Литература

Источник: Средние века. Вып. 61. – М.: Наука, 2000

Объектом исследования и источником для данной работы послужила Старшая редакция Весттёталага¹ – запись обычного права области Вестергётланд. Это древнейшая запись шведских областных законов, первая созданная в Швеции книга на старошведском языке. Старшая редакция Весттёталага – выдающийся памятник шведского средневековья с исторической, правовой и филологической точки зрения. Его текст начал записываться в 20-е годы XIII в. и был завершён в начале 80-х годов того же столетия. Он является носителем ценнейшей информации о средневековых шведских реалиях.

Степень изученности Старшей редакции Весттёталага в литературе относительно невелика. В отечественной историографии к данному источнику обращался С. Д. Ковалевский², однако этот исследователь рассматривал Старшую редакцию Весттёталага лишь в массе других шведских областных законов. Вопросам положения крестьянства в средневековой Швеции посвятила несколько своих работ A. A. Сванидзе³, но ее исследования основываются также на множестве других источников, а не исключительно на Старшей редакции Весттёталага. На русский язык Старшая редакция Весттёталага ранее не переводилась. В зарубежной, особенно шведской историографии данный источник рассматривался более подробно. Старшая редакция Весттёталага впервые была издана в 1663 г. Георгом Шёрнхольмом. Это очень неполное издание, качество которого было признано всеми последующими учёными неудовлетворительным. Первым крупным исследователем, обратившимся к областным законам, был шведский ученый XIX в. К. Ю. Шлютер (1795-1888). Вместе с Х. С. Коллином он впервые издал полный сборник   шведских областных и первых государственных законов, 12-томный Corpus juris antiqui⁴, в который входит и Старшая редакция Вестгёталага. Издание включает также "Словарь"⁵, где впервые было дано толкование наиболее сложных мест текста. В дальнейшем все исследователи, занимавшиеся шведскими законами до XVI в., во многом опирались на комментарии Шлютера и статьи из его "Словаря". Последнее на сегодняшний момент издание шведских областных законов в переводе на современный шведский язык и с подробными комментариями выполнено профессором Уппсальского университета О. Хольмбеком и профессором Стокгольмского университета Э. Вессеном⁶. Это издание рассматривается большинством специалистов как в наибольшей степени адекватное древнему тексту. Комментарии, данные Хольмбеком и Вессеном, весьма подробны; в спорных случаях приводятся мнения предыдущих исследователей.

Необходимо отметить, что XIII в. в Швеции – время завершения складывания феодальных отношений, оформления господствующего класса-сословия, разных групп зависимого крестьянского населения, городского строя, появления письменного права.

Формально Швеция являлась единым королевством, но на деле представляла собой две федерации: Свеаланд и Геталанд, которые в свою очередь делились на множество исторических областей (в прошлом племенных территорий), так называемых "земель"-ландов. Отдельными ландами являлись острова Эланд и Готланд. Северная, редко заселенная часть Швеции также делилась на небольшие ланды. Ланды в свою очередь делились на более мелкие территориальные подразделения – сотенные округа, которые в Гёталанде и на Эланде назывались херадами (haerap), а в Свеаланде – хундари (hundari). Херады в Вестергётланде и Эстергётланде делились на четверти – фьердунги. Каждый ланд, имевший свое древнее обычное право, назывался "лаг-сага" (laghsagha).

Как уже говорилось, в ХШ в. началась кодификация обычного права лагсаг, и первым из шведских областных законов была записана именно Старшая редакция Вестгёталага. В связи с ранней кодификацией этот свод законов в наименьшей мере включил огромные нововведения XIII в. Однако по некоторым сведениям социально-экономическое развитие шло в Вестергётланде быстрее, чем в других областях. Не случайно и процесс христианизации в большей степени затронул эту область. Возможно, это в некоторой степени объясняется тем, что Вестергётланд граничил с Норвегией и Данией и часть импульсов пришла оттуда. В Старшую редакцию Вестгёталага уже были включены "Законы о церкви", увеличился объем установлений, в которых фигурирует конунг. Большое место в законе заняли разделы о собственности, появился запрет отдавать все имущество церкви, что уже свидетельствует о борьбе между церковью и королевской властью. Эти обстоятельства необходимо учитывать исследователю при анализе и оценке разных положений закона. Кроме того, законы обычно составлялись лагманами⁷ областей, которые стремились к сохранению независимости ландов и подчас намеренно "консерватизировали" некоторые нормы.

Редакция обычного права вестгётов при кодификации закона приписывается лагману Эскилю Магнуссону, старшему брату регента Швеции ярла Биргера, обладавшему связями с Норвегией и хорошим образованием. Результатом усилий лагмана Эскиля по выявлению "старого доброго закона Вестергётланда"⁸ и стала Старшая редакция Вестгёталага, включившая в себя огромное наследие обычного права. Задачей лагмана Эскиля, как это понимал он и близкие к нему круги местных господ, было не создание новых законов, а как можно более подробная фиксация, закрепление старых, но все еще действующих (и, вероятно, подвергавшихся подчас пересмотру) положений. Смысл старых установлений часто остается неясным, а единство терминов отсутствует. Многие моменты не прояснялись и, видимо, намеренно оставлялись для регулирования с помощью обычного права, т. е. на усмотрение местного лагмана и судей; кроме того, очевидно, что записаны были далеко не все обычаи.

Возможно, что побуждением к началу подобной работы для лагмана Эскиля послужило посещение Снорри Стурлуссоном⁹ Вестергётланда в 1219 г.: начало записи закона обычно датируют 20-ми годами XIII в. (лагман Эскиль умер в 1227 г.). Старшая редакция Вестгёталага сохранилась в единственной средневековой рукописи, обозначенной В 59, и в настоящее время находится в Королевской библиотеке в Стокгольме. Эта рукопись содержит не только сам текст закона, но и заметки, сделанные разными лицами в различное время. Временем записи основного текста рукописи считается 1281 г. Вскоре после записи Старшей редакции Вестгёталага стали записываться и законы других областей Швеции: Уппланда (UL), Сёдерманланда (SdmL), Эстергётланда (ÖgL), Хельсингеланда (HL) и т. д. Записи областных законов стали важным шагом на пути к централизации страны; этот процесс завершился созданием около 1347 г. единых законов для всей страны – Ландслага и Стадслага короля Магнуса Эрикссона. Однако и после 1347 г. области нередко руководствовались своими законами, а церковные законы вообще не вошли в Ландслаг.

Старошведский текст Старшей редакции Вестгёталага имеет ритмическую форму и богат аллитерациями; видно, что до записи его как бы "выпевали" лагманы на тингах. Он делится на 14 разделов ("О церкви", "О человекоубийстве", "О ранениях") и дополнен своеобразным "Правом музыканта". Деление на пункты и параграфы было введено Шлютером и заимствовано другими издателями.

Главным действующим лицом Старшей редакции Вестгёталага является бонд. Бонды составляли категорию свободного и полноправного населения Швеции. Это слово образовано от старошвед. boa (жить, имея собственное хозяйство). Свободные земледельцы, приносящие платежи лишь в пользу государства, бонды составляли большинство крестьянства в Швеции, из-за чего ее и называли "страной бондов". Понятие "бонд" имеет два основных значения. Первое – это человек, профессионально занимающийся сельским хозяйством, не знатный, свободный, владеющий собственностью крестьянского типа, которая была относительно свободной. Второе – это домохозяин или хозяин вообще, хозяин дома, двора, глава семейства. Шведские областные законы чаще всего толкуют это понятие именно во втором смысле. Бонд стоял во главе хозяйства и семьи, обычно владел переданным ему по наследству гордом и был членом рода.

Упоминания о конунге и крупных господах в Старшей редакции Вестгёталага по сравнению с другими областными законами крайне малочисленны. Так как вопрос о крупной земельной собственности заслуживает отдельного рассмотрения, представляется целесообразным не обращаться к нему в данной статье.

Среди категорий недвижимости, упоминаемых в тексте правовых обычаев вестгётов, можно выделить: 1) общинную собственность – алльменнинг, 2) условную частную собственность и 3) собственность церкви.

Из Старшей редакции Вестгёталага видно, что земля первоначально считалась собственностью всего племени или союза племен, населявшего будущий ланд. Как полагает С.Д. Ковалевский, об этом свидетельствует термин "земля всех гётов" (allra göta mark). Речь идет о земле, которая не принадлежала какой-либо деревне или хераду¹⁰. Земля области, которой во времена родоплеменного строя не завладели роды, принадлежала всей области. Древнейшее наименование, которое шведские законы дают этой земле – ökn, ödemark (пустошь). Вероятно, все люди имели право использовать пустошь, и потому появляется название "алльменнинг" (совр. allmenning), т. е. "[собственность] всех людей", их общая собственность. Закон вестгётов особо говорит только о случае занятия "мельничного места" на "земле всех гётов"¹¹, но из того факта, что свободно могло заниматься место для мельницы, следует, что имелось также право и на занятие части земли для обработки. Тот, кто не был участником органа народной власти – тинга, был исключен из числа пользователей народного алльменнинга. Что касается права отдельного члена рода на алльменнинг, то ранее оно было у всех полноправных членов рода. Сначала это право включало в себя не только использование алльменнинга под пастбище и т. д., но и занятие там участка для постоянной обработки. Если кто-то из членов рода присваивал себе участок на алльменнинге, он сохранял одинаковое с остальными право и на оставшуюся часть алльменнинга. Но эти отношения действовали лишь тогда, когда имелся избыток пустующих земель. Позже лишь немногие бонды могли занимать общинные земли¹². Когда древние селения начали расширяться, леса и рыбная ловля стали приобретать большую ценность, и потому старые установления о границах усадеб-гордов (gård) и селений стали обновляться: началось разделение лесов и пустошей между гордами и селениями, также делались попытки разделить реки и озера между владельцами берегов. Установления о том, что вода должна делиться поровну между селениями, содержатся как в Старшей редакции Вестгёталага, так и в большинстве остальных областных законов¹³. В Старшей редакции Вестгёталага встречается также положение о разделе воды на три части: если человек ставил мельницу на алльменнинге у водоема, противоположная сторона которого принадлежала другому лицу, то он мог запрудить две трети воды; всю воду он мог запрудить лишь в случае, если получал "прикрепление земли" у владельца земли на другой стороне¹⁴. Как указывает О. Хольмбек, деление лесов и вод между гордами и селениями, производившееся на две или три части, было, несомненно, шагом вперед для землевладельцев по сравнению с прошлым. Но постепенно и это деление должно было устареть. Селения росли, положение их укреплялось, и ограничения, накладываемые третичным делением на жителей селения, должны были неминуемо исчезнуть. Вследствие этого деление на три части часто заменялось делением на две части. Но и этому делению суждено было уйти в прошлое. Чем старше становилось общество, тем чаще должно было нарушаться схематичное деление, каким является деление на три или две части. В делении воды, однако, так и сохранялся этот схематизм, так как на воде нельзя установить межей или границ. Что же касается леса, то его деление на три или две части постепенно теряло свое значение; это следует прежде всего из вестгётских законов, где оно вообще отсутствует. Кстати, в вестгётских законах можно обнаружить следы старых правил относительно леса лишь постольку, поскольку при споре о границе между отдельной и общей землей право свидетельства было у последней¹⁵. Здесь проявляется то же стремление защитить от присвоения общую землю, которое содержится уже в правилах об ограничении присвоения земли отдельным лицом: при споре право свидетельства должно быть у общей земли, если речь идет о том, что захвачен отдельный участок общей земли.

Алльменнинг в Старшей редакции Вестгёталага разделяется на участки, относящиеся к селениям, херадам и областям. Все они называются "алльменнинг"; таким образом, данное слово использовалось во многих значениях. Имел ли ранее участок, относящийся к ланду, другое название, неизвестно. Старшая редакция Вестгёталага называет участок ланда, который не находился в чьем-либо владении, "лугом всех гётов"¹⁶. VgL II и добавления к вестгётским законам используют, как правило, название "алльменнинг ланда"¹⁷. Даже земли, которыми жители селения владели вместе, и которые вестгётские законы называют "землей все соседей"¹⁸, получают название "алльменнинга [селения]".

Что же касается индивидуальной недвижимой собственности, то в рамках этой категории могут быть рассмотрены: 1) горд; 2) участок земли и "выдел" ("дальнее поле"); 3) мельница (или "мельничное место") и 4) "островной участок".

Под наименованием "горд", подворье, подразумеваются все постройки, которые группировались на частном участке земли (старо-швед. garper), обычно огороженном. В "Главе о воровстве" Старшей редакции Вестгёталага содержатся относительно подробные установления о числе и видах построек, которые могли находиться в горде¹⁹. Они разделяются на два вида: "клеть" (inuistärhus или "внутренний дом") и "внешний дом" (vthus). "Он должен открыть свою клеть, это зерновой сарай, сарай для съестного и спальная изба. Эти три – клеть. Но другие постройки, сеновал и хлев, они называются внешний дом, даже если они заперты". "Внутренний дом" – это постройки, снабженные замками; там постоянно пребывали люди. Остальные сооружения запирались, вероятно, не всегда. Территория горда должна была обязательно огораживаться плетнем или изгородью. Хозяином в городе был бонд. Богатый человек мог владеть несколькими гордами. Горд мог быть передан по наследству (целиком или частями), отдан в держание или аренду, продан или подарен. Средняя стоимость горда во времена Старшей редакции Весттёталага составляла около 22 марок²⁰.

Селения в Вестергётланде делились на аттунги (старошвед. attunger, "восьмые части"). Совокупность земельных владений, находившихся в собственности бонда, можно разделить на "участок земли" и (часть в) "дальнем поле". "Участком земли" называлась пахотная земля, являвшаяся собственностью бонда и расположенная в пределах его горда или селения. Кроме того жители селения могли обрабатывать землю вне его пределов, которая тогда называлась "выделом селения", "дальним полем": "Если у человека есть участок земли в селении и на один эре поле, и луг, который приносит шесть возов сена, тогда у него есть право на выдел. Восьмая часть аттунга имеет право на листву, и траву, и мелколесье. Если человек владеет меньше чем 1/8 аттунга, то его право на что-либо подтвердить нельзя"²¹. Следовательно, согласно этому постановлению VgL I, чтобы получить право на выдел, требовалось владение землей в селении, некоторым минимумом пахотной земли и лугов, участком земли стоимостью в один эре и лугом, который приносит шесть возов сена. Тот, кто владел 1/8 аттунга в селении, но не имел оговоренного минимума пашни и луга, не имел части в выделе. Он имел право лишь на луг и дрова на алльменнинге селения.

Итак, получается, что селения делились на аттунги, и права на землю разных городов по отношению друг к другу должны были быть установлены в аттунгах; права и обязанности в селении также распределялись по аттунгам. Восьмая часть аттунга являлась наименьшей частью, которая давала долю в выделе. Следовательно, здесь мы имеем дело с принципом "усадьба – мать поля", и алльменнинг разделялся в зависимости от величины владения на территории селения. Община регулировала права бонда на угодья в зависимости от размера его владений на территории селения. "Дальнее поле" не могло начать обрабатываться, если все, кто владел (по крайней мере) 1/8 аттунга, не хотели этого; как земля, так и изгороди на ней должны были распределяться по аттунгам.

С другой стороны, в законе говорится (п. 7:2), что "выделы и изгороди согласно закону должны относиться к участку земли", который делал бонда полноправным в общине. Из этого следует, что и участки делились по аттунгам. В VgL. II (J. 18) упомянуто, что "законный участок должен быть 20 локтей в длину и 10 локтей в ширину". Очевидно, здесь подразумевается наименьший участок земли, т. е. участок в 1/8 аттунга. Но, как отмечено выше, обрабатываемая земля разделялась на участки стоимостью в одну марку и в один эре, а луга – по количеству скашиваемого на них сена. Участок в селении вместе с пашней на один эре и лугом на шесть возов давал право на выдел. "Восьмая часть аттунга в выделе", следовательно, означает: часть земли в выделе селения с правом на рубку леса и т.п. Вероятно, что "аттунг" в Старшей редакции Вестгёталага означает не участок определенного размера, а просто долю пашни в селении. Стоимость пашни, которая шла вместе с аттунгом, могла, таким образом, меняться в соответствии с размером и плодородностью пахотной земли селения в целом.

Вопросам строительства, содержания в порядке и случаям оспаривания мельницы в тексте закона отводится отдельная глава (VgL. I, Kv). Отрывок о мельницах на самом деле составляет часть "Законов о земле", хотя в рукописи он и получил отдельный заголовок. Глава "Как нужно строить мельницу" содержит некоторые общие установления водного права, повествует о рыбной запруде и праве на рыбную ловлю. Основные установления о праве на постройку мельницы появляются только в § 2 и дополняются в § 3 правилами о споре относительно мельницы.

Построить мельницу на алльменнинге можно было свободно. Четко поименованы только алльменнинги области и селения, но можно с уверенностью предположить, что то же самое касалось и алльменнинга херада. Однако должны были соблюдаться три правила: 1) Если алльменнинг селения находился перед мельницей, загораживая ее, и жители селения хотели разделить алльменнинг, то владелец мельницы должен был требовать дорогу для свободного передвижения. Если он этого не делал, то мельница оказывалась изолированной и бесполезной. 2) Если на другой стороне водоема располагался алльменнинг селения или отдельный участок, то владелец мельницы должен был купить там "право на берег". 3) Если постройка не содержалась в порядке, то нерадивый хозяин терял право на "мельничное место". Речь в этой главе ведется исключительно о водяной мельнице.

Хотелось бы упомянуть и еще об одной категории мелкой земельной собственности, а именно об "островном участке". Это слово (Holmsköp, hoimstopt) встречается только в тексте Старшей редакции Вестгёталага: "Если кто строит на земле селения вне селения, то он огораживает вокруг себя. Если он строит на пастбище, огораживает вокруг, владеет этим три года или дольше, то у него есть право нести топор в лес, право на мелколесье и на пастбище... [и] у него нет права на алльменнинг кроме [того, что в пределах) его изгороди. Люди называют это "островной участок""²². К. Ю. Шлютер²³ считает, что под этим словом подразумевалась новая застройка, располагавшаяся на используемой земле и образовывавшая как бы остров в ней. Таким образом, бонд мог переехать на лесную землю, принадлежавшую селению, н там огородить новую застройку. Видимо, подразумевается одно из прав жителей селения, владевших частью в нем (см. выше об 1/8 аттунга). Причиталось ли это право вместе с другими, неясно. После того как переселенец прожил три года на огороженной им земле, он получал законное "право давности" на нее, а также право на вырубку в лесу и пастбище на неиспользуемой земле.

Наконец, рассмотрим еще одну разновидность недвижимой собственности, упоминаемую в тексте Старшей редакции Вестгёталага – недвижимую собственность церкви. Однако на основе того, что речь пойдет о налогах, уплачиваемых церкви, представляется возможным рассматривать в этом контексте как недвижимое, так и движимое имущество церкви. Сведения о нем содержатся в первой части кодекса – "Законах о церкви".

В 1104 г. в Лунде появился первый в Скандинавии архиепископский престол. В 1164 г. Швеция обрела собственный архиепископский престол – в Уппсале. Вся территория страны была поделена на епархии, а те, в свою очередь, – на приходы. Вестгётский ланд относился к епископству Скара. О том, что в собственности епископа находились горды, свидетельствует одно из установлений "Законов о земле" (J. 5). О церковном налоге – "главной десятине" упоминается в установлениях "Законов о церкви".

В каждом приходе собственностью церкви являлся церковный двор с находящейся в нем церковью и другими постройками, а также горд священника, который по размерам и стоимости примерно соответствовал среднему городу бонда. Однако эта собственность носила условный характер: священник владел ею, лишь пока он служил в данном приходе. Приход фактически содержал священника на свои деньги. О земле самого священника в законе не содержится упоминаний. Ответственность за сохранность церковных построек и имущества нес священник, а за изгородь отвечали все прихожане.

Что касается способов приобретения недвижимости, то речь здесь пойдет в основном о приобретении мелкой земельной собственности. Это покупка, "законное занятие" и право давности, дар ("передача") недвижимости, а также все, что связано с наследованием и вопросами семьи и внутрисемейных отношений. Отдельного рассмотрения заслуживают и такие вопросы, как залог и держание недвижимости.

Покупка в старом юридическом понимании являлась "законным приобретением". От обмена она отличалась тем, что при покупке вносилось возмещение стоимости объекта наличными в мелкой монете – пеннингах. Но обычной была и такая ситуация, что стоимость оценивалась не в монете, и тогда плата вносилась в другой форме, например, несколько локтей сукна, кожи и т. д.

Договор о покупке являлся действительным только в том случае, если он был заключен в предписанной законом форме. Старшая редакция Вестгёталага описывает несколько действий, которые необходимо было совершить для того, чтобы сделать покупку законной: 1) договор между покупателем и продавцом; 2) "собрание семи суток" (sjunätting); 3) "обход" (omfärd). При договоре покупатель обязывался внести некую плату, а продавец – выполнить "обход" при принятии платы за недвижимость. Договор мог быть нарушен, но тогда нарушитель должен был уплатить три марки. С этих положений начинается раздел второй "Законов о земле": "Покупатель должен взять двух [свидетелей] от имени того, кто продает землю, отвечать за ограждение, а тот – двух [свидетелей] от имени другого, отвечать за земельные деньги. Они [свидетели] должны взять их обоих за руки. Тогда покупка установлена и закреплена. Тот, кто хочет нарушить сделку, должен будет заплатить три марки". Рукопожатие при договоре имело очень большое значение. После того, как стороны пожали друг другу руки, считалось, что произошло закрепление сделки, торговый договор окончательно вступил в силу. На "собрание семи суток" призывались "скрепляющие" (oþolfästir – торжественно призываемые свидетели) и собственники земли в селении. На этом собрании покупка осуществлялась путем передачи. После того как покупатель отдавал плату, продавец осуществлял устную передачу собственности, а скрепляющие держались за посох или копье. Наконец, продавец, покупатель и все землевладельцы в селении предпринимали обход, т. е. шли вокруг владений, которые должны были передаваться по договору. "Скрепление" и "обход" значили переход права собственности к покупателю. Если оспаривание покупки предпринималось третьим лицом до обхода, то защищаться должен был продавец, а после – уже покупатель. Таким образом, наибольшее значение имел обход. Соседи при обходе следили, чтобы продавец не продал принадлежащую им землю. Если он это делал, они должны были сразу же опротестовать покупку. Если кто-либо этим пренебрегал, то обход продолжался: "Нужно идти вокруг полей и лугов, а потом обратно к участку земли. Если тогда где-либо опротестовывается, то должен отвечать тот, кто продает землю, если опротестовывается до того, как произведено ограждение. Если опротестовывается позднее, то должен отвечать тот, кто покупает"²⁴. Таким образом, здесь мы имеем дело со случаем ограничения индивидуальной собственности соседской общиной, так как соседи принимали участие в обходе в случае продажи земли.

Рассмотрим теперь еще один способ приобретения недвижимости – "законное занятие" (laga fang). "Законное занятие" подразумевает вступление во владение res nullis. Первопроходец получал полное право собственности на свою новую землю, расположенную на алльменнинге – именно на основе затраченного на обработку нового участка труда.

Что касается права давности, то срок, устанавливаемый Старшей редакцией Вестгёталага – три года²⁵. В своем исследовании К. Г. Вестман²⁶ отмечает, что право давности упоминается в областных законах в разной связи и имеет два значения: в ÖgL наличие права давности автоматически ограничивает время опротестования собственности. Но в других законах право давности рассматривается как "законное занятие". Первоначально оно было связано со спецификацией земли на новообрабатываемом участке, целине. Но позже, когда спецификация уже не играла столь большой роли, значение права давности увеличивается. Таким образом, при притязании на землю на основе права давности не нужно было искать всех тех, кто занимал ее, чтобы проследить, было ли у них право на землю. С одной стороны, право давности отсекает оспаривание, а с другой – позволяет перейти в собственность.

В VgL. I (J. 1) среди "пяти способов приобретения земли" названа и "передача" (skötning). По смыслу этот термин можно перевести как "дар земли по законным правилам". Первоначально передача обозначала символическое действие, путем которого при покупке или даре подтверждалась передача земли. Оно заключалось в том, что продавец (или даритель) клал клочки передаваемой земли в полу плаща получателя, и затем их вместе взвешивали. Когда получатель складывал кусочки вместе, церемония считалась законченной, и теперь он мог защищать эту землю как свою. В "Законах о земле" передача противопоставляется покупке. Последнее установление "Законов о земле" (Kv § 8) содержит запрет принимать землю как "дар" без законных формальностей.

Пожалуй, наиболее распространенным и обычным способом приобретения недвижимого (arv), равно как и движимого (lösöre) имущества было наследование. Необходимо сразу оговорить, что когда в тексте речь идет об арве (arv), то имеется в виду именно или прежде всего земля. Приступая к рассмотрению наследственного права, мы сразу же сталкиваемся с рядом сложных вопросов, несмотря на то, что установления Старшей редакции Вестгёталага являются практически исчерпывающими.

Обратимся прежде всего к тексту закона и по установлениям "Главы о наследовании" попытаемся проследить порядок наследования. В Ä 1 сказано: "Сын – наследник отца. Если нет сына, тогда это дочь". Уже эти первые слова содержат два важных правила наследования: 1) Если после умершего оставались и сын, и дочь, то сын получал весь арв, а дочь – ничего (Старшая редакция Вестгёталага – единственный шведский областной закон, в который не вошли наследственные установления ярла Биргера²⁷). 2) Если после умершего оставались сын и сын умершего сына (соответственно – сыновья и сыновья умерших сыновей), то оставшийся в живых сын получал весь арв, а сын умершего сына – ничего. Сын сына стоял значительно дальше на линии наследования. Далее в тексте следует перечисление родственников в соответствии с их правом на наследство: "Если нет дочери, тогда это отец. Если нет отца, тогда это мать. Если нет матери, тогда это брат. Если нет брата, тогда это сестра. Если нет сестры, тогда это дети сына. Если нет детей сына, тогда это дети дочери. Если нет детей дочери, тогда это дети брата. Если нет детей брата, тогда это дети сестры. Если нет детей сестры, то это отец отца. Если нет отца отца, то это отец матери..." Таким образом, сыновья и дочери сына могли получить равные доли наследства, поскольку закон не устанавливает по-другому. То же касалось детей дочери, брата и сестры. Сын дочери и дочь сына являлись сонаследниками, как и сын сестры и дочь брата. Если сын умирал, но после него оставались дети, то они не перенимали его право на наследство, а наследовали после родителей и братьев и сестер умершего. Так называемое репрезентативное право за умершего наследника в VgL. I не упоминается.

Следующий пункт главы (Д 3), очевидно, содержит разъяснения относительно права матери и дочери на наследство, но в то же время сам по себе неясен: "Мать берет арв после сына, до тех пор пока не умрет последний сын. Тогда допускается дочь и берет от арва столько же, сколько и мать". Видимо, подразумевается как нечто известное, что если наследует мать, то она должна делить арв со своими детьми. Если у нее есть живые сыновья (братья умершего), она наследует вместе с ними, исключая дочерей. Таким образом, мать берет арв после сына, до тех пор, пока не умрет последний сын. Если у матери остаются только дочери, то они также имеют право на арв и получают равные доли с матерью. Поскольку муж и жена принадлежали к разным родам, то представляется вероятным, что стремление поставить мужчину выше женщины на иерархической лестнице наследников является выражением стремления сохранить собственность для рода мужчины, родственников по линии мужа.

В "Главе о наследовании" рассматривается и такой вопрос, как наследование детьми от разных родителей. В Д 5 говорится о случае, когда у бонда есть дети от нескольких жен: "Мужчина берет себе законную жену, у нее рождается ребенок, она умирает. Он берет другую, у нее рождается ребенок. Он берет третью. Бонд умирает, тогда жена, если она жива, берет свое приданое, все, что не израсходовано ею или ее детьми. Потом старшее потомство должно требовать раздела имущества; оно берет третью часть имущества. Потом второе потомство берет свой материнский арв и прибавляет его к разделу; затем оно берет себе третью часть. Если это жена или младшее потомство, то нужно прибавить то, что осталось, к имуществу; потом оно берет себе третью часть. Потом из всего нужно выделить утренний дар. Если этого не хватает, то у одного должно не хватать столько же, сколько у другого". Этот пункт комментируется О. Хольмбеком в его работе "Род и арв"²⁸: "Так как дети наследуют матери, очевидно, не было необходимо, чтобы они до смерти отца вступали во владение ее имуществом... Если три потомства должны разделить имущество после отца, то:

1) Младшее потомство (соответственно, мать этого потомства, если она жива) берет ту собственность, которую внесла его мать. Тогда размер имущества наиболее приближен к тому состоянию, в котором оно находилось до последней женитьбы отца.

2) Среднее потомство берет собственность, внесенную его матерью. Тогда имущество по возможности приобретает размер, который оно имело после окончания первого брака.

3) Старшее потомство берет 1/3 оставшегося как материнский арв. Размер имущества тогда наиболее приближен к тому, чем человек действительно владел перед завершением первого брака.

4) Среднее потомство возвращает то, что оно взяло, и берет 1/3 от всего. Этим путем имущество приобретает размер, который оно имело во время второго брака; потом – чем человек действительно владел после расторжения второго брака.

5) Последнее потомство возвращает то, что оно взяло, и берет 1/3 от всего.

Оставшиеся тогда 2/3, после выделения "утреннего дара", должны быть поделены между всеми имеющими право на наследство детьми, а арв отца – по обычным правилам". В то время как пункт 5 устанавливает правила, применяемые в случае, если мужчина был женат несколько раз, следующий пункт (Ä 6) рассматривает ту же проблему относительно женщины, состоявшей в нескольких браках. Установления здесь исходят из того, что женщина перед повторным браком оделяла своих детей. Только так может быть объяснено то, что лишь ее дети от последнего брака могли наследовать домашнюю утварь и землю, купленную ею и ее мужем, т. е. собственность, являвшуюся предметом брачного права в последнем браке. Собственность, на которую муж не имел брачного права, могли наследовать в равных долях все дети этой женщины, сыновья прежде дочерей.

Незаконные дети не наследовали арв отца. Напротив, если у женщины был незаконный сын и "сын законной жены", то после нее они наследовали одинаково. Ребенок назывался "сыном законной жены", если мужчина после рождения ребенка сватался к женщине и женился на ней согласно закону²⁹.

Несомненный интерес представляет установление о бонде, который уходит в монастырь: "Если мужчина уходит в монастырь, он должен разделить свое добро между наследниками. Он берет долю, а другую должен взять наследник. Сколько наследников, на столько частей и нужно делить. Он идет в монастырь со своей долей. Если он умирает в монастыре, то ему наследует монастырь"³⁰. Итак, имущество человека, уходящего в монастырь, должно было делиться по числу наследников плюс одна доля. Последняя часть называлась "главной долей". Главная доля составляла все состояние, если детей не было, половину состояния – при одном ребенке, третью часть – при двух и т. д. Такой способ отделять и дарить церкви главную долю назывался "делать Христа сонаследником". Тот, кто уходил в монастырь, брал с собой главную долю, и затем, поле его смерти, монастырь ему наследовал. Только в том случае, если человек уходил в монастырь, он, согласно VgL. I, мог взять главную долю из своей собственности. В связи с этим установлением следует отметить, что королевская власть ограничивала право на собственность, особенно в вопросе о дарении. Если бонд отдавал всю землю монастырю, то король терял в его лице налогоплательщика. То положение, что бонд мог передать церкви только часть своей земли, ограничивает его право собственности. Здесь мы имеем свидетельство стремления королевской власти к замедлению процесса разорения бондов и неполноты права собственности свободных бондов.

Необходимо упомянуть и еще об одном способе приобретения имущества, который касается семьи и внутрисемейных отношений. Речь идет о даре сыну или приданом дочери. О них говорится в "Законах о земле": "...второй – дар сыну, третий – приданое дочери..." Под "даром" и "приданым" подразумеваются те дары из хозяйства, которые отец мог дать сыну или дочери, когда они вступали в брак и начинали жить своим домом. Приданое дочери определялось при сватовстве (G. 2). Величина приданого нигде в законе не устанавливается. Также не упоминается какое-либо законное право сына при женитьбе или еще при жизни родителей получить свой будущий арв из хозяйства, или некоторую его часть. В этом отношении он зависел от доброй воли отца. После смерти отца при разделе имущества учитывалось все то, что сын и дочь получили в качестве дара или приданого, т. е. это включалось в их долю наследства. Весь арв, включая возвращенный дар и приданое, должен был делиться тогда между наследниками по общим наследственным правилам.

Рассмотрим несколько подробнее такое понятие, как "право рождения" или "право преимущественной покупки" (bördsrätt). Это преимущественное право родственников купить землю, которая по воле одного члена их рода может перейти в руки чужака, т. е. неродственника. Историческая подоснова этого института лежит в древнем праве совместного владения землей членами рода и запрете одному родичу отчуждать землю, находящуюся в общей собственности без согласия всех совладельцев. Шведские областные законы (за исключением Гуталага) разрешают отдельному лицу продавать землю, но при этом он должен позволить родственникам осуществить право преимущественной покупки. В тексте VgL. I есть несколько указаний на то, как устанавливалась цена при покупке земли кем-либо из родственников (J. 3). В общем они отражают стремление ограничить право продавца на установление такой высокой цены, чтобы родственники по экономическим причинам не могли осуществить свое "право преимущественной покупки". Согласно тексту, продавец должен был позволить установить цену на тинге, где назначались и специальные оценщики. И все же продавец мог просить с родственников больше, чем он мог получить от чужаков. Обратим внимание и на то, что в Старшей редакции Вестгёталага, по-видимому, речь идет о земле вообще, а уже в Ландслаге Магнуса Эрикссона 1347 г. под "право преимущественной покупки" подпадала только унаследованная земля. Такое сравнение показывает, что с течением времени процесс отчуждения земли убыстрялся, и практика шла по линии ослабления прав родства.

Был и еще один способ приобретения недвижимости, косвенное упоминание о котором содержится в п. 3 тех же "Законов о земле": "Никто из тех, кто находится в горде, не должен переходить с почётного места на скамью, если он сам этого не хочет, будь то мужчина или женщина". Почетное место занимал хозяин дома. Когда он вследствие старости или из-за потери сил хотел передать заботу о горде кому-либо другому, предположительно наследнику, как правило, старшему сыну, это было выражено в такой процедуре: старый хозяин покидал почетное место и пересаживался на скамью, где сидели домочадцы и гости. На деле это подразумевало, что он передавал горд другому за пожизненное содержание, и тот, другой, садился на место старика.

Таким образом, в отношении семейного права Старшая редакция Вестгёталага несет реликты большесемейной собственности на землю. У нас нет сведений о том, что большая семья была в то время производственным коллективом, хотя в законе упоминается, что родственники часто жили вместе³¹. Большая семья сохраняла некоторые права на землю рода, и наличие "права преимущественной покупки" на всю землю свидетельствует об ограничении права собственности моногамной семьи.

Хотелось бы упомянуть еще о двух моментах, которые уже не связаны с вопросами семьи и наследства, однако касаются операций с недвижимостью. Это право залога и отдача земли в держание. Но эти вопросы заслуживают отдельного рассмотрения.

Итак, в Старшей редакции Вестгёталага зафиксированы как многие реликты предшествующей эпохи, так и элементы новых отношений, складывавшихся в Швеции в XIII в. Сохраняется значимость рода в общественной жизни, тогда как его реальное значение в производственной и повседневной жизни уже относительно мало. Влияние рода сохраняется и в "праве преимущественной покупки". Подчеркивается необходимость присутствия соприсяжников при некоторых процедурах.

При наследовании предпочтение отдается родственникам по мужской линии. В Старшей редакции Вестгёталага применяется канонический счет родства, однако он не совпадает с порядком наследования. Среди новых моментов можно отметить, что наследником уже могло стать не только физическое лицо, но и монастырь.

Старшая редакция Вестгёталага содержит многочисленные ограничения индивидуальной собственности. Ограничение со стороны королевской власти выражено в запрете отдавать всю недвижимость церкви. Право преимущественной покупки земли родичами, распространяющееся еще на всю землю, свидетельствует об ограничении индивидуальной собственности реликтами большесемейных отношений. Еще одним ограничителем была соседская община. Старшая редакция Вестгёталага упоминает также о наличии общинной собственности – алльменнинга и о собственности церкви. Сведения о владениях короля и крупной земельной собственности относительно невелики.

Правовые обычаи вестгётов предусматривают различные способы приобретения собственности, наиболее распространенным из которых было наследование. При рассмотрении способов приобретения собственности большое внимание уделяется формальным процедурам.

Список сокращений

Forn – Fornämisbalken ("Глава о незаконных похищениях")

G – Gutalagen (Гуталаг, закон острова Готланд)

HL – Hälsingelagen (закон области Хельсингланд)

J – Jordabalken ("Законы о земле")

Kk – Kyrkobalken ("Законы о церкви")

Kv – Huru kvarn skall byggas ("Как нужно строить мельницу")

SdmL – Södermannalagen (закон области Сёдерманланд)

Tj – Tjuvabalken ("Главы о воровстве")

UL – Upplandslagen (закон области Уппланд)

VgL. I – Äldre Västgöalagen (Старшая редакция Вестгёталага)

VgL. II – Yngre Västgöalagen (Младшая редакция Вестгёталага)

Ä – Ärvdabalken ("Глава о наследовании")

ÖgL – Östgötalagen (закон области Эстергётланд)

1. Существует также Младшая редакция Вестгёталага (Yngre Västgötalagen), записанная позже.

2. См.: Ковалевский С. Д. Шведские областные законы как исторический источник // СВ. М., 1971. Вып. 33; Он же. Образование классового вещества и государства в Швеции, М., 1977.

3. Сванидзе A. A. Зависимое крестьянство в Швеции до конца классического средневековья // ВИ. 1984. № 2. Она же. Северо-Западная Европа в раннее Средневековье. Северная Европа в XII-XV вв. // История Европы / Отв. ред. Е. В. Гутнова и З. В. Удальцова. М., 1992. Т. 2.

4. Samling аf Sweriges / Gamla lagar utg. af H. S. Collin och C. J. Schlyter. Stockholm. 1827-1869. Bd. I-XII.

5. Ordbok till samtingen af Swerigcs / Gamla lagar af C. J. Shlyter. Lund. 1877.

6. Svenska lands kaps lagar tölkade och förklarade för nytidens svenskar / Av Å. Holmback och E. Wessén, Stockholm, 1933-1946. Bd. 1-5.

7. Лагман (Laghmaþär) – выборный глава области – лагсаги и ее общего собрания – тинга; по обычаю – "законоговоритель" и охранитель закона (права).

8. См.: Holmbäck А., Wessén Е. Svenska landskapslagar. Stockholm, 1946. Bd. 5. S. XXI.

13. См.: Holmbäck Е. Studier over de svenska allmanningarnas historia. Uppsala, 1920. S. 19.

20. Beckman N. Äldre Västgötalagen. Uppsala, 1924. S. XVII. О денежном счете и денежных единицах средневековой Швеции см.: Сванидзе A. A. Средневековый город и рынок в Швеции XIII-XV вв. М., 1980.

23. Ordbok till Samlingen af Swerige / Gamla lagar af C. J. Schlyter. Lund, 1877 (Art. Hoimstopt).

31. См.: VgL. I, Ä 19.