| 1
Тор ото сна
разъяренный встал.
Нет его молота,
мощного Мьёлльнира.
Кудри взметнул,
бородою взмахнул,
Стал сын Йорд1
повсюду шарить.
2
И вот какие
повел он речи:
"Локи, слово
мое послушай.
Кто в мире смертных
иль в мире богов
Помыслит такое:
молот аса украден!"
3
Идут ко двору
широкому Фрейи,
И вот какие
повел он речи:
"Фрейя, прошу,
дай покров из перьев2,
Дабы вернул я
верный свой молот!"
4
Фрейя сказала:
"Не отказала бы,
будь он из золота,
Из серебра
- рада бы дать".
5
Локи летит -
гудит оперенье,
И вот позади
твердыня Асгарда.
Вот впереди
Йотунхейма пределы.
6
Трюм3 отдыхал,
турсов владыка.
Псам золотые
сплетал ошейники.
Ласково гривы
гладил кобыльи.
7
Трюм сказал:
"Все ли ладно у асов,
все ли ладно у альвов.
Чего тебе надобно
в наших владеньях?"
"Неладно у асов,
неладно у альвов:
Не ты ли похитил
Хлорриди4 молот?"
8
"Я похитил
Хлорриди молот,
На восемь поприщ
вглубь закопал.
Достанется он
лишь тому одному,
Кто мне сосватает
светлую Фрейю".
9
Локи летит,
оперенье трепещет,
И вот позади
Йотунхейма пределы,
И вот впереди
твердыня Асгарда.
Встретил он Тора
посредь двора,
И вот какие
повел он речи:
10
"Удача была ль
у не знавшего устали?
С неба поведай
весть небывалую:
Часто, кто сядет,
в беседе нескладен,
Часто, кто ляжет,
ложь затевает".
11
"Удача была
у не знавшего устали:
У Трюма твой молот,
турсов владыки.
Его он отдаст
лишь тому одному,
Кто светлую Фрейю
ему сосватает".
12
Просят они
прекрасную Фрейю,
И вот какие
повел он речи:
"Фрейя, надень
брачный убор,
Ехать нам надо
вдвоем в Йотунхейм".
13
Фыркнула Фрейя,
отпрянула так,
Что зашатались
чертоги Асгарда,
Сбросила наземь
Брисингов гривну5:
"Я и впрямь прослыву
распутною бабой,
Если поеду
с тобой в Йотунхейм".
14
Вот сошлись
на совет асы,
а с ними и асиньи
на беседу,
Держали речь
державные боги,
Кто им молот
сможет вернуть.
15
Хеймдалль сказал,
пресветлый ас,
Ведал он судьбы,
как вещие ваны6:
"Тора покроем
брачным убором,
Окружим шею
гривною Брисингов.
16
Пусть ключи
на бедре забренчат,
Женское платье
до пят ниспадает,
Грудь драгоценные
камни огрузят,
Волосы скроет
нарядный плат".
17
Молвил Тор,
многомощный ас:
"Нечего делать
из Тора девку,
В брачный его
убор наряжать!"
18
Локи сказал,
Лаувейи сын:
"Тор, постыдись
плести пустое.
Как нам от турсов
Асгард спасти,
Если не сможем
вернуть твой молот?"
19
Одели Тора
в брачный убор,
Шею закрыла
гривна Брисингов,
Связка ключей
на бедре забренчала,
Женское платье
сокрыло колена,
Грудь огрузили
драгоценные камни,
Волосы скрыл
нарядный плат.
20
Локи сказал,
Лаувейи сын:
"А я послужу
тебе служанкой,
- Поедем с тобою
вдвоем в Йотунхейм!"
21
Тотчас гонят
к Тору козлов,
Прядают в упряжи
прыткие звери,
Горы грохочут,
горит земля -
Это сын Одина
в Йотунхейм едет.
22
Трюм сказал,
турсов владыка:
"Ну-ка, поставьте
гостям скамьи,
Вижу, везут мне
в жены Фрейю,
Ньёрда дочь
из Ноатуна!7
23
Бродят стада
коров златорогих,
Черных волов
вволю у йотуна,
Груды сокровищ,
каменьев груда,
Фрейи одной
мне недоставало!"
24
Вот на закат
катится солнце,
Принялись пить
пиво йотуны.
Восемь лососей
съел и быка,
Сласти все,
для жен припасенные,
Выпил Тор
три ведра меду.
25
Трюм сказал,
турсов владыка:
"Виданы ль жены,
сжевавшие столько?
Я не видывал дев,
объедавшихся так
И умевших столько
меда выпить".
26
Случилось тут быть
служанке разумной,
Разом нашлась,
возразила Трюму:
"Так изнывала
невеста по йотуну,
Вовсе не ела
восемь ночей!"
27
Полез целоваться,
лицо приблизил,
Но тотчас отпрянул,
прочь отскочил:
"Прямо как угли
в глазах у Фрейи!
Почему у ней пышет
пламя из глаз?"
28
Случилось тут быть
служанке разумной,
Разом нашлась,
возразила Трюму:
"Так изнывала
невеста по йотуну,
Не спала вовсе
восемь ночей!"
29
Пришла сестра
старая турсова,
У невесты подарки
вздумала клянчить:
"Скинь-ка с руки
красные кольца,
Коль надеяться хочешь
на дружбу мою,
На дружбу мою,
на мою доброту".
30
Трюм сказал,
турсов владыка:
"Священный несите
невесте молот,
Пусть положат его
на колени деве
И Вар десница
нас освятит".8
31
Взыграл в груди
у Хлорриди дух,
Как только мощный
увидел свой молот.
Прежде Трюма сразил
турсов владыку,
Следом всех
искалечил йотунов,
32
Старуху убил,
турса сестру,
Ту, что подарки
вздумала клянчить,
Вместо денег
дал ей затрещину,
Вместо даров
огрел молотом.
Так к сыну Одина молот вернулся.
ПРИМЕЧАНИЯ
Этот шуточный рассказ о том, как Тор вернул свой похищенный молот, отправившись под видом Фрейи в страну великанов, прежде считали одной из древнейших мифологических песней Эдды. При этом отмечали простую и целостную композицию песни, ее народный юмор и, в особенности, фольклорную основу ее стиля (вкрапления устных речений, многочисленные повторы и параллелизмы). Ныне те же самые качества песни обычно интерпретируют в противоположном смысле - как свидетельство ее позднего происхождения. Указывают при этом, что данный сюжет отсутствует в Младшей Эдде, но зато широко представлен в позднейших исландских римах, очевидно непосредственно восходящих к эддической песни (так наз. þrymlur) и в норвежских, шведских, датских и фарерских балладах (записанных не ранее XVI в.). Предпринимались многочисленные попытки найти символический ключ к песни. Натурмифологи видели в ней отражение календарного мифа: великан Трюм (олицетворение зимы) похищает молот бога-громовержца - Мьёллнир (Mjǫllnir, ср. рус. молния), скрывая его в земле "на восемь поприщ", т. е. восемь холодных месяцев. Возвращение молота с помощью Локи ("огонь", а в данном случае "теплый воздух") символизирует наступление теплого времени года. Молот Тора уже в последние годы толковали как символ плодородия, имея в виду особенно строфу 31 песни, а также известную бронзовую статуэтку, в которой видят изображение Тора с его молотом - Þórslíkneski frá Eyrarlandi; см.: Perkins R. The Eyrarland lmage. Þrymskviða, stanzas 30-31 // Sagnaþing helgað Jónasi Kristjánssyni sjötugum 10. apríl 1994. Reykjavík, 1994. Bls. 653-664.
1. Йорд - "земля", возлюбленная Одина и мать Тора. По словам Снорри Стурлусона, ее "тоже причисляют к богиням" (Младшая Эдда. С. 56).
2. Покров из перьев - соколиное оперенье Фрейи упоминается также в Младшей Эдде (с. 99) в связи с мифом о похищении Идунн великаном Тьяцци.
3. Трюм - букв. "грохот".
4. Хлорриди - Тор.
5. Брисингов гривна - знаменитое сокровище, которое изготовили для Фрейи некие карлики - Брисинги. О том, как Фрейя получила от карликов драгоценное ожерелье, рассказывается в Пряди о Сёрли. Ожерелье (а у скальда IX в. Тьодольва Хвинского - пояс) Брисингов упоминается в источниках и по другим поводам (ср. также "ожерелье Брозингов" в стр. 1199 Беовульфа).
6. Вещие ваны - ваны, т. е. род богов, с которым прежде воевали, а потом породнились асы, и в других источниках наделяются даром прорицания; в этом видят отражение особой архаичности культа ванов. Хеймдалль, однако, - из рода асов.
7. Ноатун - "корабельный двор", жилище Ньёрда, отца Фрейи и Фрейра.
8. Считается, что в строфах 30-31 пародируется реальная брачная церемония в древней Скандинавии. Вар упоминается в Младшей Эдде как богиня обетов (ее имя и значит "обет, договор"). По свидетельству Э. Эльгквиста, еще в XIX - начале XX вв. в Швеции существовал обычай подкладывать молоток в постель новобрачной (Elgquist E. Brudhammare och hammarsäng // Folkminnen och folktankar. В. 21, 1934. S. 1-19). С другой стороны, о Торе рассказывается, что он пользовался молотом для освящения обрядов (Младшая Эдда, C. 84).
КОММЕНТАРИЙ
Вопрос об аллитерации в русских переводах древнеисландской поэзии был животрепещущим в 60-70 годы. В 1963 г. вышел в свет новый перевод Старшей Эдды А. И. Корсуна ("Лит. памятники", Л.). В своей статье к этому изданию М. И. Стеблин-Каменский высказал убеждение, что переводить эддические стихи "в размере оригинала" - задача бесперспективная, обличающая в переводчике лишь малую осведомленность в основах германского аллитерационного стиха (с. 188 и след.). Стеблин-Каменский ссылался при этом на перевод С. Свириденко (изд. С. и М. Сабашниковых. М, 1917), имевший в то время многих почитателей, но декларировал и общие принципы русских изданий Эдды и скальдов.
Авторитет Стеблин-Каменского в скандинавистике непререкаем, но тем не менее именно филологи, знавшие аллитерационную поэзию не понаслышке, усомнились в справедливости его приговора и попытались оспорить этот приговор в своих собственных переводах.
В 1980 г. Е. М. Мелетинский опубликовал в "Скандинавском сборнике" (т. XXV, с. 189-198) свой перевод Прорицания вёльвы, выполненный несколькими годами раньше. В преамбуле к переводу Мелетинский писал, что им руководило "стремление передать без существенных отступлений древнескандинавский аллитерационный стих, при сохранении аллитерации на первом ударном слоге слова и строгом распределении аллитерации по полустишиям. [...] Переводчик (независимо от того, насколько удачен или неудачен этот перевод) считает, что перевод должен максимально передавать колорит иностранного памятника, включая даже и некоторые элементы самой иностранной языковой стихни" (с. 183).
В начале 70-х гг. И. М. Дьяконов перевел Утрату сыновей Эгиля Скаллагримссона. Посылая перевод М. И. Стеблин-Каменскому, Дьяконов писал среди прочего: "Мне важно было показать, что аллитерация может выдерживаться по-русски без ущерба для качества. Правда, оказалось, что я мог себе позволить только два аллитерирующих слога вместо трех, но мне не кажется, что погоня за аллитерацией особенно сильно испортила стих в художественном отношении. Наоборот, она сделала стих каким-то диким и непричёсанным, каким мне и представляется его автор" (перевод И. М. Дьяконова был опубликован в кн.: Дьяконов М. А., Дьяконов И. М. Избранные переводы. М., 1986. С. 221-224; цитируемое письмо хранится в настоящее время, в архиве О. А. Смирницкой).
В те же годы автором этих строк была переведена и Песнь о Трюме. Читатель рассудит, насколько переводчику удалось выдержать аллитерацию и ритм оригинала (многим известного из учебника "Древнеисландский язык" М. И. Стеблин-Каменского)
Значит ли все сказанное, что М. И. Стеблин-Каменский ошибался в своих посылках? Нет, конечно. Аллитерационный стих (в данном случае эддический размер форнюрдислаг) безусловно непередаваем средствами русского языка, ибо целиком порожден просодической структурой древнегерманских языков. Сила и смысл канонической аллитерации берут начало в корневом ударении, энергия эддического ритма - в просодике и поэтике древнескандинавского слова. Но бесспорно и другое. Перевод древнеисландской поэзии - это не лингвистическая задача (заведомо неразрешимая), а лишь стремление к оригиналу, стремление выразить средствами своего языка то, что переводчик расслышал в эддической песни. Переводчик хотел бы не подменить оригинал, а дать понять читателю, что за этими русскими стихами стоит иной текст, произносившийся тысячу лет назад в Исландии.
В своих последних изданиях древнеисландских памятников М. И. Стеблин-Каменский сочувственно относился к этой позиции. Он писал в статье к Кругу Земному: "По-видимому единственная возможность эквивалентного перевода скальдических стихов - это передача их специфики, так сказать, намеками, т. е. подыскание таких эквивалентов, которые давали бы достаточно полное представление о ней, но вместе с тем позволяли бы оставаться и рамках допустимого в русском стихе и возможного в русском языке" ("Лит. памятники", М., 1980. С. 588).
Уже в относительно недавнее время мне представилась возможность познакомить с предлагаемым переводом Песни о Трюме И. М. Дьяконова. Приношу ему искреннюю благодарность за замечания на полях, оказавшиеся чрезвычайно полезными при подготовке перевода к публикации.
* * *
Источник: Атлантика N 4. - 1999. |
|
