|
В то лето (1266 г.), когда священник Арнальд покинул Гренландию и они сели на мель в Исландии у Хитарнеса, там были найдены в море куски дерева, отесанные маленькими топориками или теслами; среди них был один, в котором торчали части зубов и костей. Летом вернулись также мужчины из Нордсетура, плававшие на север дальше тех земель, которые до этого были известны людям. Они не заметили никаких жилищ скрелингов [эскимосов] нигде, за исключением Кроксфьордархейдра... Впоследствии священники посылали корабли на север, чтобы узнать, как выглядят земли севернее самого отдаленного места, до которого доходили до того времени. И они плыли от Кроксфьордархейдра, пока земля не исчезла за горизонтом. Они встретились с южным ветром и туманом и должны были держаться вдали от берега. Но когда мгла рассеялась и снова стало ясно, они увидели многочисленные острова со всевозможными зверями, на которых можно было охотиться, – тюленями, моржами и многочисленными медведями. Они вошли далеко в морской залив [Баффинов залив], и все земли скрылись за горизонтом – и Южная земля и глетчеры; но еще южнее, насколько они могли установить, там были глетчеры. Они нашли там несколько древних жилищ эскимосов, но не могли сойти на берег из-за медведей.
Потом три дня и три ночи они плыли обратно и натолкнулись на несколько жилищ эскимосов, когда высаживались на берег на некоторых южных островах. Затем после доброго дня плавания они снова достигли Кроксфьордархейдра к празднику Святого Иакова1. По ночам тогда морозило, но солнце светило днем и ночью. В полдень оно стояло так высоко, что тень от борта судна, обращенного к солнцу, падала на лицо человека, лежащего в шестивесельной лодке поперек борта. В полночь солнце поднималось так высоко, как дома2, когда оно стоит на северо-западе. Потом они вернулись в Гардар3.
* * *
Эрлинг Сигватсон, Бьёрн Тордиссон и Эндридий Оддисов сложили эти вышки в субботу перед Днем похода4 и пережили ледяную бурю5.
Как мы уже знаем, еще плавание фризских дворян около 1040 г. (см. т. II,. гл. 105) иногда рассматривалось как первая в истории полярная экспедиция. Между тем фризские дворяне, как и участники экспедиции короля Гаральда Строгого, вряд ли доходили дальше 65° с. ш. Действительно, "первая полярная экспедиция"6, если мы исключим совсем случайное открытие Шпицбергена (см. т. II, гл. 116), была предпринята норманнами в 1266-1267 гг. в водах Гренландии. К географическим исследованиям норманнов побуждали практические цели. Нансен объясняет это плавание тем, что викинги хотели наряду с другим выяснить, в какой мере были заселены эскимосами местности на западном побережье Гренландии, лежавшие к северу от их земель7.
Сообщение об этой весьма интересной экспедиции дошло до нас только в изложении исландского писателя Бьёрна Йонссона, жившего в XVII в. Но поскольку Йонссон, по его словам, заимствовал свой рассказ из потерянной для нас, к сожалению, части книги "Хауксбок", написанной в 1300 г. и считающейся весьма надежным историческим источником, то нет никаких оснований подвергать его сомнениям.
Своеобразными инициаторами этого исследовательского плавания были священники. Гардар, резиденция гренландского епископа, и был отправным пунктом плавания. Он находился на месте современного Игалико. Отсюда отважные норманны продвинулись дальше на север примерно на 13,5°. К северу от норманских поселений на юго-западном побережье Гренландии находились прежде всего так называемые Нордсетур [северные селения], которые, видимо, посещались норманнами каждое лето в промысловых целях. Их точное местоположение не установлено. Более ранние исследователи перенесли их слишком далеко на север8. Теперь можно считать более или менее доказанным, что самое северное летнее поселение, посещавшееся норманнами, находилось только немного выше 65° с. ш. на месте ныне покинутого поселка Атангмик в районе Готхоб-фьорда, у самой кромки материкового льда9.
Эти новейшие сообщения совпадают с предположением датского чиновника в Гренландии д-ра Ринка, высказанным еще 70 лет назад. По сведениям Ринка, сфера деятельности гренландских поселенцев в средневековье, видимо, простиралась примерно до 65° с. ш.10
Самым северным пунктом, которого достигали до 1266 г., согласно первоисточнику, был Кроксфьордархейдр. Где следует его искать, не совсем ясно. Нансен отождествляет этот фьорд либо с заливом Диско, либо с Вайгатом, которые лежат под 70,5° с. ш.11 Гельмуйден в упомянутом выше специальном исследовании высказал догадку, что Крокс-фьорд нужно искать только под 71°48'; более ранние исследователи передвигали его даже до 75°46'12, однако доводы Нансена представляются убедительными13. Плавание на север, предпринятое с исследовательскими целями из пункта, находившегося в столь высоких широтах, можно с полным основанием назвать полярной экспедицией.
Как далеко к северу зашли мореплаватели, точно установить уже нельзя, несмотря на явное старание автора рассказа как можно точнее определить широту на основании астрономических наблюдений. Гельмуйден полагал, что норманны дошли, вероятно, до 74°34' с. ш.14 Рейтер в новейшем тщательном исследовании этой проблемы с учетом астрономических данных также пришел к выводу, что самый северный пункт, достигнутый экспедицией, находился, вероятно, на побережье Гренландии под 74,5° с. ш.15 Брун, много лет работавший над этим вопросом, тоже полагает, что экспедиция 1267 г., видимо, достигла пролива Джонс или пролива Смит16. Нансен считает, что за 74-й параллелью она прошла небольшое расстояние. Но и это было бы уже очень значительным достижением, ибо норманны побывали бы тогда в северных водах Баффинова залива. Нансен, заслуживающий особого доверия как высококомпетентный знаток этой проблемы, высказывает предположение, что самым северным пунктом, которого достигли норманны, очевидно, был, залив Мелвилл в Гренландии, лежащий под 74° с. ш.
В противоположность Нансену другие, более ранние исследователи пред-полагали, что норманны, вероятно, достигли такой высокой широты не у гренландского побережья, а на западе Баффинову залива, примерно в районе пролива Ланкастер (севернее Баффиновой Земли)17; залив этот открыл для науки Баффин в 1616 г., но только в 1819 г. выход из него нашел Парри18. Это предположение основывалось на том месте первоисточника, где особенно подчеркивается, будто мореплаватели ушли так далеко в море, что земля скрылась из их глаз и потом долгое время стояла туманная погода. Даже в более позднее время один известный историк судоходства в северных морях примкнул к мнению, что норманны зашли в пролив Ланкастер19. Фридерици выступал в защиту гипотезы о том, что в 1267 г. гренландские норманны, вероятно, попали в пролив Ланкастер или даже в пролив Джонс20. Однако с этой гипотезой трудно согласиться. Указание источника на то, что обратное плавание от конечного пункта в Крокс-фьорд длилось только три дня, никак не подходит к проливу Ланкастер и может относиться только к точке, находящейся на побережье Гренландии, будь то залив Мелвилл или какое-нибудь другое место, лежащее несколько севернее. Это предположение можно, пожалуй, считать на сегодня доказанным. Плавание, предпринятое по инициативе священника Халдора из Гардара, вероятно, было продиктовано экономическими соображениями. Промысловые звери издавна водились на западном побережье Гренландии, приблизительно между 68 и 72° с. ш., в большем количестве, чем на юге острова, где находились норманские поселения21. Именно залив Диско, который, видимо, соответствует Крокс-фьорду, указанному в качестве исходного пункта плавания, всегда был богатейшим охотничьим угодьем Гренландии. Отсюда могла возникнуть мысль, нельзя ли найти еще дальше к северу такое же хорошее или даже лучшее место для охоты.
Как старательно велась разведка участниками экспедиции, по мнению автора, можно установить из сообщения о большом количестве увиденных ими тюленей, моржей и белых медведей. Поскольку всех этих ценных животных можно было значительно чаще встретить на севере Гренландии, чем на юге, в XIII в. утвердилось мнение, будто этот остров связан сушей с материком. В диалоге из "Королевского Зерцала" – книги, относящейся примерно к 1240 г., – ясно говорится, что Гренландия не может быть островом, так как водящиеся там белые медведи, песцы, полярные зайцы и другие звери могли попасть туда только с континента22. Так возникло представление, продержавшееся до XVII и даже до XVIII в., будто Гренландия может быть только полуостровом Евразийского континента (см. т. II, гл. 115).
Пристальное внимание было обращено мореплавателями и на наличие плавника, представлявшего большую ценность для совершенно безлесной Гренландии и встречавшегося в изобилии на ее западном побережье. Этот плавник, вынесенный большими сибирскими реками, попал в Гренландию через Ледовитый океан23. Даже следы обработки древесины человеком, обнаруженные мореплавателями, указывают на сибирское происхождение деревьев. В этой связи хочется отметить, что большие скопления сибирского плавника в гренландских водах побудили Нансена организовать свое беспримерное по смелости плавание на "Фраме" в 1893-1896 гг. таким образом, чтобы его корабль следовал за дрейфующим лесом по Ледовитому океану через полюс.
Так как вновь открытые области изобиловали промысловым зверем, то плавание 1267 г. на крайний северо-запад Гренландии едва ли было единственным в своем роде, хотя до нас и не дошли предания о других экспедициях аналогичного характера. Однако следует учесть, что всегда только исключительные обстоятельства служили поводом для записи сообщений об удачных разведках новых районов или о плаваниях к уже знакомым охотничьим угодьям. Даже о замечательной "полярной экспедиции" 1267 г. мы так ничего и не узнали бы, если бы священник Халдор случайно не сообщил об этом в письме своему знакомому капеллану Арнальду, ранее подвизавшемуся в Гренландии и находившемуся тогда при дворе норвежского короля Магнуса, и если бы это сообщение не сохранилось.
Следует добавить еще несколько слов об очень интересной попытке автора сообщения определить широту достигнутого на севере пункта при помощи данных о точке солнцестояния и длине тени в полдень. Такого рода астрономические наблюдения с давних пор хорошо проводились именно на Крайнем севере. Ведь знает же история исландской культуры некоего странного "Звездного Одди", жившего около 1000 г. Этот исландец был бедным простолюдином, батраком крестьянина Торда, поселившегося в пустынной северной части Исландии у Фельсмули. Одди Хельгасон ловил рыбу для Торда на острове Флатей и, находясь в полном одиночестве среди безграничного простора, использовал свой досуг для наблюдений, благодаря которым стал одним из величайших астрономов, каких знает история. Занимаясь неустанными наблюдениями за небесными явлениями и точками солнцестояния, Одди изобразил движение небесных тел в цифровых таблицах. Точностью своих расчетов он значительно превосходил всех современных ему средневековых ученых. Одди был замечательным наблюдателем и математиком, поразительные достижения которого оценены только в наши дни24.
Астрономические данные, приведенные Халдором, также можно расценить как проявление похвального стремления к максимальной научной точности. Однако эти данные очень примитивны и совершенно недостаточны для точного определения географической широты, на которую они указывают. Рейтер пытался расшифровать астрономические данные, сообщенные в "Хауксбоке", с учетом методов определения высоты солнца, применявшихся норманскими мореплавателями. Сделанный им чертеж наглядно показывает применение для этой цели "зонборда", то есть особого стержня, устанавливавшегося в вертикальном положении на борту корабля. На основании своих вычислений Рейтер приходит к выводу, что мореплаватели 1267 г., видимо, прошли вдоль западного побережья Гренландии до 74,5° с. ш. Эту широту мы можем теперь считать наиболее вероятной. Следовательно, отважные моряки действительно зашли даже несколько севернее залива Мелвилл, который Нансен считал конечным местом их плавания.
Заслуживает внимания и краткое упоминание о "скрелингах", жилища которых норманны нашли покинутыми.
Участки побережья, заселенные эскимосами, видимо, находились в то" время еще сравнительно далеко от норманских поселений. "Королевское Зерцало", относящееся примерно к 1240 г., несмотря на содержащееся в нем мастерское описание Гренландии, еще ничего не сообщает об эскимосах.
В древних скандинавских источниках эскимосы упоминаются поразительно редко. Нансен пытается объяснить это тем, что "скрелинги" считались гномами, о которых не полагалось говорить, чтобы не навлечь на себя беду. Автор только передает эту гипотезу Нансена, не присоединяясь к ней25.
Все изложенные выше рассуждения должны только доказать, что экспедиция 1267 г. привела норманнов в воды северо-западной Гренландии, но им едва ли удалось зайти за 74,5° с. ш. Нельзя категорически отрицать, что другие мореплаватели, сведения о которых до нас не дошли, после 1267 г., возможно, заходили еще дальше на север и проникли даже к Баффиновой Земле. Некоторые более поздние исследования дают нам основания для такого вывода. Так, в 1875 г. Джордж Нейрс якобы обнаружил на острове Вашингтон, восточнее Земли Элсмира, под 79°31' с. ш., следы пребывания лат древних норманнов26. Впрочем, его утверждения представляются спорными и не могут служить надежным доказательством. Однако Расмуссен, пожалуй, доказал, что, занимаясь охотничьим промыслом, гренландские норманны плавали до пролива Смит под 77° с. ш.27 Кроме того, на побережье Америка Исаксен сделал в 1906 г. находку28, доказывающую, что древние норманны видели лежащий под 76° с. ш. пролив Джонс (между Девоном и островом Элсмира). На северном берегу залива Исаксен нашел устроенные человеком гнезда для гаг. Этого никогда не делали эскимосы, а только норманны, собиравшие гагачий пух – этот ценный товар. Сидящие на яйцах гаги обкладывали пухом такое гнездо для своих птенцов, если они чувствовали себя в нем удобно.
Во всяком случае, представляется несомненным, что экспедиция 1267 г., (даже если ее участники первыми проникли так далеко на север) отнюдь не была единственной в этом, районе. Это предположение подтверждается еще одним очень своеобразным документальным свидетельством29.
В июне или июле 1824 г. проводник экспедиции датчанина Гро совершил восхождение на самое высокое ровное плато скалистого, лишенного растительности острова Кингигторсуак, принадлежащего к группе так называемых Женских островов и расположенного в трех милях севернее Упернивика (в Гренландии), под весьма высокой широтой 72°55'30. Проводник (эскимос, по имени Пелинут) обнаружил там искусно возведенные каменные вышки, частично разрушенные, а на среднем из них – маленький камень с рунической надписью в три строки. Камень этот длиной 10 см и шириной 4 см был куском зеленого гранитизированного сланца. Гро взял камень с собой в Данию и передал рунологу Раску, который записал свою расшифровку 2 ноября 1824 г. Финский ученый Магнусен опубликовал надпись в 1827 г. в журнале "Антиквариске Анналер" на основании сообщения миссионера Крага и добавил, что ее фразеология типична для XII в., а подлинность не подлежит сомнению. Раек в том же журнале высказал догадку, что надпись указывает на 1135 г. В этом случае воскресеньем перед Днем похода было 18 апреля 1135 г. Позднее Рафн сделал обстоятельный разбор рунической надписи на камне31. Однако, если чтение даты Раском, расшифровавшим ее как 1135 г., вскоре было подвергнуто сомнению, то все же Гумбольдт подчеркнул следующее:
"Брюньюльфсен и Гро по другим признакам определенно считают, что важный памятник с Женских островов (как и рунические надписи, найденные у Игалико и Эгегейта, 60°51' и 60°0' с. ш., а также руины строений у Упернивика, 72°50' с. ш.) относятся к XI и XII вв."32.
Подлинность надписи на камне никогда не вызывала сомнений. Но против правильности ее толкования некоторые ученые возражали, например Монике, Клапрот, Брюньюльфсен. Особенно оспаривалось, что в рунах действительно указан 1135 г. Гумбольдт тоже выразил сомнение по этому поводу. Подлинный рунический камень был доставлен в свое время в Копенгагенский музей северных древностей, но здесь загадочно исчез, как это было установлено при ревизии в 1866 г. Поэтому при толковании надписи мы ограничиваемся только более старыми копиями и рисунками.
За последние десятилетия исчезнувший камень и его надпись часто привлекали внимание скандинавских ученых. Фиинур Йонссон разъяснил в 1893 г., что рунические знаки на камне относятся примерно к 1300 г. и, следовательно, не могли быть высечены на нем раньше33. Это мнение разделял Бугге34. Нансен высказал предположение, что норманны Кингигторсуака, возможно, попали в беду и хотели сами поставить себе памятник35. Однако эта догадка кажется маловероятной, так как иначе об этом было бы что-либо сказано в надписи.
Цехлин полагал даже, что рунический камень предназначался "для заклинания от непогоды"36. Но трудно себе представить, чтобы для такой цели брали на себя тяжелый и продолжительный труд по нанесению рунических знаков на камень. Насколько известно автору, о подобных случаях нигде не сообщалось.
Йонссон посвятил руническому камню специальное исследование37. После его работы не остается сомнений, что дата 1135 г. в тексте не названа и что все выводы, сделанные когда-то из факта столь раннего появления норманнов на северо-западе Гренландии, несостоятельны. По Йонссону, самый надежный вариант рун гласит:
"Erlingr Sighvatsonr ok Bjarne Thordarson ok Endridi Oddsson laugardaginn fyrir gagndag hlodu varda thā ok ryndu".
В новой американской работе предлагается другой вариант, идентичный по смыслу, но выраженный другими словами:
"Ellikr: Sikuaths; son: r: ok: Baanne: Tortarson: ok: Enrithi: Osson: laukartak: in: fyrir: gakntag: lothu: vartate: okrytu..."38
За этим текстом следует еще шесть рунических знаков, которые не поддаются расшифровке. По Йонссону, это тайные знаки (lønruner). В докладе, сделанном Лёффлером в Стокгольме 13 марта 1705 г., утверждалось, что последние шесть рунических знаков, прочитанные Раском как "...высекли эти руны в 1135 г.", в действительности означали: "они убрали лед..."(?)39. В своем письме к автору этих строк, написанном в 1936 г., Неккель присоединился к этому толкованию.
Как бы то ни было, теперь можно считать достоверным, что надпись относится не к 1135 г., как предполагали первые ее толкователи, а сделана на 150-200 лет позже. Ольсен особенно тщательно исследовал эту надпись и был склонен отнести ее к 1333 г.40 Немецкий рунолог Краузе присоединился к этому толкованию и дал новый вариант чтения надписи, приведенный среди первоисточников в начале этой главы41. Маттиассен утверждал, что надпись относится к концу XIII в.42, а Холанд в связи с этим сообщил, что в одном своем еще не опубликованном исследовании он самостоятельно установил дату – 1291 г.43 Какое предположение более правильно, автор судить не берется. Смотря по толкованию, дату можно отнести к 20 апреля 1291 г. или к 24 апреля 1333 г. Впрочем, для данного исследования несущественно, какой вариант соответствует действительности. Так или иначе, будь то в 1291 или в 1333 г., викинги уже достигли высоких северных широт.
Недалеко от Кингигторсуака находится эскимосское стойбище Инугсук, где Маттиассен обнаружил при раскопках предметы, несомненно, норманского происхождения, видимо похищенные у викингов: молоток из медного сплава, кусочки ткани, какую обычно находят в погребениях викингов, шахматную фигуру из кости и, кроме того, фигурки в одежде норманнов, вырезанные эскимосами.
Недалеко от места этой находки, у Упернивика, под 72°48' с. ш., обнаружен еще один рунический камень44.
Нас поражает время года, которое, согласно источникам, было выбрано для плаваний. Издавна самые северные широты обычно посещались, что вполне естественно, в середине или в конце лета. Упомянутая в отчете о плавании 1267 г. "рекордная высота", составлявшая по меньшей мере 74° с. ш., была также достигнута во второй половине июля, как это следует из первоисточника. Но трудно понять, как норманны в апреле смогли попасть в район Упернивика. Разумеется, до Кингигторсуака можно было добраться не только на корабле, но и по льду. Ведь дальние путешествия по льду через замерзшие моря не редкость у эскимосов. Еще 100 лет назад жители Аляски ежегодно в конце зимы переправлялись через замерзший Берингов пролив на пушные ярмарки чукчей, устраивавшиеся на покрытой льдом реке Анюй на территории Колымы45. Нередко случается также, что арктические животные зимой перебираются по морю с Лабрадора в Гренландию. К тому же не исключается и возможность перехода на лыжах, как это подчеркивает Расмуссен, весьма компетентный знаток эскимосской культуры46.
Итак, не исключено, что гренландские норманны зимой, так же как и эскимосы, поднялись далеко на север для охоты или же летом поплыли в эти регулярно посещавшиеся "северные охотничьи места" (Нордсетур) и там зазимовали, добровольно или поневоле. Такая догадка вполне правдоподобна; ведь провел же Фрёйхен в наши дни в Северной Гренландии под 77° с. ш. не менее 20 зим47. Так или иначе, нельзя сомневаться в том, что руническая надпись была составлена в апреле и, следовательно, в этом месяце норманны находились в Гренландии, почти под 73° с. ш. Поскольку сейчас уже нельзя выяснить, почему был воздвигнут памятник с рунической надписью, пожалуй, следует рассмотреть вопрос, не хотели ли три участника экспедиции обозначить сооружением "каменной бабы" самый северный пункт, до которого они дошли.
Ведь такой обычай бытовал в древности, когда не раз сообщалось о различных "столбах Геракла". Он сохранился и до наших дней. Каменной вышкой отмечают первое восхождение на труднодоступные горные вершины; ею же отметил Норденшельд достижение мыса Челюскин 19 августа 1878 г., обозначив крайнюю точку маршрута. В рассматриваемом здесь случае речь может идти, конечно, только о самой северной точке, достигнутой именно этой норманской экспедицией, ибо другие норманны проникли гораздо дальше на север уже в 1267 г. Однако охотничьи угодья "Нордсетур", очевидно, весьма регулярно посещались норманнами, поэтому трудно понять, почему одна из подобных экспедиций приложила особые старания, чтобы увековечить свое достижение. Рафн дает правильное разъяснение по этому поводу: рунический камень "недвусмысленно доказывает, что древние скандинавы – гренландцы или исландцы – в те времена доходили до этих местностей, находящихся в 20 милях к северу от полуострова Свартенхук"48. Отсюда можно сделать вывод, "что норманны нередко посещали эти северные местности".
Надпись на камне из Кингигторсуака – это "самая северная надпись е мире"49.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. 25 июля, что в XIII в. соответствовало 1 августу грегорианского календаря.
2. То есть в Гардаре, под 60°58' с. ш.
3. Из записей Бьёрна Йонссона (1574-1656) на основании сообщения книги "Хауксбок" (ок. 1300), оригинал которого утерян. См. "Grønlands historiske Mindesmaerker, ed. Finnur Jonsson, Köbenhavn, 1845, B. III.
4. День похода, или День победы, был первоначально древнеязыческим праздником, позднее ставшим христианским. Он отмечался 25 апреля.
5. Надпись на руническом камне из Кингигторсуака, переведенная В. Краузе. О другом чтении рун см. стр. 85, 86.
6. Geelmuyden, Den første Polarexpedition, "Nature", Oslo, 1883, В. VII, S. 178.
7. F. Nansen, Nebelheim, Leipzig, 1911, В. I, S. 333.
8. J. Fischer, Die Entdeckungen der Normannen in America, Freiburg, 1902, S. 33.
9. L. Hammerich, Aus nordischen Siedlungen in Grönland. "Kieler Blätter", 1941, S. 86.
10. Н. Rink, Tales and traditions of the Eskimo, London, 1875.
11. F. Nansen, op. cit., S. 334.
12. K. Maurer, Grönland im Mittelalter, Leipzig, 1874, S. 210.
13. F. Nansen, op. cit., В. I, S. 333; В. II, S. 20.
14. H. Geelmuyden, op. cit., S. 178.
15. O. S. Reuter, Germanische Himmelskunde, München, 1934, S. 595 (и след.).
16. "Meddelelser om Grønland", 1918, В. 57, S. 107.
17. Статья Рафна. См. "Grønlands historiske Mindesmaerker", В. III, S. 881 (и след.); A. Bugge, Vore forfaedres opdagelsesreiser i Polaregene, Christiania, 1899.
18. Речь идет о двух английских арктических предприятиях: второй экспедиции Роберта Байлота, виднейшим участником которой (как и первой) был штурман Вильям Баффин, и первой экспедиции Вильяма Парри, который через 300 лет блестяще опроверг мнение Баффина, будто "нет ни прохода, ни надежды на проход в северной части Девисова пролива". – Прим. ред.
19. K. Müller, Altgermanische Meeresherrschaft, Gotha, 1914, S. 374.
20. G. Friederici, Der Charakter der Entdeckung und Eroberung Amerikas durch die Europäer, Stuttgart, 1936, B. III, S. 65.
21. F. Nansen, op. cit., B. II, S. 7.
22. O. Brenner, Speculum regale, München, 1881, p. 49 (и след.).
23. A. Humboldt, Kosmos, Stuttgart, 1877, В. II, S. 170.
24. О. S. Reuter, Oddi Helgason und die Bestimmung der Sonnwenden im alten Island, "Mannus", 1928 (Festschrift für Gustaf Kossinna), S. 324 (и след.); Germanische Himmelskunde, S. 643 (и след.).
25. F. Nansen, op. cit., В. II, S. 10.
26. V. Stefansson, Introduction to Frobisher's Three Voyages, London, 1938, p. XXI, LX (и след.).
27. K. Rasmussen, Myter og Sagn, Köbenhavn, 1921-1925, В, Ш, S. 125 (и след.).
28. G. Isachsen, Nordbøernes Faerder til Norderseta, "Norske Geografisk Selbskabs Aarbog", Christiania, 1907, B. XVIII.
29. Приведенные ниже рассуждения в первом издании книги входили в гл. 112 II тома. Автор считает, что целесообразнее поместить их в этой главе.
30. Раньше часто высказывалось предположение, что Кингигторсуак, вероятно, находился на побережье Баффиновой Земли. См., например, J. Winsor, Narrative and critical history of America, Boston, 1889, v. I, p. 67. Однако такое предположение ошибочно.
31. C. Ch. Rafn, Antiquitates Americanae, Köbenhaven, 1837, S. 309; 324, 347, 368, 377.
32. A. Humbоldt, Kosmos, Stuttgart, 1877, В. II, S. 291 (примечание 27).
33. F. Jonsson, En kort utsigt over den Islands-Grönlandske kolonis historie, "Nordisk Tidsskrift", Stockholm, 1893, S. 340.
34. A. Bugge, Vore forfaedres opdagelsesreicher i Polaregnene, Christiania, 1899, S. 506.
35. F. Nansen, op. cit., В. I, S. 321.
36. E. Zechlin, Maritime Weltgeschichte, Hamburg, 1947, S. 268,
37. F. Jonsson, Runestenen fra Kingigtorsuak, "Grönlandske Selskabs Aarbog". 1914, S. 89 (и след.).
38. Н. R.Holand, The Kensington Stone, Ephraim, 1932, p. 21 (и след.)
39. "Svenska Dagbladet", 14 März, 1905.
40. "Tidsskrift for Sprogvidenskap", Oslo, 1932, В. V, S. 180.
41. W. Krause, Was man in Runen ritzte, Halle, 1935, S. 43.
42. Matthiassen, The Eskimo Archeology of Greenland, "Antiquitas", June 1935, v. 9, No. 34.
43. H. R. Holand, America 1355-1364, New York, 1946, p. 10 (примечание 4).
44. "Archiv für Rassen- und Gesellschaftsbiologie", Dezember, 1925, S. 311.
45. J. D. Cochranе, Fussreise durch Russland und die sibirische Tartarey, Wien, 1826, S. 119 (и след.).
46. K. Rasmussen, Den store slaederejse, Köbenhavn, 1932.
47. P. Freuchen, Arctic Adventure, New York, 1935.
48. Сh. Rafn, op. cit., S. 414.
49. H. Arntz, Handbuch der Runenkunde, Halle, 1935, S. 213.
|
|
