Был некогда в королевстве Швеция один король, по имени Олав1, человек большой доброты, трудолюбия, но также и большого благоразумия, да и в делах воинских необыкновенно удачливый. В сердце его жило благочестие, не потому, однако, что он знал, что это такое. Ибо был он язычником и поклонялся идолам, ничего же другого не ведал. Но как-то услыхал он чье-то упоминание о христианстве, однако к чему это и почему так называется – никак не понимал он того, ибо не познал еще Христа, а наставить его в вере было некому. И был он весьма дружен с английским королем Милдредом2 – до того, что они обменивались друг с другом роскошными дарами и подношениями, заключили друг с другом мирный договор, и оба их королевства жили в покое. Вот так это было. И вот случилось, что в одном из секретных посланий, которыми они между собой обменивались, король Олав, подвигнутый к тому Божьей благодатью, попросил у английского короля, чтобы он послал к нему кого-нибудь основательно сведущего в истинной вере, объявив, что желает сделаться христианином, если только ему удастся получить точные сведения о вере христиан. Услыхав об этом, король Англии Милдред понял, что Господь посетил сердце его (Олава. – В. Р.), возрадовался же весьма и возвеселился посещению сему, и благосклонно принял просьбу его, соделавшись общником в спасении души его.
Созывает, стало быть, король Англии всеобщий собор людей церкви и священнослужителей3 и уведомляет их о богоугодном короля Швеции желании и просьбе, равно как и о намерении его служить отныне Царю Небесному и подклонить выю свою под иго веры. Вот уже три дня заседает созванный королем собор, и много уж произнесено на нем речей увещательных и благочестивых, чтобы отправить к королю Швеции проповедника веры христианской, – но и из столь великого собрания служителей Христовых не находится никого, совсем никого, кто бы во имя Божье захотел возложить на себя тяготы такого путешествия. Ведь на слуху у всех жестокость и дикость языческого племени, поэтому-то и вселился трепет в каждое сердце. Однако Господь Всемогущий, знающий будущее наперед, предвечно алчущий всеобщего спасения и ничьей гибели не желающий, заранее позаботился о том, чтобы послать к шведам такого человека, который бы был вправду достоин изгнать из их душ заблуждения. И вот, после трехдневных заседаний, после того как никто не изъявил желания принять на себя тяготы такого путешествия, будучи вдохновлен свыше, поднимается наконец-то среди собора святой Сигфрид, Йоркский архиепископ4, – человек всеми уважаемый и весьма боголюбивый, необычайно искушенный в божественных науках: из сокровищницы знаний своих мог он цитировать и новые и древние писания – и обращается к королю и всем собравшимся лучшим людям королевства с такими словами: "Святейшие отцы, созванные сюда по воле Бога и по приказанию короля, внимайте мне! Почему же не хотим мы исполнить желание Господа и просьбу нашего государя, хотя совершенно очевидно: вот перед нами знамение воли Господней, что должно силой Божьей избавить племя сие от заблуждений и ко спасению душ их проповедовать им путь истины. Ибо если мы ко славе имени Божьего и к чести нашего королевства всеми нашими помыслами и трудами своими неутомимо служим земному властителю ради устроения земных дел, то насколько более следует нам исполнять волю божественного промышления (от которой нам следует ожидать воздаяния за труды всей нашей жизни) в тех случаях, когда мы труждаемся не ради земного и преходящего, а ради одних только душ людских для обращения их к самому Господу. Ведь будем же мы блаженны, коль скоро выпадет нам быть изгнанными за Господа или даже умереть, потому что "блаженны изгнанные за правду"5, "блаженны же и умирающие в Господе"6. Так да воспламенится дух ваш и думы ваши во Господе, и с верой в душе да возложите на плечи свои тяготы такого путешествия, дабы после подвигов сих получить воздаяние в виде дара жизни вечной".
И лишь только произнес это муж Господень, а все услышали, сразу покорила всех речь его, и изъявлением божественной благодати все присутствовавшие возложили на него свои надежды, чтобы принял он на себя тяготы путешествия, а впоследствии сподобился бы, без сомнения, получить за труды земные тот вечный дар, о котором сам проповедовал. Так вот, значит, он, будучи борцом Господним, крепко полагаясь на Господа Бога своего, послушно и без страха взял на себя труд совершить это странствие, доверенное ему со всеобщего согласия, вручив себя и своих спутников Божьему промыслу и помоге Его, а равно и святым их молитвам. Простившись же с ними, отшел от них7. И велит святой муж своим спутникам, чтобы они как можно быстрее приготовили все необходимое для путешествия и поскорее снарядили корабль, снабдив его требуемыми принадлежностями. И вот, когда все необходимое для поездки было подготовлено, святой Сигфрид изгнанником всходит на корабль, покидает родину, родителей и отчий край, распахивает паруса и вместе со своими спутниками прокладывает путь посреди морской глади. Подгоняемые попутным ветром, они бороздят широкие просторы и в конце концов по прошествии нескольких дней пристают к берегам Дании. В то время христианство в Дании было свеженасаженным8, ибо язычество не совсем еще склонило свою шею перед истинной верой. Итак, молва о прибытии святого мужа распространяется по всем окрестностям, ибо не мог свет, который Божья благодать предназначила для спасения язычников, длительно оставаться сокрытым во тьме. Сам король Дании, услыхав о его приезде, преисполнился величайшего веселья, да и все его приближенные неистово ликовали. Бароны и лучшие люди королевства9 вместе с королем вышли ему навстречу, приняли его с величайшими почестями, глаголя: "Благословен грядущий во имя Господне"10. В то самое время при короле состоял один муж великой святости и благочестия, проповедник истинной веры, который неистощимыми увещеваниями и святой своей проповедью укреплял народ в страхе Божьем11. Сей, узнав о приезде святого мужа, оказал ему во всем должное почтение и подарил ему сердечную дружбу. И были же эти двое, коих благодать Божья из дальних стран привела сюда ради спасения язычников, при короле словно светочи, поставленные на подсвечник. Каждодневно услаждался король беседами с человеком Божьим, зная, что муж сей свят и блажен, а его благодатные увещания хранил король в тайных глубинах души своей. Однажды, по прошествии некоторого времени, в течение которого король все большие и больше находил услады в беседах с ним, муж Господень сообщил королю о цели своего странствия и, получив у него дозволение, сердечно поблагодарил за благодеяния, оказанные королевским величеством ему и его спутникам. Услыхав о его намерении, король весьма опечалился, что не сможет он долее удержать у себя столь замечательного утешителя и советника. Ибо было ясно, что нелегко отговорить его от продолжения единожды начатого пути, ведь неотступно требовали его заботы как дело спасения душ, так и проповедь веры, через которую должно было совершиться обращение к Богу племени шведов. Итак, король снабдил его проводниками12, они попрощались друг с другом, и муж Господень, будучи неколебимым воином Христа, не страшась угрозы сделаться мучеником, но надежно вооружившись оружием веры, уповая на помощь Господа Бога своего, обратил лице свое в сторону Швеции, куда и направлялся, вступил на тропы неторные и, преодолевая суровые горы, отвесные скалы, дремучие леса, достиг наконец области, которая называется Вэренд и которая является самой южной из областей Готии13, изобилует всеми благами реками, полными рыбы, пчелами и медом, украшена плодородными полями и лугами, кишит самыми разными дикими зверями и окружена огромными густыми лесами14. И вот, как мы и сказали, святой муж Сигфрид, Йоркский архиепископ, в первую очередь попал именно в нее и, ведомый Господом, явился в город Эстрабу, который местные жители теперь называют Векшё. В этом городе возвели каменную церковь в честь этого святого и в воспоминание об Иоанне Крестителе, и церковь эта, значит, вплоть до сего дня украшена епископской кафедрой15.
Город этот, стало быть, окружали леса и богатые рыбой реки, кругом были зеленеющие луга, среди которых святой Господень и разбил свой шатер, повелев своим спутникам отдохнуть после изнурительных трудов и тяжкого путешествия. А сопровождали его три его племянника, коим имена: Унаманн, Сунаманн и Винаманн16, первый был священником, второй – диаконом, третий же – иподиаконом. Итак, святой муж, истомленный великой тягостью пути, желая покойным сном восстановить силы совершенно вымотанного тела, вошел в шатер и дал себе краткий отдых. Увидев это, Унаманн, племянник его, ревностно заботясь о своем господине, вошел вслед за ним и сел подле. Муж Господень быстро заснул и увидел, что возле него появился ангел Господень, осиянный светом великим. С ликом приветным сказал он: "Встань скорее, угодник Божий, и следуй за мной". И душа Сигфрида последовала за ним, а он привел ее в одно близлежащее место, возле озера, указав, что оно предназначено для возведения церкви, очертил положенные для нее пределы и с этим исчез. И вот пробудился человек Божий ото сна и поднялся, увидав же, что при нем был один только племянник его, произнес: "Входил ли сюда кто-нибудь, покуда я спал?". А когда тот ответил ему: "Никто, господине", святой продолжил и сказал: "Явился мне в видении некий муж, прекрасный видом, красивый лицем, и, обратившись ко мне, говорил так: "Быстро встань и следуй за мной". Когда же я пошел по следам его, указал он мне на место для церкви Божьей, где будут прощены беззакония грешников, очертил также положенными пределами длину и ширину ее, глаголя: "Да созиждешь на месте сем храм Господу, где будут прощены беззакония грешников, а праведные обретут благодать". Так иди же, поглядим, подтвердится ли это видение, явившееся мне во сне, свидетельством истины". Тотчас же встал человек Божий и поспешил к тому месту, и обнаруживаются там те самые явные знаки, которые указал ему ангел. И по заслугам восславили они оба имя Господа, который всегда утешает верных своих в упованиях их. Итак, по прошествии нескольких дней стали сходиться к нему жители той земли: кто из любопытства, а кто и из благочестия – те, стало быть, чьи сердца вдохновил Дух Святой. И немало же дивились они, узрев человека в священнических одеяниях, украшенного ризой и посохом, с рогами на голове17, ибо никогда раньше такого не видали. Затем муж Господень, воспользовавшись возможностью для проповеди, неутомимо проповедует всем прибывающим слово Божье. И многие внимали ему, дивясь красноречию его и словесному искусству. Иные же, у кого душа была поразумнее, напротив того, слушали его из любви к учению его. Ведь споспешествовал его трудам и проповеди сам Господь, просвещая через него сердца слушавших. Стекалось к нему множество знатных людей и других местных жителей, прослышавших о том, что проповедуется новая вера. И, не противореча ему, всей душой впитывали они слово жизни, приклоняя ухо свое к божественному учению. Эта область делилась в то время на двенадцать триб, главы, или же знатные люди которых распоряжались общественными делами, следуя древним законам18. И вот, вдохновленные Божьей благодатью, старейшины этих двенадцати триб созвали народное собрание всей области, где было постановлено, чтобы из каждой трибы избрать людей, которые бы выступили словно бы ручателями за остальных в деле восприятия таинства крещения. Так вот, избрали они двенадцать старейших и мудрейших из этих триб, послали их к мужу Господню, дабы, познав истинность проповеди его, они бы с общего согласия всей области предстали перед ним переговорщиками. Пришли же сии двенадцать туда, где муж Господень сеял семена веры, и внимательно слушали из уст его слово жизни. Чего же более? Дошел муж Господень до изъяснения того места в Евангелии, где Господь речет: "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие"19. А также: "В день, когда обратится грешник и восплачет, предадутся забвению прегрешения его". А также: "на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся" и проч.20 Также: "так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" и проч.21 Тот же час сии двенадцать были просвещены Духом Святым и обратились в истинную веру кафолическую, твердо уверовав, что Иисус Христос – агнец Божий, искупитель грехов человеческих, и крестились в источнике, бьющим возле горы Эстрабу22, и дали записать свои имена. Он же записывает их имена, чтобы, стало быть, не забыть их и чтобы никто из них часом не отшел от веры по наущению дьявола.
И вот, на двенадцатый день они снова собираются вместе и отправляются к человеку Божию, и объявляют, что все помышление их души в том, чтобы хранить нерушимо обет веры, который они дали Богу и человеку Божию. Услышав это, муж Господень возрадовался и благословил Господа, говоря: "Хвалите Бога, все народы" и проч.23 Достав перечень их имен, он спросил каждого об его имени, и обнаружилось, что одного не хватает. Итак, святой Сигфрид весьма опечалился из-за этого человека, сказав, что он либо притворился верующим, либо пожалел о своем добром поступке. Он поинтересовался у них, по какой причине вышло так, что один отсутствует. Они же, оправдывая того, ответили, что это произошло вовсе не потому, чтобы он хоть на малую толику пожалел о своем решении и обете, а потому, что его, всей душой исповедовавшего чистоту веры, настигла внезапная смерть. Услышав о том, что его постигла смерть, муж Господень очень расстроился и помолился за него, препоручив Господу его благочестие и веру, прося, чтобы душа его обрела хоть какой-нибудь покой, чтобы не было радости врагу рода человеческого заполучить ее – ту, в которой чистота веры свидетельствовала, что она достойна спасения24. А вскоре после этого, когда христианская вера возросла и усилилась там, человек Божий по чьему-то совету разрешил его родным и близким в память о его боголюбии поставить рядом с его могилой знак креста Христова. И стекалось ежедневно к мужу Господню множество уверовавших, и крестились от него во имя Отца и Сына и Святого Духа. И ото дня ко дню умножалась неисчислимая толпа верующих, и вот уже большая часть жителей той области подклонила шеи свои под иго христианской веры. А муж Господень радовался, ликуя, о Господе Боге своем – что во все время зрел врага рода человеческого простертым у ног своих и неспособным лишить его плода трудов его. И укреплялась твердость его святой проповеди, а громкая слава о нем широко распространялась в народе.
И вот, король Олав, о котором мы упоминали выше, услыхав о его приезде в королевство Швецию, отправляет к нему достойных послов и просит его к себе явиться. Святой Сигфрид устроил все необходимые дела в соответствии с церковным правом25, поручив руководство церковью Божьей своему племяннику Унаманну, человеку в высшей степени благочестивому и ревностному, Сунаманну же и Винаманну он повелел быть его помощниками, наказав им, чтобы они неусыпно молились Господу и проповедовали, крестили бы во имя Божье народ, стекавшийся туда ради крещения, и истово благовествовали язычникам слово жизни. Итак, укрепленные и вдохновленные его увещеваниями, равно как и силой его духа, они с величайшим усердием, не зная отдыха, старались претворить в жизнь порученное им дело, проповедуя и крестя тех, кто, оставив лживых идолов, прибегал ко Господу, себя же самих они целиком посвятили служению Господню. Всем этим они наносили дьяволу неизмеримый ущерб.
Итак, святой Сигфрид, наставив стадо свое, попрощался со всеми и вместе со своими спутниками быстро снялся с места во исполнение замысленного им начинания, и вскоре прибыл к королю Швеции. А король, обрадовавшись, вышел ему навстречу и принял его с величайшими почестями. По прошествии немногих дней, в которые человек Божий проповедовал народу слово благодати, король уверовал и крестился сам, а также все его чада и домочадцы, все его войско и вся его родня26. Покончив с этим, святой Господень, видя, что народ пребывает в плену разнообразных суеверий, очень огорчился в душе своей и, сопереживая ему, пролил на раны его бальзам благодатных увещаний, смочив язвы его елеем святой проповеди и окунув его в воды святого крещения. Неустанно подвизался он в деле сем, так что снисхождением Божьей благодати народ оставлял дьявольские заблуждения и устремлялся ко крещению, люди начали разрушать святилища языческих богов и причинять дьяволу неизмеримый ущерб. Когда же святой предстоятель узрел, что неисчислимое множество людей с готовностью и благочестием в душе переходит в христианскую веру, он необыкновенно ликовал и ради счастия своего вознес благодарность Богу Отцу, который даровал ему своими трудами прийти на помощь своему народу. А дьявол, видя, что через Сигфрида погибают плоды злодеяний его, которые он приобрел, введя в заблуждение души обманутого народа, берется за другое, не раз уж им испытанное оружие греха и, пользуясь долгой отлучкой пастыря, накидывается на лишенных всякого защитника овец, чтобы задрать их. И вот, возбудил он такую ярость и злобу против племянников святого мужа, что поднял на них двенадцать заговорщиков, приблизив тем самым срок их убийства. А коль скоро зашла речь о страстях их, то необходимо, во утешение нынешним и будущим, кратко поведать о том, как в отсутствие мужа Господня претерпели они мученическую кончину.
В то время как святой предстоятель находился у короля, три его племянника, как было сказано, Унаманн, Сунаманн и Винаманн, оставались в том самом городе, который теперь называется Векшё и который святой муж обстроил, возведя там деревянную церковь. Неустанной проповедью и увещаниями они обращали народ к вере в святую неделимую Троицу. Однако, поскольку они недостаточно хорошо знали обычаи и язык той страны, они приблизили к себе нескольких знатных и достойных мужей, которые представлялись им благоразумнее прочих в том, что касалось устройства всяческих дел27, и, решая, что им следует предпринять, чаще всего опирались на их советы. Эти люди до такой степени пользовались их доверием, что нередко обедали и пировали вместе с ними, а также были посвящены во все их тайны. Они видели в том числе ценности и дорогую утварь, которая была по-разному украшена – чаши, блюда, золотые и серебряные ложки, -и дивились на все это. А так как это происходило довольно часто, то дьявол, вечный завистник и похититель всяческого блага, возбудил против них названных двенадцать мужей и подтолкнул их к тому, что они стали совещаться относительно возможности смертоубийства: как бы им погубить их, а их богатства похитить. Но, боясь, чтобы простой народ не помешал им осуществить задуманное ими злодейство, они, по языческому обычаю, бросили между собою жребий и избрали из двенадцати человек восьмерых, которые должны были исполнить замысленное злодейство и, в ночи, погубить невинных, что они и сделали. А было это так: прислужники сатаны ночью ворвались в дом, где спали упомянутые мужи, и, выхватив мечи, зарубили их – отсекли им головы. И вот, совершив это гнуснейшее преступление, они взяли святые головы их и положили в достаточно вместительную кадку28, привязали к ней огромный камень, который с трудом могла сдвинуть пара волов, и забросили ее в середину озера, лежащего рядом с церковью, что посвящена этим мученикам, к югу от нее.
Потом, возвратившись, сии нечестивцы перевязали их ноги веревками и отволокли тела в густые заросли, где лазают лишь дикие звери, и, бросив там, навалили сверху груду камней, надеясь сокрыть свое грязное преступление от божественного благочестия, взорам которого доступно и открыто все на свете. Однако Господь Всемогущий, знающий будущее наперед, предрешивший и предназначивший святым своим спастись через мученичество, не мог терпеть, чтобы тела их долго лежали "в степи печальной и дикой"29, но желал явить святость их, ниспослав внезапные знамения и чудеса. И часто на месте том собиралась огромная стая воронов, которые весь день непрерывно кричали и граяли30. А ночью восходил к небу от места того чудно сияющий столп, прозрачным светом своим доставляя ясное свидетельство их святости. Видя такое, непосвященные и неверующие поражались, что у них стали являться столь необычные знамения, и думали, что вскоре их ожидает нечто радостное и удачное. Ведь собирались люди во множестве и толковали один другому значение этих чудес. И нечестивые преступники дрожали от страха, как бы праведным судом Божьим не стало известно всему народу об их гнусном злодеянии и как бы не пало на них по заслугам их достойное их мщение. И вот, тайно унесли они святые тела мучеников из того места, где бросили их, и ночью переправили в другое, и захоронили. Там они – тайным судом Божьим, по грехам племени сего – и сокрыты до нынешнего дня.
Итак, обрадовался дьявол своей столь ужасной победе – убийству слуг Божьих – и немедля взялся за оружие греха, стал яростно нападать на свеженасаженное христианство31 и, препоясавшись отравой своих беззаконий, накинулся на лишенных пастырской заботы овец, чтобы задрать их. И разжигает он гнев, пробуждает зависть, обостряет низменные страсти, питает раздоры. В этом поощряет ненависть, в том взращивает коварство, одного преисполняет гордыней, другого сводит с пути хитроумными уловками, третьего растлевает прелюбодеянием, иного погубляет человекоубийством. Этими-то орудиями зла он нежданно уловляет людей и увлекает за собой в преисподнюю. Святой же Сигфрид, когда до него дошла весть об убийстве его племянников и когда он узнал о причине их гибели, вознес превеликие хвалы Господу, который через венец мученичества вырвал их из нечистот сего мира и предназначил им путь к Себе, даровав им прекраснейшую смерть от пролития крови их. Итак, исповедник Христов, немало, болея душой о препорученных его заботе овцах, лишившихся всякого наставления и утешения, решает ускорить свое возвращение, чтобы наконец увидеть их и утешить. И вот, получив от короля дозволение и объяснив ему причину отъезда, Сигфрид повелевает своим спутникам готовить все необходимое в дорогу. А король, услыхав, сколь жестокая смерть постигла племянников святого мужа, крайне опечалился и послал туда вместе с человеком Божьим свою свиту, пообещав, что вскоре сам последует за ними, и сказав: ''Пусть впереди пойдет твое преосвященство вместе с твоими спутниками, и да приложите все старания, чтобы снова возродить свеженасаженную веру стада твоего32 и вернуть все в прежнее состояние. Мы же, нимало не медля, отправимся вслед за тобою, искупим причиненное тебе бесчестие и, в соответствии с нашими законами и по принадлежащему нам праву суда33, взыщем подобающее удовлетворение, и отомстим за жестокое убийство твоих племянников". Ибо король опасался, как бы человек Божий, движимый великим горем и смятением из-за убийства его родственников, не покинул преждевременно еще не стойкий в вере народ.
Когда, стало быть, святой Сигфрид вернулся в Вэренд, он обнаружил, что, как было сказано, его племянники умерли, а также узнал, что вся утварь, или же все предметы, оставленные им для богослужебных, равно как и для домашних нужд, полностью расхищены и утрачены34, а народ нетверд в вере и уже почти отшел от нее. И все более и более скорбел он. Но вот, превозмогая скорбь трудами, он не шал ни днем, ни ночью, усердствуя в молитве, проповеди и наставлении. Он оплакивал отпадение одних, укреплял в вере других, обращал в нее третьих и воспитывал в них постоянство, он также ласково принимал тех, кто приходил креститься, а себя самого несгибаемо посвящал служению Господню. Одновременно святой муж неустанно молил Господа, чтобы по милости Своей он указал ему, где его племянники. И однажды ночью, выйдя из своего жилища, он проходил мимо озера, расположенного рядом с церковным кладбищем, и увидел на поверхности озера три светоча, горевшие ровным светом, подобно звездам, и плывшие по направлению к восточному берегу. Узрев сие, муж Господень, радостный, благословил Бога и быстро подбежал к озеру с восточной стороны. А как только эти светочи приблизились к берегу, муж Господень, скинув надетые на его ноги башмаки, вошел в воду и ринулся им навстречу. И понял святой Господень, что услыхал его Бог, и стал он превозносить достойными хвалами чудное и неизреченное милосердие Господа, который предназначил святых своих к заслуженному прославлению как на небе, так и на земле. Итак, когда человек Божий подошел поближе, чтобы скорее насытить жажду сердца своего, свет, который прежде явился его очам, исчез. Он же без капли сомнения продолжал искать и тщательно все обследовать, пока наконец не обнаружил деревянную кадку35 с тремя головами, привязанную к огромному камню. Он поднял ее, перенес на берег, сел, вынул головы и прижал их к груди. В неизбывной скорби и глубоком человеческом горе он сказал им: "Господу отмщение!" И тот же час голова одного из племянников заговорила и произнесла: "Свершится!" А другая сказала: "Когда ж?" Третья на это ответила: "Из рода в роды". Головы же их выглядели свежими и нетронутыми тлением, как если бы их только что отсекли от тела. О дивная сила Божия! О повсюду восславляемая мощь Его! О всем и во всем хвалимое Его милосердие! Коль великой радостью удостоил Он исповедника Своего, ибо свидетельством стольких чудес явил Он, как драгоценна пред очами Господа смерть святых Его. Снисходил с неба свет и сиял внутри высокого водоворота, не страшась бурных ветров меж крутящихся вод, меж неистовавшими волнами вздымалась огромная скала, бесчувственные уста мертвых голов вещали дивными голосами, движением языка и последовательным произнесением слов четко и внятно выражая смысл. И кто, услыхав о подобном, не изумится? Кто не обезъязычит? Итак, муж Господень, воспламенившись от сих чудес и милосердия Божия, укрепившись в вере во Господа, сделался еще тверже в силе Божьей и изо дня в день прочнее прилеплялся ко Господу: после того как он поместил у себя в достойном месте святые головы своих племянников, он усердно подвижничал бдениями, постами и неустанными молитвами, уничижая себя самого, и ежедневно возносил благодарности всемогущему Господу.
Тем временем король Швеции Олав, о котором мы говорили выше, собрав войско, прибыл в Вэренд с сильным отрядом. Он наказал справедливой карой убийц, или же заговорщиков, которые зверски зарубили святых людей. Жители же области, узнав о приговоре, вынесенном королем преступникам, испугались, и вселился трепет в сердца слышавших. Они стремились уменьшить праведно бушевавший гнев короля, и он наложил на них пеню серебром и золотом, а именно тройную виру за каждого из убитых. И вот, собрав деньги, король назначает народное собрание, и там при всех высыпают всю названную сумму. И призвав мужа Господня, король обращается к нему с такими словами: "Нам известно, о угодник Божий, что твоему преосвященству было нанесено тяжкое оскорбление – убили твоих племянников. Так да послужит тому, чтобы искупить совершенное против тебя преступление и восстановить твою попранную честь, большая груда сего желтого металла". На это человек Божий ответил: "Нам известно, о благородный король, и известно доподлинно, что этим поступком было нанесено немалое оскорбление величию Божию, а наше-то оскорбление мы легко можем позабыть. И поскольку тебе, о король, больше всех пристало иметь сокровища – золото и серебро, пусть сие послужит тебе и чести твоей, ты же, во имя Господа, уступи твои владения, Хоф и Чюрбю, которые ты имеешь в твоем королевском владении, в вечное пользование святой церкви". Услышав его убедительную просьбу, король охотно пошел навстречу его желанию и своей властью навеки утвердил за церковью Векшё те владения, которые просил человек Божий. После этого муж Господень прибег к привычному своему оружию: молитвами и слезами приносил он себя, как сладостное курение, в жертву Господу и препоручал Богу доверенное ему стадо. Ибо он обошел все области Швеции, проповедуя, крестя и обращая народ в веру Христову, а тех, кого напитывал верой, увещевал святыми увещаниями, чтобы они оставались прочны в ней – да получат от Господа воздаяние вечное. Ибо он строил церкви, поставлял клириков и наказывал им проповедью и крещением привлекать народ ко Господу. И вот, после того как он приобрел в тех областях для Бога великое множество верующих, возвратился он в свою церковь, построенную им в Вэренде. И там, как верный и благоразумный раб, с верой в душе принес он Господу своему полученный им талант36. И долго жил он там, служа Господу в святости и смирении, и в доброй старости счастливо отошел к Богу, которому всегда верно служил. И был погребен в том же самом месте, в котором он, по воле Божьей, избрал себе пристанище.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Шведский король Олав Шётконунг, или Олав Шведский (990-е годы – ок. 1022).
2. Некоторые исследователи склонялись к тому, чтобы видеть в упоминаемом здесь Милдреде (а такое англосаксонское имя известно: Sawyer В. Scandinavian Conversion Histories // TheChristianization of Scandinavia / Ed. by B. Sawyer, P. Sawyer, I. Wood. Alingsås, 1987. P. 102) английского короля Этельреда Нерешительного (978-1016), однако, вероятнее всего, Милдред – это вымышленный персонаж.
3. В оригинале: convocato communi concilio clericorum ас sacerdotum. Здесь "clerici" ("клирики") и "sacerdotes" ("священники"), поставленные как однородные члены, обозначают просто "людей церкви"; в данном контексте эти слова не имеют узкого терминологического значения.
4. Судя по английским источникам, Йоркский архиепископ, который бы носил имя "Сигфрид", никогда не существовал. О возможных побудительных мотивах, заставивших составителя жития сделать своего героя Йоркским архиепископом, см.: Sawyer В. Scandinavian Conversion Histories. P. 102,104-105. Что касается английского миссионера по имени Сигфрид, проповедовавшего в Швеции в конце X – начале XI в., то это, скорее всего, реальная личность. Однако кроме того факта, что святой Сигфрид действительно существовал, о нем ничего достоверно не известно. Подробнее см. предисл.
5. Мф. 5: 10.
6. Откр. 14: 13.
7. Весь эпизод, в котором объясняется, почему именно Сигфрид отправился проповедовать в Швецию, смоделирован по образцу главы 7 "Жития святого Ансгария". См. также: Schmid Т. Den helige Sigfrid. Lund, 1931. S. 80.
8. В оригинале: novellae plantation is christianitas. Словосочетание "novella plantatio" - это библеизм (Пс. 143: 12; рус. син.: "растения в их молодости"). Однако автор "Жития святого Сигфрида" употребляет его не поэтому, а потому, что данное словосочетание часто встречается в сочинении Адама Бременского (I, 20; III, 21; III, 74; IV, 34), которое было литературным образцом для агиографа. Ср. также вероятный первоисточник этого выражения – грамоту папы Николая I от 31 мая 864 г., цитируемую в главе 23 "Жития святого Ансгария" (см.: наст, издание, с. 53); "Ибо мы не сомневаемся, что все, что оказывается на благо церкви и не противоречит божественным установлениям, дозволено и следует делать, в особенности же в отношении столь свеженасаженного христианства (in tam novellae christianitatis plantatione), где обыкновенно случаются разные вещи".
9. В оригинале: barones et regni optimates. Как и в других местах, здесь терминология "Жития святого Сигфрида" крайне расплывчата и неопределенна. Множественное число "barones" (букв.: "бароны") обозначает в шведских источниках знать (преимущественно высшую), выражение "optimates regni" (букв.: "лучшие люди королевства") также не имеет конкретного значения и подразумевает свиту, приближенных короля или просто знатных людей, имеющих влияние на государственные дела.
10. Пс. 117:26; Мк. 11:9.
11. Учитывая общий фантастический характер жития, историческая идентификация этого второго проповедника невозможна.
12. Святой Ансгарий, отправляясь в Швецию во второй раз (глава 26 его жития), также имел при себе посланника датского короля. Автор "Жития святого Сигфрида", как и Римберт, подчеркивает особые отношения и близкую дружбу своего героя с датским королем. Литературное заимствование весьма вероятно.
13. Под Готией подразумевается Ёталанд. О связях Ёталанда с Данией и его значении для церковно-политического развития Швеции в IX-XII вв. см.: Sawyer P. När Sverige blev Sverige. Alingsås, 1991. S. 46-59. Вэренд – историческая область на юге Смоланда с центром в городе Векшё. Вэренд непосредственно граничит со Сконе и Блекинге, ныне ленами Швеции, но в Средневековье принадлежавшими Дании. Об истории Вэренда в Средние века см.: Larsson L.-O. Det medeltida Värend. Lund, 1964.
14. Здесь автор жития подражает описанию Швеции у Адама Бременского (IV, 21): "Свеония – страна богатейшая, земля, изобилующая плодами и медом. Кроме того, она превосходит все прочие области по приплоду скота; реки и леса очень удобны; вся страна полна чужеземными товарами". Эта параллель отмечена давно: Scriptores rerum Suecicarum medii aevi / Ed. E. M. Fant et al. Uppsala, 1828. Bd. 2. P. 350. N. l.
15. Возникновение епископства Векшё, видимо, следует относить ко времени ок. 1170 г. См.: Larsson L.-O. Det medeltida Värend. S." 49-52. Житие в настоящем своем виде сформировалось к началу (середине?) XIII в., когда епископство уже существовало. Посвящение кафедральной церкви святому Сигфриду и Иоанну Крестителю может косвенным образом свидетельствовать о том, что шведский Сигфрид тождествен норвежскому Йону-Сигурду (см. предисл.). Ведь если вторым именем Сигфрида было "Иоанн" ("Йон" исландских саг), то становится понятно, почему церковь посвятили также и Иоанну Крестителю: он мог быть небесным патроном шведского святого.
16. Codex Laurentii Odonis добавляет в этом месте, что племянники были клюнийцами. По мнению Т. Шмид, легенда о трех мучениках Унаманне, Сунаманне и Винаманне первоначально являлась самостоятельной: святые были объектом местного почитания в Вэренде. Лишь в конце (середине?) XIII в. местное предание искусственно объединили с легендой о Сигфриде – крестителе Олава Шётконунга, первоначально бытовавшей в Уппландс (Schmid T. Den helige Sigfrid. S. 77-88).
17. Подразумевается митра – закрытый головной убор католического епископа, который имеет с двух сторон выступающие вверх заостренные кончики. Однако окончательно митра приобрела такой вид только к XII в., т.е. заведомо позже описываемых в житии событий.
18. Информация жития об общественном устройстве Швеции конца X – начала XI в. крайне ненадежна, так как памятник на два столетия моложе описываемых в нем реалий. Кроме того, в данном конкретном эпизоде мы троекратно сталкиваемся со священным числом двенадцать: 12 триб, 12 мудрейших старцев, которые возвращаются к Сигфриду через 12 дней после того, как уверовали. Таким образом, скорее всего, этот эпизод – плод авторского вымысла.
19. Ин. 3: 5.
20. Лк. 15: 7.
21. Ин. 3: 16.
22. Соответствующий источник до сих пор носит имя святого Сигфрида. Однако в Вестеръётланде известен еще ряд источников, носящих то же название. См.: Lundén Т. Sveriges missionärer, helgon och kyrkogrundare: En bok om Sveriges kristnande. Storuman, 1983. S. 55-58.
23. Пс. 116: 1.
24. De еа, quam fidei puritas probabilem testaretur fore.
25. Ordinatis rebus necessariis ecclesiastico iuri convenientibus.
26. Об обстоятельствах крещения Олава Шётконунга известно только из поздних источников (относящихся к концу XII-XIII вв.). Относительно дискуссии об этом событии см. предисл.
27. Intractandis negotiorum causis.
28. Urna.
29. Втор. 32: 10.
30. Ср. у Адама Бременского описание дурных знамений, предвещавших смерть архиепископа Адальберта (III, 64): "Зрели мы, как в то время кресты в Бремене источали слезы; зрели, как свиньи и псы оскверняли церковь, так что их с трудом могли отогнать от основания алтаря. Зрели, как в предместьях нашего города с воем сходились в ужасной брани стаи волков с тучами филинов. И хотя епископ с особым вниманием относился к своим снам, напрасно все объявляли, что они касаются именно его. Никогда столь открыто не разговаривали с живыми мертвые. Все возвещало смерть епископа".
31. В оригинале: novella christianorum plantatio. См. примеч. 8.
32. В оригинале: gregis tui novella plantatio. См. примеч. 8.
33. В оригинале: legis nostrae censura cum judiciaria potestate constringentes. Автор жития оперирует правовыми понятиями явно более поздними, чем те, которые существовали в начале XI в. Его представления о характере власти государя соответствуют не периоду зарождения государственных институтов, который Швеция переживала при Олаве Шётконунге, а периоду, когда в Швеции уже складывалось государство европейского типа.
34. Мотив расхищения имущества (прежде всего богослужебной утвари) миссионеров играет важную роль в 17-й главе "Жития святого Ансгария", где рассказывается о языческой реакции в Швеции, приведшей к изгнанию епископа Гаутберта и гибели его племянника.
