|
Эта небольшая "коллекция" мечей – мой подарок крупнейшему специалисту по мечам эпохи викингов, Анатолию Николаевичу Кирпичникову, к его прекрасному юбилею. Статья не представляет собой исследования – это лишь три описания мечей, встречающиеся в памятниках древнескандинавской письменности, с небольшим сопутствующим комментарием.
Меч – "источник света"
Мой первый меч – светоносный. Об этих свойствах меча говорится в "Младшей Эдде" Снорри Стурлусона, уникальном литературном произведении, созданном в Исландии в начале XIII в. (1222-1225 гг.) и не имеющем аналогий в мировой литературе. Автором "Младшей Эдды" был знаменитый исландский хёвдинг, политик и историк Снорри Стурлусон. Один раздел этой книги – "Видение Гюльви" – содержит мифы и всевозможные сведения о скандинавских языческих богах; другой – "Язык поэзии" – является чем-то вроде учебника скальдического искусства, в котором мифы и сказания приводятся для пояснения используемых скальдами хейти (поэтических синонимов) и кеннингов (дву- или многочленных заменителей существительных обыденной речи). Самый простой пример, который всегда приводят для объяснения того, что такое кеннинг, – "корабль = конь моря". А вот в кеннингах меча присутствует составляющая "огонь": "огонь крови", "огонь ран", "огонь Одина". Почему "огонь" и почему он связан именно с верховным божеством скандинавского пантеона Одином, мы узнаём из рассказа о морском великане Эгире:
Одного человека звали Эгир или Хлер. Он жил на острове, что теперь называется Лесе. Он был изрядно сведущ в колдовстве. Он держал раз путь в Асгард, и, ведая о том, асы радушно его приняли, хотя не обошлось тут и без обманных чар. Вечером, как настало время для пира, Один велел внести в палату мечи. И они так сверкали, что там стало светло, и, пока все сидели за пиром, не нужно было другого огня (Младшая Эдда: 97; здесь и далее в цитатах курсив мой – Т. Д.).
В рассказе Снорри происходит как бы материализация метафорического словосочетания "сверкающие мечи", отражающего то реальное впечатление, которое производит на очевидца сражения разящий, острый, светлый стальной меч, – принесенные в палату мечи становятся источником света. Близко по семантике описан тот меч, которым Беовульф отсек голову Гренделю: "И тут победный / меч изнутри / озарился светом – / так ранним утром / горит на тверди / свеча небесная" (Беовульф: 1569-1574). "Сверкающие мечи" проходят через всю поэзию от глубокой древности до современности: "На поясе Нидуда / меч мой сверкает" (Старшая Эдда; Песнь о Вёлунде: 18); "Были кольчуги видны без труда, / светлые шлемы, мечи их сверкали. / Русским порядком они наступали" (Хроника Эрика: 1537-1539); "Сверкай, мой меч! играй, мой меч! / Лети, губи, как змей крылатый! / Пируй, гуляй в раздолье сеч! / Щиты их в прах! в осколки латы!" (Ф. Н. Глинка. Слова Адонаи к мечу (из Исайи)); Меч остр, я зрю, везде сверкает, / В различных видах смерть летает, / Над гордою главой паря" (Радищев. Ода "Вольность"); "Иный чудовище сражает – / Бесплодно меч его сверкает..." (А. С. Пушкин. Руслан и Людмила); "На испытанном луке дрожит тетива, / И все шепчет и шепчет сверкающий меч. / Он, безумный, еще не забыл острова, / Голубые моря нескончаемых сеч" (Н. С. Гумилев. После победы).
Снорри Стурлусон еще раз упоминает сверкающие мечи, перечисляя и комментируя различные кеннинги золота:
Почему золото называют "огнем Эгира"? Это объясняет уже упомянутый рассказ об Эгире. Он был на пиру в Асгарде и, собравшись в обратный путь, пригласил Одина и всех асов прийти к нему в гости через три месяца. И отправились в путь Один и Ньёрд, Фрейр, Тюр, Браги, Видар, Локи, а с ними и богини Фригг, Фрейя, Гевьон, Скади, Идунн, Сив. Тора с ними не было: он тогда уехал на восток бить великанов. Когда боги расселись по местам, Эгир приказал внести в палату светящееся золото, и оно, как огонь, озарило всю палату и светило во время пира, подобно тем мечам, что служили вместо огня в Вальгалле (Младшая Эдда: 126-127).
Меч – подарок и отдарок
Мой второй меч – отдарок, ответный дар. Как нередко рассказывается в исландских королевских сагах, норвежские конунги дарили мечи своим приближенным и соратникам, дарили за службу, за верность, в знак дружбы и расположения. Так учит и одна из песней "Старшей Эдды – "Речи Высокого", – представляющая собой собрание афоризмов житейской мудрости: "Оружье друзьям / и одежду дари – / то тешит их взоры; / друзей одаряя, / ты дружбу крепишь, / коль судьба благосклонна" (Старшая Эдда; Речи Высокого: 41). У конунгов также было в обычае щедро одаривать скальдов, сочинявших хвалебные песни в их честь. Это был ответный дар в соответствии со старинной мудростью, советующей "одарять за подарки" (Старшая Эдда; Речи Высокого: 42). Е. А. Гуревич даже считает, что скальды воспринимали свои хвалебные песни как "товар, в обмен за который скальд был вправе рассчитывать на богатое вознаграждение от прославляемого в ней правителя" (Гуревич, Матюшина 2000: 249).
Снорри Стурлусон в "Саге об Олаве Харальдссоне", центральной саге свода королевских саг "Круг земной" (ок. 1230 г.), немало внимания уделяет взаимоотношениям конунга Олава Харальдссона (1014-1028) и его скальда на протяжении пятнадцати лет, исландца Сигвата Тордарсона (ок. 995 – ок. 1045 гг.). Сигвату принадлежат "Викингские висы", рассказывающие о юношеских годах Олава, поэма о первом большом сражении Олава на норвежской земле ("Висы о битве у Несьяра"), и многое другое. Незадолго до того эпизода, который будет процитирован ниже, в саге рассказывается, как скальд посетил в Англии Кнута Великого, противника Олава, претендовавшего в это время на Норвегию и подкупом привлекавшего на свою сторону людей Олава. Скальд вернулся в Норвегию и, холодно встреченный Олавом, произнес такую вису:
Кнут сказал: с охотой
Меня б он, как храбрый
Олав, взял, на кольца
Щедр, к себе в дружину.
Я ж в ответ: не служит
Скальд, и не пристало
Мне служить – я словом
Прям – вождям обоим.
После этого, как говорит сага, Олав разрешил скальду сесть на свое обычное место, и вскоре скальд "снова был у конунга в чести" (Круг Земной: 319). Тут пришло Рождество, и начались празднества:
Олав конунг пригласил много народа на йоль, и к нему приехало много знатных людей. На седьмой день йоля конунг вышел из палат. С ним было несколько человек. Сигват, который не расставался с конунгом ни днем, ни ночью, тоже был с ним. Они вошли в дом, где у конунга хранились сокровища. Конунг по обыкновению распорядился о больших приготовлениях к празднику. Он собирался на восьмой вечер йоля раздать подарки своим друзьям. В доме было немало мечей, отделанных золотом. Сигват тогда сказал:
Вот, стоят – хвала им
Наша – вёсла навьих
Рек, покрыты златом.
Знаю щедрость князя.
Ратей вождь, за службу
Доброй сталью скальда
Награди, я ж дар сей
Принять не премину.
Тогда конунг взял один из мечей и дал ему (рис. 1). У этого меча рукоять была из витого золота и навершие отделано золотом. Такой меч был большим сокровищем (Круг Земной: 320-321).
Как пишет, со ссылкой на М. Мосса А. Я. Гуревич, обмен дарами являлся универсальным социальным фактом в жизни традиционного общества. Он охватывал "как общественные и экономические, так и религиозные и культурные связи. Обмен подарками укреплял отношения между людьми, упрочивая дружбу и предотвращая конфликты" (Гуревич 2003: 77). Исландские скальды, служившие у норвежских конунгов и преподносившие им хвалебные поэмы, не только гордились ответными подарками как определенными знаками отличия, но также были уверены, что приобщились к удаче того правителя, которого они выбрали себе в покровители. Меч среди такого рода ответных подарков занимал, пожалуй, первое место.
Меч Олава Святого
Мой третий меч – чудесный. Он фигу-рирует в рассказе о чуде св. Олава. Утром "в среду в четвертые календы августа месяца" (т. е. 29 июля) 1030 г. (Круг Земной: 367) норвежский конунг Олав Харальдссон готовился к своей последней битве против войска лендрманнов и бондов при Стикластадире. Снорри Стурлусон описывает, среди прочего, как Олав был экипирован:
Олав конунг был вооружен так: на голове у него был позолоченный шлем, в одной руке – белый щит со святым крестом из золота, в другой – копье, которое стоит теперь в алтаре в Церкви Христа, у пояса – меч Хнейтир, очень острый меч с рукоятью, обвитой золотом. На конунге была кольчуга (Круг Земной: 355).
Конунг рьяно сражался, но противники оказались намного сильнее:
Тут Торстейн Корабельный Мастер нанес Олаву конунгу удар секирой. Удар пришелся по левой ноге выше колена. Финн сын Арни тотчас сразил Торстейна. Получив эту рану, конунг оперся о камень, выпустил меч и обратился к богу с мольбой о помощи. Тогда Торир Собака нанес ему удар копьем. Удар пришелся ниже кольчуги, и копье вонзилось в живот. Тут Кальв нанес конунгу удар мечом. Удар пришелся с левой стороны шеи. Но люди по-разному говорят о том, куда Кальв ранил конунга. От этих трех ран конунг умер. После его гибели пали почти все, кто сражался рядом с ним (Круг Земной: 363).
Процесс превращения конунга Ола-ва в святого начался почти незамедлительно после его гибели, и, согласно Адаму Бременскому, по крайней мере к моменту написания им "Деяний епископов гамбургской церкви" (ок. 1070 г.), культ Олава распространился по всей Скандинавии: "Празднование его [страстей] происходит в 4-е календы августа; вечное почитание его принято у всех народов северного океана – нортманнов, свеонов, готов, [сембов], данов и склавов" (Adam: II, 61). Учреждение культа св. Олава повлекло за собой не только создание литургических текстов, но и возникновение его жития, а также собрания чудес (Holtsmark 1937). Чудеса, совершенные Олавом, упоминаются уже в скальдических стихах, созданных вскоре после его смерти: в поэме Торарина Славослова "Песнь спокойного моря" (1031-1035 гг.), в "Поэме креста" Торда Сьорекссона и в "Поминальной драпе" Сигвата Тордарсона (нач. 1040-х гг.). Дж. Линдоу справедливо полагает, что "чудо, выраженное скальдическим стихом, было для некоторых слушателей более могущественным чудом, чем чудо, описанное в прозе или языком церкви" (Lindow 2008: 120). Однако скальдические стихи не были частью письменной культуры, так что говорить о появлении первого собрания чудес св. Олава можно не раньше, чем через век после его гибели. Некоторое количество чудес описано в поэме "Луч" исландского скальда и священника Эйнара Скуласона, сочиненной им по заказу конунга Эйстейна во славу св. Олава и исполненной им в Церкви Христа зимой 1152/53 г. на церемонии учреждения архиепископской кафедры в Нидаросе (Тронхейме). Вместе с другим материалом источников это указывает на существование еще до 1152 г. десяти "базовых чудес", что в свою очередь означает, что первые чудеса, "вероятно, были записаны в 1140-х гг. или даже раньше" (Mortensen 2000: 97; Mortensen 2006: 257; Mortensen, Mundal 2003: 363-368). Собрание чудес претерпело определенные изменения и, с тех пор как Эйстейн Эрлендссон (нидаросский архиепископ в 1161-1188 гг.) в 1170-х или 1180-х гг. расширил "Passio Olavi" и добавил в него некоторое количество чудес, коллекция включает в себя сорок девять (пятьдесят) чудес. Но то чудо, о котором пойдет речь ниже, входит в число "базовых", описанных еще Эйнаром Скуласоном (Geisli: 43-50). Впрочем, подробный рассказ о нем я приведу в изложении Снорри Стурлусона – по "Саге о Хаконе Широкоплечем" из свода королевских саг "Круг земной":
В битве при Стикластадире, о которой было написано раньше, случилось, что Олав конунг отбросил свой меч Хнейтир, когда был ранен. У одного человека, шведа родом, сломался меч, и он взял меч Хнейтир и сражался им. Этот человек выбрался из битвы и бежал вместе с другими. Он добрался до Швеции и вернулся к себе домой. А меч тот он сохранял всю жизнь. Потом он достался его сыну, и так он передавался из поколения в поколение, и каждый, кто передавал меч следующему, говорил, как он называется и откуда он.
Много позднее, во времена Кирьялакса, кейсара Миклагарда, в этом городе были большие дружины варягов. Одним летом, когда кейсар был в каком-то походе и был разбит лагерь, варяги стояли на страже и охраняли конунга. Они расположились в поле, вне лагеря. Всю ночь они по очереди стояли на страже, и те, кто раньше стоял на страже, ложились спать. Они все были в полном вооружении.
У них было в обычае, ложась спать, оставлять шлем на голове, класть щит на себя, а меч – под голову и держать правую руку на его рукояти. Один из этих сотоварищей, которому досталось стоять на страже в конце ночи, проснулся на рассвете и обнаружил, что его меч пропал. Он стал его искать и увидел, что тот лежит в поле далеко от него. Он встал и взял меч. Он думал, что это его товарищи, которые стоят на страже, шутят над ним, унося его меч. Те, однако, отрицали это. То же самое повторялось три ночи. Он сам, а также другие, кто видел или слышал, что происходит, очень удивлялись, и люди спрашивали его, как такое может происходить. Тогда он сказал, что меч его называется Хнейтир и что он принадлежал Олаву Святому и был у него в битве при Стикластадире. Он рассказал также, что случилось с мечом потом.
Обо всем этом доложили Кирьялаксу конунгу. Тот вслед позвать человека, которому принадлежал меч, и дал ему золота втрое больше, чем стоил меч. А меч конунг велел отнести в Церковь Олава, которую содержат варяги. Там он всегда и оставался над алтарем.
Эйндриди Юный был в Миклагарде, когда происходили эти события. Он рассказал о них в Норвегии, как свидетельствует Эйнар сын Скули, в драпе, которую он сочинил о конунге Олаве Святом. В ней воспевается это событие (Круг Земной: 551).
События, описанные Снорри, приурочены ко времени правления византийского императора Алексея I Комнина (1081-1118), который скрывается в саге под именем "Кирьялакса, кейсара Миклагарда". Суть чуда заключается в том, что меч Хнейтир ("Ранящий"), некогда принадлежавший конунгу Олаву (будущему св. Олаву), "не желает" более оставаться у своего нынешнего владельца (потомка того человека, который подобрал меч на поле боя, но не имел на него никаких прав по рождению), а исчезает несколько раз, пока император не выкупает меч у этого человека и не помещает его над алтарем церкви св. Олава. Это чудо – яркая демонстрация могущества Бога и св. Олава, полагает Д. Уэйли (Whaley 1987: 340). Мне этот вывод представляется слишком общим. Скорее, стоит обратить внимание на то, что среди "базовых" чудес, описанных Эйнаром в поэме "Луч", несколько чудес (и среди них интересующее нас) происходят в далеких от Норвегии странах (Гуревич, Матюшина 2000: 633-636). Поэтому на это чудо надо смотреть, в первую очередь, как на свидетельство широты раннего распространения культа св. Олава. Кроме того, как подчеркнула Е. А. Мельникова, это чудо, как и два других "византийских" чуда св. Олава, фиксирует важный момент для церкви св. Олава в Константинополе, в данном случае – обретение храмом реликвии святого патрона (Мельникова 1996: 98-106).
Итак, мой светоносный меч является отдарком – ответом на то, как щедро Анатолий Николаевич когда-то подарил мне Ладогу, проведя меня по ней, и как гостеприимно меня в ней в дальнейшем принимал. Я подношу его юбиляру с надеждой, что чудесный меч не раз еще окажется в опытных руках исследователя.
Литература
1. Беовульф – Беовульф / Пер. В. Г. Тихомирова // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М. 1975.
2. Гуревич 2003 – Гуревич А. Я. Викинги // Словарь средневековой культуры. М. 2003.
3. Гуревич, Матюшина 2000 – Гуревич Е. А., Матюшина И. Г.Поэзия скальдов. М. 2000.
4. Мельникова 1996 – Мельникова Е. А. Культ Св. Олава в Новгороде и Константинополе // Византийский временник. Т. 56. 1996.
5. Круг Земной – Снорри Стурлусон. Круг Земной / Издание подготовили А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский. М. 1980.
6. Младшая Эдда – Младшая Эдда / Изд. подготовили О. А. Смирницкая и М. И. Стеблин-Каменский. Л. 1970.
7. Старшая Эдда – Старшая Эдда / Пер. А. Корсуна // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М. 1975.
8. Хроника Эрика – Хроника Эрика / Пер. А. Ю. Желтухина. Выборг. 1994.
9. Adam – Adam Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum / B. Schmeidler // Hannover, Leipzig. 1917.
10. Geisli – Einarr Skúlason. Geisli // Finnur Jonsson. Den Norsk-Islandske Skjaldedigtning. B – Rettet text. B. I: 800-1200. Kobenhavn. 1973.
11. Holtsmark 1937 – Holtsmark A. Sankt Olavs liv og mirakler // Festskrift til Francis Bul pl 50 Irsdagen. Oslo. 1937.
12. Lindow 2008 – Lindow J. St Olaf and the Skalds // Sanctity in the North: Saints, Lives, and Cults in Medieval Scandinavia. Toronto. 2008.
13. Mortensen 2000 – Mortensen L. B. Olav den Helliges mirakler i det 12. lrh.: Streng tekstkontrol eller fri fabuleren? // Olavslegenden og den latinske historieskrivning i 1100-tallets Norge. Copenhagen. 2000.
14. Mortensen 2006 – Mortensen L. B. Sanctified Beginnings and Mythopoietic Moments: The First Wave of Writing on the Past in Norway, Denmark, and Hungary, c. 1000-1230 // The Making of Christian Myths in the Periphery of Latin Christendom (c. 1000-1300). Copenhagen. 2006.
15. Mortensen, Mundal 2003 – Mortensen L. B., Mundal E. Erkebispesetet i Nidaros – arnestad og verkstad for olavslitteraturen // Ecclesia Nidrosiensis 1153-1537: S, kelys pl Nidaroskirkens og Nidarosprovinsens historie. Trondheim. 2003.
16. Whaley 1987 – Whaley D. The Miracles of S. Óláfr in Snorri Sturlusons Heimskringla // Proceedings of the Tenth Viking Congress. Oslo. 1987.
|
|
