|
Я хотел написать книгу, которая бы в подробностях рассказывала об устройстве и природе исландского средневекового общества и одновременно служила бы пособием по чтению исландских саг. Мне хочется верить, что у меня получилось и что в результате моя книга углубляет наше понимание социальных сил и внешних факторов, таких как экология и география, которые создали исландское общество эпохи народовластия и повлияли на его эволюцию. Эти века – с начала десятого по конец тринадцатого – охватывают скандинавскую эпоху викингов практически полностью, а во всем, что происходило в то время, Исландия и исландцы играли важнейшую роль.
Я провел в Исландии изрядную часть своей жизни. Юношей я пас овечьи стада в северных фьордах, особенно мне близка округа Медвежачьего озера. Этот опыт навсегда отпечатался в моей памяти, подарив мне редкий шанс узнать на собственной шкуре, что и как нужно делать, как себя вести, чтобы выжить в этой приполярной стране. Этот-то опыт я и старался положить в основу книги, которую читатель держит в руках. Но я помню не только тяготы пастушеских трудов, когда ты каждый зимний миг должен думать о том, как сохранить жизнь своим овцам, дабы они увидели следующую весну, – я помню и красоту исландских гор и лугов, и яркое весеннее солнце, и летнее тепло, и диких лошадей на высокогорных пустошах, и дружелюбие хуторян. В особенности я хотел бы поблагодарить за гостеприимство Карла, Маргрету и Трюггви с хутора Большое городище и Вильхьяльма и Маргрету с Гауковой трясины.
В те времена, когда я гостил на исландских хуторах, тамошняя сельскохозяйственная техника представляла собой пестрый калейдоскоп из джипов, небольших тракторов и громоздких машин для доения самого разнообразного производства – русского, американского, британского. Я был механиком и умел чинить все эти железные чудища. Мои таланты заслужили мне известное уважение со стороны хуторян и открыли путь к непосредственному участию в их повседневной жизни – а именно такой подход к антропологии интересовал меня более всего. Мы вместе ели традиционную исландскую еду – например, конину, маринованную в кислой сыворотке, – ездили верхом, сгоняли овец в стада, а зимой в ледяной воде ловили сетью пресноводную форель. Днем за работой мужчины без конца рассказывали истории и декламировали римы – традиционные исландские рифмованные поэмы, очень длинные, иные в сотни строф. Те же, у кого, по мнению людей, был талант, сочиняли бесчисленные стишки покороче. А однажды весенним утром перед моими глазами предстала картина, которую я, уверен, не забуду никогда. Я ехал верхом и, перевалив через бугор, оказался у края широкой речной долины, затянутой утренней дымкой. Из-за пелены тумана поднимались тысячи тысяч диких уток и лебедей, и скрывались обратно, и перекрикивались. Этот вид, этот звук способны превратить механика в поэта, и я лелею надежду, что и будущим поколениям выпадет на долю лицезреть и слышать его.
Работа над "Исландией эпохи викингов" доставила мне огромное удовольствие. Эта книга позволила мне обсудить новые открытия и коснуться новых тем, вошедших в научный обиход со времен публикации моей "Средневековой Исландии" (Medieval Iceland, University of California Press, 1988). Кое-что новое из того, что читатель найдет в этой книге, ранее вышло в составе расширенного перевода "Средневековой Исландии" на датский язык (Island i sagatiden, C. A. Reitzel, 1998). В нынешние времена публикация фундаментальных исследований в популярной форме – редкость, и я глубоко признателен издательству Penguin Books за предложение написать и опубликовать у них эту книгу. Благодаря этому я смог заново взглянуть на хорошо знакомый мне материал и слить в единое целое результаты моих исследований в области истории, антропологии, археологии и собственно изучения саг и природы исландского права и исландской распри.
|
|
