| Велунд изведал,
вождь могучий,
в змеекузнице
тоску изгнанья,
горе изгою
слугою было
в доме зимнестуденом
сидельца многострадального
5
с тех пор, как Нидхад
стреножил мужа
из мужей наилучшего
сухожильными путами.
Как минуло то,
так и это минет.
Беадохильд большей
болью было,
горшим горем
не гибель братьев,
10
но бремя во чреве,
какое со временем
жена распознала;
она не ведала,
что же ей думать
об этом деле.
Как минуло то,
так и это минет.
Мы же немало
о Мэодхильд слышали,
15
как стала ей пропастью
страсть Геата,
что мучила ночами
мужа бессонного.
Как минуло то,
так и это минет.
Правил Теодрик
тридцать зим
мощью мэрингов,
муж всеземнознатный.
20
Как минуло то,
так и это минет.
И эта известна
Эорманрика
волчья повадка:
был вождь всевластен,
вожатай безжалостный,
в державе готов;
часто встречались
в печали многие,
25
сидели и ждали
мужи, когда же
сгинет невзгодное
его могущество.
Как минуло то,
так и это минет.
Муж горемычный,
он, смутный духом,
сидит и думает,
страдалец безрадостный,
30
что не видать предела
его недоле,
о том он мыслит,
что в этом мире
пути святого
властителя неисповедимы:
кому отмерены
немалые блага,
часть беспечальная,
а другим – злосчастье.
35
Как минуло то,
так и это минет.
Вот я поведаю,
певец, как прежде
жил я в дружине
державного хеоденинга,
Деором звался
государев любимец,
долго доброму
владыке служивший,
40
конунгу исконному,
пока Хеорренде,
мужу премудропевчему,
не досталось именье,
каким страж рати
одарил меня прежде.
Как минуло то,
так и это минет.
Это небольшое стихотворение часто относят к числу "элегий". Действительно, упоминаемые в нем героические сказания включены в лирическое переживание певца: томясь в изгнании, он ищет себе опоры и утешения в воспоминаниях о несчастьях, которые выпали на долю знаменитых героев. Каждому из героев посвящена отдельная строфа ("Деор" – единственное древнеанглийское стихотворение с последовательно выдержанной строфической композицией). Связанные общим лирическим мотивом, который находит выражение в рефрене "как минуло то, так и это минет", строфы "Деора" обладают в то же время полной смысловой законченностью и автономностью – даже в тех случаях, когда они относятся к одному сказанию. Перевод основан на издании Krapp-Dobbie, vol. III, p. 178-179; отдельное издание К. Мэлоуна (Malone K. Deor. Methuen 's Old English Library. A. 2. L., 1933) осталось нам недоступно.
1-14 Темой первых двух строф послужило известное в германских странах сказание о кузнеце Веланде (= Велунд "Деора"). Рассеянные здесь намеки не противоречат той версии сказания, которая отражена в эддической "песни о Вёлунде". В ней рассказывается, как конунг Нидуд (др. англ. Нидхад) заточил Вёлунда в кузнице, перерезав ему коленные сухожилия. Вёлунд жестоко отомстил Нидуду, обезглавив его сыновей (из их черепов он сделал чаши) и обесчестив его единственную дочь Бёдвильд (др. англ. Беадохильд). Сам же он с торжествующим смехом взлетел на воздух и скрылся; из песни можно понять, что ему помогло в этом чудесное кольцо, похищенное у него ранее. Другой вариант этого сказания известен по древнеисландской "Саге о Тидреке", основанной на немецких эпических песнях: там Вёлунд взлетает на чудесных крыльях. В "Саге о Тидреке" упоминается и сын Вёлунда – Видга (др. англ. Видья), унаследовавший от него доспехи и оружие (ср. прим. к ст. II.3-10 "Вальдере"). Эти подробности, вероятно, также были известны в Англии. Конец второй строфы содержит намек на рождение Видьи. Сцены, объединяющие оба варианта, изображены на руническом ларце Фрэнкса (резьба по моржовой кости, Нортумбрия, предположительно VII в.). на передней стенке ларца вырезана сцена в кузнице: Веланд держит в руках чашу, рядом лежат тела двух сыновей Нидхада; справа изображены две женские фигуры (Беадохильд со служанкой?). В стороне стоит воин, душащий птиц. Скорее всего, это птицы, из оперенья которых Веланд сделает себе крылья, а воин – его брат, искусный лучник, имя которого ?gli (др. исл. Egill) вырезано на крышке ларца. Связанные с Веландом поверья долгое время сохранялись в Англии. В Беркшире показывали группу камней, называемых "кузницей Веланда" (Wayland's smithy): верили, что, если заплатить кузнецу, он перекует оставленных там лошадей.
2 …в змеекузнице… – Это непонятное место давало пищу для многих остроумных догадок, большинство из которых, однако, основано на исправлениях текста. Русский перевод сохраняет близость к тексту оригинала. Под "змеями" в таком случае может подразумеваться выкованное Веландом оружие, украшенное змеевидным орнаментом (объяснение Мэлоуна). Такой орнамент на оружии характерен, однако, не для Англии, а для Скандинавии. Представляется возможным и другое предположение, также ведущее в Скандинавию: "змеи" в кузне Веланда ассоциируются со змеиным рвом (ormgar?r), в котором нашел свою смерть Гуннар, герой скандинавского сказания (о представлениях, связанных с этим змеиным рвом, см. The Poetic Edda, vol. 1; Heroic poems / Ed. with transl., introd. And com. Dronke U. Oxford, 1969, p. 65-66).
4 …в доме зимнестуденом… – Страдания обычно связываются в древнеанглийской поэзии с холодным временем года (ср. начало "Морестранника") и предрассветными часами суток (ср. ст. 7 "Плача жены" и прим. к ней).
14-16 Исследователи не оставляют попыток привязать и эти, достаточно темные, строки к какому-либо известному героическому сюжету. Ф. тапер отнес ее к тому же сказанию о Веланде, прочитав M??-hild как два слова и поняв второе как сокращение имени Беадохильд (имя Хильд употреблялось и в сложениях, и самостоятельно, ср. прим. к ст. 5-9 "Видсида"). Геат отождествляется им с Нидхадом (это слово может быть и личным именем и др. англ. вариантом племенного названия "гауты"; правда, в "Песни о Вёлунде" Нидуд не гаутский, а свейский конунг, которому не дает спать скорбь о детях). Имя героини читают как Хильд и многие другие исследователи. К. Мэлоун, посвятивший этой строфе обширную статью (Malone K. On Deor 14-17. – Modern Philology, vol. 40, 1942, p. 1-18), предложил совершенно новое ее прочтение, в соответствии с которым в строфе говорится о муках и бессоннице самой Беадохильд, а Геат упоминается лишь как ее супруг. Автор подтверждает свое прочтение ссылкой на одну скандинавскую балладу, в которой рассказывается о Гаути и Маг(н)хильд. Исландский вариант этой баллады начинается, в прозаическом переложении, так: "Гаути и Магильд, его жена, лежат вместе в постели. Он спрашивает, отчего она так печальна. Она отвечает, что она печалится, зная, что ей суждено утонуть в реке Скотберг". Русский перевод данной строфы "Деора" следует более традиционному ее прочтению (Krapp-Dobbie, vol. III, p. 319).
18-19 Правил Теодрик… муж всеземнознатный. Эти строки также стали предметом острой полемики. Особый интерес к ним вызывает то обстоятельство, что они имеют прямую параллель в древнешведской рунической надписи на Рёккском камне (IX в.), в стихотворной части которой сказано: "Тиодрик смелый, морской конунг, ехал по берегу (или "правил на берегу"?) Хрейдмара. Вот он сидит на коне… повелитель Мэрингов". Но остается неясным, кто такие Мэринги и которых из двух вошедших в легенду Теодориков имеется здесь в виду: (1) Теодорик Великий (= Дитрих Бернский немецкого эпоса) или (2) Теодорик (Теудерих) франкский, сын Хлодвига, правивший в Реймсе (511-534), в битве с которым пал Хогилайкус (Хигелак "Беовульфа"); он также известен в немецкой эпической традиции под именем Вольфдитриха. Проблема подробно обсуждается К. Мэлоуном в статье: The Theodoric of the Rok Inscription. – Acta Philologica Scandinavica, XIII, 1939, p. 201-14. Оба героя известны преданию не только как знаменитые правители, но и как знаменитые изгнанники. Дитрих Бернский "бежал от гнева" Эрманариха, которого эпос превратил в его дядю (по более ранней версии, гонитель Дитриха – Отахер = исторический Одоакр, в действительности готский вождь, убитый Теодориком), и вынужден был искать прибежища при дворе Этцеля (Аттилы). Вольфдитрих скрывается у своего родича в Меране, пользуясь там полной властью (ср. текст "Деора"). В обоих случаях это эпическое изгнание длится 30 лет. Существуют и другие детали, поразительным образом сближающие сказаниях об обоих Теодориках. Остается думать, что оба исторических лица, хотя с ними связаны разные эпические циклы, могли смешиваться в устной традиции, и, следовательно, загадка строфы не имеет однозначного решения.
21-27 Эорманрик – исторический готский король Эрманарик (нач. IV в.), властвовавший, если верить Иордану, "над областями между Черным и Балтийским морем и между Мэотидой и Карпатами" (Иордан. О происхождении и деяниях готов (Getica), вступительная статья, перевод, комментарии Е. Ч. Скржинской. М., 1962, с. 265). Германские сказания изображают его обычно как вероломного тирана, навлекшего гибель на свою жену, сына и племянника (см. подробнее в прим. к "Видсиду").
28-34 Муж горемычный…, а другим – злосчастье. Подобные проникнутые христианской моралью строки характерны для элегий. Но здесь они нарушают композицию стихотворения (это единственная строфа без рефрена) и считаются некоторыми исследователями позднейшей вставкой.
35-42 Как минуло то… одарил меня прежде. Лишь в конце стихотворения поэт обращается к своей собственной судьбе. Достойно внимания, что он смотрит на героический мир не извне, из другой эпохи: он сам принадлежал ему "когда-то". Упоминание хеоденингов (= др. исл. "хьяднинги", т. е. конунг Хедин и его люди), которым служил Деор и его соперник в певческом искусстве Хеорренда, связывает это стихотворение со знаменитым сказанием о Хильд, известным в разных версиях из древнескандинавских источников и из средненемецкой эпической поэмы "Кудрун". Разъясняя кеннинг "огонь Хьяднингов" = битва, Снорри Стурлусон рассказывает в "Младшей Эдде" о том, как конунг Хедин, сын Хьярранди, захватил в битве Хильд (она отождествляется в древнеисландской литературе с валькирией, носящей то же имя; hildr значит "битва"), дочь Хёгни, и о страшной битве, которая происходит между Хедином и Хёгни: ночью Хильд колдовством возвращает убитых к жизни, и битва возобновляется; как рассказывается в сказании, эта битва будет длиться до конца света (Младшая Эдда / Лит. Памятники. Л., 1970, с. 155-156). Здесь упоминается Хьярранди, но как отец Хедина (др. англ. Хеоден, ср. прим. к ст. 18-35 "Видсида"). Напротив, в "Кудрун", как и в "Деоре", это имя (нем. Хорант) носит певец. Рассказывается, что выполняя волю своего господина (в нем. эпосе его зовут Хетель), он чудесными песнями склоняет Хильд к бегству из отчего дома.
38 Деором звался государев любимец. – Это единственный случай, когда певец называет себя по имени. Но, судя по прошедшему времени глагола, имя также осталось для героя в прошлом: он утратил его вместе со всем тем, что привязывало его к людскому сообществу (ср. также прим. к "Вульфу и Эадвакеру"). |
|
