семью редакциями ("Обзор", три версии саги Одда, "Красивая кожа", "Круг земной", одна версия "Большой саги"), в которых много смысловых и лексических повторов, я сочла целесообразным построить эту главу иначе, чем четыре предшествующих. Тексты публикуются, как и выше, последовательно по редакциям, но комментарий при этом – единый. В содержательном плане "восточная" информация саги распадается на восемнадцать сюжетных мотивов (см. табл. 10). Каждый фрагмент (как в оригинале, так и в переводе) обозначен при публикации вынесенным на поля номером сюжетного мотива, а сводный комментарий ко всем редакциям саги строится по тематическому признаку в соответствии с этими восемнадцатью мотивами⁵.

Литература

Morgenstern 1890, 1892; Bugge 1908; Bugge 1910; Braun 1924; Лященко 1926a; Finnur Jónsson 1930; Cross 1931a; Baumgarten 1931; Baumgarten 1932; Larsen 1932; Рыдзевская 1935; Bjarni Aðalbjarnarson 1937; Gordon 1938; Bjarni Aðalbjarnarson 1941; Lönnroth 1963; Ólafur Halldórsson 1967; Jones 1968a; Гуревич 1972; Baetke 1973b; Holtsmark 1974; Andersson 1977; Simek, Hermann Pálsson 1987; Sverrir Tómasson 1988. Bls. 261-279; Джаксон 1991a; Pritsak 1992; Джаксон 1993a; Ólafur Halldórsson 1993a; Jackson 1994; Джаксон 1994в; Джаксон 2000в; Andersson 2003; Sveinbjörn Rafnsson 2005; Bagge 2006. См. также во Введении литературу к разделам "Обзор саг о норвежских конунгах", "Красивая кожа", "Круг земной".

Таблица 10. Сюжетные мотивы в "Саге об Олаве Трюггвасоне"*

* Для каждого мотива указывается номер главы по соответствующему изданию.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. В "Большой саге об Олаве Трюггвасоне" утверждается, что раньше писал Гуннлауг: "Так говорит брат Одд, который много сочинил на латинском языке, следующим после Гуннлауга, о конунге Олаве Трюггвасоне." (ÓTM. B. III. S. 64). Впрочем, исследователи придерживаются противоположного мнения и отдают пальму первенства Одду (см., например: Andersson 2003. P. 4).

2. Bjarni Aðalbjarnarson 1937. S. 85-135.

3. См.: Bagge 1991. P. 46-47. Ср. структуру "Саги об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда, аналогично представленную Т. М. Андерссоном: главы 1-41, 42-61, 62-78 (Andersson 2003. P. 20).

4. Об анналах см. примеч. 4 на с. 95.

5. По этому же принципу будут организованы комментарии в Главах 6, 8, 9 и 11. Если в тексте комментария следует отсылка к какому-то мотиву и при этом не оговаривается, к какой именно Главе настоящей публикации, то по умолчанию следует считать, что это указание на мотив в рамках той же Главы.

§ 5.1. "Обзор саг о норвежских конунгах"

Рукописи, издания, переводы:

См. во Введении раздел "Обзор саг о норвежских конунгах".

Текст

Публикуется по изданию: Ágrip af Nóregskonunga sogum / Bjarni Einarsson (IF. B. XXIX). 1984. Bls. 1-54.

XVII. kapítuli

En eptir fráfall hans þá flýði Astríð(r), er Tryggvi hafði fengit á Upplǫndum, braut til Orkneyja með Óláfi þrévetrum, syni sínum ok Tryggva, at forðask bæði fláræði Gunnhildar ok sona hennar ok Hákonar jarls, er ǫll kippðusk þá enn um Nóreg, því at eigi váru þá enn synir Gunnhildar af lífi teknir. Ok kom hón til Orkneyja með þrimr skipsǫgnum.

En með því at eigi mátti leynask ferð hennar ok mart kunni til svika gerask, þá sendi hón barnit á braut með manni þeim, er sumir kalla Þórólf lúsarskegg, ok hafði hann barnit á launungu á braut til Nóregs ok flutti með miklum ótta til Svíþjóðar. Ok ór Svíþjóð vildi hann fara til Hólmgarðs, því at þar var nǫkkvut ætterni hans. En þá kvámu Eistr at skipi því, er hann var á, ok var sumt drepit af, en sumt hertekit, fóstri hans drepinn, en hann hertekinn fyr ey þeiri, er heitir Eysýsla, en síðan seldr í nauð. (Bls. 19-20)

XVIII. kapítuli

En guð, er þetta barn hafði kosit til stórra hluta, stillti hónum til lausnar með þeim hætti, at maðr kom til Eistlands, sendimaðr konungs af Hólmgarði, er var sendr at taka skatt af landinu ok var frændi barnsins ok leysti frænda sinn ok hafði til Hólmgarðs, ok var hann þar umb hríð, svá at ekki var margra manna vitorð á hans ætterni.

En þá er hann var tólf vetra gamall, þá gerðisk svá til, at um dag nekkvern á torgi, þá kenndi hann í hendi manni øxi þá, er Þórólfr hafði haft, ok leitaði eptir atburðum, hvé hónum hefði sú øx komit, ok varð af hins andsvǫrum sannfróðr, at þat var bæði øx fóstra hans ok svá bani, ok tók øxina ór hendi hónum ok drap þann, er þangat hafði, ok hefndi svá fóstra síns. En þar var mannhelgr mikil ok miklar viðlǫgur við manns aftak, ok fekk hann þat til ráðs, at hann hljóp á hald dróttningarinnar, ok með bœn hennar ok af því, at hvatligt þótti vera verkit manni tólf vetra gǫmlum at vinna, ok af því at sannlig þótti hefndin vera, þá þá hann miskunn af konunginum, ok tók síðan at vaxa vitorð of hann ok svá metorð ok allt yfirlæti.

En síðan er á leið á stundina, þá var hónum fengit lið ok skipastóll, ok fór hann bæði á eitt land ok ǫnnur lǫnd ok heijaði, ok aukuðu flokk hans brátt Norðmenn ok Gautar ok Danir, ok vann nú stórvirki ok aflaði sér með því frægðar ok góðs orðlags. (Bls. 20-21)

Перевод

Глава 17

И после его (Трюггви. – Т. Д.) смерти бежала Эстридⁱ которую Трюггви взял в жены в Упплёнде, на Оркнейи с трехлетним Олавомⁱⁱ, сыном своим и Трюггви, чтобы спастись от вероломства как Гуннхильд и ее сыновей, так и ярла Хакона, которые все тогда боролись друг с другом за Норег, потому что ни один из сыновей Гуннхильд тогда еще не был лишен жизни. И приплыла она на Оркнейи с тремя полными кораблями людей.

И поскольку нельзя было скрыть ее поездку и могло свершиться любое предательство, отослала она тогда своего ребенка с тем человеком, которого некоторые называют Торольвом Вшивобородым, и привез он ребенка тайно в Норег, и с большими предосторожностями переправил в Свитьод. А из Свитьод хотел он поехать в Хольмгард, так как там у него была какая-то родня^v. И тогда напали эйсты^viii на тот корабль, на котором он был, и были некоторые убиты, а некоторые взяты в плен. Воспитатель его был убит, а он был взят в плен близ того острова, который зовется Эйсюсла^ix, и затем продан в неволю^x.

Глава 18

Но Бог, который избрал этого ребенка для лучшей участи, дал ему свободу таким образом: в Эйстланд приехал по поручению конунга из Хольмгарда человек, который был послан собрать подати с этой земли и был родичем этого ребенка, и освободил своего родича, и отвез в Хольмгард, и был он там некоторое время, так что немногим людям было известно о его происхождении.

И когда ему было 12 летⁱ случилось так, что однажды на торгуⁱⁱ он узнал в руке у человека тот топор, который был у Торольва, и начал расспрашивать, как к нему попал этот топор, и понял по ответам, что это были и топор его воспитателя, и его убийца, и взял тот топор у него из руки, и убил того, кто до этого им владел, и отомстил так за своего воспитателя. А там была большая неприкосновенность человека и большая плата за убийство человека, и принял он решение бежать к княгине под ее защиту. И по ее просьбе и поскольку это сочли делом энергичным для человека двенадцати лет от роду, и поскольку месть его сочли справедливой, помиловал тогда его конунг, и стала с тех пор расти его известность, а также уважение и всякий почет.

И после того как прошло некоторое время, ему дали дружину и корабли, и ходил он то в одну землю, то в другие земли и воевал, и быстро увеличивали его отряд норманны, и гауты, и даны, и совершал он теперь подвиги, и добывал себе этим славу и хорошую известность.

§ 5.2. "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда

Введение

"Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха бенедиктинского Тингейрарского монастыря на севере Исландии, Одда Сноррасона (ум. в 1200 г.), была написана на латинском языке. Оригинальный текст не сохранился за исключением латинской фразы Pro sustentacione racio assumunt (ÓTOdd A, k. 30), двух латинских вариантов имени корабля Олава Трюггвасона (Ormr hinn langi. En alatinu tungu heitir hann longus draco. eða serpens – ÓTOdd A, k. 53; ср.: ÓTOdd S, k. 41) и, наконец, одной строфы, приписываемой (в редакции S) исландскому скальду Стевниру Торгильссону, которая присутствует в тексте и на латинском, и на древнеисландском языках (ÓTOdd A, k. 65; ÓTOdd S, k. 54). Скальдические стихи в целом, как полагает А. Холтсмарк, были добавлены в перевод самим переводчиком или позднейшим переписчиком.

Сага Одда датируется исследователями неоднозначно. Ее возникновение относили ко времени между 1160 и 1170 гг. (Ф. Магнуссен в издании 1835 г.), после 1170 г. (А. Холтсмарк в издании 1974 г. и в комментарии к Paasche 1957), не раньше 1180 г. (Г. Сторм), ок. 1180 г. (Л. Лённрот), ок. 1190 г. (Ф. Поске, К. Шир, Олавур Хальдорссон), между 1180 и 1200 гг. (Т. М. Андерссон). Соответственно, по-разному датируют исландский перевод саги: А. Холтсмарк считает, что он не старше 1190 г., Олавур Хальдорссон – что он выполнен ок. 1200 г., Л. Лённрот – в начале XIII в. Не исключена возможность длительного параллельного существования латинского и древнеисландского текстов, как в случае с "Сагой о Ионе Святом" (на что мне любезно указала Г. В. Глазырина): в описи бенедиктинского монастыря Мункатвера на севере Исландии от 1429 г. фиксируется наличие "саги святого епископа Иона на латинском языке и другой на древнескандинавском" ("jons sagha holabiskups j latino. onnor i norræno"¹).

Среди источников, использованных Оддом, исследователи называют сочинения Сэмунда и Ари, "Историю о древних норвежских королях" Теодорика Монаха, до недавнего времени к ним относили и "Древнейшую сагу об Олаве Святом" (см. ниже). Считается, что отдельные вставки из "Обзора саг о норвежских конунгах" могли быть внесены в первоначальный исландский перевод саги. Впрочем, Т. М. Андерссон убежден, что наблюдаемые сходства в трудах Одда и Теодорика скорее можно объяснить наличием общего источника, нежели заимствованием². Исследователь утверждает, что главы 1-41 у Одда основаны на источнике (или источниках), несомненно письменном, к которому обращался, в свою очередь, и Теодорик; в качестве дополнительного материала, особенно в повествовании о событиях в Швеции и на Руси, Одд использовал устную традицию, равно как и в других частях своей саги³. Т. М. Андерссон также подчеркивает, что в главах 1-25, где рассказывается о бегстве Олава из Норвегии, его эстонском плене и времени, проведенном им на Руси, монах Одд весьма приблизительно следует имеющимся в его распоряжении источникам ("норвежским синоптикам"), значительно расширяя их содержание за счет сведений, полученных им от устных информантов⁴. Исследователь указывает, что "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда и "Древнейшая сага об Олаве Святом", хоть и являются полноценными по объему письменными сагами, составлены достаточно грубо, что выдает в них не запись устоявшегося устного нарратива, а попытку свести вместе на письме крупицы разрозненной информации⁵. Все более в литературе утверждается мнение, что биографические данные Олава Трюггвасона, сохранившиеся в письменных источниках, Одд Сноррасон расцветил сюжетами, почерпнутыми из устной традиции⁶.

Основным литературным образцом для монаха Одда послужила, по мнению Л. Лённрота⁷, так называемая "Хроника Псевдо-Турпина", более точно называемая "Historia Karoli Magni et Rotholandi", весьма популярная и красочная латиноязычная биография Карла Великого, написанная в первой половине XII в., переведенная на древнеисландский язык между 1190 и 1225 гг., а позднее включенная в "Сагу о Карле Великом".

Многие части саги Одда построены по образцу библейских и агиографических сказаний. Эпизод обращения Олава в христианство прорицателем на Сюллингах заимствован Оддом из "Диалогов" папы Григория Великого (593-594 гг.); сцена ожидания Олава его противниками перед битвой у острова Свёльд – из сочинения "О деяниях Карла Великого" ("De gestis Caroli Magni") монаха Сен-Галленского монастыря (конец IX в.), где рассказывается, как король Дезидерий и его соратник Октер наблюдают со стен столицы лангобардов Павии за приближением франков.

Обсуждение жанровой принадлежности "Саги об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда порой приводило к тому, что из королевских саг она "превращалась" в агиографическое сочинение⁸. Весьма привлекательно выглядит характеристика, данная этой саге Т. М. Андерссоном: по его меткому выражению, сага имеет "биполярную композицию", что позволило представить Олава Трюггвасона как фигуру религиозную, с одной стороны, и политическую – с другой. Начальная часть саги, фокусирующая свое внимание на бегстве Олава, напоминающем бегство Святого Семейства в Египет от преследований Ирода, и на его последующем возвращении в Норвегию в качестве проповедника и крестителя, выглядит жизнеописанием святого. Однако заключительные главы, подводящие к битве при Свёльде, читаются как героическое повествование, близкое по стилю и композиции к более поздним героическим сагам. Ведь Одд создавал сагу для далеко не однородной аудитории: с одной стороны, он писал под влиянием агиографической литературы для своих собратьев монахов; с другой – под влиянием существующей в обществе традиции об Олаве Трюггвасоне – для носителей этой традиции и прочих мирян, привыкших почитать Олава как конунга и героя⁹. Тот факт, что труд Одда написан на латинском языке, наводит Л. Лённрота на мысль, что монах ориентировался не только на своих исландских коллег, но и на более широкую, международную аудиторию, стремясь к тому, чтобы его книга читалась во всей Северной Европе. Таким образом, его цель предстает целью церковного политика, пытающегося утвердить новое видение процесса христианизации Западной Скандинавии¹⁰.

В вопросе о том, какую из королевских саг можно считать наиболее ранней (речь идет о пространном нарративе, а не о фрагментах типа "Hryggjarstykki" Эйрика Оддссона или начальной части "Саги о Сверрире"), сейчас в науке утверждается тезисно сформулированное Л. Лённротом и детально аргументированное Т. М. Андерссоном мнение, что пальму первенства следует отдать латиноязычной саге монаха Одда об Олаве Трюггвасоне (известной нам по древнеисландским переводам) и что, скорее всего, "Древнейшая сага об Олаве Святом" (о которой мы можем судить по "Легендарной саге об Олаве Святом") местами заимствовала из саги Одда, а местами была смоделирована по ее подобию. Данный вывод смещает акценты в истории возникновения королевской саги: "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда в таком случае выступает не как исландский ответ на норвежское прославление Олава Святого, а как отправная точка в развитии жанра¹¹.

Сохранилось три редакции (два полных списка и фрагмент третьего) перевода саги Одда.

A – норвежский список AM 310 4o. Финнур Иоунссон считал, что он был скопирован с исландского оригинала в середине или третьей четверти XIII в. А. Холтсмарк на основании пелеографических данных пришла к выводу, что он был сделан в конце первой половины XIII в., между 1230 и 1250 гг. В отличие от двух других, этот список содержит более полный текст. В нем – 45 листов; 3 начальных листа, 2 серединных и 1 заключительный отсутствуют, т. е. изначально был 51 лист. Здесь больше следов латинского оригинала: имена нередко даются в латинской форме, присутствуют пояснения, которые в исландском тексте избыточны.

S – исландский список ок. 1300 г. или первой четверти XIV в. – Holm perg 18 4o. Существует мнение, что это не непосредственная обработка латинского текста и что оригинал перевода был выполнен ок. 1200 г.¹² Текст несколько сокращен по сравнению с текстом A, но в нем есть пролог и вводные главы, утерянные в AM 310.

U – фрагмент списка, выполненного в той же юго-западной области Норвегии, что и список A, в середине XIII в. (ок. 1250 г.) – DG 4-7 I fol. Ближе по содержанию к списку A, но тоже сокращен по сравнению с ним, как и S. Сохранившийся фрагмент списка содержит конец саги, и, в частности, явно вымышленный рассказ о конце жизни Олава Трюггвасона.

По мнению Холтсмарк, ни одна из трех версий не есть копия другой. Олавур Хальдорссон считает, что оба норвежских списка были сделаны с норвежских оригиналов. Может быть, небезосновательно мнение Финнура Иоунссона, что в основе всех трех списков лежит один перевод латинского текста Одда, а большие различия между тремя списками – результат переработки его в XIII в. Ср. мнение Свейнбьёрна Равнссона, который полагает, что работа Одда была переведена на исландский язык, затем расширена за счет материалов, почерпнутых из других источников, а затем этот переработанный перевод был еще более переработан и расширен в трех существующих на сегодняшний день исландскоязычных редакциях этой саги¹³.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. DI. B. 4. S. 374.

2. Andersson 1979; Andersson 2003. P. 6-14.

3. Andersson 2003. P. 14, 20.

4. Andersson 2006. P. 28.

5. Andersson 2009.

6. Глазырина 2009; Глазырина 2010.

7. Лённрот 2000. С. 212.

8. См. особенно: Sverrir Tómasson 1988, 261-279.

9. Andersson 2003. P. 25-26.

10. Lönnroth 2000; Лённрот 2000.

11. Andersson 2004a.

12. П. А. Мунк в издании 1853 г.

13. Sveinbjörn Rafnsson 2005.

Издания:

Itt Stycke af Konvng Olaf Tryggjasons Saga, hwilken Oddur Munck pa Gammal Götska Beskrifwit hafwer / O. Verelius. Upsala, 1665 [редакция U].

Saga om K. Oloff Tryggwaszon i Norrege… af Odde Mvnck / J. I. Reenhielm. Upsalæ, 1691 [A].

Saga Ólafs konúngs Tryggvasonar, rituð, í öndverðu, af Oddi múnk / Finnur Magnússon (Fms. B. X) [A].

Saga Olafs Konungs Tryggvasunar. Kong Olaf Tryggvesens Saga forfattet paa Latin henimod Slutningen af det tolfte Aarhundrede af Odd Snorresen, Munk i Thingeyre Kloster paa Island, og siden bearbeidet paa Norsk / P. A. Munch. Christiania, 1853 [S + лакуны no A; U].

Det Arnamagnæanske Haandskrift 310 qvarto. Saga Olafs konungs Tryggvasonar er ritaði Oddr muncr. En gammel norsk bearbeidelse af Odd Snorresens paa latin skrevne Saga om Kong Olaf Tryggvason / P. Groth. Christiania, 1895 [A].

Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr Snorrason munk / Finnur Jónsson. Kobenhavn, 1932 [A; S; U].

Konunga sögur. Reykjavik, 1957. B. I: Óláfs saga Tryggvasonar efter Odd munk; Helgisaga Óláfs Haraldssonar; Brot úr Elztu sögu / Guðni Jónsson [A + начало из S].

Olav Tryggvasons saga. Etter AM 310 qv. / A. Holtsmark (CCN. Quarto serie. Vol. V). 1974. [факсимиле списка A].

Óláfs saga Tryggvasonar eptir Oddr munk Snorrason / Ólafur Halldórsson (ÍF. B. XXV). 2006. Bls. 123-374 [A; S; U].

Переводы:

Английский:

Oddr Snorrason. The saga of Olaf Tryggvason / Translated from the Icelandic with Introduction and Notes by Th. M. Andersson. Ithaca and L., 2003 [A].

Датский:

Kong Olaf Tryggvesens Saga, skreven, fra Begyndelsen af, af Odd Munk (OS. B. X). 1836. S. 174-328 (N. M. Petersen).

Латинские:

В издании 1691 г. (J. I. Reenhielm).

Historia de rege Olavo Tryggii filio, secundum Oddum monachum (ShI. T. X). 1841. S. 201-349 (Sveinbjörn Egilsson).

Норвежский:

Soga om Olav Tryggvason. Etter Odd munk Snorreson / Omsett av M. Rindal (Norrane bokverk. 46). Oslo, 1977.

Шведский:

В издании 1691 г. (J. I. Reenhielm).

Русский:

Фрагменты в Рыдзевская 1978. С. 29-40.

Литература

Storm 1873; Finnur Jónsson 1932a; Bjarni Aðalbjarnarson 1937; Gordon 1938; Paasche 1957; Lönnroth 1963; Ólafur Halldórsson 1967; Schier 1970; Holtsmark 1974; Andersson 1977; Andersson 1979; Hofmann 1981a; Andersson 1985; Holm-Olsen 1987; Simek, Hermann Pálsson 1987; Andersson 1988; Lange 1989; Джаксон 1991; Джаксон 1993a; Ólafur Halldórsson 1993a; Zernack 1998; Lönnroth 2000; Лённрот 2000; Andersson 2003; Andersson 2004a; Ármann Jakobsson 2005; Sveinbjörn Rafnsson 2005; Andersson 2006; Phelpstead 2006; Bagge 2006; Глазырина 2009; Глазырина 2010.

§ 5.2.1. "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда – редакция А

Текст

Публикуется по изданию: Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr Snorrason munk / Finnur Jónsson. København, 1932.

6. Fra Garða konungi oc moður hans

I þenna tima reð firir Garða riki Valldamarr konungr með miclum ueg. Sua er sagt at moðir hans var spakona oc er þat callat ibokum phitons andi er heiðnir menn spaðu. þat geck miok eptir er hon mælti. oc var hon þa a orvasa alldri. Þat var siþr þeira at iola aptan hinn fyrsta scylldi bera hana astoli firir hasæti konungs. Oc aðr menn töki til dryckio þa spyrr konungr moður sina ef hon sæi eða vissi nocquorn hasca eða skaða yfir gnapa sinu riki. eþa nolgaz með nocquorum ufriði eða otta. eða aðrir agirntiz hans eigu. hon suarar. Eigi se ec þat son minn er ec vita þer horva meinsamliga eþa þinu riki oc eigi oc þat er skelfi þina hamingio. En þo se ec micla syn oc agetliga Nu er borin aþessum tiðum ein konungs s. iNoregi oc a þessu ári sa er her man up föþaz iþessu landi. oc sia man verða agetligr maðr. oc dyrlegr hofþingi. oc eigi man hann scaða gera þinu riki. helldr man hann þat margfalliga auca yðr til handa. oc siþan man hann aptr huerva til sins lanz þa er hann er a ungum alldri. oc mun hann þa oþlaz riki sitt þat er han er til borin. oc mun hann konungr vera oc skina með mikilli birti. oc morgum mun hann hialpare vera inorðralfu hæimsins. En scamma stund mon hans riki standa yfir Noregs uelldi. beri mek nu abrot þui at ec man nu eigi framarr segia. oc örit sagt er nu. þessi Valldamarr var faðir Iarizleifs konungs. (Bls. 20-21)

7. Fra Olafi T. s. oc Astriði moður hans

En er þau Olafr oc Astrið hafðu verit ii uetr með Hakoni g. þa bio hann ferþ þeira uegsamliga oc fær þau ihendr kaupmonnum þeim er fara ætluðu i Garþa austr. ætlaði hann at senda þau til Sigurðar broður Astriðar hann hafði mikinn soma af Garða konungi. Hakon g. feck þeim alla luti þa er þurftu til þessar ferþar. oc skilþiz eigi fyrr við en þau comu askip með goðu foruneyti.

Oc siþan letu þau ihaf. oc iþeire ferð comu at þeim rans menn oc tocu feit allt. en drapu suma mennina. oc leidu ser huern brot ymsa uega. oc siþan ianauð oc þrelkan. Oc her skilþiz Olafr við moþur sina oc var hon siþan selld land af landi. Olafr var oc selldr mansali sem aðrir hertecnir menn oc þria drotna atti hann iþessi herleiðingu. Oc sa er fyrstr keypti hann. het Clerkon oc sia drap fostra hans firir augum honum. Oc litlu siþarr selldi hann Olaf þeim manni er Clercr. h. oc toc firir hann hafr forkunnar goþan. oc var hann iþessa mannz valdi nocquora hrið.

En sa guð er eigi uill leynaz lata dyrð oc ueg sinna vina. sua sem eigi ma liosit leynasc i myrcrinu. sua gerþi hann þa mikiN ueg þessa hins unga mannz oc leysti hann af þessu ufrelsi sem forþum leysti hann Iosep. Oc þessi maðr er nu hafði valld yfir Olafi. selldi hann þeim manni er Eres het oc tok sa firir hann dyrlect clæði. þat er ver collum uesl. eða slagning. a vara tungu. Oc þessi husbondi er nu hefir keyptan hann var föþingi iheiðnum londum kona hans het Rechon. en son þeira h. Reas. hann keypti oc með honum fostbroður hans er Þorgils h. son Þorolfs. hann var ellre en O. þeir voro vi. vetr iþessu afelli. (Bls. 21-23)

8. Fra Olafi Tryggva s.

Oc nu iþenna tima ricþi Valdamarr yfir Garða riki hann atti þa drotning er Allogia h. oc var hin vitrasta cona. Sigurðr broþir Astriðar hafði sua mikin metnað af konungi at hann eignaðiz af honum miclar eignir oc mikit lén. oc setti hann yfir at skipa konungs malum. oc heimta saman scylldir konungs viða af heruðum. hans boð scylldi oc yfir standa allu konungs rikinu.

Þa var Olafr ix uetra gamall er þessi atburþr gerþiz at Sigurþr moðurbroðir Olafs com iþænna stað er Olafr uar firir. oc var bondinn farinn til acrs með verkmonnum. Sigurþr reið þa iþorpit með micla sueit manna oc sömilegt foruneyti. Þa var Olafr ileic með aðrum sueinum. hafði hann sua micla ast fengit af sinum herra at hann var ecki anauðigr eþa þræll. helldr sua sem öskilegr son oc let hann honum engra luta vannt þeira er hann beiddiz. skemtaði hann ser ahueriom degi þat er honum þotti bezt.

Oc Olafr fagnar honum vel oc með mikilli list. Oc Sigurðr tok uel oc bliðliga hans orðum. oc mælti sua. Se ec þat goðr sueinn at ecki hefir þu þat bragþ aþer sem herlendskir menn huarki með yfirlitum eþa mali. Nu seg mer nafn þitt oc ætt oc fostr iorð. hann suarar. Olafr heiti ec. en Noregr er ættiorð mín. kyn mitt er konunglict. Sigurðr mælti þa Huert er nafn faður þins. eða moþur. hann suaraði Tryggui h. faðir min. en Astriðr moþir. Sigurþr mælti. huers d. var moþir þin. hann suarar. hon var d. Eiriks af Oprustoðum riks mannz. Oc er Sigurðr heyrði þetta. steig hann af hestinum oc fagnaði honum uel oc minntiz við hann. oc segir honum at hann er moþur broþir hans. oc vist er þetta fagnaðar d. er við hafum her fundiz Siþan spyrr S. at ferþum Olafs oc þangat comu hans. eða huersu lengi hann hafði þat afelli þolt Oc hann sagþi honum ferþir sinar sua sem gengit hafði.

Oc eptir þat mælti Sigurþr. Villt þu nu frendi at ec kaupa þek at lauarði þinum oc ser þu eigi lengr i anauð hans eða þionustu. Hann suarar Vel em ec nu comin s. han hia þui sem fyrr. en giarna villda ec leystr verþa heðan ef fostbroþir min veri leystr af þrældomi oc fari hann með mer ibrot. S. q. þat giarna gera vilia oc spara enga luti til.

Oc siþan com Heres bondi heim oc fagnaði uel S. þuiat hann scylldi heimta landscylldir af þeim heruðum oc af huerio husi. oc sia yfir at þat greiddiz allt uel. Oc at lyctum vacði Sigurþr til við bondan ef hann vildi selia sueinana. uið uerði. man ec nu þegar reiða verþ firir. hann suarar. Selia man ec hinn ellra sueinin. sem ocr semz en hinn yngri er mer ufalr þui at hann er bæði vitrari oc þo friðari oc honum aN ec oc myclu meira oc mikit þycki mer at lata hann. oc ecki sel ec hann nema við miclu verþi. Oc er S. heyrði þetta. þa spyrr hann huar coma scylldi. oc bondiN for þo æ undan. En S. leitaði þo eptir þui frecara. En fra lyctum er at segia þessar caupstefnu. at sueinn hinn ellri var firir mork gullz. en hinn yngri var firir ix merkr gullz. oc þotti bonda þo meira at lata hann en hinn sueinin.

Eptir þat for S. a brot með Olaf frenda sin oc heim iGarða riki. en þat voro log ilandi þui. at eigi scylldi þar up föþa konungs s. af utlendu kyni ne fiarrlægio riki at uvitanda sialfum konungi. Sigurþr hafði Olaf heim með ser til husa sinna. oc varðueitti hann þar meþ launungu oc fara manna vitorði. oc þo i goðu yfirlæti. for þa sua fram um rið.

Sua bar til einn d. at Olafr geck fra herbergi sinu oc með honum fostbroðir hans. at uvitanda Sigurði frænda hans. þeir foro þo leyniliga oc gengu a eitt stræti. Oc þar kendi Olafr firir ser sin uvin þann er drepit hafði firir vi uetrom fostra hans firir augum honum en selldi siþan sialvan hann ianauð oc þreldom oc er hann sa hann þa gerðiz hann asyndar sem bloð. oc þrutinn miok. oc bra honum mioc við við þessa syn huarf hann þa aptr scyndiliga oc heim til herbergia sinna.

Oc litlu siþarr com þar Sigurþr af torgi. oc er hann sa Olaf frenda sinn þrutin af reiði. þa spurði hann Olaf. huat honum veri. hann segir huer sok til var oc bað hann ueita ser sin styrk til hefna fostra sins. þuilican harm sem sia maðr gerði mer oc margfallda scom. vil ec nu hefna fostrfoþur mins. Sigurþr segir at hann uill þetta ueita honum risa nu up oc ganga með micla sueit manna oc var Olafr leiðsogumaðr til torgsins. Oc er Olafr ser þenna mann taca þeir hann oc leiða utan borgar. Oc siþan gengr fram þessi hinn ungi sueinn Olafr. oc ætlar nu at hefna fostra sins. var honum þa fengin ihond mikil breið öx. at hoggua þenna mann. Olafr var þa ix uetra gamall. Siþan reiðir Olafr öxina oc höggr a halsin oc af hofuðit. oc er þetta callat mikit fregþar hogg sua ungs mannz.

I þenna tima voro iGarða riki margir spamenn. þeir er vissu firir marga luti. þeir sagþu af sinum spadomi at comnar voro iþetta land. hamingior nocquors gafugs mannz oc þo ungs. oc alldri fyrr hofðu þeir set ne eins mannz fylgior biartare ne fegre oc sannuþu þeir þat með morgum orðum en eigi mattu þeir vita huar hann uar En sua sogþo þeir mikils hattar vera hans hamingio at þat lios er yfir henni skein at þat dreifþiz um allt Garða riki oc viða um austr halfu heimsins.

En firir þui sem sagt var fyrr at Allogia drotning var allra kuinna vitrost þa þyckia henni slikir lutir mikils verþir. Biðr hon nu konung með fogrum orðum at hann lati stefna þing at menn comi þangat af allum nalægiom heruðum. segir hon at hon mon þa til coma oc til skipan a hava slica sem mer likar. Nu gerir konungr sua. kömr þar mikill fiolði manna.

Nu byðr drotning at sla scal mannhringa af allum muginum oc skal huerr standa hia aðrum sua at ec mega lita huers mannz asionu. oc yfirbragð oc einkanlega augun. oc væntir mek at ec myna skynia huerr styrandi er þessi hamingio ef ec fæ litið sialldr augna hans. oc eigi man þa leynaz mega huerr þessar naturu er. konungr lyddi nu hennar röþum.

Oc er þetta hit fiolmenna þing stoð ii daga. En drotning geck firir huern mann oc hyggr at huers mannz yfir bragþi oc finnr engan þann mann er henni þycki liclegr til at styra sua matkum lutum Oc er staðit hafði ii daga þingit oc com hinn þriði d. þa var enn aukat þingit sottu þa þangat allir at hans boði. en elligar la sok a.

Var nu slegit allu folki i mannhringa. en þessi hin ageta cona oc hin frægia d. hugði at huers mannz alitum oc yfirbragþi. kömr hon þar er aleið stundina sem fyrir henni stoð einn ungr sueinn með vandum clæðum hann var ikufli oc lagþr hottriN aptr aherðar honum. Hon leit augu hans. oc skilði hon þegar at hann var þessar hinnar haleitu giptu. oc leiðir hann firir konung oc gerþi þa bert firir allum at þa man sa fundinn vera er hon hafði lengi leitað.

Var nu þessi sueinn ikonunglect valld tekinn Gerði hann þa kunnect konungi oc d. ætt sina oc tign at hann var eigi præll. helldr birtiz nu at hann var pryddr konunglegre ætt. Siþan tok konungr oc d. at fostra Olaf astsamliga. með mikilli bliðu. gόddu þau hann morgum farsæligum lutum sem eiginlegan sinn son. Þessi sueinn uox up iGorðum snimma algerr at afli oc viti oc þroaðiz langa rið sem alldr visar til. sua at afam uetrum var hann lanct um fram sina iafn alldra. i allum lutum þeim er pryða ma goðan hofþingia. Oc þegar er hann toc at syna sek oc sina atgervi þa var þat abbragðlict a marga uega. oc ascammre stundu hafði hann numit allan riddarligan hatt. oc orrostulega speki. sua sem þeir menn er kόnstir voro oc hraustastir at fylla þa syslu.

Nu feck hann af sliku micla sömð. oc frama fyrst af konungi oc d. oc uti fra allum aðrum. rikum oc urikum. vox hann nu þar oc þroaðiz huartueggia með uizku oc vetra tali. oc allzsconar atgerfi er pryða ma agetan hofðingia Oc Valdamar konungr setti hann bratt hofþingia innan hirðar. oc at stiorna her monnum þeim er vinna scyldu sömð konungi. oc margscyns fræmþar verk vann hann iGarðariki. oc viða um austr halfu þo at her se fatt talt.

En er hann var xii uetra gamall þa spyrr hann konungin ef nocquorar borgir eða heruð þau er legit hafi undir hans konungdom oc hafi heiðnir menn tekit af hans riki oc sæti þa yvir hans eign oc soma. Konungr suarar. oc s. at vist voro nocquorar borgir oc. þorp þau er hann hafði att. oc aðrir hafðu heriat af hans eign oc lagt nu við sitt riki. Olafr mælti þa. Gef mer þa nocquot lið til forræðis oc skip oc vita ef ec mega aptr vinna þat riki er latit er. þui at ec em fuss at heria oc beriaz við þa er yðr hava hneyct vil ec þar til niota yðarrar giptu oc sialfs þins hamingio. Oc man vera annat huart at ec man fa drepit þa. eða þeir mono abrot stockua firir minum styrk. konungr toc þessu uel oc feck honum lið slict er hann beiddiz.

Nu syndiz þat er fyrr var sagt huersu kön hann var við allan riddarascap oc herscapar bunat. kunni hann oc sua nöfrliga fylkingum fara. sem hann hafði i þui iafnan stafat. ferr hann nu með þessu liði oc atti margar orrostur. oc vann mikiN sigr a uvinum sinum. Vann hann aptr allar borgir oc castala þa er fyrr hofðu legit undir riki Garða konungs. Oc margar þioðir utlendar ocaði hann undir riki Ualdamars konungs. En at hausti huarf hann aptr með fagrligum sigri. oc friðu herfangi. hafði hann þa margscyns gersimar igulli oc agetligum pellum. oc steinum dyrum. er hann förði konungi oc d. oc var nu hans uegr ændr nyiaðr. Oc fognuðu honum allir með hinum mesta feginleik. slicu hellt hann fram ahuerio sumre. at hann heriaði. oc vann margs cyns frægþar verk. en hann var a vetrum með Valldamar konungi.

Oc er hann skein iþuilikri dyrð. þa er sua sagt at eptir einn mikiN sigr sneri hann heim til Garða. þeir sigldu þa með sua miclu drambi oc kurteisi. at þeir hafðu seglin yfir skipum sinum af dyrum pellum. oc sua varu tiolldin þeira oc. En af slicu ma marca rikdom þann er hann hafði fengit af stor virkiom þeim er hann vann iAustrlondum. (Bls. 22-29)

9. Fra OLafi konungi

Sua segia vitrir menn oc froðir. at Olafr hafi alldrigi blotat scurðgoð. oc hann setti iafnan hug sin við þui. En þo var hann vanr at fylgia konungi til hofsins optliga. en alldrigi com hann in. stoð hann þa uti hia durum iafnnan. Oc eitt sin röddi konungr uið hann. oc bað hann eigi þat gera þui at þat kan vera at guðin reiðiz þer. oc tynir þu bloma öscu þinnar. Villda ec giarna at þu litillættir þek við þau þui at ec em ræddr um þek at þau casti a þek akafre reiði sua mikit sem þu hefir ihættu. Hann suarar. Alldrigi hræðumk ec guð þau er huarki hava heyrn ne syn ne vit oc ec ma skilia at þau hava enga grein oc af þui ma ec marca herra huerrar naturo þau ero at mer syniz þu huert sin með þeckilego yfir bragþi at af tecnum þeim stundum er þu ert þar oc þu förir þeim fornir. en þa liz mer þu iafnan með ugiptubragþi er þu ert þar. Oc af þui skil ec at guð þessi er þu gofgar manu myrkrunum styra.

Oc þat segia menn þa er Olafr var iþuilikri sömð at til urðu nocquorir meN meirr ofundfullir en gözku fullir oc rögþu hann uið konungiN. oc varþ hann firir ofund margra gofugra manna oc firir þa sok for hann ibrot Oc hafði þa mikiN her. hann heriaðe þa aheiðnar þioðær oc feck iafnan sigr. for hann viða um Austrueg oc braut undir sek folkit Oc er honom leiddiz þessi iðn. þa var comit at uetri. villdi hann þa snua heim til Garða. Oc þa com imoti þeim ueðr beði mikit oc gagnstaðlict oc hepti þat ferþ hans þessu sinni. snyr hann þa til Vinðlanz meþ liði sinu oc lagþi skipum sinum til lögis. (Bls. 30)

12. Fra OLafi konungi

Þa er Olafr hafði verit iij uetr i Vinðlandi gerðuz þau tiþendi. at d. fær braðan bana. […] bio hann þa lið sitt or landi. oc vænti hann at þa myndi hann skiotara af hyggia harmi þeim er hann hafþi fengit ætlaði hann at fara iRusiam. En er hann com iDanmork þa gengu þeir af skipum sinum oc aland up. oc tocu strandhogg sem siþr er til oc tocu mikit fe. oc racu til strandar. landz menn somnuðuz saman oc sottu eptir þeim með miclu liði. […] (Bls. 36)

13. Fra draum Olafs konungs

Eptir þetta hellt Olafr brot skipum sinum oc austr iGarða uelldi Oc tok konungr oc d. uið honum ageta uel. oc dualþiz hann þar um uetrinn Oc eitt sinni bar þa firir hann merkilega syn. honum syndiz einn mikill stein oc þottiz hann ganga lanct up eptir honum allt til þess er hann com at ovan verþum. hanum þotti þa sem hann veri up hafiðr iloptið yfir scyin. Oc er hann hof up augu sin þa sa hann agetliga staði fagra oc biarta menn er bygðu iþeim stoðum. þar kendi hann oc sötan hilm oc allzsconar fagra bloma. oc meiri dyrð þotti honum þar vera en hann mætti hug sinum til coma fra at segia. Þa heyrði hann rodd mæla við sek. Heyr þu efni goðs mannz. þui at alldrigi gofgaþir þu guðin oc önga þionustu ueittir þu þeim. Helldr suivirdir þu þa oc firir þui munu margfalldaz uerk þin til goðra luta. oc avaxtsamlegra. en þo scortir þek enn mikit at þu megir vera iþessum stoðum eða þu ser maclegr at liva her at eilifu með þui er þu cannt eigi eN scapara þin. oc þu veizt eigi huerr sannr guð er.

Oc er hann hafði heyrt þessa luti þa hræddiz hann acafliga oc mælti sua. Huerr ert þu drottin at ec trua a. Roddin suarar. Farþu til Girclandz oc man þer þar kunnict gert nafns drottins guðs þins. Oc ef þu varðueitir hans boðorð. þa mannt þu hava æilift lif oc sælu Oc þa er þu truir retliga þa mannt þu marga aðra snua fra villu oc til hialpar. þui at guð hefir þek sett til at snua honum til handa margar þioðir.

Oc er hann hafði þessa luti heyrða oc set. þa ætlaði hann at stiga niðr af steininum. Oc er hann for ovan. þa sa hann ogorliga staði fulla af logum oc quolum oc þar með heyrði hann aumligan grat. oc margsconar ogorliga luti. Oc þar þottiz hann kenna mænn marga þa er truat hofþu ascurþguð beði vini oc hofþingia. Oc þat scilþi hann at sia quol beið buin Valdamars konungs oc d. Honum feck þa mikils sua at þa er hann vacnaði flaut hann allr itarum. oc vacnaði með miclum otta.

Eptir þat bað Olafr lið sitt buaz til brautferþar. Oc vil ec nu sigla til Girklannz. oc sua gerir hann. oc byriar honum vel. oc com hann til Girclandz. Oc hitti þar dyrlega kenni mænn oc uel truaða er honum kendu nafn drottins Iesu Cristz. varð hann nu lærþr með þeire tru sem fyrr var honum boðat isuefni. Siþan hitti hann agetan byscup einn oc bað hann ueita ser helga skirn þa sem hann hafði lengi til girnz oc mætti hann vera isamlagi cristinna manna. oc siþan var hann primsignaðr Oc siþan bað hann byscup fara með ser i Rusiam oc boðaði þar nafn guðs heiðnum þioðum. Byscup q. heita myndu ferðinni ef hann vildi fara sialfr þui at þa mun konungr sialfr siþr imote standa oc aðrir storhofþingiar. helldr ueite hann til sinn styrk at avoxtr mætti at verþa oc guðs cristni magnaðiz.

Siþan ferr Olafr ibrot oc aptr iRusiam oc var nu sem fyrr fagnat honum uel. duelsc hann nu þar um rið. hann röþir opt firir konungi oc d. at þau geri eptir þui sem þeim hðfír oc miclu er fegri siþr at trua asannan guð oc scapara sinn. er gerði himin oc iorð oc alla luti er þeim fylgir. hann segir oc huersu illa samir þeim monnum er rikir eru at villasc isua miclum myrcrum at trua þat guð er enga hialp ma ueita. oc leggia aþat alla stund oc starf. megu þer oc skilia af yðarri speki at þetta er satt er ver bioðum. Oc alldri scal ec af lata at boða yðr sanna tru oc guðs orð. at þer mettið avoxt geva almatkum guði. En þo at konungr stöþi lengi við oc mælti imoti at lata sið sin. oc atrunað guðanna. þa feck hann þo skilit með guðs miscun at mikit skilþi siþinn þann er hann hafði eþa sia er Olafr boðaði. Var hann oc opt fagrliga a minntr. at þat var blot villa oc hindr vitni er þeir hofðu aðr með farit. en cristnir menn truðu betr oc fagrlegarr. Oc með heilsamlegum röþum drotningar er hon gaf til þessa lutar at fultingiandi guðs miscunn þa iatti konungr oc allir menn hans at taca heilaga skirn oc retta tru oc varþ þar allt folc cristit.

Oc er þetta var gort þa bio Olafr ferð sina brot þaðan oc geck nu mikil frægð af Olafi huar sem hann for. eigi at eins iGarða ueldi helldr oc allt inorðralfu heimsins. oc þa com frægþ Olafs allt norðr iNoregs uelldi. oc agetlegt verk er hann vann ahu- eriom degi. (Bls. 39-43)

14. Fra Olafi konungi

[…] Siþan gaf Olafr sinum monnum leyfi at þeir föri ikaupferþir þangat sem þeir villdi. oc kömi þo til Ænglanz fyrr en hann föri þaþan. Oc at gefnu þessu leyfi foru þeir ikaupferðir. en Olafr hellt þa skipum sinum til Englandz. Oc er hann com þar þa heyrði hann sagt at jarl sa reð firir Norðimbralandi er Sigurðr het. […] Iarlinn undraðiz miok þeira uascleik oc spyrr þenna hinn virðilega mann huerr hann se eða huaðan hann veri comin. hann s. at hann het Ali hinn auðgi oc var hann caup maðr. en uer erum comnir allir af Garðariki. […] (Bls. 45-46)

19. Fra suikræðum Hakonar j. við OLaf T. s.

Nu er þar til at taca at Hakon j. heyrir micla fregð af morgum orrostum oc snill- dar brogþum Olafs T. s. er hann uann viða. […] Þorir het maðr clacka vinr mikill iarlsins. hann callar hann til sin aþinginu oc segir at hann uill senda hann iGarða austr með þeim örendum at hann scal segia andlat jarlsins oc þat með at landit liggi nu hofþingialaust. […] Oc biogguz þeir nu til ferþar. Oc styrþi sinu skipi huerr þeira foru siþan til Englandz oc er þeir comu þar spurðu þeir at Olafr var þa Farin austr iGarða riki. Oc siþan sigldu þeir austr þangat oc er þeir comu þar. fagnaði hann þeim uel með mikilli bliðu. oc gerði frendum sinum fagra ueizlu. […] nu voro þeir þar um uetrin En er varaði bioz Olafr austan með vi skipum. oc þau um fram iij er þeir hafðn austr haft. Þessi skip voro laðin morgum dyrligum gripum gulli oc gimsteinum oc agetligum pellum. oc allzscyns farmi er fasenn var iNorðlondum. […] (Bls. 63-66)

25. Fra OLafi konungi T. s.

Þat finnz ifrasogn Ara hins froða oc eru þeir fleire er þat sanna at Olafr T. s hafi ij uetr haft oc xx þa er hann com iland. oc tok riki en hann reð firir v. uetr. En þo eru þeir sumir menn froðir er sua vilia segia oc þui trua at sua se at hann hafi haft ij uetr oc xxx. vetra. er hann tok rikit. oc þat scal nu sanna huersu þeir telia.

Þat segia þeir þa er Tryggui konungr faþir hans var uegin at Olafr var þa imoður quiði oc var föddr þat. oc var einn uetr með moður feþr sinum oc moður með leynd. Oc siþan for hann austr iSuiþioð. afund Hakonar gamla firir motgangi Hakonar j. oc Gunnhilldar. oc for þa um eyði merkr oc scoga. oc var þar ij uetr með Hakoni gamla. oc er hann for brot þaðan þa var hann þrevetr.

Oc er hann for skipferðum oc hann var hertekin er hann ætlaði iGarða þa tocu heiðnir menn þau oc hafðu isinu valldi oc var hann iþessi anauð vi uetr. En iGorðum austr oc austrholfunni veri hann xi ar. En i Vinðlandi iij uetr. oc þa for hann til Danmerkr oc til Irlandz. Oc tok þar helga skirn af abota. þeim er fullr var af helgum anda. oc iUestrlondum var hann ix ár.

Oc eptir þat for hann af Englandi. oc hafði þa ij uetr hins fiorþa tigar. Oc eptir þat var sett uelræði af Þori clocku um Olaf. oc foru þeir þa til Noregs sem sagt var. oc var þa Þorir drepin. eptir forspa finnzins. oc litlu siþarr Hakon j. Oc tok þa O. T. s. rikit sem sagt var. En þessir menn samþyckia þetta með þessum hetti Sæmundr hinn froði oc Ari hinn froði huarstueggia sogn er trulig. at Hakon hafi styrt rikinu xxxiij. uetr. siþan er fell Haralldr grafelldr En þat þyckir þa miok saman bera. oc þessi fra sogn.

Þat calla meN at Olafr T. s. hafi haft iij tiþir. a sinum dagum. var su hin fyrsta er hann var imiclu ufrelsi oc aþian oc uvirðing. Annur tið alldrs hans skein með birti mikilli oc farsælu. Hin þriðia tið með tign oc frægþ oc mikilli ahyggio. firir morgum at böta. En vera kann þat at Einarr þambarskelfir eþa Astrið systir Olafs er atti Ærlingr aSola hafi ecki hugleitt þa þessi ix ar anauðar hans er margir varu iþeire ætlan at hann veri dauðr. En siþan er sia hinn sami maðr erfrendrnir fundu oc vinir. sua sem endrreistan af dauða. þa fognuðu þeir þessum manne sua sem hann veri af dauða reistr oc tolðu þui til alldrs honum vii ár oc xx. En huarratueggia uitni synaz mer athuga verþ oc skynia þat huat af þyckir fellt at hava þuilikum frasognum. (Bls. 88-91)

32. Fra Eiriki konungi iSuiþioð

I þann tima er rikði yfir Noregi Hakon j. var Eirikr konungr iSuiþioð. […] Eirikr konungr atti Sigriði hina storraðu oc var þeira s. Olafr suænski. Þat segia menn at konungriN villdi skilia við Sigriði d. oc uilldi eigi hava ofsa hennar oc ofmetnað. oc setti hana drotningu yfir Gautlandi. En konungr atti siþan d. Hakonar j. Eptir hann tok riki s. hans Olafr.

En þa baðu Sigriðar Vissivalldr Austruegs konungr oc Haralldr grenski. Uplendinga konungr. En henni þotti ser litilræði iþui er smakonungar baðu hennar. en þeim dirfð i er þeir ætluðu ser þuilica drotningo. oc firir þui brendi hon þa inni baða aeinni nott. oc þar let oc lif sitt gafugr maðr er het Þorir faþir Þoris hundz er barðiz við hinn helga Olaf konung aSticlastoðum oc eptir þetta verk var hon colluð Sigrið hin storraða. (Bls. 107-108)

82. Fra Olafi konungi

Þat sagði Hallfroðr vandræða scalld at þessi lond hafi Olafr konungr T. s. farit hersdkilldi. bæði isuðr uegum oc Uestrlondum. […]

Hilmir vann at holmi
hialmscoð roðin bloði
huat of dulðu þess holðar
horð oc austr iGorðum.
rogs bra recka lægir
rikr Valkera liki
herstefnir let hrofnum
holld Flæmingia golldit. […] (Bls. 247-248)

Перевод

6. О конунге Гардов и его матери

В то времяⁱ правил в Гардарики конунг Вальдамарⁱⁱ с великой славой. Рассказывается^iv, что мать его была пророчицей^v, и зовется это в книгах духом фитона^vi, когда пророчествовали язычники. Многое случалось так, как она говорила. И была она тогда в преклонном возрасте. Таков был их обычай, что в первый вечер йоля^vii должны были приносить ее на кресле к высокому сиденью конунга. И раньше чем люди начали пить, спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-либо угрозы или урона, нависших над его государством, или приближения какого-либо немирья или опасности, или покушения кого-либо на его владения. Она отвечает: "Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, а равно и такого, что спугнуло бы твое счастье. И все же вижу я видение великое и прекрасное. Родился в это время в этом году сын конунга в Hopere^viii, и будет он воспитываться здесь в этой стране, и станет он знаменитым мужем и славным хёвдингом, и не причинит он никакого вреда твоему государству, а напротив, многократно его увеличит для Вас. А затем он вернется в свою страну, пока он еще в молодом возрасте, и тогда завладеет он своим государством, на которое он имеет право по рождению, и будет он конунгом, и будет сиять ярким светом, и многим он будет спасителем в северной части мира^ix. Но короткое время продержится его власть над Норегсвельди. Отнеси меня теперь прочь, поскольку я теперь не буду дальше говорить, и так уже довольно сказано". Этот Вальдамар был отцом конунга Ярицлейва^x.

7. Об Олаве, сыне Трюггви, и Астрид, его матери

И когда Олав и Астридⁱ пробыли 2 года у Хакона Старогоⁱⁱⁱ, собрал он их в путь с честью и передал их в руки тех купцов^vii, которые собирались ехать на восток в Гарды. Он думал отправить их к Сигурду, брату Астрид, который имел большие почести от конунга Гардов^vi. Хакон Старый дал им все, что им требовалось для этой поездки, и расстался с ними не раньше, чем они взошли на корабль с хорошими попутчиками.

Затем они вышли в море, и в этой поездке напали на них разбойники^viii и захватили все их добро, и убили некоторых, а остальных увезли в разных направлениях, и взяли их затем в неволю и рабство. Здесь Олав был разлучен со своей матерью, и ее затем продавали из страны в страну. Олав тоже был продан в рабство^x, как другие пленники, и три хозяина было у него в этом плену. Того, кто первым купил его, звали Клеркон; и это он убил воспитателя Олава у него на глазах. А несколько позднее продал он Олава тому человеку, которого звали Клерк, и взял за него необычайно хорошего козла; и пробыл он во власти этого человека некоторое время.

Но Бог, который не хочет, чтобы скрывались честь и слава его друзей, как не должен свет скрываться во тьме, оказал этому молодому человеку великую честь и освободил его из этой неволи, как в былые времена освободил он Иосифа. И вот человек, который теперь имел власть над Олавом, продал его тому человеку, которого звали Эрес, и взял за него драгоценную одежду, которую мы на нашем языке называем плащ или накидка^xii. И этот хозяин, который теперь купил его, был родом из языческих земель; жену его звали Рекон, а сына их звали Peac^xi. Он купил вместе с ним и его брата по воспитанию, сына Торольва, которого звали Торгильс; он был старше, чем Олав; они пробыли 6 лет в этой беде^xiii.

8. Об Олаве Трюггвасоне

А в это время правил Вальдамар над Гардарики; у него была жена, которая звалась Аллогиейⁱ и была она умнейшей женщиной. Сигурдⁱⁱ, брат Астрид, имел такой большой почет от конунга, что получил он от него большие владения и большой лен, и поручено ему было вести дела конунга и собирать дань конунга по всем областям; а его повеления должны были иметь силу во всем государстве конунга.

Олаву было 9 летⁱⁱⁱ, когда случилось это событие, что Сигурд, брат матери Олава, приехал в то место, где находился Олав. А бонд ушел в поле со своими работниками. Сигурд въехал тогда в селение с многими воинами и достойными спутниками. Олав тогда играл с другими мальчиками. Его так сильно любил его хозяин, что не был он ни пленником, ни рабом, а скорее, был как желанный сын, и не позволял тот ему ни в чем нуждаться, о чем бы он ни попросил. Забавлялся он каждый день, как ему нравилось.

И Олав приветствовал его тепло и весьма изысканно. И Сигурд принял благосклонно его слова и сказал так: "Вижу я, хороший мальчик, что ты ничуть не похож на местных жителей, ни внешностью, ни речью. Теперь назови мне свое имя и род, и родину". Он отвечает: "Олавом зовусь я, и Норег – моя родина, а род мой – королевский". Сигурд сказал тогда: "Как зовут твоего отца или твою мать?" Он ответил: "Трюггви зовется мой отец, а Астрид – мать". Сигурд сказал: "Чьей дочерью была твоя мать?" Он отвечает: "Она была дочерью Эйрика из Опростадира, могущественного человека". И когда Сигурд услышал это, сошел он с коня и хорошо приветствовал его, и расцеловался с ним, и говорит ему, что он – брат его матери, "и определенно это радостный день, когда мы здесь встретились". Затем спросил Сигурд о поездке Олава и о том, как он попал туда, или как долго он терпел это несчастье. И он рассказал ему о своей поездке так, как все и происходило.

И после этого сказал Сигурд: "Хочешь ты теперь, родич, чтобы я купил тебя у твоего хозяина, и ты бы не был больше у него в неволе или в услужении?" Он отвечает: "Мне теперь стало хорошо, – говорит он, – по сравнению с тем, что было раньше, но я очень хотел бы быть освобожденным отсюда, если бы мой брат по воспитанию был освобожден из рабства и поехал отсюда вместе со мной". Сигурд сказал, что он очень хочет так сделать и ничего для этого не пожалеет.

И затем пришел бонд Эрес домой и хорошо приветствовал Сигурда, так как он должен был собрать дани с тех областей и с каждого дома и наблюдать, чтобы все это делалось хорошо. И наконец, Сигурд завел разговор с бондом, не хочет ли он продать мальчиков за любую цену, "я теперь тотчас заплачу за них". Тот отвечает: "Я продам старшего мальчика, как мы договоримся, а младший у меня не для продажи, потому что он умнее и даже красивее, и его я люблю много больше, и мне трудно расстаться с ним. И я не продам его, кроме как по большой цене". И когда Сигурд услышал это, то спросил он, какой могла бы быть цена, а бонд тем не менее все отказывался. Сигурд же настаивал на этом еще больше. И надо сказать о конце этой торговой сделки, что старший мальчик был выкуплен за марку золота, а младший – за 9 марок золота, и все-таки бонду было труднее расстаться с ним, чем с тем мальчиком.

После этого отправился Сигурд оттуда с Олавом, своим родичем, и вернулся домой в Гардарики. А такие были законы в той стране, что там не полагалось воспитывать сына конунга из иноземного рода или из далекого государства без ведома самого конунгаⁱⁱⁱ. Сигурд взял Олава к себе, в свой дом, и держал его там втайне и так, что об этом было известно немногим людям, и все же с большими почестями. И продолжалось так некоторое время.

Случилось так однажды, что Олав ушел из своей комнаты и с ним его брат по воспитанию, но без ведома Сигурда, своего родича. Тем не менее они ушли тайно и вышли на одну улицу. И там узнал Олав своего недруга, того, который убил 6 лет назад его воспитателя у него на глазах, а затем продал его самого в неволю и рабство. И когда он увидел его, стал он лицом, как кровь, и очень подавлен. И так сильно его взволновало увиденное, что повернул он тогда быстро назад и вернулся домой, в свою комнату.

А несколько позднее пришел туда Сигурд с торга, и когда он увидел Олава, своего родича, в гневе, то спросил его, что с ним. Олав говорит, какая тому была причина, и просил его оказать ему поддержку, чтобы отомстить за своего воспитателя: "Такое горе этот человек причинил мне и многократное бесчестье, что хочу я теперь отомстить за своего воспитателя". Сигурд говорит, что он готов оказать ему помощь. Вот поднимаются они и идут с большим отрядом людей, и вел Олав к торгуⁱⁱ. И когда Олав видит этого человека, берут они его и выводят за город. И затем выступает вперед этот юный мальчик Олав и собирается теперь отомстить за своего воспитателя. Дали ему тогда в руки большой широкий топор, чтобы зарубить этого человека. Олаву было тогда 9 летⁱ. Затем замахивается Олав топором и ударяет человека по шее, и отрубает ему голову, и это считается очень славным ударом для такого юного человека.

В это время было в Гардарики много прорицателей, которые многое знали о том, что будет. Они говорили в своих пророчествах, что в эту страну пришли духи-хранители какого-то благородного человека, хотя и молодого. И никогда раньше они не видели ни у одного человека дýхов более светлых либо более прекрасных, и доказывали они это многими словами, но они не знали, где он был. И таким, говорили они, замечательным был его дух, что тот свет, который сиял над ним, рассеивался по всему Гардарики и повсюду в восточной части мираⁱ.

А поскольку – как ранее было сказано – княгиня Аллогия была умнейшей из всех женщин, посчитала она все это очень важным. Вот просит она конунга в красивых словах, чтобы он велел созвать тинг, чтобы люди пришли туда из всех близлежащих местностей; она говорит, что она придет туда и распорядится "так, как мне хочется". Вот делает конунг так; приходит туда огромное множество людей.

Вот приказывает княгиня, чтобы образовали людской круг из всей толпы, "и должен каждый стоять рядом с другим, так чтобы я могла видеть внешность каждого человека и выражение, и особенно глаза, и я надеюсь, что я смогу почувствовать, кто владеет этим духом, если я увижу зрачки его глаз, и никто тогда не сможет скрыть, если такова его природа". Послушался тогда конунг ее речей.

И длится этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходит к каждому человеку и осматривает внешность каждого человека, и не находит никого, кто показался бы ей похожим на человека, которому выпал такой великий жребий. И когда тинг продолжался два дня и настал третий день, то еще прибавилось людей на тннге. Шли тогда туда все по приказу конунга, а за неповиновение полагалось наказание.

Вот образовал весь народ круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня осмотрела внешний вид и выражение каждого человека. Подходит она через некоторое время туда, где перед ней стоял юный мальчик в плохой одежде; он был в широком плаще, а капюшон был откинут на плечи. Она посмотрела в его глаза и тотчас поняла, что это у него было такое большое счастье, и ведет она его к конунгу, и дала понять всем, что нашелся на этот раз тот человек, которого она долго искала.

Вот взял конунг этого мальчика под свою власть. Открыл он тогда конунгу и княгине свой род и достоинство и что он не был рабом. Напротив, открылось теперь, что он был украшен королевским происхождением. С тех пор стали конунг и княгиня воспитывать Олава любовно, с большой лаской. Одарили они его многими дорогими вещами, как своего собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах, рано достиг совершенства по силе и уму и развивался не по годам, так что через немного лет был он далеко впереди своих сверстников во всем том, что может украсить хорошего вождя. И как только он начал проявлять себя и свое физическое и духовное совершенство, его трудно было превзойти, и через короткое время научился он всем рыцарским обычаям и военной премудрости, как те люди, которые были самыми искусными и доблестными в этой профессии.

Теперь имел он очень большой почет и славу, в первую очередь от конунга и княгини, а также от всех прочих, знатных и незнатных. Рос он теперь там и развивался как по уму и числу лет, так и по всякого рода физическим и духовным совершенствам, которые могут украсить славного вождя. И конунг Вальдамар сделал его скоро хёвдингомⁱ в дружине, и чтобы управлять теми воинами, которые должны были добывать честь конунгу, и много разных подвигов совершил он в Гардарики и во многих местах в восточной части мира, хотя здесь и мало рассказано.

А когда ему было 12 лет, то спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов или округов, тех, которые были под его властью и были отняты у него язычниками, присвоившими себе его владения и честьⁱⁱ. Конунг отвечает и говорит, что, конечно, были некоторые города и деревни, которые принадлежали ему, а другие отвоевали их от его владений и присоединили теперь к своему государству. Олав сказал тогда: "Дай мне тогда какой-нибудь отряд в распоряжение и корабли, и посмотрим, смогу ли я вернуть назад то государство, которое потеряно, потому что я очень хочу воевать и биться с теми, которые вас обесчестили; хочу я положиться в этом на ваше счастье и твою собственную удачуⁱⁱⁱ. И будет либо так, что я их убью, либо что они побегут от моей силы". Конунг принял это хорошо и дал ему такой отряд, какой он просил.

Тут обнаружилось то – о чем говорилось раньше, – каким искусным он был во всяком рыцарском деле и военном снаряжении; и мог он так умело вести строй, как будто он делал это всегда. Вот он отправляется с этим войском, и было у него много битв, и одержал он большую победу над своими недругами. Вернул он назад все города и крепости, которые раньше находились под властью конунга Гардов. И много иноземных народов подчинил он власти конунга Вальдамара. А осенью вернулся он назад со славной победой и прекрасной добычей; были у него там разного рода сокровища из золота и прекрасных дорогих материй, и драгоценных камней, которые он привез конунгу и княгине; и вот его слава обновилась. И принимали его все с величайшей радостью. Так повелось каждое лето, что он вел войны и совершал разного рода подвиги, а по зимам был он у конунга Вальдамара.

И когда он был в такой славе, говорят, после одной великой победы повернул он домой в Гарды; они плыли тогда с такой большой пышностью и великолепием, что паруса на их кораблях были из драгоценных материй^iv, и такими же были их шатры. А из этого можно сделать заключение о том богатстве, которое он приобрел в результате тех подвигов, которые он совершил в Аустрлёнд.

9. О конунге Олаве

Так говорят мудрые и ученые люди, что Олав никогда не приносил жертв идолам, и всегда был против этого. Но все же у него было в обычае часто сопровождать конунга в храм, но он никогда не входил внутрь; стоял он в таком случае всегда снаружи у дверей. И однажды конунг говорил с ним и просил его так не делать, "потому что может так случиться, что боги разгневаются на тебя, и ты погубишь цвет своей молодости. Я бы очень хотел, чтобы ты смирился перед ними, потому что я боюсь, что они обрушат на тебя весьма сильный гнев, а ты многим рискуешь". Он отвечает: "Никогда не испугаюсь я тех богов, что не имеют ни слуха, ни зрения, ни разумаⁱ, и я вижу, что у них нет никакого рассудка. И из того я могу сделать заключение, господин, какова их природа, что ты мне представляешься всякий раз с милым выражением, за исключением того времени, когда ты там и приносишь им жертвы; и тогда ты мне всегда кажешься несчастным, когда ты там. И из этого я заключаю, что те боги, которым ты поклоняешься, правят мраком".

И так говорят люди, что, когда Олав был в такой славе, сделались некоторые люди скорее полны зависти к нему, нежели доброты, и клеветали на него перед конунгом. И завидовали ему многие знатные люди, и по этой причине уехал он оттуда. И была у него тогда большая дружина, он воевал тогда с языческими народами и всегда побеждал, ездил он повсюду в Аустрвеге и подчинял там себе народ. А когда ему наскучило это занятие, то приближалась зима. Захотел он тогда вернуться домой в Гарды. И тогда подул им навстречу ветер, и сильный, и встречный, и помешало это его поездке в этот раз. Повернул он тогда к Виндланду со своим войском и поставил свои корабли на якорь.

12. О конунге Олаве

Когда Олав пробыл три года в Виндландеⁱ, произошло такое событие, что королева внезапно умерла. [О скорби Олава.] Приготовился он тогда со своим войском отправиться из страны, и надеялся, что сможет тогда скорее выбросить из головы ту печаль, которая у него была. Собрался он поехать в Русиюⁱⁱ. И когда он приплыл в Данмарк, сошли они со своих кораблей на землю и совершили набег на побережье, как принято, и захватили много скота, и угнали его на берег. Местные жители собрались вместе и выступили против них с большим войском. [Олав и его люди спасаются благодаря чуду святого креста].

13. О сновидении конунга Олава

После этого направил Олав свои корабли оттуда и на восток в Гардавельдиⁱ. И приняли конунг и княгиня его очень хорошо, и пробыл он там зиму. И однажды было ему в то время удивительное видениеⁱⁱ. Ему привиделся огромный камень, и казалось ему, что он взбирается по нему высоко вверх, пока он не достиг вершины. Ему показалось тогда, что он поднялся в небо выше облаков. И когда он поднял кверху глаза, ясно увидел он красивые места и светлых людей, которые жили в тех местах. Там почувствовал он сладкий аромат и увидел всевозможные красивые цветы, и ему показалось, что там большее великолепие, чем он мог предположить и выразить словами. Тогда услышал он голос, который говорил с ним: "Слушай ты, готовый стать Божьим человеком, поскольку ты никогда не поклонялся богам и не служил им. Скорее бесчестил ты их, и потому умножатся твои поступки для добрых дел и полезных; но все же недостает тебе многого, чтобы ты мог быть в этих местах, либо был достоин жить здесь вечно, поскольку ты не знаешь своего творца и тебе неизвестно, кто есть истинный Бог".

И когда он услышал это, то чрезвычайно испугался и сказал так: "Кто ты, господин, чтобы я поверил в тебя?" Голос отвечает: "Поезжай ты в Гиркландⁱⁱⁱ, и там тебе станет известно имя Господа Бога твоего. И если ты будешь следовать его заповеди, то будет тебе вечная жизнь и блаженство. И когда ты уверуешь истинно, тогда обратишь ты многих других от ереси к спасению, поскольку Бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы"^iv.

И когда он услышал это и увидел, то вознамерился он спуститься вниз с камня. И когда он шел вниз, видел он страшные места, полные огня и мучений, и при этом слышал он жалобный плач и разного рода страшные вещи. И там казалось ему, что он узнаёт многих людей, которые верили в деревянных идолов, как друзей, так и правителей. И то различил он, что это мучение ждет конунга Вальдамара и княгиню. На него это так сильно подействовало, что, когда он проснулся, был он весь в слезах, и проснулся он с большим страхом.

После этого велел Олав своему войску собираться в путь оттуда. "И хочу я теперь плыть в Гиркланд". Так он и делает, и дует ему попутный ветер, и приплыл он в Гиркланд. И встретил там славных проповедников и хорошо верующих, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа. Обучился он теперь той вере, которая была ему ранее возвещена во сне. Затем он встретил одного превосходного епископа и просил его дать ему святое крещение, которого он давно вожделел и которое позволило бы ему присоединиться к христианам, и было затем ему дано prima signatio^v. И затем просил он епископа отправиться с ним в Русию и провозгласить там имя Божие языческим народам. Епископ дал обещание, что приедет, если он поедет сам, поскольку тогда сам конунг будет меньше противиться и другие знатные хёвдинги, но будет оказывать ему помощь, чтобы успех был достигнут и Божие христианство стало сильнее.

Затем уехал Олав оттуда и назад в Русию, и был он теперь, как и раньше, очень хорошо принят. Находится он теперь там некоторое время. Он часто говорит конунгу и княгине, чтобы они поступили в соответствии с тем, что им подобает, "и много прекраснее вера, когда веруешь в истинного Бога и творца своего, который сделал небо и землю, и все, что им сопутствует". Он говорит также, как мало приличествует тем людям, которые имеют власть, заблуждаться [и жить] в таком великом мраке, чтобы верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи^vi, и отдавать этому все время и силы. "Можете Вы также понять, благодаря Вашей мудрости, что то, что мы провозглашаем, – истинно. И я никогда не перестану проповедовать Вам истинную веру и слово Божие, чтобы Вы поддерживали истинного Бога".

И хотя конунг долго противился и возражал против того, чтобы оставить свою веру и тех идолов, но все же понял он благодаря Божьей милости, что многое отличало ту веру, которая была у него, от той, которую проповедовал Олав. Также ему часто прекрасно напоминали, что все то, во что они прежде верили, было языческим заблуждением и суеверием, а христиане веруют лучше и прекраснее. И с помощью благожелательных речей княгини, которые она произносила в этой связи в подтверждение милости Божьей, согласился тогда конунг и все его мужи принять святое крещение и правую веру, и был там крещен весь народ.

И когда это было сделано, собрался Олав в путь оттуда, и пошла тогда великая слава об Олаве повсюду, где он бывал, и не только в Гардавельди, но и по всей северной части мира^iх. И дошла тогда слава об Олаве и о превосходных делах, которые он совершал каждый день, до самого севера, до Норегсвельди.

14. О конунге Олаве

[Олав принимает крещение на островах Сюллингах, недалеко от Ирландии.] Вскоре Олав дал своим людям разрешение отправиться в торговые поездки, куда они хотят, но чтобы они пришли в Энгланд раньше, чем он уедет оттуда. И когда им было дано это разрешение, все они отправились в торговые поездки, а Олав направил свои корабли в Энгланд. И когда он пришел туда, услышал он, как говорят, что Нортимбраландом правит ярл, которого зовут Сигурд. [Олав встречается с ярлом Сигурдом.] Ярл сильно удивился их смелости и спрашивает этого достойного человека, кто он такой и откуда он пришел. Он отвечает, что его зовут Алиⁱ Богатый, что он купец, "и пришли мы все из Гардарики". [Олав и Сигурд вступают в торговое товарищество и совершают вместе ряд походов.]

19. О предательских замыслах ярла Хакона против Олава Трюггвасона

Теперь следует рассказать о том, что ярл Хакон слышал о великой славе, повсюду завоеванной Олавом Трюггвасоном многими битвами и военным искусством. [Ярл Хакон созывает тинг. Он замышляет лишить Олава род ной земли либо жизни.] Торир Клака звался человек, большой друг ярла. Он подзывает его к себе на тинге и говорит, что хочет послать его на восток в Гарды с поручением рассказать о смерти ярла и о том, что страна сейчас не имеет правителя. [Вместе с Ториром Хакон посылает, угрожая им, двух братьев матери Олава.]ⁱ И вот собрались они в путь. И каждый вел свой корабль. Отправились они вскоре в Энгланд, и когда они пришли туда, узнали они, что Олав уже уплыл на восток в Гардарики. И поплыли они затем оттуда на восток, и когда они пришли туда, он их хорошо принял, с большим дружелюбием, и устроил своим родичам прекрасный пир. [Торир передает Олаву то, что ему было поручено.] Вот провели они там зиму. И когда настала весна, собрался Олав с востока с шестью кораблями, и это помимо тех трех, на которых они приплыли на восток. Эти корабли были нагружены многими прекрасными вещами, золотом и драгоценными камнями, и дорогими тканями, и всякого рода товарами, которые редко удавалось видеть в Нордлёндⁱⁱ. […]

25. О конунге Олаве Трюггвасоне

Такое встречается в рассказе Ари Мудрого и есть еще многие, кто это подтверждает, что Олаву Трюггвасону было 22 года, когда он вернулся в страну и взял государство, которым он правил в течение 5 лет. Но все же есть некоторые мудрые люди, которые так говорят и так верят, что ему было 32 года, когда он взял властьⁱ и сейчас [мы] проверим, как они считают.

Они говорят, что, когда конунг Трюггви, его отец, был убит, Олав находился во чреве матери и был затем рожден, и провел один год тайно с отцом своей матери и с матерью. И затем отправился он на восток в Свитьод к Хакону Старому из-за вражды ярла Хакона и Гуннхильд, и проехал он тогда по пустынным местам и лесам, и провел 2 года у Хакона Старого. И когда он уехал оттуда, было ему три года.

И когда он плыл на корабле и был взят в плен по пути в Гарды, захватили их язычники и держали в своей власти, и провел он в этом рабстве 6 лет. А на востоке в Гардах и в восточной части мира провел он 11 лет. А в Виндланде 3 года, и тогда отправился он в Данмарк и в Ирланд. И там принял святое крещение от того аббата, что полон был святого духа. И в Вестрлёнд провел он 9 лет.

И после этого поплыл он из Энгланда, и было ему тогда 32 года. И после этого был замыслен обман Олава Ториром Клака, и отправились они тогда в Норег, как было сказано, и был тогда Торир убит по предсказанию финна, и несколько позднее был убит ярл Хакон. И взял Олав Трюггвасон власть, как было сказано. А Сэмунд Мудрый и Ари Мудрый, которым обоим можно доверять, соглашаются с теми расчетами, что Хакон правил страной 33 года после того, как пал Харальд Серая Шкура. И это, как кажется, хорошо согласуется с данным рассказомⁱⁱ.

Так говорят люди, что в жизни Олава Трюггвасона было три периода. Таков был первый, что он находился в большой неволе, и в угнетении, и в бес- честьи. Второй период его жизни сиял великим светом и процветанием. Третий был временем чести и славы и большого стремления многое исправить.

Но может статься, что Эйнар Брюхотряс или Астрид, сестра Олава, которая была замужем за Эрлиигом из Соли, не учли те 9 лет его плена, когда многие думали, что он умер. А затем, когда его родственники и друзья обнаружили того же самого человека, словно воскресшего из мертвых, они приняли этого человека так, будто он только что воскрес из мертвых, и посчитали, что ему 27 лет. А мне кажется, что над свидетельствами обоих стоит подуматьⁱⁱⁱ и попытаться понять, что могло быть опущено в таких повествованиях.

32. О конунге Эйрике в Свитьод

В то время, когда Норегом правил ярл Хакон, Эйрик был конунгом в Свитьод. […] Конунг Эйрик взял в жены Сигрид Гордую, и был их сыном Олав Свенский. Так говорят люди, что конунг хотел расстаться с королевой Сигрид и не хотел выносить ее вспыльчивость и высокомерие, и сделал он ее королевой над Гаутландом. А конунг потом взял в жены дочь ярла Хаконаⁱ. Ему наследовал его сын Олав.

А тут посватались к Сигрид Виссивальд, конунг из Аустрвега, и Харальд Гренландец, конунг Упплёнда. Но она посчитала себя униженной тем, что к ней посватались мелкие конунги, а их – самоуверенными, поскольку они посмели мечтать о такой королеве, и потому сожгла она тогда их обоих в доме одной ночью. Там же лишился жизни и благородный муж по имени Торир, отец Торира Собаки, который сражался с конунгом Олавом Святым при Стикластадире. И после этого поступка стали ее звать Сигрид Гордая.

82ⁱ. О конунге Олаве

Так сказал Халльфред Трудный Скальд, что эти земли опустошил конунг Олав Трюггвасон, как в Судрвегир, так и в Вестрлёнд: [Три строфы Халлъфреда.] "Конунг обагрил свой острый меч кровью на острове и на востоке в Гардах. Зачем же это утаивать? Распрю прекратил могучий победитель мужей; воин скормил воронам мясо Флемингов". [Две строфы, вновь не несущие "восточной" информации.]

§ 5.2.2. "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда – редакция S

Текст

Публикуется по изданию: Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr Snorrason munk / Finnur Jónsson. København, 1932.

5. Spasaga konungs m.

Nv aþessi tiþ reð austr firir Garða rike Valldamarr konungr oc var hann agætr maðr. moþir hans var spakona ok sa hon marga luti firir oc geck þat eptir er hön melti. hon var arvasa. ok var þat siþr hennar. at hön var borin i hallina hvern iola aptan oc skylldi segia hvat þa veri tiðenda vm heiminn. ok sat hon a stoli firir haseti konungs oc er men voro komnir isæti sin oc bunir til drykio. þa melti konungr. Hvat ser þu moðir. eþa er nockot haskasamlikt mino rike. Hon melti þat se ekki at eigi stande þitt rike með soma ok veg. Hit se ek at aþessi stvndv tiþ er borinn iNorege konungs s. með biortvm fylgiom ok hamingiom ok er mikit lios yfir honum. hann mvn her upp fozaz i þesso lande oc styðia þitt rike a marga lvnd ok mvn siþan aptr hverfa til sinna ættlanda. ok vera þar konungr agætligr oc dyrligr. ok mvn skiot þo missa ok er hann er kvaddr af heimi. þa ligr fyrir honum miklo meiri dyrð en ek kvnna vm at tala oc berit mik nv a brat. oc mvn ek nv eigi segia framaR. Þesse ValldamaR var faðer Iarizleifs f. Holta f. Valldamars f. Harallz f. Ingibiargar moþur Valldamars Dana konungs. (Bls. 20-21)

6. Fra þvi er O. var seldr

Nu er þau Astriþr höfþo verit iii vetr með Hakoni gamla. þa melti hann. Nv er sva at er hafit her verit um rið með oss en kraptr minn þverr miok en eptir leitonar Haconar er her orvena. Nv vil ek senda yþr astr iGarða rike afvnd Sigurþar broður þins Astriðr. er nv hefir mestan metnað bæðe af ser ok konunginvm. ok er þat trvt trast oc þat seger mer hugr vm at þar vaxi kraptr þessa sveins. Siþan let hann ferð þeira vel bva með öllo. ok ætluþv til skips með kap monnom er iGarða astr foro. Ok skilþiz eigi fyr viþ en þau komo askip oc skilþiz vel viþ þav oc leto þau ihaf. oc iþeiri ferþ fengv þav margfalldan haska oc harma ok komo at þeim vikingar ok drapu faronata þeira en töko feit allt. þat voro Eistr. voro svmir þiaþir þeir er yngster voro ok beztt verk ferir. þar skilþiz Olafr viþ moþvr sina. oc var hon selld land af lande ok Olafr var oc selldr mansali sem aþrir herteknir menn ok þria lanar drottna atti hann iþessi anað. Ok sa er fyrstr keypti hann het Klercon oc hann drap fostra hans fyrir agom honum Þorolf lusar skegg oc litlo siþaR selde hann þeim manne er Klerkr het. oc tök fyrir hann hafr goðan. oc var hann þa með honum vm rið. Oc þesse maðr sellde hann þeim manne er Eres het. oc tok fyrir hann gött vesl. kona hans hett Recon oc sönr hans hét Reas. þesse maðr var agetliga til hans oc gerðe hann at osk barni ser helldr en at anaðgom manne. Þar var með honum Þorgils föstbroðer hans oc voro .vi. vetr iheiðnom löndom.

Ok þa villdi gvð lata synaz fyrir monnvm þat er aðr var leynt hans afreks verka er sva miok voro ættlvð alöpt at koma sem tiað mvn verða iþesse fra sögn. Valldamarr konungr atti þa kono er Avrlogia het ok var hön ven ok forvitra. En Sigurðr Eiriks s. broðir Astriþar var sva mikils mettin af konunge at hann skyllde setia konungs malöm oc skipta hans malöm ok domvm oc hafðe storlen oc hann heimti konung(s)ens landskylldar um öll hans skattWnd oc raða hvat hverge skyllde giallda. (…) (Bls. 21-24)

8. Fra taknvm ens h. cross

Eptir þesse tiðende bio O. lið sit fra Vinlande ok villde ecke þar vera. ok vetti ok at þa myndi hann skiotast af hycia sinom harmi. oc villdi hann þa fara iGarða astr með skipvm sinvm. oc er hann kom i Dannmork. gengo þeir aland oc tokv strand hoc eftir siðvenio ok reka til strandar feit ok tökv herfang mikit en lanz menn somnvðvz saman oc Wgðv epter þeim með miklo liðe. […] (Bls. 36-37)

9. Fra draum O. konungs

Eptir þetta helldr O. brat skipum sinvm astr iGarða rike ok tok konungr ok drottning vel við honvm ok var hann þar vm vetrinn. Ok sa atbvrðr gerðiz. at fyr Olaf bar mikla syn. Honom syndiz steinn einn mikill ok þottiz hann ganga upp eptir honum allt a ofan verðan ok þottiz vera øfri skyionvm ok sa fagra staðe ok biarta menn er þar voro. ok kende søtan lim ok fagra bloma ok mem dyrð en hann kemi hvg a. hann heyrðe rodd fagra mela við sig. Heyrðv efni goðs mannz er alldrege blotaðer gvðum oc vhreinom andom. helldr svivirðer þu þav ok rekðer ok þvi mvno þin verk marg falldaz miok ok til goðra lvta frøfaz en þo skortir þig en mikit at þu megir þessa staðe byova er þv veizt eigi deili a skapara þinom ok hverr saðr gvð er.

Ok er hann heyrðe þetta þa hrediz hann oc melti. hverr ertu. drottinn. at ek trva a pig. Roddin melti. far þu til Griklanz. ok mvn þer þar kvnnigt gert nafn drottins. ok ef þv varðveitir hans boð mvntv hafa eilift lif. ok ef þv trvir sanliga mvno margir eptir þer hverfa til rettrar truar þvi at gvð hefir þik til kosit at snva honum til handa morgvm þioþvm.

En er hann hafðe lvti heyrða ok sæna. þa ætlaðe hann ofan at stiga af steininom. ok þa sa hann marga ogvrliga staðe fvlla af kvalom eldi ok frosti ok ylingv ok amHgan gratt. ok þottiz hann þar kenna marga sina vini heiðna menn ok þat sa hann at sv kvol beið konungs ok drottningar ok honum fekz sva mikils þa er hann vaknaðe. at hann flavtt allr itarom ok høgindin voro vát vndir höfðe honum ok biðr lið sitt bvazt ok feR nv ibratt ok til Griklanz ok hítti þar dyrliga kenne meN ok vel trvaða er honum kendv retta trv. ok gvðs boð orð.

Siþan hitti hann dyrligan byskop. ok bað hann veita ser skirn sem lenge hafðe hann beiðz. at geraz isamlagi cristinna manna. ok þa var hann primsignaðr Siþan bað hann byskop fara með ser iGarðarike oc boða þar guðz nafn heiðnom þioðvm. Byskop het ferðine ef hann tvlkaðe fyrir honom. at eige støðe höfðingiar imott helldr veitti þeir honom sigr mark ok styrk til cristnmar ok siðan feR Olafr ibrat ok iGarða rike. oc var honom þar vel fagnað ok dvelsk hann þar i goðv yfír læti ok talþe fyrir þeim vm trvna ok sagðe hvat þeim hefðe at þav tryðe asanan guð er skop himin ok iorð ok alla luti. ok kvað þat ofallit stiornar monnum at kvnna eigi deili askapara sinom er þeim veitti allt gött. en at trva a skynlas gvð ok vil ek alla stvnd ayðra hialp leggia ok skilia mvno þer af specð yðaRe at ver bioðvm sát ok þott konungr støðe lenge imott at lata sið sinn ok sinna forellra.

Ok með þvi at hann heyrðe fagrliga vm røtt ok fekk skilt af guðz miskunn þetta sanlikt ok at eggian drottningar. þa töku þav skirn ok slikv kom hann a leið vm alla konungs vini ok höfðingia ok er þetta var til leiðar komit. þa bioz hann ibrat at fara ok iþav heroð er liggia við Irland ok hafðe þaðan kenne mennn vel lerða ok þa kom Pall byskop af Griclande ok boðaðe trv i trasti Olafs ok skirðe hann konung ok drottningo með ollom her sinom ok gerðiz þa mikil fregð af O. viða vm astr vego ok allt kom frett af honom iNoregs veldi ok hans dyrðar verkvm. (Bls. 39-43)

10. Konungr tok skirn

[…] Ok siðan gaf O. leyfe monnum sinom at þeiR føri kapferðer til ymissa landa i2 ok kømi allir til hans fyr en þeir føri af Englande. Ok hann sialfr for með .iii. skipum til Englanz ok er hann kom þar. þa heyrðe hann at iarl sa reð Norðimbralandi er Sigurðr hét ok vilde hann at þeir gerðe sinn viinskap oc felag. […] hann kvaz heita Alen aðge ok vera forenge kap manna ok nv allir komnir af Garða rike. […] (Bls. 44-47)

13. Fra svikvm Hakonar i.

Hakon iarl heyrðe mikla fregð af Olafi ok orrostvm hans i Astr rike ok vestr löndvm. hans vegr var iafnan íntr fyrir iarlinom. H. iarl etlar at setia her við rað at eigi ræni hann hann rikinu eða sono hans. ok hycr at setia fyrir hann verloðe at hann metti rena hann boðe lifi ok fe. Ok stefnir þing fiolment ok komo þar höfðingiar ok mikill mannfiolði. Þorir het maðr kallaðr klaka vinr iarlsins. hann kvaz vilia senda hann afvnd O. iGarða astr með þeim tiðendvm at segia andlat iarlsins en segia landit höfðingia Wst oc kveða allra vilia at taka Olaf til konungs oc þat erendit at leiða hann til fostr iarðar sinnar. […] ok höfðv iii. skip sit hverr þeira. foro með skarti ok komo til Englanz oc þar spvrðv þeir at O. var astr iGarða rike oc helldv astr oc afvnd O. hann tök vel við þeim oc gerðe mikla veizlv ok þa sagðe Þorir erendit sitt. at hann sagðe daða Hakonar iarls ok kvat þat vnder sinv ærendi at höfðingiar iNorege villdv hann til konungs taka. […] Ok þat vndraðiz hann er þeir voro sva vkattir sva vel sem þeir voro settir ok voro með honum vm vetrinn ok er varazizk bioz hann astan með .vi. skipvm oc höfðv þeir þa ix. skip allz oc skipin voro hlaðin með fe miklo ok gersimvm ok var han vvittande þessar velar oc vetti enskis illz at frendvm sinvm ok sigldv goða byri ok komo iNoreg þar sem heiter Þialfa hellir. […] (Bls. 63-66)

16. Olafr var til konungs te.

[…] Þat segir Ari enn froðe ok margir sanna þat at Olafr hafe .ii. vétr ok .xxx. haft er hann kom i land ok tök rikit oc reð landino fim vetr. Ok erv þeir sumir riker menn oc froðer er þat segia at hann hefðe .ii. vetr ok .xx. er hann tok rikit ok þat ma nv heyra hvernog þeir telia. Ok þat segia þeiR þa er Trycvi konungr var veginn at Olafr veri þa eige foddr ok veri hann enn fyrsta vetr með Eirike moðvR feðr sinom ok siþan feri hann i Sviþioð til Hakonar gamla ok var þar .ii. vetr ok for þaþan ibat .iii. vetr. oc þa er hann var hertekin ok i anað selldr ok var hann iþeiri a navð .vi. vetr. En iGarðum astr var hann .ix. vetr oc iVinlande .iii. vetr ok þa for hann til Irlanz ok tök skirn ok var hann iVestr löndvm .ix. ár. ok eptir þat feri hann af Englandi oc hefðe þa .ii. vetr ens fiorða tigar. ok þa er Þorir klakka var daðr eptir sitt velreþi ok siþan H. iarl ok Olafr kom iNoreg oc tok rikit sem nv var sagt. ok þessir menn samþykiaz Semvndr enn froðe ok Aren froðe Þorgils sonr. At Hacon hafe styrt rikeno þria vetr ens fiorþatigar. siþan er Haralldr fell grafelldr ok þat þycker saman koma ok þesse fra sogn.

Þat kalla menn at Olafr hafi .iii.ar tiðer hafðar. Su en fyrsta er hann var ivfrelsi ok aþian. ok annor tið alldrs hans var með birti ok fregð ok en .iii. með tign ok a hygio. er fyrir morgum var at bera. Ok þat ma vera at Einar þamba skelmir oc Astriðr syster hans e. Erlingr Skialgs sonr magr O. konungs. hafi ecke hvgleitt þessi .ix. ár e. tiv er hann var i anað er margir hugðu hann davðan. Ok þa er Olafr var fundin af frendvnom. var sem hann veri reistr af daða. ok fagnoðu allir honom ok talþu þui til alldrs honvm vi. ár ok .xx. en hvartvegge vitni synaz oss merkilig ok hafe hverr slikt at þvi sem syniz. (Bls. 88-91)

17. Sigvrðr iarl tok við trv

Ok þat er sagt at ifyrstv er Haralldr en harfagri tök rikit ok þa stvnd er hann var konungr ok allt til O. konungs Tryggva s. var heiðni halldin nær vm alla Noregs bygð ok viða mikil blött En England hafðe lenge kristið verit. Þa for Olafr konungr or landi er hann hafðe verit einn vetr i Noregi. hann for vestr til Englanz fím skipum ok sva sem fyR kom hann astan af Garða rike eptir velreþe Haconar iarls ok sva for hann asama svmri er hann hafðe verit einn vetr iNorege tvivegis til Englanz ok for aptr vm hastið. ok var þa ifar með honum Ion byskup ok margir prestar. […] (Bls. 91-92)

Перевод

5. Пророчество матери конунга

А в это времяⁱ правил на востоке в Гардарики конунг Вальдамарⁱⁱ, и был он знаменитым мужем. Мать его была пророчицей^v, и предвидела она многие вещи, и случалось так, как она говорила. Она была дряхлой. И таков был ее обычай, что в каждый вечер йоля^vii ее приносили в палату и она должна была говорить, какие там были новости в мире. И сидела она в кресле перед высоким сиденьем конунга, и когда люди сели на свои места и приготовились пить, то сказал конунг: "Что видишь ты, мать? Нет ли чего опасного для моего государства?". Она сказала, что не видит ничего, что не служило бы к чести и славе этого государства. "Вижу я то, что в это время родился в Нореге сын конунга^viii со светлыми ангелами-хранителями и счастливой судьбой, и над ним великий свет. Он будет здесь воспитываться в этой стране и во многом поддержит твое государство, а затем вернется к себе на родину и будет там конунгом знаменитым и славным, и все же скоро его не станет, и когда он будет призван из мира, тогда его ожидает много большая слава, чем я могла бы рассказать. А теперь отнесите меня прочь, и я теперь не буду больше говорить". Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов^x.

6. Про то, как Олав был продан

Когда они с Астридⁱ пробыли 3 года у Хакона Старогоⁱⁱⁱ, он сказал: "Теперь дела обстоят так, что вы пробыли здесь у нас некоторое время, но сила моя заметно убывает; а Хакон ищет вас, и потому здесь небезопасно. Теперь я хочу послать вас на восток в Гардарики к Сигурду, твоему брату, Астрид, который теперь имеет там большой почет^vi как сам по себе, так и от того конунга, и это надежная защита; и я предчувствую, что там будет расти сила этого мальчика". Затем он велел хорошо обеспечить их поездку всем необходимым, и собрались они на корабль с купцами^vii, которые плыли на восток в Гарды. И расстался Хакон с ними не раньше, чем они сели на корабль, и расстался с ними хорошо, и вышли они в море. И в этой поездке было у них много разных опасностей и бед, и напали на них викинги, и убили их попутчиков, и взяли все добро. Это были эйсты^viii. Некоторые из них были взяты в плен, кто были моложе и более пригодны для работы. Там разлучился Олав со своей матерью, и продавали ее из страны в страну. А Олав был тоже продан в рабство^x, как другие пленники, и три хозяина было у него в этой неволе. И того, кто первым купил его, звали Клеркон, и он убил его воспитателя у него на глазах, Торольва Вшивобородого. А несколько позднее продал он Олава тому человеку, которого звали Клерк, и взял за него хорошего козла. И пробыл он у него некоторое время. А этот человек продал его тому человеку, которого звали Эрес, и взял за него хороший плащ. Жену его звали Рекон, а сына его звали Peac^xi. Этот человек был добр к нему, и сделал он из него скорее своего любимого ребенка, нежели порабощенного человека. Там был с ним Торгильс, его брат по воспитанию, и пробыли они 6 лет в языческих странах^xiii.

И тогда захотел Бог дать проявить себя тому человеку, который раньше был скрыт, его геройским поступкам, которые были задуманы выйти наружу, как будет видно из этого рассказа. У конунга Вальдамара была тогда жена, которую звали Аурлогияⁱ, И была она красивой и мудрой. А Сигурд Эйрикссонⁱⁱ, брат Астрид, был так высоко ценим конунгом, что он должен был улаживать дела конунга и вести его дела и суд, и был у него большой лен, и он собирал для конунга дани со всех его земель, обязанных данью, и решал, что каждая должна платить. (лакуна в 2 листа)

8. О чуде святого креста

После этого события собрался Олав со своим войском в путь из Винланда и не хотел там оставаться, и надеялся, что тогда сможет всего скорее выбросить из головы свою печаль, и хотел он тогда отправиться в Гардыⁱⁱ на восток на своих кораблях. И когда он приплыл в Данмарк, сошли они на землю и совершили набег на побережье, согласно обычаю, и угоняют на берег скот, и захватили большую добычу, а местные жители собрались вместе и выступили против них с большим войском. [Олав и его люди спасаются благодаря чуду святого креста.]

9. О сновидении конунга Олава

После этого направляет Олав прочь свои корабли и плывет на восток в Гардарикиⁱ и приняли конунг и княгиня его хорошо, и провел он там зиму. И случилось такое событие, что Олаву было великое видениеⁱⁱ. Ему привиделся камень огромный, и казалось ему, что он взбирается по нему вверх до самой вершины, и казалось, что он находится выше облаков и видит красивые места и светлых людей, которые там были, и почувствовал он сладкий аромат, и увидел красивые цветы, и большее великолепие, чем он мог себе представить. Он услышал красивый голос, который говорил с ним: "Слушай ты, готовый стать Божьим человеком, ты, который никогда не приносил жертвы богам и нечистым духам, а, скорее, бесчестил их и гнал, и потому твои поступки сильно умножатся и превратятся в добрые дела, но все же недостает тебе немного, чтобы ты мог жить в этом месте, поскольку ты не имеешь представления о своем творце и не знаешь, кто есть истинный Бог".

И когда он услышал это, то испугался и сказал: "Кто ты, господин, чтобы я поверил в тебя?" Голос сказал: "Поезжай ты в Грикландⁱⁱⁱ, и там тебе станет известно имя господа, и если ты будешь следовать его заповеди, будет тебе вечная жизнь. И если ты уверуешь истинно, многие повернут за тобой к правой вере, поскольку Бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы"^iv.

И когда он услышал и увидел это, то вознамерился он спуститься вниз с камня, и тогда увидел он многие страшные места, полные мучений, огня и мороза, и воя, и жалобного плача, и казалось ему, что он узнаёт многих своих друзей язычников. И то увидел он, что это мучение ждет конунга и княгиню. И на него это так сильно подействовало, что, когда он проснулся, он был весь в слезах, и подушка у него под головой была мокрой. И велел он своему войску собираться, и уезжает он теперь в Грикланд, и встретил там славных проповедников и благочестивых, которые научили его правильной вере и Божьим заповедям.

Затем встретил он превосходного епископа и просил его дать ему крещение, как он того давно просил, чтобы присоединиться к христианам. И было тогда ему дано prima signatio^v. Затем просил он епископа отправиться с ним в Гардарики и провозгласить там имя Божие языческим народам. Епископ обещал поехать, если он разъяснит до него, чтобы не противились хёвдинги, но подчинились ему^vii и поддержали христианство. И уезжает затем Олав в Гардарики, и был он там очень хорошо принят, и находится он там в милости, и рассказывал им о вере, и сказал, что им надо, чтобы они верили в истинного Бога, который создал небо и землю, и все сущее, и говорил, что не годится правителям ничего не знать о своем Творце, который дал им все доброе, а верить в неразумных богов, "и я буду всегда оказывать Вам помощь, и Вы поймете, благодаря Вашей мудрости, что мы проповедуем истину". И все же конунг долго противился тому, чтобы оставить веру свою и своих предков.

И когда он услышал, как прекрасно об этом говорят, и понял по Божьей милости, что это истина, а также по побуждению княгини, приняли они тогда крещение, и того же достиг он со всеми друзьями конунга и хёвдингами. И когда это свершилось, собрался он отправиться в те земли, что лежат близ Ирланда, и взял оттуда хорошо обученных священников. И тогда приехал епископ Палл^viii из Грикланда и проповедовал веру при поддержке Олава. И крестил он конунга и княгиню вместе со всем их народом^x. И пошла тогда великая слава об Олаве по всему Аустрвегу^ix, и весть о нем и его славных делах дошла до самого Норегсвельди.

10. Конунг принял крещение

[Олав принимает крещение на островах Сюллингах, недалеко от Ирландии.] И вскоре Олав дал разрешение своим людям отправиться в торговые поездки в любые страны, но чтобы они все вернулись к нему, раньше чем они уедут из Энгланда. А сам он отправился с тремя кораблями в Энгланд, и когда он туда приплыл, то услышал, что там в Нортимбраланде правит ярл, которого зовут Сигурд, и захотелось ему вступить с ним в дружбу и торговое товарищество. [Олав и Сигурд встречаются, и Сигурд спрашивает Олава, кто он такой.] Он отвечает, что зовется Алиⁱ Богатый, что он иностранный купец, "и пришли мы все из Гардарики". [Олав и Сигурд вступают в торговое товарищество и совершают вместе ряд походов.]

13. О предательстве ярла Хакона

Ярл Хакон слышал много замечательного об Олаве и о его сражениях в Аустррики и в Вестрлёнд. О его славе постоянно говорили ярлу. Ярл Хакон задумал сделать так, чтобы он не отнял власти ни у него, ни у его сына, и надумал устроить так, чтобы коварством лишить его и жизни, и богатства. И созывает он многолюдный тинг, и приходят туда хёвдинги и много людей. Торир звался один человек, по прозвищу Клака, друг ярла. Он сказал, что хочет послать его к Олаву на восток в Гарды, чтобы сообщить ему новости о смерти ярла и сказать, что страна не имеет правителя и что все хотят поставить Олава конунгом, и поручить ему привезти его назад на родину. [Вместе с Ториром отправляются под угрозой быть убитыми два брата матери Олава.]ⁱ И было у каждого из этих троих по кораблю, плыли они с пышностью и пришли в Энгланд, и там они узнали, что Олав на востоке в Гардарики, и повернули они на восток к Олаву. Он принял их хорошо, и устроил большой пир, и тогда рассказал Торир то, что ему было поручено, сказал о смерти ярла Хакона и сказал, что послан потому, что хёвдинги в Нореге хотят поставить его конунгом. [Братья матери Олава подтверждают слова Торира.] И удивлялся он, почему они были так невеселы, если им было так хорошо, и пробыли они с ним зиму. И когда наступила весна, собирается он с востока с шестью кораблями, и всего у них было девять кораблей. И корабли были нагружены большим богатством и драгоценностями. И был он в неведении относительно этого обмана, и не ждал ничего злого от своих родичей, и плыли они с хорошим попутным ветром, и приплыли в Норег, туда, где зовется Пещеры Тьяльвиⁱⁱⁱ. […]

16. Олава избрали конунгом

[…] Так говорит Ари мудрый, и многие подтверждают это, что Олаву было 32 года, когда он вернулся в страну и стал конунгом, и правил он страной пять лет. А есть некоторые знатные люди и мудрые, которые говорят, что ему было 22 года, когда он взял властьⁱ и теперь можно услышать, каким образом они считают. И так говорят они, что, когда конунг Трюггви был убит, Олав еще не родился. И провел он 1 год у Эйрика, отца своей матери, а затем отправился в Свитьод к Хакону Старому, и был там 2 года, и покинул то место в трехлетнем возрасте. И это тогда он был взят в плен и продан в рабство, и пробыл он в этом рабстве 6 лет. А в Гардах на востоке пробыл он 9 лет, и 3 года в Винланде. И тогда он отправился в Ирланд и принял крещение, и пробыл он в Вестрлёнд 9 лет. И после этого уехал он из Энгланда, и было ему тридцать два года. И когда Торир Клака умер после своего обмана, а затем и ярл Хакон, Олав вернулся в Норег и взял власть, как тут было сказано. А Сэмунд Мудрый и Ари Мудрый Торгильссон соглашаются, что Хакон правил страной тридцать три года после того, как пал Харальд Серая Шкура, и это, как кажется, согласуется с данным рассказомⁱⁱ.

Так говорят люди, что у Олава Трюггвасона было три периода в жизни. Таков первый, что он находился в неволе и в угнетении, а второй период его жизни был наполнен светом и славой, а третий – честью и заботой о многих.

Но может статься, что Эйнар Брюхотряс и Астрид, его сестра, или Эрлинг Скьяльгссои, зять конуига Олава, не учли те 9 лет, или десять, когда он был в плену, когда многие думали, что он умер. А затем, когда Олав был обнаружен родственниками, было так, словно он воскрес из мертвых, и приняли все его, и так посчитали его возраст, будто ему 26 лет. И каждое свидетельство кажется нам значимымⁱⁱⁱ, и в каждом [число лет] подсчитано так, как им представляется [правильным].

17. Ярл Сигурд принял веру

И так говорится, что с самого начала, когда Харальд Прекрасноволосый взял власть, и пока он был конунгом, и во все времена до конунга Олава Трюггвасона язычество было распространено во всех областях Норега и повсюду совершались большие жертвоприношения. А Энгланд уже давно был крещен. И вот конунг Олав, проведя одну зиму в Нореге, поплыл из страны. Он отправился на запад в Энгланд на пяти кораблях, и так же, как перед этим он вернулся с востока из Гардарики по обману ярла Хакона, поплыл он летом того же года, зиму которого он провел в Нореге, туда и обратно в Энгланд, а назад отправился уже осенью, и привез с собой епископа Иона и много священников. […]

§ 5.2.3. "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда – редакция U

Текст

Публикуется по изданию: Saga Óláfs Tryggvasonar af Oddr Snorrason munk / Finnur Jónsson. København, 1932.

78. Vm O. konong

Sva sagði æinn vitr maðr er het Soti scalld. at O. konongr for eftir þenna bardaga til Vinlanz. með Azstriði drotning oc Dixin. oc var þar .ii. vetr. Þaðan foro þau i Vellond. þar atti Azstrið bu oc iarðir. þar voro þau vel sua .ii. manaði oc vissu menn ekki til huat manna hann var. nema þau æin er honum fylgðu. Azstrið bað O. þar vera þann vetr oc kuaz þui vallda myndo at Sigvalldi kœmi æigi þar aþæirri stund. með þui at konongr var illa til hans. hann nittaði þui. þa bauð hon honum lið sua mikit sem hann villdi at fara til Noregs oc vinna aftr undir sic landit. hann kuað æigi þess þurfa. lezc verit hafa allar þær stundir iNoregi er guð unni honum. þa bauð hon at fa honum lið til Englanz. oc hann næittaði þui. þa spyrr hon hueria kosti hann vill hafa þa er hon hevir fong a. hann kuaz fysa at fara ut til Rums. eptir þat foro þau suðr til Rínar oc þa villdi Azstrið æigi fara lengra. oc fecc hon konongi hæst æinn klyfiaðan með brendo silfri. Nu huarf Azstrið aftr með .v. mann. en O. for suðr til Rums með .ix. mann. oc lez vera norrænn kaupmaðr.

En er hann kom til Romaborgar þa tok hann ser herbergi iiarðhusi nokoro. oc gecc þæim æinum sinnum þaðan er hann lyddi tiðum eða at oðrum nauðsyniom. oc var þar æinn vetr. En a hinu nesta sumri for hann iGarða austr oc var i Alldæigiu borg æinn vetr þaðan for hann til Iorsala ut oc var þar hinn .iii. vetr. þar þottuzt allir menn sia at hann var gofugr maðr. oc miok um framm aðra menn. oc buðo honum þui rikis menn valid oc riki yvir .ii. borgum oc .iii. kastalom. með ollum þæim tekiom sem til lago. En af bœn þæirra mæirr en af sœmdar fyst tok hann við þesso riki oc for isvort klæði oc reð oc fyrir munklivi þui er skamt var fra Iorsalaborg .ii. vetr.

En er .v. vetr varo gengnir siðan hann for or Noregi þa komo Norðmen til borgarinnar oc konongr hitti þa. oc fecc pæim i hendr bok þa er þessi saga var a ritað. oc bað þa fœra Aðalraði konongi iEnglandi. oc hann hafði siðan þessa sogu at tiðendom. En eptir hanns daga tok Eddvarðr konongr sogu þessa. O. konongr sendi oc norðr iNoreg bellti oc knif Einari þambaskelvi en hann kendi at þessa gripu hafði O. konongr þa er hann bardiz aOrminom. hann sendi oc fingrgull Azstriði systur sinni oc kuaz hon giorla kenna. oc hafa þau þessa luti siðan at vitni þessarar sogu, oc vissu siðan allir vinir hans sannendi um hans hag.

Her lykr nu sogu O. konongs er at retto ma kallazt postoli Norðmanna. þessa sogu ritaði oc setti Oddr munkr til dyrðar þessom hinom agæta konongi oc til minnis þæim monnom er siðar ero oc til froðlæiks þæim monnum er vita vilia slik stormærki. þo at æigi se sagan saman sett með mikilli malsnilld. (Bls. 259-261)

Перевод

78. О конунге Олаве

Так говорил один умный человек, которого звали скальд Сотиⁱ, что конунг Олав отправился после этой битвыⁱⁱ в Винланд вместе с королевой Астридⁱⁱⁱ и Диксином и пробыл там два года. Оттуда отправились они в Веллёнд^iv. Там у Астрид были усадьба и земли. Там они хорошо провели два месяца, и не знали люди, кто он такой, за исключением тех, которые следовали за ним. Астрид предложила Олаву провести там зиму и сказала, что сумеет сделать так, чтобы Сигвальди^v там в это время не появился, поскольку конунг был зол на него. Он отказался от этого. Тогда предложила она ему войско такое большое, какое он захочет, чтобы поехать в Норег и вновь вернуть себе страну. Он сказал, что ему этого не требуется, ибо он провел в Нореге все те часы, что Бог дал ему. Тогда предложила она дать ему войско для похода в Энгланд, но он отказался от этого. Тогда спросила она, чего он хочет, поскольку у нее были для этого средства. Он сказал, что хочет поехать в Рум. После этого поехали они на юг до Рина, и не захотела тогда Астрид ехать дальше. И дала она конунгу лошадь, навьюченную чистым серебром. Тогда повернула Астрид назад с пятью людьми, а Олав отправился на юг в Рум с девятью людьми и говорил, что он норвежский купец^vi.

И когда он приехал в Ромаборг, поселился он в подвале одного дома, и выходил оттуда, только чтобы послушать службу или когда было другое важное дело, и пробыл там одну зиму. А следующим летом отправился он на восток^vii в Гарды^viii и провел одну зиму в Альдейгьюборге^ix, оттуда отправился он в Иорсалир и провел там три зимы. Казалось там всем людям, что он был выдающимся человеком, превосходящим всех других людей. А потому предложили ему правители этой страны власть и управление над двумя городами и тремя замками, со всеми податями, которые там полагались. И больше по причине их просьб, нежели из тщеславия, принял он эту власть и надел черные одежды и два года был настоятелем того монастыря, который находился недалеко от Иорсалаборга.

И когда прошло пять лет с того времени, как он покинул Норег, пришли норманны в тот город, и конунг встретил их, и передал им ту книгу, в которой была записана эта сага, и просил их отвезти ее конунгу Адальраду в Энгланд, и была с тех пор эта сага у него как источник информации. А после его смерти эту сагу взял конунг Эадвард. Конунг Олав также послал на север в Норег Эйнару Брюхотрясу пояс и нож, и тот знал, что это – те ценные вещи, которые были у конунга Олава, когда он сражался на [Великом] Змее. Он послал также кольцо Астрид, своей сестре, и сказал, что она его точно узтет. И хранились эти предметы с того времени у них как подтверждение этого рассказа, и все его друзья знали с достоверностью о его судьбе.

На этом заканчивается сага о конунге Олаве, которого по праву можно назвать апостолом норманнов^x. Сагу эту сложил и записал монах Одд, чтобы превознести этого выдающегося конунга и в качестве напоминания тем людям, которые еще будут, и в поучение тем людям, которые хотят знать о таких великих деяниях, даже если сага и составлена без большого красноречия.

§ 5.3. "Красивая кожа"

Рукописи, издания, переводы:

См. во Введении раздел "Красивая кожа".

Текст

Публикуется по изданию: Fagrskinna – Nóregs konunga tal / Bjarni Einarsson (IF. B. XXIX). 1984. Bls. 55-373.

XXIII. kapítuli

Óláfr digrleggr, sonr Haralds ens hárfagra, var faðir Tryggva konungs þess er átti Ástríði, dóttur Eiríks bióðaskalla sunnan af Oprostǫðum. Þeira sonr var Óláfr, er á barnsaldri fór með móður sinni í ókunn lǫnd (frá) hónum ok ǫllum hans ætt (mǫnnum), nam fóstr ok uppfœzlu austr í Hólmgarði með Valdamari gamla, þróaðisk ok óx hvárttveggja með afli ok vetratali ok þó mest með vizku ok atgervi allri, þeiri er prýða má góðan hǫfðingja. Hann hafði mikinn metnað, sem vert var, af konungi ok ǫllum hans mǫnnum.

Valdamarr konungr setti Óláf hgfðingja brátt innan hirðar ok at stjórna hermǫnnum þeim, er vǫrðu lǫnd konungs ok mikluðu ríki Garðamanna. Óláfr vann margs konar frægð í Garðaríki ok víða um Austrvegu, í Suðrlǫndum ok í Vestrlǫndum, sem segir Hallfroðr vandræðaskáld: […]

Hilmir vann at holmi
hjalmskóð roðin blóði
– hvat of dylði þess hǫlðar? –
hǫrð ok austr í Gǫrðum.
Rógs brá rekka lægir
ríkr Valkera líki.
Herstefnir lét hrǫfnum
hold Flæmingja goldit. […] (Bls. 141-143)

XXVI. kapítuli

Ernkr lagði þá undir sik Nóreg svá sem áðr var sagt, ok þeir tveir brœðr váru jarlar ok var Eiríkr ríkari. Hann átti Gyðu, dóttur Sveins Danakonungs. Þeira sonr var Hákon. Ernkr var hermaðr mikill mikla ævi ok langa ok allra manna sigrsælastr. Hann gørði frægðarverk þat, at hann drap Tíðenda-Skopta, er fyrr var ritat, ok annat sinni barðisk hann austr á Gautlandi ok herjaði þar víða, drap mikit fólk ok tók sumt hgndum ok lét leiða til skipa, ok var leyst út með miklu fé. Et þriðja sinni barðisk hann við Jómsvíkinga, et fjórða sinni í Eyrarsundi, hrauð þar fjórar skeiðar af Dgnum. Ena fímmtu orrostu átti hann á Staurí suðr víð víkmga, drap marga, en suma rak hann á kaf. Þar nest for hann austr í Garðaríki á hendr Valdamari gamla ok herjaði víða um hans ríki. Hann braut Aldeigjuborg ok tók þar mikit fé, ok enn lengra sótti hann austr í Garða, fór allt með hernaði, brenndi borgir ok kastala, en bœndr runnu með byrðar á markir. Enn tók hann í Eystrasalti í hans ríki þrjár skeiðar víkinga, drap allt liðit ok tók skipin ok allt fé þeira. Þar nest gekk hann uppa á Eystra-Gautland ok brenndi þar mǫrg þorp, fór ofan með herfangi miklu. Þaðan fór hann austr herskildi um allar Sýslur¹. Þar næst atti hann orrostu við Óláf Tryggvason. Eiríkr veitti uppggngu á Skáni ok tók þar mikit fé, ok áðr en hann kœmi til skipa átti hann mikla orrostu við landsmenn ok hafði sigr. Þar næst tók hann kngrru fjóra fyrir Yggiustgðum af kaupmǫnnum, hljópu sumir fyrir borð, en sumir váru handteknir ok bundnir, meðan jarlinn ok hans menn skiptu klæðum þeira. Þessar allar orrostur talði Eyjúlfr dáðaskáld, þá er hann orti um Eirík þat kvæði, er heitir Bandadrápa.

Í þann tíma herjaði Eiríkr jarl mest um Garðaríki í veldi Valdamars konungs, er Óláfr Tryggvasonr var konungr í Nóregi, ok gørði hann þat til hefndar ok óþokka við Óláf konung ok fjandskapar eptir fall Hákonar fgður síns. […] (Bls. 164-165)

¹ B – allar Sýslur; A – Aðalsýslur.

Перевод

Глава 23

Олав Толстоногий, сын Харальда Прекрасноволосого, был отцом конунга Трюггви, того, который был женат на Астридⁱ, дочери Эйрика Бьодаскалли с юга из Опростадира. Их сыном был Олав, который в детстве отправился со своей матерью в неизвестные земли от него и всех его родичей, получил воспитание на востоке в Хольмгардеⁱⁱ у Вальдамара Старогоⁱⁱⁱ. Рос и развивался он как по силе, так и по числу лет, а особенно по разуму и по всякому физическому и духовному совершенству, которое может украсить хорошего хёвдинга. Он имел большой почет, как и следовало, от конунга и всех его людей.

Конунг Вальдамар скоро сделал Олава хёвдингомⁱ в дружине, и чтобы управлять теми воинами, которые охраняли земли конунга и увеличивали государство гардских людей. Олав приобрел широкую известность в Гардарики и во многих местах по Аустрвегу, в Судрлёнд и в Вестрлёнд, как говорит Халльфред Трудный Скальд: [висы 99-101] "Конунг обагрил свой острый меч кровью на острове и на востоке в Гардах. Зачем же это утаивать? Распрю прекратил могучий победитель мужей; воин скормил воронам мясо Флемингов". [Продолжение вис.]

Глава 26

Эйрик тогда покорил Норег, как уже говорилось, и были оба брата ярлами, но Эйрик был более могущественным. Он был женат на Гюде, дочери Свейна, конунга данов. Их сыном был Хакон. Эйрик был великим воином на протяжении своей долгой и славной жизни и самым удачливым в битвах из всех людей. Он совершил подвиг, убив Скофти Новости, как раньше было написано. А в другой раз сражался он на востоке, в Гаутланде, и воевал там во многих местах, убил много народа, а некоторых взял в плен и велел отвести на корабли, и был за них выплачен огромный выкуп. В третий раз сражался он с Йомсвикингами. Четвертый раз – в проливе Эйрарсунд, очистил он там четыре военных корабля от дановⁱ. Пятая битва была у него с викингами на юге у Стаураⁱⁱ, убил он многих, а некоторых сбросил в воду. Вслед за этим отправился он на восток в Гардарики против Вальдамара Старогоⁱⁱⁱ и воевал во многих местах в его государстве. Он разрушил Альдейгьюборг и взял там много богатства, и еще дальше продвигался он [вперед] на восток в Гарды. Везде шел войной, жег города и крепости, а бонды бежали с имуществом в леса. Далее захватил он в Эйстрасальте осенью три военных корабля викингов, убил всю команду и взял корабли и все их богатство. Вслед за этим пошел он вглубь Эйстра-Гаутланда и сжег там много деревушек, отправился назад к побережью с большой добычей. Оттуда [поплыл] он на восток [и] опустошил все Сюслы. Вслед за этим у него была битва с Олавом Трюггвасоном. Эйрик разрешил [своим людям] совершить набег на побережье в Сконе и взял там много богатства, и, раньше чем он вернулся на корабли, была у него большая битва с местными жителями, и он победил. Вслед за этим захватил он четыре торговых корабля перед Иггьястадом. Выпрыгнули некоторые за борт, а некоторые были взяты в плен и связаны, в то время как ярл и его люди поделили их одежды. Все эти битвы описал Эйольв Дадаскальд, когда он сложил об Эйрике ту песнь, которая называется Бандадрапа.

В то время воевал ярл Эйрик более всего в Гардарики, в государстве конунга Вальдамара, когда Олав Трюггвасон был конунгом в Нореге. И делал он это из мести и неприязни к конунгу Олаву и вражды после гибели Хакона, своего отца. […]

§ 5.4. "Круг земной". "Сага об Олаве Трюггвасоне"

Рукописи, издания, переводы:

См. во Введении раздел "Круг земной".

Текст

Публикуется по изданию: Snorri Sturluson. Heímskringla. I / Bjarm Aðalbjarnarson (ÍF. B. XXVI). 1941. Bls. 225-372.

VI. kapítuli

Sigurðr hét bróðir Ástríðar, sonr Eiríks bjóðaskalla. Hann hafði þá lengi verit af landi brot ok verit austr í Garðaríki með Valdamar konungi. Hafði Sigurðr þar metnað mikinn. Fýstisk Ástríðr at fara þannug til Sigurðar, bróður síns. Fekk Hákon gamli henni gott fgruneyti ok ǫll góð fǫng. Fór hon með kaupmǫnnum nǫkkurum. Þá hafði hon verit tvá vetr með Hákoni gamla. Óláfr var þá þrevetr. En er þau heldu austr í hafit, þá kómu at þeim víkingar. Þat váru Eistr. Hertóku þeir bæði menn ok fé, en drápu suma, en sumum skiptu þeir með sér til ánauðar. Þar skilðisk Óláfr við móður sína, ok tók við honum Klerkón, eistneskr maðr, ok þeim Þórólfi ok Þorgísli. Klerkóni þótti Þórólfr gamall til þræls, þótti ok ekki forverk í honum ok drap hann, en hafði svemana með sér ok seldi þeim manni, er Klerkr hét, ok tók fyrir hafr einn vel góðan. Inn þriði maðr keypti Óláf ok gaf fyrir vesl gott eða slagning. Sá hét Réás, en kona hans hét Rékón, en sonr þeira Rékóni. Þar var Óláfr lengi ok vel haldinn, ok unni bóandi honum mikit. Óláfr var sex vetr á Eistlandi í þessi útlegð. (Bls. 230)

VII. kapítuli

Sigurðr Eiríksson kom til Eistlands í sendiferð Valdamars konungs af Hólmgarði, ok skyldi hann heimta þar í landi skatta konungs. Fór Sigurðr ríkuliga með marga menn ok mikit fé. Hann sá á torgi svein, fríðan mjǫk, ok skilði, at sá myndi þar útlendr, ok spyrr hann at nafni ok ætt sinni. Hann nefndi sik Óláf, en Tryggva Óláfsson fǫður sinn, en móður sína Ástríði, dóttur Eiríks bjóðaskalla. Þá kannaðisk Sigurðr við, at sveinninn var systursonr hans. Þá spurði Sigurðr sveininn, hví hann væri þar kominn. Óláfr sagði honum alla atburði um sitt mál. Sigurðr bað hann fylgja sér til Réás bóanda. En er hann kom þar, þá keypti hann sveinana báða, Óláf ok Þorgísl, ok hafði með sér til Hólmgarðs ok lét ekki uppvíst um ætt Óláfs, en helt hann vel. (Bls. 230-231)

VIII. kapítuli

Óláfr Tryggvason var staddr einnn dag á torgi. Var þar fjǫlmenrn mikit. Þar kenndi hann Klerkón, er drepit hafði fóstra hans, Þórólf lúsarskegg. Óláfr hafði litla øxi í hendi ok setti í hǫfuð Klerkóni, svá at stóð í heila niðri, tók þegar á hlaup heim til herbergis ok sagði Sigurði, frænda sínum, en Sigurðr kom Óláfí þegar í herbergi dróttningar ok segir henni tíðendi. Hon hét Allógíá. Sigurðr bað hana hjálpa svemmum. Hon svaraði ok leit á sveininn, segir, at eigi má drepa svá fríðan svein, bað kalla menn til sín með alvæpni.

Í Hólmgarði var svá mikil friðhelgi, at þat váru lǫg, at drepa skyldi hvern, er mann drap ódœmðan. Þeystisk allr lýðr eptir sið þeira ok lǫgum ok leitaði eptir sveininum, hvar hann var kominn. Þá var sagt, at hann var í garði dróttningar ok þar herr manns alvápnaðr. Var þá sagt konungi. Gekk hann þá til með sínu liði ok vildi eigi, at þeir berðisk. Kom hann þá griðum á ok því næst sættum. Dœmði konungr bœtr, en dróttning helt upp gjǫldum. Síðan var Óláfr með dróttningu, ok var hon allkær til hans.

Þat váru lǫg í Garðaríki, at þar skyldu ekki vera konungbornir menn nema at konungs ráði. Þá segir Sigurðr dróttningu, hverrar ættar Óláfr var ok fyrir hveija sǫk hann var þar kominn, at hann mátti ekki vera heima í sínu landi fyrir ófriði, bað hana þetta rœða við konung. Hon gerði svá, bað konung hjálpa við konungssyni þessum, svá harðliga sem hann var leikinn, ok kómu svá fortǫlur hennar, at konungr játti henni þessu, tók þá Óláf í sitt vald ok helt hann vegliga, svá sem konungssyni byrjaði at vera haldinn.

Óláfr var níu vetra, er hann kom í Garðaríki, en dvalðisk þar með Valdamar konungi aðra níu vetr. Óláfr var allra manna fríðastr ok mestr, sterkastr ok um fram alla menn at íþróttum, þá er frá er sagt af Norðmǫnnum. (Bls. 231-232)

XXI. kapítuli

Óláfr Tryggvason var þessar hríðir allar í Garðaríki ok hafði þar it mesta yfirlát af Valdimar konungi ok kærleik af dróttningu. Valdimarr konungr setti hann hǫfðingja yfir herlið þat, er hann sendi til at verja land sitt. Átti Óláfr þar nǫkkurar orrostur ok varð herstjórnin vel í hendi. Helt hann þá sjálfr sveit mikla hermanna með sínum kostnaði, þeim er konungr veitti honum. Óláfr var ǫrr maðr við sína menn. Varð hann af því vinsæll. En varð þat, sem optliga kann verða, þar er útlendir menn hefjask til ríkis eða til svá mikillar frægðar, at þat verði um fram innlenzka menn, at margir ǫfunduðu þat, hversu kærr hann var konungi ok eigi síðr dróttningu. Mæltu menn þat fyrir konungi, at hann skyldi varask at gera Óláf eigi of stóran – "fyrir því at slíki maðr er þér hættastr, ef hann vill sik til þess ljá at gera yðr mein eða yðru ríki, er svá er búinn at atgørvi ok vinsæld. Vitum vér ok eigi, hvat þau dróttning tala jafnan."

Þat var siðr mikill inna ríku konunga, at dróttning skyldi eiga hálfa hirðina ok halda með sínum kostnaði ok hafa þar til skatta ok skyldir, svá sem þyrfti. Var þar ok svá með Valdimar konungi, at dróttning hafði eigi minni hirð en konungr, ok keppðusk þau mjǫk um ágætismenn. Vildi hvárt tveggja til sín hafa.

Nú gerðisk svá, at konungr festi trúnað á slíkar rœður, sem mælt var fyrir honum, ok gerðisk hann nǫkkut fár ok styggr til Óláfs. En er Óláfr fann þat, þá segír hann dróttningu ok þat með, at hann fýstisk at fara í Norðrlǫnd, ok segir, at frændr hans hafa þar fyrr ríki haft ok honum þykkir líkast, at þar myni þroski hans mestr verða. Dróttning biðr hann vel fara, segir, at hann myni þar gǫfugr þykkja, sem hann væri.

Síðan býr Óláfr ferð sína ok gekk á skip ok helt svá út í hafit í Eystrasalt. En er hann sigldi austan, þá kom hann við Borgundarhólm ok veitti þar upprás ok herjaði, en landsmenn sóttu ofan ok heldu orrostu við hann, ok fekk Óláfr sigr ok herfang mikit. (Bls. 251-252)

XXII. kapítuli

Óláfr lá við Borgundarhólm ok fengu þar veðr hvasst ok storm sjávar, ok megu þeir þar eigi við festask ok sigla þaðan suðr undir Vinðland ok fá þar hǫfn góða, fara þar allt með friði ok dvǫlðusk þar um hríð. Búrizláfr hét konungr í Vinðlandi. Hans dœtr váru þær Geira, Gunnhildr ok Ástriðr. Geira konungsdóttir hafði þar vald ok ríki, sem þeir Óláfr kómu at landi. […] Gerðisk hann þar þá forráðamaðr þess ríkis með henni. Hallfraðr vandræðaskáld getr þess í drápu þeiri, er hann orti um Óláf konung:

Hilmir lét at holmi
hræskóð roðin blóði
– hvat of dylði þess hǫlðar? –
hǫrð ok austr í Gǫrðum. (Bls. 252-253)

XXXI. kapítuli

Óláfr Tryggvason, þá er hann lá í Syllingum, spurði hann, at þar í eyjunni var spámaðr nǫkkurr, sá er sagði fyrir óorðna hluti, ok þótti mǫrgum mǫnnum þat mjǫk eptir ganga. Gerðisk Óláfi forvitni á at reyna spádóm manns þess. Hann sendi þann af mǫnnum sínum, er fríðastr var ok mestr, ok bjó hann sem vegligast ok bað hann segja, at hann væri konungr, því at Óláfr var þá frægr orðinn af því um ǫll lǫnd, at hann var fríðari ok gǫfugligri ok meiri en allir menn aðrir. En síðan er hann fór ór Garðaríki, hafði hann eigi meira af nafni sínu en kallaði sik Óla ok kvazk vera gerzkr. […] (Bls. 266-267)

XLIII. kapítuli

Haraldr grenski var konungr á Vestfold, sem fyrr er ritit. Hann fekk Ástu, dóttur Guðbrands kúlu. Eitt sumar, þá er Haraldr grenski fór í Austrveg í hernað at fá sér fjár, þá kom hann í Svíþjóð. Þá var þar konungr Óláfr sœnski. Hann var sonr Eiríks konungs ins sigrsæla ok Sigríðar, dóttur Skǫglar-Tósta. Var Sigríðr þá ekkja ok átti mǫrg bú ok stór í Svíþjóð. En er hon spurði, at þar var kominn við land skammt í brot Haraldr grenski, fóstbróðir hennar, þá sendi hon menn til hans ok bauð honum til veizlu. […] Fór þá Haraldr um haustit aptr til Nóregs, var heima um vetrinn ok heldr ókátr. Eptir um sumarit fór hann í Austrveg með liði sínu ok helt þá til Svíþjóðar ok sendi orð Sigríði dróttningu, þau at hann vill finna hana. Hon reið ofan á fund hans, ok talask þau við. […] Hann bjósk at ríða upp á land ok enn á fund Sigríðar dróttningar. Margir hans menn lǫttu hann þess, en eigi at síðr fór hann með mikla sveit manna ok kom til þess bœjar, er dróttning réð fyrir.

It sama kveld kom þar annarr konungr. Sá hét Vissavaldr austan ór Garðaríki. Sá fór at biðja hennar. Þeim var skipat konungum í eina stofu mikla ok forna ok ǫllu liði þeira. Eptir því var allr búnaðr stofunnar. En drykk skorti þar eigi um kveldit svá áfenginn, at allir váru fulldrukknir ok hǫfuðverðir ok útverðir sofnuðu. Þá lét Sigríðr dróttning um nóttina veita þeim atgǫngu bæði með eldi ok vápnum. Brann þar stofan ok þeir menn, sem inni váru, en þeir váru drepnir, er út kómusk. Sigríðr sagði þat, at svá skyldi hon leiða smákonungum at fara af ǫðrum lǫndum til þess at biðja hennar. Síðan var hon kǫlluð Sigríðr in stórráða. Þann vetr áðr var Jómsvíkingaorrosta. (Bls. 287-289)

XLVI. kapítuli

Hákon jarl fær nǫkkurn pata af því, at maðr mun sá vera fyrir vestan haf, er Áli nefndisk, ok halda þeir hann þar fyrir konung, en jarl grunaði af frásǫgn nǫkkurra manna, at vera myndi nǫkkurr af konungaætt norrœnni. Honum var sagt, at Áli kallaðisk gerzkr at ætt, en jarl hafði þat spurt, at Tryggvi Óláfsson hafði átt son þann, er farit hafði austr í Garðaríki ok þar upp fæzk með Valdimar konungi, ok hét sá Óláfr. Hafði jarl ok mjǫk at spurningum leitt um þann mann ok grunaði, at sá inn sami myndi nú vera kominn þar í Vestrlǫndum.

Maðr er nefndr Þórir klakka, vinr mikill Hákonar jarls ok var lǫngum í víking, en stundum í kaupferðum ok var víða kunnigt fyrir. Þenna mann sendi Hákon jarl vestr um haf, bað hann fara kaupferð til Dyflinnar, sem þá var mǫrgum títt, ok skynja þat, hverr maðr Áli þessi væri, en ef hann spyrr þat til sanns, at þar væri Óláfr Tryggvason eða nǫkkurr annarr af konungsætt norrœnni, þá skyldi Þórir koma við hann svikræðum nǫkkurum, ef hann mætti. (Bls. 291)

LII. kapítuli

Loðinn er maðr nefndr, víkverskr, auðigr ok ættaðr vel. Hann var optliga í kaupferðum, en stundum í hernaði. Þat var eitt sumar, at Loðinn fór kaupferð í Austrveg. Átti hann einn skip þat ok hafði mikinn kaupeyri. Hann helt til Eistlands ok var þar í kaupstefnu um sumarit. En þá er markaðrinn stóð, þá var þangat fluttr margs konar kaupskapr. Þar kom man mart falt. Þar sá Loðinn konu nǫkkura, er seld hafði verit mansali. Ok er hann leit á konuna, þá kenndi hann, at þar var Ástríðr Eiríksdóttir, er átt hafði Tryggvi konungr, ok var þá ólík því sem fyrr, er hann sá hana. Hon var þá fǫl ok grunnleit ok illa klædd. Hann gekk til hennar ok spurði, hvat ráðs hennar var. Hon segir: "Þungt er frá því at segja. Ek em seld mansali, en hingat hǫfð til sǫlu." Síðan kǫnnuðusk þau við, ok vissi Ástríðr skyn á honum. Bað hon síðan, ef hann vildi kaupa hana ok hafa heim með sér til frænda sinna. […] (Bls. 301-302)

XC. kapítuli

Eiríkr jarl sigldi um haustit aptr til Svíþjóðar ok var þar vetr annan. En at vári bjó jarl her sinn ok sigldi síðan í Austrveg. En þá er hann kom í ríki Valdamars konungs, tók hann at herja ok drepa mannfólkit ok brenna allt þar, sem hann fór, ok eyddi landit. Hann kom til Aldeigjuborgar ok settisk þar um, þar til er hann vann staðinn, drap þar mart fólk, en braut ok brenndi borgina alla, ok síðan fór hann víða herskildi um Garðaríki. Svá segir í Bandadrápu:

Oddhríðar fór eyða,
óx hríð at þat síðan,
logfágandi lægis
land Valdamars brandi.
Aldeigju brauzt, œgir,
oss numnask skil, gumna.
Sú varð hildr með hǫlðum
hǫrð. Komzk austr í Garða.

Eiríkr jarl var í þessum hernaði ǫllum samt fímm sumur. En er hann kom ór Garðaríki, fór hann herskildi um alla Aðalsýslu ok Eysýslu, ok þar tók hann fjórar víkingaskeiðr af Dǫnum ok drap allt af. Svá segir í Bandadrápu: […]

óttuð hjaldr, þars hǫlðar,
hlunnviggs, í bý runnu,
gæti-Njǫrðr, við Gauta.
gunnblíðr, ok ræðr síðan.
Herskildi fór hildar,
hann þverrði frið mǫnnum,
ǫss of allar Sýslur.
jarl goðvǫrðu hjarli. […] (Bls. 339-341)

Перевод

Глава 6

Сигурдом звали брата Астридⁱ сына Эйрика Бьодаскалли. Он долгое время тогда находился вне страны и был на востоке в Гардарики у конунга Вальдамара. Сигурд пользовался там большим почетом^vi. Астрид захотела поехать туда к Сигурду, своему брату. Дал ей Хакон Старый хороших провожатых и неплохую провизию. Отправилась она с некими купцамиvⁱⁱ. К тому времени она пробыла у Хакона Старого два годаⁱⁱⁱ. Олаву было тогда три года^iv. И когда они поплыли на восток в море, напали на них викинги. Это были эйсты^viii. Они захватили и людей, и добро, и убили некоторых, а некоторых поделили между собой в качестве рабов^x. Там разлучился Олав со своей матерью, и взял его с собой Клеркон, эйст, а также взял он Торольва и Торгисля. Клеркон посчитал, что Торольв слишком стар для раба и непригоден для тяжелой работы, и убил его, а мальчиков взял с собой и продал их человеку, которого звали Клерк, и взял за них хорошего козла. Третий человек купил Олава и дал за него хороший плащ или накидку. Этого человека звали Реас, а жену его звали Рекон, а сына их Реконих^xi. Там был Олав долго, и о нем хорошо заботились, и бонд очень его любил. Олав пробыл шесть лет в Эйстланде в этом изгнании^xiii.

Глава 7

Сигурд Эйрикссонⁱⁱ приехал в Эйстланд по поручению Вальдамара, конунга Хольмгарда, и должен был собрать там в стране подати для конунга. Ехал Сигурд с большой пышностью, у него было с собой много людей и много добра. Он увидел на торгу мальчика, очень красивого, и понял, что тот, должно быть, чужеземец, и спросил его об имени и роде. Он назвал себя Олавом, а своим отцом – Трюггви Олавссона, а матерью своей – Астрид, дочь Эйрика Бьодаскалли. Тогда понял Сигурд, что мальчик был сыном его сестры. Тогда спросил Сигурд у мальчика, как он туда попал. Олав рассказал ему все, что с ним произошло. Сигурд попросил его пойти вместе с ним к бонду Реасу. И когда он пришел туда, купил он там обоих мальчиков, Олава и Торгисля, и взял с собой в Хольмгард, и никому не открыл происхождения Олава, и обращался с ним хорошо.

Глава 8

Олав Трюггвасон был однажды на торгуⁱⁱ. Там было очень много народа. Там он узнал Клеркона, который убил его воспитателя Торольва Вшивобородого. У Олава был в руке маленький топор, и он ударил им Клеркона по голове так, что разрубил ему мозг; тотчас же он побежал домой и сказал Сигурду, своему родичу, а Сигурд сразу же отвел Олава в покои княгини и рассказывает ей новости. Ее звали Аллогия. Сигурд попросил ее помочь мальчику. Она отвечала, глядя на мальчика, что нельзя убивать такого красивого мальчика. Велела она позвать к себе людей в полном вооружении.

В Хольмгарде была такая великая неприкосновенность мира, что по закону следовало убить всякого, кто убьет неосужденного человека. Бросился весь народ, по обычаю своему и законам, и побежал за мальчиком, куда он скрылся. Говорили, что он во дворе княгини и что там отряд людей в полном вооружении^iv. Сказали об этом конунгу. Пошел он тогда со своим войском и не хотел, чтобы они бились. Устроил он тогда мир, а затем и соглашение. Назначил конунг выкуп, а княгиня заплатила. С тех пор был Олав у княгини, и она его очень любила.

Такие были законы в Гардарики, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунгаⁱⁱⁱ. Тогда говорит Сигурд княгине, какого рода был Олав и по какой причине он туда приехал, что он не мог жить дома в своей стране из-за немирья, он просил ее поговорить об этом с конунгом. Она сделала так, попросила конунга помочь этому сыну конунга, с которым так сурово обошлись, и привели к тому ее уговоры, что конунг обещал ей это, взял он тогда Олава под свое покровительство и обращался с ним прекрасно, как и положено было обращаться с сыном конунга.

Олаву было девять лет, когда он приехал в Гардарики, и пробыл он там у конунга Вальдамара еще девять лет. Олав был всех людей красивее и выше, сильнее и превосходил всех людей в искусствах, которыми славятся норвежцы.

Глава 21

Олав Трюггвасон находился все это время в Гардарики и был в высочайшей милости у конунга Вальдимара и любим княгиней. Конунг Вальдимар поставил его хёвдингомⁱ над тем войском, которое он отправил охранять свою страну^v. У Олава там было несколько сражений, и он умело управлял войском. Имел он и собственный большой отряд воинов на свои средства, те, что конунг давал ему. Олав был щедр со своими людьми. Был он ими любим. Но случилось так, как зачастую может случиться, если чужеземцы достигают могущества или большей славы, чем местные жители, что многие стали завидовать тому, что он был любим конунгом и не меньше – княгиней. Говорили люди конунгу, что он должен остерегаться слишком возвышать Олава, – "ибо такой человек для тебя всего опаснее, если он захочет посвятить себя тому, чтобы нанести вред Вам или Вашему государству, особенно поскольку он обладает такими физическими и духовными совершенствами и его так любят. И не знаем мы, о чем они с княгиней постоянно разговаривают".

Таков был обычай могущественных конунгов, что княгиня дожна была владеть половиной дружины и содержать ее на собственные средства и для этого собирать дань и налоги, сколько требовалось. Было так и у конунга Вальдимара, что княгиня владела не меньшей дружиной, чем конунг, и они постоянно соперничали из-за родовитых людей. Каждый хотел заполучить их себе.

Вот случилось так, что конунг поверил таким советам, которые давались ему, и сделался он несколько сдержанным и раздражительным по отношению к Олаву. А когда Олав это заметил, то говорит он об этом княгине, а также о том, что он хочет отправиться в Нордрлёнд, и говорит, что его родичи владели там раньше государством, и ему кажется наиболее вероятным, что он там всего больше преуспеет. Княгиня желает ему счастливого пути, говорит, что он везде будет считаться достойным уважения, где бы он ни находился.

Вскоре собирается Олав в путь и взошел на корабль, и держал путь от берега в море, в Эйстрасальт. И когда он плыл с востока, подошел он к Боргундархольму и высадился там на берег, и грабил, а жители острова подошли к побережью и дали ему битву, и одержал Олав победу, и захватил много добра.

Глава 22

Олав стоял у Боргундархольма, и поднялся сильный ветер, и началась буря 9 на море, и не могли они там больше оставаться, и поплыли оттуда на юг к берегам Виндланда, и нашли там хорошую гавань, и приплыли они туда с миром, и находились там некоторое время. Бурицлавом звали конунга в Виндландеⁱⁱ. Его дочерьми были Гейра, Гуннхильд и Астрид. Гейра, дочь конунга, имела власть и государство там, где Олав и его люди сошли на землю. [Олав и его люди остались на зиму у королевы Гейры. Этой зимой Олав женился на Гейре.] Стал он тогда правителем того государства вместе с нейⁱⁱⁱ. Халльфред Трудный Скальд говорит об этом в той драпе, которую он сочинил о конунге Олаве: "Конунг обагрил свой острый меч кровью на острове и на востоке в Гардах. Зачем же это утаивать?"

Глава 31

Когда Олав Трюггвасон находился на Сюллингах, он узнал, что на одном 12 из этих островов есть некий прорицатель, который предсказывает будущее, и многим людям казалось, что многое сбывается. Олаву захотелось проверить предсказания этого человека. Он послал того из своих людей, который был красивее и выше всех, и прекрасно одел его, и велел ему сказать, что он – конунг, потому что Олав был тогда известен во всех странах тем, что он был более красивым и благородным, и высоким, чем все другие люди. И с тех пор, как он уехал из Гардарики, не пользовался он более своим именем, а называл себя Оли и говорил, что он гардскийⁱⁱ. [Прорицатель узнаёт, что перед ним не сам Олав, а Олаву, когда тот к нему приходит, предсказывает многое, что вскоре начинает сбываться.]

Глава 43

Харальд Гренландец был конунгом в Вестфольде, как было написано раньше. Он был женат на Асте, дочери Гудбранда Шишки. Однажды летом, когда Харальд Гренландец отправился в Аустрвег в викингский поход добывать себе богатства, приплыл он в Свитьод. Конунгом там был тогда Олав Свенский. Он был сыном конунга Эйрика Победоносного и Сигрид, дочери Скёглар-Тости. Сигрид была тогда вдовой, и у нее было много больших поместий в Свитьод. И когда она узнала, что где-то неподалеку высадился на берег Харальд Гренландец, ее брат по воспитанию, послала она людей к нему и пригласила его на пир. [Харальд приехал на пир к Сигрид.] Отправился тогда Харальд осенью назад в Норег, был зимой дома и был весьма мрачен. На следующее лето отправился он в Аустрвег со своим войском и держал тогда путь в Свитьод, и послал сказать королеве Сигрид, что хочет с ней встретиться. Она поехала к нему к побережью, и говорили они друг с другом. [Харальд предложил Сигрид пойти за него замуж. Она отказала ему и уехала.] Он собрался поехать верхом вглубь страны и еще раз встретиться с королевой Сигрид. Многие его люди отговаривали его от этого, но он тем не менее поехал со многими своими людьми и приехал в то поместье, которое принадлежало королеве.

В тот же вечер приехал туда другой конунг. Его звали Виссавальд, с востока из Гардарики. Он приехал свататься к ней. Конунгов и всех их воинов поместили в большой и старой зале. В соответствии с этим было все убранство залы. И вечером не было там недостатка в питье таком крепком, что все были сильно пьяны, и стражи внутри и снаружи дома заснули. Тогда велела королева Сигрид напасть на них в эту ночь с огнем и мечом. Сгорела там зала и те люди, которые находились внутри, а те, кто выбрался наружу, были убиты. Сигрид сказала, что так она отучит мелких конунгов приезжать из других стран для того, чтобы свататься к ней. С тех пор ее стали звать Сигрид Гордая. За год до этого была битва с Иомсвикингами.

Глава 46

До ярла Хакона дошли какие-то слухи о том, что за Западным морем есть человек, который называет себя Али^iv, и они его там считают конунгом, и у ярла возникло подозрение из рассказов некоторых людей, что это, возможно, кто-то из рода норвежских конунгов. Ему сказали, что Али называл себя гардским по рождению^v, а ярл знал, что у Трюггви Олавссона был сын, который уехал на восток в Гардарики и воспитывался там у конунга Вальдимара, и звали его Олав. Ярл много расспрашивал об этом человеке и подозревал, что это тот самый человек приплыл сейчас в Вестрлёнд.

Человек зовется Торир Клакка, большой друг ярла Хакона. Он долго был в викингских походах, а иногда в торговых поездках, и был поэтому известен повсюду. Этого человека ярл Хакон послал на запад за море, велел ему ехать в торговую поездку в Дювлин, как делали тогда многие, и выяснить, что за человек этот Али, и если он узнает наверняка, что это Олав Трюггвасон или кто-либо иной из норвежского королевского рода, тогда должен Торир совершить предательство против него, если сумеет.

Глава 52

Лодином зовется человек, родом из Вика, богатый и родовитый. Он часто бывал в торговых поездках, а иногда – в военных походах. Однажды летом Лодин отправился в торговую поездку в Аустрвег. У него был один корабль и много товара. Он держал путь в Эйстланд и был там в торговом месте летом. И когда там устраивался рынок, туда привозили всякого рода товар. Там продавали много рабов. Там увидел Лодин одну женщину, которую продавали как рабыню. И когда он посмотрел на женщину, он понял, что это была Астрид Эйриксдоттир, на которой был женат конунг Трюггви, и была она не похожа на ту, какой он ее видел раньше. Она была худа, и бледна, и плохо одета. Он подошел к ней и спросил, как ей живется. Она отвечает: "Тяжело говорить об этом. Я продана в рабство и сюда привезена на продажу". Тогда узнали они друг друга, и Астрид поняла, кто он такой. Она тогда попросила, не сможет ли он купить ее и отвезти домой к ее родичам. [Лодин покупает Астрид с условием, что она выйдет за него замуж.]

Глава 90

Ярл Эйрик приплыл осенью назад в Свитьод и оставался там следующую зиму. А весной собрал ярл свое войско и поплыл вскоре в Аустрвег. И когда он пришел в государство конунга Вальдамара, стал он грабить и убивать людей, и жечь повсюду, где он проходил, и опустошил ту землю. Он подошел к Альдейгьюборгу и осаждал его, пока не взял города, убил там много народа, и разрушил и сжег всю крепость, а затем воевал во многих местах в Гардарики. Так говорится в Бандадрапе: "Богатый отправился опустошать землю Вальдамара огнем битвы. Из-за этого тотчас усилился бой. Ты, устрашающий людей, разрушил Альдейгью; мы удостоверились в этом. Эта битва мужей была жестокой. Тебе удалось добраться на восток в Гарды".

Всего ярл Эйрик провел в этом походе пять лет. И когда он уехал из Гардарики, разорил он всю Адальсюслу и Эйсюслу, и там захватил он у данов четыре викингских корабляⁱ и убил всех, кто на них был. В Бандадрапе говорится так: [Первая виса не имеет восточноевропейских топонимов.] "Я узнал, как воин давно сражался в проливе между островами. Щедрый на имущество воитель очистил от людей четыре корабля дановⁱ; нам это стало известно. У тебя была битва с гаутами, моряк, где люди бежали в убежища. Воин опустошил все Сюслы; он шел войной". [Ярл Эйрик отправляется в Данмарк.]

§ 5.5. "Большая сага об Олаве Трюггвасоне"

Введение

"Большая сага об Олаве Трюггвасоне" написана около или вскоре после 1300 г. Автор ее неизвестен, однако в рукописи Holm perg 1 fol им назван Берг Соккасон, исландец, аббат монастыря в Мункатвера.

Сага написана по образцу отдельной "Саги об Олаве Святом" Снорри Стурлусона, есть и заимствования из нее, особенно в начальной части. "Большая сага" – в значительной мере компиляция. В ней выявлены заимствования из Пролога к отдельной саге Снорри, из Снорриевых саг о Харальде Прекрасноволосом, Хаконе Добром и Харальде Серая Шкура. "Сага об Олаве Трюггвасоне" Снорри часто соединяется в "Большой саге" с сагой монаха Одда; нередко автор использует только сагу Одда, а также сагу монаха Гуннлауга; в "Большой саге" есть заимствования из "Книги о занятии земли", "Саги о Иомсвикингах", "Саги об оркнейцах", "Саги о людях из Лаксдаля", "Саги о фарерцах", "Саги о крещении", из какой-то еаги о датской истории, – скорее всего, из "Саги о Скьёльдунгах". Целиком в нее входит "Сага о Халльфреде". Кроме того, "Большая сага" включает в себя пряди об исландцах. Материал расположен в хронологическом порядке.

Существует две редакции саги (см. ниже "Рукописи"), из которых – по причине их большого сходства, с одной стороны, и ограниченности объема настоящей публикации, с другой – здесь представлены фрагменты только одной – по рукописи AM 61 fol.

Рукописи

1) AM 61 fol; AM 53 fol; AM 54 fol; Holm perg 1 fol ("Bergsbók").

2) AM 62 fol; GkS 1005 fol ("Flateyjarbók").

Издания:

Saga þess Haloflega Herra Olafs Tryggvasonar Noregs Kongs / Þórður Þorláksson. Skalhollt, 1689-1690. T. 1-2 [близко к Flat].

Saga Ólafs konúngs Tryggvasonar. Eptír gömlum skínnbókum / Þorgeír Guðmundsson, C. C. Rafn, R. K. Rask (Fms. B. I-III). 1825-1827 [AM 61 fol].

Flateyjarbók. En Samlíng af norske Konge-Sagaer med índskudte mrndre Fortællínger om Begívenheder í og udenfor Norge samt Annaler / Guðbrandr Vígfusson, C. R. Unger. Christíama, 1860, 1862, 1868. B. I-III.

Flateyjarbók / Sígurður Nordal et al. Akranes, 1944-1945. B. I-IV.

The Great Sagas of Olaf Tryggvason and Olaf the Sarnt: AM 61 fol. / Ólafur Halldórsson (EIMF. Vol. XIV). 1982.

The Saga of Kíng Olaf Tryggvason: AM 62 fol. / Ólafur Halldórsson (EIMF. Vol. XX). 1993.

Óláfs saga Tryggvasonar en mesta. B. I-III / Ólafur Halldórsson (EdAm. Ser. A. Vol. 1-3). 1958, 1961, 2000.

Text by Snorri Sturluson ín Óláfs saga Tryggvasonar en mesta / Ólafur Halldórsson. L., 2001.

Переводы:

Английский:

The Saga of Kíng Olaf Tryggwason who Reígned over Norway A.D. 995 to A.D. 1000 (Northern Líbrary. Vol. I). L., 1895 (J. Sephton) (reprint – 2009).

Датский:

Kong Olaf Tryggvesöns Saga (OS. B. I-III). 1826-1827 (C. C. Rafn).

Латинский:

Hístoría Olaví Tryggvu filii (ShI. B. I-III). 1841 (Sveínbjörn Egílsson).

Русский:

Извлечение из Саги Олава, Сына Триггвиева, Короля Норвежского. Пребывание Олава Триггвиевича при Дворе Владимира Великого / Пер., предисл. и примеч. Ст. Сабинина // Русский исторический сборник, издаваемый Обществом истории и древностей Российских. М., 1840. Т. IV. Кн. 1. С. III-V, 1-116.

То же: Древне-северные саги и песни скальдов в переводах русских писателей. СПб., 1903. С. 1-31.

Фрагменты в Джаксон 1993а. С. 122-154.

Литература

Ólafur Halldórsson 1967; Simek, Hermann Pálsson 1987; Джаксон 1991а; Джаксон 1993а; Ólafur Halldórsson 1993a; Ólafur Halldórsson 2000a; Ólafur Halldórsson 2000b; Ólafur Halldórsson 2001.

Текст

Публикуется по изданию: Óláfs saga Tryggvasonar en mesta. B. I-III / Ólafur Halldórsson. 1958, 1961, 2000.

46. þann tima er Gunnhildar s(ynir) gengu til rikis i Noregi. Reð sa konungr fyrir Garða riki er Valldamar het. kona hans het Allogia. hon var uitr ok goð giorn þo at heiðin væri iþann tima. Valldamar konungr atti moþur miok gamla ok öruasa sva at hun la ireckiu. en þo var hun fram syn af fítons anda sem margir heiðnir menn þeir sem synduz segia fyrir v uorðna luti ok v uisa. En sa var þar sidr iafnan at iola kvelld hit fyrsta <þa> er menn voro j sæti komnir i höll konungs. var kerlingin moþir konungs borin fyrir hasæti hans. sagði hun þa ef nöckurr haska samligr vfriðr uæri nalægr konunginum e(ðr) hans riki. ok sva aNat þat er hun var eptir spurð. Sva bar enn til einn uetr at kerling var inn komin ihallina eptir uana. þa sp(urði) konungr ef hon sæe nöckura utlenda hofþingia eða hermenn uilia æ. girnaz riki hans. hon suar(ar). eigi ueit ek son minn nöckurn skaðsamligan hernat e(ðr) v hamingiu þik nalgaz e(ðr) þitt riki. En þo se ek mikla syn ok mikils verða. Norðr j Noregi er fæddr fyrir litlu einn konungs s(on) sa er her man upp fæþaz i Garða riki þar til er hann uerðr ægiætr hofþingi. Eigi man hann skaða gera þinv riki. helldr man hann þat friða ok frelsa ok margfalldliga auka þina sæmð. hann man koma aptr um sidir til sinar fostr iarþar þa er hann er ibloma alldrs sins ok oðlaz riki þat er hann er til borinn. hann mann skína með mikilli birti ok uegh. ok verða morgum þioðum hialpari j norðr halfu heimsins. En þo mun hann skamma stund riki hallda í Noregi. Berit mik nu i brott s(egir) hon þo hefi ek helldzti margt ok satt talat af þessum manni. var hun þa brott borin.

Margir ungir menn ok rikra manna synir stucku or Noregi fyrir of riki Gunnhilldar s(ona). Sumir lögduz ihernad til ymissa landa. Sumir leitadu ser sæmða til utlendra höfþingia sem aðr er s(agt) at Haralldr grenski var iSuiþioð með Sköglar tosta.

Sigurðr het s(on) Eiriks æ. Ofro stödum broðir Astridar. hann var austr iGarða riki með Valldamar konungi. ok hafði af honum mikinn metnat ok ualld. fystiz Astriðr systir hans þa at fara þangat til hans. þa hafði hun uerit .ij. uetr iSuia uelldi með Hakoni gamla. Var Olafr s(on) þeira Trycva konungs þa þreuetr. Hakon gamli kom henni i foroneyti með kaupmönnum nöckurum ok feck henni ok hennar mönnum alla luti uel ok gnogliga þa er þau þurftu at hafa. En er þau helldu austr i hafit. komu at þeim uikingar. þat voro Eistr. toko uikingar at herfangi bæði feið ok mennina. drapu suma. en sumum skiptu þeir með ser til æ. nauþar. þar skilðiz Olafr við moþur sina. tok þa við Olafi ok Þorolfi fostra hans ok Þorgilsi s(yni) Þorolfs sa maðr er Klerkon het. Klerkoni þotti Þorolfr of gamall til þrælkanar ok þotti ecki foruerk i honum. þvi drap hann Þorolf. en hafði sueinana með ser til Eistlandz. ok selldi þa þeim manni er Klerkr het. ok tok fyrir hafr einn helldr godan. En þriði maðr keypti Olaf litlu siðar ok gaf fyrir uesl gott e(ðr) slagningh. Sa maðr het Reas. en kona hans het Rekon. en s(on) þeira Rekni. var Olafr þar með þeim husbonda lengi siþan uel halldin. þviat Reas unni engum mun (minna) Olafi en sinum syni. Olafr var .vi. uetr i þessi ut legð æ. Eist landi. Reas bondi hafði ok keypt Þorgils s(on) Þorolfs lusa skeggs. hann var þiaðr til uinnu sem aðrir mans menn.

þa kom til Eist landz Sigurðr Eiriks s(on) moþur broðir Olafs. hann var sendr af Valldamar konungi af Holmgarði at heimta þar i landi skatta konungs. for Sigurðr rikmannliga með miklu fiölmenni. þat var einn d(ag) at Sigurðr reið með sitt foroneyti fram at garði Reas. at sueinninn Olafr var æ. leiki með auðrum ung menum. […] þa keypti Sigurðr Þorgils fyrir mörk gullz. en Olaf fyrir .ix. merkr gullz. flutti Sigurðr sueínana baða með ser til Holmgarðz. ok let ecki vpp uist fyrir mönnum vm ætt Olafs. en helt hann uel at öllum lutum. þa var Olafr .ix. uetra gamall. (B. I. S. 79-86)

47. <Þ>At var einn d(ag) at Olafr Trycva s(on) var uti staddr æ. torgi. Var þar fiolmenni mikit. þar kendi hann Klerkon er drepit hafði fostra hans Þorolf lusa skegg. Olafr hafdi litla öxi i hendi. hann gekk at Klerkoni ok setti öxina i hðfud honum sva at stoð i heila. tok Olafr laup heim til herbergis ok sagði S(igurði) frænda sinum. En Sigurðr kom honum þegar iherbergi Allogie drotningar ok s(agði) henni tiþindin ok bað hana hialpa sueininum. hun leit æ. sueinin ok m(ælti). Eigi hæfir at drepa sua friðan suein. bað hun þa alla sina menn koma þar með aluæpni.

J Holmgardi var sva mikil frið helgi at drepa skylldi huern er man v dæmðan vá. Nu þeystiz fram allr lyðr eptir sið þeira ok lögum. at leita eptir Olafi huar hann væri niðr komin. Villdo þeir hann af lifi taka sem lög buðu. þa var s(agt) at hann var i garði drotningar ok þar herr mannz aluopnaðr buinn at ueria hann. þvi næst kom þetta fyrir konung. Gekk hann til skiott með sína hird ok uilldi eigi at þeir berðiz. kom hann þa griðum æ. ok þvi næst sættum. dæmði konungr bætr fyrir uígit en drotning helt giolldum upp. Siþan var Olafr með drotningu. var hann henni miok elskuligr ok astuðigr ollu folki.

þar voro lög i Garða riki at þar skylldo ekki uera konung bornir menn nema at konungs raði. þa s(agði) Sigurðr drotningu hverrar ættat Olafr var. ok sva fyrir hueria sök hann var þar kominn. at hann matti ecki i sino landi uera fyrir vfriði ok vm satum sinna v vina. bað Sigurðr hana þetta tala fyrir konungi. hun gerdi sva. ok bað konung hialpa við konungs syni þessum sva harðliga sem hann var við komin. kom hun sva með sinum fortolum at konungr iataði þvi sem hon beiddi. tok hann þa Olaf æ. sitt ualld ok helt hann uegliga sem konungs syni byriaði at uera halldin. Dualdiz Olafr þar .ix. uetr i Garða riki með Valldamar konungi. hann var allra manna friðaztr. mestr ok styrkaztr. ok at iþrottum vm fram alla menn noræna þa er sögur ganga fra. (B. I. S. 86-88)

53. […] Þar fell Haralldr grafelldr. sua s(egir) Glvmr. […] Þar fell flest lið Haralldz. þar fell Arínbiorn hersir. Þa voro liðnir fra falli Hakonar Aþalsteins f(ostra) .xv. uetr at sögn Arra prestz Þorgils sonar. en fra falli Sigurðar Hlaða j(arls) .xiij. uetr. Þa var Olafr Trycva s(on) .vij. uetra ok hafði hann þa .iiij. uetr uerit í utlegð æ. Eist landi. en tua i Suiþioð með Hakoni gamla. Sva s(egir) Ari prestr at Hakon Sigurðar s(on) væri .xiij. uetr j(arl) yfir föþur leifd sinni i Þrandheimi aðr Haralldr grafelldr fell. […] (B. I. S. 95-96)

56. […] Eptir orrosto þessa flyði Ragnfroðr konungr or Noregi. En Hakon j(arl) friðaði land ok let aptr norðr fara her þann er mikla er honum hafði fylgt vm sumarit. en hann dvalðiz suðr ilandi vm haustid ok vm uetriN. A þesesu sumri sem nu var fra s(agt) kom Olafr T(rycva) s(on) austr i Garða riki sem fyrr er ritat. þa var hann .ix. vetra gamall. (B. I. S. 103)

57. (J) þann tima er Olafr kom i Garða riki voro i Holmgarði margir þeir menn er spæðo fyrir marga o uorðna luti. þeir sögðo allir eitt af sinum vis domi. at fylgiur eíns utlendz manz vngs at alldri se komnar i landit sva hamingiusamligar at þeir höfðu engis mannz fylgíur seeð dyrdligri. En eigi uissu þeir huerr eða huadan hann var. ok þo sönnuðu þeir þat með morgum ordum at þat hit biarta lios er yfir honum skinn. dreifiz vm alt Garda riki ok viða vm austr halfu heims[ins]. En með þvi at drotningin Allogia var allra kueNa uitroz. þa skilði hun þegar æ. yfir bragði Olafs sem hon leit hann fyrsta sinn at þessi suinn mundi vera þeirar haleitrar giptu sem for sparnar visaðu til. at hann mundi uinna mikla sæmð Garða riki. þar fyrir fekk hann hit mesta yfir læti af konungi ok drotningu. ok goða virþing af uitrum mönnum ok goð giörnum. Vox Olafr þar upp i Garða riki. ok varð fyrr algörr at uiti ok afli ok ollum þroska en uetra tali. ValldamaR konungr elskadi Olaf sva sem hann uæri hans eigin sonr. ok let læra hann æ. vígfími ok Riddara skap ok allz hattar iþrottir ok höfðingliga hæfuersku. hann feck ok skiotari skilning. æ. allri at gerui en flestir menn aðrir.

En einn var sa lutr at konungi mislikaði við hann. at hann uilldi alldri dyrðka heiðin skurð god. ok setti hug sinn miok j mot ollum blot skap. Jafnan for hann með konungi til hofs en alldri geck hann inn. stoð hann uti hia hofs durum meþan konungr forn færði goðonum. konungr ræddi vm opt at hann skylldi eigi sva gera. at hann fengi reiði gvðanna. ok tyndi þar fyrir bloma æsku siNar. ok þvi bið ek þik. s(egir) konungr. at þu vegsamir gvðin ok mykir þik til þeira með litillæti. þviat ella er ek hræddr vm at þ^ steypi yfir þik nöckurri ögn siNar storm samligrar ognar ok grimðar. sva mikit sem þu átt i hættu. Olafr suar(ar). Alldri hræðumz ek þau guð er þu gðfgar. þviat þau hafa ecki mal. enga syn ne heyrn. ok þau kunna enga skynsemdar grein. En af þvi þickiumz ek helldz mega skilia huerrar natturv þav munu uera. at mer syniz iafnan þín konunglig tign fostri minn ok æ. sea með bliðu ok biörtu yfir bragði. vtan þa er þu ferr i hofit ok færir fornir gvðunum. þa syniz mer þu með döcku yfir bragði ok v hamingiu samligu. ok þaðan af ueit ek at þessi guðin er þu þionar manu eiga myrkrunum at styra. ok þvi skal ek þau alldri tigna. En ek geri þeim fyrir þat enga v sæmð. at ek vil þik eigi styggua. (B. I. S. 104-107)

58. (S)Va segiz at þa er Olafr Trycva s(on) var .xij. vetra beiddi hann fostra sinn fa ser herskip ok lið. konungr let þat þegar til reiðu. bio hann þa skip sin ok her lið. ok aðr hann for brotto. sp(urði) hann konung ef nöckurar væri þær borgir eþr herath er fyrr hefdi legit undir Garða konung. en nu væri undan horfnar hans riki. konungr s(agði) at þat voro mörg ok stor riki er löngv höfðo legit undir Holm garð en nu höfdu aðrir höfðingiar ok her menn undir sik tekit með ualdi ok hernaði. Þvi næst sem konungr hafði sagt Olafi alla greín æ. þessu mali. helt Olafr fyrsta sinn herskipum or Görðum. hann hafði friðt lið ok ecki mikit. Þat var siðr uikinga ef konunga synir reðu fyrir her liði. at þeir voro kallaðir konungar þo at þeir reði eigi fyrir löndum. fyrir þvi gafu liðs menn Olafi konungs nafn. syndiz þa bratt huersu goða stilling hann kunni þegar aa her stiorninni. þo at hann væri ungr at alldri. þviat hann drap suma höfðingia en sumum stökkti hann brottu. þeim er með rangindum ok viking skap höfðo setz i skatt lönd Valldamars konungs. atti hann uiðr þa margar orrostor ok feck í ollum sigr. ok vann aptr aa fyrsta sumri. öll þau riki ok skatt lönd sem undan Valldamar konungi höfðo gengit. kom hann aptr til Holmgarðz vm haustið. ok hafði margar ok fagiætar gersimar. at færa konungi ok drotningu. i gulli ok gímsteinum. ok dyrðligum klæðum. tok konungr ok drotningh ok öll alþyða við honum með gleði ok fagnadi. leið sva fram vm hrið at Olafr var i hernadi aa sumrum. ok varði Garða riki með hreysti ok harðfengi fyrir vikingum er aa gengu. en uann vndir Ualldamar konung margar borgir ok heruth j Austr uegi. hann var optaz i Holmgarði aa uetrum með sæmðar yfir læti af konungi ok kiærleik af drotningu. helt hann þa sealfr mikla sueit her manna með sinum kostandi. þeim er konungr ueitti honum. Olafr var aur af fe við sina menn. þvi uarð hann vinsæll.

En þa uarð þat sem opt kann henda þar er vtlendir menn hefiaz miok til rikis e(ðr) sva til mikillar frægdar at þeir uerði vm fram inn lendzka menn. at margir öfundaðu þat. huersu Olafr var kiæR konungi ok eigi siðr drotningu. Mæltu þeir menn þat fyrir konungi at hann skyllde (varaz at) gera Olaf eigi of storan fyrir þvi sögðo þeir at slikr maðr er (þer) hættaztr ef hann uill sik til þess hafa at gera þer meín e(ðr) þinu riki er sva er vm fram aðra menn at iþrottum buinn. Vin sæld ok at gerui. Vitum ver ok eigi huat þau drotning tala iafnan. þat var siðr mikill eNa rikaztu konunga at drotning skylldi eiga halfa hirðina ok hallda með sinum kostnaði ok hafa þar til skatta ok skylldir sem þurfti. Nv var þar sva með Valldamar konungi. at drotning hafði eigi minni hirð en konungr ok keptuz þau miok vm ragæta menn. villde huartueoia til sin hafa. Nu gorðiz sva at konungr festi trunat aa þeira manna ræðum er rægðu Olaf. Giörðiz konungr nackuat styggr ok faaR til hans. En er Olafr fann þat. sagði han drotningv. ok þat með at hann fysiz at fara i Norðr lönd sagði at frændr hans höfðo þar fyrr riki haft. þickir mer þat likaz s(egir) hann at þar uerði þroski minn mestr. drotning bað hann uel fara. sagði at þar mundi hann þickia göfugr sem hann væri. Þessa getr i Rek stefiu er ort er vm Olaf Trycva s(on) at hann fæddizt vpp iGördum.

Veg milldr viðrar folldar.
vördr þa fostr i Görðum.
vell bioðr visa daðir.
vann sa er hærst gekk manna.
blik rauðr brigða miklum.
bratt reð hann þeíms atti.
all pruðt ela þrottar
Olafr skipa stoli.

Siþan bio Olafr skip sín ok lið. ok helt austan or Görðum j Eystra salt. Skipin voro skörut skiolldum aa bæði borð. örskreið ok töldu uel fyrir vindinum. En er Olafr konungr sigldi austan. kom hann við Borgundar holm. ueitti þar upp ras ok heriaði. en landz menn sottu ofan ok helldo orrosto við hann. feck Olafr konungr sigr ok mikit her fang. Sva segir Hallfreyðr vandræða skalld. i drapu þeiri er hann orti vm Olaf konung.

Hilmir let at holmi.
hræskoð roðin bloði.
huat of dylði þess hölda
hörð ok austr i Gördum.

Eptir orrostona la Olafr konungr með liði sino fyrir Borgundar holmi. fengu þeir þar storm ueðrs ok storan sea. sva at þeir mattu þar eigi við halldaz. sigldo þeir þa suðr undir Vínd land. […] (B. I. S. 107-111)

59. <Þ>At var einn dag at Dixin ræðis maðr kom inn iherbergi til drotningar. hun frettti tiðinda. hann suar(ar). Ek kann engi tiþindi at segia nema þau er þu hefuir frett. at vkunir menn ero her við land komnir með mörgum skipum. ræðr þar fyrir liði einn agiætr maðr bædi at ætt ok aa syndum er nefniz Oli en girðzki ok kveðz uera einn kaup maðr. […] (B. I. S. 111-112)

75. <Þ>A er Olafr konungr T(rycva) s(on) hafði uerit .iij. vetr aa Vínd landi. gerðuz þau tiþindi er honum ok mörgum auðrum þar ilandi fekk mikillar hrygdar at drottni[n]gin Geira kona hans tok sott þa er hana leiddi til bana. Olafi konungi þotti þat sva mikill skaði. at hann festi ecki yndi á Vind landi siþan. Reð hann ser þa til skipa. ok sigldi fyrst til Danmerkr. ok ætlaði þaðan austr j Garða. Ma þat ok likligt þickia. at við sinn harm mundi hann þangat fyrst venda sem hann hafði aðr lengzt verit. ok sino raði bezt unat. En er þeir lagu til byriar við Danmörk. geck Olafr konungr aa land upp einn dag með nockura menn ok toko strand högg sem her manna siðr er til. V[ið] þat uurðu varir landz menn ok samnaðuz sam[an]. ok sottu eptir þeim með miklu fiolmenni. […] (B. I. S. 150-151)

76. ptir þenna at burð helt Olafr skipum sinum austr i Garða. fekk hann þar all goðar [við]tokur af Valldam[ar] konungi ok Allogie drottningv. var hann i Holm garði vm vetr[inn] með sina menn. Eina nott bar fyrir hann i suefni mikla syn ok merkiliga. honum syndiz einn mikill steínstolpi standa i lopt vpp sva hátt sem hann matti sea. Þessi steinn var vtan sem klappaðr væri gradum eþr pallum. hann þottiz ganga upp eptir steínínum sva langt at hann var kominn vpp vm sky. þar kendi hann sva sætan ilm. at hann hafði alldri fyrr slik[an k]ent Hann litaðiz þa vm. ok sa alla uega hia ser fagra staði blomgaða með allri unaðsemð. þar sa hann biarta menn skrydda huítum klæðum. ok prydda allri skínandi dyrð. fulla fagnaða. meiri en fra megi segia. Þvi næst heyrði hann raudd yfir sik upp sva segiandi til sin. heyrþu Olafr ef[ni] goðs mannz. Margfalldaz munu verk þin til goðra luta. ok aa gætliga aauaxtaz guði til dyrþar en þer til sæm[d]ar bæði ibirað ok lengdar. þviat þu tignadir alldri bölvut skurð goð ok veittir þeim enga heiðingliga þionkan. þvi man nafn þítt viðfrægiaz vm verölldina. en þo skort[ir] þik enn mikit at þu ser algíorr [guðs þionostu maðr] þviat þu hef[ir] en eigi fulla skynsemð e(ðr) vissu af guðligum lutum. ok þu ert eigi hreinsaðr iheilagri skirn. þa hræddiz Olafr ok mælti með mikilli aa hyciu. huerr ertu drottinn at ek megi aa þik trua. Rauddin svar(aði) honum. Far þu til Grick landz. þar mun þer kunnigt gert nafn ok dyrð drottins guþs þins. Ok ef þu truir aa hann rettliga ok varðueitir hans boðorð dyggiliga. þa mantu þer ok mörgum oðrum visa af dauckum villu u[e]gum heiðins aatrunadar aa biartar götur heilag[rar truar] þviat gud hefir þik til þess valðan at leiða marga lyði honum til handa. [ok] þar fyrir muntu oðlaz eilifa sælu. ok meiri dyrð en þu hef[ir] nu sieð her. Sem hann hafði þessa luti sieð ok heyrt. ætlaði hann at stiga niðr af steininum. þa sa hann niðr fyrir sik marga hræðiliga staði. fulla af logandi kuolum. ok heyrði ylur ok ör vilnan ok aumligan grat sal[na] þeira er þar voro kualdar. þar þottiz hann kenna marga höfðingia ok vin[i] sína. þa er truat höfðu aa heiðin goð. ok þar sa hann ogurliga kuöl fyrir buna Valldamar konungi. ok Allogie drotningv. Við þessa s[yn] alla saman varð hann miok otta sleginn. ok sva feck honum mikils at hans augu voro full af tarum er hann vaknadi.

Ok hinn sama morgin er hann var klæddr bað hann lið sitt buaz i brott þaðan. helt hann þa sem skiotaz skipum sinum til Grick landz. þar fann hann marga aa giæta kennimenn. þa sem honum [gerð]u kunnigt nafn drottins Iesu Kristi. ok segiz at þa væri Olafr primsignaðr. Siðan bað hann biskup þann er Pall het. at hann færi i Garð[a riki] ok boðaði þar cuðs kristni heiðnum þiodum. Pall biskup var mikill ouðs vin. hann sagði at hann mundi fara i Garða riki ef Olafr færi (fyrir) ok tulkaði hans erendi. sva at höfþingiar stæði eigi imoti. at hann mætti þar grund valla ouðs kristni. for Olafr konungr þa aptr i Garða ok boðaði þar helga tru. fyrst eínsliga konungi ok drotningu. stoð konungr i fyrstu fast ímoti. en drottningh var alt aftaka minni. en þo kom [sva vm s]iðir meðr aa eggian drotningar at konungr let stefna fiolmennt þing.

En er þar var saman komit margt stormenni ok fioldí folks. ok þingit var sett. stoð Olafr upp ok sagði sva. Ek vænti herra konungr at þer munit skilia með vitro yðuarri at þat sem ek hefi fyrir yðr nockut orði aa komit. at yðr ok öllum oðrum rikum ok urikum er mörgum lutum betra at trua aa einn sannan guð skapa[ra] sinn. þann er gerdi himin ok iorð ok alla luti syniliga ok vsyniliga ok ollum gefr eilifa sælu utan enda aa sik rettliga truandum ok ser truliga þionandum. helldr en villaz i sva miklum myrkrum at trua aa falsot skurð goð. þau er þvi siðr mega aðrum nöckura hialp ueita at þau sialf mega huargi hræraz ör stað nema þau se af aðrum borin e(ðr) dregin. sva sem ek sagða yðr laungu þa er ek uissa ecki til ouðs. at mer syndizt alt at eínu v vitrligt þeim at þiona. fyrir þvi skal ek allan minn starfa ok aastundan til leggia. ok alldri af letta at boða yðr cuðs nafn fyrr en ek hefir yðr konungr ok allan þenna lyð leiðt af þeim dimma villu stíg sem þer hafit allz of lengi gengit aa biarta vánar götu eilifrar hialpar.

Valldamar konungr svar(aði) ræðu hans ok s(agði) sva. Af þeim smá geislum er skína af þinum fagrligum for tölum til minnar skynsemdar. hopar mer til vanar at sið ferði kristinna manna se betra en vart. En langr vani forns aatrunadar helldr mer aptr sva at ek hugfesti litt þat er þar til heyrir. ok þat aNat at mitt hugskot segir varla hæfa minni faa vitzku. at kasta þeim aa trunadi. er minir frændr ok lang feðgar hafa halldit æfinliga alla sina daga. huerr eptir anan. þvi uil ek vm þetta vanda mal heyra til lögur. fyrst drotningar er miklu er vítrari en ek. siþan allra aNaRa höfðingia ok varra rað giafa. Varð þa mikill romr at mali konungs.

En er hlioð fekkz tok drotníngin sva til mals. Þessi maðr Olafr kom til þín konungr þa er hann var barn at alldri. ny kominn or utlegð ok mikilli aa nauð. tokt þu hann vt lendan ok v kunnan aa þinar nadir sva at þu fæddir hann ok fostraðir sva elskuliga sem þinn eigin son. kunni hann ser þat sva i nyt at færa at hann efldi ok aukaði yduart riki með ollum goð uilia þegar hann matti nöckut at færaz fyrir alldrs sakir ok þroska. þaðan af varð hann hugþeckr ollum godum mönnum Nu var hann aa brotto vm hrid. ok gerðiz hollr ok heilraðr þeim hðfþingium er hann átti eigi iafn mikit goðs at ömbuna sem yðr. syniz hann ok aa hyggiu samliga ok með mikilli alvöro fram flytia þat aa heyriliga erendi er hann ferr með er ollum vitrum mönnum mun synaz heilsamligt. Þar fyrir gefr mín samvitzka mer val at skilia. at moþir yður konungr man þenna mann hafa fyrir sieth forðum daga. ok margir aðrir spekingar ok visdoms menn þessa rikis fyrir sögðo. at einn ut lendr maðr mundi her upp fæðaz. sa er eigi at eins mundi pryða þetta riki með biörtu liosi sinnar vitro ok visdoms. helldr ok viða aNarstaðar mundi hans goð leikr fagrliga blomgaz. sa ek þetta laungu aa hans yfir bragði. ok fannz mer þa þegar ok sva æ siþan fleira til hans en anara ungra manna. Nu er þetta sannara en þat er vandir menn grunuðu at v dygð mundi undir bua ockrum kiær leikum. Lauk drottningh með þvi sinni tölu at allir lofaðu hennar snilld ok uitr leik. lyktaðiz með þvi þingit at með ouðs miskunn ok aa eggian drotningar hetu allir at taka retta tru. J þann tíma kom Pall biskup af Grikk landi i trausti Olafs konungs ok skirði Valldamar konung ok Allogiam drotningu ok allan þeira lyð ok styrkti þau i heilagri tru. […]

Þessir lutir sem nu voro sagðir vm kristni boðan Olafs Trycva sonar i Garða riki ero eigi v truanlighir þviat eín bok aagiæt ok sann froð er heitir Ymago mundi kveðr skyrt aa at þessar þioðir er sva heíta. Rvsci. Polaui. Vngaríj. kristnaðvz aa dögum Ottonis þess er hinn .iij. var keisari með þvi nafni. Sumar bækr segia at Otto keisari hafi farit með her sinn j Austr ueg ok brotit þar folk viða til kristni ok með honum Olafr Tryggva s(on). (B. I. S. 152-158)

77. (Þ)Essu næst bio Olafr konungr skip sin ok lið austan or Garða riki. hann siglði fyrst til Danmerkr. ok þaðan uestr vm haf. Sva s(egir) Hallar stein.

Sen aull siþan runnu.
sneckiu borð or Görðum.
her morg hæla törgut.
hilldings vnd gram milldum.
vestr lönd virða kinder
ver fakum reð heriat.
aldyggr arfi Tryggva.
Olafr ok klauf stalum.

Olafr konungr helt fyrst til Englandz. ok heriaði þar viða landit. […] (B. I. S. 158-159)

78. […] En ecki hafði hann meíra af nafni sino. siðan hann for or Garða riki hít fyrra sinn. en hann kallaði sik Ola. ok sagdiz vera girðzkr. […] (B. I. S. 161-162)

91. […] Vissi hann ok engra þeira manna vanir íNoregi at honum mundi mega e(ðr) vilia nockurn styrk ueíta þviat frændr hans þeir er hann atti þar margir ok göfgir mattu eigi vita huart hann var nu aa lifi e(ðr) eigi þo at hann færi þaðan uetr gamall. en þeir höfðo siðan hann for af Suiþioðo þre uetr ecki til hans spurt vistliga. þviat fáir menn uissu alt hans nafn siðan hann for or Gorðum sem fyrr var s(agt). […] (B. I. S. 201-202)

92. V skal segia þann atburð er miklu varð fyrr. Maðr er nefndr Loðinn. hann var vikverskr. auðigr ok ættaðr uel. hann var optliga i kaup ferdum en stundum i hernadi. Þat var aa einu sumri er Loðin for kaupferð i Austr ueg. atti hann einn skip þat er hann var aa ok mikinn kaup eyri. hann helt til Eistlandz ok var þar i kaupstefnu vm sumarit. En meðan markaðrinn stoð var þangat fluttr margskonar kaupskapr. þar kom mart man falt. þar sa Loðinn konu nöckura er selld hafði uerit mansali. En er hann leit aa konu þessa. kendi hann at þar var Astriðr Eiriks d(ottir) er aaй hafði Trycui konungr Olafs s(on). hun var þa v lik ok fyrr þa er hann hafði seeth hana. þviat nv var hun faul ok grvnn leít ok illa klædd. Loðinn gekk til Astridar ok sp(urði) huat væri raðs hennar hun svar(ar). Þungt er fra þvi at segia. Ek hefi uerit selld mansali. ok nu en er ek higat flutt til þess at seliaz. Siþan kannaðuz þau við. visi hun skyn aa honum ok aa ætt hans. Bað Astriðr þa at hann mundi kaupa hana ok flytia hana heim til frænda hennar. […] (B. I. S. 202-203)

93. […] Hakon j(arl) hafði fengit af spraka nökkurn. at sa maðr mun vera fyrir vestan haf er Oli nefniz. ok halldi menn hann þar fyrir konung. En j(arl) grunar af frasögn anara manna at vera muni nðckrn af konunga ætt norænni. jarlinum var sagt at Oli kallaðiz girzkr at ætt. en hann hafði þat spurt at Trygvi Olafs s(on) hafði att son þann er farit hafði austr iGarða riki ok þar upp fæðz með Valldamar konungi ok het sa Olafr. hafði j(arl) miök at spurningum leiðt vm þann maN. grunaði hann at sa enn sami mundi nu vera komiN iuestr lönd. Vm varit eptir Iomsuikinga orrosto stefndi j(arl) til sin mörgum höfþingium austr ilandi. […] (B. I. S. 204-205)

105. […] Þvi nærst þa er ek var þreuetr. forvm vit moðir min or Sviþioð skipferði 18д ok ætlaðum austr i Garþa riki aa fvnd Sigurðar broður hennar. þa mættv ver vikingum ok vörum hertekin ok selld mansali. en svmt foroneyti ockart drepit. skilði þar með okkr moþur minni sva at ek sa hana alldri siþan. Ek var þa selld við verði sem aðrir mans menn. var ek .vi. vetr i þeiri aa navð aa Eist landi. þar til er Sigurðr moþur broðir minn leysti mik þaðan. ok flutti mik þaðan með ser austr iGarða riki. þa var ek .ix. vetra. Aðra .ix. uetr var ek iGörðum. enn i vtlegð. þo at fyrir mann doms sakir goðra hofþingia væra ek þar vel halldinn. þar næst var ek aa Vínd landi .iiij. vetr. en .iij. fyrir vestan haf i hernaði. […] (B. I. S. 241-242)

190. […] Siþan voro vit bæði tekin af vikingum. ok skilða ek þa við moþur mína sva at ek sa hana alldri siþan. Var ek þa þrysvar selldr man sali. var ek aa Eist landi með ollum vkunum til þess er ek var .ix. vetra. þa komm þar einn minn frændi sa er við kaNaðiz ætt mina. leysti hann mik or aa nauð ok flvtti mik með ser avstr i Garða. var ek þar aðra .ix. uetr enn ívtlegð. þo at ek væra þa kallaðr freals maðr. feck ek þar þroska nöckurn. ok þaðan af meiri sæmd ok virþingh af Valldadmar konungi en likligt mundi þickia vm einn utlendan man. […] (B. II. S. 68)

243. […] A þvi svmri for Eirikr j(arl) ok til Danmarkar aa fund Sueins tívgv skeggs Dana konungs. ok bað til handa ser Gyðu d(ottur) hans. (ok) var þat ath raði gert. fekk Eirikr j(arl) Gyðu. Vetri siðar attu þau s(on) er Hakon het. Þa er Eirikr j(arl) hafði fengit Gyðu ok uerit eítt svmar i hernaði. sigldi hann um haustit aptr til Sviþiodar. ok var þar vetr aNan. En at vari bio hann her sinn ok sigldi siþan íaustr vegh. Ok þa er hann kom i riki Vallðamars konungs. tok hann at heria. drap mann folkit en brendi bygdir þar sem hann for en eyddi landit. hann kom til Aldeigiv borgar ok settiz þar vm. þar til er hann vaN staðinn. drap þar margt folk en braut ok brendi borgína alla. for hann siþan viða her skilldi vm Garða riki. Sva segir i Banda drapu.

Odd hriðar for eyða.
ox hrið af þvi siþan.
log fágandi lægis.
land Valldamars brandi.
Aldeigív bravtz þu æghir
oss nvmnaz skil gvmna.
sv var hilldr með haulldum.
hörð komt austr j Garða.

Eirikr j(arl) var .v. svmur i þessum hernaði öllum samt. En aa vetrum var hann í Danmörku með Sveíni konungi tívgu skegg mági sinum. en stundum i Svía velldi. […] (B. II. S. 242-243)

Перевод

46. В то время, когда сыновья Гуннхильд пришли к власти в Норегеⁱ, правил в Гардарики тот конунг, которого звали Вальдамарⁱⁱ. Жену его звали Аллогияⁱⁱⁱ. Она была умной и доброжелательной, хотя и была в то время язычницей. У конунга Вальдамара была мать, очень старая и дряхлая, так что она лежала в постели. И все же обладала она даром провидения от духа фитона^vi, как многие те язычники, о которых говорили, что они предсказывают еще не наступившие и сомнительные события. И таков был там постоянно обычай, что в первый вечер йоля^vii, когда люди сядут по местам в палате конунга, приносили старую мать конунга к его высокому сиденью. Говорила она тогда, не предстояло ли какого опасного немирья конунгу или его государству и о другом подобном, о чем ее спрашивали. Так случилось одной зимой, что, по обычаю, старая женщина была принесена в палату. Тогда спросил конунг, не видит ли она какого иностранного конунга или воина, который бы претендовал на его государство. Она отвечает: "Не знаю я, сын мой, ни о какой губительной войне, которая угрожала бы тебе или твоему государству. Однако вижу я видение большое и очень хорошее. На севере в Нореге родился некоторое время назад сын конунга^viii, который будет воспитываться здесь в Гардарики, пока он не сделается знаменитым хёвдингом. Он не нанесет никакого урона твоему государству. Напротив, он и мир сохранит, и всячески увеличит твою честь. Наконец, он вернется в свое отечество, когда еще будет в расцвете лет, и завладеет тем государством, на которое имеет право по рождению. Он будет сиять ярким светом и достоинством, и многим народам станет он спасителем в северной части мира^ix. Но недолго пробудет он конунгом в Нореге. Отнесите меня теперь прочь, – говорит она, – слишком много рассказала я об этом человеке, хотя и верно". Унесли ее тогда прочь.

Многие юноши, сыновья могущественных людей, бежали из Норега от тирании сыновей Гуннхильд. Некоторые пускались в военные походы то в одну страну, то в другую. Некоторые искали себе почета у иностранных хёвдингов, как Харальд Гренландец, который был в Свитьод у Скёглар-Тости, о чем уже было сказано.

Сигурдом звали сына Эйрика в Опростадире, брата Астрид. Он был на востоке в Гардарики у конунга Вальдамара и имел от него большой почет и власть^vi. Захотела тогда Астридⁱ, его сестра, поехать туда к нему. К тому времени она пробыла в Свиавельди у Хакона Старого два годаⁱⁱⁱ. Олаву, сыну ее и конунга Трюггви, было тогда три года^iv. Хакон Старый отправил ее в сопровождении неких купцовvii и дал ей и ее людям в изобилии все, что им требовалось иметь. И когда они поплыли на восток в море, на них напали викинги. Это были эйсты^viii. Захватили викинги в качестве добычи и добро, и тех людей; некоторых [они] убили, а некоторых поделили между собой в качестве рабов^х. Там разлучился Олав со своей матерью. Олава и его воспитателя Торольва и Торгильса, сына Торольва, взял тогда себе тот человек, которого звали Клеркон. Клеркон посчитал, что Торольв слишком стар для раба и непригоден для тяжелой работы. Поэтому он убил Торольва, а мальчиков взял с собой в Эйстланд и продал их тогда тому человеку, которого звали Клерк, и взял за них козла, но хорошего. Третий человек купил Олава несколько позднее и дал за него хороший плащ или накидку. Этого человека звали Реас, а жену его звали Рекон, а сына их Рекни^xi. Был там Олав у этого хозяина долго с тех пор, и о нем хорошо заботились, поскольку Реас любил Олава не меньше, чем своего сына. Олав пробыл шесть лет в этом изгнании в Эйстланде^xiii. Бонд Реас купил также Торгильса, сына Торольва Вшивобородого; его заставляли работать, как других рабов.

Тогда приехал в Эйстланд Сигурд Эйрикссонⁱⁱ, брат матери Олава. Он был послан Вальдамаром, конунгом Хольмгарда, чтобы собрать там в стране подати для конунга; ехал Сигурд с большой пышностью, у него было с собой очень много людей. Однажды Сигурд въехал со своими спутниками в усадьбу Реаса, когда мальчик Олав играл с другими молодыми людьми. [Сигурд узнаёт в Олаве сына своей сестры и договаривается с Реасом о цене за Олава и его сводного брата Торгильса.] Тогда купил Сигурд Торгильса за марку золота, а Олава за 9 марок золота. Привез Сигурд обоих мальчиков с собой в Хольмгард и никому из людей не открыл происхождения Олава, и обращался с ним хорошо во всех отношениях. Тогда было Олаву 9 летⁱⁱⁱ.

47. Случилось однажды, что Олав Трюггвасон был на торгуⁱⁱ. Там было очень много народа. Там он узнал Клеркона, который убил его воспитателя Торольва Вшивобородого. У Олава был в руке маленький топор, он подошел к Клеркону и ударил его топором по голове так, что топор вошел ему в мозг; тотчас же побежал Олав домой и сказал Сигурду, своему родичу. А Сигурд сразу же отвел его в покои княгини Аллогии и рассказал ей новости, и попросил ее помочь мальчику. Она поглядела на мальчика и сказала: "Не следует убивать такого красивого мальчика". Велела она тогда всем своим людям прийти туда в полном вооружении.

В Хольмгарде была такая великая неприкосновенность мира, что следовало убить всякого, кто убьет неосужденного человека. Вот бросился весь народ, по обычаю своему и законам, бежать за Олавом, куда он скрылся. Хотели они лишить его жизни, как требовал закон. Говорили, что он во дворе княгини и что там собрался отряд людей в полном вооружении, чтобы охранять его. Затем это дошло до конунга. Пошел он тогда быстро со своей дружиной и не хотел, чтобы они бились. Устроил он тогда мир, а затем и соглашение. Назначил конунг выкуп за убийство, а княгиня заплатила. С тех пор был Олав у княгини, он был очень любим ею, и весь народ был к нему очень привязан.

В Гардарики были законы, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунгаⁱⁱⁱ. Тогда сказал Сигурд княгине, какого рода был Олав, и о том, по какой причине он туда приехал, что он не мог жить в своей стране из-за немирья и вражды своих недругов; просил Сигурд ее поговорить об этом с конунгом. Она сделала так и попросила конунга помочь этому сыну конунга, с которым так сурово поступили; привели к тому ее уговоры, что конунг обещал ей то, о чем она просила; взял он тогда Олава под свое покровительство и обращался с ним прекрасно, как и положено было обращаться с сыном конунга. Пробыл Олав там девять лет в Гардарики у конунга Вальдамара. Он был всех людей красивее, выше и сильнее и превосходил в искусствах всех норвежцев, о которых рассказывается в сагах.

53. […] Там пал Харальд Серая Шкура. Так говорит Глум. […] Там пала значительная часть войска Харальда. Там пал херсир Аринбьёрн. От гибели Хакона Воспитанника Адальстейна тогда прошло 15 лет, по словам священника Ари Торгильссона, а от гибели хладирского ярла Сигурда – 13 лет. Олаву Трюггвасону тогда было 7 лет, и он к тому времени уже пробыл 4 года в неволе в Эйстланде, а два года – в Свитьод у Хакона Старого. Так говорит священник Ари, что Хакон Сигурдарсон пробыл 13 лет ярлом в Трандхейме, вслед за своим отцом, к тому моменту, как погиб Харальд Серая Шкура. […]

56. […] После этой битвы бежал конунг Рагнфрёд из Норега. А ярл Хакон освободил страну и разрешил отправиться назад на север тому огромному войску, которое было с ним летом, а сам оставался на юге страны осень и зиму. Тем летом, о котором только что было сказано, приплыл Олав Трюггвасон на восток в Гардарики, как раньше написано. Ему тогда было 9 лет.

57. В то время, когда Олав приехал в Гардарики, было в Хольмгарде много людей, которые предсказывали многие будущие события. Все они соглашались в своей мудрости, что в эту страну пришли духи-хранители одного чужестранца, молодого по возрасту, обещающие такое счастье, что ни у одного человека не видели они духов более прекрасных. Но не знали они, где или кто был тот человек, и все же утверждали они снова и снова, что тот ясный свет, который сиял над ним, рассеивался по всему Гардарики и повсюду в восточной части мираⁱ. А поскольку княгиня Аллогия была умнейшей из всех женщин, то поняла она тотчас по внешнему виду Олава, как только она взглянула на него в первый раз, что этот мальчик должен обладать тем возвышенным даром, на который перед этим указывали прорицания, и что он завоюет большую славу для Гардарики. Поэтому пользовался он наибольшим благорасположением конунга и княгини и имел большой почет от людей мудрых и благородных. Вырос Олав там в Гардарики и скорее развивался по уму, силе и зрелости, нежели по числу лет. Конунг Вальдамар любил Олава так, словно тот был его собственным сыном, и приказал обучить его хорошему владению оружием и рыцарскому делу, и всякого рода искусствам, и всему, необходимому для хёвдинга. И он быстрее, чем многие другие люди, приобретал физическое и духовное совершенство.

Но одно было в нем, чего конунг не любил: он никогда не хотел восхвалять языческих идолов и противился всяческому жертвоприношению. Постоянно ходил он с конунгом к храму, но никогда не входил внутрь, стоял он снаружи у дверей храма, в то время как конунг приносил жертвы богам. Конунг говорил часто о том, что ему не следует так поступать, что он вызовет гнев богов и погубит этим цвет своей молодости. "И о том прошу я тебя, – говорит конунг, – чтобы ты славил богов и относился к ним со смирением, поскольку в противном случае, я боюсь, они обрушат на тебя некий ужас своего бурного гнева и зла. Вот, чему ты себя подвергаешь". Олав отвечает: "Никогда не испугаюсь я богов, которым ты поклоняешься, потому что у них нет ни речи, ни зрения, ни слуха, и у них нет никакого разума. И потому, думается мне, я могу лучше различить, какова их природа, что мне всегда представляется твое конунгское достоинство, воспитатель мой, и твое лицо с милым и ясным выражением, кроме как когда ты ходишь в храм и приносишь жертвы богам. Тогда видишься ты мне с темным лицом и в то же время несчастным. Вот почему я знаю, что эти боги, которым ты служишь, правят мраком. И потому я никогда не буду им поклоняться. Но я не буду бесчестить их, так как я не хочу оскорбить тебя".

58. Так говорится, что, когда Олаву Трюггвасону было 12 лет, он попросил своего воспитателя дать ему боевые корабли и войско. Конунг тотчас выполнил его просьбу. Снарядил он тогда свои корабли и войско. И прежде чем он пустился в путь, спросил он у конунга, нет ли каких-нибудь городов или округов, которые прежде были бы под властью конунга Гардов, а теперь ушли из-под его власти. Конунг сказал, что были большие и сильные государства, которые долго находились под властью Хольмгарда, а теперь другие хёвдинги и воины покорили их силой и войной. Как только конунг разъяснил Олаву это дело, Олав в первый раз вывел свои боевые корабли из Гардов. У него было прекрасное войско, но небольшое. Таков был обычай викингов, что если сыновья конунга предводительствовали войском, то их называли конунгами, хотя они и не управляли землями. Поэтому воины дали Олаву имя конунга. Обнаружилось тогда вскоре, как хорошо он умел управлять войском, хотя и был юным по возрасту, поскольку он убил некоторых хёвдингов, а некоторых изгнал прочь, из тех, что несправедливостью и пиратством утвердились в землях, обязанных данью конунгу Вальдамару. Вел он с ними большие битвы и во всех одержал победу. И вернул назад в первое лето все те государства и земли, обязанные данью, которые раньше принадлежали конунгу Вальдамару. Вернулся он назад в Хольмгард осенью, и были у него многие и редкие сокровища, которые он привез конунгу и княгине, из золота и драгоценных камней, и великолепные одежды. Приняли его конунг и княгиня и весь народ с радостью и весельем. Так длилось некоторое время, что Олав по летам был в военных походах и охранял Гардарики смело и стойко от викингов, которые на него нападали, и подчинил он конунгу Вальдамару многие города и округа в Аустрвеге. Он часто бывал по зимам в Хольмгарде и имел достойный прием от конунга и любовь княгини. Имел он тогда собственный большой отряд воинов на свои средства, те, что конунг давал ему. Олав был щедр на имущество со своими людьми, поэтому он был любим.

И тогда случилось так, как часто может произойти, если чужеземцы достигают большого могущества или большей славы, чем люди в этой стране, что многие стали завидовать тому, как Олав был любим конунгом и не меньше княгиней. Говорили эти люди конунгу, что он должен остерегаться слишком возвышать Олава, "ибо, – говорили они, – такой человек для тебя всего опаснее, если он захочет посвятить себя тому, чтобы нанести вред тебе или твоему государству, особенно поскольку он лучше других людей владеет искусствами, любим [многими], обладает физическими и духовными совершенствами. И не знаем мы, о чем они с княгиней постоянно разговаривают". Таков был обычай могущественнейших конунгов, что княгиня должна была владеть половиной дружины и содержать ее на собственные средства и для этого брать даней и налогов, сколько требуется. Так было и у конунга Вальдамара, что княгиня владела не меньшей дружиной, чем конунг, и они постоянно соперничали из-за родовитых людей. Каждый хотел заполучить их себе. Вот случилось так, что конунг поверил советам людей, которые оклеветали Олава. Сделался конунг несколько раздражительным и сдержанным по отношению к нему. А когда Олав заметил это, он сказал об этом княгине, а также и о том, что хочет отправиться в Нордрлёнд и что его родичи владели там раньше государством. "Мне кажется, – говорит он, – что там я всего больше преуспею". Княгиня пожелала ему счастливого пути, говоря, что он везде будет почитаем, где бы он ни находился. Так говорится в Рекстефье^vi, сочиненной об Олаве Трюггвасоне, что он был воспитан в Гардах: "Благородный духом страж обширной страны был воспитан в Гардах; щедрый князь, который был самым лучшим из людей, совершал подвиги. Воин правил большим флотом, который он, Олав, великолепно оснастил".

Вскоре снарядил Олав свои корабли и войско и держал путь с востока из Гардов в Эйстрасальт. Корабли те были защищены щитами с обоих бортов, быстроходные и хорошо слушающиеся ветра. И когда конунг Олав плыл с востока, подошел он к Боргундархольму, высадился там на берег и грабил. А жители острова подошли к побережью и дали ему битву. Олав одержал победу и захватил много добра. Так говорит Халльфред Трудный Скальд в той драпе, которую он сочинил о конунге Олаве: "Конунг обагрил свой острый меч кровью на острове и на востоке в Гардах. Зачем же это утаивать?".

После битвы стоял конунг Олав со своим войском у Боргундархольма. Застала их там штормовая погода и сильное волнение на море, так что они не могли там больше оставаться. Поплыли они тогда на юг к берегам Виндланда. [Следует более подробный, чем в "Круге земном", рассказ о Гейре и о женитьбе на ней конунга Олава.]

59. Случилось однажды, что управляющий [королевы Гейры] Диксин пришел в покои королевы. Она спросила о новостях. Он отвечает: "Не могу я ничего нового сказать, кроме того, о чем ты уже слышала, что сюда в страну пришли неизвестные люди на многих кораблях, а во главе этого войска – муж, славный как своим родом, так и внешностью, который называет себя Оли Гардским и говорит, что он купец". […]

75. Когда Олав Трюггвасон провел три года в Виндландеⁱ, произошли некие события, которые опечалили его и многих других там в стране: королева Гейра, его жена, заболела такой болезнью, которая привела ее к смерти. Конунг Олав посчитал это столь большой потерей, что не чувствовал себя с тех пор хорошо в Виндланде. Отправился он тогда на корабли и поплыл сначала в Данмарк, а оттуда собирался он на восток в Гарды. Вполне можно думать, что с его горем мог он сперва повернуть туда, где он раньше долго был и образом жизни своим был более всего доволен. И когда они стояли у Данмарка в ожидании попутного ветра, сошел конунг Олав на землю однажды днем с некоторыми людьми, и совершили они набег на побережье, как принято у воинов. Об этом узнали местные жители и собрались вместе, и выступили против них с большим числом людей. [Олав и его люди спасаются благодаря чуду святого креста.]

76. После того события направил Олав свои корабли на восток в Гардыⁱ. Был он там прекрасно принят конунгом Вальдамаром и княгиней Аллогией. Провел он зиму в Хольмгарде со своими людьми. Однажды ночью было ему во сне великое и удивительное видениеⁱⁱ. Ему привиделось, что большой каменный столб поднимается высоко в небо, насколько он мог видеть. На этом камне были снаружи как бы пробиты углубления или ступеньки. Ему казалось, что идет он вверх по этому камню так далеко, что поднялся он выше облаков. Там почувствовал он такой сладкий аромат, какого он никогда раньше не знал. Огляделся он тогда вокруг и увидел повсюду возле себя красивые места, украшенные цветами со всем очарованием. Там увидел он светлых людей, облаченных в белые одеяния и украшенных всеми сияющими драгоценностями, полных радости, большей, чем можно выразить словами. Вслед за тем услышал он голос высоко над собой, говорящий ему: "Слушай ты, Олав, готовый стать Божьим человеком. Умножатся поступки твои для добрых дел и превосходно увеличатся на радость богам, а тебе к чести, отныне и навсегда. Поскольку ты никогда не чтил проклятых идолов и не оказывал им никакого языческого поклонения, твое имя стало широко известно в этом мире. Но все же недостает тебе одной важной вещи, чтобы ты стал достойным слугой Бога, так как нет у тебя еще полного знания или понимания Божественных деяний и ты еще не очистился священным крещением". Тогда испугался Олав и сказал с большим беспокойством: "Кто ты, господин, чтобы я мог в тебя поверить?" Голос ответил ему: "Поезжай ты в Грикландⁱⁱⁱ, там тебе станет известно имя и великолепие господа Бога твоего. И если ты уверуешь в него истинно и будешь верно следовать его заповеди, тогда сможешь ты и многим другим открыть путь от заблуждений языческой веры к светлой дороге веры святой, поскольку Бог тебя избрал для того, чтобы вести многие народы к нему^iv. И через это достигнешь ты вечного блаженства и большего великолепия, чем то, которое ты сейчас видел здесь". Когда он увидел и услышал это, вознамерился он спуститься вниз с камня. Тогда увидел он внизу перед собой много страшных мест, полных огненных мучений, и услышал вой и отчаянье, и жалобный плач душ тех, которые там были мучимы. Там, казалось ему, узнаёт он многих хёвдингов и друзей своих, тех, которые верили в языческих богов. И там увидел он страшное мучение, ожидающее конунга Вальдамара и княгиню Аллогию. Всем этим видением был он весьма устрашен, и так сильно это на него подействовало, что глаза его были полны слез, когда он проснулся.

И тем же утром, когда он был одет, повелел он своему войску собираться в путь оттуда. Повел он тогда свои корабли как можно скорее в Грикланд. Там отыскал он многих превосходных проповедников, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа, и говорят, что тогда Олаву было дано prima signatio^v. Затем просил он епископа, того, что звали Палл^viii, поехать в Гардарики и проповедовать там Божественное крещение языческим народам. Епископ Палл был великий друг Божий. Он сказал, что поедет в Гардарики, если Олав поедет вперед и разъяснит его дело, чтобы хёвдинги не противились тому, что он будет насаждать там Божественную христианскую веру. Отправился тогда конунг Олав назад в Гарды и проповедовал там святую веру, сначала тайно конунгу и княгине. Конунг поначалу сильно противился, а княгиня была менее непреклонной. Но вот наконец случилось так, что по побуждению княгини конунг велел созвать многолюдный тинг.

И когда там собралось много знатных людей и множество народа, и был начат тинг, встал Олав и сказал так: "Я надеюсь, господин конунг, что Вы можете понять с Вашей мудростью то, о чем я уже раньше говорил Вам: что Вам и всем прочим, знатным и незнатным, много лучше верить в единого истинного Бога, своего творца, того, который создал небо и землю и все видимое и невидимое и который всем истинно верующим и верно служащим Ему дает вечное блаженство, – нежели блуждать в таком большом мраке, чтобы верить в ложных идолов, тех, что еще менее могут другим какую-либо пользу приносить^vi, поскольку сами не могут сдвинуться с места, если только их не несут или не тянут другие. Как я сказал Вам раньше, когда я еще не знал Бога, мне кажется все же безумным им поклоняться. Поэтому я положу на это весь мой труд и все старание, и никогда не перестану проповедовать Вам имя Божие, пока не сведу я Вас, конунг, и весь этот народ с темного пути заблуждения, по которому все вы давно идете, на путь светлой надежды вечного спасения".

Конунг Вальдамар ответил на его речь и сказал так: "Из тех малых лучей, которые сияют моему разуму из твоих прекрасных увещеваний, я думаю, что мораль христиан лучше нашей. Но долговременная привычка к прежней вере удерживает меня, так что я плохо понимаю, что к ней относится. И кроме того, мой разум говорит, что было бы безрассудством покинуть ту веру, которую мои родичи и предки сохраняли всегда во всю свою жизнь, один вслед за другим. Поэтому я хочу в этом трудном деле послушать сначала мнение княгини, которая гораздо умнее меня, а потом всех других хёвдингов и наших советников". Была тогда большая овация после речи конунга.

А когда наступила тишина, княгиня начала свою речь так: "Этот муж Олав пришел к тебе, конунг, тогда, когда он был ребенком по возрасту, когда он только что вернулся из изгнания и большой неволи; принял ты его, чужеземца и незнакомца, под свое покровительство, ты взрастил и воспитал его с такой любовью, как своего собственного сына. Он так сумел употребить это на пользу, что укрепил и увеличил твое государство со всем благорасположением, как только смог что-то предпринять по своему возрасту и силам; поэтому он был любим всеми добрыми людьми. Теперь он отсутствовал некоторое время и сделался другом и добрым советником тем хёвдингам, которым он не так должен был отплатить добром, как тебе. Кажется также, что он с великим усердием и большой серьезностью предлагает то приличествующее дело, о котором он печется и которое всякому разумному человеку покажется спасительным. Поэтому моя совесть дает мне понять, что твоя мать, конунг, предвидела некогда этого самого мужа и что многие другие предсказатели и мудрые люди этого государства предсказали, что один чужестранный человек будет здесь воспитан, тот, что не только украсит это государство ярким светом своей мудрости и знания, но чья благость прекрасно расцветет и повсюду в других местах. Я поняла это давно по его облику, и с тех пор он мне всегда был более приятен, нежели другие молодые люди. И это справедливее, чем то, что люди пытаются подозревать, будто нечто порочное может скрываться за нашей близостью". Княгиня окончила свою речь так, что все похвалили ее красноречие и мудрость. Тем завершился тинг, что все с Божьей помощью и при поощрении княгини обещали принять истинную веру. В это время прибыл из Грикланда епископ Палл по просьбе конунга Олава, и крестил конунга Вальдамара и княгиню Аллогию, и весь народ их, и укрепил их в святой вере. [Следует восхваление Олава, верного служителя Царя Небесного, проповедовавшего святую веру, прежде чем сам он был крещен.]

То, что было сейчас рассказано о христианской проповеди Олава Трюггвасона в Гардарики, не является невероятным, потому что одна превосходная и правдивая книга, которая зовется Ymago mundi^xi, говорит ясно, что те народы, которые зовутся руссы, полавы, унгарии, крестились во дни Оттона, того, который был третьим императором с этим именем^xii. Некоторые книги говорят, что император Оттон ходил со своим войском в Аустрвег и повсюду там привел народ к христианству, а с ним был Олав Трюггвасон^xiii.

77. Вслед за тем снарядил конунг Олав свои корабли и войско с востока из Гардарики. Он поплыл сначала в Данмарк, а оттуда на запад за море. Так говорит Халлар-Стейн: "Все корабли князя, весьма многочисленные, полностью нагруженные вооружением, после этого сразу отправились с щедрым князем из Гардов. Олав, прекрасный наследник Трюггви, напал на Вестрлёнд со своими кораблями и порубил людей своими мечами"^xiv.

Конунг Олав отправился сначала в Энгланд и воевал там во многих землях. [Следует рассказ о пребывании Олава в Вестрлёнд.]

78. [Олав посещает прорицателя на Сюллингах.] И не пользовался он более своим именем с тех пор, как уехал из Гардарики в первый раз, и называл он себя Оли и говорил, что он гардскийⁱⁱ. […]

91. [Олав, находящийся за Западным морем, собирается вернуться в Норвегию и размышляет о том, что у него мало войска и что друзья в Норвегии мало о нем знают.] Знал он также, что нечего надеяться, чтобы кто-либо из тех людей в Нореге, которых он помнил, мог или хотел бы оказать ему какую-либо поддержку, поскольку те его многочисленные и благородные родичи, что были там, не могли знать, жив он сейчас или нет: ведь он уехал оттуда в годовалом возрасте, и они о нем ничего с достоверностью не знали с того времени, как в три года он покинул Свитьод. Поэтому вряд ли вообще люди знали его имя с тех пор, как он уехал из Гардов, как раньше было сказано. [Олав полагает, что в такой ситуации ему нужна помощь Бога.]

92. Теперь нужно рассказать о том событии, которое произошло много раньше. Человека зовут Лодин. Он был родом из Вика, богатый и родовитый. Он часто бывал в торговых поездках, а иногда – в военных походах. Это случилось однажды летом, что Лодин отправился в торговую поездку по Аустрвегу. Он был владельцем того корабля, на котором плыл, и было у него много товара. Он держал путь в Эйстланд и был там в торговом месте летом. И в то время, когда был рынок, туда привозили всякого рода товар. Там продавали много рабов. Там увидел Лодин одну женщину, которая была продана в рабство. А когда он посмотрел на эту женщину, он понял, что это была Астрид Эйриксдоттир, которая была женой конунга Трюггви Олавссона. Она была не похожа на ту, какой он ее видел раньше, так как сейчас она была худа и бледна, и плохо одета. Лодин подошел к Астрид и спросил, как ей живется. Она отвечает: "Тяжело говорить об этом. Я была продана в рабство, и теперь вновь я приведена сюда для того, чтобы быть проданной". Тогда узнали они друг друга, она поняла, кто он такой и каков его род. Спросила тогда Астрид, не купит ли он ее и не отвезет ли домой к ее родичам. [Лодин покупает Астрид с условием, что она выйдет за него замуж.]

93. До ярла Хакона дошли некоторые слухи, что за Вестанхав есть человек, который называет себя Оли, и люди там считают его конунгом. И у ярла возникло подозрение на основании рассказов других людей, что это, возможно, кто-то из рода норвежских конунгов. Ярлу сказали, что Оли называл себя гардским по рождению^v, а он знал, что у Трюггви Олавссона был сын, который уехал на восток в Гардарики и там был воспитан у конунга Вальдамара, и звали его Олав. Ярл много расспрашивал об этом человеке и подозревал, что это и есть тот самый человек, который приплыл сейчас в Вестрлёнд. Весной после битвы с Иомсвикингами призвал к себе ярл своих многочисленных хёвдингов на восток страны. [Хакон рассказывает своим хёвдингам об Оли Гардском и дает поручение своему другу Ториру Клака отправиться в Дублин в Ирландии и разузнать, что это за Оли Гардский. В отличие от "Круга земного", которому следовал этот рассказ, Хакон поручает Ториру привезти Олава назад в Норвегию, либо убить. В следующей главе рассказывается, что Торир находит Оли Гардского в Дублине у конунга Олава Кварана.]

105. [На тинге восьми фюльков в Тронхейме, собранном хёвдингами и другими знатными людьми после гибели ярла Хакона с целью избрать Олава Трюггвасона конунгом, Олав произносит речь, рассказывая о своем роде и о себе самом.] "Затем, когда мне было три года, отправились мы с моей матерью из Свитьод на корабле и направлялись на восток в Гардарики к Сигурду, ее брату. Тогда встретились мы с викингами и были взяты в плен, и проданы в рабство, а некоторые из спутников были убиты; расстались мы тогда с моей матерью, так что я ее никогда с тех пор не видел. Я был тогда продан за деньги, так же как и другие люди. Я провел 6 лет в этом рабстве в Эйстланде, пока Сигурд, брат моей матери, не выкупил меня оттуда, и не привез меня оттуда с собой на восток в Гардарики. Тогда было мне 9 лет. Другие 9 лет я провел в Гардах, всё еще в изгнании, хотя, благодаря человечности добрых правителей, обо мне там прекрасно заботились. Затем я провел 3 года в Виндланде и 4 года за Вестанхав в военном походе…".

190. [Олав в Сунмёре встречается в доме одного богатого бонда с приплывшими с Фарерских островов Сигмундом Брестисоном и его родичем Ториром. Олав разговаривает с Сигмундом, сравнивает себя с ним, свою жизнь – с его жизнью, говорит, что им с матерью пришлось скрываться от врагов отца.] "Вскоре были мы оба схвачены викингами. И расстался я тогда со своей матерью, так что я ее никогда с тех пор не видел. Был я тогда трижды продан в рабство, пробыл я среди совсем чужих людей в Эйстланде, пока мне не исполнилось 9 лет. Тогда приехал туда один мой родственник, который узнал, какого я рода, выкупил он меня из рабства и взял меня с собой на восток в Гарды. Там я провел другие 9 лет, еще в изгнании, хотя меня и называли тогда свободным человеком. Там я возмужал и получил много больше почета и уважения от конунга Вальдамара, чем можно было бы представить по отношению к чужестранцу…".

243. […] Тем летом отправился ярл Эйрик в Данмарк к датскому конунгу Свейну Вилобородому и попросил себе в жены его дочь Гюду. И было его предложение принято; ярл Эйрик женился на Гюде. Следующей зимой у них родился сын, которого назвали Хакон. Когда ярл Эйрик взял в жены Гюду и провел лето в военном походе, то осенью приплыл он назад в Свитьод и оставался там следующую зиму. А весной собрал он свое войско и поплыл вскоре по Аустрвегу. И когда он пришел в государство конунга Вальдамара, стал он воевать, убивал людей и жег постройки там, где он проходил, и опустошил землю. Он подошел к Альдейгьюборгу и осаждал его, пока не взял города, убил там много народа и разрушил и сжег всю крепость, воевал он затем во многих местах в Гардарики. Так говорится в Бандадрапе: "Богатый отправился опустошать землю Вальдамара огнем битвы. Из-за этого тотчас усилился бой. Ты, устрашающий людей, разрушил Альдейгью; мы удостоверились в этом. Эта битва мужей была жестокой. Тебе удалось добраться на восток в Гарды".

Ярл Эйрик провел в этом походе всего пять лет. И по зимам был он в Данмарке у конунга Свейна Вилобородого, своего тестя, а иногда – в Свитьод. […]

Комментарий

Мотив 1. Княгиня-пророчица в Гардах

Источники:

ÓTOdd A (k. 6)

ÓTOdd S (k. 5)

ÓTM (k. 46)

Мотив пророчества старой матери конунга Вальдамара присутствует в саге Одда и восходящей к ней в этой части (Finnur Jónsson 1930. S. 127) "Большой саге". Как подсчитал Т. М. Андерссон (Andersson 1977), Снорри пожертвовал не менее чем 25-ю главами саги Одда, в том числе и этой, поскольку его сокращения были связаны с магией, пророчествами, видениями и чудесами. По мнению Г. Сторма, рассказ о пророчестве у Одда был обусловлен развитием сюжета и не был основан на фактах, а потому Снорри мог его спокойно опустить (Storm 1873. S. 135).

С одной стороны, пророчества можно рассматривать как общее место в сагах. Любопытно наблюдение К. Фелпстеда, что сны, видения и пророчества, которые в контексте Скандинавии могли показаться средневековому исландцу чем-то неправдоподобным, совершенно иначе воспринимались исландской аудиторией, если действие происходило за пределами Скандинавии (Phelpstead 2006. P. 765-767). Так, в "Отдельной саге об Олаве Святом" Снорри Стурлусона по "Книге с Плоского острова" мы читаем о пророчице в Аустрвеге (на "Восточном пути"). Е. А. Рыдзевская отмечает, что "подобный же мотив пророчества мы встречаем в одной более поздней саге, совершенно иного, эпического характера, именно в "Ásmundar saga kappabana", составленной, как полагают, в конце XIII в. […]: здесь говорится о снах, предвещающих одной из героинь саги, отличающейся большой мудростью, прибытие в ту страну (Саксланд. – Т. Д.) славного мужа, который принесет ей много счастья, и т. д." (Рыдзевская 1935. С. 11, примеч. 2).

С другой стороны, исследователи склонны находить в саге Одда заимствования из Библии и легендарной литературы. В работах Г. Индребё (Indrebe 1917. S. 160 ff.) и Э. Гордон (Gordon 1938) выбраны параллельные места в Библии и у Одда. В частности, источником пророческих слов матери конунга Вальдамара Гордон (Gordon 1938. S. 39) считает следующий текст: "Тут была также Анна пророчица, дочь Фануилова, от колена Асирова, достигшая глубокой старости… Вдова лет восьмидесяти четырех, которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь. И она в то время подошедши славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме. … Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости; и благодать Божия была на Нем" (Лк 2, 36-40). Л. Лённрот (Lönnroth 1963. S. 68) и В. Бэтке (Baetke 1973b. S. 308-309) тоже полагают, что пророчества, предшествующие рождению Олава, напоминают пророчества перед рождением Христа.

{i} В то время (ÓTOdd A); А в это время (ÓTOdd S); В то время, когда сыновья Гуннхильд пришли к власти в Норвегии (ÓTM). Согласно исландским анналам, Харальд и его братья (сыновья Гуннхильд) взяли власть в Норвегии в 960/961 г.

{ii} правил … в Гардарики конунг Вальдамар (ÓTOdd A, ÓTOdd S, ÓTM). Вальдамар – великий князь киевский Владимир Святославич (978-1015). О топониме Гардарики см. Этногеографический справочник.

{iii} Жена его звалась Аллогия (ÓTM). Имя жены конунга Вальдамара встречается в четырех источниках: Аллогия (Allogia) – ÓTOdd A, мотивы 3, 5; ÓTHkr, мотив 4; ÓTM, мотивы 1, 4, 5, 11; Аурлогия (Avrlogia) – ÓTOdd S, мотив 3.

С. Кросс (Cross 1931a) подчеркивает, что отличительная черта этой княгини, согласно сагам, – мудрость. Он полагает, что ее можно отождествить с Ольгой- псковитянкой, женой князя Игоря и матерью Святослава. (Об Ольге-Аллогии см. также: П. А. Мунк в издании саги Одда 1853 г. С. 76; Гедеонов 1876. С. 209-211). Вслед за К. Равном (AR. T. I. P. 278) Кросс настаивает на широкой известности княгини Ольги. Он приводит настоящий фрагмент "Большой саги" (мотив 1) и подчеркивает, что княгиня Ольга действительно была жива (по ПВЛ, она умерла не раньше 969 г.), когда сыновья Гуннхильд пришли к власти (960 г.). Кроме того, имя Ольги связывалось на Руси с принятием христианства. Так, в ПВЛ бояре Владимира, обсуждая выбор веры, говорят: "Аще бы лихъ законъ гречьский, то не бы баба твоя прияла, Ольга, яже бѣ мудрѣйши всѣх человѣкь" (ПВЛ. С. 49). Слабый отголосок этого содержится, по мнению Кросса, в "Большой саге" (мотив 11), где конунг Вальдамар хочет при решении вопроса о принятии христианства сначала услышать мнение княгини, поскольку она "гораздо умнее" его. Воспоминания о княгине Ольге прослеживаются, по Кроссу, и в образе безымянной матери конунга Вальдамара. В то же время, полагает исследователь, если исходить из хронологии, имя Аллогия могло быть перенесено на княгиню Рогнеду, дочь полоцкого князя Рогволода. Кросс находит этому и еще одно подтверждение. Он считает, что ничто в сагах об Олаве не заставляет нас считать, что убийство Клеркона (мотив 4) было совершено Олавом сразу по прибытии в Новгород (т. е., по его хронологии, в 977 г.). Это могло произойти и после 980 г., в Киеве. А в таком случае княгиня, названная в саге Аллогией, была никем кроме как Рогнедой, дочерью Рогволода Полоцкого. Эта юная своенравная княгиня, не желавшая становиться женой Владимира из-за его низкого происхождения, могла добросклонно отнестись к Олаву именно по причине его принадлежности к королевскому роду. Кросс понимает, что это не больше чем гипотеза, но она, по его мнению, многое объясняет (Cross 1931a. P. 144).

Е. А. Рыдзевская на том основании, что в саге об Олаве обнаруживаются черты, близкие к летописной легенде о Рогнеде, склонна согласиться с Кроссом. По ее мнению, "догадка этого автора довольно правдоподобна; имя Рогнеды могло быть вытеснено в устной передаче именем другой, более знаменитой, русской княгини – Ольги, чье имя сага дает жене Владимира в своеобразной переделке – Allogia" (Рыдзевская 1978. С. 212, примеч. 190).

В историографии существует еще одно мнение о том, кто скрывается под именем Аллогия. Высказанное В. Н. Татищевым (Татищев 1963. Т. III. С. 225-226) и поддержанное Н. Баумгартеном (Baumgarten 1932. P. 38-39), оно состоит в том, что в летописи Иоакима, епископа Новгородского, содержится упоминание о скандинавской жене князя Владимира по имени Олава, и именно с ней можно отождествить Аллогию исландских саг.

{iv} Рассказывается (Sua er sagt – ÓTOdd A) – "Одна из нескольких формул в древнеисландских текстах, при помощи которых дается ссылка на общераспространенные знания, мнение, отношение и т. п., передававшиеся в устной традиции" (Глазырина 2008. С. 117; см. также: Andersson 1966; Глазырина 2011). Использование этой формулы в данном рассказе позволяет Г. В. Глазыриной заключить, что "рассказ был почерпнут Оддом из устной традиции о конунге Олаве Трюггвасоне, а восточноевропейская тематика действительно являлась составляющей частью тех сведений, которые передавались изустно" (Глазырина 2008. С. 119).

{v} Мать его была пророчицей (ÓTOdd A, ÓTOdd S); обладала она даром провидения (ÓTM). Ф. А. Браун полагает, что безымянная мать конунга Вальдамара – это умершая в 969 г. княгиня Ольга, бабушка Владимира Святославича. По Брауну, в исландской традиции Ольга представлена в двух образах – мудрой старой матери Вальдамара и его жены Аллогии (Braun 1924. S. 177-178). С. Кросс тоже усматривает в образе матери конунга воспоминания о русской княгине Ольге (Cross 1931a. P. 145). Е. А. Рыдзевская считает, что такое предположение весьма правдоподобно (Рыдзевская 1935. С. 13, примеч. 2). Разделяет эту точку зрения и Э. Гордон (Gordon 1938. S. 70, Anm. 18, 19). Т. М. Андерссон тоже полагает, что Ольга в какой-то степени могла быть прообразом Аллогии (Andersson 2003. P. 138).

{vi} Духфитона (phitons andi – ÓTOdd A; fitons andi – ÓTM). А. Хольтсмарк полагает, что это – ошибочная передача латинского выражения spiritus pythonicus – "пророческий дар" (от Pythia – Пифия, жрица Аполлона, изрекавшая предсказания в Дельфийском храме), употреблявшегося в поздней латыни (у Тертуллиана и в Вульгате) для обозначения мудрости и колдовства (Holtsmark 1974. S. 12). По свидетельству Э. Гордон (Gordon 1938. S. 39, Anm. 1), дух фитона (phitons andi) упоминается и в других древнескандинавских памятниках. Т. М. Андерссон (Andersson 2003. P. 138) параллель выражению spiritus pythonicus усматривает в Деян 16.16: "Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим". Соглашаясь с Андерссоном, К. Фелпстед подчеркивает, что во фразе "и зовется это в книгах духом фитона" (ÓTOdd A) упоминание никак не охарактеризованных "книг" действительно является отсылкой к авторитету Библии, что должно было, по мнению Одда, сделать этот рассказ более достоверным (Phelpstead 2006. P. 765).

{vii} Йоль (ÓTOdd A, ÓTOdd S, ÓTM) – языческий зимний праздник. Его название стало обозначением христианского Рождества.

{viii} Родился в Норвегии… сын конунга (ÓTOdd A, ÓTOdd S, ÓTM). Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

{ix} в северной части мира (inorðralfu hæimsins – ÓTOdd A, ÓTM) – См. комм. 32 к "Саге об Инглингах" в Главе 1.

{x} Этот Вальдамар был отцом конунга Ярицлейва (ÓTOdd A); Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов (ÓTOdd S). Редакция S саги монаха Одда – единственный древнескандинавский источник, в котором верно представлено генеалогическое древо Вальдамара Старого. В большинстве своем саги считают Владимира Мономаха сыном Ярослава Мудрого. При этом нигде более не раскрывается русское имя сына Ярицлейва Хольти. Только данная информация позволяет установить, что Хольти – это скандинавское имя Всеволода Ярославича, отца Владимира Мономаха. Подробнее см.: Джаксон 1991а. С. 159-163; ср. комм. {vi} к мотиву 7 в Главе 6. Любопытно наблюдение Г. В. Глазыриной, что эта генеалогическая справка создана до 1202 г. – до вступления на престол Вальдемара II (1202-1241) – и что "Одд Сноррасон (или автор списка S. – Т. Д.) опирался на актуальные свидетельства, происходившие, видимо, из Дании", поскольку генеалогия доведена до датского короля Вальдемара I Великого (1157-1182) (Глазырина 2008. С. 114-115).

Мотив 2. Пленение юного Олава на пути в Гардарики

Источники:

HN (c. XVII. 1-6)

Ágrip (k. 17)

ÓTOdd A (k. 7)

ÓTOdd S (k. 6)

Fask (k. 23)

ÓTHkr (k. 6)

ÓTM (k. 46)

Мотив о бегстве младенца Олава на Русь представлен с вариациями в семи источниках. В. Бэтке полагает, что, вероятно, в основе лежит тот исторический факт, что Олав воспитывался на Руси (Baetke 1973в. S. 309). По мнению А. Бугге, о детстве и юности Олава Трюггвасона достоверно известно не больше, чем это формулирует "Красивая кожа": "в детстве отправился со своей матерью в неизвестные земли" (Bugge 1910. S. 2). Т. М. Андерссон предполагает существование устных источников, общих для норвежских кратких обзоров ("синоптиков" – см. о них во Введении), а также использованных монахом Оддом в рассказах о детстве Олава Трюггвасона, вплоть до его мести убийце своего воспитателя (мотивы 2-4) (Andersson 2003. P. 13-14). Подробнее о мотиве преследования сыновей конунгов в исландских сагах см.: Ármann Jakobsson 2004.

Г. Джоунз, рассматривая мотивы в "Саге об Олаве Трюггвасоне", достойные и не достойные доверия, заключает, что мы можем верить в то, что мать Олава и его родственники отправили его, из соображений безопасности, на Русь, поскольку "правящая династия там была шведского происхождения, и северные связи, хотя и ослабевшие, еще существовали" (Jones 1968а. P. 17). Я тоже склонна признавать факт пребывания Олава Трюггвасона на Руси, но на другом основании. Дело в том, что существует источник, его подтверждающий, а именно виса Халльфреда Трудного Скальда из его поэмы об Олаве, сочиненной в 996 г., т. е. при жизни Олава. (См. мотив 9 и комм. к нему. Подробнее см.: Джаксон 1991а. С. 70-108.)

Наиболее подробно бегство Олава описано у Одда. В одном пункте у него имеется существенное отличие от "Истории Норвегии" и "Обзора": только у Одда (но из его саги заимствует Снорри) Астрид сама отправляется вместе с Олавом. В этом, по мнению Бэтке (Baetke 1973b. S. 309), можно увидеть стремление Одда приблизить рассказ о бегстве Олава к библейскому рассказу о бегстве в Египет. Это широко распространенная точка зрения (ср.: Knirk 1981. P. 172). Так, Э. Гордон приводит библейские параллели к саговым текстам (Gordon 1938. S. 40-41). В саге (ÓTOdd S, гл. 6) Хакон Старый говорит, отправляя на Русь Астрид с Олавом: "и я предчувствую, что там будет расти сила этого мальчика". См. о рождении Христа в Библии: "И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа – приготовить пути Ему…" (Лк 1, 76). Говоря о пленении Олава эстами, автор сам проводит прямое сравнение с Библией (ÓTOdd A, гл. 7): "Но Бог, который не хочет, чтобы скрывались честь и слава его друзей, как не должен свет скрываться во тьме, сделал тогда великой славу этого молодого человека и освободил его из этой неволи, как в былые времена освободил он Иосифа". (Быт 39, 1: "Иосиф же отведен был в Египет; и купил его из рук Измаильтян, приведших его туда, Египтянин Потифар, царедворец Фараонов, начальник телохранителей".)

Утверждая, что рассказ о бегстве Олава связан с рассказом о бегстве в Египет (Baetke 1973b. S. 309), Бэтке полагает, что ярл Хакон играет в этой истории роль царя Ирода, преследователя младенца, для каковой роли Гуннхильд не годится. Снорри, по его мнению, устранил данную неловкость тем, что заменил ярла Хакона на какого-то другого человека с тем же именем: "предводителем их был могущественный муж, друг Гуннхильд, по имени Хакон" (КЗ. С. 98). Аналогично и Т. М. Андерссон считает, что рождение Олава смоделировано Оддом по образу рождения Христа (Andersson 1978. P. 145). Л. Лённрот, однако, утверждает, что (иностранные) легенды о святых (равно как и Библия) оказали влияние на сагу об Олаве Трюггвасоне еще до Одда (Lönnroth 1963. S. 72). В частности, он отмечает, что история о том, как Бог спас мальчика Олава из плена в Эйстланде, явно была известна автору "Обзора": "Но Бог, который избрал этого ребенка для лучшей участи, дал ему свободу…" – начальные слова гл. 18 (мотив 3). Ср. две группы текстов, по С. Багге, содержащих несовпадающие сведения о раннем периоде жизни Олава: "История Норвегии" и "Обзор", восходящие к труду Ари Мудрого, с одной стороны, и "История" Теодорика и сага Одда, восходящие к сочинению Сэмунда Мудрого, – с другой. По мнению этого исследователя, существование общей версии, разделившейся позднее на две, крайне гипотетично, в то время как наличие двух близких, но различающихся версий одних и тех же событий указывает на длительное развитие традиции. Параллельное существование на раннем этапе становления письменности устных и письменных текстов об одном и том же лице или событии может служить объяснением переплетения в ранней истории Олава устной традиции и клерикального знания (Bagge 2006).

Весьма важен вывод Лённрота, что нельзя возвращаться к тезису Бугге (Bugge 1908; Bugge 1910) о том, что саги о юношеских годах Олава связаны с английским героическим сказанием о Хавелоке из Гримсби. Сходство еще не говорит об их связи. Одно очевидно – что рассказ о юности Олава состоит из саг, которые исходно к самому Олаву отношения не имеют. В частности, рассказ о пиратах построен по примеру византийских романов (Lönnroth 1963. S. 89). Того же мнения придерживается и Т. Д. Ульсен, утверждающий, что сходство имен двух Олавов позволило перенести исторические и легендарные черты из истории Олава Святого на Олава Трюггвасона, а рассказ о детстве этого последнего строится по схеме, характерной для "византийских романов путешествий и узнаваний" (Olsen 1965. S. 52-53). Лённрот находит также параллели между рассказами о детстве Олава и английского короля Эдуарда Исповедника, который со своей матерью Эммой бежал в Нормандию после датского нападения на владения его отца короля Этельре- да (Lönnroth 1963. S. 80).

{i} Астрид / Ástríðr (ÓTOdd A, ÓTOdd S, Fask, ÓTHkr, ÓTM); Эстрид / Æstríðr (Ágrip). Æstríðr в "Обзоре" – это либо датская форма, в отличие от норвежско-исландской, либо описка писца; два других женских имени с тем же корнем в "Обзоре" начинаются c Ást- (см.: Finnur Jónsson в издании 1929 г., примеч. на с. 19).

{ii} бежала Эстрид… на Оркнейи с трехлетним Олавом (Ágrip). Оркнейские острова названы не только в "Обзоре", но и в "Истории Норвегии" (Оркады), но там бегство – до рождения Олава. Иная география в "Круге земном": Астрид бежала "на одно озеро", где "на каком-то островке" родила Олава; там она "провела лето", а осенью перебралась со своими людьми в Опростадир к Эйрику, своему отцу; оттуда она отправилась в Швецию к Хакону Старому. Однако важнее детали хронологические, а не географические. Будущий норвежский конунг Олав Трюггвасон получает имя своего деда – Олава, сына Харальда Прекрасноволосого, отца конунга Трюггви. И это свидетельствует о том, что из всех источников (см. также комм. к мотиву 18) ближе к истине "Обзор" и "История" Теодорика (Ágrip, k. 17; Theodoricus, c. IV), указывающие на рождение Олава до гибели конунга Трюггви, поскольку в Скандинавии ребенок, родившийся от умершего отца, непременно должен был получить его имя (см.: Storm 1893a. S. 214; Driscoll 1995. P. 93, note 50).

{iii} пробыли 2 года у Хакона Старого (ÓTOdd A); пробыли 3 года у Хакона Старого (ÓTOdd S); К тому времени она пробыла … у Хакона Старого два года (ÓTHkr, ÓTM). "Три года" в этом месте редакции S перевода саги Одда, видимо, ошибка писца, поскольку ниже (в гл. 16) будут названы те же "два года", что и во всех прочих источниках. Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

{iv} Олаву… было тогда три года (ÓTHkr, ÓTM). Согласно анналам, Олав пленен в Эйстланде в 971 г. Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

{v} А из Свитьод хотел он поехать в Хольмгард, так как там у него была какая-то родня (Ágrip). Из "Обзора" не ясно, чья это родня – Торольва или Олава (в "Истории Норвегии" речь о родне вообще не идет). Последующие авторы, вероятно, поняли так, что это родня Олава, и "отправили" на Русь Сигурда, брата матери Олава.

{vi} к Сигурду… который имел большие почести от конунга Гардов (ÓTOdd A); который теперь имеет там большой почет (ÓTOdd S); Сигурд пользовался там большим почетом (ÓTHkr); имел… большой почет и власть (ÓTM). Сигурд Эйрикссон – брат Астрид, матери Олава, к которому, согласно этим четырем источникам, на Русь отправляется малолетний Олав со своими попутчиками. Более ранние источники ("История Норвегии" и "Обзор") не называют имени "родича" Олава и ничего не говорят о почете, оказанном ему князем Владимиром. Об этом подробнее см. комм. к мотиву 3.

{vii} передал их в руки тех купцов (ÓTOdd A); с купцами (ÓTOdd S); с некими купцами (ÓTHkr), в сопровождении неких купцов (ÓTM). Маленький дополнительный штрих к картине русско-скандинавских торговых связей XII-XIII вв.: люди, плывущие в Гардарики (на Русь) – "торговые люди" (подробнее о торговле Новгорода со Скандинавией см.: Джаксон 1989а; см. также о термине Хольмгардсфари, используемом в сагах для обозначения купцов, плавающих на Русь, в комм. 12 к § 7.4.2 в Главе 7).

{viii} пираты (HN); эйсты (Ágrip); разбойники (ÓTOdd A); викинги. Это были эйсты (ÓTOdd S, ÓTHkr, ÓTM). Об активной пиратской деятельности эстов в Балтийском море см., например, в "Хронике Ливонии" Генриха Латвийского (VII, 1). Об эйстах см. Этногеографический справочник.

{ix} Эйсюсла (HN, Ágrip) – древнескандинавское обозначение о. Сааремаа (см. Этногеографический справочник). В целом информация "Обзора" близка к "Истории Норвегии". Небезынтересно наблюдение "Истории Норвегии" о маршруте: по пути из Швеции на Русь Олав "отклонился в Эйстрию". В нем можно видеть указание на путь из Швеции через Аландские шхеры в Финский залив.

{x} продан в неволю (seldr í nauð – Ágrip); продан в рабство (selldr mansali – ÓTOdd A, ÓTOdd S); поделили между собой в качестве рабов (skiptu með sér til ánauðar – ÓTHkr, ÓTM). Это свидетельство рабовладения в Эйстланде – единственное (среди разного рода источников) столь подробное, а главное – столь раннее. Все прочие сведения о рабах еще более скудны и относятся к более позднему времени. Так, для XIII в. известно, что эсты и курши, привыкшие к набегам на Швецию и Данию, добывали в этих набегах рабов, причем сааремаасцы продавали шведских пленных куршам и другим язычникам (Гл. VII, 1; XIV, 1, 3-4; XXX, 1). Исследователи склонны видеть в этом известии "Саги об Олаве Трюггвасоне" не более чем назидательный рассказ (Jones 1968a. P. 17). На мой взгляд, при всей назидательности рассказа о пленении и выкупе юного Олава мы можем усматривать здесь отголоски реальности, а именно отражение исторической ситуации на Балтике времени создания рассматриваемых нами источников, т. е. XII-XIII вв.

{xi} Клеркон; Клерк; Эрес, Рекон (жена), Реас (сын) (ÓTOdd A, ÓTOdd S); Клеркон; Клерк; Реас, Рекон (жена), Рек(о)ни (сын) (ÓTHkr, ÓTM). В историографии принято, что это – эстонские имена. Уже Финнур Иоунссон в издании "Круга земного" (1893. В. I. Bls. 391, not) ссылается на К. Крона (K. Krohn), который, по его мнению, прояснил, что Reas и Rekon(i) – фактически эстонские имена. Л. Лённрот (Lönnroth 1963. S. 89) отмечает, что у этих имен греческие окончания: Клеркон, Рекон, Эрес, Реас. А. Хольтсмарк, выявляя в переводе саги Одда черты латинского оригинала, подчеркивает, что фантастические имена хозяев Олава "больше подходят к латинскому, чем к скандинавскому контексту" (Holtsmark 1974. S. 14). Проведенный литовским лингвистом С. Каралиунасом анализ имен эйстов этой саги позволил ему сделать вывод об их индо-европейском (а не финно-угорском) происхождении и бытовании в среде балтийских племен. Более того, исследователь склонен видеть в них обозначения определенного социального статуса их носителей, нежели имена собственные в прямом смысле слова (Karaliunas 1994).

{xii} И взял за него драгоценную одежду, которую мы на нашем языке называем плащ или накидка (ÓTOdd A). Как отмечает А. Хольтсмарк, Одд писал по- латыни, но он думал и говорил по-исландски. Это выражается в том, что порой он не находит нужного слова в латинском языке и тогда начинает вводить в текст скандинавские слова при помощи *quod dicitur. AM 310 передает это в переводе при помощи er vér kǫllum (Holtsmark 1974. S. 12). Один из самых ярких примеров – перед нами.

{xiii} Они пробыли 6 лет в этой беде (ÓTOdd A); и пробыли они 6 лет в языческих странах (ÓTOdd S); Олав пробыл шесть лет в Эйстланде в этом изгнании (ÓTHkr, ÓTM). Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

Мотив 3. Сигурд, сборщик дани для конунга Гардарики, выкупает Олава из плена в Эйстланде

Источники:

HN (c. XVII. 7-8)

Ágrip (k. 18)

ÓTOdd A (k. 8 )

ÓTOdd S (k. 6)

ÓTHkr (k. 7)

ÓTM (k. 46)

Мотив о выкупе Олава из плена в Эйстланде с разной степенью полноты и красочности представлен в шести источниках. Самые ранние из них ("История Норвегии" и "Обзор") лаконично сообщают, что Олав был выкуплен своим родичем, посланным королем Русции / конунгом из Хольмгарда в Эйстланд для сбора дани.

В латинском тексте дань обозначена термином tributum, в "Обзоре" (а вслед за ним в "Круге земном" и "Большой саге") – тождественным ему skattr, в саге Одда речь идет о landsskylda – налоге с земли.

В исторической литературе утвердилось мнение, что Восточная Прибалтика издавна привлекала внимание Древнерусского государства, тем более что русский летописец начала XII в. среди народов, "иже дань дають Руси", называет земгалов, куршей, эстов и др. (Лавр. Стб. 11; Ипат. Стб. 8). Есть в русских источниках и свидетельства данничества в землях эстов в XI-XIII вв. (Ипат. Стб. 294; НПЛ. С. 22). Известие "Саги об Олаве Трюггвасоне", которое может быть датировано 977/978 г. (см. комм. к мотиву 18), хоть и представляет собой самое раннее известие о сборе дани для русского князя в Восточной Прибалтике, все же, как мне казалось, не нарушает общей картины (Джаксон 1991а. С. 127). Запоздалое знакомство с работой Т. Нунэна убедило меня в ошибочности моего мнения.

Т. Нунэн, в противовес сложившемуся в историографии взгляду, утверждает, что эстская чудь не была подвластна Руси в период с 850 по 1015 г. Анализ источников, проведенный им, показывает, что эсты поставляли вооруженные отряды в войско русского князя, но не платили этому князю дани. Известие "Круга земного" о сборе дани Сигурдом в Эйстланде Нунэн рассматривает в контексте происходивших в то время на Руси событий. Поскольку Снорри говорит о Новгороде, то Нунэн определяет возможные годы службы Сигурда у князя Владимира как 970 – ок. 977 (от того момента, когда Святослав посадил Владимира в Новгороде, до его изгнания его братом Ярополком) и какое-то время в 980 г., когда Владимир вернул себе Новгород, но еще не выступил против Полоцка и Киева и не стал великим князем киевским. Однако в эти годы, полагает Нунэн, все интересы Владимира были сосредоточены на борьбе с братьями и захвате Киева. Он не стал бы предпринимать попыток подчинения чуди, когда ему была нужна их военная помощь. Более того, русские источники, относящиеся к названным годам, даже не намекают на сбор эстской дани. Поэтому записанные в Исландии в XIII в. сведения о Руси X в. вряд ли могут служить основанием для серьезных обобщений. Информация саг о сборе эстской дани противоречит русским источникам и исторической логике. Пребывание Сигурда в Эйстланде Нунэн считает возможным рассматривать как попытку набрать там войска в помощь Владимиру (Noonan 1972. P. 17-18).

Думаю, что этот анализ Нунэна достаточно убедителен. Хочу сделать лишь две оговорки. Первая. Не только Нунэн, но и многие исследователи строят свои комментарии к "Саге об Олаве Трюггвасоне" на том, что Олав попадает к Вальдамару в тот момент, когда тот сидит в Хольмгарде. Однако, как это представляю себе я, данное обстоятельство ничего не проясняет в хронологии отражаемых сагой событий. Дело в том, что поэтапность освоения скандинавами Восточной Европы, некая пространственная и временная очередность в этом процессе, привели к сложению в Скандинавии двух этногеографических традиций. В более раннюю из них вошло обозначение Новгорода, ставшего известным скандинавам раньше Киева. В королевских сагах тем самым закрепилось представление о Хольмгарде (Новгороде) как столице Гардарики (см.: Джаксон 19896; Jackson 1993; Джаксон 2001а).

Второе соображение касается вывода Т. Нунэна. Если исследователь считает, что поездку Сигурда в Эйстланд можно рассматривать как попытку набрать войска для Владимира, то у меня это вызывает известные сомнения. В таком случае в Исландии XIII в. должны были знать и помнить, что в X в. русский князь нуждался в эстском войске. На мой взгляд, в поездке Сигурда в Эйстланд мы должны все же, следуя саге, видеть сбор дани в пользу русского князя, только с той оговоркой, что в саге отразились события времени ее записи, т. е. конца XII – XIII в.

{i} Аллогия (ÓTOdd A) / Аурлогия (ÓTOdd S). О жене Вальдамара Аллогии см. комм. к мотиву 1.

{ii} Сигурд Эйрикссон (ÓTOdd A, ÓTOdd S, ÓTHkr, ÓTM) – брат Астрид, матери Олава Трюггвасона. Если "Круг земной" и "Большая сага" довольствуются указанием, что Сигурд имел большой почет от Вальдамара (см. мотив 2), то в саге Одда имеется ряд уточнений, опущенных Снорри. В частности, редакция A сообщает, что Сигурд получил от конунга "большие владения и большой лен", что ему поручено "вести дела конунга и собирать дань (scylldir) конунга по всем областям", а также что "его повеления должны были иметь силу во всем государстве конунга". Редакция S добавляет к этому, что Сигурд должен был вести суд конунга, а кроме того, при сборе дани с областей "решать, что каждая должна платить". Похоже, что объем власти, который имел Сигурд на Руси, преувеличен сагой. Место Сигурда при дворе русского князя и отношение к нему конунга изображены Оддом в соответствии со стереотипом, выявляемым в сагах при описании знатных норвежцев (конунгов, ярлов, хёвдингов) за пределами Скандинавии: как правило, в этих случаях повествование подчинено задаче возвеличения скандинавского вождя. (Подробнее см.: Джаксон 1991а. С.70-79.)

{iii} Олаву было 9 лет (ÓTOdd A); Тогда было Олаву 9 лет (ÓTM). – Речь идет о возрасте Олава, когда Сигурд выкупил его и привез в Хольмгард / Гардарики (см. также: ÓTHkr, k. 8; ÓTM, k. 56, 105, 190). Согласно анналам, Олав попал в Гардарики в 977/978 г. Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

Мотив 4. Убийство на торгу (Дружина княгини. Неприкосновенность мира в Хольмгарде. Закон в Гардарики)

Источники:

HN (c. XVII. 9-10)

Ágrip (k. 18)

ÓTOdd A (k. 8)

ÓTHkr (k. 8)

ÓTM (k. 47)

Мотив об убийстве юным Олавом в Хольмгарде Клеркона неоднократно привлекался русскими историками к изучению развития права в Древней Руси.

В. О. Ключевский полагал, что при Владимире Святославиче действовало другое уголовное право, нежели при Ярославе Мудром, не похожее на Русскую Правду. "Если Владимир заменил виру за разбой казнью (т. е. денежным штрафом в пользу князя. – Т. Д.), то надобно заключить отсюда, что при нем вира не была штрафом в пользу князя". До отмены права мести вирой "наказывалось убийство человека, за которого некому было мстить". Но этим сам собою, по мнению Ключевского, предполагался случай, о котором не говорит Русская Правда, но который "рассказан в скандинавской саге об Олафе, в которой несомненно уцелели иногда в искаженном виде действительные черты Владимирова времени", а именно – "за убийство человека, у которого не было кровных мстителей, требовало вознаграждения общество, к которому он принадлежал или в котором совершилось убийство, если убийца был известен" (Ключевский 1919. С. 528-529. Курсив здесь и ниже мой. – Т. Д. Ключевский использует "Большую сагу об Олаве Трюггвасоне" в переводе Ст. Сабинина).

А. А. Зимин заключил, что в саге "довольно точно передана" "картина древнерусских порядков": "Наряду с обычаями уже существуют законы. По законам за кровь полагалась кровь, причем без всякого суда, т. е. в порядке внесудебной мести. Князья уже борются с институтом кровной мести. Так, Владимир отказался выдать Олафа и "присудил денежную пеню за убийство"". Из этого следует вывод о том, что "в годы правления князя Владимира сделано было несколько попыток реформ русского права". Не соглашаясь с заключением Ключевского, что "первоначально "вира" платилась в пользу частных лиц и только Владимир стал взыскивать ее в пользу князя", Зимин строит свои возражения, среди прочего, и на "Саге об Олаве": "по Саге об Олафе штраф за убийство действительно платился не князю, а общине. Однако в данном случае платилась "головщина", а не "вира"" (Зимин 1965. С. 243. Зимин использует "Большую сагу об Олаве Трюггвасоне" в переводе Ст. Сабинина).

И. Я. Фроянов настаивает на том, что, "говоря о княжеском суде в X в., мы не должны забывать о значительной его условности, определявшейся большой самостоятельностью народных общин в отправлении судопроизводства". И вновь "ценной иллюстрацией здесь служит свидетельство, содержащееся в "Саге об Олаве Трюггвасоне"". Фроянову "любопытно, что люди "по обычаю и закону своему" разыскивают преступника, чтобы воздать ему должное. Не менее интересно и то, что княгиня платит виру, не имея, следовательно, никаких преимуществ перед лицом закона" (Фроянов 1980. С. 29-30. Фрагмент "Саги об Олаве" приводится в переводе Е. А. Рыдзевской по "Кругу земному").

Н. Н. Гринев полагает, что "есть возможность сравнить" статью 1 Краткой Правды "с судебной практикой Новгорода конца X в., сведения о которой сохранились в скандинавской саге об Олаве, сыне Трюггви". Автор статьи признает "легендарный характер саги", но считает необходимым "отметить, что картина новгородского правопорядка изложена в ней очень подробно и убедительно". К сожалению, не уточняется, из чего вытекает такое заключение.

Гринев относит описанные сагой события "ко времени около 980 г.", поскольку тогда "Владимир держал в Новгороде значительный варяжский контингент, готовясь к походу на Киев". Согласно саге, убийца "оказывался вне закона и должен был быть убит, причем убить его мог каждый житель Новгорода… Право заменить смерть вирой принадлежало князю". Поскольку в статье 1 Русской Правды отражено совсем иное положение (а именно, что ""мужа-убийцу" имеет право убить не "весь народ", а ограниченный круг родственников убитого", да и "право заменить смерть денежным штрафом "за голову" принадлежит не князю, а самим родственникам"), то Гринев находит в этом подтверждение своему выводу об "установлении" Правды в начале XI в. (Гринев 1989. С. 20-42. "Сага об Олаве" – то в переводе М. И. Стеблин-Каменского по "Кругу земному", то в "пересказе", далеком от оригинала).

М. Б. Свердлов высказывает претензию в адрес Зимина, что последний "не учел недоброкачественности использованного перевода, вымышленности использованного эпизода в более позднем варианте саги в "Хеймскрингле" Снорри Стурлусона (1220-1230), тогда как в более древней саге об Олаве Трюггвасоне монаха Одда (1190) его нет, и наконец, особенностей саг как художественных произведений, в значительной мере искажавших фактическую основу, дополнявших ее вымышленными эпизодами и скандинавскими реалиями…" (Свердлов 1988. С. 78-79, примеч. 3). При том, что здесь – одна неточность на другой (у Зимина текст не из "Круга земного", а из "Большой саги об Олаве"; перевод Ст. Сабинина вполне соответствует оригиналу; "Круг земной" датируется не 1220-1230, а ок. 1230 г.; наконец, в саге монаха Одда есть аналогичный сюжет), основная мысль Свердлова абсолютно справедлива. Действительно, нельзя строить выводы такого рода без учета жанровой специфики саг и детального источниковедческого анализа каждого отдельно взятого их сообщения.

Согласно "Истории Норвегии", Олава представили королю, который его усыновил; по "Обзору", месть сочли справедливой, и конунг помиловал Олава; в саге Одда – юному Олаву дали отряд, сами пошли с ним и сочли удар его славным; а в "Круге земном" и "Большой саге" – конунг, чтобы избежать столкновения между народом, желающим мести по закону о неприкосновенности мира, и отрядом, вызванным княгиней, назначил виру, а княгиня заплатила.

В своде королевских саг "Гнилая кожа" содержится аналогичный рассказ из детства будущего норвежского конунга Магнуса Доброго. Действие вновь происходит в Гардарики, только относится к несколько более позднему времени. Согласно целому ряду источников, конунг Олав Харальдссон (Святой), покидая Гардарики, где он несколько месяцев пользовался гостеприимством конунга Ярицлейва (князя Ярослава Мудрого) и его жены Ингигерд, оставляет им на воспитание своего малолетнего сына Магнуса. Это известие датируется концом 1029 г., и Магнусу к этому времени – около шести лет (дата его рождения, согласно исландским анналам, – 1023 или 1024 г.). "Гнилая кожа" и "Хульда" (XIV в.), однако, содержат противоречащий всем остальным источникам (явно вымышленный, как полагает Е. А. Рыдзевская) рассказ о ссоре между Ярицлейвом и Ингигерд и о примирении, достигнутом лишь в результате приглашения для воспитания при дворе Ярицлейва ("потому что… тот ниже, кто воспитывает ребенка другого," – говорит Ингигерд) незаконного сына конунга Олава – Магнуса. Непосредственно за сообщением о том, что Магнус, с согласия его отца, был доставлен в Гардарики и был воспитан у конунга Ярицлейва среди дружины и с не меньшей любовью, чем их (Ярослава и Ингигерд) сыновья, следует в "Гнилой коже", равно как и в восходящей к ней "Хульде", рассказ о том, как юный Магнус, любивший забавляться в палатах конунга, как-то раз, желая отомстить обидевшему его дружиннику, нанес ему смертельный удар маленьким топориком и как конунг заплатил за него виру (см. Главу 7, § 7.2: текст Msk, 3-5; см. также: Джаксон 1994в).

Взаимозависимость рассказов об Олаве и о Магнусе совершенно очевидна. Перед нами типичный случай заимствования и переноса сюжета из одного произведения в другое. Можно лишь гадать, с каким из двух юных конунгов – Олавом или Магнусом – произошли (и произошли ли вообще?) описанные события. Э. Гордон, в целом сомневающаяся в том, что Олав Трюггвасон когда-либо был при русском дворе, рассматривает историю пребывания Олава в Гардарики как смешение с историей Магнуса, который до 11 лет должен был находиться на Руси. Монах Одд, полагает Гордон, перенес известные ему рассказы о Магнусе на историю Олава (Gordon 1938. S. 71-73). Не соглашаясь с точкой зрения, что "Гнилая кожа" возникла раньше "Саги об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда (а именно при этом условии автор "Гнилой кожи" мог заимствовать что-либо у Одда) и, более того, учитывая наличие версии "Истории Норвегии" (памятника более раннего и иного по жанру), я склонна в рассказах об Олаве видеть источник сообщения "Гнилой кожи" о юном Магнусе (неплохо вспомнить еще и о "литературном" характере начальной части "Гнилой кожи"), а не наоборот (Джаксон 1993а. С. 197-198; ср.: Andersson 2003. P. 139).

Похожие сюжеты встречаются и в сагах об исландцах. Например, в "Саге об Эгиле" (1200-1230) рассказывается, как во время игры в мяч семилетнего Эгиля Скаллагримссона побил более взрослый мальчик Грим Хеггасон. Эгиль бросился к своему покровителю, Торду Гранасону, и рассказал тому, что произошло. Торд сказал: "Я пойду с тобой, и мы ему отомстим". Торд дал Эгилю топор, который держал в руках. (Примечателен следующий далее комментарий: "Этим оружием в то время охотно пользовались".) Торд и Эгиль пошли туда, где играли мальчики, Эгиль подбежал к Гриму и всадил ему топор в голову. Затем Эгиль и Торд ушли к своим. Позднее сторонники Эгиля и убитого мальчика Грима бились между собой, и были убитые и раненые (ÍF. II. 98-100). Сейчас считается практически доказанным, что автором "Саги об Эгиле" был Снорри Стурлусон (см. Прилож. IX). В таком случае не удивительно, как и из какого источника рассказ об убийстве, совершенном юным "героем", попал в "Сагу об Эгиле". Впрочем, если, как отмечал еще Г. Сторм, примитивному рассказу Одда об убийстве Клеркона (где Олав выступает просто в роли палача) Снорри в "Круге земном" предпочел, несколько изменив его, рассказ "Обзора саг о норвежских конунгах" (Storm 1873. S. 135), то в "Саге об Эгиле" Снорри очень близок именно к Одду.

Итак, материал источников красноречиво говорит сам за себя: на основании рассказа об убийстве юным конунгом на новгородском торгу своего обидчика (в какой бы редакции ни брался текст саги) нельзя делать выводов о нормах русского права на рубеже X-XI вв. Более того, есть еще два фактора (пространственный и временной), о которых не следует забывать. Первое – отдаленность Руси от Норвегии и тем более от Исландии, создававшая известные трудности в поступлении точных сведений о событиях на Руси на далекий Север. Вопрос о "поставщиках" в Исландию сведений о Руси так до конца и не решен. Второе – хронологический разрыв между описываемыми событиями (конец X в.) и временем фиксации всех выше поименованных источников (последняя треть XII в. – первая треть XIII в.), сказывающийся в том, что сведения, пусть даже без искажений донесенные до Исландии, не менее века бытовали в устной традиции и могли подвергнуться значительной трансформации. Направление, в котором могла идти эта трансформация, вполне очевидно: нормы чужого права, если сведения о таковых доходили до Скандинавии, могли и должны были, на мой взгляд, трансформироваться в процессе устной передачи в соответствии с нормами местными (в данном случае – и норвежскими, и исландскими).

Позволю себе привести лишь некоторые, лежащие на поверхности, параллели между рассматриваемыми текстами "Саги об Олаве Трюггвасоне" и материалом норвежских судебников XII-XIII вв. – "Законов Гулатинга" и "Законов Фростатинга" (см.: Гуревич 1977. С. 11-21). Погоня за Олавом, убившим Клеркона ("бросился весь народ, по обычаю своему и законам, и побежал за мальчиком, куда он скрылся" – ÓTHkr, k. 8; то же – ÓTM, k. 47), находит соответствие в статье 152 "Законов Гулатинга" ("если человек убит в толпе, то хорошо, если он будет отомщен. Но если он скрывается в лесу, то все должны пуститься в погоню, и никто не должен препятствовать [погоне]" – ENL. P. 129). В законах отражена ситуация, близкая к той, когда Олав после неожиданной встречи с Клерконом пришел к своему родичу Сигурду "и просил его оказать ему поддержку, чтобы отомстить за своего воспитателя" (ÓTOdd A, k. 8). Так, статья 162 "Законов Гулатинга" предписывает пособникам убийцы ("если человек просит группу людей присоединиться по какой-либо причине к нему против другого человека и если он убивает того человека, когда они приходят в его дом") заплатить конунгу определенный штраф за соучастие (ENL. P. 133). Топор – каковым во всех версиях этого рассказа воспользовался юный Олав, будь то выхваченный из рук Клеркона топор его воспитателя Торольва (Ágrip, k. 18), или большой широкий топор Сигурда и его людей (ÓTOdd A, k. 8), или собственный маленький топорик Олава (ÓTHkr, k. 8; ÓTM, k. 47), – нередко фигурирует в законах, вплоть до того, что, согласно статье 218 "Законов Гулатинга", после смерти убийцы на его наследника переходит "ответственность за топор" (ENL. P. 150). Ср.: в "Ландслове" короля Магнуса (третья четверть XIII в.): "А если в бешенстве человек ударил другого в том месте, где нет установленного мира, топором, дубинкой или камнем, возместит королю маркой серебра за каждый удар" (Flom 1937. IV. 20 – перевод М. В. Панкратовой). Помиловать преступника (как Вальдамар помиловал Олава) может, согласно норвежским законам, только конунг. Так, статья 5 "Законов Фростатинга" гласит: "Может случиться, что конунг разрешит человеку вне закона остаться в стране, по просьбе важных людей или по какой другой причине" (ENL. P. 214).

{i} Когда ему исполнилось около 12 лет… (HN). И когда ему было 12 лет… (Ágrip). Олаву было тогда 9 лет (ÓTOdd A). Как мы видим, в редакции А саги монаха Одда убийство приписано еще более юному Олаву (ему здесь лишь 9 лет), однако типичный для саговой литературы возраст мужания сагой тоже отмечен. См. в гл. 8: "А когда ему было 12 лет, то спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов или округов, тех, которые были под его властью и были отняты у него язычниками". См. ниже комм. к мотиву 6; ср. также: Глава 2, § 2.2, комм. 15. Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

{ii} Торг (HN, Ágrip, ÓTOdd A, ÓTHkr, ÓTM). Во всех источниках фигурирует новгородский Торг. Однако если в латинском тексте "Истории Норвегии" используется термин forum "рыночная площадь, торжище, центральная площадь", то в сагах – слово, являющееся древнерусским лексическим заимствованием в скандинавских языках, принадлежащим эпохе викингов: torg "рынок, торг" < дрр. търгъ (Мельникова 1984. С. 70), хотя в древнеисландском языке имелась и другая возможность для обозначения того же понятия: markaðr < лат. mercatus.

{iii} А такие были законы в той стране, что там не полагалось воспитывать сына конунга из иноземного рода или из далекого государства без ведома самого конунга (ÓTOdd A); Такие были законы в Гардарики, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунга (ÓTHkr, ÓTM). А. И. Лященко высказывает сомнение, что на Руси мог существовать такой закон, но при этом приводит аналогичные примеры из саг: Харальд Суровый Правитель меняет в Византии свое имя и называется Нордбриктом (см. мотив 4 в Главе 8); Олав Трюггвасон (см. мотивы 12, 13) на западе называет себя гардским купцом по имени Али/Оли (Лященко 1926а. С. 11-12).

{iv} во дворе княгини… отряд людей в полном вооружении (ÓTHkr, ÓTM). Это не единственное указание на то, что княгиня имела свою дружину (ср. мотив 6). Исследователи, однако, не верят этому сообщению саги. Так, Э. Гордон (Gordon 1938. S. 71) повторяет мнение А. Бугге (Bugge 1908, 1910), что Аллогия не могла иметь свой двор и дружину, если, согласно Нестору, у князя Владимира было пять жен и сотни наложниц. Ср. также: Jones 1968a. P. 17.

Мотив 5. Тинг Аллогии. Олав воспитывается в Гардарики

Источники:

ÓTOdd A (k. 8)

Fask (k. 23)

ÓTM (k. 57)

Мотив тинга (общенародного собрания) княгини Аллогии представлен только в саге монаха Одда. Здесь он весьма уместен как стилистически, так и сюжетно. Рассказ об убийстве Олавом своего обидчика (мотив 4) обрывается на моменте убийства. Понятным становится использование темы невозможности проживания в Гардарики чужестранцев королевского рода. Дальнейшее развитие получает тема язычников-прорицателей в Гардарики. Лишний раз подчеркивается мудрость княгини Аллогии.

Г. Сторм отмечает, что в изложении убийства на торгу (мотив 4) Снорри Стурлусон рассказу Одда об убийстве Клеркона предпочел версию "Обзора" (с незначительным изменением), в результате чего он выпустил рассказ Одда о еще одном предсказании, а именно – о тинге Аллогии (Storm 1873. S. 135).

В "Большой саге" мотив тинга трансформирован и приспособлен к ситуации. Поскольку в гл. 47 излагается (вслед за "Кругом земным"), как по просьбе княгини конунг взял Олава под свое покровительство (мотив 4), то в гл. 57, восходящей к Одду, тинг не упоминается, но духи-хранители и свет, сияющий над Олавом, поясняют, почему он был любим конунгом и княгиней.

В "Красивой коже" фраза о том, что Олав получил воспитание у Вальдамара, лексически близка к тексту Одда.

По мнению А. Бугге, рассказ о тинге – не более чем сказка (Bugge 1908. S. 251252). Э. Гордон тоже разделяет взгляд Бугге, что рассказ о юных годах Олава напоминает то, что говорится в саге о Хавелоке: королевский сын в детстве вынужден покинуть родину, он воспитан в чужой стране, вернувшись назад, он становится правителем. Гордон, кроме того, полагает, что юные годы Олава были так похожи на юные годы других конунгов, что скальды не имели достаточно фактического материала, и потому они уделили юности Олава так мало внимания. Эти годы его жизни послужили в рассказах о нем целям церковной пропаганды (Gordon 1938. S. 68).

Гордон отмечает, что, когда читаешь в саге, как прорицатели в Гардарики говорили, что в страну пришли духи-хранители какого-то благородного человека, начинаешь думать о рождении Христа (см.: Мф 2-3) и об Ангеле Господнем, возвещающем великую радость (Лк 2, 8-13). А тинг Аллогии напоминает о том, как Ирод послал волхвов в Вифлеем разведать о Младенце (Мф 2, 9): "И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец" (Gordon 1938. S. 41).

Л. Лённрот (Lönnroth 1963. S. 68) тоже видит в саге Одда заимствования из Библии: когда Олав появляется в Гардарики, возникает некий свет, как от вифлеемской звезды, осветившей восток.

Лённрот также полагает (Ibidem. S. 89), что некоторые мотивы близки к мотивам, использованным Саксоном Грамматиком: например, Сванхвита (Suanhuita), дочь датского короля Хадинга, узнает по глазам (ср.: Аллогия и Олав) королевское происхождение человека, называющего себя "королевским рабом", а в действительности – Регнера, сына шведского короля Хундинга (Saxo. Lib. II. Cap. 5).

{i} в восточной части мира (um austr halfu heimsins – ÓTOdd A, ÓTM) – О четырехчастном делении ойкумены в древнескандинавской картине мира см.: комм. 32 к "Саге об Инглингах" в Главе 1.

{ii} в Хольмгарде (Fask). – Не могу не отметить неудачный комментарий к этому топониму в прекрасном высоко профессиональном переводе "Красивой кожи" на английский язык. Переводчица и комментатор А. Финли утверждает в начале XXI в. (словно за последние полтора века не было написано сотен работ на эту тему), что "русь, скандинавские правители Руси, основали эту базу на острове на Волхове" ("the Rus, The Scandinavian rulers of Russia, had established this base on an island in the Volkhov" – Finlay 2004. P. 112, note 277).

{iii} у Вальдамара Старого (Fask). – Автор "Красивой кожи" называет Вальдамара "Старым" (прозвище, нередко применимое к прародителю, основателю династии; ср.: Один Старый) и говорит, что Олав получил воспитание в Хольмгарде, хотя из висы, на которой основана данная глава, это не следует. Скорее всего, на востоке в Хольмгарде (вариант: Гардарики) у Вальдамара Старого (ср. ÓTHkr, k. 26) было чем-то вроде стереотипной формулы в сознании авторов саг и их аудитории.

Мотив 6. Олав на военной службе у Вальдамара. Дружина княгини

Источники:

Ágrip (k. 18)

ÓTOdd A (k. 8)

Fask (k. 23)

ÓTHkr (k. 21)

ÓTM (k. 58)

Мотив службы Олава у конунга Вальдамара дает прекрасную возможность увидеть авторскую работу Одда Сноррасона, автора "Обзора", Снорри Стурлусона и составителя "Большой саги".

Самая ранняя информация, содержащаяся в "Обзоре", предельно лаконична: Олаву дали дружину, он ходил в разные земли, воевал, совершал подвиги, приобретал славу; его отряд пополняли норманны, гауты и даны. Этот перечень воинов Олава близок к тексту "Истории Норвегии", где говорится о том, как Олав занялся пиратством, оплывая берега Балтии, а "его флот усиливался за счет норвегов и данов, гаутонов и склавов" (см. мотив 8).

Информация о службе Олава у Вальдамара никакими другими данными не подкрепляется, но вероятность ее весьма велика. Г. Джоунз полагает, что мы можем верить в то, что, находясь на Руси, Олав не сидел без дела. Благодаря своему темпераменту, воспитанию и стремлению к славе он должен был участвовать в многочисленных войнах Владимира против славян, поляков, булгар и печенегов (Jones 1968a. P. 17-18). Это с одной стороны. С другой, из русских источников мы знаем варягов именно в качестве наемников – норманнского корпуса, который некоторое время постоянно служил князьям (Подробнее см.: Джаксон 1991а. С. 155-158.) В частности, и Владимир Святославич, готовясь к борьбе с Ярополком, "бЬжа за море" и вернулся оттуда "съ Вардги" (Лавр. Стб. 75).

У Одда этот мотив вырастает в цветистый рассказ, наполненный дополнительными деталями и подробностями и, вне всякого сомнения, направленный на возвеличение юного конунга (о стереотипе изображения скандинавского конунга на Руси см.: Джаксон 19786). Здесь и почет и слава от князя и княгини; и предводительство в дружине, добывающей честь конунгу; и победа над недругами; и возвращение конунгу отвоеванных у него ранее земель; и покорение иноземных народов; и сокровища в качестве военной добычи. И все это относится к двенадцатилетнему мальчику.

Э. Гордон считает, что Олав в 12 лет вполне мог предпринять викингский поход, ибо так поступали, согласно сагам, и другие юные конунги (Gordon 1938. S. 90). Я, напротив, склонна видеть в этом рассказе следование стереотипу. А. Бугге, на которого здесь ссылается Гордон, тоже не отрицает того, что двенадцатилетний конунг мог возглавлять дружину князя, но полагает, что снарядить корабль в таком юном возрасте Олав мог только с помощью князя (Bugge 1910. S. 6). Уверенность Бугге зиждется на строфе скальда Халльфреда об Олаве, но не той, которая составляет мотив 9, а другой – о которой речь пойдет несколько ниже в этом комментарии.

Автор "Красивой кожи" в двух фразах сообщает, что Вальдамар сделал Олава хёвдингом над теми воинами, которые охраняли земли конунга, и что Олав увеличил государство гардских людей.

Снорри, вслед за "Красивой кожей", говорит о возглавляемом Олавом отряде, который должен был охранять страну (а не приносить честь конунгу, как у Одда), но не решается повторить, что стараниями Олава увеличилось государство Вальдамара. У Одда Снорри заимствует лишь собственный отряд Олава, который тот содержал на средства, выплачиваемые Вальдамаром. Из всех воинских подвигов Олава Снорри отмечает лишь то, что у того было несколько сражений и он умело управлял войском.

Из другой главы Одда (ÓTOdd A, k. 9) заимствует Снорри дополнительную тему – зависть людей к Олаву и попытку настроить конунга против него. (Отсюда логически вытекает отъезд Олава из Гардарики – мотив 8.) Наговаривая на Олава, согласно Снорри, люди обращали внимание конунга на отношения Олава с княгиней: "И не знаем мы, о чем они с княгиней постоянно разговаривают". Тут- то и следует у Снорри, видимо, долженствующий объяснить отношения княгини с Олавом текст о собственной дружине княгини. Здесь мы имеем пересечение с мотивом 4, где уже фигурировал находящийся во дворе у княгини отряд людей в полном вооружении (подробнее см. комм. к мотиву 4). Г. Джоунз предупреждает, что мы не должны верить в особые отношения Олава с иностранной королевой – это общее место в сагах (Jones 1968a. P. 17).

В "Большой саге" контаминированы версии Одда и Снорри: превозносится двенадцатилетний конунг и сообщается о дружине княгини. Е. А. Рыдзевская отмечает, что "все это описано в весьма общих и неопределенных выражениях, безо всяких конкретных данных", каковых, по-видимому, в древнескандинавской литературе относительно жизни Олава на Руси и не имелось (Архив ИИМК. Ф. 39. № 19. Л. 16).

{i} Höfðingi (хёвдинг) – предводитель. Таким же предводителем над дружиной князя оказывается, согласно "Кругу земному", Харальд Сигурдарсон при конунге Ярицлейве (Ярославе Мудром). Чаще, однако, источники (и саги, и летописи) говорят о том, что вплоть до XI в. русские князья нанимали к себе на службу дружины викингов, заключая с их предводителями "своего рода коллективный договор" (Мельникова, Петрухин, Пушкина 1984. С. 62).

{ii} Аналогичную услугу и в сходных выражениях Олав позднее предложит королеве Гейре (ÓTOdd A, k. 11).

{iii} хочу я положиться в этом на ваше счастье и твою собственную удачу (ÓTOdd A). – Две различные формы обращения к конунгу в этих словах Олава – на "Вы" и на "ты" – привели к расхождениям в переводах. Так же, как здесь, переведена эта фраза на английский язык Т. М. Андерссоном (2003. P. 48). М. Риндал при переводе саги на норвежский язык принимает þíns за ошибку писца и предлагает свою конъектуру: míns; в результате получается, что Олав готов положиться на счастье конунга, но на свою собственную удачу (1977. S. 36).

{iv} паруса на их кораблях были из драгоценных материй (ÓTOdd A). – Т. М. Андерссон (Andersson 2003. P. 139) отмечает, что драгоценные паруса фигурируют, например, в описании корабля Харальда Сурового Правителя, на котором он возвращался в Норвегию из Константинополя через Русь (Msk 55), либо в рассказе о плавании Сигурда Крестоносца из Палестины в Константинополь (Codex Frisianus. Bls. 286).

{v} В этом месте в рукописях AM 45 fol ("Codex Frisianus", ок. 1300 или ок. 1325 г.) и AM 761 b 4°x (ок. 1700 г.) в текст "Саги об Олаве Трюггвасоне" по "Кругу земному" вставлена следующая строфа (см.: Codex Frisianus. Bls. 109; цитирую по The University of Syndey (http://www.skaldic.arts.usyd.edu.au/db.php?1f=default&table=verses&id=3148&val= , просмотрено 08.11.09):

Tolf vas elds at aldri
ýsetrs hati vetra,
hraustr þás herskip glæsti
Horða vinr ór Gǫrðum;
hlóðu Hamðis klæðum
hjǫrva gnýs ok skýjum
hilmis menn sem hjǫlmum
hlýrvigg, en mól stýri.

"Щедрому хёвдингу было двенадцать лет, когда он, отважный друг хордов, снарядил великолепный боевой корабль из Гардов. Люди конунга нагрузили корабль кольчугами, и щитами, и шлемами; и вращались штурвалы". Прозаический и поэтический текст находятся в явном несоответствии: если в саге идет речь об участии Олава Трюггвасона в защите владений конунга Вальдимара, то в висе – об отъезде с Руси некоего "отважного друга хордов". Скальдический текст противоречит не только своему ближайшему контексту, но и в целом истории Олава Трюггвасона, как она известна из целого ряда скандинавских источников, включая стихи скальдов – современников этого конунга. Дело в том, что 12-летний Олав не покидал Руси (он сделал это значительно позже); напротив, другой конунг – Магнус, сын Олава Святого, – отправился на родину приблизительно в том же юном возрасте, и Арнор Скальд Ярлов, описавший это событие, назвал Магнуса "отважным другом хордов": "Vasat ellifu allra / ormsetrs hati vetra, / hraustr þás herskip glæsti / Hǫrða vinr ór Gǫrðum" (цит. по: Whaley 2009. P. 207; см. полный текст и перевод в Главе 7, § 7.2, комм. 58-61).

Текст висы вводится словами: "Так говорит Халларстейн". Халлар-Стейн – это исландский скальд XII в. (Skj AI. 543-553; BI. 525-535). Вопреки источнику, Финнур Иоунссон приписал эту вису Халльфреду Трудному Скальду (Ibidem. AI. 156; BI. 148), современнику конунга Олава, сочинившему в 996 г. "Драпу об Олаве" (см. об этом скальде и его драпе ниже в комм. к мотиву 9). Вслед за Финнуром это повторили Я. де Фрис (de Vries 1964. S. 165) и О. Прицак (Pritsak 1981. Р. 272; Pritsak 1992. P. 17-18). Полагаю, что данное мнение всё же ошибочно (см.: Джаксон 1991а. С. 103-104), в первую очередь, по причине противоречивости содержащейся в этой строфе информации, что заставляет думать, будто приведенная выше строфа принадлежит скальду, лишь понаслышке знавшему историю Олава Трюггвасона. Первое полустишие этой висы почти дословно совпадает (как можно видеть выше) с заключительным полустишием первой строфы поэмы Арнора Скальда Ярлов (исландского скальда, родившегося ок. 1012 г.), сочиненной им в 1047 г. на смерть конунга Магнуса Доброго (см. в Главе 7: § 7.2 и комм. 61), и вполне вероятно, что эти строки могли быть заимствованы Халлар-Стейном из поэмы Арнора, а не Арнором из поэмы Халльфреда. Халлар-Стейн известен обращением к чужим стихам: "Предполагается, что Халлар-Стейн заимствовал… структуру расщепленного стева у своего тезки, Стейна Хердисарсона, которому, как обычно считают, он в немалой степени мог быть обязан также содержанием созданного им стева" (Гуревич, Матюшина 2000. С. 380). Показательно также, что Снорри, цитирующий в "Круге земном" двадцать одну строфу Халльфреда и двадцать две строфы Арнора, ни разу не обращается к творчеству Халлар-Стейна (см. две его строфы в "Большой саге об Олаве Трюггвасоне" – в этой Главе, в § 5.5). Б. Фидьестёль видел здесь перенос традиции, связанной с Магнусом Добрым, в рассказ об Олаве Трюггвасоне (Fidjestøl 1982. S. 107). Д. Уэйли находит весомые аргументы в защиту первенства Арнора Скальда Ярлов в сочинении указанных строк, а значит, тем, кто их позаимствовал, не мог быть умерший за пять лет до рождения Арнора Халльфред и вполне мог быть, согласно указанию источника, Халлар-Стейн (Whaley 1998. P. 183-184; Whaley 2009. P. 208-209). Итак, я полагаю, что внесенная лишь в одну редакцию "Круга земного" ее переписчиком скальдическая строфа принадлежит Халлар-Стейну и исторической ценности как источник, подтверждающий пребывание Олава Трюггвасона на Руси, не представляет.

{vi} Так говорится в Рекстефъе… (ÓTM) – с этого места в "Большой саге" идет текст, отличный от "Круга земного". Автор добавляет строфу из "Рекстефьи" ("Rekstefja") – поэмы исландского скальда XII в. Халлар-Стейна (см. о нем выше в {v}). Сочиненная больше чем через век после гибели Олава Трюггвасона, эта поэма не представляет исторической ценности, не служит подтверждением историчности информации тех фрагментов саг, в которых она до нас дошла (см. еще одну строфу в мотиве 11). Вероятно, сведения об Олаве почерпнуты скальдом XII в. из саг (устных, а возможно, и письменных) об этом конунге.

Мотив 7. Разговор Олава и Вальдамара о религиях

Источники:

ÓTOdd A (k. 9)

ÓTM (k. 57)

Мотив разговора Олава и Вальдамара о языческих богах самостоятельной ценности не представляет. Он подготавливает нас к тому, о чем речь пойдет ниже (см. мотив 11).

Е. А. Рыдзевская высказывает предположение, что возможным образцом для Одда послужили некоторые англо-саксонские предания из "Церковной истории народа англов" Беды Достопочтенного (VII в.), "где христианизация тех или иных отдельных областей Англии связывается с влиянием одного короля, христианина, на другого, язычника… Речи Осви о христианской и языческой вере и богах и Олафа – на ту же тему у Одда в редакции А его саги весьма сходны по содержанию, но сопоставление именно этих текстов, как таковых, сравнительно мало убедительно, так как они носят слишком явно характер общих мест, встречающихся очень часто, и совершенно независимо друг от друга, в литературе соответственного характера, как на Западе, так и на Востоке" (Рыдзевская 1935. С. 14-15). Боюсь, что гипотезу Рыдзевской принять трудно, ибо, как она отмечает сама, нет свидетельств знакомства Одда с сочинением Беды. Полагаю, что исследовательница справедливо указала на типологическое сходство общих мест в литературе соответствующего жанра, вне зависимости от места и времени ее создания.

{i} Никогда не испугаюсь я тех богов, что не имеют ни слуха, ни зрения, ни разума (ÓTOdd A); Никогда не испугаюсь я богов, которым ты поклоняешься, потому что у них нет ни речи, ни зрения, ни слуха, и у них нет никакого разума (ÓTM). – Очевидная библейская аллюзия (ср.: 1 Цар 12:21; 1 Пар 16:26; Пс 95:5; Ис 44:9-18; Пер 2:28, 10:5, 16:20; Мих 5:13; 1 Кор 8:4), нашедшая отражение в целом ряде древнескандинавских агиографических сочинений (см.: Andersson 1988. P. 276). Ср.: мотив 11, комм. {vi}.

Мотив 8. Отъезд Олава из Гардарики

Источники:

HN (c. XVII. 11-14)

ÓTOdd A (k. 9)

ÓTHkr (k. 21)

ÓTM (k. 58)

В "Истории Норвегии" специального акцента на отъезде Олава из Русции не делается: просто рассказывается о его пиратской деятельности на Балтике и в Британии.

Отъезд Олава из Гардарики представлен в саге Одда как случайность: когда он, проведя лето в Аустрвеге, замыслил вернуться домой в Гарды, ему помешал сильный встречный ветер, и потому он повернул к Виндланду.

Как отметил Г. Сторм, Снорри позаимствовал у Одда рассказ о том, что к Олаву стали плохо относиться (см. мотив 6) и потому он не захотел дольше оставаться на Руси (Storm 1873. S. 136). Согласно "Кругу земному", Олав сознательно отправляется в Эйстрасальт (Балтийское море) и к Боргундархольму (о. Борнхольм).

"Большая сага" следует за Снорри, добавляя в повествование одну деталь – описание кораблей Олава.

Мотив 9. Виса Халльфреда об Олаве в Гардах

Источники:

ÓTOdd A (k. 82)

Fask (k. 23)

ÓTHkr (k. 22)

ÓTM (k. 58)

Халльфред Оттарссон Трудный Скальд (Hallfreðr vandræðaskáld Óttarsson) – исландский скальд (ок. 967-1007 гг.), о котором существует отдельная сага. О том, как скальд получил свое прозвище, известно из гл. 40 "Красивой кожи". О том же говорит и Снорри Стурлусон в гл. 83 "Саги об Олаве Трюггвасоне" и завершает главу такими словами: "Из стихов Халльфреда мы берем то верное и правдивое, что в них есть о конунге Олаве сыне Трюггви" (КЗ. С. 149). Сохранилось много стихов Халльфреда (отдельные строфы и фрагменты драп). "Драпа об Олаве" ("Óláfsdrápa") сочинена в 996 г. Любопытно, что Халльфред знаменит своим прославлением конунга Олава, но вместе с тем он сочинял стихи и о его противниках – норвежских ярлах Хаконе и Эйрике (см.: Finlay 2004. P. 112, note 278).

Э. Гордон отмечает, что строфы скальда Халльфреда об Олаве – единственный источник, восходящий ко времени жизни Олава (Gordon 1938. S. 94). Строфа из этой драпы, упоминающая Гарды, – единственное основание для того, чтобы не ставить под сомнение факт пребывания Олава на Руси. В то же время подробности русских лет Олава по праву принимаются исследователями лишь после тщательной проверки источникового материала.

В AM 310 4o строфы Халльфреда приводятся в одной из дополнительных глав; все шесть строф "вплетены" в повествование фразой о землях на юге и на западе, опустошенных Олавом Трюггвасоном. В "Красивой коже", напротив, висы следуют за очень лаконичным рассказом о детстве и юности Олава на Руси, завершающимся словами о том, что Олав приобрел известность и на востоке, и на юге, и на западе. Здесь они выглядят вполне уместно, чего нельзя сказать о "Круге земном". В нем приведена лишь одна строфа, но, как справедливо отметил Л. М. Хол- ландер, "эти строки вряд ли относятся к содержанию главы" (Hollander 1964. P. 163. Ch. 22, note 4), поскольку о военных действиях на Борнхольме (Остров – Hólmr – принятое в древнескандинавских источниках сокращение от Borgundarhólmr) речь идет в предыдущей главе, а о пребывании Олава на Руси – еще раньше. В "Большой саге" виса непосредственно следует за рассказом об отъезде с Руси и о битве на Борнхольме.

{i} В рукописи AM 310 4o после заключительной (по содержанию) 78-й главы саги Одда помещены еще четыре дополнительные главы (79-82), в последней из которых и приводится виса Халльфреда об Олаве в Гардах. Исследователи склонны считать, что эти главы не принадлежат тексту Одда (Finnur Jónsson 1932a. S. xvii-xviii; Bjarni Aðalbjarnarson 1937. S. 55; Andersson 2003. P. 26).

{ii} Бурицлавом звали конунга в Виндланде (ÓTHkr). Имя Бурицлав (Бурицлейв) встречается в ряде древнескандинавских источников. Оно происходит от славянского Болеслав. Но с 964 по 992, т. е. именно в те годы, когда там мог появиться Олав, польским князем, который правил в стране вендов (виндов саг), был Мешко I. Вероятно, автор саги имел в виду его сына Болеслава или Болеслава Кривоустого. Бурислейв и три его дочери упоминаются в "Саге о Иомсвикингах" (гл. 15, 25).

{iii} Женитьба Олава на Гейре не зафиксирована ранней поэзией, а потому к этому известию следует относиться с сомнением (Turville-Petre 1951. P. 133).

Мотив 10. Олав из Виндланда возвращается на Русь

Источники:

ÓTOdd A (k. 12)

ÓTOdd S (k. 8)

ÓTM (k. 75)

Мотив вторичного пребывания Олава на Руси, как принято считать, "лишен всякого исторического основания, стоит вне всякой определенной хронологии, заключает в себе ряд противоречий и совершенно не увязывается с общим ходом изложения ни у самого Одда, ни в распространенной редакции" (Рыдзевская 1935. С. 11). С. Кросс называет повторное пребывание Олава на Руси "романтической контаминацией" (Cross 1931a. P. 146).

У Снорри вместо возвращения на Русь из Виндланда (как у Одда) Олав отправляется на запад. Деятельность Олава на Британских островах лучше описана источниками, чем его пребывание на Балтике, – Халльфред Трудный Скальд говорит об этом периоде жизни Олава подробнее. Кроме того, в "Англо-Саксонской хронике" во главе викингского отряда во время битвы при Мэлдоне выступает Унлав (Unlaf), т. е., с большой вероятностью, Олав Трюггвасон (ASC, A s. a. 993 [991]; E, F s. a. 994). Согласно английскому хронисту Флоренсу Вустерскому († 1118), Олав отправился назад на родину весной 995 г., и это вполне согласуется со сведениями скандинавских источников (см.: Turville-Petre 1951. P. 133).

{i} Когда Олав Трюггвасон пробыл три года в Виндланде… (ÓTOdd A; ÓTM). Хронологические вехи жизни Олава Трюггвасона см. во Введении к настоящей Главе и в комм. к мотиву 18.

{ii} в Русию – iRusiam (ÓTOdd A); в Гарды – iGarða (ÓTOdd S). А. Хольтсмарк отмечает, что в редакции А больше заметны следы латинского оригинала, и один из показателей – наличие в ней латинских имен, к тому же и склоняемых в соответствии с нормами латинского языка. Яркий пример – acc. sing. Rusiam (см.: Holtsmark 1974. S. 13-14).

Мотив 11. О сновидении конунга Олава. Крещение Руси

Источники:

ÓTOdd A (k. 13)

ÓTOdd S (k. 9)

ÓTM (k. 76, 77)

Создание мотива крещения Руси принадлежит монаху Одду. Автор "Большой саги" следует за Оддом, несколько дополняя его (в частности, вводя рассказ о тинге в Гардах по вопросу принятия христианства). Объективизирующая тенденция Снорри имеет своим следствием то, что наиболее невероятные детали крещения по Одду у Снорри опущены, как то: рассказы о prima signatio Олава в Греции, о его участии в крещении Руси, о его путешествии в Грецию или Сирию после битвы при Свёльде (Andersson 1977. P. 146). Вместо истории Одда о поездке Олава в Грецию и о его возвращении с епископом Павлом на Русь Снорри сперва повествует о том, как Олав крестился сам, а затем сообщает, что скальды или письменные источники рассказывают о его великих делах, и при этом называет те земли, которые крестил Олав, – Руси среди них нет (Storm 1873. S. 137).

Отношение к этому известию саги Одда в историографии было самым различным. Так, скажем, Н. Баумгартен принимает, с оговорками, версию саги. Он не отрицает участия Олава в крещении Владимира, но и не находит данных для определения степени этого участия (Baumgarten 1931. P. 33; Baumgarten 1932. 65-67). Его точку зрения разделяет М. Таубе (Taube 1947. P. 49). А. Бугге полагает, что Олав не мог привезти из Греции епископа Павла и участвовать в крещении Руси, поскольку Владимир крестился в 988 г., когда Олав уже покинул Русь. Сновидение Олава Бугге считает легендой и сравнивает его с видением Иакова (Bugge 1910. S. 7). Е. А. Рыдзевская рассматривает вторую поездку Олава на Русь и его участие в крещении Руси как нечто совершенно апокрифическое (Рыдзевская 1978. С. 212, примеч. 190). И. П. Шаскольский считает, что версия саги, принятая некоторыми историками, "не выдерживает серьезной критики" (Шаскольский 1965. С. 45). Ее отвергают также А. Стендер-Петерсен (Stender-Petersen 1953. P. 144-145), X. Пашкевич (Paszkiewicz 1954. P. 44), Ф. Дворник (Dvornik 1956. P. 206), Б. Я. Рамм (Рамм 1959. С. 41-42).

Совершенно справедливо Е. А. Рыдзевская считает возможным согласиться с выводом А. И. Лященко: с точки зрения крещения Руси этот мотив значения не имеет (Рыдзевская 1935. С. 20). Одд сделал Олава участником обращения Руси и посредником между Русью и Грецией в целях возвеличения своего героя. Описанное в саге участие Олава Трюггвасона в крещении Руси выглядит не более чем вымыслом монаха Одда, но вымыслом, вполне оправданным в свете той роли крестителя северной части мира (см.: Fidjestøl 1993b; Fidjestøl 1997. P. 201-227), которая приписывается ему традицией (ср. комм. к мотиву 15).

Впрочем, в этом рассказе Одда содержится некоторая достойная внимания косвенная информация (см.: Jackson 1994). Прежде всего, из него следует, что Византия была известна в Скандинавии как центр восточного христианства и как исходная точка его распространения на Руси. Далее, как мы видим, принятие Русью христианства было связано в сознании автора саги, а значит и его аудитории, со временем Владимира Святославича. Кроме того, сага отмечает вполне определенную роль, которую в этом процессе играли скандинавы, что в целом неслучайно. "Варяги, несомненно, могли при случае принимать христианство в Византии и даже иметь в этом отношении некоторое влияние на тот слой древне-русского общества, с которым они были теснее всего связаны, т. е. на княжескую и военно-торговую среду, но это влияние, по всей вероятности, было лишь второстепенным сопутствующим явлением в области связывавших их с Византией и Русью интересов, значительно более актуальных для них, чем вопросы религии" (Рыдзевская 1935. С. 20; ср.: Мельникова 1987). Наконец, совершенно очевидно, что "разница в религии скандинавов и народов Аустрвега представлялась средневековым исландцам незначительной" (Сверрир Якобссон 2010. С. 143; см. также: Sverrir Jakobsson 2005; Sverrir Jakobsson 2008).

Несмотря на то, что именно Одду принадлежит авторство мотива о крещении Олавом Руси и, значит, он мысленно причислял Русь к странам, крещенным Олавом, Русь отсутствует у Одда в перечне стран, обязанных Олаву своим крещением. В гл. 52 редакции A читаем: "И так говорится, что Олав крестил пять стран". Но ниже по тексту перечисляются шесть стран: "А вот названия тех стран, которые он крестил: Норвегия, Шетландские острова, Оркнейские острова, Фарерские острова, Исландия, Гренландия" (ÓTOdd. Bls. 154-155). О пяти странах также говорится (без именования их) в поэме XII в. "Перечень норвежских королей", восходящей к труду Сэмунда Мудрого (Skj BI. 578); у двух исландских скальдов второй половины XII в. – в поэме "Рекстефья" Халлар-Стейна (Skj BI. 527-528) и в анонимной "Драпе об Олаве", приписанной позднее Халльфреду Трудному Скальду (Skj BI. 570), – и это Исландия, Гренландия, Оркнейские острова, Шетландские острова и Норвегия; а также в "Обзоре саг о норвежских конунгах", известном, как полагают исследователи, переводчику Одда: "… крестил он пять стран: Норвегию и Исландию, и Шетландские острова, Оркнейские острова и пятыми – Фарерские острова…" (Ágrip. Bls. 22). Как видим, пять стран, названных скальдами (Норвегия, Исландия, Шетландские острова, Оркнейские острова и Гренландия), отличаются на одну страну от тех пяти стран, которые названы в "Обзоре" (Норвегия, Исландия, Шетландские, Оркнейские и Фарерские острова), но в совокупности скальды и "Обзор" дают все те шесть наименований, которые мы находим у Одда. Мне представляется вероятным, что переводчик Одда соединил две дошедшие до него традиции (может быть, даже не утрудив себя пересчетом поименованных стран).

Вслед за Оддом шесть стран назвал автор "Красивой кожи": речь здесь идет обо "всей Норвежской державе" (allt Nóregsveldi) и пяти странах в придачу (Fask. Bls. 145). В "Саге об Олаве Трюггвасоне" по "Кругу земному" Снорри Стурлусон подробно рассказывает о крещении Олавом Норвегии, а также Исландии и Гренландии; а в его "Саге об Олаве Святом" мы читаем, как Олав Харальдссон расспрашивал знающих людей о соблюдении введенного до него христианства на Оркнейских, Шетландских и Фарерских островах (ÍF. XXVII. Bls. 74); т. е. "список" Снорри включает те же шесть стран (подробнее см.: Джаксон 2000в).

{i} Гардавельди (ÓTOdd A); Гардарики (ÓTOdd S); Гарды (ÓTM) – о соотношении этих обозначений Руси см. Этногеографический справочник.

{ii} Видению Олава, как и многим мотивам "Саги об Олаве Трюггвасоне", исследователями обнаружены разнообразные параллели. Так, Э. Гордон находит почти такое же видение в Библии – это явление Господа Савлу по пути в Дамаск (Деян 9, 3-7): "внезапно осиял его свет с неба; Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? […] И Господь сказал ему: встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать" (Gordon 1938. S. 42). Л. Лённрот полагает, что слова Господа, адресованные Олаву, имеют параллель в словах Господа, звучащих в биографии Карла Великого, принадлежащей Псевдо-Турпину (Lönnroth 1963. S. 86).

{iii} Гиркланд (ÓTOdd A); Грикланд (ÓTOdd S; ÓTM) – Греция (Византия).

{iv} Бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы (ÓTOdd A; ÓTOdd S); Бог тебя избрал для того, чтобы вести многие народы к нему (ÓTM). – В этих словах саги сформулировано отношение ее автора к Олаву Трюггвасону и та идея, которую монах Одд поставил своей целью донести до своего читателя, – идея богоизбранности Олава. Вот как начинается Пролог саги Одда: "Послушайте, христовы братья и отцы, как я заявляю перед Богом и всеми святыми, что я счастлив работать во славу самого благодетельного короля Олава Трюггвасона; истинно хотел бы я восславить его своими речами. Пусть вам также будет восславлен король Олав, который является источником вашего спасения и вашего крещения, и всей вашей дальнейшей жизни, – тезка святого короля Олава Харальдссона, который тогда создал и украсил христианство". Как справедливо отметил Л. Лённрот, перед монахом Оддом стояла нелегкая задача – ему требовалось объяснить тот факт, что самые ранние латинские источники (включая официальную церковную легенду о св. Олаве) представляли Олава Харальдссона как единственного "апостола Севера", не оставляя места для Олава Трюггвасона. При этом исландцы были твердо убеждены, особенно после того как была написана знаменитая "Книга об исландцах" Ари Торгильссона, что их страна была обращена в христианство в 1000 году, т. е. во время правления Олава Трюггвасона, а не его знаменитого тезки. Одд так строит свое повествование, что у его читателей создается впечатление, что не только младший Олав, но и старший заслуживает почетного места в официальной истории скандинавского христианства. Очевидно, что это основная побудительная причина написания им книги, и тот факт, что он пишет на латыни, позволяет думать, что он пишет не только для исландской, но и для более широкой, международной аудитории. "Найденное Оддом решение этой проблемы блистательно. Олав Трюггвасон представлен предтечей, провозвестником младшего Олава – вторым Иоанном Крестителем" (Лённрот 2000. С. 211-215; см. также: Lönnroth 1963, Zernach 1998; Bagge 2006).

{v} prima signatio (ÓTOdd A; ÓTOdd S; ÓTM). – Об обряде оглашения, или "неполном крещении", см.: Sandholm 1965; Molland 1968; Арранц 1988; Мусин 1997; Успенский 2002, passim. В древнеисландском тексте используется конструкция с глаголом prímsigna – "оглашать, принимать в разряд оглашенных": "oc siþan var hann primsignaðr". Обратим внимание на указание А. В. Бусыгина, что исландский глагол восходит не к использованному нами в переводе латинскому выражению prima signatio (о чем говорит тот факт, что оно не зафиксировано в словарях средневековой латыни), а к старофранцузскому prinsegnier, prisegnier – "подать первое благословение", "крестить" (Бусыгин 2011. С. 64).

{vi} верить в тех богов, которые не могут оказать никакой помощи (ÓTOdd A); верить в ложных идолов, тех, что еще менее могут другим какую-либо пользу приносить (ÓTM). – О "беспомощных" языческих богах см.: Lönnroth 1963. S. 71; Andersson 1988. P. 269-276.

{vii} подчинились ему (ÓTOdd S) – букв.: "дали ему знак победы".

{viii} епископ Палл (ÓTOdd S; ÓTM). – Личность епископа не раз обсуждалась в литературе. Так, Н. М. Карамзин готов был "сию повесть" "отчасти согласить и с Несторовою, ежели под именем Павла будем разуметь того Греческого Философа, который, по известию нашего Летописца, изъяснял Владимиру Веру Христианскую" (Карамзин. Примеч. к т. I, гл. IX). А. И. Лященко принял мнение П. П. Вяземского (Вяземский 1893. С. 141), что Гуннлауг (а именно он тогда считался автором "Большой саги") знал русские летописи, но принял "учителя Павла" (т. е. апостола Павла) за епископа Павла (Лященко 1926а. С. 21).

{ix} пошла тогда великая слава об Олаве… не только в Гардавельди, но и по всей северной части мира (ÓTOdd A); пошла тогда великая слава об Олаве по всему Аустрвегу (ÓTOdd S). – Обе эти фразы (в редакциях A и S) следуют за рассказом о том, как Олав участвовал в крещении Руси, а заканчиваются утверждением, что слава об Олаве дошла до Норегсвельди. Упоминание северной части мира в редакции А выглядит избыточным добавлением переводчика. Об использовании топонима Аустрвег в ранних королевских сагах (и в частности в саге Одда) в качестве обозначения Руси (= Гардавельди) см. в Этногеографическом справочнике. О северной и восточной частях мира см. комм. 32 к "Саге об Инглингах" (Глава 1).

{x} Рассказ редакции S отличается полным отсутствием логики и повторами. Сначала, получив в Греции prima signatio, Олав договаривается с неким епископом, что тот отправится в Гардарики, дабы провозгласить там имя Божие, но приедет туда не раньше, чем Олав уговорит конунга и его людей не противиться крещению. Уговоры Олава, не являющегося еще полноценным христианином, приводят к тому, что конунг принимает крещение, а с ним и его друзья и хёвдинги. После этого Олав отправляется в Ирландию за хорошо обученными священниками, а из Греции приезжает, наконец, епископ Палл, который вновь крестит конунга и княгиню вместе со всем их народом.

{xi} Ymago mundi (ÓTM) – труд Гонория Августодунского "Образ мира" ("Imago mundi", написан между 1110 и 1139 гг., вероятно, в Регенсбурге). Считается, что наряду с "Деяниями архиепископов Гамбургской церкви" Адама Бременского он мог служить моделью для анонимного автора "Истории Норвегии" (Mortensen 2003. P. 17-20). Сочинение Гонория нередко цитировалось в памятниках древнескандинавской литературы: в норвежском переводе Библии "Stjórn", в "Саге о Кирьялаксе", "Саге об Эйреке Путешественнике" и "Саге о побратимах". Текст "Большой саги" в данном месте, однако, существенно отличается от текста названного в ней источника (см.: Springborg 1988).

{xii} во дни Оттона, того, который был третьим императором с этим именем (ÓTM). – Оттон III – немецкий король и император Священной Римской империи из рода Людольфингов, правивший в 983-1002 гг. Родился в 980 г. и наследовал своему отцу, Оттону II, в возрасте трех лет.

{xiii} Некоторые книги говорят, что император Оттон ходил со своим войском в Аустрвег и повсюду там привел народ к христианству, а с ним был Олав Трюггвасон (ÓTM). – Союз императора Оттона III и норвежского конунга Олава Трюггвасона "сложился" в рамках древнескандинавской литературы. Данное сообщение "Большой саги" о походе Оттона III, сопровождаемого Олавом Трюггвасоном, по Аустрвегу (т. е. по восточно-прибалтийским землям) с целью обращения язычников в христианство, нигде более не дублируется. Оно создано автором "Большой саги" и помещено рядом с четырьмя примерами из церковной истории, доказывающими, что Бог мог использовать некрещеных людей для проповеди христианства, чтобы – по меткому наблюдению Б. Фидьестёля (Fidjestøl 1993b. S. 138; Fidjestøl 1997. P. 206-207) – отмести два возможных возражения на невероятное утверждение Одда (репродуцированное и "Большой сагой"), будто Олав был "апостолом русских": одно – хронологическое, второе – связанное с тем, что Олав в рассматриваемый момент сам не имел полного крещения (только prima signatio).

Помимо этого, в целом ряде саг присутствует – изрядно трансформированная по сравнению с источниками континентальными и датскими – история крещения Дании. Как следует из саг, в то время, когда в Дании конунгом был Харальд Гормссон (ок. 940-986), а Норвегией управлял его наместник ярл Хакон (975-994), в Саксланде (Германии) правил кейсар (император) Отто / Отта (Оттон), задумавший обратить данов в христианство. В сагах, в отличие от Адама Бременского, Хельмольда, Саксона Грамматика, "Последовательности и краткой истории королей Дании", "Лундских анналов" и "Рипских анналов", где поход Оттона представлен как месть за убийство его послов, это – крестовый поход и цель его – обращение данов. Однако не только цель похода Оттона меняется в изложении западноскандинавских источников, но и император Оттон, фигурирующий в них, это – совсем другой исторический персонаж.

От Видукинда до Саксона речь в источниках идет об Оттоне I (936-973). У Теодорика (Theodoricus) – об Оттоне по прозвищу Rufus ("Красный"), сыне Оттона, прозываемого Pius ("Благочестивый"), т. е. об Оттоне II (973-983). Часть саг тоже называет Оттона Красным (Ótta hinn rauði в саге монаха Одда и в "Саге о Йомсвикингах"; Ottó hinn rauði в "Саге о Кнютлингах"). Согласно этим сагам, Оттон Красный был обязан своей победой над Харальдом Гормссоном участию в сражении Олава Трюггвасона, годы жизни которого ок. 965 – ок. 1000, так что подразумевается в сагах с большей вероятностью Оттон III (с меньшей – Оттон II), но никак не Оттон I.

"Красивая кожа" и "Круг земной" не упоминают прозвища императора, однако несложные арифметические подсчеты, основанные на том, что в войске Оттона находился Олав Трюггвасон, зять конунга Бурицлава из Виндланда, каковым он стал, согласно сагам, ок. 986 г., позволяют думать, что Снорри Стурлусон видел в кейсаре Отта Оттона III. "Большая сага" говорит, что это был (правивший 10 лет) Оттон Младший, сын Оттона Красного (правившего 9 лет), сына Оттона Великого (правившего 38 лет), сына Хенрика (правившего 17 лет), т. е. опять же Оттон III.

Итак, в исландско-норвежских источниках место Оттона I занимает Оттон II или Оттон III, что в общем для авторов саг не так уж и важно. Главная характеристика этого Оттона – то, что он современник Олава Трюггвасона: победу он завоевывает по совету Олава Трюггвасона и с Божьей помощью (подробнее см.: Джаксон 2003а).

{xiv} Включенная в "Большую сагу" виса Халларстейна исторической ценности не представляет (см. комм. к мотиву 6).

Мотив 12. Олав на Западе под именем гардского купца

Источники:

ÓTOdd A (k. 14)

ÓTOdd S (k. 10)

ÓTHkr (k. 31)

ÓTM (k. 59, 78, 91)

В "Обзоре" (гл. 7), "Круге земном" и "Большой саге" (гл. 78) известие о том, что после отъезда из Руси Олав не называл себя более своим именем, а звался Оли, включено в рассказ о его крещении на островах Сюллингах недалеко от побережья Англии. Это весьма примечательный рассказ. Он напоминает рассказ "Легендарной саги об Олаве Святом" о посещении Олавом отшельника в Англии, но оба они, что признано всеми исследователями, восходят к "Диалогам" папы Григория Великого, где рассказывается о том, как Тотила, король готов в Италии (ум. в 552 г.), проверял способности Святого Бенедикта, тоже послав сначала вместо себя другого человека. Важно отметить, что "Диалоги" были в числе первой иностранной литературы, переведенной на исландский язык, и сохранились в рукописи, восходящей к началу XIII в. Между рассказами о Тотиле и двух Олавах обнаруживаются большие лексические сходства (см.: Turville-Petre 1951. P. 134-136; Jones 1968a. P. 19).

M. Бережков (Бережков 1879. С. 52) написал, что Олав представился как купец из Новгорода "в земле вендов". За ним это повторили В. Т. Пашуто (Новосельцев, Пашуто 1967. С. 88), В. М. Потин (Потин 1968. С. 77) и Ф. Б. Успенский (Успенский 2002. С. 361-362), полагая на этом основании, что "новгородский купец не был редким явлением в Вендской земле" (Бережков 1879. С. 52). В саге этого буквального утверждения нет; лишь в "Большой саге" (гл. 59) Олав, стремясь скрыть свое настоящее имя, называет себя "Оли гардским" (Óli en girðzki; варианты: gerzski, girzki, girzski) и говорит, "что он купец", но о новгородской торговле речь все же не идет.

{i} Ali (ÓTOdd A, ÓTOdd S). Как полагает Л. Лённрот, псевдоним Áli, используемый Олавом, вероятно образован от кеннинга Ála él, обозначающего битву, сражение, где Áli – имя морского конунга (Lönnroth 1963. S. 89).

{ii} gerzkr – "гардский". Прозвище образовано от наименования Руси Garðar – "Гарды". В гл. 66 "Саги об Олаве Святом" по "Кругу земному" фигурирует некий Гудлейк, который "часто плавал на восток в Гардарики и был по этой причине прозван Гудлейк Гардский" (см. Главу 6, § 6.5); в "Саге о людях из Лососьей Долины" встречается Гилли Гардский, которого "называли самым богатым из торговых людей" (Исландские саги 1956. С. 269). Ф. Б. Успенский (2002. С. 306) цитирует любопытное наблюдение А. В. Назаренко: "Употребление этнонима в качестве terminus technicus для обозначения купцов, торгующих в той или иной стране, обычно во все времена и у всех народов. В одном кельнском памятнике XVI в. прямо сказано, что "купцы и наемные солдаты" получают прозвища согласно названиям обитателей "тех мест и стран, где они чаще всего торгуют и бывают"" (Назаренко 19846. С. 96).

Мотив 13. О предательстве ярла Хакона

Источники:

Theodoricus (c. VII)

ÓTOdd A (k. 19)

ÓTOdd S (k. 13)

ÓTHkr (k. 46)

ÓTM (k. 93)

Коварство правителя Норвегии ярла Хакона (975-994) заключается в том, что он хочет заманить Олава Трюггвасона в Норвегию ложным известием о своей собственной смерти и, вероятно, затем убить его. У А. Бугге вероятность такого замысла и его целесообразность вызвали серьезные сомнения (Bugge 1910. S. 16). П. А Мунк обратил внимание на то, что, согласно Одду, Торир был послан на восток в Гарды, хотя до этого никакого упоминания в саге о возвращении Олава на Русь нет (Munch 1853. S. 87). Отметив то же место в саге, С. Ларсен высказал удивление по тому поводу, что, будучи посланным в Гарды, Олав плывет со своими спутниками первоначально в Энгланд и лишь оттуда, узнав, что Олав отправился в Гардарики, плывет вслед за ним (Larsen 1932. S. 34-35). Ясно, что Одд сам до конца не разобрался в описываемой им ситуации. Снорри Стурлусон в "Круге земном" исправляет Одда: согласно скальдам, Олав вернулся с запада, и Снорри заменяет Гардарики на Ирланд, со всеми вытекающими отсюда изменениями (см.: Storm 1873. S. 141). Кстати, и Теодорик Монах, рассказывая о коварном замысле ярла Хакона, сообщает, что ярлу стало известно, что "в Англии находился Олав, сын Трюггви…" (Theodoricus, c. VII).

Вероятно, сага Одда имеется в виду, когда в "Саге о крещении" (вторая половина XIII в.) говорится: "Конунг Олав отправился из Ирланда и на восток в Хольм- гард, а из Хольмгарда – в Норег, как написано в саге о нем…" (Kristni. s. 16).

{i} Т. М. Андерссон полагает, что этот фрагмент, как и еще ряд мест, напоминает историю Магнуса Доброго, – Магнус тоже был возвращен на родину из Руси, чтобы затем занять норвежский трон (Andersson 2003. P. 141). Впрочем, стоит подчеркнуть, что за Магнусом едут лендрманны Трёндалёга, недовольные датским правлением и к тому же раскаивающиеся в том, что предали его отца – Олава Ха- ральдссона (см. гл. 7), а люди, отправленные к Олаву Трюггвасону, разыскивают его в связи с предательским замыслом правителя Норвегии ярла Хакона.

{ii} в Нордлёнд (ÓTOdd A) – "в северных землях" – то же, что в северной части мира. См. комм. 32 к "Саге об Инглингах" (Глава 1).

{iii} Пещеры Тьяльви – М. Риндал отмечает (1977. S. 158), что раскрывает этот топоним только Теодорик Монах, помещающий эти пещеры рядом с мысом Агданес.

{iv} В "Круге земном" упомянут псевдоним Олава Áli (см. о нем {i} в комм. к мотиву 12), а в "Большой саге" – сокращение от имени Óláfr – Óli (ср. выше: комм. к мотиву 12).

{v} Али называл себя гардским по рождению (ÓTHkr); Оли называл себя гардским по рождению (ÓTM). Объяснение того, почему Олав, назвавшись псевдонимом Оли / Али, также выдавал себя за выходца из Древней Руси, дал еще Снорри, за которым это дословно повторил составитель "Большой саги". Согласно Снорри, для противника Олава, ярла Хакона, такой "маскарад" не стал загадкой: "ярл знал, что у Трюггви Олавссона был сын, который уехал на восток в Гардарики и воспитывался там у конунга Вальдимара, и звали его Олав". Боюсь, что современный "уровень прочтения, в соответствии с которым за этнической самоидентификацией Оли скрывается недоступное для ярла Хакона указание на факт обращения (Олава. – Т. Д.) в Византии, а псевдокупеческое прозвище Олава как бы дополнительно свидетельствует о его проповеднической деятельности на Руси" (Успенский 2002. С. 317), неоправданно усложнен.

Мотив 14. Висивальд, конунг из Аустрвега

Источники:

ÓTOdd A (k. 32)

ÓTHkr (k. 43)

ÓHLeg (k. 5)

ÓHperg2 (k. 16)

ÓHFlat (II. 4-5)

Мотив о Висивальде, конунге из Аустрвега / Аустрвегов, сожженном Сигрид Гордой одновременно с Харальдом Гренландцем (убитым, согласно исландским анналам, в 994/995 г.), встречается не только в "Саге об Олаве Трюггвасоне" у монаха Одда и по "Кругу земному". Аналогичное известие находим в "Легендарной саге об Олаве Святом" (см. Главу 6, § 6.3) и в "Отдельной саге об Олаве Святом" по Holm perg 2 4o (§ 6.5.2) и по "Книге с Плоского острова" (§ 6.6). Пытаясь выяснить, какая из ранних королевских саг может считаться первой "полноформатной" ("in the generally accepted sense of a long narrative") сагой – "Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда либо "Древнейшая / Легендарная сага об Олаве Святом", – Т. М. Андерссон анализирует в качестве одного из основных свидетельств эпизод расправы Сигрид Гордой над своими незадачливыми женихами и отдает пальму первенства саге монаха Одда: по его мнению, автор "Древнейшей саги" имел в своем распоряжении исландский перевод саги монаха Одда (Andersson 2004a).

Имя Вис(с)ивальд / Вис(с)авальд восходит к русскому Всеволод (Bjarni Aðalbjarnarson 1941. Bls. 288, not 1). Исследователи не пришли к общему мнению относительно того, какой русский князь скрывается под этим именем. А. Е. Пресняков принимает версию, предложенную Ф. А. Брауном в докладе на заседании Археологического общества, что в Виссивальде, погибшем на скандинавском севере в 995 г., следует видеть сидевшего во Владимире Волынском Всеволода: возможно, "что и он ушел за море в Варягы вследствие разрыва с отцом" (Пресняков 1909. С. 31). Впрочем, в более поздней работе (Braun 1924. S. 160-161) Браун оговаривается, что отождествление Висивальда с Всеволодом Владимировичем противоречит хронологии саг, поскольку, согласно летописи, этот последний мог родиться ок. 980 г., а в 995, в соответствии с устанавливаемой для саг хронологией, он, приехав в качестве жениха, уже сожжен заносчивой шведской королевой.

Если верны подсчеты Н. М. Карамзина, то ситуация со сватовством Всеволода к Сигрид еще более осложняется. Карамзин пишет: "Далин считает сего князя Всеволодом, сыном Владимира, изгнанным из России войною междоусобною, и без всякого хронологического соображения пишет, что жестокая Сигрида не хотела ни в чем уступить славной Ольге, которая управляла тогда Россиею. Ежели Сигрида в 981 вышла замуж, как он говорит, то по смерти Владимировой – то есть, когда Всеволод мог приехать в Швецию – сей красавице было по крайней мере лет 50" (Карамзин 1842. Примеч. 32 к т. II, гл. II).

Е. А. Рыдзевская, принимая эти хронологические оговорки, соглашается, что "очень возможно, что это и не сын Владимира, а какой-то одноименный с ним русский князь, оставшийся неизвестным в летописи". По мнению исследовательницы, здесь важно то, что этот неидентифицируемый русский князь представляет некий "русский элемент в рассказе саги" и тем самым "устанавливает связь между этим рассказом и сходным летописным преданием об Ольге в смысле возможного занесения этого последнего в Швецию" (Рыдзевская 1978. С. 198-199). На известное сходство между этим мотивом в саге и летописным преданием о древлянских послах, сватах князя Мала, указывал и А. И. Лященко (Лященко 1926а. С. 21). Я бы не стала настаивать на занесении русского предания в Швецию. Скорее, здесь следует видеть (отмечаемую самой Рыдзевской) общность сказаний и легенд, возникшую вследствие общего стадиального развития славян и скандинавов эпохи викингов.

{i} А конунг [Эйрик Победоносный] потом взял в жены дочь ярла Хакона. – Т. М. Андерссон (Andersson 2003. P. 143) подчеркивает, что об этом браке говорится также во вводной части "Саги об Пнгваре Путешественнике", которая, с большой вероятностью, принадлежит перу того же монаха Одда (см.: Hofmann 1981; Hofmann 1984; ср. сомнения в авторстве Одда: Глазырина 2002. С. 41).

{ii} Харальд Гренландец – сын Гудрёда, сына Бьёрна Купца, сына Харальда Прекрасноволосого, прозванный Гренландцем, поскольку воспитывался у лендрманна Хрои Белого в Гренланде (см.: КЗ. С. 94), отец Олава Святого.

{iii} О топониме Аустрвег (Austrvegr) см. Этногеографический справочник. Здесь топоним используется применительно к Швеции, а не к восточным (по отношению к Скандинавии) землям за Балтийским морем.

{iv} Число претендентов на руку королевы Сигрид в "Пряди о Харальде Гренландце" значительно больше, чем во всех остальных версиях этой истории.

{v} В "Пряди о Харальде Гренландце" Висивальд назван "конунгом Гардов" (Garðakonungr).

Мотив 15. Олав после битвы при Свёльде зимует в Альдейгьюборге

Источник:

ÓTOdd U (k. 78)

Мотив посещения Олавом Альдейгьюборга после битвы при Свёльде присутствует только в редакции U саги монаха Одда. Две другие редакции саги (ÓTOdd А, k. 78; ÓTOdd S, k. 65) также повествуют о жизни Олава Трюггвасона после битвы при Свёльде, но поездка на Русь и в Ладогу им неизвестна. Вероятно, детали этого рассказа о странствиях Олава принадлежат создателю редакции U.

Описанные здесь события – что совершенно очевидно – не относятся к числу исторических фактов. Перед нами "вариант довольно распространенной средневековой легенды о герое, который не умер и не погиб в роковом для него бою, а скрылся или спасся; его с тех пор видели, и он рано или поздно вернется" (Рыдзевская 1945. С. 57). Однако, хотя описываемые в легендах события "относятся к области фантазии, сам по себе рассказ – реальное событие, он возник в определенный исторический момент и является продуктом определенной социальной и политической, культурно- или духовно-исторической обстановки, другими словами, его следует рассматривать как исторический факт, а возможно даже и как исторически действенный фактор" (Мюллер 1974. С. 48). Впрочем, реальностью дошедшего до нас текста как явления своего времени не исчерпывается его значение: в любом, даже самом фантастическом материале, может быть выявлена косвенная информация, оказывающаяся неосознанным отражением существующих в обществе фоновых знаний или представлений.

Слухи о том, что Олав не погиб, а спасся, начали циркулировать сразу после битвы при Свёльде (1000 г.) и нашли отражение в "Поминальной драпе об Олаве Трюггвасоне" Халльфреда Трудного Скальда, датируемой 1001 годом (Skj AI. 159), хотя скальд и высказал свое недоверие к этим слухам (см. ниже). В конце XII в., раньше чем возникла сага монаха Одда, этого сюжета коснулись Теодорик, утверждавший, что "некоторые говорят, будто король спасся тогда на лодке и объехал чужеземные страны (exteras regiones) ради спасения своей души" (Theodoricus, c. XIV), и автор "Обзора саг о норвежских конунгах", заканчивающий рассказ о битве при Свёльде ссылкой на существующее мнение, что Олав не погиб, а ушел в монастырь á Jórsalalandi "в Палестине" (Ágrip, k. 20). Рассказ о жизни Олава после битвы при Свёльде начинается в редакциях A и S саги монаха Одда с признания того факта, что некоторые люди считают эту историю сомнительной, "но я тем не менее уверен, – пишет Одд, – что это правда, что он остался в живых после битвы и посвятил себя Богу" (ÓTOdd. Bls. 242). Автор редакции U в качестве гаранта достоверности своего рассказа упоминает "скальда Соти" (см. ниже). Снорри Стурлусон, в отличие от Одда, проявляет обычную для себя осторожность в формулировках: "Как бы там ни было, конунг Олав сын Трюггви так и не вернулся к власти в Норвегии", – а также ссылается на мнение Халльфреда Трудного Скальда, приводя тут же строфу из его "Поминальной драпы": "Дуб побоищ добрый / Твердил, будто родич / Трюггви смог от смерти / Уйти, всевластитель. / Только я не внемлю / Той молве, что Олав / Жив еще и тщетной / Не тешусь надеждой" (КЗ. С. 166).

Маршрут Олава, описанный в редакции U исландского перевода саги монаха Одда – пеший переход от Рейна в Рим, а далее в Ладогу и Иерусалим, – представляется по меньшей мере странным. Е. А. Рыдзевская, однако, считает упоминание Ладоги чертой исторической действительности. По ее мнению, "тот, кто это сделал, во всяком случае, отдавал себе отчет в значении Ладоги на великом водном пути, который вел на юг. Что это вставлено в рассказ о паломничестве Олафа в Палестину, легко объясняется тем, что скандинавы долго ездили туда через Русь и Византию, днепровско-черноморским путем, добираясь до Днепра по Волхову и Ловати или по Западной Двине. Летняя поездка на Русь с остановкой в Ладоге сильно отзывается историчностью, подлинной обстановкой поездок эпохи викингов" (Рыдзевская 1945. С. 58).

Анализ отразившейся в сагах и географических сочинениях скандинавской картины мира (Джаксон 2007а. С. 337-353) демонстрирует, что для XII века в ней на равных правах присутствуют три основных маршрута из Скандинавии в Рим, Константинополь и Иерусалим – "Западный" морской путь, различные варианты сухопутного центральноевропейского маршрута и "Восточный" путь по рекам Восточной Европы, – в то время как для XI века зафиксирован только последний из них (речной), а для XIII века, напротив, только континентальный (сухопутный).

Нередко, в рассказах о более раннем времени, но при отсутствии более ранних свидетельств, авторы XII и XIII веков сами конструируют маршрут, скорее всего, руководствуясь господствующими в обществе представлениями.

Яркую параллель скандинавскому материалу мы находим во включенном в "Повесть временных лет" "Хождении апостола Андрея". Его "кольцевой" маршрут от Синопа до Синопа Л. Мюллер весьма удачно объясняет "географическими представлениями о двух путях в Рим". Он подчеркивает, что в Киевской Руси знали, "что имелось два пути, по которым из Киева можно было водным путем добраться до Рима: вниз по Днепру через Черное море и Константинополь и вверх по Днепру до Волхова с преодолением небольшого участка пути волоком и далее по Балтийскому морю. При описании этих двух путей в Рим летописец и вставляет в свое повествование Сказание об Андрее, как бы в подтверждение того, что некогда кто-то воспользовался этим длинным северным путем". Еще один важный момент, отмечаемый исследователем, тот, что "представления о расстояниях были довольно смутные". Киевлянину, решившему "отправить" Андрея в Рим и "знавшему о двух путях в Рим, но имевшему туманное представление об истинных расстояниях, могло показаться возможным, что апостол изберет северный путь, который так подробно был описан летописцем (имевшим, очевидно, также смутное представление о расстояниях)" (Мюллер 1974. С. 59-60). Так же обстоит дело и с "Сагой об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда: пытаясь объяснить присутствие Ладоги в передвижениях конунга после битвы при Свёльде, мы можем утверждать, что имеем дело с отразившейся здесь скандинавской картиной мира XII века, в которой, при недостаточном знакомстве с реальными расстояниями, были зафиксированы представления о наличии многочисленных и разнообразных путей в Рим, Константинополь и Святую Землю. Один из этих путей, – речной – был, вне всякого сомнения, связан с Ладогой.

{i} Скальд Соти. – Только в редакции U упоминается скальд Соти (ÓTOdd. Bls. 256, 259). С. Ларсен предположил, что немногим раньше 1050 г. скальд Соти сочинил сагу об Олаве (Larsen 1932. S. 22). Он считает, что, упоминая "скальда Соти", Одд называет истинного автора саги. У него не вызывает сомнения, что "скальд Соти" – это псевдоним, а под еще одним псевдонимом – "священник Руфус" (ÓTOdd. Bls. 144) – скрывается автор еще одного жизнеописания Олава Трюггвасона, и именно к их двум сагам, полагает Ларсен, восходит сага Одда (Larsen 1932. 38-39). См. об этой гипотезе: Bjarni Aðalbjarnarson 1937. S. 84, n. 1. Бьярни Адальбьярнарсон подчеркнул, что ни один источник не упоминает в Исландии священника по имени Руфус и что, скорее всего, его появление – результат ошибки перевода: вероятно, за этим именем стоит латинское слово ruphus – "красный, рыжий" (Ibidem. S. 68). Л. Лённрот тоже склонен считать, что у Одда было больше авторитетов, чем только Халльфред (а он назван во всех трех списках), и не важно, носил ли он имя Соти (Lönnroth 1963. S. 82). Кстати, как отметил издатель саги Финнур Йоунссон (Finnur Jónsson 1932a. S. XIX), такой скальд неизвестен. Дж. Книрк не без основания, на мой взгляд, назвал трактовку саги Ларсеном причудливой и эксцентричной (Knirk 1981. P. 173, note 4).

{ii} после этой битвы… – Имеется в виду битва при Свёльде. В источниках единодушия относительно локализации топонима Svǫldr нет. Если Адам Бремен- ский (Adam. Lib. II. Cap. XL), "История Норвегии" (HN. XVII.39) и "Обзор" (Agrip, k. 20) помещают этот остров в проливе Эресунн, то Одд Сноррасон (ÓTOdd A, k. 65; ÓTOdd S, k. 55), "Красивая кожа" (Fask, k. 24) и Снорри (ÓTHkr, k. 99) – у вендских берегов, недалеко от Рюгена. Более того, в "Саге о Кнютлингах" это вообще не остров, а река (Knytl, k. 122), чему подтверждением может служить также виса Скули Торстейнссона (Skj AI. 306). По мнению Бьярни Адальбьярнарсона, река была "превращена" в остров исландцами, не знакомыми с реальной топографией (Bjarni Aðalbjarnarson 1941. Bls. cxxxv; подробнее см.: McDougall 1998. P. 74-75; Andersson 2003. P. 147).

{iii} Астрид – сестра королевы Гейры, жена ярла Сигвальди. "Астрид, жена ярла, была в большой дружбе с конунгом Олавом, по причине их прежнего CBoficTBá, когда Олав конунг был женат на Гейре, ее сестре" (КЗ. С. 158).

{iv} Веллёнд (Vellǫnd). – Т. М. Андерссон определяет этот загадочный топоним как "Валланд (Франция)?" (Andersson 2003. P. 149: "Vellond [= Valland (France)?]"). Олавур Хальдорссон (ÍF. 2006. XXV. Bls. 365-374) отождествляет его с топонимом Вилътиналанд (Villcinaland) "Саги о Тидреке Бернском", обозначающим славянские земли между Ростоком и Стральзундом (Paff 1959. P. 216-221).

{v} Сигвальди – ярл Иомсборга, муж Астрид. В период подготовки Олава Трюггвасона к решающей битве и во время битвы при Свёльде ярл вел двойную игру (см.: КЗ. С. 158-165; см. о предательстве ярла Сигвальди в саге Одда: ÓTOdd A, k. 65). В. Бэтке полагал, что образ ярла Сигвальди выстроен монахом Оддом по образу Иуды (Baetke 1973b), но есть вероятность, что раньше Одда это сделал скальд Стевнир, чью вису Одд приводит в своей саге (Andersson 2003. P. 147). Л. Лённрот сравнил Сигвальди с центральным персонажем французской эпической поэмы "Песнь о Роланде" Ганелоном, предавшим своего пасынка (Lönnroth 1975b. P. 43).

{vi} и говорил, что он норвежский купец. – Ср. мотив 12, где Олав Трюггвасон называет себя гардским купцом и скрывается под именм Али/Оли.

{vii} на восток. – Наречие austr "на восток" не является, что вполне очевидно, обозначением реального направления движения из Рима на Русь, в Ладогу. Оно может быть частью ставшего стереотипным еще в скальдических стихах сочетания austr í Garða / austr í Görðum ("на восток в Гарды" / "на востоке в Гардах"). Вероятнее, однако, что движение на Русь здесь изображено в характерных для древнескандинавской письменности принципах "дальней ориентации", не соответствующей показаниям компаса, а рассматривающей все земли и географические объекты к востоку от Норвегии как лежащие в восточной части мира и описывающей перемещения между ними как движение на восток (см.: Джаксон 19946; ср.: комм. 32 и 34 к "Саге об Инглингах" в Главе 1; комм. 37 к § 7.2 в Главе 7; комм. 5 к мотиву 1 в Главе 11; комм. 11 в Прилож. XIV).

{viii} Гарды (Garðar) – древнескандинавское обозначение Древней Руси. См. Этногеографический справочник.

{ix} Альдейгьюборг (Aldeigjuborg) – древнескандинавское обозначение (Старой) Ладоги. См. Этногеографический справочник.

{x} о конунге Олаве, которого по праву можно назвать апостолом норманнов. – Ф. Б. Успенский высказал предположение, что формула "апостол норманнов" "в саге Одда первоначально включала и русских", а Олав мог быть так назван "в том числе и благодаря успеху своего миссионерского предприятия при дворе князя Владимира" (Успенский 1999. С. 161). Последнее утверждение допустимо только в рамках текста "Саги об Олаве Трюггвасоне" (см. мотив 11 в настоящей Главе); за рамками этого текста оно, по меньшей мере, некорректно, ибо Русь, как известно, не принимала христианства по инициативе норвежского конунга (подробнее см.: Джаксон 2000в).

Т. М. Андерссон переводит Norðmenn как "норвежцы" (Andersson 2003. P. 149), что у меня вызывает известные сомнения. Если обратиться к скандинавской латиноязычной традиции, и в частности к труду Теодорика Монаха, послужившему Одду одним из источников, можно обнаружить, что там этноним Northmanni – "норманны" употребляется в контексте, свидетельствующем о заимствовании из континентальной латиноязычной литературы: "Хуго, доброй памяти каноник Сен-Виктора в Париже, муж всесторонне образованный, так упоминает наш народ в своей хронике: Норманны (Northmanni), – говорит, – выйдя из Нижней Скифии (под ней он несомненно понимал Верхнюю, которую мы называем Швецией), приплыв на кораблях в Галлию и войдя по реке Сене, огнем и мечом все разорили. И Сигеберт, монах из Жамблу, в хронике своей так пишет: Норманны (Northmanni), – говорит, – свирепейший северный народ, приплыв в Галлию на боевых кораблях, вошли в реку Луару и дошли до Тура, опустошая все [на своем пути]. Таким образом, о наилучший из мужей, из этих [сообщений] очевидно, что и до времен Харальда (Прекрасноволосого. – Т. Д.) были в этой стране (т. е. в Норвегии. – Т. Д.) мужи, сильные в воинских делах…" (Theodoricus, prologus – перевод А. В. Подосинова). Приведенный текст с очевидностью указывает на то, что Northmanni Теодорика – это собирательное обозначение скандинавов, по крайней мере, норвежцев и шведов. Кстати сказать, применительно к датчанам и шведам Nordmanni выступают у Эйнхарда (перв. пол. IX в.), труд которого, в свою очередь, послужил Теодорику в качестве одного из основных источников (Einhard. XII, 3; XIV, 1). Ср. у Адама Бременского (около 1070 г.): "Эйнхард пишет: "Северный берег и все острова его (Балтийского моря. – Т. Д.) населяют даны и свеоны, которых у нас называют нортманнами"" (Adam. Lib. II. Cap. XIX).

Мотив 16. Торговая поездка Лодина в Эйстланд

Источники:

ÓTHkr (k. 52)

ÓTM (k. 92)

Мотив торговой поездки Лодина в Эйстланд разработан Снорри Стурлусоном и почти дословно позаимствован у него составителем "Большой саги". В связи с общей недостоверностью рассказа о детстве Олава Трюггвасона, о его пленении викингами-эстами и пр., невелика и достоверность известия о нахождении королевы Астрид в эстонском плену и о выкупе ее Лодином. Интерес здесь представляют косвенные данные: соединение военного набега и мирной торговли (богатый и знатный норвежец увеличивает свои богатства то в торговых поездках, то в военных походах); присутствие на рынках Эйстланда норвежских купцов; сезонность рынка в Эйстланде; торговля рабами. Необходимость выяснения хронологии этих косвенных данных обсуждалась в литературе неоднократно. Отнесение событий и явлений ко времени, описываемому сагой, без предварительной проверки этого материала невозможно. В частности, информация о рабовладении в Эйстланде относится, скорее, к XIII, нежели к X в. (см. комм. к мотиву 2).

Мотив 17. Ярл Эйрик сжигает Альдейгьюборг

Источники:

Fask (k. 26)

ÓTHkr (k. 90)

ÓTM (k. 243)

Эйрик, сын хладирского ярла Хакона, родился ок. 964 г. После гибели Хакона в битве с Олавом Трюггвасоном в 995 г. Эйрик вместе со Свейном, своим младшим братом, и другими родичами бежал в Швецию. Он входил в ту коалицию, которой в 1000 г. удалось победить Олава, а сам вернулся в Норвегию только после гибели этого последнего.

Н. М. Карамзин заключил, что Эйрик "четыре года воевал с Владимиром; наконец, уступив превосходству сил его, вышел из России" (Карамзин 1842. Т. I, гл. IX. Стб. 139).

Е. А. Рыдзевская, считавшая нападение ярла Эйрика на Приладожье очередным направленным на восток предприятием викинга, справедливо отметила неправдоподобие мотивировки "Красивой кожи", ибо "нет никаких оснований думать, что Эйрик мог видеть в русском князе союзника Олафа и тем самым – своего личного врага" (Рыдзевская 1945. С. 54). Исследовательница увидела в этом походе, как и в походе ярла Свейна, датируемом 1016 г., жажду добычи, "которая была нужна им для того, чтобы прокормиться с дружиной, пока они были на положении беглецов со своей родины" (Там же. С. 56).

Она совершенно справедливо подчеркнула, что рассказ "Красивой кожи" о нападении Эйрика на Альдейгьюборг недостаточно информативен, поскольку "термины, которыми обозначены места, подвергшиеся нападению, – borg, город, в значении укрепленного города, и kastali, от лат. castellum, отдельное укрепление, крепость, замок – довольно обычны в сагах, независимо от страны, где происходит действие" (Там же. С. 54). В рассказе "Круга земного" о Ладоге "различается обитаемая часть ее, обозначаемая термином staðr, и крепость – borg, судя по сообщению о сожжении ее – деревянная. Как и где было расположено и то и другое, остается, к сожалению, неясным" (Там же. С. 55).

Если еще в 1941 г. Е. А. Рыдзевская была вынуждена констатировать, что раскопками "земляного городища в Старой Ладоге никаких следов пожара, которые можно было бы отнести за счет набега 997 г.", обнаружено не было (Там же. С. 55), то данные, полученные за последние десятилетия, говорят об обратном.

Так, раскопками на Варяжской улице (на левом берегу р. Ладожки) установлено, что "все постройки II основного горизонта" и многие из построек III "обнаруживают следы гибели в огне". Уточню, что порубочные даты бревен, использованных в постройках III горизонта, приходятся на 951-995 гг.; перекрывающий его II основной горизонт тоже сложился в пределах X в. По мнению В. П. Петренко, "одно из этих бедствий связано с набегом норвежского ярла Эйрика" (Петренко 1985. С. 91, 92, 115).

Та же картина наблюдается и на Земляном городище Ладоги, где "плохо сохранившийся ярус XI" (после 980 г.) "гибнет в пожаре", связываемом исследователями (предложившими новую стратиграфическую колонку Земляного городища Ладоги) "с набегом на Ладогу ярла Эйрика в 997 г." (Мачинский, Кузьмин, Мачинская 1986. С. 166).

Мотив о ярле Эйрике строится с учетом поэмы скальда Эйольва. Эйольв Дадаскальд (dáðaskáld – букв.: "скальд подвигов, т. е. скальд, воспевающий подвиги") – исландец, скальд ярла Эйрика (годы правления 1000-1011), находившийся в его дружине, как полагают исследователи, не ранее чем с 1000 г. Поэма "Bandadrápa" ("Драпа богов") сочинена в честь ярла Эйрика ок. 1010 г. Сохранилось 9 строф этого произведения. Тем с большим основанием мы можем говорить о достоверности саговой информации о нападении ярла на Ладогу, что она подкрепляется известиями скальда, современника событий.

Кеннинги в висах. Богатый – "хёвдинг, правитель" (имеется в виду ярл Эйрик). Огонь битвы – "меч". Устрашающий людей – обращение к ярлу Эйрику. Щедрый на имущество воитель – ярл Эйрик. Все Сюслы – Адальсюсла и Эйсюсла (см. Этногеографический справочник).

В моем тексте – прозаический перевод скальдической висы. Блестящий образец поэтического перевода той же строфы, сохраняющего формальные особенности скальдического стиха, дала О. А. Смирницкая:

Прошел мечом землю
Вальдамара, смерти
Врагов обрекая
В побоищах, воин.
Твердо знаю, в Гардах
Повергатель ратей
Альдейгье погибель
Уготовил, стойкий (КЗ. С. 153).

{i} в проливе Эйрарсунд, очистил он там четыре военных корабля от данов (Fask); разорил он всю Адальсюслу и Эйсюслу, и там захватил он у данов четыре викингских корабля (Hkr); очистил от людей четыре корабля данов (Hkr: Eyjólfr dáðaskáld. "Bandadrápa"). – При том, что оба прозаических рассказа о военных подвигах ярла Эйрика (в "Красивой коже" и в "Круге земном") основываются на поэме скальда Эйольва, победа Эйрика над четырьмя датскими кораблями приурочивается в них к различным территориям и к разному времени: в "Красивой коже" она предшествует сожжению Ладоги, и происходит битва в проливе Эресунн, в то время как, согласно Снорри, Эйрик отправляется после сожжения Ладоги в эстонские земли и в районе острова Сааремаа захватывает четыре датских корабля. На основании этих расхождений исследователи по-разному реконструируют тот порядок, в котором исходно располагались строфы в поэме скальда Эйольва. Б. Фидьестёль подчеркивает, что в своем нынешнем виде поэма "Bandadrápa" имеет ряд лакун. Исследователь предполагает иной, нежели у Финнура Иоунссона, порядок строф, опираясь на изложение "Красивой кожи" (Fidjestøl 1982. S. 176177, 273). Надо подчеркнуть, что в скальдической строфе битва локализуется í eyja sundi ("в проливе"), т. е., надо понимать, в Эйрарсунде (Эресунне), как и сообщает автор "Красивой кожи" (см.: Zilmer 2010. С. 110).

{ii} Стаур (Staurr) – либо о. Фемарн (см.: Zilmer 2010. С. 109-110), либо местечко Ставер на этом острове (Jesch 2001. P. 207; Finlay 2004. P. 131, note 363).

{iii} на восток в Гардарики против Вальдамара Старого (ÓTHkr). – То же прозвище у Вальдамара в "Красивой коже" (гл. 23, мотив 5)

Мотив 18. Хронологический обзор жизни Олава

Источники:

ÓTOdd A (k. 25) ÓTOdd S (k. 16, 17) ÓTM (k. 53, 56, 105, 190)

Мотив, связанный с хронологическими вехами жизни Олава Трюггвасона, представлен одним текстом в редакции A саги Одда, двумя текстами в редакции S и четырьмя фрагментами в "Большой саге". Ремарки хронологического содержания рассредоточены также по текстам "Истории Норвегии", "Обзора" и "Круга земного". Основные моменты жизни Олава можно свести к следующим:

1. Олав был рожден

– после убийства его отца (ÓTOdd A, k. 25; ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 1; ÓTM, k. 105)

– за 3 года до убийства его отца (Ágrip, k. 17; Theodoricus, c. IV)

2. Олав провел у отца своей матери

– 1 год (ÓTOdd A, k. 25; ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 1)

3. Олав провел у Хакона Старого

– 2 года (ÓTOdd A, k. 7, 25; ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 6; ÓTM, k. 46, 53)

– 3 года (ÓTOdd S, k. 6)

4. Когда Олав уехал от Хакона Старого,

– ему было 3 года (ÓTOdd A, k. 25; ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 6; ÓTM, k. 46, 53, 105)

5. Олав провел в эстонском плену

– 6 лет (ÓTOdd A, k. 7, 25; ÓTOdd S, k. 6, 16; ÓTHkr, k. 6; ÓTM, k. 46, 105)

6. Когда Сигурд выкупил Олава и привез его в Хольмгард / Гардарики,

– Олаву было 9 лет (ÓTOdd A, k. 8; ÓTHkr, k. 8; ÓTM, k. 46, 56, 105, 190)

7. Олав в Хольмгарде убил своего обидчика,

– когда ему было 12 лет (HN, c. XVII, 9; Ágrip, k. 18)

– когда ему было 9 лет (ÓTOdd A, k. 8)

8. Олав провел на востоке в Гардах

– 11 лет (ÓTOdd A, k. 25)

– 9 лет (ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 8; ÓTM, k. 47, 105, 190)

9. Олав провел в Виндланде

– 3 года (ÓTOdd A, k. 25; ÓTOdd S, k. 16; ÓTHkr, k. 29; ÓTM, k. 75, 105)

10. Олав провел в Вестрлёнд

– 9 лет (ÓTOdd A, k. 25; ÓTOdd S, k. 16)

– 4 года (ÓTHkr, k. 30; ÓTM, k. 105)

11. Когда Олав вернулся в Норвегию,

– ему было 22 года (по словам Ари – ÓTOdd A, k. 25; по словам мудрых людей – ÓTOdd S, k. 16)

– ему было 32 года (по словам мудрых людей – ÓTOdd A, k. 25; по словам Ари – ÓTOdd S, k. 16)

Как можно видеть, хронологическая сетка жизни Олава Трюггвасона не абсолютна для разных источников, да и внутри одного источника можно встретить противоречивые высказывания (см. пункт 3). Основные расхождения между источниками касаются времени рождения Олава (до убийства его отца либо после) и его жизни после отъезда из Виндланда. Большая часть источников утверждает, что Олав был рожден уже после гибели своего отца, конунга Трюггви Олавссона. Но в таком случае он должен был бы непременно получить имя своего отца (а не деда) и зваться Трюггви Трюггвасон (см. о наречении в честь умершего отца: Storm 1893a. S. 214; Driscoll 1995. P. 93, note 50); ср.: мотив 2, комм. {ii}). Соответственно, из всех источников в этом месте мы можем доверять лишь Теодорику Монаху и автору "Обзора", указывающим на рождение Олава до гибели своего отца, конунга Трюггви (Theodoricus, c. IV; Ágrip, k. 17).

Многочисленные исследователи пытались восстановить хронологию жизни Олава, но их данные расходились, как и показания источников. Так, О. Прицак в работе, посвященной этому сюжету, приводит дату рождения Олава, как она видится различным ученым: 950-952 г. (Лященко 1926а. С. 14-15), 963 г. (Bugge 1910. S. 5), ок. 965 г. (Gordon 1938. S. 86-87), 968 г. (Maurer 1856. S. 523-524), 968/969 г. (Bjarni Aðalbjarnarson 1941. Bls. cxxxvi), между 963 и 968 гг. (Labuda 1968. S. 471). Сам же Прицак путем не слишком корректных сопоставлений ("синхронизации", в его терминах) некоторых хронологических данных из жизни Олава Трюггвасона и Владимира Святославича, взятых им из саг и летописей, соответственно, а иногда и просто домысленных, выводит дату рождения Олава – 956 г. (Pritsak 1992).

Что касается пребывания Олава Трюггвасона в Гардарики (на Руси), то, согласно "Королевским анналам" ("Annales Regii"), он находился там с 977 по 986 г. По Ф. Брауну, Олав был на Руси с 978 по 987 г. (Braun 1924. S. 150-196). Е. А. Рыдзевская полагает, что "время, проведенное Олавом на Руси, по сагам – в Хольмгарде, т. е. в Новгороде, не поддается точной датировке", и определяет его как 972-983 или 978-987 гг. (Рыдзевская 1978. С. 212, примеч. 190).

{i} Об употреблении в сагах формулы "sumir… sumir…", соединяющей собою противоречивые точки зрения, см.: Глазырина 2009. Структура рассказа о том, в каком возрасте Олав Трюггвасон вернулся в Норвегию и взял власть, в ÓTOdd A, k. 25 и ÓTOdd S, k. 16 одна и та же – не совпадают лишь хронологические выкладки. Начинается изложение с "формулы-референции", но не в обезличенном ее варианте ("одни… – другие…"), а непосредственно со ссылки на главный авторитет исландско-норвежской хронологии – Ари Мудрого: "Такое встречается в рассказе Ари Мудрого и есть еще многие, кто это подтверждает." в редакции A; "Так говорит Ари Мудрый, и многие подтверждают." в редакции S. Заметим, что – в отличие от традиционной структуры такой формулы, когда ссылка на авторитет, равный Ари, дается во второй части (Глазырина 2009. С. 78), – здесь сведения Ари служат отправной точкой. Видимо, это связано с тем, что во второй части – как допускает структура формулы (Там же) – Одд излагает свою собственную точку зрения.

Однако, если в A, согласно Ари, Олав вернулся в Норвегию, в 22 года, а, по другому мнению (предположительно, мнению самого Одда), – в 32, то в S – наоборот: по Ари – в 32, а по другому мнению – в 22 года. И в той и в другой редакции тут же следует предложение проверить, как получается этот названный последним возраст, однако оба подсчета (Олав родился после гибели своего отца, провел 1 год у Эйрика, отца своей матери, 2 года у Хакона Старого, 6 лет в эстонском плену, 11 лет на Руси, 3 года в землях вендов и 9 лет в Западных странах) приводят к заявлению, что Олав взял власть в Норвегии, когда ему было 32 года (1+2+6+11+3+9=32). Более последовательным и логичным поэтому выглядит изложение редакции A, а в редакции S, скорее всего, 32 и 22 года начального утверждения поменялись местами. Кроме того, в S имеется еще одна ошибка: время, проведенное Олавом на Руси, обозначено как 9 (а не 11) лет, и, соответственно, результат сложения имеющихся там чисел не приводит к декларируемому результату в 32 года (1+2+6+9+3+9=30).

Итак, исследователи приняли как соответствующий латинскому оригиналу вариант редакции A. Но их смущало то, что Олаву, к моменту его возвращения в Норвегию, никак не могло быть лишь 22 года. По-разному оценивая значение редакций A и S, П. А. Мунк (1853. S. 91) и Бьярни Адальбьярнарсон (Bjarni Aðalbjarnarson 1937. S. 43) предложили одну и ту же эмендацию – чтение ".vij. vetr ok .xx." вместо стоящих в тексте ".ij. vetr ok .xx.", – предположив, что всё дело заключается в ошибке писца (элементарном пропуске им одного значка "v"), и заменив тем самым "22 года" на "27 лет". Эту поправку принял целый ряд исследователей (Ellehaj 1965. S. 72; Pritsak 1992. P. 10-11).

Дополнительным подтверждением правильности этого суждения выступает сообщение "Обзора саг о норвежских конунгах", источника близкого по времени к Одду и тоже знакомого с *konunga ævi Ари, что "ему (Олаву. – Т. Д.) было 27 лет (".vij. vetr ok .xx."), когда он пришел в Норвегию" (Ágrip, k. 19).

Появление ".ij. vetr ok .xx." вместо ".vij. vetr ok .xx." в обеих редакциях перевода подтверждает мнение о существовании некогда единого перевода латинского текста Одда, легшего затем в основу всех списков. Скорее всего, из текста Ари следовало (или в нем было декларировано), что Олав стал конунгом Норвегии в 27 лет. Одд, основываясь на какой-то дошедшей до него информации, полагал, что Олаву было 32 года, о чем он и сообщил в противовес мнению Ари. Кстати разница в 5 лет (32-27=5) соответствует разнице в показаниях источников относительно продолжительности пребывания Олава в Вестрлёнд ("Западных землях"): по ÓTOdd A, k. 25 и ÓTOdd S, k. 16 – 9 лет; по ÓTHkr, k. 30 и ÓTM, k. 105 – 4 года (9-4=5).

Данные Ари, выступавшие альтернативой мнению Одда, еще легли и в основу расчетов в исландских анналах, согласно которым, Олаву было 32 года к моменту его гибели (968/969 – 999/1000 гг.) и 27 лет ко времени его возвращения в Норвегию (напомню, что согласно анналам, Олав правил в Норвегии с 995 по 999/1000 г.).

Самое удивительное в противостоянии Ари и Одда в рамках "формулы-референции" заключается в том, что Одда, вероятно (и здесь мы можем только гадать!), смущал тот факт, что в расчеты Ари Мудрого – отца западно-скандинавской хронологии и крупнейшего авторитета в этих вопросах – вкралась ошибка в определении возраста Олава Трюггвасона. Поэтому ниже в той же главе Одд обсуждает, как и почему возникло число лет "27". Этот фрагмент дополнительно подтверждает мнение Бьярни Адальбьярнарсона, что в начале главы следует читать "27", а не "22". Арифметически объяснение беспомощно, поскольку, чтобы из 32 получить 27, следует вычесть 5, и соответственно ни ошибочно названные здесь 9 лет плена, ни обозначенные выше 6 лет не проясняют ситуации. Однако благодаря этому фрагменту можно сделать ряд наблюдений. Во-первых, нам открывается тот факт, что Одду небезразлично его расхождение в данном вопросе с Ари Мудрым, и он пытается понять его причину. Во-вторых, мы проникаем в творческую лабораторию Одда-историка и видим, как именно Одд соединяет показания различных – устных и письменных – источников. В-третьих, мы можем заключить, что Эйнар Брюхотряс и сестра Олава Астрид, представленные в гл. 78 редакции U в качестве гарантов достоверности рассказа о конце жизни Олава (см. мотив 15), а в редакциях A и S – как возможный источник "неверного" счета лет, воспринимались Оддом как информанты Ари Мудрого, как люди, на чьих рассказах основывалась устная традиция, использованная Ари в той не дошедшей до нас ранней редакции его "Книги об исландцах", которая включала в себя также и *konunga ævi.

{ii} А Сэмунд Мудрый и Ари Мудрый, которым обоим можно доверять, соглашаются с теми расчетами, что Хакон правил страной 33 года после того, как пал Харальд Серая Шкура. – Здесь ошибка, поскольку Харальд пал в 975 г., и соответственно, ярл Хакон Сигурдарсон (975-994) правил не 33 года, а 19 лет.

{iii} Но может статься, что Эйнар Брюхотряс или Астрид, сестра Олава, которая была замужем за Эрлингом из Соли, не учли те 9 лет его плена <…> и посчитали, что ему 27 лет. А мне кажется, что над свидетельствами обоих стоит подумать… (ÓTOdd A); Но может статься, что Эйнар Брюхотряс и Астрид, его сестра, или Эрлинг Скьяльгссон, зять конунга Олава, не учли те 9 лет, или десять, когда он был в плену <…> и так посчитали его возраст, будто ему 26 лет. И каждое свидетельство кажется нам значимым… (ÓTOdd S). – Отличия S от A небезынтересны. Искажено прозвище Эйнара, сына Эйндриди: Einarr þamba skelmir вместо Einarr þambarskelfir, как в A и во всех прочих источниках (если "skelfir не что иное, как nomen agentis от глагола skelfa со значением "трясти, потрясать, ужасать"" [Успенский 2007], то skelmir – существительное м. р. "1) мошенник, плут, жулик; 2) проказник" [Берков 1962. С. 616]); прибавлен возможный лишний "информант": не просто Астрид, жена Эрлинга, а Астрид, или Эрлинг; явно добавлено другое число лет плена: не просто 9 лет, а 9 лет, или десять, – и не цифрой добавлено, а словом; иначе обозначен возраст Олава: не 27 лет, а 26 лет (впрочем, может быть, писец S, лучше умея считать, вычел 6 из 32-х, чтобы получить свои 26 лет, хотя он тоже в этом месте говорит о 9-ти годах плена, или 10-ти, а не о 6-ти, как выше в тексте).