| Значительная часть пути "из варяг в греки" проходила через земли кривичей, что составляет следующий участок: верховья Ловати – Западная Двина – смоленское течение Днепра (см. карту). Это был наиболее трудный участок пути, так как пролегал он по малым рекам – притокам Западной Двины и Днепра – и водоразделам между этими реками, где значительные пространства нужно было преодолевать по суше волоком. Сложность передвижения судов и товаров по волокам усугублялась еще постоянной опасностью набега грабителей, поэтому при любых обстоятельствах и в каждом случае скандинавским купцам нужны были контакты с местным населением в целях гарантии безопасности на пути через эти территории. За оказанные услуги местное население (кривичи) получало определенную плату. Одновременно осуществлялись культурные контакты и торговые сделки.
Кривичи как группа населения сформировались к рубежу VII и VIII вв. в землях Восточной Литвы и Юго-Восточной Латвии и по своей культуре были балтами. В VIII в. они расселились на значительных пространствах Подвинья и Поднепровья. В течение VIII – начала X в. кривичи сохраняли свои исходные этнокультурные особенности. Это подтверждается археологическими материалами из раскопок памятников культуры смоленских длинных курганов (КСДК). Балтским является весь вещевой комплекс в женских погребениях, в частности: характер женской одежды, металлические украшения, включающие головные венчики, специфических форм височные кольца, шейные гривны, браслеты и пр. Для них характерно сочетание бус в ожерелье преимущественно синего и желтого цветов. Этот вещевой комплекс имеет аналогии в древностях латгалов и других групп населения Прибалтики VIII-X вв.1, но не имеет аналогий в древностях славянских племен Поднепровья и других территорий. В "Повести временных лет" летописец при описании расселения славянских племен в Поднепровье и Подвинье и перечислении племен, говоривших на славянском языке, кривичей к их числу не относит2. Видимо, не только материальная культура, но и язык кривичей в то время отличался от славянского языка, что в некоторой степени согласуется с археологическими источниками. В X в. материальная культура кривичей изменяется: постепенно уменьшается количество металлических украшений в женских погребениях и меняется характер самого погребального сооружения. После середины X в. только в некоторых погребениях встречаются отдельные вещи балтских типов. В XI-XII вв. материальная культура кривичей воспринимает славянские черты, общие для эпохи Древнерусского государства. Можно полагать, что с момента вхождения кривичей в состав Древнерусского государства в конце IX в. активизируется процесс славянизации кривичей и включения их в славянскую древнерусскую материальную и духовную культуру, в XIII в. этот процесс, видимо, заканчивается и они становятся частью славянского этноса.
Варяги впервые появляются в пределах территории смоленских кривичей в первой половине IX в. Это подтверждается находками двух кладов. 1). Монетный клад в районе волока из Каспли в Днепр у деревни Кислые (см. карту), в котором, кроме арабских дирхемов, был брактеат, чеканенный в Скандинавии3. Подобные брактеаты неоднократно обнаружены в Скандинавских странах, а полная аналогия есть в погребальном вещевом комплексе одного из курганов Бирки4. 2). Денежно-вещевой клад в районе волока из бассейна Лучесы в Днепр у деревни Добрино5. В IX в., во всяком случае до 859 г., варяги и кривичи находились в сложных взаимоотношениях, что подтверждается указанием летописи под 859 г.: "Варяги из заморья взимали дань... и с кривичей..."6 Можно полагать, что кривичи в это время были самостоятельным объединением племен, имевшим свою вооруженную дружину, которая в 862 г. участвовала в освобождении кривичей и других племен от внешней зависимости: "Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть"7. В дальнейшем кривичи входят в союз племен, созданный по инициативе новгородских словен, кривичей, чуди и других племен и возглавленный варягами. Военные дружины этих племен в составе войск Олега участвуют в образовании Древнерусского государства. В 882 г. кривичи и их город Смоленск были включены в его состав: "Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа"8. Судя по летописным данным, с конца IX в. связи кривичей со скандинавами были постоянными, так как и одни и другие входили в состав дружин киевских князей – Олега, Игоря, Владимира – и принимали участие в походах 907, 944, 980, 988 гг.9
Кроме того, начиная с IX в. и в течение всего X в. на всем пространстве путей по рекам, включая и волоки, через земли кривичей между верхним течением Ловати и Днепром варяги входили в контакт с местным населением, что нашло отражение в археологическом материале. Во-первых, это клады, и не только два клада IX в., выше уже отмеченные нами, но и клады X в. в других местах, включая древний Смоленск (Гнёздово). Во-вторых, наличие скандинавских вещей в курганных могильниках и на поселениях кривичей IX-X вв. В подтверждение этого можно привести ряд примеров. У деревни Кислые в урочище "Курлын" на селище найдена бронзовая орнаментированная четырехугольная застежка X в. Еще одна застежка этого типа была обнаружена в кургане у старой дороги из Смоленска в Ельню неподалеку от деревни Яново. Подобные застежки были широко распространены на территории Скандинавии10. Найдены они также в погребениях скандинавов в курганном могильнике Гнездова, в частности в кургане 9511. На поселении у деревни Рокот вместе с вещами КСДК обнаружен бронзовый наконечник ножен меча, а на восточной окраине этого поселения располагался курган, в котором было погребение с комплексом вещей, включавшим меч. Этот меч с клеймом на клинке "Ulfberht" отнесен к типу "Е"12. В курганах местных жителей КСДК у деревень Заозерье, Березинка и Кушлянщина (см. карту) найдены черешковые наконечники стрел с ланцетовидным пером, датируемые IX-X вв. Без сомнения, наконечники стрел такой формы позаимствованы у варягов. В одном из курганов у деревни Заозерье среди погребального инвентаря КСДК обнаружена скандинавская бронзовая равноплечая фибула ранних форм, датируемая IX в. В другом кургане этого могильника в основании насыпи находилось кострище с остатками кремации, над которыми была сооружена горка из валунов, при этом погребение – безынвентарное, что для местных жителей абсолютно не характерно. Скандинавы же в погребальных сооружениях часто использовали каменные кладки. Скорлупообразная фибула X в. найдена в кургане у деревни Городок на реке Царевич.
Если во второй половине IX в. через земли кривичей проходили купцы-скандинавы и варяжские дружины, а в Смоленске Олег оставил своих мужей, видимо, большей частью скандинавского происхождения, численность которых едва ли была значительной, то в X в. в Смоленске (Гнёздово) проживало значительное количество варягов, среди которых были не только мужчины, но и женщины. Это подтверждается результатами раскопок Гнездовского курганного могильника13. О протогороде в Гнездове (первоначальный Смоленск) и его курганном могильнике, в котором погребения скандинавов многочисленны, есть обширная литература, поэтому нет необходимости в данной статье это специально рассматривать.
В земле кривичей были и другие поселения, в которых проживали варяги одновременно с местным населением. В первую очередь нужно отметить Новоселки (ныне – поселок Подснежник) на реке Дубровенке; в пределах поселка выявлены городище, селище и курганный могильник. Городище было сооружено еще в раннем железном веке днепро-двинскими племенами, но вторично как-то использовалось в IX-X вв., что подтверждается находками в его культурном слое отдельных фрагментов керамики КСДК. На селище культурный слой содержит керамику тушемлинской культуры, керамику и другие артефакты КСДК, среди которых есть отдельные вещи скандинавского происхождения14. Курганный могильник к настоящему времени не сохранился: большая часть курганов раскопана археологами15, а остальные уничтожены при сооружении хозяйственных построек. В 1920-х гг. он включал 36 насыпей четырехугольной формы. В 1954 г. насчитывалось только 23 кургана16. Все курганы содержали остатки трупосожжений. Кремация умерших совершалась либо на месте сооружения кургана, либо вне его. Рядом с захоронением, размещенным на выровненном участке, иногда сооружалась горка из камней-валунов. Остатки кремации частью помещались в глиняную урну, а частью ссыпались вокруг нее, образуя своеобразное кострище. Форма курганов, конструкция насыпи и некоторые детали погребальной обрядности этого могильника не характерны для славянских курганов X в., но все это имеет некоторые аналогии в скандинавских древностях. Вещевой комплекс из курганов у поселка Новоселки содержал значительное количество артефактов иноземного происхождения. Из них нужно отметить: меч типа "В", датируемый IX в., и мечи типа "Н", бытовавшие от середины IX до середины X в.17; наконечник копья с длинным узким пером; пинцет с антропоморфной головкой; булавки с длинной железной иглой, увенчанные либо кольцевидными, либо прорезными бронзовыми навершиями; односторонние костяные составные гребни; металлические гирьки; ледоходные шипы и пр.18 Все эти вещи широко использовались скандинавскими купцами и воинами в IX-X вв. В некоторых курганах этого могильника были захоронены местные жители – кривичи с совершенно иным женским погребальным вещевым комплексом, включавшим бронзовые спиральки; ромбовидные, трапециевидные и трехдырчатые подвески и пр.19 Не всегда можно решить вопрос о положении погребенных женщин: были ли они свободными жителями данного поселка или находились в полной зависимости от чужеземцев-варягов.
Материалы археологического комплекса у поселка Новоселки дают основание считать, что первоначально это было обычное поселение кривичей – носителей КСДК. Около рубежа IX и X вв. варяги поселились в нем и проживали постоянно значительный отрезок времени, видимо, до конца второй четверти X в. Можно полагать, что они выполняли некоторые административные функции – организация полюдья или сбора дани, содействие транзиту скандинавских купцов на волоках – ив это же время сами вели торговые операции с местным населением ближайшей округи. В середине X в., вероятно, эти функции перешли к Гнездову и варяги покинули Новоселки. Продолжалась ли жизнь на этом поселении после ухода варягов, пока не установлено.
Кроме Новоселок, такого характера поселения, в которых находились варяги, известны на правобережье Днепра у деревни Городок и у деревни Рокот в верховьях реки Клец (бассейн Западной Двины у водораздела с Днепром). У деревни Городок располагается такой же археологический комплекс, как и у Новоселок, состоящий из курганного могильника, селища и городища. В его курганах были найдены скандинавские вещи. У деревни Рокот, расположенной вблизи от начала волока от берегов озера Б. Рутавечь к реке Березине и далее в Днепр, есть также археологический комплекс, датируемый первой половиной Х в. Этот комплекс состоит из большого укрепленного поселения, в пределах которого проживало как местное население – кривичи, так и скандинавы, и курганного могильника. Здесь, в раскопанном кургане, в основании насыпи было кострище с остатками кремации, среди которых был меч типа "Е" и другие вещи, обычно встречаемые в погребениях скандинавов. На поселении также находили вещи скандинавского происхождения.
Не исключено, что скандинавы в Х в. временно или постоянно могли проживать и в других местах земли кривичей. Подтверждением этого могут служить поселение и курганный могильник кривичей, находящиеся близ деревни Заозерье, у истока реки Рутавечь на берегу озера Б. Рутавечь, откуда начинался путь в Западную Двину. В курганах у деревни Заозерье хоронили и местных жителей-кривичей, и иноземцев, временно проживавших здесь или умерших в пути. В погребениях местных жителей обнаружены бронзовая равноплечая фибула ранней формы, датируемая IX в., железный черешковый наконечник стрелы с ланцетовидным пером IX-X вв., т.е. вещи, без сомнения, приобретенные у скандинавов. Один из курганов этого могильника содержал в своем основании остатки кремации в виде кострища, над которым была сооружена горка из валунов. Каменные кладки в курганах для местных жителей абсолютно не характерны, но распространены в Скандинавии.
Есть еще достаточно веские свидетельства связей кривичей КСДК со скандинавами. Так, на территории Швеции в Бирке на поселении и в курганах найдено некоторое количество вещей, происходящих с территории кривичей, что уже отмечалось нами ранее20. В вещевых комплексах из курганов второй половины IX и начала X в. в Бирке присутствуют глиняные сосуды таких форм, которые изготовлялись только кривичами – носителями КСДК. Нижняя честь этих сосудов была цилиндрической и достаточно высокой, а над ней как бы надстроена верхняя часть в виде горшка с четко выраженными плечиками21. Совершенно аналогичные сосуды обнаружены в погребениях Бирки22. Такую же форму сосудов отмечает Д. Селинг среди находок из Кирхенпиля в Ромфортуне23. Для кривичей КСДК еще характерны и обычные глиняные горшковидные сосуды24. Они также имеют аналогии в Бирке25. Глиняные сосуды кривичей КСДК украшались орнаментом в виде оттисков конца тонкой палочки, обмотанной веревочкой, расположенных в разных комбинациях по плечику и краю венчика. Такие оттиски составляли зигзаги, параллельные наклонные ряды или другие комбинации26. Такая же орнаментация на горшковидных сосудах такой же формы встречается и в Бирке27. У кривичей бытовали железные четырехугольные пряжки с вогнутыми краями и двучленные железные удила с круглыми кольцами. Совершенно такие же найдены в Бирке28. Мы не знаем точно, в силу каких обстоятельств вышеперечисленные артефакты попали в Швецию. Не исключено, что какое-то количество кривичей с берегов Днепра и Западной Двины по каким-то причинам попали в Бирку со своими вещами, где их женщины по принятым на их родине традициям изготовляли глиняные горшки. Может быть, различные вещи, включая глиняные сосуды с воском, медом или другими продуктами, были привезены скандинавами из земли кривичей на свою родину, в Бирку, где и использовались в обиходе. Но в любом случае эти вещи кривичей, использованные в Швеции, как и вещи скандинавского происхождения, бытовавшие в земле кривичей, безусловно, подтверждают взаимные связи кривичей и варягов во время функционирования пути "из варяг в греки".
Рассмотрение данных археологических и письменных источников IX-X вв. о кривичах и варягах в области основных путей и волоков на большом пути "из варяг в греки" дает основание сделать следующие выводы:
1. В Восточной Европе кривичи обитали на значительном участке основного водного пути "из варяг в греки". В их землях находились основные волоки при переходе из Ловати и Западной Двины – рек бассейна Балтийского моря – в Днепр или его притоки – реки бассейна Черного моря. На волоках в междуречье Западной Двины и Днепра варяги появляются в первой половине IX в.
2. До середины IX в. взаимоотношения кривичей и варягов были сложными, но затем они стабилизировались. В конце IX в. с вхождением земли кривичей и их города Смоленска в состав Древнерусского государства осваиваются участки пути между Днепром и Двиной, видимо, на условиях взаимовыгодных для кривичей и варягов, и устанавливаются оптимальные направления волоков и условия их прохождения.
3. В X в. путь "из варяг в греки" используется максимально. Варяги полностью освоили путь и не только для прохождения караванов купцов, но и для организации торговых факторий, в которых они проживали постоянно (Гнёздово). Они также в Древнерусском государстве, возможно, выполняли и некоторые административные функции, находясь постоянно в поселках кривичей (Новоселки, Рокот, Городок). В этот период максимально осуществлялся взаимообмен материальными и культурными ценностями между кривичами и варягами, что нашло отражение в археологических материалах.
Археологические памятники кривичей IX-X вв. на путях и волоках в междуречье Днепра и Западной Двины
А – археологический памятник, Б – памятник с находками скандинавских вещей, В – поселение, Г – предполагаемые направления волоков, 1 – Новоселки (Полежанки), 2 – Плехтино, 3 – Купники (Васлевщина), 4 – Заборье, 5 – Вязовенька, 6 – Колодня (Ямщичино), 7 – Гнёздово, 8 – Катынь, 9 – Куприно, 10 – Волоковая, 11 – Цурковка, 12 – Кушлянщина, 13 – Сом, 14 – Беленки, 15–Жерновка, 16 – Кислые, 17–Курлын, 18 – Акатово, 19 – Дроково, 20 – Слобода, 21 – Аносинки, 22 – Шугайлово, 23 – Рокот, 24 – Заозерье, 25 – Микулино, 26 – Переволочье, 27 – Ковали, 28 – Новая Тухинь, 29 – Озеры, 30 – Антавиль, 31 – Лядиново, 32 – Лятохи, 33 – Янковичи, 34 – Приволье, 35 – Добрино.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Шмидт Е. А. О культуре кривичей в VIII–XII вв. н. э. // Смоленск и Гнёздово в истории славянского мира. Смоленск, 2006. С. 13.
2. ПВЛ. С. 13.
3. Шмидт Е. А. Раскопки в Смоленской области // Археологические открытия 1968 года. М., 1969. С. 64.
4. Arhman Н. Birka I. Die Gräber. Text. Uppsala, 1943. Погребение 526; Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Tafeln. Uppsala, 1940. Таб. 142:9.
5. Штыхов Г. В. Археологическая карта Белоруссии. Минск, 1971. Вып. 2. С. 54.
6. ПВЛ. С. 149.
7. Там же.
8. Там же. С. 150.
9. Там же. С. 152, 159, 172, 191.
10. Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Text. Uppsala, 1943. Погребение 526; Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Tafeln. Uppsala, 1940. Таб. 142:9.
11. Авдусин Д. А. Отчет о раскопках в Гнездове в 1957-1960 гг. // Материалы по изучению Смоленской области. М., 1970. Вып. VII. С. 274, рис. 14.
12. Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. 1: Мечи, сабли IX-XIII вв. М.; Л, 1966. С. 80.
13. Жарнов Ю.Э. Женские скандинавские погребения в Гнездове // Смоленск и Гнёздово (к истории древнерусского города). М., 1991. С. 200-224.
14. Нефедов B. C. Раскопки в окрестностях Гнездовского археологического комплекса // Археологические открытия 1999 года. М., 2001. С. 104.
15. Шмидт Е. А. Курганный могильник у пос. Новоселки // Смоленские древности. Вып. 4: Курганные могильники VIII-X веков центральной части Смоленского Поднепровья. Смоленск, 2005. С. 146-148.
16. Шмидт Е. А. Археологические памятники второй половины первого тысячелетия н. э. на территории Смоленской области // Материалы по изучению Смоленской области. Смоленск, 1963. Вып. 5. С. 116.
17. Petersen J. De Norske Vikingesverd // Videnskapsselkapets skrifter II. Hist.-fil. klasse. Kristiania, 1919. B. 19. Nr. 1. S. 61, 69.
18. Шмидт Е. А. Курганный могильник у пос. Новоселки. С. 146-210.
19. Шмидт Е. А. Археологические памятники. С. 125. рис. 15.
20. Шмидт Е. А. Связи скандинавов с землями кривичей в IX веке // X Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. М., 1986. Ч. 1. С. 173-174.
21. Шмидт Е. А. Древнерусские археологические памятники Смоленской области. М., 1982. Ч. 1. С. 17, рис. 5:7, 9.
22. Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Text. Погребения 744, 214, 894; Tafeln. Таб. 242:7, 245:2, 244:2.
23. Selling D. Wikingerzeitliche und Frühmittelalterliche Keramik in Schweden. Stockholm, 1955, таб. 46:3.
24. Шмидт Е. А. Древнерусские археологические памятники Смоленской области. Ч. 1. Рис. 5:4, 6, 10.
25. Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Text. Погребения 60, 829, 886; Tafeln. Таб. 234:3, 246:1,239:3.
26. Шмидт Е. А. Древнерусские археологические памятники Смоленской области. Ч. 1. Рис. 5:2, 4, 6, 8.
27. Arbman Н. Birka I. Die Gräber. Text. Погребения 563, 811, 866, 1071; Tafeln. Таб. 246:5. 242:2, 254:4, 5.
28. Arbman H. Birka I. Die Gräber. Text. Погребение 708; Tafeln. Таб. 22, 23, 24, 25, 26:2, 5. |
|
