Литература

Источник: Т. В. ТОПОРОВА. О ДРЕВНЕИСЛАНДСКИХ КОСМОЛОГИЧЕСКИХ ЗАГАДКАХ КАК ФЕНОМЕНЕ ЯЗЫКА И КУЛЬТУРЫ

Изучение древнеисландских загадок было бы неполным без привлечения древнеанглийского материала¹, хотя бы потому, что жанр загадки представлен только в двух древнегерманских ареалах.

Предварим сравнительный анализ древнеисландских и древнеанглийских загадок кратким обзором древнеанглийских данных. Корпус древнеанглийских загадок содержится в "Эксетерской книге"², рукописи, подаренной епископом Леофриком (ум. 1072 г.) библиотеке собора в Эксетере, где она находится и в настоящее Время. Специалисты датируют рукопись 970-980 гг. и локализуют ее в западной части Уэссекса, хотя по поводу конкретных произведений, входящих в ее состав, и возникают разногласия. Загадки представлены в "Эксетерской книге" тремя блоками, разделенными другими текстами: загадки с первой по пятьдесят девятую; Тридцатая и шестидесятая загадки; с шестьдесят первой до девяносто пятой загадки. При чтении древнеанглийских загадок возникает значительные трудности: текст многих из них испорчен, он сохранился не полностью, его фрагментарность препятствует корректной интерпретации; деление на загадки также нечеткое, начало одной загадки и конец другой по-разному трактуется специалистами, кроме того, в отдельных случаях не удается однозначно идентифицировать денотат³.

Несмотря на лакуны между загадками первые их издатели были склонны считать их произведениями одного автора, отождествляемого с Кюневульфом. Однако, современные исследователи не только подвергают сомнению авторство Кюневульфа, но и выражают неуверенность в изначальном единстве собрания загадок. Большинство специалистов разделяют мнение Траутманна о неоднородности корпуса загадок и об их создании различными авторами (среди которых мог быть – правда, с не очень большой долей вероятности – и Кюневульф) [Trautmann 1914]. Источники древнеанглийских загадок не установлены с полной достоверностью, хотя в качестве одного из них фигурируют латинские средневековые загадки, в особенности сто загадок, ассоциирующихся с именем Симфозия (время их возникновения неизвестно), и три собрания латинских загадок, приписываемых Альдхельму, епископу Шерборна (640?-709 гг.), Татвину, архиепископу Кэнтербэри (ум. 734 г.) и Эвсебию, отождествляемому с Хвэтберхтом, Виермутским аббатом, знакомым с Бедой Достопочтенным. Древнеанглийские загадки обнаруживают сходство с латинскими загадками как в сфере загадываемых концептов, так и в особенностях стиля, но многочисленные совпадения не дают основания судить о том, идет ли речь о сознательном подражании латинскому оригиналу или об использовании традиционного материала в обоих ареалах. Недостаток информации и об авторстве древнеанглийских загадок, и о единстве корпуса текстов, и об обстоятельствах, в которых отдельные загадки приняли свою теперешнюю форму затрудняют даже их приблизительную датировку. Исходя из лингвистических данных, Э. Зиверс относил время их сочинения к первой половине VIII в. [Sievers 1925], хотя эта проблема остается нерешенной до конца и в настоящее время.

Древнеанглийские загадки охватывают широкий круг тем от объектов космизированной вселенной до предметов из бытовой сферы и отражают весь спектр соответствующей модели мира. Специфика древнеанглийских загадок заключается, во-первых, в том, что образная их часть превращается в самостоятельное пространное описание, своеобразную маленькую поэму⁴, во-вторых, в том, что развернутое, детальное изображение денотата вытесняет вторую часть загадки – отгадку, превращая ее в нечто факультативное и незначительное, нарушая тем самым основной структурный принцип загадки как жанра – ее двучленность, и, в-третьих, в том, что загадчик и загаданный концепт могут совпадать, то есть объект загадки (он же ее субъект) сообщает о себе в первом лице⁵.

Чтобы продемонстрировать отличие древнеанглийских загадок от загадок Гестумблинди, достаточно привести примеры зашифровки одного и того же денотата в двух ареалах. В качестве образцов описания загаданного концепта могут выступать загадки о щите и якоре. Ср.:

Возникает вполне обоснованный вопрос. Зачем сравнивать загадки Гестумблинди из десятой главы "Саги о Хервёр и Хейдреке" с древнеанглийскими загадками, многократно превосходящими их по объему⁶, во многих случаях неоригинальными, ориентирующимися на латинские образцы, вырожденными с точки зрения жанровых признаков (ср. необязательность отгадки, описание ради самого описания)? Во-первых, как уже упоминалось выше, нельзя игнорировать другой (помимо древнеисландского) вариант древнегерманских загадок; во-вторых, художественные достоинства и самобытность древнеанглийских загадок "связывают с существованием другого, более глубокого, корня загадок, уходящего в германскую традицию" [Смирницкая 1982, 273].

Наша задача заключается не в исчерпывающем анализе древнеанглийских загадок – это тема требует самостоятельного исследования, – а в выделении в них общего ядра с древнеисландскими загадками, которые трудно заподозрить в неоригинальности, то есть в восстановлении общегерманского типа загадки, в демонстрации их подобия на различных языковых уровнях.

Древнеанглийские и древнеисландские загадки обнаруживают сходство на уровне композиции. Как было продемонстрировано в главе 1, структура образной части загадок Гестумблинди двучленна: она состоит из описания загаданного концепта и из призыва к Хейдреку отгадать загадку (Heiðrekr konungr, / hyggðu at gátu "Хейдрек конунг, / подумай над загадкой!"). Принцип двусоставности образной части загадки типичен и для древнеанглийского ареала. Ср. многочисленные апелляции к отгадчику, в которых фигурируют глаголы:

а) говорить: Saga, hwa mec þессе, / oþþe hu ic hatte (1) "Скажи, как меня воспринимают, / или как я называюсь"; Saga, þoncol mon, / hwa mec bregde of brimes fæþmum (2) "Скажи, мудрый человек, / как меня вынесло из объятий моря"; Saga hwæt ic hatte, / oþþe hwa mec rære, þonne ic restan ne mot, / oþþe hwa mec stæðþe, þonne ic stille beom⁷ (3) "Скажи, как я называюсь, / или как меня побудить к действию, когда я не могу быть в покое, / или как меня остановить, когда я спокоен"; Saga hwæt ic hatte, / þе swa scirenige sceawendwisan / hlude onhyrge (8) "Скажи, как я называюсь, / когда я шутливую песню звонко пою"; Saga hwæt ic hatte, / þе ic lifgende lond reafige / ond æfter deaþe dryhtum þeowige (12) "Скажи, как я называюсь, / когда я живой землю опустошаю, / и после смерти служу дружине"; Saga soðcwidum, searoþoncum gleaw, / wordum wisfæst, hwæt þis gewæde sy (35) "Скажи правдиво, искусно / мудрый в словах, что это за одежда"; Þu wast, gif þu const, / to gesecganne, þæt we soþ witan (36) "Ты должен, если сможешь, / сказать, чтобы мы знали истину"; Secge se þе cunne, / wisfæstra hwylc, hwæt seo wiht sy (67) "Скажи, если можешь, / каждый из твердых в знании, что это за вещь"; Rece, gif þu cunne, / wis worda gleaw, hwæt sio wiht sie (32) "Скажи, если сможешь, / мудрый, в словах искусный, что это за вещь"; Mon, se þе wille, / суþе cynewordum hu se cuma hatte, / eðþa se esne, þe ic her ymb sprice (43) "Человек, который захочет, / пусть скажет соответствующими словами, как называется пришелец / или слуга, о котором я здесь говорю";

б) спрашивать⁸: Frige hwæt ic hatte⁹ (14; 16) "Спроси, как я называюсь"; Frige hwæt ic hatte / niþum to nytte (26) "Спроси, как я называюсь / на пользу врагу"; Frige hwæt ic hatte / ðe on eorþan swa esnas binde (27) "Спроси, как я называюсь, / когда я на земле так слуг связываю";

в) называть: Þat eru Hlés brúðir, er svá heita (Herv. 46, 9) "Это жены Хлера, которые так называются"; Nemnað hy sylfe (57) "Называют они себя сами"; Nu ic haten eom / swa þa siex stafas sweotule becnaþ (24) "Теперь я назван, / когда эти шесть рунических знаков ясно обозначили";

г) угадывать (не скрывать): Heiðrekr konungr, / hyggðu at gátu (Herv. 37, 27-28) "Хейдрек конунг, подумай над загадкой"; Nu is undyrne / werum æt wine hu þa wihte mid us, / heanmode twa, hatne sindon (42) "Теперь не скрыто / на радость людям, как у нас / эти два презренных существа называются"; Ræde, se þе wille (59) "Угадай, кто хочет"; Ræd hwæt ic mæne (61) "Угадай, что я значу";

д) думать: Heiðrekr konungr, / hyggðu at gátu (Herv. 37, 27-28) "Хейдрек конунг, подумай над загадкой"; Micel is to hycganne / wisfæstum menn, hwæt seo wiht sy (28) "Много нужно подумать / людям твердым в знании, что это за вещь"; Micel is to hycgenne / wisum woðboran, hwæt sio wiht sie (31) "Много нужно подумать / мудрым поэтам, что это за вещь"; Þæt is to geþencanne þeoda gehwilcum, / wisfæstum werum, hwæt seo wiht sy (41) "Нужно подумать каждому из народов / твердым в знания мужам, что это за вещь";

е) знать: Hafa vildak / þat er ek hafða í gær, / vittu, hvat þat var (Herv. 37, 21-23) "Хочу иметь то, / что я имел вчера, / узнай, что это было"; Ic wat indryhtne æþelum deorne / giest in geardum (43) "Я знаю благородного господина, славного / гостя в палатах"; Ic wat eardfæstne anne standen, / deafne, dumban (49) "Я знаю, что один стоит/ глухой, немой"; Ic wat anfete ellen dreogan / wiht on wonge (58) "Я знаю, что совершало подвиги / одноногое существо на лугу";

Основным способом передачи информации о денотате как в древнеисландских, так и в древнеанглийских загадках, является визуальный код. Ср.: sá ek á veg vega (Herv. 38, 8) "видел я по пути пути"; Hvat er þаt undra, / er ek úti sá (Herv. 39, 17-18; 40, 6-7; 16-17; 41, 2-3; 48, 22-23) "Что это из чудес, / которое я видел снаружи"; Fara ek sá / foldar moldbúa (Herv. 42, 14-15) "Я видел, как пришел / тверди земли житель"; Sá ek á sumri / sóljörgom á (Herv. 48, 10-11) "Видел я летом / на спасении солнца [на закате]"; sá ek dauða menn / blóðugt hold bera (Herv. 49, 25-50, I) "видел я, как мертвые люди / несут кровавое тело"; Ic seah turf tredan (13) "Я видел, как наступают на землю"; Ic on siþe seah (19) "Я в пути видел"; Ic wiht geseah wundorlice (29) "Я видел чудесное существо"; Ic seah sellic þing singan on ræcede (31) "Я видел иногда, как чудесное существо пело на здании"; Siþum sellic ih seah searо hweorfan (32) "Иногда я видел, как происходила битва"; Ic wiht geseah in wera burgum (34) "Я видел кое-что в укреплениях мужей"; Ic wiht geseah on wege feran (36) "Я видел, как существо перемещается по дороге"; Ic þа wihte geseah (37) "Я видел одно существо"; Iс þа wiht geseah wæpnedcynnes (38) "Я видел одно существо мужского пола"; Ic seah wyhte wrætlice twa (42) "Я видел с восхищением два существа"; Ic seah wrætlice wihte feower (51) "Я видел с восхищением четыре существа"; Ic seah ræpingas in ræced fergan (52) "Я видел, как пленника вводили в дом"; Iс seah on bearwe beam hlifian (53) "Я видел, как в роще возвышается дерево"; Ic seah in healle, þær hæleð druncon (55) "Я видел в чертоге, где пили герои"; Ic wæs þær inne þær ic ane seah (56) "Я был там внутри и я один видел"; Ic seah in healle hring gyldenne (59) "Я видел в чертоге золотое кольцо"; Iс þа wiht geseah on weg feran (68) "Я видел, как существо передвигается по дороге"; Ic seah wundorlice wiht (87) "Я видел чудесное существо".

В загадках Гестумблинди и в древнеанглийских загадках засвидетельствованы некоторые общие структурно-семантические модели. Ср., в частности,

а) тавтологические загадки: sá ek á veg vega; / var þeim vegr undir / ok vegr yfir / ok vegr á alla vega "видел я в дороге дороги; / была ему дорога внизу / и дорога вверху, / и дорога на всех дорогах" (Herv. 38, 8-11) & Þar fórtu yfir árbrú, ok var árvegr undir þér, en fuglar flugu yfir hǫfði þér ok hjá þér tveim megin, ok var þаt þeira vegr "Там ты ехал по мосту реки, и была дорога реки под тобой, а птицы летали у тебя над головой и по обеим сторонам над тобой, и это была их дорога" (Herv. 38, 14-17); Moððe word fræt. Me þæt þuhte / wrætlicu wyrd, þa ic þæt wundor gefrægn, / þæt se wyrm forswealg wera gied sumes (47) "Моль слова пожрала. Мне это показалось / дивным это дело, когда я узнал о чуде, / что червь проглотил изреченье мужей" (в отгадке bookmoth 'книжный червь' содержится как однокорневой элемент moððe (> англ. -moth), так и синоним композита – 'червь' (др.-англ. wyrm)); ne wæs þæt na fugul ana, / ac þær wæs æghwylces anra gelicnes / horses ond monnes, hundes ond fugles, / and eac wifes wlite (36) "не было это только птицей, / а там было нечто подобное / коню и человеку, собаке и птице, / и также образу женщины" (конь, мужчина, женщина); Не mec wrætlice worhte æt frymþe, / þa he þisne ymbhwyrft ærest sette, / <...> þisne middangeard meahtig dryhten / mid his onwalde æghwær styreð (40) "Он меня великолепно сделал в начале, / когда он прежде всего это творение установил, / <...> этот мир могучий Господь / своей властью правит" (творение); eorþan gefylle, / ealne middangeard ond merestreamas / side mid me sylfum (66) "землю наполняю, / всю вселенную и морские потоки / широкие самим собой" (вселенная); leofre þonne þis leoht eall (94) "милее всего света (мира)" (творение, мир");

б) вопросительные конструкции: Hvat er þаt undra, / er ek úti sá / fyr Dellings durum (Herv. 39, 17-19; 40, 6-8; 16-18; 41, 2-4) "Что это из чудес, которое я видел снаружи перед дверьми Деллинга?"; Hvat er þаt dyra, / er drepr fé manna / ok er járni kringt utan (Herv. 44, 19-21) "Что это из зверей, / которое убивает скот людей / и окружено железом снаружи?"; Hverr er sá inn hvelli, / er gengr harðar götur (Herv. 39, 5-6) "Кто резкий, / который идет трудными путями"; Hverjar eru þær meyjar, / ... hadda bleika / hafa þær... (Herv. 46, 11-15) "Кто эти девы, / ... светлые волосы / у них ..." Þаt eru bylgjur (Herv. 46, 17) "Это волны"; vittu, hvat þаt var (Herv. 37, 21-23) "узнай, что это было"; hu ic hatte (1), hwæt ic hatte (3; 8; 12; 14; 16; 26; 27) "как я называюсь"; hwæt seo wiht sy (28; 31; 32; 41; 67) "что это за вещь";

в) конструкции с отрицанием при существительном и при глаголе: Hvat er þаt drykki, / er ek drakk í gær, / var-at þаt vín né vatn / né in heidr mungát / né matar ekki (Herv. 38, 19-23) "Что это за напиток, / который я пил вчера, / это было ни вино, ни вода, / ни пиво, ни еда" (роса); var-at þаt höndum horfit / né hamri at klappat (Herv. 41, 19-20) "это не было ни руками сделано, / ни молотком сколочено" (яйцо); Ne wat ic mec beworhtne wulle flysum, / <...> Wundene me ne beoð wefle, ne ic wearp hafu, / ne þurh þreata geþræcu þræd me ne hlimmeð, / ne æt me hrutende hrisil scripeð, / ne mec ohwonan sceal am cnyssan. / Wyrmas mec ne awæfan wyrda cræftum (35) "Сотворена я, знаю, не из руна волнистого, / <...> Пряжу мою не пряли, не сновали основу, / нити не звенели под натиском гребня, и челнок, жужжа, не бежал по зеву, / бёрда зубами меня не били, / червяки-искусники не ткали меня чудесно"; wægn to lande, / swa hine oxa ne teah ne esna mægen / ne fæthengest, ne on flode sworn, / ne be grunde wod <...> / ne lagu drefde, ne on lyfte fleag, / ne under bæc сyrde (22) "повозка по земле, / ее быки не тянули, ни толпа слуг, / ни конь, не плыла по реке, / не переходила вброд <...> / ни море не влекло, ни по воздуху не летело, / ни назад не поворачивалось"; Ne hafað hio fot ne folme, <...> / ne eagena ægþer twega, / ne muð hafaþ, ne wiþ monnum spræc, / ne gewit hafað (39) "Не имеет она ни ног, ни рук, <...> / ни двух глаз, / ни рта не имеет, с человеком не говорит, / ни ума не имеет";

г) прилагательное в положительной или сравнительной степени: Hverr er sá inn hvelli, / er gengr harðar götur (Herv. 39, 5-6) "Кто резкий, / который идет трудными путями"; horni hardara, / hrafni svartara, / skildi hvítara, / skafti réttara (Herv. 41, 5-8) "рога тверже, / ворона чернее, / щита белее, / копья прямее"; Ic eom heard ond scearp, hingonge s strong, / forsiþes from (62) "Я твердый и острый, в уходе сильный, / в смерти могучий"; Hyrre ic eom heofone, <...> / Ic eom fægerre frætwum goldes, <...> / ic eom wyrslicre þonne þes wudu fula <...> / Ic eorþan eom æghwær brædre, <...> / Heardra ic eom ond caldra þonne se hearda forst (40) "Выше я небес <...> / красивее украшений из золота, <...> / я хуже гниения дерева <...> / шире всего на земле, <...> / Крепче я и холоднее крепкого мороза"; Ic eom mare þonne middangeard, / læsse þonne hondwyrm, leohtre þonne mona, / swiftre þonne sunne (66) "Я больше земли, / меньше червя, светлее луны, / быстрее солнца";

д) subst. & verb: Báru brúðir / ... öl til skemmu (Herv. 41, 15-18) "Несли жены / ... пиво к скамье" & Þar fara svanbrúðir til hreiðs síns ok verpa eggjum (Herv. 41, 25-26) "Там жены лебедей направляются к своему гнезду и откладывают яйца"; Ætsomne сwom LX monna / to wægstæþe wicgum ridan (22) "Вместе пришли шестьдесят человек / скачущих на конях к берегу"; Wiht cwom ætter wege wrætlicu liþan (33) "Существо пришло по дороге удивительно передвигающимся"; Wer sæt <...> mid his wifum twam (46) "Мужчина сидел <...> со своими двумя женами"; Hyse cwom gangan (54) "Юноша пришел"; Wiht cwom gongan þær weras sæton (86) "Существо пришло, где мужи сидели";

е) обозначение денотата как чуда: Hvat er þаt undra (Herv. 39, 17-19; 40, 6-8; 16-18; 41, 2-4) "Что это из чудес"; Ic eom wunderlicu wiht (18; 20; 24; 25) "Я чудесное существо"; Wundor wearð on wege; wæter wearð to bane (69) "Чудо произошло на дороге; вода стала убийцей"; An wiht is on eorþan wundrum acenned (84) "Одно существо отмечено на земле чудесами"; Wiga is on eorþan wundrum acenned (50) "Воин отмечен на земле чудесами";

ж) 'видеть чудо': Hvat er þаt undra, / er ek úti sá / fyr Dellings durum (Herv. 39, 17-19; 40, 6-8; 16-18; 41, 2-4) "Что это из чудес, которое я видел снаружи перед дверьми Деллинга?"; Ic wiht geseah wundorlice (29) "Я видел чудесное существо"; Ic seah wundorlice wiht (87) "Я видел чудесное существо"; Ic wiht geseah on wege feran / seo wæs wrætlice wundrum gegierwed (36) "Я видел, как по дороге движется существо, / оно было великолепно украшено чудесами";

з) обозначение неодушевленного объекта при помощи категории одушевленности: Hverr er sá inn hvelli, / ... sá er hefir munna tvá / ok á gulli einu gengr (Herv. 39, 5-10) "Кто этот звенящий, / ... у которого два рта / и по одному только золоту ходит" & Þаt er hamarr sá... (Herv. 39, 13-14) "Это тот молоток..."; se þeah biþ on þonce þegne minum, / þær wiht wite, ond wordum min / on sped mæge spel gesecgan (4) "он, однако, воспринимается моим слугой, / мудрым человеком, и мной самим, / если существо (= я) знаю и словами мой / могу рассказ поведать" (колокол); Ic wiht geseah in wera burgum, / seo þæt feoh fedeð. Наfað fela toþa; / nebb bið hyre æt nytte (34) "Я существо видел в поселениях людей, / которое скот кормит. У него много зубов; / нос у него для пользы" (грабли);

и) 'мертвый' – 'живой': Sat ek á segli, / sá ek dauða menn / blóðugt hold bera (Herv. 49, 24-50, 1) "Сидел я [живой] на стене, / видел я, как мертвецы / несут кровавое тело" (гага носит падаль); Saga hwæt ic hatte, / þе ic lifgende lond reafige / ond æfter deaþe dryhtum þeowige (12) "Скажи, как я называюсь, / когда я живой землю опустошаю, / и после смерти служу дружине"; Dream bið in innan / cwicra wihta, <...> / þara þе ær lifgende longe hwile / wilna bruceð <...> / ond þonne æfter deaþe deman onginneð (28) "От него на пиру веселье / живущим <...>/ тем, кто прежде жил, / кто надежду пил, <...> / а как раз, опочив, стал горласт и речив"; Ic him in wunige a þenden ic lifge; / gif wit une gedælað, me bið dead witod (85) "Я в нем нахожусь, пока я живу, / если мы расстаемся, мне смерть настанет"; on flode sworn, / deaf under yþe dead mid fiscum, / ond on foldan stop, hæfde fero cwicu (74) "на море плавал, / глухой под волнами, мертвый с рыбами, / а на земле имел живой дух";

к) идея самозарождения: elr við kván kona, / þar til er mög of getr (Herv. 42, 6-7) "рожает жена от жены, / пока не родится сын" & Þаt eru hvannir tvær ok hvannarkálfr á milli þeira (Herv. 42, 11-12) "Это два дудника и молодой побег между ними"; he sunu wyrceð, bið him sylfa fæder (37) "он сына породил, а сам ему отец";

л) термины родства: Hverjar eru þær ekkjur... (Herv. 46, 19) "Кто эти вдовы..." & Þаt eru Ægis ekkjur, svá heita öldur (Herv. 47, 1) "Это вдовы Эгира, так называются волны"; Hverjar eru þær brúðir (Herv. 48, 1) "Кто эти жены" & Þаt eru bárur (Herv. 48, 7) "Это волны"; X wæron ealra, / VI gebroþor ond hyra sweostor mid (13) "Всего их было десять: / шесть братьев и их сестры" (пальцы); Is min modor mægða cynnes þæs deorestan, þæt is dohtor min eacen up liden (33) "Моя мать женского пола наилучшего, / это дочь моя большая и растущая вверх" (айсберг);

м) 'иметь' + 'части тела', fætr hefir átta, / en fjögur augu / ok berr оfar kné en kvið (Herv. 40, 9-11) "у него восемь ног, / четыре глаза / и живот над коленом" (паук); horn hefir átta, / en höfuð ekki (Herv. 44, 22-23) "у него восемь рогов, / но нет головы" (доска с тавлеями); hæfde fela ribba; / muð wæs on middan (32) "имел много ребер, / рот был посредине" (корабль); Hæfde feowere fet under wombe (36) "имел четыре ноги под животом" (корабль); Hafað <...> heqfod lytel, / tungon longe, toð nænigne, / isernes dæl (58) "имеет <...> маленькую голову, / длинный язык, нет зубов, / кусок железа" (источник); hæfde an eage ond earan twa, / ond II fet, XII hund heafda, / hrycg ond wombe ond honda twa, / ear mas ond eaxle, anne sweoran / ond sidan twa (86) "имел один глаз и два уха, / и две ноги, двенадцать сотен голов, / спину и живот, и две кисти, / руки и плечи, одну шею, / и два бока" (чеснок).

* * *

Выводы, вытекающие из краткого сравнительного анализа древнеисландских и древнеанглийских загадок, представляются не столь тривиальными, как могло показаться на первый взгляд. Древнеанглийский материал, несмотря на явное влияние латинских источников, не утратил полностью самобытности, которая приобретает особое значение в свете древнеисландских данных. Древнеанглийские загадки, с одной стороны, демонстрируют дивергентный путь развития загадки как жанра в древнеанглийском ареале, а, с другой, подтверждают структурно-семантические закономерности, обнаруженные при изучении загадок Гестумблинди. Таким образом, привлечение древнеанглийских данных позволяет проиллюстрировать специфику древнеанглийских загадок как обладающего самостоятельной ценностью корпуса текстов, увидеть общегерманскую перспективу загадки и привести типологическую параллель древнеисландским загадкам в пределах одного и того же – германского – ареала.

Обратимся к анализу степени конгруэнтности между древнеанглийскими и древнеисландскими загадками.

В композиции древнеанглийских, как и древнеисландских, загадок реализуется принцип двусоставности: образная часть загадки содержит наряду с описанием денотата призыв к отгадчику назвать, сказать, узнать, угадать загаданный концепт, спросить или подумать о нем. Таким образом, древнеисландские факты нельзя считать окказиональными, ситуативно обусловленными словесным поединком между Гестумблинди (= Одином) и конунгом Хейдреком, обменивающимися репликами; их с большей степенью вероятности следует трактовать как конструктивные черты жанра, которые могут реализоваться и независимо от контекста, в котором они функционируют, то есть "Саги о Хервёр и Хейдреке". Избрание визуального кода при зашифровке денотата также можно отнести к специфическим признакам загадки, принимая во внимание два обстоятельства: в отдельных случаях он противоречит загаданному концепту, например, естественнее было бы использовать аудиокод при описании пения (ср.: Ic seah seilte þing singan on ræcede (31) "Я видел иногда, как чудесное существо пело на здании"), – то есть визуальный код в подобных случаях можно рассматривать как дань традиции – и, кроме того, синтаксические конструкции "я видел", характеризующие загадчика, очень частотны и маркированы: они, как правило, размещаются в начале либо самой загадки, либо строфы из образной части загадки и вводят новую тему, тем самым превращаясь в специальный композиционный прием. На фоне многочисленных случаев употребления этих конструкций в древнеанглийских загадках древнеисландские данные нуждаются в некоторых уточнениях; в частности, доминирование визуального способа описания денотатов Одином, принявшим вид Гестумблинди, "слепого гостя", можно интерпретировать не только как противопоставление внутреннего зрения бога его слепоте, но и как элемент традиционной техники зашифровки загаданного концепта.

Сакральный статус загадки, ставшей в "Саге о Хервёр и Хейдреке" предметом словесного поединка между богом и смертным, завершающегося пророчеством Одина скорой и позорной гибели Хейдрека как платы за проигрыш при разгадывании загадок, и ее космологический характер, постулируемый на основании изучения загадок Гестумблинди", подтверждается и в древнеанглийском ареале, где отгадчик отождествляется со "знатоком рун (тайн)" (др.-англ. rynemenn), носителем высшей мудрости (þoncol mon (2); wisfæstum menn (28) wisum woðboran (31)), а его деятельность воспринимается как открытие истины¹⁰ и величайшее искусство – именно такие мотивы определяют в древнеанглийской поэзии и демиурга. Космологическая природа древнеанглийских загадок проявляется не только в уподоблении отгадчика демиургу, но и в незаурядном интересе к теме созидания, ставшей непосредственно объектом зашифровки в трех загадках (№ 40, 66, 94) с отгадкой 'творение' (creatura). Концептам из космологической сферы посвящены и загадки № 22 о месяце, представляемом как шестьдесят всадников (половин дней месяца), одиннадцать "коней мира" (др.-англ. friðhengestas обозначают четыре воскресенья и праздники), времени или дне (№ 39), ночи (№ 15).

Если в древнеанглийских загадках отгадчик приравнивается к демиургу – исходя из их одинаковых словесных характеристик, – то фигура загадчика, "инициатора" загадки тем более сакральна. Это утверждение не нуждается в специальном обосновании для древнеисландских загадок, так как их исполнителем (и сочинителем) в десятой главе "Саги о Хервёр и Хейдреке" является верховный бог скандинавского пантеона Один; оно актуально и для древнеанглийских загадок, в которых засвидетельствованы параллели присутствия высшего начала, ассоциирующегося с загадчиком. Как Один в "Загадках Гестумблинди" постепенно обнаруживает свое присутствие, освобождаясь от маски Гестумблинди, под видом которого он принимает участие в словесном состязании с Хейдреком, и в конце концов открывает свое настоящее имя, отражающее его божественную суть, так в древнеанглийских загадках зафиксирован единичный, хотя и на редкость показательный пример зашифровки имени автора – Кюневульфа – в образной части загадки № 90. Разгадка этой загадки, следовательно, предполагает не только идентификацию денотата, но и самого загадчика. О сакральной природе загадчика можно судить не только исходя из приведенного выше факта, но и основываясь на практике введения в образную часть древнеанглийских загадок рунических знаков, содержащих подсказку, намечающих правильное направление в поиске денотата¹¹.

В древнеанглийских и древнеисландских загадках представлены одинаковые структурно-семантические типы, например, тавтологические загадки с прямой номинацией денотата в образной части загадки, причем их никак нельзя считать редким, исключительным явлением. Разница между древнеанглийскими и древнеисландскими загадками заключается в том, что многие древнеанглийские загадки вообще не являются загадками в общепринятом смысле слова, так как они не содержат элемента зашифровки денотата, скорее они представляют собой его детальное описание¹². В древнеанглийских загадках обнаруживается также и другой механизм кодирования объекта: вместо метафоры выступает сравнение¹³, вообще не фигурирующее в загадках Гестумблинди, идея подобия¹⁴ вытесняет иносказательность.

Переходя к деталям структурно-семантических особенностей древнеанглийских и древнеисландских загадок, необходимо обратить внимание на то, что общие элементы могут занимать различную синтаксическую позицию. Например, вопросительные конструкции в древнеисландских загадках, как правило, занимают инициальное положение в образной части загадки, в то время как в древнеанглийских загадках они, напротив, завершают образную часть загадки в виде вопросительного придаточного предложения. Довольно разнообразные древнеисландские варианты модели subst. & verb, служащие в качестве вводных сцен для описания денотата при отсутствии его номинации, не столь частотны в древнеанглийских загадках и ограничиваются изображением динамического аспекта ("существо передвигалось по дороге").

В семантической сфере также намечаются некоторые различия. Если в загадках Гестумблинди превалирует тема смерти, и оппозиция 'мертвый' – 'живой' выражена имплицитно, – по всей вероятности, это связано со сверхъестественной природой Одина, которому подвластны тайны мироздания, в том числе и хтонические знания, – то в древнеанглийских загадках эта оппозиция всегда эксплицитна и воплощает один из вариантов универсальности загадки, обнаруживая тенденцию к описанию денотата во всех его состояниях¹⁵.

Подводя итоги сравнительного анализа древнеанглийских и древнеисландских загадок, нельзя игнорировать сферу поэтики. Особого упоминания заслуживает различие в поэтических приемах, используемых при изображении денотата. В загадках Гестумблинди наиболее релевантными средствами кодирования денотата можно считать анаграммы, рассеивание звукового комплекса загаданного концепта в образной части загадки при помощи аллитерации и других больших по объему созвучий (гласных, согласных, их совокупности). В древнеанглийских загадках анаграммы вообще не представлены за исключением загадки № 23, в первой строке которой встречается инвертированное написание agob, указывающее на денотат – 'лук' (др.-англ. boga). Рифма, относящаяся к арсеналу поэтических приемов, направленных на идентификацию денотата, отмечена в древнеанглийских загадках¹⁶, хотя она и не может претендовать на, во-первых, универсальность и, во-вторых, на исключительную принадлежность жанру загадки. Эту роль в древнеанглийских загадках выполняет использование рунических знаков в образной части загадки, которые обозначают начальный звук в названии денотата. Широкое распространение этого приема позволяет его интерпретировать как типичное явление в практике загадывания загадок и считать неотъемлемым элементом поэтического языка. В свете древнеанглийских данных древнеисландские загадки нуждаются в некоторых комментариях: в частности, анаграммирование денотата в загадках Гестумблинди следует трактовать не как окказионализм, а как специфическое для загадок поэтическое обозначение денотата, позволяющее, опираясь звуковую подсказку, его отождествить; Одина же нужно воспринимать не только как бога, вступающего в словесный поединок с человеком, но и как первопоэта, демонстрирующего свое искусство обозначить объект различными способами, в том числе и звуковыми. Иными словами, древнеанглийские и древнеисландские данные подтверждают предположение о функционировании особого поэтического языка загадки. Эту гипотезу подтверждают как ссылки в самой традиции на существование специальной социальной группы, занимающейся профессионально отгадыванием загадок (ср. обозначения отгадчиков как "искусных в рунах (тайнах)" – др.-англ. rynemenn из загадки № 42)¹⁷, так и наличие метаязыка загадки – загадок о загадке¹⁸.

Другие черты сходства между древнеанглийскими и древнеисландскими загадками, – например, использование при кодировании загаданного концепта конструкций с отрицанием при глаголе или существительном, прилагательных в положительной или сравнительной степенях для отождествления объекта или обозначение денотата как чуда, реализация идеи самозарождения, употребление терминов родства и конструкции 'иметь' & части тела – представляют собой типичные признаки загадки как жанра и не являются специфически германскими инновациями.

В целом древнеанглийские загадки являются на редкость удачным объектом для сравнения с загадками Гестумблинди, поскольку они, с одной стороны, подтверждают закономерности, обнаруженные в древнеисландском ареале, а, с другой стороны, они предоставляют исследователям новую информацию о германской загадке, значение которой трудно переоценить.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Историю изучения древнеанглийских загадок см. [The Exeter Book 1936, 321].

2. Более подробные сведения об Эксетерской рукописи см. [Матюшина 1999, 22-23]. Исчерпывающая характеристика памятника дана в [The Exeter Book 1936].

3. Ср., например, несколько отгадок в загадках № 4 (колокол или мельница), 11 (ночь или вино) и пр.

4. Аналогичная ситуация типична и для других древнеанглийских произведений, относящихся к "малым формам". Ср. огромные по объему древнеанглийские метрические заговоры, иногда содержащие более 60 строк, на фоне древневерхненемецких заговоров всего в несколько строк.

5. Сообщение объекта загадки о себе в форме глагола 1 л. ед. ч. наст. вр. (и иногда личного местоимения) зафиксировано в русских загадках. Ср.: Я как песчинка мал, я землю покрываю, а с воздуха летаю, как пух, лежу я на полях, как алмаз, блещу при солнечных лучах (снег) [М. 397]; Мету, мету – не вымету, гоню, гоню – не выгоню, еду, еду – следу нету (река) [М. 468]; Я вода, да по воде же и плаваю (лед) [М. 510]; Я по земле не хожу, вверх не гляжу, гнезда не завожу, а детей вывожу (рыба) [М. 552]; Живу в лесу и на лугу, я порчу в огороде грядки и удираю без оглядки (заяц) [М. 1279]; Сижу на тереме мала, как мышь, красна, как кровь, вкусна, как мед (вишня) [М. 1816]; Я, Петров, имею восемь углов, четыре уха и два брюха (пещер из лык, в котором хлеб возят) [М. 2396]. В загадках этого типа личное местоимение 1 л. ед. ч. может быть репрезентировано формами косвенных падежей: Все меня любят, а как раздевать – слезы проливать (лук) [М. 2500]; Били меня, колотили меня, все чины производили и на престол с царем посадили (лен) [М. 2104]), глагол может быть заменен прилагательными в предикативной функции (Я красна, да не девица, я зелена, да не дуброва, я с хвостом, да не корова (репа) [М. 2618]).

6. Ср. тридцать компактных древнеисландских загадок и девяносто пять древнеанглийских загадок.

7. Выражение Saga hwæt ic hatte "Скажи, как я называюсь" завершает загадки № 10, 19, 23, 39, 62, 66,73, 80, 83, 86.

8. Это действие зафиксировано не в образной части загадок, а в прозе, обрамляющей загадки Гестумблинди; оно характеризует ситуацию словесного состязания между загадывающим загадки, вопрошающим Одином и отгадывающим загадки, отвечающим Хейдреком. Ср.: Þá svarar konungr: "Viltu þóla dóm spekinga minna?"Тогда конунг спрашивает: "Ты хочешь подвергнуться суду моих мудрецов?"

9. Этот призыв заключает также загадку № 16.

10. Ср., например: Saga soðcwidum, searoponcum gleaw, / wordum wisfæst, hwæt þis gewæde sy (35) "Скажи правдиво, искусно / мудрый в словах, что это за одежда"; Þu wast, gif þu const, / to geseoganne, þæt we soþ witan (36) "Ты должен, если сможешь, / сказать, чтобы мы знали истину".

11. Этот прием достаточно частотен; он зафиксирован в загадках № 5, 6, 7, 19, 24, 42, 64, 75, 76.

12. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, можно привести множество примеров. Ограничимся лишь одной загадкой о солнце (№ 6):

13. Ср., например, загадку № 24:

14. Ср. одну из реализаций этой идеи в загадке № 31: Niþerweard wæs neb hyre, / fet ond folme fugele gelice "Вниз был повернут ее нос, / ступни и ладони подобны птице".

15. Впрочем, в древнеанглийских загадках есть аналогии древнеисландскому материалу, отсылающему к представлениям о добывании высших знаний из иного мира. Ср. загадку № 4, в которой "юноша или девушка" требуют прорицания, разгадки и с этой целью пробуждают мертвеца из могилы [Bradley 1911].

16. Ср., например, загадку № 28, в которой многочисленные рифмы большой протяженности (иногда охватывающие шесть звуков) воспроизводят процессы переработки зерна.