Литература

Источник: Скандинавский сборник IV. – Таллин: Эстонское государственное издательство, 1959

1. В последние годы в нашей стране значительно возрос интерес к Исландии. Издан ряд переводов книг исландских писателей и ученых. Наряду с произведениями исландской художественной литературы на русский язык переведены работы Кристиниа Андрьессона (1), "Современная исландская литература", Эйнара Ольгейрссона "Из прошлого исландского народа (Родовой строй и государство в Исландии)", Гюннара Бенедихтссона "Исландия в борьбе за независимость". Все это делает, как представляется, весьма своевременной постановку вопроса о принципах транскрипции исландских имен, поскольку, в общем, в передаче исландских имен еще не успели сложиться прочные неправильные традиции, аналогичные русским традиционным Гейне, Теккерей и т. п. (2)

2. Прежде чем перейти непосредственно к теме настоящей статьи, нам хотелось бы вкратце остановиться на том, какими, по нашему мнению, должны быть принципы передачи иностранных имен вообще.

2а. Принцип транслитерации должен быть решительно отвергнут. Ведь целью передачи имени должна быть фиксация звуковой формы данного имени средствами алфавита языка, на который осуществляется эта передача; в результате прочтения этой передачи, в соответствии с правилами произношения языка перевода, должна быть наиболее точно воспроизведена именно звуковая форма данного иностранного имени. Единственный практический смысл транслитерации состоит, в сущности, лишь в том, чтобы можно было без особых усилий восстановить графическую форму имени (или слова) на языке подлинника. Однако на практике, в общем, транслитерация никогда в чистом виде (т. е., так сказать, без примеси транскрипции) не встречается, и это ее сомнительное преимущество перед транскрипцией не может быть использовано. Впрочем восстановление графической формы имени на языке подлинника по транслитерации на русском языке задача, во-первых, возникающая крайне редко, а, во-вторых, в значительной степени бессмысленная, ибо даже самая точная транслитерация иностранного имени по-русски в общем не может дать гарантий от ошибок. Так вполне очевидно, что невозможно было бы отобразить в русской передаче различие между французскими буквами е, é, è, ê.

26. Подобно тому, как практически почти никогда не проводится последовательно принцип транслитерации, так весьма редко выдерживается последовательно и принцип транскрипции (3). Это связано с рядом причин как объективного, так и субъективного характера.

Основная объективная причина того, что транскрипция лишь в весьма редких случаях бывает и, более того, может быть абсолютно точной, состоит в том, что состав фонем языка-подлинника и языка перевода, как правило, не совпадает. Так средствами русской орфографии невозможно, например, точно передать исландские звуки þ, ð или сохранить различие между двумя норвежскими фонемами i, y. Если широко распространенный в германских языках звук ø, ö, встреченный в имени в положении после согласного, может быть если и не точно, то, по крайней мере, более или менее похоже передан русским ё (Гёте), то этот же звук в начале слога мы вынуждены передавать совсем неточно как э (Эленшлегер). Ясно, что передача Гюго весьма далека от совершенства, но многим ли будут лучше "транскрипции" Юго или Уго?

Так, средствами русской графики, как правило, не передается различие в долготе и краткости гласных. Действительно, почти никогда не обозначается долгота немецких гласных двойными русскими при их передаче; более того, написания вроде Швериин, Рююген, Бааден, Оодер и т. п., очевидно, вызвали бы по меньшей мере удивление. Однако дело здесь было бы не столько в неправильности принципа передачи долгого гласного языка-подлинника двумя русскими гласными, сколько в новизне и неоправданном усложнении передачи. Ведь передача финских долгих гласных (ср. Аалтонен, Уусимаа, Хаанпяя) двумя русскими буквами не вызывает возражений. Дело объясняется тем, что долгие финские гласные всегда обозначаются финской орфографией двумя одинаковыми буквами, и поэтому их русская эквивалентная передача является одновременно и транскрипцией и транслитерацией.

Вместе с тем немецкие двойные согласные последовательно передаются у нас двойными русскими. Это, в общем, создаст довольно парадоксальную картину: различие в долготе гласных, реально существующее в немецком языке, не находит в русской передаче своего отражения, тогда как чисто орфографическое различие в долготе согласного (имеющее своею целью исключительно обозначение длительности предшествующего гласного) последовательно отражается при транскрибировании немецких имен. Если сравнить русскую передачу названий двух населенных пунктов в Нижней Саксонии Меhlе (Меле) и Меlle (Мелле), то легко увидеть, что если мы хотим сохранить различие в количестве немецкого гласного (единственного, что различает эти два слова, если не считать качества гласного, которое все равно не передать), то у нас для этого есть два пути: а) либо делать, как это делается (т. е. Меле – Мелле), б) либо писать соответственно Мееле – Меле. Нам представляется, что первый, традиционный, вариант предпочтительнее по ряду причин, вдаваться в которые сейчас нет смысла.

2в. Весьма существенным зато представляется то обстоятельство, что лица, знакомые с правилами немецкого произношения, будут, читая весьма "нефонетические" передачи Меле и Мелле, все же правильно произносить их. Для них, правда, останется неизвестным, как пишется первое из этих имен – Mehle, Meele или Мelе, но – и это главное – из этой транскрипции им будет видно, что в первом имени слог открытый и следовательно долгий, а во втором – закрытый и следовательно краткий.

Таким образом, существуют определенные правила чтения русских передач иностранных имен, компенсирующие неточность транскрипции и позволяющие людям, знакомым с ними (т. е. знакомым с фонетикой и орфографией данного иностранного языка) довольно правильно читать эти имена (4).

Думается, что было бы весьма полезным и оправданным помимо создания точных и разумных правил транскрипции для всех языков, с которых у пас осуществляются переводы, создать также краткие правила чтения русских передач иностранных имен, в которых сообщались бы вес те сведения о произношении, которые невозможно отразить в транскрипции. Как передать, например, палатализированность исландских к и г перед е и и? Вряд ли можно признать целесообразным употребление после этих букв мягкого знака, как это делает Картографическое управление. Такие вещи надо оговаривать в правилах.

3. Изложению самих правил передачи исландских имен русской орфографией хотелось бы предпослать несколько слов о некоторых общих моментах этой передачи, а также в этой связи остановиться на отдельных характерных ошибках, встречающихся в практике наших переводов произведений исландских авторов.

За. Во-первых, хочется подчеркнуть то, казалось бы, очевидное положение, что имена собственные должны подвергаться транскрипции в форме именительного, а не какого-либо иного падежа. К сожалению, тут встречаются отклонения, например, Факсафлоа (дат. п.) вместо Факсафлои (точнее – Фахсафлоуи), Губранди (дат. п.) вместо Гудбрандур (Гвюдбрандюр), Скага (дат. п.) вместо Скаги (Скайи) и т. п. Для исландцев нередко бывает характерным указание места происхождения человека или его жительства (типа "такой-то из …"). Тут есть две возможности передачи: а) полностью сохранить всю исландскую форму имени, например, Иоуханнес ур Кётлюм, Йоун ур Вёр; б) перевести предлог, а название места – обычно в форме дательного падежа, которого требуют в основном употребляемые в этой конструкции предлоги – восстановить в форме именительного падежа и согласовать в падеже с русским предлогом, например, Гуннар из Хлидаренди (Gunnar á Нliðаrеndа). Смешение этих принципов представляется неверным. Неправильными представляются передачи вроде Губранди из Хоулума вместо Гвюдбрандюр из Хоулара или Гвюдбрандюр ау Хоулюм (Guðbrandur á Hólum), женщина из Ландброти вместо из Ландброта (úr Landbroti).

Что же касается вопроса о предпочтительности первого или второго способа, то нам представляется, что в отношении древних текстов следует предпочитать второй тип (Гуннар из Хлидаренди), тогда как для наших современников следует выбрать первый (Йоуханнес ур Кётлюм). Сейчас у тех исландцев, кто носит имя подобной конструкции, оно фактически выполняет функцию фамилии, а само название места (чаще всего хутора) нам ничего не говорит. Ранее, например, в сагах, оно по сути дела было всего лишь указанием на место жительства носителя этого имени.

Имена нарицательные, обозначающие специфически исландские реалии и непереводимые на русский язык, следует брать, кроме того, в форме единственного числа. Впрочем, здесь в наших переводах нам запомнилась только одна ошибка, а именно, слово римуры вместо римы (по-исландски ед. ч. ríma, мн. ч. rímur).

36. Следующим существенным моментом является вопрос о сохранении окончания именительно падежа. Большинство исландских существительных мужского рода и следовательно многие мужские имена и некоторые существительные (в основном, имена) женского рода имеют в именительном падеже окончание -ur (в древнеисландском -r), например, Guðmundur, Þorbergur, Hildur. Следует ли сохранять в транскрипции это окончание? В отношении древних текстов у нас установилась традиция отбрасывать его, ср. Гудмунд, Халль, Гуннар, Коль, Торгейр (5) вместо древнеисл. Guðmundr, Hallr, Gunnarr, Kolr, Þorgeirr (6). Аналогично поступают и в тех случаях, когда первоначальное r ассимилировалось с последним сонантом (n или l), удлинив его: Ньяль, Кетиль, Свейн, Стейн вместо Njáll, Ketill, Sveinn, Steinn. В современных текстах предпочитают окончание именительного падежа сохранять, передавая через -ур, ср. Бьяртур, Тоурдур (7), Гримур, Томсен, Стейнгримур Торстейнссон, Гестур Паульссон (8) и т. п. Последовательное проведение этого принципа может поставить переводчика в затруднительное положение, когда ему встретятся в одном тексте и имена современные и, скажем, имена героев саг. Смогут получиться предложения вроде "Любимым героем Гримюра был Грим сын Ньяля". Представляется, что в отношении современного исландского языка следует придерживаться сохранения окончания именительного падежа -ur. Отбрасывая это окончание, мы ведь получаем только основу имени, реально встречающуюся в языке обычно в винительном падеже и иногда в дательном. Подобная практика отбрасывания окончаний именительного падежа у нас имела место в отношении латинских имен. Тут уже сложилась прочная традиция, сломать которую нет никакой возможности, хотя, на наш взгляд форма Плиний или Петроний ничем не лучше форм Плиниус или Петрониус. Во многих языках именительный падеж имеет свой особый показатель, который обычно при передаче этого имени на других языках сохраняется. Такими окончаниями являются, например, окончания -а и -ая в русских женских фамилиях (Панова, Крупская) или -ий в русских мужских фамилиях (Белинский). Но, насколько нам известно, они не отбрасываются при передаче, например, на современные германские языки, хотя и здесь есть известные отклонения, вызываемые, правда, скорее незнанием, чем последовательным проведением каких-либо разумных принципов.

Что же касается сохранения окончания именительного падежа в древнеисландских именах, то решение его зависит от общих принципов их транскрибирования, ср. ниже § 5.

3в. Весьма нередко встречаемой ошибкой в переводах произведений исландских авторов является употребление данизированных (или норвегизированных) исландских имен. При переводе произведений исландской литературы на скандинавские языки именам собственным обычно придается форма, в которой они существуют в языке перевода. Исландские географические названия часто переводятся (калькируются). Такие "скандинавизированные" исландские формы как Снорре (вместо Снорри), Бредефьордур вместо Брейдифьёрдур (или -фьорд), Лаугервей вместо Лейгавегюр и т. п. на наш взгляд в русских переводах недомустимы.

3г. Предлагается передавать исландские имена русским алфавитом, руководствуясь нижеизложенными правилами. Многие из них, возможно, общеизвестны, однако, хотелось бы дать цельную сводку всех существенных моментов транскрипции:

Примечание: хотя двойные согласные в безударных слогах не произносятся долгими, их следует сохранять, чтобы понапрасну не усложнять (упрощая!) передачу. Ведь, например, при естественном прочтении фамилии Böðvarsson Бёдварссон ни исландцы, ни мы не произнесем долгое с.

3д. В рамках настоящей статьи не представляется возможным подробно аргументировать выбор той или иной передачи. Хотелось бы все же остановиться на одном моменте, который, как нам кажется, может вызвать наибольшее число возражений – а именно, на передаче u через ю после согласных. В самом деле, шведское и норвежское u передается у нас через у (13). Однако причина этого состоит, на наш взгляд, в том, что в этих языках имеется фонема y (у), которая передается в положении после согласных русским ю, например, Nyby Нюбю. Судить о том, правильно ли это, не входит в нашу задачу. Отметим только, что, как представляется, фонетически точнее было бы передавать норвежское у через русское и во всех случаях, а "освободившееся" ю использовать для u. Фонематически это тоже было бы совершенно неточно, но фонетически в норвежском языке разница между i и y меньше, чем между u и o (= европейскому u).

Показательно, что буква u во французском и голландском языках, отражающая звук, фонетически, в общем, сходный с исландским u, передается, как правило, через ю (после согласных), ср. фр. Sucy Сюси, Lunan Люнан, голл. Burum Бюрюм, Lunteren Люнтерен (14).

Все это даст основание считать передачу u через ю вполне закономерной.

4. Приведенные правила транскрибирования можно дополнить краткими правилами чтения исландских имен в русской передаче:

а) Ударение всегда падает на первый слог.

б) Ударный (первый в слове) гласный долгий, когда за ним следует гласный, одинарный согласный или ноль звука.

в) Согласные никогда не смягчаются (палатализируются), за исключением к и г перед е или и, т. е. первый звук в исл. Гейр произносится примерно так же, как в русск. Герман. Сочетание кь и гь следует произносить без звука й, а смягчая к, г, например, Кьяртан следует читать как Кяртан (15).

г) Исландские б, д, г произносятся гораздо глуше, чем русские.

д) Сочетания ау и оу произносятся в один слог.

Другие правила чтения предполагают владение особыми звуками, отсутствующими в русской фонетике (например, глухими л, м, н, р) либо требуют сложной формулировки (например, правила аспирации). Поэтому представляется возможным ограничиться этими пятью моментами.