|
Бьярни прибыл на своем корабле в Эйрар [Исландия] летом того самого года, весной которого его отец ушел в плавание... И его дружина обратилась к нему [Бьярни в Исландии], спрашивая, что он собирается предпринять, и он ответил... "Я намерен отправиться в Гренландию, если вы захотите плыть вместе со мной". Все сказали, что отправятся с ним. Тогда сказал Бьярни: "Неразумным сочтут все наше плавание, ибо никто из нас не бывал на Гренландском море". Все же они вышли в море, как только закончили все приготовления, и плыли трое суток, пока земля не исчезла за волнами. Тут попутный ветер улегся, подул северный ветер и лег туман, так что они не знали, где находятся, и длилось это много дней. Потом они вновь увидели солнце и смогли определить все восемь стран света. Они подняли паруса и плыли весь этот день и еще ночь, а затем увидели землю.
Они стали обсуждать друг с другом, что это за земля, но Бьярни сказал, что это не может быть Гренландия. Они спросили его, намерен ли он плыть к этой земле. Он отвечал: "Мой вам приказ – приблизиться к земле". Так они и поступили и вскоре увидели, что земля эта плоская и покрыта лесом, а на ней возвышаются небольшие холмы. Они прошли мимо этой земли, оставив ее слева. Затем они плыли двое суток и вновь увидели землю. Они спросили Бьярни, не думает ли он, что это Гренландия. Он сказал, что и эта земля вряд ли Гренландия, "ибо в Гренландии, как рассказывают, много больших ледников". Вскоре они приблизились к земле и увидели, что она ровная и покрыта лесом. Попутный ветер прекратился, и мореплаватели решили, что разумнее всего будет пристать здесь к берегу, однако Бьярни не захотел этого. Они заявили, что необходимы дрова и питьевая вода. "У вас всего достаточно", – сказал Бьярни. Хотя его люди возражали ему, он велел поднять паруса, и приказ этот был выполнен. Они повернули в открытое море, шли трое суток при юго-западном ветре и затем в третий раз увидели землю. Однако земля эта была возвышенная и увенчана горами и ледниками. Они спросили Бьярни, не хочет ли он высадиться здесь, но он ответил: "Нет, не хочу, ибо земля эта кажется мне неподходящей". Они не стали убирать паруса, поплыли вдоль берега и увидели, что это остров. И они вновь повернулись кормой к берегу и снова при том же ветре вышли в открытое море.
Однако тут ветер очень усилился. Тогда Бьярни велел убрать паруса, оставив их не больше, чем могли выдержать корабль и снасти. Они плыли еще четыре дня и затем в четвертый раз увидели землю. Они спросили Бьярни, не думает ли он, что это Гренландия. Бьярни ответил: "Эта земля похожа на то, что мне рассказывали о Гренландии. Здесь мы высадимся на берег". Так они и поступили и вскоре пристали к какой-то косе. Там лежала лодка, а неподалеку от косы жил Херьюлф, отец Бьярни. Мыс этот получил его имя и называется с тех пор мысом Херьюлфснес1.
Если исходить из того, что "Рассказ о гренландцах" может рассматриваться в качестве исторически достоверного источника, первооткрывателем Америки окажется не Колумб и не знаменитый скандинав Лейф, сын Эйрика Рыжего, которому в Бостоне в 1887 г. поставили дорогой памятник, а никому не известный и нигде более не упоминаемый Бьярни, сын Херьюлфа. О Бьярни сообщается, что он, совершая первое плавание из Исландии в Гренландию, в тумане проплыл мимо этого острова и оказался значительно западнее, у берегов Северной Америки. На берег, однако, Бьярни якобы не высаживался, хотя команда и просила его об этом. Такое странное поведение, видимо, и лишило его исторической славы. Еще современники Бьярни не могли понять, почему он не проявил никакого интереса к открытой им земле. В саге говорится, что Бьярни по возвращении на родину, в Норвегию, рассказал о своем "открытии" на Западе и получил порицание за то, что безразлично отнесся к столь значительному открытию2.
Очевидно, лишь под влиянием рассказа Бьярни Лейф, сын Эйрика Рыжего, решил пуститься на поиски обнаруженной страны и первым из европейцев ступить на американскую землю (см. гл. 104).
Однако появившийся между 1163 и 1203 гг. "Рассказ о гренландцах", вошедший также в хронику Флатея, относящуюся к XIV в., не может считаться безоговорочно достоверным историческим источником. Ведь в скандинавских сагах "действительность и фантазия" тесно переплетаются. "Каждая исландская сага – это смешение достоверного и вымышленного. При оценке их главное выяснить, в какой семье создавалась та или иная часть саги"3. Во всяком случае, весь этот немудреный рассказ достоверен не в меньшей степени, чем многие другие произведения фольклора, и внушает, по крайней мере в основной части, абсолютное доверие. Правда, Сторм в своем капитальном исследовании, посвященном проблеме Винланда4, отнесся с недоверием к описываемым событиям, поскольку рассказ о Бьярни не согласуется с самым ранним историческим источником об открытии Америки Лейфом, сыном Эйрика Рыжего, в "Хеймскрингле" (см. цитаты в гл. 104). В этом источнике сообщается, что сын Эйрика Рыжего открыл Винланд случайно, поскольку целью его плавания была Гренландия, но он отклонился к западу от курса из-за плохой погоды. Больше об этом плавании ничего не сообщается; не сказано даже, высаживался ли Лейф на берег или нет. Недавно к скептической точке зрения Сторма присоединился и Краузе5.
Рассмотрим все же сначала рассказ о Бьярни, поскольку он зародился в Гренландии, то есть в стране, имеющей самое непосредственное отношение к описываемым событиям.
Не известно, в каком именно месте Бьярни увидел американский берег. Риттер считал, что речь может идти о том участке побережья, где ныне расположен Нью-Йорк6. Гипотеза Рафна7 о том, что Бьярни, вероятно, видел те же земли, что и Лейф, только в обратном порядке (то есть Массачусетс или Род-Айленд, Новую Шотландию и Ньюфаундленд, возможно, также и о-в Диско), совершенно произвольна и маловероятна. Однако Рейтер заимствовал эту трактовку у Рафна, дав ей следующее обоснование:
"Поскольку Бьярни, изменив курс, то есть повернув к северу, уже через сутки плавания увидел землю, то, судя по карте, это могла быть лишь южная часть побережья Новой Шотландии или Ньюфаундленда"8.
В последнее время Штехе детально занимался этим вопросом и пришел к следующему выводу:
"Полоса суши, которую увидел Бьярни, сын Херьюлфа, может быть лишь частью восточного побережья Ньюфаундленда, поскольку она была покрыта лесом. Затем он лег на обратный курс и пошел с попутным юго-западным ветром к Гренландии; почти в середине пути он увидел остров, весь покрытый ледниками. Однако между Гренландией и Ньюфаундлендом нет никаких островов, а на восточном побережье Лабрадора нет ледников. Вероятно, Бьярни, сын Херьюлфа, видел один из огромных, покрытых моренными отложениями айсбергов, которые летом медленно относит течением от северных берегов Гренландии к югу.
У основания движущегося с севера на юг айсберга юго-западный ветер должен был вызвать прибой, что и обусловило ошибочное представление об острове, сложившееся у Бьярни и его матросов"9.
Генцмер, также посвятивший Бьярни, сыну Херьюлфа, детальное исследование, приходит к несколько иному выводу. В то время как Краузе называет рассказ о плавании Бьярни шаблонным и поверхностным (по мнению автора, без всяких оснований), Генцмер указывает:
"Вероятно, в основе своей рассказ о плавании Бьярни содержит все же достоверные факты"10.
Такого же мнения придерживается Бреггер11.
Генцмер предполагает, что Бьярни дошел до Баффиновой Земли на севере и что увиденным им там островом мог быть Резольюшен или Локс-Лэнд. Главным доказательством, подтверждающим эту точку зрения, он считает тот факт, что Бьярни на третьей из увиденных им земель заметил ледники, которых нет на Лабрадоре, в противоположность Баффиновой Земле. Во всяком случае, Генцмер решительно утверждает, что сообщения саги о плавании Бьярни "поразительно точно отражают действительные географические условия района"12.
Бесспорно, приятному своей незамысловатостью рассказу о Бьярни, сыне Херьюлфа, совсем не присущи внутренние противоречия или явный налет фантастики. Между тем про рассказ "Хеймскринглы" об открытии Америки Лейфом, сыном Эйрика Рыжего, которому Сторм отдает предпочтение, этого не скажешь без существенных оговорок. Во всяком случае, в нем есть одна деталь, которая внушает такие серьезные подозрения, что вынуждает нас поставить под сомнение весь ход событий.
Следует напомнить тот факт, что скандинавы в XI в. еще не знали компаса. Следовательно, если они из-за штормов и продолжительных туманов попали в неизвестные воды, то остается непонятным, как им вообще удалось исправить ошибку, не имея отправных навигационных данных.
Когда Наддод или Гардар попали в неизвестную тогда европейцам Исландию, для них не составляло труда отыскать обратный путь в Норвегию: любая суша, попадавшаяся им навстречу, когда они плыли на восток, оказывалась знакомой страной, от которой они могли легко проложить дальнейший курс к берегам своей родины. Между тем, если самому искусному современному моряку поставить задачу добраться из какой-либо точки в Северной Атлантике до южной оконечности Гренландии, плывя все время прямо на восток без компаса и прочих современных приборов, он сможет выполнить эту задачу только при особенном везении. Как же Лейф, для которого незначительное отклонение от цели означало верную гибель, мог с уверенностью одержимого проложить правильный курс в незнакомых морях? В "Хеймскрингле" об этой исключительной удаче не говорится ни слова. Как о чем-то само собой разумеющемся сообщается только, что Лейф, увидев незнакомый берег, тотчас лег на обратный курс. При этом он так уверенно ориентировался в никому не ведомых морях Запада, что сразу же нашел путь к берегам Гренландии. Напротив, в аналогичном рассказе о Бьярни, сыне Херьюлфа, подчеркивается как исключительно счастливое совпадение тот факт, что моряки после долгих блужданий в незнакомых морях бросают якорь у берегов Гренландии. Как раз в том пункте, на поиски которого они отправились из Исландии.
В остальном же приключения Бьярни и Лейфа поражают своим сходством: и тот и другой начинают плавание в Норвегии, чтобы попасть к западным берегам Гренландии; сбиваются с курса и оказываются гораздо западнее Гренландии; видят берег незнакомой страны и не обращают на нее никакого внимания, продолжая дальше свой путь. Обоим им удается, плывя на север, куда глаза глядят, избежать верной гибели и добраться до того единственного участка побережья Гренландии, на котором обитали их земляки... Совпадения эти так разительны, что напрашивается вопрос, а не описывается ли в обоих источниках один и тот же исторический факт, причем меняется лишь имя главного действующего лица? "Рассказ о гренландцах" – гренландского происхождения, а родина "Хеймскринглы" – Исландия.
Однако, по свидетельству Неккеля, оба источника возникли независимо друг от друга; они представляют собой "раздельное развитие одного и того же предания"13. Следовательно, если описание каких-либо событий в обоих источниках совпадает во всем (за исключением имен), то это служит убедительным доказательством достоверности описываемых событий. Очевидно, они устно передавались из поколения в поколение, пока в конце концов не были записаны.
Имена героев с течением времени были перепутаны или намеренно изменены, но описание их приключений совпадает. А ведь для установления подлинности событий это самое главное. По мнению автора, Рейтер прав, утверждая: "Весьма возможно, что в предании о первом человеке, увидевшем берег Американского континента, имя Бьярни, сына Херьюлфа, было в 986 г. заменено на христианское имя Лейфа"14.
"Рассказ о гренландцах" был записан лишь в 1380 г.15, однако устное предание восходит к XI в. Этот источник, бесспорно, дает не только более точное описание деталей, чем "Хеймскрингла", но и излагает их гораздо логичнее. Поэтому он производит более убедительное впечатление, чем более древний и слишком схематичный рассказ из "Хеймскринглы", которая, правда, была записана на полтора столетия раньше.
Если отнестись к ней с большим доверием лишь по причине ее древности, то и в этом случае не удастся приписать честь открытия Америки Лейфу, поскольку его общение с Новым светом было таким же незначительным и случайным эпизодом, как у Бьярни. А ведь первооткрывателем Америки считается Лейф, несмотря на то что Бьярни побывал там до него, потому что Лейф якобы первый отправился на розыски новой земли, ступил на эту землю и исследовал ее.
Но это еще не все. Все первооткрыватели Америки около 1000 г. либо постоянно жили в Гренландии, либо останавливались там на длительное время. Поэтому здесь должны были сохраниться более точные сведения о событиях, чем в Исландии, до которой доходили лишь отдельные отрывочные сообщения из Гренландии. "Рассказ о гренландцах" ссылается к тому же на свидетельство некоего Торфинна Карлсефни, бывшего первоисточником предания и лично знавшего всех главных героев. Поэтому восходящее к нему устное предание представляется более надежным историческим документом, чем исландский вариант, полученный из третьих рук. Лейф Счастливый, прославленный герой, открывший Винланд, разумеется, был гораздо более известной по литературным преданиям личностью, чем нигде более не упоминаемый Бьярни, сын Херьюлфа.
Поэтому более поздние рассказчики склонны были приписывать честь открытия Америки именно Лейфу, и только ему одному. Но рассказ, в котором безвестный путешественник выдвигается в один ряд с прославленным героем, a priori внушает тем большее доверие, что он сохранялся веками среди потомков самого Лейфа. Автор этих строк полагает, что рассказ о Бьярни настолько достоверен, насколько вообще это можно ожидать от изустного народного предания. Некколь тоже считает, что "рассказ этот не вымышлен. Какой смысл был подменять Лейфа никому не известным Бьярни, сыном Херьюлфа?"16
Американский исследователь Грэй приходит к аналогичному выводу: "Видимо, нет оснований для скептического отношения к этому рассказу. По меткому замечанию Гаторна-Харди, он слишком бессодержателен и скучен, чтобы быть вымышленным. В Исландии он не понравился, поэтому его и нет среди исландских саг. Однако создание вымышленного героя без всякого обоснования причин его плавания противоречит здравому смыслу, В исландских преданиях игрушкой водной стихии становится Лейф вместо Бьярни".
С точки зрения истории культуры рассказ о Бьярни, сыне Херьюлфа, заслуживает особого внимания еще по одной причине. Он содержит убедительное доказательство того, что в период его возникновения скандинавы еще не знали о применении магнитной стрелки при плаваниях по морю. Шюкк, самый авторитетный знаток истории компаса и опытнейший моряк, считает совершенно невероятным, чтобы великолепные заокеанские плавания скандинавов в туманных северных водах могли осуществляться без компаса17. Он убежден в том, что скандинавы еще во время первого крупного похода викингов на остров Тори у берегов Ирландии в 612 или 617 г. уже знали магнитную стрелку, указывающую на север, и умели ею пользоваться.
Автор не считает аргументацию Шюкка бесспорной. Правда, он сам тоже склонен признать вероятность отдельных случаев очень раннего, воеходящего к античному миру знания свойств магнитной стрелки у европейских народов18 и возможность самостоятельного открытия компаса скандинавами в XI или XII в.
И все-таки рассказ о Бьярни представляется ему совершенно недвусмысленным доказательством того, что около 1000 г. н. э. мореплаватели умели ориентироваться лишь по звездам. В рассказе говорится, что Бьярни попал в густой туман, по поводу которого Гельцих довольно убедительно замечает, что "то были, очевидно, туманы Ньюфаундленда"19. В связи с этим эпизодом летописец сообщает: "Наконец они опять увидели солнце и смогли определить страны света". Эти слова не могли исходить от человека, имевшего представление о тайнах магнитной стрелки.
Бьярни и Херьюлф поселились в Гренландии, очевидно, в том самом поселке, который в течение ряда веков носил имя отца Бьярни и получил известность благодаря успешным раскопкам 1921 г. Поселок этот был расположен приблизительно на месте современного поселка Нарссарминт возле Фредериксдаля20.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. "Рассказ о гренландцах". См. "Thule", В. 13, S. 33 (и след.); Т. Steche, Wikinger entdecken Amerika, Hamburg, J934, S. 17 (и след.).
2. "Thule", В. 13, S. 35.
3. Т. Steche, Wikinger entdecken Amerika, Hamburg, 1934, S. 6.
4. G. Storm, Studier over Vinlandsreiserne, Vinlands geografi og ethnografi, "Aarboger for nordisk Oldkyndighed og Historie", Köbenhavn, 1887, 2te Reihe, В. II.
5. "Göttinger Gelehrte Anzeigen", 1939, S. 54 (и след.).
6. К. Риттер, История землеведения и открытий по этому предмету, СПБ,1864, стр. 168.
7. С. Сh. Rafn, Antiquitates Americanae, Köbenhavn, 1837, S. 413, 421 (и след.). [Извлечения из труда Рафна "Американские древности" были переведены на русский язык и опубликованы под названием "Об открытии Америки в X веке". См. "Журнал Министерства народного просвещения", 1838, ч. 19, стр. 239-273. – Ред.]
8. О. S. Rеuter, Altgermanische Himmelskunde, München, 1934, S. 163 (примечание).
9. Т. Steche, Wikinger entdecken Amerika, Hamburg, 1934, S. 61 (примечание 3).
10. F. Genzmer, Die isländischen Erzählungen von den Winlandfahrten, "Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache", 1944, B. 67, S. 45 (и след.).
11. A. W. Brögger, Winlandfahrten, Hamburg, 1939, S. 7 (и след.).
12. F. Genzmer, op. cit., S. 46.
13. G. Neckel, Die erste Entdeckung Amerikas durch die Normannen, Leipzig, 1934, S. 36.
14. O. S. Reuter, op. cit., S. 145.
15. G. Neckel, op. cit., S. 26.
16. G. Neckel, op. cit.
17. A. Sсhück Gedanken über die Zeit der ersten Benutzung des Kompasses im nördlichen Europa, "Archiv für die Geschichte der Naturwissenschaften und der Technik", 1910, B. 3, S. 130.
18. R. Hеnnig, Die Frühkenntnis der magnetischen Nordweisimg, "Beiträge zur Geschichte der Technik und Industrie" (Ежегодник Союза немецких инженеров), 1931/32, В. 21, S. 25. См. также "Неведомые земли", т. I, гл. 10, стр. 102.
19. "Zeitschrift der Berliner Gesellschaft für Erdkunde", 1883, S. 277.
20. Фредериксдаль расположен у южной оконечности Гренландии, на 60°05' с. ш. и 40°03' з. д. – Прим. ред.
|
|
