| В тексте "Повести временных лет" описание пути "из варяг в греки и из грек" представляет собой вставку в текст космографического введения о полянах, обитавших на киевских горах в эпоху расселения славян от Дуная. Место для вставки было выбрано неслучайно: редактор летописи, использовавший текст "Повести временных лет", основанный на кирилло-мефодиевском "Сказании о преложении книг на словенский язык" и предыстории славян, продолжил разыскания об апостольской миссии, но уже не у славян (о миссии у них Павла и Андроника шла речь в "Сказании о преложении книг"), а в Русской земле. На роль апостола, побывавшего у северных народов, идеально "подходил" в средневековой христианской традиции Андрей, добиравшийся до Причерноморья (и основавший престол в Константинополе)1: показательно, что легенды о миссии Андрея были популярны на периферии европейского мира, на Британских островах (Андрей – св. покровитель Шотландии), конструкция летописи, включавшей Британию (Англию) в варяжский мир, очевидно, основывалась на общих для раннесредневекового мира представлениях2.
Андрей в летописи следует по пути "из грек в варяги" и далее в Рим, огибая европейский континент.
Не менее существенным был космографический контекст описания кружного вокруг Европы пути "изъ Варягъ въ Греки и изъ Грекъ по Днѣпру, и верхъ Днѣпра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити в Ылмерь озеро великое, из него же озера потечеть Волховъ и вътечеть в озеро великое Нево, и того озера внидеть устье в море Варяжьское. И по тому морю ити до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царягорода прити в Понтъ море, в не же втечет Днѣпръ рѣка"3. Кружной маршрут вокруг европейского континента соотносился здесь с системой речных коммуникаций в Восточной Европе: три реки, текущие из Оковского леса, региона в центре восточноевропейской равнины, соединяли глубинку материка с тремя частями света древнерусской космографии – "жребиями" Иафета, Сима и Хама. Специально отмеченным здесь оказывается опять-таки путь "по Двинѣ въ Варяги, изъ Варягъ до Рима, от Рима же и до племени Хамова"4. Рим как один из главных центров на пути "из варяг в греки" нужен был летописцу, чтобы провести по этому пути Андрея. Но насколько реальным был этот маршрут в раннем средневековье, не был ли он книжной конструкцией летописца?
Интерес к духовным ценностям христианской цивилизации не заслонял для варварской периферии давнего интереса к перераспределению накопленных ею богатств. Традиционным объектом варварской экспансии были земли Римской империи, как Восточной, так и Западной. В раннесредневековом мире богатства оказались сосредоточенными в Арабском халифате, и археология (нумизматика) свидетельствует об интенсивном перераспределении этих богатств в Европе Восточной и Северной. Это перераспределение осуществлялось благодаря трансконтинентальной торговле европейскими мехами и рабами на восточных рынках; такая торговля стала возможной с прекращением арабо-хазарских войн на Кавказе в последней трети VIII в.5 Хазария контролировала рынки мехов в бассейне Верхней Волги и хлынувшие на рубеже VIII и IX вв. в Восточную и Северную Европу потоки арабского серебра, ибо в ее руках оказались основные речные магистрали, ведущие из бассейнов Черного и Каспийского морей, – Волга, Дон, отчасти Днепр. Судя по находкам кладов куфических монет, главной магистралью оказывалась центральная – Дон. Безопасность плавания по Дону была гарантирована Саркелом и системой хазарских крепостей IX в.; переправу через Дон и коммуникации, ведущие с востока на запад, контролировала белокаменная крепость, расположенная напротив Саркела (Правобережное Цимлянское городище)6.
Иной была ситуация на Волге, где Хазария контролировала устье (Итиль), отношения с болгарами и буртасами были сложными; на Днепре крайним опорным пунктом Хазарии был Полянский Киев, но Среднее Поднепровье практически выпадало из системы распределения восточного серебра7. Стоянки речных судов на берегах рек, не контролируемых государственной властью, были опасны (вспомним гибель русского войска, возвращавшегося Волгой из похода на кавказских мусульман ок. 910 г., истребленного мусульманскими наемниками кагана в устье и добитого буртасами и болгарами-мусульманами выше по Волге; см. также археологический комментарий8). Путь с Дона вел к Оке, оттуда на Верхнюю Волгу и далее в бассейн Волхова и на Балтику к варягам. Ока (и сидевшие на ней подвластные хазарам вятичи) аккумулировала уже в IX в. значительную часть серебра9 за "услуги по транзиту".
Показательно, что летопись приписывает первому русскому князю, призванному в Новгород, попытку установить контроль над бассейном Верхней Волги и Оки в 860-е гг. Рюрик посадил своих мужей в Ростов и Муром. Прямой конфликт с Хазарией относится, однако, к деятельности Олега, который в 882 г. овладел Киевом, присвоил хазарскую дань от левобережных северян и радимичей, а затем пошел не в Хазарию, а на Царьград. Путь "из варяг в греки" продолжает постоянно функционировать, ежегодные походы руси (росов) упоминает Константин Багрянородный, каждые тридцать лет после договора Олега (при Игоре и Святославе) совершаются общерусские походы на Балканы, призванные подтвердить завоевания Руси на византийском рынке.
Западная часть пути "из варяг в Рим", как правило, оказывалась вне пределов актуальных интересов исследователей, во всяком случае до тех пор, пока не встали проблемы, связанные с походами викингов в Средиземноморье. Рим и города Западной империи оставались традиционной и вожделенной целью экспансии, но традиционные (с эпохи Великого переселения) маршруты были перекрыты империей Каролингов10, воевавшей как с викингами, так и с сарацинами. Первая попытка мирного проникновения на речные маршруты империи "послов народа Рос", явившихся из Константинополя в 839 г., была воспринята каролингским правителем Людовиком, разглядевшим в них норманнов, как разведывательная акция. Главной магистралью с римского времени был Рейн, на котором располагались каролингские столицы Аахен и Ингельгейм, а устье – выход в Северное море – контролировал "вик" Дорестад. Оставался кружной маршрут, отмеченный походами норманнов в IX в.: таков знаменитый рейд 844 г. на Севилью норманнов – ал-маджус; другие флотилии викингов проходили Геркулесовы столпы, захватывали чернокожих рабов, одна из них, по преданию, устремилась к самому Риму. И хотя данные об этом морском походе Бьёрна и Хастена (Хастингса) легендарны и обросли историческими анекдотами, в их устремлении разграбить сам Рим едва ли можно сомневаться. Во всяком случае, им удалось разграбить Пизу и Луну в Италии, прежде чем в 861 г. они столкнулись с арабским флотом, заставившим их отступить к устью Луары11.
Последняя акция была синхронна первому походу руси на Царьград (860 г.); видимо, неслучайно латинский историк XI в. Иоанн Диакон в "Хронике Венеции" свидетельствует, что на Константинополь напали при Михаиле III норманны. В последующей латинской традиции возобладало мнение, что эти норманны явились из Аквитании (с "Британского моря"), разграбленной во время рейдов на Францию; уже ренессансный автор Марк Сабеллик критиковал эту интерпретацию, сомневаясь в возможности похода из Британского моря на Константинополь, через Балтику (Сарматское море) к Меотиде и Босфору, то есть по пути "из варяг в греки"12. Интересно, что арабский автор XIII в. Ибн ал-Хатиб считал ал-маджус 844 г. англами и франками. Важнее для нас, что более ранние арабские авторы отождествили норманнов – ал-маджус в Севилье с ар-рус Восточной Европы. И хотя это отождествление сделано в соответствии с традициями средневековой науки, наблюдения средневековых авторов за акциями "островного и корабельного народа" (ал-Бакри) демонстрируют актуальность пути, который воспринимается ими как маршрут, ведущий в Андалусию "из пролива, соединявшего Понт и Меотис с Окружающим морем"13. Этот маршрут близок летописному пути "из варяг в греки": свидетельства о путях через Восточную Европу на Восток и в Византию приводили к географическим конструкциям вроде "Русской реки" ал-Идриси или "Восточного пути" исландских саг14. Кружной маршрут "из варяг в греки и из грек" сбивал с толку и средневековых и современных авторов: так, два восточных автора свидетельствуют, что поход на Севилью в 844 г. ал-маджус совершили из "Румийского (Средиземного) моря"15. В современной историографии существовали попытки приписать поход руси 860 г. норманнам, также пришедшим из Средиземноморья. Очевидно, путь в Андалусию из Восточной Европы был известен ар-рус: Ибн Хаукал рассказывал, как после разорения прикаспийских городов в 968/969 г. войско руси двинулось к стране ар-Рум (для участия в походе Святослава) и в Андалусию16. На синхронную активность норманнов и руси на востоке и на западе указывали многие авторы (М. И. Артамонов, Г. С. Лебедев и др.)17.
На западе Европейского континента норманны столкнулись с той же проблемой, что на востоке: они не могли чувствовать себя на речной сети коммуникаций так же свободно, как на море. В 844 г. в Севилье, узнав о приближении арабской конницы, завоеватели попытались скрыться на кораблях, но пришедшие в ярость местные жители принялись забрасывать их с берегов камнями и костями животных. Грабителям пришлось вступить в переговоры18. К переговорам должен был прибегнуть и Роллон во Франции (получивший в результате Нормандию).
Функции, сходные с антинорманнской политикой империи Каролингов, на востоке приобрел Хазарский каганат: еще в 960-е гг. его правитель Иосиф утверждал, что его главная заслуга перед миром цивилизации – сдерживание на границах Хазарского каганата руси. Каганат удерживал главные магистрали Восточной Европы – Дон и Волгу (по ним нанес удар Святослав сразу после этой реляции Иосифа). Днепр оставался пограничной рекой, Киев именовался в еврейско-хазарской традиции Самватасом – пограничным "заречным" пунктом. На овладение Днепровским путем и Киевом бросило все силы формирующееся Русское государство в IX в. Ладьи русских дружинников – "гребцов" – были главным средством коммуникации как внутри, так и вне Русской земли. Ладьи не могли пройти по рекам (особенно по волокам и против течения) без поддержки местного населения19. Такая поддержка была достигнута благодаря договоренности – "ряду", отраженному легендой о призвании варяжских князей, относимому летописью к 860-м гг.: призывавшие князей кривичи и меря должны были способствовать контролю руси над верховьями Днепра и Волги (ср. договоры о "мире" с варягами в Ладоге20). Уже это было вторжением в сферу влияния Хазарии (Иосиф считал верхневолжскую черемись хазарскими данниками). Каганат ответил торговой блокадой: Томас Нунан продемонстрировал кризис в поступлении серебра в Восточную и Северную Европу в последней четверти IX в.21 Это способствовало активности руси на пути "из варяг в греки": Олег обосновывается в Киеве в 880-е гг. и совершает поход на Царьград, завершившийся заключением договора 911 г. Сеть древнейших русских городов была ориентирована на обслуживание ладей: приречные кварталы Ладоги, Гнёздова под Смоленском, киевского подола (с последней четверти IX в.) были распланированы таким образом, что могли принимать ладьи практически на самих усадьбах, подобно балтийским "викам" и Дорестаду22. На востоке Хазария также оказалась обойденной, несмотря на расправу с русским войском ок. 910 г.: приток восточной монеты возобновился в 910-е гг. из державы Саманидов через Болгарию Волжскую, достигнув и русского Киева, и Скандинавии (вплоть до Дании). Напомним, что Волга, согласно космографическому введению "Повести временных лет", вела в "предел Симов"23.
Массовый археологический материал демонстрирует, что через Восточную Европу в Скандинавию и на Балтику в целом в IX-X вв. шло как восточное серебро (многие тысячи монет), так и византийские монеты и вещи ("из грек"). Более сложными могли быть маршруты проникновения на север других не менее массовых изделий – ближневосточных стеклянных бус, достигавших Скандинавии (варягов) уже с VIII в. как через Восточную, так и через Западную Европу из летописного "предела Хамова" через Сицилию и Италию (будущее Сицилийское королевство норманнов!)24. Путь "из варяг в греки" потерял трансконтинентальное значение с возобновлением торговых связей в Средиземноморье, когда европейские страны овладели морскими коммуникациями в эпоху крестовых походов (и со взятием Константинополя крестоносцами в 1204 г.)25. Так или иначе, космографические "пределы Сима, Хама и Иафета" начальной русской летописи были действительно связаны трансконтинентальными путями.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Дворник Ф. Идея апостольства в Византии и легенда об апостоле Андрее. СПб., 2007.
2. Джаксон Т. Н., Калинина Т. М., Коновалова И. Г., Подосинов A. B. "Русская река": Речные пути Восточной Европы в античной и средневековой географии. М., 2007. Итоги археологических исследований на восточноевропейской части пути подведены в комментариях к материалам каталога "Путь из варяг в греки и из грек...". М., 1996. История западноевропейских трансконтинентальных путей рассматривается в книге: Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and the Origin of Europe. N.Y., 1989.
3. ПВЛ. C. 8-9.
4. Там же. С. 9.
5. Нунан Т. С. Зачем викинги в первый раз прибыли в Россию // Американская русистика / Сост. Дж. Маджеска. Самара, 2001. С. 46.
6. На Правобережном Цимлянском городище во время раскопок С. А. Плетневой (1958 г.) был обнаружен ранний клад дирхемов, включающий хазарское подражание первой трети IX в. (Быков A. A. Из истории денежного обращения Хазарии в VIII и IX вв. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1974. Вып. III. С. 65 и сл.).
7. Кропоткин В. В. К топографии кладов куфических монет IX в. в Восточной Европе // Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 114.
8. Пушкина Т. А. Сувениры Аустрвег // У истоков русской государственности. СПб, 2007. С. 325-331.
9. Кропоткин В. В. К топографии кладов. С. 111-117. Ср. состав Супрутского клада первой половины X в. в бассейне Оки, включавшего скандинавские и хазарские вещи (Мурашева В. В. Супрутский клад. Из раскопок 1969 г. М., 2008).
10. См.: Hodges R. Dark Age Economics. The origins of towns and trade AD 600-1000. L, 1989. P. 154 ff.; Randsborg К. The first millenium AD. In Europe and Mediterranean. Cambridge, 1991. P. 137 ff. Денежная система Каролингов была ориентирована на византийскую имперскую традицию, исламская монета практически не имела хождения в государстве франков (ср.: Гарипзанов И. Х. Каролингское монетное дело и римская имперская традиция. Казань, 2000), хотя весовые системы Халифата естественно воздействовали на развитие мирового рынка, в том числе на реформу денежной системы франков при Карле Великом (Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and the Origin of Europe. P. 6-8, 118).
11. Джонс Г. Викинги: потомки Одина и Тора. М., 2003. С. 214-215. Арабы оказались более удачливыми, атаковав Рим в 846 г.: им удалось подняться к вечному городу от Остии по Тибру (Кардини Ф. Европа и ислам. История непонимания. М., 2007. С. 33).
12. См.: Кузенков П. В. Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // ДГ. 2000 год. М., 2003. С. 150-155.
13. Ср.: Калинина Т. М. Арабские ученые о нашествии норманнов на Севилью в 844 г. // ДГ. 1999 год. М., 2001. С. 206; Минорский В. Ф. Куда ездили древние русы? // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1964. С. 19-28.
14. Джаксон Т. Н., Калинина Т. М., Коновалова И. Г., Подосинов A. B. "Русская река": Речные пути Восточной Европы.
15. Калинина Т. М. Арабские ученые. С. 202.
16. Там же. С. 207.
17. Ср. из последних работ: Франклин С., Шепард Дж. Начало Руси. СПб., 2000. С. 89 и сл.; Калинина Т. М. Арабские ученые.
18. Калинина Т. М. Арабские ученые. С. 192.
19. Речной путь оказывался ловушкой для тех, безопасность которых не была обеспечена по маршруту: об этом свидетельствует судьба князя Глеба Владимировича, опасавшегося убийц на Днепре у Смоленска и пытавшегося держаться в своем корабле "посреди реки". Убийцы, однако, "имше корабль за ключи" (уключины) и расправились с князем. См.: Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба: Святые князья-мученики Борис и Глеб. Исследование и тексты / Исследование и подготовка текстов Н. И. Милютенко. СПб, 2006. С. 374.
20. Джаксон Т. Н., Калинина Т. М., Коновалова И. Г., Подосинов A. B. "Русская река": Речные пути Восточной Европы. С. 326 и сл. Ср. предположение о связи наименования главных пунктов на пути "из варяг в греки" – Новгорода, Киева и Константинополя – "гардами" в скандинавской традиции с договорными отношениями дружин руси с жителями главных городов: Petrukhin V. Les villes- (gardar) sur la "voie des Varegues aux Grecs" // Les centres proto-urbains russes entre Scandinavie, Byzance et Orient / ed. M. Kazanski, A. Nercessian et C. Zuckerman. P., 2000. P. 357-364. Ранние города, действительно, были (судя по монетным кладам) центрами перераспределения "прибавочного продукта", то есть городами в собственном (политэкономическом) смысле слова.
21. Noonan Th. S. The first major silver crisis in Russia and the Baltic. C. 875-900 // Hikuin. 1985. Nr. 11. P. 41-50. Поступление монеты могло быть затруднено также передвижением венгров и печенегов в степи, равно как и кризисом в самом Халифате – ср.: Callmer J. From West to East. The penetration of Scandinavians into Eastern Europe ca. 500-900 // Les centres proto-urbains russes. P. 75.
22. Сагайдак M. A. (при участии В. В. Мурашевой и В. Я. Петрухина). К истории градообразования на территории древней Руси // История русского искусства. М., 2008. Т. 1. С. 81-108. Ср. планировку Дорестада: Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and the Origin of Europe. P. 99.
23. Петрухин В. Я. Варяги и "предел Симов" // Russian History. Vol. 32. Nr. 3-4. Festschrift 2 for Thomas S. Noonan. 2005. P. 449-454.
24. Callmer J. The influx of oriental beads into Europe during the 8th century A. D. // Glass beads: Cultural history, Experiment, Analogy. Lejre, 1995. P. 49-54.
25. См.: Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. М., 2008. С. 503. Восстановление трансконтинентальных магистралей стало задачей России уже в московский период истории (ср.: Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. М., 2002. Ч. 1. С. 263-267). |
|
