|
Они повернули направо, и ветер погнал их на северо-запад п крайний океан. После трехдневного голодания их охватила сильная жажда, которая стала невыносимой. И Христос, сжалившись над ними, выносит их на ноток, вкусом подобный теплому молоку; и они насыщаются от этого потока1.
* * *
Они приплыли к другому большому острову. Одна половина его представляла собой лес из тисов и больших дубов, другая – равнину с маленьким озером посреди нее. На равнине паслись большие стада баранов. Путники заметили маленькую церковь и замок. Они направились в церковь. Там был старый клирик, весь окутанный собственными волосами.
– Откуда ты? – спросил его Майль-Дуйн.
– Я последний из пятнадцати спутников Брендана из Бирра. Мы отправились в паломничество по океану и прибыли на этот остров. Все мои спутники умерли, и я остался один.
И он показал им таблички Брендана, которые они взяли с собой в паломничество.
Все склонили колени перед ними, и Майль-Дуйн облобызал таблички2.
* * *
На утро четвертого дня после этого завидели они другой остров, с медной изгородью, разделявшей его пополам. Там были огромные стада овец: по одну сторону изгороди – черных, по другую – белыховец3.
* * *
Когда тот же Кормак в третий раз терпел невзгоды в открытом море, ему грозила смертельная опасность. И так как корабль его плыл от земли на всех парусах 14 летних дней и столько же ночей при юго-западном ветре прямо на север, то казалось, что такое плавание превосходит меру человеческих возможностей и вряд ли может повториться... Южный ветер прекратился, тогда начал дуть много дней подряд северный ветер, и корабль Кормака снова отнесло обратно к земле4.
* * *
В северном океане Британии находится еще много островов, которых при неизменно попутном ветре можно достичь с британских островов, плывя на всех парусах в течение двух дней и двух ночей. Один благочестивый пресвитер рассказывал мне, что он плыл два летних дня и одну разделяющую их ночь в маленькой, с двумя скамьями лодке и высадился на берег одного из этих островов. В большинстве своем острова эти мелкие; почти все они отделены друг от друга проливами, а отшельники, приплывшие из нашей Ирландии, жили там приблизительно в течение 100 лет. Но равно как с сотворения мира эти острова всегда были пустынными, так и ныне на них нет клириков из-за норманских разбойников, однако они наполнены бесчисленными стадами овец (plenae innumerabilibus ovibus), а также весьма многочисленными видами морских птиц. В трудах писателей мы нигде не нашли упоминания об этих островах5.
"Тот же дух, который в начале IV в. властно влек некоторых людей в одиночку или вместе с единомышленниками в египетскую пустыню, а в V в., привел к основанию монастырей в Италии и Франции, с особой силой царил в древнейшей ирландской церковной общине. Море для ирландцев было тем же, чем для египтян и сирийцев пустыня. Вот почему уже в древнейшие времена, в V и VI вв., анахореты и монастыри появились на островах в водах, омывающих Ирландию, а среди членов ирландской религиозной общины господствовало стремление удаляться на многочисленные более мелкие острова, находящиеся на большем или меньшем расстоянии от страны и окружающие ее преимущественно с юго-запада, запада и северо-запада, чтобы вести там праведный образ жизни. Чем больше заселялись эти острова, тем сильнее росло у некоторых людей желание уехать еще дальше. Так, в VI, VII и VIII вв. добирались они уже до Гебридских, Оркнейских, Шетландских, Фарерских островов и даже до Исландии"7.
Так описывает Циммер один из самых своеобразных в истории христианства фактов – появление в начале средних веков ирландских морских отшельников. Ирландия, как известно, на протяжении многих веков занимала лишь крайне незначительное место в европейской культуре и вряд ли играла заметную роль в европейском мореплавании. Это объяснялось постоянным и бесцеремонным вытеснением ее Англией, преследовавшей интересы собственного судоходства и торговли. Тем большего внимания заслуживает та крайне своеобразная, выдающаяся роль, которую в течение первых столетий средневековья играл "Изумрудный остров" в европейской миссионерской деятельности и в христианизации Европы. В самой Ирландии христианство утвердилось очень рано, уже в V в., и именно ирландское монашество оказалось в течение VII и VIII вв. тем рассадником христианства, который снабжал Европу миссионерами.
В те времена особенно религиозные люди верили, как это случалось и прежде, особенно на Востоке, что, отрешившись всецело от греховного мира и удалившись ради служения богу в полное одиночество, они тем самым могут снискать особую божью благодать. В силу этого убеждения начиная приблизительно с VI в. благочестивые иноки и мирские собратья стали отправляться и море, чтобы вести жизнь отшельников на необитаемых островах, посвятив себя благочестивым размышлениям8. Этот уход от мирской суеты в море и за море, "всегда коренившаяся в ирландцах страсть к путешествиям, которая влекла на отдаленные острова меньшие или большие группы людей, первоначально стремившихся к отшельничеству"9, способствовали тому, "что ирландские отшельники нашли дорогу к Гебридским, Шетландским, Фарерским островам и в Исландию10. Покорный, один из самых глубоких знатоков древней истории Ирландии, допускает даже, что в своих поисках островов ирландцы добирались, "возможно, и до берегов Северной Америки"11.
Охваченные стремлением к уединению, ирландские отшельники вынуждены были уходить все дальше и дальше в неизведанные морские просторы. Несмотря на то что этим до фанатизма религиозным людям был совершенно чужд какой-либо интерес к географии, они тем не менее необычайно способствовали открытию новых, неизвестных островов и помогли проложить пути, которые позднее привели к открытию Нового света.
Древнеирландские саги и эпос чрезвычайно часто повествуют о подобных плаваниях по океану. В них много фантастических, сказочных элементов, причем истина и вымысел неразрывно переплетаются. Однако не приходится сомневаться в том, что зерно истинных событий лежит в основе всех этих повествований о приключениях Майль-Дуйна, Кормака, Баринта, Мерпока, Брандана, Макхута, Кондла, Ойсина, Снорхгуса, Мак-Рингайла, сыновей Уа Koppa и многих других.
Среди ирландских эпических сказаний о мореплавателях, в которых, как в Одиссее и странствиях Синдбада из "1001 ночи", повествуется о морских приключениях, зачастую самого невероятного характера, наибольшее значение и популярность приобрели предания о святом Брандане, изложенные в так называемом "Navigatio Sandi Brandani"12 ("Плавание святого Брандана"). Хотя сохранившаяся до нас редакция восходит только примерно к 1120 г., в своих главных чертах этот эпос, несомненно, сложился на 4-6 веков раньше, как это доказано исследованиями, проведенными за последние 100 лет13. Во всех этих сказочных историях центральное место в событиях занимает океан, что ярко отражает страстную любовь древних ирландцев к морю и то наслаждение, которое оно им доставляло. К сожалению, фантазия так сильно преобладает в этих рассказах, что им нельзя придавать никакого исторического значения, хотя по некоторым признакам можно судить, что они, очевидно, отражают вполне реальные географические открытия. Глубокий знаток эпоса о Брандане, шотландец Скип, считает, что эти повествования основаны тем не менее на историческом событии14. Ирландец О'Кэрри расценивает историческое значение всех этих ирландских саг о мореплавателях и морских легенд следующим образом: "Этим весьма древним повествованиям недостает точности, и они перегружены обилием поэтических и романтических элементов. Нельзя, однако, сомневаться, что они основаны на фактах. Эти факты, вероятно, имели бы огромную ценность, будь они переданы нам в своем подлинном виде. Но эти истории, пройдя через уста сказителей, одаренных богатым воображением, с течением времени утратили большей частью свою первоначальную простоту и становились все более и более фантастичными и гиперболическими"15.
Лучший в Германии знаток этого эпоса Циммер также считает, что речь идет о "реальных приключениях ирландских рыбаков и анахоретов, преувеличенных до крайности и фантастики"16.
Весьма цепное географическое содержание, которое первоначально, несомненно, заключалось в этих историях, было позднее полностью затушевано обильными фантастическими вымыслами. Однако даже из нескольких приведенных выше цитат можно сделать вывод, что в них отражены наблюдения реальных явлений. Так, "поток, вкусом подобный теплому молоку", согласно Циммеру, бесспорно, является Гольфстримом. Вот что пишет Циммер по этому поводу: "Можно ли сомневаться, что в отрывках 2-5 нам дается поэтическое описание путешествия ирландских клириков, когда, снесенные с курса сильным северо-западным ветром, они попали в Гольфстрим и достиг ли благодаря этому Фарерских островов?"
Похоже на то, что ирландским анахоретам удалось впервые открыть Фарерские острова приблизительно в 670 г. Позднее в одиночку или небольшими группами отшельники в течение целых 130-150 лет населяли этот обширный архипелаг, состоящий из 21 острова более крупных размеров и многочисленных мелких скалистых островков, пока появившиеся викинги-норманны снова не вытеснили их оттуда17. Острова, изобилующие бесчисленными стадами овец, играют чрезвычайно важную роль не только в ирландских сагах, но и во всей более поздней средневековой географии Атлантического океана (см. гл. 112).
Нансен высказал предположение, что первые ирландские клирики, достигшие Фарерских островов, уже могли застать там коренное кельтское население и, возможно, "посещали острова, не только руководимые жаждой отшельничества, но и для обращения в христианство коренного кельтского населения"18. Сам по себе такой стимул правдоподобен, но доказать его нельзя, да и для наших целей это вряд ли имеет значение. Если бы первые пришельцы действительно уже застали овец на Фарерских островах, то это свидетельствовало бы о какой-то более древней их колонизации. Естественно, что только люди могли завезти овец на отдаленные острова. В саге о Брандане также упоминаются острова, на которых мореплаватели достают пасхального агнца. Впрочем, вполне вероятно также, что клирики захватили с собой овец для удовлетворения собственных нужд, а позднее за несколько столетий, в исключительно благоприятных для них климатических условиях, овцы размножились, составив огромные стада. Для Фарерских островов овца и теперь еще самое типичное животное. Здесь на 20 тыс. жителей приходится 100 тыс. овец19.
Вопрос о том, были ли Фарерские острова совсем безлюдными или уже местами редко заселены, когда там появились первые ирландские клирики, имеет второстепенное значение.
Ирландским отшельникам, разумеется, было достаточно найти один необитаемый остров, а то, что происходило на каких-либо соседних островах, их нисколько не интересовало. В районе Фарерских островов еще и теперь есть много необитаемых островков. Даже из более крупных но сей день остаются безлюдными четыре острова.
Брун установил, "что обитатели южных Фарерских островов смуглые, черноглазые и темноволосые резко отличаются от относящихся к германскому типу жителей северных островов"20. Итак, здесь, очевидно, представлены кельтские этнические элементы. Совершенно ясно, что кельты не могли появиться на архипелаге после того, как там закрепились норманны. Однако столь же очевидно, что кельтское население не может вести свое происхождение от ирландских анахоретов, которые ведь не занимались продолжением рода. Поэтому представляется правдоподобным предположение, что до прибытия клириков из Ирландии на южных Фарерских островах уже обитало несколько кельтских семейств, поддерживавших свое существование овцеводством, рыболовством и охотой на птиц. Этой гипотезе едва ли противоречит указание Дикуила на безлюдность островов "с сотворения мира", так как совсем не обязательно относить его ко всем островам без исключения. Оно распространяется только на те, которые отшельники избрали полем своей деятельности.
Точно не установлено, когда именно до Фарерских островов впервые добрались норвежские норманны, от которых постепенно уходили ирландские отшельники. Можно предположить, что временно викинги появились там еще до 800 г. Циммер датирует это событие 770 г.21 Однако длительная колонизация островов мореплавателями германской расы состоялась, вероятно, только в 865 или 866 г.22 Если Форстер относит открытие Фарерских островов к 868 г.23, то он, очевидно, смешивает дату их длительной колонизации со временем их открытия. В общей сложности отшельники вполне могли населять Фарерские острова примерно в течение 150 лет. Поскольку Дикуил указывает, что эти острова до открытия их норманнами в течение 100 лет были населены ирландскими святыми отцами, то дата около 670 г., которую Циммер тоже считает правдоподобной, хорошо согласуется с первым прибытием ирландских анахоретов. Саги вскользь сообщают, что изгнание отшельников с Фарерских островов викингом Гримом Камбаном произошло в 800 г.24 Это не поддается проверке, но вполне возможно. Во всяком случае, во времена Дикуила, около 825 г., ирландцы уже покинули Фарерские острова, хотя некоторые связи с ними еще поддерживались. Так, еще незадолго до написания Дикуилом его труда один "благочестивый пресвитер" (presbyter religiosus) по неизвестному поводу предпринял плавание на острова. Отсюда следует, что там уже были христиане, которые, наверняка, еще не могли встречаться среди норманнов. Именно Фарерские острова под названием Fao ia фигурируют не только в составленной в 834 г. императором Людовиком Благочестивым грамоте об учреждении Гамбургской епархии25, но также и в булле папы Сергия II, где жители этих островов упоминаются как Farriae gentes [фарские племена. – Ред.]. Следовательно, утверждение Дикуила о безлюдности островов следует толковать cum grano salis ["со щепоткой соли", то есть не буквально, а смотря по обстоятельствам. – Ред.].
В конце средних веков иногда наблюдалось какое-то неясное отождествление Фарерских островов с островами Блаженных (см. т. IV, гл. 190). Возможно, это объяснялось тем отмеченным Рудольфи обстоятельством26, что название "Фарерские" смешивали с созвучным наименованием Ферро.
Установлено, что в VI, VII и VIII вв. ирландские отшельники и рыбаки уходили в открытый океан еще гораздо дальше Фарерских островов. Не подлежит сомнению, что около 795 г. они открыли Исландию (см. гл. 83). О том, какими предприимчивыми и полными жажды приключений были в те времена ирландские мореплаватели, свидетельствует приведенный в начале главы текст о плавании Кормака. Представьте себе только, что значило около 600 г. плыть 14 дней под парусами без компаса, наугад, в северных морях! Пусть даже этот рассказ о плавании нельзя считать историческим документом, все же он позволяет догадываться, на что иногда отваживались ирландские мореходы, полагаясь только на удачу.
Такое же впечатление производит и уже упоминавшийся выше знаменитый ирландский национальный эпос, прославляющий плавание святого Брандана. Мы не собираемся здесь вдаваться в подробности27 этой "монашеской Одиссеи"28, чрезмерно насыщенной поэзией и фантастикой. Правда, святой Брандан был исторической личностью и носил сан священника. Родился он в 484 г. в Керри и 16 мая 577 г. умер в преклонном возрасте в Аннагдауне в сане настоятеля Клуэн-Фирты (графство Голуэй)29. Божественный глас якобы побудил его посетить неведомую страну по ту сторону океана, чтобы проповедовать там слово божие, и предпринять длившееся 9 лет богатое приключениями плавание по морю. Вполне возможно, что подлинный Брандан в морг вообще никогда не ходил и только случайно был превращен в ирландского Одиссея, которому в многолетних скитаниях по морской стихии довелось пережить самые невероятные приключения. Циммер предполагает, что лишь упоминание Брандана в древней саге о мореплавателе Майль-Дуйне (см. цитату в начале главы) породило вообще всю легенду о приключениях этого святого. "В ошибочном понимании этого места об Имраме Майль-Дуйне надо искать объяснение, почему в IX или X в. ... Брандана превратили в благочестивого мореплавателя30.
Однако Брандан был только как бы своего рода "собирательным образом", в котором воплотились подвиги многих людей и которому приписывались все действительные или мнимые приключения, пережитые ирландскими мореплавателями31. То же самое произошло в Древней Элладе с Одиссеем, в Арабском халифате с Синдбадом, в германском народном эпосе с герцогом Эрнстом Швабским. Последний погиб 17 августа 1030 г. как зачинщик мятежа против своего отчима императора Конрада II и никогда даже не видел моря. Тем не менее благодаря странному стечению обстоятельств именно он был запечатлен в легенде как образ отважного авантюриста-мореплавателя. Так же, возможно, обстояло дело и со святым Бранданом. Гораздо больше, чем сам легендарный мореплаватель Брандан, нас интересует здесь то, что говорится в этих сагах о его плаваниях. Сквозь нагромождение нелепых выдумок все же слабо просвечивает историческое зерно, позволяющее нам догадываться об успехах, которых иногда удавалось добиваться отважным ирландским мореходам еще в начале средних веков.
Теоретически вполне можно допустить, что побуждения, приписываемые сагой Брандану, очень рано заставили благочестивых ирландцев пускаться в плавание наугад по неведомым водам Западного океана32. В самом деле, именно благодаря таким стремлениям была впервые открыта Исландия (см. гл. 83). Нам следует раз и навсегда отрешиться от возникающих каждый раз принципиальных сомнений в том, предпринимались ли уже в глубоком древности дальние плавания в открытом море при благоприятных метеорологических условиях. Исследователи доисторических времен приводят нам более чем достаточное количество доказательств о весьма давнем судоходстве вдали от берегов различных океанов. А в Южных морях, еще вплоть до совсем недавнего прошлого, совершались поразительные плавания на крайне примитивных туземных суденышках. Тёйбер совершенно справедливо предупреждал против "чрезмерной боязни преувеличить искусство мореплавания древнейших народов"33.
Важным побуждением для ирландских разведывательных плаваний по океану, возможно, послужило одно отмеченное Нансеном ирландское сказание:
Есть трижды пятьдесят островов
Средь океана от нас на запад.
Больше Ирландии вдвое
Каждый из них или втрое34.
Все же одна причина, прямо названная в "Плавании святого Брандана" наряду с другими, возможно, не раз побуждала предпринимать подобные разведывательные плавания в неизвестных водах – надежда найти библейский рай на земле (что якобы удалось святому Брандану). Неоднократно отмечалось, что некоторые черты эпоса создают твердое впечатление, будто ко времени его появления уже были известны некоторые особенности восточного побережья Северной Америки. Так, например, наряду с прочим в нем упоминается об Insula uvarum, острове Винограда, который густо порос кустарником, обильно покрытым гроздьями, "так что все ветви склонялись под тяжестью к земле". Возле побережья Америки действительно было немало таких островов (см. гл. 104), следовательно, маловероятно, что эта деталь эпоса порождена только игрой воображения. Скорее всего она основана на каком-то весьма раннем соприкосновении с Новым светом.
Что же касается якобы открытого Бранданом знаменитого острова, поиски которого не прекращались в течение ряда столетий и который в XVI в. португальская корона даже безоговорочно "подарила" авантюристу Пердигону (см. т. IV, гл. 189-190)35, то, по всей вероятности, он был плодом воображения. Возможно, в легенде и кроется географическое зерно, в том смысле, что неизвестный ирландский мореплаватель открыл в океане какой-то не поддающийся более точному определению остров, однако идентифицировать его пока еще не удалось. Как бы то ни было, "остров Брандана" с течением времени стал легендарным.
Как ни странно, раньше полагали, что этот остров расположен не в англо-ирландских водах, а значительно дальше к югу. На глобусе Мартина Бехайма от 1492 г. он помещен совсем близко к экватору в северном полушарии (см. т. IV), а рядом с ним приложено следующее весьма странное пояснение: "В год 565-й после P. X. на этот остров прибыл на своем корабле святой Брандан, много узрел там чудес и затем через 7 лет возвратился к себе на родину".
Разумеется, остров Брандана вместе с другими многочисленными вымыслами об ирландских мореплавателях следует считать сказкой. Однако в этих легендах нашло чрезвычайно точное отражение "мировоззрение благочестивых монахов первого тысячелетия" (Циммер), широко распространенное в Ирландии. Соблюдая необходимую осторожность, отсюда можно сделать некоторые исторические выводы (см. гл. 83).
Итак, вполне возможно, что ирландцы задолго до норманнов достигли Америки и вступили на ее землю. Разумеется, об этом нельзя говорить как о достоверном факте, между тем это неоднократно случалось даже на заседаниях Международного конгресса американистов36. Однако основания для такого утверждения слишком шатки и ненадежны. При ответе на вопрос, достигли ли ирландцы в I тысячелетии н. э. Северной Америки и были ли там их колонии, следует пока ограничиваться словами: non liquet [не ясно. – Ред.].
ПРИМЕЧАНИЯ
1. "Imram Snedgusa 7 Maic Riagla". См. H. Zimmer, Keltische Beiträge II (Brendans Meerfahrt), "Zeitschrift für deutsche Sprach- und Altertumswissenschaft", 1889, S. 212.
2. "Плавание Майль-Дуйна". См. "Ирландские саги", изд. ACADEMIA, Л.-М., 1933, стр. 320-321.
3. Там же, стр. 304.
5. "Плавание Кормака". См. Н. Zimmer, Über die frühesten Berührungen der Iren mit den Nordgermanen, "Sitzungsberichte der Königlichen Preussischen Akademie der Wissenschaften", 1891, В. I, S. 285.
6. Dicuil, De mensura orbis terrae, VII, p. 14 (и след.), ed. G. Parihey, Berlin, 1870, p.44.
7. Н. Zimmer, Brendaus Meerfahrt, "Zeitschrift für deutsche Sprach- und Alterumswissenschaft", 1889, B. 33, S. 310 (и след.).
8. Хенниг дает идеалистическую трактовку морских путешествий ирландцев, объясняя их только стремлением к уходу от "мирской суеты". – Прим. ред.
9. "Herz in Religion in Geschichte und Gegenwart", Tübingen, 1912, B. III, S. 673.
10. "Dictionary of National Biography", v. II, p. 1168.
11. J. Pokorny, Island, Gotha, 1916, S. 23.
12. Первое печатное издание см. Joh. Sorg, Augsburg, 1476. Лучшее немецкое издание см. С. Schröder, Erlangen, 1871. См. также A. Jubinal, La légende latino de St. Brendaines avec une traduction inédite en prose et en poésie romanos, Paris, 1836; T. Wright, Saint Brandan, a mediaeval legend of the sea, London, 1844; Moreau, Acta Sti. Brandani, Dublin, 1872. Лучший обзор всей литературы о Брандане, см. K. Vоretzsсh, Einführung in das Studium der altfranzösischcn Literatur, Halle, 1925, S. 107 (и след.).
13. K. Meyer. Ein mittelalterliches Gedicht auf Brandau, den Seefahrer, "Sitzungs-Berichte der Königlichen Preussischen Akademie der Wissenschaften, philologisch-historische Klasse", 1912, S. 436.
14. W. F. Skeene. Celtic Scotland, a history of ancient Alban, Edinburgh, 1876, v. II, p. 76.
15. E. О'Currv, Lectures on the manuscript materials of ancient Irish history, Dublin, 1878, p. 289.
16. H. Zimmer, op. cit., S. 217.
17. H. Zimmer, Die früheste Berührung der Iren mit den Nordgermanen, "Abhandlungen der Königlichen Preussischen Akademie der Wissenschaften, philologisch-historische Klasse", 1891; J. Jakobsen, Keltisk Indflydelse paa Faeröerner, Thorshavn,1902.
18. F. Nansen, Nebelheim, Leipzig, 1911, В. I, S. 176 (и след.). [Кельты – племена так называемой индоевропейской группы языков, населявшие ко II тысячелетию до н. э. территорию современной Франции, Швейцарии, Бельгии, Британские острова, Северную Испанию и несколько позже Северную Италию. В антропологическом отношении эти племена относились к атланто-балтийской малой расе, входящей в состав европеоидной большой расы. См. Я. Я. Рогинский, М. Г. Левин, Основы антропологии, изд. МГУ, 1955, стр. 357, 410-411. – Ред.]
19. Н. Rudоlрhi, Der Name Färöer, "Mitteilungen der Island freunde", 1920, S. 60 (и след.).
20. D. Bruun, Det høe Nord, Köbenhavn, 1902.
21. H. Zimmer, op. cit. (Früheste Berührung), В. I, S. 279; см. также J. Jacobsen, Keltisk Indflydelse paa Faeröerner, Thorshavn, 1902.
22. "Heimskringla" (начало). См. "Thule", В. 13, S. 257. [Под "германской расой" Хенниг, видимо, понимает или один из вариантов атланто-балтийской малой расы, обитавшей в Северной Германии и Голландии, или группу вариантов среднеевропейской малой расы, к которой принадлежит население центральных областей зарубежной Европы, относящееся к германской группе индоевропейских языков. См. Я. Я. Рогинский, М. Г. Левин, указ. соч., стр. 408-409. – Ред.]
23. J. G. Forster, Geschichte der Entdeckungen und Schiffahrt im Norden, Frankfurt а. O., 1784, S. 72.
24. "Islendingabok", см. "Thule", Jena, 1927, В. 23.
25. Н. Rudоlрhi, op. cit.
26. H. Rudolphi, Der Name Färöer, "Mitteilungen der Islandfreunde", 1920, S. 61.
27. A. Conte Miti, Leggende e superstizioni del medio evo, Turin, 1892; статью автора см. "Petermanns Mitteilungen", 1928, S. 129.
28. О. Peschel, Geschichte der Erdkunde, Meersburg, 1930, S. 31.
29. С. Plummer, Vitae Sanctorum Hiberniae, Oxford, 1910, p. 270.
30. H. Zimmer, op. cit., S. 296, 297.
31. Разумеется, и Брандан в том числе также попадает в "застывшее море" (см. т. I, гл. 13, 18, 20 и 54). Оно изображается в саге как mare quasi coagulalum pro nimia tranquillilate [море, как будто застывшее вследствие крайнего спокойствия. – Ред.]. См. "St. Brandans Meerfahrt", Jena, 1927, S. 13.
32. Подробности см. R. Hennig, Hvitramannaland, "Petermanns Mitteilungen", 1928, В. 74, S. 129 (и след.).
33. "Petermanns Mitteilungen", 1929, S. 237.
34. F. Nansen, Nebelheim, Leipzig, 1911, В. II, S. 247. [См. также "Плавание Брана, сына Фебала", пер. А. А. Смирнова, изд. ACADEMIA, стр. 240. – Перев.]
35. J. de Vierа у Clavijo, Noticias de la historia general de las Islas Canarias, Madrid, 1772, t. I, p. 5.
36. Е. Веauvais, La grande terre de l'Ouest dans les documents celtiques du moyen-åge, "Congreso Internacional de Americanistas (Actas de la cuarta reunion)", Madrid, 1882, p. 28, 74.
КОММЕНТАРИЙ К ГЛАВЕ
Вскоре после выхода в свет второго издания "Неведомых земель" в журнале "Петерманс миттейлунген" появилась странная статья. Автор этой статьи Крени делает заведомо безнадежную попытку дать географическое толкование туманной легенды о плавании св. Брандана, изложенной в "Navigatio Sti Brandani"1.
Хотя в этом источнике оговаривается, что многие высказанные в нем догадки представляют собой лишь попытку дать некоторое пояснение, Крени все же использует их для построения картосхемы, на которой нанесены два маршрута плаваний св. Брандана, состоявшихся предположительно в 545-550 и 551-555 гг. Один из них ведет от Фарерских или Шетландских островов к водам Гренландии, а второй – от Ирландии прямо через Атлантический океан к Багамским островам и к Флориде.
Достойно удивления, что автор статьи не сделал никакой попытки обосновать свои предположения старыми источниками, а пользуется исключительно новейшими работами. Эта литература опубликована главным образом на Фарерских островах и потому мало известна или совсем не известна в Германии.
Понятно, что Фарерские острова, которые якобы были впервые обнаружены св. Бранданом, насадившим там христианство, не могут служить вполне надежной отправной точкой для решения вопроса. Поэтому появившаяся в 1945 г. работа Сверре Патурссоиа2, которой Крепи пользовался как важнейшим источником, построена на весьма сомнительных гипотезах, представляющихся автору этих строк не основательными и произвольными предпосылками.
"Navigatio Sti Brandani", как показал перевод этой легенды па немецкий язык, сделанный Бенцем3, содержит так много типичных для саг сказочных элементов, что автору ни на минуту не пришла в голову мысль дать ей хотя бы частично географическое толкование или разъяснить такое толкование картосхемой. Но именно так и поступил Кренн. Он выдергивает из источника отдельные куски, отбрасывая в сторону большую его часть, а затем толкует их совершенно произвольно, не подкрепляя никакими доказательствами.
Кренн даже набрасывает маршрут плавания св. Брандана по бурным водам Атлантики, причем оно не только протекает в общем благополучно, но и закапчивается даже возвращением в Ирландию. Вероятно, ни у кого не вызывает сомнений, что в VI в. ничего подобного произойти еще не могло. Автор этих строк в различных местах своей книги присоединился к мнению, что еще задолго до открытия Америки, в 1000 г. норманном Лейфом, сыном Эйрика Рыжего, в незапамятные времена туда же попали европейцы, которые, возможно, выполняли роль носителей культуры. Именно поэтому он хочет со всей решительностью подчеркнуть, что в ту пору, когда еще не был известен компас, возвращение к начальному пункту плавания было невозможно. Особенно это относится к набожным отшельникам, совсем не искушенным в кораблевождении и плававшим на судах, о которых никак нельзя сказать, что они отличались высокими мореходными качествами.
От этих непреодолимых трудностей Кренн попросту отмахивается. Многие современные авторы, пренебрегая трудностями, строят нелепые гипотезы и публикуют их. Это не ново и не вызывает удивления. Но поразительно, как авторитетный, более того, ведущий научный журнал нашего времени мог пойти на то, чтобы напечатать такие сказки.
Ко всему сказанному остается еще добавить следующее. Допустим, что в саге о св. Брандане отражены действительные приключения ирландских набожных отшельников (что отнюдь не обязательно, но возможно). Но ведь в этом случае у аскетов не было ни малейшего основания покидать достигнутый ими в каком-то месте Американский материк, чтобы вернуться на родину, откуда они стремились удалиться, да еще проделывать все это два раза. Насколько известно автору, нигде не упоминается о том, что какие-нибудь благочестивые отшельники позднее возвращались в Ирландию.
Почему же св. Брандан должен был составить исключение, даже если он и совершил плавание по океану? Однако и само это плавание подтверждается только сагой и не засвидетельствовано историческими источниками. К тому же непостижимо, почему св. Брандан начал заниматься мореплаванием, только достигнув 63 лет, как это утверждает Кренн. Такую отвагу проявляют, как правило, в значительно более молодом возрасте. Неправдоподобно, чтобы человек, находящийся на пороге глубокой старости, вдруг почувствовал страсть к приключениям. Еще менее вероятно, чтобы человек столь преклонного возраста посвятил 10 лет своей жизни морским приключениям и не потерпел бы при этом кораблекрушения.
Тот факт, что Кренн не приводит никаких древних источников, которые могли бы подкрепить его утверждения, наводят на мысль, что этот автор пользовался старой легендарной "Католической традицией" и дал ей весьма фантастическое толкование. Никакой исторической ценности ни его рассуждения, ни тем более его картосхема не представляют.
Как мало была, впрочем, известна Ирландия еще в XII в., хотя она уже за 1000 лет до этого считалась главной Страной золота, можно судить по одному замечанию Шпренгеля. Согласно этому исследователю, живший в XII в. Гаральд Камбрен все еще рассказывал об Ирландии, что там на деревьях растут утки, водятся рыбы с золотыми зубами и встречаются диковинные существа полулюди-полузвери4.
ПРИМЕЧАНИЯ К КОММЕНТАРИЯМ
1. E. Krenn, Wer hat Amerika zuerst entdeckt? "Pettermanns Mitteilungen", 1950, S. 207.
2. Swerre Patursson, Fyrsti navnnevndi, id… Førya, Thorshavn, 1945.
3. R. Benz, St. Brandans Meerfahrt, Jena, 1927.
4. M. Chr. Sprengel, Geschechte der wichtigsten geografischen Entdeckungen, Halle, 1783, S. 59.
|
|
