| С 1960-1970-х годов средневековые карты мира (mappae mundi) привлекают внимание медиевистов как средоточие исторического, космологического и эсхатологического сознания в средние века. Было показано, что их географические данные служили основой для размышлений о мире в целом и прежде всего об отношении человека к Богу. Такой подход помог преодолеть прежние прогрессистские представления о развитии средневековой культуры, когда смысл эпохи средневековья, особенно раннего, виделся лишь в консервации элементов античной мысли. Но акцент на символическом истолковании карт не способствовал изучению их фактической географической информации, которая, как и ранее, априорно признается устаревшей и легендарной.
Предполагается, например, что в средние века, как и в эпоху античности, Северная Европа описывалась исключительно в виде системы островов1. На деле целый ряд карт XI-XIII вв. представляют Скандинавию (часто именуемую "Норвегией") в виде полуострова, порывая тем самым с античной традицией описания северных земель. Новая картина Скандинавии не зависит от каких-либо сохранившихся до нашего времени нарративных географических описаний. Более того, все известные нарративные свидетельства о полуостровном положении Скандинавии датируются более поздним временем, чем первые из наших карт.
Анализ средневекового картографического изображения Скандинавии в настоящей статье преследует две взаимосвязанные цели. Первая цель – описать начальный этап картографирования Скандинавского полуострова. Такие описания существуют, но они значительно устарели2. Нередко историки картографии опускают этот этап, полагая, что впервые северная береговая линия была показана на итальянских и каталанских компасных картах XIV в.3 В то же время многие топонимические и иконографические детали европейского Севера на средневековых картах мира не исследовались с источниковедческой точки зрения, и большинство существующих (зачастую противоречивых) толкований представляют собой случайные догадки и предположения. Второй целью статьи является пролить свет на отношение средневековых карт мира к современной им географической реальности. В основе своей их информация восходит к позднеримской географии. Однако изображение Скандинавии наводит на мысль, что средневековые картографы уже в XI в., а возможно и ранее, не удовлетворялись переработкой древнего книжного знания, но обращались к опыту современников, даже когда этот опыт не укладывался в традиционную схему.
Историю собственно скандинавской картографии открывают мифологические космограммы. В эпоху викингов они представлены рисунками на памятных стелах: Мирового Дерева, корабля, на котором погибший переходит в Вальгаллу, и др.4 С освоением западноевропейской христианской культуры в Скандинавии появляются и первые крайне схематичные карты, которые представляют собой, по сути, пространственно организованные списки топонимов либо иллюстрируют физико-географическую теорию о широтно-климатических зонах земного шара5.
Самая ранняя из этих схематичных карт, Лундская карта, хранящаяся ныне в Государственной библиотеке Берлина (Theol. Fol. 149, f. 27), датируется XII в. Ничего специфического для Скандинавии на карте нет, кроме предположительных упоминаний Швеции и Дании. Более оригинальны исландские карты, большинство которых сохранилось в рукописи, ныне находящейся в Рейкьявике (Stofnun Arna Magnussonar, GKS 1812). Карта на л. 5об.-6 этой рукописи, датированная ок. 1250 г., содержит 105 географических и этнических названий. На ней упоминаются Русь, город Киев, кочевники Восточной Европы, народ бьярмов, а из Скандинавских стран – Швеция, Ёталанд (совр. Эстеръётланд и Вестеръётланд), Норвегия и Исландия. На двух других картах (в той же рукописи, л. 11об., и в рукописи копенгагенской Королевской библиотеки AM 7361,4to) легенды о зонах земного шара нанесены по-исландски6. Ориентированы исландские карты (насколько можно судить по репродукциям) на юг, вопреки преобладающей восточной и северной ориентации их западноевропейских моделей и аналогов7.
До XV в. собственно скандинавские карты с изображением береговой линии неизвестны. Основные источники, рассматриваемые в настоящем исследовании, созданы за пределами Скандинавии и восходят, возможно, к одному прототипу. Большинство из анализируемых карт XIII в., в том числе Солийская, Псалтырная и Херефордская карты, – английского (англо-нормандского) происхождения. Правда, самая большая и подробная из карт этого типа, Эбсторфская, происходит из Нижней Саксонии, но предполагается и ее связь с английской географической и картографической "школой", которая в этот период достигала наиболее замечательных успехов8. Новые находки карт дополняют картину развития английской школы, что соответствует важной роли, которую Англия играла в общем культурном подъеме двенадцатого и тринадцатого веков9. Другие важные открытия подтверждают, что традиция больших карт мира пришла в англонормандскую культуру из Франции10, где эта традиция интенсивно развивалась в течение первой половины XII в. Во-первых, Патрик Готье-Дальше обнаружил трактат великого парижского теолога Гуго Сен-Викторского, который датируется 1130-1135 гг. и в котором подробно описывается карта мира. Уменьшенный вариант этой карты сохранился в мюнхенском списке "Этимологии" Исидора11. Во-вторых, Марша Капфер нашла свидетельства о настенной росписи сер. XII в. в нефе церкви Сен-Сильвен в Шаливой-Милон, в 40 км от Буржа. Эта роспись, полностью уничтоженная в 1885 г., представляла собой самую большую из известных нам mappae mundi, ок. 6 м в диаметре, которая, если интерпретация Капфер верна, имела черты сходства с Херефордской картой мира12. Другие сходные по структуре малые карты XII в., содержащиеся в списке произведений св. Иеронима, происходят из Фландрии. Отступая в глубь времен, мы находим в одиннадцатом веке Фрайзингскую и Англо-саксонскую карты.
На самой ранней из карт эбсторфско-херефордского типа – Ватиканской карте итальянского происхождения (между 762 и 777 гг.) – Скандинавского полуострова пока нет. Между Ватиканской картой и следующими за ней в хронологическом порядке Англо-саксонской и Фрайзингской – более чем двухвековой пробел, который лишь отчасти может быть заполнен попытками найти те или иные характерные черты на картах других типов (карте из Риполя, на Флёрийской карте, на "беатовских" картах и на наиболее детализованных "макробиевых" картах); во всех этих случаях неясно, восходят ли общие черты к древнейшей (позднеантичной?) эпохе либо являются результатом взаимовлияний более позднего времени. Более очевидно знакомство с картами эбсторфско-херефордского типа проявляется на карте Европы Ламберта Сент-Омерского (ок. 1120 г.), где Скандинавия показана в виде полуострова. Определить взаимоотношения между картами непросто: по-видимому, несохранившихся карт гораздо больше, нежели дошедших до нас, и строгую стемму выстроить не удается13.
Говоря о копиях и протографах средневековых карт, мы имеем дело скорее с развитием жанра, нежели с распространением одного произведения. В отличие от нарративных произведений каждый список и вариант средневекового картографического произведения уникален: содержание карты расширялось и сужалось при простом переписывании рукописи. Форма, ориентация, цвета, номенклатура претерпевали более или менее существенные изменения. По своей природе карты более открыты дополнениям и инновациям, чем, например, тексты нарративных географических описаний. В принципе, каждый акт работы средневекового писца или художника дает особый памятник картографии. В начале XIII в. об этом с тревогой писал Гервазий Тильберийский, который в свободе копииста видел прежде всего порчу традиции: "Само существование разных художников является причиной ложных рисунков (picturae), на которых неверно изображены местности. В народе такие рисунки называются картами мира (mappae mundi). Как и любой свидетель, художник нередко добавляет что-либо от себя и частичной выдумкой искажает совокупность свидетельств". В подтверждение своих слов Гервазий ссылается на требование церковного права, чтобы показания свидетеля были "правдивыми и ясными"14.
Анализ конкретной информации средневековых карт на основе всех доступных тогда источников был произведен в конце прошлого века штутгартским священником и учителем Конрадом Миллером (1844-1933). В этом качестве работа Миллера остается непревзойденной, хотя ее задачи и отчасти методология потеряли свою актуальность. В отличие от современных исследователей Миллер не придавал самостоятельного значения средневековым картам, а ставил своей целью реконструировать на их основе древнегреческие и древнеримские прототипы15. За столетие, прошедшее после издания Миллера, средневековые карты мира перестали восприниматься лишь как поздние неверные копии несохранившихся древнеримских карт: само существование подобных карт в Древнем Риме (ранее V в. н. э.) ныне оказывается дискуссионным, а роль средневековья в развитии жанра – решающей.
Помимо античных сведений, переработанных в соответствии с христианским мировоззрением, карты включают и новые данные.
Нередко новая информация позволяет делать заключения об особых связях картографа с тем или иным регионом. Так, Эбсторфская карта дает детальное изображение Германии, в особенности окрестностей Люнебурга, включая сам Эбсторфский монастырь16. Скандинавский полуостров был за пределами непосредственного опыта создателей западноевропейских карт, тем не менее образ Скандинавии, явно противоречащий античным сведениям о Севере Европы, предстает почти на всех картах эбсторфско-херефордского типа.
Античные представления о скандинавском архипелаге
В течение I в. н. э., когда римские завоевания постепенно отодвигали границу известного мира все дальше на север, античные географы разрабатывали идею о группе островов, располагающихся в Океане напротив германских и скифских берегов. Огромная историография вопроса накопила немало интерпретаций и идентификаций этих данных. Некоторые детали в описании северных островов соответствуют скандинавским реалиям. Таковы в "Естественной истории" Плиния Старшего названия островов Scadinavia (Scatinavia) и Scandiae17 (эти названия родственны хорониму Сконе, др.-исл. Skáney на юге современной Швеции, где составляющая -ey означает "остров"). В трех днях плавания от Скифских берегов Плиний поместил, сославшись на Ксенофонта из Лампсака, огромный остров Балцию (Balcia). Балция входит в группу островов, к которой относятся также острова Оэоны, где обитатели питаются яйцами морских птиц, острова гиппоподов, у которых лошадиные ноги, и панотиев (фанезиев), которые закутывают тело целиком в свои огромные уши18. В "Германии" Тацита впервые появляется имя германского народа мореплавателей Suiones, в которых видят предков восточных скандинавов (шведов). Свионы помещены Тацитом "в самом Океане", вероятно, на острове. За ними (вероятно, на территории совр. Финляндии) живут родственные им ситоны, которыми в отличие от свионов управляет женщина19. В середине II в. Птолемей дал более точную картину североевропейского побережья, описав большой полуостров к северу от Эльбы, "мыс кимвров" (явно Ютландия) и четыре острова с одним и тем же названием, "Скандия". Самую большую из этих Скандий Птолемей поместил напротив устья Вистулы (совр. Вислы)20.
В то время, когда создавались исследуемые карты мира, Птолемей западноевропейским географам известен не был; вопроса о знакомстве с Тацитом мы коснемся в следующем разделе. Сведения Плиния отразились на многих картах; они восходят как непосредственно к "Естественной истории", так и к ее пересказу популярным автором III в. н. э. Юлием Солином. Не менее важным источником средневековых карт оказалась "Космография" Этика Истрийского (сер. VIII в.) – авантюрный роман в форме космографического трактата, представленный как перевод сочинения некоего греческого философа, который якобы объездил большую часть описываемых северных земель.
Конечно, само слово "остров" (insula), когда оно употреблялось в описании Севера, не означало лишь участок суши, со всех сторон окруженный водой, но уже в древнеримской географии включало коннотацию отдаленности и варварства. Эта коннотация присутствует и в Библии, в частности в словах пророка Исайи (49.1-7) об островах, дальних народах и концах земли. В средневековом христианском мировоззрении в образе "концов земли" сплавляются пространственный и временной смыслы. Распространение христианства оказывается непосредственно связанным с ожиданием Второго пришествия Христа.
В Житии Анскария (между 865 и 876 гг.) гамбургско-бременский архиепископ Римберт передает видение своего предшественника св. Ансгара (Анскария), явившееся тому в 851/852 г. перед очередной поездкой на север, вероятно в район совр. шведского озера Мелар. Согласно этому видению, слова пророка Исайи относятся как раз к землям "свеонов", куда собрался ехать Ансгар, поскольку эти земли состоят из островов и поскольку там находится "северная оконечность мира"21. Впрочем, надо заметить, что знакомство со "свеонской" топографией на крупномасштабном уровне могло только подтвердить островную гипотезу: ведь Бирка, предполагаемая цель путешествия св. Ансгара, находится на острове озера Мелар, а сложная береговая линия, вырезанная озерами и фьордами в прилегающих землях "свеонов", вполне может создать впечатление архипелага.
На мелкомасштабном уровне идея об острове с названием "Скандинавия" получила широкое распространение благодаря историкам времен Великого переселения народов – Иордану, Павлу Диакону и другим. Вслед за "Гетикой" Иордана (сер. VI в.) эти историки развивали образ острова Скандзы как "родительницы народов", vagina nationum, откуда появились готы и чуть ли не все другие германские племена и народы, распространившиеся по территории Западной Римской империи. По замечанию Г. С. Лебедева, размышлявшего об использовании этого образа в более поздних источниках, "Scandza лежала в той же сфере понятий, что и библейский "Гог и Магог": это была некая точка отсчета в мифологизированном эпическом прошлом, но вовсе не составная часть политико-географической реальности христианского мира VIII столетия"22. "Гог и Магог", племена, которые придут в конце света на погибель роду человеческому, относятся скорее к эсхатологическому будущему, сродни островам на краю земли в пророчествах Исайи и у св. Ансгара. Поразительна смысловая нагруженность региона: Север вмещает и начало германской истории, и конец истории человечества!
О "Скандиях" помнили не только в Западной Европе. Арабский автор первой половины X в. Сухраб упомянул вслед за Птолемеем остров Скандию у северо-западного побережья Европы23. Армянский географ VII в. знал об острове Сканде, где ранее жили готы и другие племена24. Византийская традиция, однако, следовала Прокопию Кесарийскому (VI в.) и заменила имя Скандии названием другого легендарного острова – Фулы (Туле). Так, согласно сочинению Анны Комнены "Алексиада" (1138-1148 гг.), с острова Фула вышли викинги-варяги25.
В течение XI-XII вв. историки Нормандии развили этногенетическую легенду Иордана в своих рассуждениях о происхождении викингов и включили топоним "Сканза" в описание норманнского завоевания Нейстрии26. С их помощью идея о Скандинавском острове просуществовала до позднего средневековья. Появилась возможность отождествить Скандию-Скандзу-Сканзу с реальными Норвегией и Данией, откуда и вышли завоеватели Нейстрии, будущей Нормандии.
Несмотря на популярность островного образа Скандинавии-Сканзы в нарративной литературе раннего и высокого средневековья, только одна испанская карта, датируемая 1086 или 1124 г. и иллюстрирующая один из списков "Комментария к Апокалипсису" Беата из Лиебаны, показывает остров Scada27. На карте со сходной датировкой (XI – нач. XII в.), иллюстрирующей сборник проповедей из монастыря Сен-Бертен в г. Сент-Омере во Фландрии (ныне Франция), верхняя часть листа утрачена и сохранился лишь обрывок слова [Scan]dza. В том, что перед нами остров, убеждает легенда на полях, где, в частности, говорится: "Скандза – остров, где, как считается, в середине лета на протяжении сорока дней и ночей беспрерывно светло, а в зимнее время столько же дней и ночей нет дневного света". Есть на карте и Фула, которая в той же легенде описана так: "Фула – это некий остров за Британией в крайних пределах Океана, где во время летнего солнцестояния семь дней не наступает ночь, а во время зимнего – семь ночей не рассветает. А за ним дня уже нет, но вечный мрак и застывшее море. Боэций о нем говорит: "Но хоть гнева твоего бояться будет Индия, и подчинится Фула дальняя тебе, возможно, власть не в силах устранить заботы мрачные, и кто, скажи, поможет избежать тебе несчастий в жизни""28.
Ни Норвегия, ни Дания, ни Швеция не показаны в виде островов ни на одной из известных карт VIII-XIII вв.29. Только после 1342 г. Норвегия и Дания начинают изображаться в виде островов – на картах, иллюстрирующих списки "Полихроникона" Ранульфа Хигдена30. Само же слово "Скандинавия" на картах из "Полихроникона" нанесено на континенте к востоку от Черного моря, в чем можно увидеть рудимент "ученой легенды" об азиатском происхождении скандинавов (см. ил. 1)31.
1. Одна из двух карт в списке "Полихроникона" Ранульфа Хигдена. Наверху (т. е. на востоке) изображен земной Рай. Скандинавские страны показаны в виде островов в северной и северо-западной части Океана, окаймляющего обитаемый мир, а легенда "Скандинавия" нанесена к востоку от Черного моря (левый верхний сегмент средиземноморского водного пространства). London, British Library, Royal 14. C. ix, f. 2v.
В XV-XVI вв. авторитет вновь открытого в Западной Европе Клавдия Птолемея оказал идее об островах Севера мощную поддержку. Данные Птолемея о Скандии иногда комбинировались с новой информацией. Так, карта Андреаса Вальспергера 1448 г. и карта Цейца 1470 г. (считается, что обе карты восходят к протографу ок. 1425 г., выполненному в монастыре Клостернойбург) представляют Швецию в виде острова, а Норвегию как полуостров32. Сама же Скандия могла идентифицироваться с каким-либо реальным островом. В XVI в. Паоло Джовио отождествил ее с Исландией33, а на карте в книге Иоганна Хонтера это имя дается как синоним Зеландии (Шеллана)34.
Развитие полуостровной гипотезы
Идея о полуостровном положении Скандинавии, постепенно формировавшаяся в нарративной географической литературе на протяжении нескольких столетий, зарождается в IX в. благодаря новым сведениям, которые впервые начали поступать в центры европейской учености от самих скандинавов. Эйнхард, сподвижник и биограф Карла Великого, описывал Балтийское море как залив: на северном его побережье живут даны и "свеоны, которых мы называем норманнами", а на южном – славяне и эсты35. Эта этнографическая картина хорошо согласуется с Тацитом и Иорданом – единственными докаролингскими авторами, упомянувшими как свеонов, так и эстов. Формы этнонимов у Тацита (Aesti и Suiones) ближе Эйнхарду (Aisti и Sueones), чем йордановские (Aesti и Suehans). Тацит в средние века был, по-видимому, почти забыт, но рукопись "Германии" хранилась в IX в. в Фульде, и не исключено, что Эйнхард ею в какое-то время воспользовался. Свеоны появляются во Франкских королевских анналах под 813 г. как народ, у которого получили приют представители одной из враждующих групп датской знати36, а в 829 г. в Вормс к императору Людовику Благочестивому прибывает их посольство, о котором подробно рассказывается в Житии Анскария37. Таким образом, у Эйнхарда, писавшего ок. 835 г., благодаря франкской дипломатии был доступ и к современной ему информации о Балтике.
К концу IX в. король Альфред включил в свой англо-саксонский перевод "Истории против язычников" Павла Орозия отчеты скандинавских мореходов Охтхере и Вульфстана. Пройдя норвежские берега, Охтхере достиг некоего отдаленного пункта в Белом море, но так и не мог определить, "то ли берег сворачивал прямо на юг, то ли море врезалось в берег"38. Ни Эйнхард, ни король Альфред не употребляли ни античного имени "Скандия", ни его вариантов.
В 1070-х годах Адам Бременский описал Балтийское море, дополняя картину Эйнхарда как сведениями античных авторов, так и сообщениями современников. Вопрос о том, как представлял себе Скандинавию и Балтийское море Адам, остается дискуссионным. Несомненно, его образ Балтики внутренне противоречив вследствие его стараний соединить античные представления с данными очевидцев39. Важным источником Адама было Житие Анскария. Вероятно, цитируемые в этом житии пророчества об островах на краю земли наряду с авторитетом древнеримских ученых трудов и предопределили выбор слова "остров" (insula) для описания отдаленных неостровных земель40.
Сообщение Адама о возможности сухопутного маршрута из Швеции в Грецию интерпретируется как первое указание на полуостровной характер Скандинавии41. В другом месте он определяет Сконе (Sconia) как "почти остров" (fere insula), соединенный с большой землей узким перешейком. Схолия к этому месту, добавленная к основному тексту вскоре после его написания (возможно, впрочем, что не самим Адамом), называет Сконе островом и идентифицирует его с островом Scantia, или Gangavia, или Scandinavia, упоминавшимся "римскими историками"42. Это самое раннее сохранившееся и, по-видимому, этимологически вполне справедливое отождествление древнего имени Scandia/Scatinavia с собственно скандинавским "Сконе"43.
Более чем столетие спустя после Адама Саксон Грамматик недвусмысленно указал, что Норвегия и Швеция присоединяются к континенту посредством узкого перешейка, который отделяет Белое море от Балтийского44. Вероятно, Саксон в данном случае основывался на местной скандинавской традиции.
Влиятельное географическое описание начала XIII в. в составе "Императорских досугов" Гервазия Тильберийского (английского автора, большую часть жизни проведшего на континенте) предлагает столь же оригинальную и столь же непростую картину Скандинавии, как и труд Адама Бременского. Гервазий выявляет свое нетрадиционное знание скандинавских реалий в описании Норвегии (Norveia) как самой дальней части Нижней Германии, за Данией. После долгого морского плавания на север от Норвегии путешественник попадает на Русь45. "Императорские досуги" содержат и упоминание Скандинавского острова, который якобы является прародиной бургундцев (Burgundiones ex insula Scata[na]via)46. В другом месте Гервазий представляет результаты своих штудий в ватиканском архиве, перечисляя "острова Океана" Dacia, Norwegia, Svecia с их епископскими и архиепископскими кафедрами47. Еще одно описание островов Океана в "Императорских досугах" с церковной географией не связано и не включает ни Дании, ни Норвегии, ни Швеции, зато упоминает действительные острова – Исландию и Готланд (о последнем говорится, что его некогда завоевал британский король Артур)48.
Ко второй половине XIII в. новые описания Скандинавского полуострова появились на Западе благодаря активности странствующих орденов – францисканцев и доминиканцев. Географический трактат, созданный анонимным миссионером, повествует о сухопутном соединении Эстонии со Швецией и Норвегией49. Две важнейшие энциклопедии XIII в. – "О свойствах вещей" Бартоломея Английского (ок. 1248 г.) и "Великое сочинение" Роджера Бэкона (между 1266 и 1268 гг.) – включают оригинальные главы о Скандинавских странах50. Ни одно из этих описаний северных земель XIII в. не содержит названий, сходных с древним именем "Скандия".
Итак, мы проследили два параллельных процесса в географических представлениях раннего и высокого средневековья о Северной Европе. В то время как в некоторых текстах разрабатывался античный образ острова Скандии (Скандзы), другие источники не используют ни островной гипотезы, ни самого имени Скандзы, а описывают Норвегию со Швецией как полуостров. Проблемы возникали при попытках свести оба процесса в один, т. е. согласовать старые и новые данные о Севере. На картах XI-XIII вв. было найдено особое решение: на них показана "Норвегия" в виде полуострова, а на карте Европы Ламберта Сент-Омерского впервые в истории географических идей этому полуострову было дано древнее название Скандинавии-Скандзы.
Англосаксонская, Псалтырная и Фрайзингская карты, копия Сен-Викторской карты
Англо-саксонская карта – самая ранняя из дошедших до нас карт, на которых предполагается изображение Скандинавского полуострова (ил. 2). По палеографическим соображениям карта, иллюстрирующая сборник разнообразного содержания51, датируется второй четвертью XI в.52 Как и большинство рассматриваемых нами карт, Англо-саксонская карта ориентирована на восток. В Океане на северо-западе показаны Британские острова, легендарный остров Фула (Tylen) и 20 Оркадских (Оркнейских) островов. Несколько безымянных островов изображены также у северо-восточного берега Океана, в том числе в Каспийском "заливе". К востоку от Британских и Оркнейских островов мы видим схематичный полуостров, в виде кружка на тонкой шейке, с легендой Neronorweci, означающей, по-видимому, "Норвегия". К востоку от этого полуострова Океан образует прямоугольный залив, сперва простираясь на восток, а затем загибаясь к северу. Почти параллельно побережью залива простирается длинный остров, на восточном конце которого отмечена "Исландия" (Island), а на западном "скридефинны" (Scridefinnas). Кроме того, между длинным островом и континентом находятся два безымянных острова. Форма и положение длинного острова напоминает Исландию, как она показана на арабско-сицилийской карте Идриси. Исландские историки картографии видят здесь результат английского влияния на арабского картографа53.
2. Англо-саксонская карта. В Океане на северо-западе (в левом нижнем углу) показаны Британские острова и Фула, к востоку от них круглая Норвегия, а далее на северо-восток – удлиненная Исландия. London, British Library, Cotton Tib. B. V (pt. 1), f. 56v.
Помимо понимания полуострова как Норвегии и острова как Исландии54 предлагались и другие интерпретации. Согласно Э. Моритцу, длинный остров Англо-саксонской карты представляет собой Скандинавию, залив – это рудиментарная Балтика, а полуостров с узким перешейком – Ютландия55. Интерпретация эта основана лишь на общем сопоставлении береговой линии на Англо-саксонской и современной географической карте, т. е. на сопоставлении продуктов совершенно различных картографических систем. Характерно, что у других авторов такое сопоставление приводит к иным и столь же гипотетичным заключениям: остров идентифицируется как "северная часть Скандинавии"56 или как "норвежская часть Скандинавии, отделенная от Швеции проливом"57.
Топонимы и этнонимы более надежны для целей идентификации географических объектов на средневековой карте мира, нежели детали береговой линии. Из трех скандинавских названий на Англосаксонской карте Норвегия и Исландия присутствуют и на других ранних картах, тогда как скридефинны (саамы) – единственное упоминание этого народа в картографии XI-XIII вв. Более вероятно, что случайной была локализация скридефиннов, чем то, что легенды "Исландия" и "Норвегия" оказались не на своих местах. Соответственно интерпретация острова как Исландии, а полуострова как Норвегии остается наиболее правдоподобной.
Не исключено, конечно, что круглый полуостров, названный на карте Neronorweci, на предполагаемом позднеримском протографе обозначал Ютландию58. Но мы не находим ни на одной из средневековых западноевропейских карт до XIV в. полуострова с такими легендами (как, например, "мыс кимвров" или "Дания"), которые позволили бы идентифицировать данный полуостров с Ютландией59. Если значение это когда-либо и присутствовало, то к моменту создания Англо-саксонской карты оно уступило место Норвегии.
Характерная форма "Норвегии", соединенной с континентом узким перешейком, впервые фиксированная Англо-саксонской картой, встречается и позднее. В виде неровного, чуть загнутого на восток овала тот же полуостров появляется с легендой Norwegi на Псалтырной карте, датируемой нач. 1260-х гг., после 1262, и созданной, вероятно, в лондонском Вестминстерском аббатстве (ил. 3)60. Чуть восточнее Норвежского полуострова Псалтырная карта показывает его дублет, названный Iperborea. Это название восходит к античному этнониму "гипербореи" – обитатели Крайнего Севера. Третий сходный полуостров, еще далее к востоку, в Азии, обозначен Arumphei, по имени арумфеев, народа, во всем сходного с гипербореями и взаимозаменяемого с ними в средневековых источниках.
3. Псалтырная карта, с Арумфейским, Гиперборейским и Норвежским полуостровами в северной части Океана. London, British Library, Add. 28681, f. 9.
Французская карта в списке "Этимологии" Исидора Севильского XII в., которую Готье-Дальше признал уменьшенной копией не дошедшей до нас Сен-Викторской карты61, также показывает два идентичных полуострова на севере Европы (ил. 4). Хотя легенд на полуостровах нет, они, вероятно, представляют собой, как и на Псалтырной карте, Норвегию и "Иперборею". Наконец, анонимный североевропейский полуостров с узким перешейком, на этот раз ромбовидный и отклоняющийся к западу, показан на североориентированной карте, созданной во Фрайзинге в XI в. (ил. 5). Помимо известных средневековым географам земель, она показывает и области к югу от экватора. Принципы создания и ориентация карты отличаются от всех остальных карт, рассматриваемых в настоящей статье, но характерны для карт-иллюстраций к "Комментарию ко Сну Сципиона" Амвросия Феодосия Макробия, в одном из списков которого карта и содержится62. Но многие топографические детали известной земли не находят соответствия в других "макробиевых картах" и явно заимствованы с карт эбсторфско-херефордского типа.
Узкий перешеек можно рассматривать как своего рода компромисс между полуостровной и островной гипотезами. О нем говорят и нарративные источники, в том числе уже цитированный выше Саксон Грамматик. Согласно Бартоломею Английскому, Норвегия (Norrvegia) окружена морем "почти со всех сторон" (fere undique)63. Интересно, что те же слова Гуго Сен-Викторский применил в своем нарративном описании карты мира к Карфагену, изображенному на копии Сен-Викторской карты с тем же тонким перешейком, что и предполагаемая Норвегия64.
Узкий перешеек показывается с нач. XIV в. на южноевропейских компасных картах и на картах мира, созданных в русле традиции компасных карт, которые, возможно, основывали свое изображение Скандинавии на устных сообщениях либо нарративных лоциях скандинавских и ганзейских мореплавателей65. Скандинавский полуостров продолжает изображаться с длинным и узким перешейком в XV и XVI вв. на картах мира Клавдия Клавуса, Генрика Мартелла Германуса, Франческо Росселли, Грегория Рейша (ил. 6)66. Еще в 1525 г. итальянский географ вторит словам Саксона Грамматика: "Огромные королевства Норвегия и Швеция присоединяются к континенту неким перешейком"67.
Скандинавия в "Цветущей книге"
Карта Европы Ламберта Сент-Омерского представляет собой одну из картографических иллюстраций в автографе его "Цветущей книги", написанном в 1112-1121 гг.68 Как и Англо-саксонская карта, ламбертовская карта Европы показывает круглый полуостров, но в данном случае полуостров снабжен двумя легендами – Scamia и Norvuega. Легенда "Дакия" на континенте может обозначать Данию (ил. 7).
7. Карта Европы в "Цветущей книге" Ламберта Сент-Омерского. Источник: Lamberti S. Audomari canonici Liber floridus / A. Derolez. Ghent, 1968.
В более поздних списках "Цветущей книги" карты Европы нет, но есть карта мира, в автографе утраченная. На карте мира варианты легенды "Сканзия" нанесены на континенте, а полуостров, как и легенда "Норвегия", не показан69.
В некоторых случаях карта Европы противоречит нарративным текстам Ламберта. Основываясь на античных и средневековых источниках, Ламберт упоминает остров Scanzia, также называемый Northwega (Northuuega), откуда вышли готы и, предположительно, франки: одна из областей на острове до сих пор называется Francia (475)70. В других местах он выводит норманнов (Northmanni, 371, 423), или "датских пиратов" (pyratae Danorum, 155 [56]), с того же острова, утверждает, что там живут "готы, гунны и даки" (423). Дакия получила имя от даков, которые произошли от готов на острове Сканзия (98). Положение острова Ламберт определяет так: "напротив Готии в океане" (104).
Были попытки найти на карте Европы Ламберта дополнительную информацию о Скандинавии. М. Дрейер увидел отражение административного деления Швеции начала XII в. в сочетании слов "готы" и "север" (Gothi и Septentriori)71. Но "север" скорее указывает северное направление карты, а готы, которые показаны наряду с другими северными варварами, гуннами и вандалами, по-видимому, представляют собой "историческую" информацию карты. Ведь важной задачей средневековых карт, на которых соседствуют изображения Адама в земном Раю и Страшного суда, было показать арену действия исторических событий72.
Другие исследователи признают Ламберта первым картографом, показавшим на карте Швецию73. Они имеют в виду легенду Sueuia, которая на карте Европы нанесена на континенте напротив Скандинавского полуострова. Действительно, средневековые географы нередко архаизировали свою номенклатуру и могли использовать название древних германских племен свевов для обозначения Швеции и шведов. Но твердых оснований для того, чтобы предположить подобное словоупотребление на карте Ламберта, у нас нет. Текст его "Цветущей книги" не содержит сведений о Швеции, хотя свевы там упоминаются не раз. В одном случае Ламберт говорит о них как о германском племени, которому нанес поражение древнеримский полководец Друз (382). На том же листе, что и карта Европы, свевы перечисляются в списке европейских народов, восходящем к "Космографии" Псевдо-Этика (V-VI вв.). Свевов Ламберт упоминает и среди народов, принявших участие в Первом крестовом походе под началом Годфрида Бульонского (наряду с алеманнами, саксонами и тевтонами, 226). В данном случае, конечно, имеются в виду швабы.
Карта Европы Джеральда Уэльсского
Единственная карта, на которой "Норвежский" полуостров изображен без узкого перешейка, находится в рукописи Национальной библиотеки Ирландии кон. XII – нач. XIII в. между списками двух трудов Джеральда Уэльсского (Giraldus Cambrensis, ок. 1147 – ок. 1223) – "Ирландской топографии" (Topographia Hiberniae) и "Завоевания Ирландии" (Expugnatio Hiberniae)74. Ориентация карты "подвижна" – некоторые объекты расположены относительно друг друга в соответствии с восточной ориентацией, другие – в соответствии с южной ориентацией. Направление по странам света в данном случае, вероятно, менее важно, чем вертикальный "стержень" карты, вдоль которого обозначены остановки на пути от Британии до Рима: вокруг этого стержня и организовано изображение75. Показана только Европа с двумя полуостровами в Океане: Иберийским полуостровом справа и симметричным ему "Норвежским" полуостровом слева (Norwegid). На континенте рядом с основанием Норвежского полуострова показаны Дания и Саксония (Dacia. Saxonia). Строгая линейная форма и симметричное расположение Норвегии и Испании предопределены их ролью в композиции карты: они представляют собой внешнюю границу карты и в то же время окаймляют водный бассейн с находящимися в центре внимания картографа Британскими островами, а также десятью Оркнейскими островами и Исландией (Yslandia) (ил. 8).
8. Карта Европы Джеральда Уэльсского. Dublin, National Library of Ireland. 700, f. 48.
Солийская и Херефордская карты
Солийская карта, известная также как "карта Генриха Майнцского" (по устаревшей атрибуции), предваряет список "Образа мира" Гонория Августодунского, датирующийся кон. XII – нач. XIII в.76 На севере карта показывает два овальных полуострова, расположенные близко друг к другу (ил. 9). На западном полуострове нанесена легенда "Германский залив" (Sinus Germanicus); он соединяется своеобразным "мостом" с Исландией (Island). На восточном полуострове – легенда "Норейя" (Noreya); он соединен таким же перешейком-"мостом" с неким "Ганзмиром" (Ganzmir). Загадочное имя Ганзмир обычно понимается как искаженное "Скандза". Согласно интерпретации других северных реалий, предложенной Моритцем, "Германский залив" представляет собой Ютландию, Норейя – это Скандинавия, а залив между ними является Балтийским морем вместе со Скагерраком и Каттегатом77. Полуостров с легендой "Германский залив" отождествлялся в историографии и со Швецией78, а Норейя – с Ютландией79.
Практически тот же рисунок береговой линии был нанесен ок. 1290 г. на самой большой из доныне сохранившихся карт, Херефордской карте мира (ил. 10). Однако легенда Gansmir находится на том же полуострове, что и Noreya. Конец этого полуострова раздвоен заливом, в котором можно увидеть юго-западную оконечность Скандинавского полуострова, раздвоенную Скагерраком и Каттегатом. Кроме Исландии (Ysland; с "Германским заливом" она не соединяется) в Океане находятся Фарерские острова (Fareie) и Крайняя Фула (Ultima Tile). Название Фарерских островов на Херефордской карте появляется впервые. Оно сопоставимо с древнескандинавскими формами названия Færeyar или Fęreyia, зафиксированными примерно в то же время, когда создавалась Херефордская карта80.
10. Херефордская карта
На втором полуострове нанесена длинная легенда: "Германский залив, где, по рассказам, лежат семеро спящих. Точно неизвестно, с какого они там времени. Но, насколько можно судить по одежде, считается, что они римляне"81. Эта легенда возводится к "Истории лангобардов" Павла Диакона82. Древний бродячий сюжет о семи спящих Павел локализовал в крайних пределах Германии, на берегу Океана, по соседству со "скритобинами", т. е. саамами.
Как Солийская, так и Херефордская карты показывают Гиперборейский полуостров, знакомый нам по Псалтырной карте, но теперь он отнесен далеко на восток, на североазиатское побережье. Намного ближе к Норвегии находится мыс кинокефалов, песьеглавцев, помещавшихся античными и средневековыми географами в наиболее недоступных областях мира83. На севере песьеглавцы впервые помещаются в контексте эсхатологических пророчеств Псевдо-Мефодия Патарского, который перечисляет их в войске апокалиптических Гога и Магога. Этик Истрийский определяет им место на острове Муниция в Северном океане, куда наезжают жители Германии по торговым делам, и вводит мотив, который вновь встретится у Адама Бременского, об отличии женщин этого племени от мужчин (по Адаму, кинокефалы – только мужчины, у их партнеров, амазонок, собачьих голов нет). В IX в. в связи с деятельностью миссии в Скандинавии встал вопрос об их крещении. Сохранился ответ Ратрамна из Корбье на соответствующий запрос (до 865 г.) преемника св. Ансгара, гамбургско-бременского архиепископа Римберта, в котором Ратрамн, на основе представленных Римбертом данных, признает человеческую сущность песьеглавцев и, следовательно, необходимость проповеди среди этого народа84. Адаму Бременскому, возможно, была знакома переписка Римберта с Ратрамном о кинокефалах, но Адам явно опирался и на новые источники: согласно ему, кинокефалов, оказывается, часто ловят на Руси. С известием Адама перекликается сообщение о мужчинах-песьеглавцах Плано Карпини, где усматривается роль русских информаторов85.
Река Танаис-Дон на Солийской карте непосредственно соединяет Северный океан с Черным морем. Это привлекло внимание Ф. Дворника, который увидел здесь свидетельство о том, что картограф знал о существовании водного пути "из варяг в греки", соединяющего Балтийское и Черное моря86. Описывая Херефордскую карту, Дворник сделать такого же вывода не смог, так как здесь Северный океан отделен от истоков рек, впадающих в Черное море, горными цепями. Был ли у автора Солийской карты особый доступ к информации о балтийско-черноморском пути? Утвердительный ответ на этот вопрос вовсе не обязателен для того, чтобы удовлетворительно объяснить изображение Танаиса. В соответствии с античной традицией Танаис вместе с Меотийскими болотами и Понтом представлял собой границу Европы и Азии (terminus Asie et Eyrope, по словам самой карты). Основная функция этой водной системы – разграничительная, и неудивительно стремление соединить ее с Океаном, дабы разделить части света полностью.
На Херефордской карте Норвегия украшена виньетками трех городов, изображением обезьяны, simea, и лыжника, легенда рядом с которым, вероятно, читается как super egeas currit87, с неясным вторым словом – буквально "бежит по эгеям". Предложение Миллера истолковать Ganzmir/Gansmir как испорченное имя Гануза Вольфа, упомянутого Адамом Бременским в повествовании о Балтийском море (среди рукописных вариантов к тексту Адама есть Ganur Wolf, Gamir Wolf, Gamund Wolf и проч.), может служить альтернативой нашему пониманию этого слова как испорченного Scanzia (как у Ламберта), но стремление Миллера восстановить из super egeas currit88 фразу nuper apparuit из того же адамовского сообщения89 усложняет дело – приходится предположить, что на протографе карты был написан целый фрагмент из книги Адама, от которого сохранилось лишь несколько безнадежно искаженных слов.
В целом аргументация Миллера в пользу сильной зависимости Херефордской и Солийской карт от адамовского описания Севера не вполне убедительна. В любом случае она не дает основания приписывать всю североевропейскую информацию Солийской карты исключительно Адаму, как это делает Д. Лекок90. Например, образ кинокефалов-песьеглавцев может восходить к "Космографии" Этика Истринского: ничего специфически адамовского в традиционных сведениях карты нет. Написание названия Noreya для Адама также не характерно, да и береговая линия не выводится из адамовского повествования.
С большей вероятностью можно возвести к Адаму описание Северной Германии на Херефордской карте. Как предположил А. А. Бьёрнбо, необычный треугольник, вписанный в речную систему Германии, появился под влиянием адамовской характеристики Саксонии как треугольной. Кроме того, легенда "граница между датчанами и саксонцами" (terminus Bonorum et Saxonum) на Солийской и Херефордской картах, связанная на Херефордской карте с гидронимом Cidera (на континенте напротив "Германского залива"), соответствует определению, которое Адам дает реке Эйдер91. Но карта входит и в явное противоречие с Адамом: вопреки Адаму, отождествлявшему Исландию и Фулу (и в согласии с данными других карт, в том числе схематичной исландской карты в рейкьявикской рукописи ок. 1250 г.), два острова показаны на Херефордской карте отдельно92.
Наш основной аргумент в пользу объяснения имени Ganzmir/Gansmir как испорченного Scandza – наличие обеих легенд, "Скандза" и "Норвегия", на карте Европы Ламберта Сент-Омерского. Объяснить же странный вариант имени "Скандза" – Ganzmir – можно попытаться с помощью нарративного описания несохранившейся Сен-Викторской карты, выполненного Гуго Сен-Викторским в 1130-1135 гг.
В пространстве "вдоль Северного океана, между Дунаем и этим океаном" Гуго, в частности, увидел некий мыс, заселенный гелонами, которые укрываются кожей врагов, затем готов, песьеглавцев, а затем хазар, Gazari, и "лошадиный лес со светящимися птицами", saltus equinus, habens aues fulgore perspicuas (определение "лошадиный", equinus – по-видимому, испорченное Hercinus). После же идет этнонимия Северной и Северо-Западной Европы: маркоманны (после сер. IX в. этноним мог обозначать норманнов93), саксоны, вандалы, Германия и т. д.94 Таким образом, хазары и светящиеся птицы находились на Сен-Викторской карте на северном побережье Европы, вероятно, там, где на сохранившихся картах мы видим Скандинавский полуостров.
Античные авторы помещали светящихся птиц в Германии, в Герцинском лесу, простиравшемся от истоков Дуная до Карпат. С потерей Германией статуса окраины обитаемой земли легенда "мигрировала", по созвучию, из Герцинского леса в Гирканский у Каспийского моря95. Перемещение между Герцинским лесом, Скандинавией и Гирканией на средневековой карте – это, по сути, движение вдоль берега Северного океана96.
Хазары, в латинских источниках Gazari, власть которых в IX в. распространялась от Каспийского моря до Днепра, нередко отождествлялись с гирканцами97. На описываемой Гуго карте гирканские птицы, по-видимому, "мигрировали" обратно по направлению своего древнего местонахождения в Германии, и хазары "последовали" за ними. Но на этом пути хазарский этноним вступил во взаимодействие с именем Скандзы и "остановился", вместе со светящимися птицами, на северном побережье Океана к западу от песьеглавцев – т. е., повторим, там же, где мы видим Скандинавский полуостров на Солийской и Херефордской картах. Признаем, что такое объяснение начального G в слове Ganzmir не менее сложно, чем его возведение Миллером к имени Ganuz Wolf. Преимущество его, однако, в том, что одновременно объясняется и локализация хазар на несохранившейся Сен-Викторской карте.
Выбор поедающей яблоко обезьяны как представителя норвежской фауны кажется на первый взгляд неожиданным. Возможных причин появления обезьян на Севере несколько. Во-первых, этнографическая: географы и картографы Возрождения помещали к северу или северо-западу от лапландцев сказочных пигмеев (вероятно, под влиянием скандинавского фольклора)98. А пигмеи, как полагал еще Альберт Великий, – нечто среднее между обезьяной и человеком99. Поэтому и Паоло Джовио писал в 1525 г., что скандинавские пигмеи "столь же близки обезьяне по росту и разуму, сколь они далеки в этих отношениях от нормального человека"100. Во-вторых, литературная причина: в некоторых средневековых таксономиях песьеглавцы (кинокефалы), помещенные на полуострове к востоку от Норвегии, понимались как разновидность обезьян или как народ, сходный с обезьянами101. Соответственно, обезьяны могли последовать за песьеглавцами на север в составе одной литературной формулы. В-третьих, причина иконографическая: сочетание обезьяны, поедающей яблоко, и смотрящего на нее норвежского лыжника соответствует популярной композиции мужской фигуры с животными, например изображение Адама, дающего имена животным, в английском бестиарии конца XII в.102, где поедающая яблоко обезьяна – напоминание о первородном грехе103 (ил. 11). С другой (южной) стороны от обезьяны изображен медведь, который, если принять во внимание английское происхождение карты, может являться первой фиксацией знаменитого стереотипа "русского медведя", обретшего широкое распространение в Англии времен Шекспира104. Медведь также вводит северную обезьяну в различные литературные и изобразительные контексты. Оба наиболее антропоморфны из известных средневековью животных, и их сочетание нередко встречается в средневековом искусстве, где они, в частности, являются символами мужской и женской сексуальности (ил. 12). Исследователи этого мотива причину его возникновения видят в том, что и обезьяна, и медведь были основными цирковыми животными: средневековые дрессировщики постоянно их водили и выставляли, вместе и по отдельности105. Характерно, что как обезьяна, так и медведь были компонентами нечистой диеты "турок из рода Гога и Магога", которых Этик Истрийский, один из источников карты, поместил на Крайнем Севере106. Появление обезьяны на Севере вполне мотивировано как литературной традицией, так и непосредственным изобразительным контекстом Херефордской карты.
11. Адам нарекает животны. С.-Петербург, РНБ, Lat. Q. v. V, № 1, f. 5.
Итак, почти все детали изображения и описания Скандинавии находят объяснение в предшествующей литературной и изобразительной традиции, восходящей по меньшей мере к XI в. (сведения Адама Бременского). Лишь более достоверная форма Скандинавского полуострова и наименование Фарерских островов могут свидетельствовать о новых влияниях.
Эбсторфская карта
Эбсторфская карта была создана в Нижней Саксонии в XIII в. Более точная датировка является предметом спора; согласно палеографическим данным, конец XIII в. наиболее вероятен107. Сама карта была уничтожена в результате бомбардировки Ганновера в 1943 г. В распоряжении исследователей остаются две репродукции, сделанные с оригинала карты в конце XIX в.: сильно ретушированные черно-белые фоторепродукции в издании Э. Зоммербродта и цветная перерисовка в атласе К. Миллера108. Реконструированная карта, ныне выставленная в Эбсторфском монастыре, основана на этих репродукциях. Иногда эти репродукции существенно разнятся между собой, в особенности в передаче значительно поврежденного изображения Скандинавии.
В издании Зоммербродта показан фрагмент двух территорий с последними буквами легенд, которые обычно восстанавливаются как [mare Germanic]um и [Nor]vegia (ил. 13)109. Миллер, попытавшись реконструировать утраченную часть, показал эти территории как два удлиненных острова (ил. 14). Но более вероятно, что Norvegia (?) и mare Germanicum (?) представляют собой тот же раздвоенный полуостров, который мы видели на Солийской и Херефордской картах. Единственное сохранившееся в Норвегии название – Medusa c[ivitas], т. е., согласно идентификации Миллера, Мельхус (древнескандинавская форма: Medalhús, "срединная усадьба"), населенный пункт в Норвегии на р. Гёула, ныне центр уезда Мельхус110. Была там и еще легенда, состоявшая из двух строк, из которых Миллер смог прочесть лишь следующее: ...est..Aisunia...hominum... simum est.
13. Эбсторфская карта первоначально состояла из 30 кусков пергамента, которые были в 1888 г. расшиты для реставрации и репродуцирования. От сильно поврежденного куска пергамента с изображением Северной Европы оставалось два фрагмента.
Кроме того, на миллеровской репродукции показан остров с легендой Scandinavia insula и пятью нечитаемыми строками, среди которых есть слова lune long... С Норвегией (?) остров не соединяется. Напротив острова на континенте находятся Курляндия (Curlant, историческая область на западе совр. Латвии) и Земгалия (Semigallia, область в нижнем течении р. Немана). Два дополнительных штриха, которые, как предположил В. Шлютер, являются поздним дополнением, привнесенным приверженцем полуостровной гипотезы111, соединяют остров с континентом. Другой комментатор карты, В. Розин, отождествил Scandinavia insula с действительным островом Готландом112.
Согласно репродукции Зоммербродта, на "острове" нет вовсе никакой легенды. Будь он остров или полуостров, этот объект нанесен с необычной для Эбсторфской карты небрежностью. В отличие от миллеровской, зоммербродтовская репродукция вовсе не создает впечатления, что сначала был нарисован круг, а уж затем добавлены соединяющие его с материком штрихи. Другие специалисты, ссылавшиеся на карту до ее гибели, оригиналом не пользовались и потому не способны помочь нам оценить достоверность миллеровской репродукции и чтений.
Если остров действительно носил имя Скандинавия, источником должна была быть, скорее всего, одна из схолий к труду Адама Бременского. Карта содержит несколько цитат из этих схолий. Например, напротив "острова Скандинавии" на континенте есть длинная легенда, начало которой, по мнению Миллера, восходит к рассуждениям Адама о свеонах и свевах113, но включает и оригинальные данные о норманнском этногенезе. ("Говорят, что свеоны некогда произошли от свевов, обитавших близ этих гор. От них произошли те, кто теперь называются алеманнами. Те, которые спустились с этих гор во Внутреннюю Свеонию, называются норманнами".) А затем цитируется схолия 111 к Адаму о трех народах норманнов (т. е. о норвежцах, нормандцах и жителях Сицилийского нормандского королевства): "От этих норманнов, которые обитают за Данией, пришли те норманны, которые живут во Франции; а от этих недавно Апулия получила третьих норманнов"114. В другой легенде, нанесенной поблизости, цитируется схолия 17 (18) о границах Моравии.
Итак, возможно, что остров Скандинавия был показан на Эбсторфской карте. Но реконструкцию Норвегии и "Германского залива" как островов, предложенную Миллером, принять нельзя, так как она без необходимости противоречит свидетельствам Солийской, Херефордской и других карт того же типа.
Заключение
Начальная форма, приданная картографами Скандинавскому полуострову, с узким перешейком, присоединяющим его к континенту, претерпевает в источниках целую серию модификаций. Полуостров, круглый на Англо-саксонской и ламбертовской картах и на копии Сен-Викторской карты, сплющивается на Псалтырной карте, удваивается на копии Сен-Викторской карты на Псалтырной, Солийской, Херефордской и Эбсторфской картах, и дополнительно раздваивается на Херефордской карте. На больших картах XIII в. – Эбсторфской и Херефордской – полуостров обрастает новыми этнографическими и топографическими деталями (изображения городов, лыжника и обезьяны).
Основное название полуострова представляет собой варианты имени "Норвегия": Neronorweci на Англо-саксонской карте, Norvuega на карте Ламберта, Norwegia на карте Джеральда Уэльсского, Norwegi на Псалтырной, Noreya на Солийской и Херефордской картах и [Nor]vegia на Эбсторфской карте. Оно дополнено вариантами названия "Скандза": Scanzia на карте Ламберта, Ganzmir/Gansmir на Солийской и Херефордской картах. Имена "Норвегия" и "Скандза" на карте Ламберта следует понимать как синонимы. Нарративная часть энциклопедии Ламберта подтверждает синонимичность Норвегии и Скандзы (но не полуостровную гипотезу): она идентифицирует остров Scanzia, родину норманнов и прочих германских народов, с Норвегией (Northwega)115.
Эта синонимичность, возможно, связана со скандинавским заселением Нормандии (показанной как Normannia на копии Сен-Викторской карты и на Херефордской карте). Дело в том, что историографическая традиция как во Франции, так и в Норвегии подчеркивала роль норвежцев в начале нормандской истории, хотя на деле эта роль, по-видимому, значительно уступала датской. Определенные связи Нормандии с Норвегией существовали еще в начале XI в.116 Можно предположить, что мореплаватели, купцы и другие скандинавы, в особенности норвежцы, участвовали в развитии нового картографического образа полуостровной Норвегии и что именно из Нормандии этот образ распространился как в континентальной, так и в английской картографии. Когда же картографы решили связать новые данные с античным образом Севера, полуостров и получил производное от "Скандии" дополнительное название.
Несоответствие между картографической и нарративной традициями хорошо демонстрируется на примере "Цветущей книги" Ламберта, где карта Европы идентифицирует "Сканзию" с полуостровной Норвегией, но нарративный текст отождествляет Норвегию с "островом Сканзия". Полуострова Скандия в нарративных исторических или географических текстах того же времени не было. Саксон Грамматик и Бартоломей Английский говорили о перешейке, соединяющем Норвегию с континентом, но имени Скандия или его вариантов они не использовали. Другие нарративные тексты помнили об античном острове Скандия. Это не значит, что сведения о полуострове были недоступны авторам этих текстов – мифологические коннотации слова "остров" были для них важнее. Вероятно, разница между островом и полуостровом не всегда ощущалась как принципиальная: широкая семантика слова insula могла покрывать оба понятия117.
Для нас важно, что даже если историки Нормандии и осознавали полуостровное положение Скандии, они никак не выявили это осознание в своих нарративных произведениях. Другими словами, создать карту полуостровной Скандии на основании книжных упоминаний этого "острова" невозможно. Судя по сохранившимся источникам, идея о Скандинавском полуострове в течение столетий жила и развивалась именно в средневековой картографии.
ПРИМЕЧАНИЯ:
* Предварительный вариант статьи публиковался на английском языке: Chekin L. S. Маррае Mundi and Scandinavia // Scandinavian Studies. 1993. Vol. 65. P. 487-520.
1. Ведущий историк средневековой географии следующим образом сформулировал это предположение: "К северу от Германии и островов Англии, Скотий и Гибернии на карты обычно очень схематически наносились только острова с легендами Dacia, Norwegia, Suecia и Thule" (Simek R. Erde und Kosmos im Mittelalter. Das Weltbild vor Kolumbus. München, 1992. S. 64: "Nördlich von Germania und den Inseln Anglia, Scotia und Hibernia waren auf Karten üblicherweise nur sehr schematisch Inseln mit den Legenden Dacia, Norwegia, Suecia und Thule eingetragen"). Обе конкретные карты, ссылкой на которые Р.Зимек пытается подкрепить свои слова, Херефордская и Эбсторфская (Miller K. Mappaemundi. Die ältesten Weltkarten. Stuttgart, 1896. Heft 4. S. 16-18, Heft 5. S. 24), на деле этим словам противоречат. Топонима Suecia на них нет, Dacia показана на континенте, Норвегия же на Херефордской карте изображена в виде полуострова!
2. Nansen F. Nord i Tåkeheimen: Utforskningen av Jordens nordlige strøk i tidlige tider. Kristiania, 1911. S. 425-430; Bjørnbo A.A. Adam af Bremens Nordensopfattelse // Aarbøger for nordisk Oldkyndlighed og Historie. 1909. S. 200-207; Moritz E. Die Enrwickelung des Kartenbildes der Nord- und Ostseeländer bis auf Merkator. Mit besonderer Berücksichtigung Deutschlands. Amsterdam, repr. 1967. S. 1-17.
3. Ahlenius K. Olaus Magnus och hans framställning af nordens geografi: Studien i geografiens historia. Uppsala, 1895. S. 28-29; Knudsen J. Nogle Hovedpunkter i Nordeuropas Kartografi // Tidskrift for Søvæsen. 1913. B. 84. S. 101; Winter H. The Changing Face of Scandinavia and the Baltic in Cartography up to 1532 // Imago mundi. 1955. Vol. 12. P. 45; Granlund! Kartografi// KLNM. 1963. B. 8. S. 311-316; BrattE. En krönika om kartor over Sverige. Stockholm, 1958. S. 17.
4. Davidson H. R. E. Scandinavian Cosmology // Ancient Cosmologies / C. Blacker and M. Loewe. London, 1975. P. 175-176; Delano Smith С. Cartography in the Prehistoric Period in the Old World: Europe, the Middle East, and North Africa // The History of Cartography / J. B. Harley, D. Woodward. Chicago; London, 1987. Vol. 1. P. 91.
5. Мельникова Е. А. Древнескандинавские географические сочинения. М., 1986. С. 102-124; Simek R. Altnordische Kosmographie: Studien und Quellen zu Weltbild und Weltbeschreibung in Norwegen und Island vom 12. bis zum 14. Jahrhundert. Berlin; New York, 1990; idem. Skandinavische Mappae Mundi in der europäischen Tradition // Ein Weltbild vor Columbus: Die Ebstorfer Weltkarte. Interdisziplinäres Colloquium 1988 / H.Kugler, E.Michael. Weinheim, 1991. S. 167-184.
6. Репродукции и транскрипции легенд см.: Мельникова Е.А. Древнескандинавские географические сочинения. С. 102-124 (карты № 1, 3, 6 и 7); Чекин Л. С. Картография христианского средневековья. М., 1999. С. 46-47,64-66, ил. 8,16.
7. Несмотря на малое количество сохранившихся карт, их южную ориентацию следует признать не случайной: ср. наблюдения Подосинова о доминировании юга в ориентационных принципах Исландии. Подосинов A. B. Ex Oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. М., 1999. С. 360.
8. Rosien W. Die Ebstorfer Weltkarte. Hannover, 1952. S. 28-31, 62.
9. Среди этих находок следует упомянуть фрагмент большой карты, обнаруженный в архиве герцогов Корнуолльских, который показывает диковинных зверей и людей на юго-западе Африки (Haslam G The Duchy of Cornwall Map Fragment // Geographie du monde au Moyen Åge et å la Renaissance / M. Pelletier. Paris, 1989. P. 33-44). О роли Англии в культурном подъеме см.: Southern R. W. Medieval Humanism and Other Studies. Oxford, 1970. P. 158-180; Thomson R. M. England and the Twelfth-Century Renaissance// Past and Present. 1983. Vol. 101. P. 3-21.
10. Ср.: Crone G.R. New Light on the Hereford Map // Geographical Journal. 1965. V. 131. P. 455.
11. Gautier Dalché P. La Descriptio mappe mundi de Hugues de Saint-Victor. Paris, 1988. P. 184.
12. Kupfer M. The Lost Mappamundi at Chalivoy-Milon // Speculum. 1991. Vol.66. P. 540-571.
13. Ср.: Gautier Dalché Р. La Descriptio mappe mundi. P. 184.
14. Gervasius Tilberiensis. Otia Imperialia // Scriptores rerum Brunsvicensium / G. G. Leibnitius. Hanoverae, 1707. T. 1. Col. 956; Corpus juris canonici / Ae. L. Richter. Leipzig, 1839. Pars 2. Col. 456 (p. 2. C. Ill, q. 9, c. 17).
15. Miller K. Mappaemundi. Heft 1-6.
16. Uhden R. Die älteste Darstellung Niedersachsens im Kartenbilde // Niedersachsen. 1932. Bd. 37. S. 61-67.
17. Pliny. Natural History / H.Rackham. Cambridge (Mass.); London, 1942. Vol. 2. P. 192-193, 198 (IV. 96, 104).
18. Ibid. P. 192 (IV. 95).
19. См.: Svennung J. Die Swioneninsel und die Sithones bei Tacitus // Eranos. 1963. Bd.61.S. 121-142.
20. Weibull L. Upptäckten av den skandinaviska Norden // Nordisk historia. Stockholm, 1948. В. 1. S. 71-126; Svennung J. Scadinavia und Scandia: Lateinisch-nordische Namenstudien. Uppsala, 1963 (Skrifter utgivna av Kungliga Humanistiska Vetenskapssamfundet i Uppsala. B. 44.1); idem. Jordanes und Scandia: Kritisch-exegetische Studien. Stockholm, 1967 (Skrifter utgivna av Kungliga Humanistiska Vetenskapssamfundet i Uppsala. B. 44. 2A); idem. Zur Geschichte des Goticismus. Stockholm, 1967 (Skrifter utgivna av Kungliga Humanistiska Vetenskapssamfundet i Uppsala. B. 44.2); idem. Skandinavien bei Plinius und Ptolemaios: Kritisch-exegetische Forschungen zu den ältesten nordischen Sprachdenkmälern. Uppsala, 1974 (Skrifter utgivna av Kungliga Humanistiska Vetenskapssamfundet i Uppsala. В. 45); Parroni P. Surviving Sources of the Classical Knowledge Through Late Antiquity and the Medieval Period // Arctic. 1984. Vol. 37. P. 352-358.
21. Vita Anskarii / G.Waitz. Hannover, 1883 (MGH. Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum. T. 55). P. 55.
22. Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе: Историко-археологические очерки. Л., 1985. С. 12-13.
23. Svennung J. Scadinavia und Scandia. S. 26.
24. Еремян C. T. Ашхарацуйц (Армянская география VII века) – выдающийся памятник географии и картографии древнего мира // Вестник общественных наук Академии наук Армянской ССР. 1968. Т. 300. № 5. С. 51. Примеч. 28.
25. Бибиков М. В. Скандинавский мир в византийской литературе и актах // Скандинавский сборник. 1986. Т. 30. С. 98-100.
26. Dudo Sandi Quintini. De moribus et actis primorum Normanniae ducum / J. Lair. Caen, 1865. P. 129, 143-144; Willelmus Gemmeticensis. Historia Northmannorum // Patrologiae cursus completus. Series latina/ J.-P. Migne. Paris, 1853. T. 149. Col. 782-783, 790.
27. Burgo de Osma, Archivo de la Catedral, f. 35v-36; Miller K. Mappaemundi. Heft 2. Abb. 3a.
28. Saint-Omer, Bibliothéque municipale, 97, f. 1; Gautier Dalché P. De la glose å la contemplation. Place et fonction de la carte dans les manuscrits du haut Moyen Âge // Testo e immagine nell'alto Medioevo. Spoleto, 1994 (Settimane di studio del Centra Italiano di studi sull'alto Medioevo. Vol. 41). P. 737, pl. 13; ср.: Боэций. "Утешение философией" и другие трактаты. М., 1990. С. 231 (пер. В. И. Уколовой и М. Н. Цейтлина).
29. "Равеннская карта", на которую иногда в этой связи ссылаются исследователи (Kowalenko W. Bahyk i Pomorze w historii kartografii (VII-XVI w.) // Przeglad zachodni. 1954. T. 10. №7/8. S. 356; Матузова В. И. Английские средневековые источники IX-XIII вв. М., 1979. С. 243), является современной реконструкцией, основанной на нарративном географическом описании VII в.
30. См.: Woodward D. Medieval Mappaemundi // The History of Cartography/ J. B. Harley, D. Woodward. Chicago; London, 1987. Vol. 1. P. 313-314, 364-365.
31. Об этой легенде см.: Heusler A. Die Gelehrte Urgeschichte im altisländischen Schrifttum. Berlin, 1908.
32. Durand D. B. The Vienna-Klosterneuburg Map Corpus of the Fifteenth Century: A Study in the Transition from Medieval to Modern Science. Leiden, 1952. P. 209-217. Pl. XV-XVI.
33. Iovius Nouocomensis P. (Paolo Giovio). Libellus de legatione Basilii magni principis Moschoviae ad dementem VII. Pont. Max. // Die ältesten Karten von Russland: Ein Beitrag zur historischen Geographie / H. Michow (1884). Repr. Amsterdam, 1962. S. 81.
34. Репродукцию из кн.: De cosmographiae rudimentis. Basel, 1561, см. в кн.: Bramsen В. Gamle Danmarkskort: En historisk oversigt med bibliografiske noter for perioden 1570-1770. København, 1975. S. 40.
35. Nansen F. Nord i Tåkeheimen. S. 128; см. также: Тиандер К. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906 (Записки филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета. Т. 79); Svennung J. Belt und Baltisch: Ostseeische Namenstudien mit besonderer Rücksicht auf Adam von Bremen. Uppsala, 1953 (Uppsala Universitets Årsskrift. В. 4).
36. Annales Regni Francorum 741-829 qui dicuntur Annales Laurissenses Maiores et Einharde Hannover, 1895 (MGH. Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum. T. 6). P. 139.
37. Vita Anskarii. P. 3; Böhmer J. F. Regesta imperii. Bd. 1. Die Regesten des Kaiserreiches unter den Karolingern 751-918. 2. Aufl. Innsbruck, 1908. S. 339.
38. Bately J. The Old English Orosius. London, 1980. P. 14; Матузова В. И. Английские средневековые источники. М., 1979. С. 24.
39. См.: Svennung J. Belt und Baltisch. S. 35-41.
40. См.: Gautier Daiché P. Comment penser l'Océan? Modes de connaissance des fines orbis terrarum du Nord-Ouest (de l'Antiquité au XIIIe siècle) // L'Europe et l'Océan au Moyen Áge: Contribution à l'histoire de la navigation. Nantes, 1988. P. 221-224.
41. Ahlenius K. Die älteste geographische Kenntniss von Skandinavien// Eranos. 1898-1899. Vol. 3. S. 47.
42. Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte / B. Schmeidler. Hannover; Leipzig, 1917 (MGH, Scriptores rerum Germanicarum in usum scholarum. T. 2). S. 234-235 (IV.7; schol. III).
43. См.: Svennung J. Scadinavia und Scandia. S. 18 ff.
44. Ahlenius K. Olaus Magnus. S. 27.
45. Gervasius Tilberiensis. Otia Imperialia. T. 2. P. 764 (II.7); ср.: Матузова В. И. Английские средневековые источники. С. 65-67.
46. Gervasius Tilberiensis. Otia Imperialia. Т. 1. P. 928 (II.16).
47. Ibid. P. 912 (II.9).
48. Ibid. P. 920 (II.11).
49. Colker M. L. America Rediscovered in the Thirteenth Century? // Speculum. 1979. Vol. 54. P. 723-724; Чекин Л.С. "Описание земель", анонимный географический трактат второй половины XIII в. // Средние века. 1993. Т. 56. С. 218.
50. Bartholomaeus Anglicus. De proprietatibus rerum. Nürnberg: A. Koburger, 1483. Fol. 104a, 109a, 113a, 114b (XV: 47, 105, 153, 172, 174); Bacon R. The Opus Majus / J. H. Bridges. Oxford, 1897. Vol. 1. P. 358-359.
51. London, British Library, Cotton Tib. В.V (pt. 1), f. 56v. Факсимильное издание рукописи см.: An Eleventh-Century Anglo-Saxon Illustrated Miscellany / P. McGurk et al. Copenhagen, 1983 (Early English Manuscripts in Facsimile. Vol. 21).
52. Brown M. P. Anglo-Saxon Manuscripts. Toronto; Buffalo, 1991. P. 34-35.
53. Haraldur Hermannsson. The Cartography of Iceland. Ithaca, 1931 (Islandica. Vol. 21). P. 4-6; Halldór Sigurdsson. Kortasaga Íslands frá öndverðu til loka 16. aldar. Reykjavík, 1971. S. 32-34.
54. См., например: von den Brincken A.-D. Fines Terrae: Die Enden der Erde und der vierte Kontinent auf mittelalterlichen Weltkarten. Hannover, 1992. S. 61.
55. Moritz E. Die Entwickelung des Kartenbildes der Nord- und Ostseeländer. S. 3; ср.: Hamy E.-T. Études historiques et géographiques. Paris, 1896. P. 80.
56. Nørlund N. E. Islands kortlægning. København, 1944. S. 9.
57. Taylor E. G. R. Maps and Map-Makers in Medieval Britain // The Geographical Journal. 1961. Vol. 127. P. 550.
58. Ср.: Harvey P. D. A. Medieval Maps. Toronto; Buffalo, 1991. P. 24.
59. Изображение Дании на средневековых картах представляет собой проблему особого порядка. Название римской имперской провинции Дакии (на территории совр. Румынии и восточной Венгрии) нанесено на континенте на многих картах. Иногда оно может оказаться архаизированной формой имени "Дания". В этом значении Дакия упоминается во многих нарративных источниках, начиная с Дудона Сен-Квентинского (нач. XI в.), ср.: von den Brincken A.-D. Die kartographische Darstellung Nordeuropas durch italienische und mallorquinische Portolanzeichner im 14. und in der ersten Hälfte des 15. Jahrhundertrs // Hansische Geschichtsblätter. 1974. Bd. 92. S. 47. Другие источники, как, например, влиятельный "Образ мира" Гонория Августодунского, различают Дакию и Данию: Honorius Augustodunensis. Imago mundi / V. I. J. Flint // Archives d'histoire doctrinale et litteraire du Moyen Âge, 1982. Т. 57. P. 59, 60.
60. London, British Library, Add. 28681, f. 9; Nigel J. Early Gothic Manuscripts, 1250-1285. London, 1988. P. 82-85 (№ 114). (A Survey of Manuscripts Illuminated in the British Isles. Vol. 4.2.).
61. München, Bayerische Staatsbibliothek, CLM 10058, f. 154v; Gautier Dalché P. La Descriptio mappe mundi. P. 81-85, 193-195.
62. München, Bayerische Staatsbibliothek, CLM 6362, f. 74.
63. Bartholomaeus Anglicus. De proprietatibus rerum. Fol. 109a (XV: 105).
64. Gautier Dalché P. La Descriptio mappe mundi. P. 150, ср.: P. 69. Note 54.
65. Ср.: Lang A. W. Traces of Lost North European Sea Charts of the Fifteenth Century // Imago Mundi. 1955. Vol. 12. P. 34-35. Примером может служить карта Петра Весконте ок. 1320 г. (British Library, Add. 27376, ff. 187v-188), репродуцирована в кн.: Harvey P. D. A. Medieval Maps. P. 35. Fig. 27.
66. См. перерисовки береговой линии на этих картах в кн.: Winter Н. The Changing Face. P. 46, 47, 49. Fig. 1-4.
67. Iovius Nouocomensis P. (Paolo Giovio). Libellus de legatione Basilii. P. 79: "Norbegia atque Suetia amplissima Regna, Isthmo ueluti quodam continenti adhaerent".
68. Ghent, Universiteitsbibliotheek, 92, f. 241. См. полуфаксимильное издание (т. е. издание с воспроизведением части листов рукописи, в том числе всех иллюстраций): Lamberti S. Audomari canonici Liber floridus / A.Derolez. Ghent, 1968.
69. Например: Wolfenbüttel, Herzog August Bibliothek, Gud. Lat. 1, f. 69v-70. Репродукция в кн.: von den Brincken A.-D. Fines Terrae. Abb. 29.
70. Здесь и далее в разделе ссылки в тексте даются на листы издания: Lamberti S. Audomari canonici Liber floridus.
71. Дрейер M. Новый взгляд на историю Финляндии XI-XIII веков // Скандинавский сборник. 1986. Т. 30. С. 78.
72. Ср.: von den Brincken A.-D. Mappa mundi und Chronographie: Studien zur "Imago mundi" des abendländischen Mittelalters // Deutsches Archiv fur Erforschung des Mittelalters. 1968. Bd. 24. S. 118-186.
73. Ibid. S. 163; Woodward D. Medieval Mappaemundi. P. 328; но ср.: von den Brincken A.-D. Die kartographische Darstellung Nordeuropas. S. 48. Aran. 12.
74. Dublin, National Library of Ireland, 700, f. 48; O'Loughlin Th. An Early Thirteenth-Century Map in Dublin: A Window into the World of Giraldus Cambrensis // Imago Mundi. 1999. Vol. 51. P. 24-39.
75. Crone G. R. Early Maps of the British Isles. A.D. 1000-A.D. 1579. London, 1961. P. 14; O'Loughlin Th. An Early Thirteenth-Century Map in Dublin. P. 29-32.
76. Cambridge, Corpus Christi College, 66, p. 2. См.: Harvey P. D. A. The Sawley Map and Other World Maps in Twelfth-Century England // Imago Mundi. 1997. Vol.49. P. 33-42.
77. Moritz E. Die Entwickelung des Kartenbildes der Nord- und Ostseeländer. S. 5.
78. Halldór Sigurðsson. Kortasaga Íslands. S. 39.
79. Von den Brincken A.-D. Die kartographische Darstellung Nordeuropas. S. 48.
80. Мельникова Е. А. Древнескандинавские географические сочинения. С. 95, 186. А. А. Бьернбо предлагал сравнить это название также с Farria у Адама Бременского (под каковым названием, по-видимому, понимается о. Гельголанд): Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. P. 231 (IV.3); Bjørnbo A. A. Adam af Bremens Nordensopfattelse. S. 202.
81. "Sinus Germanicus in quo Septem viri iacere feruntur. Incertum esse quot tempore. Sed quantum ex habitu eorum cognoscitur, Romani fuisse creduntur".
82. Pauli Historia Langobardorum / L. Bethmann, G. Waitz // MGH. Scriptores rerum Langobardicarum et Italicarum saec. VI-IX. Hannoverae, 1878. Cap. 1.4-5; Bevan W. L., Phillott H. W. Medieval Geography: An Essay in Illustration of the Hereford Mappa Mundi. London; Hereford, 1873 (repr. Amsterdam, 1969). P. 157-158.
83. См.: White D. G. Myths of the Dog-man. Chicago; London, 1991.
84. Epistolae variorum / E.Dümmler // MGH. Epistolae. T. 6 (Karolini aevi. T. 4). Berlin, 1925. P. 155-157 (№ 12).
85. См.: Чекин Л. С. Безбожные сыны Измайловы. Половцы и другие народы степи в древнерусской книжной культуре // Из истории русской культуры. Т. 1. Древняя Русь. М., 2000. С. 698-702.
86. Dvornik F. The Kiev State and Its Relaitions with Western Europe // Essays in Medieval History, Selected from the Transactions of the Royal Historical Society on the Occasion of its Centenary / R. W. Southern. London, 1968. P. 20.
87. Miller K. Mappaemundi. Heft 4. S. 16; Crone G. R. The World Map by Richard of Haldingham in Hereford Cathedral, ca A. D. 1285. London, 195. P. 6.
88. На репродукции в издании Миллера легенда исправлена в super aquas currit – "бежит по водам" – и вполне подходит к изображению лыжника!
89. Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. P. 240 (IV.11).
90. Lecoq D. La Mappemonde d'Henri de Mayence, ou l'image du monde au XIIe siècle // Iconographie medievale: Image, texte, contexte / G. Duchet-Suchaux. Paris, 1990. P. 193, 199.
91. Ср.: Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. P. 226 (I.15; IV.1); Bjørnbo A. A. Adam af Bremens Nordensopfattelse. S. 201-203.
92. Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. P. 272 (IV.36). Ср.: Bjørnbo A. A. Adam af Bremens Nordensopfattelse. S. 202.
93. См.: Musset L. Un aspect de l'esprit medieval: La "cacogéographie" des Normands et de la Normandie // Revue du Moyen Âge latin. 1946. Т. 2. P. 131.
94. Gautier Dalché P. La Descriptio mappe mundi. P. 154.
95. См.: Hünemörder С. "Hercyniae aves"// Rheinisches Museum für Philologie. 1967. Bd. 110. S. 371-384.
96. Ср. местоположение Гирканского и неназванного Герцинского лесов, обозначенных травянистыми растениями на копии Сен-Викторской карты (ил. 4).
97. См.: Chekin L.S. The Role of Jews in Early Russian Civilization in the Light of a New Discovery and New Controversies // Russian History. 1990. Vol. 17. P. 388.
98. См.: Bjørnbo A.A., Petersen C.S. Der Däne Claudius Claussøn Swart (Claudius Clavus), der älteste Kartograph des Nordens, der erste Ptolemäus-Epigon der Renaissance. Innsbruck, 1909. S. 53, 193-194.
99. См.: Janson Н. W. Apes and Аре Lore in the Middle Ages and the Renaissance. London, 1952. P. 84-94; Friedman J. B. The Monstrous Races in Medieval Art and Thought. Cambridge (Mass.); London, 1981. P. 191-192.
100. См.: Iovius Nouocomensis P. (Paolo Giovio). Libellus de legatione Basilii. P. 80; Bevan W. L., Phillott H. W. Medieval Geography. P. 159.
101. Ср.: С. Iulii Solini Collectanea rerum memorabilium / Ree. Th. Mommsen. Berolini, 1895. § 27.58; см.: Janson H. W. Apes and Ape Lore. P. 15-16, 75-76.
102. С.-Петербург, РНБ, Lat. Q.v.V, № 1, f. 5; репродукция в кн.: Муратова К. Средневековый бестиарии. М., 1984. С. 73.
103. См.: Janson Н. W. Apes and Аре Lore. P. 110-111.
104. См.: Chekin L. S. Lower Scythia in Western European Geographical Tradition at the Time of the Crusades // Harvard Ukrainian Studies. 1991. Vol. 15. P. 306.
105. Janson H. W. Apes and Ape Lore. P. 264; Даркевич В. П. Народная культура средневековья: Светская праздничная жизнь в искусстве IX-XVI вв. М., 1988. С. 41-43.
106. Die Kosmographie des Aethicus / O. Prinz. München, 1993. P. 20.6-10 (MGH. Quellen zur Geistesgeschichte des Mittellalters. T. 14); Bevan W. L., Phillott H. W. Medieval Geography. P. 159.
107. Ср.: von den Brincken A.-D. Fines Terrae. S. 91-92.
108. Sommerbrodt E. Die Ebstorfer Weltkarte. Hannover, 1891; Miller K. Mappaemundi. Heft 5.
109. Von den Brincken A.-D. Monumental Legends on Medieval Manuscript Maps: Notes on designed capital letters on maps of large size (demonstrated from the problem of dating the Vercelli Map, thirteenth century) // Imago mundi. 1990. Vol. 42. P. 20.
110. Ср.: Miller K. Mappaemundi. Heft 5. S. 26.
111. Schlüter W. Der Norden Europas in der mittelalterlichen Kartographie // Tartu. Ülikool. Opetatud eesti selts. Aastaraamat Sitzungsberichte der Gelehrten Estnischen Gesellschaft). 1905/1906. S. 17.
112. Rosien W. Die Ebstorfer Weltkarte. S. 55.
113. Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. S. 250-251 (IV.21).
114. Текст карты приводим согласно Миллеру. В круглые скобки Миллер заключает свои дополнения: "Su(eones) quondam... dt. (dicunt?) esse Swevorum circa hec Montana habitantium, a quibus illi nunc Alamanni dicuntur; qui ab istis montanis ad Sweoniam inter(iorem) secesserunt, Northmanni dicuntur. Ab Ulis Northmannis, qui trans Daniam habitant, venerunt isti Northmanni, qui Franciam incolunt, et ab his nuper Apulia suscepit tertios Normannos". Ср.: Adam von Bremen. Hamburgische Kirchengeschichte. S. 234, schol. 111.
115. Lamberti S. Audomari canonici Uber floridus. F. 155 (56), 76r; 371, 186r; 423, 212r; 475, 238r.
116. Klenast W. Studien über die französischen Volksstämme des Frühmittelalters. Stuttgart, 1968. S. 100-101, Anm. 20; S. 110-111 (Pariser Historische Studien. Bd. 7).
117. Ср.: Gautier Dalché P. Comment penser l'Océan? P. 222. |
|
