Литература

Источник: Е. А. РЫДЗЕВСКАЯ. ДРЕВНЯЯ РУСЬ И СКАНДИНАВИЯ В IX-XIV ВВ.

"Сага об Олаве Трюггвасоне" монаха Одда, редакция А (Saga Olafs Konungs Tryggvasonar er ritaði Oddr muncr)

<6-45>

О конунге Гардов и матери его

[972-983 гг.] В то время правил в Гардарики Вальдамар конунг с великой славой. Говорят, что мать его была пророчицей, и это называется в книгах духом фитона, когда язычники пророчествовали. Исполнялось многое по тому, как она говорила, была она тогда уже слаба от старости. Был такой обычай у них, что в первый вечер Йоля¹ ее приносили в кресло [и сажали] перед почетным сидением конунга. И раньше, чем люди принялись пить, спрашивает конунг мать свою, не видит и не знает ли она, нет ли какой-нибудь опасности или беды, которая грозила бы его земле², не приближается ли немирье или опасность, не хотят ли другие захватить его владения. Она отвечает: "Не вижу я ничего такого, сын мой, в чем я бы предвидела вред тебе или земле твоей, также ничего такого, что испугало бы твое счастье, но вижу я великое видение и славное. Родился ныне сын конунга в Норвегии, и будет он знаменитым мужем и славным вождем, и не сделает он зла твоей земле, а многое даст вам, и после вернется в свою страну, где он был в юных годах, и завладеет он землей своей, на которую имеет право по рождению, и станет он конунгом, и будет сиять великой славой, и многим будет помощником в северной части мира. Но не долгой будет его власть над Норвегией. А теперь унесите меня, потому что я не буду дальше говорить, и теперь довольно сказано". Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва конунга.

Об Олаве, сыне Трюггви, и Астрид, матери его

А после того как они, Олав и Астрид, пробыли две зимы у Хакона Старого, собрал он их в путь с честью и передал их на руки купцам тем, которые собирались ехать в Гарды на восток. Хотел он послать их к Сигурду, брату Астрид; он был в великой чести у конунга Гардов. Хакон Старый дал им все, что надо для этой поездки, и расстались они не раньше, чем они сели на корабль с хорошими спутниками. И после того вышли они в море. И в этой поездке напали на них разбойники и отняли все их имущество, и убили некоторых из людей тех, и увели в разные стороны, а после – в неволю и рабство. И здесь расстался Олав с матерью своей, и ее после того продавали из одной страны в другую. Олав был также продан в рабство, как другие пленники, и было у него три хозяина в том плену. И тот, кто первый купил его, звался Клеркон, и он убил воспитателя³ его у него на глазах. И немного спустя продал он Олава человеку, который звался Клерк, и взял за него отличного козла, и пробыл он во власти этого человека некоторое время. Но бог, который не хочет, чтобы скрывалась слава и честь его друзей, как не должен свет скрываться во тьме, сделал великой славу этого юноши и освободил его из этой неволи, как в древности освободил Иосифа. А тот человек, который теперь владел Олавом, продал его тому, который звался Эрес, и взял за него прекрасную одежду, которую мы называем "весль" или "слагнинг" на нашем языке. И этот хозяин, который теперь купил его, он был уроженец языческих стран; жену его звали Рекон, а сына их – Реас. Он купил также с ним вместе брата его по воспитанию, которого звали Торгильс, сына Торольва; он был старше Олава. Они пробыли 6 лет в такой беде.

Об Олаве, сыне Трюггви

И в это время правил Вальдамар над Гардарики; у него была княгиня, которую звали Аллогия, и была она мудрейшей из женщин. Сигурд, брат Астрид, был в такой великой чести у конунга, что он получил от него большое имение и большой лен, и поставил он его ведать дела конунга и собирать дань конунга по всем волостям⁴. Его повеления имели силу во всей той земле конунга. Было тогда Олаву 9 лет, когда случилось, что Сигурд, брат матери Олава, прибыл в то место, где находился Олав, и был хозяин тот в поле с работниками. Сигурд въехал в то селение с большой дружиной и подобающими ему спутниками. Олав тогда играл с другими мальчиками; его так сильно полюбил господин его, что он не был подневольным или рабом, а будто любимым сыном, и он ему ни в чем не отказывал, чего он просил. Он забавлялся каждый день, как ему вздумается. И Олав хорошо приветствовал его и с большим уменьем. И Сигурд принял его слова хорошо и приветливо и сказал так: "Вижу я, хороший мальчик, что не похож ты на здешних людей ни по виду, ни по речи. Скажи мне имя свое, и какого ты рода, и где твоя родина". Он отвечает: "Олав зовут меня, моя родная страна – Норвегия, и я из рода конунгов". Тогда Сигурд сказал: "Как же зовут отца твоего или мать?" Он отвечает: "Трюггви звался отец мой, а мать – Астрид". Сигурд сказал: "Чья дочь была твоя мать?" Он отвечает: "Она была дочь Эйрика из Опрустадира, знатного мужа". И когда Сигурд услыхал это, сошел он с коня и хорошо приветствовал его, и поцеловался с ним, и говорит ему, что он брат его матери и "поистине радостный это день, когда мы здесь встретились". Затем спрашивает Сигурд о поездке Олава и о его прибытии сюда, и долго ли он терпел эту беду. И он рассказал ему о своей поездке, как это было. И после того сказал Сигурд: "Хочешь ли ты, родич, чтобы я выкупил тебя у господина твоего, чтобы ты больше не был в неволе или на службе у него?" Он отвечает: "Мне теперь хорошо по сравнению с тем, что было, но я очень хочу, чтобы меня освободили отсюда и чтобы мой брат по воспитанию был освобожден от рабства и уехал со мной". Сигурд сказал, что охотно так сделает и ничего для этого не пожалеет. А после того вернулся Эрес бонд домой и хорошо приветствовал Сигурда, потому что он должен был собрать земские дани с тех волостей и с каждого дома и наблюдать, чтобы все было правильно уплачено. Наконец, Сигурд заговорил с тем бондом о том, не хочет ли он продать тех мальчиков, "я сразу же заплачу за них". Он отвечает: "Я продам старшего мальчика, как вы хотите, а младший у меня не для продажи, потому что он умнее и красивее и люблю я его гораздо больше, и трудно мне расстаться с ним; не продам его иначе, как по большой цене". И когда Сигурд услышал это, спросил он, сколько же это будет, а бонд тот все отказывался, а Сигурд тем больше настаивал. И наконец надо сказать об этой сделке, что старший мальчик был куплен за марку золота, а младший – за 9 марок золота, и было бонду все-таки труднее расстаться с ним, чем с тем мальчиком. После этого Сигурд уехал с Олавом, родичем своим, в Гардарики. А по законам в той стране не полагалось там воспитывать сына конунга из иноземного рода и из далекой земли без того, чтобы об этом знал сам конунг. Сигурд взял Олава домой, к себе в свой дом, и там держал его тайно, и мало кто знал об этом, но обращался с ним хорошо. Так прошло некоторое время. Случилось однажды, что Олав ушел из дому, и с ним его брат по воспитанию, и не знал об этом Сигурд, родич его. Они ушли тайком и пошли по улице. И там увидел Олав перед собой того недруга, который шесть лет тому назад убил его воспитателя у него на глазах и самого его продал в рабство. И когда он увидел его, стал он в лице, как кровь, и весь полон гнева, и сильно взволновало его то, что он видел. Тогда он быстро вернулся домой. И немного спустя пришел Сигурд с торга, и когда он увидел, что Олав, родня его, полон гнева, спросил он Олава, что с ним. Он говорит, какая тому причина, и просил его помочь ему отомстить за воспитателя своего, "ведь столько горя причинил мне этот человек и столько обид – хочу я теперь отомстить за своего воспитателя". Сигурд говорит, что он это сделает для него; вот встали они и пошли с большой дружиной, а Олав указывал ему путь до торга. И когда Олав увидел этого человека, взяли они его и вывели за город. И выступил тогда вперед этот юный мальчик, Олав, и хотел отомстить за своего воспитателя. Дали ему в руки большой топор, чтобы зарубить этого человека. Олаву было тогда 9 лет. И замахнулся Олав топором, и ударил по шее, и отрубил голову; и говорили, что это – славный удар для такого юного человека. В это время в Гардарики было много прорицателей, которые знали многое; говорили они, что знают, что в эту страну пришли духи-хранители какого-то славного мужа, хотя еще молодого. И никогда не видели они ничьих духов-хранителей более светлых и прекрасных, и подтверждали они это многими словами, но не могли знать, где он. И говорили они, что таким великим будет его счастье и тот свет, который сияет над ним, что распространится по всему Гардарики и по всей восточной части мира. А так как, как уже сказано, Аллогия княгиня была мудрейшей из женщин, то ей показалось все это очень важным. Попросила она тогда конунга в прекрасных словах, чтобы он велел собрать тинг и чтобы люди сошлись туда из всех ближних волостей, и говорит она, что придет туда "и распоряжусь так, как мне хочется". Конунг так и сделал, и сошлось туда множество людей. И велела княгиня всем стать в круг, чтобы каждый стоял возле другого "и я могла бы видеть лицо каждого и весь вид его, и особенно глаза, и надеюсь, что узнаю, кто владеет этим счастьем, если увижу зрачки глаз его, и нельзя будет скрыть, кто именно такой по природе. Конунг послушался ее речей. И длился этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходила к каждому и замечала вид каждого, и не нашлось такого человека, который по ней похож был бы на то, что он совершит такие великие дела. И после того как тинг длился два дня и настал третий, еще увеличился тот тинг; шли туда все по повелению его, а иначе пришлось бы за это отвечать. Весь народ стал в круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня замечала лицо и весь вид каждого. И подошла она через некоторое время туда, где стоял юный мальчик в бедной одежде; был на нем плащ, а шапка была откинута на плечи. Она посмотрела ему в глаза и сразу узнала, что это у него такое высокое счастье, и отвела его к конунгу, и стало ясно перед всеми, что нашелся тот человек, которого она долго искала. И был этот мальчик взят во власть конунга. Открыл он конунгу и княгине род свой и звание – что он не раб, а открылось теперь, что он украшен происхождением от конунгов. И стали конунг с княгиней воспитывать Олава с благами, как собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах и скоро достиг совершенства по силе и уму, и вырос не по годам, так что через немного зим далеко опередил своих сверстников во всем, что может украсить доброго вождя. И как только он стал показывать себя и свои совершенства, он во многом превзошел [всех], и вскоре выучился рыцарскому обычаю и воинской мудрости, как люди, самые знающие и храбрые в этом деле. И потому был он в великом уважении и почете, прежде всего у конунга и княгини, а также у всех других, знатных и незнатных. Рос он там все дальше по уму и по числу лет и по совершенству во всем, что может украсить славного вождя. И Вальдамар конунг вскоре поставил его вождем своей дружины, чтобы он стоял во главе воинов, которые должны были добывать честь конунгу, и много славных дел совершил он в Гардарики и во всей восточной половине [мира], хоть здесь и мало рассказано. И когда ему было 12 лет, спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов и волостей⁵, которые раньше были под его властью и были отняты у него язычниками, присвоившими себе его владения и честь. Конунг отвечает и говорит, что, конечно, есть некоторые города и селения⁶, которые раньше принадлежали ему и которые другие отвоевали у него и подчинили себе. Олав сказал тогда: "Дай мне отряд в мое распоряжение и корабли, и я попытаюсь взять обратно потерянные земли, потому что мне хочется воевать и бороться с теми, кто вас посрамил. Будет мне в этом помощью ваше счастье и твоя собственная удача и будет так – или я их убью, или они побегут перед моей силой". Конунг охотно согласился и дал ему отряд, как он просил. И стало видно, как раньше было сказано, как он хорошо знал всякое рыцарское дело и боевой обиход, и так умело вел он рать, точно всегда это делал. Пошел он с этой ратью, и было у него много битв, и одержал великую победу над своими недругами. Взял он обратно все города и крепости, которые раньше были под властью конунга Гардов, и много иноземных народов подчинил он власти Вальдамара конунга. А осенью он вернулся со славной победой и с прекрасной добычей; было у него много разных сокровищ, золота и ценных тканей и камней, которые он привез конунгу, и опять обновилась тогда его слава. И приветствовали его все с величайшей радостью. Так ходил он каждое лето в поход и совершил много славных дел, а по зимам был у Вальдамара конунга. И в то время, когда он был в такой славе, говорят, что после одной великой победы возвращался он домой в Гарды, и плыли они с большой пышностью, и паруса на кораблях у них были из драгоценной ткани и такие же шатры. А из этого видно, какое у него было великолепие после тех великих подвигов; которые он совершил в восточных странах.

Об Олаве конунге

Так говорят мудрые и знающие люди, что Олав никогда не чтил идолов и всегда старался так поступать. Все-таки он часто сопровождал конунга в храм⁷, но никогда не входил туда, а стоял снаружи у дверей. И однажды конунг говорил с ним и просил его не делать так, "потому что, может быть, боги разгневаются на тебя и ты погубишь цвет юности своей. Я бы очень хотел, чтобы ты смирился перед ними, потому что боюсь за тебя, чтобы они не разгневались на тебя так сильно, как этого можно опасаться". Он отвечает: "Я никогда не боюсь богов, у которых нет ни слуха, ни зрения, ни разума; я понимаю, что они не смыслят, и вижу, господин, каковы они по природе; из того, что вижу тебя каждый раз с ласковым обычаем, кроме того времени, когда ты там и приносишь им жертвы, и всегда мне кажется, что не на счастье ты там. И поэтому я понимаю, что те боги, которых ты чтишь, правят мраком". И говорят люди, что, когда Олав был в такой чести, у некоторых было больше зависти, чем доброты, и клеветали на него перед конунгом тем. И была к нему зависть у многих знатных людей, и по этой причине он уехал. И была с ним большая рать, и воевал он с языческими народами и всегда побеждал. Ходил он далеко по Востоку⁸ и покорял себе там народ, а когда ему наскучило это дело, была уже близка зима; хотел он вернуться домой в Гарды. И поднялся тогда сильный противный ветер, и на этот раз не давал ему плыть. Повернул он к Виндланду со своей дружиной и стал на якорь. (Далее следует рассказ о пребывании Олава в Виндланде и о его женитьбе на княгине Гейре. После ее смерти он покидает Виндланд.) ... Собрался он со своей дружиной в отъезд и надеялся, что он тогда скорее утешится в том горе, которое он испытал. Думал он ехать на Русь. (Далее следует рассказ о высадке в Дании, о грабеже среди прибрежного населения, о нападении жителей на Олава и его людей и о чудесном спасении их при помощи знака креста.)

О сновидении Олава конунга

После того направил Олав корабли свои оттуда на восток в Гарды. И конунг с княгиней приняли его прекрасно, и пробыл он там зиму ту. И однажды было ему удивительное видение. Видел он большую гору, и будто он восходит на нее до самой вершины, и казалось ему тогда, что он поднялся выше облаков. И когда он поднял глаза, он увидел чудные места и светлых людей, живших в этих местах, и почувствовал сладостный запах, и увидел всякие прекрасные цветы и большую красоту, чем он мог подумать и сказать. Услышал он голос, который говорил с ним: "Слушай ты, готовый стать божьим человеком, потому что ты никогда не чтил богов и не служил им, но поносил их, а потому умножатся дела твои для добра и достойного успеха, но многого еще недостает тебе для того, чтобы ты мог быть в этих местах и был достоин жить здесь вечно, потому что ты еще не знаешь творца своего и не знаешь, кто истинный бог". И когда он услышал это, он сильно испугался и сказал так: "Кто ты, господин, чтобы я уверовал?" Голос тот отвечает: "Поезжай в Грецию, и там станет тебе известно имя господа бога твоего. И если ты будешь соблюдать веления его, то будет тебе вечная жизнь и блаженство. И когда ты будешь веровать истинно, ты обратишь многих других от заблуждений к спасению, потому что бог поставил тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы". И после того как он все это слышал и видел, хотел он спуститься с горы. И когда он шел вниз, он увидел страшные места, полные пламени и мучений, и при этом слышал он жалобный плач и много страшного. И казалось ему, что узнаёт он многих людей, веровавших в идолов, и друзей, и вождей. И увидел он, что эти мучения ожидают Вальдамара конунга и княгиню. Он был тогда так сильно взволнован, что проснулся весь в слезах и с великим страхом. После того велел Олав дружине своей собираться в путь оттуда. "И хочу я теперь плыть в Грецию". Так и сделали; был ему попутный ветер, и прибыл он в Грецию. И нашел там славных учителей, хорошо знавших веру, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа, и был он научен той вере, которая раньше была возвещена ему во сне. После того встретился он с одним славным епископом и просил дать ему святое крещение, которого он давно желал, чтобы он мог приобщиться к христианам, и после того было ему дано знамение креста. А после того просил он епископа ехать с ним на Русь и проповедовать там имя божие языческим народам. Епископ сказал, что обещает приехать, если он сам поедет, потому что тогда сам конунг будет менее всего противиться и другие знатные вожди и будет помогать ему, чтобы был успех и христианство божие стало сильнее. Тогда уехал Олав обратно на Русь, и его, как и раньше, хорошо приветствовали, и пробыл он там некоторое время. И часто говорил он конунгу и княгине, чтобы они поступили так, как им подобает, "и гораздо лучше вера в истинного бога и творца своего, который создал небо и землю и все, что на них есть". Он говорил также, что не годится знатным людям заблуждаться в столь великом мраке и верить в тех богов, которые не могут помочь, и прилагать к этому усердие и труд. "Вы можете понять по мудрости вашей, что истинно то, что мы проповедуем, и я никогда не перестану проповедовать вам истинную веру и божие слово, чтобы вы могли дать плоды для истинного бога". И хотя конунг долго противился и говорил против того, чтобы оставить свой обычай и веру в богов тех, но все же понял он по милости божией, что большая разница между верой той, которая у него была, и той, которую Олав проповедовал. И ему часто напоминали в прекрасных речах, что все, что у них раньше было, – языческое заблуждение и суеверие, а христиане веруют лучше и прекраснее. И при помощи спасительных речей княгини, которыми она помогла в этом при поддержке милости божьей, согласился тогда конунг и все мужи его принять крещение и святую веру, и был там окрещен весь народ тот. А когда это было сделано, собрался Олав в отъезд оттуда, и пошла тогда великая слава об Олаве всюду, где он бывал, не только в Гардах, но и во всей северной половине мира, и дошла тогда слава об Олаве до самой Норвегии и о славных делах, которые он совершал каждый день. (Далее следует рассказ о крещении Олава и его дружины в Ирландии.) После того позволил Олав своим мужам ехать в торговые поездки, куда они хотят, но чтобы они все пришли в Англию раньше, чем он уедет оттуда. И получив это разрешение, они все отправились в торговые поездки, а Олав конунг направил корабли свои в Англию. И когда он прибыл туда, узнал он, что в Нортумберленде правит ярл, которого зовут Сигурд. (При встрече Сигурд спрашивает его, кто он и откуда пришел.) Он говорит, что зовут его Али Богатый и что он купец "и все мы пришли из Гардарики". (Олав вступает в товарищество с Сигурдом, и они вместе предпринимают набеги на Уэлс, Ирландию и Шотландию. Далее следует подробный рассказ о его участии в походе Отто императора на Данию и о его приключениях в Англии.)

О предательских замыслах Хакона ярла против Олава, сына Трюггви

Теперь надо сказать о том, что Хакон ярл слышал славные вести о многих битвах и о доблести Олава конунга... Задумал он при помощи какой-нибудь хитрости отнять у него его родную землю или жизнь. Велит он созвать многолюдный тинг; пришло туда много вождей. Торир звался муж, [по прозванию] Клака, большой друг того ярл а. Он позвал его к себе... и говорит, что хочет послать его в Гарды на восток. (Хакон имеет в виду заманить Олава в Норвегию путем ложного известия о своей смерти. Это дело он поручает Ториру и двум родичам Олава, дядям его по матери.) Они отправились в Англию, и когда прибыли туда, узнали, что Олав уехал на восток в Гардарики. И поплыли они оттуда на восток, и, когда пришли туда, Олав приветствовал их очень ласково и устроил своим родичам хороший пир. (Подосланные Хаконом люди выполняют его поручение.) Вот они пробыли там зиму ту, а когда наступила весна, собрался Олав в путь с востока с 6-ю кораблями, и были лучше всех те три корабля, на которых они пришли на восток. Эти корабли были нагружены множеством дорогих сокровищ, золотом и драгоценными камнями, и дорогими тканями, и всяким товаром, какой редко видят в северных странах. (По прибытии в Норвегию дело кончается неудачей предательской затеи Хакона; Торир убит, а остальные присоединяются к Олову. Он побеждает сына Хакона, Эрлинга, сам Хакон погибает, а Олав становится конунгом в Норвегии и распространяет там христианство. Тут же обе редакции саги, А и В, дают хронологический обзор жизни Олова, начиная с его рождения и пребывания в Швеции у Хакона Старого.) И когда он уехал оттуда, было ему три года. И когда он плыл на корабле и был взят в плен в то время, как собирался в Гарды, захватили их язычники и держали в своей власти, и пробыл он в этой неволе 6 зим. А в Гардах на востоке и в восточной половине пробыл он 11 лет. А в Виндланде – три зимы, и тогда поехал он в Данию и в Ирландию. И принял там святое крещение... и в западных странах пробыл он 9 лет. И после того уехал он из Англии, и было ему тогда 32 года. И после того готовилось предательство Торира Клаки против Олава, и поехали они тогда в Норвегию, как уже было сказано, и там был убит Торир. (Обе редакции саги ссылаются на Ари Мудрого, Семунда Мудрого и устное предание.)

"Сага об Олове Трюггвасоне" монаха Одда, редакция В (Olaf Tryggvesöns saga ved Odd Munk)

<9-16>

Пророчество матери конунга

[972-983 гг.] В то время правил на востоке в Гардарики Вальдамар конунг, и был он славный муж. Мать его была пророчицей и предвидела многое, и исполнялось то, что она говорила. Она была уже слаба от старости, и такой был у нее обычай, что ее приносили в палату каждый вечер Йоля и она должна была говорить, что случится в этом мире, и сидела она в кресле перед "высоким местом" конунга, и когда люди сели на свои места и собрались пить, сказал конунг: "Что ты видишь, мать, – нет ли чего-нибудь опасного для моей земли?" Она сказала: "Не вижу я ничего, в чем не было бы ей чести и славы. Вижу я то, что родился ныне в Норвегии сын конунга со светлыми духами-хранителями, и над ним великий свет. Он будет воспитан здесь, в этой стране, и во многом поможет своей стране, а после вернется в свои родные земли и будет там конунгом славным и знаменитым, но скоро его потеряют, а когда он будет призван из мира, будет ему большая слава, чем я могу сказать. А теперь унесите меня – дальше я ничего не скажу". Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов.

О том, как Олав был продан

...И после того как Астрид с сыном пробыли три зимы у Хакона Старого, сказал он: "Теперь вы пробыли у нас некоторое время, но сила моя убывает, а можно ожидать, что Хакон будет искать здесь. Я хочу послать вас в Гардарики к брату твоему, Астрид; он имеет великий почет сам по себе и от конунга того, и это – верная помощь и защита. Предвижу я, что там будет расти сила этого мальчика". После того велел он хорошо снарядить их в путь, и собрались они сесть на корабль с купцами, которые ехали в Гарды на восток, и расстался он с ними не раньше, чем они сели на корабль, и расстался с ними хорошо, и вышли они в море. И в этой поездке много было у них бед и опасностей, и напали на них викинги, и убили их спутников, и захватили все их имущество. Это были эсты. Некоторые были обращены в рабство, те, кто были помоложе и более всего пригодны для работы. Здесь расстался Олав со своей матерью, и ее продавали из одной страны в другую, а Олав был продан в рабство, как другие пленники, и в неволе было у него три господина. И тот, кто первый купил его, он звался Клеркон, и он убил его воспитателя⁹ у него на глазах, а немного спустя продал он его человеку, которого звали Клерк, и взял за него хорошего козла; и пробыл он у него некоторое время. А этот человек продал его тому, который звался Эрес, и взял за него хорошую одежду. Жену его звали Рекон, а сына – Реас. Этот человек прекрасно относился к нему, и был он у него скорее как любимое дитя, а не как подневольный. Там был с ним Торгильс, брат его по воспитанию, и пробыли они шесть лет в языческих странах. И тогда захотел бог сказать о том человеке то, что раньше было скрыто, – о его смелых делах, которым было суждено проявиться, как будет видно в этом рассказе. У Вальдамара конунга была жена, которую звали Аурлогья, и была она прекрасна и очень мудра. А Сигурд, сын Эйрика, брат Астрид, был в такой чести у конунга, что он разбирал и решал дела конунга и суд его, и был у него большой лен, и он собирал дань со всех стран, обязанных ему данью, и решал, где сколько должно платить... (Пробел в рукописи редакции В – не хватает двух листов. Текст после пропуска продолжается, начиная с известия о смерти Гейры, с чем связан отъезд Олава из Виндланда.) Захотел он идти в Гарды на восток со своими кораблями. (Далее следует тот же рассказ об эпизоде в Дании, что и в редакции А.)

О сновидении Олава конунга

После того Олав направил корабли свои оттуда на восток в Гардарики, и конунг с княгиней хорошо приняли его, и пробыл он там зиму ту. И случилось так, что Олаву было великое видение. Видел он большую гору, и будто он восходит на нее до самой вершины и зашел выше облаков и видит прекрасные места и светлых людей, которые там были, и почувствовал сладостное благоухание и [увидел] прекрасные цветы и больше великолепия, чем он мог помыслить. Он слышал чудный голос, говоривший ему: "Слушай ты, готовый стать добрым человеком, ты, который никогда не поклонялся богам и нечистым духам, но поносил их и гнал, а потому многие дела твои сильно умножатся и окажутся добрыми, но многого еще недостает тебе для того, чтобы ты мог жить в этом месте, потому что ты не знаешь творца своего и кто истинный бог". И когда он услышал это, он устрашился и сказал: "Кто ты, господи, чтобы мне уверовать в тебя?" Голос сказал: "Поезжай в Грецию, и там тебе станет известно имя господа, и если ты будешь исполнять повеления его, то тебе будет вечная жизнь. И если ты истинно уверуешь, вслед за тобой многие обратятся к истинной вере, потому что бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы". И когда он услышал все это и увидел, хотел он спуститься с горы той и увидел тогда много страшных мест, полных мучений, огня и мороза, воя и жалобного плача, и узнал он там много друзей своих язычников, и увидел он, что такое мучение ожидает конунга и княгиню; и стало ему так тяжело, когда он проснулся, что он был весь в слезах и подушка у него под головой была мокрая. И велел он дружине своей собираться, и уехал он в Грецию и нашел там славных учителей, истинно верующих, которые научили его истинной вере и заповедям божьим. После того встретился он со славным епископом и просил его дать ему крещение, как он этого давно просил, чтобы присоединиться к христианам, и было ему дано знамение креста. После того просил он епископа поехать с ним в Гардарики и проповедовать там имя божие языческим народам. Епископ обещал ехать, если он будет говорить в его пользу, чтобы вожди не противились, а дали ему знак победы и помогли крещению. И после того поехал Олав обратно в Гардарики, и там его хорошо приветствовали, и был он там в добром почете, и говорил им о вере, и сказал, чтó им надо для того, чтобы они верили в истинного бога, сотворившего небо и землю и все; и говорил, что не годится правителям не знать творца своего, который дал им все доброе, и верить в несмыслящих богов, "и я буду всегда помогать вам, и вы поймете по мудрости вашей, что мы проповедуем истину". И все же конунг долго противился тому, чтобы оставить веру свою и своих предков. А когда он услышал, как об этом хорошо говорят, и понял по милости божьей, что это – истина, и по убеждению княгини они приняли крещение, и того же достиг он со всеми друзьями конунга и вождями. И когда это было исполнено, собрался он ехать в те земли, которые лежат близ Ирландии, и оттуда достал знающих учителей; и тогда приехал Павел епископ из Греции и проповедовал веру при поддержке Олава, и окрестил он конунга и княгиню со всем их народом; и распространилась великая слава об Олаве по всему Востоку, и дошла до самой Норвегии весть о нем и о его славных делах.

О предательстве ярла Хакона

Хакон ярл слышал великую славу об Олаве и его сражениях на Востоке и в западных странах. О его славе постоянно говорили ярлу. Хакон ярл задумал сделать так, чтобы он¹⁰ не отнял у него власть или у сына его, и путем коварства лишить его¹¹ как жизни, так и богатства. И созвал многолюдный тинг, и пришли туда вожди и великое множество людей. Торир звался муж, по прозванию Клака, друг ярла. Он сказал, что хочет послать его к Олаву в Гарды на восток сообщить о смерти ярла и что страна та – без вождя и что все хотят поставить Олава конунгом, и поручил ему проводить его на родину. И это должны были подтвердить двое братьев матери конунга, Йостейн и Карлсхёвуд; и поклялись они ярлу тому, что не скажут этого Олаву раньше, чем он вступит на норвежскую землю. Торир был [прежде] у Олава и был его побратим; и тем не менее он согласился на это коварное дело и поддался на речи ярла. Послали за Йостейном и Карлсхёвудом, и они пришли к ярлу; сказал он им, как решено дело с согласия вождей, но они сказали, что это им не годится, и отказались; а ярл сказал, что он тогда велит убить их. И тогда они согласились не говорить раньше, чем вступят на землю. И было у каждого из них трех по кораблю; ехали они с пышностью и прибыли в Англию, и там узнали они, что Олав – на востоке в Гардарики, и стали держать путь к нему на восток. Он принял их хорошо и устроил большой пир. И тогда сказал Торир то, что ему было поручено, сказал о смерти Хакона ярла и сказал, что он послан потому, что вожди в Норвегии хотят поставить его конунгом. Олав спросил братьев своей матери – верно ли это. Они подтвердили и опустили головы, и поверил тогда Олав словам их, что ярл умер и страна доступна [Олаву]. И удивлялся он, что они так невеселы при том, что им было так хорошо. И пробыли они с ним зиму ту, а когда настала весна, собрался он с востока с шестью кораблями; и было у них всего девять кораблей, и были корабли нагружены великим богатством и сокровищами; и не знал он об этом коварном замысле и не ждал никакого зла от родичей своих, и плыли они с хорошим попутным ветром и пришли в Норвегию... (Далее следует рассказ о неудаче предательской затеи Хакона и о его гибели, после чего Олав становится конунгом в Норвегии.)

<22, 23>

В Гардах на востоке пробыл он девять лет, а в Виндланде три года... Уехал Олав конунг из страны, после того как пробыл одну зиму в Норвегии; он поехал на Запад в Англию с 5-ю кораблями, и как он приехал с востока из Гардарики по обману Хакона ярла, так поехал он в то же лето после того как пробыл одну зиму в Норвегии, вторично в Англию и вернулся осенью, и приехал с ним Йон епископ и много священников.

"Обзор саг о королях Норвегии" (Ágrip af noregs konunga sögum)

<30-32>

[972-980 гг.] После смерти Хакона бежала Астрид, на которой был женат Трюггви, из Упланда на Оркнейские острова с Олавом, трехлетним сыном ее, и Трюггви, чтобы спастись от Гуннхильд и сыновей ее и Хакона ярла, которые все боролись тогда между собой за Норвегию, потому что сыновья Гуннхильд тогда еще были живы. И прибыла она на Оркнейские острова с тремя кораблями. Но так как нельзя было скрыть ее поездку и могло совершиться всякое предательство, отослала она ребенка того с мужем, которого некоторые называют Торольв Люсаскегг, а некоторые – Лотскеги, и увез он тайно ребенка того в Норвегию, и с большой опасностью отвез в Швецию. А из Швеции захотел он ехать в Хольмгард, потому что там у него была родня. И тогда напали эсты на тот корабль, на котором он был; иные были убиты, а иные взяты в плен. Воспитатель его был убит, а он был взят в плен близ острова того, что зовется Эйсюсла¹², а после того продан в неволю. Но бог, который избрал это дитя для великих дел, дал ему свободу тем путем, что в Эстланд прибыл муж, который был послан взять дань в стране той и был родич ребенка того, и освободил родича своего, и увез в Хольмгард, и был он там некоторое время, и при этом немногие люди знали о его происхождении. А когда ему было 12 лет, случилось так, что однажды на торгу он узнал в руке человека топор, тот, который принадлежал Торольву, и стал расспрашивать, каким образом попал к нему этот топор, и по ответам его удостоверился, что это был топор его воспитателя и его убийца. И взял топор тот из его руки и убил того, кто его принес туда, и отомстил так за своего воспитателя. А там была велика неприкосновенность человека и большая пеня за убийство. И нашел он исход в том, что побежал к княгине под ее защиту, и по ее просьбе и потому, что смелым нашли то дело для человека 12-ти лет и справедливой ту месть, помиловал его конунг, и стала с тех пор расти известность о нем, а также уважение и всякий почет. И после того как прошло некоторое время, дали ему дружину и отряд кораблей, и ходил он то в одну страну, то в другую, и быстро увеличивали его дружину норманны, и гауты, и даны, и совершал он великие дела и тем добывал себе добрую славу. (Далее следует сообщение о его походах на Западе.)

<44>

(Война между Олавом конунгом и Свейном Хладаярлом, закончившаяся поражением последнего в 1016 г. и бегством в Данию.) После того отправился Свейн на восток в Гарды и больше не возвращался.

<44-45>

[1019 г.] После того посватался Олав к дочери Олава Шведского, Астрид, сестре Ингирид¹³, которая раньше была обещана ему, и нарушил отец ее то обещание из-за гнева и выдал ее за Яритлава, конунга на Востоке.

<47>

[1029 г.] (Отъезд Олава из Норвегии в 1029 г.) стал держать путь из страны и после того – на Восток и взял сына своего с собой, Магнуса Доброго.

<53>

(Битва при Стикластадире в 1030 г. и гибель Олава.)

И в бою том, где пал святой Олав, был ранен Харальд, брат его; он бежал после смерти его из страны на Восток, а оттуда – в Миклагард. И говорят иные, что он взял имя конунга в Норвегии, а иные отрицают это.

<60-61>

[1044-1045 гг.] И после того как прошло некоторое время, отправился Харальд, брат Олава Святого, домой из Гарда¹⁴ по Востоку на торговом корабле, на котором было много богатства и сокровищ, и пришел в Данию...

<85-88>

[1107 г.] Отправился Сигурд конунг из страны в Иерусалим с 60-ю кораблями через четыре года после смерти Магнуса, отца своего¹⁵. И было с ним много добрых мужей, таких, которые хотели ехать в Англию в первый год тот, а на другой – в Иерусалим, и была у него там большая пышность, и получил он там прекрасные драгоценности. Попросил конунг тот дать ему часть креста святого, но получил не раньше, чем 12 человек, а сам он 13-й, поклялись в том, что он будет помогать христианству всеми силами своими и установит архиепископство в стране, если может, и что крест тот будет находиться там, где покоится святой Олав, и что он будет помогать собирать десятину и сам давать. И исполнил он некоторое [из этих обещаний], потому что он помогал брать десятину, но отступился от другого, и это могло стать очень опасным, если бы бог чудесным образом не отвел опасность. (Далее следует рассказ о чудесах с крестом в Норвегии.)

И много еще хорошего было в его поездке; он одержал победу над несколькими городами языческими и обещал, для того чтобы взять один из них, отменить потребление мяса по субботам в Норвегии. В Миклагард поехал он, и был ему там великий почет в том, как принял его император, и большие дары. И оставил он там на память о своем пребывании корабль свой и снял со своего корабля большую и ценную голову¹⁶ и поставил на церкви Петра. А домой в Норвегию поехал он по Венгрии, Саксонии и Дании через три года после того как он уехал из страны, и радовался весь народ его возвращению.

"Гнилая кожа" (Morkinskinna)

<1-7>

Здесь начинается сага о Магнусе конунге и Харальде конунге.

[1028-1035 гг.] Мы начнем повесть с того, что Ярицлейв конунг правил в Гардарики и Ингигерд княгиня, дочь Олава конунга Шведского. Она была мудрее всех женщин и хороша собой¹⁷.

Говорится о том, что конунг тот Ярицлейв велел построить себе прекрасную палату с великой красотой, украсить золотом и драгоценными камнями и поместил в ней добрых молодцов, испытанных в славных делах; утварь и боевую одежду выбрал для них такую, какой они уже раньше оказались достойными, и все находили, что и убранство палаты, и те, кто были в ней, подходят к тому, как она сама устроена. Она была обтянута парчой и ценными тканями. Сам конунг был там в княжеской одежде и сидел на своем высоком месте. Он пригласил к себе многих почетных друзей своих и устроил пышный пир. И вошла в палату княгиня в сопровождении прекрасных женщин, и встал конунг ей навстречу, и хорошо приветствовал ее, и сказал: "Видала ли ты где-нибудь такую прекрасную палату и так хорошо убранную, где, во-первых, собралась бы такая дружина, а во-вторых, чтобы было в палате той такое богатое убранство?" Княгиня отвечала: "Господин, – говорит она, – в этой палате хорошо, и редко где найдется такая же или большая красота, и столько богатства в одном доме, и столько хороших вождей и храбрых мужей, но все-таки лучше та палата, где сидит Олав конунг, сын Харальда, хотя она стоит на одних столбах". Конунг рассердился на нее и сказал: "Обидны такие слова, – сказал он, – и ты показываешь опять любовь свою к Олаву конунгу" – и ударил ее по щеке. Она сказала: "И все-таки между вами больше разницы, – говорит она, – чем я могу, как подобает, сказать словами". Ушла она разгневанная и говорит друзьям своим, что хочет уехать из его земли¹⁸ и больше не принимать от него такого позора. Друзья ее вступаются в это дело и просят ее успокоиться и смягчиться к конунгу. Она отвечала и сказала, что сначала конунг тот должен исправить это перед ней. Тогда сказали конунгу, что она хочет уехать, и просят друзья его, чтобы он уступил, и он так и делает, предлагает ей помириться и говорит, что сделает для нее то, чего она попросит. А она отвечала, и говорит, что согласна на это, и сразу же сказала: "Ты теперь должен, – говорит она, – послать корабль в Норвегию к Олаву конунгу. Я слышала, что у него есть молодой сын, незаконный, пригласи его сюда и воспитывай его, как отец, потому что правду говорят у вас, что тот ниже, кто воспитывает дитя другого". Конунг говорит: "Тебе будет то, чего ты просишь, – говорит он, – и мы можем быть этим довольны, хотя Олав конунг больше нас, и не считаю я за унижение, если мы воспитаем его дитя".

И посылает конунг корабль в Норвегию, и пришли те мужи к Олаву конунгу и говорят ему о предложении конунга и княгини. Он отвечал: "На это я охотно соглашусь, и думается мне, что нигде не будет моему сыну так хорошо, как у Ярицлейва конунга и Ингигерд княгини, о которой я знаю, как о славнейшей из женщин и как нельзя более расположенной ко мне". И посылает он на восток с ними Магнуса, сына своего, и принимают они его с почетом, и был он воспитан там среди дружины и с не меньшей любовью, чем их сыновья. Некоторые люди ненавидели его, и казалось им, что не подобает воспитывать там сына иноземного конунга, и не скрывали этого от конунга, но это ни к чему не вело, потому что конунг не слушал ничего такого. Часто забавлялся он в палате конунга и был ловок во многих играх и упражнениях. Он очень ловко ходил на руках по столам и показывал в этом большое уменье, и много было людей, которым нравилось, что он так быстро стал таким ловким¹⁹. Один дружинник, довольно пожилой, невзлюбил его, и однажды, когда мальчик тот ходил по столам и подошел к этому дружиннику, он подставил ему руку и свалил его со стола того и сказал, что не хочет [терпеть] его дерзости. Люди судили об этом по-разному: одни были за мальчика, другие – за дружинника. И в тот же вечер, когда конунг ушел спать, мальчик тот остался в той палате, и когда дружинники те остались там и пили, Магнус подошел к тому дружиннику, и был у него в руке топорик, и ударил он насмерть дружинника того. Некоторые товарищи его хотели убить мальчика того и так отомстить за того дружинника, а некоторые заступились и хотели испытать, насколько конунг его любит. Тогда взял один мальчика того на руки и побежал в тот дом, где спал конунг, и бросил его там на постель конунга и сказал: "В другой раз стереги получше своего жеребенка". Конунг говорит: "Часто вы выбираете для него неподобные слова". Дружинник тот отвечает: "Теперь он для этого довольно сделал, – говорит он, – убил вашего дружинника". Конунг спрашивает, как это случилось, и он сказал ему. Тогда сказал конунг: "Дело, достойное конунга, приемыш²⁰, – говорит он и засмеялся при этом, – я уплачу за тебя виру". После того договорился он с родичами убитого и заплатил сразу же выкуп тот²¹. А Магнус находится в дружине конунга и воспитывается с великой любовью, и его тем больше любили, чем он становился старше и разумнее.

О немирье между Свейном и Ярицлейвом конунгом

Было немирье между Свейном, сыном Альфивы, и Ярицлейвом конунгом, потому что Ярицлейв конунг считал, что норвежцы изменили святому Олаву конунгу, и некоторое время не было между ними торгового мира. Муж звался Карл, а другой Бьёрн; они были двое братьев, не знатные по рождению, но смелые люди. Были они солеварами в первую часть своей жизни, и собрали так денег, и стали богатыми купцами, много было у них друзей, и были они сильные люди по нраву своему, но из двух братьев Карл был всегда первым. Было у них такое соглашение, что у них была для поездок большая ладья, и на ней они ходили каждое лето в Саксонию на юг. Пришли они в Данию и оттуда собирались в Англию. Заговорил тогда Карл и сказал своим гребцам: "Я хочу объявить вам, что я задумал, потому что с поездкой дело обстоит иначе, чем вы можете думать. Я хочу отправиться в торговую поездку на Восток, но теперь из-за неладов между Свейном конунгом и Ярицлейвом конунгом и немирия между ними это нельзя считать безопасным. Вот я говорю вам, что я решил ехать, но вам я хочу дать выбор – идти другим путем, и ваше право – уйти с моего корабля; пусть датчане или южане и англичане идут на другом корабле, каждый, куда хочет. Тогда отвечает один норвежец: "Для нас это совсем неожиданно, и мы бы не пошли с вами с самого начала, если бы тогда была речь о чем-нибудь таком, но так как вы – смелые люди, и ты нам совсем по душе, и похоже на то, что ты – счастливый человек, то нам это нравится, и мы хотим положиться на тебя". И так решили они, и шли с ним, пока не прибыли на Восток; и стали у большого торгового города, и хотели купить себе всего необходимого. Но когда жители узнали, что они – норвежцы, они не только не захотели им ничего продавать, но дело было близко к бою, и хотели жители напасть на них. И когда Карл увидел, что становится опасно, сказал он жителям тем: "Это будет смело и дерзко взяться за такое дело вместо конунга вашего – наносить раны иноземным людям или грабить их, между тем как они пришли со своими товарами и не заводят с вами немирья. И вы не знаете, одобрит ли это ваш конунг или нет. Разумнее было бы вам подождать решения конунга об этом". После того успокоились жители и не стали нападать на них. Все же видел Карл, что этим дело не кончится. Отправился он тогда к конунгу.

Ничего не говорится о его поездке, пока он не пришел к Ярицлейву конунгу и приветствовал его. Конунг спросил, кто он. "Я – норвежец, – говорит он, – человек малый, и пришел сюда с хорошими деньгами и с моими товарищами". Конунг сказал: "Как это у тебя хватило дерзости прийти сюда? Ты думаешь, что у тебя счастье больше, чем у других людей, и что ты здесь наживешь денег торговлей, где другие не могли сохранить жизнь? Как бы плохо ни приходилось норвежцам от меня, они всегда стоят худшего". Карл сказал: "Не все в этом одинаковы. Я солевар, человек малый, хотя теперь у меня есть деньги, и всегда был годен к чему-нибудь и никогда не был противником Олава конунга в мыслях моих". "Думается мне, – говорит конунг, – что ты окажешься таков же, как и все другие норвежцы". Конунг велел взять его и заковать, и так было сделано. И после того говорит конунг Магнусу, приемному сыну своему, и спрашивает у него совета, как быть с норвежцами. Магнус отвечает: "До сих пор вы, приемный отец, мало советовались со мной, но думается мне, что Норвегия не скоро станет моей, если дело пойдет к тому, что будут убивать всех, кто оттуда родом. Но вы будете милостивы, приемный отец мой, потому что они имеют право называться моими людьми. Думается мне, что мне лучше иначе действовать, чем ненавидеть друг друга с теми людьми, которые оттуда". Конунг сказал, что это хорошо сказано и что будет сделано по его совету. Утром конунг позвал Карла к себе, а затем сказал ему: "Сдается мне, что ты человек, с которым можно надеяться на удачу, и хочет Магнус, сын конунга, чтобы тебе был дан мир²², а от себя я даю тебе на выбор: иди на ваш корабль, идам я вам вина и припасов, и отправляйтесь со своими товарами, как вам угодно, или же приходи ко мне и пробудь со мной зиму, и знай наверное, что, когда настанет весна, на твою долю придется некоторое трудное дело". Карл говорит: "Слишком мало у меня сил, чтобы брать это на себя, но не хочу отказываться от почетного предложения и отважусь на это с вашим счастьем, и, может быть, все кончится хорошо, хотя и будет трудно". Пошел он в дружину конунга, и конунг часто беседовал с ним, и считал его конунг мудрым человеком.

И когда настала весна, случилось однажды, что конунг и Карл беседовали вдвоем. И говорит конунг Карлу: "Вот деньги, – говорит он, – которые ты должен взять, а дело здесь довольно трудное. Ты должен раздать эти деньги мужам конунга в Норвегии и всем тем людям, у которых есть какое-нибудь влияние и которые хотят быть друзьями Магнусу, сыну Олава. Ты мудрый человек, хотя и не знатного рода". Карл отвечает: "Это не по мне, потому что тот должен быть человеком знатным и великого ума, кто берется за такое дело, когда против него такая большая сила и приходится браться за такое великое и опасное дело". Конунг сказал: "По моему опыту, ты совсем подходишь для этого; думается мне, что, верно, придется тебе быть в немалой опасности и не знать, спасешься ли ты или нет. Хотя тебе этого не хочется, но может статься, что скоро тебе будет трудно, и не надо тебе больше ждать". "Попытаюсь я, – говорил Карл, – с вашим счастьем и по вашему решению". Карл отправился тогда с востока со своими спутниками и пришел в Данию. Тогда говорит Карл своим корабельщикам: "Приходит мне на мысль, что не было у нас разрешения на ту поездку, когда мы ездили на Восток, и очень вероятно, что конунг нам поставит это в вину. Мой совет – расстаться нам здесь, и поезжайте вы каждый своим путем в Англию или в другие торговые города, и возвращайтесь каждый сам по себе в Норвегию; тогда меньше всего догадаются о нашей поездке, а иначе будет опасно и для нашего имущества, и для нашей жизни. А я поеду здесь, в этой стране, к одному товарищу моему, человеку богатому, который здесь находится, и хочу я, чтобы вы позаботились о моем имуществе". Бьёрн, брат его, наклонился к нему и тихо сказал: "Не знал я до сих пор, что у тебя здесь есть какой-то товарищ, – видно, тут что-то иное скрыто. Скажи мне, потому что я догадываюсь, в чем дело". Карл тогда рассказывает ему все и просит его позаботиться о их имуществе, но Бьёрн не хотел расставаться с ним, когда у него такое трудное дело. "Мне кажется, лучше будет, – сказал Карл, – если я поеду с теми деньгами конунга, но думаю, что будет кстати, если мы оба испытаем нашу храбрость". Так и было сделано; они отправились вдвоем и пришли в Вик²³, и стали искать среди тех людей, кто друзья Свейна конунга²⁴, а кто меньше любит его, и было трудно распознать, но все же им казалось, что они немного разобрали, какие у людей мысли.

Ехали они, пока не попали к Эйнару Тамбарскельвиру, рассказали ему про дело то и показали те деньги и передали поручение Магнуса, сына конунга²⁵. Эйнар отвечает так: "Мне все противнее становится такой подкуп знатных людей, с тех пор что Кнут это делал, но, с другой стороны, мне близко дело Магнуса, сына конунга, а потому я от себя твердо обещаю, что приеду туда на восток до троицына дня". Они уехали оттуда и пришли в торговый город²⁶ перед вербным воскресеньем и нашли себе пристанище в доме Грима Серого. Дошли тогда до знатных людей слухи о их поездке. И вот завел Грим разговор с ними и спросил: "Не знаете ли вы о тех людях, что давно ездят по стране с покрытой головой²⁷ и раздают деньги вождям? Вы так же высоки ростом". Но они сказали, что ничего не знают о них и не могут сказать. А на следующий день было созвано собрание, и говорил сборщик податей Свейна конунга и сказал, что конунг слышал о людях, которые хотят обманом лишить его страны²⁸, и что они пришли в тот город и имели пристанище в домах Грима Серого, и сказал, что если их будут укрывать, то это будет стоить жизни. Пришли тогда люди домой, и рассказывает Грим, какие речи были, и "если, действительно, правда, что вы – те самые люди, то я всегда был другом Олаву конунгу и также буду [другом] и Магнусу, сыну его, и вы хорошо сделаете, если скажете мне правду". Тогда говорит Карл: "Ты совсем верно угадал, что это те самые люди"²⁹. "Уходите, как можно скорее, – говорит Грим, – а я буду отвечать за вас". "Этого не должно быть, – говорит Карл, – один из нас должен остаться, и неважно, вернемся ли мы, если бы только Магнус, сын конунга, узнал, что сделано и кто его друзья в этой стране"³⁰. Бьёрн сказал: "Чего бы ты ни хотел, брат, – говорит он, – уйти или остаться, а я с тобой не расстанусь". "Так нельзя, – говорит Карл, – один из нас должен поехать сказать Магнусу, сыну конунга, потому что ему необходимо знать, и ты оставайся, если хочешь". Бьёрн отвечает: "Это мне меньше нравится, – говорит он, – и ты во всем сильнее". Карл не отказывался остаться, хотя ни то, ни другое не казалось хорошо. И поехал тогда Бьёрн на восток с покрытой [головой], полагаясь на счастье тех отца с сыном, Олава конунга и Магнуса, и достиг цели поездки той. Говорит тогда им, Ярицлейву конунгу и Магнусу, что сделано в стране той, кто принял деньги дружественно и на чью помощь Магнус, сын конунга, может рассчитывать. Ярицлейв конунг сказал, что сделано много, но много еще осталось не конченным³¹.

Протрубили в городе к собранию, и было сказано, что Свейн конунг прибыл в город тот и созывает тинг области Эйрир и чтобы сошлись туда все оседлые люди. Конунг встал на тинге том и говорит: "То самое, что раньше радовало нашу душу, теперь, может быть, покажется нам менее полезным. Я узнал, что пришли в страну такие люди, у которых с собою деньги для подкупа вождей и мужей конунга, и хотят они обманом отнять у нас страну. И узнал я, что те люди пришли в этот город и находятся в домах Грима Серого; надо теперь выдать людей тех; принять их мог только тот, кто не знал"³². Грим отвечал на речь конунга и сказал, что нет этих людей в его домах. Конунг сказал: "Твое дело хуже, чем мы думали, Грим, раз ты хочешь укрывать людей [тех], потому что это они самые, и придется тебе теперь круче, чем если было бы иначе"³³. "На то твоя власть, конунг, – говорит он, – если ты хочешь, но я все-таки буду говорить так, как, по-моему, лучше".

Тогда пригрозил конунг мученьями заставить Грима сознаться. И когда Карл увидел, что дошло до того, встает он и говорит: "Вот муж тот, конунг, – говорит он, – о котором ты говоришь, но все же меньше в этом деле сделано, чем вы говорили, и часто такие дела кажутся больше, чем есть". Конунг сказал: "Я хорошо знаю, что ты очень смел во многом, и если ты мне скажешь, кто принял деньги, то я прощу тебя". Карл говорит: "Если бы небольшие люди брали деньги, было бы неважно; если же это сделали знатные люди, то пойдут большие нелады в этой стране и будет много бед людям, если я скажу о них, и не хочу я сделать такое дело, чтобы причинить гибель стольким людям, а потому не хочу говорить об этом". Конунг сказал: "Ты все-таки скажешь и примешь много мучений, раз не хочешь по доброй воле". И велел он заковать его, и приставил трех людей стеречь его в одном доме. Разошлось тогда собрание, и конунг не обращал внимания на Грима Серого. Карл сидел закованный, и сторожа возле него, и стал он говорить: "Правду сказать, плохо и трудно вам стеречь меня, нечем вам притом позабавиться, и вы не пьете или конунг так скуп с вами?" Они говорят: "Не хотим мы про него так говорить, но все-таки он не всем может давать деньги". "Посмотрите-ка, – говорит Карл, – теперь дело обстоит так, что деньги мало могут нам помочь". Дал он им тогда денег и предложил им купить пива. А у них есть охота к тому, и делают они, как он говорит, и садятся, и пьют. И немного погодя отведал Карл с ними питья и сказал: "Это плохое питье, – говорит он, – идите лучше и купите себе меду". Он сде... (Пробел в рукописи Msk.)

"Красивая кожа" (Fagrskinna)

<30>

[ок. 933 г.] Так говорит... Глум, сын Гейри, в своей песне, что Эйрик³⁴ грабил раньше, чем Харальд конунг умер, на юге в Халланде и в Сконе и во многих местах в Дании, и всюду ходил он в Курланде и в Эстланде, и во многих других странах, грабил он на Востоке, также во многих местах в Швеции и в Гаутланде. Он ходил на север в Финнмарк и до самого Бьярмаланда войной. В том походе увидел он в первый раз Гуннхильд, она была тогда на воспитании и обучении у Маттула, конунга финнов, который был всех ученее в колдовстве. И после того как Эйрик пришел в Англию, он грабил повсюду в западных странах. Поэтому его прозвали Эйрик Кровавая Секира.

[ок. 955 г.] Гамли и Гудорм³⁵ отправились в поход сначала на Восток, а потом в Норвегию и делали столько зла, сколько могли, во владениях Хакона конунга³⁶.

<57>

[960-965 гг.] Харальд конунг Серый Плащ³⁷ каждое лето постоянно ходил со своей ратью в разные страны, и было у него много битв, и чаще всего он побеждал. (Перечислены его набеги на Данию, Шотландию, Ирландию и Гаутланд.) На четвертое лето пошел он со своей ратью на север в Бьярмаланд, и там была у него большая битва на берегу Вины³⁸, и убил он много народа, взял и золото, и серебро, и много другого богатства, и отправился обратно в ту же осень.

<58>

[ок. 970 г.] Хакон³⁹ потерял отца в юности, и когда он узнал о смерти отца своего, он достал себе корабль и людей и хорошо вооружил свою дружину и поплыл на восток в Вик, а оттуда в Восточное море. Принялся он грабить и стал разбойником-викингом. Он грабил в Швеции и у гаутов, виндов и куров и на востоке до самой Сюслы⁴⁰. По зимам у него был мир в Дании, и он бывал в гостях у Харальда конунга, сына Горма, и дарил ему ценные подарки, и через это подружился с ним, а каждое лето бывал в набегах.

<106-107>

[ок. 995 г.] Эйрик⁴¹ отправился на восток в Швецию к Олаву, конунгу свиев, и долго был там в чести, и грабил во многих местах на Востоке, как говорит Торд, сын Кольбейна...⁴²

<108>

[972-980 гг.] Их сыном⁴³ был Олав, который в детстве уехал с матерью своей в неведомые страны от него⁴⁴ и всех его родичей, был воспитан как приемный сын на востоке в Хольмгарде у Вальдамара Старого. Рос он и по силе, и по числу лет, а более всего по уму и всякому совершенству, какое может украсить хорошего вождя. Была ему великая честь, как и было достойно, от конунга и вместе с тем ото всех больше, чем его^45-46 мужам. Вальдамар конунг сделал его вождем своей дружины и поставил его во главе тех воинов, которые охраняли земли конунга, и увеличил⁴⁷ владения⁴⁸ гардских людей. Олав добыл себе много славы в Гардарики и во многих местах на Востоке, в южных странах и в западных странах, как говорит Халльфред Вандредаскальд...⁴⁹

<136-137>

[997 г.] Пошел он⁵⁰ на восток в Гардарики на ВальдамараСтарого и грабил в его владениях во многих местах. Он разрушил Альдейгьюборг и взял там много богатства, и еще дальше пошел он на востоке в Гардах; всюду шел он войной, жег города и крепости, а бонды бежали со своим имуществом в леса. Еще взял он в Восточном море в ту осень три корабля викингов, перебил всех тех людей и взял те корабли и все их имущество. (Далее говорится о походе Эйрика на восточный Гаутланд.) Обо всех этих битвах говорил Эйольв Дадаскальд, когда он сочинил об Эйрике ту песню, которая называется "Бандадрапа". В это время Эйрик ярл больше всего грабил в Гардарики во владениях Вальдамара конунга, когда Олав, сын Трюггви, был конунгом в Норвегии, и делал он это из мести и ненависти к Олаву конунгу и вражды после гибели Хакона, отца своего.

<140>

[ок. 1008 г.] Олав⁵¹ уехал из страны в юности, и с ним Рани, воспитатель его. Олав в первый раз сражался на востоке близ Сотаскера⁵², а затем пошел в Восточное море и сражался на востоке на Эйсюсле и победил там. В третий раз сражался он в Финнланде на востоке и победил. (Далее указаны его походы на Данию, Фрисландию и Англию.)

<154>

[ок. 1015 г.] Свейн⁵³ отправился на юг в Данию, а оттуда на восток в Швецию к конунгу свиев... Олав конунг хорошо принял того ярла и предложил ему быть у него в Швеции, но он хотел воевать в то лето на Востоке, и так и сделал он. И когда наступила осень, он был на востоке в Кирьялаланде⁵⁴, а оттуда пошел в Гардарики с боевым щитом, заболел там и умер.

<157-158>

[1020 г.] Олав Шведский... выдал замуж Ингигерд, дочь свою, за Ярицлейва конунга, сына Вальдамара, конунга в Хольмгарде. И посылали они, Олав конунг в Норвегии и Ингигерд, много драгоценностей друг другу и верных людей. Тогда был Рагнвальд ярл, сын Ульва, в Гардарики, родич Ингигерд княгини. Он был большой друг Олава конунга, как говорил Сигват [скальд], когда он вернулся из поездки на восток в Гардарики, посланный Олавом конунгом⁵⁵.

<179-180>

[1028-1030 гг.] Когда настала весна и лед вскрылся, Олав конунг⁵⁶ уехал в Швецию к Онунду конунгу, свояку своему. Он дал Олаву конунгу корабль, и отправился он тогда на восток в Гардарики к Ярицлейву конунгу и был там хорошо принят. Пробыл он там зиму, и был с ним Магнус, сын его; мать его звала Альвильд. В то время, когда Олав конунг находился в Гардарики, поехали вслед за ним многие друзья его с севера из Норвегии, и узнал он все, что случилось в той стране. В то лето, когда Олав конунг уехал на Восток, Хакон Хладаярл поехал на запад в Англию за своей невестой. (Хакон потерпел кораблекрушение и утонул.)... Друзья Олава конунга послали ему вести, что в стране той нет вождя, и звали его вернуться в свои владения. Олав согласился и собрался в путь после Йоля. Оставил он Магнуса, сына своего, на воспитание у Ярицлейва конунга, а сам и дружина его поехали с востока по льду в ту зиму, а когда наступила весна, отправился он за море, в Швецию, к Онунду конунгу, свояку своему, и дал он⁵⁷ ему людей, и оттуда поехал он в Хельсингьяланд, и эта поездка была очень трудна; ехали по лесам и водам, и несли во многих местах корабли свои на плечах между теми водами, и продвигались вперед с большим трудом.

<186>

[20-е годы XI в.] У датчан постоянно было немирье с саксами и восточными людьми 68, а еще раньше с норвежцами.

<191-193>

[1034-1035 гг.] После отъезда Свейна конунга из Трандхейма тренды стали держать совет между собой, и были избраны самые лучшие и могущественные мужи [и] поехали из страны; были первыми Эггья-Кальв и Эйнар Тамбарскельвир, поехали на восток в Гардарики просить Ярицлейва конунга, чтобы он отдал им Магнуса, сына Олава Святого. Конунг тот не соглашался, он боялся, что они предадут его так же, как отца его. Тогда дали клятву 12 лучших мужей, которые были в этой дружине, как повторит Бьярни Гульбрарскальд: "Ты, Кальв, указал воинственному Магнусу путь на родину из Гардов; ты сделал так, что вождь получил землю". Они дали клятву Ярицлейву конунгу в том, что будут держать Магнуса конунгом в Норвегии и будут его верными сторонниками и опорой его власти.

После этого поехали они с востока, и стали они, Кальв и Эйнар, советниками Магнуса конунга и воспитателями. Они ехали зимой до самого моря и сели на корабли, и поплыли в Швецию, и когда они пришли в Сигтуну, сошли они с кораблей и поехали по Швеции и так в Норвегию, как ведут дороги, и пришли в Трандхейм на север. Так говорил Арнор Скальд Ярлов...⁵⁹

<217-233>

[1030-1045 гг.] Когда Олав Святой конунг пал при Стикластадире, уехали они из страны, Харальд, брат его, и Рагнвальд, сын Бруси, и много людей с ними, и пришли в начале зимы той на восток в Хольмгард к Ярицлейву конунгу, и принял он их хорошо, как говорит Вальгард из Веллы, который сочинил [песню] о Харальде...⁶⁰

У Ярицлейва всегда было много норвежцев и шведов; и умер Рагнвальд ярл, сын Ульва, и то княжество⁶¹ взял Эйлив ярл⁶². У него тоже было много норвежцев, и давал он им жалованье по договору. Это звание ярла давалось для того, чтобы ярл тот защищал владения⁶³ конунга от язычников. Ярицлейв поставил Харальда вторым вождем над своим войском и давал жалованье всем его людям, как говорит Тьёдольв скальд...⁶⁴

Там пробыл Харальд долго, и было у него много битв, и Ярицлейв относился к нему очень хорошо. Захотелось Харальду ехать в Миклагард; снарядился он в путь, и большой отряд норманнов с ним. Проехал он весь путь, пока не прибыл в Миклагард. Тогда правила в Миклагарде Зоя царица Великая, которая правила Миклагардским царством с 7-ю стольными конунгами, и вместе с нею правил тогда тот человек, которого звали Михаил Каталактус. Тогда предложил Харальд стольному конунгу тому и царице пойти к ним на жалованье со всеми своими мужами, и было ему дано согласие на это, и им сказали, чтобы они все шли на галейдах. Тогда предводительствовал ратью конунга греков Георгий, родич царицы той, которого норманны звали Гюргир. И когда они вышли в Греческие острова, Харальд часто уходил от рати той со своими мужами, и искали они себе добычи, и большинство варягов шло за ним.

Он каждый раз с тем вступал в бой, будь то нападение на корабли или крепости или высадка на сушу, чтобы или пасть со всей дружиной той, или одержать победу. А когда он бывал со всей той ратью, он всегда ставил своих мужей первыми. Случилось однажды так, что они ставили шатры на суше; Харальд со своей дружиной занял то место, которое было выше всех шатров. Пришел вождь греческого войска и сказал варягам, чтобы они убрали свои шатры и дали грекам стать там. Харальд ответил и сказал, что несправедливо, чтобы варяги уходили в долину под ноги грекам. А Гюргир сказал, что он сам должен первым поставить свой шатер, а за ним – все его войско. Тогда отвечал Харальд: "Если ты вождь над войском конунга греков, то я вождь над варягами". Тогда собрались и те и другие пустить в ход оружие свое, но вмешались мудрые мужи и предложили им примириться и решить между собой, как можно справедливее, и кинуть жребий – кому из них первым ставить шатры, грекам или варягам, и первым ехать верхом, или грести, или становиться в гавани. Тогда были сделаны жребии, и каждый из тех вождей пометил свой. И сказал Харальд Гюргиру: "Дай посмотреть, какая у тебя метка на жребии, чтобы нам обоим не пометить одинаково". Гюргир показал свой жребий, а Харальд пометил свой так похоже, что нельзя было различить, и бросили оба в полу одежды вождя того,, и взял Харальд жребий, и сказал так, когда взял: "Этому первому ставить шатры, первому ехать верхом, первому грести, первому становиться в гавани". Посмотрел на жребий тот и сказал: "Это жребий варягов", выбросил тот жребий в море, которое там было близко. Тогда сказал Гюргир: "Почему ты не дал мне посмотреть жребий тот?" Харальд ответил: "Если ты не видел тот, который я вынул, посмотри тот, что остался, – есть ли на нем твоя пометка или нет?" Жребий тот узнали, и была на нем пометка Гюргира. В таких делах было видно, как смел был Харальд и как он умел показать себя. В то лето ходили они и грабили, и стали тогда варяги говорить, что было бы гораздо лучше, если бы Харальд один предводительствовал тем войском, и что Гюргир ничего славного не делает, когда распоряжается один. Он отвечал на это, что варяги не хотят служить ему, и предложил им идти в другое место, и сказал, что тогда он сделает то, что может. Тогда ушел от него Харальд, и с ним варяги и все латиняне, а Гюргир пошел с греческим войском, и тогда стало видно, что каждый из них может сделать. Харальд всегда побеждал и брал большую добычу, а Гюргир пошел домой в Миклагард, но не те [с ним пошли], которые хотели добыть себе богатства. Они пошли к Харальду и поставили его вождем над собой. Тогда пошел Харальд со своей ратью на запад в Африку, и собрал он много войска в государстве том, которое подчинено Африке. Говорят по тому, что он сам рассказывал, что он взял там 80 городов; одни отдавались во власть его, другие он разрушал или жег. Так сказал Тьёдольв...⁶⁵

Так сказал Хуги Брюндёласкальд...⁶⁶

Здесь говорится, что Михаил был конунгом в то время. Харальд пробыл несколько зим в Африке; взял он там много золота и всякого рода драгоценных сокровищ и ценных камней, и всю добычу, которую он брал и которая не нужна была его рати, он посылал с верными людьми на север в Хольмгард во власть и на хранение Ярицлейву конунгу. Собралось там большое богатство, как и должно было быть, когда он грабил в той части света, которая всего богаче золотом и серебром, и совершил так много, и раньше было о том сказано, что он завладел 80-ю городами. Он бился с самим конунгом тем в Африке и победил, и овладел большой частью его государства, как Тьёдольв скальд говорит...⁶⁷

Повел тогда Харальд рать ту на Сицилию и взял там один город таким образом, что птицеловы его поймали при помощи извести мелких птиц, которые вили себе гнезда в городе том и летали днем в леса собирать себе пищу, и велел Харальд привязать на спину птицам тем стружки от смолистого дерева и облить воском и серой; после того полетели все птицы те сразу в город тот к своим птенцам, и вспыхнул огонь от птиц тех, хотя на каждой было мало огня, и загорелись от этого те дома, которые были крыты тростником, и загорелся один дом от другого, и так весь город тот. Вышел тогда весь тот народ со смирением и просил пощады с тревогой и страхом, те, кто раньше высокомерно и обидно говорили с Харальдом. Другой город взял он таким образом, что велел сказать в городе том, что вождь греческого войска умер и просил похоронить тело его в городе том, и обещали дать много денег, как полагается по обычаю за знатных мужей. Этот город был так укреплен, что не было надежды взять его оружием, и когда городские люди услышали о смерти Харальда, те, кто хранили церкви, охотно согласились взять то золото, хотя им его хотели дать викинги. Каждый предлагал идти в его церковь, думали они тогда взять золото и серебро, и другие ценности. Вышли навстречу телу тому из городских ворот, вынесли кресты и святыни, и нарядились пышно. Викинги высоко несли гроб тот, и был он покрыт драгоценной пурпурной тканью, а люди, которые шли за телом тем, были в шелковых одеждах и шапках, спускавшихся вниз, а под этим были шлемы и брони. И когда они были в городских воротах, они поставили гроб тот поперек ворот. Тогда затрубил отрок Харальда, а вся рать та была уже раньше вооружена, подняли знамена и побежали в тот город, а Харальд сам нес гроб тот. Вынул тогда Харальд меч, и все 12 мужей его, которые шли с гробом тем, кинулись на тех людей и убили многих безоружных. Тогда был ранен Халльдор, сын Снорри, ударом в лицо. Все они были ранены, и больше камнями, которые в них кидали с башен тех. Харальд взял тогда город и столько добычи, сколько хотел. После того он отдал город тот во власть конунга греков. Много мест взял он в этой стране под власть конунга греков раньше, чем он вернулся в Миклагард. Немного позднее он пустился в путь из Миклагарда с ратью в Иерусалим, и когда он пришел туда, вся страна та отдалась во власть его; так говорит Стув, который слышал, как Харальд рассказывал об этих событиях...⁶⁸

Здесь говорится о том, что эта страна подчинилась Харальду без пожара и грабежа. Пошел [он] тогда к Иордану и выкупался по обычаю пилигримов; он охранял могилу господа нашего и святой крест, и другие святыни в иерусалимской стране. Дал для них там столько золота и серебра, что никто не знал счету в марках. И он замирил весь путь тот до самого Иордана и убивал там разбойников и других людей, заводивших немирье, как говорит Стув...⁶⁹

После этого пошел он обратно в Миклагард, и сразу же у царицы Зои начался с ним разлад. Первое, в чем обвиняли Харальда, – что он присвоил себе то золото, которое принадлежало конунгу греков, и не выплатил, как полагалось по закону, и сам взял себе больше, чем конунг положил ему. Говорили, что в то время, когда он был над ратью конунга, золото не шло с галейд. Второе, в чем Зоя царица обвиняла Харальда, – что он искал любви Марии, дочери сына ее. Харальд сватался к ней и не получил ее. Говорят же люди, которые были в Миклагарде, что варяги помнят рассказы о том, что Зоя царица сама хотела Харальда. Зоя царица и Мунак император велели взять Харальда и отвести связанного в темницу и двух мужей с ним: У льва, который после был конюшим его, и Халльдора, сына Снорри, и близ темницы той на улице явился ему святой Олав конунг; там после была поставлена часовня святому Олаву конунгу, и она еще стоит, и там их бросили в ту темницу. В следующую ночь пришла одна вдова и открыла темницу ту; это была башня, и открытая сверху, и ее называют теперь темницей Харальда. У этой женщины было с собою двое слуг; они спустили сверху веревку и вытащили Харальда наверх и тех, кто были с ним. Этой женщине дал помощь святой Олав, и явился ей, и велел освободить его брата. Харальд сразу же отправился в Væringja Skift⁷⁰, так они называют те дворы, в которых живут, и когда он пришел туда, велел он им встать и взять оружие и пошли тогда в палату конунга, где он спал, и убили несколько варягов, охранявших конунга, взяли его самого и выкололи ему оба глаза. Так говорит Тораринн в песне своей...⁷¹

Так говорит и Тьёдольв...⁷²

Вальгард говорит об убийстве сторожей...⁷³

Во многих песнях о Харальде говорится об этом великом деле, и не приходится говорить иначе, чем то, что он ослепил самого конунга греков. Можно было бы назвать графа какого-нибудь или герцога, но во всех песнях о Харальде говорится одинаково, что это был сам стольный конунг. В ту самую ночь захватил он ту палату, где была девица Мария, и взял ее с собой, потом взяли они две галейды и вышли на веслах в Севидарсунд; там через залив тот были [протянуты] железные цепи. Тогда сказал Харальд, чтобы сели на весла на обеих галейдах, а все те, кому не надо грести, бежали назад⁷⁴ на обеих галейдах и чтобы каждый держал в руках свой кожаный мешок⁷⁵, и так поднялись галейды на цепь, и как только они стали, велел он им перебежать вперед⁷⁶, тогда соскочила с цепи та галейда, на которой был Харальд, а другая, где его не было, разбилась, когда поднялась на ту цепь, и многие с нее погибли, а некоторых вытащили из залива. Так ушел Харальд из Миклагарда и вошел в Черное море, и раньше, чем плыть по морю тому, он высадил на сушу девицу Марию и дал ей хороших спутников до Миклагарда, и поручил ей сказать Зое царице, что Харальду кажется, что у нее мало власти над ним и что ее могущество не может помешать ему взять девицу Марию, если он захочет. Тогда поплыл он на север в Эллипальта⁷⁷, а оттуда поехал назад по Востоку. В этой поездке сочинил Харальд веселые песни, и их шестнадцать, и один припев во всех; вот одна из них...⁷⁸

Этим намекал он на Эллисив, дочь Ярицлейва конунга, Харальд прибыл в Хольмгард к Ярицлейву конунгу и был там хорошо принят. Взял он тогда то множество золота своего, которое он раньше посылал из Миклагарда. Раньше, чем Харальд уехал из Гардов с востока, Ярицлейв конунг выдал за него дочь свою, которую звали Елизаветой, а норманны называли Эллисив. Так говорит Стув Слепой...⁷⁹

Весною собрался он в путь с востока из Хольмгарда и пошел с тремя кораблями в Швецию. Так говорит Вальгард...⁸⁰

И встретились они тогда, Свейн, сын Ульва, и Харальд; они были родичами по браку, потому что Эллисив, на которой был женат Харальд, была дочь Ингигерд, дочери Олава Шведского; его сестра была Астрид, мать Свейна, сына Ульва.

<241>

[ок. 1045 г.] (В Норвегии, на пиру, устроенном Харалъдом и его племянником Магнусом, сыном Олава Святого, в Акр⁸¹, Харальд показывает привезенные с юга драгоценности.) ...И показалось это каждому, кто видел, великой диковиной, что в северные страны пришло столько золота. Это было поистине богатство конунга греков, как и говорят все люди, что там дома полны червонного золота.

<283>

[1066 г.] (Поход Харальда в Англию). Поплыл Харальд конунг сначала к Оркнейским островам, оставил там Эллисив, жену свою, и Марию, дочь свою. (Далее упомянуто, что Харальд обещал своему старшему дружиннику, Эйстейну Орри, выдать за него Марию. Эйстейн погиб вместе с Харальдом в Англии в битве при Гастингсе в 1066 г.)

<295>

[1066 г.] В тот самый день, когда Харальд пал в Англии, умерла Мария, дочь его, на Оркнейских островах, и говорили люди, что у них у обоих была одна жизнь.

<300>

(Родословная датских конунгов.)

[XI-XII вв.] На Гюде, дочери Харальда конунга⁸², женился Вальдамар конунг, сын Ярицлейва, конунга в Хольмгарде, и Ингигерд, дочери Олава конунга Шведского. Сыном Вальдамара и Гюды был Харальд конунг, который женился на Кристин, дочери Инги конунга⁸³, сына Стейнкеля, их дочерьми были Мальмфрид и Ингибьёрг. На Мальмфрид был сначала женат Сигурд конунг Йорсалафари⁸⁴, а после Эйрик Эймун, конунг данов, сын Эйрика. На Ингибьёрг, дочери Харальда, женился Кнут Лавард, брат Эйрика Эймуна; их детьми были Вальдамар конунг, и Кристин, и Катерин, и Маргарет. Вальдамар, конунг данов, женился на Софии, дочери Вал ада конунга в Пулиналанде и Рикизы княгини...⁸⁵

<332>

[1110 г.] (Сигурд Йорсалафари, конунг Норвегии, ехал в Иерусалим таким путем: Англия, Испания, Гибралтар, Сицилия, Малая Азия. Побывав в Иерусалиме и других местах, он сел на корабль в Акрсборге⁸⁶.) Отправился Сигурд конунг с дружиной своей в Миклагард, и раньше, чем войти в залив, он полмесяца ждал сильного попутного ветра, потому что хотел плыть так, чтобы паруса его были подняты на корабле и все видны с суши с обеих сторон, потому что они были все из драгоценной ткани. И когда он подошел к Миклагарду, Алексей император велел открыть те городские ворота, которые называются Золотые ворота. Вошел тогда Сигурд конунг в город тот, и все улицы перед ним были покрыты драгоценной тканью. Сигурд конунг сказал своим мужам, чтобы они не обращали внимания, хотя бы и увидели то, что редко видят в северных странах, и они так и сделали; они шли по драгоценной ткани так, как будто улица та ничем не была покрыта. Алексей император хорошо приветствовал Сигурда конунга и дал ему и его дружине прекрасные палаты.

Предложил Алексей император Сигурду конунгу выбрать, хочет ли он, чтобы была устроена та игра, которая называется игрой на падрейме, или получить от него столько золота, сколько она стоит, и это было 6 скиппундов золота. Сигурд конунг выбрал игру, и это понравилось императору тому, и велел он готовиться к ней, и эту игру раньше редко видели или исполняли. Там было великое множество тех норманнов, которые... (Пробел в рукописи Fask.)

<371>

[1165 г.] (Поход Вальдамара Датского на Норвегию. Подойдя к Тунсбергу и встретив отпор, он решил вернуться в Данию.)... [Он] сказал, что не хочет грабить в крещеной стране и что на Востоке довольно места, чтобы грабить и добывать себе богатства.

"Земной круг" (Heimskringla)

<I, 131>

Хрольв был великий викинг; он был так высок ростом, что ни один конь не мог его носить, и он ходил пешком всюду, где бывал; его называли Хрольв Пешеход. Он много воевал на Востоке.

[ок. 910 г.] Однажды летом, когда он пришел из морского похода с востока в Вик, он стал брать скот на берегу. Харальд конунг был в Вике; он сильно разгневался, когда узнал об этом, потому что он наложил строгий запрет на грабеж внутри страны. Конунг заявил на тинге, что он изгнал Хрольва из Норвегии. (Отъезд Хрольва на Запад; основание нормандского герцогства.)

<I, 144>

[908-916 гг.] Хальвдан Черный и Хальвдан Белый ходили в морские походы и грабили на Востоке. У них был большой бой в Эстланде; там пал Хальвдан Белый... Когда Эйрику⁸⁷ было 12 лет, Харальд конунг дал ему пять больших кораблей, и отправился он в поход сначала на Восток, а затем на юг в Данию, Фрисландию и Саксонию и был в этом походе четыре зимы. После того отправился он морем на запад, и грабил в Шотландии, Уэлсе, Ирландии и Франции, и пробыл там еще четыре зимы. После того поехал он на север в Финнмарк и до самого Бьярмаланда; и была у него там великая битва, и он победил. (Далее сообщается, что из Бьярмаланда Эйрик вернулся в Финнмарк, оттуда отправился в Халогаланд и на юг.)

<I, 151>

Эйрик Кровавая Секира пришел с Востока с боевым кораблем и большой дружиной⁸⁸.

<I, 180-181>

Некоторые из сыновей Эйрика⁸⁹ ходили в походы, как только стали достаточно взрослыми, и добывали себе богатства, воевали на Востоке; они рано стали красивыми мужами и созрели по силе и совершенству раньше, чем по числу лет; об этом говорит Глум, сын Гейри, в "Графельдардрапа": "Конунг, который дал щиты многим скальдам, смело пошел в бой в восточных странах; он одержал победу в бою; воин заставил клинки петь; конунг послал смелые отряды мужей в страну". Сыновья Эйрика повернули тогда со своей ратью на север в Вик и грабили там, а Трюггви конунг собирал рать против них, и бывали между ними бои, и побеждали то те, то другие.

<I, 199>

Сыновья Эйрика много бывали в походах на Востоке, а иногда грабили в Норвегии, как раньше было написано; а Хакон конунг правил в Норвегии⁹⁰; был тогда и урожай хороший в стране, и мир добрый; его и любили как нельзя более.

<I, 241-243>

[969 г.] Когда настала весна, объявили они, Харальд конунг и Гудрёд конунг, брат его, что они пойдут летом в морской поход на Запад или на Восток, как это у них было обычно... Гудрёд поплыл большой дорогой на восток в Вик... послал сказать конунгу Трюггви, чтобы он шел к нему и они летом пойдут вместе войной на Восток. (Для Гудрёда поход был лишь предлогом, чтобы зазвать к себе Трюггви и убить его.)

<I, 246-247>

[964 г.] Сыновья Гуннхильд собрали рать великую в Вике, и пошли с нею на север, и берут людей и корабли в каждом округе, и объявляют, что они идут на север в Трандхейм на Хакона ярла... И когда он узнает о том, как велика рать сыновей Гуннхильд, ведет он свою рать на юг в Мёр и грабит повсюду, где идет, и убил много народу; и тогда отослал он обратно трондскую рать и рать бондов и пошел с боевым щитом по обеим областям в Мёр и в Раумсдаль, и разузнавал о рати сыновей Гуннхильд к югу от Стад; и когда он узнал, что они пришли в Фьерд и ждут попутного ветра, чтобы плыть в Стад, поплыл Хакон ярл на север от Стад и в открытое море, так что с берега не было видно его паруса, и так велел держать путь к востоку вдоль берегов страны и пришел в Данию; поплыл тогда на Восток и грабил там летом.

Осенью Хакон ярл отправился в Хельсингьяланд и поставил там на сушу свои корабли; пошел сухим путем по Хельсингьяланд и Ямталанд и так с востока по Кьёль; пришли в Трандхейм и сразу же собралась к нему рать... Хакон ярл держал Трандхейм, а летом иногда ходил на восток в Хельсингьяланд, и садился на корабль, и шел на Восток, и грабил там летом.

<I, 248>

[ок. 965 г.] Однажды летом Харальд Серый Плащ пошел с дружиной своей на север в Бьярмаланд и грабил там; и была у него битва великая с бьярмами на берегу Вины. Победил там Харальд и убил много народу, грабил повсюду в стране той и добыл огромное богатство; об этом говорил Глум, сын Гейри: "Смелый речью глава вождей обагрил меч на востоке к северу от горящего селения, где я видел бегство бьярмов; примиритель мужей добыл себе славу в этом походе; у молодого конунга был бой на берегу Вины".

<I, 250>

("Вина" в качестве обозначения реки у скальда Эйнара Скалаглама.)

<I, 264-265>

[978 г.] Сигурд, сын Эйрика, приехал в Эстланд, будучи послан Вальдамаром, конунгом Хольмгарда, и должен был он собрать в этой стране дань для конунга. Он ехал с большой пышностью, у него было с собой много людей и много денег. Он увидел на торгу мальчика, очень красивого, но понял, что он, должно быть, иностранец, и спросил его о его имени и роде. (Сигурд узнает, что это его племянник, сын его сестры Астрид, и о том, как он попал сюда.)... тогда купил он обоих мальчиков, Олава и Торгильса⁹¹, и взял его с собою в Хольмгард, и скрыл происхождение Олава, и обращался с ним хорошо.

<I, 265-266>

[980 г.] Олав, сын Трюггви, стоял однажды на торгу; там было много народа; там он увидел Клеркона, который убил его воспитателя... у Олава был в руках топорик, он ударил Клеркона по голове так, что разрубил ему мозг, и сразу же побежал домой и сказал Сигурду, своему родичу, а Сигурд сразу же отвел его в дом княгини и рассказал ей, что случилось; ее звали Аллогия; Сигурд просил ее помочь мальчику. Она отвечала и посмотрела на мальчика, сказала, что нельзя убивать такого красивого мальчика, велела позвать к себе людей в полном вооружении. В Хольмгарде был такой великий мир, что по законам следовало убить всякого, кто убьет неосужденного человека; бросились все люди по обычаю и закону своему искать, куда скрылся мальчик. Говорили, что он во дворе княгини и что там отряд людей в полном вооружении; тогда сказали конунгу. Он пошел туда со своей дружиной и не хотел, чтобы они дрались; он устроил мир, а затем соглашение; назначил конунг виру, и княгиня заплатила. С тех пор был Олав у княгини, и она его очень любила. Таковы были законы в Гардарики, что там не должны были находиться дети конунгов без согласия конунга. (Далее Сигурд объясняет княгине, кто такой Олав; она и по ее просьбе конунг берут Олава к себе и держат в большом почете.)

<I, 292-294>

[987 г.] (Об Олаве на Руси; его отъезд на Запад.)

<I, 295>

(Упоминание Гардов у Халльфреда скальда.)

<I, 309>

(Оли – гардский, русский.)

<I, 338-340>

[994-995 гг.] Однажды летом, когда Харальд из Гренланда отправился в поход на Восток добывать себе богатства, пришел он в Швецию. (В Швеции у него произошла размолвка с Сигрид, матерью конунга Олава; осенью он вернулся в Норвегию, где и пробыл зиму.)... Летом отправился он на Восток со своей дружиной, и держал путь в Швецию, и послал сказать Сигрид княгине, что хочет повидаться с нею. Она выехала ему навстречу, и они говорили друг с другом. (Харальд посватался к Сигрид и получил от нее отказ; он вторично едет к ней, несмотря на то, что его отговаривают его дружинники.) В тот же вечер приехал туда другой конунг; звали его Виссавальд с востока из Гардарики; он стал свататься к ней. Им, конунгам, отвели большую старую горницу и всей дружине их; убранство там было подобающее, и вечером не было недостатка в питье таком крепком, что все были совсем пьяны; сторожа и внутри, и снаружи спали. Тогда велела Сигрид княгиня в ночь ту напасть на них и с оружием, и с огнем; сгорела горница и те, кто были внутри, а тех, кому удалось выбраться, убили. Сигрид сказала, что она так отучит мелких конунгов от того, чтобы приезжать из других стран свататься к ней; с тех пор стали ее звать Сигрид Гордая.

<I, 344>

(Упоминание о Гардарики и Вальдамаре в связи с Олавом, сыном Трюггви.)

<I, 358-359>

[ок. 975 г.] Лодин называется муж, родом из Вика, богатый и хорошего рода; он часто бывал в торговых поездках, а иногда и в походе. Однажды летом Лодин отправился в торговую поездку на Восток; он один владел тем кораблем, и у него было много товара. Он держал путь в Эстланд и летом был там, где собирались для торговли; и пока был рынок, туда привозили всякого рода товар; там продавали много рабов. Там увидел Лодин одну женщину, проданную в рабство; и когда он посмотрел на женщину ту, он увидел, что это – Астрид, дочь Эйрика, на которой был женат Трюггви конунг, и была она непохожа на ту, какой была раньше, когда он ее видел: она была бледна и худа, и плохо одета. Он подошел к ней и спросил, каково ей. Она говорит: "Тяжело об этом сказывать; я продана в рабство и взята сюда на продажу". Тогда они узнали друг друга, и Астрид поняла, кто он; и просила она, чтобы он купил ее и отвез домой к ее родичам. "Я для тебя это сделаю, – говорит он, – я отвезу тебя в Норвегию, если ты выйдешь за меня замуж". А так как Астрид была в большой беде и к тому же знала, что Лодин знатен родом, смел и богат, то она соглашается ради своего освобождения. Тогда Лодин купил Астрид и повез домой в Норвегию, и женился на ней с согласия родичей.

<I, 416-417>

[997 г.] Эйрик ярл⁹² поплыл осенью обратно⁹³ в Швецию и пробыл там зиму. Весной он снарядил свое войско и поплыл на Восток; когда он прибыл во владения Вальдамара конунга, он стал там грабить, убивать людей и жечь повсюду, где он проходил, и опустошил страну. Он подошел к Альдейгьюборгу и осаждал его, пока не взял город⁹⁴, перебил там много народу, разрушил и сжег весь город⁹⁵, а затем далеко прошел по Гардарики с боевым щитом; так говорится в Bandadrápa⁹⁶: "Воин отправился в путь, чтобы опустошить мечом страну Вальдамара; буря меча (война. – Е. Р.) усилилась после того, как ты, гроза мужей, разрушил Альдейгью⁹⁷; мы это верно знаем; жестокой была эта война для людей; ты пришел на Восток в Гарды"⁹⁸. (После этого Эйрик нападает на остров Сааремаа и ближайшую к нему часть Эстонии⁹⁹, побеждает отряд датских викингов и отправляется в Данию.)

<II, 11>

[ок. 1008 г.] Здесь говорится так, что Олав конунг¹⁰⁰ пошел, когда настала весна, на восток к Эйсюсле и грабил, высадился на берег, а жители острова сошли туда и вступили в бой с ним; и победил Олав, преследовал бегущих, грабил и опустошал страну ту. Так говорят, что сначала, когда Олав пришел на Эйсюслу, бонды предложили ему выкуп, но когда его доставили, пошел он на них с отрядом в полном вооружении; и вышло иначе, чем бонды думали, потому что они пришли не с выкупом, а с боевым оружием и бились с конунгом, как уже раньше сказано. Так говорит Сигват скальд: "А еще было то, что был во втором бою на опустошенной Эйсюсле, но предательство не укрылось; еще раз пришлось бежавшим бондам своими ногами заплатить конунгу за свою жизнь; немногие ждали ран на месте".

<II, 12>

После того поплыл он назад в Финнланд и грабил там, и пошел в глубь страны, а народ весь бежал в леса и забрал из селений все имущество. Конунг далеко зашел в страну ту и шел по лесам; там было несколько селений в долинах; это место зовется Хердалар. Они мало захватили добычи, а людей и вовсе не захватили. А когда они вошли в лес тот, бросился на них народ со всех сторон и стрелял в них, и сильно нападали; конунг велел укрываться . И прежде чем он вышел из лесу того, потерял он много людей и многие были ранены; к вечеру пришел к кораблям. Они, финны, чародейством вызвали непогоду и бурю на море. А конунг велел поднять якорь и поднять паруса, и держались всю ночь у берегов страны той; и здесь, как оно чаще всего и бывало, счастье конунга оказалось сильнее чародейства финнов; за ночь они подошли к Балагардсиде¹⁰¹, а оттуда вышли в море. Рать финнов двигалась путем, пролегавшим поодаль от берега, а конунг плыл вдоль берега. Так говорит Сигват: "Третий великий бой сын конунга выдержал на трудном пути в Хердалар навстречу финнам, но волны отогнали корабли викингов от восточного берега; Балагардсида была обращена к борту кораблей".

Тогда поплыл Олав конунг в Данию. (К берегам Финнланда он пришел после похода на Швецию и Готланд.)

<II, 98-100>

[1018 г.] Гудлейк Гардский звался один человек, родом из Агдира¹⁰²; он был великий мореход и купец богатый и ездил в торговые поездки в разные страны; он часто ездил на восток в Гардарики, и потому его звали Гудлейк Гардский. В ту весну Гудлейк снарядил свой корабль и собрался ехать летом в Гарды на восток. Олав конунг послал сказать ему, что хочет с ним повидаться. Когда Гудлейк явился к нему, конунг сказал ему, что хочет войти с ним в товарищество, и поручил ему купить для него драгоценностей, которые трудно было достать в стране. (Гудлейк соглашается, и Олав снабжает его деньгами.) Летом Гудлейк отправился на Восток. Они стояли некоторое время у Готланда... Гудлейк прибыл летом на Восток в Хольмгард и купил там прекрасную парчу, которую хотел отдать конунгу на одежду¹⁰³, а также ценный мех и прекрасную столовую утварь. Осенью, когда Гудлейк плыл с востока, был встречный ветер, и они долго стояли у Эланда. (Здесь на него нападают мужи шведского конунга и забирают все сокровища для этого последнего; Гудлейк был убит, но в шведских шхерах один из дружинников Олава Норвежского отбивает награбленное у похитителей и доставляет своему конунгу¹⁰⁴.)

<II, 142-144>

Речь Торгнюра

[1019 г.] "Иные мысли теперь у конунгов свиев, чем были раньше. Торгнюр, отец моего отца, помнил Эйрика, конунга Упсалы, сына Эмунда, и говорил про него, что он, пока был во цвете лет, каждое лето собирал поход и ходил в разные страны и покорил Финнланд и Кирьялаланд, Эстланд и Курланд и много [земель] на Востоке, и до сих пор еще можно видеть земляные укрепления и другие великие сооружения, которые он сделал. И не был он настолько высокомерен, чтобы не слушать мужей, если им надо было с ним говорить. Торгнюр, отец мой, долго был у Бьёрна конунга; знал он его обычай; в его время сильна была его власть и не уменьшалась; был он приветлив со своими друзьями. Я помню Эйрика конунга Победителя, и был я с ним во многих походах; увеличил он землю свиев и защищал храбро; было хорошо держать с ним совет. А конунг, который теперь у нас, не дает ни одному человеку осмелиться говорить ему что-либо – только то, чего он сам хочет, и к этому он прилагает все силы, а земли, обязанные данью, теряет, потому что нет у него силы и мужества. Он добивается покорить себе Норвегию, чего раньше не добивался ни один конунг свиев, и это многих тревожит. Мы, бонды, хотим, чтобы ты примирился с Олавом Толстым, конунгом Норвегии, и дал ему в жены дочь свою Ингигерд. А если ты хочешь снова подчинить себе те земли на Востоке, которыми раньше владели родичи твои и предки, то в этом деле все мы охотно пойдем за тобой. Если же ты не хочешь сделать так, как мы говорим, то мы пойдем на тебя и убьем тебя, и не станем терпеть немирья и беззакония. Так делали в старину и предки наши, они утопили 5 конунгов в потоке на Мулатинге, которые тогда были так же без меры заносчивы, как ты с нами. Говори же скорее, что ты хочешь выбрать". (Олав подчиняется требованиям бондов.)

<II, 176>

[1019-1020 гг.] ...Узнал он¹⁰⁵ из писем Ингигерд, дочери конунга, что к Олаву, конунгу шведов, приехали послы Ярицлейва конунга с востока из Хольмгарда сватать Ингигерд, дочь Олава, конунга шведов, Ярицлейву и что Олав конунг принял это, как нельзя лучше¹⁰⁶.

<II, 180-182>

Нарушение договора с конунгом Норвегии¹⁰⁷

[1020 г.] (В Швецию приезжают послы Ярицлейва конунга с востока из Хольмгарда, которому предыдущим летом была обещана рука Ингигерд, дочери Олава Шведского.)

Олав конунг поговорил об этом деле с Ингигерд и сказал, что хочет ее брака с Ярицлейвом конунгом. Она отвечала: "Если я должна выйти за Ярицлейва конунга, то я хочу, – сказала она, – в свадебный дар Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежит". (Ингигерд выбирает своего родича Рагнвальд а ярла, сына Ульва, чтобы он ехал с нею на Русь, с условием предоставления ему там не меньшего почета, чем в Швеции, отправляется со всеми своими спутниками на Русь и выходит за Ярицлейва.) Ингигерд княгиня дала Рагнвальду ярлу Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежит¹⁰⁸.

<II, 529>

[1034 г.] (Норвежские вожди с большой дружиной едут из Норвегии за Магнусом, сыном Олава Святого, оставленным отцом на попечении Ярицлейва в 1030 г.)... прибыли в Швецию, там сели на корабли; летом отправились на восток в Гардарики, осенью пришли в Альдейгьюборг.

<III, 3>

[1035 г.] Магнус, сын Олава, отправился в путь после Йоля с востока из Хольмгарда вниз в Альдейгьюборг; стали они снаряжать корабли, когда лед вскрылся весной... Он поплыл сначала в Швецию, в Сигтуну.

<III, 82-83>

[30-е годы XI в.] Харальд пробыл несколько лет в Африке, добыл много богатства¹⁰⁹, золота и всякого рода драгоценностей. И все, что он добывал и что ему не приходилось тратить на себя, он посылал с верными людьми на север в Хольмгард Ярицлейву конунгу на хранение, и собралось там несметное богатство, как и должно было быть, когда он воевал в этой части света, самой богатой золотом и драгоценностями, и совершал такие великие дела – правда была сказана раньше, будто он завладел 80-ю городами.

<III, 97-99>

[1042 г.] (Харальд возвращается на Русь, плывет из Черного моря на север в Эллипалъта, а оттуда едет по всему Востоку.) Когда Харальд прибыл в Хольмгард, Ярицлейв конунг встретил его как нельзя лучше; оставался он там зиму и взял себе все то золото, которое раньше посылал туда из Миклагарда, и много всяких сокровищ; это было такое богатство, какого никто на севере не видал в руках одного человека.

<III, 99>

[1044-1045 гг.] В эту зиму выдал Ярицлейв конунг дочь свою за Харальда; она звалась Елизаветой; норвежцы называют ее Эллисив... К весне собрался он в путь из Хольмгарда и отправился в Альдейгьюборг, там сел на корабль и отплыл с Востока летом... в Швецию, в Сигтуну.

<III, 290>

[ок. 1116 г.] Сигурд конунг женился на Мальмфрид, дочери Харальда конунга, сына Вальдамара, с востока из Хольмгарда. Мать Харальда конунга была княгиня Гюда Старая, дочь Харальда, короля англов, сына Гудини; мать Мальмфрид была Кристин¹¹⁰.

Пергамент с Плоского Острова (Flateyjarbók)

<I, 24>

Хальвдан Старый... взял себе в жены Альфню, дочь Эймунда конунга из Хольмгарда¹¹¹.

<I, 130>

[ок. 970 г.] В это лето пришел корабль из Норвегии к Фарерским островам. Равном звался рулевой¹¹². Родом из Вика, он имел двор в Тунсберге и постоянно ездил в Хольмгард, а потому его называли Хольмгардсфари¹¹³. (Один из местных богатых землевладельцев предлагает Равну купить двух рабов; это были два мальчика, Сигмунд и Торир, захваченные им сыновья одного родича, Брести, которого он убил; чтобы убрать их с родины, он не берет денег за них, а сам дает 2 марки серебра в придачу. Равн увозит их в Норвегию и отпускает на свободу, снабдив деньгами.)

<I, 138>

(Дальнейший рассказ о жизни и приключениях Сигмунда, сына Брести; он сражается где-то в Балтийском море с вождем викингов.) Он сказал, что зовут его Рандверр и что он родом с востока из Хольмгарда¹¹⁴.

<I, 140>

[После 970 г.] (Сигмунд и его товарищи предпринимают морской поход на Швецию.) Отплыли [они] из Швеции на восток в Хольмгард и там грабили на островах и мысах... Осенью Сигмунд с товарищами отплыли с востока, и подошли [они] к острову, который лежит перед Швецие¹¹⁵. (Происходит столкновение с дружинниками шведского конунга, посланными им для того, чтобы убить Сигмунда и его людей за набег на Швецию¹¹⁶.)

<I, 577-578>

[Нач. X в.] (Харальд Харфагр посылает Хаука Хаброка), любимого из своих приближенных, летом на Восток купить ему каких-нибудь ценных и редких в их стране¹¹⁷ драгоценностей. Хаук отправился на одном корабле и с хорошей дружиной¹¹⁸, осенью прибыл на восток в Хольмгард и там прожил зиму, и пришел он туда, где был рынок; туда сошлось много народа из многих стран; туда пришли витязи Эйрика, конунга из Упсалы¹¹⁹. Однажды Хаук шел по город¹²⁰ тому со своей дружиной и хотел купить каких-нибудь драгоценностей для своего господина, Харальда конунга. Он пришел туда, где сидел грек. Хаук увидел там драгоценный плащ, весь отделанный золотом, Хаук купил этот плащ, дал за него задаток и пошел обратно за деньгами. (Далее следует рассказ о том, как упомянутые выше витязи шведского конунга пытаются перебить у Хаука его покупку, но в конце концов Хауку удается отстоять ее и благополучно доставить Харальду, к большому неудовольствию Эйрика.) Люди говорили, что никогда не попадало в Норвегию лучшее сокровище, чем этот плащ¹²¹.

<III, 181-182>

[1251 г.] В ту зиму, когда Хакон конунг сидел в Трандхейме, пришли с востока из Гардарики послы Александра, конунга Хольмгарда; Микьяль звался тот, кто был во главе их, и был он рыцарь. Жаловались они на то, что делали сборщики даней Хакона конунга на севере в Финнмарке и с востока карелы, обязанные данью конунгу Хольмгардов, потому что они постоянно заводили ссоры, грабили и убивали людей. Были тогда совещания о том, как это уладить. У них¹²² было еще дело – повидать госпожу Кристин, дочь Хакона конунга, потому что конунг Хольмгардов велел им попытать у конунга, не выдаст ли он эту госпожу за сына Александра конунга. Хакон конунг решил послать [своих послов] из Трандхейма весной; и поехали [они] на восток в Хольмгард с послами Александра конунга... Поехали они в Берген, а оттуда – восточным путем. Прибыли они летом в Хольмгард. И конунг принял их хорошо; и установили они тогда мир между своими областями, обязанными данью так, чтобы никто не нападал на других, ни карелы, ни финны, и держался этот договор не долго. В то время было очень не мирно в Хольмгарде; татары напали на владения конунга Хольмгардов. И по этой причине не думали о сватовстве, которое велел начать конунг Хольмгарда. И когда они исполнили свое поручение, поехали они с востока обратно с почетными дарами, которые конунг Хольмгарда послал Хакону конунгу. Приехали они с востока зимой и нашли Хакона конунга в Вике.

<III, 400>

Харальд конунг... был женат на Силькисив, дочери Хаки, он оставил ее в Хольмгарде и обещал навещать ее и оставил в залог большое богатство...¹²³

Сага о Хаконе, сыне Хакона (Hákonar saga Hákonarsonar)

<70>

[1222 г.] В то лето отправились они в поход в Бьярмаланд, Андрее Ремень Щита и Ивар с Залива. У них было четыре корабля. А причина их поездки была та, что ездили в торговую поездку в Бьярмаланд несколькими зимами раньше Андрее из Сьяумелингар и Свейн, сын Сигурда, Огмунд из Спанхейма и многие другие. И вернулись осенью Андрее и Свейн, а остались с другим кораблем Хельги, сын Бограна, и его корабельщики. Огмунд из Спанхейма тоже остался, и поехал он осенью на восток, в Сюрдаларики¹²⁴, со своими дружинниками и с товаром. Норвежцы, оставшиеся в Бьярмаланде, зимой были убиты. И когда Огмунд узнал об этом, он поехал на восток в Хольмгард¹²⁵, а оттуда восточным нутом к морю и не останавливался, пока не прибыл в Иерусалим. Оттуда он вернулся в Норвегию, и поездка его была знаменита.

<275>

[1253 г.] (Сага говорит о съезде близ Гётеборга для заключения мирного договора между Норвегией, Швецией и Данией.) У Биргера ярла¹²⁶ было 5000 человек. Там было с ним много знатных мужей¹²⁷... и много других знатных вождей из Швеции. Был с ярлом также и Андрее, конунг Суздаля, брат Александра, конунга Хольмгарда; он бежал с востока от татар.

Сага об оркнейцах (Orkneyinga saga)

<54-55>

[После 1030 г.] (После поражения и гибели Олава в битве при Стикластадире в Норвегии в 1030 г. брат его Харальд, будущий Харальд Хардрада, и его спутники – оркнейский ярл Рагнвальд, сын Бруси, и другие – бежали в Швецию, а оттуда в Гардарики.) Они не останавливались, пока не прибыли на восток в Хольмгард¹²⁸ к Ярицлейву конунгу, который принял их как нельзя лучше ради святого Олава конунга. Стали все они в Гардарики дружинниками, также и Эйлив ярл, сын Рагнвальда ярла, сына Ульва. Рагнвальд, сын Бруси, остался в Гардарики, после того как Харальд конунг, сын Сигурда, уехал в Миклагард¹²⁹. Некоторое время Рагнвальд держал оборону страны каждое лето, а каждую зиму был в Хольмгарде. Ярицлейв конунг очень ценил его, а с ним вместе и весь народ. Арнор Скальд Ярлов говорил, что Рагнвальд был в Хольмгарде в десяти великих битвах¹³⁰.

<55-57>

[1034-1035 гг.] Когда Эйнар и Кальв¹³¹ приехали к Магнусу на восток в Гардарики, они нашли Рагнвальда¹³² в Альдейгьюборге... Эйнар просил, чтобы Рагнвальд собрался с ними в глубь страны в Хольмгард и помог их делу у Ярицлейва конунга (Рагнвальд соглашается.) После этого они наняли себе повозки в Альдейгьюборге и поехали в Хольмгард. (Переговоры кончаются благополучно, норвежцы клянутся Магнусу в верности.) Эйнар и его спутники оставались в Хольмгарде, пока не прошел Йоль, и поехали они тогда назад в Альдейгьюборг и добыли себе там корабли и отплыли с востока, как только лед вскрылся весной. Рагнвальд, сын Бруси, снарядился в путь с Магнусом конунгом; отправились сначала в Швецию, а оттуда в Ямтланд¹³³.

Сага о Кнютлингах (Knytlíngasaga)

<194>

[XI-XII вв.] Гюда звалась дочь Харальда конунга, сына Гудина, на ней был женат Вальдамар конунг в Хольмгарде; их сын был Харальд конунг, у него было две дочери, о которых будет сказано дальше¹³⁴.

<210>

[1045 г.] Харальд, сын Сигурда, прибыл в ту весну в Швецию с востока из Гардарики... [Он] был тогда женат на Эллисив, дочери Ярицлейва конунга из Хольмгарда.

<324-327>

[ок. 1120 г.?] Харальд был конунг на востоке в Хольмгарде, сын Вальдамара конунга, сына Ярицлава, сына Вальдамара¹³⁵. Мать Харальда была Гюда, дочь Харальда, конунга англов, сына Гудина. Харальд был женат на Кристин, дочери Инги, конунга свиев, сына Стейнкеля, сестре Маргрет королевы, на которой был женат Николас, конунг данов. Дочери Харальда и Кристин были Мальмфрид, на которой был женат Сигурд конунг Йорсалафари, и Ингибьёрг. И после того как Видгаут¹³⁶ пробыл одну зиму с Кнутом Лавардом в великой дружбе, герцог¹³⁷ поручил ему поехать на восток в Хольмгард и посватать ему Ингибьёрг, дочь Харальда конунга (Видгаут согласен при условии, что его снабдят достаточным количеством денег.) Тогда была снаряжена его поездка, и перед отъездом Видгаут сказал герцогу: "Господин, – сказал он, – вы оказывали нам в эту зиму великие почести и принимали нас, как подобает знатному мужу, но награда от меня будет меньше, чем стоит: вы должны принять от меня сорок сороков беличьих шкурок, а в каждом сороке – 5тимбров, а в тимбре – 40¹³⁸ шкурок". Герцог поблагодарил его за подарок и сказал, что никогда не получал лучшего. Отплыл тогда Видгаут со своими спутниками и не останавливался, пока не прибыл на восток в Хольмгард к Харальду конунгу, он расположил к себе конунга дарами. Конунг принял его хорошо, потому что Видгаут был знаменит и смел в речах, и знал много языков.

(Переговоры Видгаута с Харальдом и Харальда – с дочерью и советниками кончаются тем, что Ингибьёрг обещают Кнуту, после чего Видгаут возвращается в Данию.)... Харальд конунг послал Ингибьёрг, дочь свою, с востока из Хольмгарда в назначенное время с хорошими спутниками, и когда она прибыла в Данию, герцог хорошо принял ее, а вместе с ним и весь народ.

"Книга о заселении страны" (Landnámabók)

<57>

[IX-X вв.]... Бьёрн¹³⁹, которого называли Скинна-Бьёрн¹⁴⁰, потому что он был Хольмгардсфари, отправился в Исландию и занял Мидфьёрд и Линакрадаль. Сын его был Скегги из Мидфьёрда, великий воин¹⁴¹. Он воевал¹⁴² на Востоке.

Сага о Кормаке (Kormaks saga)

<230>

[X в.] Той весной собирается Харальд конунг ехать в Бьярмаланд с большой ратью. Кормак был рулевым в той поездке, а на другом корабле был Торвальд, другие рулевые не названы.

<234>

...Пошли они в Бьярмаланд и обратно и вернулись домой.

Сага о Халльфреде (Hallfreðar saga)

[ок. 950-975 гг.] Муж зовется Грис, и он был сыном Семинга... он побывал в Миклагарде и принял там великую честь. Он богатый муж, и у него много друзей.

Сага о Бьёрне (Bjarnar saga)

<9-11>

[1008-1010 гг.] В то самое лето, когда Торд¹⁴³ уехал¹⁴⁴ в Исландию, пришел Бьёрн к ярлу¹⁴⁵ и просил позволения ехать на Восток. Ярл предложил ему ехать, как ему нравится. Поехал тогда Бьёрн с купцами на восток в Гардарики к Вальдимару конунгу; пробыл он там зиму, и было ему хорошо у конунга, понравился он знатным людям, потому что всем был по душе его нрав и обычай.

Говорят, что, когда Бьёрн был в Гардарики у Вальдимара конунга, случилось, что в страну ту пришла неодолимая рать, и был во главе ее витязь тот, который звался Кальдимар, рослый и сильный, близкий родич конунга, величайший воин, умелый в борьбе и очень смелый; и говорили про них, что они имеют одинаковое право на княжество, Вальдимар конунг и витязь; тот потому не получил то княжество, что он был моложе, а потому он занимался набегами, чтобы добыть себе славу, и не было другого воина, такого же знаменитого, как он, в то время на Востоке. И когда Вальдимар конунг узнал об этом, послал он людей с предложением мира к родичу своему, и просил он его прийти с миром и взять половину княжества. Но витязь тот сказал, что княжество то должен иметь один он, а если конунг не хочет этого, то предложил он ему поединок или же сражаться им со всей своей ратью. Вальдимару конунгу показалось и то, и другое нехорошо, и он очень хотел не губить свою рать и сказал, что не привык к поединкам, и спросил свою дружину, что лучше сделать. А мужи советовали ему собрать рать и биться. И вскоре собралось там множество народа, и двинулся Вальдимар конунг навстречу витязю тому. После того предложил конунг дать человека для единоборства, и витязь тот согласился с тем условием, что он возьмет то княжество, если одолеет того человека, а если витязь тот падет, то конунг будет владеть своим княжеством, как раньше. Тогда конунг стал спрашивать своих людей, пойдут ли они на поединок, но им не хотелось, потому что каждый считал, что пойдет на верную смерть, если должен будет бороться с тем витязем. А конунг тот обещал свою дружбу и другие почести, если кто-нибудь решится на это, но никто не решался. Бьёрн сказал: "Вижу я, что все ведут себя, как менее всего подобает мужам, когда господин их в беде. Я же потому уехал из своей страны, что хотел поискать себе славы. Здесь у нас два выбора: мужественно добывать победу, хотя на это мало похоже, при том, с кем надо бороться или же погибнуть, как подобает смелым мужам, и это лучше, чем жить со стыдом и не сметь добыть славы своему конунгу, и я собираюсь бороться с Кальдимаром". Конунг поблагодарил Бьёрна; были тогда прочтены законы поединка. У витязя того был меч тот, который звался Меринг, лучшая из драгоценностей. Бились они сильно и жестоко, и кончилось у них тем, что витязь тот пал перед Бьёрном, а Бьёрн был ранен почти что насмерть. Получил Бьёрн за то великую славу и почет от конунга. Был поставлен шатер над Бьёрном, потому что его нельзя было увезти, а конунг вернулся домой в свое княжество. Бьёрн и его товарищи были тогда в шатре том, и когда начали заживать его раны, спел он песню...

После того Бьёрна отвезли домой к конунгу с большим почетом. Конунг отдал ему все боевое снаряжение, которое было у того витязя, и с этим вместе – меч тот Меринг; а поэтому Бьёрна с тех пор звали витязем, и назывался он по своему округу витязь из Хитдёлир¹⁴⁶. То лето Бьёрн пролежал раненый и зиму ту пробыл в Гардарики; и всего был он в чужих землях три зимы, а после того вернулся в Норвегию. Иногда он приехал туда, все корабли уже ушли в Исландию, и было это в конце лета.

На другое лето, раньше, чем было то, о чем здесь сказано, узнал Торд от купцов в Хвите, что Бьёрн ранен, и подкупил их, чтобы они сказали, что он умер, и они так и сделали. После того Торд открыто говорил о смерти Бьёрна, и что он слышал это от людей, которые его засыпали землей... (Торд распространял слухи о смерти Бьёрна для того, чтобы жениться на Оддни Эйкюндиль.)

Сага о людях из Лососьей Долины (Laxdæla saga)

<22-25>

[X в.] Случилось так в конце лета, что конунг¹⁴⁷ пошел с ратью в назначенное для сбора место на Бреннэяр¹⁴⁸ и установил мир для страны своей, по закону – каждое третье лето. Эта встреча должна была происходить между вождями, чтобы решать те дела, о которых полагалось судить конунгам. Считалось занятным ездить туда, потому что туда собирались люди почти из всех тех стран, о которых мы имеем известия. Хоскульд направил свой корабль; он хотел тоже побывать на этом собрании, потому что он не встречался с конунгом в ту зиму. Туда собирались также и для торговли. Собрание это было очень многолюдно; там было много занятного, питье и игры и всякого рода забава; никаких больших событий не произошло. Хоскульд встретил там многих своих родичей, которые были в Дании. Однажды, когда Хоскульд пошел повеселиться с несколькими людьми, увидел он пышный шатер поодаль от других палаток. Хоскульд пошел туда и вошел в шатер, и сидел там муж в одежде из драгоценной ткани; на голове у него была гардская шляпа. Хоскульд спросил о его имени; он назвал себя Гилли, "а многие узнают меня, когда слышат мое прозвище: меня называют Гилли Гардский". Хоскульд сказал, что часто слышал о нем; назвал он его самым богатым из тех, кто был в торговом союзе. Тогда сказал Хоскульд: "У тебя, верно, есть то, что мы хотим купить". Гилли спрашивает, что он и его спутники хотят купить. Хоскульд говорит, что он хочет купить какую-нибудь рабыню, "если у тебя есть на продажу". Гилли отвечает: "Тебе сдается, что я буду в затруднении, раз у вас есть спрос на то, чего, как вы полагаете, у меня нет; но еще не решено, так ли это". Хоскульд увидел, что поперек палатки той протянута занавеска. Гилли приподнял ее, и Хоскульд увидел, что внутри шатра сидят 12 женщин. Тогда сказал Гилли, чтобы Хоскульд пошел туда и посмотрел, хочет ли он купить какую-нибудь из этих женщин. Хоскульд так делает. Они сидели все вместе поперек той палатки. Хоскульд внимательно посмотрел на этих женщин. Он увидел, что одна женщина сидит у края шатра; она была плохо одета. Хоскульду показалась хороша собой женщина та, насколько можно было видеть. Тогда сказал Хоскульд: "Что будет стоить эта женщина, если я ее куплю?" Гилли отвечает: "Ты должен дать за нее три марки серебра"¹⁴⁹. "По-моему, – говорит Хоскульд, – ты оцениваешь эту рабыню очень дорого; ведь это – тройная цена". Тогда отвечает Гилли: "Верно ты говоришь, что я ее ценю дороже других; выбирай любую из этих 11-ти и заплати за нее марку серебра, а эта останется в моем владении". Хоскульд говорит: "Сначала я посмотрю, сколько серебра в сумке у меня на поясе"; попросил Гилли взять весы, а сам смотрит в сумке. Тогда сказал Гилли: "Это дело должно быть сделано без обмана с моей стороны, потому что большой есть изъян у женщины той; я хочу, чтобы ты знал это, Хоскульд, раньше, чем мы ударим по рукам". Хоскульд спрашивает, в чем дело. Гилли отвечает: "Женщина эта нема; много раз я пытался говорить с нею и никогда не мог добиться слова от нее; я уверен, что эта женщина не может говорить". Тогда говорит Хоскульд: "Давай сюда весы и посмотрим, сколько весит сумка, которая тут при мне". Гилли так и делает; дали они серебро, и было его три марки на вес.

<28>

(Купленная Хоскульдом рабыня оказалась не немой и сообщили своему новому господину о своем происхождении: она была дочерью ирландского конунга Мюркьяртана, захваченной в плен в пятнадцатилетнем возрасте.)

<217-218>

...И после того как Болли пробыл одну зиму в Дании, отправляется он в дальние страны и не останавливается, пока не прибыл в Миклагард. Пробыв там недолго, он поступила отряд варягов; мы не слышали рассказов о том, чтобы кто-нибудь из норманнов поступил на службу к конунгу Гарда до Болли, сына Болли. Пробыл он в Миклагарде много лет и считался храбрейшим мужем во всякой опасности и всегда шел возле тех, кто был впереди всех. Варяги очень ценили Болли, когда он был в Миклагарде.

Сага о людях со Светлого Озера (Ljósvetnínga saga)

<6>

[до 995 г.] (Исландец Селъмунд, изгнанный на 3 года из Исландии вместе со своим братом за нападение на одного исландского вождя, отправляется в морские походы.) В то время правил Норвегией Хакон ярл¹⁵⁰; пошел Сельмунд к нему, когда ему наскучили морские походы; ярл его очень ценил. Сельмунду захотелось в то лето в Исландию. Ярл сказал, что это неразумно при том, как у него дело обстоит там, и сказал, что сначала пошлет туда какие-нибудь ценные вещи, чтобы расположить к нему (тех, кто являются его врагами); он послал греческую¹⁵¹ шляпу Гудмунду Богатому, а Торгейру, годи¹⁵² Льёсветнинга, – топор.

<103>

[XI в.] (Исландец Торвард, сын Хёскульда, осужденный на изгнание из Исландии на 3 года, уходит за море со своими товарищами; сага рассказывает о их приключениях у южных берегов Норвегии.) После того стали они держать путь к Дании и пошли на восток в Вик; там Торвард встретил доброго человека, которого звали Бард, и подружился с ним, и поручил ему Халля, сына Отрюгга¹⁵³; а Торвард собрался в Рим. А Бард направил свой корабль на Восток, и напали на них викинги и предложили им сдаться и сохранить, себе жизнь, если они отдадут свое добро. А Бард сказал, что предпочитает не драться, и с этим согласилось большинство корабельщиков. Хал ль отвечает: "Не сдамся я без боя". Бард сказал: "Лучше не попадать во власть викингов". Халль отвечает: "Versnar nú skulduneyti mitt við stórvirkjum¹⁵⁴, и ты не жди этого, и я сделаю то, чего мне больше хочется". (Халль бьется с викингами, остальные на корабле следуют его примеру и одолевают нападающих.)

<106-107>

[60-е годы XI в.] Муж звался Тормод и был сыном Асгейра, родич Мёдрувеллингов; он был на корабле Магнуса, сына конунга¹⁵⁵, и приехал тогда из Исландии, и замышлял на него¹⁵⁶. Магнус... помог ему уйти из страны, и не останавливался он, пока не дошел до Миклагарда, и поступил там на службу; а конунг и сын его после того помирились¹⁵⁷.

Сага о Гисли (Gisla saga Surssonar)

<141>

[976 г.] У Торкеля была гардская шляпа на голове и плащ серый, и золотая застежка на плече, а в руке меч.

Сага о Ньяле (Njálssaga)

<63-69>

[ок. 972-975 гг.] Пришел корабль в Арнабелисос¹⁵⁸, и правил им Халльвард Белый, родом из Вика; отправился он гостить в Хлидаренди и пробыл там у Гуннара ту зиму, и постоянно говорил ему, чтобы он пошел за море... Гуннар спрашивает, ходил ли он на корабле в чужие страны. Он говорит, что плавал между всеми странами, какие были между Норвегией и Гардарики, "и ходил я также в Бьярмаланд". "Хочешь идти со мной на Восток?" – говорит Гуннар. "Конечно, хочу", – говорит он. Тогда решил Гуннар идти с ним за море. Ньяль взялся ведать всем имуществом Гуннара... Гуннар пошел за море и Кольскегг, брат его, с ним. Они поплыли к Тунсбергу и пробыли там зиму. "...Есть ли у тебя¹⁵⁹ большой корабль?" – говорит Гуннар. "У меня их два", – говорит он. "Тогда я хочу, чтобы мы отправились в поход, – говорит Гуннар, – и достали себе людей, которые шли бы с нами". "На это я согласен", – говорит Халльвард. После того отправились они в Вик и взяли там два корабля, и собрались в путь оттуда; с людьми у них дело шло хорошо, потому что про Гуннара шла большая слава. "Куда же ты теперь хочешь держать путь?" – говорит Гуннар. "На восток в Хисинг к Ольвиру, родичу моему". "А чего ты от него хочешь?" – говорит Гуннар. "Он хороший человек, – говорит он, – и он нам поможет для той поездки". "В таком случае поедем туда", – говорит Гуннар. Как только они снарядились, стали они держать путь на восток в Хисинг и были там хорошо приняты. Гуннар пробыл там недолго, но успел очень понравиться Ольвиру; Ольвир спросил его о его поездке. Халльвард сказал, что Гуннар хочет идти в поход и добыть себе богатства. "Это невозможно, – говорит Ольвир, – раз у вас нет людей". "В этом ты можешь нам помочь", – говорит Халльвард. "По-моему, хорошее дело – помочь чем-нибудь Гуннару, – говорит Ольвир, – хотя ты в родстве со мной, но, по-моему, он стоит больше". "Что же ты можешь дать для этого?" – говорит он. "Два больших корабля, один на двадцать весел, а другой на тридцать". "А кто же даст людей для них?" – говорит Халльвард. "На один я посажу своих домашних людей, а на другой – бондов. Но слышал я, что немирно стало на реке; и не знаю я, удастся ли вам выйти" ("Немирье" заключается в появлении там двух братьев, Вандиля и Карла, сыновей Снеульва Старого, "из Гаутланда с востока"; в сагах они больше нигде не известны.)... Гуннар вышел из реки той Эльв, и были они с Кольскеггом оба на одном корабле, а Халльвард на другом... (Гуннар и Кольскегг встречаются с Вандилем и Карлом и побеждают их.) После того взяли они богатую добычу. Оттуда стали они держать путь на юг в Данию, а оттуда – на восток в Смаланд и всегда побеждали. Осенью они не стали возвращаться. На следующее лето они пошли к Ревелю и встретили там викингов, и бились [с ними], и сдержали победу. После того пошли они на восток к Эйсюсле и стояли там некоторое время возле одного мыса. Они увидели, что с мыса сходит вниз какой-то человек. Гуннар вышел на берег, чтобы встретиться с человеком тем, и стали они говорить. Гуннар спросил его имя; он назвал себя Тови... (Далее Тови сообщает им о находящихся поблизости двух братьях-викингах, Халльгриме и Кольскегге, которых они побеждают, после чего берут зарытый викингами клад, который им показал Тови.)... Гуннар спросил Тови, какой он хочет награды. Тови отвечал: "Я – датчанин родом и хотел бы, чтобы ты отправил меня к моим родичам". Гуннар спросил, как он попал на Восток. "Я был взят викингами, – говорит Тови, – и высадили они меня на берег здесь, на Эйсюсле, и с тех пор я был здесь". Гуннар взял его к себе и сказал Кольскеггу и Халльварду: "Будем теперь держать путь к северным странам". Они одобрили это и предоставили ему действовать. Гуннар поплыл с Востока с большим богатством; у него было десять кораблей, и пошел он в Хейдабёр в Данию. Харальд конунг, сын Горма, тогда был там; ему сказали о Гуннаре, а также о том, что равного ему нет во всей Исландии; он послал своих мужей пригласить его к себе. (Через полмесяца Гуннар собирается возвращаться в Исландию и прощается с Харальдом.) Гуннар дал конунгу хороший корабль и много другого добра. Конунг дал ему свои роскошные одежды и перчатки, вышитые золотом, и повязку на голову с золотыми кистями, и шляпу русскую. Гуннар отправился на север в Хисинг. Ольвир принял его обеими руками¹⁶⁰. Он отдал Ольвиру свой корабль и сказал, что это его доля. Ольвир принял добро то и сказал, что он – хороший человек, и просил его пробыть у него некоторое время... (Побывав после того на севере Норвегии, в Трандхейме, у Хакона ярла и прогостив там зиму, Гуннар весной возвращается в Исландию.)

<177-178>

[991 г.] Теперь надо сказать о Кольскегге, что он приехал в Норвегию и пробыл зиму ту в Вике на востоке, а на следующее лето отправился на восток в Данию и поступил на службу к Свейну конунгу¹⁶¹, и был там в большой чести. Однажды ночью приснилось ему, что пришел к нему муж, он был светел, и казалось ему, будто он его будит. Он сказал ему: "Вставай и иди со мной". "Чего ты хочешь от меня?" – говорит он. "Я хочу женить" тебя, и будешь ты моим рыцарем". Снилось ему, что он согласился; после того он проснулся. И пошел он к одному мудрецу и рассказал ему про сон тот, а он объяснил так, что он поедет на юг и будет божьим рыцарем. Кольскегг принял крещение в Дании, но не понравилось ему там, и поехал он на восток в Гардарики и пробыл там одну зиму. А после того поехал он оттуда в Миклагард и поступил там на службу. Последнее, что о нем узнали, это – что он женился там и был вождем варяжской дружины, и был там до самого дня смерти, и нет его больше в этой саге.

<275-276>

Торкель Дерзкий ходил за море и стал знаменит в чужих странах; он наделал бед на востоке в Ямтаског; после того отправился он на восток в Швецию и вошел в товарищество с Сёрквиром Стариком, и грабили они на Востоке. И к востоку от Балагардсида пришлось Торкелю однажды вечером доставать им воды. И встретил он чудовище, и долго защищался от него, и кончилось дело у них тем, что он убил то чудовище. Оттуда отправился он на восток в Адальсюслу. Там он убил крылатого дракона, после этого он вернулся в Швецию, оттуда – в Норвегию, а после – в Исландию, и велел изобразить эти подвиги над своей постелью и на стуле перед своим "высоким местом".

Сага о Стурлунгах (Sturlunga saga)

<I, 14>

[1118 г.] Торгильс¹⁶² послал Олава, сына Хильда, бывшего под его покровительством, на юг [Исландии] в Эйр на попечение того человека, которого звали Арни и называли Фьёрускейв; он был зимой домашним человеком у Торгильса; у него стоял там корабль на суше; а другого человека звали Хермунд, сын Торварда из Ватсфьёрда. Оба они ездили в чужие страны с Сигурдом Йорсалафари – и были с тех пор товарищами. И послал Торгильс Арни слово, чтобы он увез Олава за море...

<I, 91>

[ок. 1165 г.] (Упоминается в Норвегии Тородд Иерусалимец¹⁶³)

<I, 104>

[1186 г.] Тогда Иерусалим был взят сарацинами, так что все христиане, которые там были раньше, или бежали, или были убиты, и все христианство было разрушено.

<I, 159>

[1198 г.] (Впервые упоминается исландец Сигурд, сын Одда, по прозванию Грек.)

<I, 205>

[1118 г.] (Упоминание о смерти Алексея Комнина.)

<I, 228>

[1214-1216 гг.] У Торварда¹⁶⁴ был меч тот, который назывался Прокусывающий броню; его привез Сигурд Грек из Миклагарда, он был у Свейна, сына Иона, Свейтарбота, он был у Свейна, сына Иона, при Видинес¹⁶⁵, и [он] сильно рубил им¹⁶⁶. Сыновья Сигмунда, Туми и Стурла, торговали меч тот, но так и не пришлось им купить его, а Торвард колебался – одолжить ли Стурле меч тот, и дело так и оставалось нерешенным. Было тогда Стурле 17 лет, когда он въехал в Миклагард¹⁶⁷. С ним было двое людей из Эйфирдинга. Подъехали они к двери, и Стурла вошел, а те остались верхом. Вошел Стурла в горницу бонда, и взял меч тот, и вышел на крыльцо, и хотел посмотреть и вынуть [его]. Тогда подошел священник¹⁶⁸ и схватил меч тот, и не давал вынуть его, и позвал домашних людей. Подошел Торвард бонд и сказал ему, чтобы он не брал меч тот. Стурла просил его одолжить ему [меч]. Торвард сказал, что не так обстоит дело, чтобы можно было этого ожидать, и что он никак его не получит. Собрались тогда домашние люди, женщины и мужчины, и все хотели держать меч тот. Вышла толпа та в дверь ту, и был тогда отнят у него меч.

<I, 270>

[1225 г.] Отправился Арон¹⁶⁹ на юг в Хьяльнес¹⁷⁰ к Торстейну и пробыл там некоторое время, а оттуда в Одди к Харальду, сыну Семунда, и прожил там в пристройке некоторое время. Харальд отправил его за море; отправился он к Хакону конунгу в Норвегию, и Хакон конунг сделал его тогда своим дружинником.

<I, 408>

[1242 г.] (Упоминается исландец Бьярни Иерусалимец.)

<II, 256>

[1263 г.] На следующее лето отправились они за море с Халльвардом Гульскором¹⁷¹ Сигват и Стурла. Сигват... стал его¹⁷² дружинником. Он уехал из страны¹⁷³... Поехал Сигват тогда на восток в Норвегию с телом Хакона конунга к Магнусу конунгу, сыну его. Принял Сигват там такую великую честь, какой там не принимал ни один исландец. Сигват сильно горевал о смерти Хакона конунга, потому что не считал никого равным ему в Норвегии. Магнус конунг не позволил ему уехать. Не понравилось ему тогда в Норвегии, и уехал он из страны, и захотелось ему в Иерусалим. И когда он пришел в Красное море, он заболел и умер за семь ночей до мессы Михаила, и о нем сильно жалели.

<II, 339-340>

[1224 г.] Весной Арон отправился на юг страны к почтенному человеку, Харальду, сыну Семунда, и братьям его Вильхмаму и Филиппу. Они хорошо приняли его... Они устроили его на корабль к хорошим спутникам. Пошел тот корабль в Норвегию, и пристали они в Трандхейме, где более всего хотелось Арону... Тогда правил Скули ярл этой третью страны; считалось, что он самый важный муж и лучше всего относится к исландцам. На эту зиму ярл предложил ему быть в его дружине, и Арон согласился... Так прошла зима та, и настало лето. Сказал Арон ярлу, что хочет уехать из страны и что обещал съездить в Иерусалим. Он это принял с неудовольствием... И пробыл Арон у ярла полгода на следующий год. Думал он о себе, что ему не следует брать обратно обет свой перед богом; но всем казалось, что не годится ехать без разрешения. И все же он решился на это и достал себе спутника, исландца, которого звали Эйольв. Они уехали. Поездка их была удачна, но все-таки опасна из-за немирья и иного другого. Было их некоторое время всего 16. Началась тогда болезнь в их дружине, и некоторые умерли. А те, кто остались в живых, не останавливались, пока не пришли в Иерусалим, и увидели те места, которые хотели. После того стали они возвращаться обратно; и не говорится, чтобы что-нибудь случилось в их поездке. Вернулся Арон в Норвегию, а также Эйольв с товарищами. Встретили они Хакона конунга в Вике на востоке и пошли к нему, и приветствовали его. Конунг принял их хорошо и предложил им отдохнуть, и велел расспросить их о новостях. И они сказали то, что знали. Олав звался муж, и был он сын Тор да; он был другом Арона. Он сложил песню об Ароне и о его поездке.

<II, 400>

[1230 г.] (Исландская грамота, датируемая временем между 1226 и 1230 г. Среди свидетелей назван Бьярни Иерусалимец.)

Исландские анналы (Íslenzkir annálar)

<352>

[1019 г.] Олав конунг Святой женился на Астрид, дочери Олава конунга Шведского, а Ярицлейв, конунг в Хольмгарде, – на Ингигерд.

Сага о Халъвдане, сыне Эйстейна (Halfdanar saga Eysteinssonar)

<520-521>

В это время правил в Альдейгьюборге конунг, которого звали Хергейр; он был уже стар; Исгерд звалась жена его... У них была дочь, которую звали Ингигерд; она была прекраснее всех девушек...

<521-555>

Эйстейн¹⁷⁴ подошел к Альдейгьюборгу со своим войском; у Хергейра войска было мало. (Дело кончается победой Эйстейна.)

(После Эйстейна конунгом становится Хальвдан. Дргжинник Эйстейна, Улъвкелъ, посаженный им в Алаборге¹⁷⁵, собирается отнять у Хальвдана его владения и подступает к Альдейгьюборгу. Ульвкель побежден и бежит в Бьярмаланд, где предлагает конунгу этой страны союз с ним и его братом и брак этого последнего с дочерью конунга.) "Я дам от себя Алаборг и Альдейгьюборг и все владения, которые к ним принадлежат, потому что все это мое". (Хальвдан идет на Бьярмаланд и покоряет эту страну.) После этого собрался он в путь оттуда домой в Альдейгьюборг.

Сага о Стурлауге (Sturlaugs saga)

<640-646>

Фрамар¹⁷⁶ собрался в путь с 60-ю кораблями и направился на Восток; они грабили летом и подошли со своим войском к Альдейгьюборгу. Там правил Ингвар конунг; он был мудрый человек и великий вождь. Ингигерд звалась дочь его, она была прекраснее всех женщин и очень мудрая. Фрамар послал своих мужей в Альдейгьюборг к Ингвару конунгу просить руки его дочери.

(Потерпев неудачу, Фрамар после разных приключений отправляется в Швецию, где был в то время Стурлауг, который и снаряжается ему на помощь в Гардарики; одержав победу и разграбив страну, они идут со всем своим войском к Альдейгьюборгу; весь народ в городе подчиняется им.)

Стурлауг тогда выдал Ингигерд, дочь конунга, за Фрамара... дал город Альдейгыо Фрамару со всем богатством, которым владел Ингвар конунг, и вместе с тем – имя конунга. Стал Фрамар владеть землями и движимым имуществом и правил своими владениями, советуясь с лучшими людьми в той стране.

Сага о Боси (Bósa saga)

Теперь следует сказать о Боси, что он приплыл со всем отрядом кораблей сына конунга¹⁷⁷ к [острову] Варгей¹⁷⁸, который лежит между Худингьярики и Хольмгардарики¹⁷⁹.

<105>

(Оба побратима странствуют по лесу в Бьярмаланде и находят хижину.) Сын конунга постучал в дверь. Вышел человек и спросил, кто они. Сын конунга сказал, что он чужой, родом из Хольмгардарики.

<120>

(Хозяин хижины рассказывает другому человеку о гостивших у него людях, которые говорили, что они из Хольмгардарики).

Сага о Хролъве Пешеходе (Gaungu-Hrólfs saga)

<237-238>

...Хреггвид звался конунг, он правил в Хольмгардарики, которое некоторые люди называют Гардарики... Единственное дитя у него с его княгиней – дочь, которую звали Ингигерд; она была прекраснее и обходительнее всех женщин во всем Гардарики.

<271-272>

Они¹⁸⁰ держали путь через Швецию, а оттуда – в Гардарики... прибыли в Альдейгьюборг; в городе сидел Эйрик конунг, и было это в начале зимы.

<284-285>

(Сага говорит об острове Хединсей, лежащем между Гардарики и Татарарикщ Менелай, конунг татар, поставил править им мужа, который звался Соти)... он был родом оттуда¹⁸¹ по его матери, а по отцу – из Хольмгардарики¹⁸².

<321-347>

(Альдейгьюборг упоминается в связи с тем, что близ него происходит бой между Рольвом и Эйриком; потерпев поражение, войско Эйрика бежит в город; один из его витязей тонет в реке. Жители города в конце концов сдают его Рольву.)

<334>

...будет Хольмгардом конунг править, сын Стурлауга¹⁸³...

Сага о Хервёр (Hervarar saga)

<419>

Альдейгьюборгом правил ярл по имени Бьярмар, могущественный и воинственный.

<528-529>

Однажды летом послал он¹⁸⁴ людей на восток в Хольмгарды, чтобы предложить взять на воспитание сына Роллауга конунга, который был там самым могущественным конунгом. Послы прибыли в Хольмгард и сказали конунгу, что им поручено. Конунг решил послать сына своего¹⁸⁵ Хейдреку.

Сага о Тидреке Бернском (Þiðreks saga af Bern)

<I, 45>

Вилькин конунг... повел свое войско да Русь и завладел там многими большими городами. Там завладел он и этими городами – Смоленском, Киевом и Полоцком, а после этого въехал в Хольмгард, главный город Хертнита конунга. И был тогда жестокий бой под городом, потому что Хертнит конунг велел сильному войску устремиться из города... Вилькин конунг взял тогда город ("и большую добычу, золото и серебро и ценные сокровища" и т. д.¹⁸⁶).

<I, 314>

(Упоминание о Хертните как о конунге Хольмгарда.)

<II, 67>

...Хертнит конунг¹⁸⁷ снарядился в поход из Хольмгарда и направился к северу по пути к земле вилькинов...

<II, 183>

...Аттила конунг ...узнал такие вести, что Вальдемар, конунг хольмгардский, брат Озантрикса конунга, пришел в землю гуннов и производит опустошение с огромным войском.

<II, 310-311>

О битве в Хомгарде¹⁸⁸

Тогда была жестокая битва в тот день, когда гунны напали на двор, а Нифлунги защищали [его], и зовется Хомгард¹⁸⁹, где была битва, и так называется он и ныне Хомгард Нифлунгов.

Сага об Ингваре (Yngvars saga)

<5>

В то время Эймунд¹⁹⁰ был в Хольмгарде, и часто бывал в битвах, и во всех побеждал, и вернул конунгу много земель, обязанных данью.

Норвежская книга проповедей (Codex AM 619 quarto)

<174>

Случилось однажды в Гардах на востоке, что загорелось в торговом городе, который назывался Хольмгард, и казалось, что сгорит весь город. И побежали все люди, полны страха, к одному священнику, который звался Стефан. Он служил в церкви святого Олава, и хотели [жители города] испытать в такой великой беде помощь и могущество святого Олава конунга и так проверить рассказы других людей. И как только священник услышал их желание и просьбу, он схватил изображение того доброго господина и обратил против огня. И огонь не пошел дальше того места, где он начался, и так была спасена большая часть города.

"Младшая Эдда" Снорри Стурлусона (Snorri Sturluson. Edda)

<139>

Конунг звался Хальвдан Старый, он был славнейший из всех конунгов... Он был великий воин и далеко ходил на Восток; там он убил на поединке того конунга, который звался Сигтрюгг; он женился на той женщине, которую звали Альвиг Мудрая, дочери Эймунда, конунга из Хольмгарда; у них было 18 сыновей...