|
О великанах и великаншах скандинавской мифологии существует большая литература (из специальных работ см., например, [Ellis 1941; Holtsmark 1949; Ciklamini 1961]; см. также оригинальное освещение данной темы в [Clunies Ross 1994]. В научном наследии Лотте Мотц (ум. 1997) мы найдем целую серию работ, им посвященную [Motz 1979-1980; 1981 (1) (2); 1982; 1984; 1985; 1987; 1988]. Работы эти содержат поистине энциклопедический свод данных о великанах и их характерологических признаках, об их взаимоотношении с богами и людьми, а также о народных поверьях и ритуалах, с ними связанных. Но по своему замыслу это прежде всего "апология великанов", подразумевающая пересмотр их места в мифологическом мире. Как полагает Л. Мотц, у исследователей сложилось предвзятое отношение к великанам. В них видят обычно только расу, враждебную богам, и воплощение разрушительных сил хаоса, до поры до времени сдерживаемых богами. Ответственность великанов за грядущую гибель мира, впрочем, также не вполне ясна, поскольку противниками богов в эсхатологическом мифе оказываются великаны, не известные из других мифов, а может быть, и представляющие какую-то особую расу, более близкую к чудовищам [Motz 1979-1980, 395-396].
В том же ключе написана и специальная статья Л. Мотц, посвященная именам великанш [Motz 1981 (1)]. Автор призывает взглянуть на великанш более объективно и ссылается на те известные мифы, в которых великанши вольно или чаще невольно сотрудничают с богами и вступают в союз с ними. Мед поэзии, – напоминает она, – был добыт у великанши Гуннлёд. Грид одолжила Тору железные рукавицы и свой Пояс Силы, а другая великанша, Хюррокин, помогла столкнуть на воду погребальный корабль Бальдра. Две великанши, Скади и Герд, сочетались браком с богами, и от них идут династии скандинавских правителей [Ibid., 495-496]. Подобным же образом и в сагах (имеются в виду в основном "фантастические", или "лживые саги", действие которых часто происходит вне Исландии) великанши нередко покровительствуют героям, врачуют их раны, становится их возлюбленными. Все это позволяет говорить Л. Мотц о "благотворном влиянии великанш (giantesses) и тролльчих (troll-women)" на жизнь людей [Ibid., 496]. Она исследует семантику их имен, дабы найти в них подтверждение своей общей концепции и, действительно, находит такое подтверждение, рассматривая в одном ряду великанш из обеих "Эдд", из тулы великанш, включенной в некоторые рукописи "Младшей Эдды", а также из "фантастических саг". Семантика эта рисует, по мнению исследовательницы, неоднозначный образ великанш, воинственных, но иногда стремящихся к уединенной жизни, безобразных и злых, но часто пригожих, щедрых, веселых и хороших хозяек, пасущих вдали от людских селений свои стада. Лишь эротический аспект великанш, важный в эддических мифах и в сагах, как выясняется, не находит отражения в их именах [Ibid., 506].
Я с большим уважением отношусь к трудам Лотте Мотц, автора многих плодотворных идей и непревзойденного знатока скандинавских источников; но в данном случае, изучая внутренний мир и образ жизни великанш, исследовательница, как представляется, уходит от природы изучаемых ею источников. Она читает древнеисландские памятники и переводит имена великанш, не принимая в расчет дистанции между эддическими мифами, занимательными сюжетами "фантастических саг" и синтезированным перечнем наименований в туле. Л. Мотц употребляет слова giantesses и troll-women, но не считает принципиальной разницу между их референтами1. Между тем в древнеисландском языке нет общего слова для великанш, и существа, называемые так в переводах, – это существа разной природы, занимающие далеко не одно и то же место в мифологической иерархии. Нет уверенности и в том, что все имена из коллекции Л. Мотц принадлежат одному типу номинации и могут изучаться как готовый материал, не требующий предварительного теоретического осмысления. Имена великанш, как я надеюсь показать в предлагаемой работе, – это не данность, известная нам из текстов, а сложная проблема, уводящая далеко в глубь мифа и в глубь языка в его мифотворческой функции.
Итак, есть великанши и великанши (и в этом смысле название настоящей статьи, как и статьи Лотте Мотц – "Giantesses and their Names", способно дезориентировать). Эддические великанши живут в своем мире – Йотунхейме и называются þursa meyar "девы турсов", meyjar bergrísa "девы горных великанов" или оскорбительно – "ведьмами": так переводятся обычно слова hála, fala и gýgr. Из рассказа "Младшей Эдды" следует, что за великаншей Хюррокин (столкнувшей корабль Бальдра) послали в Йотунхейм, но в самом рассказе она обозначается как gýgr – "ведьма" (SnE 58). Гораздо чаще великанши обозначаются просто как "девы", или "жены", или же "дочери" и "матери" других великанов. Все, в конце концов, зависит от того, какая роль отводится им в мифе. Но что особенно важно, они предстают в обеих "Эддах" как участницы мифологических событий, как наделенные индивидуальностью персонажи мифов, вступающие с богами в те или иные отношения и в этом плане с ними сопоставимые. Естественно, что великанши, действующие в мифах, снабжаются индивидуальными именами. Если говорить о внутренней форме данных имен, то, как нетрудно заметить, она иногда мотивируется функцией эддических великанш в конкретном мифе. Так, побиваемая Тором Гьяльп (миф о поездке Тора к Гейррёду (SnE 88-90)) вопит, и такова внутренняя форма ее имени: к gjalpa "вопить"; ср. совр. англ. yelp (но имя ее сестры Грейп, также пострадавшей от Тора, означает просто "хватка", к grípa "хватать"). Имя великанши Герд, к которой сватается Фрейр (Skm, SnE 37-38), чаще всего интерпретируют, следуя М. Ульсену, как "огороженное поле", и возводят его к календарному мифу о браке бога света с землею2. Напротив, имя Хримгерд – великанши, с которой ведет ритуальную перебранку Атли, соратник Хельги (HHv 12-30), акцентирует ее принадлежность к чуждому племени хримтурсов ("инеистых турсов"), ее агрессивность и враждебность героям. Впрочем, не следует ожидать, что все имена непосредственно мотивируются мифологическим сюжетом. В контексте данного сообщения важно отметить лишь тот факт, что имена великанш-деятельниц не выделяются в какой-либо отдельный класс сравнительно с именами других наделенных индивидуальностью персонажей мифа.
Однако уже в эддических текстах некоторые великанши упоминаются лишь в составе группы. И мы можем убедиться, что эти, принадлежащие группе, имена заметным образом отличаются от единичных имен. Наиболее явно это отличие проявляется в самой форме имени. Такова минимальная группа – близнечная пара Фенья и Менья из "Песни о Гротти". В прошлом, как следует из их монолога, они жили среди горных великанов – bergrisar (Grt 9; 10) и совершили немало ратных подвигов; но был бы неправомерным вопрос, как их тогда звали. Сейчас они рабыни у конунга Фроди, вертящие мельничный жернов (и намалывающие ему судьбу), и имена их низкие и рабские. Фономорфология имен Фенья и Менья весьма примечательна. Она сближает их с широко известными наименованиями-повторами, представленными в низовом фольклоре у многих народов. Отличительная черта подобных наименований – мена начального согласного на сонорный [т]. Позволю себе ограничиться доступными мне в настоящий момент диалектными и просторечными примерами. Kav-mav ("корова-морова"), в сердцах скажет карабахский армянин в ответ на вопрос, много ли у него осталось скота; или: t'arr-marr ("дерево-мерево"), в смысле "ни единого дерева". Ту же природу имеют происходящие из разных источников (не всегда ясных) и наши шахер-махер, шуры-муры, фигли-мигли, а также, может быть, менять шило на мыло. Но особенно симптоматично, что в перечнях имен таких, объединяемых в группы, великанш явным образом доминирует один парадигматический тип -ōn-основы.
Так, к -ōn-основам (так называемому слабому склонению) принадлежат пять из девяти имен великанш, породивших Хеймдалля; вот полный их перечень из "Песни о Хюндле" (Hdl 37): Giálp, Greip, Eistla, Eyrgiafa, Úlfrún, Angeya, Imðr, Atla, Iárnsaxa.
Загадка рождения Хеймдалля не получила убедительного решения, и неизвестно, кто были эти великанши. Высказывалось – среди многих других – предположение, что матери Хеймдалля должны пониматься как морские волны – дочери Эгира [Ohlmarks 1937]. Но дочери Эгира носят другие имена (см. ниже), и большинство исследователей не согласно с этим предположением. В контексте же настоящей работы представляет интерес тот факт, что три из четырех "сильных" имен матерей Хеймдалля (Giálp, Greip, Imðr) известны из других мифов (ср. Imðar dóttir в НН I 43.6), тогда как "слабые" имена известны лишь из данного перечня и из тулы великанш (см. их толкование в разделе, посвященном туле).
Преобладают -ōn-основы и в перечне волн – дочерей великана Эгира, известном из "Младшей Эдды": Himinglæva, Dúfa, Blóðughadda, Hefring, Uðr, Hrörm, Bylgjz, Bára, Kólga (SnE 135)3.
Заканчивая на этом краткий обзор эддического материала, заметим, к слову, что -ōn-основы, как и следует ожидать, абсолютно господствуют в перечне рабынь из "Песни о Риге": Rþ 13. 2-8. Dramba ос Kumba, // Øcqvinkálfa / ос Arinnefla, // Ysia ос Ambát, / Eikintiasna, // Tötrughypia / ос Trönobeina4 (исключение представляет имя Ambát, которое и значит, собственно, "рабыня, служанка").
Тула великанш. Основная проблема статьи, пока лишь едва намеченная, требует обращения к иному перечню, гораздо более пространному и по существу внеэддическому. Речь идет о туле великанш, включенной в некоторые рукописи "Младшей Эдды"5. Приведем ее текст (SnE 197-198).
1
Skalk trollkvinna
telja heiti
Gríðr ok Gnissa,
Grýla, Brýja,
5
Glumra, Geitla,
Gríma ok Bakrauf,
Guma, Gestilja,
Grottintanna.
Gjálp, Hyrrokkin,
10
Hengikepta,
Gneip ok Gnepja,
Geysa, Hala,
Hörn ok Hrúga,
Harðgreip, Forað,
15
Hryðja, Hveðra
ok Hölgabrúðr.
Hrímgerðr, Hæra,
Herkja, Fála,
Imð, Járnsaxa,
20
Íma, Fjölvör,
Mörn, Íviði.
Amgerðr, Simul,
Sívör, Skrikja,
Sveipinfalda,
25
Öflugbarða
ok Járnglumra,
Ímgerðr, Áma
ok Járnviðja
Margerðr, Atla
30
Eisurfála,
Leikn, Munnharpa
ok Myrkriða.
Leivör, Ljóta
ok Loðinfingra,
35
Kráka, Varðrún
ok Kjallandi,
Vígglöð, Þurbörð –
viljum nefna
Rýgi síðrast
40
ok Rifingöflu.
Следует отнестись с вниманием к начальным строкам тулы: "Я перечислю хейти великанш (тролльчих)". Составитель тулы знал, что говорил. Мы находим в ней ряд имен, знакомых по эддическим мифам (например, Gríðr, Gjálp, Gneip, Hyrrokin, Hrimgerðr), но они являются здесь в совершенно новом качестве. Они утоплены среди преобладающих -ōn-основных имен, почти ни одно из которых неизвестно (в качестве имени собственного) из эддических источников и лишь некоторые встречаются в скальдических кеннингах. Тула представляет великанш как множество, но множественные, изъятые из мифа великанши – это уже не эддические персонажи; это существа низшей мифологии – тролльчихи. Эддические великанши уравниваются с ними в туле, лишаясь своего статуса; а их имена превращаются в хейти6.
Хейти – это, собственно, поэтические синонимы. И другой стороной превращения эддических великанш в тролльчих является утрата противопоставления между именами собственными и апеллятивными обозначениями великанш. Заглавная буква, с которой пишутся эти наименования в современных изданиях, и указания словарей (впрочем, весьма непоследовательные) не должны вводить нас в заблуждение. Проиллюстрируем сказанное следующим примером. В "Песни о Хельги Сыне Хьёрварда" один из ее героев, Атли, вступает в перебранку с великаншей. Он обращается к ней уничижительно, но просит при этом назваться по имени: HHv 16. Hvé þú heitir, / hála nágráðug? // Nefndu þín, fäla, föður! "Как тебя звать, ведьма (hála), охочая до трупов? Назови, ведьма (fála), своего отца!". Та отвечает: 17. Hrímgerðr ec heiti! "Зовусь я Хримгерд!". Контраст поэтических синонимов великанши и имени собственного, столь важный для этого отрывка, снят в туле. В качестве хейти они равноправны, т. е. лишены индивидуализирующей функции. По-видимому, тролльчихи, в отличие от эддических великанш-деятельниц, и не имеют индивидуальности в низшей мифологии. Точнее же говоря, они обладают лишь коллективной, видовой индивидуальностью. К ним с наибольшим основанием может быть применено следующее рассуждение М. И. Стеблин-Каменского: "Возможно ли, однако, <...> совпадение общего и частного в сознании. По-видимому, именно такой тип обобщения представляет собой то совпадение особи с видом, которое, если верить этнографам, обычно имеет место в восприятии дикарем-охотником дикого животного. В чувственном восприятии (но не в сознании, конечно) такое совпадение возможно и у цивилизованного человека: если в его поле зрения не появляется одновременно больше одной особи данного дикого животного, то эти особи, а тем самым особь и вид, для него неразличимы. Но у дикаря-охотника совпадение особи с видом происходит, конечно, не только в восприятии, но и в сознании, и надо полагать, что когда-то такое совпадение было правилом" [Стеблин-Каменский 1978, 156].
Итак, следует предположить, что существа низшей мифологии, называемые trollkonur, для того, кто сталкивается с ними, все на одно лицо или, точнее, лица своего не имеют. Поэтому не может быть у них и собственных имен. В исландской прозе, претендующей на правду, они, в общем случае, называются просто trollkonur7. Безымянные тролльчихи изредка встречаются и в "Эддах". Так, в прозе "Песни о Хельги сыне Хьёрварда" рассказывается как Хедин, брат Хельги, "ехал домой из леса в вечер под Йоль и встретил женщину-тролля; она ехала верхом на волке, и змеи были у нее удилами" [СЭ, 83]. Имя тролльчихе не нужно, и оно не будет названо, хотя разговор между тролльчихой и Хедином имел важные последствия для судьбы героя песни. Встретил в лесу тролльчиху и скальд Браги, как о том рассказывается в "Младшей Эдде": "Браги Старый проезжал раз поздним вечером по лесу, и одна великанша (trollkona) обратилась к нему со строфой" [МЭ, 161]. Тролльчиха говорит далее вису на тему, что такое тролль, но слова ее темны и не поддаются истолкованию [см. Гуревич 1993; Смирницкая 2000].
Что такое тролльчиха сообщает нам внятно и достоверно тула. В этом, как можно думать, и состоит ее функция. Иначе говоря, приводимые в ней хейти, в отличие от имен собственных, денотируют не отдельную особь (в чем состоит функция имени собственного), а весь вид, совпадающий в сознании с особью. Но в отличие от простых алеллятивов, которые могут не иметь ясной мотивировки (как, например, само слово troll), хейти в туле, как правило, этимологически прозрачны и этим сближаются с "говорящими именами" (поэтому эддические имена так хорошо интегрируются в туле). Итак, они обозначают совокупность признаков, присущих тролльчихе как таковой. По наблюдениям Лотте Мотц, имена великанш характеризуют их как существ с различным характером (см. выше). Мы, однако, не найдем ничего подобного в туле. Хейти, образующие стержень тулы (и, возможно, отчасти для нее придуманные), имеют разную мотивировку, но все признаки тролльчих составляются в единый, хотя и несколько диффузный, образ. Для тролльчих, осаждающих человека в его собственном мире, характерны следующие признаки8.
(а) Они существа безвидные, мглистые, сумрачные:
Hæra (17), к hárr "седой".
Íma (20), "темная"; также хейти битвы (ср. [НН I. 53] œstr á ímu "славнейший в битве") и волчицы (в туле); ср. ímr как хейти волка и великана, а также ím "пепел" // фар. im "ржавчина" и др.
Áma (22), к ámr "темный, ржавый (о цвете)" – в атрибутах брони, волка, крови, камня, корабля и др.; также как хейти великана (в туле) и как имя персонажа предания в Hyndl. 18. Ср. ámusótt "рожа" (болезнь).
Myrkriða (32) "ночная всадница", к myrkr "темный, сумрачный" и ríða "ехать верхом"; ср. Hrbl 20. Miclar manvélar / ec hafða við myrcriðor "Немало тешился я с ночными всадницами".
(б) Они скрываются или сами скрывают:
Fála (18), ср. также как обозначение великанши, ведьмы в HHv 16 (см. выше); возможно к fela "прятать, хоронить" [Motz 1981 (1), 500]; иначе [Vries, 100].
Hála (12), как обозначение великанши, ведьмы в HHv 16; к *helan "прятать, хоронить" в да., дс., двн. helan; сюда же Hel "владычица преисподней".
Sveipinfalda (24), к sveipa "закутывать, окутывать" и faldr "капюшон".
Gríma (6), ср. gríma – (1) "маска", (2) "шлем", а также (3) "ночь" (в Alv 30 и у скальдов; ср. Háv 74.3. hverb er haustgríma "переменчива осенняя ночь") и (4) "звериная голова" (на носу корабля).
(в) Они выпирают или нависают:
Gnepja (11) "вздымающаяся", к gnapa "вздыматься", "склоняться" (ср. Br. 7. 5-6. gnapir grœr jór уfir gram dauðom "склоняется серый конь над мертвым князем").
Brýja (4), ср. brý как обозначение великана (LP, 69); возможно к и.-е. *bhreu-"пухнуть" (Vries, 61).
Hrúga (13) "куча, груда"; апеллятив с этим значением широко употребителен в прозе, ср. совр. исл. hrúga – (1) "куча, груда", (2) "небольшой стог сена".
(г) Они нестройно шумят, галдят, кричат, каркают, пыхтят:
Glumra (5) "гремящая", Járnglumra (26) "лязгающая", к glumra "греметь, грохотать" (сюда же glymr "шум", glymja "шуметь") и járn "железо".
Herkja (18) "грохочущая", к hark "грохот"; в Gðr III Herkja – имя рабыни, наложницы Атли.
Gnissa (3), ср. норв. gnisse "тереться (обо что-л.)", шв. диал. gnissa "пыхтеть".
Kráka (35) "ворона"; ср. в эддической песни – о Локи: Ls 43.5. mein-kráka – "зловредная ворона".
(д) Они агрессивны и воинственны:
Geysa (12) "извергающая", к geysa "извергать".
Járnsaxa (19), к járn "железо" и sax "короткий меч".
Eisurfála (30), к eisa "рваться вперед" (например, о корабле) и fála (см. выше).
(е) Они безобразны:
Ljóta (33), к ljótr "безобразный".
Grottintanna (8) "редкозубая" (?), где grottinn, прил. к ннорв. grott "трещина" (Vries, 191); менее вероятно к Grotti – мифологическая мельница, а далее к *gruntan "размалывать" [ср. Motz 1981 (1), 502]; -tanna – к tönn "зуб".
Hengikepta (10) "с отвисшей челюстью", к hengja "висеть" и kjöptr "челюсть".
Loðinfingra (34) "с мохнатыми пальцами", к loðinn, прил. "мохнатый", "густой" (о волосах, шерсти, траве); ср., напр., гот. liudan, да. lēodan "расти"; -fingra – к fingr "палец".
(ж) В силу всего сказанного, великанши наводят ужас:
Atla (24), к atall "свирепый". В сцене перебранки с эддической великаншей Хримгерд (см. выше) имя Atli обыгрывается ее противникам: HHv 15.1-2. Atli ec heiti, / atall scal ec þér vera "Атли зовусь, свиреп к тебе я буду".
Grýla (4), к grýla "пугало". Это единственная великанша из тулы, получившая большую популярность в исландском фольклоре. Grýla – "бука", которой пугают непослушных детей; песенки о ней разрослись в целый фольклорный жанр. В древности ее представляли как лисицу с пятнадцатью хвостами.
Gríma (6), см. выше.
Итак, trollkonur в изображении тулы – это порождения хаоса, с которыми человеку постоянно приходится иметь дело в его собственном мире. Уже приведенный материал позволяет вместе с тем заметить, что хейти великанш (тролльчих) вплотную смыкаются с иными, не принадлежащими туле -ōn-оснóвными наименованиями, служащими обозначением смутных, безвидных, морочащих и дезориентирующих – словом, проницаемых для хаоса участков мира. На этих участках теряется сама грань между живым и неживым, между великаншами и хищными животными и общей для тех и других средой обитания ("Кто их знает – пень или волк?"). Так, gríma – это хейти великанши, но это также обозначения маски и шлема, а также ночи и головы зверя на носу корабля. Из предшествующего рассуждения следует, что хейти великанши не противопоставляется в качестве имени собственного остальным наименованиям в этом ряду; так, были бы неверными утверждения типа "есть великанша по имени Маска (или Ночь, или Корабельное Чудище)". Можно согласиться с авторами словарей, выделяющими несколько значений слова gríma, в соответствии с числом референтов. Необходимо только заметить, что лексикографические описания по необходимости демифологизируют картину мира, в которой отсутствует сама граница между ночью и великаншей; маской и великаншей; корабельным чудищем и великаншей. "Секирам дают имена великанш", – писал Снорри Стурлусон в "Языке поэзии" ([МЭ, 153]; в оригинале: øxar kalla menn trollkvinna heitum). Надо думать, подобные обозначения секир не сразу стали метафорой и условностью поэтического языка.
Сказанное, очевидно, верно не только в отношении таких "полисемантичных" образований, как gríma или íma ("великанша", "волчица", "битва"), но и в отношении всех хейти великанш, совпадающих с обозначением иных референтов, т. е. семантически выступающих за границы тулы. Раздвигая далее границы анализа, мы можем сделать и более общее наблюдение: материал -ōn-оснóвных существительных за пределами тулы свидетельствует об однотипности хейти великанш и обозначений соприродных им участков действительности.
Иначе говоря, представив себе тулу как "ствол" целостного лексико-грамматического дерева, мы можем воочию видеть, каким образом язык производит категоризацию действительности, соединяя этот ствол с отдельными ветвями – словами, тяготеющими друг к другу одновременно семантически и грамматически. Очертим в виде лексических списков (неизбежно неполных) некоторые из этих ветвей. Следует предварительно заметить, что большинство упоминаемых ниже слов либо являются скандинавизмами, либо переоформляются в скандинавских диалектах по -ōn-основам (ср. дисл. gríma и да. grīma, -an- м.р.).
Великанши безвидны, мглисты, сумрачны; они скрывают и сами скрыты. Содержащие данные признаки хейти находят продолжение в таких, например, словах, как héla "иней" (ср. хейти великанши hála), þoka "туман" и hélu-þoka "туман (зимой)", drífa "вьюга"; ótta "предрассветная часть ночи" и njóla (вариант к njól) "ночь" (поэт.), haustgríma "осенняя ночь"; а также hekla "плащ с капюшоном", húfa "капюшон", blæja "покрывало, саван", skikkja "накидка"; может быть, и lína (вариант к lín) "покрывало на голове невесты"; gríma "маска", "шлем" принадлежит сюда же.
Великанши выпирают или нависают в сумерках или тумане, как gnipa "вершина (горы, скалы)" (ср. хейти gnepja), или hrúga "куча, груда", или þúfa "бугор". Они кричат подобно зловещим птицам – kráka "ворона" и ugla "сова" (ср. обозначение Локи как meinkráka). Они шумны и агрессивны как skæra "распря", þjarka "битва, распря", áfa "вражда", róma и vig-þrima "грохот битвы", senna "перебранка", а также íma "битва".
Номинационная функция -ōn-основ как инструмента категоризации действительности в языке и в архаическом сознании – это, однако, отдельная тема, которая должна быть и рассмотрена особо. В заключительной же части настоящей работы мы вновь вернемся к мифологическим именам.
*
Высокие и низкие имена в грамматическом и функциональном освещении. Иерархизирующая функция грамматической парадигматики проявляется на двух полюсах мифологической номинации. Низким и массовым именам (хейти) великанш типа Áma, Íma "темная", Hrúga "груда" противостоят в мифе "штучные" высокие имена: Urðr "судьба" (норна), Unnr "волна" (дочь Эгира), Nauðr "нужда, нýда" (руна), Alvitr – букв. "инакое существо" (валькирия), Hildr "битва" (валькирия), Gunnr, Guðr "битва" (валькирия), Auðr "судьба"9, Þrúðr "сила" (дочь Тора) и, наконец, Gerðr "заграждение" (?) (великанша).
Основанием для сравнения высоких и низких имен служит их совпадение в типичном случае с апеллятивами. Заметим, что для остальных (т. е. составляющих подавляющее большинство) мифологических имен совпадение с апеллятивами (ср. Freyja "госпожа", Skaði "вред, пагуба") в целом нехарактерно. Чаще всего речь может идти речь лишь о более или менее прозрачной их этимологической мотивировке.
Основанием же для выделения высоких и низких имен как особых поляризованных классов служит, как уже было сказано, их грамматическая парадигма. При этом низкие имена принадлежат инновационной и продуктивной парадигме (-ōn-основы) и в своем большинстве являются скандинавскими новообразованиями. Как единицы языка, они образуют открытое множество, ограниченное для нас лишь рамками стихотворной тулы.
Высокие имена (= апеллятивы) унаследованы из общегерманской эпохи. Но их выделенность в древнеисландском словаре определяется не их древностью, а прежде всего их грамматической отмеченностью. Слова urðr, unnr, nauðr, vættr (-vitr); hildr, gunnr, þruðr- (только в композитах), Gerðr (апеллятив отсутствует) формируют и, по существу, исчерпывают малые субпарадигмы внутри -i-, -iō-основ жен.р. в древнеисландском языке.
Первые четыре слова выделяются из числа -i-основ жен. р. тем, что в них сохранился, в виде исключения, сигматический (-r < *-iz) показатель им. п., ед. ч. (ср. tíð "время", sorg "горе, печаль", sótt "болезнь", ætt "род")10. Как следствие, в ед. ч. они грамматически приравниваются к -i-основам м. р. Апеллятив urðr (yrðr) трактуется в "Перечне Инглингов" как существительное муж. р. и переводится обычно как "смерть": YT 28. 1. Ok sá yrðr "и такая смерть".
Следующие четыре слова принадлежат -iō-основам, но выделяются из их числа отсутствием обязательной для данной типоформы палатальной перегласовки (ср. в большой парадигме: ylgr "волчица", merr "кобыла" при úlfr "волк", marr "конь"). Особого комментария, может быть, заслуживает имя Gerðr: следует принять во внимание, что гласная [е] в нем – не результат палатальной перегласовки [а] (ср. garðr "двор"), а ступень чередования по аблауту (к и.-е. *gherdh- "заключать, огораживать" ср. гот. bi-gairdan, слн. III "огораживать").
Подводя итоги, мы отметим конвергентное развитие обеих субпарадигм (сигматический показатель им. п., ед. ч. и отсутствие палатальной перегласовки), т. е. сплочение относящихся к ним существительных в единый и особым образом отмеченный класс. Материал, в котором исторические грамматики находят лишь частные исключения (реликты и примеры политематизма), выносимые в примечания [см.: Noreen 1923, 265, 269], предстает, в контексте настоящей работы, как яркое проявление избирательности грамматики.
Обратимся к функциональному сопоставлению высоких и низких имен. Как было сказано выше, и те и другие в типичном случае тождественны апеллятивам. Но вектор этого отождествления различен. Имя валькирии Hildr не характеризует ее по какому-либо отдельному признаку (по ее "воинственности"), а выступает как знак олицетворения битвы [ср.: Лотман, Успенский 1996, 436]. Олицетворение битвы как валькирии Hildr отчетливо проявляется во фразе: НН II 29.8. Hildr hefir þú oss verit "Была ты нам Хильд". Очевидно, что мы имеем в данном случае не апеллятив (ср. неотмеченность высказываний типа *böl hefir þú oss verit "была ты нам пагуба"); вместе с тем имя Hildr не могло бы быть заменено именем какой-либо другой валькирии (*Skögul hefir þú oss verit). Субъектом здесь может быть только hildr, олицетворенная как Hildr. Возможно, данная фраза отсылает к известному преданию о битве Хьяднингов, героиня которого Хильд еженощно оживляет павших и заставляет их вести вечную битву [МЭ, 155-156]; сказание это известно также из "Деяний датчан" Саксона Грамматика11.
Имя (хейти) тролльчихи Hrúga тоже отождествляет ее с "кучей, грудой". Но нелепо было бы предполагать, что Hrúga – это олицетворенная hrúga. Тролльчихи, как мы помним, своего лица не имеют, отождествление их с другими объектами служит знаком именно их "обезличенности", т. е. невыделенности как отдельных "особей" среди неживой природы.
И, наконец, главное различие между высокими и низкими именами видится нам в следующем. Имена (хейти) тролльчих (также матерей Хеймдалля и рабынь; о дочерях Эгира см. ниже) приобщают их к своей группе. Напротив, высокие имена иерархически выделяют их носителей из групп валькирий, норн и т. д.
Хильд есть сама Битва, и потому она первая и главная среди валькирий. При этом несущественно, что перечни валькирий в эддических песнях (Vsp 30 и Grm 36) начинаются с других имен. Свидетельством ее выделенное™ из числа валькирий служат фраза Hildr hefir þú oss verit и сказание о битве Хьяднингов.
Но также и Unnr – главная из дочерей Эгира (большинство из которых носят -ōn-основные имена), и именно ей, самой Волне, посвящен камень – Unnar steinn, упомянутый во "Второй Песни о Хельги" (НН II. 31): "Клялся ты светлой / влагой Лейфтра // и камнем Унн / в холодной росе!" (пер. А. Корсуна).
То, что Urðr – главная (старшая) из норн, не требует подтверждения. Имя ее может быть понято как "прошедшее", и, по-видимому, именно данное понимание вызывало к жизни двух других норн – Verðandi "настоящее" и Skuld "будущее" (Vsp 20): в контексте рассказа вёльвы о прошлом, настоящем и будущем мира имена трех норн составляют своего рода "временную парадигму". Но давно было замечено, что имя Verðandi – несомненно, позднее и ученое, а имя Skuld принадлежит также одной из валькирий. Неслучайно, во всяком случае, что источник, из которого явились норны, называется не иначе, как источник Урд – Urðar brunnr (ср. выше Unnar steinn).
Несколько особняком стоит сложное слово alvitr как обозначение или имя валькирии – суженой Вёлунда. Его второй компонент, имеющий в качестве отдельного слова форму vættr ("существо", в том числе из другого мира), не выступает как имя собственное. Но в композите alvitr, букв. "инакое существо", апеллятив и имя собственное совпадают до полной неразличимости. В начале стихотворной части "Песни о Вёлунде" это слово встречается дважды: Vkv 1.4. Meyjar flugo sunnan, / myrcvið í gognom, // alvitr unga, / ørlog drýgia "Девы летели с юга через темную чащу (Мюрквид), alvitr юная, пытать судьбу" (или: "битвы искали"); и также Vkv 3.7-8. Meyiar fýstuz / á myrqvan við, // alvitr unga, / ørlög drýgia "Девы устремились в темную чащу, alvitr юная, пытать судьбу". Издатели обычно принимают alvitr за апеллятив, кореферентный тем meyjar – "девам", которые были названы строкою выше; соответственно такому пониманию форма ед. ч. исправляется на мн.ч. (alvitr ungar). Это возможное, но не необходимое решение (особенно учитывая повтор строки). Не исключено, что стихотворный текст выделяет одну валькирию особо, называя ее по имени. Паратактическая связь между meyjar, мн. ч. и Alvitr, ед. ч. представляется допустимой в языке, где существует специальная паратактическая конструкция типа þeir Helgi "Хельги со своими людьми" (букв, "они Хельги"). Данное понимание может быть поддержано также тем, что в одном месте вступительной прозы к песни наименование Alvitr несомненно трактуется как имя собственное: Fecc Egill Ölrúnar; enn Slagfiðr Svanhvítar, enn Völundr Alvitrar "Эгиль взял в жены Эльрун, и Слагфинн – Сванхвит, и Вёлунд – Альвитр". Несомненно, во всяком случае, что Альвитр – главная из валькирий, и именно ее "нездешнесть" и неизбежное разлучение с Вёлундом ведет к роковым событиям песни.
Перечни великанш, полноправных участниц мифологических событий, невозможны по условию. Но Gerðr, избранница бога Фрейра, все же несомненно "главная" из них. Впрочем, заметим, что, несмотря на ее великанскую родословную, ее не всегда причисляют к великаншам. Ее имя присутствует в коллекции Лотте Мотц, но не включено в тулу.
Принятые сокращения
Сокращенные обозначения отдельных песен
Vsp – Völospá
Grm – Grímnismál
Skm – For Scírnis
Ls – Locaserma
Vkv – Völundarkviða
Alv – Alvíssmál
НН I – Helgaqviða Hundingsbana in fyrri
HHv – Helgaqviða Hiörvarðzsonar
HH II – Helgaqviða Hundingsbana önnor
Br – Brot af Sigurðarqviðo
Gðr I – Guðránarqviða in fyrsta
Gðr III – Guðránarqviða in þriðia
Rþ – Rígsþula
Hdl – Hyndlolióð
Grt – Grottasöngr
Сокращения памятников и словарей
Edda. Die Lieder des Codex Regius nebst verwandten Denkmälern / Hrsg. von G. Neckel. I. Text. 5. Verbesserte Aufl. von H. Kuhn. Heidelberg, 1983.
Snorri Sturluson. Edda (SnE) / udg. af Finnur Jónsson. 2. udg. København, 1926.
Þjóðólfr ór Hvini. Ynglinatal (YT) // Den norsk-islandske skjaldedigtning / ved Finnur Jónsson. В. Rettet text. I. bind. København, 1973. P. 7-14.
Íslenzkar þjóðsögur og Ævintýri (IÞ) / Einar Ól. Sveinsson tók saman. Reykjavík, 1944.
Старшая Эдда. Древнеисландские песни о богах и героях (СЭ) / Пер. А. И. Корсуна, ред., вступ. ст. и комм. М. И. Стеблин-Каменского. М.; Л., 1963.
Младшая Эдда (МЭ) / Изд. подг. О. А. Смирницкая и М. И. Стеблин-Каменский. Л., 1970.
An Icelandic-English Dictionary / mit. by R. Cleasby; revised, enlarged and completed by Gudbrand Vigfusson. 2-nd ed. Oxford, 1957.
Lexicon Poeticum anriquæ linguæ septentrionalis (LP) / 2. udg. ved Finnur Jónsson. København, 1966.
Edda. Die Lieder des Codex Regius. II. Kurzes Wörterbuch von Hans Kuhn. Dritte umgearbeitete Aufl. Heidelberg, 1968.
Vries Jan de. Altnordisches Etymologisches Wörterbuch. Leiden, 1961.
Литература
Гуревич 1984 – Гуревич E. A. Древнеисландская поэтическая синонимика (Традиция и ее ученое осмысление в XII-XIII вв.). Дисс. канд. филол. наук. М., 1984.
Гуревич 1993 – Гуревич Е. А. Разговор Браги с великаншей // XII конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. I. М., 1993. С. 254-255.
Лотман, Успенский 1996 – Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф – имя – культура // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. I. Семиотика истории. Семиотика культуры. Изд. 2-е. М., 1996. С. 433-459.
Смирницкая 2000 – Смирницкая О. А. Два первых предания о первых поэтах: Кэдмон и Браги// Другие средние века. К 75-летию А. Я. Гуревича. М.; СПб., 2000. С. 297-317.
Стеблин-Каменский 1978 – Стеблин-Каменский М. И. Звери, боги, герои // Стеблин-Каменский М. И. Историческая поэтика. Л., 1978.
Ciklamini 1961 – Ciklamini M. The Giants in Germanic Mythology: Diss. Yale, 1961.
Clunies Ross 1994 – Clunies Ross M. Prolonged Echoes. Old Norse Myth in medieval Northern Society. Vol. 1: The myths. Odense, 1994.
Ellis 1941 – Ellis H. R. Fostering by Giants in Old Norse Saga Literature // Medium Aerum. 1941. Vol. 10. P. 75-80.
Holtsmark 1949 – Holtsmark A. Myten om Idun og Tjase i Tjodolfs Haustlöng // Arkiv for nordisk filologi. 1949. Vol. 64. P. 1-73.
Lönnroth 1978 – Lönnroth L. Skirnismål och den fornisländska äktenskapsnormen // Opuscula Septentrionalis. Festskrift til Ole Widding // Ed. by Chr. Jacobsen et al. Copenhagen, 1978. P. 154-178.
Motz 1979-1980 – Motz L. Rulers of the Mountain // The Mankind Quaterly. 1979-1980. Vol. 20. P. 393-416.
Motz 1981 (1) – Motz L. Giantesses and their Names // Friimittelarteliche Studien. 1981. Bd. 15. S. 495-511.
Motz 1981 (2) – Motz L. Gerðr; a new interpretation of the Lay of Skírnir // Maal og Minne. 1981. P. 121-36.
Motz 1982 – Motz L. Giants in Folklore and Mythology: A New Approach // Folklore. 1982. Vol. 93. P. 70-84.
Motz 1984 – Motz L. Trolls and Æsir; lexical evidence concerning northögermanic faith // Indogermanische Forschungen. 1984. Bd. 89. S. 179-195.
Motz 1985 – Motz L. Óðinn and the Giants: A Study in Ethno-Cultural Origins // The Mankind Quaterly. 1985. Vol. 25. P. 387-418.
Motz 1987 – Motz L. Old Icelandic Giants and their Names // Frühmittelalterliche Studien. 1987. Bd. 21. S. 295-317.
Motz 1988 – Motz L. The Storm of Troll-Women // Maal og Minne. 1988. P. 31-41.
Noreen 1923 – Noreen Å. Altisländische und altnorwegische Grammatik (Lautund Flexionslehre). 4. Aufl. Halle (Saale), 1923.
Ohlmarks 1937 – Ohlmarks Å. Heimdalls Horn und Odins Auge (Studien zur nordischen und vergleichenden Religionsgeschichte. Bd. 1). Lund; København, 1937.
Polomé 1987 – Polomé E. Etymology, myth and interpretation: some comments on Skírnismál // Studies in honour of Rene Derolez / Ed. by A. M. Simon Vandenbergen. Gent, 1987. P. 453-465.
Steinsland 1991 – Steinsland G. Det hellige bryllaup og norrøn kongeideologi. Oslo, 1991.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. В других своих статьях Л. Мотц настаивает на взаимозаменимости таких обозначений великанов, как jötunn, risi, troll и þurs [1984, 180] и называет великана Хрунгнира троллем. Но в "Младшей Эдде" обитатель Йотунхейма Хрунгнир называется исключительно йотуном (SnE 85-88), само же слово "тролль" употребляется едва ли не только в выражении berja tröll "бить великанов".
2. Л. Мотц истолковывает имя Gerðr как "ограждение" и предлагает новое толкование мифа о сватовстве Бальдра [Motz 1981 (2)]; см. также [Polomé 1987; Lönnroth 1978; Steinsland 1991].
3. Приблизительный перевод всего перечня: "Небесный Блеск", "Голубка", "Кровавые Волосы", "Прибой", "Волна", "Всплеск", "Вал", "Бурун", "Рябь" (МЭ 122). Ср. об имени "Волна" (Uðr) с. 74 наст. изд.
4. Приблизительный перевод: "Коротышка", "Кочерыжка", "Толстоногая", "Чумазая", "Торопыга", "Служанка", "Оборванка", "Долговязая". Значение имени Eikintiasna неясно.
5. Тулы, т. е. перечни наименований, приводятся в рукописях "Младшей Эдды" сразу после главы "Язык поэзии". В отличие от эддических тул, всегда сюжетно мотивированных, они представляют собой автономные стихотворные тексты. Содержащийся в них материал весьма неоднороден, и принципы его систематизации в большой мере определяются заглавным референтом. Заметим, в частности, что тула йотунов несходна с тулой великанш (тролльчих) уже в том отношении, что содержит почти исключительно имена, известные из мифов. См. также след. сноску.
6. Показательно, что, далеко не все тулы, включенные в рукописи "Младшей Эдды", содержат в зачине слово heiti. Так, перечень асинь вводится словами: Nú skal ásynjur allar nefna "Теперь следует назвать всех асинь"; перечень имен Тора – словами: Þórr heidr Atli "Тор зовется Атли (Свирепым)". Ср. начальные строки тулы мужей: Mál er at segja / manna heiti "Время сказать хейти мужей"; и тулы мечей: Ek mun segja / sverða heiti "Я скажу хейти мечей". Подробно о хейти в тулах см.: [Гуревич 1984].
7. К прозе, претендующей на правду, следует отнести и записанные лишь в новое время исландские сказки-бывальщины, события которых привязаны к конкретному месту и времени. Великанши обычно называются в них просто trollkonur. Но существует сказочный сюжет о разгадывании имени тролльчихи: тролльчиха, имя которой названо, теряет свою силу и исчезает (IÞ 80-82).
8. Приводимые ниже хейти представляют собой в большинстве случаев производные либо сложные имена. Многие из них образуется по конверсии от прилагательного или глагола. Имена с менее ясной внутренней формой не переводятся, но отсылаются к наиболее вероятному этимону.
9. Auðr – имя основательницы знатного исландского рода (Ауд Глубокомыслая); смешалось в традиции с именем Uðr (Unnr).
10. К данной субпарадигме принадлежит также слово brúðr, не имеющее соответствия в собственных именах.
11. Ср., однако, соскальзывание имени в сторону апеллятива в Gðr. I.24. Urðr dóglinga / hefir þú œ verið "Урд (роковой судьбою) героев всегда ты была".
|
|
