|
У исследователей германской религии больше информации, чем у кельтологов, однако и они жалуются на трудности. Источники чрезвычайно разнообразны по происхождению и не равны по ценности: археологические памятники, тексты римской эпохи (в первую очередь, "Германия" Тацита), описания христианских миссионеров и, главное, поэмы исландских скальдов, собранные воедино в драгоценном труде Снорри Стурлусона (XIII в.). Впрочем, только в Исландии, обращенной в христианство довольно поздно (в 1000 г.), сохранилась устная традиция, достаточно отчетливая, чтобы восстановить по ней в общих чертах мифологию и культ древних германцев. Без дополнительных доказательств, заметим, невозможно утверждать, что верования иммигрировавших в Исландию норвежцев разделялись всеми германскими племенами.
Тем не менее, несмотря на значительные лакуны (полное отсутствие информации о готах и бургундах), несмотря на разнородность верований – результат многочисленных влияний (кельтского, римского, восточного, северо-азиатского, христианского) на германские племена во время их расселения по Европе, – нельзя не заметить признаки изначального единства религии германцев. Во-первых, некоторые элементы, свойственные сугубо индоевропейскому наследию, все еще узнаваемы в традициях многих племен (в первую очередь, трехчастное деление богов, существование двух верховных божеств, противоположных и взаимодополняющих, а также особая эсхатология). Более того, названия дней недели указывают на то, что все германские племена почитали одних и тех же великих богов. Когда в IV в. Германские племена переняли римскую семидневную неделю, они заменили названия дней именами своих собственных богов. Так, например, среда, dies Mercuri, стала "днем Одина-Вотана": староверхненемецкое Wuotanes'ас, английское Wednesday, нидерландское Woensdag, староскандинавское Odinnsdagr. Данный факт подтверждает, что Меркурий был отождествлен с богом, известным германскому миру под единым именем Один-Вотан. Отмечено, что последнюю фазу развития германской религии отличал необычайный интерес к мифу о конце света – всеобщее веяние, распространившееся со II в. до н. э. на Ближнем Востоке, в Иране, Палестине, Средиземноморье, а век спустя и в Римской империи. Особенность религии германцев состояла в том, что конец света был заложен уже в самой их космогонии.
Наиболее полная картина творения мира представлена у Снорри Стурлусона (Gylfaginning ["Видение Гюльви"], 4-9); основным источником для нее послужила замечательная поэма, Völuspá ("Прорицание вёльвы", т. е. провидицы)302, сложенная незадолго до конца языческой эпохи. Согласно этому "прорицанию" (строфа 3), вначале "не было ни земли, ни небосвода", лишь "зияющая бездна", Ginnungagap303. Этот образ, привычный для космогоний Востока304, мы находим и в других текстах305. Снорри уточняет, что на севере протянулась страна мрака и холода – Нифльхейм, царство мертвых, где струился источник, дающий жизнь одиннадцати рекам; на юге раскинулось Муспелль – царство света и жара, охраняемое великаном Суртром (Черным). Между двумя этими царствами при соединении льда и огня родилось антропоморфное существо Имир. Во время сна под мышкой Имира родились из его пота первые мужчина и женщина, а одна нога его с другою зачала сына. Из инея возникла корова Аудумла; она кормила Имира своим молоком и вылизала из соленого льда человека по имени Бури. Он женился на дочери одного великана и имел троих сыновей, Одина, Вили и Ве, которые решили убить Имира. Поток его крови поглотил всех великанов, лишь одному таинственным образом удалось спастись вместе со своей женой. Братья увлекли убитого Имира в бездну и, разрубив его тело на части, сотворили Мир: из плоти явилась земля; из костей – горы; из крови – море; из волос – облака; из черепа – Небо.
Эта космогония, основанная на умерщвлении и расчленении антропоморфного существа, напоминает мифы о Тиамат (§ 21), Пуруше (§ 73) и Паньгу (§ 129). Творение мира – результат кровавого жертвоприношения – идущая из древности, широко распространенная религиозная идея. Она служила оправданием человеческих жертвоприношений как у германцев, так и у других народов. Такая жертва, будучи повторением предвечного божественного акта, обеспечивала обновление Мира, возрождение жизни и сплоченность общества. Имир был двуполым существом306: он один породил чету людей. Как известно, двуполость – признак полноты, целостности. У древних германцев идея предвечной целостности подкрепляется и другой мифологической традицией, согласно которой, прародитель богов Имир дал жизнь также и злым великанам (и они будут угрожать существованию всего Космоса вплоть до конца света).
Продолжая свой космогонический труд, трое братьев создали из искр Муспелля звезды и небесные светила и упорядочили их движение. Таким образом был установлен суточный цикл (день и ночь), а также смена времен года. Огромный Океан со всех сторон окружал дискообразную землю; на берегах боги расположили область великанов. В глубине материка был построен Мидгард (буквально, "Срединная Ограда"), обитель людей, защищенная высокой стеной из ресниц Имира. С помощью молчаливого бога Хенира, а также Лодура, о котором почти ничего не известно, Один создал первых людей, Аска и Эмблю307, из двух найденных на морском берегу деревьев. Один дал им душу и жизнь, Хенир – разум, Лодур – антропоморфный облик и чувства. В другом мифе говорится, что первые мужчина и женщина вышли из Мирового Древа Иггдрасиля и дали жизнь всему человечеству. Во время Великой Стужи, что наступит вместе с концом света (ragnarök, § 177), они найдут прибежище в стволе Иггдрасиля и выживут, питаясь росой с его ветвей308. По словам Снорри, эта чета, схоронившись в Мировом Древе, переживет и сам конец света, чтобы возродить человеческий род уже на новосотворенной земле.
Иггдрасиль, расположенный в Центре Мира, символизирует и в то же время образует Вселенную. Его вершина упирается в Небо, а ветви охватывают землю. Один из корней Ясеня уходит в обитель мертвых (Хель), другой – в страну великанов. Третий корень тянется в мир людей309. С момента своего возникновения (т. е. как только мир был создан богами), Иггдрасиль уже находится под угрозой: олень объедает его листву, ствол начинает гнить, а дракон Нидхёгг гложет корни. В один прекрасный день Мировой Ясень рухнет, и наступит конец света (ragnarök).
Здесь мы, бесспорно, имеем дело с уже хорошо известным нам образом Мирового Древа, которое возвышается в Центре Мира и соединяет три космических уровня: Небо, Землю и Преисподнюю310. Мы уже много раз обращали внимание на древность и распространенность этого космологического символа. Возможно, миф об Иггдрасиле возник под влиянием некоторых верований ориентального и североазиатского происхождения. Но необходимо подчеркнуть и сугубо германские черты этого мифа: Древо, т. е. Космос, самим своим возникновением возвещает о будущем упадке и разрушении мира; судьба, Urdhr, сокрыта в подземном источнике у корней Иггдрасиля, иными словами, в самом центре Универсума. Из "Прорицания вёльвы" (строфа 20) мы знаем, что богиня судьбы определяет жребий всех живых существ, как людей, так и богов и великанов. Можно было бы сказать, что Иггдрасиль является прообразом всего творения и воплощает участь, уготованную самому бытию; всякая форма бытия – мир, боги, жизнь, человечество, – преходяща, обречена на гибель, но, тем не менее, способна к возрождению с наступлением нового космического цикла.
ПРИМЕЧАНИЯ
302. "Прорицание вёльвы" – первая и самая знаменитая из мифологических песен Старшей Эдды, собрания мифологических и героических песен, записанных в Исландии в XIII в. Снорри был скальдом и знатоком эддической поэзии: Видение Гюльви основывалось на мифологических песнях и скальдической традиции в целом (см. русский перевод в серии "Литературные памятники": Старшая Эдда. М.-Л., 1963; Младшая Эдда. Л., 1970). Популярное изложение – Петрухин В. Я. Мифы древней Скандинавии. М., 2001.
303. Ян де Фрис толкует слово ginnunga как выражение идеи обмана с помощью чар, т. е. как "колдовство, магию"; ср.: Ginnungagap, р. 41 sq.
304. Сопоставление скандинавской мифологии с мифами Древнего Востока см. в книге: Дьяконов И. М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 1990.
305. Согласно "Молитве Вессобрюна", христианской по происхождению поэме, написанной в IX в. В Южной Германии, "не было ни земли, ни небосвода, ни деревьев, ни гор… солнце не сияло и луна не светила. Преславного моря не существовало".
306. Имя "Имир" связывают с санскритским "Йима", "двуполый". По словам. Тацита ("Германия", 2), мифическим предком германцев был Туисто; а это имя, возможно, родственно старошведскому tvistra, "разделенный", и тоже обозначает некое андрогинное существо.
307. "Аск" наводит на мысль о Мировом Ясене; "Эмбля", может быть тем же, что и еlmlа, "ива". Происхождение людей от деревьев – довольно распространенная идея в архаической мифологии; она была знакома и индоевропейцам; ср.: Bonfante. "Microcosmo е macrocosmo del mito indoeuropeo", р. 1 sq.
308. В изложении Элиаде ощущается его ориентация на центральную мифологему мирового дерева, не вполне очевидную в скандинавских антропогонических мифах. Первые люди именовались Аск и Эбла – "Ясень" и "Ива", но нигде не говорится об их связи с ясенем Иггдрасиль. Человеческая же пара уцелеет от всепоглощающего огня в роще (или стволе дерева) Ходдмимир (Младшая Эдда. С. 55), которое иногда ассоциируется с мировым деревом Иггдрасилем, поскольку имя Ходдмимир может пониматься как "сокровище Мимира": "источник Мимира", исполненный мудрости древнего великана, брал начало у корней мирового дерева.
309. Снорри сообщает, что каждый из трех корней уходит в свой родник. Наиболее знамениты – источник мудрейшего из богов Мимира (которому сам Один отдал свой глаз за позволение напиться) и источник судьбы Урд (Urdharbruner). Возможно, более древняя, исконная традиция говорила лишь об одном подземном источнике.
310. Подобными символизм обнаруживается и в случае с колонной Ирминсуль, которая, по верованиям саксов, поддерживала небосвод.
|
|
