Письменные источники

Источник: ДРЕВНЕАНГЛИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

Стужа – чтобы стыло;

костер – чтобы тлело;

земь – растила бы;

лед – мостил бы море;

а снега по берегам

сберегали бы нетленной

зелень озимую;

а зимние узы

5

лишь богу небесному

разбить под силу:

стужа отступит,

погоды станут,

лето светлознойное

и на море волны.

Смутен путь умерших –

смерть извечная тайна;

в полымя подь, падуб, –

да исполнится завещание,

10

слово последнее;

слава всего превыше.

Щедрость прельщает –

вещами да кольцами

вождь невесту купит,

и вместе да будут

на дары щедры супруги;

радость державцу – битва,

сеча – веселье,

а жене добросердой

15

быть бы всеми любимой,

беззаботной да радушной,

тайну берегущей,

а богатства дарящей,

коней да кольца,

и пускай в застолье

среди мужей дружинных

державцу подносит

первому на пиршестве

пенный кубок,

20

чашу золоченую

вручит супругу

с ласковым словом,

и добровластной будет

и благоразумной

хозяйкой в доме.

Гвоздье – ладье укрепа,

а дереву щитовому –

обод железный,

а жене желанен,

25

супруге фризской,

корабль на якоре,

челн причаленный, –

встречает долгожданного

мужа – кормильца,

домой приводит,

сымет платье с него просоленное

отстирать и несет ему новое;

суша – мужу веселье,

все, что любит, имеет,

30

лишь бы верность жена хранила,

не срамила бы она супруга:

есть достойные,

а есть нестойкие,

до чужих мужей любопытные

жены ушедших в море;

по чужбине корабельщик скитается,

а любимого ждать – супруге

раньше срока моряк не может,

до поры, домой возвратиться,

35

только бы жив остался,

да на путях китовых

не почил бы в объятьях пучины.

Челн, морехода радость,

деньги от богатея,

от государя – жилище

будут корабельщику,

прибывшему из-за моря;

от паруса польза будет,

как пуститься к дому по водам

40

кормщик и для прокорму

закупит припасов:

худо без еды мореходу,

холодно под жарким солнцем,

даже на вольном воздухе

оздороветь не сможет,

и скоро, до срока, он упокоится,

коль плоть его кто-нибудь не накормит, –

пища телу подспорье.

Закопал бы убийца

45

в глубины земли убитого,

дабы избегнуть мести,

но вечным грозит позором

смерть, зарытая в землю;

бедному быть согбенным,

слабейшему – кротким,

а правде – править;

добро – в полезном совете,

а зло – в бесполезном,

на беду полученном;

50

благое всего превыше,

пред господом предстоящее;

помыслам – память,

руке – непоспешность,

зенице – око,

знанию – сердце,

где муж премудрый

мысли сберегает,

устам же в еде достаток,

питание своевременное.

55

Золотом узорным

не зазорно украсить

ножны всезнатные,

жену – песнопением,

копейщика – древом битвы,

а рубежи дружиной,

чтобы жить в мире;

тарч предстать герою,

татю – дубина,

60

невесте – подвески,

словеснику – писанье,

причастие – благочестным,

нечестье – язычникам;

Воден воздвиг кумиров,

а небосвод над миром –

сам спаситель,

господь всесильный,

доброподатель,

государь всеистинный,

65

державец, нам давший

все, чем живы

с начала мира,

и при его окончанье

земнородными править будет

он, творец всевышний.

В древнеанглийских рукописях сохранилось два собрания изречений, или гномических стихов: так называемые Коттонские гномы (Cotton Ms. Tiberius B. 1) и Эксетерские гномы (Ex. B. Fol. 88b-92b), подразделяемые на три группы: A, B и C; в рукописи начальное слово каждой группы выделяется буквами латинского капитального письма. В настоящее издание включены Эксетерские гномы группы B. В отличие от всякого рода наставлений и поучений, рассыпанных во многих древнеанглийских стихах, дидактический элемент в гномах в чистом виде почти отсутствует. Здесь суммированы наблюдения о природе вещей и человеческой природе, и "сущее" в них не отделено от "должного" (ср. в русском переводе: "Стужа, чтобы стыло; костер – чтобы тлело…"). Одни из гномов предельно кратки, другие более пространны, некоторые, при развитии в них описательных элементов, разрастаются в целые сценки (такова знаменитая сценка "о фризской жене" в приводимых гномах, ст. 24 след.). Большая их часть, сохраняя древнюю мудрость, может восходить ко временам язычества, некоторые несут на себе отчетливый след христианства. Трудно обнаружить какой-либо порядок в этих пестрых собраниях. Первая исследовательница древнеанглийских гномов Б. Уилльямс (Williams B. C. Gnomic Poetry in Anglo-Saxon. N. Y., 1914, repr. 1937) готовая была даже допустить, что иные из них могут быть плодом версификаторских упражнений: их автор механически нанизывает разнородные изречения, заботясь лишь о том, чтобы привести их в соответствие с правилами аллитерационного стихосложения. Едва ли это мнение справедливо; более вероятно, что элементы стихотворной организации не вторичны, но издревле присуще подобным произведениям (равно как и поговоркам, пословицам, загадкам и другим малым речевым формам, в которых сконденсирован человеческий опыт), придавая им сжатость и весомость формул. Следует допустить, что мудрости могли передаваться в устной традиции как по отдельности (представляя собой в этом случае более или менее развитые стихотворные тексты), так и в виде перечней. Обе возможности представлены в древнескандинавской поэзии (ср. разные части "Речей Высокого" в Старшей Эдде). Для современного читателя гномические стихи представляют немалый познавательный интерес, приоткрывая завесу над теми будничными сторонами жизни, которые не входили в тематический круг эпической поэзии. Перевод выполнен в основном по изданию Крэппа-Добби.

6-7 …стужа отступит… лето светлознойное… – Германцы различали первоначально два времени года – зиму и лето. Названия для весны и осени более позднего происхождения и различны в отдельных германских языках.

8 Смутен путь умерших… смерть извечная тайна… – Это место в оригинале можно прочесть по-разному. Т. Шипи (Shippey, 2, p. 69), например, связывает его с предыдущими строками и переводит: "…и беспокойные волны, глубокая тропа мертвых, далее всего будут скрыты (льдом. – О. С.)". Далеко не всегда можно понять, какие фразы связаны в гномических стихах общим ходом мысли, а какие представляют собой изолированные изречения.

9 в полымя подь, падуб. – Э. Чеймберс ссылается на обычай сжигать падуб, или остролист (Ilex aquifolium ) после рождества (Chambers E. K. The Medieval Stage, Oxford, 1903, I, p. 251).

10 …слава всего превыше. – Самая лаконичная формулировка древней истины, выраженной в более развернутом виде во многих других произведениях. Ср. прим. к ст. 72-80 "Морестранника".

12 …вождь невесту купит… – Ср. у Тацита ("Германия", гл. X VIII, см. в кн.: Древние германцы. Сборник документов. М., 1937, с. 65-66). Далее в ст. 15-22 перечисляются качества идеальной супруги, созвучные с образом Вальхтеов в "Беовульфе".:

Вышла Вальхтеов,

супруга Хродгара,

гостей приветствовать

по древнему чину,

высокородная:

вождю наследному

вручила первому

чашу пенную

(ст. 614-618)

Ср. также в "Беовульфе" ст. 642 след., 1216 след., рисующие портрет мудрой советчицы и помощницы государя на престоле. Обозначение женщины как "раздавательницы пива" и т. п. закрепилось в скальдических кеннингах.

24-36 …а жене желанен… не почил бы в объятьях пучины. – Эта жанровая картинка, в которой звучат и лирические ноты, более всего доставила известность Эксетерским гномам. Фризы упоминаются и в других памятниках как опытные мореходы.

36-40 Чёлн, мореходу радость… закупит припасов… – В понимании этого места исследователи не пришли к единогласию. Многие, вместе с Б. Уилльямс, полагают, что в ст. 36 речь идет не о корабле, а о деве ("радость мужчине дева"). С точки зрения Т. Шиппи, последующие строки – это рассказ о богатом купце, который, расположившись на зимовку, расселяет, как это было принято, свою команду на принадлежащих королю землях (Shippey, 2, p. 38). Он присоединяет сюда и ст. 39 след. – о пользе всяких припасов и сытной пищи.

42 …даже на вольном воздухе оздороветь не сможет. – Можно понять это место и как изречение типа "человек живет не единым воздухом".

44-46 Закопал бы убийца… смерть, зарытая в землю… – Перевод проясняет это довольно трудное место. В нем, судя по всему, сохранился отзвук существовавшего в древнем обществе противопоставления: убийство, о котором убийца объявлял во всеуслышание, тем самым сохраняя право откупиться вирой, и тайное, позорное убийство, которое ставило его вне закона. Об этом противопоставлении хорошо известно из древнеисландских источников. См. Стеблин-Каменский М. И. Мир саги. Л., 1971, с. 83-84.