Литература

Источник: Скандинавский сборник XXXIII. – Таллин: Олион, 1990

Некоторые сведения источников по истории европейского средневековья породили парадоксальную ситуацию: точно и ясно удостоверяющие определенные факты, они воспринимаются современной историографией с большим недоверием и интерпретируются в противоречии с их недвусмысленными показаниями. В скандинавистике к таким сведениям относятся сообщения о пребывании армян в Исландии в XI в. Ценные и, в основном, не часто подвергающиеся сомнению исландские источники Íslendingabók, Hungrvaka, Grágás и зависимые от них сообщения в Landnámabók, Hauksbók, Skarðsárbók и др. дают точные, хотя и предельно лаконичные сведения о пребывании в Исландии армянских епископов примерно в 50-60-х гг. XI в.

Первый исландский историк Ари Торгильссон Мудрый (1067-1148) в своей Íslendingabók ("Книге об исландцах") – очень сжатой политической и церковной истории Исландии – упоминает трех армянских (ermskir) епископов: Петра, Абрахама и Стефана, – пребывавших на острове и развернувших там свою деятельность¹. Непосредственно от свидетельств Ари зависимы сведения сборника генеалогий Íslends Landnámabók, истоки которого исходят к началу XII в., но окончательная редакция была завершена в начале XIV в. Landnámabók почти буквально повторяет сообщение "Книги об исландцах"².

Об иностранных епископах (без указания на этнос), действовавших в Исландии во время первого католического епископа Ислейфа (1056-1080), упоминается также в Biskupa sögur ("Епископских сагах"), охватывающих время примерно с 1000 по 1340 г. и составленных в 1200-1350 гг. В одной из саг этого цикла, Hungrvaka, рассказывается, что эти епископы, будучи менее ригористичны, чем католик Ислейф, пользовались популярностью. Архиепископ Бремена Адальберт (1045-1072), которому в церковном отношении подчинялась Исландия, вынужден был вести с ними борьбу; по этому поводу он направил Ислейфу письменные указания³.

Составленное в XII в. собрание законов Исландии Grágás ("Серый гусь"), отражавшее в основе своей отношения XI в., запрещало под угрозой штрафа прибегать к услугам армянских или греческих епископов, объявляя все произведенные ими церковные действия недействительными⁴. Было высказана предположение, что в основу запрета положено письмо Адальберта к Ислейфу, упомянутое в Hungrvaka⁵.

Сообщения этих источников довольно точны, их показания не представлялось возможным истолковывать в каком-либо ином смысле. В таком духе они и были восприняты скандинавской и западноевропейской историографией 2-й половины XIX в. (П. А. Мунк, А. Д. Ёргенсен⁶ и др.)⁷. В дальнейшем же в отношении отдельных элементов сообщений начали возникать сомнения. На сегодня литература по данной проблеме насчитывает около 30 названий, включая и работы, посвященные исключительно данному вопросу.

Мы попытаемся рассмотреть отдельные положения, по которым ведется спор⁸.

Анализа заслуживают следующие вопросы: 1) этнос епископов; 2) их конфессия; 3) сан; 4) путь следования; 5) потенциальные возможности армянского прозелитизма; 6) обстоятельства и хронология события.

1. Этнос епископов. Источники определяют его как ermskir (Íslendingabók, Grágás) с вариантами hermskir, enskir, oemskir (разночтения различных редакций Grágás)⁹ или же прямо указывают на страну происхождения епископов – Армения – Armenía (Landnámabók). Исландская историческая и географическая литература (Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и др.), а также картография XIII-XIV вв. называют Армению Armenía, Ermland (в исландском тексте), Armenía (в латинском)¹⁰. Одновременно, однако, те же Alfraeði Íslenzk, Hauksbók и другие источники (Upphaf, Örvar-Odds saga, Göngu-Hrólfs saga) называют Эрмландом прибалтийскую Вармию, расположенную по соседству с Пруссией¹¹. В связи с этим была выдвинута гипотеза, что под ermsk'ими епископами нужно понимать миссионеров из Вармии, т. е. Эрмланда¹². Но это предложение не выдерживает критики.

Во-первых, топоним Эрмланд как название прибалтийской страны в XI в. еще не засвидетельствован. Эрмландия впервые упоминается в источнике, датируемом ок. 1231 г.¹³, а в исландской литературе название Эрмланда для прибалтийской страны употребляется не ранее 2-й половины XIII в.

Во-вторых, в XI в. население Эрмланда (если предположить, что название это фактически уже существовало, но не было зафиксировано в дошедших до нас источниках) еще не исповедовало христианства – христианизация страны была осуществлена в первой половине XIII в. Эрмланд являлся полностью языческой страной, и о прибытии в Исландию миссионеров оттуда в XI в. не могло быть и речи.

В-третьих, сами исландцы в XII-XIV вв. приравнивали этноним ermskir (Íslendingabók), к названию страны Армения (af Armenía в Landnámabók, af Armeníalandi в перечне епископов, имеющемся в Stokkhólmsbók, составленной ок. 1360 г.)¹⁴.

Было выдвинуто и другое утверждение – о том, что ermskir происходит от греческого слова έρημος (пустынь, пустынник) и, в дальнейшем, от "эремитов" (отшельников). С. Йонсдоттир сконструировала развернутую гипотезу, связывая с монахами – эремитами из Южной Италии (отождествляемыми с ermsk'ими епископами) памятник византийского искусства XI в., найденный в Флататунге в Исландии¹⁵. Это объяснение не вызывает доверия, так как в источниках явно говорится об этносе епископов – кстати, одновременно и греков, и армян, – а не об их статусе отшельников.

Некоторые исследователи (в XIX в. Г. Сторм¹⁶) склонялись к мысли, что под армянами нужно понимать просто греков (византийский прозелитизм в Скандинавии не вызывает особых возражений), но источники, как говорилось выше, явно разлив чают священнослужителей армян и греков¹⁷. Это делает означенное предположение неприемлемым. Если же учитывать контакты исландцев, состоявших в варяжских дружинах Византии и Руси, с окружающим населением, среди которого было немало армян – как их колоний, так и компактно заселенных ими территорий на восточных рубежах Византийской империи, – то мнение о том, что образованные исландцы XI в. не могли отличать армян от греков, выглядит необоснованным.

Высказывалось также и просто скептическое мнение о том, что Армения чересчур далеко от Исландии и что, возможно, этнос епископов-миссионеров указывается неправильно¹⁸. Мы, постараемся показать дальше, что расстояние между Арменией (или, точнее, армянами) и Исландией не было столь огромным, как кажется, и не случайно исландцы могли хорошо отличать греков от армян.

Антропонимические данные – имена епископов – хотя прямо не подтверждают их армянский этнос, ему не противоречат. Бедрос (Petrus), Абраам (Abraham) и Степаннос (Stephanus) принадлежат и принадлежали в XI в. к распространенным армянским именам. Следовательно, сведения источников о том, что миссионеры были армянами, выдерживают историческую, критику.

2. Конфессия. Если остановиться на том, что епископы были действительно армянами, тогда возникает три возможности: в Исландию могли попасть армяне-григориане, т. е. представители армянской национальной, монофизитской и антихалкидонитской церкви; армяне-павликиане, т. е. приверженцы довольно распространенной в Закавказье, Византийской империи и Болгарии еретической секты; и, наконец, армяне-халкидониты, диофизиты, придерживавшиеся греческой или грузинской ориентации.

Предположение о том, что нужно иметь в виду павликиан, было выдвинуто более ста лет тому назад¹⁹, и оно находило дальнейших приверженцев, называвших не только павликиан, но и тондракийцев²⁰. Правда, убедительные аргументы в поддержку данной гипотезы так и не были выдвинуты. Кажется, два момента противоречат данному мнению: во-первых, прилагаемый миссионерами титул епископов не соответствует той антииерархической структуре, которая была принята павликианами и тондракийцами; во-вторых, источники говорят о том, что в Исландии епископы пользовались популярностью из-за своей меньшей (по сравнению с католиком Ислейфом) ригористичности. Подобная характеристика не соответствует представлению о строгих и даже фанатичных павликианах²¹.

Предположение об армянах-халкидонитах (больше греческой, чем грузинской ориентации) заслуживает обсуждения. Следует, однако, отметить, что армяне-халкидониты свою моноэтническую иерархию не создали (хотя и были епископы-армяне, но они являлись пастырями не одних только армян, а всех халкидонитов, независимо от этноса, проживавших в пределах подчиненной им епархии²²). В том случае, если бы в Исландию направлялись армяне-халкидониты, на них смотрели бы как на греков, так как синонимом халкидонитства являлся термин "греческая вера".

Таким образом, наиболее вероятно, что армяне-епископы являлись григорианами.

3. Сан. Согласно источникам, три миссионера – Петр, Абрахам и Стефан были епископами. Высокий сан может вызвать удивление или подозрение в самозванстве.

Главное объяснение этого феномена состоит в том, что армяне, по-видимому, должны были противостоять католическому епископу и для этого занимать равное ему место в иерархии. В глазах исландцев они должны были являться такими же епископами, как Ислейф. Второй момент, на который стоит обратить внимание, это практика католической церкви, именовавшей епископами многих миссионеров, направлявшихся в языческие страны для того, чтобы они могли там, по своему усмотрению, создавать церковную администрацию. Возможно, армяне учли практику римской церкви, которой нужно было противостоять. Следует иметь в виду и то обстоятельство, что иерархи ческая система григорианской церкви более сложна, чем в других восточных церквах (два ряда иерархии – один по линии посвящения с девятью ступенями, второй – по линии юрисдикции с семью ступенями)²³. Приравнивание к сану католического епископа у исландских авторов могло пойти по линии внешнего сходства и не обязательно точно – тем более не для всех миссионеров – соответствовать сану настоящего григорианского епископа.

4. Путь следования. В историографии разрабатывалось два главных возможных варианта. Первый – через Западную Европу, дорогой пилигримов, направляющихся в Рим и из Рима²⁴, или же торговыми путями, используя контакты Нормандии с Исландией²⁵. Второй путь – из Византии, "из грек" на север. Стоит упомянуть и еще об одном возможном варианте – пути через земли прибалтийских славян, Саксонию, Лангобардию, Рим и Апулию в Константинополь.

Главным предметом экспорта из северной части Восточной Европы на Ближний Восток являлись в это время ценные меха из Прибалтики, возможно, также янтарь. В раннем средневековье существовало два способа осуществления трансконтинентальной торговли: торговля в пределах отдельных отрезков большого торгового пути с переходом товаров, преодолевавших, расстояние от исходного пункта пути к конечному, через несколько промежуточных рук, и торговля на всем или почти всем расстоянии большого торгового пути от исходного до конечного пункта без перепродажи (или только с частичной перепродажей) товаров по дороге²⁶. Максимальную прибыль сулили купцам далекие путешествия²⁷, хотя при них и увеличивалась степень риска. Можно предполагать, что в своих торговых путешествиях отдельные армяне, опираясь хотя бы на киевскую факторию, продвигались довольно далеко на северо-запад.

Другими словами, реальное расстояние между Скандинавией и армянами не было столь непреодолимым, как может казаться на первый взгляд.

Если же появление армянских епископов в Исландии связывать с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона Сурового (ок. 1047-1066) и его борьбой с бременским архиепископом Адальбертом (на чем мы остановимся ниже), тогда путь армян из Византии на север – в частности, через Киев, где к тому времени уже складывалась колония-фактория²⁸ – кажется более вероятным, чем западноевропейский.

5. Армянский прозелитизм. Вопросы распространения григорианства за пределы собственно Армении и близлежащего региона (закавказская Албания, некоторые горные народности Кавказа) никогда не являлись предметом комплексного научного изучения. Исходили из того, что с момента потери Арменией независимости не было реальной политической силы, способной стимулировать и поддерживать экспансию григорианства.

Изучение путей и способов распространения универсальных религий, особенно интенсифицировавшееся на протяжении последних десятилетий, доказало, что религии могли продвигаться не только вследствие военно-политического давления или же в связи с осознанной социальной верхушкой определенной территории необходимостью включиться в "цивилизованный" монотеистический мир, но и независимо от этих факторов. Вскрыта большая роль купечества и, соответственно, торговых путей в распространении таких форм восточного христианства, как несторианство, якобизм, православие. Тем не менее вопрос об армянском прозелитизме в целом еще ожидает своего изучения²⁹.

На сегодня, по-видимому, не подлежит сомнению динамизм армянского монофизитства, проникавшего в сассанидское и более позднее время в Индию, Цейлон и дальше в Малайю³⁰. Остается нерешенной проблема о возможном армянском прозелитизме по волжскому пути³¹, по которому армяне с X в., возможно, проникали в Булгарское государство.

В Крыму армяне создали первые колонии примерно в XI в.³² Киевская армянская фактория датируется XI в.³³ Полемические выступления киевских православных иерархов против монофизитства вообще (митрополит Иларион, ок. 1051-1053 гг.) и армян в частности (митрополитов Иоанна I Продрома, ок. 1080 г.; Никифора I, ок. 1120 г.; игумена Феодосия Грека в 40-50-х гг. XII в.)³⁴, по-видимому, необходимо расшифровывать не только как проявление религиозной нетерпимости, но и как попытку соорудить барьер против пропаганды григорианства на Руси.

Конечно, динамизм армянского прозелитизма не следует преувеличивать. К фантастическим измышлениям необходимо отнести гипотезу об обращении части половцев в григорианство в 965 или любом другом году³⁵. По своей силе армянский прозелитизм очень уступал другим церквам – православной и римско-католической. В то же время нет веских оснований исключать появление армянских миссионеров в Исландии XI в. Но и при положительном решении этого вопроса нельзя смотреть на появление армянских миссионеров в Исландии как на доказательство одновременного присутствия там же армянских купцов³⁶ или же искать отголоски армянского искусства в этой северной стране³⁷. Даже такой специалист в области изучения связей искусства Армении с культурами Западной Европы, как И. Стржиговский (который был осведомлен об "армянском эпизоде" в Исландии XI в.), не решался говорить о конкретных проявлениях армяно-исландских контактов в области искусства³⁸.

6. Хронология и обстоятельства миссии. Еще Ф. Маклер (идя по следам П.-А. Мунка и А.-Д. Ергенсона и используя сведения, полученные от С. Блёндаля)³⁹; а также и сам С. Блендаль (следуя Г. Строму)⁴⁰ развили довольно стройную и логичную гипотезу, связывая появление армянских епископов в Исландии с деятельностью норвежского короля Харальда Сигурдссона. Харальд в течение почти десяти лет (по 1042 г.) находился на византийской службе, возглавляя варяжскую дружину, принимавшую участие в войнах императоров Михаила IV и Михаила V. Направлялся Харальд в Византию из Норвегии и обратно, после побега из Византии, через Киев. Женой его, как известно, стала дочь киевского великого князя Ярослава Мудрого – Елизавета⁴¹. После возвращения в Норвегию Харальд вел упорную борьбу против бременского архиепископа Адальберта, а своих епископов посвящал в сан в Англии и Франции, чем вызвал недовольство папы Александра II.

Исландия входила в это время в сферу влияния Норвегии (хотя формально еще не была от нее зависимой). Вполне возможно, что также на этом острове Харальд пытался противопоставить церковному влиянию Рима и Бремена свое собственное, используя с этой целью миссионеров восточных церквей – греческой православной и армянской григорианской. Следует отметить, что времена Харальда – это период предельного напряжения церковных отношений между Западом и Востоком, вылившегося в разделение церквей 1054 г. Харальд, активно влиявший на организацию церковной жизни в Норвегии, ни в коем случае не мог стоять в стороне от этих процессов. Именно при его помощи – или, хотя бы, без его противодействия, – возможно, при содействии близких Харальду исландцев, служивших в Константинополе (назывались имена Халлдора Сноррасона и Болли Болласона⁴²), армянские епископы из Византии могли попасть в Исландию. Для этого они использовали известный путь "из варяг в греки", которым исландцы и норвежцы неоднократно направлялись в Византию и на Русь. Учитывая контакты, которые Харальд имел в Константинополе, можно предположить, что армянские епископы направлялись на север не собственно из Армении, а именно из Константинополя, располагавшего в это время крупной армянской колонией⁴³. В своем путешествии в Исландию епископы, по крайней мере на значительном отрезке своего пути, могли следовать вместе с армянскими купцами, проникавшими на север и северо-запад в поисках пушнины и янтаря.

Конечно, это только гипотеза, которая, однако, кажется достаточно правдоподобной. Она в состоянии объяснить и поместить в конкретные исторические рамки сведения об армянах в Исландии, которые на первый взгляд представляются столь экзотическими.

Учитывая время составления древнеисландских источников и хронологию отраженных в них событий, период деятельности исландского епископа Ислейфа (1056-1080), бременского архиепископа Адальберта (1045-1072), правления Харальда (ок. 1047 – 1066), наиболее приемлемо датировать появление армянских епископов в Исландии 1056-1066 гг.

Таким образом, анализ различных данных подводит к выводу о том, что в Исландии – в начальный период ее христианизации, когда римский католицизм еще не обладал неограниченной монополией, а существовал своеобразный "религиозный вакуум", – действительно появились армянские "миссионеры", завоевавшие благосклонность исландцев. Из истории распространения религий известно, что в начальный период проникновения монотеистических учений на языческую территорию там происходила борьба различных религиозных направлений⁴⁴ – до тех пор, пока одно из них, обычно уже в результате действия политических факторов, не занимало господствующего положения. Армяне появились в Исландии именно в такой переходный период, чему способствовали противоречивые церковно-религиозные процессы времен Харальда Сигурдссона, правителя, вполне сознательно покровительствовавшего восточным ответвлениям христианства, пытавшегося укротить политические претензии римского католицизма. В определенной мере, в 50-60-х гг. XI в. решалась идеологическая судьба Исландии – идти ей в области религии по западному или восточному пути развития. Дальнейший ход событий привел, однако, к неограниченному господству на острове римского католицизма, вследствие чего армянский эпизод в христианизации Исландии остался только эпизодом без дальнейших культурно-исторических последствий.

Самым важным, как нам кажется, выводом является то, что в XI в. не только Ближний Восток и Восточное Средиземноморье являлись местом проникновения норманнов ("людей Севера") – вездесущих викингов, но и самые северные окраины Скандинавии не были закрыты для выходцев из далекого Закавказья и Византии.

1. Íslendingabók Ага fróða AM 113а and 113b, fol. With an Introd. / By I. Jóhannesson. Reykjavík. 1956 (факс. изд., л. 5 рукописи AM 113а и л. 6' рукописи AM 113b).

2. Íslendinga sögur: Eptir gömlum handritum útgefnar at tilhlutum nins konúngliga norraena fonvfraeða félags. Kaupmanmhöfn, 1829. Bd 1. Bl. 258.

3. Biskupa sögur, gefnar út af hinu íslenzka bókmentafélagi. Kaupmanmhöfn, 1858. Bd. 1. Bl. 62-63.

4. Grágás: Elzta lögbók íslendinga. Útgefin eptir skinnbókkini i bókasafni konungs á kostnað forraritafjelags Narðurlanda í Kaupmanmhöfn af V. Finsen. Kaupmanmhöfn, 1852 (repr. Odense, 1974). D. 1. Bl. 22; Grágás efter det Arnamagnaeanske Haandskrift N 334 fol., Staðarhólsbók / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1879 (repr. Odense, 1974). S. 26-27.

5. См.: Lárusson M. M. Úm hina ermsku biskupa // Skírnir. Reykjavík, 1959. 133 ár. Bl. 84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops // Studia Islandica. Reykjavík, 1960. H. 18. P. 27.

6. Munch P. A. Det Norske Folks Historie. Christiania, 1863. Bd 2. S. 116; Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse og forste udvikling. Kjøbenhavn. 1874-1878. Bd 1. S. 694; Maurer К Die Bekehrung des norvegischen Stammes zum Christentume in ihrem geschichtlichen Verlaufe quellenmässig geschildert. München, 1856. Bd 2. S. 580-582; Le livre des Islandais / Ed. F. Wagner. Bruxelles, 1898. P. 77.

7. Необходимо отметить, что в сохранившихся армянских источниках поездка названных выше армянских епископов в Исландию никаких следов не оставила.

8. Автор высказывает глубокую благодарность исландским историкам Магнусу Мару Ляруссону, Инги Сигурдссону и Бьёрну Торстейнссону за помощь, оказанную при подготовке статьи.

9. Ermskir: Íslendingabók. AM 113a. Bl. 5; AM 113b. Bl. 6; Grágás. 1879. Bl. 26; Grágás. Stykker, som findes i det Arnamagnaeanske Haandskrift N 351 fol., Skálholtsbók og en Raekke andre Haandskrifter / Utg. V. Finsen. Kjøbenhavn, 1883 (repr. Odense, 1974). S. 72; hermskir; Grágás. 1852. Bl. 22; Grágás. 1883. S. 330; enskir: Grágás. 1883. S. 24, 167, 210, 250; oemskir: Grágás. 1883. S. 117.

10. См.: Alfraeði Íslenzk: Islandsk encyklopaedisk litteratur. 1. cod. mbr. AM 194, 8vo / Utg. K. Kålung. København, 1908. В. 1. S. 7, 25 (Ermland); Hauksbók / Udg. af F. Jónsson og E. Jónsson København, 1892-1896. S. 154 (Armenia, Erland); Pritsak O. The Origin of Rus'. Cambridge (Mass.), 1981. Vol. P. 514 (Armenia). Ср. также: Мельникова E. А. Древнескандинавские географические сочинения. M., 1986. С. 61, 86, 105, 112, 118, 127.

11. См. своды сведений: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 83-84; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27; Pritsak O. The Origin... P. 538. См. также: Мельникова E. А. Древняя Русь в исландских географических сочинениях // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования, 1975. М., 1976. С. 152, 154; Она же. Древнескандинавские географические сочинения. С. 62, 94.

12. См.: Lárusson М. М. Úm hina ermska biskupa. Bl. 84-85; Idem. On the So-Called "Armenian" Bishops. P. 25-27.

13. Codex Diplomaticus Warmiensis oder Regesten und Urkunden zur Geschichte Ermlands / Hrsg. C. P. Woelky und J. M. Saage. Mainz, 1860. Bd 1. S. 1.

14. Íslendinga sögur. Bl. 258; Diplomatarium Islandicum: Íslenzkt fornbréfasafn. Kaupmannahöfn, 1862. T. 3. S. 149.

15. Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd í Flatatungu. Reykjavík, 1959. Bl. 77-79; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement in Iceland. Reykjavík, 1959. P. 79-80.

16. Storm G. Harald Haardraade og Vaeringerne i de graeske kejsers tjeneste // [Norsk] Hist. Tidsskr. 2 raekke. Christiania, 1884. B. 4. Bl. 374-375.

17. См.: Grágás. 1852. Bl. 22.

18. См.: Melsted B. Th. Íslendinga saga. København, 1930. Bd 3. S. 28; Idem. Fridar- og rit-oldin // Safn til sögu Islands. Reykjavík, 1930. B. 4. Bl. 827.

19. См.: Jørgensen A. D. Den nordiske Kirkes Grundlaeggelse, S. 694.

20. См.: Macler F. Arménie et Islande // Revue de l'histoire des religions. Paris, 1923. T. 87. P. 241; сокр. пер. на арм. яз.: Маклер Ф. Армяне в Исландии // Эчмиадзин. 1971. № 6-7. С. 73-76; The Book of the Icelanders (Íslendingabók) / Ed. and Transl. with an Introductory Essay and Notes by H. Hermansson. Ithaca. New York, 1930 (repr. N. Y., 1966). P. 85; Jóhannesson J. Íslendinga saga. 1. Þjóðveldisöld. Reykjavík, 1956. Bl. 171-172; Idem. Islands historia i mellemalderen. Fristatstid. Oslo, 1969. S. 117-118; Idem. A History of the Old Icelandic Commonwealth. Íslendinga saga. Winnipeg (Man.), 1974. P. 143; Pritsak O. The Origin of Rus'. P. 481.

21. Ср.: Garsoïan H. G. The Paulician Heresy: A Study of the Origin and Development of Paulicianism in Armenia and the Eastern Provinces of the Byzantine Empire. The Hague, 1967.

22. См.: Арутюнова-Фиданян В. А. Армяне-халкидониты на восточных границах Византийской империи (XI в.). Ереван, 1980.

23. См.: Hammerschmidt E., Assfalg L. Abriss der armenischen Kultsymbolik // Symbolik des orthodoxen und orientalischen Christentums. Stuttgart, 1962. S. 243-244.

24. См.: Jónsdóttir S. Bözönzk dόmsdagsmynd. Bl. 75-82; Idem. An 11th Century Byzantine Last Judgement. P. 77-84.

25. См.: Поячян З. Армяне в Исландии // Аск. Антилас. 1938. № 6. С. 90 (на арм. яз.; пер. статьи из лондонского журн. "Massis", 1937); Алпоячян А. История армянской эмиграции. Каир, 1941. Т. 1. С. 340-342 (на арм. яз.). Армянские, авторы ссылаются на выводы, к которым пришел проф. Стефанссон. Нам не удалось установить, была ли работа Стефанссона в свое время опубликована; исландские историки подобную работу не упоминают.

26. Только благодаря последнему способу возникли описания купеческих путешествий на расстояние в несколько тысяч километров – именно для таких караванов составлялись итальянские пособия, детально рассматривавшие пути трансконтинентальной торговли.

27. См. наблюдения о торговле янтарем между Прибалтикой и Ближним Востоком: Daszkiewicz J. R. Z historii południowo-wschodniego szlaku bursztynowego (XIV-XVII w.) // Slavia Antiqua. Poznań, 1980. T. 27. S. 253-275.

28. Мнение о возможной поездке через Киев было высказано вскользь в статье: Айвазян К. В. О дате поселения армян на Руси по данным средневековых армянских и русских авторов (историко-филологическое исследование) // Литературные связи. Ереван, 1973. Т. 1. С. 20-21. См. также; Dachkévytch Ya. Les Arméniens à Kiev (jusqu'à 1240). 1ère p. // Revue des Études arméniennes, N. S. P., 1973-1974. T. 10. P. 336-340.

29. Отдельную главу, конечно, составляет исследование продвижения павликиан и их неармянских эпигонов, например, богомилов. В этой области сделано немало.

30. См.: Colless В. С. The Treaders of the Pearl. The Mercantile and Missionary Activities of Persian and Armenian Christians in the South East Asia // Abr-Nahrain. 1969-1970. Vol. 9. P. 17-38; 1970-1971. Vol. 10. P. 102-121; 1971. Vol. 11. P. 1-21; 1972-1973. Vol. 12. P. 115-135.

31. Вопрос поставлен П. Лебединцевым (Лебединцев П. Г. О влиянии Кавказа на ереси, распространенные на Руси // Труды V Археологического съезда в Тифлисе, 1881. М., 1887. С. XXXII), но чересчур категорически и прямолинейно рассмотрен О. Халпахчьяном (Халпахчьян О. X. Культурные связи Древней Руси и Армении // Проблемы истории архитектуры народов СССР: Сб. науч. тр. М., 1975. № 2. С. 5; Он же. Культурные связи Владимиро-Суздальской Руси и Армении. М., 1977. С. 38).

32. См.: Микаэлян В. А. На крымской земле: История армянских поселений в Крыму. Ереван, 1974. С. 6-7.

33. См.: Dachkévytch Ya. Les Arméniens. 2ème p. // Revue des Études arméniennes. N. S. P., 1975-1976. T. 11. P. 323-330.

34. См.: Дашкевич Я. Р. Древняя Русь и Армения в общественно-политических связях XI-XIII вв. (Источники исследования темы) // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исслед. 1982. М., 1984. С. 179-180.

35. Гаркавец А. Н. Две новонайденные армяно-кыпчакские рукописи // Тюркологический сборник (1977). М., 1981. С. 79. По поводу гипотезы о принятии григорианства половцами см.: Dachkévytch Ya. Who are Armeno-Kipchaks? (On the Ethnical Substrate of the Armenian Colonies in the Ukraine) // Revue des Études arméniennes. N. S. P. 1982. Т. 16. P. 357-416; Дашкевич Я. Р. Армяно-кыпчакский язык: этапы развития // Вопр. языкознания. 1983. № 1. С. 95-96. В 965 г. Половцев еще не было в Северном Причерноморье, а эта дата была заимствована А. Торосовичем (на которого ссылается А. Гаркавец) в 1626 г. из армяно-кыпчакской Хроники Польши, в которой годом 965 неправильно датируется христианизация Польши. См.: Dachkévytch Ya., Tryjarski E. "La Chronique de Pologne" – un monument arméno-kipchak de XVIe siècle // Rocz. Orientalistyczny. Warsawa, 1981. T. 42. Z. 1. P. 11, 14, 16.

36. См.: Еремян С. Т. Армения, армянское купечество и развитие торговли между Европой и Азией до XIX в. // Пятый Международный конгресс по экономической истории: Докл. М., 1976. Т. 6. С. 291.

37. См.: Чугасзян Л. Б. Очерки об армянском искусстве в "Истории искусства в Ирландии" // Вестн. обществ. наук. Ереван, 1976. № 1. С. 108.

38. Strzygowski J. Origin of Christian Church Art: New Facts and Principles of Research. Oxford, 1923. P. 250.

39. Macler F. Arménie et Islande. P. 238-240. Ср. также: Рыдзевская Е. А. Легенда о князе Владимире в саге об Олафе Трюгвасоне // Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1935. Т. 2. С. 7-8; Еремян С. Т. Юрий Боголюбский в армянских и грузинских источниках // Науч. тр. / Ереван. гос. ун-т. Ереван, 1946. Т. 23. С. 389.

40. Blöndal S. The Last Exploits of Harald Sigurdsson in Greek Service. A Chapter from the History of the Varangians // Classica et mediaevalia, Copenhague, 1939. Vol. 2. P. 26-26.

41. См.: Cross S. H. Yaroslav the Wise in Norse Tradition // Speculum. 1929. Vol. 4. N 2. P. 177-197; Blöndal S. The Last Exploits P. 9-26; Stender-Petersen A. Études Varègues. 1. Le mot varègue polutasvart // Speculum. N. S. 1940. Vol. 3. N 1. P. 1-19; Shepard J. A Note on Harald Hardraada: the Date of his Arrival at Byzantium // Jb. der österreichischen Byzantinistik. Wien, 1973. Bd. 22. S. 145-150; История Византии. M., 1967. Т. 2. С. 349-350. См. более старую работу: Васильевский В. Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI-XII вв. // Труды. Спб., 1-908. Т. 1. С. 258-287.

42. См.: Blöndal S. The Last Exploits. P. 26. О Болли Болласоне см.: Исландские саги / Под ред. М. И. Стеблин-Каменского. М., 1956. С. 427-428.

43. См.: Charanis P. The Armenians in the Byzantine Empire. Lisboa, 1963.