| Гудрун сидела над мертвым Сигурдом. Она не плакала, как другие жены, хотя грудь ее разрывалась от горя. К ней подходили мужчины и женщины, чтобы ее утешить; но сделать это было непросто.
Некоторые говорят, что Гудрун отведала сердца Фафнира и поэтому понимала язык птиц.
Вот что еще сказано о Гудрун:
Песнь о Гудрун
1
Было в древние годы:
в горести Гудрун,
над Сигурдом сидя,
не голосила,
бедой убита,
рук не ломала,
не могла она плакать,
не то, что другие.
2
Ярлы мудрейшие
к ней приступали,
бремя духа
облегчить ей пытались;
нет слез у Гудрун -
не могла она плакать,
такое несчастье
ее переполнило.
3
Сидели знатные,
украшены златом,
супруги ярлов
напротив Гудрун;
каждая молвит
о том, что было,
о худших бедах,
изведанных ими.
4
Вот молвит Гьявлауг,
Гьюки сестра:
"Беды мои -
наибольшие в мире;
я потеряла
мужей пятерых,
трех дочерей,
трех сестер
и трех братьев;
а сама вот живу!"
5
Нет слез у Гудрун -
совсем не плачет,
владыка умер -
мука такая,
на сердце тяжесть, -
князя не стало.
6
Тут молвит Херборг,
владычица гуннов;
"Мои страдания
куда как хуже:
в южных землях
семь сынов моих сгинули,
и муж мой тоже
пал в сражении;
7
а матерь с отцом
и четверо братьев, -
ветер, играя,
в море унес их,
волны разбили
борт корабельный;
8
сама обряжала я,
сама хоронила я,
сама воздала я
им последние почести, -
всего за полгода
всех потеряла,
некому было
меня утешить.
9
Я в те же полгода
в полон попала,
добыча битвы,
была рабыней,
и всяк день поутру
одежду с обувью
жене того князя
я подавала;
10
она же ревностью
меня измучила
и часто била
нещадным боем;
хозяина лучшего
я не знаю,
хозяйки худшей
вовек не встречала!"
11
Нет слез у Гудрун -
совсем не плачет,
владыка умер -
мука такая,
на сердце тяжесть, -
князя не стало.
12
Тут молвит Гулльрёнд,
дочерь Гьюки:
"Хотя и умна ты,
мать моя названная,
а жену молодую
не умеешь утешить".
Не должно, мол,
долее тело
княжье скрывать,
13
и саван сдернула
с тела Сигурда,
главу примостила
жене на колени:
"Вот твой любимый,
устами к устам
прильни - как, бывало,
встречала живого!"
14
На труп супруга
глянула Гудрун:
кудри князя
кровью залиты,
взоры конунга
навек закатились,
твердыня духа
мечом разбита.
15
Вот пала Гудрун
лицом в подушку,
рассыпались косы,
пылают щеки,
ливнем слезы
хлынули на колени.
16
Вот Гудрун взрыдала,
дочерь Гьюки,
слезы сами
из глаз струятся;
тут гуси в загоне
загоготали,
королевские птицы,
ее любимцы.
17
И молвила Гулльрёнд,
дочерь Гьюки:
"Вовек, мне ведомо,
любви не бывало
большей, чем ваша,
на белом свете;
ни в доме, ни возле
иной ты не знала
сестрица, радости,
кроме Сигурда".
18
(Гудрун сказала:)
"Был мой Сигурд
меж сынами Гьюки,
как стрелка лука
среди травинок,
как самоцветный
камень сверкающий,
лучший из драгоценных
в обручье конунга.
19
Меня ж уважала
дружина княжья
превыше любой
из валькирий Воителя;
и вот я стала
листочком высохшим,
гонимым ветром,
по смерти конунга.
20
Одна я на ложе,
одна в застолье,
без милого друга -
то вина сынов Гьюки;
то вина сынов Гьюки,
что ныне в горе
сестра их плачет
слезами горькими.
21
Пусть ваши владенья
так будут пусты,
как были пусты
ваши клятвы!
Тебе же, Гуннар,
пойдет не на пользу
то злато - обручья
пророчат гибель,
ибо Сигурду
ты тоже клялся.
22
Веселье жило
в усадьбе нашей,
покуда мой Гуннар
не сел на Грани,
покуда Брюнхильд
не поехали сватать,
жену злосчастливую,
в час несчастный".
23
Тут Брюнхильд сказала,
дочерь Будли;
"Пусть потеряет
детей и мужа
жена, что сумела
из глаз твоих, Гудрун,
слезы исторгнуть,
уста отверзнуть!"
24
Тут молвит Гулльрёнд,
дочерь Гьюки:
"Ты - ненавистница!-
язык придержала бы,
Урд ты - пагуба
лучших воинов,
недобрый ветер
везде тебя носит,
тобою семеро
князей погублено,
ты между женами
раздор посеяла!"
25
Тут молвит Брюнхильд,
дочерь Будли:
"Ты, брат мой Атли,
отпрыск Будли,
всем несчастьям
положил начало,
26
когда увидали мы
в доме гуннском
ложе змея,
на князе горящее:
за то сватовство
мне и расплата -
ныне и впредь
ничего не страшусь!"
27
На столб оперлась,
что есть сил ухватилась;
в очах же Брюнхильд,
дочери Будли,
огонь пылает;
яд источала,
глядя на язвы
на теле Сигурда.
Гудрун ушла в леса, в пустыню, потом уехала в Данию и прожила там у Торы, дочери Хакона, семь полугодий.
Брюнхильд не хотела жить без Сигурда. Она велела убить восьмерых ее рабов и пять рабынь; и она вонзила в себя меч, как о том говорится в Краткой Песне о Сигурде. |
|
