| К госпоже Матильде, дочери императора начинается предисловие к третьей книге
Как голоса, лица и нравы людей подобно облику неба и земли видоизменяются на тысячу ладов, похожие и вместе с тем непохожие, но по воле единого света и разума божественного провидения (1), которые всем управляют, воссоединяются в одно целое, так и для людей, занятых общественными и личными делами, существует один только руль справедливости и одно только мерило добродетели (2) - имперское достоинство, которое дало миру тебя как ярчайший свет и чистейшую жемчужину (3). Поэтому я смиренно прошу тебя, чтобы произведение нашего труда, которое по-разному воспринимается в зависимости от нрава (4), тем более что в нем недостает остроумия и ясности в изложении, было взято тобой под защиту твоей достохвальной снисходительности и чтобы в нем искали не свидетельство нашего невежества, а доказательство огромной преданности (5).
Предисловие кончается [171]
Начинается перечисление глав
1. Каким образом король назначил своего сына Людольфа королем после себя.
2. О походе в Галлию, о споре короля с герцогом Гуго и о короле Людовике.
3. Как король пошел на Лаон.
4. Как пошел на Роуен и оттуда вернулся в Саксонию.
5. Как Гуго вышел навстречу королю у реки Кар.
6. О Людольфе, сыне короля, как он пошел на Италию.
7. О Беренгаре, короле лангобардов.
8. Как король послал войско против Болеслава.
9. Как король сочетался браком с королевой и как Людольф поэтому ушел огорченный.
10. Король после брачного торжества вернулся в Саксонию, а сопровождавший его Беренгар намеревался заключить с ним мир.
11. О собрании народа у города Аугсбурга и о чуде, которое там произошло.
12. О сыновьях короля.
13. О кознях, которые они готовили королю.
14. О подготовке [празднования] пасхи.
15. О сыне короля, о зяте [короля] и об архиепископе Фридрихе.
16.О собрании народа у Фридислара и о графах Дадо и Вильгельме.
17. О битве лотарингцев с герцогом Конрадом.
18. Об осаде Майнца и о распре между Генрихом и Людольфом.
19. Об Экбарте, двоюродном брате короля.
20. О баварцах, и как они соединились с Людольфом.
21. Об Арнульфе и его братьях и о том, как войско просило и добивалось его освобождения.
22. О короле и о том, как многие [ему] изменили.
23. О войске саксов, которое пошло на Майнц.
24. О Тиадорике и Вихмане.
25. Об Экберте, о Вихмане и о герцоге Германе.
26. О приходе короля в Баварию.
27. Об архиепископе Фридрихе и об остальных архиепископах.
28. Как король, не завершив дело, вернулся в Саксонию.
29. О тяжбах между Германом и его племянниками.
30. Авары соединились с баварцами, но король с сильным отрядом выступил против них.
31. Баварцы, истощенные войной, стали вести переговоры о мире.
32. О намерении короля в отношении Цинны.
33. Об архиепископе Фридрихе и герцоге Конраде.
34. О Людольфе, который был разгневан на отца, ушел он него и [о том, как] король его преследовал.
35. Сражение у Горсадал.
36. Осада города под названием Регенсбург. [172]
37. Людольф просит мира и не добивается его; о смерти Арнульфа.
38. Людольфу предоставляется мир, и король возвращается в Саксонию.
39. Генрих пошел на Новый город.
40. Как король милостиво принял сына.
41. О смерти архиепископа Фридриха.
42. Как укры были подчинены Геро.
43. Как Регенсбург сдался и [как король] вернул область брату.
44. О славной победе, которую король одержал над венграми.
45. О битве Тиадорика со славянами.
46. О знамениях, которые между тем произошли.
47. О смерти герцога Конрада.
48. О трех предводителях авар.
49. О победе короля.
50. О короле и хитрых уловках Вихмана.
51. О войске, которое Вихман почти захватил в городе Суитлескар.
52. Каким образом был взят город Кокаресцемий.
53. Каким образом король отомстил за это опустошение.
54. О наместнике Геро.
55. О Стоинфе, короле варваров, и о воине, который его убил.
56. О короле, как он стал знаменит благодаря частым победам.
57. О Людольфе и о том, как из-за друзей он покинул отечество.
58. О письме, известившем о его смерти.
59. О Вихмане, который тайно вступил в Саксонию.
60. Вихман был взят под покровительство Геро.
61. О чуде, которое произошло с одеждой.
62. О болезни императора.
63. О втором походе короля в Италию.
64. О Вихмане, каким образом он восстал вторично.
65. О датчанах - как они окончательно стали христианами.
66. Геро вследствие присяги покинул Вихмана.
67. Каким образом Геро победил лужичан.
68. О двух королях и о Вихмане.
69. Об убийстве Вихмана.
70. Когда оружие Вихмана было получено, император, уже узнавший об этом, написал письмо для отправки в Саксонию.
71. О послах греков и их коварстве.
72. О Гунтере и Зигфриде.
73. О народе Константинополя и его императорах.
74. О Матильде, матери императора, и о смерти епископов Бернгарда и Вильгельма.
75. О возвращении императора из Италии и о его смерти.
76. Как народ избрал в государи сына на место его отца.
Перечисление глав кончается [173]
Начинается книга третья
1. После смерти королевы Эдит 6 король перенес на единственного сына Людольфа (7) всю любовь, которую он питал к его матери, и, составив завещание, объявил, что последний будет королем после него. Сам [Людольф] к этому времени был еще нежным юношей, имея не больше 16 лет (8).
2 (9). Король же отправился (10) в поход (11) в Галлию и после того, как войско было собрано у города Камбрэ (12), поспешил вступить в королевство Карла под предлогом отмщения за обиду, нанесенную его тестем Людовику (13). Гуго (14), когда об этом услышал, выслал посольство и поклялся памятью своего отца, который в свое время погиб, что он будет сопротивляться богу и собственному королю (15), так как располагает таким количеством оружия, которое король до этого никогда не видел, к этому он добавил слова презрения, лживо и надменно говоря о саксах и [заявляя], что те воинственны и что он легко может одним махом повергнуть семь копий саксов (16). На это король дал достаточно бранный ответ, сказав, что он имеет
А (17)
такое громадное количество соломенных шапок (18), которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско [саксов] было и очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов (19), однако не нашлось почти никого, кто не воспользовался бы соломенной шапкой.
В (20)
такое громадное количество соломенных шапок, которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско [саксов] было очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов, однако не нашлось никого, кто не воспользовался бы соломенной шапкой), за исключением Корвейского аббата по имени Бово (21) с тремя его спутниками. Это был человек мудрый и известный, предназначенный, но не оставленный нам богом. Дед его отца, Бово (22), стал знаменит тем, что читал (23) королю Конраду греческие грамоты; этот предок его носил такое же имя (24), как и родитель, и превосходил всех доблестью и мудростью. А сам он был внуком Варина (25), который стал монахом из воина и первым из всех был избран, согласно уставу, в Новой Корвее в аббаты. Он был человеком удивительной святости и в дополнение к своим добродетелям (26) и блаженной памяти принес в Саксонию драгоценное сокровище - останки дорогого мученика Вита.
С (27)
такое количество соломенных шапок, которое [Оттон I] может ему [Гуго] предоставить, что ни сам он [Гуго], ни отец его никогда не видели. И действительно, хотя войско саксов было очень большим, а именно состояло из тридцати двух отрядов, однако не нашлось никого, за исключением очень немногих, кто не воспользовался бы таким покрытием. А Гуго, уверенный в приходе короля, а также и побуждаемый страхом, отпустил Адальберта. [174]
[Завершающая фраза к редакциям А, В и С]:
Людовик, которого отпустили, пошел навстречу королю и присоединился со своими союзниками к его войску.
3. Король же с войском отправился в Лаон (28) и попытался взять его с помощью оружия; оттуда он пошел в Париж (29) и там осадил Гуго, но в то же время почтил должным образом память мученика Дионисия. Оттуда он повел войско против города Реймса (30), где племянник его (31) Гуго, вопреки всякому закону и обычаю, был провозглашен епископом, в то время как законный епископ (32) продолжал здравствовать. С помощью оружия он взял город, изгнал незаконно возведенного епископа, а законного восстановил в его положении и в церкви.
4. Выбрав из всего войска отряд отборных воинов, [король] оттуда пошел на город датчан Роуен (33), однако но причине трудностей этой местности и наступления суровой зимы воинов постигло большое бедствие; с уцелевшей [частью] войска, не завершив дела, через три месяца он вернулся в Саксонию (34), а города Реймс и Лугдун вместе с другими городами, захваченными [ранее] с помощью оружия, были [теперь] уступлены королю Людовику.
5. Гуго, изведав силу короля и доблесть саксов (35), не допустил, чтобы они враждебно вторглись в его пределы. Однако, когда на следующий год король предпринял опять такой же поход, он вышел навстречу ему к реке под названием Кар (36), но на этот раз подчинился, заключил по повелению короля с ним договор и с тех пор сохранял верность.
6 (37). Король, видя, что его сын Людольф стал уже мужчиной, решил дать ему в жены дочь герцога Германа (38), известную богатством и знатностью, по имени Ида (39). Вскоре после того как тесть умер, [Людольф] получил ее (40) [в жены]; все герцогство, таким образом, осталось ему во владение. Обретя власть, он расстался со своим спокойствием, которое было присуще ему в детстве, повел войско (41) в Италию и, захватив там несколько городов и передав их под стражу, дернулся во Франконию.
7. В это время (42), захватив власть, в Лангобардии правил Беренгар (43) человек (44) жестокий и алчный, который всю справедливость продавал за деньги. Опасаясь королевы (45), отличавшейся исключительным умом, вдовы короля Людовика, [Беренгар] во многом ее преследовал, чтобы таким образом скорее затмить блеск ее благородства (46).
8. В это время король отправился в военный поход (47) против Болеслава (48), короля чехов, и так как необходимо было взять город под названием Новый (49), в котором был осажден и [таким образом] заперт сын Болеслава (50), то король, приняв благоразумное решение, прервал сражение, чтобы воины, предавшись грабежу, не подверглись какой-либо опасности. Учитывая доблесть короля и громадную численность его войска, Болеслав вышел из города и счел лучшим подчиниться [175] такому величию, чем подвергать себя крайней опасности (51), стоя под знаменами, выслушал короля и, дав ему ответ, снискал, наконец, его милость. Король, овеянный славой полной победы, вернулся в Саксонию.
9 (52). Так как добродетель упомянутой ранее королевы не была тайной для короля, то он решил отправиться [к ней] под предлогом путешествия в Рим. Прибыв в Лангобардию, он попытался золотыми дарами завоевать себе любовь королевы. Когда он надежно убедился [в ее чувстве], то сочетался с ней браком и вместе с этим получил город Павию (53), который являлся местом пребывания короля. Его сын Людольф, увидев это, огорченный, покинул короля, отправился в Саксонию, и на некоторое время задержался в Саалфельде, в месте, которое [некогда] было осквернено заговором.
10 (54). После того как в Италии с королевской пышностью была отпразднована свадьба, король выехал оттуда с вестью о новом брачном союзе, намереваясь провести ближайшую пасху в Саксонии, возбудив тем самым большую радость и признательность на родине (55). Король Беренгар (56) под воздействием увещаний герцога Конрада, под защиту которого [вместе] с военной охраной была оставлена Павия, последовал за королем в Германию (57), предполагая заключить с ним мир и подчиниться всему, что он прикажет. Когда он приближался к королевскому городу (58), то на расстоянии мили от него навстречу ему вышли князья, графы, высшие должностные лица (59), и, принятый по-королевски, он был проведен в город, где ему было предложено остановиться в подготовленном для него помещении. Однако в течение трех дней он не удостоился видеть короля. Это вызвало досаду у Конрада, одинаковое с ним чувство испытывал и сын короля, Людольф, и оба они считали виновниками этого дела Генриха, брата короля, которого могло побудить к этому старое чувство зависти, и поэтому они стали избегать его. Генрих, зная, что юноша [Людольф] лишен материнской опеки, стал обращаться с ним презрительно, и настолько, что не удержался даже от оскорблений. Между тем король [Беренгар] договорился с королем [Оттоном], и, снискав милость короля и королевы (60), принес обещание сдаться и назначил срок и место у города Аугсбурга для заключения добровольного договора.
11 (61). Когда это собрание там происходило, Беренгар присоединил отряды своего сына Адальберта к своим и, хотя уже некогда бежал от Гуго (62), подчинился королю (63), однако теперь перед всем войском он вновь заявил о своей верности и [опять] вместе с сыном подтвердил свое подчинение королю. А когда его отпустили, он с благодарностью и миром вернулся в Италию. Там, при раскатах грома, во время неистовой погоды, с неба упал камень удивительной величины, и это великое чудо произошло на глазах многих очевидцев.
12 (64). Сиятельная королева подарила королю сыновей, первородным был Генрих (65), вторым был Бруно (66), а третий был наречен [176] великим отцовским именем (67), и его весь мир надеялся увидеть господином, повелителем и императором (68) после отца. [Королева произвела на свет] также дочь (69), получившую имя святой своей матери, и об этой [дочери] мы не собираемся что-либо говорить, ибо ее блистательность превосходит все, что мы могли бы оказать или написать (70).
13. Когда (71) король объезжал области и города франков, он действительно прослышал, что сын и зять (72) готовят против него козни. Поэтому был призван архиепископ, который, согласно принятому обычаю, соблюдал в то время перед пасхой вместе с еремитами и отшельниками строгий образ жизни; [архиепископ] принял короля в Майнце, довольно долгое время оказывал ему там услуги. Сын и зять увидели, что [их] ужасные намерения раскрыты; по совету архиепископа, они стали упрашивать дать им возможность снять с себя вину и добились [этого], и хотя они были явно уличены в приписываемых им преступлениях, король тем не менее согласился с их предложением по причине неблагоприятности места и краткости времени.
14. А когда в Ахене должна была праздноваться пасха, [король] узнал, что там ничего достойного для него не подготовлено. С материнской радостью и должной заботой он был пристойно встречен [у себя] и таким образом вновь с величием обрел на родине королевскую власть, которую чуть было не потерял, находясь во Франконии.
15. Ибо, воодушевленный присутствием друзей и собственного народа, [король] объявил договор недействительным, заявив, что вступил в него по принуждению, а сыну и зятю было приказано выдать виновников преступления для наказания их, иначе они сами будут считаться врагами государства. Архиепископ (73) вступился за ранее [заключенный] договор, якобы заботясь о мире и согласии; вследствие этого он оказался под подозрением у короля; друзья и советники короля считали, что он достоин всяческого презрения. Мы полагаем, что никоим образом не следует судить о нем необдуманно (74). Но то, что мы знаем о нем, достоверно, а именно: что он велик был в молитвам, читая их и днем, и ночью, велик щедростью при раздаче милостыни и особенно проповедью слова [божьего], - все это мы считаем недостойным замалчивать; впрочем, о делах, подлежащих наказанию, судит бог.
16. Таким образом (75), конца этим делам положено не было, и тогда было приказано созвать общее собрание народа у селения под названием Фридислар (76) для обсуждения всех этих дел. Когда туда прибыл брат короля Генрих, он обвинил архиепископа во многих и тяжелых делах; поэтому он стал ненавистен королю и почти всему войску, так как они сочли его на основании сказанного о нем полностью виновным. Кроме того, проявляя еще большую суровость по причине нанесенного ему недавно оскорбления (77), король осудил на изгнание некоторых [177] выдающихся людей, которые некогда были ему дороги н проявили верность еще в бритской войне, [но затем] перешли на сторону его брата, а когда им предъявили обвинение в этом, сознались и не смогли оправдаться. Такими оказались [два человека] - родом тюринги, занимавшие должность начальников имена их были Дадо (78) и Вильгельм (79). После того как это произошло, многие из соучастников преступления (80) были достаточно устрашены. Когда собрание было закончено и народ распущен, король отправился в восточную часть [государства] (81).
17. Когда лотаринги узнали, что король оскорблен герцогом Конрадом (82), они подняли против последнего оружие, так как уже когда-то были настроены по отношению к нему враждебно, поскольку тот управлял герцогством против их воли. [Конрад], однако, был неустрашим и, проявляя храбрость льва (83), направил знамена против их знамен и собственной рукой поразил невероятное множество из их числа, так как его, как свирепого зверя, воспламеняла кровь друга, которого он потерял в этом сражении, Конрада, сына Эберхарда (84). И так как его, храбрейшего [Конрада], отряд храбрых воинов был достаточно [велик], а к вражескому войску постоянно подходили свежие силы, то битва протянулась от полудня до вечера, ночью сражение прекратилось, прячем никто не радовался победе.
18. Двинув войска в июльские календы, король сделал попытку с помощью оружия перетянуть на свою сторону сына (85) и зятя (86); города враждебной страны, попадавшиеся по пути, он или брал с помощью оружия, или они сами ему сдавались, пока, таким образом, он не дошел до Майнца (87), в который [до этого уже] вступил с войском его сын и [где] последний, страшно [даже] сказать, с оружием ожидал отца. Там началась война (88) еще более суровая, чем внутренняя, и более страшная, чем любое несчастье: к стенам подвезли много [осадных] орудий, однако горожане сумели их разрушить или поджечь, частые схватки происходили перед воротами, сторожевые посты снаружи выставляли редко. Общее положение менялось ввиду колебания [защитников], поскольку за пределами [города] они боялись повелителя государства (89), а внутри [его] наследника. Когда осада длилась уже около шестидесяти дней, начались переговоры о мире; в город был отправлен в качестве заложника двоюродный брат короля Экберт (90), чтобы открыть каждому свободный путь в лагерь для снятия с себя обвинения и для переговоров о мире и согласии. Сын с зятем (91) пришли в лагерь и поклонились в ноги королю: [они заявили], что готовы принять на себя все за совершенное преступление, [но просят только], чтобы по крайней мере друзья [их], принятые под покровительство, ничего не испытали плохого. Король же не зная какому заслуженному наказанию следует подвергнуть сына, потребовал [выдачи] зачинщиков козней. Но те, связанные взаимной клятвой (92) и некоторым образом опутанные хитростью [178] прежнего врага, вообще все отрицали. Между тем о лагере поднялась большая радость, а от лагеря повсюду пошла молва, что никто не выйдет из города, пока не подчинятся повелению короля. Однако тщетно лелеяли [в лагере] эту надежду; ибо, когда [пришедшие из города] не подчинились приказам короля, Генрих (93) в возбуждении сказал юноше: "Напрасно ты утверждаешь, что ты не выступил против моего господина короля, а вот все войско знает тебя как захватчика и оскорбителя королевства! Если тот, кому следует обвинять, кажется тебе виновником преступления, если я представляюсь [тебе] виновником, то почему же ты не ведешь войско против меня? Двигай же знамена против меня". И, подняв стебель с земли, он сказал: "Вот этой награды ты не сможешь отнять ни у меня, ни у моей власти. Что тебе пришло в голову тревожить своего отца делами подобного рода? Когда ты воюешь против господина и своего отца, ты выступаешь тем самым против бога (94). Если же ты что-нибудь понимаешь и обладаешь силой, то излей свою ярость на меня, ибо я твоего гнева не боюсь". Юноша ничего не ответил на это, но, выслушав короля, вернулся в город со своими людьми.
19. Двоюродный же брат короля Экберт, отправленный в город в качестве заложника, обольщенный уговорами, стал враждебен по отношению к королю, [тем более что] и до этого он гневался [на него], так как его необоснованно обвиняли в неосторожном сражении, во время которого он лишился глаза.
20. В то время как это происходило, в ближайшую ночь, баварцы, сопровождавшие брата короля, покинув его, соединились с Людольфом: последний, отправившись с ними в поход, взял королевский город под названием Регенсбург с остальными укреплениями в этой области, разделил все достояние герцога между своими воинами, а супругу дяди с сыновьями и друзьями заставил уйти не только из города, но и из области. Мы уверены, что все это совершилось по воле господа, чтобы тот, кого он хотел поставить светлейшим государем над многими народами и племенами (95), убедился, что сам [по себе] он мало может сделать, а с помощью господа - все (96).
21. Был же еще Арнульф младший (97) с братьями, он составил такой заговор против Генриха, согласно которому [Арнульф] должен был быть избран па отцовское королевство, а [Генрих] должен был лишиться отцовского достоинства. Войско же, изнуренное длительным напряжением, попросило об увольнении и получило его, в то время как король с очень немногими последовал за сыном в Баварию.
22. Ибо он [король] привык к трудностям (98) [даже] больше, чем можно было ждать от человека, с детства воспитанного изнеженным. И в то же время как множество изменило, остались весьма немногие, которые поддерживали дело короля: среди них был некий Адальберт (99) и с ним другие весьма немногие. [179]
23 (100). В то время как король воевал против Майнца, Саксонией правил герцог Герман. Когда (101) в дополнение к прежнему [войску] нужно было послать из Саксонии новое, то во главе его стали Тиадорик (102) и молодой Вихман (103). Как только войско достигло границы франков, его внезапно окружили Людольф и герцог Конрад и загнали в одну покинутую крепость. Во время попытки взять ее приступом знаменосец от толчка колесницы потерял у самых ее ворот руку; из-за этого случая сражение прекратилось, и было заключено соглашение о перемирии на три дня, чтобы [войско могло] вернуться в Саксонию.
24. Людольф пытался большими обещаниями склонить Тиадорика, Вихман же, полностью подкупленный, стал затем уличать своего дядю, говоря, что он - расхититель отцовского наследства (104), называя его грабителем сокровищ (105). Сам он при этом отнюдь не оставался несведущим в отношении заговора, и трудно передать (106), с какой рассудительностью и благоразумием следил он за происками [некоторых] своих родственников и явных врагов.
25. Экберт, конечно, соединился с Вихманом, и они единодушно поднялись против герцога (107), не давая ему пи отдыха, ни покоя. А тот, проявив благородное терпение, усмирил все же ярость юношей и стал заботиться затем о том, чтобы никакое волнение больше не смогло возникнуть в этих областях, когда король в них отсутствует.
26 (108). Неожиданный приход короля не побудил баварцев ни обратиться к миру, ни ожидать открытой войны, а укрывшись за стенами, они стали чинить большие трудности войску, готовясь удалить его из своей страны. Поскольку успеха [в делах] достигнуто не было, [прибывшее] войско ни перед чем не воздерживалось и все опустошило.
27. Между тем архиепископ, как он сам говорил, из страха перед королем отказался от архиепископского сана и стал вести с отшельниками жизнь иеремита. Немалое колебание проявилось также и у остальных епископов в Баварии, так как они [попеременно] склонялись к [различным] сторонам, то поддерживая короля и выступав на его стороне, то поддерживая враждебную [ему] сторону, ибо не могли без опасности для себя отдалиться от короля (109) и не в состоянии были без ущерба для себя сохранить ему преданность.
28. Проведя три целых месяца в этих областях, король только около январских календ ушел из Майнца и вернулся в Саксонию, завершив дела и потеряв двух мужей, занимавших выдающееся положение и обладавших большой властью, а именно Иммеда и Майнвера (110), каждый из них погиб от стрел - один в Майнце, а другой - по пути, когда шли в Баварию.
29 (111). После того как Герман (112) и [его] племянники изложили королю дело, все те, кто стоял на защите права (113), одобрили действия герцога, полагая, что юноши должны быть (114) наказаны. [180] Король же, расположенный к ним, пощадил их и перевел лишь Вихмана под военной стражей во дворец.
30. Между тем (115) [король] узнал, что в Баварию вошли авары, соединились с [его] противникам и предполагают испытать его силы в открытой войне. И он не устрашился (116) такого обстоятельства, никогда не забывая, что является божьей милостью господином и королем, но, собрав сильное войско, выступил навстречу чрезвычайно жестоким врагам. Однако последние уклонялись от встречи и, получив от Людольфа проводников, прошли по всей Франконии, нанося при этом, прежде всего друзьям [короля], такой ущерб, что у одного - по имени Эрнуст (117), принадлежавшего к противной стороне, захватили в плен сначала более тысячи людей, а затем и всех остальных; таким образом, все эти [действия врага] превосходят то, что можно считать правдоподобным (118). В воскресенье, перед пасхой, [все жители] Вормса (119) публично встретили авар и преподнесли им многочисленные дары из золота и серебра. Оттуда [авары] отправились в Галлию и другой дорогой вернулись к себе на родину.
31. Баварцы, утомленные как внутренней, так и внешней войной, ибо после ухода венгров они стали испытывать притеснения со стороны королевского войска, вынуждены были повести переговоры о мире, и получилось так, что дано было перемирие до 16 календ июля и определено место, под Цинной (120), куда надо было представить предложения и дать на них ответ.
32. Когда весь народ собрался в условленном месте, король произнес такую речь: "Я бы еще, пожалуй, мог стерпеть, если бы недостойное поведение моего сына и [лиц], строящих козни, причиняло беспокойство только мне и не тревожило бы всего христианского народа, [этим людям] оказалось мало вторгаться наподобие разбойников в мои города и похищать области из-под моей власти, им понадобилось насытиться еще кровью моих родственников и самых дорогих моих сподвижников. И вот я сижу, лишенный детей и страдая между тем от того, что мой сын является [моим] сильнейшим врагом.
А тот, кого я любил больше всего, кого я вознес из ничтожества до высшего положения и одарил высшими почестями, подстрекает теперь против меня моего единственного сына. Именно [подобные люди] опустошают мое королевство, уводят в плен и убивают моих людей, разрушают города, поджигают храмы, убивают священнослужителей. До сих пор улицы обагрены кровью; недруги Христа, похитив мое золото и серебро, которыми я одарил сына и зятя, возвращаются нагруженными в свои места. Мне трудно представить, что же еще можно отнести к тому, что называется преступлением и вероломством?" Сказав так, король замолчал. Генрих, восхвалив суждение короля, добавил при этом, что враг, потерпев поражение во втором открытом сражении, вновь со злым умыслом начинает стягивать силы, чтобы открыть себе путь для нанесения вреда [181] [королевской власти], [что касается его, Генриха], то он считает более благоразумным разделить общее бедствие и все тяготы, чем когда-нибудь оказать покровительство общему врагу. После этих слов [Генриха] вперед выступил Людольф и сказал: "Я признаю, что людей, нанятых выступить против меня, я удерживал от этого с помощью денег; [я это делал], чтобы они не нанесли вреда мне и тем, кто мне подчинен; если сочтут, что я виновен, то пусть знает весь народ, что я делал это не по собственному побуждению, а вынужденный крайней необходимостью". Наконец выступил архиепископ, обещая перед любыми судьями, которых назначит король, показать, что он [архиепископ] никогда ничего против короля не чувствовал, не предпринимал и не собирался предпринимать. Он, [по его словам], оставил короля лишь из страха, так как понимал, что ему, невиновному, предъявят [необоснованные] тягчайшие обвинения, ибо королю было нанесено оскорбление. В любых условиях, [сказал архиепископ], он будет верен взятым на себя обязательствам. В ответ король сказал: "Я не требую от вас присяги [в сказанном], только содействуйте, сколько можете, миру и согласию". И, сказав это, король отпустил его с верой и миром.
33. Поскольку архиепископ (121) и Конрад (122) не смогли склонить юношу (123) к тому, чтобы тот подчинился отцу и, последовав его мнению, выполнил его решение, они отошли от него и связали себя с господом и королем.
34. В ближайшую ночь Людольф со своими людьми покинул короля и с войском вошел в Регенсбург. А король, следуя за сыном и встретив [на пути] город под названием Горсадал (124), осадил его.
35. И когда произошла битва, [стало ясно, что] более жестокого сражения, чем у стен [этого города], никто из смертных никогда не видывал. Много там с обеих сторон было убито, а еще больше ранено; [и только] ночной мрак положил конец сражению. Войско, изнуренное битвой, исход которой к тому же оставался неверным, было оттуда выведено, так как становилось очевидным, что нельзя сражающимся задерживаться там дольше для еще более тяжелых испытаний.
36. Путь до Регенсбурга [длился] три дня. После того как место для лагеря было занято и окружено укреплениями, началась тщательно обдуманная осада города. Но так как толпа [осажденных] не допускала придвинуть орудия [осады] к стенам, то сражение у стен достигало иногда довольно большого ожесточения с обеих сторон. Долго длившаяся осада вынудила осажденных предпринять какие-либо военные действия. Хуже страдать от голода, полагали они, если до него их доведут, чем храбро умереть в строю. Итак, было приказано, чтобы конница предприняла вылазку через западные ворота, собираясь якобы напасть на лагерь, а другие [тем временем] пусть сядут на корабли и, [пройдя] по реке, протекающей по соседству с городом [182], пока будет идти конное сражение, вооруженными войдут в покинутый лагерь. Горожане, собранные ударом в колокол, исполнили приказ, а в лагере знали, когда такой знак дается. Поэтому и они немедля подготовились [к отражению нападения]. [Однако] с вылазкой конницы произошла задержка, а корабли прошли дальше от города, и когда высадившиеся напали на лагерь, то натолкнулись там на вооруженных людей; перепуганные, они стали спасаться бегством, но, окруженные со всех сторон, были уничтожены. Одни, стремясь войти на корабли, пораженные страхом, сбились с дороги и были поглощены рекой, другие успели сесть на корабли, но так как их было больше, чем следовало, то суда затонули [вместе с ними], и получилось так, что лишь немногие из большого числа остались в живых. Конница же, утомленная [вражеской] конницей, потерпев поражение и имея много раненых, была загнана обратно в город. Королевские воины, вернувшись победителями в лагерь, привели к воротам с собой лишь одного [воина], пораженного смертельной раной. Весь скот, принадлежавший городу, был [ранее] угнан на места, изобилующие травой, находившиеся между реками Регеном (125) и Дунаем, однако брат короля Генрих захватил [этот скот] и разделил его между союзниками. Горожане, изнуренные частыми сражениями, начали испытывать голод.
37. Людольф, уйдя из города с главными людьми, запросил мира, но не добился его, так как отказал в повиновении отцу (126). Тогда, войдя [обратно] в город, он попытался совершить вооруженное нападение на Геро, осаждавшего восточные ворота, прославившегося как своими победами, так и сражениями. С трех часов до девяти длилось ожесточенное сражение; у ворот города всадник Арнульф (127), лишившийся оружия, когда упал его конь, в тот же час был пронзен копьем и пал [мертвым]. Два дня спустя от женщины, бежавшей из города от голода, узнали о его смерти, раньше об этом ничего не было известно. Смерть [Арнульфа] привела в большое замешательство горожан, и они тотчас же начали переговоры о мире.
38. При посредничестве князей Людольф со своими союзниками ушел из города, в котором находился в осаде на протяжении целых полутора месяца; он получил мир до дня, установленного для решения всех этих дел. Местом совещания был назначен Фридислар. Оттуда король вернулся на родину.
39. Генрих (128) же завладел Новым городом (129). В ближайшую ночь почти весь Регенсбург (130) был сожжен.
40. Когда король, занимаясь охотой, проводил время в местности под названием Сувельдун (131), к нему пришел его сын, босой, и распростерся перед отцом, движимый глубоким раскаянием, его жалостливая речь исторгла слезы сначала у отца, а затем и у всех присутствующих. Благодаря любви отца [Генрих опять] снискал его милость и дал обещание, что впредь будет считаться с отцовской волей и будет повиноваться ей. [183]
41. Между тем пришли вести, что архиепископ (132) тяжко болен и надежды [на выздоровление] нет. Поэтому решение короля [по его делу] было, конечно, отложено. Находившиеся при архиепископе с достаточной похвалой рассказывали о его конце (133). После его смерти состоялось общее собрание народа; через полтора года Майнц со всей Франконией подчинился королю; сын и зять были [королем] помилованы и до конца оставались ему верными.
42. В тот год (134) Геро (135) одержал славную победу над славянами, которые называются укры (136). В помощь ему король послал герцога Конрада. Добыча была взята оттуда огромная; в Саксонии поднялось [по этому поводу] великое ликование.
43. Ближайшую пасху (137) король правел с братом, а после этого повел войско против Регенсбурга, вновь обрушив на город оружие и осадные сооружения. Так как [город] был лишен помощи caкcoв и страдал из-за голода, то горожане вышли из ворот и вместе со [всем] городом сдались королю. Последний осудил главарей [восстания] на изгнание, остальных же, [составлявших] множество, пощадил, а сам со славной победой вернулся на родину, возвратив брату всю область Баварию.
44. Вернувшись в июльские календы в Саксонию, [король] был встречен там венгерскими послами, которые посетили его якобы в подтверждение старой верности и дружбы, а в действительности, как казалось некоторым, они желали разузнать об исходе внутренней войны. Задержав на несколько дней их у себя и одарив дарами, он отпустил [их] с миром, но от послов брата, то есть баварского герцога, он услышал [такие слова]: "Венгры в большом числе вошли в твои пределы, они решили начать с тобой войну". Услышав это, король, будто он и не переносил тягот прошлой войны, выступил против врагов. При этом он смог взять с собой лишь немногих саксов, так как его уже отягощала война со славянами. Когда лагерь расположился в районе Аугсбурга, к [королю] подошло войско франков и баварцев, с сильной конницей прибыл в лагерь также герцог Конрад, с приходом которого воины воспрянули духом и не хотели уже больше откладывать сражения. Ибо [Конрад] отличался храбростью и, что редко бывает присуще храбрым людям, был весьма рассудителен, а когда шел на врага, на коне или пешком, был неутомимым воином, и соратники любили его и во время мира, и во время войны. Отрядами лазутчиков того и другого войска было установлено, что [одно] войско расположено недалеко от другого, После того как в лагере объявили пост, было приказано, чтобы на следующий день все были готовы к сражению. Поднявшись на рассвете, заверив друг друга в соблюдении [внутреннего] мира и в оказании помощи, прежде всего герцогу, а также друг другу, [воины], подняв знамена, вышли из лагеря, числом около восьми отрядов. Войско вели по суровой и трудной местности [184] для того, чтобы не дать врагам привести отряды в замешательство множеством стрел, которыми они ловко пользовались, чему благоприятствовали кустарники, [их скрывавшие]. Первый, второй и третий отряды составляли баварцы, во главе их стояли военачальники герцога Генриха; последний между тем в сражении отсутствовал, так как страдал телесным недугом, от которого и умер. Четвертым [отрядом] были франконцы, их руководителем и попечителем - герцог Конрад. В пятом, который был самым большим и назывался королевским, пребывал сам государь, окруженный воинами, отобранными из числа лучших, и отважной молодежью; перед ним [несли] знамя с изображением архангела (138), от которого зависит победа, окруженное плотной толпой [воинов]. Шестой и седьмой [отряды] состояли из швабов (139), во главе которых стоял Бурхард (140), женатый на дочери (141) брата короля. Восьмой состоял из тысячи отборных чешских воинов, снабженных оружием лучше, чем [обеспеченных] счастьем; в этом [отряде] находилась вся поклажа и обоз, так как, будучи последним, он считался как бы наиболее безопасным. Однако все произошло иначе, чем предполагали; ибо венгры, отнюдь не мешкая, перешли реку Лех, окружили войско н стали забрасывать стрелами именно последний отряд, а затем с ужасным криком напали [на него], одних убили, других взяли в плен и, овладев всей поклажей, обратили в бегство остальных воинов этого отряда. Подобным же образом они напали на седьмой и шестой отряды и, когда многие из воинов были повергнуты, [остальных] тоже обратили в бегство. Когда король понял, что впереди происходит сражение, а сзади последние отряды подвергаются опасности, он послал туда герцога с четвертым его отрядом, тот отнял [захваченную врагами] добычу и опрокинул их разбойничьи ряды. А когда грабительские отряды противника были рассеяны, герцог Конрад с победоносными знаменами вернулся к королю; и достойно удивления, что в то время как старые воины, привыкшие к славе и победам, медлили, он [одержал победу], имея в распоряжении [только] молодых воинов (142), почти не искушенных в военном деле.
45 (143). В то время как все это происходило в Баварии, Тиадорик (144) вел с переменным успехом борьбу против варваров. Пытаясь взять один их город, он преследовал врагов до входа в ворота и, загнав их внутрь города, захватил и сжег (145) пригород, все же находившиеся вне [городских] стен были им или перебиты, или взяты в плен. Когда [Тиадорик] после того, как пожар был погашен, возвращался обратно и половина [его] воинов уже успела перейти болото, расположенное возле города, славяне, заметив, что наши оказались в затруднительном положении и не имеют возможности ни сражаться, ни бежать, с громким криком обрушились сзади на них, повернувших обратно. И когда наши [воины] обратились в постыдное бегство, они [славяне] уничтожили до пятисот мужей из их числа. [185]
46 (146). Между тем великий страх и тревога охватили всю Саксонию по причине неудачи, постигшей короля и его войско. Нас повергли в (147) ужас, кроме того, необыкновенные знамения. Во многих местах сильной бурей были разрушены храмы, и это приводило в трепет тех, кто это видел и слышал; от удара молнии погибли некоторые духовные служители обоего пола, и еще многое происходило в то время такое, о чем страшно рассказывать и что поэтому нам следует опустить. [Король], предвидя (148) всю трудность приближающегося сражения, чтобы ободрить своих соратников, обратился к ним со следующей речью (149): "Нам необходимо запастись мужеством в столь тяжелом испытании; это видно и вам самим, мои воины, ибо вы имеете дело с противником, стоящим не [где-то] вдали от вас, а [непосредственно] перед вами. До сих пор с помощью ваших неутомимых рук и вашего славного непобедимого оружия я одерживал победы везде за пределами моей страны и державы, так неужели же мне теперь в своей державе, своем королевстве (150), надо показать [врагам] спину? Знаю, что противник превосходит нас числом, но не доблестью и не оружием; как нам известно, значительная часть [вражеского войска] совершенно лишена всякого оружия и почти лишена божьей помощи. Им служит оплотом лишь собственная смелость, нам же - надежда на бога и его помощь (151), покровительство. Позорно было бы, если бы мы, ныне повелители почти всей Европы (152), подали руку врагам. Уж лучше мы, мои воины, со славой умрем в бою, если близок конец, чем, поддавшись врагу, будем в рабстве влачить нашу жизнь или подобно несчастным животным, [идущим на убой], кончать ее на виселице. Я бы сказал больше, мои воины, если бы я знал, что с помощью слов можно увеличить доблесть и смелость в ваших душах. Лучше уж начнем беседу [с врагом] с помощью меча, чем с помощью языка". Сказав это, он поднял щит и священное копье и первым направил коня на врага, выполняя обязанность и храбрейшего воина, и выдающегося полководца (153). Более смелые из врагов вначале оказывали сопротивление, но затем, увидев, что союзники [их] обратились в бегство, пришли в смятение, смешались с нашими и были уничтожены. Некоторые из оставшихся [в живых], поскольку лошади их устали, вошли в ближайшие деревни и, будучи окружены воинами, были сожжены вместе с домами; некоторые, переплыв через реку (154), протекавшую поблизости, не смогли подняться на противоположный берег, были поглощены водой и погибли. В тот же день лагерь был захвачен и все пленные освобождены. На второй и третий день полчища оставшихся [в живых врагов] настолько были истреблены соседними городами, что почти никому не удалось спастись. Но победа над столь свирепым народом была достигнута не без кровопролития (155).
47. Так как герцог Конрад (156) сражался весьма храбро, то он был крайне возбужден и разгорячен как [собственной] пылкостью [186], так и солнечным зноем, который в тот день был особенно сильным; он снял забрало и хотел глотнуть [свежего] воздуха, но тут [вражеская] стрела пронзила его горло, и он пал мертвым. Тело его по распоряжению короля было с почетом поднято и перенесено в Вормс, и здесь этот великий муж, славный всеми душевными и телесными доблестями (157), был погребен, сопровождаемый плачем и рыданиями всех франков.
48. Три предводителя венгров были взяты в плен и приведены к герцогу Генриху и, как того и заслуживали, были приговорены к позорной смерти, а именно; были казнены через повешение.
49. Король снискал славу благодаря замечательной победе, и войско провозгласило (158) его отцом отечества и императором (159). Приказав поэтому воздать почести и достойное почитание господу отдельно в каждой из церквей и поручив затем через послов сделать то же самое по отношению к святой матери (160), победитель, при ликовании и великой радости саксов, вернулся [в Саксонию] и был весьма радушно принят своим народом; ведь до него никто из королей на протяжении двухсот лет не праздновал такой победы. (Сами [саксы], занятые на войне с венграми, не принимали участия в борьбе со славянами.)
50. Итак, как, мы выше оказали, Вихман (161), когда не смог дать отчет в своих действиях по отношению к отцу, был взят во дворец под стражу. Когда же король хотел отправиться в Баварию, [Вихман], притворившись больным, отказался принять участие в этом путешествии; император стал увещевать [Вихмана], что готов взять его, лишенного отца и матери, вместо сына и охотно будет воспитывать, что возвысит его до отцовского достоинства, но просит, чтобы он не причинял ему огорчений, так как [и без того] многое его обременяет. Не услышав ничего удовлетворительного в ответ, император отбыл, поручив [надзор за Вихманом] служащему Ибону (162). Проведя с ним несколько дней, [Вихман] после этого попросил, чтобы ему было разрешено отправиться в лес на охоту. Там, соединившись со своими тайными друзьями, он бежал на родину, захватил несколько городов и, объединившись с Экбертом, поднял [опять] оружие против императора. Однако ревностный герцог Герман легко их подавил и принудил уйти за Эльбу. Когда они убедились, что сопротивляться герцогу не могут, они вошли в союз с двумя королями варваров, Нако (163) и его братом, которые уже были когда-то во вражде с саксами.
51. Войско наступало под водительством герцога, сами [восставшие] находились в городе под названием Суитлескар (164), и могло получиться, что их захватили бы вместе с городом, если бы кто-то не предупредил их криком и они не схватились за оружие; убив перед воротами города до сорока воинов и захватив доспехи с убитых, герцог Герман отступил. Были также такие, которые ему помогали, [а именно] маркграф Генрих и его брат Зигфрид (165), оба - мужи превосходные и храбрые [187], пользовавшиеся [величайшей славой и во время мира и во время войны. Произошло все это в начале сорокадневного поста.
52. Вскоре же после ближайшей пасхи в страну вторглись варвары. Вождем их, причем только в этом злодеянии, а не в управлении (166) [их страной], стал Вихман; не допуская никакого промедления с военной помощью [саксам], явился сам герцог Герман; видя, что у врагов войско сильное, а его военные силы весьма незначительны, так как внутренняя война не давала покоя, он счел более благоразумным в установленном трудном положении отложить борьбу и приказал толпе [жителей], стекавшихся в большом числе в один город, так как остальным они не доверяли, любым способом добиваться мира. Воины [Германа] очень неохотно приняли такое его решение, и больше всех [был недоволен] Зигфрид, отличавшийся особой воинственностью. Но жители Кокаресцемии (167), как и приказал герцог, добились мира на том условии, что свободные с женами и детьми должны безоружными подняться на [городскую] стену, оставив посреди города в распоряжении врага [своих] рабов и все свое обзаведение. Когда варвары вторглись в город, один из них узнал в жене какого-то вольноотпущенного свою служанку (168). Когда [варвар] попытался вырвать ее из рук мужа и в [завязавшейся] драке получил удар, он стал кричать, что саксы нарушили мир, и поэтому все вновь обратились к битве, в которой [варвары] никого [из взрослых] не оставили в живых, всех совершеннолетних [мужчин] предали смерти, а матерей с детьми увели в плен.
53. Стремясь отомстить за это злодеяние, император, одержав победу над венграми, вошел как враг в страну варваров. Было рассмотрено дело о саксах, которые вошли в сговор со славянами: решили, что Вихмана и Экберта следует объявить врагами государства, а из остальных пощадить тех, кто захотел бы вернуться к своим. При этом присутствовали также послы от варваров, заявившие, что [их народ] хочет платить дань согласно обычаю, оставаясь на положении союзника (169), тем не менее, однако, они хотят сами удерживать власть в [своей] стране; они согласны на мир только на таких условиях, в противном случае будут с оружием бороться за свободу (170). Император ответил, что никоим образом не отказывается от мира с ними, но предоставить его на любых условиях не может. Разве только они искупят нанесенную ими обиду достойным почитанием и исправлением; и он повел войско в [их[ страну, опустошая и предавая огню все [на своем пути], пока, наконец, не раскинул лагерь у реки Раксы (171), трудной для перехода из-за болотистой местности; [здесь] он был окружен врагами, ибо сзади была дорога, заваленная крепкими деревьями и защищаемая отрядами воинов [противника], спереди находилась река, рядом с рекой болото, а [дальше] воинственные славяне с громадным войском, мешавшие [нашим] действовать и отрезавшие им путь. [Наше] войско было истощено болезнями, голодом и другими лишениями [188] И когда такое [положение] длилось уже много дней, к князю варваров по имени Стойнеф был послан наместник Геро с предложением сдаться императору [на условии], что тогда его примут как друга и не будут испытывать как врага.
54. Геро обладал, конечно, многими хорошими качествами: военным опытом, большим благоразумием по внутренних делах, достаточным красноречием, широкими познаниями; свою рассудительность он сумел показать больше на деле, чем на словах: он был ловок в приобретении и щедр в пожалованиях и - что наиболее важно - проявлял большое усердно в служении господу. Итак, через болото и реку, к которой примыкало болото, предводитель приветствовал варвара. Славянин ответил ему тем же. [Тогда] наместник сказал ему: "Хватит с тебя и того, что ты затеял воину против одного из наших, против слуги моего господина, а не против [самого] господина, моего короля. Каким же должно быть твое войско и каким твое оружие, если ты такое предполагаешь? Если вы [действительно] хоть сколько-нибудь доблестны, если обладаете хитростью и [достаточно] храбры, тогда дайте нам возможность пройти к вам или же вы придите к нам, и пусть тогда на ровном месте будет испытана храбрость воинов". [В ответ на это] славянин, по обычаю варваров скрежеща зубами и изрыгая множество ругательств, стал издеваться над Геро, над императором и над всем [саксонским] войском, зная, что оно из-за многих тягот оказалось в трудном положении. Тогда Геро, раздраженный этим и поскольку был человеком горячего нрава, сказал: "Завтрашний день покажет, храбры ты и твой народ или нет, ибо завтра вы без сомнения увидите,что мы вступим с вами в борьбу". Хотя Геро некогда уже снискал себе славу благодаря своим выдающимся деяниям, тем не менее его [вновь] стали провозглашать как великого и знаменитого за то, что он с [такой] великой славой начал [дело] со славянами, которых называют руанами (172). Геро вернулся в лагерь и сообщил то, что услышал. Император же поднялся среди ночи и приказал метанием стрел и другими средствами вызвать [врага] на сражение, делая при этом вид, что [наше] войско якобы хочет перейти реку и болото. Славяне, [после выслушанных] вчера угроз ни о чем другом не думавшие, стали готовиться к битве, всеми силами защищая дорогу. А Геро со своими союзниками руанами вывел из лагеря около тысячи воинов и, в то время как враги ничего не подозревали, быстро построил три моста и послал гонца к императору, вызывая все войоко. Увидев это, варвары устремились навстречу [нашим] отрядам. Поскольку пешим воинам варваров пришлось пройти более длинный путь, [пока] они вступили в сражение, то, ослабленные усталостью, они скоро отступили [перед нашими] воинами и, когда пытались искать спасения в бегстве, без промедления были истреблены.
55. Стойнеф (173) с конницей, [расположившись] на высоком холме, выждал исхода дела; увидев, что воевавшие на его стороне [189] обратились в бегство, он попытался и сам бежать, однако вместе с двумя своими спутниками был настигнут в роще и, поскольку был утомлен сражением и лишился оружия, нашему воину по имени Госед удалось его обезглавить. Один из спутников [Стойнефа], оставшийся в живых, был взят в плен и вместе с головой и доспехами короля тем же воином был доставлен к императору. Благодаря этому Госед стал известным и знаменитым; в награду за столь славный поступок он получил в дар от императора двадцать мансов (174) с доходами от них. В тот же день лагерь противника был взят, многие в нем были убиты или уведены в плен; и кровопролитие продолжалось до глубокой ночи. На следующий день голову короля [варваров] выставили в поле, а возле [этого места] обезглавили семьсот пленных, советнику [короля варваров] выкололи глаза, вырвали язык и оставили как бесполезного среди трупов. Вихман и Экберт, сознавая свои злодеяния, ушли в Галлию, бежав к герцогу Гуго (175).
56 (176). Император приобретший благодаря многократным победам славу и известность, стал вызывать страх и вместе с тем благосклонность к себе многих королей и (177) народов, ему приходилось поэтому принимать различных послов, а именно от римлян, греков и сарацин (178), и получать через них дары разного рода - золотые, серебряные, а также медные сосуды, отличавшиеся удивительным разнообразием работы, стеклянные сосуды, изделия из слоновой кости, вьючные седла различной выделки, благовония и мази различного рода, животных, невиданных до этого в Саксонии, львов и верблюдов, обезьян и (179) страусов, и окрестные христиане все возлагали на него свои дела и чаяния (180).
57 (181). Людольф же, сын императора, поскольку хотел сохранить верность своим друзьям, оставил отечество и отправился с ними в Италию; проведя [в этой стране] почти целый год, он встретил [там] свой последний час, и смерть его нанесла жестокую рану всей державе франков (182). Воины устроили его погребение с должными почестями, тело [его] перенесли из Италии в Майнц и похоронили в базилике мученика Албана, чему сопутствовали печаль и рыдание многих пародов. После себя [Людольф] оставил сына (183), нареченного именем отца.
58 (184). Послание [с известием] о его смерти было доставлено императору, когда тот находился на войне, так как воевал [тогда] с ротарями, поэтому император пролил много слез (185), оплакивая смерть сына; в остальном он преданно положился на правителя всех - бога (186), который до этого заботился о его державе (186а).
59. В это время Вихман, зная, что Саксония свободна от войска, вышел из Галлии, тайно вступил в Саксонию, навестил [там] свой дом и жену, а оттуда снова вернулся на чужбину. Экберту же благодаря вмешательству великого архиепископа Бруно (187) вновь была возвращена милость.
60. Когда в третий раз войско пошло против Вихмана, последний с трудом заручился доверием Геро и его сына (188) [с тем, [190] чтобы те] добились [слова] императора, что он [Вихман] снова сможет пользоваться родиной, наследством жены и имперской милостью. Без [всяких] приказании [Вихман] принес "страшную присягу" (189), что никогда ничего не задумает и не предпримет против императора и державы императора. После принесения присяги его отпустили с миром, и он сам был воодушевлен добрыми обещаниями императора (190).
61 (191). После [описанной] битвы с варварами в том же году появились чудесные знамения (192), а именно; на одежде многих [жителей] обнаружилось изображение креста. При виде этого многих охватил страх за свое здоровье, они боялись несчастья; и большей частью старались исправить свои прегрешения. Были и такие, которые видели в этих знаках на одежде знак проказы и предсказывали, что за этим последует проказа, [которая] поразит многих людей. Более благоразумные считали (193), что знак креста предвещает благополучие и победу, во что и мы твердо верили (194).
62 (195). Сам император тем временем стал недомогать (196), однако благодаря заслугам святых, которым он оказывал постоянное верное послушание, и особенно благодаря покровительству знаменитого мученика Вита, к которому он обратил свое лицо, он выздоровел от своей болезни и явился миру (197), как ярчайшее солнце после тьмы, ко всеобщему украшению и радости.
63 (198). После упорядочения необходимым образом всех дел во Франконии и Саксонии (199) и у окружающих соседних народов [император], решив отправиться в Рим, прибыл в Лангобардию.
При моих недостаточных способностях мне (200) не рассказать [как подобает] о том, как император (201) после двухлетней осады пленил лангобардского короля с женой (202) и детьми и отправил их в изгнание, как одержал победу в двух битвах над римлянами и завоевал Рим, как подчинил герцогов Беневента (203), как одолел греков в Калабрии и Апулии, как открыл залежи серебра (204) в Саксонии и с каким великолепием расширил вместе с сыном свою державу (205), но, как я упомянул уже в начале моей истории (206), достаточно (207) будет, если я буду трудиться с такой же преданностью, [как раньше]. Впрочем, пусть [этот] смиренный труд, [написанный] с великой преданностью, прославит твою (208) светлость, которую всем на почитание и нам в утешение оставило отечеству величие [твоего] отца и брата (209). И что послужило во внутренней войне концом, пусть для книжечки [этой] будет венцом (210).
64 (211). Получив прощение на родине, Вихман вел себя спокойно, пока имел надежду на возвращение императора. Но когда возвращение последнего было отложено, он отправился в северные части страны, стремясь якобы снова затеять войну с королем датчан Гарольдом (212). Тот же велел [передать] ему, что он понимает, что Вихман без хитрости готов на союз с ним лишь в том случае, если, [воспользовавшись им], сможет убить герцога [191] или кого-либо из князей, в противном, же случае не замедлит повести дело обманным путем. Между тем преступные замыслы [Вихмана] были раскрыты неким проезжим купцом. Некоторые из соучастников [его заговора] были схвачены и, как действующие против государства (213), осуждены государем. Они кончили жизнь на виселице, сам же [Вихман] вместе с братом едва успели убежать.
65 (214). Датчане с древних времен были христианами, тем не менее, следуя обычаю отечества, поклонялись идолам. И случилось, что на каком-то пиру в присутствии государя возник спор о почитании богов, когда датчане стали утверждать, что Христос - бог, но имеются и другие боги, более [могучие, чем Христос], так как могут вызывать перед людьми еще большие знамения и чудеса. Против этого [утверждения], выступил один клирик, ныне (215) ведущий набожную жизнь епископ по имени Попо (216), который заявил, что единым богом является [бог] отец с единородным сыном, господом нашим Иисусом Христом и со святым духом, а идолы - суть ложные боги. Король Горальд, тот именно, который, как говорят, был скор на слушание и медлителен в беседе, спросил [клирика], не желает ли он сам лично разъяснить свою веру. Тот незамедлительно ответил согласием. Король распорядился взять клирика под стражу до следующего дня. С наступлением же утра он велел бросить в огонь большой кусок железа, а затем приказал клирику во имя католической веры [взять и] нести это раскаленное железо (217). Исповедник Христов не колеблясь взял железо и нес его столько времени, сколько угодно было королю: [затем] он показал всем свою руку, оказавшуюся неповрежденной; тем самым он доказал, что католическая вера заслуживает одобрения. [В ответ] на это обращенный [в веру] король распорядился почитать богом одного только Христа, приказал уничтожить идолов у подчиненных народов и с тех пор воздавал должные почести священникам и служителям господа. Но и это заслуженно приписывается доблести твоего отца, ибо благодаря его неусыпной деятельности церковь и церковные служители стали процветать в этих областях (218).
66 (219). Итак, маркграф Геро, не забыв о принесенной присяге, видя, что Вихман обвинен, и узнав о [существе] дела, отпустил его к варварам, от которых его [ранее] принял. Охотно принятый ими [Вихман] частыми нападениями стал беспокоить варваров, живших дальше. В двух сражениях он нанес поражение королю Мешко (220), под властью которого были славяне, которые называются лицикавики (221), убил его брата и захватил при этом большую добычу.
67. В это же время наместник Геро одержал величайшую победу над славянами, которых именуют лужичане (222), принудив их к крайнему подчинению; однако [он добился этого] не без большого ущерба, [поплатившись] гибелью [своего] племянника, лучшего мужа, а также других многих благородных мужей. [192]
68. Герцогу Герману подчинились два подкороля (223), наследовавшие от отцов взаимную вражду; одни [из них] назывался Селибур (224), другой - Мистов (225). Селибур стоял во главе вагров (226), Мистов во главе ободритов (227). Они часто обвиняли друг друга, [наконец] Селибура признали виновным, и герцог присудил его [к уплате] 15 талантов серебра. [Селибур] тяжело воспринял приговор [и] был вынужден поднять оружие против герцога. Но так как войска у него было недостаточно, то, отправив послов, он попросил у Вихмана помощи против герцога. [Вихман] же, не зная для себя ничего более отрадного, чем возможность причинить какую-нибудь неприятность (228) дяде, срочно прибыл со своими приверженцами к славянину. Как только Вихман вошел в город, последний тотчас же был окружен валом [для защиты] от вражеской осады. Войско под предводительством герцога осадило город. Между тем, не знаю - случайно или по [чьему-то] разумному (229) совету, Вихман с немногими [своими сторонниками] вышел из города, якобы для того, чтобы получить для себя помощь от датчан. Прошло немного дней, в течение которых возникла нехватка в пище для воинов и в корме для скота. Находились такие, которые утверждали, что славяне лишь делают вид, что ведут войну, что [их] война на самом деле не настоящая, что представляется невероятным, чтобы люди, с детства привыкшие к войне, были столь плохо в военном деле подготовлены; они утверждали, что герцог затеял [все] это по своему замыслу, чтобы каким-либо способом одержать верх над племянником и таким образом по крайней мере восстановить благополучное положение на родине и не погибнуть среди язычников. Тем временем горожане, терзаемые голодом и тяжело перенося зловоние скота, вышли все из города. Герцог обратился с суровыми словами к славянину, обвинил его в вероломстве и в негодности его действий, однако получил от него следующий ответ: "Почему же ты обвиняешь меня в вероломстве? Ведь вот благодаря моему вероломству безоружными стоят те, которых ни ты, ни господин твой император победить не смогли". [В ответ на это] герцог промолчал, но тем не менее лишил славянина власти над областью, передав ее сыну его, который раньше был получен им как заложник. Воины Вихмана были подвергнуты различным наказаниям, а добыча, [захваченная] в городе, роздана воинам; у отлитой из меди статуи Сатурна (230) найденной среди прочего награбленного в городе, [герцог] устроил для народа большое зрелище и [после этого] победителем вернулся на родину.
69 (231). Вихман, узнав, что город взят и сторонники его потерпели поражение, повернул на восток, снова появился у язычников и повел переговоры со славянами, которых зовут виллинами (232), [он хотел], чтобы они каким-либо образом вовлекли в войну Мешко - друга императора (233), что отнюдь не осталось для него [Мешко] тайной. Последний послал [посольство] к королю чехов Болеславу, ибо тот был его зятем (234), и получил [от него] два отряда [193] конницы. И когда Вихман повел против пего войско, он [Мешко] выставил против него прежде всего пеших воинов. В то время как [воины] по приказу [князя] стали постепенно отступать перед Вихманом и тот все дальше оттягивался от лагеря, в тыл [ему] была послана конница, [и князь] дал знак отступающим повернуться обратно и наступать на врага [Поскольку и спереди и сзади Вихман оказался стесненным, он попытался бежать, но сторонники обвинили его в предательстве, так как [ведь] он сам подстрекал их к битве, а [теперь] надеется при первом удобном случае легко спастись на коне бегством. [Вихман] вынужден был сойти с коня (235), пешим вступил в сражение вместе со своими приверженцами и сражался в этот день мужественно, защищаясь с оружием [в руках]. Изнуренный уже голодом и долгой дорогой, которую вооруженный проделал в течение всей ночи, утром с немногими своими [воинами] он вошел в какой-то двор. Его обнаружили вражеские начальники (236) и по вооружению [его] поняли, что перед ними муж высокого положения, а когда его спросили, кто он такой, тот признался, что он Вихман. Они потребовали от него сложить оружие и затем обещали (237), что доставят его в неприкосновенности к своему господину и добьются у него, чтобы [Вихман] вернулся невредимым к императору. И хотя [Вихман] попал в крайне тяжелое положение, он, однако, памятуя о своем знатном происхождении и доблести, отказался подчиниться этим людям, но просил их, чтобы они известили о нем Мешко и [сказали], что он хочет сложить оружие и подчиниться ему. Когда те послали к Мешко [известить его об этом], бесчисленная толпа окружила [Вихмана] и стала дерзко на него нападать. Он же, хотя и был изнурен, многих из них, однако, опрокинул на землю и, наконец, схватив меч, передал его знатнейшему из врагов со словами: "Возьми этот меч и отнеси своему господину, пусть он примет его в знак [своей] победы и пусть передаст [своему] другу императору, чтобы тот смог или надсмехаться над повергнутым врагом, или по крайней мере оплакивать родственника". Сказав это, он, насколько мог это сделать, повернулся к востоку, на родном языке обратился с молитвой к господу и отдал милосердию творца душу свою, оттягченную многими горестями и несчастьями. Таков был конец (238) Вихмана, и таков [был конец] почти всех, кто поднимал оружие против императора, отца (239) твоего.
Продолжение
70 (240). Император получил оружие Вихмана и, удостоверившись при этом в его смерти, написал герцогам и [другим] высшим лицам (241) Саксонии послание такого рода (242): "Оттон, августейший император божьей милостью, обращается со всем расположением к герцогам Герману и Тиадорику (243) и ко всем другим правителям (244) нашего государства (245). По воле бога я здоров и все дела [мои] идут вполне благополучно. Между прочим, к нам прибыли послы [194] константинопольского короля (246), люди достаточно выдающиеся по своему достоинству, и, как мы узнали, они весьма старались получить мир. Однако по воле божьей, как бы ни обстояло дело, они никоим образом не осмелятся склонить нас па свою сторону войной. В случае, если бы мы выразили несогласие, они отдают [нам] провинции Апулию и Калабрию, которыми до сих пор владели. Если же они подчинятся нашей воле, то мы решили этим летом направить [свою] супругу (247) с носителем нашего имени (248) во Францию, а сами отправимся в путь, сопутствуемые господом, через Фраксинат (249) для сокрушения сарацин [и таким образом прибудем и] к вам. Кроме того, мы желаем, чтобы ротари, которые, как мы слышали, понесли такое поражение, ибо вы знаете, как часто они нарушали верность и какие обиды наносили, не получали от вас никакого мира, Поэтому, обдумав это с герцогом Германом, всеми силами тесните их и положите конец уничтожению их. Если будет необходимо, мы сами пойдем на них. Сын наш на рождество получил корону (250) от святого епископа (251) к достоинству [нашей] державы. Написано в Кампаньи близ Капуи в 15 календы февраля". Когда это письмо было прочитано на собрании народу в месте, которое называется Варла (252), в присутствии князей и многочисленного простого люда, стало ясно, что мир, уже пожалованный ротарям, следует сохранить, чтобы [император] мог вести теперь войну против датчан, так как для ведения одновременно двух войн войска было недостаточно.
71. Император, в достаточной степени доверяя послам греков, направил к условленному месту часть [своего] войска со многими знатными мужами, чтобы им, согласно торжественному обещанию послов, была передана девица (253) и с почетом приведена к [его] сыну. Однако греки обратились к хитрости своих предков - ведь они испокон веков были господами большинства народов мира (254), превосходя их не доблестью, а хитростью, - и внезапно напали на не ожидавших и не подозревавших ничего худого людей, разграбили [их] лагерь, многих убили, многих схватили и привели к своему императору в Константинополь. Те же, которые смогли убежать, вернулись к [своему] императору и рассказали, что произошло.
72. А он [император], взволнованный этим обстоятельством и желая смыть с себя это бесчестие, послал в Калабрию, придав им сильный отряд войска, выдающихся [своих] мужей - Гунтера (255) и Зигфрида (256), которые не раз уже прославляли себя как во внутренних, так и во внешних делах. Греки же, возгордившись прошлой победой, стали менее осторожными и [поэтому] попали им в руки; бесчисленное множество их было перебито, а тем, которые попали в плен, вырвали ноздри и разрешили вернуться в новый Рим (257). Они [Гунтер и Зигфрид] взяли с греков дань в Калабрии и Апулии и, украшенные этой победой, обогащенные взятой у врага добычей, вернулись к императору.
73. Когда народ в Константинополе узнал от своих о неудачном [195] сражении, [то жители этого города] восстали против своего императора и с помощью ухищрений его собственной супруги я военного заговора свергли [императора, а] на место господина поставили в империи воина. Поставленный король (258) немедленно освободил пленных, а девицу с большим войском и богатыми дарами отправил к [нашему] императору (259). Последний сразу препроводил ее к [своему] сыну (260), и когда была отпразднована великолепная свадьба, по всей Италии и Германии (261) по этой причине настало великое веселие. В то время, как все это происходило в Италии, архиепископ Вильгельм (262), муж мудрый и рассудительный, благочестивый и ко всем благожелательный, управлял державой франков (263), которая была вверена ему [его] отцом (264).
74. Его мать, правда, была чужеземкой, однако происходила из знатного рода. Когда он узнал, что мать императора, по имени Матильда (265), женщина удивительной святости, начала недомогать, он стал ожидать ее смерти, однако получилось так, что его собственная смерть наступила раньше. И если бы мы захотели что-либо сказать, чтобы воздать хвалу [Матильде], то мы не в состоянии были бы это сделать, так как добродетель этой женщины превосходит все наши способности. Разве сможет кто-либо достойным образом поведать об ее неутомимости в отношении богослужения? Всю ночь мелодии разного лада и рода божественных песнопений наполняли ее келью. Ибо келья ее находилась рядом с церковью, в ней она спокойно отдыхала; каждую ночь, поднявшись, она выходила из нее в церковь, а внутри кельи у дверей ее и на дороге плотным рядом стояли мужчины и женщины и пели, восхваляя и превознося божественную кротость. Находясь в церкви, она проявляла усердие в чтении молитв и в бдении и дожидалась торжественной обедни. Затем она везде выслушивала немощных, навещала [их] по соседству, предоставляла им необходимое, протягивала руку помощи 'беднякам и со всей щедростью принимала пришельцев, которые всегда [здесь] находились; никого она не отпускала без ласкового слова, никого не оставляла без подарка или без необходимой поддержки. Часто она посылала что-либо необходимое [даже] странникам, которых замечала издали из своей кельи. И хотя подобные заботы она несла весьма смиренно и днем и ночью, тем не менее, однако, она не умаляла королевского достоинства и, как пишут, хотя и была всегда как королева окружена народом, однако всегда и повсюду оставалась утешительницей страждущих. Всех домашних слуг и служанок она обучала различным искусствам, а также грамоте, ибо и сама знала грамоту, которую достаточно успешно изучила после смерти короля. И если бы я захотел рассказать о всех ее добродетелях, [то] мне не хватило бы времени, даже если бы я обладал даром красноречия Гомера (266) или Марона (267), [то и его для этого] не хватило бы. Итак, достигнув преклонных лет и всеобщего почета, совершив много добрых дел, одарив многих милостыней, раздав все королевские богатства слугам и служительницам божьим, а [196] также беднякам, она во вторые иды марта отдала душу спою Христу. В это же время завершил свой последний день и Бернгард, которого в свое время весь народ провозгласил (268) самым достойным [сана] священника. Пусть никто не упрекнет нас за то, что мы передали благочестивую молву об этих [людях], а то время как не все с опасностью для истины могли проверить. От некоего отшельника мы слышали, что он, не знаю, то ли в состоянии вдохновения, то ли в явившемся ему видении (269), наблюдал якобы (270), как бесчисленное множество ангелов с неописуемой торжественностью возносили на небо душу епископа и королевы.
75. Итак, император, когда ему стало известно о смерти матери (271), сына, а также некоторых других высоких лиц (272), - ибо уже раньше умер и Геро, человек великий и могущественный, - решил отказаться от похода во Фраксинат и по завершении дел в Италии остаться на родине. До него также дошел слух, что многие из саксов якобы хотели восстать, но поскольку этот слух был необоснован, мы полагаем, что недостойно о нем и рассказывать (273). Император с великой славой покинул Италию и после пленения короля лангобардов, покорения греков и победы над сарацинами - с победоносными отрядами вступил в Галлию, чтобы оттуда пройти по Германии (274) и отпраздновал, ближайшую пасху в таком знаменитом месте, как Кведлинбург; множество различных народов, собравшись здесь, с великой радостью приветствовали возвращение императора с сыном в отечестве, Однако он оставался там 17 дней, не больше, и выехал оттуда, желая отпраздновать воскресенье господне в Мерзебурге. Печальный проходил он по этим местам, [вспоминая] смерть превосходного мужа, герцога Германа, который оставил у всех людей вечную память о себе благодаря своей рассудительности,) справедливости и удивительной неутомимости как во внутренних, так и во внешних делах. Приняв послов из Африки, которые оказали ему королевские почести и преподнесли дары, он оставил их [послов] у себя. Во вторник перед троицей он прибыл в место по названию Миминлев (275). На следующую ночь по обычаю он встал с постели на рассвете и присутствовал на ночном и утреннем богослужении. После этого он немного отдыхал. Затем, отслушав обедню, согласно обычаю роздал милостыню бедным, отведал немного пищи и снова отдыхал в постели. Когда же наступил [обеденный] час, он вышел радостный и веселый и сел к столу, а закончив все свои дела, присутствовал при вечернем богослужении. По окончании евангелических песнопений он почувствовал жар и усталость. Окружавшие его князья, заметив это, усадили его в кресло. Когда он опустил голову, словно уже умирая, они привели его в себя. Попросив причастить его телом и кровью господними и причастившись, он без стона, с величайшим спокойствием испустил последний вздох, в то время как шла божественная служба милосердному создателю всего сущего. Оттуда его перенесли в опочивальню, и так как время было уже позднее, о смерти его объявили [197] народу. Народ много толковал, воздавая ему хвалу и благодарность, вспоминая, с какой отеческой снисходительностью он правил подданными, как освобождал их от неприятеля, как победил орудием гордых врагов - авар, сарацин, датчан, славян, подчинил Италию, а у соседних народов разрушил святилища идолов, воздвиг храмы и призвал священнослужителей (276). Рассказывая друг другу много прочего хорошего о нем, парод присутствовал на королевских похоронах.
76. Хотя он (277) уже и был некогда помазан (278) на королевство и наречен святой апостольской властью императором, однако с наступлением утра [следующего дня] они стали наперебой, как [это было заведено у них] испокон веков, протягивать руки [к нему], как к единственной надежде всей церкви, как к сыну императора, они обещали [ему] верность н свою помощь против всех врагов и [это обещание] подтвердили военной присягой. Итак, вновь избранный в государи уже всем народом, он перенес тело отца в город, который тот сам пышно построил, с великолепием воздвиг под названием Магдебург. Итак, в майские ноны, в среду перед троицей, скончался император римлян, король народов, оставив по себе на веки многие и славные следы памяти как в духовных, так и в светских делах.
Кончается третья книга деяний саксов
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Характерная формулировка: правление саксонского короля осуществляется, как считает Видукинд, согласно божественному провидению.
2. Предисловие к III книге Хроники обратило на себя внимание многих исследователей своей параллелью между земным и небесным устройством. Однако толкование этому давалось разное. Один из первых историков вопроса - Р. Кепке - назвал Предисловие к III книге просто "помпезной притчей" (R. Koepke. Widukind..., S. 59).
Предисловие к III книге имеет, однако, более общее значение: оно формулирует представление хрониста о природе власти Оттона как высшем руководителе для людей. Император выступает как олицетворение социального согласия. Параллель между "божественным миром" и земной державой (империей) носит только внешний характер, между ними нет органической связи, что свидетельствует о самостоятельном отношении Видукинда к концепции Августина.
3. Видукинд называет Матильду "жемчужиной" ("gemma"). Такой эпитет по отношению к ней употреблен уже в Кведленбургских анналах ("Аnnаles Quedlinburgenses", anno 955), автор которых был близок ко двору саксонского герцога и короля. Р. Кепке (R. Koepke. Widukind..., S. 59) сделал предположение, что Видукинд также бывал в резиденции герцогини и входил в ее окружение, однако для такого вывода оснований недостаточно.
4. "Unde laboris nostri opus, quod a diversis moribus diverse accipitur". Эта фраза нашла разное толкование у исследователей Хроники Видукинда. По мнению Р. Кепке (R. Koepke. "Widukind..., S. 53), формулировка отражала отклик на уже вышедший труд хрониста в первой редакции. Е. Штенгель (Е. Stengel. Die Entstehungszeit..., S. 52), полагая, что книги Хроники выходили последовательно одна за другой, усматривает здесь критику лишь двух первых книг. Г. Беуманн (Н. Beumann. Widukind..., S. 190) относит ее за счет стиля и не связывает с разными редакциями. Наиболее убедительным представляется первое мнение.
5. Выражение почтительности и преданности по отношению к господствующей династии характерно особенно для второй редакции Хроники (ср.: Вид; Предисловие к книге I, прим. 2).
6. См.: Вид., I, 37, прим. 374.
7. См.: Вид., I, 37, прим. 377.
8. Рассказ о Людольфе прерывается другим рассказом (содержащимся в главах 2-5) и продолжается в главе 6.
9. Главы 2-5 выглядят как вставки, в первоначальный контекст.
10. Сообщение о французской политике Оттона в 946-947 гг. никак не вяжется с прерванным сообщением о Людольфе.
11. Речь идет о походе Оттона I в 946 г. в Западно-Франкское королевство. Описание похода выгодно отличается от описания, которое имеется в главах 27-31, 33 и 34 книги I, где много путаницы. Источник сведений хрониста об этом походе неясен. Возможно, Видукинд пользовался той информацией, которая приходила в Корвейский монастырь.
12. Камбрэ - город на севере Франции.
13. Людовик IV Заморский (Вид., II, 39, прим. 266).
14. Гуго Белый, или Гуго Великий (Вид., I, 30, прим. 281).
15. Королю Роберту (Вид., I, 30, прим. 282).
16. Хвастовство описано в стиле мимов (Вид., I, 23, прим. 223). В основе шутливого ответа - игра латинских слов ("pulum" - "pilens"), трудно передаваемая в переводе.
17. О редакции А см.: Вв. ст., разд. "Редакции "Деяний саксов"". Ср.: Вид., I, 22, прим. 195.
18. "Pillens" - шляпа, сплетенная из соломы.
19. "Legio". См.: Вид., I, 9, прим. 93.
20. Только редакция В (о ней см.: Вв. ст. разд. "Редакции "Деяний саксов"". Ср.: Вид., I, 22, прим. 216) содержит сообщение о трех аббатах Бово и о Варине - первом аббате в Новой Корвее. Очевидно, запись эта основывалась на традиционном рассказе, бытовавшем, в этом монастыре.
21. Бово III - аббат в Новой Корвее в 942-948 гг.
22. Бово II - аббат в Новой Корвее в 900-916 гг.
23. Это могло быть в 913 г., когда король был в Новой Корвее.
24. Бово I - аббат в Новой Корвее в 879-890 гг.
25. Варин - аббат в Новой Корвее в 826-856 гг.
26. В подлиннике употреблено понятие "virtus" (ср.: Вид., I, 8, прим. 57). В данном случае в соответствии с агиографической традицией имеет библейский оттенок.
27. О редакции С см. Вв. ст., разд. "Редакции "Деяний саксов"". Ср.: Bид, I, 22. прим. 214.
28. Город Лион см.: Вид., II, 39, прим. 267.
29. В действительности Оттон I пошел сначала на Реймс, а затем на Париж.
30. Город Реймс (во Франции) в древности входил в состав римских провинций, с V в. - центр архиепископства, с 843 г. находился в Западно-Франкском королевстве.
31. Гуго - архиепископ Реймский (940-946), племянник Гуго Великого.
32. Имеется в виду архиепископ Реймский Артольд (931-962). Вместо него длительное время (940-946) архиепископской должностью владел Гуго, сын Герберта II Фермандоа, выдвинутый и поддерживаемый своей матерью (Вид., I, 39), племянником Гуго Великого и их партией.
33. См.: Вид. I 39 прим. 399.
34. Имеется в виду "держава" (не герцогство).
35. Свидетельство о поддержке Оттона I со стороны основной массы саксонских феодалов.
36. Река Шьер - левый приток Мааса.
37. Главы 6 и 7 выглядят как эпизод, вставленный в первоначальный контекст
38. Речь идет о Германе Швабском (Вид., II, 2, прим. 40).
39. Ида Швабская, жена Людольфа. Больше сведений о ней нет.
40. Людольф - герцог Швабии (949-954) (Вид., I, 37, прим. 377).
41. "Miles annatus" - конный рыцарь (ср.: Вид., II, 19, прим. 149).
42. В выражении "в это время" - следы нивелировки текста (указание на синхронность событии).
43. Беренгар II, король Лангобардии (960-963).
44. Характеристика Беренгара дана с помощью стилистического приема "субстанцированного перечисления", близкого notatio (Вид., I, 9, прим. 79).
45. Речь идет об Адельгейде, дочери короля Рудольфа Бургундского; Видукинд путает - она была вдовой не Людовика, а короля Лотаря (947-960).
46. Повествование об Адельгейде, имеющее продолжение в главе 9, прервано чужеродной вставкой (о походе Оттона против Болеслава) в виде главы 8.
47. О походе Оттона I против чешского князя Болеслава I в 950 г. сообщают "Анналы Флодоарда" "Оtto rex qui quandem Wenedorum magnam obse-fierat urbem nomine Proadem, regemipsorum in subjectionem recepit sed ot Hungaros sibi subditos facita" ("Annales Flodoardi", S. 127). Между этим сообщением и сообщением Видукинда имеется противоречие. Согласно Флодоарду, произошла осада Праги, а Видукинд говорит о некоем "Новом" граде. В сообщении Видукинда неясность: если в городе был осажден сын Болеслава,, то только он, а не его отец, мог выйти навстречу Оттону (ср.: G. Labuda. Fragmenty..., str. 278).
48. Чешский князь Болеслав I (835-871).
49. "Urbs Nova". Немецкие историки полагали, что имеется в виду "suburbium Niunburg", которому Оттон I выдал грамоту в 950 г. (см. DO I, № 126, 208). Согласно этому мнению, подградье означает местность Нимбург на р. Лабе (A. Bachmann. Geschichte..., I, S. 135). Чешские историки не приняли это предположение, так как Нимбург известен лишь с XIII в. Ф. Палацкий полагал, что имеется в виду Старый город Прага, который в Х в. считался еще новым (F. Palackj. Dejiny..., dil. I, 1, str. 123). Большинство чешских историков стало полагать, что имеется в виду град Старый Болеслав (V. Novotny. Ceske dejiny, I, 1, str. 486). Следует исходить из сообщения Флодоарда (см. выше, прим. 47), из которого видно, что шла осада г. Праги, поэтому все описанное происходило на ее территории. Саксонское войско осадило подградье, которое король Оттон I не решился атаковать, боясь основных сил чехов. Перевес саксонских сил склонил, однако, Болеслава I к выходу навстречу Оттону (G. Labuda. Frаgmenty..., str. 279).
50. Речь идет о Болеславе II Чешском (97?-999).
51. Характерно, что подчинение Болеслава и принятие им присяги верности происходит иод угрозой государственной опалы в условиях военного превосходства Oттона.
52. Глава 9 - часть основного первоначального текста.
53. Город Павия - на севере Италии, в области Ломбардия.
54. Главы 10 и 11 не связаны с основным контекстом; это,
55. "Patria" очевидно, более поздняя вставка термином Видукинд понимает страну, соответствующую племени (ср.: Вид., I, 25; III, 4, 50, 60, 64. 68, 69).
56. Беренгар - король Лангобардии. См. прим. 43 к Вид., III, 7.
57. "Germania" (см.: Вид, I, 29. прим. 278).
58. "Regia urbs". Речь идет о Магдебурге (Вид., II, 6, прим. 68).
59. "Palatinus" Этот термин обозначал придворную должность.
60. "In gratiam regis... susceptus". Характерная формула оказания королевской милости. За "gratia" (милостью) следовало вручение власти.
61. "Suis manibus inpiicaus" - выражает акт коммендации Беренгара королю Оттону.
62. Гугo король Италии (926-947).
63. Это произошло, очевидно, в 941 или 942 г., когда он искал убежище на территории восточнорейнских герцогств от преследовании короля Гуго Итальянского (926-947), дяди своей жены Вилла ("Geschichtsschreiber...", S. 108).
64. Глава 12 дает основание для предположения о времени составления вторичной редакции, отличной от первоначального текста. Эта глава аналогична по содержанию главе 13 книги 1 (речь идет о детях королевы Матильды) и имеет аналогичные с ней формулировки (Bud.. I. 31. прим. 289 . Однако текст главы 12 мог быть составлен не раньше 967 г., поскольку в ней говорится, что Оттон II является наследником своих братьев. А это могло быть только после... текст обрывается).
65. Генрих сын Оттона I. умер младенцем (род. в 952 г., умер в 954 г.).
66. Бруно, сын Оттона I, умер (957) малолетним.
67. Оттон II родился в 955 г., сын Оттона I и Аделаиды, коронован королем в 961 г. императором - в 967 г. В 972 г. женился на византийской принцессе Феофано с момента вступления на престол (973) оказался в обстановке усобиц поднятых баварским герцогом Генрихом, находившимся в союзе с чешским князей Болеславом I и польским князем Мешко I. Оттон II стал затем королем и римским императором (973-983).
68. Эта фраза имеет универсалистский оттенок, характерный для второй редакции Хроники.
69. Речь идет о Матильде, аббатисе Кведлинбургской (Вид., Предисловие к книге I. прим. 1), которой Видукинд посвятил свой труд (Вид.. Предисловие к кн. I. прим. 8)
70. Характерное прославление Матильды; см. также: Вид., Предисловие к книге I, прим. 8.
71. Текст с главы 13 до главы 43 можно отнести к первоначальному содержанию Хроники (что не исключало их вторичной редакции).
72. Конрад Красный (Вид., I. 37. прим. 379).
73. Речь идет об архиепископе Фридрихе Майнцском (Вид., II,; 13, прим. 120).
74. Видукинд в данном случае не умалчивает об участии Фридриха в заговоре против короля (Оттона I). Вместе с тем автор проявляет осторожность; в оценке: он "не хочет судить об этой необдуманно". Осторожная позиция хрониста объяснялась, видимо, его зависимостью от Вильгельма Майнцского (Вид., III, 73, прим. 270).
75. Глава 16 носит следы нивелировки (редактирования) при составлении второй редакции Хроники. Слова "таким образом", как и в других случаях, отражали стремление подчеркнуть логическую связь описываемых в этой главе фактов с остальным контекстом.
76. Фрицлар (Вид., I, 26, прим. 239).
77. Характерно отрицательное отношение Видукинда к выступлениям против короля, которое, по его терминологии, является "оскорблением" достоинства короля.
78. Даде или Деди - граф области Гассе (ср.: Вид., II, 18, прим. 142).
79. Тюринтский граф. Больше сведений о нем нет.
80. Выступление против короны названо словом "scelus" (ср.: Вид; III, 16, прим. 77).
81. "In orientes partes" (ср.: Вид., II, 18, прим. 143).
82. Речь идет о Конраде Красном (Вид., I, 37, прим. 379).
83. Характерна положительная характеристика, несмотря на его выступление против короля (ср.: Вид., II, 31, прим. 211).
84. О происхождении Эберхарда достоверных сведений нет. Мнения об этом различны. Г. Вайтц (G. Waitz. Widukind..., S. 66) видит в нем герцога франков. П. Гирш ("Geschichtsschreiber...", S. 111) полагает, что для гипотезы Вайтца нет оснований. Не исключено, что Эберхард был из франкской династии Конрадинов.
85. Речь идет о Людольфе (Вид., I, 37, прим. 377).
86. Конрад Красный (Вид., I, 37, прим. 379).
87. Город Майнц входил в число городов, составлявших опору королевской власти, и являлся одной из резиденций короля. Помимо Майнца, такими городами были Регенсбург, Аугсбург, Магдебург.
88. При характеристике войны 953 г. Видукинд использовал фразеологию античного поэта Лукана (Lucan, 1,1).
89. "Regnum".
90. Экберт Одноглазый - сын Вихмана Старшего (Вид; II, 4, прим. 57).
91. Речь идет о Конраде Красном (Вид., I, 37, прим. 379).
92. "Iuramentis vicariis". Термин означал присягу в личной верности (Вид; III. 69, прим. 237).
93. Речь идет о Генрихе - брате Оттоне I (Вид., I, 31, прим. 290).
94. Эти слова очень характерны как осуждение всякого выступления против своего господина.
95. "Qui serenissimum regem plurimis populis ac gentibus". Отражение идеи гегемонии саксонского государя (Вид., I, 9, прим. 80).
96. У Видукинда саксонский государь Оттон I выступает гегемоном над многими народами, при этом своим положением обязан только богу. В этом положении выражалась идея полной суверенности Саксонской державы, зависимость ее от имперской традиции Рима и папской власти.
97. Арнульф младший - сын Арнульфа Баварского (Вид., I, 25, прям. 2).
98. Хронист прославляет Оттона: подчеркивает его выдержку в борьбе.
99. Сведений об этом саксонском феодале нет.
100. Главы 23-25 выглядят как эпизод в общем контексте и являются, очевидно, более поздними вставками.
101. Видукинд возвращается к теме о прекращенной уже осаде Майнца. Герман Биллунг к этому времени еще не стал герцогом, а выполнял лишь функции герцога (Вид., II, 4, прим. 56).
102. Тиадорик здесь, очевидно, тот же, который позднее (с 965 г.) стал преемником Геро в саксонской Восточной марке.
103. Вихман младший - сын Вихмана старшего (Вид., II, 4, прим. 57).
104. Выражение "Paterna hereditas" обозначало "недвижимое имущество", иногда аллод. В данном случае - пример распри из-за аллодиального владения.
105. "Thesarius". Этим словом обозначалось движимое имущество (ср.: Вид; I, 40, прим. 411).
106. С помощью "фигуры умолчания" хронист косвенно выражает свое уважение по отношению к Вихману несмотря на то, что тот выступил против короля (ср.: Вид., II, 31, прим. 211).
107. Речь идет о Германе Биллунге (Вид., II, 4, прим. 56).
108. В главе 26 автор возвращается к теме главы 22.
109. Взаимоотношения духовных феодалов с Оттоном I определялись особой, так называемой государственно-церковной системой, которая сформировалась в результате епископальной системы Саксонской династии (А. И. Неусыхин. Проблемы..., стр. 255 и сл. Ср.: L. Santifaller. Zur Geschichte..., S. 267)
110. Иммед и Майнвер, очевидно, были братьями и происходили из того же рода, к которому принадлежала королева-мать. К этому роду близок был, очевидно, сам Видукинд.
111. Текст главы 29 выглядит как эпизод в общем контексте и, очевидно, вставлен при второй редакции Хроники.
112. Речь идет о Германе Биллунге (Вид., II, 4, прим. 56).
113. Видукинд в данном тексте использовал выражение Горация (Horatius. Carmen III, 1), что свидетельствует об эрудиции Видукинда
114. "Adolescentes castigandos iudicantes". Термин "castigatio" в данном контексте исследователи трактуют по-разному. В. Гизебрехт (W. Gisebrecht. Geschichte..., I, S. 400) переводит терния "castigatio" для давного случая как, "бичевание", полагая, что упомянутое Вядукиндом наказание аналогично тому, о котором упоминается в Капитулярии Карла Великого в 805 г. Р. Кёпке (R. Koepke. Widukind..., S. 144) считает, что термином "castigatio" Bидукинд обозначал наказание вообще, в том числе и тюремное. Мнение Р. Кепке имеет больше оснований. Видукинд ие мог иметь в виду бичевание, так как последнее не могло быть применено к саксонской знати (оно применялось только к невольникам).
115. Автор возвращается к основному тексту и ведет его до главы 41.
116. Хронист выделяет особое качество Оттона - неустрашимость.
117. Видимо, Эрнуст был графом области Суалафелд, ибо большое число зависимых от него людей указывает на то, что он не мог быть рядовым феодалом.
118. Оговорка, характерная для Видукинда как историка, осторожно подходящего к фактам.
119. Вормс (ныне в ФРГ).
120. Град Цинна - находился близ г. Нюрнберга.
121. Архиепископ Фридрих Майнцский.
122. Конрад Красный, герцог Лотарингский.
123. Людольф, сын Оттона.
124. Город Россталь близ Нюрнберга.
125. Река Реген, левый приток Дуная. Скот пасся на территории современного города Штадтамхора ("Geschichtsschreiber...", S. 120, прим. 1).
126. Оттон I.
127. Арнульф младший, сын Арнульфа Баварского (Вид., I, 25).
128. Генрих - сын короля Генриха I, герцог Баварии (948-955).
129. "Nova urbs" - часть г. Регенсбурга на левом берегу р. Дуная.
130. Г. Регенсбург (ныне в ФРГ), резиденция баварских герцогов, столица Баварского герцогства (X-XIII вв.), резиденция Регенсбургского епископства.
131. Сувельдун - хвойный массив у Таннрода на р. Имм, южнее Веймара.
132. Архиепископ Фридрих Майнцский (Вид„ II, 13, прим. 120).
133. Видукинд положительно отзывается здесь об архиепископе Фридрихе Майнцском, подчеркивая его церковные добродетели (в отличие от отрицательного отзыва в других местах).
134. Глава 42 выглядит как вставка в первоначальный текст при второй редакция Хроники (выражение "в тот год" подчеркивает синхронность события с остальным контекстом). Речь идет о походе Геро против племени укров в 954 г. Причиной похода был, очевидно, отказ последних от платежа подати. В Германии придавали большое значение этому походу, о чем свидетельствует участие в нем герцога Конрада Лотарингского. Усмирение укров в 954 г. стало прелюдией к выступлению полабских славян в 955 г. (ср.: С. Labuda. Fragmenty..., str. 281).
135. О Геро см.: Вид. II, 9, прим. 82.
136. "Uchri" - часть племени ротарей (родариев).
137. Главы 43 и 44 продолжают повествование, прерванное главой 42.
138. Архангел Михаил (ср.: Вид., I, 38, прим. 405).
139. Ср.: Вид., I, 27, прим. 248.
140. Бурхард II, герцог Швабии (954-973), очевидно родственник швабскому герцогу того же имени (Вид., I, 27, прим. 249), получил Швабию вместо устраненного Людольфа.
141. Имеется в виду Хадвиг - дочь Генриха. Баварского, жена Бурхарда Швабского.
142. Войско ("exercitus") (ср.: Вид., I, 9, прим. 82) состояло из ветеранов и новобранцев.
143. Глава 45 прерывает описание венгерской битвы и даже создает впечатление, что битва происходила два дня, хотя на самом деле длилась один день (R. Koepke. Widukind..., S. 13). Некоторые считают главу 45 более поздней вставкой, сделанной в связи с редакцией текста (A. Hirsch. Sachsengeschichte..., S. 12). Другие объясняют введение главы 45 стремлением хрониста создать большее впечатление путем контраста (победа над венграми - поражение от славян) (J. Raase. Widukind..., S. 33). Г. Беуманн (Н. Beumann. Widukind..., S. 83) считает, что введение главы 45 свидетельствует о высоком уровне мастерства Видукинда как историка и о его предельной объективности: в момент высшего торжества Оттона (битва у Лохвальда) хронист не умалчивает о поражении (от славян). Наиболее правдоподобно - первое предположение (вставка при вторичной редакция).
144. Тиадорик см.: Вид., III, 23, прим. 102.
145. "Оppidum" - термин, обозначающий у Видукинда подградье (R. Koepke. Widukind..., S. 153).
146. Главы 46-55 составляют часть первоначального контекста Хроники.
147. Из текста следует, что автор был свидетелем описываемых явлений.
148. Фразу "Totum pondus prelii ex adverso iam adesse conspiciens ex exhortandi gratia allocutus est socios hosmodo" переводят по-разному. Г. Гирш ("Geschichtsschreiber"..., S. 126) переводит ее следующим образом: "Так как король полагал, что впереди должен встретить всю трудность борьбы", исходя из того, что в результате нападения Конрада опасность устранена, и битва может идти по намеченному плану. В.Булст (W.Bulst. Widukind, S. 189) переводит эту фразу так: король отдавал себе отчет в особой трудности еще предстоящей борьбы. Трактовка В. Булста представляется более правдоподобной, ибо с ней согласуется и эпизод, описанный в главе 45 книги I; и; указание на знамения, испугавшие саксов. Создалось критическое положение, и только вмешательство государя может внести перелом. Исходя из этого дан перевод.
149. Речь Оттона на Лехвельдском поле - подражание речи Катилины перед его решающей битвой (ср. Sall. Cat., cap. 58).
150. Характерно сопоставление понятий "imperium" (держава) и "regnuin" (королевство). Ср.: Вид., I, 9, прим. 80; 27, прим. 246.
151. Характерное для Видукинда указание, что в битвах бог покровительствует саксам.
152. Одно из выражений идеи гегемонии с универсалистским оттенком. Видукинд уподобляет саксов древним "владыкам мира" - римлянам, однако не высказывает мысли о преемственности двух народов, оставаясь на точке зрения "неримской-имперской идеи".
153. Прославление Оттона как воина и полководца. Термин "imperator" употреблен в смысле "военачальник" (ср.: Вид., I, 38, прим. 391).
154. Река Лех в Баварии.
155. Битва на реке Лех происходила в течение одного дня, а не в течение двух дней, как это получается по Видукинду и как это описал, следуя за Видукиндом, Титмар ("Kronika Thietmara..." II, 10). О характере и продолжительности битвы на р. Лех см.: Н. Breslau. Die Schlacht..., S. 5, ff.
156. Конрад Красный. См.: Вид., I, 37, прим. 385.
157. Видукинд дает положительную оценку Конраду несмотря на то, что раньше тот был активным мятежником против короля (ср.: Вид., II, 31, прим. 211).
158. Стиль "хоровой речи" (ср.: Вид., I, 5, прим. 39). О значении провозглашения Оттона императором см.: Вв. ст., разд. "Политические взгляды Видукинда".
159. Термин "император" употреблен в смысле наименования государя (ср.: Вид, I, 38, прим. 391).
160. Матильде. См.: Вид., I, 31, прим. 287.
161. Речь идет о Вихмане младшем, сыне Вихмана старшего. О них см: Вид., II, 4 прим., 57; III, 23, прим. 107.
162. "Ibo". О сфере власти Ибона ничего неизвестно.
163. Нако - князь ободритов. Титмар Мерзебургский ("Kronika Thietmara...", II, 2) упоминает о Нако вместе с князем Стоигневом. Больше о Нако ничего неизвестно.
164. Град под названием "Suitlescare" был известен у ободритов, находился на левобережье р. Лабы, точнее локализовать его исследователи не могут. Название переводят как "Светлая сторона" (J. Safarik. Slovanske starozitnosti, str. 43) или как "Светлый край" (в. Новинский, Полабские славяне, стр. 87).
165. Генрих и его брат Готфряд были графами из рода Штаде в области Нижней Лабы ("Geschichtsschreiber..." S. 190).
166. "Imperium" в значение административной власти (ср.: Вид., I, 9, прим. 80).
167. Местонахождение града "Cocorescemiorum" точно неизвестно. Г. Вайтц считал в основе названия - славянское наименование и сам град располагал близ Магдебурга (О. Waitz. Widukind..., S. 57). И. Шафарик видел в этом названии искаженное наименование Cucesburger, что означает "сторожевой город", от которого происходит немецкое название города "Burgwachter", который славяне назвали градом "Wietnicy" (J. Safarik. Slovanske starozitnosti, § 43, 6). Некоторые считают, что град расположен на р. Лабе близ града Блекед (Bleckede) (J. Barthold. Geschichte..., I, S. 276).
168. "Libertus" (в противоположность "servitium").
169. Термин "sociies" обозначал население страны, платившей подать, но сохранявшей самостоятельность.
170. Эти знаменательные слова послов свидетельствуют о том, что локальное столкновение полабских славян с саксами приобретало важное значение для германо-cлавянских отношений в правовом и политическом аспектах. Из слов послов (славян) можно заключить, что поход Геро против укров в предшествующем году (Вид., III, 42, прим. 134) сопровождался претензиями саксонских феодалов на славянские земли и послужил причий описываемого здесь столкновения относительно уплаты "подати" (ср.: Вид., II, 2, 20, 21; III, 50, 58, 59. О трактовке заявления славян см.: О. Labuda. Fragmenty..., str., 284).
171. Река Ракса была расположена в земле полабославянского племени хижан (нем. р. Recknitz в Мекленбурге).
172. Руаны ("Ruani") - или ране - славянское племя, населявшее остров Руя (Руана, ныне остров Рюген в Балтийском море, часть территории округа Росток в ГДР).
173. О Стойнефе подробностей нет.
174. Дарение представляло собой виллу с крестьянскими усадьбами, причем доход поступал с 20 наделов ("мансов") земли (О. Waltz. Verfassungsgeschichte..., S. 190). Это было дарение собственности лицу, принадлежащему к разряду milites (о них ср.: Вид., I, 35, прим. 341), ленной обязанностью которых было следовать призыву маркграфа. Такие milites пополняли ряды колонистов (R. Koepke. Widukind.., S. 101, ff. Ср.: Вид., II, 30, прим. 198).
175. Общие последствия победы Оттона I над славянами у р. Раксы (955) из Хроники не ясны, однако об этом можно судить на основании анналов: все упомянутые полабославянские племена вновь должны были платить подать ("Annales Sandalenses maiores", S. 72). Видукинд не сообщает о последующих походах Оттона I против славян (958, 959, 960), что известно из других источников (G. Labuda. Fragmenty..., str. 286, nast.). Подробный же анализ битвы у р. Раксы в 955 г. с указанием литературы вопроса см. также: J. Widajewicz. Wichmann, str. 50, nast. Война с полабскими славянами на значительное время прекратилась после 960 г., но опасность с их стороны оставалась большой, поэтому Оттон I, хотя и перенес центр внимания на Италию, по-прежнему принимал меры по укреплению своей власти среди полабских славян (G. Labuda. Fragmenty..., str. 285).
176. Сообщение (об Оттоне) не связано с рассказом об истории Вихмана и Экберта, содержащемся в главах 50-55.
177. Характерная для Видукинда формулировка, выражающая существо его имперской концепции: император - господин над многими королями и народами, ставший таковым в результате военной победы (ср.: Вид., Предисловие к книге I, прим. 1).
178. К вопросу о сарацинах см.: Вид., III, 70, 75.
179. Все перечисленное пополняло королевское имущество, в основу которого входили "thesarios" (Вид., I, 10) и "aerarium" (Вид., I, 38).
180. В этой фразе Видукинд пытался представить Оттона как олицетворение идеала и надежду всех христиан. Однако понятие "христианской империи" ("Imperium christianum") не получило развития у Видукинда.
181. Главы 57 и 58 сообщают о смерти Людольфа (о нем см.: Вид., I, 37, прим. 377). Р. Кепке (R. Koepke. Widukind..:, S. 24) обратил внимание на то, что I книга Хроники Видукинда кончается смертью Генриха I, II книга - смертью Эдит. На этом основании он делает вывод, что главы 57 и 58 первоначально являлись завершением III книги в первой редакции Хроники. Гипотеза Р. Кепке не лишена оснований.
182. "Imperium Francorum". Об этом термине см.: Вид., I, 9, прим. 99.
183. Имеется в виду Оттон - герцог Швабии (974-982).
184. Содержание глав 58-62 имеет относительно небольшое значение в общем контексте. М. Линтцель (М. Lintzel. Entstehungszeit...", S. 302) относит написание этих глав к 958 г. (к году составления основного текста Хроники).
185. При характеристике ощущений Оттона хронист прибегает к так называемому приему "актуализации", который он применяет нередко в своем труде.
186. Об идее покровительства бога по отношению к Оттону см.: Вв. ст., разд. "Политические взгляды Видукинда".
186а. "Imperium". Ср.: Вид., I, 9, прим. 80.
187. Бруно см.: Вид., I, 31, прим. 291.
188. Имеется в виду Зигфрид, единственный сын Геро, умер в 959 г. (до смерти Геро).
189. "Sacramentum terribile" - особая присяга в соблюдении мира. Нарушение ее влекло опалу.
190. Видукинд принимает участие в судьбе Вихмана. О Вихмане в саксоно-славянских отношениях см.: J. Widajewicz. Wichman, str. 185.
191. Главы 61 и 62 прерывают рассказ: содержание главы 63 связано, очевидно, больше с главой 60.
192. Это сообщение заимствовано из анналов, ведшихся в Корвее ("Annales Corbeienses", anno 999).
193. В передаче слухов о знамениях хронист осторожен, что характеризует его как историка.
194. Исследователи по-разному датируют написание Видукиндом главы 61. Р. Кепке (R. Kоpke. Widukind..., S. 69) считал, что текст Хроники до 62-й главы III книги представлял собой первоначальный вариант, написанный Видукиндом под влиянием архиепископа Вильгельма Майнцского где-то в 966 г. Г. Блох (И. Bloch. Sachsengeschichte..., S. 99) впервые сформулировал отличное мнение, о том, что Видукинд написал первую редакцию в 958 г., доведя ее до этого года. Мнение последующих историков разделилось. Наиболее важными были высказывания по этому вопросу М. Линтцеля я Г. Беуманна. М. Линтцель (М. Lintzel. Die Entstehungszeit..., S..302) вслед за Блохом относит первую редакцию к 958 г., считая запись синхронной событиям и сделанной под непосредственным впечатлением последних (именно этим объясняется, по его мнению, озабоченность по поводу значения предзнаменований). Г. Беуманн (Н. Beumann. Widukind..., S. 165) относит написание главы 61 книге III к 968 г., полагая, что даваемые объяснения знамений относятся к прошлому времени, а под предсказанным благом понимая подчинение Вихмана и выздоровление императора. Форма записи говорит, по его мнению, не о синхронном ее занесении, а об использовании автором "приема актуализации" (для актуализации событий автор усиливает драматический момент). Такой прием, по мнению Г. Беуманна, Видукинд применил в главе 9 книги I, главе 32 книги II и в главе 58 книги III. Можно согласиться с наблюдениями Г. Беуманна относительно возможного употребления такого приема Видукиндом, однако в вопросе датировки написания первой и второй редакций более вероятной представляется гипотеза Г. Блоха и М. Линтцеля.
195. Начало главы 62 носит следы нивелировки текста при вторичной редакции (стремление подчеркнуть синхронность события выражением "тем временем").
196. "Aegrotere coepit". Такая форма указывает на начало продолжительной болезни. Между началом болезни и выздоровлением мог пройти значительный промежуток времени (R. Koepke. Widukind..., S. 32).
197. М.Линтцель (М. Lintzel. Die Entstehungszeit..., S. 310), придерживаясь своей датировки написания Хроники, полагает, что данная фраза была синхронной записью (в ней, по его мнению, отражен вздох облегчения по поводу устраненной непосредственной опасности в 958 г.). Г. Беуманн (Н. Beumann. Widukind..., S. 67) считает эту запись ретроспективной, сделанной в 968 г., а ее живость объясняет использованием современной записи, имевшейся, возможно, в анналах Корвеи.
198. Все исследователи обратили внимание на то, что в главе 63 дано весьма краткое описание итальянских событий за период 961-968 гг. Время написания и назначение этой главы историки и объясняют по-разному. Основные точки зрения по этому вопросу представлены Р. Кепке, Г. Блохом, Г. Штенгелем и Г. Беуманном. Авторы многих работ, написанных на протяжении последнего столетия (начиная с первого монографического исследования Р. Кепке в 1867 г. и кончая последней монографией Г. Беуманна в 1955 г.), примыкали к одному из перечисленных мнений. Р. Кепке (R. Koepke. Widukind..., S. 33) отметил суммарный и беглый характер обзора событий за 8 лет, данных Видукиндом в главе 63. По его мнению, хронист использовал работу Гротсвит, в частности 1483-1517 стихи ее поэмы ("Grotsvitae gesta Ottonis", vers 1483-1517). Главы 63-69 Видукинд написал, как предполагает Р. Кепке, во времена Майнцского архиепископа Гато II (с 968 по 970 г.) (Гато II умер 18 января 970 г.). Именно в этот период, как полагает этот историк, Видукинд чувствовал себя свободным в отношении характеристики Вильгельма Майнцского. Г. Блох (Н. Bloch. Die Sachsengeschichte..., S. 102) считает, что в отличие от предшествующего текста (до главы 62 включительно), относящегося в основе своей к 958 г., текст с главы 63 Видукинд написал в 968 г. В это же время (в 968 г.) он снабдил каждую из написанных уже глав предисловиями, посвященными Матильде, сделав попутно коррективы во всем тексте. Таким образом, Хроника по его мнению имеет две редакции между которыми прошло 10 лет. Точку зрения Г. Блоха в основном разделил М. Линтцель, (М. Lintzel. Die Entstehungszeit... S. 301) дополнив ее новой аргументацией и сделав некоторые оговорки. Новую точку зрения высказал Г. Беуманн (Н. Beumann. Widukind..., S. 200), считая, что не только текст Хроники до главы 62 носит следы двух редакций (первоначальная основа, затем сделанные к ней коррективы), но и текст с главы 63 до главы 69 также носит отпечаток двух аналогичных стадий работы (двух редакций). Этот автор, исходя из того, что весь труд Видукинда был написан только в 968 г., причем никакой предварительной стадии написания, относящейся к 956 г., не было. Только в связи с новым назначением своего труда (посвящение и преподнесение труда Матильде во имя глорификации правящей династии) Видукинд дал вторую редакцию Хронике. Считаем, что точка зрения Г. Блоха - М. Линтцеля имеет больше оснований.
199. "Franciam Saxoniamque". Хронист еще раз выражает идею равенства саксов и франков, идею самостоятельности Саксонии, ее гегемонии по отношению к восточнорейнским племенам (ср.: Вид., I, 9, прим. 99; 25, прим. 231).
200. Сообщение Видукинда, переданное во фразе: "мне не рассказать... как одержал победу... и завоевал Рим" - заимствовано им из "Annales Corbeienses", anno 968.
201. Стилистический прием - "фигура умолчания" служит в данном случае Видукинду для прославления господствующей династии.
202. Имеется в виду Вилла - жена короля Беренгарда II (Bud., III, 10, прим. 56).
203. Беневент - область в Южной Италии.
204. Очевидно, имеются в виду серебряные залежи Раммельсберга у Гослара ("Geschichtsschreiber...", S. 137).
205. Хронист мог иметь в виду победу над "греками в Калабрии и Апулии", а также поход в Италию в 969 г., о чем и говорится в письме Оттона (Вид., III, 70, прим. 242). О значении термина "imperium" см.: Вид., I, 9, прим. 81.
206. "В данном случае характерно, что хронист называет свое произведение "историей". Под "началом" имеется в виду Вступление к I книге.
207. Осторожность Видукинда объясняется, возможно, его зависимостью от Вильгельма Майнцского (ср.: R. Koepke. Widukind..., S. 55).
208. Вновь идет реч. о Матильде, аббатисе Кведлинбургской (см.: Вид, Предисловие к книге I, прим. 1).
209. Имеется в виду Оттон I (Вид., I, 31, прим. 289).
210. "At finis civilis belli terminus sit libelli". Значение этой фразы, данной Видукиндом в форме стиха, объясняют по-разному. Б. Симсон (В. Simson. Kritische..., S. IX) относит стих к предшествующему сюжету (описанию мятежа Людольфингов), рассматривая его как завершение всего предшествующего материала. Г. Блох (Н. Bloch. Die Sachsengeschichte..., S: .107) относит фразу к последующим главам, рассматривая главы 64-69 как предусмотренное завершение всего труда; стих явился, согласно этому мнению, вступлением к последующим главам, возвещая об эпизоде, связанном с Вихманом. Поэтому главы 64-69, согласно этой точке зрения, являются тем дополнением, которое сделано хронистом на стадии второй редакции (в 968 г.). В некоторых местах своего сочинения Видукинд иногда предвосхищает последующие события (Вид., I, 13, прим. 118). Это позволяет согласиться с точкой зрения Блоха.
211. Главу 64 следует рассматривать как составную часть текста главы 69, дающую завершение Хроники.
212. Горальд Синезубый, датский король (936-985). "Contra real publicam agentes". Важная формулировка выступления против государства. Преступник в этом случае объявлялся вне закона (Вид., II, 16, прим. 131), лишался должности, имущества, изгонялся из страны или предавался смерти (ср.: Вид., II, 6; III, 16, прим. 77, 80).
213. Возможно, имеется в виду амнистированный Экбест Одноглазый (ср.: Вид., II, 4, прим. 57; III, 18. прим. 90).
214. Глава 65 выглядит чужеродным фрагментом по отношению к повествнованию о последней борьбе Вихмана. Рассказ о клирике Попо и обращении в христианство датского короля Гарольда, очевидно, представляет собой эпизод, вставленный хронистом в контекст позже.
215. "Nunc". Это слово дает основание считать, что автор являлся современником описываемых событий.
216. Попо - епископ Шлезвигский. Точные годы жизни неизвестны. Вслед за Видукиндом о Попо сообщает Титмар ("Kronika Thietmara...", II, 2). Адам Бременский ("Adami Gesta...", 11, 35) говорит, что Попо стал епископом Шлезвига.
217. Характерное свидетельство о существовании в обычае "божьего суда" (испытание железом).
218. Подчеркивается набожность Оттона, ему ставилось в заслугу, что он уничтожил идолов у подчиненного народа и содействовал распространению христианской церкви. Однако мотив этот не проходит через всю Хронику, в которой отсутствует идея христианской миссии.
219. После главы 65 повествование идет до конца без вставок, без перерыва.
220. Мешко I (около 960 г. - 25 мая 992 г.) - первый исторический правитель Польши, ведущий происхождение, согласно преданию, от легендарного рода Пяста. На первом этапе правления Мешко I в 960-980 гг. главной Целью его внешней политики было овладение Любушской землей и Западным Поморьем. Против Мешко выступили поморяне и велеты, во главе которых в 962-967 гг. стал Вихман. Для успешной борьбы с ними Мешко заключил союз с Чехией (967) и, с ее помощью разбил волынян (967), в результате занял Любушскую землю и Западное Поморье. Союз с Чехией был закреплен браком с чешкой Дубравкой. В 966 г. Мешко принял христианство. Занятие Любушской земли привело Мешко к столкновению с саксами. Как видно из сообщения Видукинда, Мешко в 967 г. выступил в качестве "amicus imperatoris" (ср.: Вид., III, 69, прим. 233), что свидельтствует о тесных отношениях двух государств. Титмар ("Kronika Thietmara...") говорит, что с этим союзом была связана уплата дани (трибута) с территории до р. Варты. Договор не уберег Мешко от саксонской агрессии в Поморье. В 972 г. агрессоры были разбиты на р. Цедине. Мешко вел войну с императором Оттоном II до 979 г. (война кончилась признанием со стороны, немцев Поморья за поляками). Подробнее см.: G. Labuda. Fragmenty..., str. 293.)
221. Лицикавики - название славянского племени Х в., находившегося под властью польского князя Мешко I. В историографии были высказаны различные гипотезы, объясняющие это название. Польский медиевист И. Видаевич проанализировал много гипотез, существующих по данному вопросу в немецкой, польской и чешской историографии сопоставил исторические факты, связанные с лицикавиками, и пришел к выводу, что лицикавики были поморским племенем и занимали развилку между нижним Одером и нижней Вартой. Племенным градом их был град Цедына (J. Widajewicz. Wichman, str. 77; J. Widajewicz. Licikawiki..., str. 10)
222. Лужичане - полабославянское племя из сорбо-лужицкой группы, в течение длительного времени, пользуясь поддержкой Чехии, гарантирующей их тыл, оказывали успешное сопротивление натиску немецких феодалов. Сопротивление лужичан стало слабеть в 950-960 гг. в связи с изменениями, наступившими в германо-чешских отношениях. Экспедиция Геро против лужичан, о чем здесь идет речь, относится к 963 г. Она являлась последней акцией славян при Оттоне I. Дата экспедиции известна из Хроники Регинона ("Reginonis "Сhronicon" anno 963)": Apud nos quique Sclavi qui dicuntur Luzicani subdur tur". Победа Геро в 963 г. завершила длительный период саксонского наступления, начавшегося в 936-940 гг. и была достигнута ценой больших потерь для войска Геро. Под впечатлением войны Геро отправился в Рим и вскоре умер.
223. "Subreguli". Ср.: Вид., II, 3, прим; 47.
224. Селибур - князь племени вагров. Больше о нем ничего неизвестно.
225. Мистов - князь ободритов. Больше о нем ничего неизвестно.
226. "Wagri". По-видимому, речь идет о соседях ободритов, о населении современной восточной Голштинии и западного Мекленбурга.
227. Ободриты см.: K. Wachowski. Slowianszczyzna..., str. 149.
228. Как и в других местах Хроники, Видукинд осуждает выступление против короля.
229. Характерное выражение, свидетельствующее об осторожном отношении хрониста к историческим сведениям.
230. Какое славянское божество олицетворял в данном случае этот идол - неизвестно.
231. Глава 69 всеми исследователями текста Хроники Видукинда рассматривается как завершающая вторую редакцию Хроники. Мнения расходятся по вопросу, какое время отделяет эту вторую редакцию от первой. По мнению Р. Кёпке - два года (первая редакция - 966 г., вторая - 968 г.). По мнению Г. Блоха и М. Линтцеля - 10 лет (958-968 гг.). По мнению Г. Штенгеля и Г. Беуманна обе редакции относятся к 968 г.
232. Под племенем, названным у Видукинда "vuloini", исследователи имеют в виду различные полабославянские племена (о различных мнениях см.: "Geschichtsschreiber...", S. 14). Наиболее вероятно, что здесь имеется в виду племя волынян, которое во главе других западнопоморских и велетских племен выступило против Мешко I (G. Labuda. Fragmenty..., str. 290).
233. Видукинд называет Мешко I "amicus imperatoris", что отражало союзнические отношения польского государя (гех) и императора (см.: Вид., III, 66, прим. 220; подробнее о польско-германских отношениях в Х в. см.: K. Tymieniecki. Panstwo polskie w stosunku do Niemiec i cesarstwa sredniowiecznego w X w. PPP, t. I, S. 261-299. Ср. G. Labuda. Zagadnienie suwerennosci Polski wczesnofeudalnej w X-XII w. KH. R. LXVII, 1960, 4, str. 1035-1969).
234. Речь идет о Дубравке, жене Мешко, сестре князя Болеслава.
235. Спутники Вихмана заставляют его слезть с коня, чтобы лишить возможности бегства. Этот мотив заимствован у Саллюстия (Sail. Cat., cap. 59). Об этом см.: Н. Beumann. Widukind..., S. 131.
236. "Optimates". Этот термин встречается у Видукинда эпизодически,
237. "Fidem spondant". Термин, обозначавший присягу, даваемую знатными друг другу с политической целью (укрепление союза единомышленников, взаимная поддержка против короля (ср.: Вид., II, 13, 25; III, 15, 29 и др.).
238. Желание хрониста завершить свой труд описанием смерти мятежника - подражание Саллюстию (Sall. Cat., 4). Битва Мешко I с Вихманом (возглавившим велетов) и гибель Вихмана произошли в 967 г. (J. Widajewicz. Wichmann, str. 60; G. Labuda. Fragmenty..., str. 219).
239. Слова "отца твоего" ("patrem tiium") содержатся только в Дрезденской рукописи (Вид., I, 22, прим. 161). Последняя фраза содержится в варианте Хроники А и отсутствует в вариантах В и С (об этих вариантах см.: Вид., I, 22, примечания 216 и 219). По мнению Г. Беуманна (Н. Beumann. Widukind...., S. 200), эта фраза могла быть только в той редакции Хроники, которая предназначалась для Матильды, так как: должна была оправдать описание конца мятежников, которое так эффектно выглядело в первоначальном варианте Хроники, не предназначавшемся для представителей правящего дома.
240. Главы 70-75 представляют дополнение к основному тексту. Написаны они, очевидно, в 973 г. и составили с текстом отредактированным в 968 г., вариант С (Вид., I, 22, прим. 216).
241. "Ad praetectos", что означает знатных лиц, возглавлявших придворных служащих (R. Koepke. Widukind..., S. 111)
242. Письмо Оттона I к саксонской знати по форме, возможно, составлено самим Видукиндом, по существу, однако отражает важный этап восточной политики Оттона I, который призвал саксов во главе с Германом Биллунгом (Вид., II, 4, прим. 57) нанести окончательный удар по ротарям (Вид., I, 36, прим. 362). Это обращение Оттона I последовало, очевидно, вслед за получением известия о поражении велетов во главе с Вихманом в борьбе против Мешко I (Вид., III, 69, прим. 238). Оттон I хотел использовать поражение велетов от Мешко I в 967 г. (Вид., III, 69, прим. 238) для окончательного подчинения велетов саксам. Оттон I использовал польско-велетский конфликт и пошел на саксоно-польское сближение (см. Мешко I как amicus imperator) (Вид., III, 69, .прим. 233) во имя окончательного закрепления саксонской власти над полабскими славянами. Текст обращения Оттона I, его опасения, что выступление волынян (Вид., III,69, прим. 232) может охватить другие славянские народы и тем поставить под угрозу созданную церковную организацию у полабских славян, свидетельствуют о новых проблемах вставших перед Саксонией на востоке в 60-е годы. Призыв к войне с ротарями - косвенное доказательство поддержки Оттоном I политики Мешко I в отношении к ротарям (G. Labuda. Fragmenta..., str. 291).
243. Тиадорик см.: Вид., III, 23, прим. 102.
244. На основании этого сообщения хрониста можно судить о составе присутствовавших на рейхстаге в Верле в 968 г. в Зерле см.: Вид., I, 32, прим. 302); туда прибыли "герцоги и другие правители государства" ("duces caeteri publiсае reioraefecti").
245. Держава, образующаяся на основе гегемонии Саксонии над восточнофранкскими герцогствами, в данном сообщении называется "res publica".
246. Оттон намеренно называет византийского императора королем ("гех"), что отражает соперничество из-за титула "император".
247. Имеется в виду Адельгейда. О ней см.: Вид., III, 7, прим. 45.
248. Оттон II. См.: Вид., III, 12, прим. 68.
249. Фраксинат ("Fraxanetum") - восточнее Тулона, где в то время укрепились пираты-сарацины. В 972 г. они были рабиты и изгнаны соседними графами (Geschichtsschreiber..., S. 143).
250. "Corona" - в значении "imperium" (ср. Вид., I, 9, прим. 80).
251. Иоанн XIII, папа (965-972).
252. Верле. См.: Вид., I, 32, прим. 302.
253. Имеется в виду Теофано - невеста и жена Оттона II (Вид., III, 73, прим. 259).
254. При объяснении существа греческой империи Видукинд исходит из своего общего представления о природе императорской власти.
255. Гунтер (или Гунтарни) - граф Хассегау. области между Саалой, Унструтом и Винером ("Geschiсhtsschreiber...", S. 145).
256. Зигфрид (или Зифрид) - граф Мерзебургский (Вид., II, 3, прим. 47).
257. "Nova Roma", т. е. Константинополь.
258. Имеется в виду император греков Иоанн Цимисхий (963-969) С помощью императрицы Теофано (своей второй жены) он устранил императора Никифора Фоку и послал к Оттону свою племянницу Теофано последняя, как полагают, была дочерью Романоса II (959-963) была дочерью Романоса II (959-963) от брака с императрицей Теофано..
259. Оттону I.
260. Оттону II. См.: Вид., III, 12, прим. 68.
261. "Germania". См.: Вид., I. 29, прим. 278.
262. Вильгельм - архиепископ Майнцский (Вид., I, 73, прим. 9).
263. "Francorum imperium". См.: Вид., I, 9, прим. 99.
264. Архиепископ Вильгельм Майнцский (954-968), внебрачный сын Оттона I, был виднейшей политической фигурой 60-х годов, он известен как государственный деятель и как ученый. С политической точки зрения - был противником стремления Оттона I создать Магдебургскую метрополию ("Магдебургский план Оттона"), оказывал большое влияние на юного императора его правительство. Играл большую роль в культурной жизни. Был покровителем, заказчиком и цензором книги Гротсвит ("Grotsvitae gesta Ottonis"). Некоторые полагают, что Вильгельм Майнцский оказывал особое покровительство Видукинду, ввел его в придворные круги, ознакомил с книгой Гротсвит (R. Koepke. Widukind..., S. 52). С таким предположением трудно согласиться, так как в самой Хронике Видукинда деятельность Вильгельма Майнцского фактически замалчивается.
265. Речь идет о Матильде (умерла в 968 г.), жене Генриха I, матери Оттона (Вид., I, 31, прим. 287). Биографический некролог о Матильде носит характер ретроспективного экскурса - прием, который часто применяет Видукинд, следуя своему образцу - Саллюстию.
266. Единственное упоминание в Хронике имени Гомера, которого, очевидно, хронист знал мало.
267. Марон Вергилий, римский поэт (70-19 гг. до н. э.). Ссылка на Вергилия свидетельствует об эрудиции Видукинда.
268. Бернгард - епископ Гольберштадский (924-968) (Вид., II, 16, прим. 132).
269. Данное место свидетельствует о критическом отношении Видукинда к такому историческому источнику, как предание церкви (pia fama). Свое критическое отношение к молве хронист высказал и в другом месте (Вид; I, 2, прим. 20).
270. Характерно осторожное отношение к сведениям, полученным от отшельника.
271. Т. е. Матильды. См.: Вид., I, 31, прим. 287.
272. Сведения о смерти знатных лиц Видукинд почерпнул из "Annales Соrbeienses", anno 972.
273. Видукинд критически относится к слухам о мятеже саксов во время отсутствия императора, что могло, быть продиктовано и политическими соображениями хрониста (защита интересов саксов), и критическим отношением его к источникам.
274. Ср.: Вид., I, 29, прим. 278.
275. Мамлебен на р. Унструт (Вид., I, 9, прим. 85), где умер также король Генрих.
276. Автор ставит в заслугу Оттону борьбу с язычеством. Однако этот момент не составляет лейтмотива Хроники.
277. Речь идет об Оттоне II (Вид., III, 12 прим. 68),
278. Это произошло в Аахене 26 мая 961 г. |
|
