|
В отличие от Варуны, Один-Вотан – это бог войны, ибо, как пишет Дюмезиль, "в представлениях германцев, война охватывает и расцвечивает все сферы жизни" ("Dieux", р. 65). В традиционных обществах, и особенно у древних германцев, война была ритуалом, опирающимся на теологию. Во-первых, сражение уподоблялось жертвоприношению: и победитель, и побежденный приносят на поле боя кровавую жертву богам. Таким образом, героическая смерть приобщает погибшего к исключительному религиозному опыту. Более того, экстатическая природа смерти сближает воина с вдохновенным поэтом, шаманом или провидцем. Благодаря такому преклонению перед войной, экстазом и смертью, образ Одина-Вотана обретает свою специфику.
Имя Вотан происходит от слова wut (букв. "неистовство"). Так назывался особого рода опыт, переживаемый молодыми воинами: ярость и неистовство преображали саму природу человека, уподобляя его дикому зверю. Спутники Одина ("Сага об Инглингах", гл. VI) "ходили без доспехов, дикие, как собаки или волки, кусая свой щит, и были сильны, как медведи или быки. Они беспощадно убивали людей, и ни огонь, ни железо не могли остановить их. Это называлось неистовством берсерков" (букв. "воинов в шкуре (serkr) медведя"). Их знали также под именем ulfhedhnar, "люди в волчьей шкуре".
Берсерком становились после битвы-посвящения. Тацит ("Германия", 31) сообщает, что молодой воин из племени хатти321 не стриг ни волос, ни бороды, пока ему не удавалось убить врага. В племени тайфали юноша должен был сразить вепря или медведя, а в племени герули ему приходилось вступать в рукопашный бой322. Во время этих испытаний посвящаемый перенимал повадки дикого зверя; чем больше он уподоблялся зверю, тем страшнее и опасней становился для своих врагов. Вера в lykanthropie, в то, что человек может превратиться в зверя посредством ритуального облачения в волчью шкуру, была чрезвычайно популярна в средние века, а в северных регионах сохранялась до XIX в.323
Будучи богом войны, Один-Вотан считался также богом мертвых. С помощью магии он защищал великих героев, но потом предавал и сражал их. Причиной такого странного и противоречивого поведения была, по всей видимости, необходимость собрать вокруг себя самых отважных воителей ввиду приближающейся эсхатологической битвы (ragnarök). Ведь павших в сражении воинов валькирии забирали к Одину, в небесный чертог Вальхаллу324. Принятые Одином, они проводили время в военных упражнениях, готовясь к последней битве.
Защитник Мunnerbundе, которые, как и любое фанатическое военное сообщество, наводили ужас на селения, Один-Вотан не мог быть любимым богом земледельцев. Его культ, предполагавший человеческие жертвоприношения через повешение, процветал в кругах военной знати и королевских семей. Тем не менее, довольно большое количество топонимов содержит имя Одина, а встречаются и такие, в которых его имя соединяется с вокабулами, обозначающими "поле" или "луг". Но это указывает не на "аграрный", а на "захватнический" характер образа Одина, на тенденцию присваивать себе функции и атрибуты других божеств.
Главенствующее положение Одина в религиозной жизни германцев объясняется его многочисленными магическими свойствами. Один – главный создатель Мира, богов и людей (о других божествах, действующих в мифические времена начала начал, до нас дошли лишь имена). К тому же он призван играть главную роль в последней битве (ragnarök). Соединение в его лице верховного бога и бога войны и смерти позволяет понять священный характер королевской власти и религиозное значение смерти на поле боя – два момента, определяющих культуру германского средневековья.
ПРИМЕЧАНИЯ
321. Названия племен приводятся по изданию: П. К. Тацит. Анналы. Малые произведения. История. М., ACT, Ладомир, 2001.
322. См.: Eliade. Naissances mystiques, р. 175 и n. 4; Les Daces et les Loups. – (De Zalmoxis a Gengis-Khan, особ. р. 17 sq.). Тацит называет племя гариев (верхнее течение Одера и Вислы), с их черными щитами и окрашенной в черный цвет кожей, "замогильным войском" (exercitusferalis), вида которого не мог вынести ни один противник ("Германия", 43).
323. Представления об оборотнях волкодлаках (вурдалаках) характерны для всего славянского фольклора: вероятно, пережитком первобытных инициаций, когда юноша, вступающий в возрастной класс мужчин-воинов, оказывался во временной изоляции – в состоянии лесного "волка"-изгоя, является распространенная вера в то, что колдуны могут превратить в волков целый свадебный поезд.
324. Valhöll, "чертог павших". Валькирии (т. е. "забирающие павших на поле битвы") считались первоначально духами, которые защищают умерших.
|
|
