Литература

Источник: Х. АРБМАН. ВИКИНГИ

Самые ранние контакты Скандинавии с континентальными государствами, по-видимому, имели мирный характер и основывались на торговле. Правда, в нашем распоряжении есть свидетельства об одном или двух незначительных набегах скандинавских мореплавателей, но они являются исключениями. Торговая активность континентальных и скандинавских купцов постоянно росла, а параллельно ей развивалось миссионерство. Примерно в 700 году в Данию впервые была направлена миссия Виллиброрда, апостола фризов, который оставил Утрехт, чтобы проповедовать на Севере. В любом случае, даже если его миссия не имела большого успеха, она продемонстрировала осмотрительность церкви, а также ее интерес к Скандинавии.

Империя франков

Самые ранние контакты Скандинавии с континентальными государствами, по-видимому, имели мирный характер и основывались на торговле. Правда, в нашем распоряжении есть свидетельства об одном или двух незначительных набегах скандинавских мореплавателей, но они являются исключениями. Торговая активность континентальных и скандинавских купцов постоянно росла, а параллельно ей развивалось миссионерство. Примерно в 700 году в Данию впервые была направлена миссия Виллиброрда, апостола фризов, который оставил Утрехт, чтобы проповедовать на Севере. В любом случае, даже если его миссия не имела большого успеха, она продемонстрировала осмотрительность церкви, а также ее интерес к Скандинавии.

В самом начале IX века империя Карла Великого в основном расширялась в северном направлении. После того как были побеждены саксы, граница государства проходила по Эльбе. Дания находилась от нее в опасной близости, поскольку вероятно, что Карл Великий не остановил бы свою экспансию на Эльбе. Готфрид – первый король Дании, которого можно считать реальным человеком, а не мифическим героем саг, как его предшественников. Впрочем, о нем самом, о характере его власти в королевстве известно немногое, так что мы не можем говорить о его внешней политике в современно понимании этого термина. Однако создается ясное впечатление, что за таким предприятием Готфрида, как, например, рейд против ободритов и их торгового центра – города Рерика, скрывается сознательно проводившаяся им оборонительная политика. В это время Карл Великий владел всем побережьем Фрисландии, а фризы были традиционными торговыми партнерами народов Северной Европы. Готфрид не удовольствовался добычей из разграбленного Рерика, но принудительно переселил торговцев оттуда в свой собственный торговый город, Слиесторп, и немедленно укрепил его коммуникации и южную границу с владениями Карла Великого. "Франкские анналы" следующим образом описывают его действия: "Он приказал, чтобы граница королевства против саксов была укреплена валом так, чтобы этот вал тянулся от восточного моря, которое даны называют Балтийским ("Восточная соленая вода"), до западного океана и мог защитить весь северный берег реки Эйдер; для проезда повозок и всадников через него устанавливались только одни ворота. После того, как работы по сооружению были распределены между военачальниками, он вернулся домой". Уважению датскому государю, проявленному в этом франкском описании, можно противопоставить иронию, с которой Эйнхард, биограф Карла Великого, намного позже (после 830 года) упоминал о Готфриде: "Он считал Фрисландию и земли саксов своими владениями, и, без сомнения, вскоре пришел бы в Аахен с сильной армией". Ирония, однако, относится не к исследуемы нами событиям. Первая реакция Готфрида на экспансию Каролингов не была исключительно оборонительной, как показывает его нападение на Рерик, а широкомасштабные мероприятия на границе были предприняты с намерением предотвратить переход скандинавской торговли под плотный контроль более могущественного соседа, обладавшего Фрисландией.

В 810 году Готфрид вторгся во Фрисландию с флотом в 200 кораблей, разгромил в трех отдельных сражениях береговую охрану, с большой заботой организованную Карлом Великим, и потребовал 100 фунтов серебра дани.

Когда в 814 году Карл Великий умер, он оставил своему сыну и наследнику Людовику Благочестивому могущественную империю. Ее защищал флот, стоявший на реках, и рекруты из числа жителей всего побережья, привлеченные для защиты государства, когда угроза нападения на страну данов стала очевидной. Вследствие этого одной из важнейших забот Людовика стало поддержание системы безопасности, которую организовал его отец. И это, видимо, ему удавалось, так как за период с 814 по 833 год только в 820 году викингам удалось напасть на империю. В этом году тринадцать кораблей появились у берегов Фландрии, но сразу же были обращены в бегство и понесли некоторые потери. Немного позднее, но также в 820 году скандинавы вошли в Сену, но, потеряв пять человек, вынуждены были уйти. Эти два происшествия, удостоившиеся упоминания в анналах, позволяют предположить, что в этот период масштабных набегов на территорию империи норманны не предпринимали. Викинги были прежде всего профессионалами-пиратами и после того, как удостоверились, что Людовик поддерживает систему береговой охраны, более не совершали нападений; когда она существенно ослабла в результате внутренних раздоров в империи, набеги возобновились. В 834 году на разграбление датскому флоту, который перед этим слегка похозяйничал на побережье, был отдан Дорестад, город неизмеримо богатый, в то же время незащищенный. Эта операция должна была убедить викингов, что в будущем они не встретят серьезного сопротивления; она ознаменовала начало более основательных набегов норманнов на империю франков, хотя мы не обладаем свидетельствами о их масштабных организованных вторжениях вплоть до смерти Людовика в 840 году. Пока сыновья последнего сражались друг с другом за империю, впервые датский флот под командованием Асгейрра вошел в Сену и сжег Руан, разграбив берега реки до самого монастыря Сен-Дени; в следующем году подвергся нападению Квентовик – главный порт в торговле с Англией. Таким образом, разграбленными оказались все три крупных торговых центра империи (Дорестад, Руан и Квентовик). В 843 году был атакован Нант, когда город оказался переполнен людьми, отмечавшими праздник Иоанна Крестителя. Викинги расположились на острове Нуармутье, как говорят анналы, "словно они решили остаться там навсегда"; остров был оставлен монахами после набегов норманнов в более ранние времена. Это первое упоминание о зимней стоянке скандинавов: хотя викинги были названы "вестфольдингами" с западного берега Осло-фьорда, более вероятно, что они приплыли к Луаре из своего королевства в Ирландии. Нуармутье был важным торговым пунктом, к которому приставали корабли из всех частей Европы, приплывавшие за солью и вином из долины Луары; теперь торговля там велась под флагом пришельцев.

После смерти Людовика его старший сын и будущий император Лотарь в качестве своих личных владений получил узкую полосу земель, протянувшуюся в середине Европы, от Италии до Фрисландии, зажатую между более широкими землями своих братьев, Карла Лысого на западе и Людовик на востоке. В своей неравной борьбе с ними он прибегал к вербовке наемников среди скандинавов, и очевидно, что в некоторых решающих сражениях обе стороны использовали отряды викингов. В смутных обстоятельствах тех времен, однако, вероятно, для норманна всегда более выгодным должно было быть проведение грабительских набегов на свой страх и риск, чем принуждение действовать просто в качестве сторонника одного из сыновей Людовика. Большинство викингов, которые прибыли на территорию империи, возможно, исходили из своих собственных расчетов. Так что возможной причиной, по которой Лотарь пожаловал остров Вальхерен во Фрисландии двум братьям – Харальду и Рорику, – стало стремление заключить союз против других норманнов и своих собственных братьев. Союз явился первым шагом на том пути, который привел к пожалованию Ролло Нормандии в 911 году. Харальд, вероятно, был не самым сильным претендентом на датскую корону, но в 826 году он крестился в Ингельхейме и получил в награду за свое обращение в христианство Рюстрингию в устье Везера. Определенно руководители норманнских походов зачастую были не простыми людьми. Хорек, король Дании, направил флот из 600 кораблей, который сжег Гамбург (где едва не был убит святой Ансгарий) в 845 году; в том же году Рагнар (возможно, это был знаменитый Рагнар Кожаные Штаны) провел вверх по Сене 112 кораблей. Система франкской береговой охраны более не была эффективной и Париж пал перед ним. Сочинение Эрментария Нуармутьеского, относящееся к 860-м годам, оставляет яркое впечатление об этих мрачных временах:

"число кораблей увеличилось: нескончаемый поток викингов не прекращает усиливаться. Повсюду христиане становятся жертвами резни, сожжений и грабежей: викинги захватывают все на своем пути и никто не сопротивляется им: они захватили Бордо, Периге, Лимож, Ангулем и Тулузу. Анжер, Тур и Орлеан уничтожены, и бесчисленный флот проплыл вверх по Сене, и зло растет во всей области. Руан лежит пустынным, разграбленным и сожженным: Париж, Бове и Мо взяты, мощная Мелюнская крепость сровнена с землей, Шартр занят, Эвре и Байе разграблены, и каждый город осажден. Ни один город, ни один монастырь не остались неприкосновенными. Все обращалось в бегство, и редко кто-нибудь говорил: "Остановись, окажи сопротивление, защищай свою родину, детей и народ!" Не понимая смысла происходящего и в постоянных раздорах между собой, откупались все деньгами там, где нужно было для защиты применить оружие, и так предавали дело Божие".

Вероятно, Эрментарий, описывая события, не избежал серьезного преувеличения и, конечно же, обращал свой взор прежде всего на значительных людей, которые в большей степени интересовались собственными доходами, нежели состоянием обороны государства. Однако временами враг встречал энергичный отпор, как это случилось при осаде Парижа в 886 году. Описание этой осады, которое нам дает Аббо, дополняет сведения Эрментария.

"Город трепещет, рога ревут, стены орошены потоками слез. Вся земля стенает: с реки слышатся звуки рога. Камни и копья летяг по воздуху. Наши люди издают громкий боевой клич, на который ответили даны. Внезапно земля содрогается (так как башня упала): мы стенаем, даны радуются. Подкрепления, храбро сражаясь, пытаются пробиться к тем, кто стонет в башне, но тщетно".

Видимо, все чаще и чаще от набегов викингов франкские государи предпочитали просто откупаться. Из истории Англии хорошо известны так называемые "датские деньги". Однако исследователи часто упускают из виду, что мы впервые сталкиваемся с этой практикой во Франции, откуда она была перенесена в Англию. Набеги викингов на Францию, непохожие на первые нападения, организованные ими в Британии, по-видимому, были сравнительно краткими операциями, направленными только на выколачивание денег из тамошних правителей. Карл Лысый в 845 году проявил свое нежелание платить им дань, но был вынужден сделать это под давлением представителей знати, которая испытывала неприязнь к идее сильной централизованной монархии и могла способствовать тому, чтобы тяжесть выплат "датских денег" падала на крестьянство, а не на их собственные владения. 7000 фунтов серебра купили в 845 году мир на семь лет, но в 852 году (9 октября) два новых вождя, Сидрок и Готфрид, взыскали "датские деньги" с населения долины Сены. В следующий раз дань заплатили в 860 году, но очень странным способом. Отряд под командованием Бьерна основал базу викингов на острове Осцеллус (на реке Сене), возможно, вблизи от Жефосса, и в 856 и 857 годах разграбил Париж. Попытка короля освободиться от викингов была сорвана мятежом знати, для подавления которого он снял двенадцатинедельную осаду острова.

В 859 году новый флот викингов под командованием Велунда прибыл на Сомму и приступил к грабежам. Так как в этом районе действия его отряда привели к столкновению с норманнами, обосновавшимися там ранее, в 860 году Велунд предложил франкскому государю уничтожить последних за 3000 фунтов серебра. Король принял его предложение и приступил к сбору денег, вводя налоги на хозяйства, церкви и всех торговцев, даже беднейших. Это была некая разновидность heerbann'a, который первоначально платили за освобождение от военной службы, излишек же оставался в казне, так что сбор "датских денег" был делом гораздо более прибыльным для казны государства, а не только выгодным с точки зрения данов. Попробуем подсчитать размер дани. Процесс платежа потребовал столь долгого времени, что сумма выросла до 5000 фунтов, также увеличилось количество зерна и скота, которое необходимо было отдать норманнам. Жизнеописания святых, живших в то время, сообщают, что дань платилась золотом, так же как и серебром. Однако в это время золото не использовалось для чеканки монет, хотя некая изящная золотая вещица начала IX века, возможно из ремесленных мастерских Реймса, был найдена в Хоне в Норвегии, и нет ничего невероятного в том, что она могла быть частью "датских денег". Получив собранную дань от Карла, викинги Веланда победили людей Бьерна на острове и получили в качестве добычи от них свыше 6000 фунтов серебра. Подобная эксплуатация франкского королевства норманнами продолжалась до 926 года. "Датские деньги" взимались 13 раз, и общая сумма семи платежей, данные о которых сохранились, составила 39 700 фунтов серебра; в 866 году в платеж были включены продовольствие и вино, и специально оговаривалось, что серебро должно было взвешиваться в соответствии со скандинавскими мерами веса. Кроме того, население государства должно было платить возмещение, если убивали скандинава; также если кто-либо из захваченных викингами рабов бежал, то его должны были или возвратить, или компенсировать потерю деньгами. Грабеж без разбора, характерный для предшествующего времени, сменился масштабной системой поборов.

Активность викингов достигает своего наибольшего размаха в период с 879 по 892 год, именно в эти времена появляется знаменитая молитва – "Боже, избави нас от неистовства норманнов!" Однако разразившийся на континенте голод стал причиной того, что пираты на время, с 892 по 896 год, обратили свои взоры к Англии.

Во франкских хрониках имеется лакуна, охватывающая события с 900 по 919 год: в этот период корона Франции оказалась в зависимости от норманнов. Видимо, в 900 году во Францию прибыл Роллон со своими людьми, стремившийся скорее найти землю, нежели заниматься разбоем. В 911 году Карл Простоватый, будучи не в состоянии предотвратить его вторжение, пожаловал Роллону Нормандию, вероятно на определенных условиях, как и другим своим баронам. Роллон укрепился на своих землях, и когда граф Роберт Парижский поднял мятеж против короля и победил, норманны оказали сопротивление войскам графа. Новый король Рудольф в конце концов вынужден был пойти на соглашение с норманнами и заплатить в 926 году "датские деньги" немного иного свойства. Кроме того, в этом году они были заплачены в последний раз. Когда Нормандия перешла под управление норманнов, туда прибыли новые отряды скандинавов; на основании топонимов и терминов земледелия можно предположить, что последняя часть переселенцев прибыла из области "датского права" в Англии.

Возможно, что в основе тальи времен позднего феодализма во Франции – налога, взимавшегося по усмотрению сеньора с подданных, – лежат как раз те самые мероприятия, которые предпринимались для сбора "датских денег". Однако в Европе остались и некоторые материальные свидетельства о пребывании викингов. Например, захоронение в Антуме вблизи Гронингена в Голландии предоставило нам ряд вещей скандинавского происхождения, датируемых концом IX века: два меча, два копья, щит и стремя. Судя по находке двух овальных бронзовых фибул, обнаруженных в погребении в Питре (между городами Руан и Париж), относящегося к тому же времени, оно принадлежало женщине. Наиболее интересными и спорными являются три захоронения викингов на острове Груа (на южном побережье Бретани недалеко от Лорьяна). Море постепенно разрушало курган на вершине скалы, когда в 1906 году он все-таки был исследован де Шателье. Насыпь 5 ярдов в высоту и около 20 ярдов в диаметре покрывала зону кремации, составлявшую 6 на 5 ярдов и 6 дюймов в толщину. В верхней части этой зоны были найдены 800 заклепок, 200 гвоздей и фрагменты 15 умбонов. В центре находился большой железный котел, окруженный оружием и кузнечными инструментами. Один из мечей сохранился довольно хорошо; некоторые из копий, перед тем как быть помещенными в захоронение, были специально погнуты. Там также были найдены украшения, например маленькие серебряные пряжки и застежки для чулок, золотое кольцо и маленькие бусины из плавленого серебра; кроме того, сохранились золотая и серебряная кайма с богато украшенной одежды. Также среди многих фрагментов различных изделий, обнаруженных в погребении, можно узнать игральные кости и фигурки, упряжь и оправы рога для питья.

Совершенно очевидно, что здесь мы имеем дело с погребением в ладье скандинавского типа (корабль был построен из дуба, но его мачта и весла – из сосны, которая в настоящее время в этой части Бретани не растет). Подобный тип захоронения был общепринятым для Норвегии и в средней Швеции, но редким для поселений викингов на Западе. Хотя от корабля сохранилась незначительная часть (возможно, он составлял 40 футов в длину), чтобы представить его строение, одна деталь – круглый обод диаметром в 2 фута с подвижными листообразными украшениями по кругу внешней стороны и тремя кольцами внутри – позволяет восполнить лакуну в наших знаниях о кораблестроении викингов. Обод мог и не иметь практического назначения и, очевидно, должен был быть виден с обеих сторон ладьи; однако его нельзя было закрепить где-либо еще, так как для этого не было необходимых отверстий. Вероятно, обод представлял собою "хвост дракона", уравновешивающего носовое украшение, о котором упоминают саги. В настоящее время известно, что именно дракон часто выступал в качестве такого украшения, не только судя по названию корабля – "драккар", но и по положениям, представленным в древнеисландских законах о том, что угрожающие носовые украшения необходимо снимать при входе в гавань, чтобы они не отпугнули духов-хранителей этой земли. Очень похожее на описанное выше украшение можно увидеть на одном из резных камней с Готланда (из Смисса в Стенчурке).

Ритуал погребения в ладье по характеру является скандинавским, один из найденных мечей также был выкован в Скандинавии, тогда как остальные – в каких-то других землях. Одно из копий происходит из Западной Европы, а другие, как можно установить по их форме, – из Скандинавии, в то время как умбоны и большая часть других находок нетипичны для Скандинавии. Отсутствие каких-то специфических ирландских черт не позволяет считать, что погребенный в ладье был родом из Ирландии, и в то же время большое количество вещей иностранного производства указывает на то, что он не прибыл прямо из Скандинавии. Возможно, он состоял в отряде викингов с Луары или из Нормандии, а его погребение служит единственным примером некоторого слияния культуры викингов с континентальной культурой, которое можно сравнить с аналогичными процессами в Ирландии и в области "датского права" в Англии. Остров Груа – это уединенный клочок суши в Атлантике, находившийся на одном из основных морских торговых путей в Западной Европе. Он был предназначен самой судьбой стать отличным пристанищем для пиратов. Мужчина, погребенный в ладье вместе с более молодым человеком (возможно, женщиной), вероятно, был скандинавским морским королем. Он мог долгое время жить вне дома и, по-видимому, был представителем второго поколения скандинавов, живших в Нормандии или в долинах Луары.

На территории Нормандии сохранились остатки примерно 500 земляных сооружений различной формы и размера. Однако раскопаны и исследованы очень немногие, поэтому в настоящее время их нельзя датировать или соотнести с определенным историческим событием. Из хроник мы знаем, что викинги строили земляные укрепления, и предположительно они упоминают о некоторых из тех, что расположены в Нормандии.

Испания и Средиземноморье

Набеги викингов на континент не были сосредоточены в бассейне Северного моря и атлантического побережья. Одним из блестящих королевств Европы (и важным посредником между Востоком и Европой) было государство мавров в Испании. Слухи о его богатствах гремели по всей земле и могли ввести многих викингов в соблазн совершить набег. Сохранилось очень немного арабских сочинений, относящихся к тому времени, но они часто дословно представлены в более поздних текстах. Поздние авторы называли викингов аль-маджус (огнепоклонники, маги, варвары), точно так же как, правда с религиозной точки зрения, англо-саксонские писатели говорили о них как о "язычниках". Вероятно, слово аль-маджус с самого начала имело такое значение. Арабский автор XIII века Ибн аль-Асир, который использовал сочинение аль-Табари, сообщает, что Альфонсо II, оказывая сопротивление маврам в 795 году, привлек на помощь аль-маджус. Если мы вспомним, что в 799 году Алкуин написал о "варварском разорении побережья Аквитании", то у нас нет причин сомневаться в том, что викинги достигли Испании в конце VIII века. Первый набег, о котором мы знаем наверняка, состоялся в 844 году, когда были разрушены стены Севильи. Согласно Ибн аль-Квитийя (умер в 977 году), викинги также проплыли к Северной Африке и Италии и даже достигли Александрии, но этот подвиг уже относится к набегу 859 года, осуществленному Хастейном и Бьерном.

Именно во время этого набега произошла весьма интересная история, связанная с разграблением "Рима", которую нам поведал Дудо из Сен-Кантена. Обнадеженные успехом во Франции, викинги не хотели довольствоваться меньшей добычей, нежели та, которую сулил самый большой город мира. Его богатства побуждали их осадить его. Поскольку городские оборонительные укрепления оказались слишком мощными, викинги прибегли к хитрости, чтобы получить доступ в город. Они притворились, что их вождь умер и они желают похоронить его по христианскому обряду. Как только похоронные носилки благополучно оказались в городе, "мертвый" Хастейн соскочил с них и бросился к епископу. После этой мнимой победы весть о том, что данный город – вовсе не Рим, а маленький портовый городок Луна, сделала вождя безумным.

Трудно сказать, насколько правдива история об этом набеге. Скандинавы отправились в путь от Луары в 859 году и возвратились в 862 году, возможно под руководством викинга из Ирландии, который должен был знать о старом морском пути из Ирландии в Испанию. По-видимому, сообщение, что в Ирландии продавались черные рабы вскоре после экспедиции в Испанию, не является простым совпадением.

В Испании, по-видимому, противодействие викингам было более упорным (и также более техничным), чем во Франции. Об этом свидетельствуют слова Ибн аль-Квитийя, что бежавшие викинги защищали себя против возможных атак, угрожая не освобождать за выкуп пленников, которые имелись на борту, а через какое-то время были готовы освободить своих пленных только за одежду и пищу, а не за золото и серебро. Технические знания арабов ярко проявились в снаряжении флота, построенного эмиром Севильи. Морские пехотинцы (набранные в Андалусии) были вооружены хорошим оружием и нафтой, по-видимому, для метания огня, в каком-то смысле напоминавшей современные огнеметы. Арабский флот стал наиболее эффективным оружием против просмоленных кораблей, построенных из смолистой мягкой древесины, подвижность которых зависела от гребцов, ограниченных в свободе передвижения шкафутом. Показательно, что 62 корабля из знаменитой экспедиции Бьерна и Хастейна в 859 году вскоре после разорения Альхесираса оставили Испанию и основательно опустошили африканское побережье перед тем как отправиться во Францию на зимнюю стоянку, где они надеялись найти покой. Викинги поселились в Ля Камарге в дельте Роны, отсюда они предпринимали набеги вверх по реке на север до Нима, Арля и Валенсии. В конце концов норманны потерпели поражение, после чего, плывя вдоль итальянского побережья, разорили Пизу и, возможно, продолжили грабежи в Восточном Средиземноморье. Однако, когда они возвращались через Гибралтарский пролив в 861 году, путь им преградил сарацинский флот, так что из первоначальных 62 кораблей только 22 вернулись в Луару, из которой они выплыли. Но получив в качестве выкупа за Памплону от короля Наварры 90 000 денариев, викинги тем не менее считали, что их экспедиция была довольно успешной.

Интервал между датой этого похода и следующим набегом викингов на испанский полуостров занимает почти век, что можно рассматривать как убедительное доказательство эффективности сопротивления мавров. Конечно, в это время предпринимались небольшие набеги, но даже следующее организованное в 966 году нападение викингов было относительно незначительным, так как в нем приняли участие только 28 кораблей, которые потерпели значительное поражение. В 970 году в мавританской Испании ходили слухи о близком прибытии другого флота викингов – "пусть Аллах проклянет их", – но ничего не произошло. Однако слухи не были полностью беспочвенными, так как христианское королевство Астурия в северной Испании в эти годы подверглось нападениям викингов. Восемнадцать городов, включая Сантьяго де Компостелла, попали в руки викингов. Видимо, небольшая часть этого флота и была обнаружена береговой охраной мавров.

Ясно, что Средиземноморье и Испания находились на самом краю в то время известного и привлекательного для викингов мира. Однако это вовсе не означает, что они шли на заключение соглашений с маврами; возможно, инициатива в таких мероприятиях принадлежала последним, хотя сообщение о посольстве от эмира Севильи к королям викингов может и не являться подлинным. Торговый путь тогда пролегал вдоль атлантического побережья Европы в направлении к Ирландии. Некоторые арабские монеты, обнаруженные в кладах времени викингов на территории Норвегии, отчеканены в мавританской Испании и Северной Африке и, по-видимому, попали в Норвегию через Ирландию. Когда ирландцы в 968 году отвоевали у норманнов Лимерик, в числе захваченных вещей, видимо, оказались богато украшенные седла чужеземной работы и великолепные пестрые одежды из алого и зеленого шелка. Они действительно похожи на импортные товары из мавританских стран. Захоронение викинга-торговца на острове Колонсей (Гебриды) показывает, что торговый маршрут продолжался и далее на север. Погребение относится к концу IX века и содержит пару свинцовых гирек, которые украшены эмалированными бронзовыми пластинками. Орнамент на этих пластинках, очевидно, происходит от арабского письма. Его имитация является более красноречивым свидетельством широкого распространения арабских товаров, нежели даже наличие подлинных арабских вещей, обнаруживаемых в норманнских погребениях. Однако торговый путь на запад, который использовали скандинавские купцы, в меньшей степени известен из источников, чем маршрут шведских викингов на Русь, и поэтому он не стал объектом интенсивных исследований.